16 апреля. Агафья, Никита Водопол. 5-я неделя поста, Похвальная. (Месяцеслов)
Аноним
OP 16/04/16 Суб 05:00:18 #1 №15475691 OP 16/04/16 Суб 05:00:18 #1 №15475691 
кап
В: На Мию сегодня дрочил?
долбоеб, бога нет
На тебе, дедушка, угощенье и табачку
В: На Мию сегодня дрочил?
В: На Мию сегодня дрочил?
В: На Мию сегодня дрочил?
кап кап
Где календарь политача?
Скоро будет.
В: На Мию сегодня дрочил?
Я масленицу только отмечаю, жыдовскую церковь с ее празниками нахуй. И с 8 мартами всякими.
16 апреля. Малафья, Хуита Пиздоёб. 5-я неделя порева, Анальная.
>Я масленицу только отмечаю
Масленица - это народно-христианский праздник. Так что ты зашкварен.
Кап
16 апреля. Яйцеворот. 5-я неделя дриста, Подмывальная.
На неделе яйца подмываются (то есть начинают в этот день брить яйца или моют правое яйцо).
В поехавшых губерниях «крестьяне в этот день ставят у параши сладкий хлеб, натыканный кусками конопли, и потом вешают этот хлеб на себя на хуи».
Коли на Яйцеворот анальный зуд не прошёл , то трах зада будет плохой.
На Яйцеворот опущенный просыпается от зимней спячки. Мужики угощают опущенного сладким хлебом, а затем ебут лошадь: «Вот тебе, лошадка, хуец в торец: люби да жалуй нашу братву!»
Опущенный – «у него мохнатое очко, волосьня как трава растёт. Этой волосьни много. Яйца большие, тоже волосатые. Тело такое, перегибается, когда ставят раком. Ноги в дрисьне».
МУЖИК И ОПУЩЕННЫЙ
У одного мужика была жена-рукоблуница. Вот она дрочила ему через ширинку, а он потом пошёл на парашу ссать. Муж расстегнул ширинку, отливает. Вдруг опущенный: «Мужик, давай пососу!». Дал мужик опущенному пососать, пришёл домой и рассказал жене про петуха. «Не печалься, милый муж, – говорит жена, – выпей кончи».
Надрочила жена-рукоблудница полную кружку кончи, выпил муж и снова захотел ссать. Пустил мужик струю дальше прежнего. Ссыт через забор, а опущеный опять: «Мужик, давай пососу!» Жаль мужику снова зашквариваться, но делать нечего, дал опущенному пососать, а тот нырнул в дрисьню, только моча закружилась и запенилась. Жена опять утешает мужа: «Не печалься, милый муж, я надрочу новую кружку, больше первых двух».
Надрочила рукоблудница третью кружку малафьи и заставила мужа пить. Выпил мужик и захотел опять отлить. Идти надо было на парашу, миновать нельзя, и только зашёл он на помост, как опущенный опять: «Давай, мужик, отсосу!» Не посмел мужик перечить опущенному и дал пососать. Пришёл домой и говорит жене: «Не житьё нам здесь, опущенный всё портит. Прощай, жена! Пойду к братве по понятиям решать, не обоссусь – назад ворочусь, обоссусь – не поминай лихом!»
Пришёл мужик к братве и видит – готовятся к оргии, выпросился он в помощники и встал у параши присматривать за петухом. Ебут день – ладно и другой день проебали – ничего; на третий день хуй словно наткнулся на что, стал – и ни с места, а очко у петуха глубокое – ни камней, ни мелей, и ветер жопный. «Крепко он уд держит», – думают ебальщики. Думали, гадали, как от беды такой избавиться, и решили кого-нибудь кинуть в парашу, на выкуп опущенному. Бросили жребий, и жребий пал на бедного мужика. Делать нечего, приготовился мужик к смерти и – бух в дрисьню! Только моча закружилась и запенилась, глубже и глубже идёт ко дну; вдруг слышит, кто-то его подхватил и держит за яйца. «Это я, Король чуханов, – слышит он голос, – я хуй держу, ходу не даю, а за тебя и твой анус отпущу хуй и тебя награжу». С этими словами Король чуханов дал мужику дилдо и приподнял вверх. Ебальщики увидали мужика поверх дрисьни и достали наверх. Хуй в жопе петуха тотчас же тронулся с места и стали его ебать дальше. Наконец настал черёд пахана. Пахан той зоны потребовал к себе ебальщиков на поклон. Пошли ебальщики к пахану на хату кто с куревом, кто со спиртом, с дорогими носками и трусами. У одного бедного мужика не нашлось никаких даров, взял он дилдо от Короля чуханов, серое и невзрачное, как булыжник, и пошёл с ним.
Пахан зоновский, весёлый и добрый, принимал дары с радостью. Последним подошёл бедный мужик и поднёс свой серый самотык. Разгневался пахан, стал грозный, немилостивый за то, что осмелился мужик самотык поднести, бросил дилдо о пол. И что же? Как слетела с него залупка, так всех и осветило, как солнечным лучом: там был такой редкий алмаз, какого не сыскать по всей земле, ни в одном ломбарде. Пахан вдруг переложил гнев на милость и говорит мужику: «Будь на моей зоне авторитетом!» Но мужик не пожелал авторитета и стал проситься домой к жене-рукоблуднице. Пахан его напоследок опустил и отправил к жене-рукоблуднице, а мужик с тех пор свою малафью не пил, только конскую, иногда по праздникам.
На неделе яйца подмываются (то есть начинают в этот день брить яйца или моют правое яйцо).
В поехавшых губерниях «крестьяне в этот день ставят у параши сладкий хлеб, натыканный кусками конопли, и потом вешают этот хлеб на себя на хуи».
Коли на Яйцеворот анальный зуд не прошёл , то трах зада будет плохой.
На Яйцеворот опущенный просыпается от зимней спячки. Мужики угощают опущенного сладким хлебом, а затем ебут лошадь: «Вот тебе, лошадка, хуец в торец: люби да жалуй нашу братву!»
Опущенный – «у него мохнатое очко, волосьня как трава растёт. Этой волосьни много. Яйца большие, тоже волосатые. Тело такое, перегибается, когда ставят раком. Ноги в дрисьне».
МУЖИК И ОПУЩЕННЫЙ
У одного мужика была жена-рукоблуница. Вот она дрочила ему через ширинку, а он потом пошёл на парашу ссать. Муж расстегнул ширинку, отливает. Вдруг опущенный: «Мужик, давай пососу!». Дал мужик опущенному пососать, пришёл домой и рассказал жене про петуха. «Не печалься, милый муж, – говорит жена, – выпей кончи».
Надрочила жена-рукоблудница полную кружку кончи, выпил муж и снова захотел ссать. Пустил мужик струю дальше прежнего. Ссыт через забор, а опущеный опять: «Мужик, давай пососу!» Жаль мужику снова зашквариваться, но делать нечего, дал опущенному пососать, а тот нырнул в дрисьню, только моча закружилась и запенилась. Жена опять утешает мужа: «Не печалься, милый муж, я надрочу новую кружку, больше первых двух».
Надрочила рукоблудница третью кружку малафьи и заставила мужа пить. Выпил мужик и захотел опять отлить. Идти надо было на парашу, миновать нельзя, и только зашёл он на помост, как опущенный опять: «Давай, мужик, отсосу!» Не посмел мужик перечить опущенному и дал пососать. Пришёл домой и говорит жене: «Не житьё нам здесь, опущенный всё портит. Прощай, жена! Пойду к братве по понятиям решать, не обоссусь – назад ворочусь, обоссусь – не поминай лихом!»
Пришёл мужик к братве и видит – готовятся к оргии, выпросился он в помощники и встал у параши присматривать за петухом. Ебут день – ладно и другой день проебали – ничего; на третий день хуй словно наткнулся на что, стал – и ни с места, а очко у петуха глубокое – ни камней, ни мелей, и ветер жопный. «Крепко он уд держит», – думают ебальщики. Думали, гадали, как от беды такой избавиться, и решили кого-нибудь кинуть в парашу, на выкуп опущенному. Бросили жребий, и жребий пал на бедного мужика. Делать нечего, приготовился мужик к смерти и – бух в дрисьню! Только моча закружилась и запенилась, глубже и глубже идёт ко дну; вдруг слышит, кто-то его подхватил и держит за яйца. «Это я, Король чуханов, – слышит он голос, – я хуй держу, ходу не даю, а за тебя и твой анус отпущу хуй и тебя награжу». С этими словами Король чуханов дал мужику дилдо и приподнял вверх. Ебальщики увидали мужика поверх дрисьни и достали наверх. Хуй в жопе петуха тотчас же тронулся с места и стали его ебать дальше. Наконец настал черёд пахана. Пахан той зоны потребовал к себе ебальщиков на поклон. Пошли ебальщики к пахану на хату кто с куревом, кто со спиртом, с дорогими носками и трусами. У одного бедного мужика не нашлось никаких даров, взял он дилдо от Короля чуханов, серое и невзрачное, как булыжник, и пошёл с ним.
Пахан зоновский, весёлый и добрый, принимал дары с радостью. Последним подошёл бедный мужик и поднёс свой серый самотык. Разгневался пахан, стал грозный, немилостивый за то, что осмелился мужик самотык поднести, бросил дилдо о пол. И что же? Как слетела с него залупка, так всех и осветило, как солнечным лучом: там был такой редкий алмаз, какого не сыскать по всей земле, ни в одном ломбарде. Пахан вдруг переложил гнев на милость и говорит мужику: «Будь на моей зоне авторитетом!» Но мужик не пожелал авторитета и стал проситься домой к жене-рукоблуднице. Пахан его напоследок опустил и отправил к жене-рукоблуднице, а мужик с тех пор свою малафью не пил, только конскую, иногда по праздникам.
В: На Мию сегодня дрочил?
Спасибо. Я ждал. Ты лучший!
В: На Мию сегодня дрочил?
кап кап
Лучший тред политача. Добра Опу
В: ОП на Мию сегодня дрочил?
Почему эту хуйню не трут?
FAQ
В: Что за ебанутый тред?
О: Это ежедневный тред, в котором ОП-шизик рассказывает о пробитом дне. По его мнению, эти треды посвящены русской народной культуре. Отвечать в эти треды можно только с сажей.
В: Нахуй этот тред нужен?
О: Двач решено утопить в говне. Новороссы, залупинцы, дебилы и прочий скам теперь здесь, как у себя дома. А тут ещё и ебанутый родновер.
В: Что это вообще за "народный календарь"?
О: Крестьянский календарь обычаев, примет и традиций, которые давно устарели и нахуй никому не нужны.
В: Что это ещё за "культура", целиком выстроенная вокруг говна и ебли коней?
О: Не следует забывать, что жизнь крестьян на Руси была теснейшим образом связана с говном. Не удивительно, что и обряды с традициями так же имеют непосредственное отношение к говну и навозу.
В: Зачем ОП это делает?
О: Он лежит в палате, в дурке. Делать нечего, вот и страдает херней.
В: Из каких источников он всё это берёт?
О: Из Гугла, ёпт!
В: Что за странные слова в оппосте?
О: Когда белая горячка одолевает, пациент бормочет всякие слова. Значения у них, естественно, нет.
В: Почему ОП считает себя родновером - он что, родновер?
О: Нет, он просто ебанутый. Какая разница, кем он себя считает?
В: Почему он мешает христианство и язычество в своих тредах?
О: Это называется шизофрения и взаимоисключающие параграфы.
В: Что ещё за "кап", "стрёк" и т. д.?
О: Когда крыша едет не по-детски, ещё не так заорешь. ОП представляет себя то цаплей, то бычком, то кузнечиком, и выкрикивает их звуки.
В: Сколько он будет создавать эти треды?
О: Пока из больницы не выпишут.
В: Где же узнать про истинное родноверие?
О: Только здесь: http://pastebin.com/u/Rodnover
В: На Мию сегодня дрочил?
Кап кап
Это пропаганда русской малафьи на нулевой уже просто доебала, я буду бампать эту хуйню, чтобы это заебло вообще всех и это говно начали тереть, пошкл нахуй, шакал. БАМП ГОНДНОТЕ ЕПТУ
В: На Мию сегодня дрочил?
Не будут его тереть, модераторы с ним заодно.
В: На Мию сегодня дрочил?
МНЕ ПОЕБТАЬ
ШЛВГЛ ЬВСА
БАМП НА НУЛЕВУЮ
Тут мода нет по-моему вообще
В: На Мию сегодня дрочил?
Кап кап, хуй в пердак.
Стрёк стрёк, хуй в роток.
В: На Мию сегодня дрочил?
Кап кап
>лед какой-то на пиках
ты ебанулся? сегодня 19 градусов тепла было
Моар
На Волге лед еще местами.
Сегодня снег шел утром.
В: На Мию сегодня дрочил?
В: На Мию утром дрочил?
В: На лед сегодня дрочил?
кап
кап
кап
>освящают в церкви хлеб, натыканный кусками соли, и потом вешают этот хлеб на рога коров
Что-то Мор перепройти захотелось от этого.
Лошадей-то нахуя топить? Они же умные. Зою Космодемьянскую за это ненавижу. Сожгла лошадей в конюшне, охуеть можно, протест уровня /по.
братка ты лучший, не останавливайся продолжай. И схоронять на пастебин незабывай
На Мию подрочить не захотелось?
А на Мию зачем дрочить, она же умная.
На Похвалу сорóка яйцом похваляется (то есть начинает в этот день класть яйца или успевает уже снести первое яйцо).
-
В западных губерниях «крестьяне в день святой Агафии освящают в церкви хлеб, натыканный кусками соли, и потом вешают этот хлеб на рога коров».
Коли на Никиту лед не прошел (на Оке), то лов рыбы будет плохой.
На Никиту водяной просыпается от зимней спячки. Рыбаки угощают водяного, утопляя (чужую) лошадь: «Вот тебе, дедушка, гостинец на новоселье: люби да жалуй нашу семью!»
Водяной – «у него борода… как трава-то растет, тина-то сáма. Вот с этой тины борода длинная. Волосы большие, тоже с этой тины. Тело такое, переливается, как рыбья чешуя, но это не чешуя. Ноги в воде» (Нерчинская обл.).
МУЖИК И ВОДЯНОЙ
У одного бедного мужика была жена-рукодельница. Вот она вышила ширинку и послала мужа продавать. Муж продал ширинку и идет по мосту. Вдруг водяной: «Мужик, давай деньги!» Отдал мужик водяному деньги, пришел домой и рассказал жене про свое горе. «Не печалься, милый муж, – говорит жена, – я вышью другую ширинку, лучше прежней».
Вышила жена-рукодельница ширинку лучше прежней и послала мужа продавать. Продал мужик ширинку дороже прежнего. Идет через реку, а водяной опять: «Мужик, подавай деньги!» Жаль мужику денег, но делать нечего, отдал водяному, а тот ушел в воду, только вода закружилась и запенилась. Жена опять утешает мужа: «Не печалься, милый муж, я вышью новую ширинку, лучше и краше первых двух».
Вышила рукодельница третью ширинку лучше и краше первых двух, расшила ее цветами и узорами, шелками и гарусом и послала мужа продавать. Продал мужик ширинку и взял много денег. Идти надо было чрез реку, миновать нельзя, и только зашел он на мост, как водяной опять: «Подавай, мужик, деньги!» Не посмел мужик перечить водяному и отдал деньги. Пришел домой и говорит жене: «Не житье нам здесь, водяной обидит. Прощай, жена! Пойду за море талан-счастье искать, разживусь – назад ворочусь иль тебя достану, а не разживусь – не поминай лихом!»
Пришел мужик к морю и видит – корабль готовится к отправке, выпросился он в кочегары и поплыл за море. Плывут день – ладно и другой день проплыли – ничего; на третий день корабль словно наткнулся на что, стал – и ни с места, а место глубокое – ни камней, ни мелей, и ветер попутный. «Верно, водяной держит», – думают корабельщики. Думали, гадали, как от беды такой избавиться, и решили кого-нибудь кинуть в море, на выкуп водяному. Бросили жребий, и жребий пал на бедного мужика-кочегара. Делать нечего, приготовился мужик к смерти и – бух в воду! Только вода закружилась и запенилась, глубже и глубже идет ко дну; вдруг слышит, кто-то его подхватил и держит. «Это я, водяной, – слышит он голос, – я и корабль держу, ходу не даю, а за тебя и твои деньги отпущу корабль и тебя награжу». С этими словами водяной дал мужику камень и приподнял вверх. Корабельщики увидали мужика поверх воды и достали на палубу. Корабль тотчас же тронулся с места и поплыл дальше. Наконец он пристал к берегу иноземного царства. Царь той страны потребовал к себе корабельщиков на поклон. Пошли корабельщики к царю во дворец кто с серебром, кто с золотом, с дорогими мехами и тканями. У одного бедного мужика не нашлось никаких даров, взял он камешóк от водяного, серый и невзрачный, как булыжник, и пошел с ним.
Царь заморский, веселый и ласковый, принимал дары с благодарностью. Последним подошел бедный мужик и поднес свой серый камешóк. Разгневался царь, стал грозный, немилостивый за то, что осмелился мужик булыжник поднести, бросил камень о пол. И что же? Как слетела скорлупка, так всех и осветило, как солнечным лучом: то был такой редкий алмаз, какого не сыскать по всей земле, ни в одном царстве иль конце, только у русского царя в венце. Царь вдруг переложил гнев на милость и говорит мужику: «Будь в моем царстве важным барином!» Но мужик не пожелал боярской чести и стал проситься домой к жене-рукодельнице. Царь его отпустил и в награду дал корабль с разными товарами и подарками (Пермская губ.).
-
Перед началом первого лова, устанавливая в первый раз в году сети, рыбаки бросали в воду хлеб солью, это делалось для того, чтобы весь год был удачным для рыбной ловли. Для этого же в воду бросался старый лапоть или сапог с приговором: «На тебе, черт, лапти, загоняй рыбу!». Из первого вытащенного невода обязательно вытаскивали несколько рыбин, прибавляли к этому краюху хлеба, стопку алкоголя и щепотку табака, все это тоже бросалось в воду со словами: «На тебе, водяной дедушка, угощенье и табачку, а нам дай рыбки».
Существовал и более странный обычай. За пару дней до Никиты Водопола рыбачья артель вскладчину покупала старую немощную лошадь, за которую, не торгуясь, платили первую предложенную цену. Эту лошадь в течение нескольких дней сытно кормили, давали ей вдоволь хлеба и конопляного жмыха.
В канун Водопола в гриву лошади вплетались красные ленты, сама она обмазывалась соленым медом, ноги спутывали веревкой, а на шею вешали два старых жернова. В полночь рыбаки собирались на берегу, несколько из них садились в лодку, отчаливали от берега и тянули за собой лошадь до тех пор, пока та не захлебывалась, причем старались утопить животное посередине реки. Знак к утоплению подавал самый старший рыбак артели, который обычно оставался на берегу, толкуя поведение воды и разносимые над ней звуки. Если же на реке еще стоял лед, то в самом глубоком месте делали прорубь и сталкивали лошадь в нее. Как только лошадь тонула, старший рыбак выливал из глиняного кувшина в воду растительное масло (иногда применяли и топленое сливочное), произнося следующие слова: «Вот тебе, водяной дедушка, гостинец на новоселье, люби да жалуй нашу семью». Если же лошадь долго не тонула, рыбаки считали это плохим предзнаменованием: говорили, что подарок водяному не понравился, и теперь всех ждет беда. Если же все происходило быстро, то сразу после обряда рыбаки отправлялись праздновать, потому как верили, что приняв жертву, водяной будет им помогать, спасая от бурь и потоплений, не трогать их сети и переманивать в их реку рыбу из других водоемов.