Почитал расшифровку одинадцатидневной прослушки квартиры Тихонова и Хасис перед их арестом. Слушайте, так этот Тихонов - форменная чмоня, бабо-раб и каблук, каких в клубе анонимных любителей кунулингуса поискать - не найдете. Она там так доминирует... так доминирует... разве что каучуковую пробку ему в задницу не вставляет (хотя как знать). Тихонов - эдакая домохозяйка, которая готовит, моет посуду, занимается стиркой и всеми домашними делами, в промежутках успевая ей еще спинку и плечики массировать. Хасис же, единственное что делает - закуривает квартиру, воняет носками (согласно прослушке, Тихонов там жалуется, что она завоняла квартиру своими носками) и бесконечно ебет ему мозг по поводу и без. Даже сохранил некоторые фрагменты из типичных ежедневных диалогов, изящно передающие тяготы и невзгоды бытовой рутины русского националиста:
Тихонов: Что с посудой делать? Хасис: Помыть! (сколько глубокой человеческой скорби умещено в этот короткий диалог, однако) Тихонов (отчитывается о проведенном дне): Плита-то грязная, круг, вокруг дальней конфорки нихера не… Я наполовину все-таки оттер его. Вот как он спереди. Вот, что еще. Коврики вытряхнул, положил. Выбоину хорошо замазал. Ванную помыть не успел.
Хасис: Не ставь туда. Тихонов: Почему? Хасис: Потому что сюда ты ставишь мокрые тарелки, и вода сюда стекает и падает на вилки и ложки. Тихонов: На грязные, что ли? Хасис: Ну, все равно нехорошо. Система должна быть. Помимо контроля за уборкой квартиры Хасис контролирует буквально каждый его шаг:
Хасис: Ты мне не придумывай причину для того, чтобы остаться там, пошляться по бабам. Тихонов: Ну, я точно туда на два дня еду. Это как бы без… Хасис: Я почему раздражаюсь? Ты мне втираешь, что едешь с Капитаном, потом сразу гонишь в Питер. И после ты меня хочешь убедить, что ты с мужиками везде общаешься? Тихонов: Но меня не будет всего 3 дня. С пятого на шестое, шестое — я там, седьмое — я там, восьмого я уже здесь. Хасис: Ну! Я тебе то же самое говорю: четыре ночи тебя не будет, с поездкой в Питер. Две ночи ты там, две ночи в дороге. Тихонов: Ну... Хасис: Тебе лишь бы меня не видеть, да?
А это уже какой-то крик отчаянья: Тихонов: Ну, сколько можно в таких количествах расходовать средства… я надеялся, мы дотянем до конца! * Иногда, когда Тихонов остается в квартире наедине с собой, он выходит в скайп к своим соратникам, и начинает конючить, да плакаться на свою тяжелую долю и диктат властолюбивой жены: Тихонов: В общем, никто из моих друзей ей не угодил. Ни СС, ни Музыкант, ни ты. Один Егерь — хороший… пока. Тихонов: А я как чувствовал, не хотел ее ни с кем знакомить. Так ведь лезла любыми путями, что удержать не мог. Пришлось возглавить процесс. И все обернулось херово. Горячев: Я думаю, она нас всех перемокрит.
В общем, она там чуть ли не страпонила гордых воинов Руси, а они покорно засунув в рот кляп сидели и обтекали. И они там все такие, один соратник, например, прятал всякую атрибутику от жены в офисе, ну и чуть ли не пропускал акции, потому что она его не отпускала:
Тихонов: Он сыт того, что это может увидеть жена. Он жене не хозяин, понимаешь? Пиздец вообще. Был поражен, конечно. «Ну давай в офисе пока похраним, да.» (возмутился Тихонов поправляя фартучек и размахивая поварешкой)
В остальном крайне унылая прослушка, где триста страниц текста Тихонов бесконечно моет посуду, готовит, стирает и слушает как правильно протирать посуду, чтобы с нее не стекала вода. Кульминация тяжкого быта русского националиста приходится на эту фразу:
Тихонов (после очередной истерики жены по телефону нервно ходит по квартире): Пиздец! Довела до белого каления вообще! Сука!
После этого стало все понятно. Тихонов почему убил всех этих людей? Он просто хотел от жены в лагерях скрыться. Да не вышло - она и туда отправилась за ним. Как в старом советском анекдоте: "Жена приехала на каторгу, и испортила всю каторгу".
А ничего, что прослушка это ОРМ, и её результаты, в данном случае расшифровка, приравнивается к государственной тайне. Так пиздит, твоя сковородка ебаная. Понимаю, если бы оп ответил, что эти данные в ходе судебного заседания были озвучены. А свое чтиво, для ебаных стекломойных обывал, оставь возле очка, где ему самое место.
Тихонов: Что с посудой делать?
Хасис: Помыть! (сколько глубокой человеческой скорби умещено в этот короткий диалог, однако)
Тихонов (отчитывается о проведенном дне): Плита-то грязная, круг, вокруг дальней конфорки нихера не… Я наполовину все-таки оттер его. Вот как он спереди. Вот, что еще. Коврики вытряхнул, положил. Выбоину хорошо замазал. Ванную помыть не успел.
Хасис: Не ставь туда.
Тихонов: Почему?
Хасис: Потому что сюда ты ставишь мокрые тарелки, и вода сюда стекает и падает на вилки и ложки.
Тихонов: На грязные, что ли?
Хасис: Ну, все равно нехорошо. Система должна быть.
Помимо контроля за уборкой квартиры Хасис контролирует буквально каждый его шаг:
Хасис: Ты мне не придумывай причину для того, чтобы остаться там, пошляться по бабам.
Тихонов: Ну, я точно туда на два дня еду. Это как бы без…
Хасис: Я почему раздражаюсь? Ты мне втираешь, что едешь с Капитаном, потом сразу гонишь в Питер. И после ты меня хочешь убедить, что ты с мужиками везде общаешься?
Тихонов: Но меня не будет всего 3 дня. С пятого на шестое, шестое — я там, седьмое — я там, восьмого я уже здесь.
Хасис: Ну! Я тебе то же самое говорю: четыре ночи тебя не будет, с поездкой в Питер. Две ночи ты там, две ночи в дороге.
Тихонов: Ну...
Хасис: Тебе лишь бы меня не видеть, да?
А это уже какой-то крик отчаянья:
Тихонов: Ну, сколько можно в таких количествах расходовать средства… я надеялся, мы дотянем до конца!
*
Иногда, когда Тихонов остается в квартире наедине с собой, он выходит в скайп к своим соратникам, и начинает конючить, да плакаться на свою тяжелую долю и диктат властолюбивой жены:
Тихонов: В общем, никто из моих друзей ей не угодил. Ни СС, ни Музыкант, ни ты. Один Егерь — хороший… пока.
Тихонов: А я как чувствовал, не хотел ее ни с кем знакомить. Так ведь лезла любыми путями, что удержать не мог. Пришлось возглавить процесс. И все обернулось херово.
Горячев: Я думаю, она нас всех перемокрит.
В общем, она там чуть ли не страпонила гордых воинов Руси, а они покорно засунув в рот кляп сидели и обтекали. И они там все такие, один соратник, например, прятал всякую атрибутику от жены в офисе, ну и чуть ли не пропускал акции, потому что она его не отпускала:
Тихонов: Он сыт того, что это может увидеть жена. Он жене не хозяин, понимаешь? Пиздец вообще. Был поражен, конечно. «Ну давай в офисе пока похраним, да.» (возмутился Тихонов поправляя фартучек и размахивая поварешкой)
В остальном крайне унылая прослушка, где триста страниц текста Тихонов бесконечно моет посуду, готовит, стирает и слушает как правильно протирать посуду, чтобы с нее не стекала вода. Кульминация тяжкого быта русского националиста приходится на эту фразу:
Тихонов (после очередной истерики жены по телефону нервно ходит по квартире): Пиздец! Довела до белого каления вообще! Сука!
После этого стало все понятно. Тихонов почему убил всех этих людей? Он просто хотел от жены в лагерях скрыться. Да не вышло - она и туда отправилась за ним. Как в старом советском анекдоте: "Жена приехала на каторгу, и испортила всю каторгу".