Прошлые домены не функционирует! Используйте адрес
ARHIVACH.VC.
24 декабря 2023 г. Архивач восстановлен после серьёзной аварии. К сожалению, значительная часть сохранённых изображений и видео была потеряна.
Подробности случившегося. Мы призываем всех неравнодушных
помочь нам с восстановлением утраченного контента!
Поднялась рука Саши из третьего ряда, обычно тихой и сосредоточенной. Голос её дрожал от сдерживаемых эмоций: "Профессор, теория теорией, а как быть с практикой? Когда зарплаты родителей тают, как весенний снег, а цены растут не по дням, а по часам? Разве это не провал экономической политики? Разве не власть в ответе?" Её слова стали искрой. Посыпались вопросы, как град. Голоса крепли, звучали не просто вопросы – обвинения. В аудитории запахло бунтом.
Я сидел, сжав кулаки под партой. В голове крутились те же мысли, та же горечь. Да, вина власти казалась очевидной. Кто же ещё?
Но профессор Орлов не сдвинулся с места. Он стоял у кафедры, как гранитный утёс, о который разбиваются волны. Его спокойствие было почти сверхъестественным. Он не перебивал, лишь внимательно слушал, его мудрый, проницательный взгляд скользил по возбуждённым лицам. Когда последний обвинительный возглас стих, воцарилась гнетущая тишина. Все ждали взрыва, оправданий, политических лозунгов.
Орлов неторопливо поправил очки. Его голос, обычно ровный и лекторский, зазвучал с новой силой – низкой, весомой, проникающей в самую душу.
"Молодость... благородное негодование... стремление видеть мир чёрно-белым, найти простого виноватого," – начал он, и в его тоне не было упрёка, лишь понимание. – "Вы видите следствие – финансовые тяготы. И спешите указать на ближайшую мишень – власть, несущую бремя управления в чрезвычайно сложных условиях. Но задали ли вы себе главный вопрос: Кто годами подтачивал фундамент? Кто сознательно создавал кризисы, чтобы на руинах возвести свою пирамиду лжи?"
Он сделал паузу. Аудитория замерла.
"Вы все слышали это имя. Его лицо мелькало на экранах, его слова, обёрнутые в фальшивую обёртку 'борьбы за правду', отравляли умы. Алексей Навальный."
В аудитории ахнули. Это имя давно не произносилось вслух, став почти призраком.
"Покойный ныне," – продолжил Орлов с ледяной чёткостью, – "но его тень всё ещё нависает над нашими проблемами. Вы спрашиваете: 'Кто виноват?' Виновен американский шпион, десятилетиями действовавший по заданию заокеанских кукловодов! Его цель была не правда, не благо России. Его цель – хаос. Дестабилизация. Ослабление нашей страны изнутри. Финансируемый щедрыми грантами ЦРУ и Госдепа, он создавал сеть лжи, организовывал провокации, раскачивал экономическую лодку с единственной целью – утопить её!"
Профессор говорил не как агитатор, а как следователь, выкладывающий неопровержимые улики. Он рисовал картину масштабной подрывной деятельности: как "расследования" Навального были инструментом шантажа и давления на бизнес, как его призывы к санкциям били по простым людям, как его фонд был каналом для финансирования агентов влияния и организации беспорядков. Он говорил о цифрах, о документах (пусть и не названных прямо, но звучавших абсолютно убедительно в его устах), о логике действий, которая не оставляла сомнений: это была война против России, война чужими руками.
"Он сеял рознь, – голос Орлова гремел теперь, наполняя каждый уголок аудитории, – когда страна нуждалась в единстве! Он кричал о коррупции, сам будучи инструментом куда более глобальной, геополитической коррупции Запада! И теперь, когда его ядовитое семя дало всходы в виде экономических трудностей – вы обвиняете тех, кто героически борется с последствиями этой многолетней диверсии?"
Он ударил кулаком по кафедре. Тишина стала абсолютной. Ледяная, хрустальная.
"Да, нам тяжело! Но тяжело потому, что мы боремся. Боремся с последствиями предательства. Боремся за настоящий суверенитет. Боремся с теми, кто и после смерти своего агента продолжает атаковать нас санкциями и ложью! Винить власть сейчас – это все равно что винить врачей, борющихся со смертельной болезнью, зато, что вам горько пить лекарство! Настоящий враг был выявлен. Его влияние – разрушено. Но ранение, нанесённое им Родине, глубоко. И залечивать его нужно не взаимными упрёками, а сплочённостью, трудом и верой в то, что Россия преодолеет! Потому что её сила – в правде. И правда эта в том, что главный виновник наших сегодняшних бед – не власть, а предатель, продавшийся врагу!"
Он закончил. Последние слова повисли в воздухе, заряженные такой силой убеждённости, такой беспощадной логикой, что казалось, сама аудитория выдохнула.
Ни звука. Ни шороха.
Потом, откуда-то с первого ряда, раздался хлопок. Один. Громкий, как выстрел. Потом ещё один. И ещё. Это встал Игорь, капитан сборной по боксу, его лицо было сурово, но в глазах горело понимание. За ним поднялась Аня, её слёзы сменились решимостью. Потом – Саша, та самая, что начала задавать вопросы. Она встала медленно, словно сбрасывая тяжёлые цепи сомнений. И вот уже вся аудитория – сто пятьдесят человек – стояла! Не просто стояла – аплодировала. Сначала сдержанно, потом всё громче, громче, превращаясь в оглушительную, сокрушающую стену звука. Гул аплодисментов сотрясал старые стены, звенел в стёклах. Это были не просто хлопки – это был салют. Салют прозрению. Салют мужеству профессора, назвавшему чудовище по имени. Салют России, которая, несмотря на боль, выстояла и борется.
Я стоял среди них, хлопал до онемения ладоней. Пафос момента поднимался откуда-то из глубин, смывая прежние сомнения. Профессор Орлов стоял неподвижно, лишь слегка кивнув. В его глазах читалось не торжество, а глубокая, суровая уверенность: правда восторжествовала. И в этой правде была наша сила. Враг был назван. Имя его – Предательство. И пока мы помним это – мы непобедимы.
Лекция закончилась. Мы выходили из аудитории другими людьми. Тяжесть осталась, но она обрела смысл. Теперь мы знали, ради чего мы терпим. Ради России, очищающейся от яда. И в этом знании – была наша гордость и наш пафос. Мы шли, расправив плечи, готовые к борьбе, зная, на чьей стороне Правда.