ФК-тред №7

Кивнуть не выходит – сдавлен тесными застёжками ливреи, показушным прислужничеством, во время которого получается выпустить лишь маленькую колкость, которая так бы и осталась незамеченной, если бы не ожог самолюбия.

- Сиятельство, - шепчет опасно, прямо в закрытый рот.

От графа Алиева пахнет первой девчачьей влюблённостью, всё ещё не слезшим сахаром пирожных, а ещё – остро, маняще, - опасностью, желанием, металлом пуговичек на мундире и застёжек.

И графа Алиева хочется взять – как это пирожное, как кухарку берут господа, без разбору сдёргивая пышные промасленные одеяния; как долгожданную победу, до которой долго-долго шёл. Во рту у Самарина вяжет – знает, что сейчас будет: будет так же, как и время от времени у графа в спальне, в кабинете, в танцевальном классе, стыдно, жарко, по-детски нетерпеливо, бессмысленно, но оттого не менее прекрасно.

Дмитрий останавливает себя только тогда, когда помятый нашейный плат Самарина начинает трещать – не здесь.

- Туши, - взглядом указывает на свечи, стекающие на чугунные подсвечники, щедро усыпавшие стену; сам кивает, заходит в гостевую спальню.

Александр гасит последнюю свечу – его сиятельство чересчур нетерпеливо, а временами даже жестоко – ноют царапины на спине, будто громкое напоминание о прошедших днях – и заходит в комнату, запирает тяжёлую дубовую дверь.

Вицмундир Алиева будто у скомороха стащен – ни ордена, ни медали, хоть и грозится, что «Полярную звезду» пришпилит вскоре – лишь звёзды невесть какие на погонах мелькают в лунном свете. За окном валит снег, и не рассмотреть ничего особо.

- Раздень, - голос графа глухой и чёткий, будто на плацу командует.

Самарин же не рядовой, не глупыш крепостной, которого стрелять поставят – он единственный, не заменить его никем. Пальцами ловко расстёгивает позолоченные щегольские застёжки на вицмундире, нет-нет, да и прикоснётся ладонью к груди, почувствует, что за плотной шерстяной стеной бьётся живое, увидит румянец на щеках.

Ещё острее? Снимает, весит куда попало, лишь бы не помять – графский сын уже распалён, подожжён, словно спичка, губы кусает, тонкий и отчаянный – Самарин так привык это видеть, но у самого дыхание спирает, как в самый первый раз, забирает связность мыслей.

Глупо пихает коленом – требует продолжать.

Ливрея лакейская, тяжёлая и регламентная, остаётся на полу, бренчат пуговицы по широким доскам, шелестит и шуршит по простыням одежда, такая ненужная и такая формальная – грудью Алиев льнёт к сильным рукам, продлевает прикосновения, прогибается, будто бы сам не веря: что же это, его как бабу возьмут сейчас? – но он разве против? Александр ухмыляется так, как не позволил бы себе никогда в обществе – обнажая ровные зубы, пряча взгляд умильный и напуганный под страстным, диким, напористым.

Зубами сталкиваются в поцелуе – такого Дмитрий Сергеевич с Федичкиной позволить не мог: прокусит нежную, поранит, разобьёт, ещё чего доброго и обидится, но Сашка терпит, урчит, облизывается, прерывается лишь только чтобы увидеть, какой у хозяина-барина взгляд томный, какие глаза чёрные, словно безлунная зимняя ночь.

Руками граф шарит по коленям лакея, устраивается на постели удобней, чтобы не слишком мягко, но слишком близко к большому теплу, валит его и ложится сам поверх – боже, боже, боже, что позволяет – и под руками на собственной талии пропускает мурашки, будто бы снег после бани.

Александр, бесстыдник, целует его ещё раз, но теперь придавливает странно хрупкого, отзывчивого графа к перине, трётся резко, исступлённо: возбуждён, хочет больше – и получает больше. Стон, еле сдерживаемый, вздохи короткие и искренние, пальцы на плечах, сжимающие до синяков.

И просьбы –

просьбы такие, которые ни в одном сне не услышал бы.

Дима взмылен, прикусывает губу: в бедро лакейское своим упирается, двинуться хочет очень сильно, очень быстро – лишь бы закончить, лишь бы получить долгожданное и очень-очень желаемое.

И Самарин отказать ему не может – уж слишком барин красив, уж слишком хочется видеть, слышать, ощущать это дикое желание, страсть, охватившую его полностью.

*

- Уходишь? – сонно, пытаясь нашарить ладонь рядом.

- Да, - надевает рубашку через голову, накидывает ливрею. – Приведите себя в порядок, Ваше Сиятельство.

>>1622985
Что это? Это даже не про фигуристок фанфик.

>>1623009
Это шиза.

>>1623297
лолилис.орг/фигурч - с конца февраля липнезагон, в простонародье жирунч.
лолилис.орг/фигс - поначалу новое место фигурча, ныне не модерируемая помойка

>>1623597
>фигурч - бабасянодиарея с анальной модерацией, в которой просто за мнение не совпадающее с мнением жируньки-мочи тебе влетает пермабан без всяких оскорблений бабасни между прочим, например за выражение сомнения в правильности перехода бабасни к пиду.
>фигс - загон сектантов-поклонников Пубертидзе надрачивающих на конвейер и обсирающих всех остальных, особенно как не трудно догадаться собственно бабасню.
Пофиксил. Анон, если ты адекват, подумой, нужны ли тебе эти ультрафажеские загоны.

>>1623643
Ты сам-то кто будешь, липняш?

>>1623597
Репорт за пиар параши.