Иван Солоневич. Ставка на сволочь или «плевать нам на сочувствие масс»
«Ставка на сволочь» — так русский публицист и философ Иван Солоневич назвал эту политическую технологию еще в 1936-м году.
Советскую власть, в зависимости от темперамента или от политических убеждений, оценивают, как известно, с самых различных точек зрения… Но, по-видимому, за скобки всех этих точек зрения можно вынести один общий множитель, как будто бесспорный — советская система, как система власти во что бы то ни стало, показала миру недосягаемый образец «техники власти».
Как бы мы ни оценивали советскую систему, бесспорным кажется еще одно — ни одна власть в истории человечества не ставила себе таких грандиозных целей, ни одна в истории власть по дороге к своим целям не нагромоздила такого количества трупов. И при этом осталась непоколебимой.
Этот треугольник целей-трупов-непоколебленности создает целый ряд оптических иллюзий. За голой техникой властвования людям мерещатся и «энтузиазм» и «мистика», и «героизм» и славянская душа… и черт знает, что еще.
В 1918 году в германском Киеве мне как-то пришлось этак «по душам» разговаривать с Мануильским, нынешним генеральным секретарем коминтерна, а также представителем красной Москвы в весьма неопределенного цвета Киеве. Я доказывал Мануильскому, что большевизм обречен, ибо сочувствие масс не на его стороне.
«Ставка на сволочь» — так русский публицист и философ Иван Солоневич назвал эту политическую технологию еще в 1936-м году.
Советскую власть, в зависимости от темперамента или от политических убеждений, оценивают, как известно, с самых различных точек зрения… Но, по-видимому, за скобки всех этих точек зрения можно вынести один общий множитель, как будто бесспорный — советская система, как система власти во что бы то ни стало, показала миру недосягаемый образец «техники власти».
Как бы мы ни оценивали советскую систему, бесспорным кажется еще одно — ни одна власть в истории человечества не ставила себе таких грандиозных целей, ни одна в истории власть по дороге к своим целям не нагромоздила такого количества трупов. И при этом осталась непоколебимой.
Этот треугольник целей-трупов-непоколебленности создает целый ряд оптических иллюзий. За голой техникой властвования людям мерещатся и «энтузиазм» и «мистика», и «героизм» и славянская душа… и черт знает, что еще.
В 1918 году в германском Киеве мне как-то пришлось этак «по душам» разговаривать с Мануильским, нынешним генеральным секретарем коминтерна, а также представителем красной Москвы в весьма неопределенного цвета Киеве. Я доказывал Мануильскому, что большевизм обречен, ибо сочувствие масс не на его стороне.
Я помню, как сейчас, с каким искренним пренебрежением посмотрел на меня Мануильский. Точно хотел сказать, вот поди ж ты, даже мировая война и та не всех еще дураков вывела.
— Послушайте, дорогой мой, — усмехнулся он весьма презрительно, да на какого же нам черта сочувствие масс? Нам нужен аппарат власти. И он у нас будет. А сочувствие масс? В конечном счете наплевать нам на сочувствие масс.
Очень много лет спустя, пройдя всю суровую, снимающую всякую иллюзию школу советской власти, я, так сказать, своей шкурой прощупал этот уже реализованный аппарат власти в городах и в деревнях, на заводах и в аулах, в ВЦСПС и в лагере, и в тюрьмах. Только после всего этого мне стал ясен ответ на мой давнишний вопрос, из кого же можно сколотить аппарат власти при условии отсутствия сочувствия масс?
Ответ заключается в том, что аппарат можно сколотить из сволочи и сколоченный из сволочи, он оказался непреоборимым, ибо для сволочи нет ни сомнения, ни мысли, ни сожаления, ни сострадания: твердой души прохвосты.
Конечно, эти твердой души активисты отнюдь не специфически русское явление. В Африке они занимаются стрельбой по живым чернокожим целям, в Америке линчуют негров, покупают акции компании Ноева ковчега. Это мировой тип. Это тип человека с мозгами барана, челюстями волка и моральным чувством протоплазмы. Это тип человека, ищущего решения плюгавых своих проблем в распоротом животе ближнего своего. Ко так как никаких решений в этих животах не обнаруживается, то проблемы остаются нерешенными, а животы вспарываются дальше. Это тип человека, участвующего шестнадцатым в очереди в коллективном изнасиловании.
Реалистичность большевизма выразилась, в частности, в том, что ставка на сволочь была поставлена прямо и бестрепетно.
— Послушайте, дорогой мой, — усмехнулся он весьма презрительно, да на какого же нам черта сочувствие масс? Нам нужен аппарат власти. И он у нас будет. А сочувствие масс? В конечном счете наплевать нам на сочувствие масс.
Очень много лет спустя, пройдя всю суровую, снимающую всякую иллюзию школу советской власти, я, так сказать, своей шкурой прощупал этот уже реализованный аппарат власти в городах и в деревнях, на заводах и в аулах, в ВЦСПС и в лагере, и в тюрьмах. Только после всего этого мне стал ясен ответ на мой давнишний вопрос, из кого же можно сколотить аппарат власти при условии отсутствия сочувствия масс?
Ответ заключается в том, что аппарат можно сколотить из сволочи и сколоченный из сволочи, он оказался непреоборимым, ибо для сволочи нет ни сомнения, ни мысли, ни сожаления, ни сострадания: твердой души прохвосты.
Конечно, эти твердой души активисты отнюдь не специфически русское явление. В Африке они занимаются стрельбой по живым чернокожим целям, в Америке линчуют негров, покупают акции компании Ноева ковчега. Это мировой тип. Это тип человека с мозгами барана, челюстями волка и моральным чувством протоплазмы. Это тип человека, ищущего решения плюгавых своих проблем в распоротом животе ближнего своего. Ко так как никаких решений в этих животах не обнаруживается, то проблемы остаются нерешенными, а животы вспарываются дальше. Это тип человека, участвующего шестнадцатым в очереди в коллективном изнасиловании.
Реалистичность большевизма выразилась, в частности, в том, что ставка на сволочь была поставлена прямо и бестрепетно.
А. Лектионов. Переезд на новую квартиру (1952)
Я никак не хочу утверждать, что Мануильский был сволочью, как не сволочью был и Торквемада. Но когда христианство тянуло людей в небесный рай кострами и пытками, а большевизм — в земной чекой и пулеметами, то в практической деятельности, ничего не поделаешь, приходилось базироваться на сволочи. Технику организации и использования этой последней большевизм от средневековой и капиталистической кустарщины поднял до уровня самолетов и радио. Он этот «актив» собрал со всей земли, отделил от всего остального населения химической пробой на донос и кровь, отгородил стеной из ненависти, вооружил пулеметами и танками… Сочувствие масс.
Советский актив – это и есть тот загадочный для внешнего наблюдателя слой, который поддерживает власть крепче и надежнее, чем ее поддерживает ГПУ, единственный слой русского населения, который безраздельно и до последней капли крови предан существующему строю. Он охватывает низы партии, некоторую часть комсомола и очень значительное число людей, жаждущих партийного билета и чекистского поста.
Если взять для примера – очень, конечно, неточного – аутентичные времена Угрюм-Бурчеевщины, скажем времена Аракчеева, то и в те времена страной, т. е. в основном – крестьянством, правило не третье отделение, и не жандармы, и даже не пресловутые 10.000 столоначальников. Функции непосредственного обуздания мужика и непосредственного выколачивания из него «прибавочной стоимости» выполняли всякие «незаметные герои» вроде бурмистров, приказчиков и прочих, действовавших кнутом на исторической «конюшне» и «кулачищем» – во всяких иных местах. Административная деятельность Угрюм-Бурчеева прибавила к этим кадрам еще по шпиону в каждом доме.
Я никак не хочу утверждать, что Мануильский был сволочью, как не сволочью был и Торквемада. Но когда христианство тянуло людей в небесный рай кострами и пытками, а большевизм — в земной чекой и пулеметами, то в практической деятельности, ничего не поделаешь, приходилось базироваться на сволочи. Технику организации и использования этой последней большевизм от средневековой и капиталистической кустарщины поднял до уровня самолетов и радио. Он этот «актив» собрал со всей земли, отделил от всего остального населения химической пробой на донос и кровь, отгородил стеной из ненависти, вооружил пулеметами и танками… Сочувствие масс.
Советский актив – это и есть тот загадочный для внешнего наблюдателя слой, который поддерживает власть крепче и надежнее, чем ее поддерживает ГПУ, единственный слой русского населения, который безраздельно и до последней капли крови предан существующему строю. Он охватывает низы партии, некоторую часть комсомола и очень значительное число людей, жаждущих партийного билета и чекистского поста.
Если взять для примера – очень, конечно, неточного – аутентичные времена Угрюм-Бурчеевщины, скажем времена Аракчеева, то и в те времена страной, т. е. в основном – крестьянством, правило не третье отделение, и не жандармы, и даже не пресловутые 10.000 столоначальников. Функции непосредственного обуздания мужика и непосредственного выколачивания из него «прибавочной стоимости» выполняли всякие «незаметные герои» вроде бурмистров, приказчиков и прочих, действовавших кнутом на исторической «конюшне» и «кулачищем» – во всяких иных местах. Административная деятельность Угрюм-Бурчеева прибавила к этим кадрам еще по шпиону в каждом доме.
Конечно, бурмистру крепостных времен до активиста эпохи «загнивания капитализма» и «пролетарской революции» – как от земли до неба. У бурмистра был кнут, у активиста – пулеметы, а в случае необходимости – и бомбовозы (бомбардировщики — прим. ред.). Бурмистр изымал от мужицкого труда сравнительно ерунду, активист – отбирает последнее. «Финансовый план» бурмистра обнимал в среднем нехитрые затраты на помещичий пропой души, финансовый план активиста устремлен на построение мирового социалистического города Непреклонска и, в этих целях, на вывоз за границу всего, что только можно вывезти. А так как, по тому же Щедрину, город Глупов (будущий Непреклонск) «изобилует всем и ничего, кроме розог и административных мероприятий, не потребляет», отчего «торговый баланс всегда склоняется в его пользу», то и взимание на экспорт идет в размерах, для голодной страны поистине опустошительных.
Расстрельная команда НКВД, 1930-е
Советский актив был вызван к жизни в трех целях: «соглядатайство, ущемление и ограбление». С точки зрения Угрюм-Бурчеева, заседающего в Кремле, советский обыватель неблагонадежен всегда – начиная со вчерашнего председателя мирового коммунистического интернационала и кончая последним мужиком – колхозным или не колхозным – безразлично. Следовательно, соглядатайство должно проникнуть в мельчайшие поры народного организма. Оно и проникает. Соглядатайство без последующего ущемления – бессмысленно и бесцельно, поэтому вслед за системой шпионажа строится система «беспощадного подавления»… Ежедневную малозаметную извне рутину грабежа, шпионажа и репрессий выполняют кадры актива. ГПУ только возглавляет эту систему, но в народную толщу оно не подпускается: не хватило бы никаких «штатов». Там действует исключительно актив, и он действует практически бесконтрольно и безапелляционно.
Для того, чтобы заниматься этими делами из года в год, нужна соответствующая структура психики. Нужны, по терминологии опять же Щедрина, «твердой души прохвосты».
Расстрельная команда НКВД, 1930-е
Советский актив был вызван к жизни в трех целях: «соглядатайство, ущемление и ограбление». С точки зрения Угрюм-Бурчеева, заседающего в Кремле, советский обыватель неблагонадежен всегда – начиная со вчерашнего председателя мирового коммунистического интернационала и кончая последним мужиком – колхозным или не колхозным – безразлично. Следовательно, соглядатайство должно проникнуть в мельчайшие поры народного организма. Оно и проникает. Соглядатайство без последующего ущемления – бессмысленно и бесцельно, поэтому вслед за системой шпионажа строится система «беспощадного подавления»… Ежедневную малозаметную извне рутину грабежа, шпионажа и репрессий выполняют кадры актива. ГПУ только возглавляет эту систему, но в народную толщу оно не подпускается: не хватило бы никаких «штатов». Там действует исключительно актив, и он действует практически бесконтрольно и безапелляционно.
Для того, чтобы заниматься этими делами из года в год, нужна соответствующая структура психики. Нужны, по терминологии опять же Щедрина, «твердой души прохвосты».
Родоначальницей этих твердых душ – конечно, не хронологически, а, так сказать, только психологически – является та пресловутая и уже ставшая нарицательной пионерка, которая побежала в ГПУ доносить на свою мать. Практически неважно, из каких соображений она это сделала: то ли из идейных, то ли мать просто в очень уж недобрый час ей косу надрала. Если после этого доноса семья оной многообещающей девочки даже и уцелела, то ясно, что все же в дом этой пионерке ходу больше не было. Не было ей ходу и ни в какую иную семью. Даже коммунистическая семья, в принципе поддерживая всякое соглядатайство, все же предпочтет у себя дома чекистского шпиона не иметь.
Первый шаг советской активности ознаменовывается предательством и изоляцией от среды. Точно такой же процесс происходит и с активом вообще.
Первый шаг советской активности ознаменовывается предательством и изоляцией от среды. Точно такой же процесс происходит и с активом вообще.
>базироваться
это база
>Признать что уёбищная имперская политика, где весь банкет был целиком и полностью за счёт народа - и стала закономерной причиной революции и тем фундаментом, на котором была возведена репрессивная машина советов - нельзя.
>Уйти в манямирок со святым царём и возрождением давно отжившей себя монархическо-имперской идеи - можно.
Очередное нытьё недобитого голубокрового педераста с нулевой саморефлексией о хрустящих булках, которые он потерял, с целью оправдать реставрацию феодализма в России.
Сажи треду. ОП-хуй, ебал его мать. Кто отпишется без сажи в лахтоблядском - тот петух.
29 лет-с нyльчика-кун
>педераста
твой сралин был латентным и еще маньяком параноиком с темной триадой судя по его ебальнику, а вот ежов ебал берию или наоборот, я точно помню что ягода тоже был гомосеком
Быть непохожим на других нелегко всегда, но в советской реальности это было еще и опасно – больше 50 лет существовала статья за мужеложство, по которой грозили 5 лет лишения свободы.
В 1978 году забавный курьез случился в СССР: КПСС пригласила в Москву делегацию немецкого движения HAW - как считали в партии, молодых просоветских леваков. И когда выяснилось, что HAW расшифровывается как Homosexuelle Aktion Westberlin (“Гомосексуальное движение Западного Берлина”), и ее члены, конечно, левые, но еще и поддерживают гомосексуалов, в ЦК порядочно испугались.
“Когда я в первый раз объяснила куратору из ЦК, кого мы пригласили, он схватился за голову”, - вспоминает Лариса Бельцер-Лисюткина, тогда - сотрудница Института международного рабочего движения, который и занимался приемом иностранных гостей. Его можно понять: в СССР тогда гомосексуальные отношения (мужские) буквально находились вне закона, и мог возникнуть немалый скандал.
“Кое-как мы это время протянули”, - смеется Бельцер-Лисюткина. Ей все-таки пришлось рассказать немцам, с которыми она подружилась за время их визита, неприглядную правду: быть геем в СССР опасно, и они вынуждены держать свою личную жизнь в глубокой тайне. Хотя начинались отношения геев и советской власти на куда более позитивной волне.
Толерантная революция
В 1917 году, сразу после Октябрьской революции, большевики декриминализировали мужеложство - в Российской империи за него полагалось тюремное заключение. (Что интересно, лесбийские отношения никогда не подпадали под уголовную статью).
В 1925 г. доктор Григорий Баткис, сотрудник кафедры социальной гигиены МГУ, опубликовал в Германии статью “Сексуальная революция в России”, где заявил, что советское законодательство не делает различий между гомосексуальными отношениями и обычными - пока не происходит насилия, это личное дело двух взрослых людей.
Такова была официальная политика государства: в начале 1920-х большевики позиционировали себя как освободителей, которые выбрасывают устаревшие консервативные ценности “в мусорную корзину истории”. Но все изменилось.
Сталин против геев
В 1934 г. гомосексуальность вновь стала уголовно наказуемой: правительство ввело печально известную статью 121 Уголовного кодекса “за мужеложство” (снова криминальными считались только отношения двух мужчин), наказание по которой составляло до 5 лет тюрьмы.
Почему советская власть пошла на такую радикальную смену курса? Поводом стали шпионские страсти: начальник ОГПУ Генрих Ягода в письме Сталину утверждал, что под видом геев в стране действовали иностранные агенты: “Педерасты занимались вербовкой и развращением совершенно здоровой молодёжи, красноармейцев, краснофлотцев и отдельных вузовцев”. По версии Ягоды, геи устраивали целые шпионские ячейки, спаянные вместе антисоветской страстью.
Насколько реалистичной была угроза Советскому Союзу со стороны геев, трудно понять, но Сталин отреагировал на записки Ягоды в присущей ему брутальной манере и санкционировал введение статьи 121.
В любом случае, дело было не только в страхе перед шпионами. Такие меры “означали некий основной мотив перехода советской власти к достаточно традиционной системе ценностей”, - поясняет историк Ольга Эдельман в разговоре с “Радио Свобода”. Свободные времена 1920-х закончились, Сталин строил свое авторитарное правление, напоминавшее имперские времена, и геи, в числе многих других, пали жертвой закручивания гаек.
Официальная пропаганда связывала гомосексуальность с немецким нацизмом (фашизмом), так, Максим Горький писал в 1934 г.: “В Германии гомосексуализа действует свободно и безнаказанно. Уже сложилась саркастическая поговорка: "Уничтожьте гомосексуалистов — фашизм исчезнет". Чуть позже Гитлер занял еще более гомофобную позицию, чем Сталин - в Германии геев просто уничтожали. Но это не имело значения для советской власти. Геи оставались врагом.
Проблема подсчетов
До сих пор неясно, сколько людей отправились за решетку из-за своей гомосексуальности в сталинские времена. Как пишет историк Дан Хили в книге «Гомосексуальное влечение в революционной России», в информации из архивов НКВД, касающейся 1934 - 1950 годов, много белых пятен.
К примеру, часто при Сталине суды не упоминали гомосексуальность напрямую: по сути людей преследовали именно из-за их ориентации, но в приговоре значилась другая статья. Так, поэта Николая Клюева, чья гомосексуальность была хорошо известна, арестовали, судили и расстреляли за “контрреволюционную деятельность”.
Смерть Сталина не принесла облегчения советским геям: законодательство осталось неизменным. Как пишет Хили, “общее число приговоров по статье 121 за 1934 - 1993 годы составляет от 25 688 до 26 076, но эти данные далеки от окончательных”.
Жизнь в тени
Статья 121 означала, что советским геям приходилось жить в страхе, скрываясь от общества. Мужеложство было серьезным приговором: власти не остановились перед тем, чтобы судить и отправить за решетку таких известных людей как “советский король танго” певец Вадим Козин и режиссер Сергей Параджанов.
И все-таки геи продолжали жить и любить, хоть и в атмосфере секретности. Встречались в специально оговоренных местах - некоторые, вроде фонтана возле Большого театра или общественных туалетов, были хорошо известны. Но найти безопасное место было непросто. “Не было мест для встреч, - рассказывает Александр, 58 лет, гей, живший в СССР. - Куда пойти? Все жили, особенно молодые с родителями. Квартиру не снимешь, в гостиницу только командировочных пускали”.
Кроме милиции, приходилось бояться “ремонтников” - агрессивных гомофобов, которые уговаривали геев встретиться, притворяясь, что они ищут отношений, а дальше избивали или шантажировали. Часто, впрочем, геи могли за себя постоять. 66-летний Виктор вспоминает: “В 1970-е годы ребята были очень, так сказать, сплоченные, давали “ремонтникам” настоящий отпор. Как-то раз подошли человек семь, начали задирать, ну мы им и наваляли”.
Что касается 121-й статьи, “всех подряд по ней не сажали. Дело в том, что для этого надо было застать человека на месте преступления, потом начинались какие-то идиотские экспертизы”, - рассказывает Виктор. Другое дело, что, конечно, органы могли уведомить работодателей, что кто-то из их работников ходит по “гейским” местам, после чего начинались проблемы. Наименее везучих и осторожных все же сажали. “Думаю, по всей Москве в год забирали человек 50”, - говорит Александр.
Только в 1993 г., спустя больше года после распада Советского Союза, российское правительство отменило статью за мужеложство. Это не значит, что все проблемы российских геев исчезли - но, по крайней мере, теперь им не грозит тюремное заключение за сам факт, что они отличаются от большинства.
Цитаты Александра и Виктора взяты из книги журналиста Александра Борисова “Правое ухо. Монологи людей, родившихся в СССР”.
https://ru.rbth.com/zhizn/156-homosexuality-usssru
я просто напоминаю что дети в ералаши попадали через постель обкома и минкульта ссср, часто из детдомов, скуфы за сорокет гордятся и вспоминают как стирали свою еще не усохшею от водки шишку на гостью из будущего.
в ссср секса не было, но как там ебались. это не сейчас когда курс пизды пробил небо
в ссср секса не было, но как там ебались. это не сейчас когда курс пизды пробил небо
> В 1935 году Солоневич публикует «Россию в концлагере» — книгу, которая стала первым громким разоблачением репрессивной машины СССР, увиденным на Западе. Но это не было желчное обвинение. Это была исповедь и предостережение.
Бля, как же я взбрызгиваю и ловлю хэхчик с объебуренных симулякрами гигашлёп. ПЕРВЫЙ нахуй, зато Лев Давыдыч ещё в 1929 съехавший не ПЕРВЫЙ. Оооййй бля смешные вы такие
ты бы его еще вспомнил
Александр Солженицын был запрещен в СССР из-за его произведений, критикующих советскую систему и разоблачающих репрессии. Его книги, такие как "Один день Ивана Денисовича", "Архипелаг ГУЛАГ" и другие, описывали реальную жизнь в советских лагерях и критиковали политику государства, что противоречило официальной советской идеологии и пропаганде
>Историк
Сколько научный работ, какая степень, где получил историческое образование?
ноль, никакая, нигде
>Он создал внятную и стройную концепцию «народной монархии», где государственная власть строится не на страхе и классовой вражде, а на традиции, доверии и общей вере.
Про которую нигде никогда не слышал.
Iван Салоевич– Рашка-парашка
> Iван Салоевич– Рашка-парашка
Чёт взвизгнул с этого
мимо хохол
>Он этот «актив» собрал со всей земли, отделил от всего остального населения химической пробой на донос и кровь,
Сомнительно что основная масса населения не была такой же.
Иван Лукьянович Солоневич был одним из таких. Он прошёл лагеря и ссылки, знал цену идеологии, но не озлобился. Он не воевал с прошлым, но и не боготворил настоящее. Он искал Россию — настоящую, глубокую, вне лозунгов.
Историк, публицист, беглец, борец, создатель идеи «народной монархии», он стал голосом тех, кто не успел сказать своего слова. Его наследие — не архив, а инструкция по выживанию русской государственности в эпоху перемен.
СВИДЕТЕЛЬ ВРЕМЕНИ, А НЕ ОБВИНИТЕЛЬ
В 1935 году Солоневич публикует «Россию в концлагере» — книгу, которая стала первым громким разоблачением репрессивной машины СССР, увиденным на Западе. Но это не было желчное обвинение. Это была исповедь и предостережение.
Он писал не ради скандала, а потому что не мог молчать, пережив то, что пережили миллионы. Он знал лагерную систему изнутри — по собственному опыту. И именно это сделало его голос особенно весомым.
ПОБЕГ, КОТОРЫЙ СТАЛ МИФОМ
Солоневич не просто критиковал — он спасался бегством, буквально. Его побег из СССР — это отдельная глава, полная драматизма.
Будучи уже в немилости у властей, в 1934 году он оказался под неусыпным надзором. Но вместе с сыном и родственниками он совершает дерзкий побег через Финляндию, оставив за спиной слежку, границу, железный занавес. Это был не просто побег из страны — это был побег из идеологической клетки, в которой он не мог дышать.
За границей его могли убить. Он знал это. Но выбрал слово, а не молчание. И начал работу, которая продолжалась до конца жизни.
ОН НЕ НОСТАЛЬГИРОВАЛ — ОН ПРОЕКТИРОВАЛ
Главная заслуга Солоневича не в разоблачениях — их хватало и без него. Его сила — в альтернативе. Он создал внятную и стройную концепцию «народной монархии», где государственная власть строится не на страхе и классовой вражде, а на традиции, доверии и общей вере.
Для него монархия — не декорация и не «откат в прошлое». Это форма власти, проверенная веками, вырастившая Россию от Новгорода до Севастополя. Он не отвергал народ, как это делали одни, и не растворялся в народе, как делали другие. Он соединял, искал смысл и меру.
СОЛОНЕВИЧ — ЗА РОССИЮ, КАКАЯ ОНА ЕСТЬ
Он не мечтал о реставрации прошлого в буквальном виде. Он мечтал о России, где Царь — не идол, а символ ответственности, а народ — не толпа, а живое сообщество, вписанное в тысячелетнюю историю.
В этом — весь Солоневич. Он не был врагом своей страны. Он был её адвокатом — перед будущим.
ПОЧЕМУ РУССКОМУ ЭТО ИМЯ НАДО ЗНАТЬ:
Автор книги «Россия в концлагере» — первого свидетельства о лагерной системе, увидевшего свет на Западе.
Побег из СССР через Финляндию — акт личного мужества, подтверждённый документами.
Создатель идеи «народной монархии», как живой, национальной формы государственности.
Публицист, редактор, основатель эмигрантской газеты «Голос России».
До конца дней — защитник русской идеи, духовной вертикали и исторической преемственности.
Помимо публицистики и политической философии, Иван Солоневич был активным спортсменом и популяризатором физической культуры. В молодости он серьёзно занимался борьбой, участвовал в соревнованиях и стал одним из первых теоретиков и практиков отечественной системы самозащиты. Именно Солоневича называют одним из создателей самбо — уникального русского боевого искусства, вобравшего в себя как народные, так и профессиональные элементы единоборств.