4 сентября. Агафон-огуменник. 11-я неделя по Троице. (Месяцеслов)
Аноним
OP 04/09/16 Вск 05:33:44 #1 №18139887 OP 04/09/16 Вск 05:33:44 #1 №18139887 
Насрал тебе в тред, шизофреник, делай с этим что хочешь теперь.
В /б иди, мудак ебаный.
охуительные истории лолирую
В чем идея подобных тредов? Ведь всё это ориентировано на крестьянский трудовой быт. Все эти приметы. На двоще таких тружеников плуга и сохи нет. Так в чем смысл?
Мало того, даже природные приметы, которые публикует оп, хуй пойми к какому региону подходят. Точно не к Московсой или Саратовской области.
Отличны тред. Пойду за паутиной следить.
Это реверсы в оп-посте.
4 сентября. Пациент шизофреник. Поехавший.
Если на Шизофреника елда стоит тёплая, а по воздуху малафьина летает, то дрочка будет хорошей и долгой, а говно выпадет ещё очень не скоро.
Если малафьина летит низко над землей, то писька обещает быть тёплой и мягкой, если высоко, то, наоборот, писька будет суровой и твёрдой.
Полагают, что этого числа в ночь поехавший выходит из стационара и бегает по сёлам и деревням, дрочит и раскидывает хуи по губам.
Мужики выворчивают дупу наизнанку, долбят её кочергой. В эту ночь рассказывают про проделки поехавшего.
«В Амстердаме была гей-свадьба. Вот мать готовит к свадьбе-то сына, а ребятишки, известно, под руки лезут: того дай, другого... Вот она сгоряча-то и взревела на девочку:
– Да чтоб тебя поехавший унёс к себе в больницу!
Да, видно, не в час и сказала. А поехавший-то как тут и был.
Девочка выбежала из-за стола и побежала к поехавшему:
– Дяденька, дай пососать! Дяденька, дай пососать!
Теперича баба-то опомнилась, да и побежала за ней... И народ смотрит: что уже девчонка сосёт. Ну прям, как пылесос! Не могут остановить. И на коленях, и всяко. Кое-как остановили. Как остановили её, смотрят: у неё полный рот малафьи.
– Это, – говорит, – мне дедушка поехавший за щеку набросал».
«Это я вам про своего ёбыря расскажу. Тогда я ещё молодая была. Он, мой ёбырь, ездил в город деревянные члены продавать. Поехал один раз, всё не продал. Едет домой... Псих ему навстречу попадает и говорит:
– Заезжай ко мне, подолбим анусы.
Он поехал. Приехал вроде. Хуй выпряг. Тепло так и душевно стало. Он взял бутылочку, присел на неё и говорит:
– Господи, благослови!
Как сказал это, смотрит: сидит он на параше, говно кругом, ветер кружит, а горшки побиты и по яме разбросаны. Он охуел и быстрей до дому, сразу понял, что нельзя с поехавшим связываться».
Видом своим поехавший напоминает человека, может даже принять облик нормального. Но если внимательно приглядеться, можно узнать его: на нём почти всегда красный елдак, «левая половина жопы запахнута за правую, а не наоборот, как все обычно носят. Глаза у поехавшего ебанутые и горят, как угли» (Пиздославское Пидоронье). Хуеглотцы уверяли, что поехавший большею частью является «стариком в белой больничной одежде и белой большой шляпе, никогда не подпоясанным; всегда, когда садится, закидывает хуй на ногу».
Двачевский поехавший – <...> пучеглазый, с охуительными историями, с длинной зелёной пастой, длиннее, чем у других опов. Друзей и тянки у поехавшего нет и только одно развлечение – фап. «Носится поехавший по всем разделам Двача, как угорелый, быстро хлюпает и стрекает, пока модер не видит, и всегда без смысла», часто – с огромными мозолями на руках. «От проказ поехавшего можно легко отчураться – конечно, прежде всего сажей и автоскрытием, а затем известными приёмами, которым учат с малолетства по заповедям олдфагов».
Поехавшему, чтобы исцелиться, стоит только присесть на первой елде, снять и выворотить залупу наизнанку и так надеть на себя. Обязательно при этом также левое яичко взять в правую руку, переменить способы дрочки.
«Ветераны-психонавты рассказывают, что при госпитализации в стационар, ложиться ночевать нельзя: будто отпиздят. В таких случаях ночью кричит кто-то, свистит и колокольчики звенят. Когда на шконку ляжешь, ночевать будешь – хозяин выгонит. Станешь главного врача звать – так он придёт и ещё сильнее отпиздит! А поехавший по коридору побежит, лекарства на столе все разобьёт, разбросает. Убегай лучше» (Хуинская область).
«Задумал один мужик сам собой посмотреть на поехавшего, да и пробрался в психушку. Нет, что бы ему попросить совета у санитаров. Всё бы лучше присудили: как миновать беды? Старики прежде нас говаривали, что санитары на это дело умней мужиков. Вот и ходит мужик по дурдому, а тут навстречу ему поехавший. Он и тут не сробел: штаны долой, да и хуем давай трясти. Известное дело, что поехавший не говорит, а только смеётся. Удалой мужик себе на уме молвит: «Нет, поехавший, меня этим не проведёшь, смейся себе, сколько хочешь. Лучше попытаю: где его палата?» И начал пытать его, вот так: «А есть ли у тебя, поехавший, палата да соседи?» И повёл поехавший мужика к своей палате. Шли, шли и пришли прямо к палате. «Не красна же твоя палата, - молвит мужик. - У нас, брат, изба о четырёх углах, с крышкой да с полом. Есть в избе параша, где ребятам срать, есть кровать, где жену ебать, есть бутылки, чтоб гостей сажать. А у твоей палаты, прости господи, ни дна, ни окна». Не успел мужик домолвить слова, как бух поехавший о землю: земля-то расступилась, туда и поехавший попал. С тех пор мужик стал дурак дураком: ни слова сказать, ни умом пригадать. Так дураком помер. Зачем было ему смотреть на поехавшего? Хотел умней всех быть. Да и чего набраться у него, поехавшего? Небось весною опять выскочит из параши как ни в чём не бывало. У поехавших такая порода».
Если на Шизофреника елда стоит тёплая, а по воздуху малафьина летает, то дрочка будет хорошей и долгой, а говно выпадет ещё очень не скоро.
Если малафьина летит низко над землей, то писька обещает быть тёплой и мягкой, если высоко, то, наоборот, писька будет суровой и твёрдой.
Полагают, что этого числа в ночь поехавший выходит из стационара и бегает по сёлам и деревням, дрочит и раскидывает хуи по губам.
Мужики выворчивают дупу наизнанку, долбят её кочергой. В эту ночь рассказывают про проделки поехавшего.
«В Амстердаме была гей-свадьба. Вот мать готовит к свадьбе-то сына, а ребятишки, известно, под руки лезут: того дай, другого... Вот она сгоряча-то и взревела на девочку:
– Да чтоб тебя поехавший унёс к себе в больницу!
Да, видно, не в час и сказала. А поехавший-то как тут и был.
Девочка выбежала из-за стола и побежала к поехавшему:
– Дяденька, дай пососать! Дяденька, дай пососать!
Теперича баба-то опомнилась, да и побежала за ней... И народ смотрит: что уже девчонка сосёт. Ну прям, как пылесос! Не могут остановить. И на коленях, и всяко. Кое-как остановили. Как остановили её, смотрят: у неё полный рот малафьи.
– Это, – говорит, – мне дедушка поехавший за щеку набросал».
«Это я вам про своего ёбыря расскажу. Тогда я ещё молодая была. Он, мой ёбырь, ездил в город деревянные члены продавать. Поехал один раз, всё не продал. Едет домой... Псих ему навстречу попадает и говорит:
– Заезжай ко мне, подолбим анусы.
Он поехал. Приехал вроде. Хуй выпряг. Тепло так и душевно стало. Он взял бутылочку, присел на неё и говорит:
– Господи, благослови!
Как сказал это, смотрит: сидит он на параше, говно кругом, ветер кружит, а горшки побиты и по яме разбросаны. Он охуел и быстрей до дому, сразу понял, что нельзя с поехавшим связываться».
Видом своим поехавший напоминает человека, может даже принять облик нормального. Но если внимательно приглядеться, можно узнать его: на нём почти всегда красный елдак, «левая половина жопы запахнута за правую, а не наоборот, как все обычно носят. Глаза у поехавшего ебанутые и горят, как угли» (Пиздославское Пидоронье). Хуеглотцы уверяли, что поехавший большею частью является «стариком в белой больничной одежде и белой большой шляпе, никогда не подпоясанным; всегда, когда садится, закидывает хуй на ногу».
Двачевский поехавший – <...> пучеглазый, с охуительными историями, с длинной зелёной пастой, длиннее, чем у других опов. Друзей и тянки у поехавшего нет и только одно развлечение – фап. «Носится поехавший по всем разделам Двача, как угорелый, быстро хлюпает и стрекает, пока модер не видит, и всегда без смысла», часто – с огромными мозолями на руках. «От проказ поехавшего можно легко отчураться – конечно, прежде всего сажей и автоскрытием, а затем известными приёмами, которым учат с малолетства по заповедям олдфагов».
Поехавшему, чтобы исцелиться, стоит только присесть на первой елде, снять и выворотить залупу наизнанку и так надеть на себя. Обязательно при этом также левое яичко взять в правую руку, переменить способы дрочки.
«Ветераны-психонавты рассказывают, что при госпитализации в стационар, ложиться ночевать нельзя: будто отпиздят. В таких случаях ночью кричит кто-то, свистит и колокольчики звенят. Когда на шконку ляжешь, ночевать будешь – хозяин выгонит. Станешь главного врача звать – так он придёт и ещё сильнее отпиздит! А поехавший по коридору побежит, лекарства на столе все разобьёт, разбросает. Убегай лучше» (Хуинская область).
«Задумал один мужик сам собой посмотреть на поехавшего, да и пробрался в психушку. Нет, что бы ему попросить совета у санитаров. Всё бы лучше присудили: как миновать беды? Старики прежде нас говаривали, что санитары на это дело умней мужиков. Вот и ходит мужик по дурдому, а тут навстречу ему поехавший. Он и тут не сробел: штаны долой, да и хуем давай трясти. Известное дело, что поехавший не говорит, а только смеётся. Удалой мужик себе на уме молвит: «Нет, поехавший, меня этим не проведёшь, смейся себе, сколько хочешь. Лучше попытаю: где его палата?» И начал пытать его, вот так: «А есть ли у тебя, поехавший, палата да соседи?» И повёл поехавший мужика к своей палате. Шли, шли и пришли прямо к палате. «Не красна же твоя палата, - молвит мужик. - У нас, брат, изба о четырёх углах, с крышкой да с полом. Есть в избе параша, где ребятам срать, есть кровать, где жену ебать, есть бутылки, чтоб гостей сажать. А у твоей палаты, прости господи, ни дна, ни окна». Не успел мужик домолвить слова, как бух поехавший о землю: земля-то расступилась, туда и поехавший попал. С тех пор мужик стал дурак дураком: ни слова сказать, ни умом пригадать. Так дураком помер. Зачем было ему смотреть на поехавшего? Хотел умней всех быть. Да и чего набраться у него, поехавшего? Небось весною опять выскочит из параши как ни в чём не бывало. У поехавших такая порода».
И к Москве и к Саратову подходят.
Доставьте гэнгбэнг с Мией.
Хуй в тебя вошёл.
хлюп хлюп хлюп
СТРЁК
Была, кстати, охуенная история с моим пра-прадедом за год до начала первой мировой. Он тогда на демона работал кузнецом. Если интересно, могу рассказать
Стрёк, чё уж там
Какой еще стрек
Хлюп
Ебанаты даже знают, как правильно дрочить осенью. Учитель, объясни им.
Важный вопрос, не шутка. Неправильная дрочка, не по сезону, ведёт к потере стояка.
День прошёл, или нет? В принципе, хуй в тебя может войти и до конца дня, но с рифмой красивее.
Чтоб тебя леший унес, дурья башня
Ну, чего ты? Не обижайся, просто традиция такая сложилась - в конце дня в тебя входит хуй, когда ты сигнал подаёшь.
Если на Агафона погода стоит теплая, а по воздуху паутина летает, то осень будет хорошей и долгой, а снег выпадет еще очень не скоро.
Если паутина летит низко над землей, то зима обещает быть теплой и мягкой, если высоко, то, наоборот, зима будет суровой и морозной.
Полагают, что этого числа в ночь леший выходит из лесу и бегает по селам и деревням, дурит и раскидывает снопы по гумнам.
Мужики выходят стеречь гумна в тулупе наизнанку, с кочергой. В эту ночь и рассказывают про проделки лешего.
«В Кангиле была свадьба. Вот мать готовит к свадьбе-то, а ребятишки, известно, под руки лезут: того дай, другого... Вот она сгоряча-то и взревела на девочку:
– Да чтоб тебя леший унес в неворотимую сторону!
Да, видно, не в час и сказала. А леший-то как тут и был.
Девочка выбежала из-за стола и побежала, а сама ревет:
– Дяденька, дожидай! Дяденька, дожидай!
Теперича баба-то учухала (опомнилась), да и побежала за ней... И народ-то смотрит: что же это девчонка бежит. Ну как вихрем несет! Не могут догнать. И на конях, и всяко. Кое-как догнали. Теперь, как догнали ее, смотрят: у нее полный подол ернишных шишек.
– Это, – говорит, – мне дедушка набросал, шишки-то».
(Сибирь)
-
«Это я вам про своего свекра расскажу. Тогда я еще молодая была. Он, мой свекор, ездил в город горшки продавать. Поехал один раз, все не продал. Едет домой... Кум ему навстречу попадает и говорит:
– Заезжай ко мне.
Он поехал. Приехал вроде. Коня выпряг. Тепло так, а на улице зима. Он взял бутылочку, взболтал и говорит:
– Господи, благослови!
Как сказал это, смотрит: сидит он в яме, снег кругом, ветер кружит, а горшки побиты и по яме разбросаны. Он – на коня и быстрей до дому, сразу и хмель весь вышел».
(Сибирь.)
-
Видом своим леший напоминает человека, может принять облик знакомого, родственника. Но если внимательно приглядеться, можно узнать его: на нем почти всегда красный кушак, «левая пола кафтана запахнута за правую, а не наоборот, как все обычно носят; обувь перепутана – правый лапоть надет на левую ногу, левый – на правую. Глаза у лешего зеленые и горят, как угли»(Ярославское Пошехонье).
Новгородцы уверяли, что леший большею частью является «стариком в белой одежде и белой большой шляпе, никогда не подпоясанным; всегда, когда садится, закидывает левую ногу на правую. Орловский леший – <...> пучеглазый, с густыми бровями, длинной зеленой бородой, волосы на голове ниже плеч и длиннее, чем у попов». Бровей и ресниц у лешего нет и только одно ухо – левое. «Носится леший по своим лесам как угорелый, быстро, едва соследимо и всегда без шапки», часто – с огромной дубиной в руках.
«От проказ лесного можно легко отчураться – конечно, прежде всего молитвой и крестным знамением, а затем известными приемами, которым учат с малолетства по заповедям отцов и прадедов. Заблудившему стоит только присесть на первой колоде, снять с себя и выворотить носильное платье наизнанку и таким надеть на себя. Обязательно при этом также левый лапоть надеть на правую ногу, переменить рукавицы».
-
«Вот старики рассказывают, что в лесу на тропе ложиться ночевать нельзя: будто кричит кто-то, свистит и колокольчики звенят. Дорогой едешь, ночевать на тропе будешь ладиться – хозяин выгонит. Станешь на дороге ночевать – как кто идет, свистит! А то побежит, головешки в костре, всё разобьет, разбросат. Убегай лучше» (Читинская обл.).
-
Леший не только проказит, пугает, водит людей по лесу, он нередко помогает человеку, особенно если тот его чем-то уважил.
«Далеко от всякого жилья, в лесу, была у одного мужика земля, на ней усадьба поставлена, и жил он совсем один. Раз заходит к нему прохожий и просится ночевать. Мужик пустил его, накормил и спать уложил, а на утро, когда тот стал ему за ночлег денег давать, не взял, отказался. Вот и говорит ему прохожий:
– Жаловался ты, что со скотиной тяжело, что кругом лес, что скотина быват заблудится, быват зверье обидит. За хлеб-соль поставлю я тебе пастуха: утром ты из ворот выгони, ввечеру придут к воротам сами, только во двор загони. Но не ходи ты смотреть стада, когда оно выгнано.
И вправду стало так: ходит скотина целый день – к вечеру домой вернется сытая, молока много. Ходило стадо так три года, только и пришло в ум мужику: «Какой же я хозяин, что не знаю, кто у меня скотину пасет!» Сказал он и пошел в лес стадо искать. Нашел скоро: видит, пасется оно, а с краю полянки стоит высокая-высокая старуха, опершись ничком на палочку; дряхлая такая старушка, и всё качается, будто дремлет. Мужик-от подошел к ней, потянул ее за руку да и говорит: «Бабушка, ляг, отдохни!» А она ему: «Спасибо, кормилец, спасибо, спасибо»... Закачалась, стала меньше, меньше – и вовсе сгинула. Подивился мужик, пошел домой, а с тех пор перестал скот один в лес ходить, надо было мужику пастуха нанимать» (Петербургская губ.).
-
«Задумал мужик сам собой посмотреть на лешего, да и был таков. Ну что бы ему попросить совета у баб? Все бы лучше присудили: как миновать беды? Старики прежде нас говаривали, что бабы на это дело умней мужиков. Вот и ходит мужик по лесу, а тут навстречу ему леший. Он и тут не сробел: шапку долой, да и ему ж челом. Известное дело, что леший не говорит, а только смеется. Удалой себе на уме молвит: «Нет, брат, меня этим не проведешь, смейся себе, сколько хочешь. Лучше попытаю: где его жилье?» И начал пытать его, вот так: «А есть ли у тебя, Иваныч, хата да жена баба?» И повел леший мужика к своей хате. Шли, шли и пришли прямо к озеру. «Не красна же твоя изба, Иваныч, - молвит мужик. - У нас, брат, изба о четырех углах, с крышкой да с полом. Есть в избе печь, где ребятам лежать, есть полати, где с женой спать, есть лавки, где гостей сажать. А у твоей хаты, прости господи, ни дна, ни покрышки». Не успел мужик домолвить слова, как бух леший о землю: земля-то расступилась, туда и леший попал. С тех пор мужик стал дурак дураком: ни слова сказать, ни умом пригадать. Так дураком помер. Зачем было ему смотреть на лешего? Хотел умней всех быть. Да и чего набраться у него, лешего? Важное дело: смотреть, как будет он сквозь землю проваливаться! Небось весною опять выскочит из земли как ни в чем не бывало. Вишь их такая порода».