Получив наконец "бумаги", как про себя называл мудрёную карточку Себастьян, он вышел из здания бюро, взял робо-такси и направился на летное поле, заскочив по пути в отдел снабжения.
Этой ночью над островом не было ни звёзд ни луны. Только тропическая первозданая тьма, окутавшая маленький футуристичный городок тёплым влажным покровом. Завеса облаков скрыла верхушку вулкана, взрыв которого когда-то прекратит существование этого места.
На посадочном поле, как всегда, бурлила кипучая деятельность. Вдоль ангаров стояли ряды хронолётов, возле которы суетились группы людей. Готовые к старту машины взлетали, другие яркими шарами выныривали из пустоты и садились на освободившиеся площадки.
Ожидая прибытие своего рейса, Кастелланос со скукой рассматривал как возле ближайшей машины готовятся к отлёту трое в доспехах, один с павлиньим пером на шишаке и позолоченным щитом в руке. Ассистенты и роботы поспешно поправляли ему пластины на панцире, двое других обрабатывали каким-то составом мечи, копья и ещё кучу длинных острых железяк.
Детектив проверил свои вещи, с ужасом понимая что ему похоже, дали вещи на более раннюю эпоху:
- маленький пистолет Беретта весьма архаичного вида, с патронами
- стальной нагрудник, как в фильмах про вторую мировую
- десять стограммовых шашек взрывчатки, маленький моток детонирующего шнура, часовой механизм, напоминающий Себу будильник его бабушки, в отдельном чехле обернутые поролоном лежали капсюли-детонаторы
- благо что хоть обезболивающее было нормальным, хоть и в баночке с наклейкой на немецком языке, в которой Кас разобрал только слово Morphinum
- портативный молекулярный анализатор, замаскированный под швейцарский нож
- блок сигарет и четыре банки пива
На борту хронолёта никому не было никакого дела до агента Кастелланоса- толпа галдящих на французском женщин, внесла его в салон. Он выглядел как обычный пригородный самолет образца 30 века. Стюардесса - азиатка приятной внешности, показала Себастьяну его место.
-Лишь бы сильно не трясло, иначе взорвёмся все нахрен - лениво подумал Себастьян, проглотив сразу четыре обезболивающих таблетки и засыпая в уютном кресле
Его высадили в Сосенске - столице соседней области и следующие шесть часов Кастелланос провёл потягивая пиво в плацкартном вагоне и обмениваясь вялыми шуточками с случайными попутчиками. Наконец он, усталый, голодный и очень злой ввалился в штаб квартиру. Бабки возле подъезда услышали лязганье стального доспеха в его сумке и проводили неодобрительными замечаниями.
===
- Вот смотри - осоесли одновременно нажать так и вот так, а потом отпустить и через три секунды нажать снова - то программа коммуникатора перейдёт в служебный режим...
- Эрн, я правда не хочу всё это запоминать. Давай ты просто сделаешь так, чтобы эта чёртова штуковина заработала
- Ладно, ладно, Уилли, я всё сделаю. Главное не махай так сильно этой штукой
Элдертон кивнул, и продолжил разборку и смазку своего "оружия" - газового пистолета ТТ
В дверь насточиво позвонили.
- О - это наверно Себастьян! - обрадовался Эрнест и пошёл открывать. Но вместо коллеги, на пороге стояла хозяйка квартиры
- Ну как вы здесь устроились... - начала она, а затем остановилась, с подозрением втягивая носом клубы табачного дыма
Эрнесту пришлось приложить всё своё обаяние и многословие, чтобы успокоить и выпроводить назойливую женщину и наконец закрыть за ней дверь
===
Ада волевым движением волшебной корочки прекратила незаконную погрузку секретной приманки в военный грузовик. Солдаты, с хеканьем и матюками всё так же ловко орудуя ломами и брёвнами выкатили хронолет обратно из кузова. Штуцер, с болью в сердце смотрела как эти варвары уродуют столь тонкое и гениальное произведение инженерной мысли, швыряя его об асфальт.
После чего все вместе отправились в часть, к капитану Антонову.
Антонов оказался вполне молодым мужчиной около 30 лет. Он подтвердил, что это он отправил солдат убрать мусор. Извнился за их чрезмерное усердие. Спросил, чем может помочь родине. Предложил девушке выпить с ним "настоящего армянского коньяка" в знак примирения.
Этой ночью над островом не было ни звёзд ни луны. Только тропическая первозданая тьма, окутавшая маленький футуристичный городок тёплым влажным покровом. Завеса облаков скрыла верхушку вулкана, взрыв которого когда-то прекратит существование этого места.
На посадочном поле, как всегда, бурлила кипучая деятельность. Вдоль ангаров стояли ряды хронолётов, возле которы суетились группы людей. Готовые к старту машины взлетали, другие яркими шарами выныривали из пустоты и садились на освободившиеся площадки.
Ожидая прибытие своего рейса, Кастелланос со скукой рассматривал как возле ближайшей машины готовятся к отлёту трое в доспехах, один с павлиньим пером на шишаке и позолоченным щитом в руке. Ассистенты и роботы поспешно поправляли ему пластины на панцире, двое других обрабатывали каким-то составом мечи, копья и ещё кучу длинных острых железяк.
Детектив проверил свои вещи, с ужасом понимая что ему похоже, дали вещи на более раннюю эпоху:
- маленький пистолет Беретта весьма архаичного вида, с патронами
- стальной нагрудник, как в фильмах про вторую мировую
- десять стограммовых шашек взрывчатки, маленький моток детонирующего шнура, часовой механизм, напоминающий Себу будильник его бабушки, в отдельном чехле обернутые поролоном лежали капсюли-детонаторы
- благо что хоть обезболивающее было нормальным, хоть и в баночке с наклейкой на немецком языке, в которой Кас разобрал только слово Morphinum
- портативный молекулярный анализатор, замаскированный под швейцарский нож
- блок сигарет и четыре банки пива
На борту хронолёта никому не было никакого дела до агента Кастелланоса- толпа галдящих на французском женщин, внесла его в салон. Он выглядел как обычный пригородный самолет образца 30 века. Стюардесса - азиатка приятной внешности, показала Себастьяну его место.
-Лишь бы сильно не трясло, иначе взорвёмся все нахрен - лениво подумал Себастьян, проглотив сразу четыре обезболивающих таблетки и засыпая в уютном кресле
Его высадили в Сосенске - столице соседней области и следующие шесть часов Кастелланос провёл потягивая пиво в плацкартном вагоне и обмениваясь вялыми шуточками с случайными попутчиками. Наконец он, усталый, голодный и очень злой ввалился в штаб квартиру. Бабки возле подъезда услышали лязганье стального доспеха в его сумке и проводили неодобрительными замечаниями.
===
- Вот смотри - осоесли одновременно нажать так и вот так, а потом отпустить и через три секунды нажать снова - то программа коммуникатора перейдёт в служебный режим...
- Эрн, я правда не хочу всё это запоминать. Давай ты просто сделаешь так, чтобы эта чёртова штуковина заработала
- Ладно, ладно, Уилли, я всё сделаю. Главное не махай так сильно этой штукой
Элдертон кивнул, и продолжил разборку и смазку своего "оружия" - газового пистолета ТТ
В дверь насточиво позвонили.
- О - это наверно Себастьян! - обрадовался Эрнест и пошёл открывать. Но вместо коллеги, на пороге стояла хозяйка квартиры
- Ну как вы здесь устроились... - начала она, а затем остановилась, с подозрением втягивая носом клубы табачного дыма
Эрнесту пришлось приложить всё своё обаяние и многословие, чтобы успокоить и выпроводить назойливую женщину и наконец закрыть за ней дверь
===
Ада волевым движением волшебной корочки прекратила незаконную погрузку секретной приманки в военный грузовик. Солдаты, с хеканьем и матюками всё так же ловко орудуя ломами и брёвнами выкатили хронолет обратно из кузова. Штуцер, с болью в сердце смотрела как эти варвары уродуют столь тонкое и гениальное произведение инженерной мысли, швыряя его об асфальт.
После чего все вместе отправились в часть, к капитану Антонову.
Антонов оказался вполне молодым мужчиной около 30 лет. Он подтвердил, что это он отправил солдат убрать мусор. Извнился за их чрезмерное усердие. Спросил, чем может помочь родине. Предложил девушке выпить с ним "настоящего армянского коньяка" в знак примирения.
Краткие итоги:
- Элдертон, Давыдов и Кастелланос дома
- Штуцер решает вопрос с сломанным хронолётом
- Элдертон, Давыдов и Кастелланос дома
- Штуцер решает вопрос с сломанным хронолётом
Часть 1. О разных.
Ада Штуцер
— О, что Вы. Нет-нет, совсем нет, я Вас не виню. Вы так оперативно отреагировали, что это, по моему мнению, заслуживает служебного поощрения. Да, само собой, исполнители на местах слишком часто подводят. Просто ужас. Да. Да. Ох, и не говорите, абсолютно не женская работа, но, знаете, в этом есть какой-то, эм… шарм, да, Вы верно подметили. Но речь шла о крупном хищении. Ха-ха, именно, на живца. Что ж, придётся нашему отделу снова голову ломать. Если удастся — подновим место и, дай Искусственный Разум нам сил, обойдёмся малыми потерями. Ха-ха, да, все эти новые технологии. Вы же видели, что там наши умельцы наворотили? Эта штука нерабочая, хотя пыхтит и рычит за десять машин. Видимость деятельности. Как некоторые наши работники. Ха-ха, точно, как Вы остроумно подметили!
Кода Ада вышла из кабинета в успокаивающую и непривычно тихую прохладу коридора, у неё разболелась голова. Ада любила поболтать, а хорошее завершение разговора всегда оставляло чувство победы и превосходства, который после незримо тянулся за ней, как ледяной шлейф кометы. Теперь же у неё остались лишь свёрла в висках.
Посмотришь после стажерки, говорили они. Тяжело в учении — легко в бою, говорили они.
Обычно она выражалась более завуалировано и витиевато, но тут, к собственному удивлению, просто прорычала:
— Ай, нахер всё!
Девушка в бюро пропусков испуганно дёрнулась в сторону. Ада вновь натянула на себя маску ветрености и дружелюбия, чтобы лишний раз не пугать людей, улыбнулась девушке ободряющей улыбкой №4 и выскочила из здания, слишком сильно хлопнув входной дверью.
Если бы Аду спросили, она бы ответила, что больше всего на свете сейчас ей хотелось немного покоя. Не то, чтобы жизнь до Вечности ей досталась очень уж спокойная — динозавры из двадцатого века, которые не выезжали за пределы своего Шимова, и представить себе не могли, насколько беспокойной их ждёт жизнь в далёком будущем, и сколько всего нужно будет держать в голове, чтобы не утонуть в информационном потоке. Не то, чтобы жизнь в учебке была ненапряжной — так считают только старпёры из ранних времён. Их за книжки посади — и они уже взвыли, ужас-ужас, мозги надо менять, эволюционировать надо, развиваться. А то, что поздних инструктора дрючили на практике без продыху, потому что, дескать, миллениал ничерта не может без своих гаджетов и только и умеет, что делать селфи. То, что культура селфи как таковая умерла в муках задолго до рождения Ады, этим гигантам мысли не сообщили, что всегда бесило её неимоверно. И эти шуточки, от которых мозги вянут, ой.
Ада фыркнула и заправила за ухо выбившуюся светлую прядь. Руки чесались достать хотя бы примитивную деревянную расчёску (как бишь её звали? гребнем? или она перепутала со старым сетевым оскорблением?), а потом снять туфли и выкинуть их нафиг. Ей ещё топать обратно. Ноготки, призванные расплавлять металл, дерево и лица особо неудачливым оппонентам в споре, буднично стучали по стеклу коммуникатора, набирая нужный номер в отделе транспортировки.
Если что и прививала новая учебка курсантам на самом деле— так это умение находить нужных людей и ценить их доверие к тебе.
Погода стремительно портилась.
Эрнест Давыдов
Давыдов закрыл дверь и выдохнул. Дни здесь были слишком тягучими и мрачноватыми. Только солнце выглянет — а уже темно. Он вернулся в зал и аккуратно сел на диван рядом с корейским мутантом. Тот всё пытался сладить с перепадами электричества, и перепады электричества побеждали. Ноутбук, собранный руками полузависимых работников огромного концерна, с операционной системой от сумрачных гениев из страны вечного коммунизма, пытался привлечь внимание хозяина белыми иероглифами, похожими скорее на узоры, что рисуют школьницы, а не на письменность, и уж тем более, не на предупреждение «нестабильная работа электросети, рекомендуется переход на автономный режим».
— Отбрехался? — послышался из кухни голос Уильяма.
— Дыми поменьше, — отозвался Эрнест, перекладывая ноут к себе на колени. — Тут хозяйка приходила, бабушка-божий-одуванчик, пыталась выяснить, что за табор красного креста тут квартируется. Я сказал, что перенервничал и выкурил больше, чем обычно. Сейчас, стабилизирую, и разберёмся с твоим КПК.
Пальцы заметались по клавиатуре. Что бы ни говорили, удобная вещь. Вроде, ещё недавно они с друзьями торчали в очередной рыгаловке, сотни их, и жаловались друг другу, что такую удобную вещь, как голосовые сообщения, не везде прикрутили. Если бы ему кто тогда сказал, что он, Эрнест, будет скучать по текстовым сообщениям и самой возможности набирать сообщения руками, он бы посмеялся и посоветовал проспаться. Набор для аутистов и сычей, настоящие хекки-хардкорщики общаются голосом без собеседника. Это было давно, а потом он с первой стипендии прикупил подержанный Самсунг из-за наличия клавиатуры.
Что-то в этом определённо было. Как в возможности поставить северокорейскую ОС на южнокорейскую машину.
Корея-Корея. Сибирская республика, эх.
— Хэй, Вилли, а как вам, сразу рассказывали, что там будет, в будущем, или щадили? А то у нас, типа, правило, «не руинить уровни». Я вот не знаю, что там будет, когда мне будет семьдесят, а вот Ада знает, потому что ей тогда исполнилось два года, но не рассказывает мне, пока я её не спрошу напрямую. Типа, такое слепое пятно на предполагаемую продолжительность жизни. Я вот сейчас задумался, как там дела у пухляшей, а хрен мне кто расскажет. Я так понял, это правило для «детей 9-11», ну, кого изъяли после падения башен-близнецов. Негласная договорённость большинства, ну, потому что работать им в прошлом, а не в будущем. И, тем более, не в своём будущем. А остальные как? Типа, вы же не можете совсем игнорировать то, что у вас там произошло. Вот, тебя, например, послали в будущее, а твоя Англия — теперь не Англия, а… Английские эмираты какие-нибудь. Тебе же нужно знать, что там произошло? Или вам не говорят, а только перед фактом…
— «Лилберн выиграет два республиканских суда, но умрёт в Дувре, Саксби организует покушение на Кромвеля, твой полк вырежет целый город мирных жителей, а потом вернутся Стюарты и республика падёт».
Уильям нарисовался в проходе тёмно-серой тенью, да так и замер. В искривлённой периферии линз он казался совсем призрачным.
— Прямая цитата, — добавил он кисло. — В первый же день сообщили.
Эрнест пожал плечами.
— Прости, я никого из названных не знаю и нихера не понял, поэтому проникнуться мне сложно. Но сочувствую, если тебе от этого легче.
— Не слишком.
— Не представляю, что бы я делал, если бы мне сказали, допустим, что я вот отъехал, а моя дочь вырастет и начнёт хуи сосать за трёшку на Цветном. Вот что в такой ситуации делать? Вернуться и пристрелить? Так закинут к неандертальцам с концами.
Удивительно, как Давыдов умудрялся одновременно осмысленно болтать, долбить по клавишам и сверяться с какими-то своими записями. Уильям лишь изогнул бровь:
— У тебя есть дочь?
— Упаси Дао и все сущности подземного мира, нет. Я же образно. Ну, не знаю ещё, с чем сравнить.
— Запрос готов? — Элдертон сверлил экран взглядом с таким видом, словно у безэмоциональной машины вот-вот должна была проснуться совесть.
Эрнест картинно развёл руками и ткнул в экран, который вновь замигал предупреждающей надписью.
— Да ёб твою налево, техника! Работай, мммать, работай, я не хочу тут застрять без поддержки! Вилли, тебе всё равно нехер делать, сгоняй за колой, а?
Уильям лишь фыркнул и вновь ушел на кухню.
— Я тебе не мальчик на побегушках, — проворчал он на ходу. — Чини, пока не починишь. Нам всё равно ждать посылку с оказией. Без взрывчатки мы связаны по рукам и ногам.
Ноут отчаянно гудел, по-азиатски превозмогая всё, что можно превозмочь. Эрнест потёр глаза, едва не сбив с носа очки, и взглянул за окно.
Где-то в отдалении пророкотал гром.
Часть 2. … и о разном.
Кажется, он забыл что-то.
Уильям собрался с мыслями и перепроверил записи. Нет, всё верно.
Кажется, он забыл что-то.
Определённо, девятая кружка кофе была лишней. Или даже девятая вместе с восьмой. Такими темпами он окончательно превратится в дёрганого параноика.
Какую-то мелочь…
— Хэй, держи свой КПК. Звонила Ада. Ну, то есть, не звонила, а наговорила сообщение. Она нашла тарантас Кузнецова, сейчас сопроводит его в Вечность. От Себа никаких вестей. Кажется, мы в жопе.
По красным глазам Эрнеста было ясно только последнее, настолько измученным он выглядел. Парень плюхнулся на табурет по другую сторону стола, потом уронил голову на руки и уже из-под рук неразборчиво заявил:
— Кажись, я закончился. Из-за этой бури прямому выходу на базу пиздец.
— Зачем он нам, напомни?
— Кто-то тут вопил про заговор? — Давыдов попытался поднять голову, но вновь рухнул на столешницу. — Я думал нарыть что-нибудь. Ну, кто конкретно тебе запросы херит. И всё.
— Послушай… А не могли всё это как-то саботировать?
— Чего?
— Я не силён в сетевых подключениях, — осторожно начал Уильям, складывая свои записи аккуратными стопками. — Но мог ли кто-то искусственно создать тебе помехи. С точки зрения системы… довольно дерзкий шаг. Влезть в архив Вечности без полномочий.
— Так-то так… Но теперь у нас только запросы, которые косят, и исторический центр.
Уильям хлопнул ладонью по столешнице, отчего Давыдов даже смог преодолеть её гравитационное поле.
— М, ты чего?
— А, прости. Вспомнил, что упустил.
Элдертон осторожно взял в руки КПК, словно боясь, что тот завопит, раскрутится и улетит на шабаш, и принялся набирать номер. Так и есть, в пуле десяток пропущенных вызовов и одно сообщение. Голосовое. Естественно, наушники он подключить забыл.
…
…
Давыдов потёр глаза.
— Это. Что. Блядь. Было?
И впрямь, из динамика донеслось короткое… сообщение, наверное? Больше это ему напоминало не членораздельную речь, а смесь кваканья и попытки произнести «нь» и «бь» человеком со свёрнутой челюстью и распухшим языком.
Уильям посмеялся:
— Кто же знает? Сделаю вид, что мы поняли чью-то шутку, и отправлюсь спать, чего и тебе советую.
Эрнест что-то пробурчал, но его слова уже стало невозможно разобрать.
Не то, чтобы Уильяма сильно веселила фраза «я тебе голову оторву», сказанная на чистейшем эвегбе. Всё же, маньяком он не был, что бы там ни думали начальство и ирландцы. Просто имелось в этом расколоченном мире без времени и пространства что-то неизменное. Например, кто-то психованный, кто за тебя переживает.
Это и радовало.
Уильям честно дождался, пока Эрнест выскажет всё, что думает про операцию, ёбаный дождь, Шимов, Вечность, людей и лично Элдертона, и закроет, наконец, за собой дверь. Он потушил свет во всех комнатах и вновь сел за стол.
Дождь зарядил надолго. Деревце за окном тряслось под ударами крупных капель.
Уильям сцепил ладони, оперся на них подбородком и закрыл глаза. Как-то так. Со стороны могло показаться, что он крепко задумался о чём-то невесёлом и иногда шепотом проговаривает решения. Возможно, если смотреть на мир с точки зрения приземлённого материалиста, так всё и было. Всего лишь один человек пытается привести мысли в порядок перед напряженным днём.
На самом же деле так выглядела его вечерняя молитва последние года два.
Никаких проповедей. Никаких псаломов. Даже Писание последний раз он открывал чёрт-те знает когда. Вернее, открывал-то вчера, но открывать — не изучать.
Его закрутило, как утлую лодку в водовороте. Всё перепуталось.
Хотел бы он вновь вернуться в то время, когда главной проблемой были бирдовские наставления, так почитаемые старшим братом, да слава вестника смерти, из-за которой не перекинуться и парой слов с Дженни из Ромашкового домика? Нет. Теперь уже нет. Воистину, человечество испекло чудесный пирог с яблоками от дерева познания, но прожевать его не удалось.
Второй раз сбившись на строчке «и о законе Его размышляет», Уильям сгорбился ещё сильнее и посмотрел поверх сомкнутых рук. Часы отстукивали время, которое тут ничего не значило.
— Ибо знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет, — повторил он знакомые слова и неожиданно добавил от себя, — лишь бы ясно видеть, кто и куда идёт.
Засыпая, Уильям прислушивался к тяжелым ударам капель о жестяной подоконник, которые напоминали ему стук копыт по высохшей земле. Завтра опять голова разболится.
Себастьян, твой ход. Вваливайся в квартиру.
Кажется, он забыл что-то.
Уильям собрался с мыслями и перепроверил записи. Нет, всё верно.
Кажется, он забыл что-то.
Определённо, девятая кружка кофе была лишней. Или даже девятая вместе с восьмой. Такими темпами он окончательно превратится в дёрганого параноика.
Какую-то мелочь…
— Хэй, держи свой КПК. Звонила Ада. Ну, то есть, не звонила, а наговорила сообщение. Она нашла тарантас Кузнецова, сейчас сопроводит его в Вечность. От Себа никаких вестей. Кажется, мы в жопе.
По красным глазам Эрнеста было ясно только последнее, настолько измученным он выглядел. Парень плюхнулся на табурет по другую сторону стола, потом уронил голову на руки и уже из-под рук неразборчиво заявил:
— Кажись, я закончился. Из-за этой бури прямому выходу на базу пиздец.
— Зачем он нам, напомни?
— Кто-то тут вопил про заговор? — Давыдов попытался поднять голову, но вновь рухнул на столешницу. — Я думал нарыть что-нибудь. Ну, кто конкретно тебе запросы херит. И всё.
— Послушай… А не могли всё это как-то саботировать?
— Чего?
— Я не силён в сетевых подключениях, — осторожно начал Уильям, складывая свои записи аккуратными стопками. — Но мог ли кто-то искусственно создать тебе помехи. С точки зрения системы… довольно дерзкий шаг. Влезть в архив Вечности без полномочий.
— Так-то так… Но теперь у нас только запросы, которые косят, и исторический центр.
Уильям хлопнул ладонью по столешнице, отчего Давыдов даже смог преодолеть её гравитационное поле.
— М, ты чего?
— А, прости. Вспомнил, что упустил.
Элдертон осторожно взял в руки КПК, словно боясь, что тот завопит, раскрутится и улетит на шабаш, и принялся набирать номер. Так и есть, в пуле десяток пропущенных вызовов и одно сообщение. Голосовое. Естественно, наушники он подключить забыл.
…
…
Давыдов потёр глаза.
— Это. Что. Блядь. Было?
И впрямь, из динамика донеслось короткое… сообщение, наверное? Больше это ему напоминало не членораздельную речь, а смесь кваканья и попытки произнести «нь» и «бь» человеком со свёрнутой челюстью и распухшим языком.
Уильям посмеялся:
— Кто же знает? Сделаю вид, что мы поняли чью-то шутку, и отправлюсь спать, чего и тебе советую.
Эрнест что-то пробурчал, но его слова уже стало невозможно разобрать.
Не то, чтобы Уильяма сильно веселила фраза «я тебе голову оторву», сказанная на чистейшем эвегбе. Всё же, маньяком он не был, что бы там ни думали начальство и ирландцы. Просто имелось в этом расколоченном мире без времени и пространства что-то неизменное. Например, кто-то психованный, кто за тебя переживает.
Это и радовало.
Уильям честно дождался, пока Эрнест выскажет всё, что думает про операцию, ёбаный дождь, Шимов, Вечность, людей и лично Элдертона, и закроет, наконец, за собой дверь. Он потушил свет во всех комнатах и вновь сел за стол.
Дождь зарядил надолго. Деревце за окном тряслось под ударами крупных капель.
Уильям сцепил ладони, оперся на них подбородком и закрыл глаза. Как-то так. Со стороны могло показаться, что он крепко задумался о чём-то невесёлом и иногда шепотом проговаривает решения. Возможно, если смотреть на мир с точки зрения приземлённого материалиста, так всё и было. Всего лишь один человек пытается привести мысли в порядок перед напряженным днём.
На самом же деле так выглядела его вечерняя молитва последние года два.
Никаких проповедей. Никаких псаломов. Даже Писание последний раз он открывал чёрт-те знает когда. Вернее, открывал-то вчера, но открывать — не изучать.
Его закрутило, как утлую лодку в водовороте. Всё перепуталось.
Хотел бы он вновь вернуться в то время, когда главной проблемой были бирдовские наставления, так почитаемые старшим братом, да слава вестника смерти, из-за которой не перекинуться и парой слов с Дженни из Ромашкового домика? Нет. Теперь уже нет. Воистину, человечество испекло чудесный пирог с яблоками от дерева познания, но прожевать его не удалось.
Второй раз сбившись на строчке «и о законе Его размышляет», Уильям сгорбился ещё сильнее и посмотрел поверх сомкнутых рук. Часы отстукивали время, которое тут ничего не значило.
— Ибо знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет, — повторил он знакомые слова и неожиданно добавил от себя, — лишь бы ясно видеть, кто и куда идёт.
Засыпая, Уильям прислушивался к тяжелым ударам капель о жестяной подоконник, которые напоминали ему стук копыт по высохшей земле. Завтра опять голова разболится.
Себастьян, твой ход. Вваливайся в квартиру.
— Ети его мать... — единственное, что сумел произвести Себастьян, глядя на своё снаряжение. Старый нагрудник, наверное, эпохи Кортеза. Беретта, эдак из тридцатых годов двадцатого века. Хорошо, хоть лекарства, пиво и сигареты было ну куда ни шло. Молекулярный анализатор отправился в карман нового пальто, под него во внутренний заряженная беретта на предохранителе. Нагрудник же, сигареты(за исключением одной пачки, которая тут же отправилась в карман, а первая сигарета сразу в зубы), взрывчатка и пиво остались в сумке. Единственное отличие Хронолёта эконом-класса от того же самолёта, что в нём можно было закурить. И, хотя дамочки из эпохи раннего Ренессанса закашлялись, морда Себастьяна улыбалась. Наконец-то нормальное курево. Ещё и возвращение в дело. Не то, чтобы плохо, но повязка давила и вызывала боль. Прикончив сигарету и уснув, Кастелланос очутился в Сосенске.
—Это ещё что за место. Получше любой психушки. — Осмотревшись на местности, Себ быстро сориентировался, где находится ближайший вокзал
—Доброго дня, девушка — включив остатки харизмы, если таковая имелась вообще, Себастьян обратился к кассирше билетов пригородных поездов — До Шимова как добраться?
—На третий перрон, электричка будет через десять минут.
Отчитав дамочке положенную сумму и закинув сумку на плечо, а также вкинув в себя таблетку, Детектив уселся в электричку, как только та приехала и внутри посмотрел на план движения. Злости не было предела. 48 станций. А это порядка 6 часов движения. Плюхнувшись на сиденье пока что пустой "собаки", Себастьян открыл банку пива. И это было главной ошибкой. На характерный звук из соседнего вагона выплыло тело
—О, здоров, студент! — Мужик, представившийся Николаем, уселся рядом и с вожделением смотрел на пиво с импортными этикетками
—Ну здорово. Что, похмелиться хочешь?
—А ты угощаешь? Откуда пивко, кстати. У нас даже Жигулей нема, а у тебя из-за бугра
—Так по обмену же. Реконструкторы же не хрен пинают на площадках. К тому же, к нам как раз из-за бугра и прибыли коллеги. Вот и привезли расслабиться.
—Нихера се! Рекон...что?
—Историки. Сражения на камеру восстанавливаем. Ну, типа, средневековье. Со всей историчностью и всё такое. Там, на мечах лупимся, скачем, как савраски. Спим в палатке. Во, цени — расстегнув сумку, Себ показал часть нагрудника, который вполне сходил под исторический экземпляр. И, сжалившись над Николаем, достал ему опохмел в виде одной банки. Тот, приложившись к ней, сразу же выпучил глаза
—Как ты пьёшь такое крепкое. Тут же как в чаче!
—Не, в чаче 70. Тут всего +15
Постепенно, пиво было выпито, а электричка начала наполняться людьми. Периодически, люди сходили, но меньше их не становилось. Ближе к Пионерлагерю, закинувшись ещё таблеткой, Себастьян увидел маркировку "Morphinum z-pam".
—Отлично! — Слава богам, Зепамы дают возможность расслабиться, и остаток пути, лёгкая расслабленность преследовала Кастелланоса, и даже самые отпетые провокаторы не могли вывести детектива из себя. Но, в скором времени, эффект кончился. Также, как и кончилась поездка. Из Собаки Себ выпрыгнул злой, под дождём и с сумкой. Хорошо, что адресок в регистрации выдали. Пройдя кое-как между домами, Детектив постучался в квартиру
—Открывай, медведь пришёл! — После того, как товарищи открыли ему дверь, тот ввалился в квартиру и закурил
—Ну что, господа. Время действовать. Полагаю, вы успели придти в себя и получили всё говно, что я скинул. Из мыслей у меня такой план. Блядство, надо же было такого говна снарядить мне! — выудив из сумки инвентарь, Себ продолжил — с Мусой разберёмся старым добрым способом. Накидаем брикетов в подвале у газовой трубы. Откроем пару баллонов и ёбнем, что всё улетит в космос. Заодно и со списком порулим. А что касательно Армена - это уже ваша часть думать. В любом случае, я крайне зол, и готов убивать. Машина есть? Что ещё есть в деле, помимо троих в лодке, не считая девицы? Решим, что и как делать и примемся за работу!
—Это ещё что за место. Получше любой психушки. — Осмотревшись на местности, Себ быстро сориентировался, где находится ближайший вокзал
—Доброго дня, девушка — включив остатки харизмы, если таковая имелась вообще, Себастьян обратился к кассирше билетов пригородных поездов — До Шимова как добраться?
—На третий перрон, электричка будет через десять минут.
Отчитав дамочке положенную сумму и закинув сумку на плечо, а также вкинув в себя таблетку, Детектив уселся в электричку, как только та приехала и внутри посмотрел на план движения. Злости не было предела. 48 станций. А это порядка 6 часов движения. Плюхнувшись на сиденье пока что пустой "собаки", Себастьян открыл банку пива. И это было главной ошибкой. На характерный звук из соседнего вагона выплыло тело
—О, здоров, студент! — Мужик, представившийся Николаем, уселся рядом и с вожделением смотрел на пиво с импортными этикетками
—Ну здорово. Что, похмелиться хочешь?
—А ты угощаешь? Откуда пивко, кстати. У нас даже Жигулей нема, а у тебя из-за бугра
—Так по обмену же. Реконструкторы же не хрен пинают на площадках. К тому же, к нам как раз из-за бугра и прибыли коллеги. Вот и привезли расслабиться.
—Нихера се! Рекон...что?
—Историки. Сражения на камеру восстанавливаем. Ну, типа, средневековье. Со всей историчностью и всё такое. Там, на мечах лупимся, скачем, как савраски. Спим в палатке. Во, цени — расстегнув сумку, Себ показал часть нагрудника, который вполне сходил под исторический экземпляр. И, сжалившись над Николаем, достал ему опохмел в виде одной банки. Тот, приложившись к ней, сразу же выпучил глаза
—Как ты пьёшь такое крепкое. Тут же как в чаче!
—Не, в чаче 70. Тут всего +15
Постепенно, пиво было выпито, а электричка начала наполняться людьми. Периодически, люди сходили, но меньше их не становилось. Ближе к Пионерлагерю, закинувшись ещё таблеткой, Себастьян увидел маркировку "Morphinum z-pam".
—Отлично! — Слава богам, Зепамы дают возможность расслабиться, и остаток пути, лёгкая расслабленность преследовала Кастелланоса, и даже самые отпетые провокаторы не могли вывести детектива из себя. Но, в скором времени, эффект кончился. Также, как и кончилась поездка. Из Собаки Себ выпрыгнул злой, под дождём и с сумкой. Хорошо, что адресок в регистрации выдали. Пройдя кое-как между домами, Детектив постучался в квартиру
—Открывай, медведь пришёл! — После того, как товарищи открыли ему дверь, тот ввалился в квартиру и закурил
—Ну что, господа. Время действовать. Полагаю, вы успели придти в себя и получили всё говно, что я скинул. Из мыслей у меня такой план. Блядство, надо же было такого говна снарядить мне! — выудив из сумки инвентарь, Себ продолжил — с Мусой разберёмся старым добрым способом. Накидаем брикетов в подвале у газовой трубы. Откроем пару баллонов и ёбнем, что всё улетит в космос. Заодно и со списком порулим. А что касательно Армена - это уже ваша часть думать. В любом случае, я крайне зол, и готов убивать. Машина есть? Что ещё есть в деле, помимо троих в лодке, не считая девицы? Решим, что и как делать и примемся за работу!
Оппий, ты тута?
Рад вас видеть, парни
>Накидаем брикетов в подвале у газовой трубы
Кто пойдет, под каким прикрытием?
Ебанный насрал когда арка закончится я вкатиться уже пол года хочу!
Если хочешь, можешь вкатиться сейчас. Зачем порождать лишние ожидания?
Оппий
Тут осталось 15 минут никто не будет тащить ещё одну машину чтобы меня выкинуть. Тем более что там уже одна уже просранна.
Пойду я, опционально остальных на прикрытие. Идём без прикрытия под покровом ночи, благо машина есть и, по логике, вся братва должна быть в доме
Без прикрытия переться - какая-то идея так себе, серьёзно. У вас в активе:
а) Ада, которая тролль 800 левела по квенте
б) Эдуард, который тоже не лыком шит
в) наконец, Злат, который просто своим довольным голосом может вывести чеченов/ментов из себя.
Всё это можно скомбинировать: например, Злат озвучивает по телефону то, что ему пишет Ада.
Так что вы теоретически можете чуть ли не боевые вертолёты вызвать на голову бандюкам. А ещё лучше - бандюков под ворота, отвлекать внимание, а самим пробраться со стороны кустов.
Плюс к тому один килограмм взрывчатки - это, мягко говоря, недостаточно для того, чтобы дом взорвать. Стену можно, дом - нет. Разве что только если подвал будет доверху забит газовыми баллонами.
мимо ада
а) Ада, которая тролль 800 левела по квенте
б) Эдуард, который тоже не лыком шит
в) наконец, Злат, который просто своим довольным голосом может вывести чеченов/ментов из себя.
Всё это можно скомбинировать: например, Злат озвучивает по телефону то, что ему пишет Ада.
Так что вы теоретически можете чуть ли не боевые вертолёты вызвать на голову бандюкам. А ещё лучше - бандюков под ворота, отвлекать внимание, а самим пробраться со стороны кустов.
Плюс к тому один килограмм взрывчатки - это, мягко говоря, недостаточно для того, чтобы дом взорвать. Стену можно, дом - нет. Разве что только если подвал будет доверху забит газовыми баллонами.
мимо ада
Малость ликбеза. Газовые трубы в 90-е шли внутри дома. И особняк построен по той же схеме. А значится, газ идёт по трубе внутри дома. И для хорошего бабаха достаточно одного открытого баллона в течение некоторого времени(для этого счётчик загазованности), чтобы взрыв разворотил весь газ, идущий по трубе и снёс нахер всё. К тому же, вопрос тут не в том, чтобы затроллить, а чтобы избавиться от всех живых прихвостней Гелаева. Бабах обеспечит нам достаточный плацдарм для убийства остальных. А срезать кусок забора, хотя бы и из листового железа/вскрыть ворота будет не то, чтобы сложно. А найти трубу и дойти до вентиля подачи газа ишчо легче
Dat is the plan
Во-первых, Ада, а почему ты мимо и не присоединяешься? Или "мимо ада" — это местоположение?
Во-вторых, откуда у нас Злат взялся? Он уже в Вечности отдыхает.
В-третьих, нам надо, чтобы померли те, кто должен помереть. Ну, и список забрать.
Постараюсь отписать побыстрее.
>К тому же, вопрос тут не в том, чтобы затроллить, а чтобы избавиться от всех живых прихвостней Гелаева.
По-моему, мы так вообще миссию запорем. В той войне не только бандитов Гелаева положили, нам нужно войнушку развязать полномасштабную, чтобы бандюки друг друга выпиливали. Если мы положим одну из сторон целиком, то, очевидно, войнушки не будет. А потом какой-нибудь армянин из выживших станет новым Гитлером Гитлеряном и ход истории повернёт, оно нам надо?
Плюс к тому, я слабо представляю, как заполнить газом подвал в доме, где полно людей. Он же воняет меркаптаном даже при малейшей утечке.
>Во-первых, Ада, а почему ты мимо и не присоединяешься?
Только выбрался из PEEZDARIKI длиной в полгода, не знаю, смогу ли темп выдержать.
>Во-вторых, откуда у нас Злат взялся? Он уже в Вечности отдыхает.
Коммуникатор же позволяет устроить прямую линию с Вечностью. Вот оттуда и будет толстить.
>В-третьих, нам надо, чтобы померли те, кто должен помереть. Ну, и список забрать.
Ну я так это вижу: давидовские приезжают разбираться под ворота к Мусе, те, кто должен умереть, вылезают наружу на разборки, и пока они разбираются, за их спиной загорается дом. Вместе со списком. В результате, идеально, они друг друга на месте перестреляют.
Ну, наш темп сейчас крайне медленный пост раз в три месяца, лол, так что втягивайся, если есть силы и желание.
Кстати, Элдертон, а ты часом не писатель ИРЛ? Прямо приятно твои посты читать.
Пока рабочий план:
1.Себастьян, завернувшись в модный плащ изображает из себя ассасина - в стелс режиме ищет в подвале Мусы газовую трубу и минирует её.
Тонкие моменты:
- Трубы там может не оказаться. Дом новый, построен в беззаконные годы с игнорированием каких бы то ни было норм. Как было угодно заказчику, так и сделали
- В трубе может не быть отверстия, открыв которое можно пустить газ в помещение. Тогда придется как-то откручивать или отпиливать трубу, ведущую в дом
- Мощность взрыва будем расчитывать исходя из концентрации газа в воздухе. Чем она сильней - тем сильней рванет, но, тем больше шанс что на первом этаже учуят вонь и пойдут проветривать раньше времени бандиты конечно черные, но в вопросах выживания совсем не тупые
- Есть шанс что поход превратится в очередной эпизод кровавой бани с стрельбой, маханием топором и другими острыми предметами
Второй план:
2. а)Злат звонит Мусе и говорит "Азаза! Я твой дом шатал. Армяне сила, вам всем могила"
б)Ада под каким нибудь предлогом вызывает всех Давидовских на разборки домой к Мусе
в)В этот момент на дом обрушивается боевой вертолет в лице Элдертона с саблей и крутого детектива с береттой. Они забирают список и сжигают дом
Тонкие моменты:
- Бандиты могут не захотеть драться между собой
- Армяне могу опоздать, или вовсе не приехать
- Во время активной фазы велик риск потери оперативников от случайных ран
- В трех чеченских домах сейчас находятся съехавшиеся со всей страны родственники и друзья убитых в прошлой потасовке
- Возможно вмешательство третьих лиц
1.Себастьян, завернувшись в модный плащ изображает из себя ассасина - в стелс режиме ищет в подвале Мусы газовую трубу и минирует её.
Тонкие моменты:
- Трубы там может не оказаться. Дом новый, построен в беззаконные годы с игнорированием каких бы то ни было норм. Как было угодно заказчику, так и сделали
- В трубе может не быть отверстия, открыв которое можно пустить газ в помещение. Тогда придется как-то откручивать или отпиливать трубу, ведущую в дом
- Мощность взрыва будем расчитывать исходя из концентрации газа в воздухе. Чем она сильней - тем сильней рванет, но, тем больше шанс что на первом этаже учуят вонь и пойдут проветривать раньше времени бандиты конечно черные, но в вопросах выживания совсем не тупые
- Есть шанс что поход превратится в очередной эпизод кровавой бани с стрельбой, маханием топором и другими острыми предметами
Второй план:
2. а)Злат звонит Мусе и говорит "Азаза! Я твой дом шатал. Армяне сила, вам всем могила"
б)Ада под каким нибудь предлогом вызывает всех Давидовских на разборки домой к Мусе
в)В этот момент на дом обрушивается боевой вертолет в лице Элдертона с саблей и крутого детектива с береттой. Они забирают список и сжигают дом
Тонкие моменты:
- Бандиты могут не захотеть драться между собой
- Армяне могу опоздать, или вовсе не приехать
- Во время активной фазы велик риск потери оперативников от случайных ран
- В трех чеченских домах сейчас находятся съехавшиеся со всей страны родственники и друзья убитых в прошлой потасовке
- Возможно вмешательство третьих лиц
Второй план выглядит более вкусным, да и шансов обосраться гораздо меньше.
В тонких моментах возможны менты, ибо Кузьмичёву не на руку разборки
А вот в ещё домах нам не на руку, если случайных родственников заденет.
Можно задвинуть, мол, "Ёб твою мать, Муса, это всё проделки Давида, ебать ты лох", и точно раздрипонить на драку хитрых нерусей
>Трубы там может не оказаться
Ну ети его мать, такой план похерился. Алзо, чертежи же были, поскольку-постольку я их брал в БТИ. Так что смотрим на них внимательно, и если труба идёт внутри, будет неплохое подспорье.
А если нет, то придётся импровизировать
А Армена взрывать мы уже передумали?
1. Взрываем Армена.
2. Обсираемся на кубах
2. Говорим Давиду "привет от Мусы, азаза"
3. Ждём разборки.
4. Палим из укрытия так, чтобы казалось, что одна из сторон начала стрелять в других.
5. Обсираемся на кубах
5. Потираем руки, возвращаемся в Вечность.
Как-то так.
Сел писать реквесты ингейм.
Спасибо за добрые слова, но нет, даже близко не писатель.
Сон так и не пришел.
Уильям бесплодно проворочался до четырёх утра. Он слушал, как дождь шумел то сильнее, то слабее, и втайне радовался (хоть то грешно и недостойно): Эрнесту тоже было хреново. Возможно, даже хреновее, чем Уильяму, судя по размеренным шагам и хлопанью створками окна. Вроде, он говорил, что терпеть не может дождь?
Решив, что и без того достаточно намаялся, он механически прочёл утреннюю молитву, не слишком ясно соображая, что вообще значат его слова, и, одевшись настолько, насколько соответствовало бы приличиям, поплёлся на кухню. Там же его ждала ещё парочка разочарований.
Во-первых, закончился кофе. Уильям хорошо так на него подсел в Вечности, навёрстывая те пять лет лакуны до повсеместного его распространения у себя на родине, и теперь без кофе даже соображалось тяжко. Во-вторых, нельзя было нормально раскурить трубку. Вот же хозяйка глупая женщина, грамоте обучена, до преклонных лет дожила, а про то, что табаком лечат головную боль, наверняка не знает. В-третьих, никто посуду так и не вымыл, даже больше, в раковину накидали ещё. Делать всё равно было нечего, а читать при электрическом свете не хотелось, как и включать свет вообще.
Чтоб было чуть посветлее, Уильям запалил одну из конфорок. Отчего-то ему нравился газовый огонь. Он одновременно напоминал обычный и был из другого мира. Ничего, связанного с ведьмами и дьяволом — даже в прошлой жизни его больше интересовала религиозная политика, а не метафизические причуды, которые англикане тащили вслед за папистами. Нет, ничего такого, просто химическая реакция, но ведь и химическая реакция может завораживать.
Хотя бы горячую воду дали.
Когда рассвело, дождь уже закончился. Уильям выключил газ и едва не дёрнулся в сторону, услышав пищание дверного звонка.
— Уже, и впрямь, «не считая», — хоть Элдертон и слышал о Джероме К. Джероме, а суть отсылки всё равно не уловил. — Ада почти не выходит на связь, но должна бы быть в Вечности с хронолётом. Там какие-то неполадки.
Они прошли в зал, и Уильям не слишком громко постучал по двери, ведущей в комнату Эрнеста.
— Я бы дал ему выспаться, — как бы между делом заметил он. — Вчера пытались наладить сеть. Что-то сломалось из-за непогоды, или же нам помогли. Ты не замечал ничего странного в Бюро? Может, поведение, может, задерживали, может с приказами что-то…а, ясно. Значит, вот как.
Уильям осмотрел вываленные вещи.
— Что ж, в утешение могу сказать, что кираса неплохо сработана. Не наша, скорее всего, с континента. Согласен, утешение слабое, но уныние — один из смертных грехов, и не стоит ему предаваться сейчас. Либо выбрать грех… поэффективнее.
Элдертон улыбнулся, легонько подбросил на ладони одну из шашек и тут же поймал вновь. Капсюли же, вкупе с часовым механизмом, привели его в восторг, сравнимый с восторгом ребёнка, которому подарили долгожданную игрушку. Он готовил долгую речь о дисциплине и хотел высыпать её на Кастелланоса, как только представится возможность, но при виде оружия все слова как-то выветрились из головы.
— Господь услышал мои молитвы, Себастьян. Я было думал, что мне вновь подсунут эти навороченные штуки с электроникой, но, кажется, кто-то в штабе сжалился и выдал нормальную взрывчатку. Теперь можно будет подорвать автомобиль Армена. Попросил бы не соваться в этот раз наперёд дела, а как рванёт — можешь выкладывать дальнейший… Ох, прости, — Уильям нехотя оторвался от посылки и поднял взгляд на Себа. Его глаза всё ещё лихорадочно блестели. — Это было невежливо с моей стороны, но, думаю, ты поймёшь. Как бок?
— Откровенно херово, что у вас передатчики слетели. Ладно, у меня свежий и настроенный. Должно хватить на остаток дела. А молодой пусть спит, хрен бы с ним! А вот я в его годы по 18 часов на ногах рассекал — совершенно не запариваясь над поведением и нормами приличия, Себастьян выудил сигарету из пачки и, чиркнув зажигалкой, закурил и закашлялся
— Прям за душу берёт. Говорю "Бронежилет", мне это говно подкидывает. Хоть жалобы катай на поставщика, как клерики из эпохи Первой Космической войны, ей богу. Их штурмуют, а они пытаются жалобами закидать оппонента. Хорошо, хоть таблетки положили нормальные. И да, открой форточку, а то сраные неженки начнут выёживаться, а настроения сраться у меня нет совершенно никакого...
В скором времени, сигарета кончилась, а Себастьян лицезрел Уильяма, который обрадовался старой доброй C4, и его довольную лыбу нужно было осадить, это было даже делом чести
— В следующий раз попрошу какую-нибудь гадость в стиле Нейтронно-плазменной гранаты с микрофибройдным механизмом взрыва...хотя нет, два дебильчика, особенно Ада, будут скатать от восторга. К слову о птичках — Из одного из документов в руку Себастьяну упал листик бумаги, сложенный вчетверо, с надписью "в 91 год".
—Ты разбираешься в этой тарабарщине.. Явно не мой родной. Переведи, что тут, кому тут и куда тут.
При фразе про "не соваться вперёд", глаза Детектива наполнились максимально возможным скепсисом, а Z-pam действовал, не давая чувствовать боли в наскоро зашитом животе
— Ага. Допустим.Только как мы кило взрывчатки поделим на машину и на подрыв дома. И вообще, на кой хрен нам взрывать машину. Нынешний люд не отличается находчивостью. Банально расстрелять товарища из машины, принадлежащей браткам Мусы, и дело с концом. А потом и особняк подорвать. — вопрос про бок, Себастьян вежливо проигнорировал
—Тем не менее, выкладывай, что вы задумали. Я вижу, за сутки вы и Злата доизловили и придумали что-то дельное. А как ленивец проснётся, примемся за работу
Компилирую планы на день:
1.1 Кто-то отважный и рукодельный собирает бомбу
а) Это будет Уильям?
б) Собираем дома?
в) Сколько врывчатки на это дело употребим?
г) У вас есть взрыватели двух типов - ударный и часовой. Какой поставим?
1.2 Кто-то не менее ловкий должен заложить эту бомбу в машину к Армену, когда он будет у любовницы
а) Кто пойдет?
б) Как сделать так, чтобы взорвался именно Армен?
2.1 Альтернативный вариант - угнать машину Мусинских или каким-то другим способом мимикрировать под них
2.2 Расстрелять бизнесмена на выходе из подъезда
3. Звонок Давиду. Можно обставить как прямую угрозу, можно как предупреждение, как слив информации о покушении
4. Как-то необходимо узнать время и место разборки. Можно ещё раз попробовать поставить прослушку, или найти информатора, или, чем черт не шутит - самому назначить её
5. Ну и самое простое - взорвать дом остатками тротила, убить всех уцелевших говнюков и в очередной раз спасти мир
1.1 Кто-то отважный и рукодельный собирает бомбу
а) Это будет Уильям?
б) Собираем дома?
в) Сколько врывчатки на это дело употребим?
г) У вас есть взрыватели двух типов - ударный и часовой. Какой поставим?
1.2 Кто-то не менее ловкий должен заложить эту бомбу в машину к Армену, когда он будет у любовницы
а) Кто пойдет?
б) Как сделать так, чтобы взорвался именно Армен?
2.1 Альтернативный вариант - угнать машину Мусинских или каким-то другим способом мимикрировать под них
2.2 Расстрелять бизнесмена на выходе из подъезда
3. Звонок Давиду. Можно обставить как прямую угрозу, можно как предупреждение, как слив информации о покушении
4. Как-то необходимо узнать время и место разборки. Можно ещё раз попробовать поставить прослушку, или найти информатора, или, чем черт не шутит - самому назначить её
5. Ну и самое простое - взорвать дом остатками тротила, убить всех уцелевших говнюков и в очередной раз спасти мир
Итак, по пунктам.
У нас есть
>- десять стограммовых шашек взрывчатки, маленький моток детонирующего шнура, часовой механизм, напоминающий Себу будильник его бабушки, в отдельном чехле обернутые поролоном лежали капсюли-детонаторы
Если бы у нас были электродетонаторы, был бы смысл потратить одну шашку на фейерверк в машине (присобачить её к бензобаку и пусть горит, много взрывчатки для этого не нужно). Конечно, можно сколхозить электродетонатор из проводов, нихромовой проволоки, изоленты и такой-то матери, но зачем? Серьёзно, проще Армена застрелить. Или зарезать. Тем более что с новой системой высокие моральные устои Элдертона и соответствующие штрафы куда-то потерялись.
Итого, что мы делаем со взрывчаткой: отдаём всё это хозяйство Эрнесту, он у мамы инженер, сматываем изолентой все шашки, вставляем капсюль, колхозим устройство для взрыва при накоплении газа до 8,5% из газоанализатора и часового механизма. По идее, должно быть несложно, а уж инженеру так и вовсе автоуспех положен.
Параллельно Эрнест колхозит примитивную защиту от обезвреживания, чтобы не приведи Аллах местные не скоммуниздили газоанализатор, минимальных ресурсов с местного радиорынка ему на это хватит.
Сразу после этого Себастьян при поддержке дрона Ады забирает взрывчатку, заваливается в кусты за двором Мусы и самостоятельно изучает обстановку. Дрон не сильно хайтековый, управление интуитивное, должен справиться. Не справится - значит, будет просто сычевать до тех пор, пока заварушка не начнётся.
Звонок Давиду. Используем древнюю, как магнитофон, тактику автопранка. Сначала Злат из Вечности звонит Мусе и с помощью ценных советов Ады выводит Мусу из себя, провоцируя на грубость (желательно - на прямые обвинения в адрес армян). Потом запись аккуратно режется Давыдовым на части и непосредственно после убийства Армена воспроизводится (Адой) при звонке Давиду для доведения его до бешенства. Тут надо будет роллы кидать а) на длительность разговора Злата/Ады с Мусой, чем дольше - тем больше пространства для манёвра в разговоре с Давидом б) на успешность автопранка Давида.
Непосредственно после доведения Давида до кондиции Ада звонит давидовскому сыщику (наверняка этот похотливый цисгендерный мужлан оставил ей свой телефончик) от своего имени. Говорит следующее: "Муса убил брата Давида [называет адрес]. Если хочешь жить - скажи Давиду, пусть собирает всех своих и немедленно приезжает к дому Мусы". Кладёт трубку без дальнейших разговоров. Не знаю, нужны ли тут роллы.
Опционально - звоним после этого Салману (это тот чеченец, которому Ада оставила "телефончик" во время экстракции Элдертона из больницы), текст аналогичный: собирай всех у дома, Давид едет убивать. Сомневаюсь, что это нужно, впрочем. Все чечены наверняка и так будут в доме, они же сейчас, считай, на осадном положении.
После этого всей командой (кроме Себа) вооружаемся, загружаемся в "Волгу" и паркуемся где-нибудь в глухом безлюдном месте не очень далеко от дома Мусы. Так, чтобы взрыв было слышно.
Гранд финале. Как только Себастьян слышит рычание моторов бандюков, он перемахивает через забор (или проделывает загодя дыру в нём с помощью каких-нибудь адовых сапёрных ножниц) и начинает играть в сплинтер селл, ковыряя газовую трубу и прилаживая бомбу. После того, как всё взлетит на воздух, приезжает чОрная волга и давит выживших. Спрятавшихся и убегающих добиваем вручную всей командой.
Та-дааам, после этого остаётся только сжечь где-нибудь в лесу "волгу" вместе со всеми остальными следами присутствия команды, и можно отправляться в Вечность за медалями и почётом пиздюлями и бюрократией.
У нас есть
>- десять стограммовых шашек взрывчатки, маленький моток детонирующего шнура, часовой механизм, напоминающий Себу будильник его бабушки, в отдельном чехле обернутые поролоном лежали капсюли-детонаторы
Если бы у нас были электродетонаторы, был бы смысл потратить одну шашку на фейерверк в машине (присобачить её к бензобаку и пусть горит, много взрывчатки для этого не нужно). Конечно, можно сколхозить электродетонатор из проводов, нихромовой проволоки, изоленты и такой-то матери, но зачем? Серьёзно, проще Армена застрелить. Или зарезать. Тем более что с новой системой высокие моральные устои Элдертона и соответствующие штрафы куда-то потерялись.
Итого, что мы делаем со взрывчаткой: отдаём всё это хозяйство Эрнесту, он у мамы инженер, сматываем изолентой все шашки, вставляем капсюль, колхозим устройство для взрыва при накоплении газа до 8,5% из газоанализатора и часового механизма. По идее, должно быть несложно, а уж инженеру так и вовсе автоуспех положен.
Параллельно Эрнест колхозит примитивную защиту от обезвреживания, чтобы не приведи Аллах местные не скоммуниздили газоанализатор, минимальных ресурсов с местного радиорынка ему на это хватит.
Сразу после этого Себастьян при поддержке дрона Ады забирает взрывчатку, заваливается в кусты за двором Мусы и самостоятельно изучает обстановку. Дрон не сильно хайтековый, управление интуитивное, должен справиться. Не справится - значит, будет просто сычевать до тех пор, пока заварушка не начнётся.
Звонок Давиду. Используем древнюю, как магнитофон, тактику автопранка. Сначала Злат из Вечности звонит Мусе и с помощью ценных советов Ады выводит Мусу из себя, провоцируя на грубость (желательно - на прямые обвинения в адрес армян). Потом запись аккуратно режется Давыдовым на части и непосредственно после убийства Армена воспроизводится (Адой) при звонке Давиду для доведения его до бешенства. Тут надо будет роллы кидать а) на длительность разговора Злата/Ады с Мусой, чем дольше - тем больше пространства для манёвра в разговоре с Давидом б) на успешность автопранка Давида.
Непосредственно после доведения Давида до кондиции Ада звонит давидовскому сыщику (наверняка этот похотливый цисгендерный мужлан оставил ей свой телефончик) от своего имени. Говорит следующее: "Муса убил брата Давида [называет адрес]. Если хочешь жить - скажи Давиду, пусть собирает всех своих и немедленно приезжает к дому Мусы". Кладёт трубку без дальнейших разговоров. Не знаю, нужны ли тут роллы.
Опционально - звоним после этого Салману (это тот чеченец, которому Ада оставила "телефончик" во время экстракции Элдертона из больницы), текст аналогичный: собирай всех у дома, Давид едет убивать. Сомневаюсь, что это нужно, впрочем. Все чечены наверняка и так будут в доме, они же сейчас, считай, на осадном положении.
После этого всей командой (кроме Себа) вооружаемся, загружаемся в "Волгу" и паркуемся где-нибудь в глухом безлюдном месте не очень далеко от дома Мусы. Так, чтобы взрыв было слышно.
Гранд финале. Как только Себастьян слышит рычание моторов бандюков, он перемахивает через забор (или проделывает загодя дыру в нём с помощью каких-нибудь адовых сапёрных ножниц) и начинает играть в сплинтер селл, ковыряя газовую трубу и прилаживая бомбу. После того, как всё взлетит на воздух, приезжает чОрная волга и давит выживших. Спрятавшихся и убегающих добиваем вручную всей командой.
Та-дааам, после этого остаётся только сжечь где-нибудь в лесу "волгу" вместе со всеми остальными следами присутствия команды, и можно отправляться в Вечность за медалями и почётом пиздюлями и бюрократией.
https://www.youtube.com/watch?v=b-V-xqf3LGs
Ада никогда не жаловалась на удачу. В самом деле, для ГМ-ассасина, тем более посредственного, дожить до 26 лет было невероятно. Выжить после суицидальной миссии - просто невозможно. Впрочем, Аду потому и забрали в Вечность, что в основной линии времени она не смогла скопировать файлы ядра ИИ Неомонархии, провалила внедрение в гарем мальчиков лорда Бивербрука и раскрыла во время операции экстракции важную агентуру Триад. После такого судьба её была вполне определена: Аду бы просто уничтожили после формального допроса, даже не озаботившись использовать для этого "мозгосос", машину для деструктивной оцифровки мозга. Собственно, факап таких масштабов, что во времени, помешанном на "мёртвых душах", для убийства использовали бластер, позволил Вечности вытащить ассасина (тогда ещё не называвшего себя Адой Штуцер) без ущерба для темпорального потока и поставить себе на службу.
Обратной стороной невероятной удачливости Ады была некоторая капризность в отношении жизненных мелочей. Вот и сейчас ей безнадёжно испортил настроение самый обычный дождь. Никто из команды и не обратил бы на это внимания: Эрнесту после его практики в Пашендейле было глубоко наплевать на погодные условия, Элдертону с его стоицизмом тем более, а что касается "папаши", то он всегда ходил с такой кислой рожей, что мог прожигать металл кислотой, и несчастный дождик никак вряд ли бы сделал её ещё кислее.
Ада вздохнула, смывая вконец испорченный макияж. Прибытие в Вечность её настроения не улучшило. Интересно, а были ли у "папаши" настоящие дети? Сама она, экспериментальный ребёнок, полностью переработанный биореактором, имела сто двадцать шесть хромосом и была абсолютно несовместима генетически ни с одним организмом, порождённым природой или же больной фантазией геномясников; может быть, поэтому мысль о детях вызывала у неё странную, тоскливую тяжесть в душе. Всё-таки в 2084 году, под властью Триад, было проще. Тогда она сталкивалась с "базами", то есть немодифицированными людьми, только на миссиях по уничтожению лидеров пуристов. Тогда не приходилось думать о том, что "базы" - не обязательно фанатики-террористы. Тогда не было мыслей о том, что базы-радикалы, возможно, правы, и что "сверхлюди", выращенные по заказу корпораций, на самом деле калеки от рождения.
- МЛАДШИЙ АГЕНТ 34, ЯВИТЕСЬ К ТЕРМИНАЛУ ОТБЫТИЯ. ПОВТОРЯЮ, МЛАДШИЙ АГЕНТ 34 К ТЕРМИНАЛУ ОТБЫТИЯ - раздался с потолка металлический голос. Ада вздрогнула от неожиданности, затем стала поспешно складывать в сумочку необходимую косметику. Наконец-то дали добро. Накраситься она успеет в хронолёте. Учитывая, сколько хронотраффика пропустил через себя Шимов за последнюю неделю... Уже в очереди на посадку она стала вспоминать теорию ОХВ: сначала Злат, потом Ганс, потом эвакуация Кастелланоса, возвращение хронолёта "на буксире" (она не стала рисковать и чинить его самостоятельно), возвращение блудного детектива - это минимум шесть, умножаем на константу Баттона, плюс текущие ОХВ, плюс интегральная хроновозмущённость за плюс-минус 50 лет и логарифмируем для точности в 8 часов. Мда. Минимум пятнадцать часов субъективного времени трястись. Надо было захватить с собой брикет "сойлента" в дорогу.
---
Хронотранспорт Вечности не отличался хорошей стандартизацией. Оно и неудивительно, после трёх Коллапсов-то. Сейчас Аде попалась в качестве транспорта натуральная "летающая тарелка" первой эпохи Вечности или даже старше, с лифт-лучом и силовыми полями. Хроновозмущения оказались ещё хуже, чем ей представлялось: последние шесть часов фокусировки транспорт так безбожно трясло, что Аду мотало по всему салону, бросая то на мрачного кентарха, то на не менее мрачную бабу в форме Вспомогательной штабной службы. Никаких ремней безопасности конструкторы "тарелки", разумеется, не предусмотрели: до Первого Коллапса никто и помыслить не мог о таких сильных хроновозмущениях, что "тарелку" будет трясти.
Зато на точность геолокации жаловаться не пришлось: древняя техника сбросила Аду точно в лужу перед оставленной в лесу "волгой". Безбожно матерясь на японском, она вылезла из грязи, села за руль и погнала по пустынным дорогам Шимовской области. Надо спешить, Кастелланос уже наверняка припёрся и заражает токсичным мачизмом всю команду.
Ада терпеть не могла убивать. Ей всегда это было глубоко противно.
Но когда она думала о Себастьяне, чувство омерзения куда-то исчезало.
---
К половине девятого "волга" наконец подъехала к хрущёвкам спального района. Грязная и злая младший агент Штуцер даже не удосужилась найти кнопку звонка и стала долбить ногой в дверь. Отпихнув в сторону открывшего дверь Уильяма, неодобрительно хмурящегося на неё, Ада промаршировала в ванную и заперлась там на полчаса. Когда она наконец вышла, чистая и при макияже, Эрнест уже проснулся, и вся команда расположилась на кухне.
- Себастьян, Уильям, Эрнест. Рада всех вас видеть, - тут Ада выдала максимально фальшивую улыбку. - Вы уже что-нибудь решили с планами на сегодня?
Выслушав их предложения, Штуцер тяжело вздохнула.
- Допустим, это сработает. Я даже спорить не хочу с основным планом, большие мальчики дорвались до игрушек и хотят устроить фейерверк, всё понятно с этим. Даже не буду напоминать, что мы должны были спровоцировать войну банд, а не вести её сами. Но давайте я хотя бы подстрахую вас нормальными методам. Методами, которые приличествуют агенту Хроноса, а не стимпак-камикадзе Киберхалифата.
- Себастьян, возьми мой дрон. И не пытайся отвертеться, ты прошёл тот же курс, что и я, и я к тому же прекрасно знаю, что в начале двадцать первого века дроны уже были! - "Чёрт побери, если он и сейчас ерепениться начнёт, я ведь не сдержусь", подумала Ада. - Разведаешь с его помощью обстановку, прежде чем лезть в логово бандитов. И, пожалуйста, попытайся хотя бы в этот раз начать работать по сигналу, а не когда тебе вздумается. Это важно.
- Эрнест, ты говорил, что можешь кого угодно заболтать и что угодно починить. Пожалуй, пришло то самое время. Ты сможешь организовать через коммуникатор "прямую линию" из Вечности на телефон Мусы?
Ада никогда не жаловалась на удачу. В самом деле, для ГМ-ассасина, тем более посредственного, дожить до 26 лет было невероятно. Выжить после суицидальной миссии - просто невозможно. Впрочем, Аду потому и забрали в Вечность, что в основной линии времени она не смогла скопировать файлы ядра ИИ Неомонархии, провалила внедрение в гарем мальчиков лорда Бивербрука и раскрыла во время операции экстракции важную агентуру Триад. После такого судьба её была вполне определена: Аду бы просто уничтожили после формального допроса, даже не озаботившись использовать для этого "мозгосос", машину для деструктивной оцифровки мозга. Собственно, факап таких масштабов, что во времени, помешанном на "мёртвых душах", для убийства использовали бластер, позволил Вечности вытащить ассасина (тогда ещё не называвшего себя Адой Штуцер) без ущерба для темпорального потока и поставить себе на службу.
Обратной стороной невероятной удачливости Ады была некоторая капризность в отношении жизненных мелочей. Вот и сейчас ей безнадёжно испортил настроение самый обычный дождь. Никто из команды и не обратил бы на это внимания: Эрнесту после его практики в Пашендейле было глубоко наплевать на погодные условия, Элдертону с его стоицизмом тем более, а что касается "папаши", то он всегда ходил с такой кислой рожей, что мог прожигать металл кислотой, и несчастный дождик никак вряд ли бы сделал её ещё кислее.
Ада вздохнула, смывая вконец испорченный макияж. Прибытие в Вечность её настроения не улучшило. Интересно, а были ли у "папаши" настоящие дети? Сама она, экспериментальный ребёнок, полностью переработанный биореактором, имела сто двадцать шесть хромосом и была абсолютно несовместима генетически ни с одним организмом, порождённым природой или же больной фантазией геномясников; может быть, поэтому мысль о детях вызывала у неё странную, тоскливую тяжесть в душе. Всё-таки в 2084 году, под властью Триад, было проще. Тогда она сталкивалась с "базами", то есть немодифицированными людьми, только на миссиях по уничтожению лидеров пуристов. Тогда не приходилось думать о том, что "базы" - не обязательно фанатики-террористы. Тогда не было мыслей о том, что базы-радикалы, возможно, правы, и что "сверхлюди", выращенные по заказу корпораций, на самом деле калеки от рождения.
- МЛАДШИЙ АГЕНТ 34, ЯВИТЕСЬ К ТЕРМИНАЛУ ОТБЫТИЯ. ПОВТОРЯЮ, МЛАДШИЙ АГЕНТ 34 К ТЕРМИНАЛУ ОТБЫТИЯ - раздался с потолка металлический голос. Ада вздрогнула от неожиданности, затем стала поспешно складывать в сумочку необходимую косметику. Наконец-то дали добро. Накраситься она успеет в хронолёте. Учитывая, сколько хронотраффика пропустил через себя Шимов за последнюю неделю... Уже в очереди на посадку она стала вспоминать теорию ОХВ: сначала Злат, потом Ганс, потом эвакуация Кастелланоса, возвращение хронолёта "на буксире" (она не стала рисковать и чинить его самостоятельно), возвращение блудного детектива - это минимум шесть, умножаем на константу Баттона, плюс текущие ОХВ, плюс интегральная хроновозмущённость за плюс-минус 50 лет и логарифмируем для точности в 8 часов. Мда. Минимум пятнадцать часов субъективного времени трястись. Надо было захватить с собой брикет "сойлента" в дорогу.
---
Хронотранспорт Вечности не отличался хорошей стандартизацией. Оно и неудивительно, после трёх Коллапсов-то. Сейчас Аде попалась в качестве транспорта натуральная "летающая тарелка" первой эпохи Вечности или даже старше, с лифт-лучом и силовыми полями. Хроновозмущения оказались ещё хуже, чем ей представлялось: последние шесть часов фокусировки транспорт так безбожно трясло, что Аду мотало по всему салону, бросая то на мрачного кентарха, то на не менее мрачную бабу в форме Вспомогательной штабной службы. Никаких ремней безопасности конструкторы "тарелки", разумеется, не предусмотрели: до Первого Коллапса никто и помыслить не мог о таких сильных хроновозмущениях, что "тарелку" будет трясти.
Зато на точность геолокации жаловаться не пришлось: древняя техника сбросила Аду точно в лужу перед оставленной в лесу "волгой". Безбожно матерясь на японском, она вылезла из грязи, села за руль и погнала по пустынным дорогам Шимовской области. Надо спешить, Кастелланос уже наверняка припёрся и заражает токсичным мачизмом всю команду.
Ада терпеть не могла убивать. Ей всегда это было глубоко противно.
Но когда она думала о Себастьяне, чувство омерзения куда-то исчезало.
---
К половине девятого "волга" наконец подъехала к хрущёвкам спального района. Грязная и злая младший агент Штуцер даже не удосужилась найти кнопку звонка и стала долбить ногой в дверь. Отпихнув в сторону открывшего дверь Уильяма, неодобрительно хмурящегося на неё, Ада промаршировала в ванную и заперлась там на полчаса. Когда она наконец вышла, чистая и при макияже, Эрнест уже проснулся, и вся команда расположилась на кухне.
- Себастьян, Уильям, Эрнест. Рада всех вас видеть, - тут Ада выдала максимально фальшивую улыбку. - Вы уже что-нибудь решили с планами на сегодня?
Выслушав их предложения, Штуцер тяжело вздохнула.
- Допустим, это сработает. Я даже спорить не хочу с основным планом, большие мальчики дорвались до игрушек и хотят устроить фейерверк, всё понятно с этим. Даже не буду напоминать, что мы должны были спровоцировать войну банд, а не вести её сами. Но давайте я хотя бы подстрахую вас нормальными методам. Методами, которые приличествуют агенту Хроноса, а не стимпак-камикадзе Киберхалифата.
- Себастьян, возьми мой дрон. И не пытайся отвертеться, ты прошёл тот же курс, что и я, и я к тому же прекрасно знаю, что в начале двадцать первого века дроны уже были! - "Чёрт побери, если он и сейчас ерепениться начнёт, я ведь не сдержусь", подумала Ада. - Разведаешь с его помощью обстановку, прежде чем лезть в логово бандитов. И, пожалуйста, попытайся хотя бы в этот раз начать работать по сигналу, а не когда тебе вздумается. Это важно.
- Эрнест, ты говорил, что можешь кого угодно заболтать и что угодно починить. Пожалуй, пришло то самое время. Ты сможешь организовать через коммуникатор "прямую линию" из Вечности на телефон Мусы?
Ладно, если хотите подрывать дом — подрывайте. Пущай будет так. Пост сегодня, не теряйте.
Тут такая штука: оказалось, что амораль ложится на отыгрыш, а не на кубы.
И да, Оппий, у Себа три плюса и два минуса, а у нас с Адой два и один. Нужно балансить, или и так пока норм?
Тут такая штука: оказалось, что амораль ложится на отыгрыш, а не на кубы.
И да, Оппий, у Себа три плюса и два минуса, а у нас с Адой два и один. Нужно балансить, или и так пока норм?
У нас ещё Эрнест непеределанный остался, у него два плюса и четыре минуса. Может, переделать ему персонажа?
Имя: Эрнест Давыдов
Жетон №635
Пол: Мужской
Возраст биологический: 22 года
Год изъятия: 2037
Особенности:
[+] Актёрский талант - бонус убеждения при необходимости притвориться не тем, кто ты есть.
До Вечности Эрнест и не думал, что ему так понравится врать. И что самое интересное, у него получалось это легко, без всякой практики! Поистине талант.
[+] Я у мамы инженер - бонус к броскам при использовании технических приспособлений любой сложности.
Медицинские ограничения, встроенные в учебный гипнотрон, обойти было делом техники. Бац - и несметное множество технических знаний загружены ему прямо в голову! Периодические мигрени, сонливость и галлюцинации особо не мешали, Эрнест считал их допустимыми побочными эффектами.
[±] Снарядный шок - бонус на сопротивление любому психологическому давлению, паника при любой реальной угрозе жизни (малус на любые действия, кроме "бей" или "беги).
Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся. А по сравнению с речкой Изер вся жизнь - цирк с конями. ГАЗ? КТО СКАЗАЛ "ГАЗ"?!
[-] Плохое зрение - без очков штраф к зрению, линзы - через несколько часов ношения глаза сильно устают и требуют отдыха.
Даже чудо-медицина грядущего оказалась не в состоянии вылечить этот недуг. Разумеется, ему могли удалить глаза и поставить визор-имплант, да только кому нужен агент, неспособный внедриться раньше 2029 года?
Жетон №635
Пол: Мужской
Возраст биологический: 22 года
Год изъятия: 2037
Особенности:
[+] Актёрский талант - бонус убеждения при необходимости притвориться не тем, кто ты есть.
До Вечности Эрнест и не думал, что ему так понравится врать. И что самое интересное, у него получалось это легко, без всякой практики! Поистине талант.
[+] Я у мамы инженер - бонус к броскам при использовании технических приспособлений любой сложности.
Медицинские ограничения, встроенные в учебный гипнотрон, обойти было делом техники. Бац - и несметное множество технических знаний загружены ему прямо в голову! Периодические мигрени, сонливость и галлюцинации особо не мешали, Эрнест считал их допустимыми побочными эффектами.
[±] Снарядный шок - бонус на сопротивление любому психологическому давлению, паника при любой реальной угрозе жизни (малус на любые действия, кроме "бей" или "беги).
Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся. А по сравнению с речкой Изер вся жизнь - цирк с конями. ГАЗ? КТО СКАЗАЛ "ГАЗ"?!
[-] Плохое зрение - без очков штраф к зрению, линзы - через несколько часов ношения глаза сильно устают и требуют отдыха.
Даже чудо-медицина грядущего оказалась не в состоянии вылечить этот недуг. Разумеется, ему могли удалить глаза и поставить визор-имплант, да только кому нужен агент, неспособный внедриться раньше 2029 года?
— Нейро-микро-фибро-плазмо-что-прости? — переспросил Уильям.
Не то, чтобы такая мелочь могла испортить впечатление от двух, мать его, фунтов взрывчатки и многозарядного боевого пистолета, но царапнуло неприятно. Уильяму казалось, что он разбирается в новом оружии не хуже, чем в старом. Но каждый такой вот момент напоминал: нет, всё же, хуже. А ещё то, что Уильям Элдертон, отставной солдат парламентской армии, в этом дивном новом мире не более, чем ходячий анахронизм, попавший в Вечность благодаря шальному случаю и жалости. А кому хочется быть анахронизмом в двадцать четыре?
Уильям мотнул головой, отгоняя плохие мысли; тёмные пряди, тут же упавшие на лицо, он отбросил назад резким движением руки и заключил с плохо скрываемой досадой:
— Убивать готов, значит? Дельное стремление, добавить к нему дисциплину — и цены бы тебе не было. Айда, — он махнул в сторону кухни, — нам предстоит долгий разговор. А окно сам отворишь. Если у тебя есть силы ёрничать, значит, и на створку немного отыщется.
— Итак. Первоочерёдных целей у нас две: вернуть ход истории в прежнее русло и изъять последний артефакт. Если кратко: война и список. И, раз уж я взялся за первое…
Уильям хлопнул ладонью по одной из стопок. Серая бумага была исписана убористым угловатым почерком, который, пожалуй, мог поведать Себастьяну лишь две вещи: «Элдертон предпочитает делать все записи на родном английском» и «язык может неслабо измениться за триста с гаком лет».
— Здесь списки всех участников из основного потока, — пояснял по ходу дела Уильям. — Сам видишь, умереть должны далеко не все. Оставил лишь для дидактической наглядности, запоминать не надо, ставить в ряд и расстреливать по именам — тем более. Дальше, все сценарии бандитских стычек, что существовали в основном потоке. И планы дома.
Он немного замялся, но откашлялся и продолжил дальше. Себастьян сам разберётся, какие из труб за что отвечают, свою неосведомлённость в таком вопросе можно показать и позже.
Всё-таки, хотела она того или нет, Мёрфи закинула Элдертона на стажировку к прекрасному наставнику. Уильям разве что жалел о недостатке той интуиции, которая позволяла Абэ рассчитать момент, когда нужно бы перестать доламывать время и лица нарушителям, а встроиться в поток событий. Возможно, когда-нибудь и он безо всяких подсчётов и бумажек просто поднимется со своего места в нужный час, скажет: «Время!» — и будет точно знать, как и куда идти.
— Если нельзя сценарии повторить один-в-один, то нужно хотя бы воспроизвести ключевые события. Сымитировать, если пожелаешь. Как карго-культ, только работающий. В Симабаре уж точно работало. Послушай, Себастьян, я бы на твоём месте озаботился составом этих зубочисток. Не обессудь, но если поставщик уверял, что в них табак, то знай, он тебя надул. Итак, план. Вот потому я и предлагаю взорвать Армена. Я не хочу, чтобы умерли те, кому умирать ещё рано. Конечно, я мог бы просто отсечь ему голову на улице — разреши Бюро мне взять хаудеген, конечно, — а потом гоняться за свидетелями по всему Шимову. Если бы я просто хотел убить пару человек, конечно. Но я тут за тем, чтобы выправить историю, хоть ударами, хоть пинками под зад, хоть…
Его прервал удар в дверь. Явно ногой. Душевный такой.
— Blyad, да кого ещё нелёгкая принесла?
Ругаться на местном наречии выходило так легко и непринуждённо, что он диву давался. Такими темпами он невозвращенцем станет.
Он коротко кивнул Аде, но та пронеслась мимо настолько быстро, что Уильям даже не понял, с радости она так шибанула несчастную дверь или с горя. Выдохнув, он постучал по двери Давыдова. Оттуда донеслось неразборчивое «мне ко второй».
— Если ко Второй Мировой, то ты проспал на пятьдесят лет.
— …ко Второй Чеченской, — съязвил Эрнест. Судя по звуку, говорил он из-под прижатой к лицу подушки.
— Продрыхнешь ещё, и Вторая Чеченская придёт к тебе сама. Только ты будешь этому не рад. Подъём, боец, ты нужен Вечности.
…
Следующий час (а по ощущениям — так все полдня) Элдертон пытался доказать, что дом подрывать не стоит, ограничившись лишь автомобилем и ударным механизмом, но под конец понял, что теперь вот точно хочет убить пару человек, а потому просто откинулся на спинку стула, сверля присутствующих недобрым взглядом.
— Как хотите, — сказал он напоследок уже изрядно подсевшим голосом. — Как хотите. Только потом не нойте, что всё пошло k ebano-matery-popisde.
Он раскурил трубку и невесело задумался о том, что в случае провала ОХВ или его эквивалент покроют из их жалования, а потому не видать ему Шеффилда в ближайшие три месяца.
— И, если моё слово ещё что-то значит, я резко против подрыва дома. План Всевышнего — это не рекомендации к оформлению банкета. Если он не был взорван, то его взрывать не нужно.
— А я «за», — пробурчал Эрнест. — Но не сразу. В смысле, не не сразу «за», а, короче, вы меня поняли. Хэй, Ада, у тебя же был номер этого, как его? Из ребят Мусы. А я предлагаю вот что.
Давыдов задумчиво подпёр рукой подбородок и сосредоточенно нахмурился. Без очков, но с осунувшимся от недосыпа лицом он казался старше лет на пять и серьёзнее лет на пятнадцать. Отчего-то именно сейчас его легко было бы представить в полевой грязно-зелёной форме, посреди окопов, увитых колючей проволокой.
— Собираем стрелку…
— На товарном дворе? — уточнил Уильям.
— Можно и там. Они же там в первый раз подрались? Для начала, кинем в гостиницу «молотовыми». Связаться, что ли, с зачисткой, чтобы подсобили? Если не скозлят, то их можно выдать за нациков или бонов. Пусть лица только закроют. Давиду говорим, что это от Мусы. Мусе говорим, что Давид это сам сделал, чтобы был повод предъявить Мусе. И ждём. Когда они собираются на стрелку — сливам… ну, типа «сливаем» Адиному нохче инфу о том, что давидовские готовят им взрыв, а давидовским — что на Давида готовят покушение. Это должно помочь организовать мордобой. Уилл и Себастьян будут наготове и заложат бомбы. А когда стрелка закончится, и все разъедутся — бам!
— Одновременно? — Элдертон выдохнул и вновь затянулся. — Тут и дурак поймёт, что что-то не так. Победить в драке должен Давид, поэтому первого взрываем Армена. В качестве мести за поединок.
— А если не победит?
— Победит, раз таковым был Божий замысел.
Эрнест лишь недоверчиво хмыкнул.
— Подстрахуемся. Ну, а вдруг? Удар наносим по победившей стороне. Убеждаемся, что все всё узнали, и наносим удар по проигравшим. Всё просто!
Ада только криво усмехнулась.
- Божий замысел - тонкая штука, и лезть в неё грязными руками не следует, с этим я согласна. Вам, ребята, может, и плевать, а я могу и сколлапсировать в случае нашего факапа. У меня по документации один из... "предков" происходит из Москвы, если хроновозмущение туда распространится, мне крышка. Но это лирика.
- По факту же мы имеем то, что война банд - второстепенная задача рядом с тем, что список по-прежнему у Мусы. Основные возмущения идут от него. Если хронопрогноз с брифинга всё ещё чего-то стоит, он находится в "крепости" под охраной толпы бандитов, ещё и наверняка в сейфе.
- Теоретически тут можно увидеть три способа его добыть. Во-первых, внедриться и украсть. А теперь я вам прочитаю небольшую лекцию по культуре российских мусульман, чтобы вы поняли, почему это не сработает. Мусульманин (мужчина) среди "кяфиров" может плевать на все религиозные запреты: пить, курить, держать банки и казино, предаваться разврату и так далее. Но он это делает до тех пор, пока находится в среде своих сверстников. Когда к нему приезжают "старшие", то есть отцы и деды, ибо мусульманское общество - образец патриархата, он резко становится религиозным до ужаса и показательно молится по пять раз в день. "Старших" сейчас у Мусы полный дом благодаря нашему замечательному детективу-гробокопу. Таким образом, пока он изображает из себя образец целомудрия и вообще в трауре, я внедриться не смогу. Феромоны, увы, магическими свойствами не обладают.
- Во-вторых, вытащить список шантажом. Про это лучше и не думать: судя по рассказам местных, Муса такая мразь, что мы можем его родную мать по кусочкам распиливать, а он и не пошевелится.
- В третьих, сжечь список вместе с домом. Повторяю, мне это тоже ни капли не нравится. Вы бы знали, как я ненавижу оставлять трупы, тем более трупы невинных. А в доме сейчас есть и женщины, и дети, и старики. Но есть ли у нас альтернативы? Кроме лобовой атаки, конечно же.
>А в доме сейчас есть и женщины, и дети, и старики.
А что если подобрать момент, когда никого их них гарантированно не будет дома? Например в момент похорон. Только не понятно, как это увязать со стрелкой
Очень нравится
Это вообще класс. Мир победившего киберпанка
Прошляпил пост. Отлично вышло.
Правда у нас всё ещё 2-1-1 против Себовских 3-1-2.
— Я знал, что тебе понравится эта штука. Когда вернёмся, проштрудируй оборудование за 2138 год, там как раз много всякого....хотя всё хорошее придумали до 2030. Ладно, к делу— Зайдя на кухню и открыв окно, Себастьян начал разборку беретты, для проверки, а не девичий вариант ли ему подкинули. И судя по укороченной пружине, это был именно такой вариант. Видать, из времён 1960 вытащили. Ну...куда ни шло. Как ни странно, в скором времени явилась и Ада, при виде которой Себастьян ядовитенько улыбнулся. Настало время обсуждать план и приступать за работу. Там же пробудился и Эрнесто, тоже усевшийся за стол. Жрать, после рациона из Вечности не хотелось от слова совсем, поэтому, щёлкнув затвором беретты и удостоверившись, что это с глушителем работает, Детектив уселся с сигаретой в зубах, выслушивая мысли коллег. И заносчивость Ады, и трёп Эрни и подколки Уильяма совершенно не могли вынести Детектива из себя, хотя на лице было выражение, как садятся на крыльце
спустя обсуждение
— Итак, что имеется: Куча народу в особняках ввиду похорон. Копы на стрёме и практически беспросветная жопа. Мда, миллениум во всей красе. А теперь смотрите, как это делают профи.
Пункт А: Инициируем войнушку. А именно, убираем Армена, так как как раз в эти промежутки он и отъехал. У кого четыре глаза, тот идёт, делит дозу взрывчатки пополам и на свою половину лепит часовой механизм. И запомните, нахер. Подкладывать нужно под бензобак, а не под двигатель, дети Голливуда. Херли вы хотите от пустого двигателя. Там топлива копейки.
Пункт Б: Дожидаемся, пока вся старшая шобла свалит хоронить покойников. В этот момент, всех молодых у Мусы мы стравливаем с парнями Армена. Скажем, в ближайшей лесополосе. Ну, там, поединки чести, всякое такое говно. Можно религию приплести. Мол, старых не трогаем, разберёмся между собой за такой базар. Отдельно хорошо было бы решить вопрос с копами, но, учитывая реалии, они хрен соберутся, когда уже случится замес.
Я думаю, вы, молодые бездари, с этими пунктами справитесь
Пункт В: Забор списка. Вижу, вы дохера пацифисты, если не хотите взрывать дом, но туда идти всё равно стоит. Пойдём Я.... — продолжение фразы далось с жутким превозмоганием на лице, словно на плечах вес был в 200+ килограмм — И Уильям. Когда дома никого не будет, за исключением небольшого количества охраны, пройти туда будет легко. А учитывая наличие глушителя, шума быть не должно. Дальше мы спокойно забираем список и уходим. Если список в сейфе, то можно либо утащить сейф, но это сраное безумие. Либо второй половиной взрывчатки шарахнуть его дверь. Но тогда, после взрыва придётся стремительно действовать по тапкам. Надеюсь, тачка заправлена и я не заглохну по пути. Эрнест за руль больше не садится, ибо это полный Fuck-up —
По завершении монолога, банка пива открылась с громких щелчком, а Себастьян победно осмотрел своих идиотушек по работе.
— Жрите давайте и за работу. Раньше начнём, раньше закончим
Эрнест пробурчал:
- Как будто так уж трудно самому напихать детонаторы в шашки, - и для демонстрации своей точки зрения тут же начал сооружать взрывное устройство.
Ада же наклонила голову и медленно похлопала в ладоши.
- Отличный план, детектив. Мне нравится. Жаль только, к реальности отношения не имеет. Одна маленькая деталь: похороны у мусульман производятся сразу, по возможности в день смерти. И они уже прошли. Вчера. Эрнест их даже наблюдал... вместе с подозрительными людьми в штатском и с аппаратурой.
- Впрочем, та часть, где мы взрываем Армена и пытаемся стравить банды, может и сработать. Предлагаю этим и заняться, при этом Эрни мониторит телефоны, я наблюдаю за "Сельмашем", а вы вдвоём... делаете, что положено. "Волга" ваша. Как разберётесь с Арменом, будем дальше смотреть по обстановке, что делать.
тот самый пост, где про похороны говорится.
- Как будто так уж трудно самому напихать детонаторы в шашки, - и для демонстрации своей точки зрения тут же начал сооружать взрывное устройство.
Ада же наклонила голову и медленно похлопала в ладоши.
- Отличный план, детектив. Мне нравится. Жаль только, к реальности отношения не имеет. Одна маленькая деталь: похороны у мусульман производятся сразу, по возможности в день смерти. И они уже прошли. Вчера. Эрнест их даже наблюдал... вместе с подозрительными людьми в штатском и с аппаратурой.
- Впрочем, та часть, где мы взрываем Армена и пытаемся стравить банды, может и сработать. Предлагаю этим и заняться, при этом Эрни мониторит телефоны, я наблюдаю за "Сельмашем", а вы вдвоём... делаете, что положено. "Волга" ваша. Как разберётесь с Арменом, будем дальше смотреть по обстановке, что делать.
тот самый пост, где про похороны говорится.
Вот же, совсем забыл что похороны уже прошли. А ведь могли бы подождать следующей партии, чтобы два раза не заморачиваться
Мы уже твердо определились что обязательно надо бахнуть. Всех в труху. Значит самое время кинуть кубец на рукоделие
Эрнест собирает бомбу прямо на кухне, при всех товарищах. Посмотрим, что у него получится: 1d20: (19) = 19
уровень агента 3, "я у мамы инженер" +1
Прикрутить часовой механизм - уровень 2, механизм штатный - сложность 1, против (3+1) у агента. Разница уровней (4-1)=3. Значит сложность действия снижается на 3 единицы. Это автоспех
Извлечь механический запал из таймера и приделать его к тротилу - сложность 3, механизм штатный 2. против (3+1) у агента. Разница уровней (4-2)=2. Значит базовая сложность действия снижается на 2 единицы. Итоговая сложность 1 (успех от 2 на кубах)
Сделать самодельный электродетонатор, для подключения к бортовой электросети машины или к любым другим устройствам - сложность 4, механизм из стандартных частей 3, против (3+1) у агента. Итоговая сложность 3 ( успех от 10 на кубах)
Эрнест покопался в своем чемодане, потом в хозяйском чулане и разложил на столе добычу: мелкий напильник, паяльник, коробок спичек, лак, пассатижи, маленькие лампочки накаливания, консервную банку, магнит от магнитофонного динамика, моток изоленты, квадратную батарейку
Он зажал цоколь первой лампочки, аккуратно сточил стекло, капнул на спираль лаком, стараясь не повредить спираль наполнил внутреннюю поверхность лампочки толченой серой от спичек, загерметизировал свое изделие с помощью паяльника. Теперь при включении эта лампочка как следует вспыхнет, подожжет детонирующий шнур, который приведет в действие адскую машинку.
Всё устройство он упаковал внутрь пустой консервной банки, выведя наружу пару длинных тонких проводов. К банке снаружи он привязал магнит для её крепления к днищу машины.
Дальше все просто - провода цепляются к датчику топлива, стоп сигналам или другим сетям авто. Подается ток - и бомба срабатывает. Конечно, для установки бомбы придется пару минут полежать под днищем машины с ножиком и пассатижами крепя провода, но риск того стоит. Самый надежный способ убить именно того, кого надо
Как резерв, вдруг с проводами ничего не получится, Давыдов сделал вторую систему подрыва - вытащил из механического таймера запал и приделал к нему леску. Тянешь за леску - бомба срабатывает. Если привязать леску, например, к водительской двери - то она сработает при её открытии, или к колесу - тогда она сработает когда машина поедет
Он зажал цоколь первой лампочки, аккуратно сточил стекло, капнул на спираль лаком, стараясь не повредить спираль наполнил внутреннюю поверхность лампочки толченой серой от спичек, загерметизировал свое изделие с помощью паяльника. Теперь при включении эта лампочка как следует вспыхнет, подожжет детонирующий шнур, который приведет в действие адскую машинку.
Всё устройство он упаковал внутрь пустой консервной банки, выведя наружу пару длинных тонких проводов. К банке снаружи он привязал магнит для её крепления к днищу машины.
Дальше все просто - провода цепляются к датчику топлива, стоп сигналам или другим сетям авто. Подается ток - и бомба срабатывает. Конечно, для установки бомбы придется пару минут полежать под днищем машины с ножиком и пассатижами крепя провода, но риск того стоит. Самый надежный способ убить именно того, кого надо
Как резерв, вдруг с проводами ничего не получится, Давыдов сделал вторую систему подрыва - вытащил из механического таймера запал и приделал к нему леску. Тянешь за леску - бомба срабатывает. Если привязать леску, например, к водительской двери - то она сработает при её открытии, или к колесу - тогда она сработает когда машина поедет
Если никаких корректировок не будет, завтра или послезавтра буду кидать кубы на первую часть операции: убийство Армена, внедрение в Сельмаши и автопранк
План таков:
1. Уильям ночью идет к Армену домой, минирует машину. Ждет до утра, пока клиент подорвется
2. Ада тусит в Сельмаше с Алманом
3. Давыдов готовит "прямую линию с главным гадом"
План таков:
1. Уильям ночью идет к Армену домой, минирует машину. Ждет до утра, пока клиент подорвется
2. Ада тусит в Сельмаше с Алманом
3. Давыдов готовит "прямую линию с главным гадом"
1. Зачем Уильям? Себастьян всяко лучше разбирается в машинах, пусть он идёт, а Уильям его страхует.
2. Раз нам обязательно ждать до ночи, то днём можно сделать что-нибудь полезное. Например, сбегать на рынок и купить мешок селитры для Эрнеста - на случай, если мы всё-таки будем взрывать дом, а то полкило тротила как-то маловато.
>Раз нам обязательно ждать до ночи
Почему-то думаю, что у нас там поздний вечер третьего дня операции
>сбегать на рынок и купить мешок селитры
Это хорошая идея. По идее можно утром кого-нибудь послать. Сейчас почитаю, что можно из неё соорудить на скорую руку
>Себастьян всяко лучше разбирается в машинах, пусть он идёт, а Уильям его страхует
Почему бы и нет
Кстати, Оппий, а есть ли в принципе в "штабе" чеченов женщины/дети/старики или ещё кто-нибудь, убийство которого будет стоить ОХВ, или они все в соседних домах? А то Ада тут морализаторствует, а вдруг все гости - в специальных "гостевых" комнатах, отдельно от "штаба".
> а есть ли в принципе в "штабе" чеченов женщины/дети/старики или ещё кто-нибудь
По первичным разведданным - там никто из гражданских не живет. Однако Себастьян, во время своего побега видел некомбатантов, занимающихся обслуживанием - водитель, грузчики, поваренок, тюремщик
Как и обещал, кидаю кубы на поход за Арменом:
На ночь машина припаркована - 1d6: (5) = 5
1 хорошо охраняемая стоянка
2-3 плохо охраняемая стоянка
4-5 гараж
6 под окнами
1d20: (13) = 13 Пробраться незамеченными в кооператив: сложность 3 Уровень агентов 3, уровень охранника и свидетелей 1.
3-(3-1)=1 уровень сложности. успех от 2
1d20: (8) = 8 Установить бомбу: сложность 4 Уровень Кастелланоса 3, "знаток транспорта" +1, уровень машины 2
4-(3+1-2)=2 уровень сложности.успех от 6
3-(3-1)=1 уровень сложности. успех от 2
1d20: (8) = 8 Установить бомбу: сложность 4 Уровень Кастелланоса 3, "знаток транспорта" +1, уровень машины 2
4-(3+1-2)=2 уровень сложности.успех от 6
Армен 1d6: (5) = 5
1 не пришел
2 с женой
3-6 один
1d20: (17) = 17 Давыдов делает из мешка селитры аммонал
Сложность 4, Уровень агента 3, качество ингредиентов 2.
4-(3-2)=3 уровень сложности. успех от 10
При успехе получилось- 1d6: (1) = 1 *10 кг
1d20: (12) = 12 Ада посещает Сельмаш
Сложность 3, Уровень агента 3, "феромоны" +1, уровень боевиков 2.
3-(3+1-2)=1 уровень сложности. успех от 2
1 не пришел
2 с женой
3-6 один
1d20: (17) = 17 Давыдов делает из мешка селитры аммонал
Сложность 4, Уровень агента 3, качество ингредиентов 2.
4-(3-2)=3 уровень сложности. успех от 10
При успехе получилось- 1d6: (1) = 1 *10 кг
1d20: (12) = 12 Ада посещает Сельмаш
Сложность 3, Уровень агента 3, "феромоны" +1, уровень боевиков 2.
3-(3+1-2)=1 уровень сложности. успех от 2
Я бы здесь навесил штраф, так как совместное действие и успех от 6+. Но тем не менее, успех
Отписать нам проникновение и минирование?
Армен 1d6: (6) = 6
1 не пришел
2 с женой
3-6 один
1d20: (7) = 7 Давыдов делает из мешка селитры аммонал
Сложность 4, Уровень агента 3, качество ингредиентов 2.
4-(3-2)=3 уровень сложности. успех от 10
При успехе получилось- 1d6: (2) = 2 10 кг
1d20: (18) = 18 Ада посещает Сельмаш
Сложность 3, Уровень агента 3, "феромоны" +1, уровень боевиков 2.
3-(3+1-2)=1 уровень сложности. успех от 2
Ближе к утру, Элдертон и Кастелланос поехали в гости к Армену.
В этой эпохе машин было мало и оставлять их на улице было не принято, даже для родственников криминальных авторитетов. Директор казино ставил свою машину в закрытом гараже, неподалеку от дома. Оставив Волгу неподалёку, они направились к рядам кирпичных боксов.
Холод раннего осеннего утра становился ещё более пронизывающим от того, что предстояло привести в исполнение смертный приговор. Кооператив охранялся - на входе они заметили вагончик охранника и собачью конуру. Пришлось сойти с дороги в размокшую грязь и обходить через кусты, пробираясь к металлическим прутьям забора с противоположной стороны гаражного ряда. Уильям легко взлетел на препятствие и, сидя на вершине забора протянул руку Себастьяну. Кастелланос брезгливо поморщился, и, отказавшись от помощи, сжимая зубы от резкой боли, перебрался через препятствие.
Вот и нужный бокс. В лихом свете мотающегося на ветру фонаря освещения, агенты быстро вскрыли замок и зашли внутрь. Внутри было тихо, тепло. Пока все шло по плану. Красивая черная машина сонно ожидала своего хозяина. В гараже, у агентов были почти идеальные условия
Себастьян решил, что если взрыв усилится в закрытом пространстве салона, то жертва гораздо более вероятно бысто и безболезненно отправится в лучший мир. Он открыл дверь салона, установил бомбу прямо под сиденьем водителя. Очень осторожно, без резких движений он протянул леску под ковриком и привязал её к педали газа. Затем, подковырнув ножом панель, он оголил провода, зачистил их, проверил вольтметром что они не под напряжением. Смахнул со лба капельку пота и подсоединил провода бомбы к бортовой сети машины. Похоже что он нигде не ошибся - немедленного взрыва не произошло
Всё аккуратно прикрыв за собой, агенты так же тихо покинули гаражи. Чтобы не мерзнуть на ветру, они уселись обратно в машину. Кастелланос достал из внутреннего кармана металлическую флягу, сделал большой глоток и закурил сигарету. Ждать предстояло долго и Уильям тоже стал набивать свою трубку.
Через час улица ожила, один за другим в кооператив заходили люди и выезжали назад на своих машинах. Армена все не было. Прошел ещё час. Ночная гроза сменилась прохладным осенним солнышком. Вот показался Армен. Шел неспеша с очень довольным видом, уверенно ступая по разноцветному ковру из опавших листьев. Элдертон и Себастьян вышли из машины, и , держась на приличном расстоянии пошли следом. Вот он открывает калитку ворот, распахивает створки. Заходит внутрь. Раздается глухой взрыв, облако дыма, пыли и мусора рванулось из открытых ворот. К месту проишествия стали сбегаться люди. Туда же подошли и Элдертон с Кастелланосом. Внутри гаража царил ад, развороченный остов машины пылал жарким бензиновым пламенем. Ничто не могло уцелеть в этом пекле. Элдертон доложил по коммуникатору коллегам - "Дело сделано. Гусь запекся. Возвращаемся"
Давыдов в это время уже сгонял на рынок и закупился всем необходимым из набора "мамкиного бомбиста": селитра, алюминиевая пудра, солярка, металлические емкости с завинчивающимися крышками. После нескольких часов экспериментов и целой горы испорченных материалов, у него все таки получилось начинить одну банку 10 килограммами самодельного аммонала. В середину этой банки, в качестве детонатора он вставил сверток из пяти стограммовых шашек. Если подложить такое в подвал дома, то, пожалуй что, часть стен должна рухнуть. А уж пожар точно начнется
*
Ада в это время "весело" проводила своё утро в компании из восьми чеченцев. Салман, радостно сверкая возбужденными глазами, рассказывал очередную историю. Когда он закончил её громким выкриком "... и прямо в жопу!!!" все громко расхохотались. Агент Штуцер поморщилась, но тоже почтила рассказчика обворожительной улыбкой и комплиментом.
Похоже что все пятеро уже давно были в неё влюблены. Они так смешно и наивно оказывали свои грубоватые знаки внимания, так искренне хвастались друг перед другом "кто какую красавицу ибал", "кто кого заломал", "столько лавэ отжал у комерса". Наконец, завтрак был окончен и боевики стали разъезжаться по своим "точкам". Салман с каждой минутой все настойчивей предлагал Аде показать свою горскую удаль в более тесной обстановке, явно не готовый дольше откладывать столь желанный момент
1 не пришел
2 с женой
3-6 один
1d20: (7) = 7 Давыдов делает из мешка селитры аммонал
Сложность 4, Уровень агента 3, качество ингредиентов 2.
4-(3-2)=3 уровень сложности. успех от 10
При успехе получилось- 1d6: (2) = 2 10 кг
1d20: (18) = 18 Ада посещает Сельмаш
Сложность 3, Уровень агента 3, "феромоны" +1, уровень боевиков 2.
3-(3+1-2)=1 уровень сложности. успех от 2
Ближе к утру, Элдертон и Кастелланос поехали в гости к Армену.
В этой эпохе машин было мало и оставлять их на улице было не принято, даже для родственников криминальных авторитетов. Директор казино ставил свою машину в закрытом гараже, неподалеку от дома. Оставив Волгу неподалёку, они направились к рядам кирпичных боксов.
Холод раннего осеннего утра становился ещё более пронизывающим от того, что предстояло привести в исполнение смертный приговор. Кооператив охранялся - на входе они заметили вагончик охранника и собачью конуру. Пришлось сойти с дороги в размокшую грязь и обходить через кусты, пробираясь к металлическим прутьям забора с противоположной стороны гаражного ряда. Уильям легко взлетел на препятствие и, сидя на вершине забора протянул руку Себастьяну. Кастелланос брезгливо поморщился, и, отказавшись от помощи, сжимая зубы от резкой боли, перебрался через препятствие.
Вот и нужный бокс. В лихом свете мотающегося на ветру фонаря освещения, агенты быстро вскрыли замок и зашли внутрь. Внутри было тихо, тепло. Пока все шло по плану. Красивая черная машина сонно ожидала своего хозяина. В гараже, у агентов были почти идеальные условия
Себастьян решил, что если взрыв усилится в закрытом пространстве салона, то жертва гораздо более вероятно бысто и безболезненно отправится в лучший мир. Он открыл дверь салона, установил бомбу прямо под сиденьем водителя. Очень осторожно, без резких движений он протянул леску под ковриком и привязал её к педали газа. Затем, подковырнув ножом панель, он оголил провода, зачистил их, проверил вольтметром что они не под напряжением. Смахнул со лба капельку пота и подсоединил провода бомбы к бортовой сети машины. Похоже что он нигде не ошибся - немедленного взрыва не произошло
Всё аккуратно прикрыв за собой, агенты так же тихо покинули гаражи. Чтобы не мерзнуть на ветру, они уселись обратно в машину. Кастелланос достал из внутреннего кармана металлическую флягу, сделал большой глоток и закурил сигарету. Ждать предстояло долго и Уильям тоже стал набивать свою трубку.
Через час улица ожила, один за другим в кооператив заходили люди и выезжали назад на своих машинах. Армена все не было. Прошел ещё час. Ночная гроза сменилась прохладным осенним солнышком. Вот показался Армен. Шел неспеша с очень довольным видом, уверенно ступая по разноцветному ковру из опавших листьев. Элдертон и Себастьян вышли из машины, и , держась на приличном расстоянии пошли следом. Вот он открывает калитку ворот, распахивает створки. Заходит внутрь. Раздается глухой взрыв, облако дыма, пыли и мусора рванулось из открытых ворот. К месту проишествия стали сбегаться люди. Туда же подошли и Элдертон с Кастелланосом. Внутри гаража царил ад, развороченный остов машины пылал жарким бензиновым пламенем. Ничто не могло уцелеть в этом пекле. Элдертон доложил по коммуникатору коллегам - "Дело сделано. Гусь запекся. Возвращаемся"
Давыдов в это время уже сгонял на рынок и закупился всем необходимым из набора "мамкиного бомбиста": селитра, алюминиевая пудра, солярка, металлические емкости с завинчивающимися крышками. После нескольких часов экспериментов и целой горы испорченных материалов, у него все таки получилось начинить одну банку 10 килограммами самодельного аммонала. В середину этой банки, в качестве детонатора он вставил сверток из пяти стограммовых шашек. Если подложить такое в подвал дома, то, пожалуй что, часть стен должна рухнуть. А уж пожар точно начнется
*
Ада в это время "весело" проводила своё утро в компании из восьми чеченцев. Салман, радостно сверкая возбужденными глазами, рассказывал очередную историю. Когда он закончил её громким выкриком "... и прямо в жопу!!!" все громко расхохотались. Агент Штуцер поморщилась, но тоже почтила рассказчика обворожительной улыбкой и комплиментом.
Похоже что все пятеро уже давно были в неё влюблены. Они так смешно и наивно оказывали свои грубоватые знаки внимания, так искренне хвастались друг перед другом "кто какую красавицу ибал", "кто кого заломал", "столько лавэ отжал у комерса". Наконец, завтрак был окончен и боевики стали разъезжаться по своим "точкам". Салман с каждой минутой все настойчивей предлагал Аде показать свою горскую удаль в более тесной обстановке, явно не готовый дольше откладывать столь желанный момент
какая то дрянь приклеилась, о черт, ужас какой,
Ближе к утру, Элдертон и Кастелланос поехали в гости к Армену.
В этой эпохе машин было мало и оставлять их на улице было не принято, даже для родственников криминальных авторитетов. Директор казино ставил свою машину в закрытом гараже, неподалеку от дома. Оставив Волгу неподалёку, они направились к рядам кирпичных боксов.
Холод раннего осеннего утра становился ещё более пронизывающим от того, что предстояло привести в исполнение смертный приговор. Кооператив охранялся - на входе они заметили вагончик охранника и собачью конуру. Пришлось сойти с дороги в размокшую грязь и обходить через кусты, пробираясь к металлическим прутьям забора с противоположной стороны гаражного ряда. Уильям легко взлетел на препятствие и, сидя на вершине забора протянул руку Себастьяну. Кастелланос брезгливо поморщился, и, отказавшись от помощи, сжимая зубы от резкой боли, перебрался через препятствие.
Вот и нужный бокс. В лихом свете мотающегося на ветру фонаря освещения, агенты быстро вскрыли замок и зашли внутрь. Внутри было тихо, тепло. Пока все шло по плану. Красивая черная машина сонно ожидала своего хозяина. В гараже, у агентов были почти идеальные условия
Себастьян решил, что если взрыв усилится в закрытом пространстве салона, то жертва гораздо более вероятно бысто и безболезненно отправится в лучший мир. Он открыл дверь салона, установил бомбу прямо под сиденьем водителя. Очень осторожно, без резких движений он протянул леску под ковриком и привязал её к педали газа. Затем, подковырнув ножом панель, он оголил провода, зачистил их, проверил вольтметром что они не под напряжением. Смахнул со лба капельку пота и подсоединил провода бомбы к бортовой сети машины. Похоже что он нигде не ошибся - немедленного взрыва не произошло
Всё аккуратно прикрыв за собой, агенты так же тихо покинули гаражи. Чтобы не мерзнуть на ветру, они уселись обратно в машину. Кастелланос достал из внутреннего кармана металлическую флягу, сделал большой глоток и закурил сигарету. Ждать предстояло долго и Уильям тоже стал набивать свою трубку.
Через час улица ожила, один за другим в кооператив заходили люди и выезжали назад на своих машинах. Армена все не было. Прошел ещё час. Ночная гроза сменилась прохладным осенним солнышком. Вот показался Армен. Шел неспеша с очень довольным видом, уверенно ступая по разноцветному ковру из опавших листьев. Элдертон и Себастьян вышли из машины, и , держась на приличном расстоянии пошли следом. Вот он открывает калитку ворот, распахивает створки. Заходит внутрь. Раздается глухой взрыв, облако дыма, пыли и мусора рванулось из открытых ворот. К месту проишествия стали сбегаться люди. Туда же подошли и Элдертон с Кастелланосом. Внутри гаража царил ад, развороченный остов машины пылал жарким бензиновым пламенем. Ничто не могло уцелеть в этом пекле. Элдертон доложил по коммуникатору коллегам - "Дело сделано. Гусь запекся. Возвращаемся"
---
Давыдов в это время уже сгонял на рынок и закупился всем необходимым из набора "мамкиного бомбиста": селитра, алюминиевая пудра, солярка, металлические емкости с завинчивающимися крышками. После нескольких часов экспериментов и целой горы испорченных материалов, у него все таки получилось начинить одну банку 10 килограммами самодельного аммонала. В середину этой банки, в качестве детонатора он вставил сверток из пяти стограммовых шашек. Если подложить такое в подвал дома, то, пожалуй что, часть стен должна рухнуть. А уж пожар точно начнется
---
Ада в это время "весело" проводила своё утро в компании из восьми чеченцев. Салман, радостно сверкая возбужденными глазами, рассказывал очередную историю. Когда он закончил её громким выкриком "... и прямо в жопу!!!" все громко расхохотались. Агент Штуцер поморщилась, но тоже почтила рассказчика обворожительной улыбкой и комплиментом.
Похоже что все пятеро уже давно были в неё влюблены. Они так смешно и наивно оказывали свои грубоватые знаки внимания, так искренне хвастались друг перед другом "кто какую красавицу ибал", "кто кого заломал", "столько лавэ отжал у комерса". Наконец, завтрак был окончен и боевики стали разъезжаться по своим "точкам". Салман с каждой минутой все настойчивей предлагал Аде показать свою горскую удаль в более тесной обстановке, явно не готовый дольше откладывать столь желанный момент
1. Давид убит
2. У вас есть ведро аммонала
3. Ада тесно и близко общается с боевиками
>Отписать нам проникновение и минирование?
Да, у меня пока всё. В ближайшие пару дней буду расписывать следующие шаги по плану.
Если никаких уточнений не последует, то это - автопранк, стрелка и штурм дома.
2. У вас есть ведро аммонала
3. Ада тесно и близко общается с боевиками
>Отписать нам проникновение и минирование?
Да, у меня пока всё. В ближайшие пару дней буду расписывать следующие шаги по плану.
Если никаких уточнений не последует, то это - автопранк, стрелка и штурм дома.
Два вопроса.
1. Ада может безболезненно избавиться от боевика или надо будет куб кидать?
2. Салман в расстрельных списках есть?
1. Ада может безболезненно избавиться от боевика или надо будет куб кидать?
2. Салман в расстрельных списках есть?
1. У Ады выпал почти что критуспех на влияние. Она сейчас может из него веревки вить
2. Сейчас проверим. Секундочку. [клацанье клавиатуры]. Ага, вот нужный файл. Как говоришь его, Салман. Да, есть тут такой. Он этой осенью...
1d2: (1) = 1
1 выжил
2 погиб
Думаю всем понятно, что этот пост - результат ошибки. Кубы отсюда не считаются
>Давид
Армен, конечно же
Вери слоу фикс
Интересно. В такой-то мясорубке выжил. Либо он совсем мелкая сошка, либо очень хитрожопый. Либо и то и другое. Хотя брать "Биффа" его не просто так отправили, наверняка. Как минимум он его знал в лицо, как максимум - присутствовал при допросе. Надо его расспросить.
В этом времени генетическая инженерия ещё не додумалась до растений-азотфиксаторов, которым не нужны удобрения, а до тотального чипирования и подавно, концепцию же "интернета вещей" сформулируют только через семь лет, так что Эрнест без проблем провернул то, за что в своём времени уже получил бы дубинкой по почкам - купил аммиачную селитру. От радости, что его знания древнего интернет-подполья наконец-то пригодились, он слегка не рассчитал свои силы и взял аж четыре мешка по 10 кг. С трудом дотянув тяжёлые клетчатые баулы до квартиры, он принялся за шаманство.
Разумеется, первый блин получился комом. От волнения рука, держащая канистру с соляркой, дрогнула, и вместо 20 кг игданита получились 20 кг мусора. Затем Эрнест попытался просушить селитру на газовой плите, перегрел её и расплавил, от чего она набрала воды из воздуха и превратилась в жидкую кашу, непригодную к быстрому использованию. Он плюнул в безнадёжно испорченную десятилитровую кастрюлю и пошёл простейшим путём - смешал оставшиеся компоненты по методике, ничего нового не изобретая. Довольный собой, Эрнест победоносно оглядел дело рук своих - ведро взрывчатки, стоящее посреди кухни, провонявшейся солярой и безнадёжно загаженной алюминиевой пудрой. "Потом уберу", подумал он и отправился отмывать серебрянку с лица.
Через полчаса безуспешных попыток избавиться от пудры на руках и лице злой и изрядно посеребревший Давыдов принялся за связь с Вечностью. Всё вышло как нельзя лучше, Злата быстро выдернули с общественных работ и посадили "на линию", пообещав за успешное выполнение команд Ады скостить месяц срока.
---
Тем временем младший агент Штуцер играла с бандитом, как кошка с мышкой. С очень большой, опасной и злобной "мышкой". Которая к тому же своим показным мачизмом выводила из себя Аду, как только могла. Впрочем, было что-то в его неумелых ухаживаниях... наивно-романтичное? Да, пожалуй, себе чеченец казался эдаким рыцарем, образцом мужчины в патриархальном обществе. И, наверное, боевик был ближе к настоящим средневековым рыцарям, а не к образу из романов. Его жизнь состояла в основном из грабежа и кутежа, перемежаясь среднестатистической мерзостью. Кстати, о мерзости с ним надо поговорить.
Когда последний боевик из шумной компании ушёл "на точку" и Ада осталась с одним Салманом, она свернула ни к чему не обязывающий флирт и начала таргетированную обработку цели.
- Салманчик, а помнишь, когда мы в первый раз встретились? Расскажи, что ты тогда в больнице делал. Ты кого-то навещал? Раненого братуху?
Дальнейшие вопросы зависят от предыдущих, если боевик не раскалывается на одном из них - последующие игнорируются.
- Как интересно! А можешь рассказать больше про этого лоха педального? Откуда он взялся?
- Ну сейчас-то он, наверное, уже закопан? Как сбежал? Ах, какой ужас, столько убили! Давидовские, наверное? А что-нибудь от лоха осталось полезное?
- Ты про список сказал. А что с ним сейчас? У Мусы? Звучит серьёзно. Наверное, его и охраняют серьёзно, да? В сейфе там, ну я не знаю, что вы там придумали, мальчики. Салманчик, расскажи. Ну расскажи, интересно же!
И да, спросить ещё у Салмана, какие у него планы на сегодняшний день. Будет ли он весь день в "Сельмаше" торчать или куда-нибудь свалит.
Вот и кубы подъехали:
1d20: (18) = 18 Ада проводит обработку Салмана на тему лоха педального
Сложность 4, Уровень агента 3, феромоновая атака +1, бонус разведчика +1 уровень боевика 2
4-(3+2-2)=1 уровень сложности. успех от 2
Что из себя представляет Салман:
2d6: (6 + 4) = 10, 1- уровень вовлеченности в дела банды, 2- уровень хитрожопости. Где 1- полный ноль, 6- максимум
1d20: (10) = 10 Ада через Злата троллит Мусу
Сложность 4, Уровень агента 3, троллинг +1, действовать приходится через Злата -1, уровень Мусы 2, его злость понижает разумность -1
4-1-(3+1-1-2)=2 уровень сложности. успех от 6
1d20: (14) = 14 Давыдов ищет способы привести себя в божеский вид, чтобы можно было выйти на улицу не пугая прохожих.
Сложность 2, Уровень агента 3, качество ингредиентов - посредственное 2
2-(3-2)=1 уровень сложности. Успех от 2
1d20: (18) = 18 Ада проводит обработку Салмана на тему лоха педального
Сложность 4, Уровень агента 3, феромоновая атака +1, бонус разведчика +1 уровень боевика 2
4-(3+2-2)=1 уровень сложности. успех от 2
Что из себя представляет Салман:
2d6: (6 + 4) = 10, 1- уровень вовлеченности в дела банды, 2- уровень хитрожопости. Где 1- полный ноль, 6- максимум
1d20: (10) = 10 Ада через Злата троллит Мусу
Сложность 4, Уровень агента 3, троллинг +1, действовать приходится через Злата -1, уровень Мусы 2, его злость понижает разумность -1
4-1-(3+1-1-2)=2 уровень сложности. успех от 6
1d20: (14) = 14 Давыдов ищет способы привести себя в божеский вид, чтобы можно было выйти на улицу не пугая прохожих.
Сложность 2, Уровень агента 3, качество ингредиентов - посредственное 2
2-(3-2)=1 уровень сложности. Успех от 2
Уровень ярости Мусы:2 (от ночной потасовки + от удачного пранка)
Уровень ярости Давида:1 (от убийства братика)
При уровне 1 - ожидаются напряженные переговоры
При уровне 2 - встреча скорей всего закончится дракой
При уровне 3 - разозлённая сторона немедленно начнет стрельбу
1d20: (4) = 4 Записями реплик Мусы и их имитацией выводим Давида из себя, мотивируя на повышение уровня ярости
Сложность 5, Уровень агента 3, троллинг +1, уровень Давида 2, его злость понижает разумность -1
4-(3+1-2-1)=3 уровень сложности. Успех от 10
Уровень ярости Давида:1 (от убийства братика)
При уровне 1 - ожидаются напряженные переговоры
При уровне 2 - встреча скорей всего закончится дракой
При уровне 3 - разозлённая сторона немедленно начнет стрельбу
1d20: (4) = 4 Записями реплик Мусы и их имитацией выводим Давида из себя, мотивируя на повышение уровня ярости
Сложность 5, Уровень агента 3, троллинг +1, уровень Давида 2, его злость понижает разумность -1
4-(3+1-2-1)=3 уровень сложности. Успех от 10
>его злость понижает разумность -1
А почему не +1? По идее, это должно наоборот облегчать пранк, а не усложнять. Хотя на итоговый куб это всё равно не влияет, там так и так провал
https://m.youtube.com/watch?v=wlXjP59jZCM
Салман, судя по его словам, ни много ни мало - а второй по значимости человек в банде Мусы, можно сказать его "левая рука". Его работа - это надзор за рядовыми братухами, координация действий банды и решение текущих вопросов. Именно он принимал участие в задержании и допросе Злата.
Удалось узнать:
1. Чеченцы убеждены, что Злат украл "список верняков" у кого-то могущественного
2. Те послали журналиста, который нашел Злата и с помощью отряда спецназовцев выкрал его у Мусы
3. Скорей всего Злат уже допрошен и убит
4. Список спрятан в надежном месте, ни одна шавка его теперь не получит. В каком - знает только Муса. Он никому не доверил эту тайну.
В этот момент Салману позвонили и он покинул Аду"там у братух стрелка с комерсом, парни ничего сами без меня решить не могут, просят помочь"
На прощание они обменялись жарким поцелуем и обещаниями что вечером отлично проведут вместе время
---
https://m.youtube.com/watch?v=n1VJ39nVIBk
Элдертон и Кастелланос вернулись домой, для короткой передышки перед финальным сражением.
-Боже, что у тебя здесь произошло? - в добавление к горам немытой посуды, килограммам окурков и объедков теперь прибавился стойкий запах дизтоплива, равномерно размазанные по всем поверхностям отходы производства взрывчатки, пустые мешки, кастрюли с плавленной селитрой, распотрошенные электроприборы - Давыдов не мудрствуя выковыривал недостающие компоненты для взрывателей из попавшихся под руку вещей.
Оценив ведро взрывчатки, Элдертон слегка перефразировал фразу маркиза Ньюкасла - "Похоже, что в этот раз университетские знания очень даже пригодились против красных мундиров"
Сам Эрнест к этому времени уже благоухал свежестью, чистотой и растворителем. Он как то подключил своего корейского монстра к телефонной сети Стамбула и переадресовал свой звонок через турецкую АТС. Это давало некоторые помехи связи и небольшую задержку сигнала, зато обеспечивала 100% конфеденциальность звонка
Ада уселась рядом с компьютером и в прямом эфире строчила Злату инструкции, что надо сказать.
Разговор начался с того, что Мусе было поведано о том, что он совершил большую ошибку, так жестоко обойдясь с ним. Что теперь у него есть надежные покровители среди армян, которые повыбивают дерьмо из его братков.
Но, как говорится, нет ничего более опасного и рискованного, чем битва. Её можно проиграть по тысяче непредвиденных обстоятельств, даже если были тщательно продуманы и приняты все меры предосторожности, какие только возможны при наилучшем владении военным искусством. Так и в этот раз, с самого начала переговоров всё пошло не так, как хотелось бы агентам. Если Мусу ещё как-то удалось расшевелить, то Давид был настолько подавлен и шокирован утренным взрывом, что на выпады Мусы реагировал довольно вяло.
Худо бедно, Давид всё же согласился на стрелку в Сельмаше, и обещал подъехать туда в течение часа. Ада тут же набрал Салмана:
- Милый, Давид со своими едет в Сельмаш! Скорей собирай братух и береги себя. Удачи тебе, иншалла
Младшие агенты переглянулись. Незримый таймер отчетливо затикал под ухом у каждого из них. Шутки кончились. Теперь то всё завертится по-серьёзному
Салман, судя по его словам, ни много ни мало - а второй по значимости человек в банде Мусы, можно сказать его "левая рука". Его работа - это надзор за рядовыми братухами, координация действий банды и решение текущих вопросов. Именно он принимал участие в задержании и допросе Злата.
Удалось узнать:
1. Чеченцы убеждены, что Злат украл "список верняков" у кого-то могущественного
2. Те послали журналиста, который нашел Злата и с помощью отряда спецназовцев выкрал его у Мусы
3. Скорей всего Злат уже допрошен и убит
4. Список спрятан в надежном месте, ни одна шавка его теперь не получит. В каком - знает только Муса. Он никому не доверил эту тайну.
В этот момент Салману позвонили и он покинул Аду"там у братух стрелка с комерсом, парни ничего сами без меня решить не могут, просят помочь"
На прощание они обменялись жарким поцелуем и обещаниями что вечером отлично проведут вместе время
---
https://m.youtube.com/watch?v=n1VJ39nVIBk
Элдертон и Кастелланос вернулись домой, для короткой передышки перед финальным сражением.
-Боже, что у тебя здесь произошло? - в добавление к горам немытой посуды, килограммам окурков и объедков теперь прибавился стойкий запах дизтоплива, равномерно размазанные по всем поверхностям отходы производства взрывчатки, пустые мешки, кастрюли с плавленной селитрой, распотрошенные электроприборы - Давыдов не мудрствуя выковыривал недостающие компоненты для взрывателей из попавшихся под руку вещей.
Оценив ведро взрывчатки, Элдертон слегка перефразировал фразу маркиза Ньюкасла - "Похоже, что в этот раз университетские знания очень даже пригодились против красных мундиров"
Сам Эрнест к этому времени уже благоухал свежестью, чистотой и растворителем. Он как то подключил своего корейского монстра к телефонной сети Стамбула и переадресовал свой звонок через турецкую АТС. Это давало некоторые помехи связи и небольшую задержку сигнала, зато обеспечивала 100% конфеденциальность звонка
Ада уселась рядом с компьютером и в прямом эфире строчила Злату инструкции, что надо сказать.
Разговор начался с того, что Мусе было поведано о том, что он совершил большую ошибку, так жестоко обойдясь с ним. Что теперь у него есть надежные покровители среди армян, которые повыбивают дерьмо из его братков.
Но, как говорится, нет ничего более опасного и рискованного, чем битва. Её можно проиграть по тысяче непредвиденных обстоятельств, даже если были тщательно продуманы и приняты все меры предосторожности, какие только возможны при наилучшем владении военным искусством. Так и в этот раз, с самого начала переговоров всё пошло не так, как хотелось бы агентам. Если Мусу ещё как-то удалось расшевелить, то Давид был настолько подавлен и шокирован утренным взрывом, что на выпады Мусы реагировал довольно вяло.
Худо бедно, Давид всё же согласился на стрелку в Сельмаше, и обещал подъехать туда в течение часа. Ада тут же набрал Салмана:
- Милый, Давид со своими едет в Сельмаш! Скорей собирай братух и береги себя. Удачи тебе, иншалла
Младшие агенты переглянулись. Незримый таймер отчетливо затикал под ухом у каждого из них. Шутки кончились. Теперь то всё завертится по-серьёзному
>это должно наоборот облегчать пранк, а не усложнять
Так и есть. Я вычел эту единичку из его умственных способностей
Злость Мусы:2, Злость Давида:1
Давид едет на переговоры в Сельмаш, Салман готовит оборону
Будет ли там Муса? Удастся ли спровоцировать бандитов на потасовку? Получится ли взорвать дом Мусы? - обо всём этом вы узнаете в продожении. Которое будет... думаю что через несколько дней максимум. У меня пока всё
С уважением - Гай Оппий
Давид едет на переговоры в Сельмаш, Салман готовит оборону
Будет ли там Муса? Удастся ли спровоцировать бандитов на потасовку? Получится ли взорвать дом Мусы? - обо всём этом вы узнаете в продожении. Которое будет... думаю что через несколько дней максимум. У меня пока всё
С уважением - Гай Оппий
Не, смотри.
>Сложность 5, Уровень агента 3, троллинг +1, уровень Давида 2, его злость понижает разумность -1
>4-(3+1-2-1)=3 уровень сложности. Успех от 10
А должно быть так:
5-(3+1)+(2-1) = 2
Фейл тот же самый, но арифметика правильная.
Я полчаса смотрел на циферки, складывал, вычитал, два раза писал и стирал гневный пост, прежде чем сообразил что ты действительно прав. Там есть пара косяков
Эх докатились
Дальше по плану у нас:
1. Кастелланос пробирается в подвал особняка и минирует его
2. Элдертон и Давыдов сидят в прикрытии
Также кто-то должен проконтролировать чтобы знаменитая перестрелка в Сельмаше всё же состоялась - она сыграла заметную роль в истории бандитских 90-х, да и вообще - негоже нарушать Божий замысел, особенно если он состоит в том, чтобы одни негодяи постреляли других
1. Кастелланос пробирается в подвал особняка и минирует его
2. Элдертон и Давыдов сидят в прикрытии
Также кто-то должен проконтролировать чтобы знаменитая перестрелка в Сельмаше всё же состоялась - она сыграла заметную роль в истории бандитских 90-х, да и вообще - негоже нарушать Божий замысел, особенно если он состоит в том, чтобы одни негодяи постреляли других
Так. Похоже, что план придётся на ходу менять. Списка может и не оказаться в особняке, придётся Мусу как-то ловить и устраивать ему допрос в стиле Бэтмэна. Но у меня что-то совсем нет идей, как это сделать. Себ, Элдертон?
Так он же никому не сказал куда спрятал список. Если его убить - то никто и не найдет
Только вот со взрывом дома тогда непонятно - зачем его взрывать, как удостоверится что список в доме и что он сгорел. А то ведь потом сейф из-под руин вытащат, вскроют - и вот он, как миленький
Кстати, в основной ветке Муса погиб далеко не в первый день войны, а в последний. Так что запас хитрожопости у него вполне достаточный, чтобы не подставляться лишний раз под удар
>Ещё через несколько дней - бойцы Давида ворвались в ресторан и расстреляли 12 человек из автоматов. Сам Муса при этом уцелел, и даже смог организовать отпор - четверо нападавших были убиты ответным огнём.
>Война окончилась тем, что Муса пытался скрыться на территорию Чечни. Его машину остановили неизвестные люди в милицейской форме, его заковали в наручники и увезли. Больше его никто никогда не видел.
>Ещё через несколько дней - бойцы Давида ворвались в ресторан и расстреляли 12 человек из автоматов. Сам Муса при этом уцелел, и даже смог организовать отпор - четверо нападавших были убиты ответным огнём.
>Война окончилась тем, что Муса пытался скрыться на территорию Чечни. Его машину остановили неизвестные люди в милицейской форме, его заковали в наручники и увезли. Больше его никто никогда не видел.
Кхм, я, например, жду уточнения плана по атаке на бандюков.
1. Взрывать дом будем?
2. Как сделать так, чтобы они передрались между собой?
3. Как убедиться в том, что список уничтожен?
1. Взрывать дом будем?
2. Как сделать так, чтобы они передрались между собой?
3. Как убедиться в том, что список уничтожен?
Cпокойно, ИРЛ кусает малость.
Пока идут томные размышления, потому что чёт товарищи не срослись на драку
Пока что, домой в любом случае надо заехать, но, помимо подрыва, ещё и к хозяину придётся по тихому подниматься. И или воровать его и устраивать сцену из бешеных псов, либо делать всё прямо на месте. В любом случае, когда пойдёт разборка, надо ехать
Телефонных пранкеров нужно раздрипонить на обещание мести Отцу Гелаева. Или стригеррить Самвельчика напрямую, ибо он едет на разборку. А список выбивать из Мусы. Пост будет сегодня ночью - завтра
Может, с Элдертоном пойдёшь?
Время отдыхать закончилось, а время работать наступило. Тем более, Давидыч сделал вполне себе рабочий экземпляр взрыв-пакета, который можно было подсоединить практически куда угодно.
— Ладно, водолаз! Сегодня ты меня радуешь, и я даже не скажу тебе гадость. Продолжай в том же духе, а ты, Миллениум леди, бери пример. А тебе, мистер девятнадцатый, ответственная задача — в руки Уильяму упали ключи от Волги — завести прогреть машину. Для дебилов повторяю, как это делается. Ключ в замок, центральную и левую педаль дави до упора. Рычаг коробки в центр, заводишь. Потом на ручник и опускаешь педали. Не приведи Боги, сцепление сожжешь! — выдав ценного указания, Себастьян прошёл на кухню, туша сигарету в горе немытой посуды. Ещё теплый чайник держал температуру градусов 70. Куда ни шло. Достав из полки чашку и сыпанув туда растворимой бурды, Детектив наспех хлебнул кофе, словно заряжаясь отвратительным настроением и принимая положенное лекарство. Убрав пистолет в внутренний карман пальто и прикрутив до этого на него глушитель, похрамывающей походкой, Себастьян отправился на дело
— Двигай жопой с водительского — ругнувшись на Элдертона, оставшегося на сидении, Себастьян плавно тронул машину по информации о гараже. Припарковавшись рядом, Детектив подумал пару минут. Идеальной опцией было найти гараж Армена и бабахнуть его именно там. Единственной преградой к этому был забор. Нет, ещё помощь Уильяма. Скривив харю, Себастьян прошептал что-то про свинью и перелез через забор. Гараж был мал, машина без сигналки. Верх безалаберности. Оставив "коллегу" караулить, Себастьян быстренько прикрутил бомбу к педали газа и к проводке, подающей ток на габариты. Взрыв был неминуем и, удалившись от кооператива подальше, а именно обратно в машину, Кастелланос начал ждать, закуривая очередную сигарету
— Вот скажи мне, Уильям. В чем сила? В власти? В деньгах? Иди в каких-то неведомых идеалах? — не спеша ведя диалог, агенты услышали хлопок и детектив почуял запах горящей трансмиссии, бензина и колёс. Дело было сделано
—Дуй туда и убедись, что все готово! Я пока разверну машину
в доме
—Мать честная! Ты тут лабораторию варки мета решил открыть, поджигатель комнатный?? — Охерев настолько, что тут же подскочив к сумке и открыв банку пива, Себастьян начал расхаживать по комнате и заглатывать пенное, словно на соревновании — ты подумал, как это говно загружать в багажник? От него несет, блядь, как от....fuck! — вынес вердикт ситуации Себастьян
—Итак. Заваруха будет вялой. Донельзя вялой — выцепив Аду по коммуникатору, Детектив начал предлагать идеи — Штуцер. Давыдов. Ищите тех, кто едет на стрелу. Вызванивайте их, обещайте расчленить кота, трахнуть маму, делайте что угодно, чтобы началась перестрелка. Желательно, помасштабнее. Сами не лезьте. Если что, можете оперировать тем, что Кузьмич решил убрать опасных элементов, мешающих погонам. Я и Уильям едем в особняк к Гелаеву, когда начнётся заваруха. Постараемся найти там список, желательно без мокрухи! Если кто-то узнает, где находится сам Муса, бросайте все и вызванивайте Девятнадцатого. Тогда мы поедем прямо к нему узнавать про список. До тех пор план такой. Вопросы? Возражения? Пожелания всякого пафоса и прочего говна?
— Ладно, водолаз! Сегодня ты меня радуешь, и я даже не скажу тебе гадость. Продолжай в том же духе, а ты, Миллениум леди, бери пример. А тебе, мистер девятнадцатый, ответственная задача — в руки Уильяму упали ключи от Волги — завести прогреть машину. Для дебилов повторяю, как это делается. Ключ в замок, центральную и левую педаль дави до упора. Рычаг коробки в центр, заводишь. Потом на ручник и опускаешь педали. Не приведи Боги, сцепление сожжешь! — выдав ценного указания, Себастьян прошёл на кухню, туша сигарету в горе немытой посуды. Ещё теплый чайник держал температуру градусов 70. Куда ни шло. Достав из полки чашку и сыпанув туда растворимой бурды, Детектив наспех хлебнул кофе, словно заряжаясь отвратительным настроением и принимая положенное лекарство. Убрав пистолет в внутренний карман пальто и прикрутив до этого на него глушитель, похрамывающей походкой, Себастьян отправился на дело
— Двигай жопой с водительского — ругнувшись на Элдертона, оставшегося на сидении, Себастьян плавно тронул машину по информации о гараже. Припарковавшись рядом, Детектив подумал пару минут. Идеальной опцией было найти гараж Армена и бабахнуть его именно там. Единственной преградой к этому был забор. Нет, ещё помощь Уильяма. Скривив харю, Себастьян прошептал что-то про свинью и перелез через забор. Гараж был мал, машина без сигналки. Верх безалаберности. Оставив "коллегу" караулить, Себастьян быстренько прикрутил бомбу к педали газа и к проводке, подающей ток на габариты. Взрыв был неминуем и, удалившись от кооператива подальше, а именно обратно в машину, Кастелланос начал ждать, закуривая очередную сигарету
— Вот скажи мне, Уильям. В чем сила? В власти? В деньгах? Иди в каких-то неведомых идеалах? — не спеша ведя диалог, агенты услышали хлопок и детектив почуял запах горящей трансмиссии, бензина и колёс. Дело было сделано
—Дуй туда и убедись, что все готово! Я пока разверну машину
в доме
—Мать честная! Ты тут лабораторию варки мета решил открыть, поджигатель комнатный?? — Охерев настолько, что тут же подскочив к сумке и открыв банку пива, Себастьян начал расхаживать по комнате и заглатывать пенное, словно на соревновании — ты подумал, как это говно загружать в багажник? От него несет, блядь, как от....fuck! — вынес вердикт ситуации Себастьян
—Итак. Заваруха будет вялой. Донельзя вялой — выцепив Аду по коммуникатору, Детектив начал предлагать идеи — Штуцер. Давыдов. Ищите тех, кто едет на стрелу. Вызванивайте их, обещайте расчленить кота, трахнуть маму, делайте что угодно, чтобы началась перестрелка. Желательно, помасштабнее. Сами не лезьте. Если что, можете оперировать тем, что Кузьмич решил убрать опасных элементов, мешающих погонам. Я и Уильям едем в особняк к Гелаеву, когда начнётся заваруха. Постараемся найти там список, желательно без мокрухи! Если кто-то узнает, где находится сам Муса, бросайте все и вызванивайте Девятнадцатого. Тогда мы поедем прямо к нему узнавать про список. До тех пор план такой. Вопросы? Возражения? Пожелания всякого пафоса и прочего говна?
Прошу прощения за простой. У меня тут война с ноутбуком. В ближайшие сутки постараюсь отписаться.
Рад видеть, что игра ожила, и вообще рад всех видеть в строю.
Сегодня Ньюкасла цитирует, завтра "ma little armalite" будет петь. Это всё разлагающее влияние миллениалов, гарантирую.
Рабочие планы сейчас таковы:
1. Штуцер и Давыдов сидят в штабе. Устраивают прямой звонок Салману от Злата, на фоне выкрикивает ругательства Давид, Кузьмичев шлет СМСки, по телевизоры клоуны и акробаты передают привет маме Гелаева шутка
2. Себастьян и Уильям с ведром взрывчатки пробираются в дом, ищут там Мусу или хотя бы список. Независимо от результатов похода - взрывают все нахрен
Если ничего нового не появится, то на днях запланирую время кидать кубы и писать посты Вот только на кубах у меня одни единицы
>"ma little armalite"
Закладывая при этом бомбу, между прочим
1. Штуцер и Давыдов сидят в штабе. Устраивают прямой звонок Салману от Злата, на фоне выкрикивает ругательства Давид, Кузьмичев шлет СМСки, по телевизоры клоуны и акробаты передают привет маме Гелаева шутка
2. Себастьян и Уильям с ведром взрывчатки пробираются в дом, ищут там Мусу или хотя бы список. Независимо от результатов похода - взрывают все нахрен
Если ничего нового не появится, то на днях запланирую время кидать кубы и писать посты Вот только на кубах у меня одни единицы
>"ma little armalite"
Закладывая при этом бомбу, между прочим
Экипировка бойцов (можно поменять):
Кастелланос - беретта, отмычка
Элдертон - клинок, аммонал, газовый ТТ, кираса
Одеты в неприметную городскую одежду тех времен- спортивные костюмы, толстые кожаные куртки, на глазах кепки. исключение - Элдертон вместо удобных кроссовок нацепил массивные кожаные сапоги. Говорит - ему так спокойней в драке будет.
1. Уровень ярости Мусы:2 (от ночной потасовки + от удачного пранка)
Уровень ярости Давида:1 (от убийства братика)
Уровень ярости Салмана:0 (возбужден, воодушевлен скорой потасовкой)
При уровне 1 - ожидаются напряженные переговоры
При уровне 2 - встреча скорей всего закончится дракой
При уровне 3 - разозлённая сторона немедленно начнет стрельбу
1d20: (5) = 5
Pвонок Салману, теперь от лица Злата и Давида. Этот разговор идет через голову его шефа, поэтому бандит будет более чем обычно насторожен
Сложность 5, Уровень агента 3, троллинг +1, уровень Салмана 2, настороженность +1
5-(3+1)+(2+1)=4 (успех от 14)
2. 1d20: (19) = 19 Себастьян и Уильям незаметно прокрадываются на территорию особняка
Сложность 4, Уровень агентов 3, разведка местности с квадрокоптера +2, массивное ведро -1, Себастьян штрафуется за командные действия -1 , уровень охраны 2, дом оборудован собаками +1, переполох из-за стрелки в Сельмаше -1 настороженность +1
Дополнительно на Себастьяна действует фаталист (-1 к кубам, крит успех 19,20)
4-(3-1-1+2)+(2+1-1)=3 (успех от 11)
Кастелланос - беретта, отмычка
Элдертон - клинок, аммонал, газовый ТТ, кираса
Одеты в неприметную городскую одежду тех времен- спортивные костюмы, толстые кожаные куртки, на глазах кепки. исключение - Элдертон вместо удобных кроссовок нацепил массивные кожаные сапоги. Говорит - ему так спокойней в драке будет.
1. Уровень ярости Мусы:2 (от ночной потасовки + от удачного пранка)
Уровень ярости Давида:1 (от убийства братика)
Уровень ярости Салмана:0 (возбужден, воодушевлен скорой потасовкой)
При уровне 1 - ожидаются напряженные переговоры
При уровне 2 - встреча скорей всего закончится дракой
При уровне 3 - разозлённая сторона немедленно начнет стрельбу
1d20: (5) = 5
Pвонок Салману, теперь от лица Злата и Давида. Этот разговор идет через голову его шефа, поэтому бандит будет более чем обычно насторожен
Сложность 5, Уровень агента 3, троллинг +1, уровень Салмана 2, настороженность +1
5-(3+1)+(2+1)=4 (успех от 14)
2. 1d20: (19) = 19 Себастьян и Уильям незаметно прокрадываются на территорию особняка
Сложность 4, Уровень агентов 3, разведка местности с квадрокоптера +2, массивное ведро -1, Себастьян штрафуется за командные действия -1 , уровень охраны 2, дом оборудован собаками +1, переполох из-за стрелки в Сельмаше -1 настороженность +1
Дополнительно на Себастьяна действует фаталист (-1 к кубам, крит успех 19,20)
4-(3-1-1+2)+(2+1-1)=3 (успех от 11)
Что увидели в доме:
1d6: (2) = 2
1 Мусы нет, сейфа не видно
2 Мусы нет, нашли сейф
3 Есть зам Мусы, нашли сейф
4 Есть Муса, сейфа нет
5 Есть Муса, есть сейф
6 Есть Муса, у него с собой список
1d6: (2) = 2
1 Мусы нет, сейфа не видно
2 Мусы нет, нашли сейф
3 Есть зам Мусы, нашли сейф
4 Есть Муса, сейфа нет
5 Есть Муса, есть сейф
6 Есть Муса, у него с собой список
Содержимое трех ячеек сейфа Мусы:
3d3: (1 + 2 + 1) = 4
1 - деньги
2 - тетради с деловыми записями
3 - список
Что также нашли в особняке:
1d6: (3) = 3
1 - холодное оружие
2 - пистолет
3 - автомат
4 - драгоценности
5 - ключи от машины
6 - выпивка
3d3: (1 + 2 + 1) = 4
1 - деньги
2 - тетради с деловыми записями
3 - список
Что также нашли в особняке:
1d6: (3) = 3
1 - холодное оружие
2 - пистолет
3 - автомат
4 - драгоценности
5 - ключи от машины
6 - выпивка
Содержимое трех ячеек сейфа Мусы:
3d3: (2 + 1 + 1) = 4
1 - деньги
2 - тетради с деловыми записями
3 - список
Что также нашли в особняке:
1d6: (1) = 1
1 - холодное оружие
2 - пистолет
3 - автомат
4 - драгоценности
5 - ключи от машины
6 - выпивка
3d3: (2 + 1 + 1) = 4
1 - деньги
2 - тетради с деловыми записями
3 - список
Что также нашли в особняке:
1d6: (1) = 1
1 - холодное оружие
2 - пистолет
3 - автомат
4 - драгоценности
5 - ключи от машины
6 - выпивка
Два раза отправил. В зачет пойдет первое
Кстати, а что насчёт Мусы? Его нет в своем кабинете, значит он:
1d3: (1) = 1
1 - где то прячется
2 - в соседнем доме
3 - едет на стрелку
1d3: (1) = 1
1 - где то прячется
2 - в соседнем доме
3 - едет на стрелку
Салман только закончил обзванивать своих "сержантов" с приказом немедленно собраться в Сельмаше, как на его номер поступил звонок с странного номера. Он ответил. Наблюдатель со стороны, мог бы увидеть, как его шрам искривился в подозрительную гримасу. Не дослушав до конца фразы он громко перебил собеседника - "Слющай, ты умник, ибаный. Изжай в сельмаши, бери кого хошь. Я любому поясню какое ты чипушило". На этой позитивной ноте разговор окончился. Рядом с Салманом находилось ещё двое боевиков. Тот лишь отмахнулся от их вопросительных взглядов
Со всех концов города в клуб стали стягиваться машины с чеченцами. Никто пока не понимал в чем дело, все толпились перед входом, возбужденно обсуждая это событие. Наконец на крыльцо вышел Салман. Он коротко ввел своих бойцов в курс дела и коротко раздал команды. Боевики распределелились по территории, стали доставать и проверять своё оружие. В это время на площади перед гостиницей происходила аналогочная картина - группа бандитов Давида получила указания, расселась по машинам. Взревели моторы и колонна дорогих сверкающих машин рванула в сторону ресторана, следом за большим внедорожником Давида, распугивая обывателей своим грозным видом
---
На экране коммуникатора территория участка была видна как на ладони. Давыдов, сидя в машине, комментировал то, что видит.
Элдертон и Кастелланос стояли возле заднего забора дома.
- ...ещё двое сели в машину, уезжают, на крыльце вижу троих, стоят спокойно, собаку привязали...
- К черту подробности, сзади есть кто? - рычит Себастьян
Уильям, не до конца доверяя хитрой машинке, подпрыгнул, ухватился руками за край забора, осторожно подтянулся и заглянул внутрь. Никого. Уильям протянул руку Себастьяну
- дай ведро!
Но Кастелланос уже карабкался на высокий забор, кряхтя и бормоча проклятия. Пришлось Уильяму спрыгивать обратно, брать самому тяжелое недобное ведро и тащить его наверх, ежеминутно рискуя выронить его и наделать шума. Разборки между собой он решил оставить на потом
В дом они проникли через заднюю подвальную дверь. Эти места были хорошо знакомы Кастелланосу, можно сказать до ломоты в костях. Там же взвели детонатор, установили ведро таким образом, чтобы оно при взрыве сложило особняк. На первом этаже обитала группа бандитов. Кастелланос и Элдертон пригнувшись, прокрались вдоль стеночки. В какой то момент звякнула кираса Уильяма, и казалось, что их вот вот обнаружат. Но нет, похоже что никто ничего не заметил.
Второй этаж. Закрытые комнаты. Чёрт, где же здесь кабинет Мусы? Давыдов полетал вертолетиком вокруг дома, заглядывая в окна.
- там нет никого, можете идти смело - напутствовал агентов голос в наушниках
Так, что у нас тут. Спальня, спальня, так - а это что - в очередной комнате их ждал целый склад оружия. Пистолеты, автоматы, ножи. Уильям, хмыкнув, засунул за пояс свой ТТ и взвесил в руках короткий металлический корпус. Разложил и сложил приклад, вставил магазин передернул затвор, снял с предохранителя. По карманам он рассовал ещё несколько магазинов. В это время Себастьян зашел в очередную комнату - похоже что это и есть кабинет шефа
Ковры на стенах и на полу, массивный стол из красного дерева. На стене висит старинная сабля. Похоже что хозяин спешно покинул это место - в пепельнице ещё дымится совсем свежий окурок. Открыли сейф. Толстые пачки разноцветных банкнот и тетрадь в синей обложке.
Уильям коротко окинул содержимое взглядом: имена, даты, суммы, краткие комментарии. Не похоже на список, скорей учет денег на преступные делишки.
Похоже что здесь больше ловить нечего. Ни Мусы, ни списка
Со всех концов города в клуб стали стягиваться машины с чеченцами. Никто пока не понимал в чем дело, все толпились перед входом, возбужденно обсуждая это событие. Наконец на крыльцо вышел Салман. Он коротко ввел своих бойцов в курс дела и коротко раздал команды. Боевики распределелились по территории, стали доставать и проверять своё оружие. В это время на площади перед гостиницей происходила аналогочная картина - группа бандитов Давида получила указания, расселась по машинам. Взревели моторы и колонна дорогих сверкающих машин рванула в сторону ресторана, следом за большим внедорожником Давида, распугивая обывателей своим грозным видом
---
На экране коммуникатора территория участка была видна как на ладони. Давыдов, сидя в машине, комментировал то, что видит.
Элдертон и Кастелланос стояли возле заднего забора дома.
- ...ещё двое сели в машину, уезжают, на крыльце вижу троих, стоят спокойно, собаку привязали...
- К черту подробности, сзади есть кто? - рычит Себастьян
Уильям, не до конца доверяя хитрой машинке, подпрыгнул, ухватился руками за край забора, осторожно подтянулся и заглянул внутрь. Никого. Уильям протянул руку Себастьяну
- дай ведро!
Но Кастелланос уже карабкался на высокий забор, кряхтя и бормоча проклятия. Пришлось Уильяму спрыгивать обратно, брать самому тяжелое недобное ведро и тащить его наверх, ежеминутно рискуя выронить его и наделать шума. Разборки между собой он решил оставить на потом
В дом они проникли через заднюю подвальную дверь. Эти места были хорошо знакомы Кастелланосу, можно сказать до ломоты в костях. Там же взвели детонатор, установили ведро таким образом, чтобы оно при взрыве сложило особняк. На первом этаже обитала группа бандитов. Кастелланос и Элдертон пригнувшись, прокрались вдоль стеночки. В какой то момент звякнула кираса Уильяма, и казалось, что их вот вот обнаружат. Но нет, похоже что никто ничего не заметил.
Второй этаж. Закрытые комнаты. Чёрт, где же здесь кабинет Мусы? Давыдов полетал вертолетиком вокруг дома, заглядывая в окна.
- там нет никого, можете идти смело - напутствовал агентов голос в наушниках
Так, что у нас тут. Спальня, спальня, так - а это что - в очередной комнате их ждал целый склад оружия. Пистолеты, автоматы, ножи. Уильям, хмыкнув, засунул за пояс свой ТТ и взвесил в руках короткий металлический корпус. Разложил и сложил приклад, вставил магазин передернул затвор, снял с предохранителя. По карманам он рассовал ещё несколько магазинов. В это время Себастьян зашел в очередную комнату - похоже что это и есть кабинет шефа
Ковры на стенах и на полу, массивный стол из красного дерева. На стене висит старинная сабля. Похоже что хозяин спешно покинул это место - в пепельнице ещё дымится совсем свежий окурок. Открыли сейф. Толстые пачки разноцветных банкнот и тетрадь в синей обложке.
Уильям коротко окинул содержимое взглядом: имена, даты, суммы, краткие комментарии. Не похоже на список, скорей учет денег на преступные делишки.
Похоже что здесь больше ловить нечего. Ни Мусы, ни списка
Время 12-50
1. Себастьян и Уильям сверх успешно копаются в личных вещах Гелаева. Мусы нет, списка нет. Дом заминирован, на первом этаже бандиты. Давыдов из машины с помощью спиннера квадрокоптера осуществляет наблюдение за окрестностями
2. Мусинские собрались во дворе ресторана, Давидовские едут к ним. Уровень ярости в лучшем случае на драку, но никак не на перестрелку
1. Себастьян и Уильям сверх успешно копаются в личных вещах Гелаева. Мусы нет, списка нет. Дом заминирован, на первом этаже бандиты. Давыдов из машины с помощью спиннера квадрокоптера осуществляет наблюдение за окрестностями
2. Мусинские собрались во дворе ресторана, Давидовские едут к ним. Уровень ярости в лучшем случае на драку, но никак не на перестрелку
Итак. Предлагаю следующее:
1) Тетради и деньги собираются либо спускаются в унитаз
2) Автомат оставляем, пистолеты агенты берут по вкусу (или не берут)
3) Эвакуируемся
4) Звоним Мусе с интонациями ехидного блинчика: "Муса, классная сабля у тебя в кабинете. Кстати, скажи своим рабам, пусть проверят подвал, там сюрприз от Давида лежит".
5) После обнаружения бомбы ярость Мусы поднимается до 3 и он лично едет разбираться в Сельмаш.
Мнения по плану?
1) Тетради и деньги собираются либо спускаются в унитаз
2) Автомат оставляем, пистолеты агенты берут по вкусу (или не берут)
3) Эвакуируемся
4) Звоним Мусе с интонациями ехидного блинчика: "Муса, классная сабля у тебя в кабинете. Кстати, скажи своим рабам, пусть проверят подвал, там сюрприз от Давида лежит".
5) После обнаружения бомбы ярость Мусы поднимается до 3 и он лично едет разбираться в Сельмаш.
Мнения по плану?
Ну, по мне план с Мусой - так себе. Если представить себе Гелаева как злодея с умом первого уровня по Юдковскому ( а я думаю что раз он руководит личной шайкой, то скорей всего он ещё умней) , то он должен быть по крайней мере не глупее меня или тебя
Представим себе такую ситуацию - тебе звонит какой-то чувак, говорит что он тебя обокрал, и что у тебя в прихожей лежит какая то гадость.
Я бы на его месте в первую очередь подумал на вора, но уж никак не на того, на кого он показывает
Имя: Рэй Мэнсон(мужчина, 23 года),
Время изъятия: Британская империя, 1870-е гг.
1. Специализация - поддержка(я хз):
(+) Спасение утопающих - бонус к оказанию первой медицинской помощи,
(+) Свистать всех наверх! - бонус всем членам команды при выполнении сообща физических(то бишь силовых, типа "сдвинуть валун, заваливший вход в пещеру", "поворачивать шпиль для поднятия якоря" и т. д.)
2. Личное прошлое - до изъятия в вечность работал боцманом на шхуне "Пошлая Молли", в свой последний рейс из Ливерпуля в Сидней судно угодило в сильны шторм и затонуло близ мыса Горн. Рэю суждено было погибнуть в волнах, разбившись о скалу, если бы не "изъятие".
(±) Грот-мачтовый дракон - бонус при обращении к власть имущим "от имени команды", а также к давлению авторитетом на работяг, штраф ко всей прочей социалке.
(-) Суеверный - моральный штраф на сцену, если во время неё проявилась какая-либо плохая примета.
Время изъятия: Британская империя, 1870-е гг.
1. Специализация - поддержка(я хз):
(+) Спасение утопающих - бонус к оказанию первой медицинской помощи,
(+) Свистать всех наверх! - бонус всем членам команды при выполнении сообща физических(то бишь силовых, типа "сдвинуть валун, заваливший вход в пещеру", "поворачивать шпиль для поднятия якоря" и т. д.)
2. Личное прошлое - до изъятия в вечность работал боцманом на шхуне "Пошлая Молли", в свой последний рейс из Ливерпуля в Сидней судно угодило в сильны шторм и затонуло близ мыса Горн. Рэю суждено было погибнуть в волнах, разбившись о скалу, если бы не "изъятие".
(±) Грот-мачтовый дракон - бонус при обращении к власть имущим "от имени команды", а также к давлению авторитетом на работяг, штраф ко всей прочей социалке.
(-) Суеверный - моральный штраф на сцену, если во время неё проявилась какая-либо плохая примета.
>из Ливерпуля в Сидней
>через мыс Горн
>на шхуне
Чего только не бывает. Принято.
Можешь описать свое снаряжение и план действий?
Когда луч света подхватывает из воды тонущего, барахтающегося человечка и несет вверх, что тут можно подумать? Вот и Рэй решил - что это апостол Петр подцепил его грешную душу своим крюком и теперь выбирает линь, вознося его в чистилище
Всё оказалось гоаздо прозаичней. Шкипер дискообразного небесного судна коротко пояснил мистеру Мэнсону что ему предложена вакансия в секретной и очень значительной организации
Рэй разумно предположил, что в случае отказа его поместят в исходное место и милостиво оставят в покое, поэтому поспешил с жаром уверить рекрутера в готовности служить на любых условиях
Злые языки поговаривали, что изначально планировалось нанять вовсе не Мэнсона, а совсем другого человека - первого помошника того же судна Стабборна, сообазительного молодого человека, прошедшего службу в королевском флоте, непрерывно совершенствующегося в физических упражнениях и науках. Но, так сложилось, что рекрутер показал пальцем пилоту не на того человека, мелькающего среди волн и бурунов. И что ошибка выяснилась слишком поздно, к великому сожалению для мистера Стабборна. Об этой досадной оплошности иногда поговаривали в баре, вспоминая её как курьёзный случай в сложной и ответственной работе найма новых сотрудников
Как бы то ни было, Мэнсон после весьма обстоятельного, двухмесячного курса обучения и стажировки был зачислен в действующие агенты. Начальство, долго не знало куда его приписать, и решило направить новичка на усиления группы "Хронос", застрявшей на затянувшейся миссии в 1992 году
С каждым новым действием группы, область потока времени в месте ее работы все больше походила на взбесившийся ураган, поэтому в этот раз решили не будоражить поток очередным рейсом. Мэнсона отправли с помощью хронокатапульты. Пробив пространство и время он сверкающим метеором вынырнул в утреннем небе Шимова. Маленькая одноразовая капсула из вспененного углерода совершила мягкую посадку в безлюдном поле, после чего быстро и бесшумно распалась в пыль и пепел. Мэнсон, не привычный к такому виду транспорта, не успел отойти в сторону и теперь весь с ног до головы был измазан черной сажей. Кое как, ступая по размокшей грязи он добрался до дороги, распугивая местных жителей своим чумазым видом сел на рейсовый автобус и к обеду доехал до города
>Имя: Сергий Комяга (мужчина, 23 года),
>Время изъятия: Российская Империя, 2030-е гг.
>1. Специализация - поддержка:
>(+) Соборность - бонус к оказанию первой медицинской помощи,
>(+) Сплетаемся в объятьях братских! - бонус всем членам команды при выполнении сообща физических (то бишь силовых, типа "сдвинуть валун, заваливший вход в пещеру", "поворачивать шпиль для поднятия якоря" и т. д.)
>2. Личное прошлое - до изъятия в вечность служил опричником, в свой последний рейс из Москвы в Пекин самолёт попал в турбулентность и приземлился в тайге. Сергию суждено было быть съеденным медведями и одичалыми замкадышами, если бы не "изъятие".
>(±) Слово и дело государево! - бонус при обращении к власть имущим, а также к давлению авторитетом, штраф ко всей прочей социалке.
>(-) Суеверный - моральный штраф на сцену, если во время неё проявилась какая-либо плохая примета.
Починил тебе анкету, "пошлая молли", принимай.
Ориентировочный план действий:
1. Ещё раз повнимательней обыскать кабинет Мусы
2. Проверить список его звонков
3. Попробовать пробить местоположение с помощью мобильника
4. Забрать автомат, деньги и тетради утопить
5. Еще разик позвонить Мусе, чтобы потроллить аксакала
6. На бандитов в сельмаше - плевать. Сами пусть разбираются
Если корректировок не будет, может быть даже сегодня займемся кубованием
1. Ещё раз повнимательней обыскать кабинет Мусы
2. Проверить список его звонков
3. Попробовать пробить местоположение с помощью мобильника
4. Забрать автомат, деньги и тетради утопить
5. Еще разик позвонить Мусе, чтобы потроллить аксакала
6. На бандитов в сельмаше - плевать. Сами пусть разбираются
Если корректировок не будет, может быть даже сегодня займемся кубованием
>6. На бандитов в сельмаше - плевать. Сами пусть разбираются
Можно туда новоприбывшего отправить, он ещё нигде не засветился. Выдать ему автомат и пусть херакнет очередь в потолок (чтобы никого важного не задеть), а дальше уже бандиты сами начнут палить
Ещё одному можно вкатиться сейчас?
выкатывайте
Имя: Джек Шепард (мужчина, 36 лет)
Время изъятия: США 2004 год
Специализация - Врач:
+ Золотые руки - бонус к действиям, требующим аккуратности
+ Тяжело в учении... - бонус ко всем действиям, связанным с медициной. Отличные знания всего, что с этим связано.
- Всё держу в себе - находится в постоянной депрессии, которую пытается не показывать остальным. Держит всё внутри себя и в критический момент может сорваться на окружающих, что приведёт к полной потере самых простых навыков (минус ко всему). Зависим от антидепрессантов, от чего имеет низкую реакцию и часто заторможен (минус ко всему, что связано с ловкостью и реакцией). Но под депрессантами не случается срывов (обычно).
- Возможно, они меня не обманут - доверчивый, плохо распознаёт обман и часто уступает уговорам другим, не отстаивая свою позицию
- (Ещё один, если покажется, что мало) Тяжёлое детство - при затрагивании в разговорах отца или связанного прошлого с ним, шанс, что случится срыв, возрастает в разы.
Личное прошлое:
Сын известного хирурга, закончил престижный медицинский университет с отличием, добился успехов в должности. В детстве и юношестве находился под постоянным давлением от отца, которые и направил его в медицину. За несколько лет до изъятия развёлся с женой, с тех пор у него началась депрессия и он пристрастился к сильнодействующим антидепрессантам. Из-за постоянных срывов вперемешку с болезненным видом и заторможенностью карьера пошла на спад, отношения с оставшимися друзьями и родными портились. Он был пойман на выписке самому себе лекарств и был отстранён от должности. Началась сильная тряска в самолёте, когда он летел к своей сестре в другой город - это последнее воспоминание перед изъятием.
Время изъятия: США 2004 год
Специализация - Врач:
+ Золотые руки - бонус к действиям, требующим аккуратности
+ Тяжело в учении... - бонус ко всем действиям, связанным с медициной. Отличные знания всего, что с этим связано.
- Всё держу в себе - находится в постоянной депрессии, которую пытается не показывать остальным. Держит всё внутри себя и в критический момент может сорваться на окружающих, что приведёт к полной потере самых простых навыков (минус ко всему). Зависим от антидепрессантов, от чего имеет низкую реакцию и часто заторможен (минус ко всему, что связано с ловкостью и реакцией). Но под депрессантами не случается срывов (обычно).
- Возможно, они меня не обманут - доверчивый, плохо распознаёт обман и часто уступает уговорам другим, не отстаивая свою позицию
- (Ещё один, если покажется, что мало) Тяжёлое детство - при затрагивании в разговорах отца или связанного прошлого с ним, шанс, что случится срыв, возрастает в разы.
Личное прошлое:
Сын известного хирурга, закончил престижный медицинский университет с отличием, добился успехов в должности. В детстве и юношестве находился под постоянным давлением от отца, которые и направил его в медицину. За несколько лет до изъятия развёлся с женой, с тех пор у него началась депрессия и он пристрастился к сильнодействующим антидепрессантам. Из-за постоянных срывов вперемешку с болезненным видом и заторможенностью карьера пошла на спад, отношения с оставшимися друзьями и родными портились. Он был пойман на выписке самому себе лекарств и был отстранён от должности. Началась сильная тряска в самолёте, когда он летел к своей сестре в другой город - это последнее воспоминание перед изъятием.
Отклеилось
Второй врач. Ещё и почти что наркоман. Что может быть гармоничней. Я правда слабо представляю себе в какой момент надо кидать кубы на то, что Джек в один прекрасный момент сорвется и перестреляет сослуживцев
Добро пожаловать. Снаряжение, план действий?
>Выдать ему автомат и пусть херакнет очередь в потолок
Идея мне очень нравится. Судя по тому, что мистер Мэнсон не очень активен, вряд ли он сильно расстроится, что мы дадим его персонажу одно небольшое, но очень важное и ответственное поручение
Рэю в отделе снабжения выдали оружие:
1d6: (2) = 2
1 - колесцовый дульнозарядный пистолет
2 - обрез двустволки системы Лефоше
3 - револьвер Colt-Walker
4 - пистолет-пулемет MP-28
5 - пистолет-пулемет Thompson
6 - пистолет-пулеме
1d20: (7) = 7 Ещё раз повнимательней обыскать кабинет Мусы
Сложность 5, Уровень агента 3, таланты сыщиков +1, горская логика хозяина кабинета: +1 к сложности, захламленность +1
5-(3+1)+(1+1)=3 (успех от 11)
1d20: (15) = 15 Проверить список его звонков
Сложность 4, Уровень агента 3, талант Давыдова +1, сложность телефонной сети 2,
4-(3+1)+(2)=2 (успех от 6)
1d20: (11) = 11 Попробовать пробить местоположение с помощью мобильника
Сложность 5, Уровень агента 3, талант Давыдова +1, сложность телефонной сети 2, незнание локальных кодировок +1
5-(3+1)+(2+1)=4 (успех от 14)
1d20: (6) = 6 Еще разик позвонить Мусе, чтобы потроллить аксакала
Сложность 5, Уровень агента 3, талант Ады +1, уровень Гелаева 2, уровень ярости -2, настороженность +1, предыдущая неудачная попытка +1
5-(3+1)+(2-2+1+1)=3 (успех от 10)
1d20: (14) = 14 Мэнсон пробирается в Сельмаш
Сложность 4, Уровень агента 3, уровень бандитов 2, бандиты заняты своими делами -1
4-(3)+(2-1)=2 (успех от 6)
Если кратко - то Мэнсон с античной двустволкой засел в ящиках возле Сельмаша, удалось узнать с кем говорил Муса накануне своего исчезновения. Остальные действия не вышли.
Последний звонок был на мобильный или на городской?
1d2: (2) = 2 1- мобильный 2-городской
Если на мобильный, то можем ли мы пробить местонахождение абонента?
1d20: (20) = 20
Сложность 5, Уровень агента 3, талант Давыдова +1, сложность телефонной сети 2, незнание локальных кодировок +1
5-(3+1)+(2+1)=4 (успех от 14)
Вот мы и раскрыли тайное убежище Гелаева. Это бывшая база отдыха для высоких чинов, теперь - частное лесничество в 50 километрах от Шимова. Похоже что главарь бандитов был так спокоен и невозмутим, потому что двигался на полной скорости в свою вторую укрепленную базу.
По идее его надо как-то перехватить, пока он не достиг места и не окопался под защитой охранников, псов, заборов и лесной глуши
Ну и всё же подожду санкции на открытие огня Мэнсоном или на запрет такового
Остается открытым вопрос - как покидать дом Гелаева. Можно прятаться, можно вылезти из окна, можно всех перестрелять или придумать что-то свое
По идее его надо как-то перехватить, пока он не достиг места и не окопался под защитой охранников, псов, заборов и лесной глуши
Ну и всё же подожду санкции на открытие огня Мэнсоном или на запрет такового
Остается открытым вопрос - как покидать дом Гелаева. Можно прятаться, можно вылезти из окна, можно всех перестрелять или придумать что-то свое
Только при условии, что перед этим я успел умыть рожу
Хммм. Здесь уже время-деньги. Спускаемся в подвал по тихому, но не стесняемся приговорить случайного урку. Ставим шнур, бабахаем дом. Прыгаем в машину, напрягаем давидыча или наших суппортеров в виде Шепарда(we'll bang, ok?), которому хорошо бы в штабе сидеть(можно иронично обыграть, что именно он спасал меня от первой поездки), дабы отследить, где находится машина Мусы и каким маршрутом она едет. Далее, врубаем нитро и ловим тачку перехватом(я за рулём)
Касательно клуба - пират ждёт по обстановке. Будет напряжёнка вплоть до драки - пускай пальнет нелетально по Самвеллу(в ногу там). Потом с кувырочка по армянам и бежать как можно скорее, ибо это должно разжечь бойню
Думаю, я всегда буду носить с собой рюкзак с самыми необходимыми средставами, чтобы оказать быструю и необходимую помощь агентам при их ранениях. Жгуты, обезбаливающие, вот это всё. Из оружия самым логичным будет взять простой пистолет, чтобы быть на легке и оставаться мобильным, при этом иметь возможность защитить себя и своих напарников.
Пока буду сидеть в штабе и ждать дальнейших указаний от руководства.
Пока буду сидеть в штабе и ждать дальнейших указаний от руководства.
>Пока буду сидеть в штабе и ждать дальнейших указаний от руководства.
Я что-то пропустил, у нас есть руководство?
Ну в принципе можно конечно сделать что-то такое - по длине члена паст, или по качеству сисек резолвов
1d20: (3) = 3 Себастьян и Уильям все так же незаметно выбираются наружу
Сложность 4, Уровень агентов 3, разведка местности с квадрокоптера +2, Себастьян штрафуется за командные действия -1 , уровень охраны 2, переполох из-за стрелки в Сельмаше -1 настороженность +1
Дополнительно на Себастьяна действует фаталист (-1 к кубам, крит успех 19,20)
4-(3+2-1)+(2+1-1)=2 (успех от 7)
1d20: (11) = 11 Шепард вычисляет маршрут Гелаева, а Давыдов пытается точно определить где сейчас машина
Сложность 3, Уровень агентов 3, технические навыки Давыдова +1, сложность выбора правильного варианта +2
3-(3+1)+(2)=1 (успех от 2)
Гэнг-батл перед Сельмашем:
Правила батла сравнимы с рукопашным боем - стороны по очереди наносят друг другу "словесные удары", нанося "моральный урон".
У Давида и Салмана по 6 моральных ХП
Сторона которая нанесла успешный урон - получает единичку ярости
Сторона, моральный урон которой превысит 3ХП - прекращает агрессию и отступает, вяло защищаясь. После 6ХП морального урона - банда разбегается поджав хвост
В отличие от рукопашного боя сторона, получившая урон - не теряет свой ход, а продолжает сражение
Стартовый уровень ярости у Мусинских 2, у Давидовских 1. Это значит что при первом же успехе в батле Мусинские начнут стрелять, а Давидовские при первом успехе начнут бить морды
Бандой Давидовских руководит Давид лично, поэтому у него преимущество в инициативе
Первый ход:
Сложность 3 успех атаки от 10
Стороны атакуют друг друга 2d20: (1 + 7) = 8 (Давид, Салман)
Урон 2d6: (3 + 3) = 6 (Давид, Салман)
Правила батла сравнимы с рукопашным боем - стороны по очереди наносят друг другу "словесные удары", нанося "моральный урон".
У Давида и Салмана по 6 моральных ХП
Сторона которая нанесла успешный урон - получает единичку ярости
Сторона, моральный урон которой превысит 3ХП - прекращает агрессию и отступает, вяло защищаясь. После 6ХП морального урона - банда разбегается поджав хвост
В отличие от рукопашного боя сторона, получившая урон - не теряет свой ход, а продолжает сражение
Стартовый уровень ярости у Мусинских 2, у Давидовских 1. Это значит что при первом же успехе в батле Мусинские начнут стрелять, а Давидовские при первом успехе начнут бить морды
Бандой Давидовских руководит Давид лично, поэтому у него преимущество в инициативе
Первый ход:
Сложность 3 успех атаки от 10
Стороны атакуют друг друга 2d20: (1 + 7) = 8 (Давид, Салман)
Урон 2d6: (3 + 3) = 6 (Давид, Салман)
Кто-то из бандитов услышал шум и поднялся вверх посмотреть что происходит. На площадке 2-этажа наткнулся на Элдертона
У Элдертона уровень выше, поэтому инициатива за ним
Бой происходит в упор, поэтому Уильям использует свой палаш
Первый ход боя Уильям vs Бандит на втором этаже
1d20: (8) = 8 Атака Уильяма клинком
Сложность 3, уровень Элдертона 3, бандит 2 уровня
3-(3)+(2)=2 (успех от 6)
Урон - базовый урон палаша 2d6, за счет бонуса рукопашного боя он увеличивается до 4d6
4d6: (6 + 5 + 3 + 2) = 16
1d20: (5) = 5 Если бандит смог увернуться от удара, он пытается атаковать Уильяма кулаком
Сложность 3, бандит 2 уровня, уровень Элдертона 3,
3-(2)+(3)=4 (успех от 14)
Урон - урон от кулака всегда единичка, куб на дополнительные последствия 1d6: (5) = 5 1-3 обычный удар, 4-5 выбито оружие 6- противник в нокауте
Количество боевиков на 1-этаже - 1d4: (4) = 4
Количество боевиков во дворе дома - 1d4: (3) = 3
Первой же фразой Давид критфейлит и наносит моральный урон своей банде на 3 моральных ХП
Ответная фраза Мусинских не имеет эффекта.
Давидовские собираются уезжать со стрелки ни с чем
1d20: (10) = 10 Пока армяне смущенно рассаживаются по машинам, Салман ругается им в спину:
Сложность 3 успех атаки от 10
Урон 1d6: (2) = 2
После десяти минут напряженного поиска кабинет Мусы все больше переворачивался вверх дном. Кастелланос раз за разом яростно ворошил бумаги, предметы мебели, в поисках ответа - где же тайное убежище Гелаева.
В это время Уильям нашел туалет и теперь по очереди разрывал банковскую упаковку пачек и высыпал купюры в унитаз. Вот же, они оказывается совсем не смываются. Ох уж эти нанотехнологии. То ли дело толчок в его родном доме - дырка в полу и выгребная яма снизу. Туда бы все улетело в одну секунду. Привлеченный звуком смываемой канализации, по лестнице вверх поднялся толстый тюремщик. В коридоре он не заметил подвоха, подошел к туалету. Из-за двери в очередной раз раздался звук смываемого унитаза. Тюремщик потянул ручку двери и лицом к лицу столкнулся с очень злым Элдертоном
- Ты кто? - только и успел сказать тюремщик
Вместо ответа Уильям одним ударом клинка проткнул гнилое сердце толстяка. Веером рассыпались брошенные купюры, жалобно булькала вода, растекаясь из забитого унитаза. Тюремщик захрипел и грузно осел в лужу воды. Элдертон уперся сапогом в грудь, вытащил меч и прислушался. Снизу по лестнице раздавались ещё шаги - несколько человек из числа бандитов спешно шло на подмогу погибшему соплеменнику
В это время Ада сделала ещё одну попытку расшевелить Мусу. Короткий звонок оказался ещё короче, чем раньше. Она с раздражением хлопнула по столу, и голографические экраны ноутбуков послушно свернулись в точку, прекращая сеанс связи. Может быть попробовать проверить его список звонков, или пробить положение по мобильнику?
В квартиру кто-то стал звонить. Кого там ещё нелёгкая принесла, в такой ответственный момент. Ада прошла в коридор, открыла дверь. Там стоял незнакомый мужчина с рюкзаком за спиной.
- Младший агент Джек Шепард, представился он. Я к вам на усиление
- О, на усиление. Ничего не скажешь, хорошо усиление. Ну заходи, что на пороге стоять то
Пока Джек распаковывал свои вещи, Давыдов весело доложил
- Есть! Он у меня на крючке! Пишите адрес - это загородная база отдыха. Наверняка решил пересидеть там горячее время.
В это время Уильям нашел туалет и теперь по очереди разрывал банковскую упаковку пачек и высыпал купюры в унитаз. Вот же, они оказывается совсем не смываются. Ох уж эти нанотехнологии. То ли дело толчок в его родном доме - дырка в полу и выгребная яма снизу. Туда бы все улетело в одну секунду. Привлеченный звуком смываемой канализации, по лестнице вверх поднялся толстый тюремщик. В коридоре он не заметил подвоха, подошел к туалету. Из-за двери в очередной раз раздался звук смываемого унитаза. Тюремщик потянул ручку двери и лицом к лицу столкнулся с очень злым Элдертоном
- Ты кто? - только и успел сказать тюремщик
Вместо ответа Уильям одним ударом клинка проткнул гнилое сердце толстяка. Веером рассыпались брошенные купюры, жалобно булькала вода, растекаясь из забитого унитаза. Тюремщик захрипел и грузно осел в лужу воды. Элдертон уперся сапогом в грудь, вытащил меч и прислушался. Снизу по лестнице раздавались ещё шаги - несколько человек из числа бандитов спешно шло на подмогу погибшему соплеменнику
В это время Ада сделала ещё одну попытку расшевелить Мусу. Короткий звонок оказался ещё короче, чем раньше. Она с раздражением хлопнула по столу, и голографические экраны ноутбуков послушно свернулись в точку, прекращая сеанс связи. Может быть попробовать проверить его список звонков, или пробить положение по мобильнику?
В квартиру кто-то стал звонить. Кого там ещё нелёгкая принесла, в такой ответственный момент. Ада прошла в коридор, открыла дверь. Там стоял незнакомый мужчина с рюкзаком за спиной.
- Младший агент Джек Шепард, представился он. Я к вам на усиление
- О, на усиление. Ничего не скажешь, хорошо усиление. Ну заходи, что на пороге стоять то
Пока Джек распаковывал свои вещи, Давыдов весело доложил
- Есть! Он у меня на крючке! Пишите адрес - это загородная база отдыха. Наверняка решил пересидеть там горячее время.
Шепард прошел в комнату, поставил на стол свой компьютер, включил проектор. В воздухе появилось обьемное изображение спутниковой карты Шимова
- Туда ведет всего одна дорога, вот она. Давыдов видел его машину десять минут назад, это значит что он ещё даже из города не успел выехать. Если поторопитесь, то ещё сможете его перехватить по пути
Рэй Мэнсон наконец прибыл в город. Ружье неприятно выпирало из под плаща, прохожие шарахались в стороны. Чтобы не попасть в руки полиции, ему пришлось потратить почти полчаса на ближайшей водоразборной колонке, чтобы хоть немного привести себя в порядок.
После этого он добрался до Сельмаша. Унылое кирпичное здание, окруженное мусорными контейнерами, гаражами, ещё более унылыми жилыми домами. На крыльце ресторана толпились люди в кожаных куртках. Мэнсон, успешно используя свой грязный вид, решил замаскироваться под бродягу и стал рыться в мусорном контейнере неподалеку. Вот за поворотом зарычали моторы, и на парковку вьехал десяток автомобилей, оттуда вышла ещё одна группа похожих людей в куртках. Видимо это у них униформа такая. Две банды подобрались. Главарь приехавших что-то громко выкрикнул. Повисла напряженная тишина, после чего те, которые стояли на крыльце разразились громким хохотом. Под смех и выкрики, приехавшие стали рассаживаться по машинам обратно. В этот момент вожак чеченцев выкрикнул нечто особенно обидное и тут все внезапно завертелось. Какое то время главарь армян стоял смущенный, потом в ярости резко полез в карман за оружием. Кто-то выстрелил. Мэнсон молнией запрыгнул за контейнер, а в это время перестрелка набирала обороты. Гелаевские, используя преимущество удобной позиции расстреливали Давидовских, которые пытались спрятаться за корпусами автомобилей. Всего несколько секунд, и на улице разгорелось настоящее сражение - убитые, раненые с обеих сторон, свист пуль
- Туда ведет всего одна дорога, вот она. Давыдов видел его машину десять минут назад, это значит что он ещё даже из города не успел выехать. Если поторопитесь, то ещё сможете его перехватить по пути
Рэй Мэнсон наконец прибыл в город. Ружье неприятно выпирало из под плаща, прохожие шарахались в стороны. Чтобы не попасть в руки полиции, ему пришлось потратить почти полчаса на ближайшей водоразборной колонке, чтобы хоть немного привести себя в порядок.
После этого он добрался до Сельмаша. Унылое кирпичное здание, окруженное мусорными контейнерами, гаражами, ещё более унылыми жилыми домами. На крыльце ресторана толпились люди в кожаных куртках. Мэнсон, успешно используя свой грязный вид, решил замаскироваться под бродягу и стал рыться в мусорном контейнере неподалеку. Вот за поворотом зарычали моторы, и на парковку вьехал десяток автомобилей, оттуда вышла ещё одна группа похожих людей в куртках. Видимо это у них униформа такая. Две банды подобрались. Главарь приехавших что-то громко выкрикнул. Повисла напряженная тишина, после чего те, которые стояли на крыльце разразились громким хохотом. Под смех и выкрики, приехавшие стали рассаживаться по машинам обратно. В этот момент вожак чеченцев выкрикнул нечто особенно обидное и тут все внезапно завертелось. Какое то время главарь армян стоял смущенный, потом в ярости резко полез в карман за оружием. Кто-то выстрелил. Мэнсон молнией запрыгнул за контейнер, а в это время перестрелка набирала обороты. Гелаевские, используя преимущество удобной позиции расстреливали Давидовских, которые пытались спрятаться за корпусами автомобилей. Всего несколько секунд, и на улице разгорелось настоящее сражение - убитые, раненые с обеих сторон, свист пуль
1. В доме Гелаева один боевик убит, трое других пока не поняли что происходит но идут наверх посмотреть
2. Ещё есть шанс догнать самого Мусу. Известно куда, каким путем и на какой машине он едет
3. Возле Сельмаша идет перестрелка. Пока ни одна из сторон не имеет явного преимущества
Мэнсон и Шепард приступили к своей работе
2. Ещё есть шанс догнать самого Мусу. Известно куда, каким путем и на какой машине он едет
3. Возле Сельмаша идет перестрелка. Пока ни одна из сторон не имеет явного преимущества
Мэнсон и Шепард приступили к своей работе
На этот момент примерный план действий таков:
1. Мэнсону пострелять по Мусинским. Два выстрела он точно сможет сделать
2. Уильям и Кастелланос будут пугать троих бандитов в доме, чтобы связать их и привязать к батарее не поднимая лишнего шума
3. На выходе из дома они поджигают фитиль и взрывают особняк
Из незайдействованных персонажей остаются - Давыдов, Ада и Шепард. Возможно они тоже на что-то годны
1. Мэнсону пострелять по Мусинским. Два выстрела он точно сможет сделать
2. Уильям и Кастелланос будут пугать троих бандитов в доме, чтобы связать их и привязать к батарее не поднимая лишнего шума
3. На выходе из дома они поджигают фитиль и взрывают особняк
Из незайдействованных персонажей остаются - Давыдов, Ада и Шепард. Возможно они тоже на что-то годны
А, вот ещё, кстати. Элдертон и Себастьян нашли оружейку бандитов. Есть ли там первый револьвер Кастелланоса, который он потерял во время своего пленения?
1d3: (3) = 3
1-2 нет 3 есть
1d3: (3) = 3
1-2 нет 3 есть
>в январе 1993 произошла крупная перестрелка в ресторане бывшего клуба завода "Сельмаш" - убито двенадцать членов банды Мусы Гелаева и трое бандитов Давида.
Очевидно, нужно стрелять по мусинским. Тут возражений нет.
>3. На выходе из дома они поджигают фитиль и взрывают особняк
Не знаю, есть ли в этом смысл. По-моему, это только лишние ОХВ нам накинет и никаких преимуществ не даст. Мы взрывать собирались дом исключительно ради того, чтобы уничтожить список.
Очевидно, нужно стрелять по мусинским. Тут возражений нет.
>3. На выходе из дома они поджигают фитиль и взрывают особняк
Не знаю, есть ли в этом смысл. По-моему, это только лишние ОХВ нам накинет и никаких преимуществ не даст. Мы взрывать собирались дом исключительно ради того, чтобы уничтожить список.
"Что толку сидеть и смотреть на карту? Мы и так уже достаточно узнали. Я у вас тут новенький, но даже мне понятно, что если ничего не сделать, мы потеряем момент, - начал говорить Шепард прохаживаясь по комнате. - Если мы его успеем перехватить, всё будет гораздо проще. Поэтому, если возражений нет, я беру машину и направлюсь на ту дорогу, где он точно должен проехать. Ещё неплохо было бы, если бы кто-то поехал со мной на второй машине. Так будет легче сделать всё тише, да и вдвоём мы его точно заметим и не проглядим". Шепард начал собирать свой рюкзак. Ему не терпелось начать действовать. Он считал такой план безошибочным, потому что было известно место, куда Муса направляется, и если бы перехват не удался, подтянулись бы другие агенты и Мусу бы всё равно накрыли в точке назначения.
Он застегнул рюкзак, накинул на спину и направился к выходу. У двери он остановился, задумался и спросил: "Если кто-то соберется со мной, у нас найдётся две машины? - он нахмурился и подумал ещё. - А хотя бы одна-то машина есть?"
Он застегнул рюкзак, накинул на спину и направился к выходу. У двери он остановился, задумался и спросил: "Если кто-то соберется со мной, у нас найдётся две машины? - он нахмурился и подумал ещё. - А хотя бы одна-то машина есть?"
Есть одна машина - правительственная волга, на ней сейчас уехали в особняк к бандитам Давыдов, Кастелланос и Элдертон
Ещё можно такси взять - через дом от базы находится жд вокзал, перед ним всегда стоит несколько машин
Есть ещё административный ресурс - у агентов полные сумки разнообразных удостоверений. Например можно подойти к ГАИшникам и попросить передать по рации чтобы задержали такой-то автомобиль
Наверно, можно попробовать угнать чьё нибудь авто со стоянки перед гостиницей, хотя это довольно рискованно
Пожалуй, что пока могу бросить кубы по событиям в особняке и перед рестораном
1d20: (16) = 16 Себастьян и Уильям пугают бандитов в доме
Сложность 5, Уровень агентов 3, окровавленный труп 1, наставленное оружие 1, уровень бандитов 2, они без оружия -1
Дополнительно на Себастьяна действует фаталист (-1 к кубам, крит успех 19,20)
5-(3+1+1)+(2-1)=2 (успех от 7)
2d20: (14 + 5) = 19 Мэнсон стреляет из укрытия в двоих боевиков
Сложность 3, тщательно прицелившись 1, бандиты движутся 1
3-(1)+(1)=3 (успех от 10)
урон в случае попадания:
1 выстрел 2d6: (1 + 1) = 2
2 выстрел 2d6: (5 + 3) = 8
моральный ущерб Мусинским от внезапной атаки 1d6: (5) = 5
1d20: (16) = 16 Себастьян и Уильям пугают бандитов в доме
Сложность 5, Уровень агентов 3, окровавленный труп 1, наставленное оружие 1, уровень бандитов 2, они без оружия -1
Дополнительно на Себастьяна действует фаталист (-1 к кубам, крит успех 19,20)
5-(3+1+1)+(2-1)=2 (успех от 7)
2d20: (14 + 5) = 19 Мэнсон стреляет из укрытия в двоих боевиков
Сложность 3, тщательно прицелившись 1, бандиты движутся 1
3-(1)+(1)=3 (успех от 10)
урон в случае попадания:
1 выстрел 2d6: (1 + 1) = 2
2 выстрел 2d6: (5 + 3) = 8
моральный ущерб Мусинским от внезапной атаки 1d6: (5) = 5
Трое боевиков Гелаева привлеченные шумом поднялись на второй этаж. В коридоре, они увидели луч света, пробивающися из приоткрытой двери туалета, услышали журчание воды. Сделав вперед пару шагов, стало понятно, что дверь не закрыта потому, что в проходе лежит окровавленное тело тюремщика. Первый из бандитов шарахнулся назад, но путь ему преградил суровый мужчина в бронированной кирасе с громадным окровавленным тесаком наперевес. Из другой двери в проход выступил позавчерашний журналист, держа всю троицу на прицеле из громадного револьвера
- Спокойно, цыплятки. Кто шевельнется - башку прострелю
Уильям сновористо связал всем троим руки за спиной, после чего агенты отвели пленников в подвал и заперли в той комнатке, где Кастелланос провел не самые лучшие часы своей жизни
Перед тем как выйти из подвала на задний двор, агенты на секунду остановились возле бомбы.
- Ну что, взрывать будем или как?
Давыдов в это время подобрал коптер, завел машину и подъехал почти что к самому забору особняка, чтобы быстро подхватить агентов когда они будут здесь
---
Мэнсон осторожно выглянул из своего убежища и осмотрелся. Давидовские, довольно грамнотно прикрывая друг друга, укрылись за машинами. Мусинские азартно, но весьма беспорядочно стреляли в их сторону. Похоже, это был отличный момент чтобы вмешаться - противник был не готов к неожиданной атаке с фланга. Ближе всего к Рэю была парочка боевиков, стрелявших из-за парапета лестницы.
Мэнсон достал свое оружие, ещё раз осмотрел его. Дьявол, оно было бы старинным, даже в родную эпоху Рэя. Здесь же это выглядело как антиквариат. Но что поделаешь, оружие есть оружие. Мэнсон аккуратно достал из мешочка два пороховых картуза, щедрой рукой насыпал в стволы картечи, установил капсюли. Аккуратно высунулся, положил ствол на край мусорного контейнера. Прицелился в неприкрытый бок бандитов. Разом спустил оба курка.
Адский механизм грохнул, так, как будто здесь выстрелила пушка. Сноп пламени вырвался из укороченного ствола. Клубы порохового дыма скрыли из вида все происходящее. Выстрел нанес не столько раны, сколько моральный урон - боевиков больно осыпало градом картечин. Они в ужасе закричали, и побежали прочь. Остальные, услышав грохот и увидев облако дыма подумали что Давидовские бросают гранаты и тоже поспешили убраться прочь. Пользуясь минутной паузой, боевики Давида спешно погрузились в уцелевшие машины и, свистя резиной, рванули к себе. Мэнсон, одним залпом произведший столь внушительный результат, также покинул место побоища прежде чем Мусинские опомнились
- Спокойно, цыплятки. Кто шевельнется - башку прострелю
Уильям сновористо связал всем троим руки за спиной, после чего агенты отвели пленников в подвал и заперли в той комнатке, где Кастелланос провел не самые лучшие часы своей жизни
Перед тем как выйти из подвала на задний двор, агенты на секунду остановились возле бомбы.
- Ну что, взрывать будем или как?
Давыдов в это время подобрал коптер, завел машину и подъехал почти что к самому забору особняка, чтобы быстро подхватить агентов когда они будут здесь
---
Мэнсон осторожно выглянул из своего убежища и осмотрелся. Давидовские, довольно грамнотно прикрывая друг друга, укрылись за машинами. Мусинские азартно, но весьма беспорядочно стреляли в их сторону. Похоже, это был отличный момент чтобы вмешаться - противник был не готов к неожиданной атаке с фланга. Ближе всего к Рэю была парочка боевиков, стрелявших из-за парапета лестницы.
Мэнсон достал свое оружие, ещё раз осмотрел его. Дьявол, оно было бы старинным, даже в родную эпоху Рэя. Здесь же это выглядело как антиквариат. Но что поделаешь, оружие есть оружие. Мэнсон аккуратно достал из мешочка два пороховых картуза, щедрой рукой насыпал в стволы картечи, установил капсюли. Аккуратно высунулся, положил ствол на край мусорного контейнера. Прицелился в неприкрытый бок бандитов. Разом спустил оба курка.
Адский механизм грохнул, так, как будто здесь выстрелила пушка. Сноп пламени вырвался из укороченного ствола. Клубы порохового дыма скрыли из вида все происходящее. Выстрел нанес не столько раны, сколько моральный урон - боевиков больно осыпало градом картечин. Они в ужасе закричали, и побежали прочь. Остальные, услышав грохот и увидев облако дыма подумали что Давидовские бросают гранаты и тоже поспешили убраться прочь. Пользуясь минутной паузой, боевики Давида спешно погрузились в уцелевшие машины и, свистя резиной, рванули к себе. Мэнсон, одним залпом произведший столь внушительный результат, также покинул место побоища прежде чем Мусинские опомнились
Сводка событий:
1. Можете бахнуть, весь дом в труху. А можете и не бахнуть.
2. Группа из особняка освободилась и готова приступить к погоне
3. Шепард ищет машину. Что он выберет?
- такси
- ГАИ
- угон
- свой вариант
4. Мэнсон одним выстрелом распугал два десятка вооруженных боевиков и тоже освободился
5. Ада сидит дома
1. Можете бахнуть, весь дом в труху. А можете и не бахнуть.
2. Группа из особняка освободилась и готова приступить к погоне
3. Шепард ищет машину. Что он выберет?
- такси
- ГАИ
- угон
- свой вариант
4. Мэнсон одним выстрелом распугал два десятка вооруженных боевиков и тоже освободился
5. Ада сидит дома
Война то развязана в итоге?
И да, напомните. По итогу победили Мусаевцы? Если мы бахнем дом, перевес будет в сторону Давида, правильно?
По плану:
Топим на всех порах к Мусе, перехватываем. Угрожаем пушкой, выведываем список, просим отдать по хорошему.
Опции 3:
1)Уильям ведёт, я стреляю
2)Я веду, Уильям стреляет
3)Тараним машину.
Склоняемся к опции номер два, если не получается чистого перехвата. Волга правительственная, Муса должен клюнуть и остановиться. Дальше пакуем и выведываем список. Стараемся без мокрухи, но если молодцы Мусы и он сам борзеют, БОЛЬШИМ ПИТОНОМ наводим страх
С художественностью попозже, мы тут уже добиваем миссию. Постараюсь выдать большой пост
>Война то развязана в итоге?
Да, ещё какая. Теперь Давидовцы не успокоятся, пока не отомстят
>По итогу победили Мусаевцы?
Типа да. Они стреляли с подготовленных позиций, и они начали первые
>Если мы бахнем дом, перевес будет в сторону Давида, правильно?
Думаю да. Взрыв дома приведет к гибели боевиков + уничтожит их базу, пропадет оружие, деньги
>Постараюсь выдать большой пост
Ок, принято
Отлично!
Благодарю за ответ
Предлагаю бомбу оставить взведённой, пусть развлекаются
Если можно, откидайте кубы на перехват и задержание Мусы, а также эпопею, ГДЕ СПИСОК(Детонатор)??
Большой пост будет сводный по всем кубанам
>1. Можете бахнуть, весь дом в труху. А можете и не бахнуть.
Лучше бы, наверное, не бахать.
>3. Шепард ищет машину. Что он выберет?
>- такси
>- ГАИ
>- угон
>- свой вариант
Ада и Давыдов идут с Шепардом. Корочками МБР светить будет Давыдов, у него бонус на актёрский талант. Берём, понятное дело, милицейскую машину. Ведёт Ада.
>4. Мэнсон одним выстрелом распугал два десятка вооруженных боевиков и тоже освободился
Не теряем времени м Мэнсона не подбираем.
>5. Ада сидит дома
Не сидит, лишний ствол не помешает, даже если стрелять она будет чёрт знает куда.
Резолвить мне особо нечего, кроме пранков, подожду Себа и Элдертона.
Давыдов с нами. Он же нам соСпиннера дрона давал снижение уровня сложности
Ок, я тогда просто кубов накидаю, а резолвить оставлю вам
1d20: (8) = 8 Себастьян, Уильям и Давыдов едут на перехват
Сложность 4, Уровень агентов 3, навыки водителя Кастелланоса 1, водитель Мусы 2, взвинченная обстановка 1
Дополнительно на Себастьяна действует фаталист (-1 к кубам, крит успех 19,20)
4-(3+1)+(2+1)=3 (успех от 11)
1d20: (15) = 15 Ада и Шепард убеждают привокзальных милиционеров отдать свою машину
Сложность 5 (или 3)
Уровень агентов 3, убеждение Ады 1, серьезные удостоверения 1, милиционеры 2, они в ахуе 1
5-(3+1+1)+(2+1)=3 (успех от 10) - забрать только машину
3-(3+1+1)+(2+1)=1 (успех от 2) - милиционеры едут с вами
1d20: (10) = 10 Если удалось заполучить транспорт, получится ли догнать Мусу?
Сложность 4, Уровень агентов 3, водитель Мусы 2, взвинченная обстановка 1
4-(3)+(2+1)=4 (успех от 14)
1d20: (8) = 8 Себастьян, Уильям и Давыдов едут на перехват
Сложность 4, Уровень агентов 3, навыки водителя Кастелланоса 1, водитель Мусы 2, взвинченная обстановка 1
Дополнительно на Себастьяна действует фаталист (-1 к кубам, крит успех 19,20)
4-(3+1)+(2+1)=3 (успех от 11)
1d20: (15) = 15 Ада и Шепард убеждают привокзальных милиционеров отдать свою машину
Сложность 5 (или 3)
Уровень агентов 3, убеждение Ады 1, серьезные удостоверения 1, милиционеры 2, они в ахуе 1
5-(3+1+1)+(2+1)=3 (успех от 10) - забрать только машину
3-(3+1+1)+(2+1)=1 (успех от 2) - милиционеры едут с вами
1d20: (10) = 10 Если удалось заполучить транспорт, получится ли догнать Мусу?
Сложность 4, Уровень агентов 3, водитель Мусы 2, взвинченная обстановка 1
4-(3)+(2+1)=4 (успех от 14)
Машину у ментов забрали, догнать не получилось
К воротам лесной базы подъехало две машины - правительственная волга и милицейский УАЗ
На базе 1d6: (3) = 3 боевиков и Муса
1d20: (11) = 11 Пятеро агентов, размахивая регалиями власти и оружием требуют встречи с Мусой
Сложность 5, Уровень агентов 3, навыки убеждения Ады 1, машины и удостоверения добавляют убедительности 1, уровень боевиков 2, они получают первые сведения о стрельбе в сельмаше, но пока не знают кто победил 1
5-(3+1+1)+(2+1)=3 (успех от 10)
1d20: (12) = 12 В случае успеха - требуют Гелаева отдать список по хорошему
Сложность 5, Уровень агентов 3, навыки убеждения Ады 1, машины и удостоверения добавляют убедительности 1, уровень боевиков 2, они получают первые сведения о стрельбе в сельмаше, но пока не знают кто победил 1, отдавать не хотят 1
5-(3+1+1)+(2+1+1)=4 (успех от 14)
Итак, против вас трое боевиков и Муса. Внутрь вас пустили, все стоят во дворе базы.
Муса говорит что не знает о чем речь
1d20: (2) = 2 Агенты проводят задержание Гелаева и его подручных, для последующего допроса
Сложность 4, Уровень агентов 3, у агентов преимущество в силе 1, он прикрываются законом 1, бандиты 2, арестовываться не хотят 1
4-(3+1+1)+(2+1)=2 (успех от 6)
Арест не удался, начинается потасовка
Трое бандитов вооружены пистолетами. Первыми атакуют агенты
1. 1d20: (7) = 7 Кастелланос стреляет из Питона
Сложность 2 (огонь в упор), стреляет навскидку 1, бандиты движутся 1
Действует перк "фаталист"
2+1+1=4 (успех от 15)
урон в случае попадания:
Урон из его кольта 2d6, за счет бонуса к легкому оружию урон становится 4d6: (6 + 4 + 3 + 6) = 19
2. 3d20: (16 + 5 + 17) = 38 Элдертон стреляет из автомата
Сложность 2 (огонь в упор), стреляет в одного бандита очередью из трех пуль 1, бандиты движутся 1
2+1+1=4 (успех от 14)
урон в случае попадания:
Урон из его автомата 3d6: (3 + 1 + 5) = 9
3. 1d20: (20) = 20 Шепард стреляет из пистолета
Сложность 2 (огонь в упор), стреляет навскидку 1, бандиты движутся 1
2+1+1=4 (успех от 14)
урон в случае попадания:
Урон 1d6: (5) = 5
4. 1d20: (2) = 2 Давыдов стреляет из Беретты
Сложность 2 (огонь в упор), стреляет навскидку 1, бандиты движутся 1
2+1+1=4 (успех от 14)
урон в случае попадания:
Урон 1d6: (6) = 6
Кастелланос и Давыдов промахиваются
Шепард лихим выстрелом от бедра из своего слабенького пистолетика убивает наповал боевика, попав ему прямо в лоб
Элдертон зацепил одного бандита пулей и ранил его на 3ХП. Враг выходит из боя
Муса убегает
1d20: (7) = 7 последний из активных боевиков стреляет
Цель - 1d5: (4) = 4 1- Кастелланос 2-Элдертон 3-Шепард 4-Давыдов 5-Ада
Сложность 2 (огонь в упор), стреляет навскидку 1, агенты движутся 1
2+1+1=4 (успех от 14)
урон в случае попадания:
Урон 1d6: (4) = 4 (если в Элдертона, то будем кидать спасбросок на то, что поадание было в кирасу)
Последний боевик стреляет в Давыдова и промахивается. После чего его сбивают с ног и вяжут. Итоги боя - один бандит убит, двое арестовано. Один из арестованных ранен автоматной пулей. Муса задержан, ведется допрос
1d3: (2) = 2
1 -список в банке
2 -список в сейфе на охотничьей базе
3- список у Мусы с собой
Поздравляю, цели миссии выполнены:
1. Злат арестован, его хронолет найден и эвакуирован
2. Список обнаружен и изъят
3. Банды ведут войну между собой
4. Дом взорван, много Гелаевских боевиков убито - перевес в войне на стороне Давида
5. Улики из больницы изъяты
Теперь осталось только решить вопрос с Мусой и его двумя арестованными боевиками, а также определиться, кто будет убирать срач на съемной квартире
А потом домой, писать рапорты писать обо всей хуйне что тут наворотили
1. Злат арестован, его хронолет найден и эвакуирован
2. Список обнаружен и изъят
3. Банды ведут войну между собой
4. Дом взорван, много Гелаевских боевиков убито - перевес в войне на стороне Давида
5. Улики из больницы изъяты
Теперь осталось только решить вопрос с Мусой и его двумя арестованными боевиками, а также определиться, кто будет убирать срач на съемной квартире
А потом домой, писать рапорты писать обо всей хуйне что тут наворотили
Пока если коллеги пишут свои резолвы, выкачу коллекцию ачивок:
Ада Штуцер - "решающая сила" - Мозгомойное оружие последнего шанса. Сравнима по разрушительности с залпом реактивной артиллерии. Требует хорошего прикрытия, на случай провала переговоров
Себастьян Кастелланос - "badass guy" - перелом ребер - не помеха настоящему герою. Пленение и пытки - это только разминка для него. Вываливающиеся внутренности - не повод прекратить выполнение задания. Он смеется в лицо смерти и требует ещё
Уильям Элдертон - "ночь длинных ножей" - при виде крови впадает в бойцовский азарт. Неважно сколько противников - один, десять или сто. Достанется каждому, кто поимеет неосторожность оказаться в зоне досягаемости Уильяма
Эрнест Давыдов - "сын полка" - даже потеряв управление, остается крайне полезным членом команды
Рэй Мэнсон - "крейсер Аврора" - один залп, а разрушений на 70 лет хватило
Джек Шепард - "практическая анатомия" - Хорошо знает, куда надо стрелять для максимального урона
Ада Штуцер - "решающая сила" - Мозгомойное оружие последнего шанса. Сравнима по разрушительности с залпом реактивной артиллерии. Требует хорошего прикрытия, на случай провала переговоров
Себастьян Кастелланос - "badass guy" - перелом ребер - не помеха настоящему герою. Пленение и пытки - это только разминка для него. Вываливающиеся внутренности - не повод прекратить выполнение задания. Он смеется в лицо смерти и требует ещё
Уильям Элдертон - "ночь длинных ножей" - при виде крови впадает в бойцовский азарт. Неважно сколько противников - один, десять или сто. Достанется каждому, кто поимеет неосторожность оказаться в зоне досягаемости Уильяма
Эрнест Давыдов - "сын полка" - даже потеряв управление, остается крайне полезным членом команды
Рэй Мэнсон - "крейсер Аврора" - один залп, а разрушений на 70 лет хватило
Джек Шепард - "практическая анатомия" - Хорошо знает, куда надо стрелять для максимального урона
[перед подрывом автомобиля]
Уильяму не хотелось уже ни спорить, ни ругаться, вообще ничего. И уж тем более состязаться в остроумии с Себастьяном. Поэтому он молча взял ключи и ушел, не дослушав самый конец долгой речи детектива. Он прекрасно знал, как заводить автомобиль на механической коробке передач, другое дело, что техника иной раз, как назло, выходила из строя, и никакие знания воспрепятствовать тому не могли.
Но на этот раз чёртова самоходка его послушалась, не стала подбрасывать сюрпризы вроде оторванных педалей или застрявшего ключа. Коротко вздрогнув, когда мотор слишком резко взревел — всё никак не привыкнуть! — Уильям откинулся на спинку кресла и устало потёр глаза. Как вернётся — обязательно первым делом отключит всю электронику и уйдёт с удочкой к пятнистому берегу на двое суток. Необжитая часть острова была панацеей, что нужна ему после такой службы.
Наверное, только мысль о неизменном следовании Промыслу Божьему приглушала закипавшую злость на всё и вся. Так было всегда, правда теперь Уильям начал замечать, что злость стала какой-то безнадёжной и постоянной, как белый шум в эфире. Уставшей. Беззубой, словно старик, подхвативший приступ ревматизма в попытке ударить мышь клюкой. Что-то в нём надломилось из-за Вечности, но что — он до конца не понимал. Возможно, надломилось не только в нём, возможно, это последствия поломанного времени, последствия необдуманных действий далёких людей из будущего, утративших смирение. Они возгордились и сломали всё.
Вечность, стабильный островок среди переменчивого фрактального моря, всего лишь дала этому номер, поставив в череду других людских грехов, как в назидание. Теперь те люди могут гордиться лишь числом «один».
Первый.
Первый Коллапс.
Уильям сцепил руки и шепотом произнёс:
— Хвала Тебе, Господи, что Ты никогда не оставляешь страдальцев Твоих без посещения и утешения. Это утешение запечатлей в сердце моем и яви истиной надо мною, когда бедствие близко, а помощника нет. Будь светом моим, когда я сижу во тьме; сделай, чтобы познание…
— Двигай жопой с водительского! — рявкнул у него над ухом неожиданно материализовавшийся рядом с машиной Себастьян.
Хорошо, что Элдертон держал ладони сцепленными. Обычно на резкие шумы он отвечал довольно грубо: ударом в источник звука.
Выдохнув, Уильям уступил место детективу, пересев на заднее сиденье. Насколько он помнил, такой знак говорил о нежелании разговаривать с водителем. Хотя, на самом деле, он очень хотел пресечь любые комментарии в свою сторону. Он все их выслушал ещё в бытность курсантом и не по одному разу. Сводились они к одному: он всюду и во всём чужой. Он честно пытался влиться, но всё выдавало в нём чужака. Он был слишком стар для своих ровесников и слишком молод для старших. Он не так думал, не так говорил, не так ходил, не так ел, не так пил, не так смотрел, и, наверное, даже моргал и дышал не так, и всё это выглядело смешно и подозрительно. И электронику ломал. Чёртова электроника. В общем, всё это Уильям давно уяснил, и выслушивать повторение прописных истин из уст Себастьяна ему сейчас хотелось меньше всего.
Однажды он спросил об этом у Афи. Та рассмеялась, шутливо пихнула его в бок серебристым кулачком, лёгким, как перо и твёрдым, как сталь:
— Удивляюсь, какой ты, в сущности, ещё ребёнок!
Интересно, сидя за столом в доме Роберта, она чувствовала себя так же?
— Вот скажи мне, Уильям. В чем сила? В власти? В деньгах? Иди в каких-то неведомых идеалах? — вновь завёл свою песню Себастьян.
Элдертон хлопнул ладонями по обшивке заднего сиденья. Вышло неожиданно резко и звучно.
— Сила в том, чтобы вытерпеть тебя хотя бы полчаса, — зло ответил он, открывая дверь и выходя из машины. — Передай своей жене, — он кивнул на кольцо на безымянном пальце Себа, — передай, что я ей соболезную. Терпеть твои выходки каждый день — за такое должны возводить в ранг святых, как за явленное чудо.
Элдертон стукнул дверцей, оперся о крышу автомобиля и затянулся сильнее. Приступ злости прошел так же быстро, как и появился, а хороший табак и холодный ветер немного привели его в чувство. Он всё ещё злился на Кастелланоса, но уже немного жалел, что наговорил столько всего. Без сомнений, тому следовало бы уже остепениться; даром, что не юнец, как Эрнест, а рисуется, словно школяр перед родителями, но, наверное, с Уильяма не убыло бы, скажи он всё это после операции.
Какой ты, в сущности, ребёнок, мторо.
Вместе с новой струёй дыма прогремел взрыв. Элдертон легко оттолкнулся плечом от ледяного стекла и, изобразив мрачное беспокойство, быстрым шагом отправился проверять.
Мало кто заметил неприметного серого человека, что слабо улыбнулся открывшемуся виду.
Рвануло, как надо.
[в доме Мусы]
Всю дорогу до особняка Элдертон показательно молчал, заткнув уши наушниками. Смотрел он так же показательно в окно.
Прогресс не так уж плох. Вот взять наушники — прекрасная вещь, когда нужно показать, насколько тебе плевать на болтовню окружающих. Само собой, коммуникатор лежал в спящем режиме во внутреннем кармане, и ничего он не слушал, но сам факт! Отчего-то он представил, как бы лет десять назад, будь у него такая штука, спокойно затыкал бы уши на семейных обедах, и его разобрал смех. Возможно, так подростки и начали теперь делать. Нужно бы спросить у Давыдова.
Не к добру помянутый Давыдов ожил вместе с коммуникатором — авто подскочило на кочке, Уильям дёрнулся, и ему в уши ударил словесный поток:
— … вот, а когда он натаскал достаточно лития — напомню, он по кусочку отрезал, — и бросил в школьный сортир, так там такой ор начался. Вода хлещет и горит, а этот долбоёб вопит: «Чудо господне!». В общем, так его и отчислили, да.
До истерики весёлый голос утонул в смехе, но кто смеялся — сам рассказчик или его спутники, решительно было непонятно.
— Это ещё что, а как мы в больницу алкашку проносили через коней на втором эта…
Уильям, наконец, нащупал кнопку, что прервала поток чужих историй. Как оказалось, не выключила, а перевела в режим ожидания сообщений, потому что наступившую тишину разрезал холодный голос, повторявший старое сообщение на эвегбе. Элдертон нажал на повтор. И ещё раз.
Эвегбе странный и красивый. Жаль, Афи переходит на него только когда возмущена или в ярости.
Дорога всё не заканчивалась, и Элдертон успел все глаза высмотреть, пока они не добрались до места назначения. Он же и выскочил первым из авто, словно закрытое пространство было наполнено ядом, а он только и ждал, чтобы вдохнуть чистого воздуха.
Эрнест рассказывал, что и воздушные яды уже изобрели.
Бебут надёжно закреплён на боку, портупея легла на правое плечо, как влитая. Сюда бы, конечно, что потяжелее, но что потяжелее ему не одобрили.
Уильям улыбнулся, включил коммуникатор и проверил, чтобы наушник случайно не выпал. Иначе в заварушке будет не до него.
Уильяму не хотелось уже ни спорить, ни ругаться, вообще ничего. И уж тем более состязаться в остроумии с Себастьяном. Поэтому он молча взял ключи и ушел, не дослушав самый конец долгой речи детектива. Он прекрасно знал, как заводить автомобиль на механической коробке передач, другое дело, что техника иной раз, как назло, выходила из строя, и никакие знания воспрепятствовать тому не могли.
Но на этот раз чёртова самоходка его послушалась, не стала подбрасывать сюрпризы вроде оторванных педалей или застрявшего ключа. Коротко вздрогнув, когда мотор слишком резко взревел — всё никак не привыкнуть! — Уильям откинулся на спинку кресла и устало потёр глаза. Как вернётся — обязательно первым делом отключит всю электронику и уйдёт с удочкой к пятнистому берегу на двое суток. Необжитая часть острова была панацеей, что нужна ему после такой службы.
Наверное, только мысль о неизменном следовании Промыслу Божьему приглушала закипавшую злость на всё и вся. Так было всегда, правда теперь Уильям начал замечать, что злость стала какой-то безнадёжной и постоянной, как белый шум в эфире. Уставшей. Беззубой, словно старик, подхвативший приступ ревматизма в попытке ударить мышь клюкой. Что-то в нём надломилось из-за Вечности, но что — он до конца не понимал. Возможно, надломилось не только в нём, возможно, это последствия поломанного времени, последствия необдуманных действий далёких людей из будущего, утративших смирение. Они возгордились и сломали всё.
Вечность, стабильный островок среди переменчивого фрактального моря, всего лишь дала этому номер, поставив в череду других людских грехов, как в назидание. Теперь те люди могут гордиться лишь числом «один».
Первый.
Первый Коллапс.
Уильям сцепил руки и шепотом произнёс:
— Хвала Тебе, Господи, что Ты никогда не оставляешь страдальцев Твоих без посещения и утешения. Это утешение запечатлей в сердце моем и яви истиной надо мною, когда бедствие близко, а помощника нет. Будь светом моим, когда я сижу во тьме; сделай, чтобы познание…
— Двигай жопой с водительского! — рявкнул у него над ухом неожиданно материализовавшийся рядом с машиной Себастьян.
Хорошо, что Элдертон держал ладони сцепленными. Обычно на резкие шумы он отвечал довольно грубо: ударом в источник звука.
Выдохнув, Уильям уступил место детективу, пересев на заднее сиденье. Насколько он помнил, такой знак говорил о нежелании разговаривать с водителем. Хотя, на самом деле, он очень хотел пресечь любые комментарии в свою сторону. Он все их выслушал ещё в бытность курсантом и не по одному разу. Сводились они к одному: он всюду и во всём чужой. Он честно пытался влиться, но всё выдавало в нём чужака. Он был слишком стар для своих ровесников и слишком молод для старших. Он не так думал, не так говорил, не так ходил, не так ел, не так пил, не так смотрел, и, наверное, даже моргал и дышал не так, и всё это выглядело смешно и подозрительно. И электронику ломал. Чёртова электроника. В общем, всё это Уильям давно уяснил, и выслушивать повторение прописных истин из уст Себастьяна ему сейчас хотелось меньше всего.
Однажды он спросил об этом у Афи. Та рассмеялась, шутливо пихнула его в бок серебристым кулачком, лёгким, как перо и твёрдым, как сталь:
— Удивляюсь, какой ты, в сущности, ещё ребёнок!
Интересно, сидя за столом в доме Роберта, она чувствовала себя так же?
— Вот скажи мне, Уильям. В чем сила? В власти? В деньгах? Иди в каких-то неведомых идеалах? — вновь завёл свою песню Себастьян.
Элдертон хлопнул ладонями по обшивке заднего сиденья. Вышло неожиданно резко и звучно.
— Сила в том, чтобы вытерпеть тебя хотя бы полчаса, — зло ответил он, открывая дверь и выходя из машины. — Передай своей жене, — он кивнул на кольцо на безымянном пальце Себа, — передай, что я ей соболезную. Терпеть твои выходки каждый день — за такое должны возводить в ранг святых, как за явленное чудо.
Элдертон стукнул дверцей, оперся о крышу автомобиля и затянулся сильнее. Приступ злости прошел так же быстро, как и появился, а хороший табак и холодный ветер немного привели его в чувство. Он всё ещё злился на Кастелланоса, но уже немного жалел, что наговорил столько всего. Без сомнений, тому следовало бы уже остепениться; даром, что не юнец, как Эрнест, а рисуется, словно школяр перед родителями, но, наверное, с Уильяма не убыло бы, скажи он всё это после операции.
Какой ты, в сущности, ребёнок, мторо.
Вместе с новой струёй дыма прогремел взрыв. Элдертон легко оттолкнулся плечом от ледяного стекла и, изобразив мрачное беспокойство, быстрым шагом отправился проверять.
Мало кто заметил неприметного серого человека, что слабо улыбнулся открывшемуся виду.
Рвануло, как надо.
[в доме Мусы]
Всю дорогу до особняка Элдертон показательно молчал, заткнув уши наушниками. Смотрел он так же показательно в окно.
Прогресс не так уж плох. Вот взять наушники — прекрасная вещь, когда нужно показать, насколько тебе плевать на болтовню окружающих. Само собой, коммуникатор лежал в спящем режиме во внутреннем кармане, и ничего он не слушал, но сам факт! Отчего-то он представил, как бы лет десять назад, будь у него такая штука, спокойно затыкал бы уши на семейных обедах, и его разобрал смех. Возможно, так подростки и начали теперь делать. Нужно бы спросить у Давыдова.
Не к добру помянутый Давыдов ожил вместе с коммуникатором — авто подскочило на кочке, Уильям дёрнулся, и ему в уши ударил словесный поток:
— … вот, а когда он натаскал достаточно лития — напомню, он по кусочку отрезал, — и бросил в школьный сортир, так там такой ор начался. Вода хлещет и горит, а этот долбоёб вопит: «Чудо господне!». В общем, так его и отчислили, да.
До истерики весёлый голос утонул в смехе, но кто смеялся — сам рассказчик или его спутники, решительно было непонятно.
— Это ещё что, а как мы в больницу алкашку проносили через коней на втором эта…
Уильям, наконец, нащупал кнопку, что прервала поток чужих историй. Как оказалось, не выключила, а перевела в режим ожидания сообщений, потому что наступившую тишину разрезал холодный голос, повторявший старое сообщение на эвегбе. Элдертон нажал на повтор. И ещё раз.
Эвегбе странный и красивый. Жаль, Афи переходит на него только когда возмущена или в ярости.
Дорога всё не заканчивалась, и Элдертон успел все глаза высмотреть, пока они не добрались до места назначения. Он же и выскочил первым из авто, словно закрытое пространство было наполнено ядом, а он только и ждал, чтобы вдохнуть чистого воздуха.
Эрнест рассказывал, что и воздушные яды уже изобрели.
Бебут надёжно закреплён на боку, портупея легла на правое плечо, как влитая. Сюда бы, конечно, что потяжелее, но что потяжелее ему не одобрили.
Уильям улыбнулся, включил коммуникатор и проверил, чтобы наушник случайно не выпал. Иначе в заварушке будет не до него.
Игровой пост. Часть 1. Detective send his regards Себастьян !DHc3tMpSRQ 06/05/18 Вск 00:32:19 #130 №602478
После брифинга в доме, отряд оперативников временной полиции рванули к дому Мусы, сжигая резину бедной Волги. На переднем сидел Уильям в кирасе(комичности захватывало видеть этот анахронизм, но тем не менее), заткнув уши наушниками. За фразу в сторону Миры Себастьян хотел поговорить отдельно, но сейчас задание превыше всего На заднем сидел Давидыч, возюкаясь с дроном, оперативно отобранным у Штуцер; затирая про взрывчатку
—Заткнись нахер! — Рыкнул водитель, Себастьян. Вкидывая две таблетки залпом, пока на нейтралке машина катилась с горочки. Сигарета уже плотно расположилась во рту, а пепел с неё скидывался в приоткрытое окно. План был до жути прост. Дождаться, пока вся шобла уедет на разборку. Зайти в особняк к Мусе. Найти его самого, и подорвать дом к всем праотцам, после изъятия списка. Остановившись с пятидесяти метрах от забора, команда замерла. Все, кроме Эрнеста. Тот выпустил дрона и начал разведку. А Элдертон сидел, залипнув в наушники. Докурив последнюю сигарету в пачке, Себастьян дожидался информации от Давыдова.
— Они собираются, похоже на разборку. Давайте ка к заднему забору пешком. — Резко начал командовать Давидыч, но Себастьяну было плевать. Нежно тронувшись на первой, Детектив подогнал волгу к забору и начал ждать. Желание подорвать всё к чёртовой матери клокотало внутри, но сначала список. Выбравшись из машины, Себ проверил беррету и ощущения самого себя. В рёбра отдавало при каждом движении, но сейчас зов долга не давал возможности отступить. Эрни начал что-то долго затирать, но уже было плевать
—К чёрту подробности?! Сзади есть кто? — рыкнул в наушник детектив и, получив отрицательный ответ, вздохнул. Забор был довольно сложным препятствием для травмированного детектива. Ещё и выскочка времён гражданской войны светил головой из-за забора. Осмотревшись, тот решил взять ведро с заготовленной смесью Давыдова. И протянул руку с просьбой.
—Ага. Вишь, уже бегу! Надеюсь, мозгов хватит открыть багажник! — огрызнулся детектив на напарника и полез на забор! Рёбра откровенно трещали, а детектив морщился от боли при каждом движении рук или ног. Наконец, перевалившись и упав, а также испачкав пальто, Себастьян встал и дождался, пока кавалерист с наскока возьмёт препятствие с ведром взрывчатки, благо пакет C4 был во внутреннем кармане пальто и детонатор с ним же. Неспеша пройдя в подвал, из которого Кастелланос уже выбирался, Детектив достал газоанализатор и, сверившись с показателями, ткнул на основание газовой трубы, торчащей в стене.
— Шевелись, не на свиданке! — Подогнал Уильяма Себастьян, подсоединяя детонатор к брикету. Аккуратно погрузив взрывчатку в ведро, Себастьян перехватил пистолет поудобнее, остановив второй рукой Уильяма на лестнице наверх
— Это тебе не шашни 61 года. Спалишься - голову тебе собирать по кускам не буду. За мной — скомандовал Детектив, зная, что, где и как, вспомнив планы из БТИ. В один из ответственных моментов, при подъёме с первого на второй этаж, Уильям звякнул кирасой. Один из алтынбеков было повернул голову на звук, но его окликнули товарищи. В этот момент, Себастьян удержался, чтобы не ударить коллегу по лицу. Ещё и Давыдов что-то трепал про "в доме чисто". Конечно чисто, все уехали на разборку. И на втором этаже их ждал джекпот. Оружейная
— О да, детка! — произнёс Себастьян, увидев на одной из пистолетных стоек свой Питон. Убрав беретту и взяв в руку револьвер, Себастьян прошагал в кабинет Мусы. Естественно, это было роскошное место. Вскрыв сейф, детектив и его напарник нашли пачки денег и небольшой список со звонками. В остальном, в кабинете, на первый взгляд ничего не было
—Утилизуй бабло, вмешаемся в ход истории, я ещё раз всё посмотрю — скомандовал напарнику детектив и вздохнул. Джо учил его, что не всё так просто и всегда!! Всегда нужно осматривать место преступления ещё раз. Комната начала переворачиваться вверх дном. Все книги были осмотрены. Шкаф вскрыт, под полом посмотрено, ковёр разрезан, стол чуть-ли был не расстрелян. Сраный хлам и полный голяк. Хотя... список звонков... это могла быть зацепка! Себастьян подключился на прямую линию с Эрнестом
— Давидыч. Пробей звонки по сети. Номера: 8-946-561-43--34; код тот же, номер 526-13-37; и вот последний. 932-148-69-96.
Со стороны параши послышалась заваруха, помимо того, что Уилли, как опытный наркобарон, решил смывать деньги в унитазе.
— Ты кто? — раздался голос, который тут же потонул в хлюпании. Похоже, один из молодчиков стал дубовым. Но на звук упавшего тела начали стягиваться товарищи. Щёлкнув курком, детектив пошёл встречать гостей
— Спокойно, цыплятки. Кто дёрнется - башку прострелю — Явно не желая церемониться, Себастьян был готов начать пальбу по напуганным аксакалам. Ещё и подошедший сзади Уильям явно поверг их в шок, отчего каждый из них молча положил оружие на пол.
— Что стоишь, Эскобар?? Бабки не кокаин, в толчке их не смоешь! Займись полезным, упакуй сладеньких...хотя нет. Ну-ка, шакалы, по одному спускайтесь вниз в подвал. Вы знаете куда. Не будете выёбываться, и вас освободят. А если пикните, получите здоровую пулю в харю, что никто не опознает. А ты, коллега, найди, чем их связать внизу
Как только Уильям закончил паковать молодцев, в наушнике раздался радостный возглас
— Бинго! База отдыха. Сейчас скину адрес. — спустя пару секунд, коммуникатор завибрировал, намекая на адрес. Благо, сам Эрнест сидел в машине и мог подсказать дорогу.
Последний вопрос остался с бомбой. Пройдя мимо бомбы, Уильям вопросительно взглянул на Себастьяна, после чего отточенным движением поймал ключи от машины
— Я думаю, ты понял, что нужно делать. А эти псы всё равно подохнут! — дождавшись, пока "напарник" уйдёт, Себастьян взвёл бабушкин будильник на 90 секунд и похлопал по нагрудному карману себя. Бонусная сигарета!! В точку. Поставив обратный отсчёт, Детектив быстрым шагом направился к машине, благо препятствия в виде забора уже не было и уселся за руль, благо Элдертон был опытен и место уже пустовало.
—Эрни, дорогу, быстро! Ща поймаем петушка! И да... — нагнав 4500 на тахометре, Себастьян резко опустил ручник и машина с визгом дёрнулась на дорогу — ..Детектив передаёт вам поклон. — С этой фразой, теперь уже точно последний окурок упал на проезжую часть, а за Волгой раздался взрыв, складывающий дом Гелаева, как карточный домик
—Заткнись нахер! — Рыкнул водитель, Себастьян. Вкидывая две таблетки залпом, пока на нейтралке машина катилась с горочки. Сигарета уже плотно расположилась во рту, а пепел с неё скидывался в приоткрытое окно. План был до жути прост. Дождаться, пока вся шобла уедет на разборку. Зайти в особняк к Мусе. Найти его самого, и подорвать дом к всем праотцам, после изъятия списка. Остановившись с пятидесяти метрах от забора, команда замерла. Все, кроме Эрнеста. Тот выпустил дрона и начал разведку. А Элдертон сидел, залипнув в наушники. Докурив последнюю сигарету в пачке, Себастьян дожидался информации от Давыдова.
— Они собираются, похоже на разборку. Давайте ка к заднему забору пешком. — Резко начал командовать Давидыч, но Себастьяну было плевать. Нежно тронувшись на первой, Детектив подогнал волгу к забору и начал ждать. Желание подорвать всё к чёртовой матери клокотало внутри, но сначала список. Выбравшись из машины, Себ проверил беррету и ощущения самого себя. В рёбра отдавало при каждом движении, но сейчас зов долга не давал возможности отступить. Эрни начал что-то долго затирать, но уже было плевать
—К чёрту подробности?! Сзади есть кто? — рыкнул в наушник детектив и, получив отрицательный ответ, вздохнул. Забор был довольно сложным препятствием для травмированного детектива. Ещё и выскочка времён гражданской войны светил головой из-за забора. Осмотревшись, тот решил взять ведро с заготовленной смесью Давыдова. И протянул руку с просьбой.
—Ага. Вишь, уже бегу! Надеюсь, мозгов хватит открыть багажник! — огрызнулся детектив на напарника и полез на забор! Рёбра откровенно трещали, а детектив морщился от боли при каждом движении рук или ног. Наконец, перевалившись и упав, а также испачкав пальто, Себастьян встал и дождался, пока кавалерист с наскока возьмёт препятствие с ведром взрывчатки, благо пакет C4 был во внутреннем кармане пальто и детонатор с ним же. Неспеша пройдя в подвал, из которого Кастелланос уже выбирался, Детектив достал газоанализатор и, сверившись с показателями, ткнул на основание газовой трубы, торчащей в стене.
— Шевелись, не на свиданке! — Подогнал Уильяма Себастьян, подсоединяя детонатор к брикету. Аккуратно погрузив взрывчатку в ведро, Себастьян перехватил пистолет поудобнее, остановив второй рукой Уильяма на лестнице наверх
— Это тебе не шашни 61 года. Спалишься - голову тебе собирать по кускам не буду. За мной — скомандовал Детектив, зная, что, где и как, вспомнив планы из БТИ. В один из ответственных моментов, при подъёме с первого на второй этаж, Уильям звякнул кирасой. Один из алтынбеков было повернул голову на звук, но его окликнули товарищи. В этот момент, Себастьян удержался, чтобы не ударить коллегу по лицу. Ещё и Давыдов что-то трепал про "в доме чисто". Конечно чисто, все уехали на разборку. И на втором этаже их ждал джекпот. Оружейная
— О да, детка! — произнёс Себастьян, увидев на одной из пистолетных стоек свой Питон. Убрав беретту и взяв в руку револьвер, Себастьян прошагал в кабинет Мусы. Естественно, это было роскошное место. Вскрыв сейф, детектив и его напарник нашли пачки денег и небольшой список со звонками. В остальном, в кабинете, на первый взгляд ничего не было
—Утилизуй бабло, вмешаемся в ход истории, я ещё раз всё посмотрю — скомандовал напарнику детектив и вздохнул. Джо учил его, что не всё так просто и всегда!! Всегда нужно осматривать место преступления ещё раз. Комната начала переворачиваться вверх дном. Все книги были осмотрены. Шкаф вскрыт, под полом посмотрено, ковёр разрезан, стол чуть-ли был не расстрелян. Сраный хлам и полный голяк. Хотя... список звонков... это могла быть зацепка! Себастьян подключился на прямую линию с Эрнестом
— Давидыч. Пробей звонки по сети. Номера: 8-946-561-43--34; код тот же, номер 526-13-37; и вот последний. 932-148-69-96.
Со стороны параши послышалась заваруха, помимо того, что Уилли, как опытный наркобарон, решил смывать деньги в унитазе.
— Ты кто? — раздался голос, который тут же потонул в хлюпании. Похоже, один из молодчиков стал дубовым. Но на звук упавшего тела начали стягиваться товарищи. Щёлкнув курком, детектив пошёл встречать гостей
— Спокойно, цыплятки. Кто дёрнется - башку прострелю — Явно не желая церемониться, Себастьян был готов начать пальбу по напуганным аксакалам. Ещё и подошедший сзади Уильям явно поверг их в шок, отчего каждый из них молча положил оружие на пол.
— Что стоишь, Эскобар?? Бабки не кокаин, в толчке их не смоешь! Займись полезным, упакуй сладеньких...хотя нет. Ну-ка, шакалы, по одному спускайтесь вниз в подвал. Вы знаете куда. Не будете выёбываться, и вас освободят. А если пикните, получите здоровую пулю в харю, что никто не опознает. А ты, коллега, найди, чем их связать внизу
Как только Уильям закончил паковать молодцев, в наушнике раздался радостный возглас
— Бинго! База отдыха. Сейчас скину адрес. — спустя пару секунд, коммуникатор завибрировал, намекая на адрес. Благо, сам Эрнест сидел в машине и мог подсказать дорогу.
Последний вопрос остался с бомбой. Пройдя мимо бомбы, Уильям вопросительно взглянул на Себастьяна, после чего отточенным движением поймал ключи от машины
— Я думаю, ты понял, что нужно делать. А эти псы всё равно подохнут! — дождавшись, пока "напарник" уйдёт, Себастьян взвёл бабушкин будильник на 90 секунд и похлопал по нагрудному карману себя. Бонусная сигарета!! В точку. Поставив обратный отсчёт, Детектив быстрым шагом направился к машине, благо препятствия в виде забора уже не было и уселся за руль, благо Элдертон был опытен и место уже пустовало.
—Эрни, дорогу, быстро! Ща поймаем петушка! И да... — нагнав 4500 на тахометре, Себастьян резко опустил ручник и машина с визгом дёрнулась на дорогу — ..Детектив передаёт вам поклон. — С этой фразой, теперь уже точно последний окурок упал на проезжую часть, а за Волгой раздался взрыв, складывающий дом Гелаева, как карточный домик
Отчего Уильям решил смывать деньги в ватер-клозет? Да кто бы знал. Взгляд бегал по помещению, не находя ни камина, ни жаровни, ни другого сколько-нибудь приличествовавшего места, где могла бы сгореть бумага. Значит, деньги, как и любую бумагу, можно было размочить. Раковина не подходила — слишком мала и быстро засорится. Поэтому, не мудрствуя лукаво, он последовательно, даже с некоторым азартом порвал купюры на мелкие клочки, и, свалив их кучей, придавил ёршиком сверху, чтоб не всплыли. Бумага расквасилась моментально.
Нет, всё же, не моментально.
Моментально охнул и осел человек с кинжалом в животе.
Нет, тоже не моментально.
Моментально Уильям выхватил из ножен бебут и точным движением ударил вопрошающего. Привычным для руки рубящим ударом. Хотел по шее, но попал по груди. Чего уж поделать, что тут люди чуть выше, чем надо?
Бебут не слишком хорош, как колющее оружие. Это Уильям запоздало осознал, когда пытался повернуть кинжал в ране, чтобы вспороть брюхо нападающему уж наверняка. Точно, так себе. Лезвие-то изогнутое.
Он опёрся ногой о мягкую тушу и с силой дёрнул рукоять на себя. Кроссовки тоже мягкие, нога едва не соскользнула. Конечно, армейские сапоги были бы сподручнее. И чего их Давыдов забраковал?
Толстяк утробно булькнул и осел. Уильям проверил пульс и обтёр лезвие о рубашку покойного. Единственное годное в бою оружие нужно держать в порядке и чистоте — эту истину на войне перво-наперво уясняют. Привычка, что поделать. Привычка.
Два шага назад, в тёмный проём пустующей комнаты. Задел кирасой косяк. Всё же кираса не чета старому доброму колету, особенно, когда она шире, чем надо. Против рубящего удара хаудегена оно, конечно, лучше, но с новым стрелковым оружием, да с его кучностью, да со скорострельностью, да с перезарядкой…
А ещё бебут слишком изящен, чтобы вот так тнуть им в спину. Но ничего не поделать. Разбойник-похититель попытался было развернуться, но Уильям заломал ему руку и приставил клинок к горлу. Достаточно близко, чтобы на шее заложника проступила тонкая кровавая полоса — пока что опасная разве что для рубахи и нервов.
— Замерли, — приказал Элдертон. — Руки вверх, чтобы я видел.
— Спокойно, цыплятки. Кто дёрнется — башку прострелю, — подключился Себастьян.
— Вовремя ты.
В другой ситуации Уильям бы съязвил, да другой ситуации им не подали.
…
…
Уильям в который раз нахмурился, пытаясь разобрать, что хотел сказать ему Кастелланос. Вроде, говорил знакомыми словами, но смысл безнадёжно ускользал. Какие шашни? Какого 61-го года? 61-го года до Рождества Христова? «В толчке не смоешь»? Естественно, чтобы смыть, нужно бросать, а не толкать. Быстро сообразив, впрочем, что это очередная идиома, которую он не знал и знать не хотел, Уильям погнал чеченцев в подвал.
На верёвки пошла кожаная куртка одного из пленных. Элдертон пресёк все возмущения оплеухой и коротким: «Заткнись», — достаточно, чтобы не причинять вреда безоружным, и, одновременно с тем, показать, что власть конкретно в этом доме сменилась. Узел, узел, кто-то ойкнул — Уильям затянул верёвки слишком сильно — и все трое лежат лицами в пол, со связанными руками и стреноженные.
— Я думаю, ты понял, что нужно делать. А эти псы всё равно подохнут!
— Веселись, — милостиво «разрешил» Уильям псевдопокровительственным тоном. — Но не переусердствуй. Всё же, они связаны.
Время на обратном пути пролетело стремительно, как понёсшая лошадь. Не в последнюю очередь из-за взрыва на фоне.
— Как в боевиках, ей-богу! — Эрнест высунулся из окна, и лихой встречный ветер тут же взъерошил ему волосы. Теперь ему на вид едва можно было дать и шестнадцати лет. — Это ты специально, Себ?
Уильям, вновь занявший заднее сидение, подхватил общую инициативу и тоже открыл окно. Вкупе во скоростью ему начинало казаться, что само время смазывается, но мягко, не как в хронолёте. А ещё он избавился от кирасы и мог свободно откинуться на сиденье и даже сползти вниз. Ураган, что бушевал внутри салона, поднял воротник рубашки, и теперь он нет-нет да хлопал Уильяма по подбородку. Заправлять воротник под горлышко свитера оказалось бесполезным, поэтому Элдертон лишь щурился и немного завидовал Давыдову, который из-за очков не высушил себе глаза.
Тому вообще лишь действие подавай. А не он ли полчаса назад поёжился и отвёл взгляд, когда Элдертон плюнул на чистоту и завалился на соседнее место в окровавленных рубахе и брюках? Эта избирательность поражала Уильяма, и ему приходилось раз за разом напоминать себе, что мальчишку занесло на войну один раз по прихоти заразы Мёрфи, и занесло так неудачно, что, видать, переломало.
Всех тут переломало. Первый Коллапс никого не пощадил.
— Само собой он нарочно, Эрнест, — отозвался Элдертон, сползая ещё ниже, так, что упёрся коленями в водительское сиденье; зато ветер больше не бил в глаза. — Хлебом не корми, дай порисоваться.
Впрочем, прозвучало это всё равно как-то беззлобно и даже мирно. Давыдов же, разглядевший что-то в окне, уже бросился настраивать свой КПК и надиктовывать, как первоначально показалось Элдертону, комбинацию цифр.
— За нами полицейский хвост, — начал он похолодевшим голосом и тут же весело расхохотался, увидев, как Уильям изменился в лице. — Шучу. Там Ада на борту. С... кем-то? Я так и не понял. Фамилия англоязычная. Тут могли встретиться местные полицейские с англоязычной фамилией? Вряд ли. Подкрепление послали, что ли?
Эрнест вновь попытался высунуть нос из окна, словно желая на такой скорости и впрямь разглядеть, кто там, второй из полицейской машины.
— Залезь обратно, будь добр, — бросил ему Уильям. — Не хватало ещё вывалиться за борт.
В какой-то момент ему и впрямь казалось, что на такой скорости можно вылететь наружу на раз-два. Поэтому он постарался смотреть вперёд, не слишком отвлекаясь на размывающийся пейзаж за боковым окном. Скорость в 100 миль в час казалась для Элдертона ни много ни мало второй космической, особенно на слегка раздолбанной советской дороге.
Всё же, быстрая езда не особо-то для него.
Ухбля, классные тексты
У нас остался непокрытым момент ареста Мусы и эвакуация агентов. Если никто не пожелает отписаться, то я на днях что-нибудь придумаю сам
Статистика миссии:
Уильям:
нарушено греховных планов -1
принято исповедей -1
побито людей - 1
дружеских попоек - 1
сломано персональной электроники - 1
запугано -5
зарезано ножом - 7
расстреляно из автомата - 1
отговорился словами - 1
Кастелланос:
сказано гадостей коллегам - 7
заведено осведомителей - 2
проваленных легенд - 2
побегов - 2
протрезвел - 1 раз
пропущено ударов - 3
покусано врагов - 1
умер чтобы воскреснуть- 1 раз
допросов с пристрастием - 2
взрывов - 2
обысков - 1
Давыдов:
разжалоблено бабушек - 1
актерских выступлений - 3
собрано СВУ - 2
взломано телефонных сетей - 4
успокоено скандалов - 1
Штуцер:
соблазнено - 2
найдено улик - 3
найдено подозреваемых - 1
вывернулась из скользских ситуаций -2
воспитательных бесед - 1
воздействий именем закона - 4
телефонных розыгрышей - 3
заболтано представителей власти - 2
Мэнсон:
распугано вооруженных банд - 1
Шепард:
публичная демонстрация отсутствия мозга в бандитской голове - 1
У нас остался непокрытым момент ареста Мусы и эвакуация агентов. Если никто не пожелает отписаться, то я на днях что-нибудь придумаю сам
Статистика миссии:
Уильям:
нарушено греховных планов -1
принято исповедей -1
побито людей - 1
дружеских попоек - 1
сломано персональной электроники - 1
запугано -5
зарезано ножом - 7
расстреляно из автомата - 1
отговорился словами - 1
Кастелланос:
сказано гадостей коллегам - 7
заведено осведомителей - 2
проваленных легенд - 2
побегов - 2
протрезвел - 1 раз
пропущено ударов - 3
покусано врагов - 1
умер чтобы воскреснуть- 1 раз
допросов с пристрастием - 2
взрывов - 2
обысков - 1
Давыдов:
разжалоблено бабушек - 1
актерских выступлений - 3
собрано СВУ - 2
взломано телефонных сетей - 4
успокоено скандалов - 1
Штуцер:
соблазнено - 2
найдено улик - 3
найдено подозреваемых - 1
вывернулась из скользских ситуаций -2
воспитательных бесед - 1
воздействий именем закона - 4
телефонных розыгрышей - 3
заболтано представителей власти - 2
Мэнсон:
распугано вооруженных банд - 1
Шепард:
публичная демонстрация отсутствия мозга в бандитской голове - 1
Джек, Рэй, от вас резолвы ждать?
Игровой пост. Часть 2. Завершение операции, сдача отчётов и встреча в кабинете Себастьян !DHc3tMpSRQ 07/05/18 Пнд 00:38:15 #134 №602677
— Давыдов, потише там. Визжишь, как школьница при виде Бибера! — несмотря на пафосный взрыв и надрыв и без того уставшего двигателя волги, Себастьян был доволен. Бабахнуть особняк и поймать Гелаева. А значит, выполнить миссию, отправить любимой бывшей жене алименты и наконец-то спокойно выпить кофе. Голова трезвела и сигарет не было, а значит раздражение нарастало. И нужно было срочно выпустить пар. А кто, как не любимые коллеги, заслуживали очередной порции грязи в собственные уши.
—Эрни. Вместо того, чтобы протирать очки... — прервавшись на сброс передачи для входа в поворот, специально порезче, чтобы очки коллеги упали на сиденье рядом, Уильяма вжало в правую часть сиденья, а резина задымилась, Себастьян продолжил тираду — ... ты бы посмотрел, что там у нас на хвосте. Почему-то я в боковое зеркало вижу полицию. Не приведи боги, нам ещё идиотов Кузьмича надо будет разобрать... Ты, пальтишко, тоже лицом не щёлкай...аргх — поморщившись от боли в рёбрах, Кастелланос откинулся на спинку, прикусывая губу, ибо таблетки закончили своё действие и теперь трезвость и боль заполоняли сознание — ...заряди курева, а то я сейчас сдохну!!!
Максимально сконцентрировавшись на поездке, Себастьян припарковал Волгу рядом со входом на базу отдыха. Вываливаясь из машины с белым, как простыня лицом, Детектив щёлкнул курком питона, взводя его во внутреннем кармане пальто
— На тебе лица нет, дедуля!!! — Съязвила Штуцер, пытаясь снять с предохранителя дамский глок в сумочке
— Заткнись, а. И предохранитель снимается одним щелчком, а ты затворную раму дёргаешь, овца! — огрызнулся детектив и посмотрел на новенького — Хоть бы ты ей объяснил, как оружием пользоваться, если на стрельбище она не научилась
Через минуту, оперативники уже пытались проникнуть на базу
—Эээ, вы кто такие, сюкины дети — один из бородачей попытался остановить опергруппу, но тут же получил три удостоверения в лицо. Детектив же пошёл руководить оравой детей Миллениума и Анахронизмами
— Видишь удостоверения. Нам нужен Гелаев. Он серьёзно впорол косяк перед Кузьмичём и мы от него. Пускай быстро, блядь, пока не начался трындец — Рыкнул Себастьян на Урку. Впрочем, тот довольно быстро понял и запустил группу на территорию охотничьей базы. Внутри же их ждал сам Муса с группой отборных бугаёв, которые уже стояли с револьверами. Сам глава уже был наслышан о "журналисте" и ухмыльнулся
— Шо, Хенецвале, всё также косишь под писаку?? — улыбнулся Муса опергруппе и лидеру перегоров
— А ты всё также косишь под дурачка, Гелаев. Я думаю, ты догадываешься, зачем мы сюда пришли. Список. Где он??
— Какой список, Вася?? Я вопще первый раз слышу о каком-то списке...
— Ты блядь дурочку не строй из себя — со злобой на лице, Себастьян всё таки достал револьвер из под полы пальто, чем всё-таки нарушил шаткий мир — Злата кто пытал, блядина?? Гони бумагу, пока я тебе дырку в черепе не проделал
— Таки сдал, скотина!!! — перепугался Муса и решил давать по тапкам вглубь базы — кончайте их!! — крикнул глава Шимовской ОПГ, и события начали разворачиваться с утомительной неизбежностью
БАХ! - После выстрела новичка, один из молодых парней упал, сверкая дырой в черепе
БАХ! - Промазав по Гелаеву из Питона, Себастьян, невзирая на то, что каждое движение грозилось порвать рёбра и голову, побежал за Мусой, срываясь в низкий старт
Тра-та-та! - Уильям зажал очередь по боевику, и тот упал с дырой в животе, скуля, как раненый щенок
Бах, бах! - Давыдов и последний мажут, и слышно, как последнего боевика вяжут
А через семь секунд бега, Гелаев падает на землю и закрывает лицо, так как Себастьян протаранил его рывком с плеча и начал бить по лицу рукоятью Кольта, уже не сдерживая эмоций, срываясь на крик и даже попадая по мягким тканям
— СПИСОК, БЛЯДИНА!! СПИСОК!!! ДАВАЙ, ГОВОРИ, ДЕРЬМА КУСОК
— Аргх!! Ладно...хватит — попытавшись воззвать к милосердию, Муса прервал поток ударов в его лицо — Сейф в домике у сосны. Код 487! — после этого, в землю рядом с ухом Гелаева раздался выстрел из питона, оглушающий его. Детектив же, откровенно говоря, еле идущий, встал и шаг за шагом поплёлся в сторону домика. Оставшись без сил прямо у сейфа, Себастьян сел напротив него. После введёных цифр, сейф вскрылся, а на полочке лежал список. Взяв его в руки и повертев, Детектив услышал топот небольших каблуков. Это вбежала Штуцер
— Надо изъять! — сказала голосом, не терпящим возражений, разведчица
— Скажи это кому-нибудь ещё — достав зажигалку, Себастьян поджёг список и тот вспыхнул, сгорев секунд за 10 прямо на глазах у Ады — вызывай экстракторов.
Следом вошли остальные, а Себастьян начал дышать часто и тяжело. Рывок начал давать о себе знать
— У меня сломано четыре ребра. Я...сейчас встану... — эту попытку прервал Шепард, подхвативший Детектива в приём Раутека, и потащивший его к машине. И хотя выглядело это, будто Джек нёс труп, жизнь в Себастьяне была. А вот сознания уже не было
-------------------------
— Опять опаздываете, Детектив! — Ада, рассказывающая комиссии о итогах операции, негодовала и отчитала детектива, вошедшего с опозданием и ещё с сигаретой в зубах, папкой в одной руке и чашкой кофе в другой
— Прошу прощения, коллеги. — язвительно выделив это слово, намекая, что никто не ровня, Кастелланос прошёл внутрь комнаты брифинга, сел в единственный свободный стул — Отчёты сами собой не напишутся, плюс транспорт у господина Оппия сегодня встал. Вернулась группа зачистки из 5236, там опять утечка технологий чуть не порвала мир на 1-й коллапс. И вещдоки нужно сдать. К слову, мистер Максвелл, отчёт о задержании Гелаева, подрыве особняка и итогах проведённой зачистке — о том, что этот отчёт печатался за ночь, Себастьян умолчал и оставшиеся минуты докуривал сигарету и пил свой Айриш кофе с ударной дозой коньяка. В личном кабинете детектива же покоилось два досье: на Джека и Рея с пометками детектива. После брифинга же, Себастьян вернулся в свой кабинет и заварил две чашки кофе. В приёмке со старым проектором он поставил одну из чашек, на компе проверил отправку алиментов и ответил любимой Лили на почту, приклеивая к домашней работе по истории Кримзон-сити выписку из бывшего отдела.
Вскоре, раздался звук вакуума и в приёмку прошёл человек в пальто. Никто иной, как Уильям Элдертон. И конечно, он приманился на кофе. С кружкой кофе, Себастьян прошёл и уселся напротив
— Повезло тебе, кавалерист, что у меня были сломаны рёбра и мы были на задании. В иной раз, ты бы получил по зубам, даже не задумываясь. Есть темы, на которые не собачусь даже я. Например, твоя религиозность. И моя личная жизнь, одна из тем, которую я не хочу поднимать ни с кем..впрочем, не мозги полоскать я тебя звал. — отхлебнув из кружки, Себастьян достал свежую пачку и протянул одну из "Кримзон ред" Уильяму — у тебя мозгов поболее, чем у остальных четырёх дебилов, поэтому предлагаю просто поговорить. О изъятии, жизни до, тема почти любая. Правила просты - не хочешь поднимать тему, просто пропускаешь. — закурив уже свою сигарету, Себастьян откинулся на стул и включил проектор, на котором было изображение конно-пешей схватки
— Я, конечно, в симуляции участвовал и не в такой жопе, но всё-таки интересно, как в таком мясе можно было что-то разобрать. Тут ноги, руки, ебала оторванные. Каким чудом ты умудрился не подохнуть в вечных мясорубках?
—Эрни. Вместо того, чтобы протирать очки... — прервавшись на сброс передачи для входа в поворот, специально порезче, чтобы очки коллеги упали на сиденье рядом, Уильяма вжало в правую часть сиденья, а резина задымилась, Себастьян продолжил тираду — ... ты бы посмотрел, что там у нас на хвосте. Почему-то я в боковое зеркало вижу полицию. Не приведи боги, нам ещё идиотов Кузьмича надо будет разобрать... Ты, пальтишко, тоже лицом не щёлкай...аргх — поморщившись от боли в рёбрах, Кастелланос откинулся на спинку, прикусывая губу, ибо таблетки закончили своё действие и теперь трезвость и боль заполоняли сознание — ...заряди курева, а то я сейчас сдохну!!!
Максимально сконцентрировавшись на поездке, Себастьян припарковал Волгу рядом со входом на базу отдыха. Вываливаясь из машины с белым, как простыня лицом, Детектив щёлкнул курком питона, взводя его во внутреннем кармане пальто
— На тебе лица нет, дедуля!!! — Съязвила Штуцер, пытаясь снять с предохранителя дамский глок в сумочке
— Заткнись, а. И предохранитель снимается одним щелчком, а ты затворную раму дёргаешь, овца! — огрызнулся детектив и посмотрел на новенького — Хоть бы ты ей объяснил, как оружием пользоваться, если на стрельбище она не научилась
Через минуту, оперативники уже пытались проникнуть на базу
—Эээ, вы кто такие, сюкины дети — один из бородачей попытался остановить опергруппу, но тут же получил три удостоверения в лицо. Детектив же пошёл руководить оравой детей Миллениума и Анахронизмами
— Видишь удостоверения. Нам нужен Гелаев. Он серьёзно впорол косяк перед Кузьмичём и мы от него. Пускай быстро, блядь, пока не начался трындец — Рыкнул Себастьян на Урку. Впрочем, тот довольно быстро понял и запустил группу на территорию охотничьей базы. Внутри же их ждал сам Муса с группой отборных бугаёв, которые уже стояли с револьверами. Сам глава уже был наслышан о "журналисте" и ухмыльнулся
— Шо, Хенецвале, всё также косишь под писаку?? — улыбнулся Муса опергруппе и лидеру перегоров
— А ты всё также косишь под дурачка, Гелаев. Я думаю, ты догадываешься, зачем мы сюда пришли. Список. Где он??
— Какой список, Вася?? Я вопще первый раз слышу о каком-то списке...
— Ты блядь дурочку не строй из себя — со злобой на лице, Себастьян всё таки достал револьвер из под полы пальто, чем всё-таки нарушил шаткий мир — Злата кто пытал, блядина?? Гони бумагу, пока я тебе дырку в черепе не проделал
— Таки сдал, скотина!!! — перепугался Муса и решил давать по тапкам вглубь базы — кончайте их!! — крикнул глава Шимовской ОПГ, и события начали разворачиваться с утомительной неизбежностью
БАХ! - После выстрела новичка, один из молодых парней упал, сверкая дырой в черепе
БАХ! - Промазав по Гелаеву из Питона, Себастьян, невзирая на то, что каждое движение грозилось порвать рёбра и голову, побежал за Мусой, срываясь в низкий старт
Тра-та-та! - Уильям зажал очередь по боевику, и тот упал с дырой в животе, скуля, как раненый щенок
Бах, бах! - Давыдов и последний мажут, и слышно, как последнего боевика вяжут
А через семь секунд бега, Гелаев падает на землю и закрывает лицо, так как Себастьян протаранил его рывком с плеча и начал бить по лицу рукоятью Кольта, уже не сдерживая эмоций, срываясь на крик и даже попадая по мягким тканям
— СПИСОК, БЛЯДИНА!! СПИСОК!!! ДАВАЙ, ГОВОРИ, ДЕРЬМА КУСОК
— Аргх!! Ладно...хватит — попытавшись воззвать к милосердию, Муса прервал поток ударов в его лицо — Сейф в домике у сосны. Код 487! — после этого, в землю рядом с ухом Гелаева раздался выстрел из питона, оглушающий его. Детектив же, откровенно говоря, еле идущий, встал и шаг за шагом поплёлся в сторону домика. Оставшись без сил прямо у сейфа, Себастьян сел напротив него. После введёных цифр, сейф вскрылся, а на полочке лежал список. Взяв его в руки и повертев, Детектив услышал топот небольших каблуков. Это вбежала Штуцер
— Надо изъять! — сказала голосом, не терпящим возражений, разведчица
— Скажи это кому-нибудь ещё — достав зажигалку, Себастьян поджёг список и тот вспыхнул, сгорев секунд за 10 прямо на глазах у Ады — вызывай экстракторов.
Следом вошли остальные, а Себастьян начал дышать часто и тяжело. Рывок начал давать о себе знать
— У меня сломано четыре ребра. Я...сейчас встану... — эту попытку прервал Шепард, подхвативший Детектива в приём Раутека, и потащивший его к машине. И хотя выглядело это, будто Джек нёс труп, жизнь в Себастьяне была. А вот сознания уже не было
-------------------------
— Опять опаздываете, Детектив! — Ада, рассказывающая комиссии о итогах операции, негодовала и отчитала детектива, вошедшего с опозданием и ещё с сигаретой в зубах, папкой в одной руке и чашкой кофе в другой
— Прошу прощения, коллеги. — язвительно выделив это слово, намекая, что никто не ровня, Кастелланос прошёл внутрь комнаты брифинга, сел в единственный свободный стул — Отчёты сами собой не напишутся, плюс транспорт у господина Оппия сегодня встал. Вернулась группа зачистки из 5236, там опять утечка технологий чуть не порвала мир на 1-й коллапс. И вещдоки нужно сдать. К слову, мистер Максвелл, отчёт о задержании Гелаева, подрыве особняка и итогах проведённой зачистке — о том, что этот отчёт печатался за ночь, Себастьян умолчал и оставшиеся минуты докуривал сигарету и пил свой Айриш кофе с ударной дозой коньяка. В личном кабинете детектива же покоилось два досье: на Джека и Рея с пометками детектива. После брифинга же, Себастьян вернулся в свой кабинет и заварил две чашки кофе. В приёмке со старым проектором он поставил одну из чашек, на компе проверил отправку алиментов и ответил любимой Лили на почту, приклеивая к домашней работе по истории Кримзон-сити выписку из бывшего отдела.
Вскоре, раздался звук вакуума и в приёмку прошёл человек в пальто. Никто иной, как Уильям Элдертон. И конечно, он приманился на кофе. С кружкой кофе, Себастьян прошёл и уселся напротив
— Повезло тебе, кавалерист, что у меня были сломаны рёбра и мы были на задании. В иной раз, ты бы получил по зубам, даже не задумываясь. Есть темы, на которые не собачусь даже я. Например, твоя религиозность. И моя личная жизнь, одна из тем, которую я не хочу поднимать ни с кем..впрочем, не мозги полоскать я тебя звал. — отхлебнув из кружки, Себастьян достал свежую пачку и протянул одну из "Кримзон ред" Уильяму — у тебя мозгов поболее, чем у остальных четырёх дебилов, поэтому предлагаю просто поговорить. О изъятии, жизни до, тема почти любая. Правила просты - не хочешь поднимать тему, просто пропускаешь. — закурив уже свою сигарету, Себастьян откинулся на стул и включил проектор, на котором было изображение конно-пешей схватки
— Я, конечно, в симуляции участвовал и не в такой жопе, но всё-таки интересно, как в таком мясе можно было что-то разобрать. Тут ноги, руки, ебала оторванные. Каким чудом ты умудрился не подохнуть в вечных мясорубках?
Тем временем влетает правильны гражданин.
Марк Аррий Диомед
Год изъятия: 79
Специализация: Саппорт
+ Эта бумага подлинная: бонус на подделку документов. Независимо от качества исполнения подделки упрощает убеждение что бумага является подлинной.
— Вы пытаетесь убедить меня что бумага от федерального министра сделана на туалетной бумаге?
— Так она же гербовая. Вот, смотрите: герб.
— Хмм, действительно.
В общем-то и секрета здесь никакого нет. Достаточно носить с собой немного принадлежностей, и можно будет сделать на коленке пропуск даже Форт Нокс, и запросить из архива документы под грифом "совершенно секретно".
+ С иголочки: бонус очарования. Врождённое чувство стиля, и небольшие навыки обращения с ниткой и иголкой, позволяют персонажу всегда выглядеть одетым в одежду, сшитую персонально для него.
"А чего вы воротник не подошьете, это же просто!"
+-"Печать интеллекта": при общении на юридические темы использует слишком много заумных слов, что положительно действует на грамотных и доводит до белого каления безграмотных.
ЧЁ СКАЗАЛ? УМНЫЙ ЧТО-ЛИ? ПОЛУЧАЙ В ЖБАН! (цитата из отчёта об инциденте МААД-652-12)
-"Клаустрофобия": эффективность любых действий падает в замкнутых помещениях, тем сильнее чем меньше помещение.
"...С одной стороны, это то, что меня спасло от участи задохнуться в подвале нашей виллы, с другой стороны, вход в лифт для меня навсегда закрыт. "
Марк Аррий Диомед
Год изъятия: 79
Специализация: Саппорт
+ Эта бумага подлинная: бонус на подделку документов. Независимо от качества исполнения подделки упрощает убеждение что бумага является подлинной.
— Вы пытаетесь убедить меня что бумага от федерального министра сделана на туалетной бумаге?
— Так она же гербовая. Вот, смотрите: герб.
— Хмм, действительно.
В общем-то и секрета здесь никакого нет. Достаточно носить с собой немного принадлежностей, и можно будет сделать на коленке пропуск даже Форт Нокс, и запросить из архива документы под грифом "совершенно секретно".
+ С иголочки: бонус очарования. Врождённое чувство стиля, и небольшие навыки обращения с ниткой и иголкой, позволяют персонажу всегда выглядеть одетым в одежду, сшитую персонально для него.
"А чего вы воротник не подошьете, это же просто!"
+-"Печать интеллекта": при общении на юридические темы использует слишком много заумных слов, что положительно действует на грамотных и доводит до белого каления безграмотных.
ЧЁ СКАЗАЛ? УМНЫЙ ЧТО-ЛИ? ПОЛУЧАЙ В ЖБАН! (цитата из отчёта об инциденте МААД-652-12)
-"Клаустрофобия": эффективность любых действий падает в замкнутых помещениях, тем сильнее чем меньше помещение.
"...С одной стороны, это то, что меня спасло от участи задохнуться в подвале нашей виллы, с другой стороны, вход в лифт для меня навсегда закрыт. "
[погоня]
Давыдов в долгу не остался.
— Сам потише! — бросил он через плечо. — И «заткнись», и всё такое. Так-то мы одинакового звания. Разве что у тебя плащ есть, ну, так мы не в центурии.
В голосе парнишки сверкнула несвойственная ему сталь. Элдертон, хотевший было заступиться за Эрнеста, уважительно кивнул головой.
— В этом и загвоздка, — сказал он сам себе. — Всё, хорошо проветрили, закрывай. А то мы так голос посадим орать друг другу.
Они почти синхронно подняли стёкла. Давыдов грустно выглянул наружу напоследок, но ничего, кроме силуэта машины, не разглядел. Впрочем, грустил он недолго.
— Я говорю, во второй машине Ада и ещё кто-то. Шепард, кажется? Забавно, если его зовут Джоном. «Я капитан Шепард, и это лучшая погоня на Цитадели!» — Эрнест вновь задорно рассмеялся. Уильям хотел было узнать, о чём вообще речь, но решил отложить до следующего раза. Успеется. Зато о просьбе вспомнил.
— Увы, Себ, зарядить могу только пистолет или в лицо. Твои сигареты с дерьмом вместо табака не курю, крутить нормальные сейчас не буду, трубку не отдам.
Он провёл кончиками пальцев по сухому дереву, цепляясь за фигурки дикобраза и летучих мышей, пляшущих по всей длине стаммеля. Вырезаны они были не слишком умело, но старательно. Подарки не отдают, детектив.
[на охотничьей базе]
Грохнуло со всех сторон.
Уильям довольно отметил, что даже из этой игрушки можно кого-то подстрелить. Когда он удостоверился, что никто больше им не помешает, и все противники либо лежат мордой в пол, либо лежат мёртвые, Себастьян уже унёсся в особняк. Уильям сделал Аде и Эрнесту знак, чтобы не вмешивались, и присел рядом с Мусой Гелаевым. Оглохший, но не лишенный зрения, он тут же дёрнулся в сторону, но лежачее положение его сгубило.
Элдертон приставил к его горлу кинжал. Молча, но этого хватило. Должно быть, выглядел он достаточно говоряще, вместе с кровавыми пятнами на светлом джемпере и рукавах белой рубашки, которые он так и не потрудился затереть. Ещё один нож из славной золингенской стали уперся бандиту под рёбра.
— Судьба веса не имеет, деньги — тоже. Тебе не так много осталось, но сегодня ты выживешь, раз таков Божий Замысел. Я не хочу ни бить тебя, ни резать. Я здесь за сведениями об одном человеке. Но его имя ты назовёшь мне сам. Итак, с кем из местных следователей вы держали связь? Или… с кеми?
[отлёты и прилёты]
А потом они драили квартиру.
Себастьяну, как временно не способному на осмысленные действия, выделили диван, напоили обезболивающими и выделили сигарету. Одну. На неразборчивые возмущения все сложили свои болты, и принялись за дело. К исходу первого часа квартира приобрела пристойный вид, а к началу второго они поняли, что немного перестарались и могут, пожалуй, запросить плату.
— Мне кажется, не ту стезю мы выбрали, чуваки, — Эрнест водворил табуретки на положенное им место и присел на одну из них, чтоб перевести дух. — Хроноагенты? Хроноуборщики!
Элдертон проследил, чтобы вся посуда заняла свои прежние места, и даже старую сковороду убрал обратно, к войлочным сапогам (Давыдов объяснил, что тут они называются валенками), а после долго сидел за таким родным кухонным столом, грыз карандаш и думал, как бы правильно написать то, что он хотел. Служебный номер Афибы молчал, поэтому пришлось проводить официальный запрос через истконсульт на нужный адрес, а это время. Ещё и оператор попался придирчивый.
С автомобиля стряхнули грязь и отдали владельцу. Тот придирчиво осмотрел поверхность кузова на предмет царапин, проверил салон, колёса, и потащил бы их в автосервис, чтобы глянуть развал, но Эрнест с Адой включили всё своё обаяние и кое-как уверили его, что оно того не стоит, а дополнительная компенсация, в случае чего, покроет затраты с лихвой. Себастьян, правда, перед их уходом бормотал что-то вроде «пизда подвеске после таких дорог», но это передать автовладельцу так никто и не решился.
Наконец, адрес нашелся, и нашлись нужные слова. Уильям нацарапал карандашом «Не пресмыкайся перед зелёным змием, не бери монеты из грязи. Совесть будет чиста, жизнь снова рассветёт, и ты сделаешь шаг к Царствию Небесному. Дж.Б.» на одном листке и «Наблюдай три года. Спасибо за помощь» — на другой. Оба листка отправились по разным конвертам, но во второй он дополнительно вложил 150 долларов. Это ничего не изменит в будущем, но, возможно, сбросит некоторый груз с души.
Через десять минут, по пути на рейсовый автобус в область, Уильям Элдертон закинул письма в ящик ближайшего почтового отделения.
Через час хронолёт, ведомый юным ветераном проигравшей страны, сделает последний вираж над вечерним Шимовым, набирая скорость.
Через полтора часа в небе растают последние огни, а след затеряется среди перистых облаков. Желтое закатное солнце будет предвещать хорошую погоду, где-то засвистят пули, а где-то — чайник на плите, хлопнут двери от удара или створки окна от сквозняка, и люди вновь соберутся, и разойдутся, и вновь соберутся.
Через день зазвонят телефоны, передавая печальные вести, на городском кладбище умолкнет колокол, и полноватая дама потянет к выходу маленькую девочку. У выхода их будет ждать печальная родня и невесёлые мысли о том, как жить дальше.
Через неделю Гартейко обнаружит у себя в почтовом ящике непонятное письмо без указания адресата, но адресантом которого указана его квартира. Точно зная, что никаких писем не отправлял, он наверняка, наученный горьким опытом, предпримет все меры безопасности, но вскроет конверт. Содержимое его не впечатлит.
Через месяц в трёхкомнатную квартиру на втором этаже въедут новые жильцы, привезут с собой нормальную посуду и наглого рыжего кота, который нет-нет, да и чихнёт от противного дыма, въевшегося в кухонную тюль.
Через год о произошедших событиях будут напоминать разве что новые чёрные обелиски с выбитыми в полный рост солидными мужчинами на них.
Через десять лет осень снова придёт в Шимов, вместе с перебоями сети, и кто-то в сердцах расколотит диал-ап.
Через двадцать лет на месте казино, которые давно уже запрещены, у эскалатора новенького мегамолла будут стоять группы молодых ребят, смеяться и ностальгировать по девяностым, которых они не застали.
Через тридцать лет на одном из давно заброшенных форумов скучающий старик примется искать своё сообщение о том, как он однажды, будучи совсем молодым, видел крушение летающей тарелки и странных людей, что развернули его вместе с остальными. Помнится, тогда на подробностях он заработал ранг мастера на форуме. Увы, сообщение он не найдет. Грустно вздохнув, он пройдёт на кухню, сгонит со стола наглого рыжего кота — внука того, что жил у них давно, как только он въехал в тёткину квартиру, — и поставит на электроплиту помятый чайник.
Чайник всё ещё будет пахнуть крепким кофе.
[приветы и ответы]
Элдертон вывалился из хронолёта с желанием просто добраться до своего койко-места в общежитии и спокойно отоспаться. Сутки. А лучше двое. Но, увы, наткнулся он на заграждение и проверку.
Служебный порт был зол и насторожен. Проморгавшись и подавив первый приступ тошноты, Уильям выцепил взглядом пару десятков таможенных кителей. Странно, обычно их трое-четверо, да и те на особо важных рейсах. После Третьего Коллапса все рейсы с гражданскими должны были лететь через Вечность с досмотром, это он знал точно. Там что, прорвало у кого-то?
У единственного выхода из заграждения его ждал сюрприз в виде Афибы собственной персоной. Правда, поджатые губы и официальный шеврон говорили о том, что она тут не по доброй воле. Девушка бросила ненавидящий взгляд на тропическое солнце — Уильям полагал, что ненавидящий, поскольку, во-первых, он достаточно знал ненависть Афи к прямым солнечным лучам, а во-вторых, её глаза были закрыты зеркальными авиаторами. Была бы её воля, она бы носила с собой парасоль и выходила на улицу только ночью.
Впрочем, неудивительно для человека, который обгорает и слепнет от ультрафиолета.
— Опись составили, надеюсь? — бросила она вместо приветствия.
— Опись?
Уильям не сразу понял, чего от него хотят.
— Опись ведь составляется при провале, для группы зачистки, разве нет? Я знаю…
Афи лишь выдохнула и нервно дёрнула выбившуюся из косы молочно-белую прядь:
— А я знаю, что сегодня у меня выходной, но поди ж ты. Готовьте документы и опись. И да, будет личный досмотр.
— Нужны опись и документы, на выходе досмотр! — крикнул Уильям коллегам, и тут же спросил у девушки, — Что ищут-то?
Где-то на заднем плане Ганс, матерясь по-немецки, отколупывал вторую дверь кабины пилота. Двое молодых людей с такими же шевронами, что и у Афибы, осматривали всё под протокол.
— А что ищут, так то вам знать не положено, младший агент.
Что ж, не мытьём, так катаньем. Всё же, он не так представлял себе их встречу. Хотя, на что он вообще рассчитывал — решительно непонятно. Хотя бы на душевную беседу, наверное.
— Смотрю, тебя восстановили.
Афи нахмурилась и перевела взгляд на шеврон, словно видела его впервые.
— М… Можешь поздравить, теперь я вновь специальный агент. Уже скучаю по истконсульту.
— Хм, да.
Оба как-то замялись. Обоим было, что сказать и сделать, но Уильям понимал: чёртов шеврон и ошивающиеся неподалёку сослуживцы возвели между ними крепостную стену толщиной в три ранга. Он разглаживал края идентификационной карты, она накручивала злосчастную прядь на серебристые пальцы и делала вид, что наблюдает за проверкой.
— Пройдёмся? — предложил Элдертон. — Я же вижу, что твои глаза этим парням без надобности. Всё равно в очереди стоять.
— Место только забей, а то до утра простоите.
Очередь двигалась катастрофически медленно, что впервые оказалось Уильяму на руку. Они медленно мерили шагами длинный стеклобетонный холл, который Афи всегда звала «перроном». Над головами перемигивались неоновые табло, в воздухе висел пар из доков и электронок.
— Надеюсь, мы не сильно наследили?
— Видел когда-нибудь садовый шланг под сильным напором? — неожиданно спросила Афиба и саркастично взглянула на него поверх солнцезащитных очков. — Показатели скакали так же. Приборы будто с ума посходили. Мы тут тотализатор устраивали. Я двадцать кредов поставила, что вы выкрутитесь. Когда ваш пилот — этот, бледный, — посадил хлёт посреди города, думала уже, что я банкрот. Хотя, Энтони вам всё равно вставит за это, готовьтесь. Он-то свои креды просрал.
— Не знаю уже, чему удивляться. Тому, что мы выкрутились или тому, что вы на наши жизни играли. Хорошо начальство.
— Удивляйся, что у меня титановые нервы и я не выговорила тебе при твоих коллегах.
— Удивлюсь, что мы ещё не говорим о 1650-х.
Он попал в точку. Афи словно споткнулась, но быстро взяла себя в руки.
— Дядя Паскуаль вряд ли отпустит меня больше, чем на полдня. Извини.
Уильям резко остановился.
— А почему это полковник тебя куда-то не отпускает? Тебе давно не пять лет.
Афи постучала пальцем по шеврону:
— Служба. Я теперь под прямым его подчинением. Создали группу, считай, контрразведка. Начальству нужен был опасный парень, который может возглавить летучий отряд, а кто у нас самый опасный парень во всей Вечности?
Паскаль Фрио, и впрямь, личностью был известной. Поговаривали, что он считался правой рукой Панчо Вильи там, в разрушенном потоке, до того, как его волей Первого Коллапса стёрло из истории начисто. О нём вообще много чего рассказывали, особенно в учебке: обычно либо с придыханием, либо со страхом. Афи, конечно, могла похвастаться тем, что звала его «дядя Паскуаль» — по праву воспитанницы, тихонечко и неофициально — но вытягивалась по струнке вместе с остальными, как только он появлялся рядом. Такой уж был человек. Уильям сам мог поклясться, что пара минут в его обществе — и ты готов хватать ружьё и присоединяться к герилье, выкрикивая «вива Фрио!».
В стратегии он, правда, не блистал, но от него этого и не требовали. Полковник дружил с хаосом, и мог нанести неожиданный удар по любой организованной структуре.
Стратегией в своё время заведовал кто-то другой, но этот кто-то всегда оставался чёрной дырой, которую все обходили гробовым молчанием. Афи в ответ на прямой вопрос неожиданно растерялась и чуть не расплакалась, чего за ней никто до этого не замечал, а потому Уильям решил более не затрагивать этот вопрос.
Неудивительно, в общем, что полковника Фрио сделали главой летучего отряда.
— Так что полдня — это максимум. Да и то при отличном раскладе. Сам видишь, — она осеклась.
— Ищете то, не знаю, что?
— Нет. И вообще, прошу, оставим эту тему. Я поклялась молчать, сечёшь?
— Когда дело касается моих родных, Афи… К тому же, кто вышел на документы по моей семье? Кому это понадобилось?
Афиба сложила руки на груди. Серебристые пальцы впились в китель.
— Слишком много вопросов для вашего ранга, младший агент Элдертон. И вообще, я думала, мы просто... Вроде как, я волновалась, когда мы потеряли связь с группой. Мог бы и извиниться.
Она стояла рядом, и, одновременно с этим, слишком далеко. Уильям с горечью подумал, что Афи теперь так же мало похожа на ту испуганную девчонку с размытой шеффилдской дороги, как и пассия покойного ныне Армена. Казалось, что он теряет что-то важное, медленно, почти так же, как теряет воду треснутый сосуд. С этим переполохом и стремлением полковника выжимать из подчинённых все силы, треснула надежда на хотя бы мимолётное возвращение домой. В настоящий дом, а не в этого монстра из преисподней, что возвела Афи для собственного успокоения.
— Извини, — выдохнул Уильям и притянул её к себе.
Афиба поколебалась мгновение, решила, что терять уже нечего, и обняла его в ответ, уткнувшись носом в замытые кровавые разводы на свитере. Ещё мгновение — и у неё будто вытащили позвоночник, настолько тяжело она повисла.
— Ещё раз вырубишь КПК, и, клянусь, я послушаю Эванджелину и сброшу на вас водородную бомбу, чтоб не мучиться, — проворчала она едва слышно.
— Договорились. Если ты сбросишь бомбу, то тебя отстранят пожизненно, и ты никуда больше не вляпаешься.
Как назло, тут же оживилось всё, чему до них не было дела. Подошла очередь, что-то лязгнуло, кто-то крикнул, перекрывая гомон толпы: «Спецагент Фрио, где спецагент Фрио?» — и он разорвал объятия. Отчего-то даже через шум Уильям слышал, как жужжат глазные имплантанты — Афи поправила авиаторы, но взгляд её метался, не останавливаясь ни на чём. Впрочем, внешне она вновь стала излучать насмешливое спокойствие, под стать своему воспитателю.
— Попробую выкроить немного времени, но не обещаю, — сказала Афиба напоследок и поспешила к своим коллегам.
Уильям проводил её взглядом; она обернулась лишь однажды, ехидно улыбнулась, показала язык — чисто шестилетка! — и растворилась в толпе.
Элдертон вывалился из хронолёта с желанием просто добраться до своего койко-места в общежитии и спокойно отоспаться. Сутки. А лучше двое. Но, увы, наткнулся он на заграждение и проверку.
Служебный порт был зол и насторожен. Проморгавшись и подавив первый приступ тошноты, Уильям выцепил взглядом пару десятков таможенных кителей. Странно, обычно их трое-четверо, да и те на особо важных рейсах. После Третьего Коллапса все рейсы с гражданскими должны были лететь через Вечность с досмотром, это он знал точно. Там что, прорвало у кого-то?
У единственного выхода из заграждения его ждал сюрприз в виде Афибы собственной персоной. Правда, поджатые губы и официальный шеврон говорили о том, что она тут не по доброй воле. Девушка бросила ненавидящий взгляд на тропическое солнце — Уильям полагал, что ненавидящий, поскольку, во-первых, он достаточно знал ненависть Афи к прямым солнечным лучам, а во-вторых, её глаза были закрыты зеркальными авиаторами. Была бы её воля, она бы носила с собой парасоль и выходила на улицу только ночью.
Впрочем, неудивительно для человека, который обгорает и слепнет от ультрафиолета.
— Опись составили, надеюсь? — бросила она вместо приветствия.
— Опись?
Уильям не сразу понял, чего от него хотят.
— Опись ведь составляется при провале, для группы зачистки, разве нет? Я знаю…
Афи лишь выдохнула и нервно дёрнула выбившуюся из косы молочно-белую прядь:
— А я знаю, что сегодня у меня выходной, но поди ж ты. Готовьте документы и опись. И да, будет личный досмотр.
— Нужны опись и документы, на выходе досмотр! — крикнул Уильям коллегам, и тут же спросил у девушки, — Что ищут-то?
Где-то на заднем плане Ганс, матерясь по-немецки, отколупывал вторую дверь кабины пилота. Двое молодых людей с такими же шевронами, что и у Афибы, осматривали всё под протокол.
— А что ищут, так то вам знать не положено, младший агент.
Что ж, не мытьём, так катаньем. Всё же, он не так представлял себе их встречу. Хотя, на что он вообще рассчитывал — решительно непонятно. Хотя бы на душевную беседу, наверное.
— Смотрю, тебя восстановили.
Афи нахмурилась и перевела взгляд на шеврон, словно видела его впервые.
— М… Можешь поздравить, теперь я вновь специальный агент. Уже скучаю по истконсульту.
— Хм, да.
Оба как-то замялись. Обоим было, что сказать и сделать, но Уильям понимал: чёртов шеврон и ошивающиеся неподалёку сослуживцы возвели между ними крепостную стену толщиной в три ранга. Он разглаживал края идентификационной карты, она накручивала злосчастную прядь на серебристые пальцы и делала вид, что наблюдает за проверкой.
— Пройдёмся? — предложил Элдертон. — Я же вижу, что твои глаза этим парням без надобности. Всё равно в очереди стоять.
— Место только забей, а то до утра простоите.
Очередь двигалась катастрофически медленно, что впервые оказалось Уильяму на руку. Они медленно мерили шагами длинный стеклобетонный холл, который Афи всегда звала «перроном». Над головами перемигивались неоновые табло, в воздухе висел пар из доков и электронок.
— Надеюсь, мы не сильно наследили?
— Видел когда-нибудь садовый шланг под сильным напором? — неожиданно спросила Афиба и саркастично взглянула на него поверх солнцезащитных очков. — Показатели скакали так же. Приборы будто с ума посходили. Мы тут тотализатор устраивали. Я двадцать кредов поставила, что вы выкрутитесь. Когда ваш пилот — этот, бледный, — посадил хлёт посреди города, думала уже, что я банкрот. Хотя, Энтони вам всё равно вставит за это, готовьтесь. Он-то свои креды просрал.
— Не знаю уже, чему удивляться. Тому, что мы выкрутились или тому, что вы на наши жизни играли. Хорошо начальство.
— Удивляйся, что у меня титановые нервы и я не выговорила тебе при твоих коллегах.
— Удивлюсь, что мы ещё не говорим о 1650-х.
Он попал в точку. Афи словно споткнулась, но быстро взяла себя в руки.
— Дядя Паскуаль вряд ли отпустит меня больше, чем на полдня. Извини.
Уильям резко остановился.
— А почему это полковник тебя куда-то не отпускает? Тебе давно не пять лет.
Афи постучала пальцем по шеврону:
— Служба. Я теперь под прямым его подчинением. Создали группу, считай, контрразведка. Начальству нужен был опасный парень, который может возглавить летучий отряд, а кто у нас самый опасный парень во всей Вечности?
Паскаль Фрио, и впрямь, личностью был известной. Поговаривали, что он считался правой рукой Панчо Вильи там, в разрушенном потоке, до того, как его волей Первого Коллапса стёрло из истории начисто. О нём вообще много чего рассказывали, особенно в учебке: обычно либо с придыханием, либо со страхом. Афи, конечно, могла похвастаться тем, что звала его «дядя Паскуаль» — по праву воспитанницы, тихонечко и неофициально — но вытягивалась по струнке вместе с остальными, как только он появлялся рядом. Такой уж был человек. Уильям сам мог поклясться, что пара минут в его обществе — и ты готов хватать ружьё и присоединяться к герилье, выкрикивая «вива Фрио!».
В стратегии он, правда, не блистал, но от него этого и не требовали. Полковник дружил с хаосом, и мог нанести неожиданный удар по любой организованной структуре.
Стратегией в своё время заведовал кто-то другой, но этот кто-то всегда оставался чёрной дырой, которую все обходили гробовым молчанием. Афи в ответ на прямой вопрос неожиданно растерялась и чуть не расплакалась, чего за ней никто до этого не замечал, а потому Уильям решил более не затрагивать этот вопрос.
Неудивительно, в общем, что полковника Фрио сделали главой летучего отряда.
— Так что полдня — это максимум. Да и то при отличном раскладе. Сам видишь, — она осеклась.
— Ищете то, не знаю, что?
— Нет. И вообще, прошу, оставим эту тему. Я поклялась молчать, сечёшь?
— Когда дело касается моих родных, Афи… К тому же, кто вышел на документы по моей семье? Кому это понадобилось?
Афиба сложила руки на груди. Серебристые пальцы впились в китель.
— Слишком много вопросов для вашего ранга, младший агент Элдертон. И вообще, я думала, мы просто... Вроде как, я волновалась, когда мы потеряли связь с группой. Мог бы и извиниться.
Она стояла рядом, и, одновременно с этим, слишком далеко. Уильям с горечью подумал, что Афи теперь так же мало похожа на ту испуганную девчонку с размытой шеффилдской дороги, как и пассия покойного ныне Армена. Казалось, что он теряет что-то важное, медленно, почти так же, как теряет воду треснутый сосуд. С этим переполохом и стремлением полковника выжимать из подчинённых все силы, треснула надежда на хотя бы мимолётное возвращение домой. В настоящий дом, а не в этого монстра из преисподней, что возвела Афи для собственного успокоения.
— Извини, — выдохнул Уильям и притянул её к себе.
Афиба поколебалась мгновение, решила, что терять уже нечего, и обняла его в ответ, уткнувшись носом в замытые кровавые разводы на свитере. Ещё мгновение — и у неё будто вытащили позвоночник, настолько тяжело она повисла.
— Ещё раз вырубишь КПК, и, клянусь, я послушаю Эванджелину и сброшу на вас водородную бомбу, чтоб не мучиться, — проворчала она едва слышно.
— Договорились. Если ты сбросишь бомбу, то тебя отстранят пожизненно, и ты никуда больше не вляпаешься.
Как назло, тут же оживилось всё, чему до них не было дела. Подошла очередь, что-то лязгнуло, кто-то крикнул, перекрывая гомон толпы: «Спецагент Фрио, где спецагент Фрио?» — и он разорвал объятия. Отчего-то даже через шум Уильям слышал, как жужжат глазные имплантанты — Афи поправила авиаторы, но взгляд её метался, не останавливаясь ни на чём. Впрочем, внешне она вновь стала излучать насмешливое спокойствие, под стать своему воспитателю.
— Попробую выкроить немного времени, но не обещаю, — сказала Афиба напоследок и поспешила к своим коллегам.
Уильям проводил её взглядом; она обернулась лишь однажды, ехидно улыбнулась, показала язык — чисто шестилетка! — и растворилась в толпе.
[дебрифинг]
Кастелланос опять опаздывал. Ада, прямо с рабочего коммуникатора доделывала таблицу с результатами операции.
Рассевшись один на двойном диванчике из натуральной кожи какого-то огромного ящера, Давыдов достал из рюкзака стеклянную бутылку, с шипением открыл и с наслаждением сделал глоток. Перехватив взгляд коллеги, он жестом предложил ему отпить. Уильям подумал, что глоток вина или пива бы сейчас не повредил. Взял бутылку. С подозрением поднес к губам, отпил немного черной пенящейся жидкости, потом с сомнительным видом скривился и вернул обратно.
- Господи, Эрни, это что, жженый сахар? Такой сладости я в жизни не пробовал. Как ты это пьешь?
- А мне нравится... - протянул Давыдов, задумчиво листая что-то на экране коммуникатора
- Слыхал новость, ветки субсектора HY-15 опять перехлестнулись сами на себя. Вот работенки кому-то подвалило...
- Это как?
- Да так. Группа Ли-Цзеня вернулась с задания дважды
- Дважды?
- Да. Два раза. Теперь у нас в отделе работает два Старших агента Ли-Цзеня, и все его ребята тоже удвоились. Где-то коллапснуло и вот... - он помолчал - Думаю что поэтому нас и трясли - наверняка хотели убедиться что мы это действительно мы, а не наши двойники из другого фрактала
В комнату быстрым шагом вошел председатель комиссии - Специальный Агент Максвелл. Кратко изучив материалы миссии, он покачал головой:
- Пятеро младших агентов в своей первой же миссии поломали время. Оставили кучу артефактов. Чуть не сорвали войну банд, за счет того, что вы самолично истребили почти под корень одну из ключевых сторон. Некоторые - Максвелл посмотрел на пустующее место - настолько увлеклись что чуть сами там не остались...
С легким мелодичным звуком дематериаловалась входная дверь - силовые линии, удерживавшие её атомы вместе, изменили свой бег и она обратилась в полупрозрачную невесомую дымку. В дверной проём ввалилась фигура в просторном плаще, с зажженной сигаретой в руках и с пачкой бумажных распечаток. Это был Кастелланос
-Прошу прощения, коллеги.
Максвелл проводил его неодобрительным взглядом и специально выделяя слова продолжил:
- Такой беспечности я не видел за все время моей службы. Как детский сад на прогулке. Как можно было идти в одиночку на захват подозреваемого? Зачем надо было вовлекать в дело столько свидетелей? Что за глупая потасовка - вдвоем, без оружия, против толпы вооруженных преступников - ещё некоторое время Максвелл перечислял грехи агентов, с таким видом, что уж теперь то вас ничто не спасёт от немедленного увольнения и отправки под трибунал.
В завершение своей тирады он помолчал, и продолжил уже более дружелюбным голосом.
- Но всё же, не могу не отметить с какой смекалкой вы подошли к тому, чтобы нейтрализовать свои ошибки. Как телефонными звонками спровоцировали войну банд. Как забрали подозреваемого из полиции. Как оперативно изъяли и уничтожили все артефакты.
- Поэтому, я составлю на вас два рапорта. Один на поощрение, другой - на наказание. Какой из них подать на рассмотрение комиссии, я ещё подумаю. А пока - можете разойтись. По уставу вам полагается 4 дня отпуска, вот и займитесь тем, чтобы привести себя в порядок
Кастелланос опять опаздывал. Ада, прямо с рабочего коммуникатора доделывала таблицу с результатами операции.
Рассевшись один на двойном диванчике из натуральной кожи какого-то огромного ящера, Давыдов достал из рюкзака стеклянную бутылку, с шипением открыл и с наслаждением сделал глоток. Перехватив взгляд коллеги, он жестом предложил ему отпить. Уильям подумал, что глоток вина или пива бы сейчас не повредил. Взял бутылку. С подозрением поднес к губам, отпил немного черной пенящейся жидкости, потом с сомнительным видом скривился и вернул обратно.
- Господи, Эрни, это что, жженый сахар? Такой сладости я в жизни не пробовал. Как ты это пьешь?
- А мне нравится... - протянул Давыдов, задумчиво листая что-то на экране коммуникатора
- Слыхал новость, ветки субсектора HY-15 опять перехлестнулись сами на себя. Вот работенки кому-то подвалило...
- Это как?
- Да так. Группа Ли-Цзеня вернулась с задания дважды
- Дважды?
- Да. Два раза. Теперь у нас в отделе работает два Старших агента Ли-Цзеня, и все его ребята тоже удвоились. Где-то коллапснуло и вот... - он помолчал - Думаю что поэтому нас и трясли - наверняка хотели убедиться что мы это действительно мы, а не наши двойники из другого фрактала
В комнату быстрым шагом вошел председатель комиссии - Специальный Агент Максвелл. Кратко изучив материалы миссии, он покачал головой:
- Пятеро младших агентов в своей первой же миссии поломали время. Оставили кучу артефактов. Чуть не сорвали войну банд, за счет того, что вы самолично истребили почти под корень одну из ключевых сторон. Некоторые - Максвелл посмотрел на пустующее место - настолько увлеклись что чуть сами там не остались...
С легким мелодичным звуком дематериаловалась входная дверь - силовые линии, удерживавшие её атомы вместе, изменили свой бег и она обратилась в полупрозрачную невесомую дымку. В дверной проём ввалилась фигура в просторном плаще, с зажженной сигаретой в руках и с пачкой бумажных распечаток. Это был Кастелланос
-Прошу прощения, коллеги.
Максвелл проводил его неодобрительным взглядом и специально выделяя слова продолжил:
- Такой беспечности я не видел за все время моей службы. Как детский сад на прогулке. Как можно было идти в одиночку на захват подозреваемого? Зачем надо было вовлекать в дело столько свидетелей? Что за глупая потасовка - вдвоем, без оружия, против толпы вооруженных преступников - ещё некоторое время Максвелл перечислял грехи агентов, с таким видом, что уж теперь то вас ничто не спасёт от немедленного увольнения и отправки под трибунал.
В завершение своей тирады он помолчал, и продолжил уже более дружелюбным голосом.
- Но всё же, не могу не отметить с какой смекалкой вы подошли к тому, чтобы нейтрализовать свои ошибки. Как телефонными звонками спровоцировали войну банд. Как забрали подозреваемого из полиции. Как оперативно изъяли и уничтожили все артефакты.
- Поэтому, я составлю на вас два рапорта. Один на поощрение, другой - на наказание. Какой из них подать на рассмотрение комиссии, я ещё подумаю. А пока - можете разойтись. По уставу вам полагается 4 дня отпуска, вот и займитесь тем, чтобы привести себя в порядок
[допрос по душам]
В четыре часа дня в Вечности зарядил тропический ливень. Остров только вошел в сезон дождей, и вода теперь хлестала как по расписанию, с четырёх до восьми. Жара в 27 градусов по Цельсию всё ещё оставалась жарой для северян, коих было тут немало, хоть и не шла в сравнение с «летними» +40. Полис навечно ощетинился кондиционерами и покрылся куполом, который убирали с первыми же каплями. Хозчасти не слишком хотелось тянуть все расходы на ремонт и компенсации, если эта махина удумает рухнуть вниз, и она позволяла заливать людей четыре часа в день каждые полгода в течение вот уже тридцати лет. Естественно, коммунальные службы каждый раз оказывались не готовы к такому повороту событий.
На этот раз подтопило крышу общежития, и Уильям проснулся от крупной капли, щёлкнувшей его по носу. Он подскочил и в один миг выхватил из-под подушки складной клинок. Если бы кто-то и впрямь вздумал щёлкнуть его по носу, то этот кто-то сейчас получил бы переизбыток железа в организме. Не насмерть, но больно.
Комната оказалась пустой. Уильям перевёл дух и рухнул обратно на кровать. Клинок с тихим шелестом сложился до ничем не примечательной рукояти. Оплёт «корзинки» спал, и он, наконец, выпустил оружие из руки.
Это всё Симабара. Там могли в любой момент ворваться к тебе и порезать на мелкие лоскутки. Да что уж там, вырывались и резали. А теперь вот, если по ошибке продырявишь кому-нибудь пузо, не оберёшься проблем, ни моральных, ни бюрократических.
После разноса на итогах от директора Максвелла Уильям всего лишь хотел отвлечься и почитать что-нибудь. Но, видимо, «Слепой Часовщик» оказался для этого дня перебором — Элдертона сморило за считанные минуты. Так и уснул, на открытой книге.
Теперь потоп немного сдвинул его планы. Пришлось передвигать кровать в другой угол — в условиях небольшой комнатки найти таковой оказалось проблематично. Потом книги, которыми было забито всё вокруг: платяной шкаф, полки, рабочий стол, стул, подоконник — их следовало бы убрать подальше от сырости, равно как и бумагу. Газовую горелку с баллонами — на шкаф, да, в общем-то, и всё. Техники здесь не водилось, поэтому замыкания можно было не бояться.
Вроде бы, Себастьян звал на кофе?
Подозревая, что разговор состоится не из приятных, а кофе будет, в лучшем случае, из кофе-машины, Уильям ещё раздумывал. Детектив явно хотел что-то вызнать, да вот в момент приглашения мысли Элдертона были заняты совсем другими заботами, и теперь ему попросту не из чего было строить догадки — он всё проморгал. В конечном итоге, он плюнул, подхватил зонт с дождевиком и решил встретить очередную проблему так, как привык — лицом к лицу.
…
Больше всего это походило на дознание без протокола. Уильям покрутил в пальцах предложенную сигарету, после чего положил её обратно на стол. Тот разделял собеседников, как баррикада.
— Спасибо, но я не курю сигареты. Дозволишь? — он кивнул на проектор.
— Для начала давай так, — Уильям выдернул шнурок электропитания, и картинка потухла. После чего достал из внутреннего кармана дождевика трубку чёрного дерева с вырезанными дикобразом и летучими мышами и простенький кисет. Трубку он недавно вычистил, и теперь она набивалась приятнее и легче. — Ты бы весьма облегчил мне жизнь, если бы прямо сказал, чего хочешь добиться. Пока что это всё походит на допрос. Или на игру?
Элдертон прикурил от спички и замолчал, глубоко затягиваясь и выпуская дым через нос.
— Сначала я хотел извиниться за резкие слова, но ты их заслужил. Я и вправду не завидую твоим родным. Хотя, мне начинает казаться, что ты сам от своих спектаклей страдаешь не меньше. И что ж ты думаешь, я бы испугался, если бы ты на меня с кулаками полез?
Он фыркнул и вновь затянулся.
— Если тебе нужны рассказы о «вечных мясорубках», то это не ко мне. Это к Улафу, например. Если не загнёшься во время попойки, то послушаешь, как он всю жизнь из виков не вылезал. Вот там тебе будут и мясорубки, и оторванные руки-ноги. Хоть то и незаметно, особенно после всего, что с нами приключилось, но я довольно мирный. И жизнь у меня была довольно мирная до войны. Случись у нас умный король и честный парламент, я бы книгопечатанием занялся, наверное. По-моему, так книги — это ещё одно откровение, данное людям. Не только святые книги. Любые. Повезло — открыл бы типографию. Но случилось, как случилось.
Затяжка, дым кольцами поднялся к потолку.
— Как выжил? Как и остальные. Верил в своё дело и Бога, крепко держал пику с кинжалом, слушал командира и не порол отсебятину. Было страшно? Было. И не мне одному было. Кого я знал — большинство были люди не военные. Мастеровые, мелкие лавочники, простые горожане. А Их Высочество изволили пригнать на нашу землю наёмников с континента. На налоги, собранные с наших отцов.
Уильям рассмеялся, и в его смехе чувствовалась застарелая безысходная горечь.
— Псалом в зубы, Писание у сердца, оружие в руки — и справлялись. Было тяжело, особенно поначалу, но кому на войне легко? С обмундированием было плохо, денег не хватало. Вооружались, почитай, за свой счёт, жалование парламент нам задерживал. Бывали переходы на пустой желудок. Но мы не роптали. А потому уж, как погнали «кавалеров»…
Чиркнула спичка. Её огонёк отразился в тёмных глазах, как давнее эхо костров Марстонской пустоши. Табак затлел, но Уильям, казалось, не обратил на это особого внимания, продолжая смотреть в пустоту с ему одному из всей Вечности понятной теплотой. Впрочем, вскоре он помрачнел и вспомнил про курево.
— Конец этой сказки ты и сам знаешь. Что до меня — я должен был умереть в 1648-м, в самом начале ирландского похода, но, сам того не ведая, помог агенту с Третьим Коллапсом. Вернее, с одной из тех мразей, что его вызвала. И вот я здесь. Как видишь, ничего слишком примечательного. Надеюсь, я удовлетворил твоё любопытство. А ещё, зря ты так с ребятами. Они выполнили львиную часть всей работы, если не всю. Кстати, раз уж тебя интересуют оторванные, кхм, лица, то можешь порасспрашивать Эрнеста. Он в практику на Первую Мировую войну попал, на передовую. Нечего удивляться, от Мёрфи и не такого можно было ждать. Что ж, теперь, по правилам, моя очередь, верно?
Элдертон выложил на стол памятный обоим листок со странной надписью.
— Знаешь, что это, Себ? Латынь, цитата из Liber Ecclesiastes. Три восемнадцать, если я ничего не путаю. «Время разбрасывать камни, и время собирать камни». Нет никаких соображений по этому поводу? Как она вообще к тебе попала, хоть помнишь? Что это может значить? Кому она адресована? Я себе уже всю голову поломал, пришло время обратиться к детективу. И да, ты, вроде как, кофе обещал.
— Нет, Уильям. Все, что мне интересно и нельзя получить в беседе, можно получить в документах. Поэтому мне нравится вести их самому. И да, неплохой послужной список... Кофе под рукой. Не растворимое говно, я же не совсем изверг. Но и не в турке, всегда перебарщивал с временем. — забрав сигарету, Себастьян подкурил её же, все также отправив её в правый уголок рта, по привычке, ближе к пепельнице. Аромат чистого табака из кисета Уильяма смешался с легким запахом крови фирменной 10мг никотиновой партии Кримзон реда. Те самые, на которых юный патрульный Кастелланос получил повышение. Все также смакуя сигарету, и периодически прикладывался к своей чашке, слушая речь Уильяма
— Все так просто? Веря в светлые идеалы, о которых говорят с детства? Эх, иногда пробирает зависть за изъятых раньше. Мир был...чище чтоли. Нет, говно на престолах было, вспомнить тех же Якобинцев... ну или Брута с Цезарем. Но все было прямолинейне. Люди знали на что шли. А вот в 20 веке все понеслось, как в плохом фильме жанра Нуар. Но это уже, скорее, философия старика 36 лет, которого опрокинула жизнь...
Закончив с сигаретой, Кастелланос подлил себе из фляги виски в кофе, и сделал большой глоток. Фраза про этих ребят и большую часть работы заставила лицо Себастьяна скривиться, как от кислого лимона
— Эх, Вилли. Тебе не понять, что такое потерять все в один день из-за этих ребят... — остаток кружки кофе ушёл в организм детектива после этой фразы — ... Когда ты строил все целых двадцать лет.
Но вопрос о записке взбудоражил Себастьяна, ибо если это было не послание Элдертону, то что же это, дери его мать
— И все таки, разговор переходит в привычное выпытывание информации — усмехнулся детектив и уселся, беря бумажку в руку и разглядывая внимательнее. На вид была обычной, да и циферки были тоже
— да вроде ничего особенного по ней. Хотя, можно просветить на ультрафиолете, на ик и на спектралке. За последним к Штуцер или Давыдову. К слову, последнему я, несмотря на всю желчь за его умничества не по делу, дал положительную рекомендацию Максвеллу. Так что хрен тебе, а не повышение, его заберёт молодой — ухмыльнулся Себастьян — но судя по тому, что мне пихнули эту бумагу в документах, когда я отправлялся к вам второй раз. Просунула мне её девка регистраторша. И судя по тому, что латынь знаешь из группы только ты, бумага приехала тебе. Неужто успел насрать кому-то до получения жетона? Потому что, обычно, такую херь пишут любители мести и прочие вижиланте. Может, почерк знакомый? Или какие-то события с этой цитатой? Может, до изъятия какой-нибудь ирландской фанатке отказал, и это письмо из прошлого. Или тот агент, которому ты помог. Вот! Ставлю на эту версию. Благо 4 дня отпуска, пошерсти архивы по его имени и номеру жетона. И это... — на секунду зайдя в кабинет, к себе, Себастьян вынес три бумаги образца специального заявления отдела — ... Пока троица куковала, как обычно, дядя Себастьян все сделал за ночь за вас. О протоколе Б-62 слыхал? — перед Уильямом опустился бланк с текстом, полным официализма и терминов — вкратце говоря, на сутки возвращаешься туда, где тебя изъяли +/- 10 лет. В выбранный временной период. И скажи спасибо, что за тебя, Аду и Эрни они уже готовы. Вручишь оппию и на ближайший рейс. И занеси это остальным
Выговорившись, Себастьян встал со стула
— К слову, мой рейс через час, поэтому давай выметайся. Хотя бы сутки не будете лицезреть моё лицо. Ещё и соскучится успеете.
После ухода Уильяма шли совершенно неинтересные приготовления. Бритье, приведение себя в порядок, любимое пальто, рубашка. Револьвер в кобуру. Но от сигарет и алкоголя Себастьян отказался добровольно. Бумага самого детектива лежала на столе после совещания и спустя полчаса и осмотр, Кастелланос дремал в хронолете, совершенно не обращая внимания на то, что его обычно вывело бы из себя. Ведь сегодня был особый повод
Спустя час, Себастьян проснулся в тесной квартире в Кримзон Сити. Та самая однушка, служившая ему убежищем. Благо, отдел платил за коммуналку и все было на месте. Найдя в кармане свой смарт и пачку денег, а также ключи от своего Форда, Детектив спустился вниз. Город властвовал днём, а значит, можно было сделать то, чего Себастьян не делал очень давно. Заведя двигатель машины, Детектив тронулся в детский магазин в центре города. Лили очень хотела панду за 800 долларов. И любимая дочь заслуживала этого. Хотя легкие требовали курить, а пищевод просил алкоголя, детектив держался, как мужчина, даже в тот момент, когда покупал в винном Каберне-Савиньон для Миры. А ещё новомодная штука - мгновенная печать фото из инстаграмма. Вспомнив логин жены, Себастьян нашёл фотографию их втроём. Семьи, которую он потерял. Стараясь не думать о плохом, что может быть его выгонят, что не будут рады... Но открыв дверь в квартиру Миры своим(что удивило самого детектива) ключом, Детектив не обнаружил никого. Разумеется. Лили в школе, а Мира на работе. А значит, план удался. Потерев руки, Себастьян впервые за долгое время улыбнулся и приступил за работу. В комнате дочери на кровати была установлена панда, на кухонном столе красовалась коробка конфет и бутылка вина, а также букет герберов, заботливо поставленный в вазу. А также, конверт с ещё одной тысячей долларов и запиской:
"Пускай мы больше не семья. И я не смогу выпросить прощения. Но тем не менее, вы всегда в моем сердце и пускай я могу заботиться о вас и любить вас на расстоянии. Жаль, что я не мог сделать этого раньше. Ваш Себастьян"
Закончив начатое, Детектив удалился с улыбкой на лице. Возможно, Мира и Лили будут рады. А может и нет. Об этом Кастелланос узнает только вечером. Заправившись, он отправился к себе в маленькую квартиру, приводить порядок. На маленьком ноутбуке, Детектив ответил на письмо Оды о текущем месте работы, прислав ему заранее заготовленную фотографию из "5-го отдела". После этого, квартира была убрана, а по "вечной" учётке были закрыты дела в бывшем отделе, которым не хватало одной-двух улик. Естественно, серьёзные дела могли бы схлопнуть время, поэтому только проверенные дела, где подозреваемый оказывался виновен и не вызывал Хроновозмущений, сходились. Таковых было всего 5 штук, но тем не менее. Довольный работой и подарком, Себастьян тронулся на пустырь в 30 милях, вызывая Ганса, которому припас за внештатный вылет бутылку хорошего виски. И после волокиты с протоколом по возвращению в Вечность, а также промокши до нитки из-за дождя; Себастьян вернулся к себе в кабинет уже к концу дня, ожидая, что произойдёт дальше
"...и, таким образом, можно сделать вывод о том, что все поставленные цели и задачи были выполнены с минимально возможным хроновозмущением. Отдельно стоит отметить самоотверженность младшего агента Кастелланоса..." - Ада хмыкнула. Да уж, эти "подвиги" Вечность не забудет. Даже жаль немного, что она лично не присутствовала при исполнении этих цирковых номеров. Хорошо хоть он нормально сработал потом, в команде с "семисотником".
Младший агент Штуцер бегло просмотрела ещё раз свой рапорт. Девяносто восемь страниц, мама родная. И это только содержательная часть. Девяносто восемь страниц вдохновенного вранья про "точность и профессионализм" действий коллег. Ладно, не топить же саму себя! Комиссия с этой задачей прекрасно справится без помощи младшего агента Штуцер. Да и прямой лжи в рапорте нет - только сомнительные оценочные суждения. Ада сохранилась, отправила файл и легла спать. До разбора на Совете оставалось ещё почти три часа.
Другой файл, на сто сорок семь страниц, доверять внутренней сети Вечности было нельзя.
---
- ...А пока - можете разойтись. По уставу вам полагается 4 дня отпуска, вот и займитесь тем, чтобы привести себя в порядок, - наконец отпустил их Максвелл. Ада вышла из комнаты, открыла коммуникатор и начала изображать повышенный интерес к метаисторической сводке интранета Вечности. Контакт должен был подойти с минуты на минуту.
Чья-то крепкая рука схватила младшего агента за ягодицу. Ада медленно обернулась.
- А вас, Штуцер, я попрошу остаться, - произнёс кодовую фразу не кто иной, как сам председатель комиссии.
Чрезвычайно интересно. Они послали за информатором агента такого калибра, как Максвелл. Что бы это могло значить? Наверняка ничего хорошего. Ада давно чувствовала, что её запас удачи медленно, но верно подходит к концу. Она собралась и произнесла отзыв как можно более масляным голосом:
- Вы отдаёте себе отчёт?
Максвелл не убирал руку чуть дольше, чем надо было бы для игры на камеру СБ, и это не ускользнуло от внимания Ады.
- Предлагаю отдать отчёты... в приватной обстановке.
О Искусственный Разум, единый во многом, какой же невероятный мудак придумывает эти легенды, отзывы и пароли.
---
Когда они оказались в подземном коридоре, в котором не удосужились поставить камеры, специальный агент стёр с лица похотливую улыбочку и помотал головой. Ада сочувственно кивнула и достала из сумочки таблетки.
- Возьмите. Повышение давления - распространённый побочный эффект феромонов. Это должно помочь.
Максвелл, морщась от боли, проглотил три таблетки сразу.
- Как с тобой вообще люди работают? - спросил он. - Половина тебя изнасиловать хочет, у половины голова раскалывается. Впрочем, не отвечай. Отчёт я видел, работают плохо.
Они подошли к неприметной двери без надписей. Младший агент и специальный агент синхронно поднесли к замку ключ-карты, и дверь не дематериализовалась, а с шипением уехала в потолок. Те, кто отвечал за эту тёмную комнату с единственным стулом внутри, не доверяли программируемой материи.
Ада зашла внутрь, и вспыхнули лампы.
Младший агент Штуцер бегло просмотрела ещё раз свой рапорт. Девяносто восемь страниц, мама родная. И это только содержательная часть. Девяносто восемь страниц вдохновенного вранья про "точность и профессионализм" действий коллег. Ладно, не топить же саму себя! Комиссия с этой задачей прекрасно справится без помощи младшего агента Штуцер. Да и прямой лжи в рапорте нет - только сомнительные оценочные суждения. Ада сохранилась, отправила файл и легла спать. До разбора на Совете оставалось ещё почти три часа.
Другой файл, на сто сорок семь страниц, доверять внутренней сети Вечности было нельзя.
---
- ...А пока - можете разойтись. По уставу вам полагается 4 дня отпуска, вот и займитесь тем, чтобы привести себя в порядок, - наконец отпустил их Максвелл. Ада вышла из комнаты, открыла коммуникатор и начала изображать повышенный интерес к метаисторической сводке интранета Вечности. Контакт должен был подойти с минуты на минуту.
Чья-то крепкая рука схватила младшего агента за ягодицу. Ада медленно обернулась.
- А вас, Штуцер, я попрошу остаться, - произнёс кодовую фразу не кто иной, как сам председатель комиссии.
Чрезвычайно интересно. Они послали за информатором агента такого калибра, как Максвелл. Что бы это могло значить? Наверняка ничего хорошего. Ада давно чувствовала, что её запас удачи медленно, но верно подходит к концу. Она собралась и произнесла отзыв как можно более масляным голосом:
- Вы отдаёте себе отчёт?
Максвелл не убирал руку чуть дольше, чем надо было бы для игры на камеру СБ, и это не ускользнуло от внимания Ады.
- Предлагаю отдать отчёты... в приватной обстановке.
О Искусственный Разум, единый во многом, какой же невероятный мудак придумывает эти легенды, отзывы и пароли.
---
Когда они оказались в подземном коридоре, в котором не удосужились поставить камеры, специальный агент стёр с лица похотливую улыбочку и помотал головой. Ада сочувственно кивнула и достала из сумочки таблетки.
- Возьмите. Повышение давления - распространённый побочный эффект феромонов. Это должно помочь.
Максвелл, морщась от боли, проглотил три таблетки сразу.
- Как с тобой вообще люди работают? - спросил он. - Половина тебя изнасиловать хочет, у половины голова раскалывается. Впрочем, не отвечай. Отчёт я видел, работают плохо.
Они подошли к неприметной двери без надписей. Младший агент и специальный агент синхронно поднесли к замку ключ-карты, и дверь не дематериализовалась, а с шипением уехала в потолок. Те, кто отвечал за эту тёмную комнату с единственным стулом внутри, не доверяли программируемой материи.
Ада зашла внутрь, и вспыхнули лампы.
Когда после окончания отпуска агенты вновь собрались в переговорной, Максвелл осчастливил их следующим заявлением:
- Я тут посовещался с коллегами и решил, что раз у вас такие сложности с дисциплиной и порядком, то вам следует освежить свои практические навыки в более предсказуемой обстановке, чем полноценные вылеты. До моего особого распоряжения вы все переводитесь в административный отдел.
Надо ли говорить, с каким разочарованием агенты встретили новое назначение. Патрулировать сектора. Выписывать штрафы туристам. Следить чтобы фанатики-ученые не слишком лезли на рожон. Гонять браконьеров по палеозойским лесам. И это их, полевых агентов, прошедших сквозь ад и пламень. Но ничего не поделаешь, приказ есть приказ. Томительные недели потянулись одна за другой. Рутинные вылеты в составе экипажа. Все эти "Сэр, покажите пожалуйста разрешение на проведение органолептических ислледований в этом борделе". Таможенные декларации. Вытаскивание потерявших легенду гражданских, постоянно встревающих в передряги с времянами.
---
Элдертон
За это время Элдертон столкнулся с непробиваемой броней бюрократии в полную меру. Рапорты терялись, отчеты искажались, служба снабжения упорно выдавала не то, что запрашивали, мотивируя это самыми разными причинами. Ещё была одна вещь, которая очень бесила Уильяма - эти люди, со всеми их роботами, силовыми полями, наноматералами вот уже две недели не могли починить крышу в его доме. Вроде сделали, но через день оно опять потекло. Он повторно вызвал службу обслуживания. В этот раз прибыл шустрый старикан на старомодном фургоне. Когда Уильям провел его в свою комнату и показал на место протечки, тот только отшутился, цыкнул и пошел за своим оборудованием. Через полчаса он махнул рукой Уильяму, который сидя на веранде раскуривал трубку - Вот и всё! Если возникнут какие-то вопросы - набери меня, я буду ждать звонка - он пальцем сделал жест, как будто нажимает клавиши на своей ладони.
Уильям удивленно покосился на странного ремонтника, но ничего не ответил, а через минуту уже забыл про это событие. Через три дня, вернувшись из очередного рейса, он стоял перед полкой, думая какую книгу бы почитать. Его внимание привлек листок бумаги, засунутый между книгами. Уильям развернул его. Таким же шрифтом, как и в прошлом послании там было написано на латыни: "сердце мудрых - в доме плача, а сердце глупых - в доме веселья". Уильям пожал плечами, пытаясь припомнить когда это он положил это здесь и что это обозначает
---
Кастелланос
Кастелланосу поступил очередной вызов из жанра - "Ой, я тут вдрызг нажрался в Фландрийской таверне и случайно нагрубил ландскнехту. Господин полицейский, вытащите меня отсюда, прежде чем меня проткнут и изжарят как свинью на вертеле". Он, приложив всё свое спокойствие, преодолел тягостную процедуру гримировки и отбыл на место происшествия.
Холодный морской ветер пронизывал насквозь. Таверна выглядела как нахохлившийся стог соломы, примостившийся на опушке леса из чьей то прихоти обложенный кирпичем. Размокшая глина прилипала к ногам коня, грубая кожаная шляпа почти не защищала от потоков воды льющихся с небес. Подъехав к дверям, Кастелланос спешился и громко постучал ногой, призывая трактирщика отвести лошадь в стойло и накормить. Ему ответила только тишина. Он толкнул дверь и прошел внутрь. Прогнившие доски пола, обвалившаяся почерневшая крыша. Таверна уже много лет как была заброшена. Что за чертовщина. Проверил координаты вызова - всё правильно. Дата тоже верная. Но где же наш хронопутешественник? Кастелланос захотел ещё раз посмотреть обращение потерпевшего. В этот раз на экране красовалась надпись - "файл не найден". Служебная сеть тоже перестала фиксировать обращение - всё выглядело так, как будто никакой заявки вовсе не было.
Кастелланос уже собрался уходить, как заметил приколотый кинжалом к балке лист вполне современной бумаги с явно напечатанной на принтере надписью - "горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его". Кастелланос скомкал лист бумаги и положил его за отворот. С этим надо будет разобраться. Может быть позже.
---
Штуцер и Диомед
Аду Штуцер отправили с новым напарником - Марком Диомедом. Гордый, слегда высокомерный римлянин вёл себя так, как будто он здесь король, бог и светоч тайного знания в одном флаконе. Не сказать, чтобы это подбешивало Аду, но всё же было неприятно. И задание такое глупое - замаскировать следы посадки хронолета в пшеничном поле. Ночь, колышутся колосья, стрекочут сверчки, а двое высокопрофессиональных агентов с помощью веревки и просторных резиновых сапог чертят круги на этих дурацких холмах. Ада встала в центре, а Диомед ходил по спирали вокруг, аккуратно приминая колосья натянутой между ними веревкой. На коммуникатор упало новое сообщение от неизвестного адресата- "Уже скучаю по тебе, мой котенок". Штуцер нахмурила бровки - это был шифр, означающий что надо проявить бдительность и при первой же возможности выйти на связь за дополнительными инструкциями. Она осмотрелась по сторонам. Ночь, пшеница, Диомед всё так же увлеченно рассказывает про особенности античного законодательства.
На базе Штуцер ждал другой сюрприз. Не было никаких дополнительных инструкций. Куратор не придал событию особого значения - "Мало ли, не тому сообщение ушло. Не бери в голову"
- Я тут посовещался с коллегами и решил, что раз у вас такие сложности с дисциплиной и порядком, то вам следует освежить свои практические навыки в более предсказуемой обстановке, чем полноценные вылеты. До моего особого распоряжения вы все переводитесь в административный отдел.
Надо ли говорить, с каким разочарованием агенты встретили новое назначение. Патрулировать сектора. Выписывать штрафы туристам. Следить чтобы фанатики-ученые не слишком лезли на рожон. Гонять браконьеров по палеозойским лесам. И это их, полевых агентов, прошедших сквозь ад и пламень. Но ничего не поделаешь, приказ есть приказ. Томительные недели потянулись одна за другой. Рутинные вылеты в составе экипажа. Все эти "Сэр, покажите пожалуйста разрешение на проведение органолептических ислледований в этом борделе". Таможенные декларации. Вытаскивание потерявших легенду гражданских, постоянно встревающих в передряги с времянами.
---
Элдертон
За это время Элдертон столкнулся с непробиваемой броней бюрократии в полную меру. Рапорты терялись, отчеты искажались, служба снабжения упорно выдавала не то, что запрашивали, мотивируя это самыми разными причинами. Ещё была одна вещь, которая очень бесила Уильяма - эти люди, со всеми их роботами, силовыми полями, наноматералами вот уже две недели не могли починить крышу в его доме. Вроде сделали, но через день оно опять потекло. Он повторно вызвал службу обслуживания. В этот раз прибыл шустрый старикан на старомодном фургоне. Когда Уильям провел его в свою комнату и показал на место протечки, тот только отшутился, цыкнул и пошел за своим оборудованием. Через полчаса он махнул рукой Уильяму, который сидя на веранде раскуривал трубку - Вот и всё! Если возникнут какие-то вопросы - набери меня, я буду ждать звонка - он пальцем сделал жест, как будто нажимает клавиши на своей ладони.
Уильям удивленно покосился на странного ремонтника, но ничего не ответил, а через минуту уже забыл про это событие. Через три дня, вернувшись из очередного рейса, он стоял перед полкой, думая какую книгу бы почитать. Его внимание привлек листок бумаги, засунутый между книгами. Уильям развернул его. Таким же шрифтом, как и в прошлом послании там было написано на латыни: "сердце мудрых - в доме плача, а сердце глупых - в доме веселья". Уильям пожал плечами, пытаясь припомнить когда это он положил это здесь и что это обозначает
---
Кастелланос
Кастелланосу поступил очередной вызов из жанра - "Ой, я тут вдрызг нажрался в Фландрийской таверне и случайно нагрубил ландскнехту. Господин полицейский, вытащите меня отсюда, прежде чем меня проткнут и изжарят как свинью на вертеле". Он, приложив всё свое спокойствие, преодолел тягостную процедуру гримировки и отбыл на место происшествия.
Холодный морской ветер пронизывал насквозь. Таверна выглядела как нахохлившийся стог соломы, примостившийся на опушке леса из чьей то прихоти обложенный кирпичем. Размокшая глина прилипала к ногам коня, грубая кожаная шляпа почти не защищала от потоков воды льющихся с небес. Подъехав к дверям, Кастелланос спешился и громко постучал ногой, призывая трактирщика отвести лошадь в стойло и накормить. Ему ответила только тишина. Он толкнул дверь и прошел внутрь. Прогнившие доски пола, обвалившаяся почерневшая крыша. Таверна уже много лет как была заброшена. Что за чертовщина. Проверил координаты вызова - всё правильно. Дата тоже верная. Но где же наш хронопутешественник? Кастелланос захотел ещё раз посмотреть обращение потерпевшего. В этот раз на экране красовалась надпись - "файл не найден". Служебная сеть тоже перестала фиксировать обращение - всё выглядело так, как будто никакой заявки вовсе не было.
Кастелланос уже собрался уходить, как заметил приколотый кинжалом к балке лист вполне современной бумаги с явно напечатанной на принтере надписью - "горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его". Кастелланос скомкал лист бумаги и положил его за отворот. С этим надо будет разобраться. Может быть позже.
---
Штуцер и Диомед
Аду Штуцер отправили с новым напарником - Марком Диомедом. Гордый, слегда высокомерный римлянин вёл себя так, как будто он здесь король, бог и светоч тайного знания в одном флаконе. Не сказать, чтобы это подбешивало Аду, но всё же было неприятно. И задание такое глупое - замаскировать следы посадки хронолета в пшеничном поле. Ночь, колышутся колосья, стрекочут сверчки, а двое высокопрофессиональных агентов с помощью веревки и просторных резиновых сапог чертят круги на этих дурацких холмах. Ада встала в центре, а Диомед ходил по спирали вокруг, аккуратно приминая колосья натянутой между ними веревкой. На коммуникатор упало новое сообщение от неизвестного адресата- "Уже скучаю по тебе, мой котенок". Штуцер нахмурила бровки - это был шифр, означающий что надо проявить бдительность и при первой же возможности выйти на связь за дополнительными инструкциями. Она осмотрелась по сторонам. Ночь, пшеница, Диомед всё так же увлеченно рассказывает про особенности античного законодательства.
На базе Штуцер ждал другой сюрприз. Не было никаких дополнительных инструкций. Куратор не придал событию особого значения - "Мало ли, не тому сообщение ушло. Не бери в голову"
Мэнсон, Шепард. Подайте хоть знак, что вы живы. А то после миссии не ответу, не привету. Вас тоже ждёт понижение и работа в административном отделе
Жив. Ботаю зачёты, за тредом слежу. Вернусь как только, так сразу.
Игровой пост. Часть 2/3 - кто смотрит за Хроносом? Ада Mk. II !NVuciGi03g 12/05/18 Суб 20:28:03 #145 №603781
Максвелл заходить в комнату не стал. Вместо этого он забрал с собой коммуникатор Ады и ушёл с ним в неизвестность. Та прошла в центр комнаты и услышала, как закрывается гермодверь.
- Садитесь, - раздался откуда-то сверху безэмоциональный голос. Говорили по-русски, при этом со странным, неживым акцентом, так что получилось что-то вроде "садитьэсь". Пожалуй, этот акцент был Аде знаком.
- Повторяю: садитесь. - И опять то же самое, с теми же интонациями. Да, это точно не человек. Это синтезатор речи.
- Начинаем разбор действий и рапорта информатора 7-64-205, жетон номер 34.
- И начнём мы, пожалуй, с начала. Насколько помню, сразу же был потерян контроль над ситуацией, а заодно и Кастелланос. Включите запись, пожалуйста.
---
Противно гудели доисторические ртутные лампы. Безликий голос, пропущенный через распознаватель и синтезатор речи, уже который час безжалостно громил действия Ады. В строго хронологическом порядке
- А теперь перейдём к разбору действий агента 34 за четвёртый день операции в период с 1200 по 1400. Пожалуйста, запись с коммуникатора.
"Наконец-то", подумала Ада. "Хоть что-то удачное".
[Звук открывающейся бутылки шампанского, шипение]
- Пэрсик мой дорогой, свэт очей моих! Главное, что я тебя встрэтил! А мы с Заурбэком там ловили одного лоха пэдального со списком вэрняков...
Голос заявил:
- Это, пожалуй, можно пропустить. Переходим к разбору так называемого "пранка".
"Tvoyu zh mat'!" -
[характерное шипение телефона]
ЗЛАТ (З): Муса, дорогой! Как жизнь, как семья?
МУСА (М): Ты кто такой, мудло? Тебя ещё не закопали? Я тебя закопаю!
З: Попробуй, чёртила нерусская! Давида знаешь?
М: Давид? Ты думаешь, про кого говоришь? Давай деньги собирай на гроб!
З: А тебе гроб не нужен будет, в спичечный коробок поместишься, неомон херов.
[щелчок]
Машинный голос продолжил:
- Пожалуй, достаточно. Младший агент 34, известно ли вам, в каком году в литературный русский язык вошло слово "неомон"? Вам напомнить о связи этого ругательства с политикой Неомонархии? Вы сможете показать Неомонархию на карте мира 1993 года?
Ада нервно сглотнула.
- Признаю, был использован анахронизм. Но всё-таки, если вы прослушаете запись дальше, вы увидите, что влияния на временной поток это не оказало. Муса в дальнейшем...
Голос перебил её:
- Информатор. Мы не на разборе в Комиссии. Нас не интересуют ваши раздавленные бабочки и убитые гитлеры в хронопотоке. ОВБ интересует Вечность. И нас не интересуют информаторы, которые допускают в своей речи фрейдианские оговорки.
("Ага, русский у него не родной" - автоматически отметила Ада. "По-русски это - оговорка по Фрейду, тут калька с другого языка".)
- О чём вы ещё могли проговориться, информатор 7-64-205? Вы зря заинтересовали нас этим. Очень зря.
Пауза.
- Переходим дальше. Нас также очень заинтересовали записи с дрона. Вы отдали свой дрон Давыдову, так?
- Да, это так. - "К чему это они клонят?" - Изначально планировалось выдать его Кастелланосу, но...
- Но выдали вы его Давыдову. Кстати. Ваша характеристика на Давыдова была положительной. Цитирую: "несмотря на некоторые проблемы с самоконтролем, в целом предан делу. Обладает отменными техническими навыками и наблюдательностью, рекомендуется к вербовке". Это так?
- Да, это так.
- В таком случае вам, информатор, должно быть известно, что, по мнению других агентов, Давыдов в одном шаге от того, чтобы стать вторым Кузнецовым. Или ещё хуже. Мы, впрочем, доверились вашему мнению. Друзей в Вечности у него немного, а что касается ОВБ - то, как говорил один великий человек (тут голос изменился и произнёс с жутким акцентом): "We are high and above of your petty squabbles".
Цитата была смутно знакома Аде. Это было что-то далёкое, старое, и этот акцент... Он не принадлежал машине. Или запись, или...
- Итак, что же произошло, когда наш агент приблизился к Давыдову? Он бросился с кулаками на агента, который в полтора раза выше него, и при этом кричал, что стукачом не будет. Меньшую лояльность можно продемонстрировать разве что угоном хронолёта. По счастью, в результате инцидента Давыдов ударился головой и не смог вспомнить этот инцидент впоследствии. Вы понимаете, что своей неверной оценкой ситуации едва не подставили агента - заметьте, не информатора, а полноценного агента - под раскрытие?
- Продолжим говорить о миссии. Вы выдали дрон Давыдову. Вы должны были знать, что доверять ему нельзя. Вы знали, что он может легко вскрыть его защиту и раскрыть не только вас как информатора, но и вашего связного. На самом деле, он мог это уже сделать, и мы могли ничего не заметить. На своём коммуникаторе младший агент 635 сильно отредактировал логи непосредственно перед сдачей отчётов. Всё это отвратительно непрофессионально, информатор.
Ада огрызнулась:
- Повторю, изначально планировалось дать дрона Кастелланосу. В его лояльности сомнений нет.
- Есть. И нас не интересуют ваши несбывшиеся планы.
- Перейдём к дальнейшему разбору. Пропустим то, как вы получили вторую машину. Задержание. Информатор, мы знаем про ваши "шалости" с Оппием и подделкой результатов стрельб. Но вы действительно не знаете, как правильно снимать оружие с предохранителя?
Вместо ответа Ада одним движением достала из сумочки пистолет и выстрелила в одну из ламп на потолке.
- Знаю. В лояльности Кастелланоса действительно сложно сомневаться, но адекватного видения реальности от него не добиться. Всё, что он видит вокруг - свои собственные стереотипы.
Голос помолчал.
- Воздержитесь в дальнейшем от стрельбы в данном помещении. И всё-таки, как вы объясните то, что в последующей перестрелке вы не произвели ни единого выстрела?
- Я не могла допустить попадания по агентам "Хроноса".
- Это не оправдание. Впоследствии вы не смогли предотвратить уничтожение ключевой улики Кастелланосом. И вы всё ещё говорите о его лояльности.
- Да, и буду говорить, потому что...
- Нас это не интересует. Информатор, вы понимаете, почему мы вообще ведём этот разговор?
Штуцер хмыкнула.
- Потому что выйти из ОВБ можно только вперёд ногами. Вы стёрли из реальности слишком многих, и теперь у вас недостаток глаз и ушей. Поэтому сейчас вам проще обучить меня, указывая на ошибки, чем уничтожать и вербовать нового агента. - Тут она перешла на японский: - Прямо как в моём додзё, когда Киберхалифат превратил их генетические библиотеки в кашу.
Пауза. Тот, кто говорил с другой стороны стены, видимо, сверялся, что значит "вперёд ногами".
- Вы неверно оцениваете ситуацию, но сойдёт и так. Обучающие инструкции будут загружены в ваш личный симулятор. А пока что вам нужно встретиться с Элдертоном. Бога ради, - машина не могла передать интонации, но Аде почему-то показалось, что ОВБшник волнуется, - уделяйте ему хоть немного внимания. В ваших отчётах его как будто не существует. Дебрифинг окончен.
Гермодверь открылась. За ней уже ждал Максвелл.
- Садитесь, - раздался откуда-то сверху безэмоциональный голос. Говорили по-русски, при этом со странным, неживым акцентом, так что получилось что-то вроде "садитьэсь". Пожалуй, этот акцент был Аде знаком.
- Повторяю: садитесь. - И опять то же самое, с теми же интонациями. Да, это точно не человек. Это синтезатор речи.
- Начинаем разбор действий и рапорта информатора 7-64-205, жетон номер 34.
- И начнём мы, пожалуй, с начала. Насколько помню, сразу же был потерян контроль над ситуацией, а заодно и Кастелланос. Включите запись, пожалуйста.
---
Противно гудели доисторические ртутные лампы. Безликий голос, пропущенный через распознаватель и синтезатор речи, уже который час безжалостно громил действия Ады. В строго хронологическом порядке
- А теперь перейдём к разбору действий агента 34 за четвёртый день операции в период с 1200 по 1400. Пожалуйста, запись с коммуникатора.
"Наконец-то", подумала Ада. "Хоть что-то удачное".
[Звук открывающейся бутылки шампанского, шипение]
- Пэрсик мой дорогой, свэт очей моих! Главное, что я тебя встрэтил! А мы с Заурбэком там ловили одного лоха пэдального со списком вэрняков...
Голос заявил:
- Это, пожалуй, можно пропустить. Переходим к разбору так называемого "пранка".
"Tvoyu zh mat'!" -
[характерное шипение телефона]
ЗЛАТ (З): Муса, дорогой! Как жизнь, как семья?
МУСА (М): Ты кто такой, мудло? Тебя ещё не закопали? Я тебя закопаю!
З: Попробуй, чёртила нерусская! Давида знаешь?
М: Давид? Ты думаешь, про кого говоришь? Давай деньги собирай на гроб!
З: А тебе гроб не нужен будет, в спичечный коробок поместишься, неомон херов.
[щелчок]
Машинный голос продолжил:
- Пожалуй, достаточно. Младший агент 34, известно ли вам, в каком году в литературный русский язык вошло слово "неомон"? Вам напомнить о связи этого ругательства с политикой Неомонархии? Вы сможете показать Неомонархию на карте мира 1993 года?
Ада нервно сглотнула.
- Признаю, был использован анахронизм. Но всё-таки, если вы прослушаете запись дальше, вы увидите, что влияния на временной поток это не оказало. Муса в дальнейшем...
Голос перебил её:
- Информатор. Мы не на разборе в Комиссии. Нас не интересуют ваши раздавленные бабочки и убитые гитлеры в хронопотоке. ОВБ интересует Вечность. И нас не интересуют информаторы, которые допускают в своей речи фрейдианские оговорки.
("Ага, русский у него не родной" - автоматически отметила Ада. "По-русски это - оговорка по Фрейду, тут калька с другого языка".)
- О чём вы ещё могли проговориться, информатор 7-64-205? Вы зря заинтересовали нас этим. Очень зря.
Пауза.
- Переходим дальше. Нас также очень заинтересовали записи с дрона. Вы отдали свой дрон Давыдову, так?
- Да, это так. - "К чему это они клонят?" - Изначально планировалось выдать его Кастелланосу, но...
- Но выдали вы его Давыдову. Кстати. Ваша характеристика на Давыдова была положительной. Цитирую: "несмотря на некоторые проблемы с самоконтролем, в целом предан делу. Обладает отменными техническими навыками и наблюдательностью, рекомендуется к вербовке". Это так?
- Да, это так.
- В таком случае вам, информатор, должно быть известно, что, по мнению других агентов, Давыдов в одном шаге от того, чтобы стать вторым Кузнецовым. Или ещё хуже. Мы, впрочем, доверились вашему мнению. Друзей в Вечности у него немного, а что касается ОВБ - то, как говорил один великий человек (тут голос изменился и произнёс с жутким акцентом): "We are high and above of your petty squabbles".
Цитата была смутно знакома Аде. Это было что-то далёкое, старое, и этот акцент... Он не принадлежал машине. Или запись, или...
- Итак, что же произошло, когда наш агент приблизился к Давыдову? Он бросился с кулаками на агента, который в полтора раза выше него, и при этом кричал, что стукачом не будет. Меньшую лояльность можно продемонстрировать разве что угоном хронолёта. По счастью, в результате инцидента Давыдов ударился головой и не смог вспомнить этот инцидент впоследствии. Вы понимаете, что своей неверной оценкой ситуации едва не подставили агента - заметьте, не информатора, а полноценного агента - под раскрытие?
- Продолжим говорить о миссии. Вы выдали дрон Давыдову. Вы должны были знать, что доверять ему нельзя. Вы знали, что он может легко вскрыть его защиту и раскрыть не только вас как информатора, но и вашего связного. На самом деле, он мог это уже сделать, и мы могли ничего не заметить. На своём коммуникаторе младший агент 635 сильно отредактировал логи непосредственно перед сдачей отчётов. Всё это отвратительно непрофессионально, информатор.
Ада огрызнулась:
- Повторю, изначально планировалось дать дрона Кастелланосу. В его лояльности сомнений нет.
- Есть. И нас не интересуют ваши несбывшиеся планы.
- Перейдём к дальнейшему разбору. Пропустим то, как вы получили вторую машину. Задержание. Информатор, мы знаем про ваши "шалости" с Оппием и подделкой результатов стрельб. Но вы действительно не знаете, как правильно снимать оружие с предохранителя?
Вместо ответа Ада одним движением достала из сумочки пистолет и выстрелила в одну из ламп на потолке.
- Знаю. В лояльности Кастелланоса действительно сложно сомневаться, но адекватного видения реальности от него не добиться. Всё, что он видит вокруг - свои собственные стереотипы.
Голос помолчал.
- Воздержитесь в дальнейшем от стрельбы в данном помещении. И всё-таки, как вы объясните то, что в последующей перестрелке вы не произвели ни единого выстрела?
- Я не могла допустить попадания по агентам "Хроноса".
- Это не оправдание. Впоследствии вы не смогли предотвратить уничтожение ключевой улики Кастелланосом. И вы всё ещё говорите о его лояльности.
- Да, и буду говорить, потому что...
- Нас это не интересует. Информатор, вы понимаете, почему мы вообще ведём этот разговор?
Штуцер хмыкнула.
- Потому что выйти из ОВБ можно только вперёд ногами. Вы стёрли из реальности слишком многих, и теперь у вас недостаток глаз и ушей. Поэтому сейчас вам проще обучить меня, указывая на ошибки, чем уничтожать и вербовать нового агента. - Тут она перешла на японский: - Прямо как в моём додзё, когда Киберхалифат превратил их генетические библиотеки в кашу.
Пауза. Тот, кто говорил с другой стороны стены, видимо, сверялся, что значит "вперёд ногами".
- Вы неверно оцениваете ситуацию, но сойдёт и так. Обучающие инструкции будут загружены в ваш личный симулятор. А пока что вам нужно встретиться с Элдертоном. Бога ради, - машина не могла передать интонации, но Аде почему-то показалось, что ОВБшник волнуется, - уделяйте ему хоть немного внимания. В ваших отчётах его как будто не существует. Дебрифинг окончен.
Гермодверь открылась. За ней уже ждал Максвелл.
Игровой пост. Часть 3/3 - воспоминания о будущем Ада Mk. II !NVuciGi03g 12/05/18 Суб 21:39:07 #146 №603811
Встреча с Элдертоном была короткой и на удивление приятной. Увидев Аду под ручку с Максвеллом, "семисотник" покачал головой, буркнул под нос что-то - наверняка цитату из Библии - и просто всунул ей распечатки Кастелланоса по протоколу Б-62. Штуцер едва удержалась от того, чтобы подпрыгнуть. После двойного разгрома на дебрифинге она ожидала чего угодно, но не этого. Разумеется, она побежала заполнять бумаги на вылет в 2073 год, едва только избавилась от "дорогого Энтони". Её маленьким увлечением было наблюдение краха Неомонархии с разных точек земного шара и из разных периодов. Каждый раз стремительная гибель империи захватывала дух, как впервые.
На этот раз местом она выбрала бывший Шимов, а временем - декабрь, самый конец развала, когда аристократия бежала в лояльные колонии и за пояс Койпера. Провинциального российского городка давно уже не было, на его месте возвышался типичный колониальный гигаполис, с потрохами продавшийся радиконам ещё в те времена, когда они не ходили в цилиндрах и фраках. По прибытию её несколько встревожил вид гигаполиса: дроны показывали мирные картины колониальной жизни вместо обычных в то время беспорядков. На улицах носились сверкающие медью кэбы, гуляли чопорные дамы из метрополии с лицами, прикрытыми вуалями наноботов, стояли констебли с идиотскими касками, и никто из них не боялся получить "коктейль Дайсона" под ноги. Всё это явно не соответствовало тому времени, что она помнила из своих многочисленных визитов.
Пробравшись в трущобы нижних уровней, она сняла за копейки грязную капсулу с доступом в нейронет. Как только она подключилась к ленте новостей, её сразу же встретило знакомое лицо. Обрюзгшее, некрасивое лицо человека, привыкшего к невесомости и роскоши.
В ленте новостей висело выступление лорда Бивербрука в столице Неомонархии - Квебеке.
Ада промотала его на середину. Бивербрук говорил о позиции Палаты Лордов по конфликту Киберхалифата и Сияющего Пути. С диким акцентом "койпериста" тот говорил: "...As we said before, we are high and above of your petty squabbles..."
То самое выступление, которое настроило против неомонов весь мир. С него началось падение их консервативной утопии. После него Аду послали убивать Бивербрука. Всё то же самое.
Вот только оно должно было состояться шесть лет назад.
Ада отключилась от нейронета, вылезла из неудобной капсулы и пошла пробираться на верхние уровни, где можно было безопасно вызвать хронолёт. В этом времени, безнадёжно испорченном её собственными действиями, делать больше было нечего.
Вернувшись в Вечность, она запросила метаисторические архивы. Как Ада и предполагала, шимовская эпопея отсрочила падение Неомонархии на добрые десять лет. А это означало, что теперь для того, чтобы посмотреть "величайшее шоу на Земле", нужны совсем другие запросы, выше по важности на несколько рангов. Теперь для неё протокол Б-62 был просто набором бумажек, которыми даже подтереться нельзя.
Tvoyu zh mat', иначе и не скажешь.
На этот раз местом она выбрала бывший Шимов, а временем - декабрь, самый конец развала, когда аристократия бежала в лояльные колонии и за пояс Койпера. Провинциального российского городка давно уже не было, на его месте возвышался типичный колониальный гигаполис, с потрохами продавшийся радиконам ещё в те времена, когда они не ходили в цилиндрах и фраках. По прибытию её несколько встревожил вид гигаполиса: дроны показывали мирные картины колониальной жизни вместо обычных в то время беспорядков. На улицах носились сверкающие медью кэбы, гуляли чопорные дамы из метрополии с лицами, прикрытыми вуалями наноботов, стояли констебли с идиотскими касками, и никто из них не боялся получить "коктейль Дайсона" под ноги. Всё это явно не соответствовало тому времени, что она помнила из своих многочисленных визитов.
Пробравшись в трущобы нижних уровней, она сняла за копейки грязную капсулу с доступом в нейронет. Как только она подключилась к ленте новостей, её сразу же встретило знакомое лицо. Обрюзгшее, некрасивое лицо человека, привыкшего к невесомости и роскоши.
В ленте новостей висело выступление лорда Бивербрука в столице Неомонархии - Квебеке.
Ада промотала его на середину. Бивербрук говорил о позиции Палаты Лордов по конфликту Киберхалифата и Сияющего Пути. С диким акцентом "койпериста" тот говорил: "...As we said before, we are high and above of your petty squabbles..."
То самое выступление, которое настроило против неомонов весь мир. С него началось падение их консервативной утопии. После него Аду послали убивать Бивербрука. Всё то же самое.
Вот только оно должно было состояться шесть лет назад.
Ада отключилась от нейронета, вылезла из неудобной капсулы и пошла пробираться на верхние уровни, где можно было безопасно вызвать хронолёт. В этом времени, безнадёжно испорченном её собственными действиями, делать больше было нечего.
Вернувшись в Вечность, она запросила метаисторические архивы. Как Ада и предполагала, шимовская эпопея отсрочила падение Неомонархии на добрые десять лет. А это означало, что теперь для того, чтобы посмотреть "величайшее шоу на Земле", нужны совсем другие запросы, выше по важности на несколько рангов. Теперь для неё протокол Б-62 был просто набором бумажек, которыми даже подтереться нельзя.
Tvoyu zh mat', иначе и не скажешь.
Рэй попал во временную петлю и только сейчас выбрался
1d20: (6) = 6 - 1
Чутьё детектива
Чутьё детектива
Вербовка Кастелланоса 1d20: (10) = 10 >10 (сложность 3, +1 за бонус убеждения, -1 за одиночку)
1.
— С детства? Что ж, пусть будет и так.
Уильяму всегда было неприятно считать себя и своих добрых товарищей бунтовщиками-фанатиками, коими нарекли их роялисты и история. И вдвойне неприятно, если кто-то другой считает. Пусть Себастьян тогда уж не знает всей истины — все будут крепче спать и не сделают ошибочных заключений.
Несмотря на присущую истинному англичанину нелюбовь к континенту и, в особенности, к французам, якобинцев Уильям сдержанно уважал. Было в их идеях знакомое и понятное зерно. Но спорить с Себастьяном он не стал, лишь нахмурился ненадолго. Не друзей же его обидели, в самом-то деле. Плюс ко всему, честно говорить о непринятии чего-либо — это тоже в своём роде храбрость.
Знал ли он, как потерять всё, за что боролся двадцать лет, из-за людей, с которыми боролся бок о бок? О, без сомнения, знал. Возможно, даже получше многих.
Уильям медленно выдохнул дым, решая, какому из двух наитий дать волю. С одной стороны, он резонно считал, что Реставрация, стёршая достижения тысяч людей под корень, не идёт ни в какое сравнение с личной драмой любой величины. За личную драму не платят сотнями жизней хороших людей, не ломают себя ради выполнения предназначенного. Да и что за драма у миллениала? Собачка умерла? Коллеги подставили? Хандру подхватил?
С другой — удумай он так сказать, показался бы себе настоящей тварью. Своё горе — оно всегда как-то ближе, и, если Себ решил им поделиться, пусть и вот так, намёками-недомолвками, задача Уильяма, как доброго христианина — выслушать и дать совет в утешение.
Дым закончился. Элдертон посмотрел прямо на собеседника, и решил не давать выхода ни одному, ни другому.
…
Уильям продолжал молчать, мысленно взвешивая догадки Себастьяна на весах логики, часть — отбрасывая за ненадобностью, часть — откладывая. Лишь один раз, на реплику о "фанатках" он недовольно буркнул: "Я честный человек, и никому никогда подобных поводов не давал".
Самое очевидное — сходить в осиное гнездо к канцелярским, покопаться в отчётах и отыскать ту самую женщину среди десятка других на смене — он отложил, как план Z. соваться в канцелярию хотелось меньше всего. А вот с агентом, определённо, поговорить стоило. И не с одним. Должен же быть выход из этой ситуации, не включающий в себя отчёты?
Перед самым уходом, пожав на прощание руку Себастьяну, Уильям заметил:
— Могу и ошибаться, но, кажется, ты хотел рассказать совсем о другом. Прими извинения, если так, в намёках я становлюсь туг на ухо и слеп на оба глаза. Впрочем, если тебе нужен будет слушатель — я готов выслушать.
— С детства? Что ж, пусть будет и так.
Уильяму всегда было неприятно считать себя и своих добрых товарищей бунтовщиками-фанатиками, коими нарекли их роялисты и история. И вдвойне неприятно, если кто-то другой считает. Пусть Себастьян тогда уж не знает всей истины — все будут крепче спать и не сделают ошибочных заключений.
Несмотря на присущую истинному англичанину нелюбовь к континенту и, в особенности, к французам, якобинцев Уильям сдержанно уважал. Было в их идеях знакомое и понятное зерно. Но спорить с Себастьяном он не стал, лишь нахмурился ненадолго. Не друзей же его обидели, в самом-то деле. Плюс ко всему, честно говорить о непринятии чего-либо — это тоже в своём роде храбрость.
Знал ли он, как потерять всё, за что боролся двадцать лет, из-за людей, с которыми боролся бок о бок? О, без сомнения, знал. Возможно, даже получше многих.
Уильям медленно выдохнул дым, решая, какому из двух наитий дать волю. С одной стороны, он резонно считал, что Реставрация, стёршая достижения тысяч людей под корень, не идёт ни в какое сравнение с личной драмой любой величины. За личную драму не платят сотнями жизней хороших людей, не ломают себя ради выполнения предназначенного. Да и что за драма у миллениала? Собачка умерла? Коллеги подставили? Хандру подхватил?
С другой — удумай он так сказать, показался бы себе настоящей тварью. Своё горе — оно всегда как-то ближе, и, если Себ решил им поделиться, пусть и вот так, намёками-недомолвками, задача Уильяма, как доброго христианина — выслушать и дать совет в утешение.
Дым закончился. Элдертон посмотрел прямо на собеседника, и решил не давать выхода ни одному, ни другому.
…
Уильям продолжал молчать, мысленно взвешивая догадки Себастьяна на весах логики, часть — отбрасывая за ненадобностью, часть — откладывая. Лишь один раз, на реплику о "фанатках" он недовольно буркнул: "Я честный человек, и никому никогда подобных поводов не давал".
Самое очевидное — сходить в осиное гнездо к канцелярским, покопаться в отчётах и отыскать ту самую женщину среди десятка других на смене — он отложил, как план Z. соваться в канцелярию хотелось меньше всего. А вот с агентом, определённо, поговорить стоило. И не с одним. Должен же быть выход из этой ситуации, не включающий в себя отчёты?
Перед самым уходом, пожав на прощание руку Себастьяну, Уильям заметил:
— Могу и ошибаться, но, кажется, ты хотел рассказать совсем о другом. Прими извинения, если так, в намёках я становлюсь туг на ухо и слеп на оба глаза. Впрочем, если тебе нужен будет слушатель — я готов выслушать.
2-1.
Элдертон честно пытался достучаться до Ады и Эрнеста. Себастьян, конечно, поступил просто замечательно: спихнул формы и сбежал. Даже не особо скрывался, что сбежал.
Слухи приходили тревожные. Эрнест к самому вечеру обнаружился в медблоке, причём не сам — лишь запись о его поступлении. Даже пройти к нему не разрешили, хоть Элдертон и апеллировал к Б-62. Тщетно, "нет" — и всё.
Ада не выходила на связь до самого утра. Служебный КПК Уильям сдал при первой же возможности, а потому ему приходилось раз за разом спускаться вниз, в холл, и запрашивать у ИИ-вахтёра, пеленгуется ли личный коммуникатор по номеру агента. И каждый раз в ответ ему высвечивалось "номер не найден".
Тем временем, затопление отложилось до следующего ливня. Элдертон попытался добраться до нужной секции, которая, по злому року, была соседней с его чердаком — капало оттуда. По тому же злому року в неё вела дверь из другой части здания, и, конечно же, она оказалась программируемой. Уильям, провозившийся с поисками часа два, не меньше, со злости саданул кулаком по металлической двери, больше подходившей сейфу, а не вшивому чердаку. Руку он ушиб, но дверь так и не открыл.
— Зачем вам ключ? — комендант явно не понимал масштабов засады.
— Чтобы дверь открыть. На чердак.
— Зачем вам на чердак?
— Меня затопило, сэр. Я хотел бы добраться до нужной секции и починить настил, если возможно. Догадываюсь, что металлическая дверь открывается, и поэтому...
— Так, погодите. Давайте-ка по порядку. Починить? Зачем вам там что-то самостоятельно чинить?
Элдертон помаленьку начал закипать:
— Держите в уме, сэр: у меня с потолка льётся водопад Килт-Рок, а я ничего не могу сделать, пока не открою нужную секцию.
Комендант посмотрел на него, как на идиота.
— Что же, и сквозь защитное поле пробивается?
— Нет в моей комнате защитного поля. И сигнализации нет, и замеров климатического контроля. А что у меня в комнате есть — так это книги, четыреста двадцать два тома из самых разных эпох, многие — в единственном экземпляре, потому что у них на полях пометки. И, если они умрут только потому, что никто во всём здании не может просто дать мне ключ от секции...
— А, погодите. Вы тот чудак из техблока? — комендант снисходительно посмеялся. — Переводите их в цифру, что я ещё могу вам посоветовать? Кто же виноват, что вы выбрали непригодные для проживания помещения? А по поводу чердака — подайте заявление в комитет по подаче заявлений, там комиссия рассмотрит и даст своё заключение. Может, ещё вышлет проверяющих. Видите ли, вы живёте в муниципальном здании, и никто в здравом уме не позволит вам ковыряться в системе водоотвода.
— Ладно, — выдохнул Уильям. — Раз здесь так заведено, будь по-вашему.
На службы он не надеялся, потому что с прошлой жизни усвоил жуткую ненависть к бюрократической машине, но заявление подал. Пока комендант ругался на неопиджине и пытался вывести терминал из прострации, в которую тот впал, стоило Уильяму лишь набрать первые два символа, Элдертон думал, где ему раздобыть отмычку для двери, которая открывается ключ-картой. Отмычку-карту?
Комната младшего агента Уильяма Элдертона — а это была именно комната — располагалась на последнем этаже технического блока общежития для курсантов. После выпуска Уильям, как и все, получил небольшой участок, но тут же вернул его обратно и вытребовал место без электропроводов и магнитных контактов, раз правила то позволяли. Этим он вписал себя в личные враги снабженцев. В конце концов, милая девушка из юридической службы, имени которой он не запомнил, больно уж оно было непривычное, сказала: "Увы, лучше мы ничего придумать не можем" — и улыбнулась так, что стало понятно: либо Уильям забирает направление и исчезает с глаз долой навсегда, либо его сейчас же скормят крокодилам.
Так Элдертону досталась это помещение. Как в техническом блоке образовалась комната вообще без техники, знал, пожалуй, только архитектор, но он стёрся при Третьем Коллапсе, и унёс тайну с собой в небытие. Элдертон посчитал, что это символично и вообще знак свыше.
В холле его пути с остальными расходились: курсанты шли прямо, к вакуумным лифтам, а Элдертон — направо, в хитросплетение коридоров. Там иногда работал механический лифт. А иногда не работал, и приходилось преодолевать высоту в шесть этажей ногами.
На входе — дверь, нормальная, деревянная, на петлях, которые требовалось смазывать, иначе они начинали безбожно скрипеть. Такая элементарная вещь, оказывается, была тут настолько в новинку, что пару раз к нему заглядывали первокурсники из предтемпорального, поглядеть, как она работает, так сказать, вживую. Ситуацию усиливал латунный ключ — тоже самый обыкновенный, но со своим характером, и вскрытие двери каждый раз требовало тактики и определённого уровня сноровки.
Окно нижней комнаты выходило на глухой торец здания. Ну, поначалу показался Уильяму глухим, пока он не заметил, что окна тут похожи на двери, и тоже появляются по желанию квартирантов. Над ним виднелась крыша с кучей антенн, техпомещением и рабицей. Днём там было людно: курсанты обедали, отдыхали, и с крыши в комнатку ветром часто приносило обрывки разговоров и заразительного смеха, — а ночами на крышу общежития пробирались влюблённые парочки — попеть серенады да поглядеть на прекрасные в своей яркости и близости тропические звёзды, опоясанные Млечным Путём. Один раз Элдертон даже стал невольным слушателем серенадной битвы. Несколько пар, судя по всему, две или три, не поделили время с территорией и решили, как тут говорят, "забаттлиться". Музыкальная дуэль переросла в полноценный концерт по заявкам, потому что самозванные менестрели перебудили всех, кого можно. В итоге, они сорвали аплодисменты, донаты на пиво и по башке от коменданта, но было весело.
Само помещение делало зигзаг: жилая комната оканчивалась самодельной лестницей, тоже деревянной, которая выходила в один из чердачных отсеков. Изначально Уильям планировал перетащить всю свою библиотеку туда, но ему не хватило полок и шкафов, да и было слишком сыро для бумаги, особенно зимой.
Он укрепил стены, отвёл себе воду, даже вставил оконную раму, которую нужно было открывать вручную. Отчего-то делать всё самому ему казалось чрезвычайно важным. Уильям прекрасно отдавал себе отчёт, что ведёт себя, как юнец, но ничего с собой поделать не мог. Как только у него появлялась возможность насильно состарить своё окружение если не на четыреста, то уж на двести лет точно, он ей тут же пользовался. Не всегда получалось правильно, но чаще, всё же, получалось.
Элдертон честно пытался достучаться до Ады и Эрнеста. Себастьян, конечно, поступил просто замечательно: спихнул формы и сбежал. Даже не особо скрывался, что сбежал.
Слухи приходили тревожные. Эрнест к самому вечеру обнаружился в медблоке, причём не сам — лишь запись о его поступлении. Даже пройти к нему не разрешили, хоть Элдертон и апеллировал к Б-62. Тщетно, "нет" — и всё.
Ада не выходила на связь до самого утра. Служебный КПК Уильям сдал при первой же возможности, а потому ему приходилось раз за разом спускаться вниз, в холл, и запрашивать у ИИ-вахтёра, пеленгуется ли личный коммуникатор по номеру агента. И каждый раз в ответ ему высвечивалось "номер не найден".
Тем временем, затопление отложилось до следующего ливня. Элдертон попытался добраться до нужной секции, которая, по злому року, была соседней с его чердаком — капало оттуда. По тому же злому року в неё вела дверь из другой части здания, и, конечно же, она оказалась программируемой. Уильям, провозившийся с поисками часа два, не меньше, со злости саданул кулаком по металлической двери, больше подходившей сейфу, а не вшивому чердаку. Руку он ушиб, но дверь так и не открыл.
— Зачем вам ключ? — комендант явно не понимал масштабов засады.
— Чтобы дверь открыть. На чердак.
— Зачем вам на чердак?
— Меня затопило, сэр. Я хотел бы добраться до нужной секции и починить настил, если возможно. Догадываюсь, что металлическая дверь открывается, и поэтому...
— Так, погодите. Давайте-ка по порядку. Починить? Зачем вам там что-то самостоятельно чинить?
Элдертон помаленьку начал закипать:
— Держите в уме, сэр: у меня с потолка льётся водопад Килт-Рок, а я ничего не могу сделать, пока не открою нужную секцию.
Комендант посмотрел на него, как на идиота.
— Что же, и сквозь защитное поле пробивается?
— Нет в моей комнате защитного поля. И сигнализации нет, и замеров климатического контроля. А что у меня в комнате есть — так это книги, четыреста двадцать два тома из самых разных эпох, многие — в единственном экземпляре, потому что у них на полях пометки. И, если они умрут только потому, что никто во всём здании не может просто дать мне ключ от секции...
— А, погодите. Вы тот чудак из техблока? — комендант снисходительно посмеялся. — Переводите их в цифру, что я ещё могу вам посоветовать? Кто же виноват, что вы выбрали непригодные для проживания помещения? А по поводу чердака — подайте заявление в комитет по подаче заявлений, там комиссия рассмотрит и даст своё заключение. Может, ещё вышлет проверяющих. Видите ли, вы живёте в муниципальном здании, и никто в здравом уме не позволит вам ковыряться в системе водоотвода.
— Ладно, — выдохнул Уильям. — Раз здесь так заведено, будь по-вашему.
На службы он не надеялся, потому что с прошлой жизни усвоил жуткую ненависть к бюрократической машине, но заявление подал. Пока комендант ругался на неопиджине и пытался вывести терминал из прострации, в которую тот впал, стоило Уильяму лишь набрать первые два символа, Элдертон думал, где ему раздобыть отмычку для двери, которая открывается ключ-картой. Отмычку-карту?
Комната младшего агента Уильяма Элдертона — а это была именно комната — располагалась на последнем этаже технического блока общежития для курсантов. После выпуска Уильям, как и все, получил небольшой участок, но тут же вернул его обратно и вытребовал место без электропроводов и магнитных контактов, раз правила то позволяли. Этим он вписал себя в личные враги снабженцев. В конце концов, милая девушка из юридической службы, имени которой он не запомнил, больно уж оно было непривычное, сказала: "Увы, лучше мы ничего придумать не можем" — и улыбнулась так, что стало понятно: либо Уильям забирает направление и исчезает с глаз долой навсегда, либо его сейчас же скормят крокодилам.
Так Элдертону досталась это помещение. Как в техническом блоке образовалась комната вообще без техники, знал, пожалуй, только архитектор, но он стёрся при Третьем Коллапсе, и унёс тайну с собой в небытие. Элдертон посчитал, что это символично и вообще знак свыше.
В холле его пути с остальными расходились: курсанты шли прямо, к вакуумным лифтам, а Элдертон — направо, в хитросплетение коридоров. Там иногда работал механический лифт. А иногда не работал, и приходилось преодолевать высоту в шесть этажей ногами.
На входе — дверь, нормальная, деревянная, на петлях, которые требовалось смазывать, иначе они начинали безбожно скрипеть. Такая элементарная вещь, оказывается, была тут настолько в новинку, что пару раз к нему заглядывали первокурсники из предтемпорального, поглядеть, как она работает, так сказать, вживую. Ситуацию усиливал латунный ключ — тоже самый обыкновенный, но со своим характером, и вскрытие двери каждый раз требовало тактики и определённого уровня сноровки.
Окно нижней комнаты выходило на глухой торец здания. Ну, поначалу показался Уильяму глухим, пока он не заметил, что окна тут похожи на двери, и тоже появляются по желанию квартирантов. Над ним виднелась крыша с кучей антенн, техпомещением и рабицей. Днём там было людно: курсанты обедали, отдыхали, и с крыши в комнатку ветром часто приносило обрывки разговоров и заразительного смеха, — а ночами на крышу общежития пробирались влюблённые парочки — попеть серенады да поглядеть на прекрасные в своей яркости и близости тропические звёзды, опоясанные Млечным Путём. Один раз Элдертон даже стал невольным слушателем серенадной битвы. Несколько пар, судя по всему, две или три, не поделили время с территорией и решили, как тут говорят, "забаттлиться". Музыкальная дуэль переросла в полноценный концерт по заявкам, потому что самозванные менестрели перебудили всех, кого можно. В итоге, они сорвали аплодисменты, донаты на пиво и по башке от коменданта, но было весело.
Само помещение делало зигзаг: жилая комната оканчивалась самодельной лестницей, тоже деревянной, которая выходила в один из чердачных отсеков. Изначально Уильям планировал перетащить всю свою библиотеку туда, но ему не хватило полок и шкафов, да и было слишком сыро для бумаги, особенно зимой.
Он укрепил стены, отвёл себе воду, даже вставил оконную раму, которую нужно было открывать вручную. Отчего-то делать всё самому ему казалось чрезвычайно важным. Уильям прекрасно отдавал себе отчёт, что ведёт себя, как юнец, но ничего с собой поделать не мог. Как только у него появлялась возможность насильно состарить своё окружение если не на четыреста, то уж на двести лет точно, он ей тут же пользовался. Не всегда получалось правильно, но чаще, всё же, получалось.
2-2.
На этот раз нырнуть в свой коридор так просто ему не дали. Вахтёр-ИИ, выведя на экран картинку с поклоном (большего от матовой панели ожидать было бы глупо), сообщил, что на имя Элдертона пришло сообщение.
Вся служебная рассылка приходила "на агентский номер", поэтому вдвойне неудивительно, что письмо "на имя" могло быть только от сеньориты Фрио. Кроме неё "на имя" ему никто не никогда не писал. Неопиджин, словно созданный для стенографии каким-то бюрократом-сухарём, начисто лишенным всех человеческих эмоций, "сегодня буду дома с 17-20 до 18-10/забери ангелиту/аа".
Если Афи отдаёт Ангелиту, значит, засада с работой достигла своего пика. Ещё и придётся снова заходить в чудовищный дом.
Уильям поднял глаза на часы. Полчетвёртого, времени ещё полно. Потом — на входную дверь, то и дело пропускавшую сквозь себя курсантов с практики. Судя по перемотанным запястьям и стройному потоку, свернувшему в медпункт, сегодня прошел их первый практикум по фехтованию.
— Желате-ответить? — поинтересовался вахтёр с дружелюбием, на которое только был способен синтезатор речи.
— Запрос на присутствие в сети, номер 32-1-34? — наудачу спросил Уильям. Честно говоря, как раз на удачу он и не рассчитывал, но форма жгла руки.
— Подождите-минуту-пожалуйста.
…
— Запрашиваемый-номер-снова-в-сети. Желаете-начать-разговор?
Уильям, ожидавший стандартного "номер не найден", удивленно взглянул на экран.
— Не желаю. Нет. Где она?
— Определение-местоположения-разрешено-владельцем-учётной-записи.
Как оказалось, Ада ещё или уже находилась в штабе управления. Пожалуй, достойно уважения — даже в отпуск работает. Впрочем, зная продуктивность Ады и то, насколько она к месту в своей роли, ничего удивительного. Почему бы и не работать, если получается прекрасно?
— Что же, если потороплюсь, то опережу ливень, — заметил Элдертон в пустоту и направился к дверям, которые ему никогда не нравились. Вот чего руководству стоило поставить в общежитии обыкновенные двери? Может, и студенты поскорее бы к такому привыкли.
Вахтёр внёс сказанное в форму ответа, подождал немного, чтобы глупый мясной мешок дал команду "отправить", понял своей вычислительной мощностью, что ответа не будет, всё стёр и вернулся к рутинным обязанностям. Если б то позволяли алгоритмы, он бы давно уже разочаровался в людях.
На этот раз нырнуть в свой коридор так просто ему не дали. Вахтёр-ИИ, выведя на экран картинку с поклоном (большего от матовой панели ожидать было бы глупо), сообщил, что на имя Элдертона пришло сообщение.
Вся служебная рассылка приходила "на агентский номер", поэтому вдвойне неудивительно, что письмо "на имя" могло быть только от сеньориты Фрио. Кроме неё "на имя" ему никто не никогда не писал. Неопиджин, словно созданный для стенографии каким-то бюрократом-сухарём, начисто лишенным всех человеческих эмоций, "сегодня буду дома с 17-20 до 18-10/забери ангелиту/аа".
Если Афи отдаёт Ангелиту, значит, засада с работой достигла своего пика. Ещё и придётся снова заходить в чудовищный дом.
Уильям поднял глаза на часы. Полчетвёртого, времени ещё полно. Потом — на входную дверь, то и дело пропускавшую сквозь себя курсантов с практики. Судя по перемотанным запястьям и стройному потоку, свернувшему в медпункт, сегодня прошел их первый практикум по фехтованию.
— Желате-ответить? — поинтересовался вахтёр с дружелюбием, на которое только был способен синтезатор речи.
— Запрос на присутствие в сети, номер 32-1-34? — наудачу спросил Уильям. Честно говоря, как раз на удачу он и не рассчитывал, но форма жгла руки.
— Подождите-минуту-пожалуйста.
…
— Запрашиваемый-номер-снова-в-сети. Желаете-начать-разговор?
Уильям, ожидавший стандартного "номер не найден", удивленно взглянул на экран.
— Не желаю. Нет. Где она?
— Определение-местоположения-разрешено-владельцем-учётной-записи.
Как оказалось, Ада ещё или уже находилась в штабе управления. Пожалуй, достойно уважения — даже в отпуск работает. Впрочем, зная продуктивность Ады и то, насколько она к месту в своей роли, ничего удивительного. Почему бы и не работать, если получается прекрасно?
— Что же, если потороплюсь, то опережу ливень, — заметил Элдертон в пустоту и направился к дверям, которые ему никогда не нравились. Вот чего руководству стоило поставить в общежитии обыкновенные двери? Может, и студенты поскорее бы к такому привыкли.
Вахтёр внёс сказанное в форму ответа, подождал немного, чтобы глупый мясной мешок дал команду "отправить", понял своей вычислительной мощностью, что ответа не будет, всё стёр и вернулся к рутинным обязанностям. Если б то позволяли алгоритмы, он бы давно уже разочаровался в людях.
3-1.
—...My, my time flies! One step and we’re on the moon, next step into the stars...
В туктуке было пустовато. Кажется, это из-за выходного дня; с этими прилётами-отлётами немудрено сбиться с распорядка. Обычно к пяти вечера учащиеся стягивались на полигон, кто — на пересдачу практики, кто — выпустить пар и подраться, а кто — расковырять раритетные или, наоборот, слишком передовые штуковины, и эта ветка забивалась ими до отказа.
—…My, my time flies! Maybe we could be there soon, a one way ticket to Mars ...
Теперь же на весь вагончик набралось четыре человека: сам Уильям, двое техников, увлечённо обсуждавших непонятные вещи непонятным языком, и девочка лет четырнадцати на вид, уснувшая в угловом кресле в ожидании отправки. Беспроводной контакт на её смартфоне дал сбой, и теперь на весь вагончик разносилось:
—…My, my time flies! A man underneath a tree, an apple falls on his head...
Окончание строчки потонуло в гуле. Хвала провидению, один из техников вбил остановку, от которой до нужного проулка минут пятнадцать ходьбы, и Уильям был избавлен от риска набирать её самому. Конечно, набери он сам, идти бы пришлось минуту, от силы, но жаловаться не приходилось. Монорельс тянул крошечный вагончик по прямой, девочка продолжала мирно посапывать в углу, а безмозглый девайс всё напевал, размеренно и мелодично:
—...A new day is on its way, so let’s let yesterday go...
— ...let yesterday go...
— ...let yesterday go...
Из здания Управления Уильям вышел уже в шестом часу. Так бывает — стоит только заглянуть на работу, и обнаруживаешь, что день прошел. После того, как его в прямом смысле завернули на подходе к медблоку — карта внезапно оказалась недостаточно высокого уровня допуска, и он, грешным делом, решил, что вся электроника Вечности объявила ему войну, — Элдертон ожидал насколько угодно плохих новостей, но только не Аду под ручку с Максвеллом.
Вот, значит, как они работают.
Уильям сухо и официально поприветствовал обоих, отдал Аде её форму на вылет, спросил разрешения идти, коротко кивнул в ответ на разрешение, и удалился как можно быстрее. Не то, чтобы он их прям уж порицал — в конце концов, ничего предосудительного, ещё и по меркам местного времени, не произошло, да и лицемерить ему не хотелось, — всего лишь остаточная злость, когда тревога оказывается не стоящей и выеденного яйца.
Вот только до выхода на улицу он добрался лишь через час. Там нужно ведомость подписать, там — квиток получить, там — квиток о том, что получил квиток. Бумага и экраны плясали у него перед глазами даже когда он вышел под дождь. Улицы полиса стали ручьями с пружинистым дном. Если бы не сапоги с дождевиком, к тому моменту, как он запрыгнул на знакомое крыльцо, его можно было бы выжимать.
Ладно. Вдох-выдох. Он здесь, чтобы забрать Ангелиту и вернуться в своё уютное жилище к своим книгам. Настроение портилось с ужасающей быстротой, но на сей раз хоть дождь размыл очертания дома, и можно было схитрить: наклонить зонт так, чтобы был виден только тротуар и ворота.
Давно, ещё во время обучения, им демонстрировали несовершенные прототипы роботов, которые пытались имитировать мимику и движения. Тогда они впервые познакомились со Зловещей долиной. Это и впрямь выглядело жутко, и оттого жутче, что источник тревожных сигналов было не определить. Неправильным казалось всё, словно им показывают поделку существа, видевшего живых людей лишь на записях и в учебниках.
То был просто робот. А что, если полностью неправильным становится собственный дом? Точнее, собственный дом остался там, где ему и положено, а этот монстр пытался им быть, но сшит оказался так же криво, как первые роботы с жутковатыми перекошенными улыбками.
Двойная деревянная дверь открывалась ключ-картой. Казалось бы, мелочь, но ведь у неё есть замочная скважина! Глаз тут же прицепился к сигнализации, камерам наблюдения, проводам, слотам и прочему, чего здесь быть не должно, но что шло вдоль обшивки, испещряло её, как парша на спелом яблоке. Резные стропила схвачены титановыми обручами. Зачем им там быть вообще? Что здесь забыли программируемые двери? Вот пол — и кажется, что деревянный, а ногой встанешь — нет, лишь имитация. На месте камина — его электронная версия. Здорово, должно быть, пялиться в экран с зацикленным изображением и слушать записанные звуки! Свечи. Господи, кто догадался так издеваться над свечами, и проводить к ним долбаное электричество? К свечам!
А вот стол как-то выделялся. Массивный, как и положено быть настоящему столу из настоящего дуба, а главное — со следами времени. Уильям, не слишком веря всему, что его окружает, осторожно подобрался к нему и попробовал прикоснуться. Надо же, дерево. Настоящее. И резьба такая, как должна быть. Даже царапины на ножке имелись — это Ангелита пыталась поточить свои коготки.
— Здорово, правда?
Афи стояла в проходе в парлор, скрестив серебристые руки, и наблюдала за реакцией Уильяма с неподдельным интересом. Сколько она так стояла, пока не подала голос, он даже и сказать не мог, настолько был озадачен находкой.
— Не назвал бы это всё "здоровым", — Элдертон неопределённо махнул рукой на остальную часть комнаты, — но кто делал этот стол? Он же почти как настоящий.
Уильям легко сказал бы "он же настоящий", но делать поспешные выводы было рано. Он давно уяснил: тут всё не то, чем кажется.
Афиба отреагировала довольно неожиданно. Поначалу, вроде как, не поняла вопроса и глянула на Элдертона поверх очков с каким-то замешательством — так обычно думают, что ответить на бессмысленный вопрос, — а потом рассмеялась:
— Я его спёрла.
Теперь настала очередь Уильяма думать над фразой, но разум выдал только удивлённое:
— Что, прости?
— Ты серьёзно думал, будто я буду заморачиваться с порезами и царапинами? Это ты у нас дотошнее некуда. Перед тобой настоящий стол, мторо. Не смотри так, я его спёрла из Мансфилда ещё с полгода назад.
— Ты стащила стол из Мансфилда, и ничего не сказала? И поставила его сюда? И... — неожиданно он запнулся и спросил, уже с долей здорового сарказма, — погоди, ты его на себе волокла, что ли? Он же весит не меньше полутораста фунтов.
Уильям даже хохотнул. Картина маслом: худенькая Афиба волочит 150-фунтовый обеденный стол через Шервудский лес, цепляясь подолом платья за коряги и отстреливаясь из бластера от хорьков.
Та лишь пожала плечами:
— У меня могут быть свои секреты. Да, поставила здесь. Потому что он всегда будет стоять в холле дома, в Мансфилде ли, в Вечности ли, или на Тау Кита.
— Похвальное стремление для человека, что сделал из моего дома кадавр.
Серебристые ладони сжались, оставив на столешнице восемь тонких, но глубоких царапин. Впрочем, Уильяма такими фокусами уже давно было не напугать; он и без того слишком долго ждал ответа.
— Напомню тебе, Элдертон, — голос Афи подрагивал от ярости. — Это и мой дом. Я тут с шестьсот сорок шестого могу хоть на полу уснуть, и не бояться, что меня живьём освежуют. Я не собираюсь отказываться от дома. Но и в говнище я жить не собираюсь, мне хватило. Если тебе так дорога память о каждом клопе в подушках — можешь поехать в настоящий Мансфилд, обнять стены и поплакать. А у меня будет нейросеть, электричество — оно даже в Мванзе было! — чистая вода и тёплый сортир. И пол тёплый будет. А знаешь, чего точно не будет? ЧУМЫ!
Афиба плюхнулась на искусственный стул. Что ж, пешку на е-4.
— В таком случае, я могу считать себя свободным от обещания и идти заполнять бумаги на вылет? Я понял, что обратно ты не поедешь, там же клопы, отсутствие электричества и ночные горшки. Ох, прости, запамятовал: ещё и чума.
Они продолжили сверлить друг друга взглядом, пока Афи не выдохнула и не буркнула примиряюще:
— Только ради Пегги и стоит заскочить в гости. Я бы, если б смогла, по кусочечкам дом сюда перетащила, но, сам посуди, кто мне даст сделать нормальный камин? У нас же купол над городом! А строить новый дом бессмысленно — он не защитит. Да и забрать при аннуляции лишь стол и кошку — это верх благородства с моей стороны. Тебе-то, вон, все книги достались.
— Ты её уже собрала?
— Кого? — снова этот растерянный взгляд.
— Кошку, Афи. Кошку.
Она устало потёрла глаза:
— Опять ты игнорируешь все мои доводы, Элдертон. А кошка на кухне. Загони её в переноску, будь другом.
—...My, my time flies! One step and we’re on the moon, next step into the stars...
В туктуке было пустовато. Кажется, это из-за выходного дня; с этими прилётами-отлётами немудрено сбиться с распорядка. Обычно к пяти вечера учащиеся стягивались на полигон, кто — на пересдачу практики, кто — выпустить пар и подраться, а кто — расковырять раритетные или, наоборот, слишком передовые штуковины, и эта ветка забивалась ими до отказа.
—…My, my time flies! Maybe we could be there soon, a one way ticket to Mars ...
Теперь же на весь вагончик набралось четыре человека: сам Уильям, двое техников, увлечённо обсуждавших непонятные вещи непонятным языком, и девочка лет четырнадцати на вид, уснувшая в угловом кресле в ожидании отправки. Беспроводной контакт на её смартфоне дал сбой, и теперь на весь вагончик разносилось:
—…My, my time flies! A man underneath a tree, an apple falls on his head...
Окончание строчки потонуло в гуле. Хвала провидению, один из техников вбил остановку, от которой до нужного проулка минут пятнадцать ходьбы, и Уильям был избавлен от риска набирать её самому. Конечно, набери он сам, идти бы пришлось минуту, от силы, но жаловаться не приходилось. Монорельс тянул крошечный вагончик по прямой, девочка продолжала мирно посапывать в углу, а безмозглый девайс всё напевал, размеренно и мелодично:
—...A new day is on its way, so let’s let yesterday go...
— ...let yesterday go...
— ...let yesterday go...
Из здания Управления Уильям вышел уже в шестом часу. Так бывает — стоит только заглянуть на работу, и обнаруживаешь, что день прошел. После того, как его в прямом смысле завернули на подходе к медблоку — карта внезапно оказалась недостаточно высокого уровня допуска, и он, грешным делом, решил, что вся электроника Вечности объявила ему войну, — Элдертон ожидал насколько угодно плохих новостей, но только не Аду под ручку с Максвеллом.
Вот, значит, как они работают.
Уильям сухо и официально поприветствовал обоих, отдал Аде её форму на вылет, спросил разрешения идти, коротко кивнул в ответ на разрешение, и удалился как можно быстрее. Не то, чтобы он их прям уж порицал — в конце концов, ничего предосудительного, ещё и по меркам местного времени, не произошло, да и лицемерить ему не хотелось, — всего лишь остаточная злость, когда тревога оказывается не стоящей и выеденного яйца.
Вот только до выхода на улицу он добрался лишь через час. Там нужно ведомость подписать, там — квиток получить, там — квиток о том, что получил квиток. Бумага и экраны плясали у него перед глазами даже когда он вышел под дождь. Улицы полиса стали ручьями с пружинистым дном. Если бы не сапоги с дождевиком, к тому моменту, как он запрыгнул на знакомое крыльцо, его можно было бы выжимать.
Ладно. Вдох-выдох. Он здесь, чтобы забрать Ангелиту и вернуться в своё уютное жилище к своим книгам. Настроение портилось с ужасающей быстротой, но на сей раз хоть дождь размыл очертания дома, и можно было схитрить: наклонить зонт так, чтобы был виден только тротуар и ворота.
Давно, ещё во время обучения, им демонстрировали несовершенные прототипы роботов, которые пытались имитировать мимику и движения. Тогда они впервые познакомились со Зловещей долиной. Это и впрямь выглядело жутко, и оттого жутче, что источник тревожных сигналов было не определить. Неправильным казалось всё, словно им показывают поделку существа, видевшего живых людей лишь на записях и в учебниках.
То был просто робот. А что, если полностью неправильным становится собственный дом? Точнее, собственный дом остался там, где ему и положено, а этот монстр пытался им быть, но сшит оказался так же криво, как первые роботы с жутковатыми перекошенными улыбками.
Двойная деревянная дверь открывалась ключ-картой. Казалось бы, мелочь, но ведь у неё есть замочная скважина! Глаз тут же прицепился к сигнализации, камерам наблюдения, проводам, слотам и прочему, чего здесь быть не должно, но что шло вдоль обшивки, испещряло её, как парша на спелом яблоке. Резные стропила схвачены титановыми обручами. Зачем им там быть вообще? Что здесь забыли программируемые двери? Вот пол — и кажется, что деревянный, а ногой встанешь — нет, лишь имитация. На месте камина — его электронная версия. Здорово, должно быть, пялиться в экран с зацикленным изображением и слушать записанные звуки! Свечи. Господи, кто догадался так издеваться над свечами, и проводить к ним долбаное электричество? К свечам!
А вот стол как-то выделялся. Массивный, как и положено быть настоящему столу из настоящего дуба, а главное — со следами времени. Уильям, не слишком веря всему, что его окружает, осторожно подобрался к нему и попробовал прикоснуться. Надо же, дерево. Настоящее. И резьба такая, как должна быть. Даже царапины на ножке имелись — это Ангелита пыталась поточить свои коготки.
— Здорово, правда?
Афи стояла в проходе в парлор, скрестив серебристые руки, и наблюдала за реакцией Уильяма с неподдельным интересом. Сколько она так стояла, пока не подала голос, он даже и сказать не мог, настолько был озадачен находкой.
— Не назвал бы это всё "здоровым", — Элдертон неопределённо махнул рукой на остальную часть комнаты, — но кто делал этот стол? Он же почти как настоящий.
Уильям легко сказал бы "он же настоящий", но делать поспешные выводы было рано. Он давно уяснил: тут всё не то, чем кажется.
Афиба отреагировала довольно неожиданно. Поначалу, вроде как, не поняла вопроса и глянула на Элдертона поверх очков с каким-то замешательством — так обычно думают, что ответить на бессмысленный вопрос, — а потом рассмеялась:
— Я его спёрла.
Теперь настала очередь Уильяма думать над фразой, но разум выдал только удивлённое:
— Что, прости?
— Ты серьёзно думал, будто я буду заморачиваться с порезами и царапинами? Это ты у нас дотошнее некуда. Перед тобой настоящий стол, мторо. Не смотри так, я его спёрла из Мансфилда ещё с полгода назад.
— Ты стащила стол из Мансфилда, и ничего не сказала? И поставила его сюда? И... — неожиданно он запнулся и спросил, уже с долей здорового сарказма, — погоди, ты его на себе волокла, что ли? Он же весит не меньше полутораста фунтов.
Уильям даже хохотнул. Картина маслом: худенькая Афиба волочит 150-фунтовый обеденный стол через Шервудский лес, цепляясь подолом платья за коряги и отстреливаясь из бластера от хорьков.
Та лишь пожала плечами:
— У меня могут быть свои секреты. Да, поставила здесь. Потому что он всегда будет стоять в холле дома, в Мансфилде ли, в Вечности ли, или на Тау Кита.
— Похвальное стремление для человека, что сделал из моего дома кадавр.
Серебристые ладони сжались, оставив на столешнице восемь тонких, но глубоких царапин. Впрочем, Уильяма такими фокусами уже давно было не напугать; он и без того слишком долго ждал ответа.
— Напомню тебе, Элдертон, — голос Афи подрагивал от ярости. — Это и мой дом. Я тут с шестьсот сорок шестого могу хоть на полу уснуть, и не бояться, что меня живьём освежуют. Я не собираюсь отказываться от дома. Но и в говнище я жить не собираюсь, мне хватило. Если тебе так дорога память о каждом клопе в подушках — можешь поехать в настоящий Мансфилд, обнять стены и поплакать. А у меня будет нейросеть, электричество — оно даже в Мванзе было! — чистая вода и тёплый сортир. И пол тёплый будет. А знаешь, чего точно не будет? ЧУМЫ!
Афиба плюхнулась на искусственный стул. Что ж, пешку на е-4.
— В таком случае, я могу считать себя свободным от обещания и идти заполнять бумаги на вылет? Я понял, что обратно ты не поедешь, там же клопы, отсутствие электричества и ночные горшки. Ох, прости, запамятовал: ещё и чума.
Они продолжили сверлить друг друга взглядом, пока Афи не выдохнула и не буркнула примиряюще:
— Только ради Пегги и стоит заскочить в гости. Я бы, если б смогла, по кусочечкам дом сюда перетащила, но, сам посуди, кто мне даст сделать нормальный камин? У нас же купол над городом! А строить новый дом бессмысленно — он не защитит. Да и забрать при аннуляции лишь стол и кошку — это верх благородства с моей стороны. Тебе-то, вон, все книги достались.
— Ты её уже собрала?
— Кого? — снова этот растерянный взгляд.
— Кошку, Афи. Кошку.
Она устало потёрла глаза:
— Опять ты игнорируешь все мои доводы, Элдертон. А кошка на кухне. Загони её в переноску, будь другом.
3-2.
Ангелита, светло-серого цвета кошка, настолько же пушистая, насколько толстая, не сразу осознала, что с ней собираются сделать. Она очень скучала по маме, там, в Мансфилде, а когда мама вернулась и отвезла её на новое место, кроха подумала, видимо, что попала в кошачий рай. Ешь лучшую еду, валяйся, где хочешь, бегай по садику и по дому, лови огромных стрекоз или жуков с человеческую ладонь размером, точи коготки о гигантские хвощи, убегай от археоптериксов, а если ничего из этого не хочется — просто грей пушистое пузо на тропическом солнышке. А главное — не придёт папа и не даст по заднице за то, что сгрызла корешок у книги, раскидала кремешки и уснула посреди обеденного стола прямиком в супнице. За это время она отожралась и заматерела так, что Уильям в шутку предлагал переименовать её в Жириту или Бульдозериту.
Теперь бедняжка округлила прекрасные голубые глаза и, не реагируя на ласковое мамино "кыс-кыс-кыс, девочка моя, кто это пришел, папа пришел", изогнула спину и хвост в две выразительные дуги и начала пятиться. Кошачий разум скоро составил список проступков, за которые ей прилетало раньше, и не прилетает теперь, взвесил все шансы и дал команду лапам.
Уильям рванул вперёд на опережение, но ухватил лишь пустоту. Комок шерсти и жира с диким мявом бросился через комнату, сметая всё на своём пути, и врезался в дверь. Единственным спасением был островок, вокруг которого Ангелита и принялась нарезать круги под заливистый хохот Афибы, утробно воя и каким-то шестым чувством предугадывая любое действие Элдертона. Тот, наконец, выругался, оперся кулаками о столешницу и перевёл взгляд на Афи.
— Помогать ты мне не собираешься, — зло выплюнул он. Каждая секунда в этом неправильном месте выводила его из себя всё больше и больше. Правда, кухня оказалась перестроена с нуля, а потому особого дискомфорта не вызывала. Если не смотреть в холл, то можно представить, что это и не его дом вовсе.
— Загонять буйвола — мужская работа, — Афиба деланно развела руками.
— Это не воспитание, Афи. Это всё твоё отношение к обязанностям, и на службе, и в жизни. Ты её хотя бы пыталась дрессировать?
— Она ж тебе не собака, чтобы выполнять команды. Я пыталась справиться с ней сама, но получила лапой по лицу. На тебя вся надежда.
Уильям подпер голову ладонью. Ситуация казалась ему максимально фарсовой: взрослый человек, ветеран Гражданской войны, агент — и вынужден гонять кошку по кухне. Стыд и срам.
— Еда у неё осталась? — нашелся он. — Мясо, лошадиные головы, провинившиеся хроноагенты — чем ты её там кормишь, что она уже стала шарообразной.
Заслышав хруст упаковки, Ангелита дрогнула и перевела круглые глаза с Уильяма на еду. Она ещё сомневалась. Она была неглупой кошкой, и понимала: её людишки готовят заговор. Но стоило только первым сухарям упасть в миску, как она устремилась к ней, позабыв обо всём на свете.
И там на неё вероломно упала переноска.
Ангелита орала, как в последний раз, и вырывалась с такой яростью, словно в неё вселились все демоны преисподней. Уильяму с трудом удалось перевернуть переноску, чтобы кошка не вырвалась на свободу, а Афи извернулась и защёлкнула дверцу.
Оба какое-то время молчали, глядя на результат своих трудов и переводя дух. Притихшая Ангелита смерила обоих ненавидящим взглядом, в котором читалось желание дождаться момента и обоссать все их любимые вещи.
— Я тут подумала, — наконец выдала Афиба. — Хорошо, что мы детей не завели. Воспитатели из нас с тобой мегахреновые.
Ангелита, светло-серого цвета кошка, настолько же пушистая, насколько толстая, не сразу осознала, что с ней собираются сделать. Она очень скучала по маме, там, в Мансфилде, а когда мама вернулась и отвезла её на новое место, кроха подумала, видимо, что попала в кошачий рай. Ешь лучшую еду, валяйся, где хочешь, бегай по садику и по дому, лови огромных стрекоз или жуков с человеческую ладонь размером, точи коготки о гигантские хвощи, убегай от археоптериксов, а если ничего из этого не хочется — просто грей пушистое пузо на тропическом солнышке. А главное — не придёт папа и не даст по заднице за то, что сгрызла корешок у книги, раскидала кремешки и уснула посреди обеденного стола прямиком в супнице. За это время она отожралась и заматерела так, что Уильям в шутку предлагал переименовать её в Жириту или Бульдозериту.
Теперь бедняжка округлила прекрасные голубые глаза и, не реагируя на ласковое мамино "кыс-кыс-кыс, девочка моя, кто это пришел, папа пришел", изогнула спину и хвост в две выразительные дуги и начала пятиться. Кошачий разум скоро составил список проступков, за которые ей прилетало раньше, и не прилетает теперь, взвесил все шансы и дал команду лапам.
Уильям рванул вперёд на опережение, но ухватил лишь пустоту. Комок шерсти и жира с диким мявом бросился через комнату, сметая всё на своём пути, и врезался в дверь. Единственным спасением был островок, вокруг которого Ангелита и принялась нарезать круги под заливистый хохот Афибы, утробно воя и каким-то шестым чувством предугадывая любое действие Элдертона. Тот, наконец, выругался, оперся кулаками о столешницу и перевёл взгляд на Афи.
— Помогать ты мне не собираешься, — зло выплюнул он. Каждая секунда в этом неправильном месте выводила его из себя всё больше и больше. Правда, кухня оказалась перестроена с нуля, а потому особого дискомфорта не вызывала. Если не смотреть в холл, то можно представить, что это и не его дом вовсе.
— Загонять буйвола — мужская работа, — Афиба деланно развела руками.
— Это не воспитание, Афи. Это всё твоё отношение к обязанностям, и на службе, и в жизни. Ты её хотя бы пыталась дрессировать?
— Она ж тебе не собака, чтобы выполнять команды. Я пыталась справиться с ней сама, но получила лапой по лицу. На тебя вся надежда.
Уильям подпер голову ладонью. Ситуация казалась ему максимально фарсовой: взрослый человек, ветеран Гражданской войны, агент — и вынужден гонять кошку по кухне. Стыд и срам.
— Еда у неё осталась? — нашелся он. — Мясо, лошадиные головы, провинившиеся хроноагенты — чем ты её там кормишь, что она уже стала шарообразной.
Заслышав хруст упаковки, Ангелита дрогнула и перевела круглые глаза с Уильяма на еду. Она ещё сомневалась. Она была неглупой кошкой, и понимала: её людишки готовят заговор. Но стоило только первым сухарям упасть в миску, как она устремилась к ней, позабыв обо всём на свете.
И там на неё вероломно упала переноска.
Ангелита орала, как в последний раз, и вырывалась с такой яростью, словно в неё вселились все демоны преисподней. Уильяму с трудом удалось перевернуть переноску, чтобы кошка не вырвалась на свободу, а Афи извернулась и защёлкнула дверцу.
Оба какое-то время молчали, глядя на результат своих трудов и переводя дух. Притихшая Ангелита смерила обоих ненавидящим взглядом, в котором читалось желание дождаться момента и обоссать все их любимые вещи.
— Я тут подумала, — наконец выдала Афиба. — Хорошо, что мы детей не завели. Воспитатели из нас с тобой мегахреновые.
3.-3
— Побежишь до монорельса? — как бы между делом поинтересовалась Афи, блокируя за собой входную дверь. Тяжелые капли разбивались о мелкие ромбовидные листы плауновой изгороди, и, казалось, конца и края не будет видно этой серой пелене. Конечно же, скакать до монорельса в такую погоду хотелось меньше всего, но что поделаешь? Полис строился для кого угодно — для машин, для авиации, для дронов — но только не для пешеходов.
— Побегу.
— Мне всё равно в учебку. Могу тебя подбросить практически до квартиры.
— Чай, не растаю.
— Да я не о тебе. Мне кошку жалко. Слышишь, Ангелита, папка тебя утопить решил! — она наклонилась к решетке, из-за которой на мир смотрели полные ненависти голубые глаза. — Но мама тебя любит, мама тебя на машине довезёт.
Серебристые пальчики кадрилью проскакали по дисплею, задавая нужную программу автопилоту. Ангелита окончательно успокоилась, выбралась из переноски с дозволения своих людей и устроилась на заднем сидении, раскидав по нему шерсть. На коленях сидеть она демонстративно отказывалась.
— Так зачем тебе в учебную часть? — как бы невзначай поинтересовался Элдертон. — Насколько мне известно, у тебя и без того полно дел.
— Кисуахили, — кисло ответила Афи.
— Кисуахили что?
— Кисуахили всё! — она хлопнула серебристыми ладонями по рулю. — Эти ебанаты не могут выучить сраный кисуахили с помощью сраного гипнообучения. Им в Уганду лететь. В Уганду!
Афиба картинно развела руками, ожидая, видимо, хоть какой-нибудь реакции от Уильяма. Тот, не имея ни малейшего понятия, что не так с кисуахили, какой-то Угандой (дьявол его разберёт, где это вообще) и "этими ебанатами", не реагировал вообще.
— Им дали направление на единственный нетоновый язык! Проходят плановые слушания с комиссией: техники, я, как натив, Эванджелина и девчонки из канцелярии — ну, ты помнишь, эти тестовые вопросы на минимальное умение складывать слова, ебать их, в предложения...
— Прекрати сквернословить.
— Ох, я ещё и не начинала! Я всегда считала, что это тестирование для программы, а не для людей, но тут просто какой-то цирк. Нужно элементарно проговорить, прослушать и прочесть, чтобы закрепить, и подождать сутки, верно? Так эти ниггеры, видимо, все сутки жрали куриные крылышки из KFC и долбились в сра...
— Афи!
— У них дипмиссия на носу! В 1972-м! Там, мать твою, война! Граница! Там тебе лицо размозжат и не спросят! Я им: "Каковы планы командования?" — а они: "Канга десять в двадцатой степени ходил быть"! Нормально?!
Серебристые пальчики нервно выстукивали по приборной панели, грозя заостриться и пробить стеклопластик нахрен. Уильям аккуратно перехватил её руку за запястье и убрал от панели, от беды подальше. Непонятный сплав, из которого были сделаны эти жутковатые руки, пропускал через себя слабые мехнические импульсы: внутри трубки-запястья двигались металлические мышцы и провода-нервы, делая их ещё более жуткими. Афи дёрнулась — её всегда бесило, когда хватают за руки, — но запал уже оказался растрачен на крики и злобу.
— Усмири кровожадные порывы и сотвори молитву о терпении. Не ты едешь в Уганду.
— Этих дебилов перестреляют из-за незнания языка, Энтони прижгут жопу, он переведёт стрелки на Шэмрока, Шэмрок во имя высшей справедливости поднимет заключение о допуске — этот танк любую закорючку отыщет, если будет нужно, поверь! — а там моя подпись под лингвистическим зачётом. И всё, едут уже не они, а я. И не в Уганду, а в истконсульт, вместе со всей комиссией. Или ещё хуже — домой, жариться на сраном солнце. За профнепригодность. А всё из-за тупых гринго, которые считают, что раз чёрный — так уже две трети дела сделаны, а на Мака и его ребят можно остальное скинуть.
Прозвучало это с такой плохо скрываемой обидой, что даже глухой бы всё понял. Уильям чуть подался вперёд и повнимательнее вгляделся в лицо Афи, будто не веря своей очень простой догадке.
— Ты что ж, решила сыграть в вахтёра?
Афи саркастично улыбнулась в ответ:
— Мои требования кажутся тебе придирками, или как?
Раньше он, может, и поверил бы в этот напускной сарказм. Но сейчас Уильям уже научился различать знакомое жужжание. Ярко-синие глазные импланты сдерживали нистагм на нервной почве.
И как ей не надоест разыгрывать один и тот же спектакль "Я важная шишка, а вы нет, все считайтесь со мной срочно"? Эта её сторона не нравилась Уильяму больше, чем серебристые руки, и оттого неприятнее было замечать её случайно, меж делом, и всё никак не поймать да не выдернуть с корнем. Гадко и глупо. Пытался разрубить Гордиев узел, ударил кочергой вместо меча, застрял и сидит теперь, как дурак.
Но на этот раз Уильяму выпала доля побыть честным и благоразумным, и он не мог ей пренебречь.
— Не кажутся. Был бы я твоим начальством, я бы тебя похвалил за такое рвение. Но, сдаётся мне, не в служебном рвении тут дело.
Афи попыталась сложить руки на груди и занять свою обычную насмешливо-нейтральную позицию, но Элдертон лишь покрепче перехватил металлическое запястье.
— Отпусти руку, — в её голосе уже читалась угроза.
— Отпущу, если скажешь, что ты такого услышала, что так взбеленилась. "Мы пойдём своим путём, нам учёба не нужна"? Или что-то серьёзнее? Что такого эти дети могли тебе сказать на официальном техническом тесте, Афи?
Она насупилась и выдала:
— У них на рожах всё написано.
Приплыли.
— Так они ничего обидного и не могли сказать, выходит?
— Ты что, совсем меня держишь за идиота?! — неожиданно взорвалась Афиба на смеси среднеанглийского и эвегбе. — И руку, мать твою, отпусти!
Ага, конечно. Только посильнее сжал.
— Что. Ты. Там. Углядела.
— То, чего тебе и в кошмарах не привидится.
— Хорошо же ты знаешь, что мне видится в кошмарах! — не удержался от выпада Уильям.
— Как и ты.
Сколько они смотрели друг другу в глаза, знает только износ имплантов. Афи первая отвела взгляд и прикрыла глаза рукой — той, которую Уильям держал за запястье. Афиба сейчас и правда напоминала призрак. Призрак какого-нибудь замученного пленника, не меньше.
— Не они отняли твои руки, Афи. Не обвиняй их попусту.
Жужжание оборвалось. Афиба отняла ладонь от глаз. Ещё с мгновение она порывалась что-то сказать, но справиться с дрожащими губами оказалось тяжело. Наконец, собравшись с духом, она разомкнула их, но неожиданно громко выругалась:
— Бля, это чт... Ладонь вверх держи, ну! — она махнула своей рукой и полезла в бардачок, раскидывая его содержимое по всему салону. — Ты вообще ничего не заметил?
Уильям перевёл взгляд на свою руку. Оказалось, что она вся в крови. Он тут же поднял её повыше, чтобы разглядеть четыре глубоких ранки.
— На этот раз ты в вену попала, — безучастно заметил он, отчасти потому, что ему и вправду больно не было.
— Никто не просил тебя хвататься, — парировала Афи. — Да где же эта сраная аптечка?!
— Побежишь до монорельса? — как бы между делом поинтересовалась Афи, блокируя за собой входную дверь. Тяжелые капли разбивались о мелкие ромбовидные листы плауновой изгороди, и, казалось, конца и края не будет видно этой серой пелене. Конечно же, скакать до монорельса в такую погоду хотелось меньше всего, но что поделаешь? Полис строился для кого угодно — для машин, для авиации, для дронов — но только не для пешеходов.
— Побегу.
— Мне всё равно в учебку. Могу тебя подбросить практически до квартиры.
— Чай, не растаю.
— Да я не о тебе. Мне кошку жалко. Слышишь, Ангелита, папка тебя утопить решил! — она наклонилась к решетке, из-за которой на мир смотрели полные ненависти голубые глаза. — Но мама тебя любит, мама тебя на машине довезёт.
Серебристые пальчики кадрилью проскакали по дисплею, задавая нужную программу автопилоту. Ангелита окончательно успокоилась, выбралась из переноски с дозволения своих людей и устроилась на заднем сидении, раскидав по нему шерсть. На коленях сидеть она демонстративно отказывалась.
— Так зачем тебе в учебную часть? — как бы невзначай поинтересовался Элдертон. — Насколько мне известно, у тебя и без того полно дел.
— Кисуахили, — кисло ответила Афи.
— Кисуахили что?
— Кисуахили всё! — она хлопнула серебристыми ладонями по рулю. — Эти ебанаты не могут выучить сраный кисуахили с помощью сраного гипнообучения. Им в Уганду лететь. В Уганду!
Афиба картинно развела руками, ожидая, видимо, хоть какой-нибудь реакции от Уильяма. Тот, не имея ни малейшего понятия, что не так с кисуахили, какой-то Угандой (дьявол его разберёт, где это вообще) и "этими ебанатами", не реагировал вообще.
— Им дали направление на единственный нетоновый язык! Проходят плановые слушания с комиссией: техники, я, как натив, Эванджелина и девчонки из канцелярии — ну, ты помнишь, эти тестовые вопросы на минимальное умение складывать слова, ебать их, в предложения...
— Прекрати сквернословить.
— Ох, я ещё и не начинала! Я всегда считала, что это тестирование для программы, а не для людей, но тут просто какой-то цирк. Нужно элементарно проговорить, прослушать и прочесть, чтобы закрепить, и подождать сутки, верно? Так эти ниггеры, видимо, все сутки жрали куриные крылышки из KFC и долбились в сра...
— Афи!
— У них дипмиссия на носу! В 1972-м! Там, мать твою, война! Граница! Там тебе лицо размозжат и не спросят! Я им: "Каковы планы командования?" — а они: "Канга десять в двадцатой степени ходил быть"! Нормально?!
Серебристые пальчики нервно выстукивали по приборной панели, грозя заостриться и пробить стеклопластик нахрен. Уильям аккуратно перехватил её руку за запястье и убрал от панели, от беды подальше. Непонятный сплав, из которого были сделаны эти жутковатые руки, пропускал через себя слабые мехнические импульсы: внутри трубки-запястья двигались металлические мышцы и провода-нервы, делая их ещё более жуткими. Афи дёрнулась — её всегда бесило, когда хватают за руки, — но запал уже оказался растрачен на крики и злобу.
— Усмири кровожадные порывы и сотвори молитву о терпении. Не ты едешь в Уганду.
— Этих дебилов перестреляют из-за незнания языка, Энтони прижгут жопу, он переведёт стрелки на Шэмрока, Шэмрок во имя высшей справедливости поднимет заключение о допуске — этот танк любую закорючку отыщет, если будет нужно, поверь! — а там моя подпись под лингвистическим зачётом. И всё, едут уже не они, а я. И не в Уганду, а в истконсульт, вместе со всей комиссией. Или ещё хуже — домой, жариться на сраном солнце. За профнепригодность. А всё из-за тупых гринго, которые считают, что раз чёрный — так уже две трети дела сделаны, а на Мака и его ребят можно остальное скинуть.
Прозвучало это с такой плохо скрываемой обидой, что даже глухой бы всё понял. Уильям чуть подался вперёд и повнимательнее вгляделся в лицо Афи, будто не веря своей очень простой догадке.
— Ты что ж, решила сыграть в вахтёра?
Афи саркастично улыбнулась в ответ:
— Мои требования кажутся тебе придирками, или как?
Раньше он, может, и поверил бы в этот напускной сарказм. Но сейчас Уильям уже научился различать знакомое жужжание. Ярко-синие глазные импланты сдерживали нистагм на нервной почве.
И как ей не надоест разыгрывать один и тот же спектакль "Я важная шишка, а вы нет, все считайтесь со мной срочно"? Эта её сторона не нравилась Уильяму больше, чем серебристые руки, и оттого неприятнее было замечать её случайно, меж делом, и всё никак не поймать да не выдернуть с корнем. Гадко и глупо. Пытался разрубить Гордиев узел, ударил кочергой вместо меча, застрял и сидит теперь, как дурак.
Но на этот раз Уильяму выпала доля побыть честным и благоразумным, и он не мог ей пренебречь.
— Не кажутся. Был бы я твоим начальством, я бы тебя похвалил за такое рвение. Но, сдаётся мне, не в служебном рвении тут дело.
Афи попыталась сложить руки на груди и занять свою обычную насмешливо-нейтральную позицию, но Элдертон лишь покрепче перехватил металлическое запястье.
— Отпусти руку, — в её голосе уже читалась угроза.
— Отпущу, если скажешь, что ты такого услышала, что так взбеленилась. "Мы пойдём своим путём, нам учёба не нужна"? Или что-то серьёзнее? Что такого эти дети могли тебе сказать на официальном техническом тесте, Афи?
Она насупилась и выдала:
— У них на рожах всё написано.
Приплыли.
— Так они ничего обидного и не могли сказать, выходит?
— Ты что, совсем меня держишь за идиота?! — неожиданно взорвалась Афиба на смеси среднеанглийского и эвегбе. — И руку, мать твою, отпусти!
Ага, конечно. Только посильнее сжал.
— Что. Ты. Там. Углядела.
— То, чего тебе и в кошмарах не привидится.
— Хорошо же ты знаешь, что мне видится в кошмарах! — не удержался от выпада Уильям.
— Как и ты.
Сколько они смотрели друг другу в глаза, знает только износ имплантов. Афи первая отвела взгляд и прикрыла глаза рукой — той, которую Уильям держал за запястье. Афиба сейчас и правда напоминала призрак. Призрак какого-нибудь замученного пленника, не меньше.
— Не они отняли твои руки, Афи. Не обвиняй их попусту.
Жужжание оборвалось. Афиба отняла ладонь от глаз. Ещё с мгновение она порывалась что-то сказать, но справиться с дрожащими губами оказалось тяжело. Наконец, собравшись с духом, она разомкнула их, но неожиданно громко выругалась:
— Бля, это чт... Ладонь вверх держи, ну! — она махнула своей рукой и полезла в бардачок, раскидывая его содержимое по всему салону. — Ты вообще ничего не заметил?
Уильям перевёл взгляд на свою руку. Оказалось, что она вся в крови. Он тут же поднял её повыше, чтобы разглядеть четыре глубоких ранки.
— На этот раз ты в вену попала, — безучастно заметил он, отчасти потому, что ему и вправду больно не было.
— Никто не просил тебя хвататься, — парировала Афи. — Да где же эта сраная аптечка?!
3.-4
Антисептический клей щипался, будто чёрный перец, но в целом, ранки скорее выглядели устрашающе, чем опасно.
— Зажило бы и без этого, — проворчал Уильям, разглядывая достижение бытовой медицины.
Афи только страдальчески закатила глаза.
— Я думала написать бабушке, — неожиданно сказала она. — Она ведь считает, что родители меня продали. Хотела передать ей весточку, что я жива-здорова. Вроде как, теперь можно.
— А раньше запрещали?
— «Раньше» я въёбывала на базе «Виктория-21» внештатником-толмачом два года. Без отрыва от линии времени. Для Вечности — вообще не секрет, а вот для 2009-го это была информация, за которую режут голову. В прямом смысле. Там спустя начиналось веселье с додзё, и мы готовили плацдарм для наблюдателей Вечности. Помню, я такую кипу бумаг подписала, что хватило бы сделать из них блоки и построить дом. Хотя, канцелярия могла и не стараться. Захоти я сбежать обратно к родителям, они за те деньги, которые им дядя Паскуаль не глядя швырнул, меня бы обратно привезли. Знали бы они, что эти деньги в Вечности делают, как туалетную бумагу…
— Ты говорила, что он тебя спас. А выходит, просто купил.
Афи устало рассмеялась:
— Англичанин возмущается, что чёрные друг друга продают. Кому расскажешь — не поверят. Одно другому не мешает, идеалист ты левеллерский.
Уильям хмыкнул. Какая-то его часть до сих пор считала африканское происхождение Афибы очень забавной мистификацией, забавной оттого, что она абсурдна и никого не обманет. А на самом деле Афи откуда-нибудь из Антверпена. Или из Кале. В крайнем случае — из Испании. Типичная европейка же, только курносая да волосы светлее, чем обычно бывает. Таких в северных городах по три штуки на улицу, даже в родном Шеффилде можно припомнить кого похожего.
— К тому же, это ж полковник. Если нельзя решить всё одним выстрелом или одним ударом по роже, он решит это одним броском денег. Вспомнить, чего я там творила в первые два часа, так до сих пор стыдно. Соплями и слезами можно было второе озеро рядышком залить, не меньше. Я же и вправду думала, что меня нахрен расчленять будут. Или от СПИДа лечиться… народными средствами. Благо, это было время Старой Вечности, там все истерики лечили похуизмом. Так вот подпишешь сто бумажек, и уже истерить неохота. После ста подписей вообще ничего не охота, скажу я тебе. А после двух сотен охота уже делать что угодно, только бы не подписывать ничего.
Авто выполнило идеальную параллельную парковку по контуру и пиликнуло.
— И далеко твоя бабушка?
— На Укереве. Рядом с Мванзой.
Звучало как «на другом конце Млечного пути, рядом с туманностью Конская Голова».
— Возможно, я смогла бы передать письмо внештатникам «Виктории» по старой памяти. А вы, леди, пожалуйте в переноску.
Ангелита мякнула и завалилась на бок. Афи улыбнулась и почесала ей пушистое пузо.
— Не устраивай нам тут ещё один забег.
Перед самым уходом Уильям спохватился.
— Кстати, это случайно не ты анонимными записками раскидываешься?
— Какими?
На записку Афи взглянула лишь мельком — время поджимало.
— Что за язык?
— Латынь, книга Екклесиаста.
— Это точно не ко мне. Выдержки из книг — для идиотов без фантазии, — отмахнулась она. — Если бы я слала анонимки, я сочинила бы джину.
— Мкипен дана мабо хууа сауа?
Афиба удивленно вздёрнула бровь.
— Вроде того. Хе, беру свои слова назад, всё познаётся в сравнении, ребята отлично знают кисуахили. А вообще… Ты не думал... ну, знаешь, всё же завести себе...
— Мы это уже обсуждали, — жестко отрезал Уильям. — Мне нет смысла заводить себе личный КПК вдобавок к служебному.
— Дослушал бы сначала. Друзей. Завести себе друзей. И тогда проблема с КПК решится сама собой.
Она по-будничному чмокнула Уильяма в щёку, сунула переноску в руки, пробормотала: «Не ругай её сильно, а то все книги тебе зассыт,» — и скрылась в программируемых дверях учебки, только белая коса напоследок мелькнула. Впрочем, Элдертон был рад, что Афи вновь улыбалась и шутила. Такое, пожалуй, стоило одной пробитой вены.
Вечерняя корреспонденция, которую ему выдал ИИ-консьерж, содержала короткое «оказалось, неполадки в программе перепрошивки памяти, всё починили» и такое же короткое «запрос на посещение больного Давыдова Э.А. отклонён». Элдертон вздохнул и подал очередной запрос.
Под закат, когда Уильям запалил керосиновую лампу, Ангелита, наконец, выбралась из-под кровати и попросилась на руки. На плитке его ждала полная турка настоящего крепкого кофе, на столе под лампой — «Critica Sacra» Капеллы и тишендорфовское издание Септуагинты с закладкой на Екклесиасте. Кошка мурлыкала и стригла ушами, со стороны Пятнистого берега слышался клёкот — неведомые твари затеяли драку за еду.
Уильям раскурил трубку, прислушиваясь к шумам за окном: с крыши общежития кто-то опять затянул под расстроенную гитару:
— «So let's let yesterday go!
Could be we step out again,
Could be tomorrow but then
Could be two thousand ten»
Антисептический клей щипался, будто чёрный перец, но в целом, ранки скорее выглядели устрашающе, чем опасно.
— Зажило бы и без этого, — проворчал Уильям, разглядывая достижение бытовой медицины.
Афи только страдальчески закатила глаза.
— Я думала написать бабушке, — неожиданно сказала она. — Она ведь считает, что родители меня продали. Хотела передать ей весточку, что я жива-здорова. Вроде как, теперь можно.
— А раньше запрещали?
— «Раньше» я въёбывала на базе «Виктория-21» внештатником-толмачом два года. Без отрыва от линии времени. Для Вечности — вообще не секрет, а вот для 2009-го это была информация, за которую режут голову. В прямом смысле. Там спустя начиналось веселье с додзё, и мы готовили плацдарм для наблюдателей Вечности. Помню, я такую кипу бумаг подписала, что хватило бы сделать из них блоки и построить дом. Хотя, канцелярия могла и не стараться. Захоти я сбежать обратно к родителям, они за те деньги, которые им дядя Паскуаль не глядя швырнул, меня бы обратно привезли. Знали бы они, что эти деньги в Вечности делают, как туалетную бумагу…
— Ты говорила, что он тебя спас. А выходит, просто купил.
Афи устало рассмеялась:
— Англичанин возмущается, что чёрные друг друга продают. Кому расскажешь — не поверят. Одно другому не мешает, идеалист ты левеллерский.
Уильям хмыкнул. Какая-то его часть до сих пор считала африканское происхождение Афибы очень забавной мистификацией, забавной оттого, что она абсурдна и никого не обманет. А на самом деле Афи откуда-нибудь из Антверпена. Или из Кале. В крайнем случае — из Испании. Типичная европейка же, только курносая да волосы светлее, чем обычно бывает. Таких в северных городах по три штуки на улицу, даже в родном Шеффилде можно припомнить кого похожего.
— К тому же, это ж полковник. Если нельзя решить всё одним выстрелом или одним ударом по роже, он решит это одним броском денег. Вспомнить, чего я там творила в первые два часа, так до сих пор стыдно. Соплями и слезами можно было второе озеро рядышком залить, не меньше. Я же и вправду думала, что меня нахрен расчленять будут. Или от СПИДа лечиться… народными средствами. Благо, это было время Старой Вечности, там все истерики лечили похуизмом. Так вот подпишешь сто бумажек, и уже истерить неохота. После ста подписей вообще ничего не охота, скажу я тебе. А после двух сотен охота уже делать что угодно, только бы не подписывать ничего.
Авто выполнило идеальную параллельную парковку по контуру и пиликнуло.
— И далеко твоя бабушка?
— На Укереве. Рядом с Мванзой.
Звучало как «на другом конце Млечного пути, рядом с туманностью Конская Голова».
— Возможно, я смогла бы передать письмо внештатникам «Виктории» по старой памяти. А вы, леди, пожалуйте в переноску.
Ангелита мякнула и завалилась на бок. Афи улыбнулась и почесала ей пушистое пузо.
— Не устраивай нам тут ещё один забег.
Перед самым уходом Уильям спохватился.
— Кстати, это случайно не ты анонимными записками раскидываешься?
— Какими?
На записку Афи взглянула лишь мельком — время поджимало.
— Что за язык?
— Латынь, книга Екклесиаста.
— Это точно не ко мне. Выдержки из книг — для идиотов без фантазии, — отмахнулась она. — Если бы я слала анонимки, я сочинила бы джину.
— Мкипен дана мабо хууа сауа?
Афиба удивленно вздёрнула бровь.
— Вроде того. Хе, беру свои слова назад, всё познаётся в сравнении, ребята отлично знают кисуахили. А вообще… Ты не думал... ну, знаешь, всё же завести себе...
— Мы это уже обсуждали, — жестко отрезал Уильям. — Мне нет смысла заводить себе личный КПК вдобавок к служебному.
— Дослушал бы сначала. Друзей. Завести себе друзей. И тогда проблема с КПК решится сама собой.
Она по-будничному чмокнула Уильяма в щёку, сунула переноску в руки, пробормотала: «Не ругай её сильно, а то все книги тебе зассыт,» — и скрылась в программируемых дверях учебки, только белая коса напоследок мелькнула. Впрочем, Элдертон был рад, что Афи вновь улыбалась и шутила. Такое, пожалуй, стоило одной пробитой вены.
Вечерняя корреспонденция, которую ему выдал ИИ-консьерж, содержала короткое «оказалось, неполадки в программе перепрошивки памяти, всё починили» и такое же короткое «запрос на посещение больного Давыдова Э.А. отклонён». Элдертон вздохнул и подал очередной запрос.
Под закат, когда Уильям запалил керосиновую лампу, Ангелита, наконец, выбралась из-под кровати и попросилась на руки. На плитке его ждала полная турка настоящего крепкого кофе, на столе под лампой — «Critica Sacra» Капеллы и тишендорфовское издание Септуагинты с закладкой на Екклесиасте. Кошка мурлыкала и стригла ушами, со стороны Пятнистого берега слышался клёкот — неведомые твари затеяли драку за еду.
Уильям раскурил трубку, прислушиваясь к шумам за окном: с крыши общежития кто-то опять затянул под расстроенную гитару:
— «So let's let yesterday go!
Could be we step out again,
Could be tomorrow but then
Could be two thousand ten»
4.-1
Сказать, что Эрнест производил хреновое впечатление —это ничего не сказать. Его будто пыльным мешком по голове стукнули, а потом заставили в этом мешке сидеть лет пять. На вид прежний Эрнест Давыдов непонимающе взглянул на Элдертона, потом на протянутую для рукопожатия ладонь, потом снова на Элдертона, и только тогда в его глазах мелькнула слабая тень узнавания. Он с некоторой опаской ответил на рукопожатие, будто ожидал от Уильяма удара в лицо.
— Здравствуй…те? Такое дело, — Эрнест замялся. — Не напомнишь, мы на «ты» или на «вы»?
— Эрни, твою ж за ногу, что с тобой? Ты память потерял? Что стряслось?
Давыдов машинально приложил ладонь к затылку, но тут же, осознав, что голова у него цела, спешно её отдёрнул.
— Если бы я знал, — начал он неуверенно. — Вот, правда, «шел-упал-проснулся-гипс», или как там было, в «Бриллиантовой руке»? А, ну да, ты ж не знаешь.
Эрнест выглядел настолько потерянным и несчастным, что Уильяму стало его жаль. Он махнул Давыдову рукой:
— Давай-ка пройдёмся. Голову проветришь и, заодно, расскажешь всё по порядку.
Прозвучало как приказ, но Эрнесту было не до духа бунтарства и протестов, а потому он поплёлся следом. С минуту они шли в молчании.
— Так у тебя что-то с памятью? — спросил Уильям наконец, не выдержав угнетающей тишины.
— Нет. Ну, то есть, да, но не совсем. В смысле… Кое-что перепуталось. Даже комиссия приходила хер знает откуда, пытались выяснить, я — это я или я из параллельной реальности. Ты же слышал, группа Ли Цзеня…
— Вернулась с задания дважды, да. Ты рассказывал.
— Правда? Вот! Вот об этом я и говорю! Нихера не помню, что и кому рассказывал. Помню, что разговаривал, а о чём…
С каждым словом, сказанным вслух, Давыдов всё больше оживал и, вместе с тем, меньше осторожничал. Видимо, эти два дня, которые он варился в своих мыслях, были настолько для него невыносимы, что Эрнест плюнул на то, правильно ли помнит Уильяма. Элдертону оставалось лишь идти рядом, переступать через дроидов и внимательно слушать.
— В общем, поставили мне непереносимость хронопутешествий и перевели в техотдел. Пока временно. Конечно, буду оспаривать! Нас же проверяли, всех! Ничего у меня не было, и ничего у меня нет. В сети нашел, что такая хуйня случается, если с травмой головы летаешь. Вроде как, мозг самовольно создаёт ложные воспоминания. Хер знает, врачи сказали, что никаких травм не было, а я думаю, что меня могли в той потасовке с чеченцами приложить.
— Погоди. О какой потасовке ты говоришь?
— Когда Кузнецов угнал такси. Ну, ты чего? — Эрнест неверяще смотрел на Элдертона. — Когда Себатьян погиб!
— Эрни, — осторожно проговорил Уильям. — Кузнецов был без сознания, он не мог ничего угнать. Ты в драке не участвовал, ты приехал позже. И, хвала Господу, Себастьян живее всех живых. Вот, документы от него. Проверь.
Эрнест схватился за Б-62 и долго смотрел на подпись, не веря своим глазам.
— Разве можно забыть, как вы переругивались, пока мы гнались за Мусой? Это же такой театр!
— Я не помню. Я не помню ни слова из разговоров.
— Как же?! Концерт Рахманинова на клавиатуре? Бичпакеты? Реклама росремсторя?
— Нет.
—Красная Звезда на базе… этой, как её..? — мозг Уильяма лихорадочно перебирал варианты, ища хоть что-то, за что могла бы зацепиться повреждённая память Давыдова. — Экзамены у Мёрфи? Дожди под Лангемарком?
Тот поднял на Уильяма глаза, полные чистого ужаса:
— Я и об этом тебе рассказывал? Про Бельгию?
— Отбрось опасения, не всё, — поспешил заверить его Элдертон. — В общих чертах.
— Выпить хочешь?
— Что, прости?
— Я говорю, выпить хочешь? У меня сейчас лютое желание нажраться до свинячьего ебла, но пить в одиночку — это алкоголизм.
Уильям укоризненно взглянул на коллегу.
— Нет, желания выпить нет. Только лишь желание разобраться в происходящем. И имей в виду, я «свинячье ебло» устрою тебе бесплатно и не сходя с места, ежели ты не будешь хотя бы закусывать.
Сказать, что Эрнест производил хреновое впечатление —это ничего не сказать. Его будто пыльным мешком по голове стукнули, а потом заставили в этом мешке сидеть лет пять. На вид прежний Эрнест Давыдов непонимающе взглянул на Элдертона, потом на протянутую для рукопожатия ладонь, потом снова на Элдертона, и только тогда в его глазах мелькнула слабая тень узнавания. Он с некоторой опаской ответил на рукопожатие, будто ожидал от Уильяма удара в лицо.
— Здравствуй…те? Такое дело, — Эрнест замялся. — Не напомнишь, мы на «ты» или на «вы»?
— Эрни, твою ж за ногу, что с тобой? Ты память потерял? Что стряслось?
Давыдов машинально приложил ладонь к затылку, но тут же, осознав, что голова у него цела, спешно её отдёрнул.
— Если бы я знал, — начал он неуверенно. — Вот, правда, «шел-упал-проснулся-гипс», или как там было, в «Бриллиантовой руке»? А, ну да, ты ж не знаешь.
Эрнест выглядел настолько потерянным и несчастным, что Уильяму стало его жаль. Он махнул Давыдову рукой:
— Давай-ка пройдёмся. Голову проветришь и, заодно, расскажешь всё по порядку.
Прозвучало как приказ, но Эрнесту было не до духа бунтарства и протестов, а потому он поплёлся следом. С минуту они шли в молчании.
— Так у тебя что-то с памятью? — спросил Уильям наконец, не выдержав угнетающей тишины.
— Нет. Ну, то есть, да, но не совсем. В смысле… Кое-что перепуталось. Даже комиссия приходила хер знает откуда, пытались выяснить, я — это я или я из параллельной реальности. Ты же слышал, группа Ли Цзеня…
— Вернулась с задания дважды, да. Ты рассказывал.
— Правда? Вот! Вот об этом я и говорю! Нихера не помню, что и кому рассказывал. Помню, что разговаривал, а о чём…
С каждым словом, сказанным вслух, Давыдов всё больше оживал и, вместе с тем, меньше осторожничал. Видимо, эти два дня, которые он варился в своих мыслях, были настолько для него невыносимы, что Эрнест плюнул на то, правильно ли помнит Уильяма. Элдертону оставалось лишь идти рядом, переступать через дроидов и внимательно слушать.
— В общем, поставили мне непереносимость хронопутешествий и перевели в техотдел. Пока временно. Конечно, буду оспаривать! Нас же проверяли, всех! Ничего у меня не было, и ничего у меня нет. В сети нашел, что такая хуйня случается, если с травмой головы летаешь. Вроде как, мозг самовольно создаёт ложные воспоминания. Хер знает, врачи сказали, что никаких травм не было, а я думаю, что меня могли в той потасовке с чеченцами приложить.
— Погоди. О какой потасовке ты говоришь?
— Когда Кузнецов угнал такси. Ну, ты чего? — Эрнест неверяще смотрел на Элдертона. — Когда Себатьян погиб!
— Эрни, — осторожно проговорил Уильям. — Кузнецов был без сознания, он не мог ничего угнать. Ты в драке не участвовал, ты приехал позже. И, хвала Господу, Себастьян живее всех живых. Вот, документы от него. Проверь.
Эрнест схватился за Б-62 и долго смотрел на подпись, не веря своим глазам.
— Разве можно забыть, как вы переругивались, пока мы гнались за Мусой? Это же такой театр!
— Я не помню. Я не помню ни слова из разговоров.
— Как же?! Концерт Рахманинова на клавиатуре? Бичпакеты? Реклама росремсторя?
— Нет.
—Красная Звезда на базе… этой, как её..? — мозг Уильяма лихорадочно перебирал варианты, ища хоть что-то, за что могла бы зацепиться повреждённая память Давыдова. — Экзамены у Мёрфи? Дожди под Лангемарком?
Тот поднял на Уильяма глаза, полные чистого ужаса:
— Я и об этом тебе рассказывал? Про Бельгию?
— Отбрось опасения, не всё, — поспешил заверить его Элдертон. — В общих чертах.
— Выпить хочешь?
— Что, прости?
— Я говорю, выпить хочешь? У меня сейчас лютое желание нажраться до свинячьего ебла, но пить в одиночку — это алкоголизм.
Уильям укоризненно взглянул на коллегу.
— Нет, желания выпить нет. Только лишь желание разобраться в происходящем. И имей в виду, я «свинячье ебло» устрою тебе бесплатно и не сходя с места, ежели ты не будешь хотя бы закусывать.
4.-2
Зря они ввалились в Крипту. Вот совсем зря. Конечно, её никто не охранял, даже ИИ, а посетителей в такой поздний час там никогда не было, но всё же совестно. Как-никак место поминовения усопших, хоть там ни тел, ни праха — одни кенотафы. Все мёртвые либо стирались начисто, либо отправлялись в родное время, либо их тела достать было проблематично. Красочное напоминание об агентской судьбе любому новичку, дерзнувшему задуматься о будущем.
Где-то два часа назад, когда яркое молодое солнце растворялось в мареве у самого горизонта, Элдертон и Давыдов закончили сверять версии последних десяти дней, и пришли к неутешительному выводу. Канва событий в памяти Эрнеста оказалась перемолота в крем-суп. Кое-где вылезали артефакты, вроде смерти Кастелланоса, которой не было. Причём, Эрнест, как оказалось, помнил аж две смерти: одну по дороге, а другую — уже на руках врачей Вечности, а потому никак не мог поверить, что детектив жив-здоров.
— Пиздишь! — повторял он раз в пятый.
— Мне это надоело. КПК у тебя с собой?
— Нахера мне КПК, у меня смартфон!
Эрнест попытался вытащить слегка покоцанный аппарат из кармана брюк и едва не уронил его на пол.
— Бери и звони.
— В смысле?
— Звонишь Себастьяну. Он тебе отвечает. Всё просто.
— Не!
— Дай сюда, — отобрать смартфон у пьяного — плёвое дело. — Где тут кнопки? Херня, а не телефон.
— Куда тычешь, бля, сломать его хочешь?! — Эрнест, наконец, синхронизировал картинку с координацией и вернул трубку себе. — Это ж тебе не яблоко.
— Яблоко?
— Ну, эппл.
Уильям попробовал обидеться:
— Ты меня английскому, что ли, учить собрался? Я и без тебя знаю, что яблоко — это эппл.
— Чш-ш-ш! Звоню, — Эрнест тревожно вслушался в гудки. — А что мне сказать, если он ответит?
Уильям хотел придумать что-нибудь логичное, но на том конце провода отреагировали быстрее.
— Нихуя себе, и правда живой! — крикнул Давыдов в трубку и тут же сбросил.
Кто из них на исходе второго часа догадался дойти до Крипты, непонятно. Лично Уильям оправдал для себя этот поступок тем, что ему, как наиболее трезвому, нужно приглядывать за несознательным коллегой. Да и после шуток со стороны про "пуританскую инспекцию в нашей таверне" сидеть в людном месте расхотелось.
— Веришь-нет, никогда сюда не заглядывал, — Эрнест упал на каменную лавочку и запрокинул голову.
Крыши у Крипты не было. Отчасти она напоминала разрушенные временем храмы Луксора, если бы их желтые камни напрочь выжгло солнце. Стены отделов и колоннады уходили прямиком в непривычно высокое небо и подпирали звёзды.
— Радовался бы, — ответил Уильям. — Успеется. Вспомнил ещё что-нибудь?
— Не-а. Не память, а отчёт о практике, ха-ха.
Элдертон зажег спичку и заслонил её от солёного морского ветра ладонью. Пить он изначально не хотел, да и не пил почти — взял себе стопку мадеры, как у Давыдова, и сидел с ней весь вечер. Скорее, он одурел от шума и количества людей в баре, а сейчас вновь возвращался в трезвый рассудок. Когда он дошел до нужной ниши, ветер уже выдул остатки алкоголя из его головы.
Отчего-то Уильям думал, что будет хуже. Придётся сдувать вековую пыль, или что-то вроде того. Но нет, роботы-уборщики старательно счищали грязь с памятных табличек, и не забывали о своём долге, в отличие от людей. Разве только буквы поистёрлись немного.
«Синъити Абэ, главе базы «Эдо-17» от коллег». И ниже иероглифами: «Kore wa tokidoki okoru».
— Моё надгробие — эта земля, — говорил Абэ, посмеиваясь и закуривая очередную самокрутку.
— Ну, а всё же?
— Чиновники достаточно учёны для того, чтобы придумать эпитафию. Выбей, друг мой, то, что скажет тебе чиновник на моих похоронах.
— А если он скажет полную чушь?
— Мал ты ещё рассуждать, что чушь, а что нет. Ты и протоколирование чушью называл, но протоколы нам помогли с базой, а ты — не слишком. База — благословенное место, можно курить самокрутки вместо воробьиных трубок и носить очки, а потому поспешные выводы оставь при себе.
— Откуда Вы только европейский табак взяли? Это же не кизами, а листовой.
Абэ глядел на подопечного сквозь очки, заставшие Батаанский марш, и хитро улыбался:
— Узнаешь, когда подрастёшь. Что вы за люди такие, бака-гайдзины? Вроде, приказы выполняешь точно, а язык за зубами не держится. Вот увидишь, сказанное чиновником будет лучшей предсмертной речью мне и делу моей жизни.
На «похороны» послали молодую полненькую девочку из канцелярии. Она виновато посмотрела на Элдертона, и сказала: «Да, знаете, такое иногда случается».
«Kore wa tokidoki okoru».
«Такое иногда случается».
Уильям сложил ладони в гассе и коротко поклонился. Такое ли ты хотел себе посмертие, лейтенант?
— Эй, Вилли! — раздался откуда-то издалека голос Эрнеста. — Я, кажется, твоего родственника нашел!
Уильям раздраженно выдохнул и решил, что хватит на сегодня памяти. Уже поздно, а завтра с утра идти на перемолку к Максвеллу за новым заданием.
Эрнест светил на одну из пластинок фонариком смартфона и усиленно жестикулировал у стены памяти Третьего Коллапса.
— Что там такое?
— Погляди-ка! «Томасу Элдертону», — прочёл Давыдов. — «1826-1867/1-23 JdE, от дочерей и злейшего врага». Ничего себе, первый год!
Уильям сощурил глаза, вчитался в надпись и разочарованно сообщил:
— Нет, не мой родственник. Фамилия другая. Моя через «эй» пишется, а не через «и». «A-lderton», а не «E-lderton». Да и нет у меня в роду никакого Томаса. Пойдём уже. Пусть мёртвые покоятся с миром, им наши пьяные рожи ни к чему.
Зря они ввалились в Крипту. Вот совсем зря. Конечно, её никто не охранял, даже ИИ, а посетителей в такой поздний час там никогда не было, но всё же совестно. Как-никак место поминовения усопших, хоть там ни тел, ни праха — одни кенотафы. Все мёртвые либо стирались начисто, либо отправлялись в родное время, либо их тела достать было проблематично. Красочное напоминание об агентской судьбе любому новичку, дерзнувшему задуматься о будущем.
Где-то два часа назад, когда яркое молодое солнце растворялось в мареве у самого горизонта, Элдертон и Давыдов закончили сверять версии последних десяти дней, и пришли к неутешительному выводу. Канва событий в памяти Эрнеста оказалась перемолота в крем-суп. Кое-где вылезали артефакты, вроде смерти Кастелланоса, которой не было. Причём, Эрнест, как оказалось, помнил аж две смерти: одну по дороге, а другую — уже на руках врачей Вечности, а потому никак не мог поверить, что детектив жив-здоров.
— Пиздишь! — повторял он раз в пятый.
— Мне это надоело. КПК у тебя с собой?
— Нахера мне КПК, у меня смартфон!
Эрнест попытался вытащить слегка покоцанный аппарат из кармана брюк и едва не уронил его на пол.
— Бери и звони.
— В смысле?
— Звонишь Себастьяну. Он тебе отвечает. Всё просто.
— Не!
— Дай сюда, — отобрать смартфон у пьяного — плёвое дело. — Где тут кнопки? Херня, а не телефон.
— Куда тычешь, бля, сломать его хочешь?! — Эрнест, наконец, синхронизировал картинку с координацией и вернул трубку себе. — Это ж тебе не яблоко.
— Яблоко?
— Ну, эппл.
Уильям попробовал обидеться:
— Ты меня английскому, что ли, учить собрался? Я и без тебя знаю, что яблоко — это эппл.
— Чш-ш-ш! Звоню, — Эрнест тревожно вслушался в гудки. — А что мне сказать, если он ответит?
Уильям хотел придумать что-нибудь логичное, но на том конце провода отреагировали быстрее.
— Нихуя себе, и правда живой! — крикнул Давыдов в трубку и тут же сбросил.
Кто из них на исходе второго часа догадался дойти до Крипты, непонятно. Лично Уильям оправдал для себя этот поступок тем, что ему, как наиболее трезвому, нужно приглядывать за несознательным коллегой. Да и после шуток со стороны про "пуританскую инспекцию в нашей таверне" сидеть в людном месте расхотелось.
— Веришь-нет, никогда сюда не заглядывал, — Эрнест упал на каменную лавочку и запрокинул голову.
Крыши у Крипты не было. Отчасти она напоминала разрушенные временем храмы Луксора, если бы их желтые камни напрочь выжгло солнце. Стены отделов и колоннады уходили прямиком в непривычно высокое небо и подпирали звёзды.
— Радовался бы, — ответил Уильям. — Успеется. Вспомнил ещё что-нибудь?
— Не-а. Не память, а отчёт о практике, ха-ха.
Элдертон зажег спичку и заслонил её от солёного морского ветра ладонью. Пить он изначально не хотел, да и не пил почти — взял себе стопку мадеры, как у Давыдова, и сидел с ней весь вечер. Скорее, он одурел от шума и количества людей в баре, а сейчас вновь возвращался в трезвый рассудок. Когда он дошел до нужной ниши, ветер уже выдул остатки алкоголя из его головы.
Отчего-то Уильям думал, что будет хуже. Придётся сдувать вековую пыль, или что-то вроде того. Но нет, роботы-уборщики старательно счищали грязь с памятных табличек, и не забывали о своём долге, в отличие от людей. Разве только буквы поистёрлись немного.
«Синъити Абэ, главе базы «Эдо-17» от коллег». И ниже иероглифами: «Kore wa tokidoki okoru».
— Моё надгробие — эта земля, — говорил Абэ, посмеиваясь и закуривая очередную самокрутку.
— Ну, а всё же?
— Чиновники достаточно учёны для того, чтобы придумать эпитафию. Выбей, друг мой, то, что скажет тебе чиновник на моих похоронах.
— А если он скажет полную чушь?
— Мал ты ещё рассуждать, что чушь, а что нет. Ты и протоколирование чушью называл, но протоколы нам помогли с базой, а ты — не слишком. База — благословенное место, можно курить самокрутки вместо воробьиных трубок и носить очки, а потому поспешные выводы оставь при себе.
— Откуда Вы только европейский табак взяли? Это же не кизами, а листовой.
Абэ глядел на подопечного сквозь очки, заставшие Батаанский марш, и хитро улыбался:
— Узнаешь, когда подрастёшь. Что вы за люди такие, бака-гайдзины? Вроде, приказы выполняешь точно, а язык за зубами не держится. Вот увидишь, сказанное чиновником будет лучшей предсмертной речью мне и делу моей жизни.
На «похороны» послали молодую полненькую девочку из канцелярии. Она виновато посмотрела на Элдертона, и сказала: «Да, знаете, такое иногда случается».
«Kore wa tokidoki okoru».
«Такое иногда случается».
Уильям сложил ладони в гассе и коротко поклонился. Такое ли ты хотел себе посмертие, лейтенант?
— Эй, Вилли! — раздался откуда-то издалека голос Эрнеста. — Я, кажется, твоего родственника нашел!
Уильям раздраженно выдохнул и решил, что хватит на сегодня памяти. Уже поздно, а завтра с утра идти на перемолку к Максвеллу за новым заданием.
Эрнест светил на одну из пластинок фонариком смартфона и усиленно жестикулировал у стены памяти Третьего Коллапса.
— Что там такое?
— Погляди-ка! «Томасу Элдертону», — прочёл Давыдов. — «1826-1867/1-23 JdE, от дочерей и злейшего врага». Ничего себе, первый год!
Уильям сощурил глаза, вчитался в надпись и разочарованно сообщил:
— Нет, не мой родственник. Фамилия другая. Моя через «эй» пишется, а не через «и». «A-lderton», а не «E-lderton». Да и нет у меня в роду никакого Томаса. Пойдём уже. Пусть мёртвые покоятся с миром, им наши пьяные рожи ни к чему.
5.-1
Три пули прошили белоснежную рубашку Лео Райана, четвёртая и пятая чиркнули по обшивке «Оттера». Конгрессмен осел, истекая кровью.
Джо дёрнулся было к кобуре с «вальтером», но передумал и впился взглядом в наручные часы, отсчитывая срывающимся шепотом:
— Сейчас… Сейчас... Сейчас…
Совсем рядом с хвостом самолёта упал Роберт Браун, и его камера неловко ткнулась носом в землю. Розовато-красный бок прицепа теперь ничто не загораживало, и оба агента смогли отчётливо разглядеть вооруженных людей на фоне обманчиво мирных банановых насаждений.
Бах!
Это рванул заготовленный заранее дрон. Один из нападающих дёрнулся в сторону, и заряд, предназначенный для камеры Брауна, ушел «в молоко».
— Гранаты, парни! У них гранаты! — крикнул Джо.
Люди запрыгнули обратно в прицеп, трактор рванул с места, меся глину и грязь чудовищно громоздкими колёсами. Двигатель второго самолёта взревел, и из салона раздались выстрелы. Лейтон в деле.
Крики, пыль, и мирный ветерок, качающий разлапистую листву.
— Можно.
Уильям рванул вперёд, подхватил злосчастную камеру, огляделся мельком. Вот тебе и «джунгли Гайаны». Поле да низкие насаждения, всё на виду! На обратном пути он скатился в овраг спустя всего мгновение после того, как заметил дёрнувшуюся руку.
— Кажется, Чарли ранен, — сообщил он сбившимся шепотом.
— Выживет, не бойся! — Джо успокаивающе похлопал Элдертона по плечу. — Аппарат у тебя? Вот и славно.
Внештатник одним пинком выключил камеру и вытащил из неё кассету с записью. Вещдок тут же исчез за пазухой.
— Куда?!.. — попытался опротестовать Уильям.
— В посёлок, — ответил тот нервно. — График, график, мой друг, мы отстаём на минуту и шестнадцать секунд!
Уильям прибыл в Джонстаун 17 ноября вместе с делегацией. Разумеется, внештатно, как один из «родственников». Немного обозлённый из-за распоряжения Максвелла и немного нервный из-за недосыпа, но уже по собственной вине, он приземлился на «Оттере», охваченном не самыми лучшими предчувствиями.
Гайана встретила их тепло во всех смыслах. Особенно Джонатан Мур. Он, игнорируя расписанную процедуру с кодовыми фразами, долго тряс Уильяму руку, познакомил с семьёй: женой Сьюзан и двумя детьми — девочкой, Эдит, и мальчиком, Крисом. В общем и целом, так натурально и искренне радовался встрече, что Элдертон невольно позавидовал актерскому таланту внештатного сотрудника. Виделись-то они впервые за всю жизнь.
— Как кошка? — спросил он почти сразу же, чем ввёл Уильяма в некоторый ступор.
— Какая кошка?
— Твоя. Гляжу, рука разодранная.
Сьюзан пообещала попросить у преподобного Джима Джонса разрешение на то, чтобы давний друг её мужа посетил их коттедж и своими глазами убедился, что всё у них в порядке, и передал весточку родителям Сьюзан в Оклахому, а то они волнуются. Джо шутливо предостерёг жену:
— Только не говори при нём о роли Библии, и не веди книжных дебатов, а то спорить будете до Второго пришествия.
— Истина познаётся в споре, — возразила Сьюзи и доброжелательно улыбнулась.
У Элдертона возникло желание отзвониться Давыдову и рассказать, что теперь он понимает его вчерашнее состояние полностью. Либо написать жалобу на истконсульт, растрындевший Муру слишком многое.
Второй раз они с Джонатаном встретились у места размещения, почти под закат. Обговаривали дальнейшие планы и детали, коих было в избытке. Но внештатник оказался хорошим собеседником, даром, что методист — дважды объяснять ему не приходилось, всё схватывал на лету и не выказывал никакого волнения, а на вопрос об охране поселения только махнул рукой:
— Не придумывай. Я прекрасно знаю их распорядок. Если скажу идти — иди, если скажу прятаться — прячься, вот и всё.
Следующий день, пока репортёры снимали всё подряд, задавали неудобные вопросы про оружие у самого Джонса и тыкали поселенцам в лицо камерой с вопросом, счастливы ли они, Уильям провел в гостях у времян. Происходящее виделось ему странным, но он не слишком протестовал, тем более, что Мурам это, как казалось, было очень важно. О делах не говорили, зато говорила Сьюзи — Уильям и сам не заметил, как начал звать их «Сьюзи» и «Джо» — много рассказывала о планах общины, хоть и с некоторой тревогой. Один раз на её глаза навернулись слёзы, и она призналась:
— Капиталисты жить нам спокойно не дадут. Только в единстве наша сила. Только в единстве.
Весь визит Уильям не мог отделаться от мысли, что Джо устроил прощальный вечер. Когда настало время уходить — близилось время отлёта, а им следовало быть на позиции заранее, — Элдертон не выдержал и спросил:
— Ты пути отхода для своих-то продумал?
Джонатан лишь загадочно ответил:
— Сегодня многие спасутся.
Тогда Уильям не придал значения странностям в поведении Джо, о которых задумался теперь, когда нёсся за ним (а вернее — за кассетой, которую тот присвоил) по лесу. Не придал значение тому, что Джо точно определил его среди многочисленной делегации. Не придал значения, например, беспокойному ищущему взгляду, будто внештатник разглядывает в нём, Уильяме, какие-то приметы. Не придал значения его блестящей осведомленности во времени. Не придал значения той быстроте и точности, с которой Джонатан организовал пути отхода. А ведь следовало бы!
Джо, казалось, знал всё происходящее до секунды, сверяясь лишь с наручными часами и своей памятью. «Похвальное рвение к работе!» — сказали бы люди. Слишком похвальное и слишком подозрительное, особенно для человека с «вальтером». Что же, не в первый раз агенту Элдертону исправлять человеческие промашки, вызванные глупой методистской уверенностью о свободе воли.
Поэтому, как только они рухнули на скользкую от недавнего дождя листву в подлеске у самого Джонстауна, Уильям направил на внештатника бластер:
— По инструкции, я должен забрать кассету и ждать хронолёт у Каитумы. Давай же обойдёмся без боя, Джонатан.
— Конечно, обойдёмся, — согласился тот, выравнивая сбившееся дыхание. — У тебя бластер разряжен.
Времянин оказался прав. «Грозное оружие», замаскированное под фонарик, превратилось в кусок бесполезного алюминия. Уильям почувствовал, как ухнуло вниз сердце: то ли от собственной безоружности, то ли оттого, что ему в лицо уже было направлено дуло «вальтера».
— Не знаю, как там у вас, в семнадцатом веке, а я буду стрелять без предупреждения, только дёрнись в мою сторону!
Всё в одни момент сошлось. Сливы личной информации Элдертона. Запрет на провоз механического оружия. Единственная выданная игрушка, изначально сломанная. И отнюдь не мирная цель. Идеальное суицидальное задание.
Правда, козырь в рукаве у него был. Даже два. Хорошие метательные козыри из золингенской стали, который Уильям приберёг ещё с Шимова.
— И кто же передал всё, что ты обо мне знаешь? Раз уж суждено мне здесь умереть, назови хотя бы имя.
Само собой, никаких имён Мур знать не мог. Но и Уильям умирать не планировал.
Он потянулся к ножам.
Залп из «вальтера». Пуля свистнула у самого плеча, заставив Уильяма отшатнуться.
— Не смей! Я знаю, что у тебя ножи, — голос времянина подрагивал, но пистолет он держал твёрдо. — Пожалуйста, не заставляй убивать тебя ещё раз! Пожалуйста, Уилл, просто постой спокойно и не пытайся напасть. Я не выдержу ещё одного раза. Сегодня всё должно закончиться.
Нет, подосланные убийцы точно так себя не ведут.
— «Ещё раз»? — опешил Уильям. — Это ведь идиома. Да?
— Спрашиваешь, кто мне рассказал о тебе? — Джонатан отступил на шаг назад и скинул на землю рюкзак. — Так ты и рассказал. Ты, сам. На этом вот месте.
Три пули прошили белоснежную рубашку Лео Райана, четвёртая и пятая чиркнули по обшивке «Оттера». Конгрессмен осел, истекая кровью.
Джо дёрнулся было к кобуре с «вальтером», но передумал и впился взглядом в наручные часы, отсчитывая срывающимся шепотом:
— Сейчас… Сейчас... Сейчас…
Совсем рядом с хвостом самолёта упал Роберт Браун, и его камера неловко ткнулась носом в землю. Розовато-красный бок прицепа теперь ничто не загораживало, и оба агента смогли отчётливо разглядеть вооруженных людей на фоне обманчиво мирных банановых насаждений.
Бах!
Это рванул заготовленный заранее дрон. Один из нападающих дёрнулся в сторону, и заряд, предназначенный для камеры Брауна, ушел «в молоко».
— Гранаты, парни! У них гранаты! — крикнул Джо.
Люди запрыгнули обратно в прицеп, трактор рванул с места, меся глину и грязь чудовищно громоздкими колёсами. Двигатель второго самолёта взревел, и из салона раздались выстрелы. Лейтон в деле.
Крики, пыль, и мирный ветерок, качающий разлапистую листву.
— Можно.
Уильям рванул вперёд, подхватил злосчастную камеру, огляделся мельком. Вот тебе и «джунгли Гайаны». Поле да низкие насаждения, всё на виду! На обратном пути он скатился в овраг спустя всего мгновение после того, как заметил дёрнувшуюся руку.
— Кажется, Чарли ранен, — сообщил он сбившимся шепотом.
— Выживет, не бойся! — Джо успокаивающе похлопал Элдертона по плечу. — Аппарат у тебя? Вот и славно.
Внештатник одним пинком выключил камеру и вытащил из неё кассету с записью. Вещдок тут же исчез за пазухой.
— Куда?!.. — попытался опротестовать Уильям.
— В посёлок, — ответил тот нервно. — График, график, мой друг, мы отстаём на минуту и шестнадцать секунд!
Уильям прибыл в Джонстаун 17 ноября вместе с делегацией. Разумеется, внештатно, как один из «родственников». Немного обозлённый из-за распоряжения Максвелла и немного нервный из-за недосыпа, но уже по собственной вине, он приземлился на «Оттере», охваченном не самыми лучшими предчувствиями.
Гайана встретила их тепло во всех смыслах. Особенно Джонатан Мур. Он, игнорируя расписанную процедуру с кодовыми фразами, долго тряс Уильяму руку, познакомил с семьёй: женой Сьюзан и двумя детьми — девочкой, Эдит, и мальчиком, Крисом. В общем и целом, так натурально и искренне радовался встрече, что Элдертон невольно позавидовал актерскому таланту внештатного сотрудника. Виделись-то они впервые за всю жизнь.
— Как кошка? — спросил он почти сразу же, чем ввёл Уильяма в некоторый ступор.
— Какая кошка?
— Твоя. Гляжу, рука разодранная.
Сьюзан пообещала попросить у преподобного Джима Джонса разрешение на то, чтобы давний друг её мужа посетил их коттедж и своими глазами убедился, что всё у них в порядке, и передал весточку родителям Сьюзан в Оклахому, а то они волнуются. Джо шутливо предостерёг жену:
— Только не говори при нём о роли Библии, и не веди книжных дебатов, а то спорить будете до Второго пришествия.
— Истина познаётся в споре, — возразила Сьюзи и доброжелательно улыбнулась.
У Элдертона возникло желание отзвониться Давыдову и рассказать, что теперь он понимает его вчерашнее состояние полностью. Либо написать жалобу на истконсульт, растрындевший Муру слишком многое.
Второй раз они с Джонатаном встретились у места размещения, почти под закат. Обговаривали дальнейшие планы и детали, коих было в избытке. Но внештатник оказался хорошим собеседником, даром, что методист — дважды объяснять ему не приходилось, всё схватывал на лету и не выказывал никакого волнения, а на вопрос об охране поселения только махнул рукой:
— Не придумывай. Я прекрасно знаю их распорядок. Если скажу идти — иди, если скажу прятаться — прячься, вот и всё.
Следующий день, пока репортёры снимали всё подряд, задавали неудобные вопросы про оружие у самого Джонса и тыкали поселенцам в лицо камерой с вопросом, счастливы ли они, Уильям провел в гостях у времян. Происходящее виделось ему странным, но он не слишком протестовал, тем более, что Мурам это, как казалось, было очень важно. О делах не говорили, зато говорила Сьюзи — Уильям и сам не заметил, как начал звать их «Сьюзи» и «Джо» — много рассказывала о планах общины, хоть и с некоторой тревогой. Один раз на её глаза навернулись слёзы, и она призналась:
— Капиталисты жить нам спокойно не дадут. Только в единстве наша сила. Только в единстве.
Весь визит Уильям не мог отделаться от мысли, что Джо устроил прощальный вечер. Когда настало время уходить — близилось время отлёта, а им следовало быть на позиции заранее, — Элдертон не выдержал и спросил:
— Ты пути отхода для своих-то продумал?
Джонатан лишь загадочно ответил:
— Сегодня многие спасутся.
Тогда Уильям не придал значения странностям в поведении Джо, о которых задумался теперь, когда нёсся за ним (а вернее — за кассетой, которую тот присвоил) по лесу. Не придал значение тому, что Джо точно определил его среди многочисленной делегации. Не придал значения, например, беспокойному ищущему взгляду, будто внештатник разглядывает в нём, Уильяме, какие-то приметы. Не придал значения его блестящей осведомленности во времени. Не придал значения той быстроте и точности, с которой Джонатан организовал пути отхода. А ведь следовало бы!
Джо, казалось, знал всё происходящее до секунды, сверяясь лишь с наручными часами и своей памятью. «Похвальное рвение к работе!» — сказали бы люди. Слишком похвальное и слишком подозрительное, особенно для человека с «вальтером». Что же, не в первый раз агенту Элдертону исправлять человеческие промашки, вызванные глупой методистской уверенностью о свободе воли.
Поэтому, как только они рухнули на скользкую от недавнего дождя листву в подлеске у самого Джонстауна, Уильям направил на внештатника бластер:
— По инструкции, я должен забрать кассету и ждать хронолёт у Каитумы. Давай же обойдёмся без боя, Джонатан.
— Конечно, обойдёмся, — согласился тот, выравнивая сбившееся дыхание. — У тебя бластер разряжен.
Времянин оказался прав. «Грозное оружие», замаскированное под фонарик, превратилось в кусок бесполезного алюминия. Уильям почувствовал, как ухнуло вниз сердце: то ли от собственной безоружности, то ли оттого, что ему в лицо уже было направлено дуло «вальтера».
— Не знаю, как там у вас, в семнадцатом веке, а я буду стрелять без предупреждения, только дёрнись в мою сторону!
Всё в одни момент сошлось. Сливы личной информации Элдертона. Запрет на провоз механического оружия. Единственная выданная игрушка, изначально сломанная. И отнюдь не мирная цель. Идеальное суицидальное задание.
Правда, козырь в рукаве у него был. Даже два. Хорошие метательные козыри из золингенской стали, который Уильям приберёг ещё с Шимова.
— И кто же передал всё, что ты обо мне знаешь? Раз уж суждено мне здесь умереть, назови хотя бы имя.
Само собой, никаких имён Мур знать не мог. Но и Уильям умирать не планировал.
Он потянулся к ножам.
Залп из «вальтера». Пуля свистнула у самого плеча, заставив Уильяма отшатнуться.
— Не смей! Я знаю, что у тебя ножи, — голос времянина подрагивал, но пистолет он держал твёрдо. — Пожалуйста, не заставляй убивать тебя ещё раз! Пожалуйста, Уилл, просто постой спокойно и не пытайся напасть. Я не выдержу ещё одного раза. Сегодня всё должно закончиться.
Нет, подосланные убийцы точно так себя не ведут.
— «Ещё раз»? — опешил Уильям. — Это ведь идиома. Да?
— Спрашиваешь, кто мне рассказал о тебе? — Джонатан отступил на шаг назад и скинул на землю рюкзак. — Так ты и рассказал. Ты, сам. На этом вот месте.
5.-2
Даже если вообразить себе невероятный вариант, что они могли бы встретиться в прошлом Джонатана, но в будущем Уильяма, то это всё равно походило на один шанс из миллиарда. Даже вздумай он в будущем отправиться в какой-нибудь 1975-й и разболтать Муру всё, в нарушение всех протоколов, он спровоцировал бы парадокс. Да Элдертона свои же устранили б раньше, чем он успел сказать «аминь»!
А что, ежели не устранили?
Что, если он всё это время в тупиковой ветке, порожденной им же самим, но из другой реальности?
«Сегодня всё закончится». Не это ли свидетельство?
Видимо, душевные метания отразились у Уильяма на лице, и Джо поспешил его заверить:
— Я знаю, о чём ты сейчас подумал. Нет, «ты из параллельной реальности» меня раньше не встречал.
— Тогда отчего же ты ведешь себя так, будто мы знакомы целую вечность, раз встретились только вчера?
— Так и есть, — Джо кивнул, и пистолет в его руках дрогнул. — В каком-то смысле мы впрямь знакомы вечность, и в каком-то смысле ты прилетел вчера. Потому что мы в ловушке, Уилл. Тут за восемнадцатым ноября следует семнадцатое. Потом опять восемнадцатое — и всё по новой. Раз за разом. Если я ничего не сделаю, ты завтра опять прилетишь, и ничерта, блядь, не будешь помнить!
Джо едва сдерживался, чтобы не сорваться в крик. Уильям выдохнул:
— Это невозможно. Время не может зациклиться. Ты лжешь.
— Уильям Элдертон, это ты выбросил ключ от маминой шкатулки в колодец, когда тебе было шесть. А теперь скажи, что не будешь мешать мне, а я прекращу тыкать в тебя пистолетом.
Элдертон сел там же, где и стоял. Абсолютно позорно сполз вниз, потому что, несмотря на очевидное спокойствие, ноги стали ватными. Джонатан Мур озвучил то, что он приберег после случая с Давыдовым. То, что не знал никто, и разведать другими путями не мог. Уильям решил, что так узнает человека, о котором забыл, но которому можно полностью доверять.
Цикличность, мать её. Их же уверяли, что её не существует! Их не учили, что делать в таких случаях, потому что таких случаев быть не могло. Это противоречит понятию естественного хода времени!
— Я не буду тебе мешать, — пробормотал Элдертон едва слышно. — Но ты всё расскажешь, от альфы до омеги. Хотя, если ты прав, это бессмысленно для меня. Но, всё же, возможно, я что-нибудь вспомню. Что-нибудь придумаю.
Джо криво улыбнулся и спрятал «вальтер» в кобуру.
— Спасибо, Уилл. Но мы уже пытались что-нибудь придумать. Много раз. Ты даже в шутку вспомнил этот фильм, как его… «День сурков»? Что нужно всё переосмыслить и сделать что-то из ряда вон. Не помогло. У меня есть последняя догадка, но мы опаздываем. Я буду готовиться и говорить, хорошо?
Он опустился на землю, достал из рюкзака бутылку с водой, покрутил в руках и отставил в сторону. Следом появилась рация. Две гайянские линии сменили друг друга, а потом в динамике отдалённым эхом прозвучало надрывное: «We all ready to go! If you tell us…»
— Знаешь, в первый раз я выжил случайно. Не должен был. Мне так ваши историки сказали, когда на меня вышли 19-го. Им нужна была кассета, без неё что-то там во времени не сходилось. Так мне сказали. А мне нужно было, чтобы Сьюзан и ребятишки пережили восемнадцатое ноября. Всё очень просто, правда? Разве я многого просил?
Джо замер, сгорбившись, и, чтобы чем-то успокоить нервы, опять принялся крутить в руках бутылку. Рация, валяющаяся на жухлой листве, продолжала транслировать далёкие бессвязные обрывки речи.
— Они пообещали, а я решил проверить их на вшивость. Настоящую кассету спрятал, а пустую подложил в условленное место. Помоги они нам, я бы тут же всё исправил. Я бы притащил им оригинал, как собака тапочки. Но они не помогли. Ночью я пробрался домой. Оказалось, можно было не прятаться. Они так рядком и лежали, как тогда.
Джо замолк.
— Я не хотел ни с кем воевать. Мне хватило в своё время. Я просто совершил ошибку, и желал, чтобы никто за неё не умер. Понимаешь?
Уильям кивнул, чтобы хоть как-то поддержать разговор. Помешанному с горя сейчас не нужны были его оправдания.
— А на следующий день я проснулся оттого, что моя Эдит меня позвала. Как я ликовал! Как я молча просил у вас прощения и был готов хоть сто раз отнести вам то, что нужно! А потом я узнал, что прибывает делегация Райана. Я сразу понял, что они мне так отомстили. Как раз сотню раз и вышло. Иронично, правда?
— Ты пытался их вывести сам?
Джо открыл, как оказалось, початую бутылку и отпил немного.
«Hurry, hurry, — уговаривала рация. — Hurry, my children! Hurry!»
— Это первое, что ты обычно спрашиваешь. Постоянно пытался, когда понял, что никакой помощи не будет. Один раз меня чуть не убили. Один раз я тайком вывел ребят рано утром, 18-го. Сьюзи всегда бывала против бегства. Никогда не соглашалась. Думала, что я предатель. Я вывел ребят, привел их к тайнику, но нас никто не встретил. А потом я опять проснулся 17-го. А что это значит, знаешь? Что ваши даже не попытались.
— Это означает…
— Да-да, парадоксы, коллапсы, временные фортели, это ты всё оставь для отчётов. Десятки человек спаслись, неужели невозможно сделать, чтобы ещё трое…
Казалось, что из Мура выкачали все силы. Он устало посмотрел на Элдертона, и от его взгляда веяло такой безнадёжностью, что Уильяму стало не по себе.
— Потом появился ты. Я сразу понял, зачем. В первый раз ты попытался отнять у меня кассету сразу же, и я тебя застрелил. И во второй, и в третий, пока я не понял, как тебя отвлечь. Потом дошло, что твоя пукалка неисправна. Надо было тебя и дальше убивать, но я, дурак, решил поговорить. Думал, может, ты повлияешь там. Заступишься перед начальством. С семьёй знакомил. Однажды ты даже сжалился и помог, но нас опять не встретили — и всё опять. Я устал. Спасибо, что разговаривал со мной, но я так больше не могу. Хватит.
Джонатан взболтал воду и осушил всю бутылку почти залпом. Его трясло, как при сильной лихорадке.
«No more pain now! — кричала рация. — No more.»
— Когда я один потрошу кассету, потому что вон там умирают мои ребятишки, а я никак не могу их вытащить без помощи Вечности — это легко. Но ты-то не виноват. У тебя жена, кошка дома ждёт. Дико звучит. Я со счёту сбился, сколько раз тебе это рассказывал, но всё равно дико… Похолодало, или мне кажется?
Уильям заметил, что Джонатан съёжился, хоть вечер по-прежнему оставался удушающе-тёплым. Видно было, с каким трудом он держит глаза открытыми.
— Что ты выпил? — неожиданно спросил Уильям.
— Цианид с валиумом. Он разведённый, поэтому не сразу. В прошлый раз решил тебе сказать, так ты, сволочь, у меня стакан из рук выбил. Я вымотался, знаешь. Мы с тобой как-то спорили о предопределении. Ты говорил, что всё уже записано где-то, и мы все должны умереть, как предопределено. — голос его становился всё тише; могло показаться, что он засыпает от усталости. — Видишь, я умру там, где должен был, но не думай, что ты меня убедил.
Остаток фразы расслышать было невозможно. Уильям продолжил сидеть, не шевелясь, тупо глядя на жухлые листья, набившиеся меж корнями тонких деревьев.
— Уилл. Скажи, может быть такая реальность, где мы живы?
Принцип однозначности. Время всегда тяготеет к одному сценарию, хоть и разнится в методах исполнения. Времени угодно, чтобы Муры погибли в Джонстауне в ноябре 1978-го, и ему плевать, что они сами об этом думают.
Но Уильям был не на экзамене по теории времени. Уильям провожал друга.
— Может быть, Джонатан. Может быть, и такая отыщется.
Элдертон долго так сидел, один из немногих выживших в этот день. Он мог сделать четыреста шагов, и стать первым свидетелем жуткой бойни, но вместо этого положил мертвого времянина на землю и закрыл ему глаза — меньшее, что следовало бы сделать для человека, отпустившего их общее время.
Часы на КПК пикнули, оповещая о новом, девятнадцатом дне ноября.
Завтра с борта спасательного самолёта гайянцы увидят девятьсот трупов, и это впишется в историю. Не кровью, но прозрачным цианидом. Уильям же забрал с собой кассету Роберта Брауна и направился к тому месту, где его должен был ждать обратный рейс. Для Вечности всё это уложилось в сутки, большую часть из которых занял перелёт туда и обратно.
Даже если вообразить себе невероятный вариант, что они могли бы встретиться в прошлом Джонатана, но в будущем Уильяма, то это всё равно походило на один шанс из миллиарда. Даже вздумай он в будущем отправиться в какой-нибудь 1975-й и разболтать Муру всё, в нарушение всех протоколов, он спровоцировал бы парадокс. Да Элдертона свои же устранили б раньше, чем он успел сказать «аминь»!
А что, ежели не устранили?
Что, если он всё это время в тупиковой ветке, порожденной им же самим, но из другой реальности?
«Сегодня всё закончится». Не это ли свидетельство?
Видимо, душевные метания отразились у Уильяма на лице, и Джо поспешил его заверить:
— Я знаю, о чём ты сейчас подумал. Нет, «ты из параллельной реальности» меня раньше не встречал.
— Тогда отчего же ты ведешь себя так, будто мы знакомы целую вечность, раз встретились только вчера?
— Так и есть, — Джо кивнул, и пистолет в его руках дрогнул. — В каком-то смысле мы впрямь знакомы вечность, и в каком-то смысле ты прилетел вчера. Потому что мы в ловушке, Уилл. Тут за восемнадцатым ноября следует семнадцатое. Потом опять восемнадцатое — и всё по новой. Раз за разом. Если я ничего не сделаю, ты завтра опять прилетишь, и ничерта, блядь, не будешь помнить!
Джо едва сдерживался, чтобы не сорваться в крик. Уильям выдохнул:
— Это невозможно. Время не может зациклиться. Ты лжешь.
— Уильям Элдертон, это ты выбросил ключ от маминой шкатулки в колодец, когда тебе было шесть. А теперь скажи, что не будешь мешать мне, а я прекращу тыкать в тебя пистолетом.
Элдертон сел там же, где и стоял. Абсолютно позорно сполз вниз, потому что, несмотря на очевидное спокойствие, ноги стали ватными. Джонатан Мур озвучил то, что он приберег после случая с Давыдовым. То, что не знал никто, и разведать другими путями не мог. Уильям решил, что так узнает человека, о котором забыл, но которому можно полностью доверять.
Цикличность, мать её. Их же уверяли, что её не существует! Их не учили, что делать в таких случаях, потому что таких случаев быть не могло. Это противоречит понятию естественного хода времени!
— Я не буду тебе мешать, — пробормотал Элдертон едва слышно. — Но ты всё расскажешь, от альфы до омеги. Хотя, если ты прав, это бессмысленно для меня. Но, всё же, возможно, я что-нибудь вспомню. Что-нибудь придумаю.
Джо криво улыбнулся и спрятал «вальтер» в кобуру.
— Спасибо, Уилл. Но мы уже пытались что-нибудь придумать. Много раз. Ты даже в шутку вспомнил этот фильм, как его… «День сурков»? Что нужно всё переосмыслить и сделать что-то из ряда вон. Не помогло. У меня есть последняя догадка, но мы опаздываем. Я буду готовиться и говорить, хорошо?
Он опустился на землю, достал из рюкзака бутылку с водой, покрутил в руках и отставил в сторону. Следом появилась рация. Две гайянские линии сменили друг друга, а потом в динамике отдалённым эхом прозвучало надрывное: «We all ready to go! If you tell us…»
— Знаешь, в первый раз я выжил случайно. Не должен был. Мне так ваши историки сказали, когда на меня вышли 19-го. Им нужна была кассета, без неё что-то там во времени не сходилось. Так мне сказали. А мне нужно было, чтобы Сьюзан и ребятишки пережили восемнадцатое ноября. Всё очень просто, правда? Разве я многого просил?
Джо замер, сгорбившись, и, чтобы чем-то успокоить нервы, опять принялся крутить в руках бутылку. Рация, валяющаяся на жухлой листве, продолжала транслировать далёкие бессвязные обрывки речи.
— Они пообещали, а я решил проверить их на вшивость. Настоящую кассету спрятал, а пустую подложил в условленное место. Помоги они нам, я бы тут же всё исправил. Я бы притащил им оригинал, как собака тапочки. Но они не помогли. Ночью я пробрался домой. Оказалось, можно было не прятаться. Они так рядком и лежали, как тогда.
Джо замолк.
— Я не хотел ни с кем воевать. Мне хватило в своё время. Я просто совершил ошибку, и желал, чтобы никто за неё не умер. Понимаешь?
Уильям кивнул, чтобы хоть как-то поддержать разговор. Помешанному с горя сейчас не нужны были его оправдания.
— А на следующий день я проснулся оттого, что моя Эдит меня позвала. Как я ликовал! Как я молча просил у вас прощения и был готов хоть сто раз отнести вам то, что нужно! А потом я узнал, что прибывает делегация Райана. Я сразу понял, что они мне так отомстили. Как раз сотню раз и вышло. Иронично, правда?
— Ты пытался их вывести сам?
Джо открыл, как оказалось, початую бутылку и отпил немного.
«Hurry, hurry, — уговаривала рация. — Hurry, my children! Hurry!»
— Это первое, что ты обычно спрашиваешь. Постоянно пытался, когда понял, что никакой помощи не будет. Один раз меня чуть не убили. Один раз я тайком вывел ребят рано утром, 18-го. Сьюзи всегда бывала против бегства. Никогда не соглашалась. Думала, что я предатель. Я вывел ребят, привел их к тайнику, но нас никто не встретил. А потом я опять проснулся 17-го. А что это значит, знаешь? Что ваши даже не попытались.
— Это означает…
— Да-да, парадоксы, коллапсы, временные фортели, это ты всё оставь для отчётов. Десятки человек спаслись, неужели невозможно сделать, чтобы ещё трое…
Казалось, что из Мура выкачали все силы. Он устало посмотрел на Элдертона, и от его взгляда веяло такой безнадёжностью, что Уильяму стало не по себе.
— Потом появился ты. Я сразу понял, зачем. В первый раз ты попытался отнять у меня кассету сразу же, и я тебя застрелил. И во второй, и в третий, пока я не понял, как тебя отвлечь. Потом дошло, что твоя пукалка неисправна. Надо было тебя и дальше убивать, но я, дурак, решил поговорить. Думал, может, ты повлияешь там. Заступишься перед начальством. С семьёй знакомил. Однажды ты даже сжалился и помог, но нас опять не встретили — и всё опять. Я устал. Спасибо, что разговаривал со мной, но я так больше не могу. Хватит.
Джонатан взболтал воду и осушил всю бутылку почти залпом. Его трясло, как при сильной лихорадке.
«No more pain now! — кричала рация. — No more.»
— Когда я один потрошу кассету, потому что вон там умирают мои ребятишки, а я никак не могу их вытащить без помощи Вечности — это легко. Но ты-то не виноват. У тебя жена, кошка дома ждёт. Дико звучит. Я со счёту сбился, сколько раз тебе это рассказывал, но всё равно дико… Похолодало, или мне кажется?
Уильям заметил, что Джонатан съёжился, хоть вечер по-прежнему оставался удушающе-тёплым. Видно было, с каким трудом он держит глаза открытыми.
— Что ты выпил? — неожиданно спросил Уильям.
— Цианид с валиумом. Он разведённый, поэтому не сразу. В прошлый раз решил тебе сказать, так ты, сволочь, у меня стакан из рук выбил. Я вымотался, знаешь. Мы с тобой как-то спорили о предопределении. Ты говорил, что всё уже записано где-то, и мы все должны умереть, как предопределено. — голос его становился всё тише; могло показаться, что он засыпает от усталости. — Видишь, я умру там, где должен был, но не думай, что ты меня убедил.
Остаток фразы расслышать было невозможно. Уильям продолжил сидеть, не шевелясь, тупо глядя на жухлые листья, набившиеся меж корнями тонких деревьев.
— Уилл. Скажи, может быть такая реальность, где мы живы?
Принцип однозначности. Время всегда тяготеет к одному сценарию, хоть и разнится в методах исполнения. Времени угодно, чтобы Муры погибли в Джонстауне в ноябре 1978-го, и ему плевать, что они сами об этом думают.
Но Уильям был не на экзамене по теории времени. Уильям провожал друга.
— Может быть, Джонатан. Может быть, и такая отыщется.
Элдертон долго так сидел, один из немногих выживших в этот день. Он мог сделать четыреста шагов, и стать первым свидетелем жуткой бойни, но вместо этого положил мертвого времянина на землю и закрыл ему глаза — меньшее, что следовало бы сделать для человека, отпустившего их общее время.
Часы на КПК пикнули, оповещая о новом, девятнадцатом дне ноября.
Завтра с борта спасательного самолёта гайянцы увидят девятьсот трупов, и это впишется в историю. Не кровью, но прозрачным цианидом. Уильям же забрал с собой кассету Роберта Брауна и направился к тому месту, где его должен был ждать обратный рейс. Для Вечности всё это уложилось в сутки, большую часть из которых занял перелёт туда и обратно.
5.-3
Агент зачистки, представившийся как Двадцать первый («Я слишком часто меняю имена, не обессудь»), взъерошил пятернёй короткие волосы и выжидающе посмотрел на своего соседа.
— Полагаю, Иван Иваныч, дело это можем закрывать?
Сосед его, смуглокожий мужчина с хищными ястребиными чертами лица, едва заметно кивнул.
— В общем, спасибо! — Двадцать первый широко улыбнулся. — Видишь, конец отчетного периода, и нам хвостов привалило. Те сигарету оставили в тринадцатом веке, те — разболтали чего не следует. В основном историки, мать их ети. И вот так каждый раз. Нет, чтобы сразу доложить, когда мы тут свободны и хернёй маемся, так нет же, нужно получить отчёт от исторической службы, увидеть, что всё держится на соплях и бежать к Маку, ага.
Двадцать первый почтительно кивнул в сторону крайнего слева стола. Там, так же, как и они сейчас, сидела группа людей. Вернее, по праву сидел один, а остальные, судя по их виду, пришли как минимум с челобитной, такие у них были сконфуженные лица. Единственного сидящего можно было бы назвать стариком, если седые волосы теперь являлись бы единственным признаком старости. Потому что энергичности, с которой Мак принимался за дело, позавидовали бы и люди в два раза младше.
— Держи, — Двадцать первый положил перед Уильямом два листка. — Знаю, что у тебя проблемы с электроникой, поэтому, чтобы не чинить… А за бластер снабженцам выговоришь.
«Подписка о неразглашении».
— Я могу задать вопрос?
— Подпишешь — и задавай.
Уильям выцарапал «А» и поднял взгляд на собеседников. Те, казалось, не выражали никакого беспокойства.
— Нас уверяли, что цикличности быть не может. Тогда что я наблюдал?
Двадцать первый как-то замялся, и его рука вновь потянулась к волосам.
— Видишь ли, Уильям… Это у нас называется «заглушкой». Техническая мера, применяется очень редко. Иногда так бывает, что время собирается не совсем правильно, и некоторые его участки… м, скажем так, попадают в суперпозицию. Мы зацикливаем определённый момент времени на кого-нибудь, готовим время «до», последствия «после» — чаще всего, конечно, искусственно. И участок — оп! — встаёт на место сам. А этот так и остался цикличным. Ответственные, видимо, проглядели. И тут наступает отчётный период, а у нас «заглушка» валяется. В общем, если бы кто узнал за пределами зачистки, нам бы таких пиздюлей вставили! Это как… ну, не знаю, выставить дом на продажу и не вымыть сортир.
— Так это не было наказанием за кассету?
Агенты удивлённо переглянулись.
— Наказанием? — Двадцать первый рассмеялся. — Дались нам эти времяне, ещё наказывать их. Этот… а кто там был вообще? На кого мы время замкнули-то, не напомнишь? — обратился он к коллегам с соседнего стола. — В Джонстауне, в 1978-м.
— Джонатан Мур, — севшим голосом пробормотал Уильям.
— Эм… нет, не помню такого. Да и фиг с ним. А тебе что сказали, когда отправляли?
— Кассету Брауна доставить. У историков не было оригинала.
— Вот так поворот! Историки? Обленились вконец. Мы им что, МакДоставка? Они же ещё и про заглушку, поди, не знали? Мда, тяжко тебе пришлось. Никто ж никогда не летает в период технических работ. В любом случае, моя благодарность, а то мы уже голову сломали, как заглушку снять, чтобы она начальству глаза не мозолила.
— То есть, — Уильям говорил спокойно, но чувствовал, что вот-вот взорвётся от злости, — то есть, вы заставляете людей застревать во времени, а потом ждёте, когда они покончат с собой?
Брови Двадцать первого поползли вверх от удивления, а потом он хлопнул себя по лбу:
— Так вот оно что! Он не сам по себе умирал, а должен был покончить с собой? Ха-ха, вот и ответ. А мы думали, что такое? Вроде, ограничения сняли, а цикл всё существует и существует. Кто-то видимо, решил, что естественная смерть и самоубийство тождественны. Так и что там? Как вы вообще выбрались?
— Он всё помнил, каждый раз. Это, мать вашу, бесчеловечно!
— Это, мать вашу, нужно показать Твету! — Двадцать первый словно и не слышал Элдертона. — Ха-ха, мы создали цикличность, подумать только!
Он тут же извинился и убежал делиться новостью с коллегами.
Уильям неожиданно встретился взглядом со смуглым мужчиной. Глаза у того были, вопреки ожиданиям, очень светлые и очень холодные, как льдинки. Возможно, таким взглядом могла бы смотреть на людей сама история.
— Не разделяю общих восторгов. Хочу только напомнить, что вы поставили подпись. Надеюсь, вам понятно, что эта информация не должна покидать стен кабинета?
Уильям кивнул.
Думузи из Бад-Тибира подколол листы и аккуратно сложил их в папку. Он вышел из кабинета не торопясь, будто понимал, что всё мыслимое и немыслимое человеческое время у него ещё впереди.
_____________________________________________________
— Вот блядёныш! — донеслось до Уильяма.
В дверях показался один из сотрудников исторической службы.
— Я не вам, Элдертон, — тут же поспешил объясниться он. — Пройдите, взгляните. Думаю, вы заслужили это увидеть.
Уильям вошел в кабинет, который, казалось, вмещал в себя всю мыслимую аппаратуру всех эпох. На столе лежала та самая кассета, которую он вытащил из 1978-го, разобранная на части. Внутренности у неё отсутствовали.
Агент зачистки, представившийся как Двадцать первый («Я слишком часто меняю имена, не обессудь»), взъерошил пятернёй короткие волосы и выжидающе посмотрел на своего соседа.
— Полагаю, Иван Иваныч, дело это можем закрывать?
Сосед его, смуглокожий мужчина с хищными ястребиными чертами лица, едва заметно кивнул.
— В общем, спасибо! — Двадцать первый широко улыбнулся. — Видишь, конец отчетного периода, и нам хвостов привалило. Те сигарету оставили в тринадцатом веке, те — разболтали чего не следует. В основном историки, мать их ети. И вот так каждый раз. Нет, чтобы сразу доложить, когда мы тут свободны и хернёй маемся, так нет же, нужно получить отчёт от исторической службы, увидеть, что всё держится на соплях и бежать к Маку, ага.
Двадцать первый почтительно кивнул в сторону крайнего слева стола. Там, так же, как и они сейчас, сидела группа людей. Вернее, по праву сидел один, а остальные, судя по их виду, пришли как минимум с челобитной, такие у них были сконфуженные лица. Единственного сидящего можно было бы назвать стариком, если седые волосы теперь являлись бы единственным признаком старости. Потому что энергичности, с которой Мак принимался за дело, позавидовали бы и люди в два раза младше.
— Держи, — Двадцать первый положил перед Уильямом два листка. — Знаю, что у тебя проблемы с электроникой, поэтому, чтобы не чинить… А за бластер снабженцам выговоришь.
«Подписка о неразглашении».
— Я могу задать вопрос?
— Подпишешь — и задавай.
Уильям выцарапал «А» и поднял взгляд на собеседников. Те, казалось, не выражали никакого беспокойства.
— Нас уверяли, что цикличности быть не может. Тогда что я наблюдал?
Двадцать первый как-то замялся, и его рука вновь потянулась к волосам.
— Видишь ли, Уильям… Это у нас называется «заглушкой». Техническая мера, применяется очень редко. Иногда так бывает, что время собирается не совсем правильно, и некоторые его участки… м, скажем так, попадают в суперпозицию. Мы зацикливаем определённый момент времени на кого-нибудь, готовим время «до», последствия «после» — чаще всего, конечно, искусственно. И участок — оп! — встаёт на место сам. А этот так и остался цикличным. Ответственные, видимо, проглядели. И тут наступает отчётный период, а у нас «заглушка» валяется. В общем, если бы кто узнал за пределами зачистки, нам бы таких пиздюлей вставили! Это как… ну, не знаю, выставить дом на продажу и не вымыть сортир.
— Так это не было наказанием за кассету?
Агенты удивлённо переглянулись.
— Наказанием? — Двадцать первый рассмеялся. — Дались нам эти времяне, ещё наказывать их. Этот… а кто там был вообще? На кого мы время замкнули-то, не напомнишь? — обратился он к коллегам с соседнего стола. — В Джонстауне, в 1978-м.
— Джонатан Мур, — севшим голосом пробормотал Уильям.
— Эм… нет, не помню такого. Да и фиг с ним. А тебе что сказали, когда отправляли?
— Кассету Брауна доставить. У историков не было оригинала.
— Вот так поворот! Историки? Обленились вконец. Мы им что, МакДоставка? Они же ещё и про заглушку, поди, не знали? Мда, тяжко тебе пришлось. Никто ж никогда не летает в период технических работ. В любом случае, моя благодарность, а то мы уже голову сломали, как заглушку снять, чтобы она начальству глаза не мозолила.
— То есть, — Уильям говорил спокойно, но чувствовал, что вот-вот взорвётся от злости, — то есть, вы заставляете людей застревать во времени, а потом ждёте, когда они покончат с собой?
Брови Двадцать первого поползли вверх от удивления, а потом он хлопнул себя по лбу:
— Так вот оно что! Он не сам по себе умирал, а должен был покончить с собой? Ха-ха, вот и ответ. А мы думали, что такое? Вроде, ограничения сняли, а цикл всё существует и существует. Кто-то видимо, решил, что естественная смерть и самоубийство тождественны. Так и что там? Как вы вообще выбрались?
— Он всё помнил, каждый раз. Это, мать вашу, бесчеловечно!
— Это, мать вашу, нужно показать Твету! — Двадцать первый словно и не слышал Элдертона. — Ха-ха, мы создали цикличность, подумать только!
Он тут же извинился и убежал делиться новостью с коллегами.
Уильям неожиданно встретился взглядом со смуглым мужчиной. Глаза у того были, вопреки ожиданиям, очень светлые и очень холодные, как льдинки. Возможно, таким взглядом могла бы смотреть на людей сама история.
— Не разделяю общих восторгов. Хочу только напомнить, что вы поставили подпись. Надеюсь, вам понятно, что эта информация не должна покидать стен кабинета?
Уильям кивнул.
Думузи из Бад-Тибира подколол листы и аккуратно сложил их в папку. Он вышел из кабинета не торопясь, будто понимал, что всё мыслимое и немыслимое человеческое время у него ещё впереди.
_____________________________________________________
— Вот блядёныш! — донеслось до Уильяма.
В дверях показался один из сотрудников исторической службы.
— Я не вам, Элдертон, — тут же поспешил объясниться он. — Пройдите, взгляните. Думаю, вы заслужили это увидеть.
Уильям вошел в кабинет, который, казалось, вмещал в себя всю мыслимую аппаратуру всех эпох. На столе лежала та самая кассета, которую он вытащил из 1978-го, разобранная на части. Внутренности у неё отсутствовали.
6.
— Every night we sit alone and talk
And watch a hawk
Makin' lazy circles in the sky, — доносилось из открытого окна.
Уильям потянулся в кресле, чем немало удивил Ангелиту, дремавшую у него на коленях. Та недовольно фыркнула, но сбросить свои семь кило живого веса на пол не захотела.
Он деловито закурил трубку. Было всё же что-то приятное в том, чтобы просто так посидеть на веранде общего жилого корпуса в то время, когда тропический дождь поливает полис. Веранда на высоте третьего этажа, которую закрывали балконы учебных комнат, оказалась прекрасным местом для того, чтобы тайком покурить, пока тебя не видит руководство.
Конечно, если кто-нибудь донесёт, будет некрасиво. Но из тех, кто ходит в курилку, никто не донесёт.
За прошедшую неделю Ангелита, поняв, что папка кормить её в том же объёме, что и раньше, не собирается, успела завести себе приятелей из числа курсанток, которые готовы были подкормить «милую кису» в обмен на разрешение почесать живот. Потому возвращалась она домой либо ночью, чтобы отоспаться, либо вот так, повинуясь каким-то неведомым кошачьим приступам нежности. Хитрая морда недовольно щурилась на непогоду и иногда стрекотала на особо крупные капли.
А ещё хозчасть решила всё-таки ответить на его запрос и подлатать крышу. Впрочем, сейчас Уильяма больше волновала сохранность его книг, чем то, что он оставил свою комнату на чужого человека.
>Через полчаса ремонтник махнул рукой Уильяму:
>— Вот и всё! Если возникнут какие-то вопросы — набери меня, я буду ждать звонка, — он пальцем сделал жест, как будто нажимает клавиши на своей ладони.
Элдертон, только и успевший спрятать трубку, рассеянно кивнул.
Будет ждать звонка? В каком смысле? Хозчасть, наконец, сжалилась и даёт гарантии?
Лучше бы ключ от крыши дали, честное слово.
— Oklahoma, where the wind comes sweepin' down the plain
Oklahoma, where the wavin' wheat,
Can sure smell sweet
When the wind comes right behind the rain
Уильям зло цыкнул и выдохнул дым сквозь сжатые зубы. Иногда эти певуны начинали раздражать.
— Every night we sit alone and talk
And watch a hawk
Makin' lazy circles in the sky, — доносилось из открытого окна.
Уильям потянулся в кресле, чем немало удивил Ангелиту, дремавшую у него на коленях. Та недовольно фыркнула, но сбросить свои семь кило живого веса на пол не захотела.
Он деловито закурил трубку. Было всё же что-то приятное в том, чтобы просто так посидеть на веранде общего жилого корпуса в то время, когда тропический дождь поливает полис. Веранда на высоте третьего этажа, которую закрывали балконы учебных комнат, оказалась прекрасным местом для того, чтобы тайком покурить, пока тебя не видит руководство.
Конечно, если кто-нибудь донесёт, будет некрасиво. Но из тех, кто ходит в курилку, никто не донесёт.
За прошедшую неделю Ангелита, поняв, что папка кормить её в том же объёме, что и раньше, не собирается, успела завести себе приятелей из числа курсанток, которые готовы были подкормить «милую кису» в обмен на разрешение почесать живот. Потому возвращалась она домой либо ночью, чтобы отоспаться, либо вот так, повинуясь каким-то неведомым кошачьим приступам нежности. Хитрая морда недовольно щурилась на непогоду и иногда стрекотала на особо крупные капли.
А ещё хозчасть решила всё-таки ответить на его запрос и подлатать крышу. Впрочем, сейчас Уильяма больше волновала сохранность его книг, чем то, что он оставил свою комнату на чужого человека.
>Через полчаса ремонтник махнул рукой Уильяму:
>— Вот и всё! Если возникнут какие-то вопросы — набери меня, я буду ждать звонка, — он пальцем сделал жест, как будто нажимает клавиши на своей ладони.
Элдертон, только и успевший спрятать трубку, рассеянно кивнул.
Будет ждать звонка? В каком смысле? Хозчасть, наконец, сжалилась и даёт гарантии?
Лучше бы ключ от крыши дали, честное слово.
— Oklahoma, where the wind comes sweepin' down the plain
Oklahoma, where the wavin' wheat,
Can sure smell sweet
When the wind comes right behind the rain
Уильям зло цыкнул и выдохнул дым сквозь сжатые зубы. Иногда эти певуны начинали раздражать.
7.-1
— Элдертон, документы-то на вылет возьмите!
Уильям вернулся, схватил бумаги, о которых впопыхах позабыл, и рванул к выходу. Ноги сами несли его вперёд на топливе из радости и ностальгии. Никогда он не думал, что так обрадуется возможности снова побывать в Японии 1630-х. Его рутинно предупредили о строгом запрете на встречу с самим собой, да и всё. Не озаботились даже легендой. Впрочем, не-азиату, умудрившемуся, хоть и с поддержкой «Эдо» месяц продержаться в спешно изолирующейся Японии, не то, чтобы нужна была какая-то новая легенда, достаточно было старых знакомых и поручительства. До декабря было далеко, и Токугава-сын ещё не закрутил все гайки, до которых только могли добраться его руки.
Уильям выправил воротник белой домотканой рубахи — своей, настоящей, — расстегнул пару пуговиц у локтей и с широкой улыбкой запрыгнул в хронолёт.
_____________________________________________________
Уильям подал руку, но Каэдэ, кое-как успокоившаяся в пути, вновь разнервничалась, промахнулась ногой мимо стремени и едва не свалилась с лошади полубессознательным мешком. Немудрено — чудом избежать пыток, перепугаться оттого, что попала к иезуитам, впервые в жизни проехаться рысью, а теперь наткнуться на начальника экспедиции, который явно не утешить её подошел. Оота Каэдэ, студентка архитектурного университета, факультет исторической реставрации, что-то невнятно пискнула и тактически грамотно спряталась за Уильяма. Видимо, профессора Исий она боялась намного больше, чем иезуитскую миссию и вассалов симабарского даймё вместе взятых.
После обмена всеми приличествующими приветствиями и любезностями — Элдертон благодарил небеса за глобализацию, хорошо так урезавшую их путаную и неудобную традицию, — Уильям всё же попытался заступиться за девочку:
— Ей и без того сегодня досталось, профессор.
— «Досталось за дело», вы хотели сказать? — Исий смерил высунувшуюся из-за спины Каэдэ тяжелым взглядом. — Рубить голову я точно никому не буду, но выговор как ей, так и инструктору получить придётся. А вам, господин полицейский, моя благодарность за судьбу всей экспедиции. Свернуть её было бы… затруднительно.
— Я могу взглянуть на замок, Исий-сан?
Пару долгих секунд тот подозрительно вглядывался в Элдертона, а после усмехнулся:
— Как сказал бы наш покойный ректор, «ваше зрение зависит только от вас». А если нужно моё решение, то я не против. Только перед работающим теодолитом не ходите.
Элдертон помнил Хара другим: наспех укреплённые стены, деревянные кресты и чужие люди, связанные чужой религией, но такими знакомыми и родными чаяниями. До зимы ещё есть время, и мокрый снег ещё не размыл дороги на полуостров.
Пока же под маскировочным куполом раскинулась сеть дронов и суетящихся ребят. Намётанный глаз выхватил из черноволосой толпы несколько рыжих голов.
— А… Вы и правда из этого времени? — Каэдэ явно грызло любопытство, но она совсем не знала, как подступиться.
— Да, из этого.
Уильям чувствовал себя неведомой зверушкой, которую привезли к детям ради их забавы. Отвратительное чувство. Местные времяне — они как-то попроще, спокойно считают Элдертона варваром, он их тоже, что обеим сторонам сотрудничать нисколько не мешало, особенно, когда речь шла о поставках вооружения и информации. В этом плане японцы намного деловитее и рациональнее китайцев, с которыми в это время работать — сущий ад.
У тех же, кто избалован машиной времени, даже взгляд другой. Как у синтоистского божка, которому простые смертные не ровня.
— Не многовато ли у вас рыжих? — отшутился Уильям. — Больше, чем в Шотландии.
— Так одна всего, — Каэдэ пожала плечами.
Уильям с удивлением заметил, что, и впрямь, одна рыжая девушка приходится на одну группу, а одна группа — на один сектор. Потом разглядел у каждой их групп свои опознавательные знаки: у кого поголовно университетские кепки, у кого — футболки одного цвета, а кто-то повязал себе платок на ремень штанов. И, что уж совсем поражало, люди из разных групп упорно делали вид, что других нет, хоть иногда на них натыкались и даже бормотали извинения по привычке.
Рыжая девушка везде была одна и та же.
— Разные потоки времени? —не то спросил, не то выдохнул Элдертон.
— Ага, — Каэдэ заулыбалась. — А Вы никогда о таком не слышали?
— Слышал, но не видел вживую.
— Я гадала, по какому такому важному поручению меня отправят на пятый день. Всё специально подгадала, а оказалось, что поручения и не было. Теперь точно будут проблемы. Это было глупо с моей стороны. Извините, …
Уильям выдержал паузу, прекрасно понимая, что, даже так решительно вдохнув, его имя и фамилию она не произнесёт. Так и оказалось: Каэдэ споткнулась и покраснела.
— Не мне извинения принимать, — примиряюще заключил он. — Я увиделся со старыми знакомыми. Отрадно знать, что хотя бы теперь они живы.
— Бойня номер пять.
Уильям непонимающе посмотрел на девочку. Та неожиданно стушевалась:
— Ой. Извините, я подумала, что Вы читали. Просто она поближе к вашему времени… Извините.
— Кто автор?
— Воннегут.
«Узнать, какого года. Раздобыть первую публикацию на языке оригинала. Узнать, в каких условиях вышла в печать, насколько подвергалась цензуре, какие исторические события предшествовали…»
— … человек бессмертен, пока властен над своим временем.
— Что, простите?
Уильям несколько выпал из реальности, соображая, какие усилия ему придётся приложить для того, чтобы раздобыть Тот Самый Оригинал Книги, и не сразу понял, как они пришли к разговору о бессмертии.
— Книга. Она о том, что человек вечен в прожитом времени. Он однажды умрёт, но каждый прожитый момент — он вечен. Человек — это то время, которое он создал. И, возможно, рай — это навсегда попасть в свой лучший день.
Какое-то время они молча стояли и смотрели на руины замка, думая каждый о своём. О чём думала Каэдэ, Уильям не знал, — наверное о том, насколько сильно ей влетит дома за самовольную отлучку, — но ему стало немного полегче. Будто петля, что сжимала его шею долгие два года, немного ослабла.
— Слишком пафосно прозвучало, — девочка виновато улыбнулась.
— В самый раз. И, уж если речь о времени, зачем нужно было ломиться в лагерь Джерома?
— Я поспорила.
Всё веселее и веселее.
— Не в смысле «поспорила, что смогу». Накануне я поспорила с однокурсницей. Она уверяла, что прямых доказательств существования Амакусы Сиро нет. Ну, есть у нас такая очень популярная концепция, что это символ. Массовая фантазия. Тульпа, порождённая фанатичной верой.
Уильям, лично знакомый с «тульпой», лишь выразительно промолчал.
— Семья моей матери была из «скрытых христиан». Я обиделась и прилюдно заявила, что достану доказательства существования Амакусы Сиро и ткну однокурсницу ими в лицо. Достала вот.
— Элдертон, документы-то на вылет возьмите!
Уильям вернулся, схватил бумаги, о которых впопыхах позабыл, и рванул к выходу. Ноги сами несли его вперёд на топливе из радости и ностальгии. Никогда он не думал, что так обрадуется возможности снова побывать в Японии 1630-х. Его рутинно предупредили о строгом запрете на встречу с самим собой, да и всё. Не озаботились даже легендой. Впрочем, не-азиату, умудрившемуся, хоть и с поддержкой «Эдо» месяц продержаться в спешно изолирующейся Японии, не то, чтобы нужна была какая-то новая легенда, достаточно было старых знакомых и поручительства. До декабря было далеко, и Токугава-сын ещё не закрутил все гайки, до которых только могли добраться его руки.
Уильям выправил воротник белой домотканой рубахи — своей, настоящей, — расстегнул пару пуговиц у локтей и с широкой улыбкой запрыгнул в хронолёт.
_____________________________________________________
Уильям подал руку, но Каэдэ, кое-как успокоившаяся в пути, вновь разнервничалась, промахнулась ногой мимо стремени и едва не свалилась с лошади полубессознательным мешком. Немудрено — чудом избежать пыток, перепугаться оттого, что попала к иезуитам, впервые в жизни проехаться рысью, а теперь наткнуться на начальника экспедиции, который явно не утешить её подошел. Оота Каэдэ, студентка архитектурного университета, факультет исторической реставрации, что-то невнятно пискнула и тактически грамотно спряталась за Уильяма. Видимо, профессора Исий она боялась намного больше, чем иезуитскую миссию и вассалов симабарского даймё вместе взятых.
После обмена всеми приличествующими приветствиями и любезностями — Элдертон благодарил небеса за глобализацию, хорошо так урезавшую их путаную и неудобную традицию, — Уильям всё же попытался заступиться за девочку:
— Ей и без того сегодня досталось, профессор.
— «Досталось за дело», вы хотели сказать? — Исий смерил высунувшуюся из-за спины Каэдэ тяжелым взглядом. — Рубить голову я точно никому не буду, но выговор как ей, так и инструктору получить придётся. А вам, господин полицейский, моя благодарность за судьбу всей экспедиции. Свернуть её было бы… затруднительно.
— Я могу взглянуть на замок, Исий-сан?
Пару долгих секунд тот подозрительно вглядывался в Элдертона, а после усмехнулся:
— Как сказал бы наш покойный ректор, «ваше зрение зависит только от вас». А если нужно моё решение, то я не против. Только перед работающим теодолитом не ходите.
Элдертон помнил Хара другим: наспех укреплённые стены, деревянные кресты и чужие люди, связанные чужой религией, но такими знакомыми и родными чаяниями. До зимы ещё есть время, и мокрый снег ещё не размыл дороги на полуостров.
Пока же под маскировочным куполом раскинулась сеть дронов и суетящихся ребят. Намётанный глаз выхватил из черноволосой толпы несколько рыжих голов.
— А… Вы и правда из этого времени? — Каэдэ явно грызло любопытство, но она совсем не знала, как подступиться.
— Да, из этого.
Уильям чувствовал себя неведомой зверушкой, которую привезли к детям ради их забавы. Отвратительное чувство. Местные времяне — они как-то попроще, спокойно считают Элдертона варваром, он их тоже, что обеим сторонам сотрудничать нисколько не мешало, особенно, когда речь шла о поставках вооружения и информации. В этом плане японцы намного деловитее и рациональнее китайцев, с которыми в это время работать — сущий ад.
У тех же, кто избалован машиной времени, даже взгляд другой. Как у синтоистского божка, которому простые смертные не ровня.
— Не многовато ли у вас рыжих? — отшутился Уильям. — Больше, чем в Шотландии.
— Так одна всего, — Каэдэ пожала плечами.
Уильям с удивлением заметил, что, и впрямь, одна рыжая девушка приходится на одну группу, а одна группа — на один сектор. Потом разглядел у каждой их групп свои опознавательные знаки: у кого поголовно университетские кепки, у кого — футболки одного цвета, а кто-то повязал себе платок на ремень штанов. И, что уж совсем поражало, люди из разных групп упорно делали вид, что других нет, хоть иногда на них натыкались и даже бормотали извинения по привычке.
Рыжая девушка везде была одна и та же.
— Разные потоки времени? —не то спросил, не то выдохнул Элдертон.
— Ага, — Каэдэ заулыбалась. — А Вы никогда о таком не слышали?
— Слышал, но не видел вживую.
— Я гадала, по какому такому важному поручению меня отправят на пятый день. Всё специально подгадала, а оказалось, что поручения и не было. Теперь точно будут проблемы. Это было глупо с моей стороны. Извините, …
Уильям выдержал паузу, прекрасно понимая, что, даже так решительно вдохнув, его имя и фамилию она не произнесёт. Так и оказалось: Каэдэ споткнулась и покраснела.
— Не мне извинения принимать, — примиряюще заключил он. — Я увиделся со старыми знакомыми. Отрадно знать, что хотя бы теперь они живы.
— Бойня номер пять.
Уильям непонимающе посмотрел на девочку. Та неожиданно стушевалась:
— Ой. Извините, я подумала, что Вы читали. Просто она поближе к вашему времени… Извините.
— Кто автор?
— Воннегут.
«Узнать, какого года. Раздобыть первую публикацию на языке оригинала. Узнать, в каких условиях вышла в печать, насколько подвергалась цензуре, какие исторические события предшествовали…»
— … человек бессмертен, пока властен над своим временем.
— Что, простите?
Уильям несколько выпал из реальности, соображая, какие усилия ему придётся приложить для того, чтобы раздобыть Тот Самый Оригинал Книги, и не сразу понял, как они пришли к разговору о бессмертии.
— Книга. Она о том, что человек вечен в прожитом времени. Он однажды умрёт, но каждый прожитый момент — он вечен. Человек — это то время, которое он создал. И, возможно, рай — это навсегда попасть в свой лучший день.
Какое-то время они молча стояли и смотрели на руины замка, думая каждый о своём. О чём думала Каэдэ, Уильям не знал, — наверное о том, насколько сильно ей влетит дома за самовольную отлучку, — но ему стало немного полегче. Будто петля, что сжимала его шею долгие два года, немного ослабла.
— Слишком пафосно прозвучало, — девочка виновато улыбнулась.
— В самый раз. И, уж если речь о времени, зачем нужно было ломиться в лагерь Джерома?
— Я поспорила.
Всё веселее и веселее.
— Не в смысле «поспорила, что смогу». Накануне я поспорила с однокурсницей. Она уверяла, что прямых доказательств существования Амакусы Сиро нет. Ну, есть у нас такая очень популярная концепция, что это символ. Массовая фантазия. Тульпа, порождённая фанатичной верой.
Уильям, лично знакомый с «тульпой», лишь выразительно промолчал.
— Семья моей матери была из «скрытых христиан». Я обиделась и прилюдно заявила, что достану доказательства существования Амакусы Сиро и ткну однокурсницу ими в лицо. Достала вот.
7.-2
Неожиданно ожил коммуникатор, о котором Уильям и думать забыл. Он извинился и с тяжелым сердцем принял вызов, даже не взглянув на номер звонящего. Кто это ещё мог быть, кроме Вечности?
— До сих пор не разобрался, как эта штука включается, что ли? — раздался в ухе слишком знакомый голос, которого звучать не должно. Потому что его носитель умер ровно полгода назад по времени Вечности. — В третий квадрант не ходи, там ты. Дальше сам вспоминай, что делал.
Абэ, чёрт хитрый. Как обычно, с места в карьер, не давая оппоненту продумать стратегию поведения. Уильям понимал, что нужно бы ответить, но общая фантасмагория отняла у него способность говорить.
— Ару, ты хоть квакни там. И шифровку сети смени. Понял?
— Д-да, я всё понял.
— Замечательно. И ещё, туристы всё равно через базу поедут, передай с ними табак. Я точно знаю, что у тебя есть с собой нормальный, а не эта синтетическая дрянь, которую мне шлют.
Абэ замолчал — то ли перебирал в голове варианты, то ли отвлёкся на поступившие свежие донесения, — и внезапно серьёзно спросил:
— Так сколько мне осталось?
Уильям чуть не поперхнулся:
— Я не знаю.
— Врать ты так и не научился. Обычно тебя не заткнуть, вопросов — как у пятилетнего, а тут молчишь, будто мертвеца услышал, — глава и единственный постоянный сотрудник базы «Эдо-17» невесело посмеялся. — И ладно. Сколько бы ни было, все мои.
— Знаешь, что канцелярские сказали?
— И что же?
— «Такое иногда случается».
Секундная тишина разорвалась диким хохотом; Уильяму даже показалось, что наушник приказал долго жить.
— Канцелярские, да? Ух, это лучшая эпитафия, которую я только мог бы себе пожелать! Про табак, главное, не забудь.
Элдертон искоса посмотрел на Каэдэ. Та отошла в сторонку, чтобы не подслушивать.
— Лейтенант, я могу попросить об одолжении? Так и быть, кисет передам через девочку, но ты отдашь ей катехизис.
— А потом младший-ты меня за это прирежет? Он же с заметками Масуда.
— В этом и заключается одолжение. Заговори мне зубы, чтобы я это не заметил.
Абэ печально выдохнул:
— Тянет на парадокс.
— Тянет на замыкание временной петли. Я не вывозил катехизис из «Эдо». Ты сказал, что нагрянула проверка, и пришлось его уничтожить.
— Только подсунь мне после этого синтетическое дерьмо!
— Правда, у меня полнолистовой… — уточнил Уильям, но КПК уже пикнул, обрывая разговор.
Даже в хронолёте, крепко держась за стальные поручни, он не прекращал посмеиваться. Вот так вот двое заядлых курильщиков-христиан в стране, где курение и христианство запрещены, чуть не устроили парадокс из-за кисета и катехизиса.
Хорошо, что всё-таки не устроили.
Уильям надеялся, что Оота Каэдэ в далёком 23-м веке как следует натыкает свою одногруппницу носом в заметки Сиро. Иначе чего ради было всё затевать?
8.-…
Пальцы пробежались по корешкам, даже не с целью выбрать нужную книгу, а чтобы просто прикоснуться и понять: они — здесь, они — в комнате, стоят на свежесобранной полке в покое и мире. Не все они были в первом издании и не все уникальные, но какая разница, если всё это — книги?
Непрочитанные специально находились на уровне глаз, а потому довольно странно, что Уильям не заметил кусок бумаги, торчащий меж них, заранее. Сперва он подумал о собственных метках, но нет. Бумага не писчая, не та, что лежит в ящике письменного стола.
Элдертон выкрутил лампу посильнее и поднёс к листку.
«Сердце мудрых — в доме плача, а сердце глупых — в доме веселья»
Ба, да это же снова Екклесиаст!
Он сел на краешек кровати. Вроде, всё по-прежнему: его комната, сделанная с нуля, его вещи, его окно. Курсанты, разыгрывающиеся на крыше — снова будет концерт в темноте. Вот только отчего-то Уильяму стало неуютно в собственной крепости. Словно он под прицелом самонаводящегося осадного арбалета, который череп насквозь прошибает. Он совсем забыл, что не дома, ой, далеко не дома.
Завтра задержки и бюрократия станут-таки суицидальной миссией, а прежние друзья окажутся врагами. Тревогой повеяло от всех странностей этих двух недель: от внезапной болезни Эрнеста, от периодической пропажи со всех пеленг-площадок Ады Штуцер, от секретной работы Афи, от недосказанности и недомолвок, от того, что кому-то на стороне известно о его семье, от записок, смысл которых напрочь ускользал от Уильяма. Не помогли ни толкования, ни разные редакции. Разве что…
Однажды, во время своих книжных поисков — он уточнял контекст строчки о камнях, — на глаза ему попалась любопытная деталь. Вульгата гласила: «Всё соделал Он прекрасным в свое время, и вложил мир в сердце их,» — но Септуагинта звучала иначе, и от её изложения по спине невольно пробегал холодок.
«Всё соделал Он прекрасным в свое время, и вложил вечность в сердце их.»
Возможно, это совпадение. Возможно. Но легче что-то не становилось.
ваш ход, господа
Неожиданно ожил коммуникатор, о котором Уильям и думать забыл. Он извинился и с тяжелым сердцем принял вызов, даже не взглянув на номер звонящего. Кто это ещё мог быть, кроме Вечности?
— До сих пор не разобрался, как эта штука включается, что ли? — раздался в ухе слишком знакомый голос, которого звучать не должно. Потому что его носитель умер ровно полгода назад по времени Вечности. — В третий квадрант не ходи, там ты. Дальше сам вспоминай, что делал.
Абэ, чёрт хитрый. Как обычно, с места в карьер, не давая оппоненту продумать стратегию поведения. Уильям понимал, что нужно бы ответить, но общая фантасмагория отняла у него способность говорить.
— Ару, ты хоть квакни там. И шифровку сети смени. Понял?
— Д-да, я всё понял.
— Замечательно. И ещё, туристы всё равно через базу поедут, передай с ними табак. Я точно знаю, что у тебя есть с собой нормальный, а не эта синтетическая дрянь, которую мне шлют.
Абэ замолчал — то ли перебирал в голове варианты, то ли отвлёкся на поступившие свежие донесения, — и внезапно серьёзно спросил:
— Так сколько мне осталось?
Уильям чуть не поперхнулся:
— Я не знаю.
— Врать ты так и не научился. Обычно тебя не заткнуть, вопросов — как у пятилетнего, а тут молчишь, будто мертвеца услышал, — глава и единственный постоянный сотрудник базы «Эдо-17» невесело посмеялся. — И ладно. Сколько бы ни было, все мои.
— Знаешь, что канцелярские сказали?
— И что же?
— «Такое иногда случается».
Секундная тишина разорвалась диким хохотом; Уильяму даже показалось, что наушник приказал долго жить.
— Канцелярские, да? Ух, это лучшая эпитафия, которую я только мог бы себе пожелать! Про табак, главное, не забудь.
Элдертон искоса посмотрел на Каэдэ. Та отошла в сторонку, чтобы не подслушивать.
— Лейтенант, я могу попросить об одолжении? Так и быть, кисет передам через девочку, но ты отдашь ей катехизис.
— А потом младший-ты меня за это прирежет? Он же с заметками Масуда.
— В этом и заключается одолжение. Заговори мне зубы, чтобы я это не заметил.
Абэ печально выдохнул:
— Тянет на парадокс.
— Тянет на замыкание временной петли. Я не вывозил катехизис из «Эдо». Ты сказал, что нагрянула проверка, и пришлось его уничтожить.
— Только подсунь мне после этого синтетическое дерьмо!
— Правда, у меня полнолистовой… — уточнил Уильям, но КПК уже пикнул, обрывая разговор.
Даже в хронолёте, крепко держась за стальные поручни, он не прекращал посмеиваться. Вот так вот двое заядлых курильщиков-христиан в стране, где курение и христианство запрещены, чуть не устроили парадокс из-за кисета и катехизиса.
Хорошо, что всё-таки не устроили.
Уильям надеялся, что Оота Каэдэ в далёком 23-м веке как следует натыкает свою одногруппницу носом в заметки Сиро. Иначе чего ради было всё затевать?
8.-…
Пальцы пробежались по корешкам, даже не с целью выбрать нужную книгу, а чтобы просто прикоснуться и понять: они — здесь, они — в комнате, стоят на свежесобранной полке в покое и мире. Не все они были в первом издании и не все уникальные, но какая разница, если всё это — книги?
Непрочитанные специально находились на уровне глаз, а потому довольно странно, что Уильям не заметил кусок бумаги, торчащий меж них, заранее. Сперва он подумал о собственных метках, но нет. Бумага не писчая, не та, что лежит в ящике письменного стола.
Элдертон выкрутил лампу посильнее и поднёс к листку.
«Сердце мудрых — в доме плача, а сердце глупых — в доме веселья»
Ба, да это же снова Екклесиаст!
Он сел на краешек кровати. Вроде, всё по-прежнему: его комната, сделанная с нуля, его вещи, его окно. Курсанты, разыгрывающиеся на крыше — снова будет концерт в темноте. Вот только отчего-то Уильяму стало неуютно в собственной крепости. Словно он под прицелом самонаводящегося осадного арбалета, который череп насквозь прошибает. Он совсем забыл, что не дома, ой, далеко не дома.
Завтра задержки и бюрократия станут-таки суицидальной миссией, а прежние друзья окажутся врагами. Тревогой повеяло от всех странностей этих двух недель: от внезапной болезни Эрнеста, от периодической пропажи со всех пеленг-площадок Ады Штуцер, от секретной работы Афи, от недосказанности и недомолвок, от того, что кому-то на стороне известно о его семье, от записок, смысл которых напрочь ускользал от Уильяма. Не помогли ни толкования, ни разные редакции. Разве что…
Однажды, во время своих книжных поисков — он уточнял контекст строчки о камнях, — на глаза ему попалась любопытная деталь. Вульгата гласила: «Всё соделал Он прекрасным в свое время, и вложил мир в сердце их,» — но Септуагинта звучала иначе, и от её изложения по спине невольно пробегал холодок.
«Всё соделал Он прекрасным в свое время, и вложил вечность в сердце их.»
Возможно, это совпадение. Возможно. Но легче что-то не становилось.
ваш ход, господа
Я бы на твоем месте написал книгу.
Мимочитатель
Мимочитатель
Господи, как же охуенно! 1648 из 10!
Прошу прощения за то, что не выхожу на связь сами-знаете-где. Я живой и легитимный, только на меня пало проклятие Элдертона. Себ, начинай, я продолжу.
Пшшш, проверка связи
ПШШШ ПШШШ
Я так понимаю, мне можно отписывать вместо Себа?
Скорей всего всех остальных смыло в варп
Так что, да отписывай
скорей всего, кто-то ждёт, как Хатико
О, Уилли! У тебя солянка сохранилась?
Раз все желающие отписаться по предыдущему посту отписались, катну-ка я дальше историю
Историки, составлявшие текст запроса в службу контроля, были, как всегда лаконичны в формулировках:
"Нештатное изменение хода истории. Июнь 789 года. Восточная Саксония. Остров Винделис. Первое вторжение викингов на территорию Британии не состоялось.
В главной ветке истории правитель острова тан Беохтрик встретился со своим соседом таном Грехемом, чтобы поохотиться на кроликов. Во время охоты они договорились что дочь Беохтрика Эдбурга выйдет замуж за Грехема. Вернувшись домой, тан объявил свою волю дочери. Она устроила скандал, Грехем оскорбился, забрал свою дружину и покинул остров. Ночью случился обвал на местной каменоломне, слуги Беохтрика отправились разбирать завалы. А рано утром, на побережье высадились три норвежских корабля. Беохтрик отправился собрать с них пошлину, произошел бой в результате которого он погиб, норвежцы разграбили поселение и уплыли к себе с богатой добычей.
Предположительная причина возмущения "природная непостоянность женского сердца" - Эдбурга не стала ругаться, Грехем не покинул остров и на следующий день помог Беохтрику отразить нападение язычников. В итоге викинги не вернулись в Норвегию, не рассказали о богатствах Саксонии, и вторжение данов отложилось на полвека, что перетрясло всю последующую мировую историю"
Агент, распределяющий задания сурово пошевелил бровями. Попрошу отнестись к делу чуть поответственней чем обычно! Если узнаю что кто-то обожрался элем, облапал саксонских девиц и провалил задание, как это у вас получается, то самолично приколочу его к кресту и отправлю в Иерусалим, исполнять роль воскресшего пророка.
Добровольцы будут? От вас - легенда прикрытия и первичный план действий
Давно пора было на это решиться, но сил моральных хватило только сейчас. Детектив Кастелланос уходит на незаслуженный отдых в внутреннюю розвiдку департамента, а на замену ему в состав оперативников входит:
Оперативник службы Хронос: Дэвид Стоун. Дата изъятия: 14.06.2017. Возраст изъятия: 25. Страна изъятия:США. Причина изъятия: недостаток технических сотрудников департамента после парадокса 4.
Дэвид Стоун был подающим надежды программистом в одной из многочисленных компаний, занимающихся разработкой промышленных проектов, по типу состава Плексигласа; или нового реагента для отпугивания клещей с полей; или попытки сделать оптоволокно ещё лучше. Также, совмещая вторую работу наладчиком телефонных сетей, Дэвид был довольно типичным клериком 21 века. Хотя при всех его недостатках, в коллективе он был негласным лидером и его отделы если не перевыполняли планы, то делали его на все сто. Вскоре, заработав увольнение, Дэвид отправился в механики и начал разбираться с такими вещами, как промышленные двигатели, различные генераторы и прочие установки. В одну из вечерних смен, Дэвида направили на устранение поломки трансформаторной сети дамбы штата Сент-Луис. Починив поломку, Дэвид обнаружил, что-то, похожее на летающую тарелку в поле и любопытство пересилило. Отправившись посмотреть, Дэвид обнаружил там двух агентов Хронос, которые не могли устранить поломку.(Имена агентов неизвестны) Благодаря инструкции, техник починил индукторную схему хронолёта, получил электрошокером 23 века в руку и с тех пор, Дэвид Стоун считается пропавшим без вести в штате Сент-Луис.
Специальность:Техник
Черты:
Положительные(от специальности)
+1 ранг к взаимодействию с любыми видами техники — парни, что вы втыкаете. Тут же очевидно. Берём ключ, два поворота на болте-фиксаторе. Тут отвёрткой снимем приборную. О, спаечка. Через неё протянем провод...готово
+1 ранг к взаимодействию с различными автоматическими системами — Что у нас здесь? Система наблюдения? Дроны? Датчики? Турели? Даже лазерные ловушки. Идиоты...кто это проектировал..это же всё подключено на одну сеть. И я вздёрну это через КПК. Так..доступ...обход защиты..отключить. Агент Мак, задача выполнена
Перк-медаль:
Лидерство - Все, кто находится непосредственно рядом с Дэвидом, получают +1 ранг ко всем действиям. Если союзник проваливает действие рядом, Дэвид получает -2 к любой следующей проверке(складывается) — давайте, чуваки. Ещё чуть-чуть и мы уложимся в таймер по прокладке связи...как сжёг бластер??? Мне пиздец...(сам сжигает бластер)...точно
Отрицательная:
-1 ранг на длительные действия(вождение на дальние дистанции, долгая установка засады, всё, что делается дольше часа) — мне кажется, я уже заработался. Мы целый день сидим и паяем платы для коммуникаторов. Такими темпами...блядь...конечно, провода перепутал и плата перегорела. Роджер, тащи новую плату, я сжёг всё
Подтвердите наличие оперативника в БД
Оперативник службы Хронос: Дэвид Стоун. Дата изъятия: 14.06.2017. Возраст изъятия: 25. Страна изъятия:США. Причина изъятия: недостаток технических сотрудников департамента после парадокса 4.
Дэвид Стоун был подающим надежды программистом в одной из многочисленных компаний, занимающихся разработкой промышленных проектов, по типу состава Плексигласа; или нового реагента для отпугивания клещей с полей; или попытки сделать оптоволокно ещё лучше. Также, совмещая вторую работу наладчиком телефонных сетей, Дэвид был довольно типичным клериком 21 века. Хотя при всех его недостатках, в коллективе он был негласным лидером и его отделы если не перевыполняли планы, то делали его на все сто. Вскоре, заработав увольнение, Дэвид отправился в механики и начал разбираться с такими вещами, как промышленные двигатели, различные генераторы и прочие установки. В одну из вечерних смен, Дэвида направили на устранение поломки трансформаторной сети дамбы штата Сент-Луис. Починив поломку, Дэвид обнаружил, что-то, похожее на летающую тарелку в поле и любопытство пересилило. Отправившись посмотреть, Дэвид обнаружил там двух агентов Хронос, которые не могли устранить поломку.(Имена агентов неизвестны) Благодаря инструкции, техник починил индукторную схему хронолёта, получил электрошокером 23 века в руку и с тех пор, Дэвид Стоун считается пропавшим без вести в штате Сент-Луис.
Специальность:Техник
Черты:
Положительные(от специальности)
+1 ранг к взаимодействию с любыми видами техники — парни, что вы втыкаете. Тут же очевидно. Берём ключ, два поворота на болте-фиксаторе. Тут отвёрткой снимем приборную. О, спаечка. Через неё протянем провод...готово
+1 ранг к взаимодействию с различными автоматическими системами — Что у нас здесь? Система наблюдения? Дроны? Датчики? Турели? Даже лазерные ловушки. Идиоты...кто это проектировал..это же всё подключено на одну сеть. И я вздёрну это через КПК. Так..доступ...обход защиты..отключить. Агент Мак, задача выполнена
Перк-медаль:
Лидерство - Все, кто находится непосредственно рядом с Дэвидом, получают +1 ранг ко всем действиям. Если союзник проваливает действие рядом, Дэвид получает -2 к любой следующей проверке(складывается) — давайте, чуваки. Ещё чуть-чуть и мы уложимся в таймер по прокладке связи...как сжёг бластер??? Мне пиздец...(сам сжигает бластер)...точно
Отрицательная:
-1 ранг на длительные действия(вождение на дальние дистанции, долгая установка засады, всё, что делается дольше часа) — мне кажется, я уже заработался. Мы целый день сидим и паяем платы для коммуникаторов. Такими темпами...блядь...конечно, провода перепутал и плата перегорела. Роджер, тащи новую плату, я сжёг всё
Подтвердите наличие оперативника в БД
>Благодаря инструкции
телефоны прокладываю, хронолеты починяю и в отделе человек не последний
Достаточно сбалансировано. Только я бы скорректировал бонус компаньонам - он должен быть не пассивным, а активным. Т.е. чтобы побадривание сработало, агент должен заниматься именно им и ничем другим (т.е. на это дело оформляется отдельный куб)
И возможная обратка - в виде того, что в случае неудачи подбадриваемые товарищи разозлятся и станут менее внимательны (опять ты под руку со своими комментариями!)
Я подумал, это не будет дотягивать прям до обоюдоострой черты. Но если это будет активка, то я тоже согласен. И тогда, вместо -2 себе, в случае провала, -1 ранг остальным
одобряю
Пока помошник Шэмрока старательно изображал усердие, наводя на новичков "адреналин", как он это называл, поступила сводка от архивной службы историков о месте действия.
Остров Винделис расположен на оживленном торговом пути между франками и ирландией, поэтому регулярное прибытие незнакомых кораблей ни для кого не является особым событием. Местный рив - тан Беохтрик, он же собственник большинства земель на острове, следит за порядком, собирает налоги.
Основная статья доходов - экспорт качественного камня, который весьма ценится в окрестных землях. Затем идет сбор пошлин с купцов, остановившихся на ночлег в поселке, торговля рабами, животноводство
С континентом остров соединен молом - узкой песчаной косой, намытой морскими течениями. Пересечь мол можно только в спокойную погоду, в пик отлива. Ехать в другое время - почти гарантированно погибнуть в волнах
На вершине острова установлен навигационный флаг - местный аналог створного знака, показывает морякам путь в безопасную бухту
Несмотря на значительную удаленность, остров приписан к епархии Гластонберийского монастыря - по указанию епископа здесь недавно построена часовня, в которой служит представитель церкви
Особая отметка от начальника архивной службы - Жаклин Буасселье: первый список летописи, повествующей о вторжении язычников предположительно написан именно в Гластонберийском монастыре. Это значит, что кто-то из священнослужителей скорее всего был свидетелем нападения, выжил и добрался после этого до монастыря. Мы очень хотели бы узнать, кто именно из монахов писал в эту пору летопись, а особенно - дописать в неё кое какие заметки. Это строго между нами, но если вы поможете мне с этим, то я замолвлю словечко перед Максвеллом, чтобы он снова вас перевел в разряд полноценных агентов. Но только чтобы всё тихо
Красный, синий или зелёный?
В кино это всегда красный или синий...а вот в жизни это чёрный, который ты недосмотрел
Рабочие дни в тех.отделе тянулись уныло и однообразно. Ночь, кампус, фонарь, сигарета. Бессмысленный и тусклый свет. Только тут всё длится далеко не четверть века. А гораздо дольше. И ведь, казалось, нет ничего невозможного. Коррекция зрения за 15 минут по талону - держи. Очки на переносице Дэвида лежали по привычке. В этой оправе не было диоптрий и при случае можно было их снять. Если опять случится прорыв туристической магистрали и придётся работать во времена Карла Великого, то очки придётся оставить. Не сказать, что это было проблемой. Так, небольшая помеха
Очищение лёгких? Пожалуйста! Пройдите сюда, проглотите бронхоскоп и полежите 15 минут. В свою же бытность, Стоун разглядывал снимки собственных лёгких и ужасался. За 7 лет стажа курения, просадить собственные "губки" до состояния сыра с дырками. А здесь, в отделе, даже следа от того новомодного "Таz-r" модели 14 не остаётся. Вопрос в другом. А в чём заключается смысл? Если у тебя есть всё, зачем делать что-то дальше. Ловить кого-то? Налаживать что-то? Неужто в 23 веке нет андроидов, по типу вот той красотки, смоделированной под 2B из отдела доставки запчастей, которые могут заменить человека. Неужели погоня за прогрессом превратила человека за ещё два столетия в простого муравья. На этот вопрос не ответил бы даже человек, вечно разносивший отдел зачистки. Или старший оперативник. К слову, о кураторе чистильщиков. Вспоминая то, как Стоун чинил один из карманных порталов с экипировкой у чистильщиков, он усмехнулся, прикладываясь к DuraCorp lite(в отличие от агентов, которые делают запрос, у чистильщиков в портале всегда есть базовые инструменты для уборки. Швабры там, вёдра, пакеты для тел)
То, как Ирландец поносил отдел, ходили легенды. В одно из заданий, как слышал Дэвид, группа агентов пошла убивать Кеннеди. Потому что Освальд получил срок за вождение в нетрезвом виде. И агенты застрелили президента из Баррета. Там глаза отлетели, говорят, метров на семьдесят. А чистильщики, заметая следы, не подменили пулю в архив. Ор стоял знатный и группа снова ушла. Да, специфика работы, ничего не попишешь. Хотя и у самого Дэвида всё в отделе было не очень хорошо
За две с небольшим недели после обучения на сетях и сдачи экзаменов, Дэвид не был допущен до дел и был отправлен работать в тех.отдел с Леонардо Да Винчи. Старик рассказывал, что при попадании сюда, он был прав и его встретили, как родного. Чего говорить, личный Хронолёт одного из начальников украшала Мона Лиза на крыле. Что он наобещал человеку, у которого всё есть, Дэвид понятия не имел. Но, нужно было работать. Ввиду сложившегося трудоголизма и того, что при длительной работе голова начинает плавиться, Стоун всегда работал по 45 минут. А после, бежал в "пункт выдачи еды", стараясь не попасть в ливень, брал контейнер и бежал обратно. Как раз пятнадцать минут, если учитывать очереди. Работа была, хоть и монотонной, но интересной
Старшая группа принесла кучу железа и из неё нужно сделать турбогравир второй модели? Паяльник, звуковая сварка, схема, и поехали делать. Потом проводку прокинуть, аккумулятор новый поставить и готово! Пробит бак у экскурсионного Хронолёта? Идёшь с коробкой инструментов и делаешь заплатку. Благо полититановые скобы не отвалятся даже после ядерного удара. А вот самое неблагодарное - прокладка линий связи. Однажды, Дэвид прокидывал линию через Квебек в 1870 году. В студёную зимнюю пору. Руки дрожали, ультракабель в снег ложиться не собирался, приходилось лопатой делать подкоп на глубину метр и длиной в двести метров в лесу. Даже выданный запас термопакетов и водки не помог. Только три дня отпускных в экваториальный курорт Вечности кое-как не дали сгнить от пневмонии. Но работа должна быть выполнена. А как же иначе?
—Младший сотрудник Стоун, пройдите в конференц-зал агентов Хронос. — незабываемый голос Марии Кюри(как же долго она проходила антирад. терапию) из динамика вывел Дэвида из стазиса. Посмотрев на плату и шепнув "а хер с ним, этой микроспайки никто не заметит". Прибыв в кабинет с озадаченным выражением лица, уже готовый открывать очередную розетку, Дэвид понял, что вот оно. Наконец-то! Первое задание. Поэтому скепсис сменился на лице невероятной радостью и тот уселся слушать брифинг
— Сэр. Прошу прощения, но у нас не сказано, сколько хроновозмущения произошло. И за какой промежуток. Значит, мы работаем одним днём, верно? — обратившись к помощнику, Дэвид начал рассуждать одновременно вслух вместе с этим. — Тогда рабочей легендой будет то, что наша группа - Ирландские торговцы какой-нибудь пушниной. Самый банальный и простой вариант. Если другие хотят предложить свои варианты - я не против. По первичному плану - идеально было бы втереться в доверие Беохтриху и через него выйти на дочь. Или сразу на дочь, тут уж как повезёт. Наплести ей в уши всяких гадостей. Если это не поможет, то во время высадки кораблей сделать переход через мол невозможным. Также, можно воздействовать на Грэхема. Перессорить танов, или заставить его уплыть. Вариантов много, зависит от того, что и как предложат агенты. К тому же, что по экипировке? — Дэвид светился энтузиазмом и, казалось, он был лампочкой в кабинете, а не освещение
В ответ на пассажи о тщетности бытия и муравьиной сущности человека, Леонардо (хватит называть меня Да Винчи, говорите уж лучше как положено "Леонардо, сын господина Пьеро из Винчи" или вовсе молчите, если в ваш суетливый век люди так обленились, что даже нормально имя произнести не могут) отвечал обычно чуть добродушной улыбкой взрослого человека, к которому младенец пристаёт с глупыми вопросами
- Каждая вещь должна служить тому, для чего была создана. Так и вы, сэр Дэвид, созданы творцом для вполне определённой задачи. И будет горе вам и великое страдание, если вы не будете её исполнять всеми доступными способами
===
Услышав замечания Стоуна, помошник поморщился, как от острой зубной боли
- Хроновозмущение положено расчитывать в случае преступлений. Пока оснований предполагать злой умысел нет, поэтому вас и посылают - обычных патрульных, младших агентов, и прочий... прочих специалистов - последнее слово он произнес с пренебрежительной интонацией, что наверняка оскорбило бы кого нибудь более чувствительного, чем Стоун
В разговор вступил другой, ранее незнакомый Стоуну человек - загорелый, темноволосый, высокий, худощавый парень с орлиным "римским" носом
- Если вы собираетесь выдавать себя за торговцев, то вам потребуется мореходный корабль. То есть не ирландская плетеная корзиночка, а что-то поприличней. Секундочку... - Он на минуту погрузился в экран пульта, стоящего перед его местом - У нас на складе есть замечательный фризский лонгшип... - опять пауза - ой, прошу прощения, я забыл представиться. Гай Оппий. Историческая поддержа.
- Так вот, там экипаж человек 6 нужен, как минимум. А лучше - все 12, если придется идти на веслах. То есть вам в прикрытие надо будет где то искать полдюжины гребцов. Еще одна тонкость - к тану в замок пустят торговца и хорошо если его помошника. Всем остальным светит миска похлебки, солома в прибрежном сарае и дежурство на охране груза
Снова заговорил помошник Шэмрока, имя которого упорно вылетало из памяти Стоуна, то ли Альфред, то ли Юстиниан, то ли ещё не пойми кто:
- Ну допустим, я на роль гребцов могу найти десяток курсантов, здоровенных лбов, которые вместо того чтобы заниматься физподготовкой шатаются непойми где. Главное присматривайте за ними хорошенько, и не подставляйте под пули лишний раз. Не хочу писать объяснительные по очередному "холодному"
Оппий продолжил
- Что касается плана перегородить мол. Судя по карте, между замками Грехема и Беохтрика миль 12 пересеченной местности. В случае тревоги кто-то должен побежать за помощью, а потом вернуться с подкреплением. Это не меньше суток. За это время викинги давно уже захватят всё что хотят и смоются. Ищи их потом. Прям как недобропорядочные продавцы лошадей, в мое время
- Каждая вещь должна служить тому, для чего была создана. Так и вы, сэр Дэвид, созданы творцом для вполне определённой задачи. И будет горе вам и великое страдание, если вы не будете её исполнять всеми доступными способами
===
Услышав замечания Стоуна, помошник поморщился, как от острой зубной боли
- Хроновозмущение положено расчитывать в случае преступлений. Пока оснований предполагать злой умысел нет, поэтому вас и посылают - обычных патрульных, младших агентов, и прочий... прочих специалистов - последнее слово он произнес с пренебрежительной интонацией, что наверняка оскорбило бы кого нибудь более чувствительного, чем Стоун
В разговор вступил другой, ранее незнакомый Стоуну человек - загорелый, темноволосый, высокий, худощавый парень с орлиным "римским" носом
- Если вы собираетесь выдавать себя за торговцев, то вам потребуется мореходный корабль. То есть не ирландская плетеная корзиночка, а что-то поприличней. Секундочку... - Он на минуту погрузился в экран пульта, стоящего перед его местом - У нас на складе есть замечательный фризский лонгшип... - опять пауза - ой, прошу прощения, я забыл представиться. Гай Оппий. Историческая поддержа.
- Так вот, там экипаж человек 6 нужен, как минимум. А лучше - все 12, если придется идти на веслах. То есть вам в прикрытие надо будет где то искать полдюжины гребцов. Еще одна тонкость - к тану в замок пустят торговца и хорошо если его помошника. Всем остальным светит миска похлебки, солома в прибрежном сарае и дежурство на охране груза
Снова заговорил помошник Шэмрока, имя которого упорно вылетало из памяти Стоуна, то ли Альфред, то ли Юстиниан, то ли ещё не пойми кто:
- Ну допустим, я на роль гребцов могу найти десяток курсантов, здоровенных лбов, которые вместо того чтобы заниматься физподготовкой шатаются непойми где. Главное присматривайте за ними хорошенько, и не подставляйте под пули лишний раз. Не хочу писать объяснительные по очередному "холодному"
Оппий продолжил
- Что касается плана перегородить мол. Судя по карте, между замками Грехема и Беохтрика миль 12 пересеченной местности. В случае тревоги кто-то должен побежать за помощью, а потом вернуться с подкреплением. Это не меньше суток. За это время викинги давно уже захватят всё что хотят и смоются. Ищи их потом. Прям как недобропорядочные продавцы лошадей, в мое время
Уильям устало потер глаза, не зная, смеяться ему или грустить оттого, куда и по какому поводу его послали. Пока что выходило лишь прислушиваться к разговору Оппия с новичком из техотдела.
Свежий тонкий шрам поперек щеки саднил нещадно — кошка ночью вообразила себя эквилибристкой и попыталась пройтись по изголовью. Естественно, рухнула Уильяму на голову, сама же испугалась, дура, и полоснула когтями по первому, что под лапу подвернулось.
— Памятуя о прошлой миссии, настоятельно… требую назначить командира группы. Иначе кто-нибудь снова решит прогуляться в Ад, и никого не предупредит. Особенно, если под нашим началом будет дюжина курсантов. Особенно, если это их первый вылет. А как ведут себя мирные жители, которых бросили на войну без командования, я… лучше никому не знать.
Вызвали их абсолютно неожиданно, не сбрасывая на КПК информацию (впрочем, у Уильяма личного КПК не было, но ведь и Вахтёр помалкивал!), а потому день пришлось спешно перекраивать. Теперь он перебирал в уме всё, что мог забыть перед тем, как уезжать на сутки, и всё, что можно выжать из времени, которое спец. агент Шэмрок выделил им на подготовку.
Хёгенссон. Нужно обязательно зайти к Хёгенссону. Если тот не лупит курсантов тренировочными "каролингами" или не ест-пьёт, естественно. Это, конечно, не далёкая Московия-Россия будущего, а очень даже знакомые места, но всё же, девятьсот лет от родного времени — не шутки. И ему, как самому раннему среди действующих агентов, пусть даже попавших в немилость, нужно подготовиться самому и, по возможности, подготовить остальных.
Эх, груз обязанностей, который никто его взваливать на себя и не просил! А ведь он давал себе слово, что никогда не будет таким же, как старший брат, но с каждым месяцем в Безвременьи походил на него всё больше и больше.
Уильям тихо хмыкнул.
— И ещё: сколько времени у нас до вылета, сэр?
Помошник в задумчивости пожевал ус.
- Чтож, вполне обоснованное требование. По хорошему, мне надо бы назначить кого то из более опытных оперативников. Да только в нынешние времена где же теперь их отыщешь. Текучесть кадров бешеная, новичков бросают в бой прямо после учебки, все толковые ребята расхватываются этими - многозначительный взгляд в потолок.
Помошник отдал короткий приказ виртуальному секретарю, и углубился в чтение послужного списка сотрудников
- Между мужских и женских ног болтаются одни и те же яйца, только между женских - каждый раз разные. Наш отдел - это те самые женские ноги. А яйца - это вы, господа младшие агенты. Всё время болтаетесь где не надо. А, вот, есть таки кто-то кто не настолько безнадежен. Младший агент Штуцер. Назначаетесь ответственным. Работаем по следующей схеме: к 10-00 подготовьте мне список агентов, снаряжения, основной и запасной планы операции. После обеда - пройдете гипнообучение и практическую отработку, а завтра с утра - вылет.
Коротко пискнул КПК. Помошник прочитал сообщение, нахмурился
- Ученые поторапливают. Дыра во времени теперь как у портовой шлюхи после обслуживания сотни моряков и продолжает расти. Говорят что волна изменений докатилась до 11 века, где саксы захватили Нормандию. Штуцер, вылет вашей группы переносится на сегодняшний вечер. Надо как можно скорей вернуть всё как было, чтобы чистильщикам опять не пришлось геноцидом заниматься, как тогда, с "чёрной смертью" в Монголии
Оппий вмешался
- Да, помочь морским налетчикам разграбить город - дело не самое приятное. Но надо понимать, что часто то, что является злом для отдельных людей, становится благом для всех остальных
...После "задушевного разговора" с Кастелланосом у Ады жутко болела голова. Наноботы Вечности успешно залечили синяк под правым глазом, так что для маскировки повреждений потребовался самый минимум косметики, но даже стимпаки не могли толком помочь в борьбе с головной болью от удара рукояткой громадного револьвера. Кроме того, голова слегка кружилась, а вид помощника Шэмрока вызывал ещё большую тошноту, чем его мизогинистические речи. Ну ничего, зато получилось завербовать детектива... Всё хорошо, что хорошо кончается? Как бы не так.
Когда агент назначил её "старшим", она с трудом удержалась от того, чтобы испустить стон. И без того ужасное положение информатора становилось катастрофическим. Как, спрашивается, она будет доставать информацию о внутреннем положении, когда агенты должны строго формально ей отчитываться? Полный крах, для ОВБ это будет просто потерей времени.
Ладно, Ада, соберись. Не время препираться со старшими по званию.
- Вас поняла, агент. Как ответственная, прошу младшего агента Элдертона подготовить краткую историческую справку по обычаям и быту Фризии. Дополнительно к гипнообучению.
Что касается легенд. Я - вёльва Фенна, прорицаю будущее за золото. В экипировку требую кинжал Фёрберна-Сайкса, воронёный, паттерн 3 с деревянной рукоятью, посох-шокер и коммуникатор в форм-факторе "Мерлин". Ну то есть "магический кристалл".
- Остальной экипаж: младший агент Элдертон - торговец пушниной, младший... сотрудник?... Стоун - его троюродный брат, курсанты - наёмники и родственники. Все с острова Амеланд, это место никогда не было интересно крупным силам и почти не упоминается в источниках.
- Что касается экипировки курсантов, думаю, имеет смысл пятерых вооружить короткими луками, остальные же пусть возьмут оружие ближнего боя по своему усмотрению.
- Запасы еды, пресной воды, пушнины и золота - на усмотрение истконсульта.
Когда агент назначил её "старшим", она с трудом удержалась от того, чтобы испустить стон. И без того ужасное положение информатора становилось катастрофическим. Как, спрашивается, она будет доставать информацию о внутреннем положении, когда агенты должны строго формально ей отчитываться? Полный крах, для ОВБ это будет просто потерей времени.
Ладно, Ада, соберись. Не время препираться со старшими по званию.
- Вас поняла, агент. Как ответственная, прошу младшего агента Элдертона подготовить краткую историческую справку по обычаям и быту Фризии. Дополнительно к гипнообучению.
Что касается легенд. Я - вёльва Фенна, прорицаю будущее за золото. В экипировку требую кинжал Фёрберна-Сайкса, воронёный, паттерн 3 с деревянной рукоятью, посох-шокер и коммуникатор в форм-факторе "Мерлин". Ну то есть "магический кристалл".
- Остальной экипаж: младший агент Элдертон - торговец пушниной, младший... сотрудник?... Стоун - его троюродный брат, курсанты - наёмники и родственники. Все с острова Амеланд, это место никогда не было интересно крупным силам и почти не упоминается в источниках.
- Что касается экипировки курсантов, думаю, имеет смысл пятерых вооружить короткими луками, остальные же пусть возьмут оружие ближнего боя по своему усмотрению.
- Запасы еды, пресной воды, пушнины и золота - на усмотрение истконсульта.
Год происхождения курсантов:
1600+12d40: (8 + 36 + 27 + 21 + 24 + 1 + 6 + 30 + 18 + 38 + 29 + 14) = 252x10
Профессия:
12d10: (6 + 7 + 1 + 10 + 5 + 9 + 3 + 8 + 10 + 1 + 1 + 7) = 68
где
1 - военный
2 - врач
3 - техник
4 - строитель
5 - биолог
6 - историк
7 - программист
8 - офисная планктонина
9 - искусство
10 - рабочий
1600+12d40: (8 + 36 + 27 + 21 + 24 + 1 + 6 + 30 + 18 + 38 + 29 + 14) = 252x10
Профессия:
12d10: (6 + 7 + 1 + 10 + 5 + 9 + 3 + 8 + 10 + 1 + 1 + 7) = 68
где
1 - военный
2 - врач
3 - техник
4 - строитель
5 - биолог
6 - историк
7 - программист
8 - офисная планктонина
9 - искусство
10 - рабочий
Упс, ошибочка вышла
Год происхождения курсантов:
1600+12d70: (30 + 19 + 52 + 55 + 20 + 48 + 55 + 24 + 19 + 67 + 29 + 35) = 453x10
1900 - историк
1790 - программист (лол)
2120 - военный
2150 - рабочий
1800 - биолог
2080 - искусство
2150 - техник
1840 - клерк
1790 - рабочий
2270 - военный
1890 - военный
1950 - программист
1790 - программист (лол)
2120 - военный
2150 - рабочий
1800 - биолог
2080 - искусство
2150 - техник
1840 - клерк
1790 - рабочий
2270 - военный
1890 - военный
1950 - программист
Как же хочется игру про команду исследователей, ща обоссусь.
>О, детка, давай, сейчас то мы начнем, сил нет ждать, ну скорей же. Ой, я уже всё.
Основным показателем вашей деятельности являются ОХВ - очки хроновозмущения. Это показатель того, насколько сильно отклоняется ход исторических событий. Подразумевается, что после вас будет работать "служба зачистки", которая всё вернёт как было и возьмёт за свои услуги те самые ОХВ. Им не важно, кто накосячил - вы, или преступники. Затраты всё равно ложатся на ваш отдел.
Примерные расценки:
-ходить по городу, давить бабочек, купаться в фонтане - 0 ОХВ - это настолько незначительные действия, что в историческом масштабе они роли не играют
-устроить драку с местными, подкатить к своей бабушке, орать на всю улицу "я из будущего" - 5 ОХВ
-убить человека который должен был жить долго, сообщение прохожим конкретных фактов из будущего - 10 ОХВ
-демонстрация прохожим технологий будущего, попасть в местные новости, убить человека лазерным мечом - 40 ОХВ
-устроить мировую сенсацию, задушить Гитлера в колыбели - 100 ОХВ
Предыдущий тред: https://2ch.hk/wr/res/571958.html
если уже утонул то смотри здесь: https://yadi.sk/d/FUIMQx-R3REVqo
Агенты: https://yadi.sk/d/geAcTYML3REVuj
Карты и планы: https://yadi.sk/d/egdrxhRY3REVvr
Механика игры: https://yadi.sk/d/r7n1FNhB3REVzr
Полная летопись: https://yadi.sk/d/MBtEEnC43REVWE
Краткое содержание:
день 1: кровавая оргия в Шимовском аду
Отряд "Хронос" отправился исправлять ход истории в 1992 год. В ходе следственных мероприятий один(одна) агент вступил в отношения с директором казино и взломал гостиничный номер подозреваемого, другой так переживал о несении слова божьего в массы, что для разминки сломал челюсть случайному грузчику а потом порезал ножом шесть человек. Третий - обзавелся осведомителями, попал в член к пепенцам плен к чеченцам совершил два побега, спас заложника, рубил топором боевиков и закончил свой путь гонкой с ножом в животе, зажимая пальцами порезанные артерии.
Единственный подозреваемый сумел сбежать от вас лёжа без сознания.
12 свидетелей видели посадку вашего хронолёта на обочине оживлённой трассы, на радость уфологам и журналистам. К счастью, представители местной власти провели расследование не столь рьяно, как наши отважные агенты, поэтому часть улик удалось спрятать.
После трудового дня агенты повышали "боевое слаживание" группы, распивая литрами кофе с коньяком в местном баре
Потери: 2 игрока
день 2: выбор и предопределённость под светом небесных огней
Вам посчастливилось найти и ещё раз упустить подозреваемого, который всё это время мечтал быть арестован и совсем не хотел убегать. Чудом удалось избежать перестрелки в больнице, погони на улицах, штурма полицейского участка, ареста на телефонной станции.
Агент Штуцер, похоже что ценой жизни своего второго владельца, усмирила праведный гнев боевиков, лишила врача заслуженной Нобелевской премии и вырвала из лап продажного милиционера ключ к безмерному обогащению и власти над миром.
Детектив на допросе невероятно успешно расколол опасного рецидивиста
день 3: разговор длинною в жизнь
В ходе милой утренней беседы о невинно убиенных младенцах группа застряла во времени
Установлена слежка за основными фигурантами дела
Найден и сломан угнанный хронолёт