Хорош, хорош. Наконец-то годная паста на издаче.
Ооо! Пахлава, да на дваче! Верю, что сарказм, а то бы пришлось распечатывать, и вешать на стену, как величайшее из достижений.
Увы, придётся тебе раскошелиться на листок плотной бумаги с каёмочкой.
почему мою похвалу постоянно воспринимают как сарказм, даже когда специально стараюсь этого не допустить, блджад?
Просыпаешься. Не двигаешься. Если начать двигаться, можно задеть то, что заставляет. Нечто коварное. То, что надо. Лежишь и не думаешь об этом. Вообще не думаешь. Ты белок в ещё неразбитом яйце. Хотя, почему белок? А желток что? Ну конечно ты желток. А про белок в первую очередь подумал, потмоу что это питание желтка — твоё питание. Редко ведь думаешь "вот он я, $USERNAME в человеческой оболочке", а еда на ум приходит периодически сама собой. Яичница там с сосисочками. Надо, кстати, щас пожарить будет… Блин…
Прихоидтся встать. Приходится умыться. Приходится пойти на кухню, открыть холодильник и обнаружить в нём отсутствие необходимых ингредиентов для приготовления ненароком заказанного себе блюда. Приходится смиряться с мыслью, что теперь придётся идти в Пятёрочку. На всякий случай смотришь на часы. До одиннадцати ещё далеко, можно не спешить.
В прихожей натыкаешься на два завязанных пакета с мусором, которые сам там оставил, чтобы не забыть вынести. Берёшь их с собой. По пути к мусорным контейнерам вспоминаешь пасту про то, как анон поймал ЕОТ с Ерохой в мусорное ведро и выбросил их. Внутренне радуешься, но всё ещё не прощаешь себя.
В Пятёрочке берёшь десяток яиц со скидкой, упаковку дешёвых сосисок, 4 пачки лапши быстрого приготовления. К чаю надо что-то придумать. Долго рассматриваешь стеллажи со сладостями, но в итоге добавляешь в корзину только сгущёное молоко. Пакет нужен. Карта магазина. Карта банка. Выход.
После двойных врат Пятёрочки мир каждый раз предъявляет тебе своё кардинально иное естество. И чтобы не терять лицо, приходится как-то оправдываться, что-то противопоставлять этому укору. В этот раз за тебя выступает представитель, выданный магазином вместо наклейки за прилежное потреблядство. Пока он за тебя отудвается, пытаешься примерно подсчитать, во сколько обошлись товары. Даже при округлении в большую сторону не выходит пятиста рублей. Откуда же бонус? Ладно, шут с ним. Представитель уже заканчивает своё выступление. Прислушиваешься, но вместо привычной речи натыкаешься на метаморфозы переплетённых в высших размерностях по-эшеровски причудливых фигур на матрице недискретных автоматов. Поток настолько быстрый, что не опомнись ты вовремя, неизвестно, что могло бы произойти. Срабатывает годами отработанный навык — "ВОУ ВОУ ПАРИНЬ ПАЛЕХЧЕ)).bmp" выпущен instagib'ом прямо в центр этого фрактального месива, ещё примерно 12 милисекунд уходит чтобы включить рандомный трек из OST Hotline Miami и ретироваться, притворяясь гиперактивным танцующим школьником.
Сокрывшись за углом магазина по-немногу приходишь в себя. Это ж надо! Совсем ебанутые что ли? Ладно я, но ведь с какой-нибудь бабулькой и Кондратий так может приключиться. Всё-таки пакет с едою приятно тянет десницу, дразня способность предвкушенья. На самом деле так вольготно становится тебе на душе от добычи, что уже и киваешь ехидно застенчиво мнущемуся в сторонке бомжу — и вот опять заиграла задорная музыка, и вы пританцовываете, и hand wave дансе элемент грациозный пускаете, и full body waves дансе тоже! И вот уже по-очереди выступаете друг пред дружкой с бомжом, демонстрируя свои недюжинные скиллы хореографического управленья биопридатком.
Вдруг музыка обрывается, ваши танцы прерывает свет фар автомобиля. Серый "Рено Логан" светит теперь прямо в щячло и отчего-то лучи его успакаивают, убаюкивает все твои нелепые позывы, прежние поступки словно агнцы окружают тебя, блаженный гладишь их кудрявые головы. Из машины выходит упитанный балтид, открывает заднюю дверь, жестом приглашает вовнутрь. Пробираешься сквозь неуверенно блеющих барашков к открытой двери. Внутри сидит женщина азиатской внешности, красивая, но лицо её строго.
— Садитесь, пожалуйста, — спокойный деловой голос бизнес-леди, без акцента. — У нас немного времени.
Садишься. Балтид закрывает за тобой дверь, сам садится за руль, отъезжает к контейнерам, в которые ты недавно выбросил два пакета мусора, глушит мотор.
— Расскажите мне, какой у вас план, — всё время женщина смотрит куда-то в пустоту перед собой, даже когда обращается к тебе.
Рассказываешь всю историю, начиная с пробуждения и заканчивая настоящим моментом. Женщина молчит. Проходит довольно много времени по меркам IRL диалога, тебе становится неудобно, пытаешься понять, не упустил ли какую-то деталь в своём отчёте.
— Ладно… Я вам помогу… Хоть вы об этом сами явно не просите. Вам ведь нужна помощь? — наконец она смотрит на тебя искоса и теперь её строгое красивое лицо как будто тронуто то ли нерешительностью, то ли любопытством.
— Я… Я… Даже не знаю… — было начинаешь мямлить в ответ, смущённый и напряжённый всеми членами от необычности происходящего, но совсем теряешь дар речи, когда собеседница, видя твою нерешительность, совсем меняется в лице.
— Простите меня, даже не знаю, что на меня нашло, простите, пожалуйста, вы, конечно, очень хороший человек, даже не знаю, с чего могла решить я, что вам может быть нужна моя помощь! — молящая о прощении восточная красавица теперь смотрит на тебя своими чёрными глазами, из которых того и гляди потекут ручьём слезы.
— Ну что вы, прошу вас, это я должен извиняться, это, право, только моя вина, я просто… Я… Простите, пожалуйста, не переживайте, я беру на себя всю ответственность, — не успев осмыслить, что сам не понимаешь, какую ответственность и за что ты только что взял, тебя шокирует очередная метаморфоза: твоя собеседница теперь добродушно смеётся, как будто вы знакомы сто лет и ведёте обычный дружеский диалог.
Прихоидтся встать. Приходится умыться. Приходится пойти на кухню, открыть холодильник и обнаружить в нём отсутствие необходимых ингредиентов для приготовления ненароком заказанного себе блюда. Приходится смиряться с мыслью, что теперь придётся идти в Пятёрочку. На всякий случай смотришь на часы. До одиннадцати ещё далеко, можно не спешить.
В прихожей натыкаешься на два завязанных пакета с мусором, которые сам там оставил, чтобы не забыть вынести. Берёшь их с собой. По пути к мусорным контейнерам вспоминаешь пасту про то, как анон поймал ЕОТ с Ерохой в мусорное ведро и выбросил их. Внутренне радуешься, но всё ещё не прощаешь себя.
В Пятёрочке берёшь десяток яиц со скидкой, упаковку дешёвых сосисок, 4 пачки лапши быстрого приготовления. К чаю надо что-то придумать. Долго рассматриваешь стеллажи со сладостями, но в итоге добавляешь в корзину только сгущёное молоко. Пакет нужен. Карта магазина. Карта банка. Выход.
После двойных врат Пятёрочки мир каждый раз предъявляет тебе своё кардинально иное естество. И чтобы не терять лицо, приходится как-то оправдываться, что-то противопоставлять этому укору. В этот раз за тебя выступает представитель, выданный магазином вместо наклейки за прилежное потреблядство. Пока он за тебя отудвается, пытаешься примерно подсчитать, во сколько обошлись товары. Даже при округлении в большую сторону не выходит пятиста рублей. Откуда же бонус? Ладно, шут с ним. Представитель уже заканчивает своё выступление. Прислушиваешься, но вместо привычной речи натыкаешься на метаморфозы переплетённых в высших размерностях по-эшеровски причудливых фигур на матрице недискретных автоматов. Поток настолько быстрый, что не опомнись ты вовремя, неизвестно, что могло бы произойти. Срабатывает годами отработанный навык — "ВОУ ВОУ ПАРИНЬ ПАЛЕХЧЕ)).bmp" выпущен instagib'ом прямо в центр этого фрактального месива, ещё примерно 12 милисекунд уходит чтобы включить рандомный трек из OST Hotline Miami и ретироваться, притворяясь гиперактивным танцующим школьником.
Сокрывшись за углом магазина по-немногу приходишь в себя. Это ж надо! Совсем ебанутые что ли? Ладно я, но ведь с какой-нибудь бабулькой и Кондратий так может приключиться. Всё-таки пакет с едою приятно тянет десницу, дразня способность предвкушенья. На самом деле так вольготно становится тебе на душе от добычи, что уже и киваешь ехидно застенчиво мнущемуся в сторонке бомжу — и вот опять заиграла задорная музыка, и вы пританцовываете, и hand wave дансе элемент грациозный пускаете, и full body waves дансе тоже! И вот уже по-очереди выступаете друг пред дружкой с бомжом, демонстрируя свои недюжинные скиллы хореографического управленья биопридатком.
Вдруг музыка обрывается, ваши танцы прерывает свет фар автомобиля. Серый "Рено Логан" светит теперь прямо в щячло и отчего-то лучи его успакаивают, убаюкивает все твои нелепые позывы, прежние поступки словно агнцы окружают тебя, блаженный гладишь их кудрявые головы. Из машины выходит упитанный балтид, открывает заднюю дверь, жестом приглашает вовнутрь. Пробираешься сквозь неуверенно блеющих барашков к открытой двери. Внутри сидит женщина азиатской внешности, красивая, но лицо её строго.
— Садитесь, пожалуйста, — спокойный деловой голос бизнес-леди, без акцента. — У нас немного времени.
Садишься. Балтид закрывает за тобой дверь, сам садится за руль, отъезжает к контейнерам, в которые ты недавно выбросил два пакета мусора, глушит мотор.
— Расскажите мне, какой у вас план, — всё время женщина смотрит куда-то в пустоту перед собой, даже когда обращается к тебе.
Рассказываешь всю историю, начиная с пробуждения и заканчивая настоящим моментом. Женщина молчит. Проходит довольно много времени по меркам IRL диалога, тебе становится неудобно, пытаешься понять, не упустил ли какую-то деталь в своём отчёте.
— Ладно… Я вам помогу… Хоть вы об этом сами явно не просите. Вам ведь нужна помощь? — наконец она смотрит на тебя искоса и теперь её строгое красивое лицо как будто тронуто то ли нерешительностью, то ли любопытством.
— Я… Я… Даже не знаю… — было начинаешь мямлить в ответ, смущённый и напряжённый всеми членами от необычности происходящего, но совсем теряешь дар речи, когда собеседница, видя твою нерешительность, совсем меняется в лице.
— Простите меня, даже не знаю, что на меня нашло, простите, пожалуйста, вы, конечно, очень хороший человек, даже не знаю, с чего могла решить я, что вам может быть нужна моя помощь! — молящая о прощении восточная красавица теперь смотрит на тебя своими чёрными глазами, из которых того и гляди потекут ручьём слезы.
— Ну что вы, прошу вас, это я должен извиняться, это, право, только моя вина, я просто… Я… Простите, пожалуйста, не переживайте, я беру на себя всю ответственность, — не успев осмыслить, что сам не понимаешь, какую ответственность и за что ты только что взял, тебя шокирует очередная метаморфоза: твоя собеседница теперь добродушно смеётся, как будто вы знакомы сто лет и ведёте обычный дружеский диалог.
— Вот и славно. — как бы подытожив, задирает со свих широких бёдер вверх юбку так, поворачивается в твою сторону, откидывается на локти, раздвигает ноги, закидывает их на спинки сидений, предъявляя свои сочные ляжки, небритые первичные половые признаки и… похоже, тужится.
Да, она тужится, как будто хочет "по большому". Но лезть начинает из вагины. Чёрная… личинка? Сантиметров 7-8 в диаметре, медленно лезет наружу. Нет, больше похоже на секс-игрушку, искусственного червя или что-то такое.
— Давай же! — с укором и натугой велит женщина.
Делать нечего, примыкаешь лицом к её лону, лижешь половые губы, растянутые странным ползущим изнутри червяком. Приятный запах женской смазки как будто имеет оттенки ароматизатора, который раньше добавляли в жвачки, запах детства. Вдруг становится понятно, что червь, которого выдавливает из себя азиатка, сделан из мармелада. Осторожно лижешь его, чтобы проверить догадку. Да, это большой мармеладный червь со вкусом "кока-кола"!
— Кусай! Ешь!
Наконец-то понятно, что от тебя требуется. Уж теперь-то ты восстановишь свою честь, возможно тебя даже простят за твой позорный конфуз. Порыкивая, опьянённый осознанием своего места и предназначения жадно откусываешь теперь от червя добрые куски, тянешь его из азиатки зубами. А она кряхтит и постанывает эротишно. Это продолжается минут десять. Червь кажется божественным, его мягкость, ванильный аромат, кисловатый приятный вкус, он будто прохладная кока-кола после долгого похода по пустыне без воды.
Доев червя, вылизываешь сладкие сочные волосатые губы, повизгивая от гастрономического возбуждения и энтузиазма.
— Запей. Не ешь в сухомятку, а то ещё икать начнёшь. — весело и по-матерински заботливо предлагает она, раздвигая половые губы двумя пальцами.
Примыкаешь ртом к выходу уретры, тёплым нектаром приятно и быстро наполняет рот жидкость, щекочет тугой струйкой тебе язык. Жадно глотаешь, поддерживаея зрительный контакт со своей хозяйкой. Похоже на берёзовый сок.
— Чурчхела!
Не сразу понимаешь, что только что она простонала. Замираешь.
— Чурчхела! Ниже смотри, дурак!
Из ануса женщины лезет крупная бугристая колбаска. Уж очень похоже на говно, но теперь-то ты учёный и знаешь, что внешний вид бывает обманчив. Примкнув обратно к чреслам красавицы игриво кусаешь и сосёшь пока непонятный объект. Странный вкус. Снаружи как будто сироп, сгущённый желатином, а внутри орехи. Не сказать что очень приятное блюдо, но какого чёрта! Надо стараться! Надо показать, что ты не лыком шит!
Доев заднепроходную колбаску, смотришь довольный на свою кормилицу. Руками та раздвигает лобковые волосы, показывая прилипшую к коже курагу, финики, инжир. Инструкции излишни. Лобковые волосы застревают между зубов, но ты слишком увлечён, чтобы это беспокоило.
Вдруг происходит что-то совсем непонятное. Будто осязаемые волны расходятся из гиперпространства отовсюду и сразу во все стороны. В глазах мутнеет, ощущение не из приятных, как при сильно скакнувшем давлении.
— Что, опять рассинхрон?! Сайфер! — недовольный мужской голос как будто откуда-то издалека. — Что там? Питание?
— Да хуй знает, Морфыч, вроде просто рассинхрон, — другой мужской голос.
Медленно приходишь в себя. Чувство отвратное. Запах мерзкий, весь в чём-то липком. Смотришь на свои руки - все в крови. Понимашь, что это запах крови и говна, и что всё лицо твоё вымазано этой смесью, а во рту… Выплёвываешь то, что было во рту… Что это? Сырая курица?
Вспоминаешь, где ты, что в машине был не один, смотришь перед собой, но вместо красивой азиатки на сиденье сидит мерзкий жирный явно сильно обдолбанный мужик лет пятидесяти. Ноги его раздвинуты, вместо паха кровавое месиво. Похоже, твоё подсознание быстрее тебя понимает, что произошло, потому что тебя начинает рвать со всей силы.
— Ладно, вылезай, за тобой ещё убирать тут.
Не прекращая блевать, теряешь сознание, пока тебя вытаскивают из машины.
Yolki-palki...
— с женщины лезет крупная бугристая колбаска. Уж теперь-то ты не допустить, блджад?
-Мажешь хлеб на масло, сверху бацаешь салями и оборачиваешь в запечённую фольгу. Перед употреблением обязательно вскипятить. Вопросов нет? Можем идти.
Если, или точнее когда вам захочется застрелить себя из ружья в городе N, вас неминуемо обязуют пройти данную процедуру как и любого прочего жителя городка.
N располагается в низине трёх холмов, именуемых Скрепками. К каждой Скрепке прилагается по два наблюдателя, гладящих холмы посменно. Гладить холмы необходимо с трёх до одиннадцати по общему времени. Гладить холмы необходимо справа налево, дабы они не ворочились. Один наблюдатель гладит, второй наблюдает, в этом вся простота. Именно она и заманивает туристов со всей губернии в свою столицу.
Стрелять в себя разрешено токмо возле первого холма в отведенный для этого час. Возле святого места располагаются бани, широкий отель Ряzань, выходящий своими маленькими глазками на главную площадь, турбаза и знаменитая кухня на открытом воздухе, привычно собирающая вокруг себя огромную очередь. Кровянка неизменно пользуется ажиотажем в данный час.
Стреляться нынче дозволено лишь в сопровождении двух свидетелей и под присмотром батюшки, взирающим за гражданами с грибовидной Скрепки и следящим за правильностью исполнения ритуала. Ибо ежели порядок нарушается, живот холмячий в беспокойстве станется.
Первым свидетелем назначается первенец достопримечательности. Вторым - управляющий его. Управляющий дважды хлопает ружьём, а первенец кипятит батон. Точию опосля этого, кладётся первый в ствол патрон мыльный. Патрон следующий, шо именуется "дробилкой", ложится лишь по приему батона внутрь виновника. Ежели зыркала будут выпучены, стреляет первенец. Инако - управляющий.
Тем временем толпа молчит. Толпа гадает о сегодняшнем главном блюде кухни, пока повара хитро переглядываются. По истечении ритуальной составляющей, батюшка взирающий читает молебне:
"Что было наше то стало наше
Что было нынѣшнимъ то стало вышнимъ
Что пожали то посѣемъ
Что поѣлъ ты то поѣли мы
Что было имъ то стало нами
Что видѣлъ ты то видимъ мы
Что кололъ ты то вколемъ мы
Что глаголилъ ты то слышимъ мы
Что прикольчики твои то бутылочки мои
Что смешняфки твои то хихикнемъ мы
Что пилъ ты изопьемъ и мы
Что родилъ ты то пожнемъ мы
Что было нимъ то стало симъ
Что сохнулъ ты то мокремъ мы
Что бабочки твои то счервимъ мы
Что булькалъ ты то сбурлычимъ мы
Что квасокъ твой то пирожокъ гнилой
На чѣмъ женился ты то возымѣемъ мы
Что кусочекъ твой то ротикъ мой..."
- Как же ты заёб, сука...
Вот теперь то и раздаётся счастливый залп. Люди ликуют, повара трудятся, свидетели молчат, а батюшка хохочет, пузо своё трясёт. Проголодались все, и дай бог достанется каждому. Кроме косточек - косточки теперь собственность Скрепочки.
Если, или точнее когда вам захочется застрелить себя из ружья в городе N, вас неминуемо обязуют пройти данную процедуру как и любого прочего жителя городка.
N располагается в низине трёх холмов, именуемых Скрепками. К каждой Скрепке прилагается по два наблюдателя, гладящих холмы посменно. Гладить холмы необходимо с трёх до одиннадцати по общему времени. Гладить холмы необходимо справа налево, дабы они не ворочились. Один наблюдатель гладит, второй наблюдает, в этом вся простота. Именно она и заманивает туристов со всей губернии в свою столицу.
Стрелять в себя разрешено токмо возле первого холма в отведенный для этого час. Возле святого места располагаются бани, широкий отель Ряzань, выходящий своими маленькими глазками на главную площадь, турбаза и знаменитая кухня на открытом воздухе, привычно собирающая вокруг себя огромную очередь. Кровянка неизменно пользуется ажиотажем в данный час.
Стреляться нынче дозволено лишь в сопровождении двух свидетелей и под присмотром батюшки, взирающим за гражданами с грибовидной Скрепки и следящим за правильностью исполнения ритуала. Ибо ежели порядок нарушается, живот холмячий в беспокойстве станется.
Первым свидетелем назначается первенец достопримечательности. Вторым - управляющий его. Управляющий дважды хлопает ружьём, а первенец кипятит батон. Точию опосля этого, кладётся первый в ствол патрон мыльный. Патрон следующий, шо именуется "дробилкой", ложится лишь по приему батона внутрь виновника. Ежели зыркала будут выпучены, стреляет первенец. Инако - управляющий.
Тем временем толпа молчит. Толпа гадает о сегодняшнем главном блюде кухни, пока повара хитро переглядываются. По истечении ритуальной составляющей, батюшка взирающий читает молебне:
"Что было наше то стало наше
Что было нынѣшнимъ то стало вышнимъ
Что пожали то посѣемъ
Что поѣлъ ты то поѣли мы
Что было имъ то стало нами
Что видѣлъ ты то видимъ мы
Что кололъ ты то вколемъ мы
Что глаголилъ ты то слышимъ мы
Что прикольчики твои то бутылочки мои
Что смешняфки твои то хихикнемъ мы
Что пилъ ты изопьемъ и мы
Что родилъ ты то пожнемъ мы
Что было нимъ то стало симъ
Что сохнулъ ты то мокремъ мы
Что бабочки твои то счервимъ мы
Что булькалъ ты то сбурлычимъ мы
Что квасокъ твой то пирожокъ гнилой
На чѣмъ женился ты то возымѣемъ мы
Что кусочекъ твой то ротикъ мой..."
- Как же ты заёб, сука...
Вот теперь то и раздаётся счастливый залп. Люди ликуют, повара трудятся, свидетели молчат, а батюшка хохочет, пузо своё трясёт. Проголодались все, и дай бог достанется каждому. Кроме косточек - косточки теперь собственность Скрепочки.
Волк потешно танцует под "Ich will nicht". Этот зацикленный ролик воспроизводится снова, волк танцует тот же танец. Потом волк танцует третий раз, потом четвёртый, потом пятый.
Когда волк станцевал шестой раз, тебе надоело смотреть на него, и ты пошёл в «Пятёрочку», где, говорят, продают «Lay's со вкусом краба» со скидкой.
Когда волк станцевал шестой раз, тебе надоело смотреть на него, и ты пошёл в «Пятёрочку», где, говорят, продают «Lay's со вкусом краба» со скидкой.
Занятно. Всё в треде часть некоего единого цикла или несвязные наброски?
Связаны плоды токмо древом их производящим. Цикл его, как и всё в природе, подходит к завершению. Все нити живых существ содержат и строгую структуру, и абсолютно хаотичные элементы.
Вдуг в момент переключения с женщины в парике на курьера Яндекс.Еды замечаешь странный эффект. Возвращаешься обратно в женщину — ничего необчного не происходит, ещё раз в доставщика — опять этот эмоциональный всплеск. Повторив ещё несколько раз с включённым дебаггером, находишь причину. Оказывается, у доставщика незаметно для него самого триггерится незакрытый гештальт, разросшийся в подсознании до огромных размеров и ставший сверхчувствительным настолько, что срабатывает даже от подключения наблюдателя. Изучив чуть подробнее, понимаешь, что это либо своеобразный случай запущенного ОКРщика, как когда вспоминая неудобную ситуацию, человек начинает резко издавать спонтанные звуки, ходить по комнате, лишь бы не думать о нечаянно востановленном в памяти постыдном эпизоде, либо что-то из разряда электромагнитной сверхчувствительности. Эффект уж очень доставляет, поэтому копируешь себе в библиотеку соответствующй образ нейронки курьера.
И тут тебя осеняет: что если подобные случаи, пусть не столь же запущенные, тоже имеют интересный эффект, если их просто усилить. Недолго думая, отфильтровываешь обобщённый триггер из сохранённого образа, набрасываешь парсер на тибетском и проходишь им по всем в поезде. На выходе получилось ажно 273 совпадения. Недурно.
Задаёшь теперь автоподстройку усилителя и проходишь по всем, пропуская результат через свои височные доли. Больше половины словно из студийной подборки, причём почти нет ничего похожего на популярные сэмплы.
Понимаешь, что нашёл даже не золотую жилу, а Клондайк. Мандраж и неконтролируемые мысли о грядущем возможном богатстве настолько сильны, что решаешь сконцентрироваться на чём-то, чтобы успокоиться. Чтобы в то же время не терять доставляющего ощущения счастья, решаешь сымпровизировать небольшой концерт.
Поднимаешься в ментальную суперпозицию пассажиров твоего поезда, спрашиваешь подсеть их, не типичный ли это приём трансцендентного перехода мысли со скрытой субфункцией фиктивной подмены ключевых смыслов на агонизирующих ребят. Пока подсеть обрабатывает эту чушь, снижешь safety до 1. Теперь большинство пассажиров настроены на твою идею, готовы подыгрывать, их умы образуют оркестр, у каждого свой инструмент.
Садишься перед клавиатурой, поправив фалды фрака — затихает какофония донастройки. Выдерживаешь паузу. Поезд выходит из-под земли на поверхность, восточный свет ясного утра горизонтально заполняет пространство, в груди как в первый раз магическим взрывом расцветает волшебное чувство преддверия чего-то грандиозного, выходящего за все рамки.
Вдуг чувствуешь чей-то взгляд на себе. Кого-то свыше. О, Боже! Собранье великолепных бодхисаттв: Лиам Хоулетт, Аарон Фанк, Ричард Дэвид Джеймс, Аркадий Укупник — это они смотрят на тебя и взгляд их полон любви и поддержки. Момент настал! Твой звёздный час! Твой выход!
Крещендо начинает композицию, словно откуда-то из глубины твоей души нарастает волшебный и торжественный момент. Оркестр играет божественно, буря эмоций, синтезируемая переплетаемыми и усиливаемыми тобой скрытыми ОКР-подграфами прямо из глубоких слоёв нейронок пассажиров, достигает пика. И вот осталась токмо кода. БАМ! – торжество! ПА-БАМ! – из зала слышны изумлённые вздохи господ. ПАААА-БАМ!!! Кажется, это вершина вершин! катарсис! просветление! А какое облегчение!
Хочешь встать, чтобы откланяться публике. Чувствуешь, что от напряжения весь взмок. Нет, не весь. Почему-то влажность ощущается только в нижней части тела… В штанах… Страх внезапного осознания возвращает тебя в реальность. Ты всё ещё в метро. Пассажиры расступаются от тебя в стороны, кто-то старается не смотреть, кто-то сдержано улыбается, кто-то явно расстроен. Стоит страшная вонь. Накатывает ещё одна волна осознания — твои штаны полны жидкого дерьма.
А вы спидран сыграть смогли бы на ганлинах, приспичимши вдруг?