Весь прошлый тред мы обоссывали тупой скот, который думает, что земля шарообразная только потому, что так написали в книжках. Лол блять. Ну ладно, похуй. Шароёб по определению хуже быдла и долбоёба. Почему? Да потому что он ведётся НА ОЧЕНЬ ПРОСТЫЕ вопросы типа "А если подпрыгнуть, то земля провернётся под ногами?". Шароёб начинает хихикать и отписывать в треде про тупость вопроса и типа он такой весь умный из себя. Но внезапно просишь у него принести ПРОСТЫЕ пруфы, что: 1. Земля - шар 2. Который крутится 3. С наличием гравитации 4. Земля находится в безвоздушной пустоте, в вакууме Шароёб сразу начинает протекать, начинает выдавать любую хуету изо рта, но только не доказательства. У него течёт кумпол, и можно ловить лулзы. Он сразу начинает нападать на воображаемых плоскоземов с фразами "да у вас вообще мир на черепахах хихихихиихих))))00))". Долбоёб, который верит в сказки, в картинки из учебников рассуждает о мире нахуй. Вы понимаете? У шароёба нет доказательств на самые первые, самые простые, три вопроса. Которые должны быть доказаны вместе. Если нет хотя бы одного доказательства, то вся ваша теория рассыпается как песок. Ну например если Земля шар и крутится, но без гравитации? Да вы охуеете. Или если Земля шар с гравитацией но не крутится, тоже пиздец. Вы долбоёбы сходите в википедию и прочитайте про гравитацию. ОНА НЕ ДОКАЗАНА блять. Как ваш мир там? Не треснул ещё? Плоскоземы наснимали 200 часов видеороликов с доказательствами, опровергли ваш шар, кручение, спутники, первую космическую скорость, коцмонавтов, полёты, заход корабля за горизонт. Да чего они только не опровергли и не доказали ЕЩЁ 4 ГОДА НАЗАД, а в американском интернете ещё 15 ЛЕТ НАЗАД. А шароёб всё ещё крутится на уровне "хихихи какии же плоскоземы тупыи у них земля ни крутится хихихихихи" Долбоебы, принесите мне фото спутника и принесите мне НЕ ОТФОТОШОПЛЕННОЕ фото в тред. И второе - кто спутник ваш снимал нахуй на фотокамеру? Соседний спутник? А также принесите мне фото космического мусора.
Приведем пример - типичный диалог со скотом (шароебом): >ну ладно, хуй с этой землей. Откуда гравитация и что это вообще такое >ПУК ПУК НУ ЭТО СИЛА ТАКАЯ НАС ПРИТЯГИВАЕТ... >дак, стоп, погоди. Почему она нас притягивает? Мы что, магниты какие то? >РЯЯЯЯЯЯ ПУК НУ ТАМ УЧЕНЫЕ СКОЗАЛИ ИЗ ЗА МАССЫ ТАМ ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ ИСКОЖАЕТСЯ >блять, что? Ты ебанутый? Какое нахуй искажение пространства и времени? Это звучит еще бредовее теории плоской земли >РЯЯЯЯЯЯЯ ТУПАЯ ПИДОРАХА ТАК НАПИСАНО В УЧЕБНИКАХ СРЕНЬ СРЕНЬК Оправдывайтесь, тупой пидораший скот
Вся суть шаропидоров - слишком долго, очень далеко, очень много, очень мало: - вращение земли замедляется, но короче чтобы это заметить нужно ждать миллиард лет, пук среньк - искривление горизонта не видно, земля очень большая, пук среньк - гравитацию на практике не видно, предмет очень маленький (ответ на вопрос "когда притянутся два лежащих на столе яблока?") - гравитацию видно только на очень больших предметах, ну там планеты на небе, кружочки там мутные всякие, они там притягиваются короче - теория относительности не работает на земле и ее нельзя проверить, так как она работает в космосе, а космос короче это очень далеко
Доказательство вращения земли-шара от шароёба из 20 треда: >Попробуй кубик на палочке запихнуть в аппарат для изготовления сладкой ваты. В данном примере вата будет материей. И начни вращать, она у тебя намотается и станет шариком.
ПОРТРЕТЫ ШАРОЁБОВ: ШАРОЁБ-шизик - Вайпает треды по 20 часов из 24. Спит очень мало, почти всегда бодрствует, в том числе по ночам. Вайпал треды Соколова и Харламова от скуки. Имеет много времени, не знает чем заняться. Очень тщеславен. Имеет связи с Абу, возможно сам и является Абу. Имеет иммунитет в /d/ ШАРОЁБ-агрессор - Очень распространён. На вопрос "докажи шарообразную землю" летит в ответный бой с кулаками и криками "А ты докажи плоскую землю!!1111" ШАРОЁБ-обычный - Максимум на что способен, это принести умные фразы типа "Сила Кориолиса" или "Маятник Фуко". Всё. На этом его доказательство заканчивается, даже не начавшись. В школе учился плохо, так как понятия не имеет о причинно-следственных связях, о логике, о том как строится доказательство, о том как надо выражать свои мысли. Считает умными фразы из двух слов типа "Закон Бомжа", "Теорема Пизды", "Сила Ануса". При первом запросе расшифровать его односложные предложения и сдобрить их логикой улетает в закат с разорванным анусом и криками "ты придурак!!1111" ШАРОЁБ-смешарик - Цитирует любую фразу, ставит смайлики, хохочет, тихий, мирный. ШАРОЁБ-зогачер - Влетает в тред с вопросами "Ладно, похуй, не шарообразная. Но кому это надо? Кому надо скрывать? Зачем наёбывать людей?", обычно остаётся наедине со своими вопросами ШАРОЁБ-проснувшийся - отписавшихся было немного. Открыто пишут, что пришли поржать, но осознали что были долбоёбами и шароверунами. ШАРОЁБ-валенок - Размышляет по принципу "а почему если на небе мутный кругляшок, то мы не такой же мутный кругляшок????", "Если все небесные тела которые ты наблюдаешь имеют форму шара, то с каких хуев ты должен находиться на плоском?", гуглится мем-картинками "если земля не плоская", является низшей кастой шароёбов, т.к. максимально туп и не образован. ШАРОЁБ-философ - Приносит доказательства, отвечает на каждый вопрос, ведёт длинную дискуссию, подкрепляя каждую фразу аргументами, иногда рисует картинки с доказательствами. В конце беседы обычно разочаровывается, что его доказательства в очередной раз опровергли или запросили более точные и глубокие доказательства.
Позиции по данному вопросу: ПОЗИЦИЯ РУССКИХ РЕПЕРОВ - неизвестна ПОЗИЦИЯ АМЕРИКАНСКИХ РЕПЕРОВ - репер B.o.B публично отрицает, что земля шарообразная. ПОЗИЦИЯ /d/ - потёрли один раз вайпера серуна, после чего молчаливо дали ему иммунитет и не трогают его. ПОЗИЦИЯ Абу - Пока неизвестна, имеются подозрения, что либо он лично вайпает треды, либо его дружаня этим занимается под протекцией Абу. В идеале анону-социоблядку нужно задать Абу вопрос в твитере или в вк "Абу, ты веришь в шарообразную Землю?"
Т.е., несмотря на засёр говнопастами, оп продолжает свои унылые треды. Поначалу это было смешно, задорно, тролльски, теперь это пиздец поехавшего. Придумай ещё что-нибудь, ты же можешь
>>208047819 Я пожаловался в /d 20 минут назад, посмотрим, забанят ли модеры пидора по подсетке. Если нет, то значит это модер и делает. Надо значит абу писать, что его мартышки охуели.
>>208048865 Рано очко разжал, мы ушли на перегруперовку .sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
Не удивительно, что шаровером оказался шизик, обходящий баны. Скорее всего это шизик ноулайфер, для которого смысл жизни - троллить двач, он уже всё знает, что надо сделать, чтобы бан скинуть. Как по мне, так это ещё один плюс в копилку плоскоземельцев. Это шароверы оказались троллями шизиками, а плоскоземельцы сохранили лицо адекватных приличных людей.
>>208049324 У него пассажиры с пилотами перед каждым полётом о чём-то договариваются, заговоры строят и летают по шароёбским маршрутам, чтобы отвлечь внимание. Чего ты хочешь от него? Он же на ул. Герцена родился.
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!1
Земля является плоским диском 40 000 километров в диаметре, с центром в районе Северного полюса. Солнце и Луна вращаются над поверхностью Земли. То же самое происходит со звёздами. Сила тяжести возникает ввиду того, что Земля движется вверх с ускорением 9,8 м/с². Южного полюса не существует. То, что нам кажется Антарктидой — ледяная стена, опоясывающая мир. Все фотографии Земли из космоса — подделки. Космоса тоже не существует, все запуски спутников и людей — обман. Расстояние между объектами в южном полушарии намного больше. Тот факт, что перелёты между ними происходят быстрее, чем должно быть согласно карте плоской Земли, объясняется тем, что экипаж и пассажиры авиалайнеров и морских судов тоже замешаны в заговоре.
Сап плоским!Проходил мимо,совершенно не интересует форма земли и тд.Но стало интересно,если все говорят что это заговор и на самом деле земля плоская,зачем это все нужно?К чему говорить людям что земля шар?Как это меняет их жизнь?В чем суть заговора то?Заранее спасибо за пояснение
>>208049480 Дальше так и зопишем, Земля - это диск который несётся вверх (лолчто) с постоянным ускорением 10м/с2 с бесконечной скоростью вместе со звёздным куполом, солнцем с луной, которые проекции четырёхмерных тел из сингулярности - прошу в шапке закрепить.
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
– дамы и господа, командир корабля пилот первого класса Плоскоземелин приветствует вас на борту нашего лайнера. Мы выполняем перелёт по маршруту Дубай-Окленд. Так,как мы летим в южных широтах нашей плоской матушки-Земли расстояния намного больше, то я предлагаю вам поучаствовать в заговоре. Это позволит нам совершить перелёт гораздо быстрее. Спасибо за понимание.
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
1. Неграмотное, необразованное быдло 2. Ебет мамок, как восьмилетний имбецил 3. Двачует сам себя, не убрав сажу, думая, что никто не заметит 4. Игнорирует всё, что не может объяснить 5. Вайпает и обходит баны, чтобы опять вайпать, от бессильной злобы 6. Тролль, лжец, девственник и вообще чмо по жизни
.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage.sage>>208050657 Меня ОП держит в подвале и заставляет сагать тред.
>>208050640 Ну, чтобы на собеседовании задавать вопросы: – Итак, Вы хотите работать пилотом в нашей авиакомпании "Плоскоземеля"? – Да, я с детства мечтал летать в вашей компании. – А в заговоре участвовать будете? – Конечно! – Добро пожаловать в семью!
>>208047697 (OP) Если земля это диск, который летит вверх, тогда куда он летит? Почему все остальные космические тела шарообразные, а земля плоская? Зачем нужен этот обман с шарообразной землей? Кому от него польза?
>>208050226 Тупо построили свои куски аргументов на собирательном образе шароёба-вайпера, когда их на самом деле тут штук 5 - А мы продолжаем следить за развитием событий, плоскобляди против дегенератов-вайперов, не переключайтесь!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
>>208051167 >Тот факт, что перелёты между ними происходят быстрее, чем должно быть согласно карте плоской Земли, объясняется тем, что экипаж и пассажиры авиалайнеров и морских судов тоже замешаны в заговоре.
>>208051084 Всё нравится, закрепи в шапку: Земля - это диск который несётся вверх с постоянным ускорением 9.8 м/с2 с бесконечной скоростью вместе со звёздным куполом, солнцем, луной, которые есть проекции четырёхмерных тел из сингулярности
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
>>208051013 Я лишь инициатор герценофорса, я не единственный вайпер. Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
>>208051900 >Я ТУПОЙ ХОХЛОПИДОР Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
>>208051944 Надо засрать 200 куколдотред, ибо мы Родились на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
>>208051900 Реагируя на них таким образом вы только раздаёте им лулзы и провоцируете дальше вайпать. Каким нужно быть отбросом, чтобы вестись на такое, земля пухом треду и всем плоскоземельщикам. А так, пожалуйтесь всей толпой и забейте хуй на них, только дополнительный срач разводит.
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!>>208052354 ПРИНЯТО!
ABU VULT! Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? СПАСИБО, АБУ!
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>>208052595 Мы тут все - доверенные лица Абу, можем и провернуть. Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
>>208052443 Не удивительно, что молодая царица Вавилона начала быстро чахнуть под палящим солнцем, в окружении одних песков. Формула нахождения первой космической скорости не отличается сложностью. Во-первых, я постарался представить себя и свою жизнь без никотина и сигарет, представить то, как я буду выглядеть, то как я буду себя ощущать, представить то сладкое чувство победы над самим собой. Многие из нас закатывают на зиму банки с помидорами, огурцами и многими другими овощами, выращенных самостоятельно на огороде или купленных в магазине или на рынке, чтобы в студеный зимний вечер можно было достать баночку соленья, открыть её и с удовольствием сьесть! "Въехавший в этом качестве Янукович по-прежнему находится в РФ", - заметил Песков, добавив, что сейчас Янукович не является президентом Украины, и у него "нет никакого особого или специального статуса". Ее нужно прикладывать прямо на воспаленное колено, примотав поверх марлей, хлопковым платком или тканью.
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>>208052688 И решил муж сделать жене кассу, а поскольку он является звеном в закупке того самого нижнего белья - затраты получились минимальны. Кроме всего этого, у Джессики есть водительские права, она управляет самолетом и может напечатать 25 слов в минуту. Для начала все-таки решился прочитать книжку Аллена Карра - не помогло. Солнечный свет ускоряет полимеризацию масла. В льняном масле этот процесс происходит на естественном уровне, в отличие от растительного, в которое добавляют сиккатив. Исследования качества автомобильного топлива подтвердили, что только в семи случаях из шестидесяти были выявлены нарушения обязательных требований. Применение «Сустамеда» при суставных болезнях приносит комплексное оздоровительное действие, которое заключается в следующем.
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>>208052905 Дегенерат, ты воюешь не туда. Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя спасибо
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты. Спасибо – Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
>>208053393 Вот так. Никто не знает, почему она притягивает нас. Есть какое то нелепое оправдание, что типо масса искажает пространство и время и из за этого нас притягивает, лолблять
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!!
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>>208053688 Мало того, рассматривать современную физику как набор объяснений не стоит. Есть мат аппарат, который покрывает наблюдаемые и успешно предсказывает новые гравитационные эффекты (та самая ото). И не стоит пытаться по этому мат аппарату писать фанфики про устройство вселенной
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>>208053579 Гугли фото ночного неба с выдержкой. Плоская земля не объясняет такого движения звёзд
А по поводу доказательств: ещё Аристотель заметил, что во время лунного затмения тень от земли круглая, что может быть получено только при шарообразной ее форме. Далее древние греки вычислили диаметр планеты - об этом тоже можно прочесть
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!!
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>>208054079 Ты даун тень круглая не изза земли а изза того что луна круглая прикинь еслибы оуна була квадратная то тень от щемли была бы тож квадратной
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!1
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>>208048656 Твой ебаный тред вайпают потому что ты мудак а не из за того что он не удобный, давай свой любой аргумент в пользу плоской земли, я его разобью, короче пруфы давай, я знаю что ты не веришь в плоскую землю но обомрать тебя будет веселол гнида
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>>208054493 Ну если доказательство этой гипотезы будет непротиворечивым и будет объяснять огромную пизду моей мамки, мою чёрную жопку, а также предсказывать новые эффекты (к примеру я смогу сходу играть на басу), то да, а что в этом плохого?
>>208054460 То есть ты утверждаешь, что во время лунного затмения (когда земля проходит между солнцем и луной так, что бросает на последнюю круглую тень) на луну падает тень не от земли? Серьезно?
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
Вперёд, легион! Я родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>>208054776 Проблема двача 2019 не в том, что тут обсуждают плоскую землю, а в том, что модерация не дает этого нормально сделать и не банит шизика вайпера.
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!1
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!1
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!5
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>>208054654 Смысл в том что если земля это гриб ты всеравно неузнаешь земля больше луны и тень от нее может быть какой угодна на луне она будет круглой прикинь
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!1
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>>208054936 Ты что ебнутый, это была социальная реклама об загрязнении атмосферы, они просто на фотку фильр наложили. Если не согласен, давай пруфы кто и когда сделал эти две одинаковыфе фотки с одного и того же ракурса, с того же расстояния, в то же время суток, вообщем первоисточник фотки, и это кстати не фото, специально для школотронов как ты, это просто макет сверстанный измногих фоток соспутников, на таком расстоянии спутника нет. Кто первоисточник фотки?
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!1
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
– Блядский Бог… – Бормочет Навотно Стоечко, ощупывая правой хэндой левую. Зрители не дышат.
– Ебаный Христос…
Левая рука так распухла, что веняков нет и не будет в ближайшие несколько месяцев. Навотно Стоечко начинает исследование правой хэнды. Он пыхтит, скрежещет оставшимися зубами, пускает горькие слюни… И, ебеныть! чего-то находит!… Его палец находится около кисти, он осторожно надавливает на кожу и под ней что-то трепыхается.
Не отпуская найденное место, Навотно Стоечко берет баян, снаряженный самой тонкой стрункой. Дыхание Навотно Стоечко становится тяжелым, он всаживает струну и в баян тут же идет контроль.
– Бля! Поймал!… – Яростно шепчет он на всю комнату и давит на поршень…
– БЛЯ!!! – Орет Навотно Стоечко в следующую секунду, и вырывает иглу.
– Как больно-а-а!!! – Вопит он во всю глотку, размахивая машиной. На месте вмазки растет кровяная капля. Навотно Стоечко слизывает ее и прижимает дырку пальцем.
– Уй, бля-я-я… Пропорол… Блядский Бог, где Ты? Нету Тебя, бля!… Ну почему я не могу по-человечески ширнуться? Помоги мне, Господи! У, бля!…
На крики прибегает Семарь-Здрахарь с баяном, тоже полным контроля. Увидев его, Навотно Стоечко белеет от ярости:
– Вперед меня?!…
– Да ты сколько будешь казниться… – Оправдывается Семарь-Здрахарь, но раскаяния в его голосе не присутствует.
– Ну и хуй с тобой, паскуда! – Отворачивается Навотно Стоечко и начинает поиски по новой. Теперь он обследует ноги.
Самое приятное – это наблюдать за попытками ширнуться того, кому ширнуться некуда, того, кому есть куда ширнуться. Мне, например. Но это скоро надоедает.
Какого хуя я должен ждать три часа, чтобы вмазаться, пока не втюхается какой-то ублюдок?
На кухне Семарь-Здрахарь уже моет свой баян.
– А, сам Шантор Червиц, ширнуться зашел, или так?
– Ширнуться, – Соглашаюсь я, – Где пузырь?
Пока я выбираю себе и щелочу, происходят два события: очередной богохульный вопль Навотно Стоечко и появление приблудной герлы. Она становится у стены и сползает вниз. Ее короткая юбка задирается, и нашему обозрению предстают дырявые, но достаточно чистые трусы, которые и на половину не скрывают жутко волосатую пизду их хозяйки.
– Я – преступная мать… – Горестно говорит безымянная герла, и добавляет, – Ширните меня…
Пока с ней возится Семарь-Здрахарь, я успеваю сделать себе три дырки, но вмазываюсь-таки самосадом в оборотку. Знай наших!
Несколько минут, пока я приходуюсь, мне все до пизды-дверцы. Приход слабоват. Чего еще ожидать от такого варщика, как Навотно Стоечко? Когда я открываю глаза, то застаю как Семарь-Здрахарь вводит последние децилы в руку герлицы. Она на мгновение замирает, а затем ее впалая грудь издает сдавленный возглас восторга.
– Как? – Любопытствует Семарь-Здрахарь.
– Хорошо. – Понуро выдавливает из себя девица и начинает плакать.
Мы с Семарем-Здрахарем переглядываемся, плакать на приходе? Это что-то странное.
– Точно хорошо? – Спрашиваю уже я. Но герла как будто ничего не слышит, она мотает головой, разбрызгивая слезы, и тихонечко стонет.
– Блядский Бог! Что ж я маленьким не сдох?! – Доносится из комнаты.
– Я – преступная дочь… – Говорит вдруг герла и внезапно стягивает с себя юбку вместе с трусами. – Ебите меня… Я – преступница…
Заморочка, понимаем мы с Семарем-Здрахарем. Заморочка – штука тонкая. Как сучий Восток. Замороченный торчок может часами смотреть в одну точку, дрочить, гнать телеги, искать мустангов или заныканный пару лет назад куб винта. Но если эти заморочки по кайфу тебе, других они могут напрягать… А могут и не напрягать… Смотря, на чем ты заморочился.
– Ну, ебите меня… – Жалобно просит безымянная герла. – Я – преступница, меня надо ебать!… Или хотите, я у вас отсосу?… Я никогда не сосала… Но, если надо… Я преступница, я буду стараться!…
Она шмыгает носом, а мы отрицательно качаем головами.
– Попозже… – Улыбается Семарь-Здрахарь.
– Вы мной брезгуете? Да? – Выщипанные брови поднимаются домиком, а нижняя губа отвисает. – Да, вы брезгуете! Я ведь преступница! Преступница!
Я сама собой брезгую! Вы не понимаете! Вы – нормальные люди, а я – наркоманка и преступница!
Дайте двадцатку!
Порывшись в пакетике со шприцами, я нашел двадцатикубовый и кинул его безымянной герле. Она схватила его на лету, облизала и, став раскорякой, начала засовывать его себе в пизду, повторяя
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!1
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?
Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! «Открытая дипломатия» — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого? Спасибо, Абу!1
>ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА >ДВАЧ ОБРАЗЦА 2019 ГОДА
Весь прошлый тред мы обоссывали тупой скот, который думает, что земля шарообразная только потому, что так написали в книжках. Лол блять. Ну ладно, похуй.
Шароёб по определению хуже быдла и долбоёба. Почему? Да потому что он ведётся НА ОЧЕНЬ ПРОСТЫЕ вопросы типа "А если подпрыгнуть, то земля провернётся под ногами?". Шароёб начинает хихикать и отписывать в треде про тупость вопроса и типа он такой весь умный из себя. Но внезапно просишь у него принести ПРОСТЫЕ пруфы, что:
1. Земля - шар
2. Который крутится
3. С наличием гравитации
4. Земля находится в безвоздушной пустоте, в вакууме
Шароёб сразу начинает протекать, начинает выдавать любую хуету изо рта, но только не доказательства. У него течёт кумпол, и можно ловить лулзы. Он сразу начинает нападать на воображаемых плоскоземов с фразами "да у вас вообще мир на черепахах хихихихиихих))))00))". Долбоёб, который верит в сказки, в картинки из учебников рассуждает о мире нахуй.
Вы понимаете? У шароёба нет доказательств на самые первые, самые простые, три вопроса. Которые должны быть доказаны вместе. Если нет хотя бы одного доказательства, то вся ваша теория рассыпается как песок. Ну например если Земля шар и крутится, но без гравитации? Да вы охуеете.
Или если Земля шар с гравитацией но не крутится, тоже пиздец.
Вы долбоёбы сходите в википедию и прочитайте про гравитацию. ОНА НЕ ДОКАЗАНА блять. Как ваш мир там? Не треснул ещё?
Плоскоземы наснимали 200 часов видеороликов с доказательствами, опровергли ваш шар, кручение, спутники, первую космическую скорость, коцмонавтов, полёты, заход корабля за горизонт. Да чего они только не опровергли и не доказали ЕЩЁ 4 ГОДА НАЗАД, а в американском интернете ещё 15 ЛЕТ НАЗАД. А шароёб всё ещё крутится на уровне "хихихи какии же плоскоземы тупыи у них земля ни крутится хихихихихи"
Долбоебы, принесите мне фото спутника и принесите мне НЕ ОТФОТОШОПЛЕННОЕ фото в тред. И второе - кто спутник ваш снимал нахуй на фотокамеру? Соседний спутник?
А также принесите мне фото космического мусора.
Приведем пример - типичный диалог со скотом (шароебом):
>ну ладно, хуй с этой землей. Откуда гравитация и что это вообще такое
>ПУК ПУК НУ ЭТО СИЛА ТАКАЯ НАС ПРИТЯГИВАЕТ...
>дак, стоп, погоди. Почему она нас притягивает? Мы что, магниты какие то?
>РЯЯЯЯЯЯ ПУК НУ ТАМ УЧЕНЫЕ СКОЗАЛИ ИЗ ЗА МАССЫ ТАМ ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ ИСКОЖАЕТСЯ
>блять, что? Ты ебанутый? Какое нахуй искажение пространства и времени? Это звучит еще бредовее теории плоской земли
>РЯЯЯЯЯЯЯ ТУПАЯ ПИДОРАХА ТАК НАПИСАНО В УЧЕБНИКАХ СРЕНЬ СРЕНЬК
Оправдывайтесь, тупой пидораший скот
Вся суть шаропидоров - слишком долго, очень далеко, очень много, очень мало:
- вращение земли замедляется, но короче чтобы это заметить нужно ждать миллиард лет, пук среньк
- искривление горизонта не видно, земля очень большая, пук среньк
- гравитацию на практике не видно, предмет очень маленький (ответ на вопрос "когда притянутся два лежащих на столе яблока?")
- гравитацию видно только на очень больших предметах, ну там планеты на небе, кружочки там мутные всякие, они там притягиваются короче
- теория относительности не работает на земле и ее нельзя проверить, так как она работает в космосе, а космос короче это очень далеко
Доказательство вращения земли-шара от шароёба из 20 треда:
>Попробуй кубик на палочке запихнуть в аппарат для изготовления сладкой ваты. В данном примере вата будет материей. И начни вращать, она у тебя намотается и станет шариком.
ПОРТРЕТЫ ШАРОЁБОВ:
ШАРОЁБ-шизик - Вайпает треды по 20 часов из 24. Спит очень мало, почти всегда бодрствует, в том числе по ночам. Вайпал треды Соколова и Харламова от скуки. Имеет много времени, не знает чем заняться. Очень тщеславен. Имеет связи с Абу, возможно сам и является Абу. Имеет иммунитет в /d/
ШАРОЁБ-агрессор - Очень распространён. На вопрос "докажи шарообразную землю" летит в ответный бой с кулаками и криками "А ты докажи плоскую землю!!1111"
ШАРОЁБ-обычный - Максимум на что способен, это принести умные фразы типа "Сила Кориолиса" или "Маятник Фуко". Всё. На этом его доказательство заканчивается, даже не начавшись. В школе учился плохо, так как понятия не имеет о причинно-следственных связях, о логике, о том как строится доказательство, о том как надо выражать свои мысли. Считает умными фразы из двух слов типа "Закон Бомжа", "Теорема Пизды", "Сила Ануса". При первом запросе расшифровать его односложные предложения и сдобрить их логикой улетает в закат с разорванным анусом и криками "ты придурак!!1111"
ШАРОЁБ-смешарик - Цитирует любую фразу, ставит смайлики, хохочет, тихий, мирный.
ШАРОЁБ-зогачер - Влетает в тред с вопросами "Ладно, похуй, не шарообразная. Но кому это надо? Кому надо скрывать? Зачем наёбывать людей?", обычно остаётся наедине со своими вопросами
ШАРОЁБ-проснувшийся - отписавшихся было немного. Открыто пишут, что пришли поржать, но осознали что были долбоёбами и шароверунами.
ШАРОЁБ-валенок - Размышляет по принципу "а почему если на небе мутный кругляшок, то мы не такой же мутный кругляшок????", "Если все небесные тела которые ты наблюдаешь имеют форму шара, то с каких хуев ты должен находиться на плоском?", гуглится мем-картинками "если земля не плоская", является низшей кастой шароёбов, т.к. максимально туп и не образован.
ШАРОЁБ-философ - Приносит доказательства, отвечает на каждый вопрос, ведёт длинную дискуссию, подкрепляя каждую фразу аргументами, иногда рисует картинки с доказательствами. В конце беседы обычно разочаровывается, что его доказательства в очередной раз опровергли или запросили более точные и глубокие доказательства.
Позиции по данному вопросу:
ПОЗИЦИЯ РУССКИХ РЕПЕРОВ - неизвестна
ПОЗИЦИЯ АМЕРИКАНСКИХ РЕПЕРОВ - репер B.o.B публично отрицает, что земля шарообразная.
ПОЗИЦИЯ /d/ - потёрли один раз вайпера серуна, после чего молчаливо дали ему иммунитет и не трогают его.
ПОЗИЦИЯ Абу - Пока неизвестна, имеются подозрения, что либо он лично вайпает треды, либо его дружаня этим занимается под протекцией Абу. В идеале анону-социоблядку нужно задать Абу вопрос в твитере или в вк "Абу, ты веришь в шарообразную Землю?"
Благодарю Анона за то, что накидал кучу годных пиков в конце 15 треда.
Прошлые тренды:
01 https://arhivach.ng/thread/505154/
02 https://arhivach.ng/thread/505194/
03 https://arhivach.ng/thread/505246/
04 https://arhivach.ng/thread/505321/
05 https://arhivach.ng/thread/505328/
06 https://arhivach.ng/thread/505360/
07 https://arhivach.ng/thread/505380/
08 https://arhivach.ng/thread/505388/
09 https://arhivach.ng/thread/505405/
10 https://arhivach.ng/thread/505454/
11 https://arhivach.ng/thread/505487/
12 https://arhivach.ng/thread/505557/
13 https://arhivach.ng/thread/505654/
14 https://arhivach.ng/thread/505748/
15 https://arhivach.ng/thread/505860/
16 https://arhivach.ng/thread/505862/
17 https://arhivach.ng/thread/505880/
18 https://arhivach.ng/thread/505889/
19 https://arhivach.ng/thread/505920/
20 https://arhivach.ng/thread/505951/
21 https://arhivach.ng/thread/505977/
22 https://arhivach.ng/thread/506007/
23 https://arhivach.ng/thread/506017/
24 https://arhivach.ng/thread/506046/
25 https://arhivach.ng/thread/506106/
26 https://arhivach.ng/thread/506110/