Слева тот самый взгляд на тысячу членов?
Справа - тот самый взгляд на тысячу членов. Слева - взгляд на тысячу уже отсосанных членов
Он взобрал в себя мощь тысячи членов...
есть видео где его ебут?
А говорили, что запястья не увеличиваются.
какой ценой
Ебать, долбаеб, зимой занимался, вон себе все пальцы пообморозил. И худи, это того стоило?
Тёмная жатва Конана
Солнце только-только поднялось над Тимирязевским парком, окрашивая кроны деревьев в золотистые оттенки. Воздух был свежим, пропитанным ароматом хвои и влажной земли после ночного дождя. Я решил, что это идеальное время для тренировки — лесная качалка манила меня своей уединённостью, возможностью выложиться на полную без лишних глаз.
Мои мышцы горели от напряжения, капли пота скатывались по спине, когда я завершал последний подход. Всё тело было наполнено приятной усталостью, внизу живота уже начинало тянуть — знакомое, приятное чувство.
И вот, когда я уже направлялся к выходу из парка, лёгкий ветерок обдувал мою разгорячённую кожу, а мысли были заняты предстоящим днём, я почувствовал его.
Он.
Тень, огромная и неумолимая, перекрыла мне путь. Я поднял голову — и встретился взглядом с Конаном.
Хозяин Тимирязевского леса.
Его тело, высеченное будто из мрамора, блестело под лучами солнца. Широкие плечи, мощные руки, покрытые шрамами, живот, скрытый чёрными джинсами, которые повидали многое. Его глаза пылали голодом.
Я замер.
Если бы мои яйца не были пусты… Если бы я не потратил весь запас вчера с любимой девушкой… Всё могло бы быть иначе. Я бы покорно вонзил свои пальцы в его волосы и направил мой тяжелый, солёный ствол ему в глотку. Он бы глотал его до самого горла и не отпускал, пока не выжал бы из меня всю влагу, не собрал свою тёмную жатву.
Но сейчас во мне не было ничего.
Конан почуял это.
Его губы растянулись в оскале, и прежде чем я успел отпрянуть, его ладонь сомкнулась вокруг моего горла. Он прижал меня к дереву, корой впивающейся в спину, а другой рукой уже стаскивал с меня шорты.
— Пуст… — его голос был низким, как рокот далёкого грома.
Я хрипло застонал, когда его пальцы обхватили мой член, всё ещё мягкий, измученный вчерашней разрядкой. Но Конана это не остановило.
Он доил меня.
Жестоко. Безжалостно.
Каждое движение его губ заставляло меня вздрагивать — он выжимал из меня каждую каплю, которой у меня не было. Я скрипел зубами, выгибался, но его хватка была железной.
— Ты отдашь мне всё… — прошипел он, прижимаясь своим телом ко мне так близко, что я чувствовал его пульсирующую плоть у своей щиколодки.
Минуты растягивались в вечность.
Полчаса.
Целых полчаса он мучил меня, высасывая из моего тела то, чего в нём уже не оставалось. Мои ноги дрожали, голова кружилась, а в паху горело огнём — но Конан не останавливался.
И только когда мои колени подкосились, а из глаз брызнули слёзы, он наконец отпустил меня.
— В следующий раз… ты будешь полон.
Он исчез так же внезапно, как и появился, оставив меня на земле, дрожащего, с пульсирующим от боли членом и одной мыслью:
Я вернусь.
И на этот раз… я буду готов.
