Когда мне было 10 лет, я впервые увидел мертвого человека. Это было ранней осенью, только-только прошла линейка на первое сентября, и учебные занятия только начинались. Дорога (точнее, тропинка, по которой школьники, в том числе и я, срезали путь) из школы домой пролегала через небольшую лесополосу. В тот день уроков было немного, и я после заключительной физкультуры в приподнятом настроении шагал по тропе, жуя резинку. Как сейчас помню - было прохладно, свежо и очень светло. Начинающие желтеть листья свободно пропускали солнечный свет. Я всегда любил думать на ходу обо всём на свете, мои мысли были далеко-далеко, где угодно, но не на лесной тропинке. Тем сильнее был мой шок, когда я вдруг буквально лицом к лицу столкнулся с повешенной на березе возле тропы девушкой, к которой я умудрился подойти вплотную, не замечая её, хотя кто-нибудь менее рассеянный мог бы заметить её шагов на сто.
*
Девушку я не знал. Как мне потом сказали, она училась в выпускном классе, была хорошисткой. Единственный ребёнок в семье. Ходила на секцию аэробики, участвовала в олимпиадах по химии и биологии. Но её прижизненные качества и достижения для меня ничего не значили тогда и ничего не значат сейчас. Для меня она навсегда осталась жуткой изломанной фигурой под березовым суком с потемневшим и как-то неестественно вздувшимся лицом и приоткрытым ртом, из которой чуть высовывался кончик языка. Одета она была в простую синюю блузку и в красно-белую клетчатую юбку, тёмные волосы уложены в пучок на затылке. Я смотрел на неё, наверное, секунды три-четыре, не понимая, что это вообще и как такое может быть, потом закричал и понесся обратно в школе, то и дело оглядываясь, чтобы удостовериться, что мертвая девушка не слезла со своего дерева и не гонится за мной, болтая головой на сломанной шее.
Девушку я не знал. Как мне потом сказали, она училась в выпускном классе, была хорошисткой. Единственный ребёнок в семье. Ходила на секцию аэробики, участвовала в олимпиадах по химии и биологии. Но её прижизненные качества и достижения для меня ничего не значили тогда и ничего не значат сейчас. Для меня она навсегда осталась жуткой изломанной фигурой под березовым суком с потемневшим и как-то неестественно вздувшимся лицом и приоткрытым ртом, из которой чуть высовывался кончик языка. Одета она была в простую синюю блузку и в красно-белую клетчатую юбку, тёмные волосы уложены в пучок на затылке. Я смотрел на неё, наверное, секунды три-четыре, не понимая, что это вообще и как такое может быть, потом закричал и понесся обратно в школе, то и дело оглядываясь, чтобы удостовериться, что мертвая девушка не слезла со своего дерева и не гонится за мной, болтая головой на сломанной шее.
*
Не скажу, что этот неприятный случай нанёс мне большую психологическую травму. Да, пару дней у меня были кошмары, я спал со светом и боялся увидеть за окном в темноте явившуюся за мной висельницу. Потом страх подзабылся. Единственное, что впоследствии появилось какое-то подобие фетиша: в период своего бурного полового созревания я стал замечать, что мне почему-то очень нравятся девушки в синих блузках, причём именно того глубокого морского оттенка, что был в тот осенний день на олимпиаднице-самоубийце. Нет, я не стал каким-нибудь маньяком или извращенцем - просто очередное слабо объяснимое насекомое в голове, а уж таких тараканов у каждого взрослого человека десятки, если не сотни, и у каждого свои. Так что вряд ли невинную привязанность к синему цвету можно считать таким уж большим грехом, согласитесь. За исключенгием этого привета от старика Фрейда, никакого влияния на развитие моего нежного детского ума случай в лесу не оказал, и я со временем практически забыл о нём.
Но как-то раз, когда уже прошло более двадцати лет, я вновь вспомнил сцену из детства во всех красках и подробностях. Мне пришлось.
Не скажу, что этот неприятный случай нанёс мне большую психологическую травму. Да, пару дней у меня были кошмары, я спал со светом и боялся увидеть за окном в темноте явившуюся за мной висельницу. Потом страх подзабылся. Единственное, что впоследствии появилось какое-то подобие фетиша: в период своего бурного полового созревания я стал замечать, что мне почему-то очень нравятся девушки в синих блузках, причём именно того глубокого морского оттенка, что был в тот осенний день на олимпиаднице-самоубийце. Нет, я не стал каким-нибудь маньяком или извращенцем - просто очередное слабо объяснимое насекомое в голове, а уж таких тараканов у каждого взрослого человека десятки, если не сотни, и у каждого свои. Так что вряд ли невинную привязанность к синему цвету можно считать таким уж большим грехом, согласитесь. За исключенгием этого привета от старика Фрейда, никакого влияния на развитие моего нежного детского ума случай в лесу не оказал, и я со временем практически забыл о нём.
Но как-то раз, когда уже прошло более двадцати лет, я вновь вспомнил сцену из детства во всех красках и подробностях. Мне пришлось.
*
Это произошло в начале 2000-х, когда я только закончил университет и начал работать по специальности. Как и полагается, "молодого специалиста" в нашей конторе шпыняли все, кому не лень. Именно поэтому - мол, пусть юнец съездит в командировку, ему будет полезно для набора опыта, не убеленным сединами старожилам же задницу морозить в глухомани - меня определили в зимнюю командировку в карельские леса, где нужно было срочно починить вышедшее из строя оборудование на вышке. Холода в те дни стояли лютые, а мне на пару с ещё одним инженером (с гораздо более богатым стажем, чем я) предстояло работать на открытом воздухе практически голыми руками. Каждые десять - пятнадцать минут мы бегали в наш "УАЗ" греться, чтобы не отморозить себе нос или щеки. На одном из объектов, куда мы подъехали ближе к вечеру, мы задержались надолго, и сумерки застали нас на обратном пути в город на просёлочной лесной дороге.
Это произошло в начале 2000-х, когда я только закончил университет и начал работать по специальности. Как и полагается, "молодого специалиста" в нашей конторе шпыняли все, кому не лень. Именно поэтому - мол, пусть юнец съездит в командировку, ему будет полезно для набора опыта, не убеленным сединами старожилам же задницу морозить в глухомани - меня определили в зимнюю командировку в карельские леса, где нужно было срочно починить вышедшее из строя оборудование на вышке. Холода в те дни стояли лютые, а мне на пару с ещё одним инженером (с гораздо более богатым стажем, чем я) предстояло работать на открытом воздухе практически голыми руками. Каждые десять - пятнадцать минут мы бегали в наш "УАЗ" греться, чтобы не отморозить себе нос или щеки. На одном из объектов, куда мы подъехали ближе к вечеру, мы задержались надолго, и сумерки застали нас на обратном пути в город на просёлочной лесной дороге.
в крипи тред.
Нормально так графоманишь.
А допил?
Ну что там?
*
Когда до города, где мы остановились, оставалось около сорока минут езды, я попросил напарника, который сидел за рулём нашего "УАЗа", притормозить на минутку, чтобы справить нужду. Солнце к тому времени уже зашло. Хотя западный горизонт был ещё довольно светлым, заснеженные деревья, подступающие к неровной грунтовой дороге, нагоняли темноту. Я обошёл автомобиль сзади, вышел на обочину и принялся делать своё дело. Высоко в небе висела почти полная молочно-белая луна, которая в отсутствие облаков казалась совсем крохотной. Я был усталым после долгого дня поездок между объектами и ни о чём особо не думал - ну, разве что мечтал наконец очутиться в гостинице на тёплой кровати с книжкой и чашкой горячего чая. И вот, уже собираясь вернуться в салона "УАЗа", я вдруг понял - именно ощутил каким-то шестым чувством, а не увидел или услышал, - что за моей спиной среди деревьев кто-то есть.
Когда до города, где мы остановились, оставалось около сорока минут езды, я попросил напарника, который сидел за рулём нашего "УАЗа", притормозить на минутку, чтобы справить нужду. Солнце к тому времени уже зашло. Хотя западный горизонт был ещё довольно светлым, заснеженные деревья, подступающие к неровной грунтовой дороге, нагоняли темноту. Я обошёл автомобиль сзади, вышел на обочину и принялся делать своё дело. Высоко в небе висела почти полная молочно-белая луна, которая в отсутствие облаков казалась совсем крохотной. Я был усталым после долгого дня поездок между объектами и ни о чём особо не думал - ну, разве что мечтал наконец очутиться в гостинице на тёплой кровати с книжкой и чашкой горячего чая. И вот, уже собираясь вернуться в салона "УАЗа", я вдруг понял - именно ощутил каким-то шестым чувством, а не увидел или услышал, - что за моей спиной среди деревьев кто-то есть.
что дальше то?
Интересно же Алексей
*
Это был мой батя. Со словами "Ты что, ебанутый? Ты что делаешь?" он разбудил меня и вытащил из унитаза.
Это был мой батя. Со словами "Ты что, ебанутый? Ты что делаешь?" он разбудил меня и вытащил из унитаза.
ОП - хороший человек. Продолжай.
Моар
Всё, пиздец. НЕХ съела аффтора.
Блять ОП, где прода?
Фантазия кончилас
Эх, было интересно
Быстрее,ебаный пес.
*
Там была там самая девушка, с жуткой перекошенной ухмылкой, как тогда на дереве. В той самой синеватой блузке. Она жестом показала на нее, - Дрочишь небось?!
Там была там самая девушка, с жуткой перекошенной ухмылкой, как тогда на дереве. В той самой синеватой блузке. Она жестом показала на нее, - Дрочишь небось?!
