"Дорогие москвичи, дорогие россияне. Это первое обращение вашего покорного слуги без заранее подготовленного текста, еще и в прямом эфире. Эксклюзивно для третьего часового пояса. Думаю, вы хотели бы услышать здесь мою привычную речь о том, как был тяжёл этот год, и что следующий будет лучше. Но этого не будет."
Молчание. Президент мимолётно смотрит куда-то выше камеры, но быстро переводит взгляд назад. Проходит пара секунд. В кровь Виктора окончательно впитался этанол, но это не мешает ему вслушиваться в каждое слово Путина и понимать смысл сказанного. Жена молчала. Она была далека от всех этих мужских тем. Подросток же пребывал в отстраненном от реальности состоянии, на его лице проскакивала неловкая улыбка, но тут же скрывалась в ожидании удара от сидящего напротив отца. Атмосфера накалялась. Спустя пять мучительных секунд президент снова заговорил:
"Я пришел к этому чину в 1999 году, тоже в Новый Год, вернее мне его подарил старый обессиленный Ельцин. Теперь я понимаю его. Только я не пил за свой срок. Зато я занимался другой дурью. Россияне, понимаю, что для вас это будет сложно, но я хочу вам рассказать всю правду. Весь свой срок я воровал. Я прикрывал друзей-воров. Я продвигал пропаганду, чтобы вы не понимали, в чем дело, скупал каналы, медийных личностей. А потом я решил возродить советский союз. Страну, в которой я вырос, которая меня воспитала. Но это у меня не удалось. Мои старческие приемы, весь этот Крым, Украина - бред. Украина вообще нас не касается, а Крым был сделан лишь чтобы завысить мой рейтинг до небес, чтобы вы меня любили, как своего отца. Как и олимпиада, как универсиада, как чемпионат по лёгкой атлетике, в которых нам принесли победу только допинг и огромные деньги на покупку зарубежных спортсменов. Моя партия, Единая Россия, так же является лишь кучей ворья. Вы будете думать, что это не Путин вам говорит, что это подделка, но нет, это я, и я устал. Я устал от защиты ворья, я устал от этих геополитических бредней. Из-за меня нашу страну ненавидит весь мир. Я думал, что хуже, чем в 99 году не может быть, что Ельцин своим бездействием довел страну до конца. Но я сделал еще хуже. Теперь нас еще и ненавидит весь мир, мы враги с нашими соседями. Вы только задумайтесь над этим. Русские и украинцы всегда были друзьями, вспомните, что вам говорили в союзе. Я уже не говорю об отношениях с США и Европой. А я уничтожил всё. И устал от этого, от этой вины. Я не из тех людей, которых покрываю, поверьте. Раз я делаю то, что сейчас делаю, значит у меня есть совесть, я думаю. В любом случае, Бог мне судия. Саша, стой!". Последнее предложение Путин крикнул, зло взглянув выше камеры. Из его глаз проступили слёзы. Продолжил речь:
"Россияне. Я хочу вам оставить последнее моё сообщение. Никогда не верьте тому, что я вам насаждал. Россия должна стать демократическим государством, а не тем, во что я хотел её превратить. Европа - наши друзья, США - наши друзья, Украина - наши друзья. Урезайте армию, не ведите войны. В нашей стране такая жизнь не из-за мифических врагов, а из-за нас самих, из-за меня, из-за Медведева, из-за Единой России, из-за коммунистической партии, из-за госдумы, из-за совета федерации, из-за ВАС, потому что вы бездействовали, пока я покрывал ворьё. Но теперь я не покрываю его и призываю вас к действию. Сделайте с ними то, что они сделали с вами. Они достойны суда Линча. Я заканчиваю это обращение как Борис Ельцин в 99 году, но не отдаю власть чекисту, я отдаю власть ВАМ. Я ухожу. Будьте счастливы. Вы заслужили счастье. И с Новым Годом."
Президент России выдернул всё это время находившуюся вне видимости руку, в которой оказался пистолет, приложил дуло к виску, последний раз улыбнулся, зажмурился и нажал на спуск. На всё это у него ушла едва ли секунда. Раздался грохот, эхом отозвавшийся от мраморных стен. Послышалось приглушенное "Блядь" съемочной группы. Трансляция оборвалась чёрным экраном, который тут же сменился на куранты.
Виктор закричал на весь дом, как загнанная в угол собака. Он заревел и одновременно истерично смеялся. Жена не понимала реакции мужа и, включив свет, взяла вилку чтобы продолжить есть салат. Коля встал и убежал в комнату с компьютером, чтобы поделиться счастьем с интернет-друзьями. Виктор, еще немного покричав, схватил бутылку и кинул в новый стеклопакет, на который мужчина копил почти год. Тот с грохотом разбился. С улицы слышались смешанные крики, одни ликовали, другие повторяли Плетенёва старшего.
- Ты что творишь, блядь?!?! - завизжала жена.
Муж выбежал из комнаты и ворвался на кухню, не глядя схватив нож. Елена побежала за ним, спотыкаясь на праздничных каблуках и совершенно забыв про салат. Виктор с разворота полоснул жену по горлу лезвием клинка. Раздался сдавленный крик, тут же перешедший в кровавое бульканье. Обмякшее тело жены упало. На её лице навсегда застыл удивлённый взгляд и приоткрытый рот. Виктор, наполненный ненавистью ко всему живому, продолжал резать горло супруги. Через минуту он наконец осознал, что та мертва, и побежал к сыну. Выбив дверь, тот набросился на застывшего в ужасе отпрыска. Первым ударом он проткнул лёгкое и вместо отчаянного крика помощи раздался лишь хрип. Провернув нож между ребер, второй удар он нанёс в череп. Натренированные советскими гирями руки легко пробили кость. Николай был мёртв. На экране его старого компьютера застыл юбилейный "Обезумевшего рубля тред №1500". Мужчина попытался вытащить переломившийся нож из черепа, но тщетно. Забив на это дело, тот встал и вернулся в комнату с телевизором, надеясь на то, что увиденное неправда. Квартиру уже заполнил мороз, идущий из разбитого бутылкой окна. Виктору было на это плевать, благодаря этанолу в крови. Как было плевать и на соседские удары в дверь. Тот прильнул к экрану телевизора, а по нему шли экстренные новости в связи с суицидом первого лица государства. Так он сидел десять минут. После встал, подошел к разбитому окну и вышел в него. Падение с одиннадцатого этажа оставило кровавую кляксу на асфальте, которую вскоре припорошило. Шел первый снег в две тысячи шестнадцатом году.
Бамп
Бамп
Охуенно
влажно
>Европа - наши друзья, США - наши друзья, Украина - наши друзья. Урезайте армию, не ведите войны.
Упоротая порашная гомосвинья, в ваш загон надо экскурсии водить, как в зоопарк.
Упоротая порашная гомосвинья, в ваш загон надо экскурсии водить, как в зоопарк.
В любом случае иди нахуй, ольга, но да, монолог Путина у меня вряд ли получился хоть сколько-то похоже на его реальную манеру речи, даже переделывать его не стал, потому что всё равно он никогда такого не скажет, даже если он будет мухожукать, он не будет говорить такие речи.
Я проиграл, это гениально. Хорошо, что у меня не было отца, сочувствую вам.
…Когда на экране появился Президент, Вера Ивановна и гости, кроме четырнадцатилетнего Владика, встали и взяли наполненные шампанским бокалы. Президента в семье Кузьминых чтили и уважали.
- Владька, встань! Президент же! – Вера Ивановна потеребила подростка за футболку, и тот нехотя поднялся.
Президент молчал.
“Волнуется, наверное”, - подумал Александр Павлович, муж Веры Ивановны, отец семейства и человек труда.
Шурин Александра Павловича Михаил нетерпеливо посматривал на запотевшую бутылку водочки. Владька со скучающим видом смотрел в экран сотового телефона, его старшая сестра Нинка пыталась справиться с чрезвычайно сильной и громкой икотой, из-за неудачных попыток надолго задержать дыхание она стала красной и запыхавшейся.
Президент молчал и, не мигая, смотрел на празднующих с экрана телевизора.
Александр Павлович нервно кашлянул. Михаил почесал небритую щеку. Нинка как-то особенно громко икнула.
Президент молчал. Александр Павлович не выдержал президентского взгляда и отвел глаза.
“Неужели в отставку подаст?” – Испуганно подумала Вера Ивановна. - “Как Ельцин тогда…”. Она даже захотела перекреститься, но в руке был бокал с советским шампанским, и это ее почему-то остановило.
- Ну, чего он тянет-то? – Недовольно промямлил Михаил. Ему хотелось водочки, и молчание Президента его начинало раздражать. – Так ничего не успеем…
- Да заткнись ты! - Нервно прервал шурина Александр Павлович, - Может война началась!
От такого своего неожиданного предположения отцу семейства стало совсем жутко. Он поставил бокал на стол - аккурат между сельдью под шубой и оливье – принялся нервно стряхивать с себя несуществующую пыль, стараясь не смотреть Президенту в глаза.
- Косяк какой-то, - хихикнул Владик. – Запись не ту поставили. Надо же так облажаться. Кому-то будет звездец!
Александр Павлович отвесил сыну подзатыльник.
- Звездец – это не мат! – Возмутился Владик.
Александр Павлович не ответил.
- А где это он? - Спросила Нинка кивнув на экран. Только сейчас все заметили, что Президент стоит не на фоне вечернего Кремля, а в каком-то мрачном помещении.
“В бункере снимали?” – Лихорадочно подумал Александр Павлович. – “Точна война будет. Вот ведь жопа.” Воевать Александр Павлович категорически не хотел, а, кроме того, боялся за сына.
Президент все так же молчал и, казалось, что ничего говорить он уже не намерен, но неожиданно изображение дернулось, потом на секунду исчезло и появилось вновь. Президент заговорил.
- Дорогие россияне! Дорогие соотечественники! Заканчивается 20… год. Этот год был непростым для вас. Непростое экономическое положение, повышение цен и тарифов, неожиданные финансовые трудности и проблемы, связанные с банковской сферой – все это коснулось почти каждого из вас. Я бы мог сказать, что наступающий 20… год будет лучше, что он принесет нам экономическое улучшение и потерянную стабильность. Но я не буду обманывать ни вас, ни себя…
- Вот, сука! – Неожиданно возмутился Михаил.
- Дорогие россияне! - Продолжал Президент. - На миру и смерть красна! Это русская народная поговорка ярко и точно характеризует все то, что предстоит вам в ближайшие дни. Я буду краток: 20… года не будет. После моего обращения на всей территории Российской Федерации, включая Крым, начнется Кормление личинок Непредставимого Пхы. Я не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что бежать бесполезно. И я прошу вас принять смерть достойно, подобно тому, как это делали наши предки: Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб, Иван Сусанин, семья последнего Императора Николая Второго, Александр Матросов и многие другие…
- Чего это он гонит такое? – Владик посмотрел на отца. Александр Павлович, бледный как смерть, механически теребил себя за запястье. Сына он не слышал.
Президент, тем временем, уже заканчивал свою новогоднюю речь. Как и обещал, он был краток.
- Потратьте эти последние часы и дни на общение с родными и близкими, на изучение нашей родной истории, на занятие зимними видами спорта и на посещение Храмов. И помните: вы отдаете вашу жизнь ради великой Цели, что есть подлинное счастье. С праздником.
После последней фразы Президента, празднующие по некой внутренней многолетней инерции подняли бокалы, но чокаться все же не стали. Ясности не было. Зато был отчетливый страх.
Президент исчез с экрана. Вместо него на черном фоне начали мелькать какие-то непонятные белые знаки.
“Двенадцать”, - отметила Вера Ивановна, глянув на настенные часы. Но вместо ожидаемого боя курантов из телевизора раздался тревожный набатный звон, а за окном раздались первые душераздирающие крики…
- Владька, встань! Президент же! – Вера Ивановна потеребила подростка за футболку, и тот нехотя поднялся.
Президент молчал.
“Волнуется, наверное”, - подумал Александр Павлович, муж Веры Ивановны, отец семейства и человек труда.
Шурин Александра Павловича Михаил нетерпеливо посматривал на запотевшую бутылку водочки. Владька со скучающим видом смотрел в экран сотового телефона, его старшая сестра Нинка пыталась справиться с чрезвычайно сильной и громкой икотой, из-за неудачных попыток надолго задержать дыхание она стала красной и запыхавшейся.
Президент молчал и, не мигая, смотрел на празднующих с экрана телевизора.
Александр Павлович нервно кашлянул. Михаил почесал небритую щеку. Нинка как-то особенно громко икнула.
Президент молчал. Александр Павлович не выдержал президентского взгляда и отвел глаза.
“Неужели в отставку подаст?” – Испуганно подумала Вера Ивановна. - “Как Ельцин тогда…”. Она даже захотела перекреститься, но в руке был бокал с советским шампанским, и это ее почему-то остановило.
- Ну, чего он тянет-то? – Недовольно промямлил Михаил. Ему хотелось водочки, и молчание Президента его начинало раздражать. – Так ничего не успеем…
- Да заткнись ты! - Нервно прервал шурина Александр Павлович, - Может война началась!
От такого своего неожиданного предположения отцу семейства стало совсем жутко. Он поставил бокал на стол - аккурат между сельдью под шубой и оливье – принялся нервно стряхивать с себя несуществующую пыль, стараясь не смотреть Президенту в глаза.
- Косяк какой-то, - хихикнул Владик. – Запись не ту поставили. Надо же так облажаться. Кому-то будет звездец!
Александр Павлович отвесил сыну подзатыльник.
- Звездец – это не мат! – Возмутился Владик.
Александр Павлович не ответил.
- А где это он? - Спросила Нинка кивнув на экран. Только сейчас все заметили, что Президент стоит не на фоне вечернего Кремля, а в каком-то мрачном помещении.
“В бункере снимали?” – Лихорадочно подумал Александр Павлович. – “Точна война будет. Вот ведь жопа.” Воевать Александр Павлович категорически не хотел, а, кроме того, боялся за сына.
Президент все так же молчал и, казалось, что ничего говорить он уже не намерен, но неожиданно изображение дернулось, потом на секунду исчезло и появилось вновь. Президент заговорил.
- Дорогие россияне! Дорогие соотечественники! Заканчивается 20… год. Этот год был непростым для вас. Непростое экономическое положение, повышение цен и тарифов, неожиданные финансовые трудности и проблемы, связанные с банковской сферой – все это коснулось почти каждого из вас. Я бы мог сказать, что наступающий 20… год будет лучше, что он принесет нам экономическое улучшение и потерянную стабильность. Но я не буду обманывать ни вас, ни себя…
- Вот, сука! – Неожиданно возмутился Михаил.
- Дорогие россияне! - Продолжал Президент. - На миру и смерть красна! Это русская народная поговорка ярко и точно характеризует все то, что предстоит вам в ближайшие дни. Я буду краток: 20… года не будет. После моего обращения на всей территории Российской Федерации, включая Крым, начнется Кормление личинок Непредставимого Пхы. Я не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что бежать бесполезно. И я прошу вас принять смерть достойно, подобно тому, как это делали наши предки: Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб, Иван Сусанин, семья последнего Императора Николая Второго, Александр Матросов и многие другие…
- Чего это он гонит такое? – Владик посмотрел на отца. Александр Павлович, бледный как смерть, механически теребил себя за запястье. Сына он не слышал.
Президент, тем временем, уже заканчивал свою новогоднюю речь. Как и обещал, он был краток.
- Потратьте эти последние часы и дни на общение с родными и близкими, на изучение нашей родной истории, на занятие зимними видами спорта и на посещение Храмов. И помните: вы отдаете вашу жизнь ради великой Цели, что есть подлинное счастье. С праздником.
После последней фразы Президента, празднующие по некой внутренней многолетней инерции подняли бокалы, но чокаться все же не стали. Ясности не было. Зато был отчетливый страх.
Президент исчез с экрана. Вместо него на черном фоне начали мелькать какие-то непонятные белые знаки.
“Двенадцать”, - отметила Вера Ивановна, глянув на настенные часы. Но вместо ожидаемого боя курантов из телевизора раздался тревожный набатный звон, а за окном раздались первые душераздирающие крики…
Бумап
>допивала бокал шампанского, которое уже выпил её муж
Што? Выпил, вернул выпитое в бокал и теперь это пьет жена?
Подразумевал, что она допивает бокал, а он уже выпил бутылку. Да, хуёво написал.
В зале гремел бабушкин хрусталь и ведерко оливье шествовало меж домочадцев и их гостей. С экрана вещал президент, но его никто не слушал - доносились лишь отрывки "пора возродить русские традиции...эпоха Пушкина и побед русского флота....несправедливо пресекновенные обычаи старины...реконструкция империи". Наконец, раздался бой курантов, в потолок полетела пробка шампанского, раздавались полные урчания тосты. 5 января население с удивлением узнало, что в стране введено снова крепостное право и они обязаны сдать паспорта в местные отделы ФМС и получить замещающий документ с припиской к их владельцу.
ЭПИЧНО. ОП, ты молодец.
МОСКООООВСКААААААЯ НОООООЧЬ
И НЕЧЕМ ПОМОООЧЬ
ЗДЕСЬ ТРЕШ И УГАР
ПОГИБЕЛЬ СУЛЯТ
АЛЛАХУ АКБАР!
Чет в голос с манямирка хохлотвари. Усруанда, еуропа и мурика никакие России не друзья, говно. Ебал твою мать в общем, свинотварь залетная.
Этому кухонных ножей в новогоднюю ночь не доверять.
Средне. Не "забил", а "оставил это дело". И сын должен был понимать, что будет с пидорахой, и не за комп бежать, а прятаться/выходить из квартиры. Я еще до ножа понял, к чему идет.
>Усруанда, еуропа и мурика никакие России не друзья
В 21 веке враги существуют только в головах черножопых обезьян и северных нигерийцев. Все белые люди давно уже друг другу либо конкуренты, либо партнёры, причём ситуация такова, что сегодняшний конкурент - завтрашний партнёр, и наоборот (поэтому, кстати, с конкурентами принято вести себя максимально корректно, а не орать "мы вас похороним!" при встрече). В международных отношениях цивилизованных стран уже давно нет ничего личного - только бизнес.
Проблема негров, чурок и рашкован в том, что они единственно верным развитием международных (да и прочих) отношений считают модель доминации/подчинения. Взаимовыгодное сотрудничество, партнёрство - в картине мира пидорах отсутствуют как принцип, что на уровне государств, что на уровне ячеек общества.
Всевозможные уступки, жертвы и т.д. ради незаметной на первый взгляд, но ощутимой выгоды - для них кажутся прогибом.
Точное выполнение партнёром условий сделки без наебалова, предоставление льготных кредитов, отсрочек и т.д. - удачный наёб лоха.
Перемывание костей и втаптывание в говно бывших союзников - в порядке вещей и считается богоугодной демонстрацией силы и мамкиного доминаторства.
Россия в последнее время проявила себя хуёвейшим партнёром, мошенником и агрессором - и при этом ещё удивляется, что с ней никто не хочет сотрудничать. Сами всех доебали, заебали, наебали, а когда все закономерно отвернулись - объявили их заклятыми врагами племени.
>Знаешь, глупо думать, что там за океаном сидят добрые друзья
Ещё глупее думать, что за океаном сидят злые вороги-жидорептилоиды и точат свои кинжалы на русских младенцев. Я могу сказать лишь, что там сидит охуенный штат аналитиков, которые с одинаково безэмоциональными лицами считают профиты/затраты и на основе этого решают, что делать дальше.
Если, допустим, Россия им не приносит профита и не вредит - всем на неё похуй.
Если Россия будет профитным годным партнёром - будет очередь из солидных господ с деловыми предложениями на приём в Кремле.
Ну а если Россия продолжит вести себя как бешеная собака и кусать активы серьёзных людей - её усыпят.
>сдаш свою страну
Запомни, как рядовой россиянин, это не страна - твоя, а ты - этой страны. Здесь мы принадлежим государству со всеми потрохами, нами можно затыкать дыры в бюджете, кидать в очередное рубилово за счастье Кагановича, вливать в голову с малолетства манямирки о величии и могуществе, пиздить дубиналом за мирные собрания, двушечку за песню, кормить обещаниями светлого рая на протяжении... Да с самого крещения Руси, если не раньше.
Лично я давно уже понял, что Россия - это не родина-мать, это родина-мачеха. И это даже хуже, чем если бы Россия была чужой тёткой, которой абсолютно похуй на благополучие чьих-то детей - ей не только похуй, она ещё и требует, вымогает любовь и заботу на правах мачехи, взамен давая либо нихуя, либо подсрачник.
Могли ли западные сказочники знать, что в 20-21 веке история Золушки будет повторяться уже с целым народом в её роли? И в реальном мире нихуя нет волшебных фей и принцев, тем более - в масштабе одной шестой суши.
>Требуют исключительно от нас.
Ну так и как неадекватное говно себя ведём пока исключительно мы да бабахи со своим велосипедом.
>И если мы прекратив сопротивляться, нас раздавяти поделят нахуй.
Этого нельзя знать наверняка. Может статься, что вечная борьба бобра с ослом, сопротивление всему сущему и существование вопреки - гораздо худший сценарий, чем жизнь после публичного признания своего мудачества и попытки пойти на мировую со всеми, кому насрали в душу.
Однако же Россия привыкла судить мир по себе и считает, что если она поступит так - то её забьют шлёпанцами, вручат дырявую ложку и отправят на парашу за слабость. Парадокс в том, что никто кроме самой России так не поступит в подобной ситуации на роли судьи.
>а я не хочу сидеть в республике Московии с зарплатой в 100 евро в месяц
Но ты и так в ней будешь сидеть, причём никакой иллюзорный "враждебный запад" для этого не приложит ни капли усилий. Ведь издревле в дисциплине "Загон России и русских в жопу" с большим отрывом от всех остальных народов и стран лидируют именно Россия и русские.
И можно заметить, что всякие "жиды", "пендосы", "хохлы" и т.д. - уже давно превратились в маленькие точки на горизонте, если наш "спортсмен" обернётся.
Бамп
>>причём ситуация такова, что сегодняшний конкурент - завтрашний партнёр, и наоборот
Оруэлл глядит на тебя, как Старший брат.
ОХУЕННО!!!! Схоронил.
Ну нихуя себе
Бамп
Что, Опушка, ждешь, пока крео заценят?
СУКА НАХУЯ ТЫ МЕНЯ УБИЛ?!
Да я уже тут умер от ЧСВ :3
Блядь. Анонче, откуда у тебя мой пост многомесячной давности?
Ты - приставленная ко мне жидорептилия? Когда уже на Нибиру поедем?
А я вот возьму и бампну
Жалко Колю :(
Кто - нибудь замутите хепи энд для Коленьки, новый год это же время чудес!
Потому что ты видишь в нем себя. Вообще я хотел всех показать одинаково убогими - и ватников, и всяких аполитичных и диванных оппозиционеров.
Шизики из ОБР-тредов должны страдать.
Чет даже хорошо, что у меня бати не было.
+15
лол
ОП - жалкий провинциальный графоман. В Москве нет улицы Ленина.
В палату мер и весов его СРОЧНО
заебись
Я знаю, даже проверял, просто хотел сделать всё КАНОНИЧНО и типично для рашки, улицы в честь коммидаунов, вот это всё. Так-то я в ДС и живу.
Реутов присоеденим - будет
К чему бы это?
Давай я тебе помогу, ОП.
1.
Серое московское небо уже начинало темнеть, когда Коля Плетенёв брёл через дворы по разбитому асфальту домой. Душная новогодняя ночь в компании изрядно опостылевших за пятнадцать лет родителей постепенно становилась неизбежностью. Николай, впрочем, надеялся поскорее улизнуть из-за праздничного стола в свою комнату, чтобы впасть там в сладостное полузабытьё за стареньким ноутбуком, скролля политач. Мерное мелькание привычных тредов успокаивало его, и он забывал про свои бытовые неудачи: тройка в четверти по истории, вечные конфликты с трудовиком, плохо скрываемое презрение одноклассников, природы которого он не понимал. Даже равнодушие Катеньки Васильевой из параллельного класса не так терзало его, когда экран окрашивался в привычные серо-оранжевые тона - на первый план выходили события мировой важности! Больше всего Коля переживал из-за конфликта на Украине.
Коле казалось, что едва ли не он один видит истинное положение вещей: бесстыдную агрессию уверовавшего в свою безнаказанность дикатора, незаконную аннексию исконно украинских территорий, отчаянную борьбу гордого народа за независимость и единство с Евросоюзом. Мощная фигура нового лидера Украины, его опухшее от бессонных ночей, проведённых в отчаянном поиске выхода из, казалось бы, безвыходных ситуаций лицо вызывали у Коли уважение. Он ненавидел гладкое, будто бы накаченное чем-то изнутри лицо российского президента, его вечную крысиную ухмылку, быдловатые шуточки, которым, впрочем, неизменно радовался Колин отец. Коля поморщился, вспомнив, что сегодня в полночь придётся в компании сильно нетрезвого бати слушать по первому каналу торопливое кхекание первого лица страны - и тут же провалился по щиколотку в глубокую лужу у подъезда своей старенькой кирпичной пятиэтажки. Ледяная вода мгновенно заполнила ботинок: обещанное синоптиками похолодание так и не случилось. Николай вздохнул, зажмурился и представил себе, что стоит в далёкой вольной украинской степи. Вот ласковый ветерок мерно колышет ковыль, южное солнце греет ему лицо, а вот и певучий украинский говор слышится вдалеке; Коля открыл глаза - и действительно, на детской площадке чуть поодаль женщина средних лет в стареньком пуховике, хмуря брови и тараторя на суржике, пыталась оттащить от песочницы капризного мальчугана лет пяти.
Николай вздохнул ещё раз и, пройдя ещё несколько шагов, приложил таблетку магнитного ключа к домофону. Раздался противный писк, за которым немедленно последовал мерзкий скрип пружины доводчика двери. Чуть помедлив, Николай нырнул в полумрак подъезда. Оставалось продержаться какие-то несколько часов - а потом уже ничто не помешает ему обрушить на врагов Украины всю мощь своего интеллекта, мужественно борясь с капчей.
Охлол. Ну, если бы я писал более развернуто, я бы примерно таким и сделал пятнадцатилетнего оппозиционера.
Охлол
Веня Ерофеев это один герой, это интеллигентный алкоголик, на которого спирт действует исключительно положительно, по крайней мере для его психики, Витя Плетенёв же агрессивная пидораха, которая от алкоголя звереет и начинает ебашить и ненавидеть всё вокруг, при этом не переставая пить, ящитаю таких вообще надо на учёт ставить и бухло им ограничивать.
Блять, какие же маняфантазии. Пиздец просто. Хуже жирух-яойщиц.
Добычились. Дикие пидорахи, я ебал, на что они вообще расчитывали? Даже если бы менты не палили, а просто их скрутили, им бы срок 100% за нападение на мусора. Ну, минус один Витя.
Тут у нас недавно новый закон о полиции вышел - такого уже не повторится, лол.
https://www.youtube.com/watch?v=jzhIfslZrMw
2.
Лена Плетенёва, всхлипывая, натягивала на полноватые ноги с неухоженными пятками чёрные узорчатые колготки, купленные пару лет назад на рынке специально для никогда не случающихся "выходов в свет" и таких вот, как сегодня, семейных праздников. Праздничное настроение, впрочем, было разрушено ещё утром тяжёлой оплеухой мужа, и теперь ни запах наваленных на облупившемся подоконнике гниловатых мандаринов из "Пятёрочки", ни стоивший ей таких трудов, сочащийся майонезом тазик с оливье в холодильнике не радовали её. А ведь всего-то попросила эту хуеблядь не нажираться прямо с утра хотя бы в праздник! Леночка рассеянно потрогала рукой распухшую и потемневшую щёку и аж охнула от боли. Нижняя губа её задрожала. Она вспомнила, как всё начиналось.
А началось всё полтора десятка лет назад, в тот самый момент, когда 19-летняя студентка из Воронежа Лена Карпова стояла в пованивающем хлоркой сортире общаги московского педвуза с зажатым в дрожащей руке положительным тестом на беременность. Мысли метались в девичьей голове, как стрижи перед грозой. О том, чтобы рассказать о случившемся Ванечке Ерохину, поставившему её в столь неудобное положение, не могло быть и речи: сразу исчезнет, мерзавец, а если бы даже и нет - о том, чтобы заводить с таким кобелём семью, Леночка даже при всех его постельных достоинствах и помыслить не могла. Замешательство длилось недолго: Лена с минуту, сжав кулачки, смотрела на себя в замызганное зеркало, собираясь с силами, после чего быстрой походкой вышла из сортира.
Тем же вечером не вполне трезвая Леночка с налаченной до консистенции дерева чёлкой уже крутила попкой в джинсовой мини-юбке на дискаче в какой-то местной путяге. Кажется, этот паренёк с колхозными щами представился Витей... а вроде он ничего, подойдёт. Фортуна улыбалась Лене: Витя привёл её в тесную, но вполне сносную по постсоветским меркам хрущобную двушку с коврами где-то на Преображенке, что-то бормоча про недавно отдавшую концы бабулю, деловито разложил на скрипучем диване - и под его мерное пыхтение Леночка удовлетворённо отметила, что про резинку этот "альфач" так и не вспомнил на радостях. Ну что ж, тем лучше для неё.
Свадьбу Леночка вспоминала без особого удовольствия, несмотря на то, что всё было "как у людей" - платье, фата, лимузин, едва впихнувшийся в крохотный дворик хрущобы, завистливые взгляды соседей. Туповатый Витя, к её облегчению, так и не догадался, что Коля - вовсе не его отпрыск. Всё складывалось, казалось, как нельзя лучше для Леночки: муж, квартира, московская прописка - но вскоре выяснилось, что Виктор любит залить за воротник чуть побольше и почаще, чем вреднестатистический гопник. С заработком же у него не очень-то клеилось: хоть он и работал стабильно на каком-то заводе, свободных денег в семье почти не водилось.
Леночка иногда украдкой вспоминала своего Ванечку, с тоской вглядываясь в ритмично дёргающийся перед глазами потолок под пыхтение мужа или пытаясь уловить его милые черты в прыщавом оболтусе с сальными патлами, который где-то нахватался всех этих сомнительных революционных идей и проводит целые дни за компьютером. Она плохо понимала все эти его речи про каких-то ватников, но нутром чисто по-женски чуяла, что до добра это не доведёт. И почему Коленька так ругает президента? Такой-то представительный мужчина - эта осанка, эта уверенная походка, эта сталь в глазах, этот острый язык... Российский лидер чем-то неуловимо напоминал Лене её милого Ванечку, и она с нетерпением ждала его новогоднего обращения. Он так хорошо умеет успокоить, поддержать, даже в самое непростое для страны время...
Задумавшись о президенте, Лена почему-то вспомнила, как Ванечка, залихватски плюнув на свою большую лиловую залупу, впервые засадил свой член Леночке в попку; это случилось как раз незадолго до печальной истории с беременностью. Было немножко больно, но в то же время очень приятно и как-то одновременно сладко и стыдно. Замечтавшись, Леночка неловко зацепила ногтем колготки. Раздался лёгкий треск, вернувший её в реальность. Глядя на побежавшую по ноге "стрелку", Лена особенно остро ощутила боль от утренней оплеухи и тихонько завыла.
Ох как мне нравятся подобные высеры либерашек и хохлов, что я просто оргазмирую. Я упиваюсь вашей бессильной злобой и ненавистью, вы словно вскрытые нарывы, источающие вонючий гной и тухлую кровь. Давайте, больше ненависти!
пассал нв пидораху
Красиво. Но это не моя Леночка, моя Леночка - терпила, туповатая жена, которая не считает побои чем-то неестественным и успокаивает себя БЬЕТ - ЗНАЧИТ ЛЮБИТ, ей до черта политика, она как большинство нашего населения - пиздит батя-ватник (власть) - терпит и соглашается, считает говном собственный сын (оппозиция) - терпит и иногда возражает. У кого сила, тот у неё и царёк.
Завтра продолжу, если будет настроение, спать охота.
Спокойной ночи. Тред, думаю, доживет до дня.
Ты промахнулся, браток, и в рот себе нассал. А я тебе за щеку отпидарахил, проверяй.
А мне нраица. Живые персонажи, аж за душу взяло.
Давай, ОП, рви душу.
Давай, ОП, рви душу.
Спасибо. Может намаляю позже еще чего-нибудь, если тема такая же интересная найдется. Пока спать.
Тут видишь, в чем дело - концепция Нового года так или иначе ассоциируется с надеждой на перемены. И на этом контрасте можно интересно сыграть, если не скатываться в сто раз обсосанное "НАДЕЕШЬСЯ НА ПЕРЕМЕНЫ
@ИХ НЕТ@ВСЕ ПЛОХО". У тебя вот это получилось.
>Задумавшись о президенте, Лена почему-то вспомнила, как Ванечка, залихватски плюнув на свою большую лиловую залупу, впервые засадил свой член Леночке в попку; это случилось как раз незадолго до печальной истории с беременностью. Было немножко больно, но в то же время очень приятно и как-то одновременно сладко и стыдно.
Который уже месяц мне упорно кажется, будто я и те, кто мне дорог, и те, кто мне безразличен, и те, кому я бы желал бы смерти, если бы это что-то решало в общем сценарии Вселенной - вся толпа - плывем куда-то на здоровенном, красивом, но полугнилом корабле.
Корабль - настоящее произведение искусства, над ним потрудились раньше, вложив всю душу в каждую доску и мачту, но даже в лучшие годы его мрачная громадина даже солнечный свет делала тусклее, воды под ним превращались в студень, а матросов забирала тоска. И вот теперь судно вышло в последний рейс - как будто это ритуал прощания викингов. Только вот мы еще умереть не успели, блядь. И теперь остается лишь ждать, когда уже прогнившие доски, падая, зацепят за собой другие, чтобы потом, в надежде, что разрушение корабля удастся пережить, и не прилетит багоров от соседних пассажиров в висок, и щепка не застрянет в глазнице, сколотить себе какой-никакой плот и подальше отсюда, к берегу.
А ожидание - самая страшная штука в мире.
Доски трещат, то и дело кто-то падает за борт, под крики капитана о том, что лодку шатать недопустимо, будто служа живым до погружения на дно доказательством, ветер гуляет по палубам, трюм заполняется водой и уже нельзя наверняка сказать, на чем-то ты стоишь или уже на ком-то. Буря рада кораблю, корабль рад буре. А я хочу жить. Но я также хочу и увидеть финал - что же сотворит буря? Ведь такое величественное судно не может умереть банально, и, кто знает, это может быть лучшим, что я увижу в жизни. Торжество стихии.
Так вот, друзья мои - нет ли у вас таких же ощущений?
Корабль - настоящее произведение искусства, над ним потрудились раньше, вложив всю душу в каждую доску и мачту, но даже в лучшие годы его мрачная громадина даже солнечный свет делала тусклее, воды под ним превращались в студень, а матросов забирала тоска. И вот теперь судно вышло в последний рейс - как будто это ритуал прощания викингов. Только вот мы еще умереть не успели, блядь. И теперь остается лишь ждать, когда уже прогнившие доски, падая, зацепят за собой другие, чтобы потом, в надежде, что разрушение корабля удастся пережить, и не прилетит багоров от соседних пассажиров в висок, и щепка не застрянет в глазнице, сколотить себе какой-никакой плот и подальше отсюда, к берегу.
А ожидание - самая страшная штука в мире.
Доски трещат, то и дело кто-то падает за борт, под крики капитана о том, что лодку шатать недопустимо, будто служа живым до погружения на дно доказательством, ветер гуляет по палубам, трюм заполняется водой и уже нельзя наверняка сказать, на чем-то ты стоишь или уже на ком-то. Буря рада кораблю, корабль рад буре. А я хочу жить. Но я также хочу и увидеть финал - что же сотворит буря? Ведь такое величественное судно не может умереть банально, и, кто знает, это может быть лучшим, что я увижу в жизни. Торжество стихии.
Так вот, друзья мои - нет ли у вас таких же ощущений?
В изд сходи, тут-то тебя захвалят.
Как-то неинтересно. Главные герои слишком быстро умирают, их характеры почти не раскрыты. В том же "Сочии Воевалине", которого тут постили 2 года назад и то больше души.
Годнота! Слог хороший, ты реально умеешь писать. Давай, жги MOAR
Молодец.
Вчера оставил вкладку открытой, сегодня прочитал.
>мужественно борясь с капчей
Но для рашкоайпи ведь капчи нет.
Ну может он треды создает.
Совесть, у этого? Прошлогодний Непредставимый Пхы был более вероятным.
Это что, [Удалено] пост?
3.
Рассеянно скользя взглядом по стеклу телеэкрана, за которым уже бушевала предновогодняя вакханалия, Виктор Плетенёв привычным движением свернул пробку с очередной бутылки пива и сделал несколько больших глотков. Начавший было развеиваться блаженный алкогольный туман в голове сгустился обратно, и Виктор ощутил прилив сил и гордости за родную страну, которая дала ему всё - бесплатное образование в престижном СПТУ, работу по специальности на одном из лучших оборонных предприятий столицы, красавицу-жену, которая как раз сейчас прихорашивалась к празднику, и подающего надежды сына-отличника. Просто дух захватывало от перспектив, которые открылись для страны благодаря мудрому руководству её правителя. Виктор поправил на голове праздничную красную шапочку и приосанился.
Прежнего президента Виктор едва помнил. Он был вечно пьян и походил то ли на начальница цеха, в котором работал Виктор, то ли на неопрятное серое существо с подбитым глазом, которое Виктор иногда замечал на экране компьютера своего бестолкового отрока - кстати, надо будет всё-таки заставить его постричься. Черты лица и особенности дикции бывшего национального лидера постепенно стирались из памяти, но жгучий стыд, который порой приходилось испытывать при просмотре новостей в то дикое время, забыть было невозможно. Когда всем миром избрали нового лидера - высокого, моложавого, подтянутого мужчину, Виктор, наконец, смог начать гордиться своей страной. До новогоднего обращения президента оставалось совсем немного. Ожидание было радостным, но всё же немного тревожным. Что-то в глубине подсознания Виктора шептало ему, что от этого ритуала исходит смутная угроза и что это как-то связано с мерзкой харей прошлого президента, но он не мог вспомнить. Виктор встряхнул головой и ощутил лёгкий голод. Чего там эта пизда копается, пора же уже накрывать праздничный ужин - мелькнула мысль в голове Виктора, и он немедленно и громогласно её озвучил.
Всё ещё шмыгающая носом Лена заметалась между кухней и комнатой. Увидев синяк на лице горячо обожаемой жены, Виктор нахмурился. Какой же сволочью надо быть, чтобы поднять руку на беззащитную бабу! Виктор стукнул кулаком по обтянутому трениками колену и заскрежетал зубами, перебирая в уме лица из телевизора. Ярош? Этот мог, вон как мерзко лыбится своей небритой харей. Порошенко? Ещё бы, вон какой бугай, да и по лицу видно, что алкаш, себя не контролирует. А вдруг... Виктор побледнел, осенённый ужасной догадкой. В памяти всплыло отвратительное лицо долговязого лопоухого негра, искажённое недоброй гримасой. Виктор был совершенно уверен, что за всеми бедами в его жизни в конечном итоге стоит именно эта тварь.
Крепко выругавшись, Виктор встал и, пошатываясь, направился в сторону сортира - последние откровения следовало хорошенько обдумать. По дороге он властно отстранил чуть не столкнувшуюся с ним в коридоре Леночку со стопкой тарелок в руке. Жена пискнула и стукнулась головой о косяк двери, тарелки в её руках угрожающе зазвенели, но Виктор не обратил на это никакого внимания.
На ДВ все такие?
test
Моар пили
Никого не жалко. Ни Колю мамкиного нитакогокаквсе, ни жену пидорана, ведь она терпела, ПОТОМУ ЧТО ТАК НАДО. Ну и самого пидорана тоже не жалко. А Путин ушел как мужик, однако
Хули вы нам ёбаный конус вместо YOLOCHKI сделали, суки?!
Он услышал крики и успел убежать к соседям через балкон, а потом ПОПАЛ В ДЕТДОМ ГДЕ ЕМУ ПРОЧИСТИЛИ ДЫМОХОД И СМАЧНО ОТВЕТИЛИ ЗА ЩЕКУ
А ты как думал?
Спасибо за отзывы, потаны. А еще меня забанили за +15. Оп
Лол
Вечер 31 декабря 2015 года. Пустое ночное небо и чистая от снега земля, словно где-нибудь в Африке. Но это Россия. Нормальной зимы здесь не было уже четыре года. Новогодняя суета уже закончилась, и лишь редкие компании пьяных подростков напоминают о главном празднике - Новом Году. В парках затихли торжества, население города Москва разошлось по своим тесным квартирам. Садовое кольцо опустело, в метро проезжают лишь редкие поезда для тех, кто решил встретить Новый Год на главной площади страны. Разбитую дорогу скромного дворика по улице Ленина освещает лишь старый советский фонарь с красной отцветшей звездой, которую когда-то повесили в этом дворе как "медаль" за благоустройство. Сейчас же тут лежали лишь покрашенные покрышки ЗИЛов, когда-то служащие клумбами. Квартира дома 51, окна которого выходят в тот бесцветный дворик, заполнилась запахом дешевого шампанского и оливье. Населяли её трое жителей России - Виктор Плетенёв, Елена Плетенёва (по матери Карпова) и их сын - Николай Плетенёв. Виктор еще с утра выпил две бутылки пива, несмотря на возражения жены, которые он прервал одной мощной пощёчиной. К вечеру у супруги красовался смачный синяк. Его сын Коля, которому исполнилось в октябре 15 лет, ничего не мог возразить. Отец и так был на него зол за его оппозиционные взгляды и жалобы от учителей на то, что тот не хочет коротко стричься. Подросток проводил этот Новый Год, как и прошлые, у компьютера, на сайте анонимного общения, со своими друзьями из Украины.
Сейчас Плетенёв старший, по праздничному одетый в красную новогоднюю шапочку и тельняшку, доедал салат, сделанный побитой женой, обильно заливая его стопками отечественной водки. Елена сидела напротив и допивала бокал шампанского, которое уже выпил её муж.
- Мож позовём Кольку, Вить? Что он там сидит один? Скучает, наверное.
Муж одобряюще промычал, случайно выплюнув немного салата в тарелку. Его онемевший от алкоголя рот этого, впрочем, не почувствовал.
"Коооооляяяя!", крикнула Лена.
Спустя 30 секунд дверь соседней комнаты отворилась и из неё вышел одетый в старую дырявую футболку подросток с сальными волосами до плеч.
- Чего надо?
- Ты как с матерью разговариваешь?! - сказал Виктор, из-за чего из его небритого рта вывалилось еще больше оливье, который мужчина в этот же миг снова отправил внутрь и убрал тарелку на дальний конец стола, ближе к телевизору, по которому что-то шутил Иван Ургант. Накатил.
- Отстаньте от меня. Дайте спокойно посидеть!
- Мы тебе друзья, сучок, что ты нам тут указывать будешь? Сел за стол. Вырастили, блядь, невесть что.
Ребенок, дабы не накалять обстановку, сел за стол. Мать наложила из полуопустевшего тазика в измазанную майонезом тарелку, из которой недавно ел отец, салат и подвинула её сыну.
- Я не буду есть из грязной тарелки!!
- Ты что, совсем охренел? Деды, блядь, в Сталинграде тарелки вылизывали, животных жрали, блядь, домашних, а ты тут еще перечишь, сучонок! Жри!
И Коля начал есть. Из его глаз прорывались инфантильные слёзы. Но проявились они скорее не от слов отца, а из-за того, что он не сможет встретить Новый год с виртуальными друзьями.
- Пидорахи... - прошептал он. Пьяный в хлам отец, к счастью, не услышал. А матери было всё равно.
Пять минут молчания.
- Ну когда уже там? - устало сказала Лена.
- Подождать не можешь? Ща Путин соберется, приготовится и всё будет.
- Это записанное обращение, он сказал, что будет отмечать Новый Год с семьей, - тихо сказал сын.
- Ты самый умный, сука? Президент в прямом эфире ВСЕГДА говорит! На то он и президент!
- Я просто...
- Хуёсто, блядь! Закрой рот!!! - Виктор перешел на крик. Послышался стук по батарее от недовольных соседей. Николай замолчал. Вдруг картинка по телевизору сменилась на вид на московский Кремль.
- Начинается!!!! Лена, гаси свет! - проорал старший в семье и снял красную шапку, оголив свою короткостриженную голову.
Послушная жена тут же вскочила и щелкнула выключателем. Всё замолкло. Даже привычный топот четырехлетнего капризного ребенка сверху остановился.
Все в комнате предвкушают обращение президента, даже сын вольно не вольно хочет послушать Владимира Путина. Но торжественная музыка, как в прошлых обращениях, не звучит. Вид сменяется на пустой флагшток московской крепости. Виктор краснеет, и это заметно даже в полумраке.
- Вот суки уборщики, даже не могли флаг нормально повесить! Ух, Вова им влепит потом! - нервно сказал тот.
Проходит еще тридцать секунд, ракурс сменяется второй раз. Снова пустой флагшток.
- Могли бы пустить прошлогоднюю запись Кремля, каждый год одно и тоже... - прошептал Николай. Отец, как ни странно, ничего не ответил.
На скромном экране телевизора появляется надпись белыми буквами "Новогоднее обращение президента России Владимира Путина". Проходит десять секунд, экран темнеет. И, наконец, лицо Владимира Путина развеивает все опасения. Виктор выдыхает и нервно ухмыляется. Встает с табуретки. Сын повторяет за ним, потом и мать.
Владимир Путин в этот раз стоит не на фоне Кремля и не на фоне Москвы. Он сидит за мраморным столом с малахитовыми принадлежностями. Сзади него новогодняя ёлка, флаг России и шторы цвета того же малахита. Одна его рука лежит на столе, другая где-то на коленях. Лицо его, что сразу заметно, незагримировано, покрыто старческими пятнами и морщинами, но в нем всё еще чётко узнается тот самый Путин, отчасти благодаря ботоксу. На лице его застыла безразличная расслабленная полуулыбка. Молчание продолжается около десяти секунд. Это самые длинные десять секунд в жизни Виктора. И вот молчание развеивается. Президент кашляет и начинает речь. Без бумажки, смотря в камеру и почти не моргая: