Российский Крым и Новороссия: №639

нглийский кабинет министров в XVIII — начале XIX в. // Труды BЮЗИ. — М., 1977. — Т. 43.
Владение в римском классическом праве и современное законодательство // Журнал российского права. — 2013. — № 1.
Владение solo animo в римском классическом праве // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 1999. — № 2 (5).
Власть и собственность: юридические аспекты собственности в праве классического периода // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 1996. — № 1.
Дарение в римском праве и в современном законодательстве // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 2008. — № 2(22).
Действующее право собственности и некоторые сложноструктурируемые модели собственности // Государство и право. — 2001. — № 9.
Имущественные привилегии немецкого юнкерства по Всегерманскому гражданскому уложению 1896 года // Вопросы истории государства и права Германии и Швейцарии. — М., 1985.
Некоторые аспекты соотношения права и нравственности (исторический аспект) // Советское государство и право. — 1984. — № 12.
Образование кабинета министров в Англии // Труды ВЮЗИ. — М., 1973. — Т. 34, ч. 1.
Право собственности в римской классической юриспруденции // Советское государство и право. — 1987. — № 12.
Право собственности и владение в Древнем Риме (теоретические аспекты) // Вопросы истории права и правовой политики в эксплуататорском обществе. — М., 1989.
Проблема разделенной собственности и современная теория российского гражданского права // Журнал российского права. — 2008. — № 4.
Сервитуты и узуфрукт в римском классическом праве // Журнал российского права. — 2011. — № 11.
Становление так называемого «ответственного правительства» в Англии // Проблемы возникновения и развития буржуазной государственности. — М., 1981.
Юридическая конструкция германского права собственности в начальный период империализма // Очерки кодификации и новеллизации буржуазного гражданского права. — М., 1983.
Юридическая концепция собственности в Древнем Риме и современность // Советское государство и право. — 1990. — № 8.
Юридическая техника римской юриспруденции классического периода // Журнал российского права. — 2008. — № 12.
Dominium и proprietas в Дигестах Юстиниана и Институциях Гая // Дигесты Юстиниана. — М., 2002. — Т. VIII.
Dominium и proprietas в римских юридических источниках классического периода // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 1996. — № 1.нглийский кабинет министров в XVIII — начале XIX в. // Труды BЮЗИ. — М., 1977. — Т. 43.
Владение в римском классическом праве и современное законодательство // Журнал российского права. — 2013. — № 1.
Владение solo animo в римском классическом праве // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 1999. — № 2 (5).
Власть и собственность: юридические аспекты собственности в праве классического периода // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 1996. — № 1.
Дарение в римском праве и в современном законодательстве // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 2008. — № 2(22).
Действующее право собственности и некоторые сложноструктурируемые модели собственности // Государство и право. — 2001. — № 9.
Имущественные привилегии немецкого юнкерства по Всегерманскому гражданскому уложению 1896 года // Вопросы истории государства и права Германии и Швейцарии. — М., 1985.
Некоторые аспекты соотношения права и нравственности (исторический аспект) // Советское государство и право. — 1984. — № 12.
Образование кабинета министров в Англии // Труды ВЮЗИ. — М., 1973. — Т. 34, ч. 1.
Право собственности в римской классической юриспруденции // Советское государство и право. — 1987. — № 12.
Право собственности и владение в Древнем Риме (теоретические аспекты) // Вопросы истории права и правовой политики в эксплуататорском обществе. — М., 1989.
Проблема разделенной собственности и современная теория российского гражданского права // Журнал российского права. — 2008. — № 4.
Сервитуты и узуфрукт в римском классическом праве // Журнал российского права. — 2011. — № 11.
Становление так называемого «ответственного правительства» в Англии // Проблемы возникновения и развития буржуазной государственности. — М., 1981.
Юридическая конструкция германского права собственности в начальный период империализма // Очерки кодификации и новеллизации буржуазного гражданского права. — М., 1983.
Юридическая концепция собственности в Древнем Риме и современность // Советское государство и право. — 1990. — № 8.
Юридическая техника римской юриспруденции классического периода // Журнал российского права. — 2008. — № 12.
Dominium и proprietas в Дигестах Юстиниана и Институциях Гая // Дигесты Юстиниана. — М., 2002. — Т. VIII.
Dominium и proprietas в римских юридических источниках классического периода // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 1996. — № 1.

нглийский кабинет министров в XVIII — начале XIX в. // Труды BЮЗИ. — М., 1977. — Т. 43.
Владение в римском классическом праве и современное законодательство // Журнал российского права. — 2013. — № 1.
Владение solo animo в римском классическом праве // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 1999. — № 2 (5).
Власть и собственность: юридические аспекты собственности в праве классического периода // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 1996. — № 1.
Дарение в римском праве и в современном законодательстве // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 2008. — № 2(22).
Действующее право собственности и некоторые сложноструктурируемые модели собственности // Государство и право. — 2001. — № 9.
Имущественные привилегии немецкого юнкерства по Всегерманскому гражданскому уложению 1896 года // Вопросы истории государства и права Германии и Швейцарии. — М., 1985.
Некоторые аспекты соотношения права и нравственности (исторический аспект) // Советское государство и право. — 1984. — № 12.
Образование кабинета министров в Англии // Труды ВЮЗИ. — М., 1973. — Т. 34, ч. 1.
Право собственности в римской классической юриспруденции // Советское государство и право. — 1987. — № 12.
Право собственности и владение в Древнем Риме (теоретические аспекты) // Вопросы истории права и правовой политики в эксплуататорском обществе. — М., 1989.
Проблема разделенной собственности и современная теория российского гражданского права // Журнал российского права. — 2008. — № 4.
Сервитуты и узуфрукт в римском классическом праве // Журнал российского права. — 2011. — № 11.
Становление так называемого «ответственного правительства» в Англии // Проблемы возникновения и развития буржуазной государственности. — М., 1981.
Юридическая конструкция германского права собственности в начальный период империализма // Очерки кодификации и новеллизации буржуазного гражданского права. — М., 1983.
Юридическая концепция собственности в Древнем Риме и современность // Советское государство и право. — 1990. — № 8.
Юридическая техника римской юриспруденции классического периода // Журнал российского права. — 2008. — № 12.
Dominium иыпеып proprietas в Дигестах Юстиниана и Институциях Гая // Дигесты Юстиниана. — М., 2002. — Т. VIII.
Dominium и proprietas в римских юридических источниках классического периода // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 1996. — № 1.нглийский кабинет министров в XVIII — начале XIX в. // Труды BЮЗИ. — М., 1977. — Т. 43.
Владение в римском классическом праве и современное законодательство // Журнал российского права. — 2013. — № 1.
Владение solo animo в римском классическом праве // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 1999. — № 2 (5).
Власть и собственность: юридические аспекты собственности в праве классического периода // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 1996. — № 1.
Дарение в римском праве и в современном законодательстве // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 2008. — № 2(22).
Действующее право собственности и некоторые сложноструктурируемые модели собственности // Государство и право. — 2001. — № 9.
Имущественные привилегии немецкого юнкерства по Всегерманскому гражданскому уложению 1896 года // Вопросы истории государства и права Германии и Швейцарии. — М., 1985.
Некоторые аспекты соотношения права и нравственности (исторический аспект) // Советское государство и право. — 1984. — № 12.
Образование кабинета министров в Англии // Труды ВЮЗИ. — М., 1973. — Т. 34, ч. 1.
Право собственности в римской классической юриспруденции // Советское государство и право. — 1987. — № 12.
Право собственности и владение в Древнем Риме (теоретические аспекты) // Вопросы истории права и правовой политики в эксплуататорском обществе. — М., 1989.
Проблема разделенной собственности и современная теория российского гражданского права // Журнал российского права. — 2008. — № 4.
Сервитуты и узуфрукт в римском классическом праве // Журнал российского права. — 2011. — № 11.
Становление так называемого «ответственного правительства» в Англии // Проблемы возникновения и развития буржуазной государственности. — М., 1981.
Юридическая конструкция германского права собственности в начальный период империализма // Очерки кодификации и новеллизации буржуазного гражданского права. — М., 1983.
Юридическая концепция собственности в Древнем Риме и современность // Советское государство и право. — 1990. — № 8.
Юридическая техника римской юриспруденции классического периода // Журнал российского права. — 2008. — № 12.
Dominium и proprietas в Дигестах Юстиниана и Институциях Гая // Дигесты Юстиниана. — М., 2002. — Т. VIII.
Dominium и proprietas в римских юридических источниках классического периода // Древнее право. IVS ANTIQVVM. — 1996. — № 1.

Морепа был от природы наделён острым и проницательным умом, однако, по замечанию французской писательницы и хозяйки салона мадам де Тансен, был легкомысленным и эгоистичным человеком. Насмешливый, едкий, саркастичный, шутливый, он никогда не отказывал себе в удовольствии отпустить острое словцо, но при этом, как писал барон Безенваль «его нельзя было назвать подлецом или мерзавцем». Имея заурядную внешность и невысокий рост, он пытался компенсировать свои физические недостатки повышенным вниманием к личному гардеробу и демонстрацией своей важности и непреклонности. Не будучи очень просвещённым человеком, Морепа обладал сверхъестественной памятью и большим талантом ведения переговоров. Зачастую он руководствовался только интуицией, и по выражению аббата Вери «редко ошибался в оценке других людей»[2], однако редко держал эту оценку при себе.
Морской министр Людовика XV (1718—1748)[править | править исходный текст]

Жан-Фредерик родился в семье Жерома Фелиппо, графа де Поншартрен, занимавшего посты государственного секретаря по делам военно-морского флота Франции и государственного секретаря королевского двора. Юный Жан-Фредерик в возрасте 14 с половиной лет сменил своего отца на втором из этих постов, для чего отец специально освободил его, выйдя в добровольную отставку. Первое время фактическое управление этим министерством находилось в руках Луи Фелиппо, маркиза де Ла Врийера, занимавшегося образованием юноши, за которого 19 марта 1718 года он выдал замуж свою дочь Мари-Жанну Фелиппо де Ла Врийер (1704—1793).

Жан-Фредерик приступил к самостоятельному исполнению обязанностей государственного секретаря королевского двора в 1718 году в возрасте 17 лет. Дополнительно под его надзором находились дела французского духовенства и города Парижа. 16 августа 1723 года Морепа назначен также государственным секретарём по делам военно-морского флота Франции[3], сменив на этом посту Флёрьё де Морвиля, в свою очередь назначенного министром иностранных дел Франции вместо умершего кардинала Дюбуа. Морепа оставался на королевской службе до 23 апреля 1749 года, когда он впал в немилость. В период его службы морским министром Франции один из французских фортов в Новой Франции был назван в его честь — форт Сен-Фредерик. В годы войны Морепа пользовался услугами коммерсанта Венсана де Гурнэ для шпионажа в Англии, Голландии и в германских государствах.Морепа был от природы наделён острым и проницательным умом, однако, по замечанию французской писательницы и хозяйки салона мадам де Тансен, был легкомысленным и эгоистичным человеком. Насмешливый, едкий, саркастичный, шутливый, он никогда не отказывал себе в удовольствии отпустить острое словцо, но при этом, как писал барон Безенваль «его нельзя было назвать подлецом или мерзавцем». Имея заурядную внешность и невысокий рост, он пытался компенсировать свои физические недостатки повышенным вниманием к личному гардеробу и демонстрацией своей важности и непреклонности. Не будучи очень просвещённым человеком, Морепа обладал сверхъестественной памятью и большим талантом ведения переговоров. Зачастую он руководствовался только интуицией, и по выражению аббата Вери «редко ошибался в оценке других людей»[2], однако редко держал эту оценку при себе.
Морской министр Людовика XV (1718—1748)[править | править исходный текст]

Жан-Фредерик родился в семье Жерома Фелиппо, графа де Поншартрен, занимавшего посты государственного секретаря по делам военно-морского флота Франции и государственного секретаря королевского двора. Юный Жан-Фредерик в возрасте 14 с половиной лет сменил своего отца на втором из этих постов, для чего отец специально освободил его, выйдя в добровольную отставку. Первое время фактическое управление этим министерством находилось в руках Луи Фелиппо, маркиза де Ла Врийера, занимавшегося образованием юноши, за которого 19 марта 1718 года он выдал замуж свою дочь Мари-Жанну Фелиппо де Ла Врийер (1704—1793).

Жан-Фредерик приступил к самостоятельному исполнению обязанностей государственного секретаря королевского двора в 1718 году в возрасте 17 лет. Дополнительно под его надзором находились дела французского духовенства и города Парижа. 16 августа 1723 года Морепа назначен также государственным секретарём по делам военно-морского флота Франции[3], сменив на этом посту Флёрьё де Морвиля, в свою очередь назначенного министром иностранных дел Франции вместо умершего кардинала Дюбуа. Морепа оставался на королевской службе до 23 апреля 1749 года, когда он впал в немилость. В период его службы морским министром Франции один из французских фортов в Новой Франции был назван в его честь — форт Сен-Фредерик. В годы войны Морепа пользовался услугами коммерсанта Венсана де Гурнэ для шпионажа в Англии, Голландии и в германских государствах.

Морепа был от природы наделён острым и проницательным умом, однако, по замечанию французской писательницы и хозяйки салона мадам де Тансен, был легкомысленным и эгоистичным человеком. Насмешливый, едкий, саркастичный, шутливый, он никогда не отказывал себе в удовольствии отпустить острое словцо, но при этом, как писал барон Безенваль «его нельзя было назвать подлецом или мерзавцем». Имея заурядную внешность и невысокий рост, он пытался компенсировать свои физические недостатки повышенным вниманием к личному гардеробу и демонстрацией своей важности и непреклонности. Не будучи очень просвещённым человеком, Морепа обладал сверхъестественной памятью и большим талантом ведения переговоров. Зачастую он руководствовался только интуицией, и по выражению аббата Вери «редко ошибался в оценке других людей»[2], однако редко держал эту оценку при себе.
Морской министр Людовика XV (1718—1748)[править | править исходный текст]

Жан-Фредерик родился в семье Жерома Фелиппо, графа де Поншартрен, занимавшего посты государственного секретаря по делам военно-морского флота Франции и государственного секретаря королевского двора. Юный Жан-Фредерик в возрасте 14 с половиной лет сменил своего отца на втором из этих постов, для чего отец специально освободил его, выйдя в добровольную отставку. Первое время фактическое управление этим министерством находилось в руках Луи Фелиппо, маркиза де Ла Врийера, занимавшегося образованием юноши, за которого 19 марта 1718 года он выдал замуж свою дочь Мари-Жанну Фелиппо де Ла Врийер (1704—1793).

Жан-Фредерик приступил к самостоятельному исполнению обязанностей государственного секретаря королевского двора в 1718 году в возрасте 17 лет. Дополнительно под его надзором находились дела французского духовенства и города Парижа. 16 августа 1723 года Морепа назначен также государственным секретарём по делам военно-морского флота Франции[3], сменив на этом посту Флёрьё де Морвиля, в свою очередь назначенного министром иностранных дел Франции вместо умершего кардинала Дюбуа. Морепа оставался на королевской службе до 23 апреля 1749 года, когда он впал в немилость. В период его службы морским министром Франции один из французских фортов в Новой Франции был назван в его честь — форт Сен-Фредерик. В годы войны Морепа пользовался услугами коммерсанта Венсана де Гурнэ для шпионажа в Англии, Голландии и в германских государствах.Морепа был от природы наделён острым и проницательным умом, однако, по замечанию французской писательницы и хозяйки салона мадам де Тансен, был легкомысленным и эгоистичным человеком. Насмешливый, едкий, саркастичный, шутливый, он никогда не отказывал себе в удовольствии отпустить острое словцо, но при этом, как писал барон Безенваль «его нельзя было назвать подлецом или мерзавцем». Имея заурядную внешность и невысокий рост, он пытался компенсировать свои физические недостатки повышенным вниманием к личному гардеробу и демонстрацией своей важности и непреклонности. Не будучи очень просвещённым человеком, Морепа обладал сверхъестественной памятью и большим талантом ведения переговоров. Зачастую он руководствовался только интуицией, и по выражению аббата Вери «редко ошибался в оценке других людей»[2], однако редко держал эту оценку при себе.
Морской министр Людовика XV (1718—1748)[править | править исходный текст]

Жан-Фредерик родился в семье Жерома Фелиппо, графа де Поншартрен, занимавшего посты государственного секретаря по делам военно-морского флота Франции и государственного секретаря королевского двора. Юный Жан-Фредерик в возрасте 14 с половиной лет сменил своего отца на втором из этих постов, для чего отец специально освободил его, выйдя в добровольную отставку. Первое время фактическое управление этим министерством находилось в руках Луи Фелиппо, маркиза де Ла Врийера, занимавшегося образованием юноши, за которого 19 марта 1718 года он выдал замуж свою дочь Мари-Жанну Фелиппо де Ла Врийер (1704—1793).

Жан-Фредерик приступил к самостоятельному исполнению обязанностей государственного секретаря королевского двора в 1718 году в возрасте 17 лет. Дополнительно под его надзором находились дела французского духовенства и города Парижа. 16 августа 1723 года Морепа назначен также государственным секретарём по делам военно-морского флота Франции[3], сменив на этом посту Флёрьё де Морвиля, в свою очередь назначенного министром иностранных дел Франции вместо умершего кардинала Дюбуа. Морепа оставался на королевской службе до 23 апреля 1749 года, когда он впал в немилость. В период его службы морским министром Франции один из французских фортов в Новой Франции был назван в его честь — форт Сен-Фредерик. В годы войны Морепа пользовался услугами коммерсанта Венсана де Гурнэ для шпионажа в Англии, Голландии и в германских государствах.на8щлакыМорепа был от природы наделён острым и проницательным умом, однако, по замечанию французской писательницы и хозяйки салона мадам де Тансен, был легкомысленным и эгоистичным человеком. Насмешливый, едкий, саркастичный, шутливый, он никогда не отказывал себе в удовольствии отпустить острое словцо, но при этом, как писал барон Безенваль «его нельзя было назвать подлецом или мерзавцем». Имея заурядную внешность и невысокий рост, он пытался компенсировать свои физические недостатки повышенным вниманием к личному гардеробу и демонстрацией своей важности и непреклонности. Не будучи очень просвещённым человеком, Морепа обладал сверхъестественной памятью и большим талантом ведения переговоров. Зачастую он руководствовался только интуицией, и по выражению аббата Вери «редко ошибался в оценке других людей»[2], однако редко держал эту оценку при себе.
Морской министр Людовика XV (1718—1748)[править | править исходный текст]

Жан-Фредерик родился в семье Жерома Фелиппо, графа де Поншартрен, занимавшего посты государственного секретаря по делам военно-морского флота Франции и государственного секретаря королевского двора. Юный Жан-Фредерик в возрасте 14 с половиной лет сменил своего отца на втором из этих постов, для чего отец специально освободил его, выйдя в добровольную отставку. Первое время фактическое управление этим министерством находилось в руках Луи Фелиппо, маркиза де Ла Врийера, занимавшегося образованием юноши, за которого 19 марта 1718 года он выдал замуж свою дочь Мари-Жанну Фелиппо де Ла Врийер (1704—1793).

Жан-Фредерик приступил к самостоятельному исполнению обязанностей государственного секретаря королевского двора в 1718 году в возрасте 17 лет. Дополнительно под его надзором находились дела французского духовенства и города Парижа. 16 августа 1723 года Морепа назначен также государственным секретарём по делам военно-морского флота Франции[3], сменив на этом посту Флёрьё де Морвиля, в свою очередь назначенного министром иностранных дел Франции вместо умершего кардинала Дюбуа. Морепа оставался на королевской службе до 23 апреля 1749 года, когда он впал в немилость. В период его службы морским министром Франции один из французских фортов в Новой Франции был назван в его честь — форт Сен-Фредерик. В годы войны Морепа пользовался услугами коммерсанта Венсана де Гурнэ для шпионажа в Англии, Голландии и в германских государствах.

Морепа был от природы наделён острым и проницательным умом, однако, по замечанию французской писательницы и хозяйки салона мадам де Тансен, был легкомысленным и эгоистичным человеком. Насмешливый, едкий, саркастичный, шутливый, он никогда не отказывал себе в удовольствии отпустить острое словцо, но при этом, как писал барон Безенваль «его нельзя было назвать подлецом или мерзавцем». Имея заурядную внешность и невысокий рост, он пытался компенсировать свои физические недостатки повышенным вниманием к личному гардеробу и демонстрацией своей важности и непреклонности. Не будучи очень просвещённым человеком, Морепа обладал сверхъестественной памятью и большим талантом ведения переговоров. Зачастую он руководствовался только интуицией, и по выражению аббата Вери «редко ошибался в оценке других людей»[2], однако редко держал эту оценку при себе.
Морской министр Людовика XV (1718—1748)[править | править исходный текст]

Жан-Фредерик родился в семье Жерома Фелиппо, графа де Поншартрен, занимавшего посты государственного секретаря по делам военно-морского флота Франции и государственного секретаря королевского двора. Юный Жан-Фредерик в возрасте 14 с половиной лет сменил своего отца на втором из этих постов, для чего отец специально освободил его, выйдя в добровольную отставку. Первое время фактическое управление этим министерством находилось в руках Луи Фелиппо, маркиза де Ла Врийера, занимавшегося образованием юноши, за которого 19 марта 1718 года он выдал замуж свою дочь Мари-Жанну Фелиппо де Ла Врийер (1704—1793).

Жан-Фредерик приступил к самостоятельному исполнению обязанностей государственного секретаря королевского двора в 1718 году в возрасте 17 лет. Дополнительно под его надзором находились дела французского духовенства и города Парижа. 16 августа 1723 года Морепа назначен также государственным секретарём по делам военно-морского флота Франции[3], сменив на этом посту Флёрьё де Морвиля, в свою очередь назначенного министром иностранных дел Франции вместо умершего кардинала Дюбуа. Морепа оставался на королевской службе до 23 апреля 1749 года, когда он впал в немилость. В период его службы морским министром Франции один из французских фортов в Новой Франции был назван в его честь — форт Сен-Фредерик. В годы войны Морепа пользовался услугами коммерсанта Венсана де Гурнэ для шпионажа в Англии, Голландии и в германских государствах.уеащшпещзшзшзМорепа был от природы наделён острым и проницательным умом, однако, по замечанию французской писательницы и хозяйки салона мадам де Тансен, был легкомысленным и эгоистичным человеком. Насмешливый, едкий, саркастичный, шутливый, он никогда не отказывал себе в удовольствии отпустить острое словцо, но при этом, как писал барон Безенваль «его нельзя было назвать подлецом или мерзавцем». Имея заурядную внешность и невысокий рост, он пытался компенсировать свои физические недостатки повышенным вниманием к личному гардеробу и демонстрацией своей важности и непреклонности. Не будучи очень просвещённым человеком, Морепа обладал сверхъестественной памятью и большим талантом ведения переговоров. Зачастую он руководствовался только интуицией, и по выражению аббата Вери «редко ошибался в оценке других людей»[2], однако редко держал эту оценку при себе.
Морской министр Людовика XV (1718—1748)[править | править исходный текст]

Жан-Фредерик родился в семье Жерома Фелиппо, графа де Поншартрен, занимавшего посты государственного секретаря по делам военно-морского флота Франции и государственного секретаря королевского двора. Юный Жан-Фредерик в возрасте 14 с половиной лет сменил своего отца на втором из этих постов, для чего отец специально освободил его, выйдя в добровольную отставку. Первое время фактическое управление этим министерством находилось в руках Луи Фелиппо, маркиза де Ла Врийера, занимавшегося образованием юноши, за которого 19 марта 1718 года он выдал замуж свою дочь Мари-Жанну Фелиппо де Ла Врийер (1704—1793).

Жан-Фредерик приступил к самостоятельному исполнению обязанностей государственного секретаря королевского двора в 1718 году в возрасте 17 лет. Дополнительно под его надзором находились дела французского духовенства и города Парижа. 16 августа 1723 года Морепа назначен также государственным секретарём по делам военно-морского флота Франции[3], сменив на этом посту Флёрьё де Морвиля, в свою очередь назначенного министром иностранных дел Франции вместо умершего кардинала Дюбуа. Морепа оставался на королевской службе до 23 апреля 1749 года, когда он впал в немилость. В период его службы морским министром Франции один из французских фортов в Новой Франции был назван в его честь — форт Сен-Фредерик. В годы войны Морепа пользовался услугами коммерсанта Венсана де Гурнэ для шпионажа в Англии, Голландии и в германских государствах.

Глубоко интересовавшийся науками Морепа отправил своего друга Мопертюи в Лапландию, где тот выполнил серию чертежей и зарисовок. Для совершенствования французских методов навигации и кораблестроения ему удалось привлечь лучших специалистов. Морепа был неприметным, но исключительно эффективным морским министром, занимавшим этот пост рекордно долгий срок. Ему удалось провести модернизацию королевского флота в 1730—1740 годах, не имея на то достаточного финансирования. Морепа посещал порты, встречался с подрядчиками и проектировщиками, и поощрял внедрение новаторских способов кораблестроительства[4][5]. В результате его стараний численность кораблей французского флота, долгое время остававшаяся на довольной низком уровне (с 1708 года) по причине глубокого финансового кризиса, разразившегося в последние годы правления Людовика XIV, стала понемногу расти. Именно ему французы обязаны появлением в годы войны за австрийское наследство (1741—1748 годы) нового типа 74-пушечных кораблей, поразивших англичан своей огневой мощью и манёвренностью.

Граф Морепа, государственный секретарь по делам военно-морского флота Франции (1736 год); гравюра Жиля-Эдме Пети с портрета Луи Мишеля ван Лоо

В ходе этой войны Морепа крайне эффективно управлял французским военным флотом, которому противостоял английский флот, имевший, несмотря на принятые меры, большой численный перевес (примерно 2 к 1). Начало войны было ознаменовано крупным поражением французов — в 1745 году пала крепость Луисбург, защищавшая вход в залив Святого Лаврентия в Канаде. Англичане захватили крепость врасплох неожиданной высадкой на берег. Чтобы вернуть Луисбург Морепа принял решение отправить к берегам Северной Америки крупную эскадру: 55 (или 60) кораблей, на борту которых разместили 3500 солдат, сопровождали 10 линейных кораблей, 3 фрегата и 3 бомбардирских корабля, под командованием герцога д’Анвиля. Был составлен крайне амбициозный план, предусматривавший занятие Порт-Рояля, прежней столицы Акадии, ставшей Аннаполисом, и даже разрушение Бостона. Однако поначалу, при пересечении Атлантики, экспедицию задержал сильный шторм (с 22 июня по 12 сентября 1746 года). После этого экспедицию настигла череда болезней; сначала цинга, а затем отравление испортившимися продуктами, унесли жизни экипажей отдельных судов в полном составе. В течение нескольких дней умерло 800 солдат и 1500 матросов. Командующий д’Анвиль скончался от инсульта. Командование экспедицией на себя принял Ла Жонкьер, который с 4 оставшимися линейными кораблями предпринял последнюю атаку на Аннаполис. Однако ему снова помешала буря, а болезни по-прежнему уносили жизни французов. Ла Жонкьер принял решение отступить. Превращённые в плавучие госпитали французские корабли по отдельности вернулись домой. Эскадра, побеждённая болезнями, даже ни разу не вступила в боевую схватку с врагом. Луисбург остался в руках англичан вплоть до завершения войны[6], когда его обменяли на занятый французами индийский Мадрас. Данное поражение не умаляет превосходного состояния военно-морского флота Франции, способного в тот период надёжно защищать торговые пути.

В годы войны за австрийское наследство Морепа разработал и внедрил систему сопровождения крупных французских торговых караванов кораблями военно-морского флота с целью их защиты от атак англичан. Успех выбранной тактики позволил удержать объём французской колониальной торговли, а торговые палаты Франции благодарили капитанов военных судов за эффективную работу[7][8]. Эти миссии, которые долгое время игнорировались историками, позволяют сделать вывод о том, что в то время судоходные пути были более-менее свободны для французов. И только в 1747 году англичане, извлёкшие урок из недавних поражений, начали одерживать верх в крупных сражениях у мыса Ортегаль (май 1747 года) и у мыса Финистерре (октябрь 1747 года). Однако, год спустя был подписан мирный договор, и поэтому вклад королевского флота Франции в целом оценивается позитивно, поскольку флот успешно противостоял англичанам большую часть войны. Стоит отметить, что англичане, восхищённые качеством новых французских кораблей, сразу же включили в состав своего флота корабли французов, захваченные в битвах 1747 года, а также начали их копировать[9][10]. Отставка Морепа, случившаяся в 1749 году после придворных интриг, имела тяжёлые последствия для военно-морского флота Франции.

Карьера Морепа также была отмечена множеством конфликтов с фаворитками короля Франции, о чём в своих работах рассказывала мадам де Тансен, которая тоже испытывала отвращение к Морепа, но по политическим мотивам:Глубоко интересовавшийся науками Морепа отправил своего друга Мопертюи в Лапландию, где тот выполнил серию чертежей и зарисовок. Для совершенствования французских методов навигации и кораблестроения ему удалось привлечь лучших специалистов. Морепа был неприметным, но исключительно эффективным морским министром, занимавшим этот пост рекордно долгий срок. Ему удалось провести модернизацию королевского флота в 1730—1740 годах, не имея на то достаточного финансирования. Морепа посещал порты, встречался с подрядчиками и проектировщиками, и поощрял внедрение новаторских способов кораблестроительства[4][5]. В результате его стараний численность кораблей французского флота, долгое время остававшаяся на 1749

Глубоко интересовавшийся науками Морепа отправил своего друга Мопертюи в Лапландию, где тот выполнил серию чертежей и зарисовок. Для совершенствования французских методов навигации и кораблестроения ему удалось привлечь лучших специалистов. Морепа был неприметным, но исключительно эффективным морским министром, занимавшим этот пост рекордно долгий срок. Ему удалось провести модернизацию королевского флота в 1730—1740 годах, не имея на то достаточного финансирования. Морепа посещал порты, встречался с подрядчиками и проектировщиками, и поощрял внедрение новаторских способов кораблестроительства[4][5]. В результате его стараний численность кораблей французского флота, долгое время остававшаяся на довольной низком уровне (с 1708 года) по причине глубокого финансового кризиса, разразившегося в последние годы правления Людовика XIV, стала понемногу расти. Именно ему французы обязаны появлением в годы войны за австрийское наследство (1741—1748 годы) нового типа 74-пушечных кораблей, поразивших англичан своей огневой мощью и манёвренностью.

Граф Морепа, государственный секретарь по делам военно-морского флота Франции (1736 год); гравюра Жиля-Эдме Пети с портрета Луи Мишеля ван Лоо

В ходе этой войны Морепа крайне эффективно управлял французским военным флотом, которому противостоял английский флот, имевший, несмотря на принятые меры, большой численный перевес (примерно 2 к 1). Начало войны было ознаменовано крупным поражением французов — в 1745 году пала крепость Луисбург, защищавшая вход в залив Святого Лаврентия в Канаде. Англичане захватили крепость врасплох неожиданной высадкой на берег. Чтобы вернуть Луисбург Морепа принял решение отправить к берегам Северной Америки крупную эскадру: 55 (или 60) кораблей, на борту которых разместили 3500 солдат, сопровождали 10 линейных кораблей, 3 фрегата и 3 бомбардирских корабля, под командованием герцога д’Анвиля. Был составлен крайне амбициозный план, предусматривавший занятие Порт-Рояля, прежней столицы Акадии, ставшей Аннаполисом, и даже разрушение Бостона. Однако поначалу, при пересечении Атлантики, экспедицию задержал сильный шторм (с 22 июня по 12 сентября 1746 года). После этого экспедицию настигла череда болезней; сначала цинга, а затем отравление испортившимися продуктами, унесли жизни экипажей отдельных судов в полном составе. В течение нескольких дней умерло 800 солдат и 1500 матросов. Командующий д’Анвиль скончался от инсульта. Командование экспедицией на себя принял Ла Жонкьер, который с 4 оставшимися линейными кораблями предпринял последнюю атаку на Аннаполис. Однако ему снова помешала буря, а болезни по-прежнему уносили жизни французов. Ла Жонкьер принял решение отступить. Превращённые в плавучие госпитали французские корабли по отдельности вернулись домой. Эскадра, побеждённая болезнями, даже ни разу не вступила в боевую схватку с врагом. Луисбург остался в руках англичан вплоть до завершения войны[6], когда его обменяли на занятый французами индийский Мадрас. Данное поражение не умаляет превосходного состояния военно-морского флота Франции, способного в тот период надёжно защищать торговые пути.

В годы войны за австрийское наследство Морепа разработал и внедрил систему сопровождения крупных французских торговых караванов кораблями военно-морского флота с целью их защиты от атак англичан. Успех выбранной тактики позволил удержать объём французской колониальной торговли, а торговые палаты Франции благодарили капитанов военных судов за эффективную работу[7][8]. Эти миссии, которые долгое время игнорировались историками, позволяют сделать вывод о том, что в то время судоходные пути были более-менее свободны для французов. И только в 1747 году англичане, извлёкшие урок из недавних поражений, начали одерживать верх в крупных сражениях у мыса Ортегаль (май 1747 года) и у мыса Финистерре (октябрь 1747 года). Однако, год спустя был подписан мирный договор, и поэтому вклад королевского флота Франции в целом оценивается позитивно, поскольку флот успешно противостоял англичанам большую часть войны. Стоит отметить, что англичане, восхищённые качеством новых французских кораблей, сразу же включили в состав своего флота корабли французов, захваченные в битвах 1747 года, а также начали их копировать[9][10]. Отставка Морепа, случившаяся в 1749 году после придворных интриг, имела тяжёлые последствия для военно-морского флота Франции.

Карьера Морепа также была отмечена множеством конфликтов с фаворитками короля Франции,ыа о чём в своих работах рассказывала мадам де Тансен, которая тоже испытывала отвращение к Морепа, но по политическим мотивам:

>>66244974
Глубоко интересовавшийся науками Морепа отправил своего друга Мопертюи в Лапландию, где тот выполнил серию чертежей и зарисовок. Для совершенствования французских методов навигации и кораблестроения ему удалось привлечь лучших специалистов. Морепа был неприметным, но исключительно эффективным морским министром, занимавшим этот пост рекордно долгий срок. Ему удалось провести модернизацию королевского флота в 1730—1740 годах, не имея на то достаточного финансирования. Морепа посещал порты, встречался с подрядчиками и проектировщиками, и поощрял внедрение новаторских способов кораблестроительства[4][5]. В результате его стараний численность кораблей французского флота, долгое время остававшаяся на довольной низком уровне (с 1708 года) по причине глубокого финансового кризиса, разразившегося в последние годы правления Людовика XIV, стала понемногу расти. Именно ему французы обязаны появлением в годы войны за австрийское наследство (1741—1748 годы) нового типа 74-пушечных кораблей, поразивших англичан своей огневой мощью и манёвренностью.

Граф Морепа, государственный секретарь по делам военно-морского флота Франции (1736 год); гравюра Жиля-Эдме Пети с портрета Луи Мишеля ван Лоо

В ходе этой войны Морепа крайне эффективно управлял французским военным флотом, которому противостоял английский флот, имевший, несмотря на принятые меры, большой численный перевес (примерно 2 к 1). Начало войны было ознаменовано крупным поражением французов — в 1745 году пала крепость Луисбург, защищавшая вход в залив Святого Лаврентия в Канаде. Англичане захватили крепость врасплох неожиданной высадкой на берег. Чтобы вернуть Луисбург Морепа принял решение отправить к берегам Северной Америки крупную эскадру: 55 (или 60) кораблей, на борту которых разместили 3500 солдат, сопровождали 10 линейных кораблей, 3 фрегата и 3 бомбардирских корабля, под командованием герцога д’Анвиля. Был составлен крайне амбициозный план, предусматривавший занятие Порт-Рояля, прежней столицы Акадии, ставшей Аннаполисом, и даже разрушение Бостона. Однако поначалу, при пересечении Атлантики, экспедицию задержал сильный шторм (с 22 июня по 12 сентября 1746 года). После этого экспедицию настигла череда болезней; сначала цинга, а затем отравление испортившимися продуктами, унесли жизни экипажей отдельных судов в полном составе. В течение нескольких дней умерло 800 солдат и 1500 матросов. Командующий д’Анвиль скончался от инсульта. Командование экспедицией на себя принял Ла Жонкьер, который с 4 оставшимися линейными кораблями предпринял последнюю атаку на Аннаполис. Однако ему снова помешала буря, а болезни по-прежнему уносили жизни французов. Ла Жонкьер принял решение отступить. Превращённые в плавучие госпитали французские корабли по отдельности вернулись домой. Эскадра, побеждённая болезнями, даже ни разу не вступила в боевую схватку с врагом. Луисбург остался в руках англичан вплоть до завершения войны[6], когда его обменяли на занятый французами индийский Мадрас. Данное поражение не умаляет превосходного состояния военно-морского флота Франции, способного в тот период надёжно защищать торговые пути.

В годы войны за австрийское наследство Морепа разработал и внедрил систему сопровождения крупных французских торговых караванов кораблями военно-морского флота с целью их защиты от атак англичан. Успех выбранной тактики позволил удержать объём французской колониальной торговли, а торговые палаты Франции благодарили капитанов военных судов за эффективную работу[7][8]. Эти миссии, которые долгое время игнорировались историками, позволяют сделать вывод о том, что в то время судоходные пути были более-менее свободны для французов. И только в 1747 году англичане, извлёкшие урок из недавних поражений, начали одерживать верх в крупных сражениях у мыса Ортегаль (май 1747 года) и у мыса Финистерре (октябрь 1747 года). Однако, год спустя был подписан мирный договор, и поэтому вклад королевского флота Франции в целом оценивается позитивно, поскольку флот успешно противостоял англичанам большую часть войны. Стоит отметить, что англичане, восхищённые качеством новых французских кораблей, сразу же включили в состав своего флота корабли французов, захваченные в битвах 1747 года, а также начали их копировать[9][10]. Отставка Морепа, случившаяся в 1749 году после придворных интриг, имела тяжёлые последствия для военно-морского флота Франции.

Карьера Морепа также была отмечена множеством конфликтов с фаворитками короля Франции, о чём в своих работах рассказывала мадам де Тансен, которая тоже испытывала отвращение к Морепа, но по политическим мотивам:

>>66245022
аворитка короля Людовика XV герцогиня Шатору также питала отвращение к Морепа, называя его «графом де Факине» (созвучно французскому слову «болван»). Серьезно заболевший в Меце Людовик XV был вынужден отставить фаворитку, чтобы получить полагавшиеся церковные обряды. Но после выздоровления король пожелал возобновить отношения с фавориткой, и поручил именно Морепа доставить ей письмо об этом.

Причиной конфликта с другой могущественной фавориткой короля, мадам Помпадур, стал шутовской характер Морепа, с удовольствием повторявшего разные пасквили, направленные против фаворитки. Имея поручение установить авторство пасквилей, Морепа не только не занимался их розыском, но и предположительно сам стал автором нескольких из них.
Королевская опала (1749—1774)[править | править исходный текст]

В результате серьёзных обвинений в 1749 году король отправил Морепа в отставку; при этом ему предписывалось жить не ближе 160 километров от Парижа[11].

Опальный министр поначалу поселился в городе Бурже, где его кузен Фредерик-Жером де Ларошфуко, кардинал и архиепископ Буржа, предоставил в распоряжение Морепа небольшой особнячок, входивший в комплекс дворца архиепископов. Именно здесь Морепа завязал отношения с аббатом Вери, служившим тогда викарием епископа. Далее, в 1752 году Морепа получил дозволение находиться в своём имении Поншартрен. Впоследствии, когда в 1756 году ему заменили ссылку на простой запрет появляться при королевском дворе, Морепа жил то в этом своём имении, то в Париже.

По замечанию премьер-министра Франции Эдгара Фора, «Именно пост министра в изгнании позволил Морепа наилучшим образом проявить свои блестящие качества. И на этом посту у него была долгая и успешная карьера»[12]. Обладая крупным состоянием, граф и графиня Морепа, даже находясь в ссылке устраивали пышные приёмы. Морепа состоял в обширной переписке с политическими деятелями, учёными и литераторами Франции, которые обращались к нему по любым значимым политическим вопросам той эпохи.
Государственный министр Людовика XVI (1774—1781)[править | править исходный текст]

Спустя 25 лет пребывания в отставке, сразу же после вступления на трон короля Людовика XVI в мае 1774 года, Морепа получил назначение на пост государственного министра Франции. Формально он не имел титул первого министра, но обладал старшинством в Королевском совете. Он сам представлялся как «наставник юного короля». По воспоминаниям принца Монбарре, «Уже спустя четверть часа после вступления графа Морепа в новую должность, казалось, что он никогда и не покидал её».

По замечанию отдельных французских историков, деятельность Морепа после возвращения из опалы характеризуется сведением счётов с наследием умершего Людовика XV. Упорные преследования Морепа разрушили сформированный покойным королём непопулярный триумвират в составе канцлера Мопу, генерального контролёра финансов Терре и государственного секретаря герцога д’Эгийона, которому за три года работы удалось успешно оздоровить финансовую систему Франции и поднять авторитет королевской власти. С подачи Морепа были назначены генеральный контролёр финансов Тюрго, министр королевского двора Франции Мальзерб и министр иностранных дел Верженн.

Морепа совершил досадную ошибку, возобновив работу французских Парламентов, распущенных канцлером Мопу в 1771 году, и бывших злейшим врагом королевской власти во Франции. Он интриговал против Тюрго, завидуя его влиянию на короля Людовика XVI, добившись отставки Тюрго в 1776 году. Спустя 6 месяцев неопределенности, на место Тюрго был назначен Жак Неккер. В 1781 году Морепа отвернулся от Неккера, как прежде отвернулся от Тюрго.

Морепа скончался в Версале 21 ноября 1781 года в возрасте 80 лет. Его единственной наследницей стала Аделаида Диана Гортензия Манчини-Мазарен (фр. Adélaïde Diane Hortense Mancini-Mazarini) (1742—1808), ставшая после замужества (супруг Луи Эркюль Тимолеон де Коссе-Бриссак) герцогиней де Бриссак. Она была дочерью Элен Анжелики Фелиппо де Поншартрен (1715—1782).

>>66245050
аворитка короля Людовика XV герцогиня Шатору также питала отвращение к Морепа, называя его «графом де Факине» (созвучно французскому слову «болван»). Серьезно заболевший в Меце Людовик XV был вынужден отставить фаворитку, чтобы получить полагавшиеся церковные обряды. Но после выздоровления король пожелал возобновить отношения с фавориткой, и поручил именно Морепа доставить ей письмо об этом.

Причиной конфликта с другой могущественной фавориткой короля, мадам Помпадур, стал шутовской характер Морепа, с удовольствием повторявшего разные пасквили, направленные против фаворитки. Имея поручение установить авторство пасквилей, Морепа не только не занимался их розыском, но и предположительно сам стал автором нескольких из них.
Королевская опала (1749—1774)[править | править исходный текст]

В результате серьёзных обвинений в 1749 году король отправил Морепа в отставку; при этом ему предписывалось жить не ближе 160 километров от Парижа[11].

Опальный министр поначалу поселился в городе Бурже, где его кузен Фредерик-Жером де Ларошфуко, кардинал и архиепископ Буржа, предоставил в распоряжение Морепа небольшой особнячок, входивший в комплекс дворца архиепископов. Именно здесь Морепа завязал отношения с аббатом Вери, служившим тогда викарием епископа. Далее, в 1752 году Морепа получил дозволение находиться в своём имении Поншартрен. Впоследствии, когда в 1756 году ему заменили ссылку на простой запрет появляться при королевском дворе, Морепа жил то в этом своём имении, то в Париже.

По замечанию премьер-министра Франции Эдгара Фора, «Именно пост министра в изгнании позволил Морепа наилучшим образом проявить свои блестящие качества. И на этом посту у него была долгая и успешная карьера»[12]. Обладая крупным состоянием, граф и графиня Морепа, даже находясь в ссылке устраивали пышные приёмы. Морепа состоял в обширной переписке с политическими деятелями, учёными и литераторами Франции, которые обращались к нему по любым значимым политическим вопросам той эпохи.
Государственный министр Людовика XVI (1774—1781)[править | править исходный текст]

Спустя 25 лет пребывания в отставке, сразу же после вступления на трон короля Людовика XVI в мае 1774 года, Морепа получил назначение на пост государственного министра Франции. Формально он не имел титул первого министра, но обладал старшинством в Королевском совете. Он сам представлялся как «наставник юного короля». По воспоминаниям принца Монбарре, «Уже спустя четверть часа после вступления графа Морепа в новую должность, казалось, что он никогда и не покидал её».

По замечанию отдельных французских историков, деятельность Морепа после возвращения из опалы характеризуется сведением счётов с наследием умершего Людовика XV. Упорные преследования Морепа разрушили сформированный покойным королём непопулярный триумвират в составе канцлера Мопу, генерального контролёра финансов Терре и государственного секретаря герцога д’Эгийона, которому за три года работы удалось успешно оздоровить финансовую систему Франции и поднять авторитет королевской власти. С подачи Морепа были назначены генеральный контролёр финансов Тюрго, министр королевского двора Франции Мальзерб и министр иностранных дел Верженн.

Морепа совершил досадную ошибку, возобновив работу французских Парламентов, распущенных канцлером Мопу в 1771 году, и бывших злейшим врагом королевской власти во Франции. Он интриговал против Тюрго, завидуя его влиянию на короля Людовика XVI, добившись отставки Тюрго в 1776 году. Спустя 6 месяцев неопределенности, на место Тюрго был назначен Жак Неккер. В 1781 году Морепа отвернулся от Неккера, как прежде отвернулся от Тюрго.

Морепа скончался в Версале 21 ноября 1781 года в возрасте 80 лет. Его единственной наследницей стала Аделаида Диана Гортензия Манчини-Мазарен (фр. Adélaïde Diane Hortense Mancini-Mazarini) (1742—1808), ставшая после замужества (супруг Луи Эркюль Тимолеон де Коссе-Бриссак) герцогиней де Бриссак. Она была дочерью Элен Анжелики Фелиппо де Поншартрен (1715—1782).

>>66245086
Уже как бы.

В годы войны за австрийское наследство Морепа разработал и внедрил систему сопровождения крупных французских торговых караванов кораблями военно-морского флота с целью их защиты от атак англичан. Успех выбранной тактики позволил удержать объём французской колониальной торговли, а торговые палаты Франции благодарили капитанов военных судов за эффективную работу[7][8]. Эти миссии, которые долгое время игнорировались историками, позволяют сделать вывод о том, что в то время судоходные пути были более-менее свободны для французов. И только в 1747 году англичане, извлёкшие урок из недавних поражений, начали одерживать верх в крупных сражениях у мыса Ортегаль (май 1747 года) и у мыса Финистерре (октябрь 1747 года). Однако, год спустя был подписан мирный договор, и поэтому вклад королевского флота Франции в целом оценивается позитивно, поскольку флот успешно противостоял англичанам большую часть войны. Стоит отметить, что англичане, восхищённые качеством новых французских кораблей, сразу же включили в состав своего флота корабли французов, захваченные в битвах 1747 года, а также начали их копировать[9][10]. Отставка Морепа, случившаяся в 1749 году после придворных интриг, имела тяжёлые последствия для военно-морского флота Франции.

Карьера Морепа также была отмечена множеством конфликтов с фаворитками короля Франции, о чём в своих работах рассказывала мадам де Тансен, которая тоже испытывала отвращение к Морепа, но по политическим мотивам:

Это завистливый самозванец, не имевший достаточных способностей для работы на государственном посту, и уничтожавший вокруг себя всех сколь-нибудь опасных соперников. Он стремился иметь глупых сослуживцев, чтобы выгодно выделяться на их фоне. Он был труслив, подозревал что все вокруг хотят его смерти, и боялся даже тени противника. Он не боялся только маленьких детей. Крупным деятелем Морепа выглядел рядом с гномами, и предпочитал выдумывать остроты или смешные эпиграммы, чем разрабатывать планы сражений или перемирий. В наших интересах и для пользы Франции Господь не желал, чтобы Морепа долго оставался на своём посту.

— Письмо мадам де Тансен, адресованное герцогу Ришельё, 01 августа 1743 года

Фаворитка короля Людовика XV герцогиня Шатору также питала отвращение к Морепа, называя его «графом де Факине» (созвучно французскому слову «болван»). Серьезно заболевший в Меце Людовик XV был вынужден отставить фаворитку, чтобы получить полагавшиеся церковные обряды. Но после выздоровления король пожелал возобновить отношения с фавориткой, и поручил именно Морепа доставить ей письмо об этом.

Причиной конфликта с другой могущественной фавориткой короля, мадам Помпадур, стал шутовской характер Морепа, с удовольствием повторявшего разные пасквили, направленные против фаворитки. Имея поручение установить авторство пасквилей, Морепа не только не занимался их розыском, но и предположительно сам стал автором нескольких из них.
Королевская опала (1749—1774)[править | править исходный текст]

В результате серьёзных обвинений в 1749 году король отправил Морепа в отставку; при этом ему предписывалось жить не ближе 160 километров от Парижа[11].

Опальный министр поначалу поселился в городе Бурже, где его кузен Фредерик-Жером де Ларошфуко, кардинал и архиепископ Буржа, предоставил в распоряжение Морепа небольшой особнячок, входивший в комплекс дворца архиепископов. Именно здесь Морепа завязал отношения с аббатом Вери, служившим тогда викарием епископа. Далее, в 1752 году Морепа получил дозволение находиться в своём имении Поншартрен. Впоследствии, когда в 1756 году ему заменили ссылку на простой запрет появляться при королевском дворе, Морепа жил то в этом своём имении, то в Париже.

По замечанию премьер-министра Франции Эдгара Фора, «Именно пост министра в изгнании позволил Морепа наилучшим образом проявить свои блестящие качества. И на этом посту у него была долгая и успешная карьера»[12]. Обладая крупным состоянием, граф и графиня Морепа, даже находясь в ссылке устраивали пышные приёмы. Морепа состоял в обширной переписке с политическими деятелями, учёными и литераторами Франции, которые обращались к нему по любым значимым политическим вопросам той эпохи.
Государственный министр Людовика XVI (1774—1781)

В годы войны за австрийское наследство Морепа разработал и внедрил систему сопровождения крупных французских торговых караванов кораблями военно-морского флота с целью их защиты от атак англичан. Успех выбранной тактики позволил удержать объём французской колониальной торговли, а торговые палаты Франции благодарили капитанов военных судов за эффективную работу[7][8]. Эти миссии, которые долгое время игнорировались историками, позволяют сделать вывод о том, что в то время судоходные пути были более-менее свободны для французов. И только в 1747 году англичане, извлёкшие урок из недавних поражений, начали одерживать верх в крупных сражениях у мыса Ортегаль (май 1747 года) и у мыса Финистерре (октябрь 1747 года). Однако, год спустя был подписан мирный договор, и поэтому вклад королевского флота Франции в целом оценивается позитивно, поскольку флот успешно противостоял англичанам большую часть войны. Стоит отметить, что англичане, восхищённые качеством новых французских кораблей, сразу же включили в состав своего флота корабли французов, захваченные в битвах 1747 года, а также начали их копировать[9][10]. Отставка Морепа, случившаяся в 1749 году после придворных интриг, имела тяжёлые последствия для военно-морского флота Франции.

Карьера Морепа также была отмечена множеством конфликтов с фаворитками короля Франции, о чём в своих работах рассказывала мадам де Тансен, которая тоже испытывала отвращение к Морепа, но по политическим мотивам:

Это завистливый самозванец, не имевший достаточных способностей для работы на государственном посту, и уничтожавший вокруг себя всех сколь-нибудь опасных соперников. Он стремился иметь глупых сослуживцев, чтобы выгодно выделяться на их фоне. Он был труслив, подозревал что все вокруг хотят его смерти, и боялся даже тени противника. Он не боялся только маленьких детей. Крупным деятелем Морепа выглядел рядом с гномами, и предпочитал выдумывать остроты или смешные эпиграммы, чем разрабатывать планы сражений или перемирий. В наших интересах и для пользы Франции Господь не желал, чтобы Морепа долго оставался на своём посту.

— Письмо мадам де Тансен, адресованное герцогу Ришельё, 01 августа 1743 года

Фаворитка короля Людовика XV герцогиня Шатору также питала отвращение к Морепа, называя его «графом де Факине» (созвучно французскому слову «болван»). Серьезно заболевший в Меце Людовик XV был вынужден отставить фаворитку, чтобы получить полагавшиеся церковные обряды. Но после выздоровления король пожелал возобновить отношения с фавориткой, и поручил именно Морепа доставить ей письмо об этом.

Причиной конфликта с другой могущественной фавориткой короля, мадам Помпадур, стал шутовской характер Морепа, с удовольствием повторявшего разные пасквили, направленные против фаворитки. Имея поручение установить авторство пасквилей, Морепа не только не занимался их розыском, но и предположительно сам стал автором нескольких из них.
Королевская опала (1749—1774)[править | править исходный текст]

В результате серьёзных обвинений в 1749 году король отправил Морепа в отставку; при этом ему предписывалось жить не ближе 160 километров от Парижа[11].

Опальный министр поначалу поселился в городе Бурже, где его кузен Фредерик-Жером де Ларошфуко, кардинал и архиепископ Буржа, предоставил в распоряжение Морепа небольшой особнячок, входивший в комплекс дворца архиепископов. Именно здесь Морепа завязал отношения с аббатом Вери, служившим тогда викарием епископа. Далее, в 1752 году Морепа получил дозволение находиться в своём имении Поншартрен. Впоследствии, когда в 1756 году ему заменили ссылку на простой запрет появляться при королевском дворе, Морепа жил то в этом своём имении, то в Париже.

По замечанию премьер-министра Франции Эдгара Фора, «Именно пост министра в изгнании позволил Морепа наилучшим образом проявить свои блестящие качества. И на этом посту у него была долгая и успешная карьера»[12]. Обладая крупным состоянием, граф и графиня Морепа, даже находясь в ссылке устраивали пышные приёмы. Морепа состоял в обширной переписке с политическими деятелями, учёными и литераторами Франции, которые обращались к нему по любым значимым политическим вопросам той эпохи.
Государственный министр Людовика XVI (1774—1781)ыуп

В годы войны за австрийское наследство Морепа разработал и внедрил систему сопровождения крупных французских торговых караванов кораблями военно-морского флота с целью их защиты от атак англичан. Успех выбранной тактики позволил удержать объём французской колониальной торговли, а торговые палаты Франции благодарили капитанов военных судов за эффективную работу[7][8]. Эти миссии, которые долгое время игнорировались историками, позволяют сделать вывод о том, что в то время судоходные пути были более-менее свободны для французов. И только в 1747 году англичане, извлёкшие урок из недавних поражений, начали одерживать верх в крупных сражениях у мыса Ортегаль (май 1747 года) и у мыса Финистерре (октябрь 1747 года). Однако, год спустя был подписан мирный договор, и поэтому вклад королевского флота Франции в целом оценивается позитивно, поскольку флот успешно противостоял англичанам большую часть войны. Стоит отметить, что англичане, восхищённые качеством новых французских кораблей, сразу же включили в состав своего флота корабли французов, захваченные в битвах 1747 года, а также начали их копировать[9][10]. Отставка Морепа, случившаяся в 1749 году после придворных интриг, имела тяжёлые последствия для военно-морского флота Франции.

Карьера Морепа также была отмечена множеством конфликтов с фаворитками короля Франции, о чём в своих работах рассказывала мадам де Тансен, которая тоже испытывала отвращение к Морепа, но по политическим мотивам:

Это завистливый самозванец, не имевший достаточных способностей для работы на государственном посту, и уничтожавший вокруг себя всех сколь-нибудь опасных соперников. Он стремился иметь глупых сослуживцев, чтобы выгодно выделяться на их фоне. Он был труслив, подозревал что все вокруг хотят его смерти, и боялся даже тени противника. Он не боялся только маленьких детей. Крупным деятелем Морепа выглядел рядом с гномами, и предпочитал выдумывать остроты или смешные эпиграммы, чем разрабатывать планы сражений или перемирий. В наших интересах и для пользы Франции Господь не желал, чтобы Морепа долго оставался на своём посту.

— Письмо мадам де Тансен, адресованное герцогу Ришельё, 01 августа 1743 года

Фаворитка короля Людовика XV герцогиня Шатору также питала отвращение к Морепа, называя его «графом де Факине» (созвучно французскому слову «болван»). Серьезно заболевший в Меце Людовик XV был вынужден отставить фаворитку, чтобы получить полагавшиеся церковные обряды. Но после выздоровления король пожелал возобновить отношения с фавориткой, и поручил именно Морепа доставить ей письмо об этом.

Причиной конфликта с другой могущественной фавориткой короля, мадам Помпадур, стал шутовской характер Морепа, с удовольствием повторявшего разные пасквили, направленные против фаворитки. Имея поручение установить авторство пасквилей, Морепа не только не занимался их розыском, но и предположительно сам стал автором нескольких из них.
Королевская опала (1749—1774)[править | править исходный текст]

В результате серьёзных обвинений в 1749 году король отправил Морепа в отставку; при этом ему предписывалось жить не ближе 160 километров от Парижа[11].

Опальный министр поначалу поселился в городе Бурже, где его кузен Фредерик-Жером де Ларошфуко, кардинал и архиепископ Буржа, предоставил в распоряжение Морепа небольшой особнячок, входивший в комплекс дворца архиепископов. Именно здесь Морепа завязал отношения с аббатом Вери, служившим тогда викарием епископа. Далее, в 1752 году Морепа получил дозволение находиться в своём имении Поншартрен. Впоследствии, когда в 1756 году ему заменили ссылку на простой запрет появляться при королевском дворе, Морепа жил то в этом своём имении, то в Париже.

По замечанию премьер-министра Франции Эдгара Фора, «Именно пост министра в изгнании позволил Морепа наилучшим образом проявить свои блестящие качества. И на этом посту у него была долгая и успешная карьера»[12]. Обладая крупным состоянием, граф и графиня Морепа, даже находясь в ссылке устраивали пышные приёмы. Морепа состоял в обширной переписке с политическими деятелями, учёными и литераторами Франции, которые обращались к нему по любым значимым политическим вопросам той эпохи.
Государственный министр Людовика XVI (1774—1781)фцакфакпе

В годы войны за австрийское наследство Морепа разработал и внедрил систему сопровождения крупных французских торговых караванов кораблями военно-морского флота с целью их защиты от атак англичан. Успех выбранной тактики позволил удержать объём французской колониальной торговли, а торговые палаты Франции благодарили капитанов военных судов за эффективную работу[7][8]. Эти миссии, которые долгое время игнорировались историками, позволяют сделать вывод о том, что в то время судоходные пути были более-менее свободны для французов. И только в 1747 году англичане, извлёкшие урок из недавних поражений, начали одерживать верх в крупных сражениях у мыса Ортегаль (май 1747 года) и у мыса Финистерре (октябрь 1747 года). Однако, год спустя был подписан мирный договор, и поэтому вклад королевского флота Франции в целом оценивается позитивно, поскольку флот успешно противостоял англичанам большую часть войны. Стоит отметить, что англичане, восхищённые качеством новых французских кораблей, сразу же включили в состав своего флота корабли французов, захваченные в битвах 1747 года, а также начали их копировать[9][10]. Отставка Морепа, случившаяся в 1749 году после придворных интриг, имела тяжёлые последствия для военно-морского флота Франции.

Карьера Морепа также была отмечена множеством конфликтов с фаворитками короля Франции, о чём в своих работах рассказывала мадам де Тансен, которая тоже испытывала отвращение к Морепа, но по политическим мотивам:

Это завистливый самозванец, не имевший достаточных способностей для работы на государственном посту, и уничтожавший вокруг себя всех сколь-нибудь опасных соперников. Он стремился иметь глупых сослуживцев, чтобы выгодно выделяться на их фоне. Он был труслив, подозревал что все вокруг хотят его смерти, и боялся даже тени противника. Он не боялся только маленьких детей. Крупным деятелем Морепа выглядел рядом с гномами, и предпочитал выдумывать остроты или смешные эпиграммы, чем разрабатывать планы сражений или перемирий. В наших интересах и для пользы Франции Господь не желал, чтобы Морепа долго оставался на своём посту.

— Письмо мадам де Тансен, адресованное герцогу Ришельё, 01 августа 1743 года

Фаворитка короля Людовика XV герцогиня Шатору также питала отвращение к Морепа, называя его «графом де Факине» (созвучно французскому слову «болван»). Серьезно заболевший в Меце Людовик XV был вынужден отставить фаворитку, чтобы получить полагавшиеся церковные обряды. Но после выздоровления король пожелал возобновить отношения с фавориткой, и поручил именно Морепа доставить ей письмо об этом.

Причиной конфликта с другой могущественной фавориткой короля, мадам Помпадур, стал шутовской характер Морепа, с удовольствием повторявшего разные пасквили, направленные против фаворитки. Имея поручение установить авторство пасквилей, Морепа не только не занимался их розыском, но и предположительно сам стал автором нескольких из них.
Королевская опала (1749—1774)[править | править исходный текст]

В результате серьёзных обвинений в 1749 году король отправил Морепа в отставку; при этом ему предписывалось жить не ближе 160 километров от Парижа[11].

Опальный министр поначалу поселился в городе Бурже, где его кузен Фредерик-Жером де Ларошфуко, кардинал и архиепископ Буржа, предоставил в распоряжение Морепа небольшой особнячок, входивший в комплекс дворца архиепископов. Именно здесь Морепа завязал отношения с аббатом Вери, служившим тогда викарием епископа. Далее, в 1752 году Морепа получил дозволение находиться в своём имении Поншартрен. Впоследствии, когда в 1756 году ему заменили ссылку на простой запрет появляться при королевском дворе, Морепа жил то в этом своём имении, то в Париже.

По замечанию премьер-министра Франции Эдгара Фора, «Именно пост министра в изгнании позволил Морепа наилучшим образом проявить свои блестящие качества. И на этом посту у него была долгая и успешная карьера»[12]. Обладая крупным состоянием, граф и графиня Морепа, даже находясь в ссылке устраивали пышные приёмы. Морепа состоял в обширной переписке с политическими деятелями, учёными и литераторами Франции, которые обращались к нему по любым значимым политическим вопросам той эпохи.
Государственный министр Людовика XVI (1774—1781)фаыукн

>>66245383
Анус свой зарепорти, чухан.


ипломат[править | править исходный текст]

Верженн в оттоманской одежде на посту французского посла в Оттоманской Порте, 1766

В ранней юности вступил на дипломатическое поприще и обучался под руководством Шавиньи (Théodore de Chavigny), французского посланника в Лиссабоне. В 1739 году был секретарём посольства. В 1750 году назначен посланником в Трир, где служил до 1754 года; на следующий год отправлен чрезвычайным посланником в Константинополь. С 1755 года утверждён полномочным послом при Оттоманской Порте — в должности весьма затруднительной: Фридрих Великий искал союза с Турцией, чтобы противостоять Империи и Австрии, а Верженн старался и смог сохранить дружественное расположение султана к Франции и союзным ей державам, что было особенно затруднительно в 1760-61 гг., когда между Турцией и Францией возникли сильные недоразумения[1].

В 1771 году Верженн в том же звании был отправлен в Швецию, где советами Густаву III содействовал совершению переворота в образе правления. После вступления Людовика XVI на французский престол в 1774 году, государственный министр граф де Морепа, следуя рекомендации аббата Вери, представил Верженна на пост министра иностранных дел Франции. Морепа принял во внимание, что Верженн по сути был одиночкой, не имел своей «команды», и рассчитывал, что тот будет хранить ему верность. Граф Верженн управлял внешними сношениями Франции вплоть до своей смерти (февраль 1787).
В должности министра[править | править исходный текст]

В 1778 году Верженн склонил Людовика XVI принять открытое участие в войне Англии с Северо-Американскими Штатами. Французский двор заключил с американскими посланниками (Франклин, Дин и Артюр-Ли) в феврале 1778 года в Париже договор (fr:Traité d'alliance (1778)) и сообщил об этом английскому двору, что спровоцировало войну, в которой Франция с самого начала потеряла много кораблей с богатым грузом и все свои владения в Ост-Индии. Война завершилась заключением мира с Англией в Версале (1783) и огромными военными издержками, расстроившими французские финансы.

Верженн не пользовался благоволением королевы, из-за того, что противодействовал видам её брата Иосифа II на Баварское наследство; его соперником был Шуазёль.

Отличился ещё молодым человеком в войне за австрийское наследство, получив чин генерал-майора. Женившись на дочери богатого банкира Кроза, оставил армию. Был резидентом в Риме (1753—1757) и в Вене (1757—1758), получил титул герцога, а в 1758 году, благодаря маркизе Помпадур, стал министром иностранных дел и пэром Франции.

Остроумный, ловкий и смелый царедворец, Шуазёль занял первое место при дворе, держал открытый стол на 80 человек и, получая 800 тысяч ливров, был в долгах.

В 1758 году Шуазёль заключил (30 декабря) новый договор с Австрией против Пруссии. По этому (третьему Версальскому) договору субсидия, уплачиваемая Марии-Терезии, была удвоена, Франция обязана была держать в Германии 100 тыс. войска; непременным условием мира должно было быть возвращение Силезии. Таким образом, интересы Австрии были на первом плане.

В морской войне с Англией французский флот терпел поражения (1759—1761), и Шуазёль заключил с Англией мир (9 сентября 1761), согласившись на разрушение укреплений Дюнкирхена, но сохранив за Францией право собственности на Сен-Пьер и Микелон.

15 августа 1761 года Шуазёль заключил тесный союз с дворами французским и испанским (знаменитый pacte de famille). По этому договору, в котором участвовали все члены Бурбонской династии, с присоединением Австрии образовалась своего рода «латинская уния», направленная против Англии. Продолжая упорно войну с Пруссией, Шуазёль снарядил 150-тысячную французскую армию, но война велась вяло (см. Семилетняя война). 3 ноября 1762 года по предложению Шуазеля был заключён прелиминарный договор в Фонтенбло, а 10 февраля 1763 года подписан Парижский мир.

Против Англии Шуазёль поддерживал местных владетелей в Индии, против Империи — Турцию и Польшу. Вообще, его восточная политика представляла ряд ошибок. Во внутренней политике ему удалось изгнание иезуитов (1764). Много сделал для земледелия и промышленности, улучшил флот и армию, установил правила для повышения в чинах, привёл в порядок хозяйственную часть войска, усилил морскую артиллерию, основал шесть кавалерийских училищ. С 1761 по 1766 годы вместо Шуазёля иностранными делами управлял его племянник герцог Шуазёль-Прален, а он сам принял на себя морское и военное министерства.

В 1768 году Шуазёль приобрёл Корсику, по договору с Генуей.

После смерти Помпадур (1764) влияние Шуазёля стало слабеть. Образовалась лига, под названием триумвирата, вокруг новой фаворитки дю Барри (герцог д’Эгильон, канцлер Мопу и аббат Террэ). Обвинённый в измене как сторонник оппозиции в парламентах, Шуазёль 24 декабря 1770 года получил приказание удалиться в своё поместье Шантелу. Отставка его произвела сильнейшее впечатление на общество, и Шуазёль с триумфом уехал в ссылку.

В 1774 году Людовик XVI вернул его из ссылки, уступив настоятельным просьбам королевы, благодарной Шуазёлю за его проавстрийскую политику. Шуазёль вернулся в Париж и вновь появился при дворе 12 июня 1774 года, однако к этому времени королевским советом уже завладел граф де Морепа, а министерство иностранных дел возглавил граф де Верженн.

>>66245456
Отличился ещё молодым человеком в войне за австрийское наследство, получив чин генерал-майора. Женившись на дочери богатого банкира Кроза, оставил армию. Был резидентом в Риме (1753—1757) и в Вене (1757—1758), получил титул герцога, а в 1758 году, благодаря маркизе Помпадур, стал министром иностранных дел и пэром Франции.

Остроумный, ловкий и смелый царедворец, Шуазёль занял первое место при дворе, держал открытый стол на 80 человек и, получая 800 тысяч ливров, был в долгах.

В 1758 году Шуазёль заключил (30 декабря) новый договор с Австрией против Пруссии. По этому (третьему Версальскому) договору субсидия, уплачиваемая Марии-Терезии, была удвоена, Франция обязана была держать в Германии 100 тыс. войска; непременным условием мира должно было быть возвращение Силезии. Таким образом, интересы Австрии были на первом плане.

В морской войне с Англией французский флот терпел поражения (1759—1761), и Шуазёль заключил с Англией мир (9 сентября 1761), согласившись на разрушение укреплений Дюнкирхена, но сохранив за Францией право собственности на Сен-Пьер и Микелон.

15 августа 1761 года Шуазёль заключил тесный союз с дворами французским и испанским (знаменитый pacte de famille). По этому договору, в котором участвовали все члены Бурбонской династии, с присоединением Австрии образовалась своего рода «латинская уния», направленная против Англии. Продолжая упорно войну с Пруссией, Шуазёль снарядил 150-тысячную французскую армию, но война велась вяло (см. Семилетняя война). 3 ноября 1762 года по предложению Шуазеля был заключён прелиминарный договор в Фонтенбло, а 10 февраля 1763 года подписан Парижский мир.

Против Англии Шуазёль поддерживал местных владетелей в Индии, против Империи — Турцию и Польшу. Вообще, его восточная политика представляла ряд ошибок. Во внутренней политике ему удалось изгнание иезуитов (1764). Много сделал для земледелия и промышленности, улучшил флот и армию, установил правила для повышения в чинах, привёл в порядок хозяйственную часть войска, усилил морскую артиллерию, основал шесть кавалерийских училищ. С 1761 по 1766 годы вместо Шуазёля иностранными делами управлял его племянник герцог Шуазёль-Прален, а он сам принял на себя морское и военное министерства.

В 1768 году Шуазёль приобрёл Корсику, по договору с Генуей.

После смерти Помпадур (1764) влияние Шуазёля стало слабеть. Образовалась лига, под названием триумвирата, вокруг новой фаворитки дю Барри (герцог д’Эгильон, канцлер Мопу и аббат Террэ). Обвинённый в измене как сторонник оппозиции в парламентах, Шуазёль 24 декабря 1770 года получил приказание удалиться в своё поместье Шантелу. Отставка его произвела сильнейшее впечатление на общество, и Шуазёль с триумфом уехал в ссылку.

В 1774 году Людовик XVI вернул его из ссылки, уступив настоятельным просьбам королевы, благодарной Шуазёлю за его проавстрийскую политику. Шуазёль вернулся в Париж и вновь появился при дворе 12 июня 1774 года, однако к этому времени королевским советом уже завладел граф де Морепа, а министерство иностранных дел возглавил граф де Верженн.упае