Вот они твои средние лета:
грязная Исеть, сети, провода.
Хочется висеть как марионе...
на́ небе всё бес-смысленно вдвойне.
Вот он твой двойник смотрит из воды.
Сообщает блик, – нет это не ты,
он здесь был всегда, он здесь будет впредь.
Сети. Провода. Грязная Исеть.
грязная Исеть, сети, провода.
Хочется висеть как марионе...
на́ небе всё бес-смысленно вдвойне.
Вот он твой двойник смотрит из воды.
Сообщает блик, – нет это не ты,
он здесь был всегда, он здесь будет впредь.
Сети. Провода. Грязная Исеть.
Течёт внизу холодая Исеть,
Уходит в никуда, как моя жизнь.
На небе провода сплетают сеть.
Таким ты представлял себя, скажи?
Примерно половина позади.
И больше тебе некуда спешить.
Никто не подтолкнёт: "давай, иди!"
И ты свободен как бирюк в глуши.
Двойник глядит спокойно из воды -
Внизу, но смотрит будто свысока.
Все наперёд просчитаны ходы.
Течёт Исеть - холодная река.
Мошонкой серой насажусь на камень,
Где ты просрёшь. Я буду ждать в бреду
И яблонь бесноватыми сосками
Тебе на плечи тихо я намолофью...
Я веткой сена в белом блеске говен
В окошко пукну. В полдень на углу
Тебе мычаньем о себе напомню
И яйцами на рыло надавлю.
Но если станет грустно нестерпимо,
Не эескрементом лягу я на грудь —
Я глаз твоих коснусь залупой мирной:
Поплачь и не забудь — негромко взбзднуть…
На серый камень опущу я свои чресла,
Ты на него когда-то облегчалась.
А диких яблонь груди так прелестны...
И семя я на плечи брызну малость...
Фекалий вижу блеск - белее солнца!
Напомню, промычу на ухо дико.
Пускаю тихо газ в твоё оконце,
Ты на лице познаешь вес тестикул...
А заболеешь грустью и хандрою -
Я стану на груди подвеской-калом!
Я глаз коснусь головкой-головою
И разрешу, чтоб ты эфир пускала.
Первый автобус запомнится лучше всего
Потому к двум часам я начну забывать как проснулся
Шесть часов ей хватает, и мне периодически тоже
Весь вопрос в отношении и дошел ли уже до порога
Потому к двум часам я начну забывать как проснулся
Шесть часов ей хватает, и мне периодически тоже
Весь вопрос в отношении и дошел ли уже до порога
Добив одну из последних возможностей банкой шпатена на балконе
Снова волю даю нутру и разлагаюсь в безутешных стенаниях.
До истерики дошел. В серых лицах заебался держаться.
Что причиной осталось? Может родового проклятья напастье?
Милый мой, не устал ли?
Вновь опустился. Впиваюсь в лица.
Снова волю даю нутру и разлагаюсь в безутешных стенаниях.
До истерики дошел. В серых лицах заебался держаться.
Что причиной осталось? Может родового проклятья напастье?
Милый мой, не устал ли?
Вновь опустился. Впиваюсь в лица.
Я разгадал вселенную
в твоем лице.
По капелькам хламидиоза
на постылой
догнивающей пизде.
По оспинкам, похожим в тьме на звезды
в твоем лице.
По капелькам хламидиоза
на постылой
догнивающей пизде.
По оспинкам, похожим в тьме на звезды
Влил в себя твои оценки
Слова твоего родника
Впустил в себя твои ценности
Как в дом впустил бедняка
И не жалуюсь, что обокрали
Знал, что этим закончится
Только не забывай, пожалуйста
У всего есть всегда берега
Слова твоего родника
Впустил в себя твои ценности
Как в дом впустил бедняка
И не жалуюсь, что обокрали
Знал, что этим закончится
Только не забывай, пожалуйста
У всего есть всегда берега
Она выбрала работу
Научилась разделять?
Неосмысленная блять
Скоро утонешь в заботах
Научилась разделять?
Неосмысленная блять
Скоро утонешь в заботах
К нам вернулся дядька Дейл -
Старый матерщинник.
Хочет посмоктать мудей,
В зад заправить финик.
Ты не бойся, добрый друг
Мы тебя не бросим:
Ласково отлюбим в круг
И на бис попросим.
В лесу есть камни от них смрад исходит
Они измазаны все калом и слюнями
И сразу видно поклоняться сюда ходят
Седые бабы да с ревущими дитями
Они об камень плоть при детях точат
Возюкают промежностью о камни
А мужики в кустах тихонько дрочат
И мироточат там иконы с вованами
Потом зима настанет, паводки, дожди
И всё подсохло уж на кАмнях этих
Но подожди, друг милый, подожди
Мы скоро тоже на те камешки поедем...
влил в себя я литор пива
хуле, я теперь поэт
и впустил в себя игриво
дилдо я длинною в метр
и не жалуюсь, нормально
только кажется порой
что я берег свой анально
променял на геморрой
Белый стих верлибр чем хорошь-то?!
Тем что можно голову не напрягать,
Вот берёшь и просто на бумагу срёшь
Похуй что ей будут жопу вытирать.
Я туда и это там чего-то и вот это, то и позади. Не раздутая моей шизоидной хернёю, не ты почитай тут, посиди. Вот смотри я это и оттуда. И поэтому я тут замылю всё, потому что слова высосал из хуя. Ну вот так вот, я душою тут пою.
Она выбрала работу
ну, а я ничё не выбрал
Неосмысленная блять
ну, а я - говёный пидор
не сролося у меня
из-за барышни любимой
вот она блять - молофья
Ну, а я, такой, блядь, милый
у меня потуг души
треск анальный раздаётся
я сую се камыши
пока там она ебётся
очень сильная она
дама, ну а я-то пидор
не прощу я никогда
найденною мною клитор
Однажды твоё время умрет
Будущее тоже ляжет в гроб
Потеряешь всё, не сомневайся
Судьба ломает даже тех, кто старается
Поэтому убей в себе мечту заранее
Полюби боль, страх, отчаяние
Единственный выход - остаться человеком
Путь к свободе - быть гордым даже калекой
Не нужно радоваться достижениям
Всё это умрет или станет бременем
Хозяин мира - тот, от кого отказались все
Мудрец - тот, чьи слова считают бредом
Радуйся когда друзья плюют в спину
Взращивай наглость, гордыню
Разденься, будь голым
Человеком толпой побеждённым
Будущее тоже ляжет в гроб
Потеряешь всё, не сомневайся
Судьба ломает даже тех, кто старается
Поэтому убей в себе мечту заранее
Полюби боль, страх, отчаяние
Единственный выход - остаться человеком
Путь к свободе - быть гордым даже калекой
Не нужно радоваться достижениям
Всё это умрет или станет бременем
Хозяин мира - тот, от кого отказались все
Мудрец - тот, чьи слова считают бредом
Радуйся когда друзья плюют в спину
Взращивай наглость, гордыню
Разденься, будь голым
Человеком толпой побеждённым
Кайф.
Кайф
Ну что вы тут, поэзии отцы?
О чём так упоительно гутарите?
Хотите ссать, пихаете концы,
Но только ссыте вы все мимо тары-то!
И бегая в обоссаных штанах,
Мелькая дурнопахнущими тушками,
С упорством настоящих пидорах,
Вы крючите ебло от рифмы Пушкина!
Ну что же вы, Ахматовой сыны!
Где Блока плач? Берёзки где Есенина?
Вы дрочите впустую писюны,
А век уходит, как листва осенняя!
Почём вы продаёте свой талант?
Рубля никто не даст за эти повести!
Костёр угас, осталась лишь зола.
И только я ебашу здесь по совести!
О чём так упоительно гутарите?
Хотите ссать, пихаете концы,
Но только ссыте вы все мимо тары-то!
И бегая в обоссаных штанах,
Мелькая дурнопахнущими тушками,
С упорством настоящих пидорах,
Вы крючите ебло от рифмы Пушкина!
Ну что же вы, Ахматовой сыны!
Где Блока плач? Берёзки где Есенина?
Вы дрочите впустую писюны,
А век уходит, как листва осенняя!
Почём вы продаёте свой талант?
Рубля никто не даст за эти повести!
Костёр угас, осталась лишь зола.
И только я ебашу здесь по совести!
когда приму я триста грамм на грудь
такие же пишу тирады
потом мне гордость за себя - аж, не даёт уснуть
мне представляется, что тут все тоже очень рады
и ты такой же, да и погоняло - Хара
Ахматова была б тобой горда,
но мы не баба эта, мы не рады
и сам не рад ты, будешь нихрена
вот протрезвеешь, прочитаешь высер свой,
что написал недавно саморучно
унылым ебычем поводишь - ой-ёй-ёй!
а заднюю уже же и не включишь
Ты, пацанчик, не трясись.
Не трясись, пацанчик.
А пойди уже проспись
К бабушке в чуланчик.
не указывай что делать дяде
жопа будет целее твоя
иди лучше к своей мамке бляди
ей ценнее идея твоя
Не стоит давно мой хуй на трапов.
Только баб теперь мне подавай.
Я подвёл вас всех, подвёл ребята.
Вы все в ад, а мне придётся в рай...
Только баб теперь мне подавай.
Я подвёл вас всех, подвёл ребята.
Вы все в ад, а мне придётся в рай...
Исеть висеть... я ебал украдкой
Висеть исеть - срал я на гармонь!
Писеть свисеть и писал в тетрадку
Свисел писю в рот вам гегемонь
Поребриков на всех не хватит!
Кому-то дощатый настил,
Кому-то жопу на бетоне
Студить, как я порой студил
Вы не окуклились тут даже
Птенцы, говёхи на листе
В сосальню вам влетит однажды
Синяя птица — на глисте
Кому-то дощатый настил,
Кому-то жопу на бетоне
Студить, как я порой студил
Вы не окуклились тут даже
Птенцы, говёхи на листе
В сосальню вам влетит однажды
Синяя птица — на глисте
Если я ещё не спятил,
И не врут глаза мои
Дейл, добрый наш приятель
Пососать пришёл хуи.
>Лопаренок
дышит дико
везде видит он врагов
мать его к хую прилипла
напекла же пирогов
Тут в стихотредах НИКОГДА НЕ БЫЛО ничего стоящего, до меня конечно. Всегда было именно то, о чём сраный хохлозависимый Чаки говорит:
>школьников копрофилов, понабежало рачья
А теперь, тут настоящая поэзия своего - вашего, времени.
Любуйтесь & просвещайтесь.
>школьников копрофилов, понабежало рачья
А теперь, тут настоящая поэзия своего - вашего, времени.
Любуйтесь & просвещайтесь.
Две руки, сжатые в единое,
Две больные души
Никогда не жившие,
Изучают небоскрёбы и рытвины,
Две ноги одного следа,
Протопавшие тропину,
Заметались снегом,
Обрыдли,
Две тяги с сигареты
Я выпустил в окно,
Улетели, мешаясь с воздухом,
В небо, в бледные облака его
Две больные души
Никогда не жившие,
Изучают небоскрёбы и рытвины,
Две ноги одного следа,
Протопавшие тропину,
Заметались снегом,
Обрыдли,
Две тяги с сигареты
Я выпустил в окно,
Улетели, мешаясь с воздухом,
В небо, в бледные облака его
Есть что-то высшее,
Какой-то непрожитый свет,
Есть что-то давно погибшее
Какой-то странный напев,
Дальнее, как озеро,
В которое ныряли детьми,
Ближнее как горло
Дрожащее от пустоты,
Под лезвием бритвы
(Улыбнись, полосни!)
Невиданный увидеть свет
Выкорчеванным глазом
Слышать тот напев,
Утро раннее, рассыпана листва
Сверкает лиственным пламенем
По уголкам двора,
Праздник осенний, мёртвое лето
Всё так чуждо, и всё так нелепо,
Царапаешь лезвием кожу
(Улыбнись! Надави!)
И чёрное чёрное облако
В ярком небе кружит
Какой-то непрожитый свет,
Есть что-то давно погибшее
Какой-то странный напев,
Дальнее, как озеро,
В которое ныряли детьми,
Ближнее как горло
Дрожащее от пустоты,
Под лезвием бритвы
(Улыбнись, полосни!)
Невиданный увидеть свет
Выкорчеванным глазом
Слышать тот напев,
Утро раннее, рассыпана листва
Сверкает лиственным пламенем
По уголкам двора,
Праздник осенний, мёртвое лето
Всё так чуждо, и всё так нелепо,
Царапаешь лезвием кожу
(Улыбнись! Надави!)
И чёрное чёрное облако
В ярком небе кружит
Бледная ладонь накрывает собой руку
Ожидание: и в воздухе ни звука,
Низко светит мелкая луна,
Тихо дарит берегу удары мягкая волна,
Бледная рука превратилась в грубый камень:
Слеза скатилась по щеке,
Угас давно великий пламень,
Что боролся, пребывал в душе,
Осталась каменистая, поросшая травой дорога
В беспечные дали и луга,
Осталась нежная песня мизантропа
И зимние, заснежные поля
Ожидание: и в воздухе ни звука,
Низко светит мелкая луна,
Тихо дарит берегу удары мягкая волна,
Бледная рука превратилась в грубый камень:
Слеза скатилась по щеке,
Угас давно великий пламень,
Что боролся, пребывал в душе,
Осталась каменистая, поросшая травой дорога
В беспечные дали и луга,
Осталась нежная песня мизантропа
И зимние, заснежные поля
Светит Свет потусторонний;
Неопознан, непрожи́т.
Льётся Песнь из Преисподней -
Песнь древнее Пирамид.
Детские забавы помнит
Зелень озера вдали.
А вблизи, в квартире тёмной -
Горло пустотой болит.
А на горло давит бритва
(Улыбнись и полосни!)
В голове гудит молитва:
"Дай мне, Боже! Прикоснись!"
Обращаюсь к Песне, к Свету -
Мысли чу́дная игра.
Осень - у́мершее лето -
Вянет в уголках двора.
Слышу Песнь! Спасибо, Боже!
Вижу Свет, глаза в крови!
Лезвие целует кожу...
(Улыбнись и надави!)
я твоё вымя растоптал ногами
и дёргаясь в лучах поносной корчи
ты хрюкал и визжал, то между нами
и опасался ведьминой ты порчи
и дёргаясь в лучах поносной корчи
ты хрюкал и визжал, то между нами
и опасался ведьминой ты порчи
говном я мазал по стене твоё лишь имя
ты был ретив и туповат вполне
оставил я то имя прям в пустыне
его сейчас ты назовёшь в потеху мне
ты был ретив и туповат вполне
оставил я то имя прям в пустыне
его сейчас ты назовёшь в потеху мне
Спасибо за обратную связь, это ахуенно смешно!
Я быдло безграмотное, пишу на внутреннем редакторе, даже форму стихов не различаю. И понимаю, что стоило бы. И ознакомиться время есть. Ладно, застимулировал, анончик, пойду читать. Но высру еще немного
Отец мой - как все, лишь бухает по-черному:
Посуду не бьет, лишь стеклянные двери.
Все зеркало сколом покрыл в откровении,
В припадке удушен - замкнул поколение.
Посуду не бьет, лишь стеклянные двери.
Все зеркало сколом покрыл в откровении,
В припадке удушен - замкнул поколение.
Ты как слово «з=кл=д=а»
Лесопарк или парта?
Подскажи, м===др=н -
Формула или вектор?
а смысла то вложено много...
Лесопарк или парта?
Подскажи, м===др=н -
Формула или вектор?
а смысла то вложено много...
Небосвод пылающий - заменил отца
Будки трансформаторные - заменили мать
Вышел в мир - тяни стропила
За страну тяни-ка, гнида
Время отрабатывать
Будки трансформаторные - заменили мать
Вышел в мир - тяни стропила
За страну тяни-ка, гнида
Время отрабатывать
Созерцатель, бредущий по миру -
Я увидел себя лишь в твоем отражении
Только в такте сердечных движений
Я увидел себя лишь в твоем отражении
Только в такте сердечных движений
Из-за завесы серых туч
Мне солнце зимнее покажет,
Будь то надежды тихий луч,
Будь то росток сквозь снег и сажу.
И если свет ещё далёк,
А холод обнимает плечи,
Свободный сохраню полёт
Средь хмурой и молчащей сечи.
Пожар прошёл — и поле спит,
Чуть тлеет в пепле память,
С дождём бесстрастным был забыт
Хулы химерной танец.
Пусть ветер рвёт пустые дни,
Пусть стынет голос в эхо,
Забытый свет горит вдали,
Седой софийской вехой.
Мне солнце зимнее покажет,
Будь то надежды тихий луч,
Будь то росток сквозь снег и сажу.
И если свет ещё далёк,
А холод обнимает плечи,
Свободный сохраню полёт
Средь хмурой и молчащей сечи.
Пожар прошёл — и поле спит,
Чуть тлеет в пепле память,
С дождём бесстрастным был забыт
Хулы химерной танец.
Пусть ветер рвёт пустые дни,
Пусть стынет голос в эхо,
Забытый свет горит вдали,
Седой софийской вехой.
Добре
бля братан круто
Осенью разбита голова
У нас один друг - сейзар
Я не прыгну с крыши
Хоть и живу как мышь
Возьмёмся за руки
Примем таблеток парочки
Осень величественна, страшна
В смерть и власть влюблена
Слабые, больные разумом
Всегда под газом
Сонные, но идём
Горим водой, остываем огнем
Тебе осталось полтора месяца
Поэтому бесишься
Я смеюсь в лицо всем, кто сильней
Они всегда дешевеют.
У нас один друг - сейзар
Я не прыгну с крыши
Хоть и живу как мышь
Возьмёмся за руки
Примем таблеток парочки
Осень величественна, страшна
В смерть и власть влюблена
Слабые, больные разумом
Всегда под газом
Сонные, но идём
Горим водой, остываем огнем
Тебе осталось полтора месяца
Поэтому бесишься
Я смеюсь в лицо всем, кто сильней
Они всегда дешевеют.
Поэзия Двача
Цепляет как стерва,
Воняет как чача,
Работает с нервом.
Всё стерпит бумага -
Возьму подтереться.
Иной бедолага
Побрезгует берцем
Притронуться к виршам,
Что мы высираем.
Как Баффет на бирже
Мы с рифмой играем:
Жуём и глотаем,
Плюёмся друг в друга.
Стишки-то канают
Для узкого круга!
Вот свежий шедевр
Течёт по штанине -
Ты крут как Лефе́вр,
Как дуб на равнине!
Ты автор от бога,
Поэт без сомненья!
Ни мало, ни много -
Трибу́н поколенья!
Смотрю в монитор я,
Смеяся и плача -
Так лечит запоры
Поэзия Двача!
Цепляет как стерва,
Воняет как чача,
Работает с нервом.
Всё стерпит бумага -
Возьму подтереться.
Иной бедолага
Побрезгует берцем
Притронуться к виршам,
Что мы высираем.
Как Баффет на бирже
Мы с рифмой играем:
Жуём и глотаем,
Плюёмся друг в друга.
Стишки-то канают
Для узкого круга!
Вот свежий шедевр
Течёт по штанине -
Ты крут как Лефе́вр,
Как дуб на равнине!
Ты автор от бога,
Поэт без сомненья!
Ни мало, ни много -
Трибу́н поколенья!
Смотрю в монитор я,
Смеяся и плача -
Так лечит запоры
Поэзия Двача!
Мадока угождает мне песенкой
Я возьму мелки в ведро
И свой волшебный лук.
Над замком рассвело,
Но еще с Хомурой спит
Мой сердечный друг.
Я заколдую мел,
Чтоб небо озарить.
Радугу семь разноцветных стрел
Смогут начертить!
Дети и взрослые так радуге рады,
Я ее дарю Читобогу в награду!
Моя радуга поднимется башен всех выше
И отразится в изумрудах на крышах!
В Гибли-мирах нету ведьм и кошмаров нет!
Чито-сану буду я служить много сотен лет!
Круг страданий мой лорд Читер разорвал.
И я хочу, чтоб небосклон,
Когда проснется он,
Радугой сиял!
На двачепомойке инцелы завидуют чедам,
Там сидят дегенераты и говноеды!
Врагов Читобога караю я ночью -
Пускай они ему завидуют молча!
Хомура угождает мне кавером на песню "Люби меня по-французски"
Дверь в твое сердце я открою лестью,
Готова истребить двачедебилов до конца.
Мужу и господину я угождаю песней,
Не скрывая своего счастливого лица.
Мне среди небоскребов Митакихары было тесно,
Я часто болела и с юных лет жила одна.
А в Гибли-мирах так небо ясно и чудесно,
И я безмерно рада, что Мадока спасена!
Люби меня по-советски!
Наша встреча была неизбежной.
Ты как пионер во всем первый,
Я буду ласкать тебя нежно!
Чтоб залечить в душе раны,
Одной мне Мадоки мало…
Люби меня по-советски -
Тебя мне так не хватало!
Ты меня счастливой сделать смог,
Гибли-мирами успешно правишь, став царем.
Во многом мы похожи, о милый Читобог!
В твоем замке нашла я новый дом!
В небесах кайфно вдвоем летать, крыльями обняться,
О Кюбеях позабыть, завязав их в рог.
Научить богиню тьмы опять смеяться
С читами сможешь ты, раз никто не смог!
Люби меня по-советски!
Наша встреча была неизбежной.
Ты как пионер во всем первый,
Я буду ласкать тебя нежно!
Чтоб залечить в душе раны,
Одной мне Мадоки мало…
Люби меня по-советски -
Тебя мне так не хватало!
Покинув ад ведьм и кошмаров безумный,
В пасторальный Гибли-рай я попала.
Здесь таксофоны и гумна
Впервые я увидала!
Рука стряхнула пепел со стола:
Испачкалась кожа; осень пришла
Пьяным отцом, отрубившись в прихожей,
Краски твёрже ладони рабочего,
Ярче белины невидящих глаз:
Лето было только полночью:
Затишьем перед агонией трав,
Чёрное небо и молнии,
Раскаты грома в дали; осень, шатаясь, зашла в уборную,
Чтобы отлить.
Проклятия, возгласы, всхлипы:
осень пьяно упала как с дерева лист; и в молчании страшном ветки мелкой дрожью как руки тряслись,
И было что-то всё же светлое в этом мраке из пасмурных дней:
серое небо как пепел на коже и солнечный свет без лучей.
Испачкалась кожа; осень пришла
Пьяным отцом, отрубившись в прихожей,
Краски твёрже ладони рабочего,
Ярче белины невидящих глаз:
Лето было только полночью:
Затишьем перед агонией трав,
Чёрное небо и молнии,
Раскаты грома в дали; осень, шатаясь, зашла в уборную,
Чтобы отлить.
Проклятия, возгласы, всхлипы:
осень пьяно упала как с дерева лист; и в молчании страшном ветки мелкой дрожью как руки тряслись,
И было что-то всё же светлое в этом мраке из пасмурных дней:
серое небо как пепел на коже и солнечный свет без лучей.
Осень. Голова трещит.
Выручают лишь таблетки.
Прыгнуть с крыши не решил,
Хоть живу как крыса в клетке.
Надо руки крепче сжать,
Нейролептика закинуть.
Будем осень ублажать:
Вспыхнем и сгорим в камине.
Мокрою водой сгорим
И огнём сухим погаснем.
Меркнем разумом больным.
Дышим газом. Всё напрасно.
Скоро сядем мы на мель.
Лица сильных дешевеют...
Нам осталось шесть недель.
Нас никто не пожалеет.
Ох, север меня манит —
Туда я и пойду.
Не обращу внимания
На вьюги и пургу.
Там белые медведи,
Там снег стоит стеной,
И злой колючий ветер
Ревёт в стране пустой.
Хоть дома так уютно,
Спокойно и тепло, —
Но дух, мой верный спутник,
Зовёт меня с собой.
И видится мне море,
Где стайки белых птиц...
Так счастье в том иль горе —
Упасть при встрече ниц?
Понравилось когда прочитал второй раз. Ты молодец!
Где-то за полярным кругом,
В тундре бледной, подо мхом,
За стеной пурги и вьюги -
Цель, куда иду пешком.
Ягель выплюнут олени,
Лишь завидев контур мой:
"Боже правый! Что за гений
Заявился к нам домой!"
Я иду в штанах и в майке,
В тапках мятых, без носок.
"Нихуя!" воскликнут чайки
(И посрут наискосок).
И туристы, что медведям
С ледокола кинут жрать
Увидав меня, соседям
Прокричат: "твою же мать!!!"
О твоём уходе проскрипела дверь.
Я почти свободен. Мне осталось две-
три причины дальше завтракать с утра.
Просто стало гаже, чем было вчера.
Я почти свободен. Мне осталось две-
три причины дальше завтракать с утра.
Просто стало гаже, чем было вчера.
Что-то зачесалось глубоко внутри:
рыхленькая малость пухнет от жары
внутреннего жара. Тридцать семь и семь
ламп во лбу горячем. Растекалась тень
по́ полу/по по́лу, рядом на полу́
я валялся голый с головой в углу.
Было бы неплохо быть чем-то другим:
птицей, елью, вздохом, например, твоим.
ууу брррр я я я я
я полностью в гучи (скр)
слишком много сучек (ря я я)
я полностью в гучи (брр)
слишком много сучек (я я)
ты как петух пернатый
уебал деда лопатой
чижик-пыжик косолапый (скр)
я весь в гучи, слишом (слишком)
слишком много сучек (бр я я)
Хоть и сгрудились вы виртуально,
Но не в силах меня побороть,
Высрал с кровью своей менструальной
Сдуру вас всех, пьянющий господь...
Но не в силах меня побороть,
Высрал с кровью своей менструальной
Сдуру вас всех, пьянющий господь...
Я специально дождался смерти старого треда, чтобы перейти в новый и запостить в нём мой магнум опус. Вот wdfiles.ru/2alqz он, наслаждайтесь аноны. А здесь wdfiles.ru/2alqy лежит его полный авторский перевод на английский язык, со специальными авторскими дополнениями о русской культуре(это сделано для того, чтобы англоязычным иностранцам проще было понять эту сложную русскую душу и всё такое).
ТАМ ВИРУС И МАЙНЕР!
НЕ ПЕРЕХОДИТЕ ПО ССЫЛКЕ!
ЭТО МОЙ СТАРЫЙ ДРУГ,
ОН ПРОБЫЛ ЛЕТ СОРОК В ССЫЛКЕ
в ссылке на вдф
файлс и точка ру
после обратный слэш
два алкз туру-ру-ру-ру
Где ты пройдешь. Я буду ждать в саду
И яблонь розовыми лепестками
Тебе на плечи тихо опаду.
Я веткой клена в белом блеске молний
В окошко стукну. В полдень на углу
Тебе молчаньем о себе напомню
И облаком на солнце набегу.
Но если станет грустно нестерпимо,
Не камнем горя лягу я на грудь —
Я глаз твоих коснусь смолистым дымом:
Поплачь еще немного — и забудь…
А вот и так бывало: https://2ch.su/izd/res/438571.html