Я шлюх снимаю.
Ебусь где-то два, три раза в неделю. У меня 230к, у тян 80. Нам хватает. Единственное, что в игры играть не получается так как в 20 лет. Времени на все не хватает.
Я недавно лишился девственности — в возрасте, когда уже думал, что всё кончено и этого никогда не произойдёт.
Она — молодая студентка-психолог, и все её «первые разы» тоже были со мной.
С тех пор, как я встретил её, я каждый день умираю от счастья.
Есть один момент, который навсегда остался у меня в памяти.
Мы пришли ко мне поздно, ей вскоре нужно было идти на лекцию, времени почти не было.
Мы не успели заняться любовью как следует, но случайно открыли нечто даже более сильное.
Я уложил её рядом, держал за голову, перебирал её волосы и целовал её шею снова и снова.
Эти минуты стали чем-то особенным — она реагировала на прикосновения, и я чувствовал, что это приносит ей радость и удовольствие.
Я не знал, сколько прошло времени — десять минут, полчаса, может, больше.
Казалось, вечность. Всё остальное, что было до этого, показалось ничтожным.
Шторы были задвинуты, вокруг — только её запах и звуки.
Почему я это пишу?
Наверное, потому что понимаю: есть люди, которым никогда не доведётся испытать нечто подобное.
И я не понимаю, как они могут верить в Бога, в справедливость, в добро.
Я также не понимаю, почему судьба лишала меня этого почти всю жизнь — и вдруг подарила так поздно.
Нет Бога. Нет справедливости.
Есть только те, кто переживает счастье, и те, кто погибает от отчаяния — и всё это по причинам, не зависящим от них.
Она — молодая студентка-психолог, и все её «первые разы» тоже были со мной.
С тех пор, как я встретил её, я каждый день умираю от счастья.
Есть один момент, который навсегда остался у меня в памяти.
Мы пришли ко мне поздно, ей вскоре нужно было идти на лекцию, времени почти не было.
Мы не успели заняться любовью как следует, но случайно открыли нечто даже более сильное.
Я уложил её рядом, держал за голову, перебирал её волосы и целовал её шею снова и снова.
Эти минуты стали чем-то особенным — она реагировала на прикосновения, и я чувствовал, что это приносит ей радость и удовольствие.
Я не знал, сколько прошло времени — десять минут, полчаса, может, больше.
Казалось, вечность. Всё остальное, что было до этого, показалось ничтожным.
Шторы были задвинуты, вокруг — только её запах и звуки.
Почему я это пишу?
Наверное, потому что понимаю: есть люди, которым никогда не доведётся испытать нечто подобное.
И я не понимаю, как они могут верить в Бога, в справедливость, в добро.
Я также не понимаю, почему судьба лишала меня этого почти всю жизнь — и вдруг подарила так поздно.
Нет Бога. Нет справедливости.
Есть только те, кто переживает счастье, и те, кто погибает от отчаяния — и всё это по причинам, не зависящим от них.
хочу послушать про жизнь которой у меня никогда не было и не будет