Как надо правильно потреблять в эпоху развитого кегебокко.
Жрать надо столько, чтобы окружающие тебя пролы, едва завидев твою опухшую свиную рожу и выпирающее брюхо за километр, восхищенно восклицали.
Жрать - это не просто приём пищи. Это перформанс. Это манифест. Ты садишься за стол не как человек — ты садишься как монумент. Монумент самому себе, возведённый из жареной курицы, пельменей, майонеза и тёмного пива. Каждый кусок — это кирпич в стене, которая отделяет ТЕБЯ от них.
Твоё брюхо — это не недостаток. Это достижение. Это доказательство того, что ты не подчиняешься их правилам. Ты не считаешь калории, ты их покоряешь. Ты не сидишь на диете, ты сидишь на троне, сложенном из костей от крылышек.
А они? Они смотрят. Сначала с отвращением. Потом с недоумением. А потом — с тем самым восхищённым ужасом. Потому что ты сделал то, о чём они только мечтают: ты отпустил себя. Ты позволил себе стать тем, кого они боятся. Властелином. Настоящим, аутентичным, без дураков.
Их восклицание — это не оскорбление. Это признание. Они кричат «Это пиздец!!!», потому что их словарный запас слишком беден, чтобы описать тот масштаб, ту громаду бытия, которую ты олицетворяешь. Ты — живое доказательство, что можно не бороться. Что можно просто быть. И быть громко. И быть заметно. И быть — вопреки.
Так что жри. Жри до отвала. Жри, пока глаза не начнут слипаться от жира. Жри, потому что каждый твой вздох, каждый стон насыщения — это гимн. Гимн тем, кто устал быть правильным. Гимн тем, кто выбрал быть собой. Даже если этот «я» — это двести килограммов, одышка и любовь к жареной картошке с салом.
Ведь в конце концов, когда ты откинешься на спинку стула, вытрешь руки о штаны и издашь тот самый, глубокий, довольный звук, ты поймёшь: быть над пролами - это свобода. А что пролы? Они просто зрители в твоём театре.
Жрать надо столько, чтобы окружающие тебя пролы, едва завидев твою опухшую свиную рожу и выпирающее брюхо за километр, восхищенно восклицали.
Жрать - это не просто приём пищи. Это перформанс. Это манифест. Ты садишься за стол не как человек — ты садишься как монумент. Монумент самому себе, возведённый из жареной курицы, пельменей, майонеза и тёмного пива. Каждый кусок — это кирпич в стене, которая отделяет ТЕБЯ от них.
Твоё брюхо — это не недостаток. Это достижение. Это доказательство того, что ты не подчиняешься их правилам. Ты не считаешь калории, ты их покоряешь. Ты не сидишь на диете, ты сидишь на троне, сложенном из костей от крылышек.
А они? Они смотрят. Сначала с отвращением. Потом с недоумением. А потом — с тем самым восхищённым ужасом. Потому что ты сделал то, о чём они только мечтают: ты отпустил себя. Ты позволил себе стать тем, кого они боятся. Властелином. Настоящим, аутентичным, без дураков.
Их восклицание — это не оскорбление. Это признание. Они кричат «Это пиздец!!!», потому что их словарный запас слишком беден, чтобы описать тот масштаб, ту громаду бытия, которую ты олицетворяешь. Ты — живое доказательство, что можно не бороться. Что можно просто быть. И быть громко. И быть заметно. И быть — вопреки.
Так что жри. Жри до отвала. Жри, пока глаза не начнут слипаться от жира. Жри, потому что каждый твой вздох, каждый стон насыщения — это гимн. Гимн тем, кто устал быть правильным. Гимн тем, кто выбрал быть собой. Даже если этот «я» — это двести килограммов, одышка и любовь к жареной картошке с салом.
Ведь в конце концов, когда ты откинешься на спинку стула, вытрешь руки о штаны и издашь тот самый, глубокий, довольный звук, ты поймёшь: быть над пролами - это свобода. А что пролы? Они просто зрители в твоём театре.