> Почему же, — шептали его дрожащие губы, — почему богачам всё, а нам ничего... Почему богач ест нежную розовую ветчину, объедается шпротами и белыми булками, заливает себе горло настоящей водкой, пенистым
Нет, после того, как Пантилей, за 1,5 рубля починил себе сапог, он пошел и купил себе детскую русскую православную проститутку за 50 копеек и уснул голодным
>он пошел и купил себе детскую русскую православную проститутку за 50 копеек и уснул голодным
А минусы где? Сейчас только олигархи на острове у Эпштейна няшат лолей, а раньше простой рабочий мог себе позволить лолю.
Во первых: где минусы, быдло? Во вторых, для тех времен это считалось нормой во всем первом мире, читай текст ниже. В третьих, лольки хоть зарабатывали а не подыхали в ебаном ГУЛАГе как это было в вонючем нищем совке. Многие вообще были съедены своими родителями во время устроенного совками голода.
Дело Элизы Армстронг (англ. Eliza Armstrong case) — скандал в викторианской Великобритании в 1885 году. Поводом послужила откровенная статья британского журналиста и пионера журналистских расследований Уильяма Томаса Стеда, в которой описывались до того скрытые от широкой общественности проблемы детской проституции, торговли детьми и «белого рабства».
Статья Стеда под названием «Жертвоприношение девы в современном Вавилоне» (The Maiden Tribute of Modern Babylon) не только повергла в шок викторианскую общественность, но и привела к изменению законодательства и к негативным правовым последствиям для самого Стеда.
Чтобы продемонстрировать правду своих открытий, он устроил «покупку» 13-летней дочери трубочиста, Элизы Армстронг.
Москвич Юрий Чирков, учащийся седьмого класса, был арестован по необоснованному доносу в 1935 году. Школьника похитили прямо из дома, когда мальчик пришёл с уроков. Родители Юры даже не знали о случившемся, поэтому всю ночь обзванивали морги и больницы в попытках найти сына. Его же в это время допрашивали на Лубянке. Никаких доказательств вины подростка у следователя не было, однако Юрия Чиркова обвиняли в том, что он пытался взорвать несколько мостов, а ещё готовил покушение на представителей правящей партийной элиты, в том числе на Сталина.
Ему дали три года, сначала сидел в Бутырской тюрьме, затем отбывал наказание на Соловках. После истечения срока наказания юношу не освободили, добавили ещё пять лет за непокорность. Пять лет молодой человек отбывал уже в Ухтижмлаге. В 1951 году его ещё раз арестовали, а в 1955 Юрий Чирков добился полной реабилитации по всем статьям.
Идут столетия, но мiровая практика всё так же оберегает Россию.
— Есть ли на тебе крест-то? — саркастически осведомился Пантелей.
Крест, к удивлению ограбленного Пантелея, оказался на своём месте, под блузой, на волосатой груди сапожника. «Ну, вот остался у меня рупь-целковый, — со вздохом подумал Пантелей. — А что на него сделаешь? Эх!..» Пошел и купил на целковый этот полфунта ветчины, коробочку шпрот, булку французскую, полбутылки водки, бутылку пива и десяток папирос, — так разошёлся, что от всех капиталов только четыре копейки и осталось. И когда уселся бедняга Пантелей за свой убогий ужин — так ему тяжко сделалось, так обидно, что чуть не заплакал.
— За что же, за что... — шептали его дрожащие губы. — Почему богачи и эксплуататоры пьют шампанское, ликёры, едят рябчиков и ананасы, а я, кроме простой очищенной, да консервов, да ветчины — света Божьего не вижу... О, если бы только мы, рабочий класс, завоевали себе свободу!.. То-то мы бы пожили по-человечески!..
Однажды, весной 1920 года рабочий Пантелей Грымзин получил свою поденную плату за вторник: всего 2700 рублей. «Что ж я с ними сделаю, - горько подумал Пантелей, шевеля на ладони разноцветные бумажки. — И подмётки к сапогам нужно подбросить, и жрать, и выпить чего-нибудь — смерть хочется!» Зашёл Пантелей к сапожнику, сторговался за две тысячи триста и вышел на улицу с четырьмя сиротливыми сторублёвками. Купил фунт полубелого хлеба, бутылку ситро, осталось 14 целковых... Приценился к десятку папирос, плюнул и отошёл. Дома нарезал хлеба, откупорил ситро, уселся за стол ужинать... и так горько ему сделалось, что чуть не заплакал.
— Почему же, — шептали его дрожащие губы, — почему богачам всё, а нам ничего... Почему богач ест нежную розовую ветчину, объедается шпротами и белыми булками, заливает себе горло настоящей водкой, пенистым пивом, курит папиросы, а я, как пёс какой, должен жевать черствый хлеб и тянуть тошнотворное пойло на сахарине!.. Почему одним всё, другим — ничего?..
Эх, Пантелей, Пантелей... Здорового ты дурака свалял, братец ты мой!....