Привет, рискну ответить на твою просьбу об оценке затравки, ибо вызывает сомнение серьезность твоих намерений, потому что представленный текст на литературность претендовать не может по следующим причинам:
1) Тьма пунктуационных ошибок
>Всё просто — был у него конкурент Игорь, тогда они делили один рынок с продуктами. У него пятнадцать точек, у Володьки десять, но более прибыльные, чем этого мудака.
2) Обильное косноязычие и стилистические ошибки
>И стратегия у Игоря всегда была одна - он мечтал весь рынок под себя подмять Слова "мечтать" и "стратегия" не очень хорошо стыкуются; в контексте слова "стратегия" для создания комического эффекта больше подошло бы "тужиться" или более умеренное "пытаться". и тогда Вместо "и тогда" следовало поставить запятую и написать "чтобы". поставщиков ебать чтобы продавали по его ценам "чтобы продавали по его ценам" можно заменить на "и покупать опт/товар по своим ценам". , потому что продавать больше некому. Это можно не объяснять, замысел Игоря итак понятен
3) Неуважение к читателю
>Совесть что ли мучила, я хуй знает, но она пять лет молчала, а с ним заговорила.
>Потом сестра Игоря объявилась, тоже Оксана, ебануться бля, Оксана на Оксане, ну она без предъяв
> Мать Владика совсем ёбнулась от горя. Ну ты прикинь такое пережить.
1) Тьма пунктуационных ошибок
>Всё просто — был у него конкурент Игорь, тогда они делили один рынок с продуктами. У него пятнадцать точек, у Володьки десять, но более прибыльные, чем этого мудака.
2) Обильное косноязычие и стилистические ошибки
>И стратегия у Игоря всегда была одна - он мечтал весь рынок под себя подмять Слова "мечтать" и "стратегия" не очень хорошо стыкуются; в контексте слова "стратегия" для создания комического эффекта больше подошло бы "тужиться" или более умеренное "пытаться". и тогда Вместо "и тогда" следовало поставить запятую и написать "чтобы". поставщиков ебать чтобы продавали по его ценам "чтобы продавали по его ценам" можно заменить на "и покупать опт/товар по своим ценам". , потому что продавать больше некому. Это можно не объяснять, замысел Игоря итак понятен
3) Неуважение к читателю
>Совесть что ли мучила, я хуй знает, но она пять лет молчала, а с ним заговорила.
>Потом сестра Игоря объявилась, тоже Оксана, ебануться бля, Оксана на Оксане, ну она без предъяв
> Мать Владика совсем ёбнулась от горя. Ну ты прикинь такое пережить.
С косноязычием я сам, конечно, слегка промахнулся, но главной претензией является третий пункт
Спасибо за отзыв. На самом деле мне нравится мой текст, ошипки, да, поисправляю в конечном варианте. А третий пункт ну бля, мне реально хочется писать таким грубоватым языком, он как будто придаёт драйва, энергии. И да, я скорее всего буду выкладывать здесь продолжение. Надеюсь, кто-нибудь прочтёт
https://pastebin.com/n9MEz16x
Ценим ценим
"Всё просто, был у него конкурент Игорь, тогда они делили один рынок с продуктами. У него пятнадцать точек, у Володьки десять, но более прибыльные чем этого мудака. Игорь злился страшно, хотя зарабатывал тоже что-то. Всё предлагал бабки за другую часть рынка, магазины свои. А ему все прямо говорили, что шёл бы он нахуй со своими деньгами. Этот олух не мог бизнес нормально вести, банально его поставщики наёбывали на тухляк по завышенной цене. И стратегия у Игоря всегда была одна - он мечтал весь рынок под себя подмять и тогда поставщиков ебать чтобы продавали по его ценам, потому что продавать больше некому. Короче о монополии мечтал. Володька его в хуй не ставил, зато всегда правду в лицо говорил что тот Игорёк не умеет ни хрена, только выёбываться. Ну Игорёк слетел с катушек в какой-то момент, нанял отморозков чтобы те у Вовы дома шухер навели, жену попугали. А те бля настолько отмороженные были, что просто взяли и изнасиловали бабу Володи, Оксану. Тот (Вова) ахуел конечно когда узнал, ментам позвонил анонимно, сказал где труп. А трупом тем стал Игорёк. Не знаю как Вова всё провернул, но он точно сначала позвонил, потом зарезал этого дебила.
Только вот жена его забеременела. Расклад охуенный - Вова в тюрьме, жену содержит приятель его. Ну Вовка человек такой, он не хотел брать грех на душу, оставил ребёнка. Когда по УДО вышел, девочке уже пять лет было. Он совсем ёбнулся, таскался с этой крохой, любил её больше, чем сына. Совесть что ли мучила, я хуй знает, но она пять лет молчала, а с ним заговорила.
Потом сестра Игоря объявилась, тоже Оксана, ебануться бля, Оксана на Оксане, ну она без предъяв, мстить не хотела, ей только ребёнок нужен был. Вова сначала не хотел отдавать, но его опять поменяло, решил, что ребёнку лучше с родными. Так ещё и почти все бабки свои пустил на содержание дочери отморозка и жены его. Маша её вроде зовут, не знаю.
А свою семью реально в бедности держал, да и себя. На автобусе ездил. Жили они в однокомнатной, зато просторной, где-то откопал эту хату по дешёвке, а может и снимал, она реально была как небольшой склад. Пацан его, Владик, немного с припиздью был - ходил по улицам, клянчил мелочь, по помойкам шарился в школе рассказывал, что папа его миллионер или разведчик, каждый день новую басню выдумывал. Мать Владика совсем ёбнулась от горя. Ну ты прикинь такое пережить. Вове похуй на неё, на сына. Вообще на всех. Он сестре Игоря говорил, что винит себя за то, что девочка пять лет жила как неприкаянная пока он в тюрячке был. Якобы мать о ней плохо заботилась. Постоянно повторял эту хуйню, что виновен перед ребёнком и должен ему.
А на сына клал большой и огромный. Пить начал безбожно, все говорят сердце остановилось в сорок лет, но ты и я знаем, что Вовка тупо блевотой захлебнулся. Но несмотря на все выкрутасы дела ровно шли под его руководством, доход рос, стабильность, никакого насилия. Вопросы решались, а в семье пиздец, даже в двух семьях.
Ну и вот, это она, Машка эта. И сын его, Влад." - Всё это Олег произнёс низко склонившись над столом и делая вид, что занят едой. К концу монолога тарелка с борщом осталась нетронутой, а рассказчик, забывшись, тыкал ложкой и вращал глазами в сторону двоих молодых людей, которые очень близко сидели на диванчике, почти тёрлись друг о друга и были заняты разговором и напитками. Его собеседника звали также как и одного из героев только что произнесённого повествования, Игорем, и за время повествования он успел расправиться со своим обедом. Тем не менее, рассказ был выслушан с особой внимательностью, о чём говорили расширившиеся глаза этнического корейца и оставшиеся на губах крошки и капли соуса.
"Нихуя себе", - выдавил Игорь.
"А то, тут какая-то хуйня происходит", - продолжал Олег. "Детишки землю под ногами потеряли, Вова в земле чалится, Оксанка, сестра Игорька трупа, в бегах, что-то чёрное с недвижимостью намутила. Вот и некому присмотреть за новым поколением. Это же инцест тупо. Посмотри, они готовы прямо здесь трахнуться!"
"И чо бля делать?"
"Да я не ебу. Вроде и не кайф влезать, но бля, ради памяти Вовы. Он хоть и ёбнулся после тюрячки, всегда ровным был. И детей обоих любил, хоть и не одновременно. Он бы такой хуйни не допустил!"
"Неровная тема", - Игорь махнул рукой, показывая, что не будет каким-то образом вмешиваться.
Олег опустил глаза на суп, взял ложку и стал медленно размешивать сметану. Затем снова с надеждой взглянул на своего товарища. Тот лишь хмыкнул и отвернулся. Тогда Олег пожал плечами и принялся за еду.
Олег на самом деле мало что знал о настоящих отношениях Маши и Влада. Только слухи о том, что они каким-то образом сблизились и много времени проводят вместе. И вот сейчас их увидели. Вместе. Рядом.
.
Ценим ценим
"Всё просто, был у него конкурент Игорь, тогда они делили один рынок с продуктами. У него пятнадцать точек, у Володьки десять, но более прибыльные чем этого мудака. Игорь злился страшно, хотя зарабатывал тоже что-то. Всё предлагал бабки за другую часть рынка, магазины свои. А ему все прямо говорили, что шёл бы он нахуй со своими деньгами. Этот олух не мог бизнес нормально вести, банально его поставщики наёбывали на тухляк по завышенной цене. И стратегия у Игоря всегда была одна - он мечтал весь рынок под себя подмять и тогда поставщиков ебать чтобы продавали по его ценам, потому что продавать больше некому. Короче о монополии мечтал. Володька его в хуй не ставил, зато всегда правду в лицо говорил что тот Игорёк не умеет ни хрена, только выёбываться. Ну Игорёк слетел с катушек в какой-то момент, нанял отморозков чтобы те у Вовы дома шухер навели, жену попугали. А те бля настолько отмороженные были, что просто взяли и изнасиловали бабу Володи, Оксану. Тот (Вова) ахуел конечно когда узнал, ментам позвонил анонимно, сказал где труп. А трупом тем стал Игорёк. Не знаю как Вова всё провернул, но он точно сначала позвонил, потом зарезал этого дебила.
Только вот жена его забеременела. Расклад охуенный - Вова в тюрьме, жену содержит приятель его. Ну Вовка человек такой, он не хотел брать грех на душу, оставил ребёнка. Когда по УДО вышел, девочке уже пять лет было. Он совсем ёбнулся, таскался с этой крохой, любил её больше, чем сына. Совесть что ли мучила, я хуй знает, но она пять лет молчала, а с ним заговорила.
Потом сестра Игоря объявилась, тоже Оксана, ебануться бля, Оксана на Оксане, ну она без предъяв, мстить не хотела, ей только ребёнок нужен был. Вова сначала не хотел отдавать, но его опять поменяло, решил, что ребёнку лучше с родными. Так ещё и почти все бабки свои пустил на содержание дочери отморозка и жены его. Маша её вроде зовут, не знаю.
А свою семью реально в бедности держал, да и себя. На автобусе ездил. Жили они в однокомнатной, зато просторной, где-то откопал эту хату по дешёвке, а может и снимал, она реально была как небольшой склад. Пацан его, Владик, немного с припиздью был - ходил по улицам, клянчил мелочь, по помойкам шарился в школе рассказывал, что папа его миллионер или разведчик, каждый день новую басню выдумывал. Мать Владика совсем ёбнулась от горя. Ну ты прикинь такое пережить. Вове похуй на неё, на сына. Вообще на всех. Он сестре Игоря говорил, что винит себя за то, что девочка пять лет жила как неприкаянная пока он в тюрячке был. Якобы мать о ней плохо заботилась. Постоянно повторял эту хуйню, что виновен перед ребёнком и должен ему.
А на сына клал большой и огромный. Пить начал безбожно, все говорят сердце остановилось в сорок лет, но ты и я знаем, что Вовка тупо блевотой захлебнулся. Но несмотря на все выкрутасы дела ровно шли под его руководством, доход рос, стабильность, никакого насилия. Вопросы решались, а в семье пиздец, даже в двух семьях.
Ну и вот, это она, Машка эта. И сын его, Влад." - Всё это Олег произнёс низко склонившись над столом и делая вид, что занят едой. К концу монолога тарелка с борщом осталась нетронутой, а рассказчик, забывшись, тыкал ложкой и вращал глазами в сторону двоих молодых людей, которые очень близко сидели на диванчике, почти тёрлись друг о друга и были заняты разговором и напитками. Его собеседника звали также как и одного из героев только что произнесённого повествования, Игорем, и за время повествования он успел расправиться со своим обедом. Тем не менее, рассказ был выслушан с особой внимательностью, о чём говорили расширившиеся глаза этнического корейца и оставшиеся на губах крошки и капли соуса.
"Нихуя себе", - выдавил Игорь.
"А то, тут какая-то хуйня происходит", - продолжал Олег. "Детишки землю под ногами потеряли, Вова в земле чалится, Оксанка, сестра Игорька трупа, в бегах, что-то чёрное с недвижимостью намутила. Вот и некому присмотреть за новым поколением. Это же инцест тупо. Посмотри, они готовы прямо здесь трахнуться!"
"И чо бля делать?"
"Да я не ебу. Вроде и не кайф влезать, но бля, ради памяти Вовы. Он хоть и ёбнулся после тюрячки, всегда ровным был. И детей обоих любил, хоть и не одновременно. Он бы такой хуйни не допустил!"
"Неровная тема", - Игорь махнул рукой, показывая, что не будет каким-то образом вмешиваться.
Олег опустил глаза на суп, взял ложку и стал медленно размешивать сметану. Затем снова с надеждой взглянул на своего товарища. Тот лишь хмыкнул и отвернулся. Тогда Олег пожал плечами и принялся за еду.
Олег на самом деле мало что знал о настоящих отношениях Маши и Влада. Только слухи о том, что они каким-то образом сблизились и много времени проводят вместе. И вот сейчас их увидели. Вместе. Рядом.
.
А на рынке дела шли отлично, точнее рынок превратился в пригламуренный павильон. Продавцы не отворачивались от тех, кто просил сто грамм колбасы или квашеной капусты. На каждый товар был наклеен ценик. Некоторые даже делали скидки постоянным клиентам. Выгнали карманников и гопников, которые пытались кошмарить простых людей. Ещё при Вове на рынке начала действовать негласная охрана, несколько парней, которые вычисляли уёбков, оттаскивали и тупо избивали.
Да, весь рынок достался Вове, а после Олегу и Игорю. Последние двое так нормально зарабатывали, что после смерти Вовы снизили арендную плату для продавцов. Логично, бабло не надо было делить на троих, можно и сотрудникам что-то дать.
Гордостью Игоря стали пара точек с азиатской едой. Он лично нашёл поставщиков и тех, кто умеет справляться с ким-чи и рапанами. Руководитель заваливал их поставками, не обращая внимания на то, что все его усилия плохо продаются, фунчоза, голубцы с тофу и прочее списываются в огромных количествах и уходят либо на стол сотрудников либо в помойку. Игорю просто нравилось несколько раз в неделю приходить в отдел, общаться с сотрудниками, пробовать что-то. Каждый вечер он брал себе целый пакет продуктов оттуда.
Продавала это самая молодая сотрудница рынка, эффектная маленькая девица Лена, которая всегда вставала на цыпочки при общении с покупателями. Холодильники в отделе были внушительные - высотой где-то полтора метра. Её Игорь тоже нашёл сам в каком-то женском ПТУ, налил в уши что та получит карьерный рост и хорошую зарплату со временем. Лена не заметила как проулыбалась четыре года из-за холодильников за тридцать тысяч в месяц. Периодически у неё были ухажёры, и, наконец, появился Он, с которым Лена сторчалась, забила на работу и уехала в Петербург то ли барыжить, то ли торговать телом.
Интереснее история Владика, сына Вовы. Мать действительно забила на него когда с ней произошло то, что произошло. Он не терял времении начал читать всё что видел. А у отца были в основном детективы про крутых криминальных элементов. Так и получилось, что чувствительный, занеженный в раннем возрасте и брошенный позже мальчик вдохновился околоблатной романтикой.
Тогда же Владик прибился к группе дворовыых пацанов, которые воображали себя бандой. Владик сильно отличался от своих новых знакомых. Несмотря на тягу к криминальной романтике, он был довольно интеллигентным и вежливым. Главарь "группировки", Дима, разглядел в новичке только склонность быть мальчонкой на побегушках, шестёркой и источником из которого можно тянуть деньги. Тогда же Владик по заданию Димы клянчил деньги у прохожих, продавал на вокзале хлам, который называли "амулетами на удачу".
Сыну Вовы хватило четыре года чтобы понять, что он занимается хуйнёй. Побыв около тысячи дней в шкуре мелкого бандита, посмотрев и оглядев этот мир изнутри, наш герой очень сильно разочаровался в криминальной романтике.
В двенадцать лет у него был стабильный приработок - Влад мыл полы в кафе одного из знакомых отца. Как он туда попал? Очень просто, Как-то по заданию банды Влад ворвался туда с историей о том, что его ограбили и срочно нужна тысяча на поезд или такси. Владу в тот день повезло, что на месте был хозяин. Он внимательно выслушал эту историю, отвёл Влада в служебное помещение, рассказал, что знал и уважал его отца и готов помочь сыну уважаемого человека. То есть прямо предложил каждый свободный вечер мыть помещение. Пара часов, шестьсот рублей. Также друг отца Вовы прозрачными намёками порекомендовал мелкому гангстеру не заниматься хернёй.
Кафе находится в пяти минутах ходьбы от дома.
Влад обомлел от того, что услышал. Дело в том, что он давно не получал слов поддержки и чего-то тёплого. С нашим героем все обращались как с тряпкой, он долго давил в себе эту злобу и от этого становился замкнутым и замороженным. Таким Влад оставался очень долго, и ему нравилась такая модель защиты. На поверхности он был просто вежливым, и, что самое главное, готовым безропотно выполнять поручения.
Из банды было выйти довольно легко - члены группировки сами подзабили на своё увлечение, занимались своими делами. Кто-то кого-то кинул, короче сами пытались разбежаться. А Влад в один день просто сказал, что заболел и не может пойти сегодня. В течении месяца ему два раза звонили и четыре раза писали смс. А потом просто забили или забыли.
Позже Влад всегда отрицал, что был знаком с Димой и компанией, настолько ему было стыдно и хотелось вычеркнуть этот эпизод из жизни. Теперь бывшего ганстера стало больше интересовать кафе. Он проводил там не два часа, в которые мыл полы, а намного больше. Если встречал хозяина Владимира, часто задавал общие вопросы про то, как "вести бизнес", намекал, что хочет не только мыть полы, но и заниматься, например, готовкой или быть кассиром.
Владимир же одновременно жалел и боялся мелкого некрасивого парня со странной судьбой. Он видел в нём сообразительность, ум, но и одновременно очень сильную антихаризму. Мальчик был просто неприятен и хозяин кафе, которого Влад про себя называл Любимым Хозяином, хотел чтобы Влад никогда не контактировал с гостями. Только мыл пол. Большего в этом заведении, по мнению Владимира, этот парень не заслуживает.
Рядовые же сотрудники относились к мальчику в основном никак. Он хорошо мыл зал, администратор очень редко делала ему замечания, но не знала как его зовут. На вопросы Влада о кафе, их занятости и как можно здесь карьерно вырасти, сотрудники если и отвечали, то иногда информативно, но часто сухо и на похуй.
После окончания школы Влад надолго остался в кафе на той же позиции. Студент исторического факультета быстро нашёл подработку в архиве, но кафе никак не мог отпустить. Возможно, он ждал кого-то.
И так получилось, что летом после вступительных экзаменов в это кафе устроилась кассиром-официанткой Маша, та самая дочь Оксаны, жены Вовы, племянница другой Оксаны. Маша хоть и росла в достатке, но не боялась работы. Ей наоборот нравилось осознавать, что она зарабатывает свои деньги, а у родных берёт очень редко. Вова к ней привязался, ведь Маша первое время сблизилась с мальчиком, он показался ей очень интересным и интеллектуальным. Тем не менее девочка рано увидела в Вове, который осыпал её участием м вниманием истеричность и, как она позже говорила, "поехавшесть". Короче, девочка боялась того, кто о ней заботился.
В Оксане же, сестре Игоря, она не видела ничего, кроме поверхностной заботы и идеального порядка в доме. Оксана не то, чтобы не любила Машу, она боялась с ней сблизиться. Не знала о чём говорить, считала, что если начнёт её распрашивать, расковыряет какую-то травму и нанесёт ущерб. Тем не менее, когда Маше исполнилось пятнадцать, Оксана с ней наконец начала сближаться. Она давно была на жутких нервах из-за махинаций с недвижимостью и лет шесть тихо бухала. Об этом знали только пара её подельников, в остальных обществах никто не знал о её зависимости.
Да, весь рынок достался Вове, а после Олегу и Игорю. Последние двое так нормально зарабатывали, что после смерти Вовы снизили арендную плату для продавцов. Логично, бабло не надо было делить на троих, можно и сотрудникам что-то дать.
Гордостью Игоря стали пара точек с азиатской едой. Он лично нашёл поставщиков и тех, кто умеет справляться с ким-чи и рапанами. Руководитель заваливал их поставками, не обращая внимания на то, что все его усилия плохо продаются, фунчоза, голубцы с тофу и прочее списываются в огромных количествах и уходят либо на стол сотрудников либо в помойку. Игорю просто нравилось несколько раз в неделю приходить в отдел, общаться с сотрудниками, пробовать что-то. Каждый вечер он брал себе целый пакет продуктов оттуда.
Продавала это самая молодая сотрудница рынка, эффектная маленькая девица Лена, которая всегда вставала на цыпочки при общении с покупателями. Холодильники в отделе были внушительные - высотой где-то полтора метра. Её Игорь тоже нашёл сам в каком-то женском ПТУ, налил в уши что та получит карьерный рост и хорошую зарплату со временем. Лена не заметила как проулыбалась четыре года из-за холодильников за тридцать тысяч в месяц. Периодически у неё были ухажёры, и, наконец, появился Он, с которым Лена сторчалась, забила на работу и уехала в Петербург то ли барыжить, то ли торговать телом.
Интереснее история Владика, сына Вовы. Мать действительно забила на него когда с ней произошло то, что произошло. Он не терял времении начал читать всё что видел. А у отца были в основном детективы про крутых криминальных элементов. Так и получилось, что чувствительный, занеженный в раннем возрасте и брошенный позже мальчик вдохновился околоблатной романтикой.
Тогда же Владик прибился к группе дворовыых пацанов, которые воображали себя бандой. Владик сильно отличался от своих новых знакомых. Несмотря на тягу к криминальной романтике, он был довольно интеллигентным и вежливым. Главарь "группировки", Дима, разглядел в новичке только склонность быть мальчонкой на побегушках, шестёркой и источником из которого можно тянуть деньги. Тогда же Владик по заданию Димы клянчил деньги у прохожих, продавал на вокзале хлам, который называли "амулетами на удачу".
Сыну Вовы хватило четыре года чтобы понять, что он занимается хуйнёй. Побыв около тысячи дней в шкуре мелкого бандита, посмотрев и оглядев этот мир изнутри, наш герой очень сильно разочаровался в криминальной романтике.
В двенадцать лет у него был стабильный приработок - Влад мыл полы в кафе одного из знакомых отца. Как он туда попал? Очень просто, Как-то по заданию банды Влад ворвался туда с историей о том, что его ограбили и срочно нужна тысяча на поезд или такси. Владу в тот день повезло, что на месте был хозяин. Он внимательно выслушал эту историю, отвёл Влада в служебное помещение, рассказал, что знал и уважал его отца и готов помочь сыну уважаемого человека. То есть прямо предложил каждый свободный вечер мыть помещение. Пара часов, шестьсот рублей. Также друг отца Вовы прозрачными намёками порекомендовал мелкому гангстеру не заниматься хернёй.
Кафе находится в пяти минутах ходьбы от дома.
Влад обомлел от того, что услышал. Дело в том, что он давно не получал слов поддержки и чего-то тёплого. С нашим героем все обращались как с тряпкой, он долго давил в себе эту злобу и от этого становился замкнутым и замороженным. Таким Влад оставался очень долго, и ему нравилась такая модель защиты. На поверхности он был просто вежливым, и, что самое главное, готовым безропотно выполнять поручения.
Из банды было выйти довольно легко - члены группировки сами подзабили на своё увлечение, занимались своими делами. Кто-то кого-то кинул, короче сами пытались разбежаться. А Влад в один день просто сказал, что заболел и не может пойти сегодня. В течении месяца ему два раза звонили и четыре раза писали смс. А потом просто забили или забыли.
Позже Влад всегда отрицал, что был знаком с Димой и компанией, настолько ему было стыдно и хотелось вычеркнуть этот эпизод из жизни. Теперь бывшего ганстера стало больше интересовать кафе. Он проводил там не два часа, в которые мыл полы, а намного больше. Если встречал хозяина Владимира, часто задавал общие вопросы про то, как "вести бизнес", намекал, что хочет не только мыть полы, но и заниматься, например, готовкой или быть кассиром.
Владимир же одновременно жалел и боялся мелкого некрасивого парня со странной судьбой. Он видел в нём сообразительность, ум, но и одновременно очень сильную антихаризму. Мальчик был просто неприятен и хозяин кафе, которого Влад про себя называл Любимым Хозяином, хотел чтобы Влад никогда не контактировал с гостями. Только мыл пол. Большего в этом заведении, по мнению Владимира, этот парень не заслуживает.
Рядовые же сотрудники относились к мальчику в основном никак. Он хорошо мыл зал, администратор очень редко делала ему замечания, но не знала как его зовут. На вопросы Влада о кафе, их занятости и как можно здесь карьерно вырасти, сотрудники если и отвечали, то иногда информативно, но часто сухо и на похуй.
После окончания школы Влад надолго остался в кафе на той же позиции. Студент исторического факультета быстро нашёл подработку в архиве, но кафе никак не мог отпустить. Возможно, он ждал кого-то.
И так получилось, что летом после вступительных экзаменов в это кафе устроилась кассиром-официанткой Маша, та самая дочь Оксаны, жены Вовы, племянница другой Оксаны. Маша хоть и росла в достатке, но не боялась работы. Ей наоборот нравилось осознавать, что она зарабатывает свои деньги, а у родных берёт очень редко. Вова к ней привязался, ведь Маша первое время сблизилась с мальчиком, он показался ей очень интересным и интеллектуальным. Тем не менее девочка рано увидела в Вове, который осыпал её участием м вниманием истеричность и, как она позже говорила, "поехавшесть". Короче, девочка боялась того, кто о ней заботился.
В Оксане же, сестре Игоря, она не видела ничего, кроме поверхностной заботы и идеального порядка в доме. Оксана не то, чтобы не любила Машу, она боялась с ней сблизиться. Не знала о чём говорить, считала, что если начнёт её распрашивать, расковыряет какую-то травму и нанесёт ущерб. Тем не менее, когда Маше исполнилось пятнадцать, Оксана с ней наконец начала сближаться. Она давно была на жутких нервах из-за махинаций с недвижимостью и лет шесть тихо бухала. Об этом знали только пара её подельников, в остальных обществах никто не знал о её зависимости.
Были какие-то таблетки, которые ей приносили подельники, но Оксана их не распробовала, залив водкой с соком. Когда ей исполнилось сорок пять, а Маше пятнадцать, Оксана вдруг поняла, что для счастья ей надо сесть за стол, поставить на него бутылку вина, закуску, пригласить племянницу и под какую-нибудь юмористисекую программу общаться с родным человеком. Это было в сто раз лучше, чем отходить на балкон чтобы сморщившись вливать в себя сто грамм водки, а потом чистить зубы, запихивать в себя еду, короче, бороться с запахом.
Маше тогда было абсолютно похуй на Оксану, она не знала о её зависимости, но даже если бы узнала, не придала бы этому большого значения. Она переживала что-то вроде переходного возраста, но, как и все подростки, немного по своему. Больше всего её беспокоило то, что её ничего не беспокоило. Маша видела свои успехи, людей, которые к ней тянутся, но относилась к ним абсолютно холодно и надменно. Потому что не могла по-другому. А люди тянулись к ней больше и больше.
Оксана именно тогда и предложила Маше выпить вместе. Девушки выпив две бутылки вина наконец стали ближе, облили друг друга страстными признаниями, рассказали о своих страхах, да и вообще много о чём. Такие вечера случались два три раза в месяц и можно сказать, что выпивка хоть и чуть сблизила сожительниц, но показала их реальную сущность, характер и отношение дуг к другу. Ибо они говорили только о себе, постоянно перебивая и не слушая.
Посиделки с тётей ничуть не мешали Маше посещать школу и быть там отличницей.
Я совершенно забыл вам сообщить, что Влад тоже был отличником, хотя в школе появлялся очень редко.
Чем старше Маша становилась, тем сильнее её окутывало отвращение и безразличие к окружающему миру. Девушка мучилась от того, что чувствовала себя неправильной, ненормальной.
В кафе Владимира Маша попала тоже, можно сказать по знакомству. Будучи помладше, она часто брала домой там дешёвые бизнес ланчи для себя и Оксаны. Неженатый Владимир всегда симпатизировал девочке, и был очень рад предложить ей три месяца побыть кассиром-официантом, а если понравится, остаться подольше и, возможно, стать администратором.
В более юном возрасте сводные брат и сестра виделись очень редко, никогда не рассказывали друг другу о себе, короче им было неважно на существование друг друга. Но после встречи в кафе Вова стал, наверное, первым человеком, к которому Маша была неравнодушна. Сначала он заинтересовал её своей необычностью, "интеллектуальностью", затем она жалела мальчика из-за сложной судьбы.
Но в какой-то момент он ей надоел, заебал заботой и вниманием. При этом Маша никак не могла сказать ему об этом. Она могла вежливо отшить любого, показать кому угодно своё отвращение. Кроме Вовы. Тот реально как будто поселился в её голове. Про себя девочка проклинала "депрессивного маньяка", но внешне этого никогда не показывала. При этом, несмотря на то, что "поехавший влюбленный в свою сводную сестру дебил" невероятно сильно "бесил" Машу, она реально поселила "суицидального придурка" в своей голове. Постоянно думала о нём
Маше тогда было абсолютно похуй на Оксану, она не знала о её зависимости, но даже если бы узнала, не придала бы этому большого значения. Она переживала что-то вроде переходного возраста, но, как и все подростки, немного по своему. Больше всего её беспокоило то, что её ничего не беспокоило. Маша видела свои успехи, людей, которые к ней тянутся, но относилась к ним абсолютно холодно и надменно. Потому что не могла по-другому. А люди тянулись к ней больше и больше.
Оксана именно тогда и предложила Маше выпить вместе. Девушки выпив две бутылки вина наконец стали ближе, облили друг друга страстными признаниями, рассказали о своих страхах, да и вообще много о чём. Такие вечера случались два три раза в месяц и можно сказать, что выпивка хоть и чуть сблизила сожительниц, но показала их реальную сущность, характер и отношение дуг к другу. Ибо они говорили только о себе, постоянно перебивая и не слушая.
Посиделки с тётей ничуть не мешали Маше посещать школу и быть там отличницей.
Я совершенно забыл вам сообщить, что Влад тоже был отличником, хотя в школе появлялся очень редко.
Чем старше Маша становилась, тем сильнее её окутывало отвращение и безразличие к окружающему миру. Девушка мучилась от того, что чувствовала себя неправильной, ненормальной.
В кафе Владимира Маша попала тоже, можно сказать по знакомству. Будучи помладше, она часто брала домой там дешёвые бизнес ланчи для себя и Оксаны. Неженатый Владимир всегда симпатизировал девочке, и был очень рад предложить ей три месяца побыть кассиром-официантом, а если понравится, остаться подольше и, возможно, стать администратором.
В более юном возрасте сводные брат и сестра виделись очень редко, никогда не рассказывали друг другу о себе, короче им было неважно на существование друг друга. Но после встречи в кафе Вова стал, наверное, первым человеком, к которому Маша была неравнодушна. Сначала он заинтересовал её своей необычностью, "интеллектуальностью", затем она жалела мальчика из-за сложной судьбы.
Но в какой-то момент он ей надоел, заебал заботой и вниманием. При этом Маша никак не могла сказать ему об этом. Она могла вежливо отшить любого, показать кому угодно своё отвращение. Кроме Вовы. Тот реально как будто поселился в её голове. Про себя девочка проклинала "депрессивного маньяка", но внешне этого никогда не показывала. При этом, несмотря на то, что "поехавший влюбленный в свою сводную сестру дебил" невероятно сильно "бесил" Машу, она реально поселила "суицидального придурка" в своей голове. Постоянно думала о нём
Жанр: криминал, про отношения.
"Всё просто, был у него конкурент Игорь, тогда они делили один рынок с продуктами. У него пятнадцать точек, у Володьки десять, но более прибыльные чем этого мудака. Игорь злился страшно, хотя зарабатывал тоже что-то. Всё предлагал бабки за другую часть рынка, магазины свои. А ему все прямо говорили, что шёл бы он нахуй со своими деньгами. Этот олух не мог бизнес нормально вести, банально его поставщики наёбывали на тухляк по завышенной цене. И стратегия у Игоря всегда была одна - он мечтал весь рынок под себя подмять и тогда поставщиков ебать чтобы продавали по его ценам, потому что продавать больше некому. Короче о монополии мечтал. Володька его в хуй не ставил, зато всегда правду в лицо говорил что тот Игорёк не умеет ни хрена, только выёбываться. Ну Игорёк слетел с катушек в какой-то момент, нанял отморозков чтобы те у Вовы дома шухер навели, жену попугали. А те бля настолько отмороженные были, что просто взяли и изнасиловали бабу Володи, Оксану. Тот (Вова) ахуел конечно когда узнал, ментам позвонил анонимно, сказал где труп. А трупом тем стал Игорёк. Не знаю как Вова всё провернул, но он точно сначала позвонил, потом зарезал этого дебила. Только вот жена его забеременела. Расклад охуенный - Вова в тюрьме, жену содержит приятель его. Ну Вовка человек такой, он не хотел брать грех на душу, оставил ребёнка. Когда по УДО вышел, девочке уже пять лет было. Он совсем ёбнулся, таскался с этой крохой, как будто любил её больше, чем сына. Совесть что ли мучила, я хуй знает, но она пять лет молчала, а с ним заговорила. Потом сестра Игоря объявилась, тоже Оксана, ебануться бля, Оксана на Оксане, ну она без предъяв, мстить не хотела, ей только ребёнок нужен был. Вова сначала не хотел, но его опять поменяло, решил, что ребёнку лучше с родными. Так ещё и отдавал почти все бабки на содержание дочери Игоря. Маша её вроде зовут, не знаю. А свою семью реально в бедности держал, да и себя. На автобусе ездил. Жили они в однокомнатной, зато просторной, где-то откопал эту хату по дешёвке, а может и снимал, она реально была как небольшой склад. Пацан его, Владик, немного с припиздью был - ходил по улицам, клянчил мелочь, по помойкам шарился в школе рассказывал, что папа его миллионер или разведчик, каждый день новую басню выдумывал. Мать Владика совсем ёбнулась от горя. Ну ты прикинь такое пережить. Вове похуй на неё, на сына. Вообще на всех. Он сестре Игоря говорил, что винит себя за то, что девочка пять лет жила как неприкаянная пока он в тюрячке был. Якобы мать о ней плохо заботилась. Постоянно повторял эту хуйню, что виновен перед ребёнком и должен ему. А на сына клал большой и огромный. Пить начал безбожно, все говорят сердце остановилось в сорок лет, но ты и я знаем, что Вовка тупо блевотой захлебнулся. Но несмотря на все выкрутасы дела ровно шли под его руководством, доход рос, стабильность, никакого насилия. Вопросы решались, а в семье пиздец, даже в двух семьях. Ну и вот, это она, Машка эта. И сын его, Влад." - Всё это Олег произнёс низко склонившись над столом и делая вид, что занят едой. К концу монолога тарелка с борщом осталась нетронутой, а рассказчик, забывшись, тыкал ложкой и вращал глазами в сторону двоих молодых людей, которые очень близко сидели на диванчике, почти тёрлись друг о друга и были заняты разговором и напитками. Его собеседника звали также как и одного из героев только что произнесённого повествования, Игорем, и за время повествования он успел расправиться со своим обедом. Тем не менее, рассказ был выслушан с особой внимательностью, о чём говорили расширившиеся глаза этнического корейца и оставшиеся на губах крошки и капли соуса.
"Нихуя себе", - выдавил Игорь.
"А то, тут какая-то хуйня происходит", - продолжал Олег. "Детишки землю под ногами потеряли, Вова в земле чалится, Оксанка, сестра Игорька трупа, в бегах, что-то чёрное с недвижимостью намутила. Вот и некому присмотреть за новым поколением. Это же инцест тупо. Посмотри, они готовы прямо здесь трахнуться!"
"И чо бля делать?"
"Да я не ебу. Вроде и не кайф влезать, но бля, ради памяти Вовы. Он хоть и ёбнулся после тюрячки, всегда ровным был. И детей обоих любил, хоть и не одновременно. Он бы такой хуйни не допустил!"
"Неровная тема", - Игорь махнул рукой, показывая, что не будет каким-то образом вмешиваться.
Олег опустил глаза на суп, взял ложку и стал медленно размешивать сметану. Затем снова с надеждой взглянул на своего товарища. Тот лишь хмыкнул и отвернулся. Тогда Олег пожал плечами и принялся за еду.