Александр Андреевич Проханов - это свет и душа русского. Проханов может последний подлинно русский человек, причем такой сталинско-русско-советский, какой есть. ИТТ обсуждаем книги и статьи выдающегося русского писателя Проханова. Вчера, сегодня и завтра.
Тыловая база для рупогалов, на случай, если сумасшедший вахтер добьется удаления треда Константина Анатольевича Крылова? Одобряю.
>Александр Андреевич Проханов - это свет и душа русского. Проханов может последний подлинно русский человек, причем такой сталинско-русско-советский, какой есть.
Взял все лучшее от соцреализма, деревенщиков и постмодерна. Уникальный человек.
Вот, захотел выпить: «Мужики! Хотите я вам чертей покажу?» — «Боже упаси, какие черти теперь?» — «А хотите, покажу! Только бутылку мне поставьте — и всё». Ну мужики и сбегали за бутылкой. Ну вот, а они бутылку ему принесли. Он троих и... вывел. А те от страху убежали, и бутылки... и бутылки не надо. Мы, говорит, тебе ешшо две поставим, только не показывай. Хе, вот так.
>сталинско-русско-советский
блеванул
Эк тебя корежит! В тебе поди бес сидит!
А может не во мне?
>Александр Андреевич Проханов - это свет и душа русского. Проханов может последний подлинно русский человек, причем такой сталинско-русско-советский, какой есть.
Так шёл странник. Все, это самое, попросился — никто не пускает ночевать. Пришёл, а дед... прадед мой, пустил ночевать. Тожо, клопы были. И говорит: «Да помещения-то не жалко, да только клопов, — говорит, — только у нас». — «Да, я клопов, — говорит, — не боюсь». — «Ну дак ночуй, что ж». А утром, значит, странник благодарит: «Ну, хозяин, спасибо, клопов-то больше у тебя не будет». Он, значит, вынял нож, в порог воткнул этот нож: «Ну, — говорит, — давайте, пошлите!» Все клопы, значит, откуда все ползут, ползут, ползут на этот нож, всё падают, падают, через порог, через порог, через порог, и вот говорит: «Страшно, — говорит, — волосы, — говорит, — шевелятся», — ну, столько клопов, и все и идут, и идут, и идут, выходят, выходят — все. Он говорит: «Нет, не все, ещё, главного хозяина нету», — и тут ползёт такой клоп, огромный, вот. «Вот сейчас, — говорит, — все. Ну, всё, давайте, марш!» И всё, больше не видали клопов. Дед ушёл, и больше клопов не видали.
Это замаскированный ОБР-тред? Народ-бурундук тут собирается?
Хохол, спок
Есть известная близость коммунистической нравственности и религиозно-христианской, поэтому здесь нет ничего радикального. Такая близость признается большинством российского населения. Дело обычное вполне.
> А утром, значит, странник благодарит: «Ну, хозяин, спасибо, клопов-то больше у тебя не будет». Он, значит, вынял нож, в порог воткнул этот нож: «Ну, — говорит, — давайте, пошлите!» Все клопы, значит, откуда все ползут, ползут, ползут на этот нож, всё падают, падают, через порог, через порог, через порог, и вот говорит: «Страшно, — говорит, — волосы, — говорит, — шевелятся», — ну, столько клопов, и все и идут, и идут, и идут, выходят, выходят — все. Он говорит: «Нет, не все, ещё, главного хозяина нету», — и тут ползёт такой клоп, огромный, вот. «Вот сейчас, — говорит, — все. Ну, всё, давайте, марш!» И всё, больше не видали клопов.
>Александр Андреевич Проханов - это свет и душа русского. Проханов может последний подлинно русский человек, причем такой сталинско-русско-советский, какой есть.
У меня вот тут сосед жил. Вот, хата тут рядом. Ак этот сосед мне предлагал: «Слушай, — говорит (ну, он меня был старше, конечно, он фронтовик был), — слушай, Шура, давай я тебе, это колдовство свое передам. У тебя, — говорит, — зубы есть, давай я тебе передам». Чтобы зубы были — он мне так объяснил, этот сосед, мужик, Пансофий Васильич был такой, вот он, его хата стоит рядом. Ну вот, я говорю: «Нет-нет-нет, Пансофий Васильич, ну его на хуй! Никаких мне слов не надо и твоего колдовства не надо. Ты, — говорю, — даже, блядь, не заикайся! Ничё мне не надо. Я с этим и связыватся, — говорю, — не хочу».
Вот мне Пансофий-то и сказал, говорит: «Передам, я остарел, зубов больше нет, значит, уже, — говорит, — я потерял, ну, эту... силу, колдовскую или... ешшо что-то. Возьми». Я говорю: «Э, ты, — говорю, — ты что, отъебись от меня, не надо мне, блядь, твоих никаких слов и ничё мне не надо. Нет-нет-нет!»
>Он говорит: «Нет, не все, ещё, главного хозяина нету», — и тут ползёт такой клоп, огромный, вот. «Вот сейчас, — говорит, — все. Ну, всё, давайте, марш!»
На кого он намекает?
>«Нет-нет-нет, Пансофий Васильич, ну его на хуй! Никаких мне слов не надо и твоего колдовства не надо. Ты, — говорю, — даже, блядь, не заикайся! Ничё мне не надо. Я с этим и связыватся, — говорю, — не хочу»
>«Э, ты, — говорю, — ты что, отъебись от меня, не надо мне, блядь, твоих никаких слов и ничё мне не надо. Нет-нет-нет!»
Проханов так-то будет покруче Сорокина.
>Проханов так-то будет покруче Сорокина.
Не знаю, чёго она пихаёт-то там. Не уксус ли, или хуй знает,
чёго-то она пихает туда. Куда? А в углы. Там во двор забежит, вот и пихаёт... кажду ерунду. Вот чё-то она планируёт, у ей много написано... всякой ерунды. Не уксус, а не знаю, чёго она там... каку ерунду всё пихает-то. А, дуст. Дуст. Да. О, я теперь-то вспомнил. Дусту напихано во все углы у соседа. Вот во хлевы-то и пихаёт, колдуёт. Дусту. Ну. Дак всех овец выжила. У соседа. Ни одной овцы не осталось... все овцы сдохли. Вон. Дусту пихает по всем углам. Во блядина кака. Ой беда. Что делает так.
>Александр Андреевич Проханов - это свет и душа русского. Проханов может последний подлинно русский человек, причем такой сталинско-русско-советский, какой есть. ИТТ обсуждаем книги и статьи выдающегося русского писателя Проханова. Вчера, сегодня и завтра.
>Александр Андреевич Проханов - это свет и душа русского. Проханов может последний подлинно русский человек, причем такой сталинско-русско-советский, какой есть. ИТТ обсуждаем книги и статьи выдающегося русского писателя Проханова. Вчера, сегодня и завтра.
Хуй, пизда и жопа. Вчера, сегодня и завтра. Разбудите меня через 100 лет и спросите, что сейчас творится в России, так я вам отвечу сразу - хуй, пизда и жопа!
В минуты редкой душевной тишины я спрашиваю себя, что для меня Россия, и что я для нее? Я родился на этой земле, я состою из песчинок этой земле, из капель росы, из ее лучей, из цветочной пыльцы. Россия сотворила меня, как Господь сотворил Адама, и вдохнула в меня свою жизнь и свой дух.
Россия для меня — это сверкающие ночные январские звезды и дивные дневные ослепительные снега от горизонта до горизонта. Россия для меня — это ветреные дубравы, наполненные дождем рощи, овраги, бушующие во время весеннего половодья. Это лесные цветы, то голубые, то алые, то белые. Россия для меня — это бесконечные разливы рек и летящие по небу летние облака.
Россия для меня – язык, которым я в раннем детстве научился произносить имена родивших меня отца и матери. На этом языке я читал моим маленьким детям русские сказки, на этом языке я молился и молюсь. Этот язык позволил мне пережить высочайшие наслаждения, читая стихи Мандельштама и Гумилева, Пушкина и Лермонтова. Я по-прежнему обожаю открывать страницы Толстого, Достоевского, Бунина и замирать от восторга, от восторга того, что есть на свете такой божественный русский язык.
Россия для меня — это русская история, это история моего рода и моего народа, который, чем дальше удаляясь от моего сегодняшнего дня, все больше и больше сливается во что-то огромное, бесконечное, дорогое мне, готовое меня принять к себе в свои объятья, когда я исчезну из этой земли. Россия для меня — это моя вера. Я молюсь на языке России. Она, Россия, открывает мне небесную лазурь, из которой я узнаю, что смерти нет, что все мы бессмертны и в мире торжествует любовь.
Россия для меня — это Волга. Волга, на берегах которой сошлись множество народов — русские, чуваши, татары, казахи, люди степи, финны, угры, мусульмане, православные. Народы, которые пришли на этот восхитительный водопой к священной русской реке и сложились в удивительную державу между трех океанов, державу, которая демонстрирует гармонию и красоту.
Я пережил вместе с моей Родиной страшные чудовищные дни, когда они погибала, когда я кричал от боли, кричал вместе с ней. Я видел, как она умирает, и чувствовал, что умираю я. И мы умерли, она и я. И мы легли во гроб. И казалось, что эта смерть бесконечна. Но постепенно, повинуясь таинственным законам русской истории, мы стали открывать глаза, сначала она, потом я. И мы встали из гроба. И теперь я с восхищением посещаю университеты, где много превосходных, дивных, красивых юношей и барышень. Я посещаю заводы, где строят замечательные машины, современные самолеты и космические аппараты. Я выхожу в поля, которые десять лет лежали как пустошь, были не паханы, на них вырастали березы, и они зарастали диким лесом. Теперь они распаханы и на них зеленеют побеги.
Я думаю, что когда истекут мои земные дни, и я уйду из-под этого света, я опять вернусь в ту землю, которая меня создавала, и опять превращусь в эти песчинки, в эти капельки росы, в эти переливчатые лучи света. И опять вернусь к тем бесконечно любимым близким и далеким людям, которые поджидают меня там в другой жизни, сидят в застолье, приготовив для меня свое место. И я приложусь к народу своему. И думая о моей Родине, плача вместе с ней, ликуя вместе с ней, наделенные от нее удивительными дарами и возможностями, иногда недостойные ее, я повторяю вслед за нашим великим полководцем Александром Васильевичем Суворовым: "Господи, какое счастье быть русским!".
Россия для меня — это сверкающие ночные январские звезды и дивные дневные ослепительные снега от горизонта до горизонта. Россия для меня — это ветреные дубравы, наполненные дождем рощи, овраги, бушующие во время весеннего половодья. Это лесные цветы, то голубые, то алые, то белые. Россия для меня — это бесконечные разливы рек и летящие по небу летние облака.
Россия для меня – язык, которым я в раннем детстве научился произносить имена родивших меня отца и матери. На этом языке я читал моим маленьким детям русские сказки, на этом языке я молился и молюсь. Этот язык позволил мне пережить высочайшие наслаждения, читая стихи Мандельштама и Гумилева, Пушкина и Лермонтова. Я по-прежнему обожаю открывать страницы Толстого, Достоевского, Бунина и замирать от восторга, от восторга того, что есть на свете такой божественный русский язык.
Россия для меня — это русская история, это история моего рода и моего народа, который, чем дальше удаляясь от моего сегодняшнего дня, все больше и больше сливается во что-то огромное, бесконечное, дорогое мне, готовое меня принять к себе в свои объятья, когда я исчезну из этой земли. Россия для меня — это моя вера. Я молюсь на языке России. Она, Россия, открывает мне небесную лазурь, из которой я узнаю, что смерти нет, что все мы бессмертны и в мире торжествует любовь.
Россия для меня — это Волга. Волга, на берегах которой сошлись множество народов — русские, чуваши, татары, казахи, люди степи, финны, угры, мусульмане, православные. Народы, которые пришли на этот восхитительный водопой к священной русской реке и сложились в удивительную державу между трех океанов, державу, которая демонстрирует гармонию и красоту.
Я пережил вместе с моей Родиной страшные чудовищные дни, когда они погибала, когда я кричал от боли, кричал вместе с ней. Я видел, как она умирает, и чувствовал, что умираю я. И мы умерли, она и я. И мы легли во гроб. И казалось, что эта смерть бесконечна. Но постепенно, повинуясь таинственным законам русской истории, мы стали открывать глаза, сначала она, потом я. И мы встали из гроба. И теперь я с восхищением посещаю университеты, где много превосходных, дивных, красивых юношей и барышень. Я посещаю заводы, где строят замечательные машины, современные самолеты и космические аппараты. Я выхожу в поля, которые десять лет лежали как пустошь, были не паханы, на них вырастали березы, и они зарастали диким лесом. Теперь они распаханы и на них зеленеют побеги.
Я думаю, что когда истекут мои земные дни, и я уйду из-под этого света, я опять вернусь в ту землю, которая меня создавала, и опять превращусь в эти песчинки, в эти капельки росы, в эти переливчатые лучи света. И опять вернусь к тем бесконечно любимым близким и далеким людям, которые поджидают меня там в другой жизни, сидят в застолье, приготовив для меня свое место. И я приложусь к народу своему. И думая о моей Родине, плача вместе с ней, ликуя вместе с ней, наделенные от нее удивительными дарами и возможностями, иногда недостойные ее, я повторяю вслед за нашим великим полководцем Александром Васильевичем Суворовым: "Господи, какое счастье быть русским!".
>Хуй, пизда и жопа.
Универсальные общечеловеческие ценности. Где б ты был без них?
>Разбудите меня через 100 лет и спросите, что сейчас творится в России, так я вам отвечу сразу - хуй, пизда и жопа!
Доставьте историю как он опрокинул Березовского на 100к$ выпросив их на какой-то журнал, но так и не выпустил его, про солдат вроде журнал был.
Метафизический долбоеб
Гадалка в каргопольском сельце, старая бабка, обжигающая в печи глиняных истуканчиков, сделала смешную свистульку, с длинным носиком, выпученными глазками, оттопыренными, как хоботок, губами. Дует в эту свистульку — и скисает молоко в крынках, у кошек случаются выкидыши, а на грядках родится морковь, горькая, желтого цвета, непомерных размеров, напоминающая детородный орган индийского слона.
Вот он русский философ! Настоящий, наш! Не человек, а купол, маковка церковная, которая наш народ несмышленый от всей заразы западной закрывает, как матушка ладоньями сверху головушки наши накрывает, божьи послания только нашептывает нам, чтоб нам было хорошо.
Все в норке хомяки!
Скажем так, фигуре Проханова как и его прозе присуща некоторая чрезмерная избыточность.
Верно! Избыточность любви к народу своему, которая как в световом резервуаре в Александре Андреевиче накопилась, и пролилася на Русь омывая, смывая всю ложь либеральную, америкосовскую. Как два демиурга два Александра святых нашу Русь заново слепили, свет возрождения от Бытия единого, через Сталина умного и Владимира разумного вниз к нам спустили в гущу народную, землю мягкую. Сладенькая стала земля, родненькая, в такую и укутаться теперь не страшно.
[Александр Проханов:]
— Вы — демиург, между нами говоря.
[Александр Дугин:]
— Мы вместе с вами демиурги. Мы меняем ход истории в том направлении, в котором считаем нужным, и ничего не сравнится с этим вкусом. Ни богатство, ни успехи, ни власть. Всё это опьяняющие вещи, конечно. Но вкус творения истории — куда сильнее.
>Александр Андреевич Проханов - это свет и душа русского. Проханов может последний подлинно русский человек, причем такой сталинско-русско-советский, какой есть. ИТТ обсуждаем книги и статьи выдающегося русского писателя Проханова. Вчера, сегодня и завтра.
С какого произведения стоит начать знакомство с его творчеством?
С "Господина Гексогена"
Дерево в центре Кабула.
>Александр Андреевич Проханов - это свет и душа русского. Проханов может последний подлинно русский человек, причем такой сталинско-русско-советский, какой есть.
Интересно как paladria относится к этому персонажу?
Он выходец из секты молокан. У них такой дичи вроде не было. Да и пох, он давно старик, полшестого чисто по возрасту.
Проханов всегда был гладенький как яичко пасхальное!
>выходец из секты молокан
Они там молоко сосут друг у друга чтоле?
>Проханов всегда был гладенький как яичко пасхальное!
Ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит.
Почему он за одним столом с петухами Лимоновым и Невзоровым сидит?
Один базовичок сидит за одним столом с другими базовичками, что не так?
>Один базовичок сидит за одним столом с другими базовичками, что не так?
Порядочному западло с петухами столоваться.
Так никто с твоим батей и не столуется.
>что не так?
Лимонов сосал у негра, а Невзоров у коня. Это тебя не смущает?
Самое обидное, что Проханов ведь реально талантливый писатель, но тратит свой талант на всякую дичь.
Пруфы?
>Пруфы?
Американские похождения Лимонова описаны им собственноручно. Невзоров сосал у коня на камеру, видос есть в телеге.
Где описаны? В каком канале видос?
>Где описаны?
В "Эдичке", "Палаче" и других книгах американского периода.
>В каком канале видос?
ВЧК-ОГПУ
>В "Эдичке", "Палаче"
Это художественные произведения к реальности никакого отношения не имеющие. С таким же успехом можно сказать, что Достоевский убил старуху или что Пушкина спас Пугачёв.
>ВЧК-ОГПУ
Там ничего нет, ты пиздабол получается?
>художественные произведения к реальности никакого отношения не имеющие
Петух, мы тебя поняли. Иди уже, параша сама себя не помоет.
>подлинно русский человек, причем такой сталинско-русско-советский
Параша у тебя в голове, ауешный выблядок. Неудивительно, что фанат слова пацана рвется с русского писателя. Непонятно только каким образом ты вообще нашел путь на доску приличных людей
>мы
И с чего ты решил, что ты тут не единственный хуезависимый продукт советской тюремной культуры.
Все саловьи ревниво пели,
Когда среди земных тревог,
В последний раз он на дуэли
Сломал дамасский свой клинок.
Трам-пам-тарарарам, трампампампампам,
Тырари-тари-трампампам, пам-пам-пам...
Когда среди земных тревог,
В последний раз он на дуэли
Сломал дамасский свой клинок.
Трам-пам-тарарарам, трампампампампам,
Тырари-тари-трампампам, пам-пам-пам...
Проханов больший эстет, нежели Галковский. Русский Эрнст Юнгер.
https://www.youtube.com/watch?v=6BgliHivDQY
https://www.youtube.com/watch?v=6BgliHivDQY
Какая страна, такой и Эрнст Юнгер))
Покажи мне украинского Эрнста Юнгера.
---->
86 лет советскому писателю Александру Проханову.
Есть только один писатель, который оказал на меня влияние. Это Проханов. Еще в школе я прочитал в Роман-газете Дерево в центре Кабула и понял, что современные писатели есть, и что я буду ждать новые вещи Проханова. Ждал, ждал, и дождался.
ИЕРОНИМ БОСХ НА ТВЕРСКОМ БУЛЬВАРЕ.
Эссе на разворот в газете День. Прочтя это, я понял, кто я. Потом ездил за новой передовицей Проханова каждую пятницу на метро Дзержинская, где продавали День и Завтра. Потом, я читал все его романы от Красно-коричневого до Политолога. Учился, одно время копировал его стиль и у меня получалось. Потом я уже мог писать сам, без Учителя. Это один из великих людей нашей эпохи.
ЖИВИТЕ ДОЛГО, АЛЕКСАНДР АНДРЕЕВИЧ!
Есть только один писатель, который оказал на меня влияние. Это Проханов. Еще в школе я прочитал в Роман-газете Дерево в центре Кабула и понял, что современные писатели есть, и что я буду ждать новые вещи Проханова. Ждал, ждал, и дождался.
ИЕРОНИМ БОСХ НА ТВЕРСКОМ БУЛЬВАРЕ.
Эссе на разворот в газете День. Прочтя это, я понял, кто я. Потом ездил за новой передовицей Проханова каждую пятницу на метро Дзержинская, где продавали День и Завтра. Потом, я читал все его романы от Красно-коричневого до Политолога. Учился, одно время копировал его стиль и у меня получалось. Потом я уже мог писать сам, без Учителя. Это один из великих людей нашей эпохи.
ЖИВИТЕ ДОЛГО, АЛЕКСАНДР АНДРЕЕВИЧ!
На великой Евразийской равнине почти нет препятствий для
мороза, ветра и засухи, для марширующих армий и мигрирующих орд. Когда-то здесь простирались огромные азиатские царства — Иранское, Монгольское… Когда они ушли в прошлое, их место заняла Московия, которая расширялась несколько столетий, пока не стала огромнейшей в мире империей. Подобно приливу, она растекалась сквозь леса и бесконечные степи, кое-где заселенные отсталыми кочевниками. Встречая сопротивление, она останавливалась, как это делает прилив, чтобы набрать сил, и затем продолжала свое неостановимое наступление… Только у далеких границ это плато упирается в горные барьеры. Снежные вершины Кавказа, Памир - крыша мира, Алтай, Саяны и Становой хребет, которые формируют естественную границу Китая. Разве может народ, чей горизонт так же бесконечен, как Евразийская равнина, не быть великим и не мечтать о величии?
мороза, ветра и засухи, для марширующих армий и мигрирующих орд. Когда-то здесь простирались огромные азиатские царства — Иранское, Монгольское… Когда они ушли в прошлое, их место заняла Московия, которая расширялась несколько столетий, пока не стала огромнейшей в мире империей. Подобно приливу, она растекалась сквозь леса и бесконечные степи, кое-где заселенные отсталыми кочевниками. Встречая сопротивление, она останавливалась, как это делает прилив, чтобы набрать сил, и затем продолжала свое неостановимое наступление… Только у далеких границ это плато упирается в горные барьеры. Снежные вершины Кавказа, Памир - крыша мира, Алтай, Саяны и Становой хребет, которые формируют естественную границу Китая. Разве может народ, чей горизонт так же бесконечен, как Евразийская равнина, не быть великим и не мечтать о величии?
>На великой Евразийской равнине почти нет препятствий для мороза, ветра и засухи, для марширующих армий и мигрирующих орд. Когда-то здесь простирались огромные азиатские царства — Иранское, Монгольское… Когда они ушли в прошлое, их место заняла Московия, которая расширялась несколько столетий, пока не стала огромнейшей в мире империей. Подобно приливу, она растекалась сквозь леса и бесконечные степи, кое-где заселенные отсталыми кочевниками. Встречая сопротивление, она останавливалась, как это делает прилив, чтобы набрать сил, и затем продолжала свое неостановимое наступление… Только у далеких границ это плато упирается в горные барьеры. Снежные вершины Кавказа, Памир - крыша мира, Алтай, Саяны и Становой хребет, которые формируют естественную границу Китая. Разве может народ, чей горизонт так же бесконечен, как Евразийская равнина, не быть великим и не мечтать о величии?
Но ведь это Пелевин написал!
