Люди из организации Majestic-12. Иисус намеревался рассказать миру о существовании внеземных цивилизаций, крушений НЛО и т.п. С пруфами. Они не могли это допустить.
Я думаю - огурец
Вот это жёстко уже, осуждаю
Никто его не убивал. Был план сделать из него мученика и вытащить по обмену. А Лёха взял и откис неожиданно для всех.
В голос
Тоска его убила.
Скажи что точик тожи его чутчут убивал
Про казаха не говори
> И все таки - кто его убил?
Путешественники во времени
> И все таки - кто его убил?
>Путешественники во времени
А вот это версия, кроме шуток.
Либо любовь, либо коммунизм. А может по очереди
Не поспевая за действиями твоих рук, я издала запоздалый, сдавленный писк. Тело искривилось, избегая касаний, но далеко отстраниться ему не удалось, покуда теплые пальцы, так внезапно возникшие на моей коже, катились вверх, раздвигаясь в пятерню с каждым пройденным дюймом. В груди испуганно булькнуло и я попыталась наклониться, лишь бы спастись от этого, но в этот момент ощутила, как ладонь целиком наползает на мою грудь. Рывком я отдернулась назад, прижавшись спиной к твоей груди.
Я попробовала мотнуть головой. Твоя рука, удерживавшая мой подбородок, не дала мне этого сделать. Опустив испуганный взгляд, я с ужасом заметила под платьем чужие пальцы - их кончики выступали из-под края моей рубахи, впиваясь в мягкую плоть груди. Ладонь страшно, мучительно жгла голое тело. Я вцепилась в нее, а скорее в платье, и стала суетливо рвать его в стороны, пытаясь сдвинуть ладонь. Та ерзала из стороны в сторону, больно раздражая сосок. Каждое движение прожигало меня насквозь, наполняя сердце ужасом и разжижая мысли.
MC мать сыра земля
Жиды.
>йети
Ты тот самый даун шиз который постит по двачу "пруфы" существования йети?
Хриплым, лишенным силы голосом прошептала я. Я не могла отстраниться, хоть и пыталась. Язык, подобно мерзкому слизняку, жалил мои губы, вторгаясь все глубже в рот. Верно, стоило бы его укусить, но я была слишком испугана для этого и бессильно терпела муку.
аллюминевый?лчучт
> Хриплым, лишенным силы голосом прошептала я. Я не могла отстраниться, хоть и пыталась. Язык, подобно мерзкому слизняку, жалил мои губы, вторгаясь все глубже в рот. Верно, стоило бы его укусить, но я была слишком испугана для этого и бессильно терпела муку.
Привстав на цыпочки, я издала первый громкий звук. Он был подобен измученному, шершавому стону, который, прорезав мою грудь, с трудом и отчаянием вырвался наружу. Между бедер словно что-то сжалось - горячее, влажное и трепещущее, как сердце - и разлилось пагубным теплом по телу. В глазах вмиг потемнело. Разлепив губы, я протестующе промычала, категорично мотнула головой ("Господь!" - взорвалось в этот момент в моей голове) и наобум рванула вперед, вырываясь из мерзких объятий. Благо ты держал меня только одной рукой, да и той лишь за подбородок, пока вторая пыталась нащупать запретный плод сквозь слои ткани. Повернувшись боком, я сбила ее со своего бедра и улизнула, как стремительный ручей, затерявшийся в лесной подстилке.
Что-то он совсем переборщил, мне кажется.
Ящерики
1) Убили его жиды.
2) Он сам был жид.
3) Те, кто тогда уверовали в его религию были литерали СЖВ леваки повесточные своего времени.
Как результат, европа и весь остальной мир отстал в развитии на целых 10 веков.
Отвяжитесь. Отстаньте же. Господь не оставит меня в беде. На все воля Его.
>Ну и куда это ты собралась, думаешь сможешь убежать от меня?
Глаза у них исполнены любострастия и непрестанного греха... они прельщают неутвержденные души... Мне казалось, что мой язык осквернен твоим поцелуем, но я продолжала им двигать, бормоча цитаты из Писания - нескладно и через силу, хоть надежда и таяла с каждым мигом. ...на сердце их приучено к... любостяжанию... это сыны проклятия! Завершающие слова дались мне особенно тяжело и я буквально исторгла их из себя - как мне почудилось, вместе с последними остатками сопротивления.
>Срамная девка, видимо отец тебя недостаточно порол.
Я ничего дурного не делала... не наказывайте меня.
Напрягая почему-то резко ослабшие руки, я вяло сгибала суставы, но сил не хватало даже на то, чтобы высвободить их, не говоря уж о нормальном сопротивлении. Поэтому вскоре я просто затихла, распятая и вытянутая вдоль стены, словно Господь Иисус Христос. С отвращением зажмурившись, я отвернула лицо, лишь бы не чувствовать твоего зловонного, как мне казалось, дыхания, которое теперь скользило по шее, скатываясь за ворот рубахи.
>Теперь ты не уйдешь и хватит вертеться, потаскуха.
Мне хотелось закрыть глаза, будто это могло мне помочь отрешиться от происходящего, но клокочущий страх то и дело принуждал распахивать веки, и тогда пронзительный, загнанный взгляд выражал чувство неописуемого ужаса. Я таращила их по сторонам, вращая зрачками, но, не находя пути к спасению, запахивала снова. Кроме того, от прикосновений, поглаживаний, толчков и ласковых укусов с поцелуями я укрыться не могла, они вновь и вновь вырывали меня из спасительного забытья, возвращая в настоящее вместе с неожиданными, будоражащими реакциями моего тела. Слова молитвы в голове звучали сбивчиво и то и дело прерывались стуком сердца, который разносился по венам. Читать ее вслух я тем более не могла - твои грубые, настойчивые поцелуи то и дело обрывали мой невнятный лепет. Своими дьявольскими ласками они связывали мой язык, словно путами, и псалмы тонули во влажном журчании поцелуев. Иногда ты отвлекался на шею и плечи, которые все сильнее обнажались под напором ласок, и я пыталась воззвать к Богу, но царившая в голове сумятица, похожая на монотонный, тупой гул, не давала воспользоваться этим редким шансом.
Ах... ах... а... Промявкав что-то нечленораздельное, я закатила глаза и закинула голову назад в последней попытке спастись от твоих губ. Грудь, стянутая снизу корсетом, вспучилась, и почти вывалилась из распахнутой рубахи прямо тебе под нос.
>Ты правда хранила девственность все это время? Каково осознавать, что ты ее лишишься с таким мерзким типом как я, да еще и против своей воли? Наверняка ты заглядывалась на молодых застенчивых ребят в церкви, м?
Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое... Обессиленно прошептала я. Сатана беспощадно наступал на меня, отчего я то и дело теряла обзор. Под защитой опущенных век было еще страшнее, ведь тогда я оставалась наедине с собой - со своей слабостью и бессилием. Казалось, ты решил осквернить каждый дюйм моего тела! Мне оставалось лишь беспомощно отводить лицо, но тогда ты целовал меня в шею, однако допускать тебя к своим губам я не желала.
Теперь одна моя рука оказалась свободна и я не преминула этим воспользоваться. Сперва я громко шлепнула ею по твоему уху и попыталась отпихнуть голову от своей шеи - как мне показалась, недостаточно сильно. Ноготь лишь чиркнул по щеке, оставив на ней легкую ссадину, но ты даже никак не отреагировал на это. Я поймала себя на том, что сейчас не отказалась бы иметь ногти, как у иных блудниц. Такими можно было бы расцарапать все лицо. Затем мое внимание привлекла твоя ладонь. Бесстыдно подхватив ногу под коленкой, она настойчиво двигалась вверх по бедру, сминая юбку и подол рубашки. Я с ужасом отмечала, как твои пальцы скользят по бархатистой коже, касаясь тех мест, на которые даже смотреть было срамно, не то что демонстрировать их другим. Середина пройдена... Еще выше... Вот она закатывается на ягодицу. Стой! Остановись! Издав клокочущий стон, я протестующе изогнулась всем телом.
Господи... помилуй мя, грешную... В переносице возникло странное свербение, от которого перед глазами будто помутилось на секунду. Прокатившаяся по телу судорога принудила меня резко подобраться. Твоя рука уже забралась под юбку, задрав ту едва ли не до пупка, и вцепилась в мягкую ляжку, потянув ее на себя. Боясь потерять равновесие, я закинула голень на твою талию - возможно ли было такое помыслить? Или я хотела вцепиться в своего обидчика, раз уж не могла отлепить его от себя? Вряд ли я контролировала себя вполне, чтобы быть в состоянии ответить на этот вопрос. Я почувствовала дуновение воздуха в своей промежности и едва не потеряла сознание от ужаса. Судорожно замотав головой, я принялась выискивать взглядом нечаянных свидетелей этого позора - кажется, рядом больше никого не было, но это послужило мне слабым утешением.
Стоой... Стой, остановись! Очередной поцелуй оборвал мой щебет и я растерянно забегала глазами по сторонам, с тупой покорностью позволяя твоему языку хозяйничать у меня во рту. Кажется, ты прижался еще сильнее, буквально пригвоздив меня к стенке? Что-то сильно давило на мой лобок, периодически съезжая на бедро. Вытаращив глаза, я с ужасом посмотрела вниз и отчаянно замычала, хоть и могла видеть краем глаз лишь складки задранной юбки, лежавшие теперь поверх твоей руки.
>Ну и куда это ты собралась, думаешь сможешь убежать от меня?
Глаза у них исполнены любострастия и непрестанного греха... они прельщают неутвержденные души... Мне казалось, что мой язык осквернен твоим поцелуем, но я продолжала им двигать, бормоча цитаты из Писания - нескладно и через силу, хоть надежда и таяла с каждым мигом. ...на сердце их приучено к... любостяжанию... это сыны проклятия! Завершающие слова дались мне особенно тяжело и я буквально исторгла их из себя - как мне почудилось, вместе с последними остатками сопротивления.
>Срамная девка, видимо отец тебя недостаточно порол.
Я ничего дурного не делала... не наказывайте меня.
Напрягая почему-то резко ослабшие руки, я вяло сгибала суставы, но сил не хватало даже на то, чтобы высвободить их, не говоря уж о нормальном сопротивлении. Поэтому вскоре я просто затихла, распятая и вытянутая вдоль стены, словно Господь Иисус Христос. С отвращением зажмурившись, я отвернула лицо, лишь бы не чувствовать твоего зловонного, как мне казалось, дыхания, которое теперь скользило по шее, скатываясь за ворот рубахи.
>Теперь ты не уйдешь и хватит вертеться, потаскуха.
Мне хотелось закрыть глаза, будто это могло мне помочь отрешиться от происходящего, но клокочущий страх то и дело принуждал распахивать веки, и тогда пронзительный, загнанный взгляд выражал чувство неописуемого ужаса. Я таращила их по сторонам, вращая зрачками, но, не находя пути к спасению, запахивала снова. Кроме того, от прикосновений, поглаживаний, толчков и ласковых укусов с поцелуями я укрыться не могла, они вновь и вновь вырывали меня из спасительного забытья, возвращая в настоящее вместе с неожиданными, будоражащими реакциями моего тела. Слова молитвы в голове звучали сбивчиво и то и дело прерывались стуком сердца, который разносился по венам. Читать ее вслух я тем более не могла - твои грубые, настойчивые поцелуи то и дело обрывали мой невнятный лепет. Своими дьявольскими ласками они связывали мой язык, словно путами, и псалмы тонули во влажном журчании поцелуев. Иногда ты отвлекался на шею и плечи, которые все сильнее обнажались под напором ласок, и я пыталась воззвать к Богу, но царившая в голове сумятица, похожая на монотонный, тупой гул, не давала воспользоваться этим редким шансом.
Ах... ах... а... Промявкав что-то нечленораздельное, я закатила глаза и закинула голову назад в последней попытке спастись от твоих губ. Грудь, стянутая снизу корсетом, вспучилась, и почти вывалилась из распахнутой рубахи прямо тебе под нос.
>Ты правда хранила девственность все это время? Каково осознавать, что ты ее лишишься с таким мерзким типом как я, да еще и против своей воли? Наверняка ты заглядывалась на молодых застенчивых ребят в церкви, м?
Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое... Обессиленно прошептала я. Сатана беспощадно наступал на меня, отчего я то и дело теряла обзор. Под защитой опущенных век было еще страшнее, ведь тогда я оставалась наедине с собой - со своей слабостью и бессилием. Казалось, ты решил осквернить каждый дюйм моего тела! Мне оставалось лишь беспомощно отводить лицо, но тогда ты целовал меня в шею, однако допускать тебя к своим губам я не желала.
Теперь одна моя рука оказалась свободна и я не преминула этим воспользоваться. Сперва я громко шлепнула ею по твоему уху и попыталась отпихнуть голову от своей шеи - как мне показалась, недостаточно сильно. Ноготь лишь чиркнул по щеке, оставив на ней легкую ссадину, но ты даже никак не отреагировал на это. Я поймала себя на том, что сейчас не отказалась бы иметь ногти, как у иных блудниц. Такими можно было бы расцарапать все лицо. Затем мое внимание привлекла твоя ладонь. Бесстыдно подхватив ногу под коленкой, она настойчиво двигалась вверх по бедру, сминая юбку и подол рубашки. Я с ужасом отмечала, как твои пальцы скользят по бархатистой коже, касаясь тех мест, на которые даже смотреть было срамно, не то что демонстрировать их другим. Середина пройдена... Еще выше... Вот она закатывается на ягодицу. Стой! Остановись! Издав клокочущий стон, я протестующе изогнулась всем телом.
Господи... помилуй мя, грешную... В переносице возникло странное свербение, от которого перед глазами будто помутилось на секунду. Прокатившаяся по телу судорога принудила меня резко подобраться. Твоя рука уже забралась под юбку, задрав ту едва ли не до пупка, и вцепилась в мягкую ляжку, потянув ее на себя. Боясь потерять равновесие, я закинула голень на твою талию - возможно ли было такое помыслить? Или я хотела вцепиться в своего обидчика, раз уж не могла отлепить его от себя? Вряд ли я контролировала себя вполне, чтобы быть в состоянии ответить на этот вопрос. Я почувствовала дуновение воздуха в своей промежности и едва не потеряла сознание от ужаса. Судорожно замотав головой, я принялась выискивать взглядом нечаянных свидетелей этого позора - кажется, рядом больше никого не было, но это послужило мне слабым утешением.
Стоой... Стой, остановись! Очередной поцелуй оборвал мой щебет и я растерянно забегала глазами по сторонам, с тупой покорностью позволяя твоему языку хозяйничать у меня во рту. Кажется, ты прижался еще сильнее, буквально пригвоздив меня к стенке? Что-то сильно давило на мой лобок, периодически съезжая на бедро. Вытаращив глаза, я с ужасом посмотрела вниз и отчаянно замычала, хоть и могла видеть краем глаз лишь складки задранной юбки, лежавшие теперь поверх твоей руки.
Его никогда не было, как и химического оружия в пробирке Колина Пауэлла, трясшего ей, чтобы аргументировать ввод войск в Ирак.
Это просто элемент управления.
ты ошибаешься
конечно был. какие ты знаешь еще аферы которые работали бы 2 тысячи лет?
Историческая школа с предположением, что Иисуса не существовала сейчас считается не достоверной, но понятно, что его жизнь включает себя классические шаблоны шумерский, ассирийский, вавилонских и египетских легенд. Иисус скорей всего это солянка сборных персонажей, библеистика предполагает, что это два, три человека, которых объединили в одного.
> ни с того ни с сего "сошли с ума" и начали творить хуйню
Хуйню начали творить потомки Ирода, которые делили власть и не смогли наладить контакты с Римом. Можно сказать, что они просрали страну, влияние которой было вплоть до Армении, конечно под под патронажем и подчинением Рима. Ничего удивительного, страна все еще не отошла от своего языческого общинного прошлого, жила кланами и регионами. А по те временам Христос обычный еретик, таких было предостаточно. Что было на самом деле хуй пойми, еврейские историки того времени не упоминают Иисуса, упоминания считаются поздними приписками, но Понтий Пилат историческая личность, с каждым годом археологи все больше доказательств его существования находят, еще лет 30 назад он считался лишь выдумкой.
> Сперва я громко шлепнула ею по твоему уху и попыталась отпихнуть голову от своей шеи - как мне показалась, недостаточно сильно. Ноготь лишь чиркнул по щеке, оставив на ней легкую ссадину, но ты даже никак не отреагировал на это.
И что это ты вытворяешь, дрянь? Хочешь чтобы я к тебе относился как к трактирным шлюхам? Поверь, мне это не составит труда.
> Стоой... Стой, остановись!
Грязная шлюха, ты только прикрываешься господом, на самом же деле ты та еще блядь.
Я снова жадно поцеловал тебя в губы и резким движением метнул тебя на стол, как мясник кидает тушку животного. Пока ты не успела очухаться, я уже был сзади, плотно прижимая тебя к столу я вскинул твою юбку и перед моим взором предстали нежные ягодицы юной девушки, обтянутые белым бельем. В районе влагалища на трусиках виднелось небольшое пятно, твое тело говорило о том, что про бога ты позабыла еще в момент нашего первого поцелуя, я ткнул большим пальцем в это место, немного надавил и пятно увеличилось в размере.
Расстегнув штаны, я достал свой подергивающийся член, головка которого побагровела от возбуждения и из кончика уже выступала смазка. Я сдвинул трусики в сторону, смочил пальцы и начал массировать твои половые губы, раздвигая их, наслаждаясь видом аккуратной вагины юной, непорочной девы.
Высунув язык я приблизился к нему, чмокнул и намертво присосался к нему как паразит, с жадностью елозя по его стенкам, раздвигая ягодицы чтобы язык проникал поглубже.
Наконец высунув язык, я взялся за свой член и приставил его ко входу в твое девственное лоно. Навалившись сверху, чтобы поцеловать твои губы перед актом осквернения, я практически начал входить в тебя, но заметив свою оплошность, я отстранился, провел головкой снизу вверх, немного вжимая его и медленно начал вторгаться внутрь твоей утробы, которая с таким трудом принимала меня, пытаясь сократиться и не пустить насильника внутрь.
Издав удовлетворенный рев, я немного подвигал бедрами, чтобы неподготовленная к таким испытаниям пизда монашки начала легче пускать меня внутрь, я вернул его на пару сантиметров назад, вцепился в твои бедра и резко вошел до упора.
Навалившись на тебя сверху, я сдвинул прядь волос с твоего лица и чмокнул тебя в щеку, по которой катилась слеза.
Двачую, его убили ЙЕТИ ЙОБАНЫЕ ЖИДЫ!!!
Кто убил Марка…
Я рухнула на стол с громким звуком. Его ножки громыхнули об пол и отрывисто проскрипели. Ладони беспомощно заскользили по щербатой поверхности из досок. От страха все мои чувства притупились, мысли сделались вязкими и забегали по кругу. Оглушенная, я водила глазами по сторонам, но прежде, чем сумела придумать что-нибудь дельное, ощутила, как моя юбка резко взмывает вверх.
Ой!
Охнув, я так сильно вцепилась в края стола, что костяшки пальцев побелели. Быстрое и несильное, скорее испытующее прикосновение твоего пальца показалось мне болезненным уколом и я дернулась вперед, шатнув стол. Острая боль пробрала меня до самых пят и шибанула в голову! Или это была не боль?.. Пытаясь унять дрожь в подбородке, я испуганно прислушалась к себе. Сквозь бивший меня колотун проклёвывалось что-то непривычное, но в принципе знакомое - горячей, влажной волной оно раскатывалось между бедер, заполняя далее все тело. Это было чувство грешного, предательского удовольствия, совершенно чуждого и противоестественного, но исходившего откуда-то изнутри меня.
П-порочная п-плоть! Пробормотала я трясущимися губами.
>Я сдвинул трусики в сторону, смочил пальцы и начал массировать твои половые губы, раздвигая их, наслаждаясь видом аккуратной вагины юной, непорочной девы.
Аааах... Снова дернувшись, я громко воскликнула. Моя нога согнулась в коленке, с нее слетел башмак. Босая стопа стукнула пяткой об пол. И тогда перед моими глазами возник образ девушки, которую я однажды видела в бэ. Кажется, она тоже молилась, стоя перед кроватью на коленях и положив на нее свои руки. Этот образ придал мне сил и подстегнул последовать ее примеру. Я верила, что Господь заступится за меня в последний момент и спасет из рук злодеятеля. Сложив ладони перед собой, я переплела пальцы с такой силой, словно сжимала какой-то предмет, пытаясь сломать. Бледное, осунувшееся лицо от усердия побелело еще сильнее, но приобрело спокойный, отвлеченный вид, как у сподвижницы. Мышление снова стало ясным и сосредоточенным, будто из ниоткуда меня обдало свежим, прохладным ветерком, принесшим облегчение, а затем в придачу окатило родниковой водой, и я направила все свои мысли к Господу. Подняв отяжелевшие веки, я обратила свой измученный взгляд к небу. С моих губ тонким ручейком потекла слабая, едва слышная молитва.
Отче наш, сущий на небесах!
Да святится имя Твое;
да приидет Царствие Твое;
>Высунув язык я приблизился к нему, чмокнул и намертво присосался к нему как паразит, с жадностью елозя по его стенкам, раздвигая ягодицы чтобы язык проникал поглубже.
Ммм! Я сморщилась, испытав приступ мучительного отвращения. Сцепленные руки задрожали, но силой воли я успокоила их. И снова отворив глаза, я уставилась на невидимую точку на потолке. Слезы туманили взор. Сперва ты использовал только пальцы, но потом я почувствовала вдруг, как вход в мое лоно обдало твое горячее дыхание - раз за разом оно накатывало, словно раскаленные волны на стены готовой рухнуть крепости. А потом твой нос оказался промеж моих ягодиц. От творящегося за спиной греха захватывало дух - это было слишком невообразимо, чтобы даже помышлять о таком. Тем страшнее было осознавать, что происходит весь этот ужас со мной. И все же я не могла совсем отдалиться, с головой уйдя в молитву. Ты вгрызался в попу, бесстыдно проникая языком внутрь моего тела и вынуждая так или иначе отвечать. Оно тряслось и подтекало, поддаваясь яростным ласкам; язык, кажется, касался уже и ануса, охватывая всю промежность целиком. В приступе дикой, неудержимой похоти ты почти залез туда с головой. Я всхлипнула. Теперь я чувствовала себя распятой и попранной, но мой позор усиливался многократно оттого, что ты не просто видел и касался меня, но и получал от моего тела именно то, чего желал - живую, незамедлительную реакцию. Но я ничего не могла с этим поделать. Пару раз мои глаза едва не закатались, но, усилив слова произносимой в уме молитвы, я вернула себе концентрацию, устремив блеклые зрачки в угол комнаты. Теперь все, что мне оставалось - это сохранять свой разум чистым, ведь мое Спасение крылось именно в нем. Поэтому, вобрав побольше воздуха в легкие - выдох оказался похожим на стон - я сильнее сжала руки и продолжила молиться. Ты ввел язык еще глубже и я помимо своей воли подмахнула задом - конечно, в тщетной попытке отвести его подальше от твоего лица. Затем, кажется, ты пару раз дернул мою рубаху на себя, и ее сползшие края окончательно съехали с плеч, а одна из грудей вывалилась на стол и теперь елозила соском по его поверхности, отвлекая меня от молитвы.
да будет воля Твоя и на земле, как на небе;
хлеб наш насущный подавай нам на каждый день;
и прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему;
>Наконец высунув язык, я взялся за свой член и приставил его ко входу в твое девственное лоно. Навалившись сверху, чтобы поцеловать твои губы перед актом осквернения, я практически начал входить в тебя
Готовая, как мне казалось, ко всему, я распласталась на поверхности стола, бессильно растопырив пальцы рук. От испуга дух едва не вылетел из меня. Затем я ощутила кончик твоего члена и это потрясло меня до глубины души. Но, видимо, тебе что-то не понравилось и ты снова распрямился. Однако я не торопилась складывать руки в молитве - прижимаясь всей грудью к столу и слегка наклонив голову набок, будто готовая в любой момент припасть к нему щекой, я настороженно замерла. Пенис снова дал о себе знать. Казалось, что он играется, растягивая мое сладкое мучение. Я в панике захватала воздух ртом.
Господь... Господь мой! Сцепив руки, я быстро забормотала Отче наш, что есть сил зажмурив глаза. Ты вставил его и, будто бы для того, чтобы усилить мое мучение многократно, принялся раскачивать из стороны в сторону, совершая короткие, поступательные движения вперед. Тело разразилось целой бурей чувств и эмоций. Она покатилась по моей спине, предупреждая о своем приближении фейерверком разноцветных искр перед глазами, закручивая, как гигантский водоворот, остатки мыслей и увлекая их за собой. Сжав кулачки, я уперлась ими в стол, вытянувшись всем телом вперед и вверх. Хриплый, неровный вдох наполнил мои легкие воздухом и левая грудь последовала примеру правой, выскользнув из распахнутой рубахи. Уши обдало жаром. Конец молитвы я уже почти прокричала:
и не введи нас в искушение,
но избавь нас от лукавого.
Аааааах!
Горячий и огромный - так мне казалось, во всяком случае - член резко вторгся в мое лоно. Простонав, я запрокинула голову и закатила глаза, растрепанные локоны разлетелись по плечам. Расплющенные о твои бедра ягодицы мелко задрожали. Первоначальная вспышка боли теперь показалась мне лишь обманом, навеянным страхом, поскольку на смену ей пришло безграничное удовольствие. Впервые я не жалела, что нечаянно лишила себя девственности пальцами - произошло это как будто нечаянно, пару лет назад. Только сейчас я осознала, что на то была воля Божья, иначе моя невинность досталась бы этому насильнику и противнику Христа. Но проявлением Его воли было и все то, что происходило теперь. Чувствуя, как экстаз - не греховный, но чистый и восхитительный, проясняющий ум и наполняющий сердце радостью - заволакивает меня, я зычно простонала, прекратив бороться с реакциями своего тела. Разве не по Его милости пытка сменилась наслаждением? Разве не в Его воле было сделать так, чтобы мой надругатель, устав за столько часов, свалился потом без сил, а я, живая и невредимая, вернулась благополучно домой? Словно откровение раскрывались все эти догадки передо мной одна за другой. Это был мой крест и мое испытание, которое любящий меня Бог послал мне - и теперь, скользя на скрипучем столе с растопыренными ногами, я понимала это так четко, как никогда ранее. Слезы глубокой благодарности хлынули на мои щеки.
>Навалившись на тебя сверху, я сдвинул прядь волос с твоего лица и чмокнул тебя в щеку, по которой катилась слеза.
Потому, вжав локти в стол и повернувшись в ответ на твой поцелуй щекой кверху, я наклонила голову вперед, вонзив в твою грудь свои хрупкие лопатки, и, глядя сквозь приспущенные ресницы на то, как раскачиваются взад-вперед мои сиськи, прежде чем быть раздавленными о стол твоим весом, выдохнула с жаром:
Слава Господу нашему Иисусу Христу!
аминь
Аминь!
аминь
>И все таки - кто его убил?
((они?))
Какие в жопу йети, его убил центурион Лонгин из Кападокии. Кападакоя это турецкий чуркестан. Две тысячи лет назад, чурки протыкали Иисуса, и нихуя стали святыми, сегодня чурки ежедневно нападают на главный православный народ мира, и ничего, для них есть привелегия, для них закон не писан.
Какие жиды, его копьем проткнул чурка, и из него полилась кровь и вода. И главное что этот чурка после этого стал святым. А если бы проткнул русачок, для него бы отдельный десятый круг ада придумали.
>И главное что этот чурка после этого стал святым
Нет
Русачок спок, чурка чад может сына господа проткнуть и его почитатели христа в мученики и святые запишут, а к тебе лоле на 2 секунды подсядет и ты отлетишь на 8 лет.
Ну ты и шиза.
Эта территория стала турцией тыщу лет спустя.
ГОй спок, незабудь 16 октября поставить свечку за чурку пронзившего твоего спасителя и скажи спасибо что пронзил копьем, а не хуем.
Потому что Рим пал и чурки стали главными, ты думаешь чего Византия пала. Да да потому что тоже с чурками заигрывали, и закончилось тем что чурки из своей кападокии пришли в константинополь и не остановились на этом. По итогу им отпор смогли дать только хохлы, и западный барин. Тебя ждет такая же судьба гой.
Шизик таблетки пей
>кто его убил?
Хохлы.
Значит и море они выкопали?
Б
> как результат европа и весь остальной мир отстал в развитии на целых 10 веков.
От кого?
скинь его вк
Я склоняюсь к йети, потому что эта версия вызывает меньше всего противоречий и полностью объясняет поведение евреев которые ни с того ни с сего "сошли с ума" и начали творить хуйню. Кому интересно посмотрите канал призыв DaWah