Да.
Знакомый пидор гей таким образом успешно свалил в Муррику. У него правда и лоер и легенда и ебырь в Нью-Йорке.
Нехуй было кричать на каждом углу, что ты пидор. Пидоры даже на дваче еще то быдло, чуть что сразу пиздят как сосут хуи, будто обывателю это интересно.
Нахуй ты кому нужен.
Соси рашкованские хуи и не выебывайся.
>Соси рашкованские хуи и не выебывайся.
А он и не против
Да. Если есть деньги и адвокат.
Реально. Чижевский Дмитрий лгбт - гугли. Он свалил из за того что его жизни угрожала опасность. И таких как он много.
А как они вообще проверяют, настоящий ты пидор или притворяешься? Про отсос консулу можно не шутить.
как же я тебе завидую
А я простой офисный мусор, мне даже убежище не с чего просить
Пиши заяву в прокуратуру на ментов. А вобще пиздуй в тай там таким как ты легко живется
Да, если ты пиздец активист и везде светишься на всех парадах и прочее. Были попытки убийства и прочее.
Ничего личного.
Как всегда ваш, Фотошоп-кун
Как всегда ваш, Фотошоп-кун
лол
он оба варианта попробовал))
Если ему рили глаз выкололи, то это не смешно.
Переодеваешься в бабу. Идешь гулять в спальный раен. Фиксируешь.
Нужно собрать максимально возможный объем доказательств. Записи разговоров, нотариально заверенные скриншоты угроз в интернете, все мед. справки, отписки из ментовки. Еще работают различные официальные документы, подтверждающие высокий уровень гомофобии в рашке и дискриминация ЛГБТ на государственном уровне. Доклады всяких международных и российских правозащитных организаций, рейтинги, статьи о российских гомофобных законах и т.д. Фактически, для получения полит. убежища даже не всегда обязательно подвергаться насилию лично - есть еще такой мотив, как "обоснованное опасение". Т.е. если ты гей в рашке, и точно знаешь, что геев в рашке бьют и унижают, и государство при этом не помогает - это уже основание просить убежища. Доказатальства, что ты правда гей - опять же, скриншоты переписки, показания друзей, совместные фото с парнями и т.д. Алсо, гугли истории других успешно сваливших. В разных странах разная специфика. Где-то тебе могут сильно помочь местные ЛГБТ организации, где-то придется самому крутиться.
Прилетел я в США. Думаю, надо убежище получать - возвращаться-то неохота. Но как получить-то? Прикинусь-ка, думаю, геем. Как раз травят их нынче на родине-то.
Иду, значит в центр, где геям убежище выдают. А там уже очередь, и все русские. Видно, что убежище пришли просить; взгляд потупили, думают каждый о своём. Кто-то к соседям присматривается на всякий случай.
Вот наконец подходит и моя очередь. Захожу я в кабинет - большой, светлый, деловито-бюрократический. Сидит там несколько чиновников в костюмах за столами, а один рукой меня подзывает.
Подхожу. Сажусь. Документы достал, подал, как положено.
Тот на меня смотрит. Мужик лет сорока, серьезный, подтянутый, с проседью. Смотрит на меня, потом на документы. Потом в зеркало и галстук поправляет. Потом снова на документы смотрит и снова на меня.
- Что же ты, - говорит, прищурившись, - гей?
По-нашему спрашивает. Я аж остолбенел, ничего сказать не могу.
- Что молчишь? Гей или нет?
- ...гей, - выдавливаю я. В кабинете уже все и работать перестали, на нас смотрят. - А что же вы...
- Русский, русский, - отмахивается мужик. Смотрю, а на бейджике и впрямь Semen написано - это Семён, значит.
Посмотрел он еще раз в документы и говорит:
- Сдаётся мне, что ты, друг мой, никакой не гей, - и глядит на меня с прищуром.
- Да как же не гей, - оправдываюсь я, - вовсе даже и гей, никак мне в Россию нельзя. Войдите в положение, все-таки земляк...
- Цыц! - прикрикнул Семён. - Тут тебе не Россия! Ты эти кумовские замашки-то бросай! А всё же убежища тебе предоставить никак не могу. Вот если бы ты статьи принёс, что тебя притесняют, или фотографии какие, или еще что, а так...
- Ну может, можно что-нибудь сделать, - взмолился я. При мысли о возвращении в Мухосранск по всему телу прошли мурашки.
- Ну не знаю... - покачал головой Семён. - Разве что экспертизу провести. Может, ты и правда гей. Не про всех же в газетах пишут.
- Вот именно, - обрадовался я, прикидывая в уме, что это может быть за экспертиза и как бы похитрее её пройти. - Давайте сделаем экспертизу, это без проблем.
Семён посмотрел на часы и поднялся с места. Выйдя из-за стола, он пошёл к двери, и я двинулся за ним. К моему удивлению, он не вышел из двери, а повернул на ней щеколду и развернулся, почти столкнувшись со мной.
- Осторожнее, - поморщился Семён. - Куда вскочил-то? Иди садись.
Не очень понимая, что происходит, я снова сел на место.
Под пристальными взглядами сотрудников Семён подошёл ко мне почти вплотную. Он оказался довольно высоким, и сидя на стуле, я был ему едва по пояс. "Сибиряк, наверное", - подумал я.
Не торопясь, Семён снял с себя пиджак и свернув, положил на стол. Затем он начал расстегивать ремень, и тут я с ужасом начал понимать, какая экспертиза мне предстоит.
- Н-н-но позвольте, - залепетал я. - Это что же...
- От экспертизы, значит, отказываемся? - Его рука замерла на ширинке. Тяжелый взгляд не оставлял мне пути к бегству.
- Нет, - обреченно прошептал я.
Спустив штаны и белоснежные трусы, он извлек крупный вяловатый член и приблизил его к моему лицу, уперев руки в бока.
- Ну? Будешь сосать? - спросил Семён, подбоченясь.
Я закрыл глаза и на ощупь взял член рукой. Он был неожиданно горячим. Я весь сжался от страха и напряжения, но ничего страшного не произошло. Скрепя сердце, я решительно приблизил к нему лицо и положил член в рот. Терять было нечего.
- Вот это дело, - одобрительно закряхтел Семён, двигаясь в такт движениям моей головы. - Давай, давай.
Член в моём рту быстро набух и помещался уже с трудом. Взяв меня за волосы, Семён насаживал меня до самого горла, и несколько раз мне приходилось с кашлем вырываться из его рук - только чтобы снова продолжить начатое.
Наконец, задрожав, он кончил, прижав моё лицо к животу. Сперма оказалась горькой и липкой, но пришлось проглотить её, чтобы наконец вырваться из лап Семёна. Недавно бритая мошонка исколола мне весь подбородок, и теперь он ужасно чесался.
Отдышавшись, я дал себе слово как можно скорее забыть об этом инциденте. В конце концов, один раз отсосать за жизнь в США и пособие - не такая уж большая цена, утешал себя я. На столе обнаружилась пачка салфеток, и мне удалось кое-как привести себя в порядок.
Семён прошёл за стол и сел, тут же начав что-то печатать на компьютере. Через некоторое время он наконец перевел взгляд на меня.
- Ну что, молодой человек, - буднично начал он, - в предоставлении убежища вам решено отказать.
Внутри у меня всё оборвалось.
- Как - отказать? - непонимающе залепетал я. - Но я же только что...
- Да, да, - отмахнулся Семён. - Да только вот делал ты это в первый раз. Ты что думаешь, первый тут? Я вашего брата наизусть знаю, - он щёлкнул по клавиатуре и из принтера вылезла полоса бумаги. - Вот смотри, - протянул он мне лист.
Это оказалась анкета какой-то стандартной формы "теста на соответствие стандартам", одобренным союзом ЛГБТ и Конгрессом. В графах стояли баллы, полученные мной во время испытания: по десятибальной шкале за чувственность мне дали два, за эффективность - пять, ноль за работу руками и один за работу языком... однако я получил целых десять баллов за то, что догадался проглотить в конце. Я мысленно похвалил себя, но тут же чертыхнулся, когда посмотрел в низ страницы: до проходной отметки мне оставалось совсем чуть-чуть.
- Но может быть, можно что-то сделать? - взмолился я. - Всего пары баллов не хватило!
- Ну не знаю, - засомневался Семён. - Разве что повторная экспертиза, но...
- Давайте, - решительно кивнул я. Теперь я знал, что нужно для прохождения теста, и был уверен в своих силах. Всё равно никто не узнает, так что какая разница - один раз или два?
- Ну ладно, - с сомнением произнес Семён. - Но учти, повторная экспертиза усложненная, не все проходят.
- Всё равно, - я был всерьёз настроен выйти отсюда с видом на жительство. Хотя вдруг слова чиновника показались мне подозрительными.
- А что именно вы име-
- Вставай, - перебил меня Семён. Он окончательно снял штаны и теперь доставал что-то из ящика стола. Послышался шум отодвигаемых стульев - это вставали с мест коллеги Семёна, двигаясь к нам.
Вот оно что, подумал я. Ну что же, русскую волю вам не победить, чертовы гейропейцы! С этими мыслями я снял штаны.
Следующие четыре часа были для меня достаточно тяжелыми. Мысли отделаться несколькими минетами растаяли сразу же, как только по моим ягодицам разлился холодный гель смазки. По-настоящему больно было лишь первые полчаса; затем мне удалось забыться мыслями о прекрасном будущем.
Когда сотрудники наконец выдохлись, я был в изнеможении. Осторожно прикоснувшись рукой к пылающему заду, я с ужасом осознал масштабы бедствия. Кое-как подтеревшись остатком салфеток и дрожащими руками натянув штаны, я присел на кресло - только чтобы подскочить, взвыв от боли.
- Добро, - ухмыльнулся Семён. - Укатали мы тебя, а?
Я смог лишь что-то промычать в ответ. Он понимающе хмыкнул и протянул мне мои документы.
Я взгляну на паспорт, чтобы рассмотреть визу, но с удивлением не обнаружил там ничего нового.
- А... а когда приходить за документами? - робко протянул я.
- Никогда, - отрезал Семён. - Комиссия рассмотрела вашу просьбу и в предоставлении убежища вам решено отказать, - принтер уже распечатывал решение об отказе. Стук игольчатой матрицы звучал для меня молотком, забивающим гвозди в гроб моего будущего.
-НО Я ЖЕ ГЕЙ! - истерически закричал я, чувствуя пульсирующий в крови адреналин. - Вы же тут меня целый день тестировали, что вам ещё нужно?
Семён подождал, пока я успокоюсь, и холодно произнес:
- Молодой человек. У нас есть определенные стандарты и инструкции. Согласно регламенту и результатам тестирования в категорию лиц, подлежащих предоставлению убежища, вы не входите. К тому же... - он смерил меня долгим взглядом.
- Ну какой же вы гей. Вы просто пидор, - его губы скривились в презрительной усмешке.
Немного помолчав, он отвернулся к компьютеру и буркнул:
- Вам предписывается покинуть территорию США в течение десяти дней. Хорошего дня.
Я вышел из кабинета, испытывая горечь и обиду. В коридоре собралась приличная очередь из претендентов, кто-то читал газету с заголовком "Новый указ Путина предписывает отдавать первенцев на пожизненную службу". Еле передвигая ноги, отзывающиеся болью в тазу при каждом шаге, я двинулся к выходу из здания.
- Следующий, - раздалось за спиной.
Иду, значит в центр, где геям убежище выдают. А там уже очередь, и все русские. Видно, что убежище пришли просить; взгляд потупили, думают каждый о своём. Кто-то к соседям присматривается на всякий случай.
Вот наконец подходит и моя очередь. Захожу я в кабинет - большой, светлый, деловито-бюрократический. Сидит там несколько чиновников в костюмах за столами, а один рукой меня подзывает.
Подхожу. Сажусь. Документы достал, подал, как положено.
Тот на меня смотрит. Мужик лет сорока, серьезный, подтянутый, с проседью. Смотрит на меня, потом на документы. Потом в зеркало и галстук поправляет. Потом снова на документы смотрит и снова на меня.
- Что же ты, - говорит, прищурившись, - гей?
По-нашему спрашивает. Я аж остолбенел, ничего сказать не могу.
- Что молчишь? Гей или нет?
- ...гей, - выдавливаю я. В кабинете уже все и работать перестали, на нас смотрят. - А что же вы...
- Русский, русский, - отмахивается мужик. Смотрю, а на бейджике и впрямь Semen написано - это Семён, значит.
Посмотрел он еще раз в документы и говорит:
- Сдаётся мне, что ты, друг мой, никакой не гей, - и глядит на меня с прищуром.
- Да как же не гей, - оправдываюсь я, - вовсе даже и гей, никак мне в Россию нельзя. Войдите в положение, все-таки земляк...
- Цыц! - прикрикнул Семён. - Тут тебе не Россия! Ты эти кумовские замашки-то бросай! А всё же убежища тебе предоставить никак не могу. Вот если бы ты статьи принёс, что тебя притесняют, или фотографии какие, или еще что, а так...
- Ну может, можно что-нибудь сделать, - взмолился я. При мысли о возвращении в Мухосранск по всему телу прошли мурашки.
- Ну не знаю... - покачал головой Семён. - Разве что экспертизу провести. Может, ты и правда гей. Не про всех же в газетах пишут.
- Вот именно, - обрадовался я, прикидывая в уме, что это может быть за экспертиза и как бы похитрее её пройти. - Давайте сделаем экспертизу, это без проблем.
Семён посмотрел на часы и поднялся с места. Выйдя из-за стола, он пошёл к двери, и я двинулся за ним. К моему удивлению, он не вышел из двери, а повернул на ней щеколду и развернулся, почти столкнувшись со мной.
- Осторожнее, - поморщился Семён. - Куда вскочил-то? Иди садись.
Не очень понимая, что происходит, я снова сел на место.
Под пристальными взглядами сотрудников Семён подошёл ко мне почти вплотную. Он оказался довольно высоким, и сидя на стуле, я был ему едва по пояс. "Сибиряк, наверное", - подумал я.
Не торопясь, Семён снял с себя пиджак и свернув, положил на стол. Затем он начал расстегивать ремень, и тут я с ужасом начал понимать, какая экспертиза мне предстоит.
- Н-н-но позвольте, - залепетал я. - Это что же...
- От экспертизы, значит, отказываемся? - Его рука замерла на ширинке. Тяжелый взгляд не оставлял мне пути к бегству.
- Нет, - обреченно прошептал я.
Спустив штаны и белоснежные трусы, он извлек крупный вяловатый член и приблизил его к моему лицу, уперев руки в бока.
- Ну? Будешь сосать? - спросил Семён, подбоченясь.
Я закрыл глаза и на ощупь взял член рукой. Он был неожиданно горячим. Я весь сжался от страха и напряжения, но ничего страшного не произошло. Скрепя сердце, я решительно приблизил к нему лицо и положил член в рот. Терять было нечего.
- Вот это дело, - одобрительно закряхтел Семён, двигаясь в такт движениям моей головы. - Давай, давай.
Член в моём рту быстро набух и помещался уже с трудом. Взяв меня за волосы, Семён насаживал меня до самого горла, и несколько раз мне приходилось с кашлем вырываться из его рук - только чтобы снова продолжить начатое.
Наконец, задрожав, он кончил, прижав моё лицо к животу. Сперма оказалась горькой и липкой, но пришлось проглотить её, чтобы наконец вырваться из лап Семёна. Недавно бритая мошонка исколола мне весь подбородок, и теперь он ужасно чесался.
Отдышавшись, я дал себе слово как можно скорее забыть об этом инциденте. В конце концов, один раз отсосать за жизнь в США и пособие - не такая уж большая цена, утешал себя я. На столе обнаружилась пачка салфеток, и мне удалось кое-как привести себя в порядок.
Семён прошёл за стол и сел, тут же начав что-то печатать на компьютере. Через некоторое время он наконец перевел взгляд на меня.
- Ну что, молодой человек, - буднично начал он, - в предоставлении убежища вам решено отказать.
Внутри у меня всё оборвалось.
- Как - отказать? - непонимающе залепетал я. - Но я же только что...
- Да, да, - отмахнулся Семён. - Да только вот делал ты это в первый раз. Ты что думаешь, первый тут? Я вашего брата наизусть знаю, - он щёлкнул по клавиатуре и из принтера вылезла полоса бумаги. - Вот смотри, - протянул он мне лист.
Это оказалась анкета какой-то стандартной формы "теста на соответствие стандартам", одобренным союзом ЛГБТ и Конгрессом. В графах стояли баллы, полученные мной во время испытания: по десятибальной шкале за чувственность мне дали два, за эффективность - пять, ноль за работу руками и один за работу языком... однако я получил целых десять баллов за то, что догадался проглотить в конце. Я мысленно похвалил себя, но тут же чертыхнулся, когда посмотрел в низ страницы: до проходной отметки мне оставалось совсем чуть-чуть.
- Но может быть, можно что-то сделать? - взмолился я. - Всего пары баллов не хватило!
- Ну не знаю, - засомневался Семён. - Разве что повторная экспертиза, но...
- Давайте, - решительно кивнул я. Теперь я знал, что нужно для прохождения теста, и был уверен в своих силах. Всё равно никто не узнает, так что какая разница - один раз или два?
- Ну ладно, - с сомнением произнес Семён. - Но учти, повторная экспертиза усложненная, не все проходят.
- Всё равно, - я был всерьёз настроен выйти отсюда с видом на жительство. Хотя вдруг слова чиновника показались мне подозрительными.
- А что именно вы име-
- Вставай, - перебил меня Семён. Он окончательно снял штаны и теперь доставал что-то из ящика стола. Послышался шум отодвигаемых стульев - это вставали с мест коллеги Семёна, двигаясь к нам.
Вот оно что, подумал я. Ну что же, русскую волю вам не победить, чертовы гейропейцы! С этими мыслями я снял штаны.
Следующие четыре часа были для меня достаточно тяжелыми. Мысли отделаться несколькими минетами растаяли сразу же, как только по моим ягодицам разлился холодный гель смазки. По-настоящему больно было лишь первые полчаса; затем мне удалось забыться мыслями о прекрасном будущем.
Когда сотрудники наконец выдохлись, я был в изнеможении. Осторожно прикоснувшись рукой к пылающему заду, я с ужасом осознал масштабы бедствия. Кое-как подтеревшись остатком салфеток и дрожащими руками натянув штаны, я присел на кресло - только чтобы подскочить, взвыв от боли.
- Добро, - ухмыльнулся Семён. - Укатали мы тебя, а?
Я смог лишь что-то промычать в ответ. Он понимающе хмыкнул и протянул мне мои документы.
Я взгляну на паспорт, чтобы рассмотреть визу, но с удивлением не обнаружил там ничего нового.
- А... а когда приходить за документами? - робко протянул я.
- Никогда, - отрезал Семён. - Комиссия рассмотрела вашу просьбу и в предоставлении убежища вам решено отказать, - принтер уже распечатывал решение об отказе. Стук игольчатой матрицы звучал для меня молотком, забивающим гвозди в гроб моего будущего.
-НО Я ЖЕ ГЕЙ! - истерически закричал я, чувствуя пульсирующий в крови адреналин. - Вы же тут меня целый день тестировали, что вам ещё нужно?
Семён подождал, пока я успокоюсь, и холодно произнес:
- Молодой человек. У нас есть определенные стандарты и инструкции. Согласно регламенту и результатам тестирования в категорию лиц, подлежащих предоставлению убежища, вы не входите. К тому же... - он смерил меня долгим взглядом.
- Ну какой же вы гей. Вы просто пидор, - его губы скривились в презрительной усмешке.
Немного помолчав, он отвернулся к компьютеру и буркнул:
- Вам предписывается покинуть территорию США в течение десяти дней. Хорошего дня.
Я вышел из кабинета, испытывая горечь и обиду. В коридоре собралась приличная очередь из претендентов, кто-то читал газету с заголовком "Новый указ Путина предписывает отдавать первенцев на пожизненную службу". Еле передвигая ноги, отзывающиеся болью в тазу при каждом шаге, я двинулся к выходу из здания.
- Следующий, - раздалось за спиной.
Мне ежедневно угрожают, пишут с угрозами на почту, пишут угрожающие смски. Меня угнетают на гомофобной почве, т.к. они пишут: "Эй ты, сука, мы всех пидаров и прочий ЛГБТ-мусор к хуям уничтожим, потому что пидорасам в России не место!"
Реально ли съебать из Рашки как ЛГБТ-беженец?