Баба ебётся с чурками явно.
> но даже писать и чистить зубы
А фапать?
Как он жопу подмывает?
>«Мы оптимисты по жизни. Стараемся во всём видеть плюсы
Без конечностей требуется гораздо меньше пищи, выгода.
Без конечностей требуется гораздо меньше пищи, выгода.
Не факт что есть что... Если ноги отморозил, то мог и остальное тоже.
>А фапать?
Изменяет теперь своей правой с левой.
>Справлюсь и одной левой».
Правильно мыслит парнишка.
Принц Филипп, герцог Эдинбургский, муж королевы Елизаветы 2 юморной чувак был, видео видел как к нему подвели ветеранов разных, молодых но и покалеченных было много он к одному без ног на протезах обратился "Оооо, классная штука! А если на колёсики поставить ух ты!" И руками резво прожестикулировал заливаясь от смеха. Лицо ветерана было каменным в этот момент, маска охуения и опиздинения.
>Горжусь этим. А такое, – Илья кивает на протезы, – преодолеем. Вернулся домой живой, вот что главное. Справлюсь и одной левой».
Достаточно было сказать «нет» военкомату. Ну или переехать на другой адрес, не по месту регистрации. И не было бы у него всех этих проблем.
Эти ребята знакомы с 5 лет: и Илья, и Ярослава приезжали на каникулы в деревню к бабушкам и дедушкам.
«Мы знаем друг друга почти всю жизнь, – улыбается Илья, нежно обнимая супругу. – Вместе так много лет, что и не помним то время, когда не были знакомы».
Ярослава кивает в знак согласия. Мы встречаемся с супругами Гусейновыми в одном из уютных кафе Белгорода. За чашкой ароматного кофе они согласились поделиться историей о своей семье. Рассказывая о себе и жизни до СВО, супруги улыбаются, вспоминая мирное время. Хотя надо отметить, что улыбки не сходят с их лиц с первой минуты нашего знакомства: они светятся счастьем и заражают им всех вокруг.
«Мы оптимисты по жизни. Стараемся во всём видеть плюсы, – отмечает Илья. – Призвали в армию – значит, так надо, сменил работу – это шанс проявить себя на новом месте. Поэтому, когда я узнал, что есть вакансия в выставочном отделе художественного музея Белгорода, согласился без лишних раздумий. Здесь я встречался со многими интересными и увлечёнными людьми. Это меня вдохновляло. В музее я нашёл своё призвание. У нас ведь довольно творческая семья: я пою, Ярослава рисует».
К разговору тут же подключается супруга Ильи.
«В своё время я окончила художественную школу. Живопись всегда увлекала меня. Мы с Илюхой и на пленэры вместе ходили. Сейчас сыновья пробуют себя в рисовании, – замечает Яра и добавляет, что, когда решала, кем стать в будущем, выбрала ветеринарию: – Каждая операция – это настоящее творчество. Ветеринария – это наука и искусство заботы».
После начала СВО супруги Гусейновы стали помогать фронту (тогда бои вблизи границ России не оставили равнодушным ни одного жителя Белгородской области). Когда осенью 2022 года объявили мобилизацию, появившиеся на пороге сотрудники военкомата не стали для Гусейнова неожиданностью.
«Служил в армии сразу после института, а именно в танковых войсках, поэтому понимал, что моя военная специальность актуальна для текущих событий», – отмечает Илья.
Вспоминая тот день, 21 сентября 2022 года, супруги рассказывают, что всё случилось слишком быстро: дали час на сборы.
«Был вечер, часов семь или восемь. Заканчивался первый день моего отпуска, – улыбается ветеран. – Позвонили в дверь, представились. Сказали: «Собирайся». Только и успел, что сообщить руководству музея о своей мобилизации, собрал кое‑какие вещи и убыл в военкомат. Несколько дней находился в военной части, успел познакомиться с командой, и в скором времени нас отправили «за ленточку».
А Ярослава уточняет, что только через три месяца супруг смог дать весточку о себе:
«21 сентября Илья ушёл из дома, а 27-го с ним прекратилась всякая связь… Первый разговор был коротким, буквально в несколько секунд: «Привет. Жив, здоров. У меня всё в порядке».
И всё. Дальше опять томительное ожидание и гнетущая тишина. А дома дети, которые ждали папу: совсем ещё маленький Иван (тогда ему было всего 2 года) и первоклассник Кирилл.
«Старший уже всё понимал. Ему, конечно, было непросто, но он не только сам справлялся с волнением, но и старался поддерживать меня. А вот Ванечка долго ещё подходил к входной двери и ждал, что папа придёт с работы», – рассказывает Ярослава.
Она замечает, что в те дни справиться с тревогой и не впасть в уныние ей помогали письма, которые предназначались мужу:
«Конечно, отправить их Илье не было никакой возможности. Но я писала почти каждый день. Рассказывала, как растут дети, что случилось с нами за эти дни: что освоил Иван, как учится Кирилл».
Письма Яра складывала в коробку и верила: придёт время, любимый обязательно прочтёт эти строки.
«Так получился настоящий дневник нашей жизни в ожидании мужа с фронта, – говорит женщина. – Я понимала, что позже Илья захочет узнать, как мы жили всё это время, а я могу и не вспомнить важные мелочи. Поэтому старалась зафиксировать яркие события на бумаге».
Позже, когда связь нормализовалась и Илья стал чаще звонить родным, писать длинные письма Ярослава перестала, но неотправленные треугольники сохранила как семейную реликвию. Сейчас вместе с супругом перечитывают строки, которые предназначались мужу на фронт.
«Когда появилась возможность передавать посылки, дети стали писать папе, рисовать открытки бойцам. И нам стало легче: мы могли подбодрить его в трудную минуту. И эта поддержка помогала нам пережить долгую разлуку», – говорит женщина.
Илья Гусейнов с первых дней СВО попал на Краснолиманское направление, где командовал танковым экипажем. За то время, пока он был на СВО, а это почти 2,5 года, трижды приходил домой в отпуск. Супруги признаются, что ждали этих встреч с большим нетерпением.
«Первый отпуск выпал на конец мая, а вот до второго не хватило буквально нескольких дней. Был легко ранен за неделю до отпуска, – вспоминает ветеран и добавляет с улыбкой: – Обидно».
Свой последний бой, в котором был тяжело ранен, белгородец провёл под Купянском в конце февраля 2025 года.
«Танк подорвался на мине. Потом сразу по нам начала работать артиллерия, кружили дроны. Из подбитой машины мы выбрались, а вот эвакуировать меня смогли только через сутки, – вспоминает Илья последний день зимы этого года. – Тяжёлое ранение в плечо, обильная кровопотеря. Потом врачи скажут, что я чудом выжил».
Ветеран улыбается, обнимая свой бионический протез: руку ампутировали ещё в Луганске. Оттуда же он смог дозвониться жене: сообщил о ранении, но, насколько всё серьёзно, говорить не стал. А о том, что ему ампутируют ноги, Илья узнал лишь в Белгороде, куда его экстренно доставили.
«Зима. Холодно. Вражеский дрон больше суток не подпускал медиков для эвакуации. Из‑за того что потерял много крови, отморозил ноги, – рассказывает ветеран. – Чтобы спасти мне жизнь, врачам пришлось ноги ампутировать».
Сейчас Илья старается не унывать и рассказывает, что всегда в бою больше волновался за свой экипаж, чем за себя, – за 2,5 года среди его подчинённых не было ни единого смертельного ранения. Да и сам пострадал уже не в танке.
«Горжусь этим. А такое, – Илья кивает на протезы, – преодолеем. Вернулся домой живой, вот что главное. Справлюсь и одной левой».
https://www.belpressa.ru/svo/70406.html