НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Австро-Венгрия (Австро-Венгерская империя нем. Österreich-Ungarn, официально с 14 ноября 1868
— нем. Die im Reichsrat vertretenen Königreiche und Länder und die Länder der heiligen
ungarischen Stephanskrone (Королевства и земли, представленные в Рейхсрате, а также земли
венгерской короны Святого Стефана), неофициальное полное название — нем.
Österreichisch-Ungarische Monarchie (Австро-Венгерская монархия), венг. Osztrák-Magyar
Monarchia, чеш. Rakousko-Uhersko) — двуединая монархия (K. und k.) и многонациональное
государство в Центральной Европе, существовавшее в 1867—1918.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Территория
На севере Австро-Венгрия граничила с Саксонией, Пруссией и Россией, на востоке — с Румынией и
Россией, на юге — с Румынией, Сербией, Турцией, Черногорией и Италией и омывалась Адриатическим
морем, а на западе — с Италией, Швейцарией, Лихтенштейном и Баварией. (С 1871 г. Саксония,
Пруссия и Бавария — в составе Германской империи).
В политическом отношении Австро-Венгрия делилась на две части — Австрийскую Империю, управляемую
с помощью Рейхсрата, и Венгерское Королевство, включавшее в себя исторические земли венгерской
короны и подчинявшееся венгерскому парламенту и правительству. Неофициально эти две части
назывались Цислейтания и Транслейтания соответственно. Аннексированная Австро-Венгрией в 1908
году Босния и Герцеговина не была включена ни в состав Цислейтании, ни в состав Транслейтании и
управлялась особыми органами власти.
В административном отношении Австро-Венгрия делилась на следующие составные части (коронные
земли):
Цислейтания (земли австрийской короны)
Королевство Богемия
Королевство Далмация
Королевство Галиция и Лодомерия
Эрцгерцогство Нижняя Австрия
Эрцгерцогство Верхняя Австрия
Герцогство Буковина
Герцогство Каринтия
Герцогство Крайна
Герцогство Зальцбург
Герцогство Верхняя и Нижняя Силезия (Австрийская Силезия)
Герцогство Штирия
Маркграфство Моравия
Княжеский округ Тироль
Земля Форарльберг
Австрийское Приморье
Княжеский округ Горица и Градишка
Город Триест
Маркграфство Истрия
Транслейтания (земли венгерской короны)
Королевство Венгрия
Королевство Хорватия и Славония
Город Фиуме
Босния и Герцеговина (с 1908 года).
>>58728959
Привет, вайпать вручную не надоело?
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Возникновение
В 1804 году Франц II из династии Габсбургов на наследственных владениях своего рода провозгласил
Австрийскую империю как противовес империи Наполеона. Спустя несколько десятилетий в 1848 году в
Австрийской империи началась революция, также называемая «весной народов». Активизировались
национально-освободительные движения. В 1849 году восстания удалось подавить с помощью
российской армии, хотя империя сильно ослабла. Установившаяся в стране реакция упразднила все
проведённые в ходе революций реформы, установив в империи абсолютную монархию, опиравшуюся на
мощный бюрократический аппарат. Ситуация усугублялась внешнеполитической изоляцией империи и
центробежными тенденциями на её окраинах. В стране действовали организации, требовавшие как
федерализации государства, так и отделения от Габсбургской монархии её отдельных частей.
В таких условиях власти Австрийской империи искали уже не сближения с враждебно настроенным
Германским союзом во главе с Пруссией, а компромисса с Венгрией, в которой к тому времени
существовало мощное национальное движение. Таким образом, в марте 1867 года обеими сторонами
было согласовано Австро-венгерское соглашение, превратившее Австрийскую империю в
Австро-Венгрию. Новое государство представляло собой конституционную дуалистическую монархию,
разделённую на Транслейтанию и Цислейтанию. Обе части возглавил бывший император Австрийской
империи Франц Иосиф I, который правил Австро-Венгрией вплоть до 1916 года.
Правители
В период от образования до распада главами государства в Австро-Венгрии были всего лишь два
человека:
Франц Иосиф I (1867—1916)
Карл I (1916 — 1918)
Лоскутная империя
С момента своего образования Австро-Венгрия, представлявшая собою полиэтническое государственное
образование, испытывала существенное давление со стороны славянских национальных движений,
охватывавших значительную часть ее территории. Австрийская империя представляла собою немецкое
государство, претендовавшее на первенство в Германии. После Австро-прусской войны (1866)
(которая ознаменовалась потерей Венецианской области в Италии и объединения Германии, которое
реализовалось по «малогерманскому» сценарию, исключившему Австро-Венгрию), на территории страны
активизировалось чешское национальное движение, охватившее промышленно наиболее развитую часть
страны. Предоставление привилегированных прав венграм способствовало также пробуждению
национального самосознания в других славянских регионах — австрийской части Польши, Славонии,
Хорватии, Галиции. Дискутировался вопрос о преобразовании в триединую монархию, с выделением в
самостоятельную единицу Чехии. Оккупация Боснии по результатам Берлинского конгресса (1878) и ее
присоединение в 1908 году создали ощущение твердости центральной власти. Конфликт с Сербией
(1914) привел к началу Первой мировой войны, в которой Австро-Венгрия оказалась подчиненным и
неудачливым союзником Германии, уступившим на поле боя своим основным противникам — Сербии и
России.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Распад
В 1918 году экономический кризис, сложная обстановка на фронте и распад соседней Российской
империи послужили поводом к распаду Австро-Венгрии. В октябре того же года события приобрели
угрожающий характер, и Карл I призвал народы империи сплотиться, сформировав национальные
комитеты. Комитеты были сформированы, однако они занялись не централизацией империи, а
отстаиванием интересов национальных меньшинств империи. 28 октября чехословацкий национальный
комитет провозгласил Чехословакию, 29 октября было провозглашено ГСХС, 31 октября в Будапеште
произошло вооружённое восстание, и император Австрии потерял контроль над страной. 1 ноября была
провозглашена ЗУНР, 6 ноября — Польша. В тот же день Карл I отрёкся от австрийского престола.
Австро-Венгрия прекратила своё существование.
Провозглашена Австрийская республика, союзная с Германией, но позже этот союз был запрещен
Парижской мирной конференцией и договорами, подписанными в Версале, Сен-Жермене и Трианоне.
На территории бывшей империи возникло несколько новых государств — Чехословакия, Польша,
Австрийская республика, Венгрия. Остальные регионы страны вошли в состав Румынии, Югославии и
Италии.
>>58729000
Привет, создавать одно и то же говно не надоело? Я не вайпаю, я про Австро-Венгрию рассказываю, чтобы анимедебилы хоть что-то кроме своих пиздоглазых мультиков знали.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Государственное устройство
Согласно договору и конституции 1867 года, обе половины государства (Цислейтания и
Транслейтания) получали собственные парламенты, министерства, армии и бюджеты[2]. После
присоединения к империи Боснии она тоже получила свой сейм и бюджет. Делегации от Австрии и
Венгрии поочерёдно проводили заседания в парламенте, где решались государственные вопросы.
Общеимперскими учреждениями были признаны армия и министерства иностранных дел и финансов,
содержавшиеся за счет общеимперского бюджета. Общими для всех частей Австро-Венгрии считались
общеимперская армия, общеимперский бюджет и внешняя политика.
Возглавлял государство австрийский император (англ.)русск., также занимавший престол Венгрии,
король Богемии, Далмации, Хорватии, Славонии, Галиции и Лодомерии, и Иллирии, титулярный король
Иерусалима и прочие. В его руках была сосредоточена вся власть, ограниченная конституцией и
парламентом. Император имел право назначать и смещать с должностей министров, но они
отчитывались перед австрийским парламентом. Законодательный орган - Государственный Совет
(Reichsrat), состоял из палаты лордов (Herrenhaus) и палаты депутатов (Abgeordnetenhaus),
исполнительный орган - Министерство (Ministerium), во главе с Премьер-министром
(Ministerpräsident), судебным органом - Государственный Суд (Reichsgericht).
На местах власть принадлежала местным правительственным организациям, которые подчинялись
вышестоящим органам. Общая численность чиновников разных родов в три раза превышала
общеимперскую армию Австро-Венгрии[2]. Все они жили за счёт государства.
Экономика
Экономика едва возникшей Австро-Венгрии была развивающейся, отстающая от стран Запада, но
переживающая индустриальный подъём. Она была унаследована ещё от Австрийской империи. Прежняя
политика протекционизма властей и её последствия были ликвидированы реформами конца 60-х годов
XIX века. В результате экономика получила импульс к развитию и за несколько лет достигла уровня
стран Западной Европы. Переломным моментом стал кризис 1873 года. Он затронул и Австро-Венгрию,
где в «чёрную пятницу» 9 мая[3] на Венской бирже произошёл крах. Это значительно ослабило
валюту, а количество банков сократилось в несколько раз. Оправиться от кризиса страна смогла
только в 1881 году, когда достигла уровня развития 1873 года. Однако в дальнейшем
австро-венгерская экономика больше не смогла встать в один ряд с ведущими экономиками Европы и
мира. Тем не менее именно тогда зарождаются автомобильные марки Ikarus, Tatra и Шкода
Ещё одним значительным экономическим кризисом был продолжительный кризис в Первую мировую, когда
из-за нехватки продовольствия происходили голодные бунты, а крона по отношению к доллару
обесценилась в 3 раза[3]. Вывоз и ввоз товаров за границу был невозможен из-за ведения военных
действий, а постоянные стачки и забастовки рабочих стали причиной нехватки материалов и
боеприпасов.
Большая часть населения была занята в аграрной сфере, особенно на периферии империи. Это было
связано с феодальными пережитками. Многие земли принадлежали крупным боярам, магнатам и
помещикам, на которых работали местные крестьяне. Землевладельцы запрещали продавать крестьянам
свой урожай в городе, установив монополию на товары со своих участков. В Цислейтании к 1910 году
из 10000 абсолютное большинство было занято в аграрном секторе.
В Транслейтании занятых в сельском хозяйстве было ещё больше, а Венгрия являлась сырьевым
придатком для Австрии. Там для всей империи производили продукты питания и сырьё. Несмотря на
это, Австро-Венгрия всё же не могла обходиться без поставок хлеба из Российской империи и
Румынии. Занятость населения в Венгрии[2].
В отличие от Венгрии, в Австрии была развита промышленность. Абсолютное большинство фабрик было
сосредоточено в австрийской половине страны: в Богемии, Силезии, Нижней Австрии, Форарльберге и
Моравии. Машиностроительные заводы располагались в своём большинстве в Вене, Венском Нейштадте,
Триесте, Праге и Брюнне. Железо на фабрики и заводы поставляли из горных районов государства:
Нижней Австрии, Верхней Австрии, Моравии, Силезии, Каринтии, Штирии, Крайны. Снабжение
предприятий топливом и материалами затруднялось, так как империя не обладала достаточно большим
запасом природных ресурсов[2]. Цислейтания производила машины, хлопчатобумажные ткани, ковры,
химикаты, вооружения, предметы быта и прочее. В 1868 году в Пльзене была основана фирма Шкода,
производившая оборудование и машины. Впоследствии фирма переориентировалась на производство
автомобилей. Также в Чехии был основан крупнейший обувной концерн Европы тех времён Batá.[4].
Парламент Австрии принял ряд законов, регулирующих работу на предприятиях. В конце XIX века
Христианско-социальной партии Австрии удалось добиться защиты прав рабочего в полной мере, хотя
это было реализовано только в Вене[2].
В Австро-Венгрии была развита транспортная система. С развитием торговли на море и реках
появилась необходимость в ремонте старых и прокладке новых дорог. Крупные промышленные центры
были связаны между собой железными дорогами, которых до кризиса 1873 года проложили 9600
километров. 90 % всей железнодорожной сети принадлежало государству. Австро-венгерские инженеры
принимали участие в сооружении дорог как внутри страны, так и за её пределами. С их помощью была
сооружена Восточная железная дорога[4], связавшая Европу и Стамбул. Для удобства передвижения по
рекам сооружались каналы. Также Австро-Венгрия имела мощный морской торговый флот, который
базировался в Триесте. Сам Триест к моменту распада империи превратился в крупный торговый центр
и важнейший морской порт.
Несмотря на относительно быстрое развитие экономики, она не могла существовать без иностранных
инвестиций. В основном в предприятия империи вкладывали деньги Германия и Великобритания. К XX
веку большая часть военной промышленности контролировалась инвесторами из Германии[4].
>>58729065
Это кнечно не так хорошо, как еот, рулеточки и оцени куна/тян тред, но все же, как должно разорвать пукан, чтобы вайпать вручную.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Распад Австро-Венгерской империи — крупное геополитическое событие, произошедшее в
результате нарастания внутренних социальных противоречий и обособления разных частей империи.
Первая мировая война, неурожай 1918 года и экономический кризис послужили поводом к распаду
государства.
17 октября парламент Венгрии расторг унию с Австрией и провозгласил независимость страны, 28
октября образовалась Чехословакия, вслед за ней 29 октября возникло Государство Словенцев,
Хорватов и Сербов, 3 ноября независимость провозгласила Западно-Украинская народная республика,
6 ноября в Кракове было объявлено о воссоздании Польши. Также в ходе распада империи возникли
Тарнобжегская республика, Гуцульская республика, Русская Народная Республика Лемков, Республика
Команча, Республика Прекмурье, Венгерская Советская Республика, Словацкая Советская Республика,
Республика Банат, Республика Фиуме.
После распада Австро-Венгрии на её бывшей территории возникло несколько унитарных
этнократических государств, большая часть которых существует и в наше время. Остальные
территории, населённые разделёнными народами, попали в состав уже существующих или
новообразованных государств. Юридически распад империи был оформлен в Сен-Жерменском договоре с
Австрией, который также выступал в качестве мирного договора после Первой мировой, и в
Трианонском договоре с Венгрией.
>>58729143
>кому-то не нравится мой тредик((
>он рулеточки крутит! бугуртит! оценивает еот!! рак рак бомбалейло!11
>>58728667
>22.1
Ничего не путаешь?
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Причины
Империя Габсбургов, занимавшая обширную территорию в Европе и включавшая в себя около 20
народов, к началу XX века сильно ослабла изнутри из-за полувековых национальных споров и
конфликтов практически во всех своих регионах. В Галиции происходило противостояние поляков и
украинцев, в Трансильвании — румын и венгров, в Силезии — чехов и немцев[1], в Закарпатье —
венгров и русин, боснийцы, сербы и хорваты сражались за независимость[2] на Балканах и т. д.
С развитием капитализма и ростом количества предприятий формировался средний рабочий класс,
который занялся отстаиванием интересов того народа, к которому он принадлежал[2]. Таким образом,
с каждым годом на окраинах империи росла опасность сепаратизма. В 1848—1849 годах порабощёнными
народами уже предпринималась попытка обрести независимость, во многих регионах империи
развернулись военные действия. Даже Венгрия предприняла попытку отделиться от Габсбургской
монархии, однако после войны была вновь включена в состав империи.
После провала революции положение в стране только ухудшилось, хотя теперь противостояние народов
вылилось в политические дебаты и пропаганду национальных идей. Лишь иногда происходили
вооружённые столкновения, которые подавлялись имперскими войсками[2]. В 1867 году, с принятием
новой общеимперской конституции и подписанием Австро-венгерского соглашения, Австро-Венгрия
ослабла ещё сильнее, так как делилась на две части: Австрию и Венгрию. Обе теперь получили право
иметь собственные армии, сеймы, представительские учреждения и т. д., а собственный бюджет в
каждой части империи существовал уже до принятия новой конституции. Собственный сейм получила
Босния и Герцеговина (ей также принадлежала часть бюджета).
Долгое время правил империей Франц-Иосиф, который собрал вокруг себя
сторонников-интернационалистов, что не позволяло Австро-Венгрии распасться на ряд унитарных и
национально однородных государств. Однако и в правящей элите наметились разногласия, со временем
переросшие в недоверие и открытое противостояние между чиновниками разных национальностей, даже
эрцгерцог Франц Фердинанд заразился ненавистью к венграм как к национальности, всячески ужимая
их права и помогая народам, которые испокон веков жили рядом с ними. Нетерпимость Франца
Фердинанда к венгерской половине империи вылилась в фразу «Они мне антипатичны, хотя бы просто
из-за языка», которую он произнёс после очередной безуспешной попытки выучить венгерский
язык[2].
В таких условиях мощный бюрократический аппарат, в три раза превышающий численность
австро-венгерской армии[2], начал «национализацию» местной власти по национальному и
религиозному признаку, которая не проходила без кровопролития. Теперь идеи сепаратизма проникли
во все слои общества, лишь крупная буржуазия поддерживала императора и желала целостности
империи, надеясь на Франца-Иосифа как на спасителя Австро-Венгрии. Сам Франц-Иосиф прекрасно
понимал, что распада ему в одиночку не сдержать, поэтому сетовал на свою безвыходность. «Моё
несчастье, что я не могу найти государственного деятеля» — говорил он. Франц Фердинанд, несмотря
на свою неприязнь к венграм, предпринимал попытки превратить империю в федерацию, которые,
однако, завершались безуспешно вмешательством императора, боявшегося утратить всю полноту
власти[2].
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Общий кризис в тылу и на фронте
В январе-феврале 1918 года по стране прокатилась волна забастовок. Основные требования:
перемирие с Россией на любых условиях, проведение демократических реформ, улучшение снабжения
пищей[3].
Всеобщие забастовки начала года, нехватка провизии и распространение революционных идей
негативно сказались на австро-венгерской армии и в конце-концов окончательно деморализовали её.
Первым вооружённым восстанием в военно-морском флоте Австро-Венгрии было Которское[3]. Оно
началось 1 февраля в Которском заливе на Адриатике. Началось восстание с бунта на крейсере
«Санкт-Георг», позже к восставшим присоединились экипажи ещё 42 судов и рабочие порта. Восстали
в основном матросы, принадлежащие к национальным меньшинствам империи — словенцы, сербы,
хорваты, венгры. Руководили ими Ф. Раш, М. Брничевич, А. Грабар и Е. Шишгорич. На судах
создавались ревкомы. Восставшие требовали немедленного заключение мира с Россией на её условиях
— то есть самоопределение народов Австро-Венгрии. 3 февраля из военно-морской базы Пула к бухте
подошли несколько подлодок, по суше к порту была переброшена пехота. В тот же день восстание
было подавлено, около 800 человек арестовали, всех руководителей расстреляли[3].
На востоке ситуация сложилась ещё хуже. Несмотря на заявления австро-венгерских политиков о
бесперспективности похода на Украину австрийская армия продолжила наступление. В феврале с УНР
был подписан сепаратный мирный договор и ещё несколько хозяйственно-экономических договоров, а
24 апреля Центральная Рада была замещена правительством Скоропадского. Тем временем в Галиции на
волне сближения империи с УНР активизировались местные украинцы, которые 16 июля провели
общенациональный съезд во Львове.
1 мая по всей Австро-Венгрии прокатилась волна массовых демонстраций. 5 мая немцы поймали 18
австрийских солдат, пропагандировавших революцию, и расстреляли. В том же месяце в глубоком тылу
империи в городе Румбурк восстал местный гарнизон. Восстание было подавлено. 17 июня в Вене
прошёл голодный бунт, а 18 июня — всеобщая забастовка из-за голода.
В последние месяцы существования империи из австро-венгерской армии бежало около 150 000
человек[3] (для сравнения: число дезертиров с начала войны до августа 1918 года составляло 100
000 человек, а с августа по октябрь оно возросло в два с половиной раза и достигло 250 000
человек). 20 августа в Могилёве-Подольском произошло очередное восстание солдат. На этот раз
причиной послужил приказ об отправке на Итальянский фронт, где в последнее время шли
ожесточённые бои. В тот же день после двенадцатичасового сражения восстание было подавлено, а
выжившие повстанцы бежали к партизанам. В сентябре произошло восстание австро-венгерских войск в
Одессе. Причина — приказ об отправке на Балканский фронт[3]. Вскоре вновь начались
общенациональные стачки и забастовки в разных регионах империи, руководимые местными
национальными комитетами. Это и послужило поводом к распаду Австро-Венгрии.
>>58729143
И, да, я не вайпаю, я про рассказываю анимедебилам про Австро-Венгрию.
>>58729212
>Кто-то смотрит аниме
>Аниме для дибилов
>Вайп
>>58729237
Есть немного.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Австрия
Австрия являлась титульным государством в империи Габсбургов, вокруг неё объединились остальные
части страны. В Вене заседало правительство Австро-Венгрии и все органы управления страной.
Собственно сама Австрия не отпадала от империи и не провозглашала независимости, хотя и в ней
происходили конфликты между итальянцами и австрийцами а также между словенцами и австрийцами.
Оба конфликта были решены мирным путём.
Австро-Венгерская империя подписала перемирие с Антантой 3 ноября 1918 года[4]. Империя в тот
момент была децентрализована и фактически распалась, в Галиции уже два дня шла война (см.
Королевство Галиции и Лодомерии), а Чехословакия провозгласила независимость (см. Чехословакия и
Карпатская Русь). 6 ноября Польша провозгласила свою независимость.
12 ноября Карл I снял с себя полномочия императора Австрии и Богемии, хотя официально не отрёкся
от престола[4], в Австрии провозглашена республика в составе Германии. Позже победившая в войне
Антанта запретила подобный союз. Было создано Учредительное Собрание. Выборы в него состоялись
16 февраля 1919 года. На них победила Социал-демократическая партия Австрии, набравшая 1200000
голосов избирателей, или 41,6 % от общего числа голосов[4]. В итоге рейхсканцлером страны был
избран Карл Реннер. 3 апреля Учредительное Собрание приняло решение об изгнании Габсбургов из
Австрии.
В первые месяцы существования республики в государстве происходили голодные бунты, крестьянские
восстания, забастовки рабочих. Это было вызвано всеобщим кризисом во всех регионах бывшей
Австро-Венгрии и нехваткой продовольствия из-за мировой войны. В 1919 году, с провозглашением
Венгерской Советской Республики, в Австрии начались выступления коммунистов[4]. Во время одного
из таких митингов 15 июня митингующие предприняли попытку штурмовать тюрьму в Вене. Полиция
пресекла действия демонстрантов, применив оружие. В итоге погибло 17 человек из числа
митингующих, ещё около ста получили ранения разной тяжести[4].
К 1920 году положение в Австрии стабилизировалось, была принята конституция, были проведены
реформы[4]. Первая Австрийская республика просуществовала до 1938 года, когда была присоединена
к Третьему рейху.
>>58729287
Во-первых, не все те, кто смотрят аниме - анимедебилы. Во-вторых, я в начале каждого поста пишу, что это не вайп. Нахуй иди, анимедебил.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Венгрия, Трансильвания и Буковина
Ещё с 1867 года Венгрия и Австрия существовали в Австро-Венгрии как два отдельных государства,
скреплённых личной унией. С началом распада империи Габсбургов 17 октября 1918 года парламент
Венгрии разорвал унию с Австрией и провозгласил независимость страны. Несмотря на это, Венгрия
продолжала де-факто оставаться в составе Австро-Венгрии. 30 октября в Будапеште вспыхнуло
народное восстание [3] , направленное против Габсбургской монархии. В тот же день Национальное
собрание Словакии приняло «Мартинскую декларацию», по которой Словакия отделялась от Венгрии и
входила в состав недавно образованной Чехословакии.
К власти пришло коалиционное правительство Михая Каройи. В Трансильвании в этот же день прошла
всеобщая забастовка[5]. Уличные беспорядки в Будапеште продлились до 2 ноября. 3 ноября в
Буковине образовалась Коммунистическая партия Буковины, требовавшая соединения региона с УССР.
Тем временем 5 ноября в Будапеште Карл I был низложен с венгерского престола, хотя сам он сложил
с себя полномочия венгерского короля 13 ноября, не отрёкшись, однако, от престола. Правительство
страны возглавил Михай Каройи. Он правил страной несколько месяцев, однако не смог провести
жизненно важных для страны реформ и установить дружественных отношений с Антантой[5].
Положение Венгрии ухудшилось и из-за вступления румынских войск в Трансильванию и её аннексии
королевством Румыния. В стране активизировали свою деятельность социал-демократы и коммунисты.
20 февраля 1919 года в Будапеште произошёл погром газеты социал-демократов «Вереш Уйшаг»
коммунистами[3]. Погибло 7 человек, включая полицейских, вмешавшихся в столкновения. Это
послужило поводом для череды массовых арестов членов Коммунистической партии Венгрии. Несмотря
на это, симпатии населения к коммунистам росли, и 1 марта под давлением общественности
венгерское правительство вынуждено было легализовать коммунистов. 11 марта в Сегеде произошла
антиправительственная демонстрация рабочих и военных. 18 марта во время демонстрации на
Чепельском заводе зазвучали призывы к установлению в стране советской власти. 19 марта
представитель Антанты в Будапеште вручил главе правительства Михаю Карольи карту Венгрии с
новыми границами страны и попросил разрешения ввести в Венгрию войска Антанты для
«предотвращения массовых беспорядков».
20 марта ситуация в стране усугубилась. Коммунисты начали захватывать в Будапеште все
правительственные организации. Правительство Карольи ушло в отставку. 21 марта было сформировано
новое коммунистическое правительство во главе с Белой Куном и провозглашена Венгерская Советская
республика. 22 марта правительство РСФСР первым признало новое государство и послало в Будапешт
приветственную радиограмму[5]. 22 марта в Закарпатье была провозглашена советская власть, хотя
на него претендовала ЗУНР. 25 марта была образована Венгерская Красная Армия, а 26 марта вышли
первые декреты коммунистического правительства о национализации предприятий. 29 марта на спорной
венгерско-чехословацкой границе произошло несколько крупных вооружённых столкновений между
войсками обеих стран[5]. Венгрия объявила войну Чехословакии. 16 апреля румынские войска
пересекли румыно-венгерскую демаркационную линию в Трансильвании и начали наступление на города
Сольнок, Токай, Дебрецен, Орадя, Кечкемет, Мукачево, Хуст[5]. Тем временем на границе с
новообразованной Югославией начались манёвры сербских войск, а чехословацкая армия начала
наступление на северном фронте.
К 1 мая Чехословакия полностью оккупировала Закарпатье и часть Словакии, а ВКА удалось
остановить румынские войска на реке Тиса. Начался массовый призыв в ВКА. 30 мая наступление
румынских и чехословацких войск было остановлено, и началось контрнаступление ВКА на северном
фронте. Контрнаступление получило название «Северный поход». В результате венграм удалось
вторгнуться в Словакию и провозгласить Словацкую Советскую республику. Закарпатье было
провозглашено Подкарпатской Русью в составе Венгрии, хотя фактически продолжало контролироваться
чехословацкой армией. Тем временем в июне в самой Венгрии начались антисоветские восстания,
подавляемые войсками[5].
Уже в июле части ВКА начали эвакуацию из Словакии. 20 июля началось венгерское наступление на
румынском фронте. Его план из-за предательства в рядах ВКА попал в руки к румынам, и наступление
30 июля было сорвано. Румыны перешли в наступление по всей линии фронта. 1 августа коммунисты
вышли из коалиционного правительства. Новое правительство распустило ВКА и отменило конституцию
Венгерской Советской республики[5], таким образом, коммунистический режим пал. 4 августа
румынская армия вошла в Будапешт. 6 августа румыны назначили правителем Венгрии архиепископа
Йозефа. Он был смещён с этой должности 23 августа по требованию Антанты[5]. После падения ВСР
Иштван Бетлен и Миклош Хорти взяли контроль над западной Венгрией. 11 ноября их войска вошли в
Будапешт, отбив его у румын. Хорти стал диктатором Венгрии (с официальным титулом регента, так
как Венгрия формально оставалась монархией) и правил страной до 1944 года.
4 июня 1920 года между Венгрией и странами-победительницами был подписан Трианонский договор,
установивший современные границы Венгрии. К Румынии отошла Трансильвания и часть Баната, к
Австрии — Бургенланд, к Чехословакии — Закарпатье и Словакия, к Югославии — Хорватия и Бачка[6].
Румыния также заняла Буковину, хотя та не входила в состав Венгрии. Ко времени подписания
договора ни одна из этих территорий Венгрией не контролировалась. В связи с подписанием договора
и огромными территориальными потерями в Венгрии установился реваншизм[6]; дошло до того, что в
стране был объявлен траур, вплоть до 1938 года все флаги в Венгрии были приспущены, а в учебных
заведениях каждый учебный день начинался с молитвы о восстановлении родины в прежних
границах[6].
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Чехословакия и Закарпатье
За образование независимых Чехии и Словакии выступали интеллигенция и студенты. Сформировались
две ветви течения. Первая во главе с Масариком, Бенешем и Штефаником уехала за границу и создала
Чехословацкий национальный комитет, а другая осталась в стране, где вела пропаганду. Первая
ветвь поддерживалась Антантой, с её помощью в странах Европы и самой Австро-Венгрии велась
чехословацкая пропаганда. 6 января 1918 года Генеральным сеймом чешских имперских и земских
депутатов была принята декларация с требованиями предоставить автономию чехам и словакам[3].
12 октября в Праге для проведения стачек и забастовок был создан «Комитет действия». 14 октября
в городах Млада-Болеслав, Брандис, Писек, Брно, Острава, Кралупи и Лаба были проведены
демонстрации. Тогда же впервые публично прозвучал призыв к отделению чешских и словацких земель
от Австро-Венгрии. В Чехии австро-венгерские войска в первый же день подавили демонстрацию, а в
Моравии протесты были подавлены только 16 октября[3]. 18 октября в Вашингтоне была опубликована
декларация независимости Чехословакии. 24 октября Антанта, предоставившая политическое убежище
Масарику и его сторонникам, официально признала правительством Чехословакии Масарика и
Чехословацкий национальный комитет. Во многом благодаря ей удалось создать Чехословакию.
28 октября Австро-Венгерское правительство направило Антанте ноту, в которой сообщалось о
возможности капитуляции империи[1]. Нота была немедленно обнародована австрийским правительством
по всей империи, в том числе и в Праге. Люди восприняли написанное как окончательное завершение
боевых действий, хотя сражения ещё шли, и вышли на улицы Праги, устроив торжества. Чешский
национальный комитет воспользовался случившимся и бескровно перенял власть в городе. В первую
очередь под контроль были взяты все склады с провизией, затем прошли успешные переговоры с
командующим местным австро-венгерским гарнизоном Дзанантони, чтобы он не предпринимал силовых
действий.
Узнав о переходе власти в городе к национальному комитету, люди вышли на улицы, начали срывать
отовсюду австрийскую и габсбургскую символику, заменяя чехословацкой, и сбивать австрийские
кокарды с австро-венгерских солдат. Это раздражало их и едва не привело к кровопролитию, однако
вовремя вмешались члены национального совета[1], которые уладили сложившуюся ситуацию. Но
Словакия по-прежнему контролировалась австрийскими войсками, а ситуация на границе Чехии с
недавно провозглашённой Австрийской республикой и Германией обострилась, так как местные немцы
не желали жить во враждебной им Чехословакии[1]. 14 ноября в Праге собралось Национальное
собрание, на котором президентом Чехословакии был избран Масарик.
Так как граница с Польшей не была точно демаркирована, зимой 1919 года разразился Тешинский
конфликт. Чехословацкой армии удалось разбить слабые польские части и перейти в наступление,
однако в конфликт вмешалась Антанта, потребовавшая прекращения боевых действий. Войска
Чехословакии вернулись на исходные позиции.
Сразу же после распада Габсбургской империи в Закарпатье началась борьба проукраинских,
провенгерских и прочехословацких сил.
Венгрия не желала лишаться Закарпатья, поэтому 26 декабря провозгласила автономный статус
Карпатской Руси в составе Венгрии под названием «Русская Краина» с центром в Мукачево, однако в
начале 1919 года чешские войска заняли Закарпатье и Словакию[1], а 15 января вошли в Ужгород. С
захватом в Венгрии власти советским правительством Чехословакия и Румыния начали войну против
неё. Чехословакам и венграм также приходилось воевать с Украиной[7], которая, после решения
«Собора всех русинов живущих в Венгрии» о присоединении Закарпатья к Украинскому соборному
государству, стала открыто претендовать на весь регион и ввела туда войска. 8 мая 1919 года
«Центральный руський Нардный Совет» в занятом чехо-словакскими войсками Ужгороде проголосовал за
присоединение к Чехословакии. Однако Венгрия оккупировала юго-восточные районы Словакии,
провозгласив там Словацкую Советскую республику и отрезав Закарпатье от Праги. 30 июля румынская
армия перешла в победоносное наступление на румынском фронте и заняла Будапешт. Венгерская
Советская республика потерпела поражение, а Чехословакия была восстановлена в прежних границах.
С подписанием Трианонского договора при содействии Антанты 10 сентября Закарпатье отошло к
Чехословакии.
Пропустил кучу тредов. Достиг ли анон хоть каких-то успехов на поприще сестролюбства ? Самому, в свое время, удалось только дать подергать пинус двоюродной сестренке и подсмотреть за ней в ванной, лол
>>58729341
Но тебя же об этом никто не просил.
Да и если член назвать яблоком, от этого он не перестанет быть членом.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Королевство Галиции и Лодомерии
В королевстве Галиции и Лодомерии, образованном сразу после раздела Речи Посполитой, смешались
сразу несколько народов, преобладающими среди которых были поляки и украинцы. Шло противостояние
обоих народов с самого образования королевства. Полякам при поддержке Габсбургов долгое время
удавалось сохранять в регионе правящие посты, оспариваемые украинцами. Это привело к почти
вековой политическо-культурной борьбе.
В первые годы XX века в Галиции массово формировались как украинские, так и польские
военизированные молодёжные организации. С началом мировой войны галицийские украинцы
провозгласили своей целью воссоединение Галиции и остальной Украины под властью австрийских
Габсбургов. Когда в ходе войны в 1918 правительство империи де-факто признало УНР, местные
украинцы активизировались. На съезде 16 июля во Львове украинцы решили, что «распад монархии
особенно сильно прогрессирует на протяжении последних трёх месяцев».
К началу осени активизировались поляки. 7 октября 1918 польский Регентский совет в Варшаве
заявил о плане восстановления независимости Польши. 9 октября было принято решение возродить
Польшу в границах Речи Посполитой, что на деле было невозможным. Со стороны украинцев
последовала ответная реакция, и 10 октября украинская фракция во главе с Евгением Петрушевичем
приняла решение созвать во Львове Украинский национальный совет (УНС). Возник он 18 октября и
был возглавлен Костом Левицким.
В конце октября ситуация обострилась ещё сильнее, так как поляки создали «ликвидационную
комиссию», основной целью которой было присоединение Галиции к возрождённой Польше. Комиссия
сформировалась в Кракове и собиралась переехать во Львов, откуда планировалось управлять
регионом. Это заставило украинцев поспешить с провозглашением ЗУНР, намечавшемся на 3 ноября[7].
В ночь на 1 ноября части украинских сичевых стрельцов, ранее входивших в состав
австро-венгерской армии, заняли все государственные учреждения во Львове[7], Тернополе,
Станиславове, Золочеве, Раве-Русской, Сокале, Печенежине, Коломые и Снятыне. Австро-венгерский
губернатор во Львове передал полномочия своему вице-президенту Владимиру Децкевичу, украинцу.
Утром того же дня начались первые уличные бои между польскими ополченцами и украинскими сичевыми
стрельцами, что официально считается началом Польско-украинской войны. Однако ЗУНР официально
была создана только 10 ноября, а Польша — 11 ноября. 12 ноября Евгений Петрушевич стал
президентом ЗУНР[7]. Польшу возглавлял Юзеф Пилсудский, который в ходе войны основал Войско
Польское, противопоставленное УГА.
Реально власть ЗУНР распространялась только на Восточную Галицию и некоторое время на Буковину,
хотя республика была провозглашена на территориях Закарпатья, в котором украинские интересы
столкнулись с венгерскими и чехословацкими, всей Галиции, западная часть которой поочерёдно
контролировалась воюющими сторонами, Волыни, которая вошла в состав Польши, и Буковины, которую
заняли румынские войска. Кроме того, в Лемковщине возникли две лемковские республики и одна
польская. Команчанская Республика (Восточно-Лемковская Республика) была провозглашена в селе
Команча близ Сана, она претендовала на объединение с ЗУНР. Русская Народная Республика Лемков
(Западно-Лемковская республика) была провозглашена в селе Фльоринка и претендовала на
объединение с демократической Россией или Чехословакией. Республика, основанная местными
поляками-комунистами, называлась Тарнобжегской. Все три республики были ликвидированы польской
армией.
С 21 по 22 ноября во Львове после кратковременного перемирия шли широкомасштабные бои[7]. В
результате поляки полностью овладели городом, а украинские войска вынуждены были отступить за
городскую черту. В конце ноября — начале декабря поляки отбили у украинцев стратегически важные
города в Западной Галиции и перешли к обороне. К тому времени в ЗУНР возникла регулярная
Украинская Галицкая Армия, которая неоднократно в течение зимы предпринимала неудачные попытки
прорвать линию фронта, стабилизировавшуюся по линии река
Тесная↔Хыров↔Перемышль↔Львов↔Ярослав↔Любачев↔Рава-Русская↔Белз↔Крылов.
В конце 1918 года власти ЗУНР начали переговоры с директорией Симона Петлюры, который возглавил
УНР. 3 января 1919 государства объявили об своём объединении, а 22 января был подписан «Акт
злуки», согласно которому ЗУНР входила в состав украинского государства, превращаясь в субъект
административно-территориального деления под названием ЗОУНР (Западная область Украинской
народной республики)[7]. На деле, однако, это не принесло никаких результатов. Поляки продолжали
успешно наступать на западе, в стране наблюдалась острая нехватка боеприпасов, а Симон Петлюра
не спешил с помощью.
В конфликт неоднократно вмешивалась Антанта с предложением подписать перемирие и размежевать
границу между Польшей и ЗУНР[7], однако по разным причинам поочерёдно ни та, ни другая сторона
не желали идти на компромисс.
Весной активные боевые действия возобновились. Сначала успешно наступали поляки, вытеснив УГА к
Збручу и Днестру. В результате наступления украинские соединения УГА 1-я горная бригада и группа
«Глубокая» попали в глубокий тыл поляков и ушли в Закарпатье, где прекратили своё существование.
Однако 7 июня украинские войска предприняли «Чортковское наступление»[7], которое продлилось до
22 июня. УГА удалось вновь взять под свой контроль Восточную Галицию. 28 июня Петрушевич принял
полномочия диктатора, а в июле поляки перешли в решительное наступление, в результате которого
УГА прекратила своё существование. 1 октября Польша и УНР заключили мир и установили общую
границу. В конце лета УНР была уничтожена наступающими на запад советскими войсками. Вслед за
Польско-украинской войной последовала Советско-польская, в которой поляки перед собой ставили
цель возродить Польшу в границах 1772 года. По Рижскому договору 1921 года РСФСР и УССР признали
Галицию за Польшей.
Вайпер молодец!
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Королевство сербов, хорватов и словенцев
Ещё в 1914 году, до начала Первой мировой войны, славянское население Балкан поддерживало
Сербию. Когда началась война, в сербские войска из Австро-Венгрии бежало 35000 человек[8]. После
череды поражений австро-венгерской армии сербские, хорватские, словенские и боснийские
интеллигенция и политики в Австро-Венгрии начали ориентироваться на победу в войне стран
Антанты. В 1915 году в Париже был создан Югославянский комитет, который вскоре переехал в
Лондон. Его целью было проведение антиавстрийской кампании среди славянского населения Балкан.
Комитет возглавил Анте Трумбич. Он провозгласил единство сербов, хорватов, словенцев и выразил
надежду на создание единого югославянского государства[8]. Внутри Австро-Венгрии тоже
наблюдались процессы единения южных славян, но под властью Габсбургов. Словенская национальная
партия 30 мая 1917 года потребовала объединения Хорватии и Словении в составе Австро-Венгрии.
Лидер партии заявил, что новое образование не представляет угрозы целостности империи, и что
«идеей сепаратизма может воспользоваться только сербская пропаганда»[8].
После Октябрьской революции в России в Боснии и Герцеговине, Хорватии и Словении начали
происходить серьёзные изменения. В конце осени в газетах начали появляться призывы к властям
прекратить войну и провести реформы, подобные советским. Росло недовольство превосходством
австрийцев над остальными народами империи. 8 декабря того же года Антон Корошец в австрийском
парламенте в Вене сделал громкое заявление: «Можно ли считать, что в Австрии имеется равенство и
свобода, если австрийцы, составляющие меньшинство населения, имеют большинство мандатов в
рейхсрате, тогда как славяне почти лишены представительства, хотя они и превосходят австрийцев
по численности?»[8]
В стране разразился кризис. В октябре 1918 года он достиг своего апогея (см. Общий кризис в тылу
и на фронте). Австро-Венгрия терпела поражение, Сербия наоборот восстанавливалась. 15 сентября
1918 года сербские войска перешли в наступление. Одновременно в тылу австро-венгерской армии в
оккупированных Сербии и Черногории развернулось народно-освободительное движение. 1 ноября
сербские войска вошли в Белград, а уже на следующий день они перешли в широкомасштабное
наступление на Воеводину. На юге сербы продвинулись в Хорватию. К этому времени в Сербии была
завершена работа над программой по решению югославянского вопроса. Планировалось объединить все
населённые сербами, хорватами, словенцами и боснийцами земли в единое королевство, возглавляемое
Карагеоргиевичами. Кроме этой программы, названной Корфской декларацией, существовали и другие,
но менее радикальные[8].
Осенью в югославянских регионах Австро-Венгрии формировались местные и центральные
правительства. Долгое время они не приступали к исполнению своих обязанностей, выжидая наиболее
благоприятного момента для провозглашения независимости. 29 октября недавно возникшее Народное
вече сербов, хорватов и словенцев заявило о готовности взять в свои руки всю полноту власти в
регионе[8]. Местные славянские организации объявили о прекращении сотрудничества с
правительством Австро-Венгрии, и в тот же день было провозглашено Государство Словенцев,
Хорватов и Сербов (ГСХС). В историографии Запада это событие классифицируется как
государственный переворот[8].
В новом государстве на сторону народного вече перешли многие офицеры австро-венгерской армии,
местные органы самоуправления, суды, армия и др. Таким образом, власть в королевстве перешла в
руки вече без кровопролития.
31 октября королевство заявило о нейтралитете в войне, однако Антанта продолжала военные
действия против страны вплоть до капитуляции Австрии[8].
Новое государство просуществовало всего месяц. Международное признание удалось получить только
со стороны Сербии и Венгрии, которые послали своих представителей в Загреб — столицу
королевства. Вскоре началась череда неповиновений местных советов Народному вече, формировались
отряды повстанцев, в государстве установилась анархия. Ситуация ухудшалась наступлением
итальянцев на севере. Они захватили крупные портовые города Далмации и Словении, где базировался
весь бывший флот Австро-Венгрии, попавший в руки правительству ГСХС.
ГСХС обратилось за помощью к США, Сербии, Великобритании и Франции с просьбой предотвратить
оккупацию страны итальянскими войсками. Из Сербии в ГСХС был прислан Душан Симович. Он
сформировал отряды югославянской армии, которые участвовали в боях против Италии и Австрии,
которая тоже хотела оккупировать Словению.
6 ноября в Женеве состоялись переговоры между представителями ГСХС и Сербии. Обсуждался вопрос о
формировании совместного правительства и дальнейшем объединении этих государств. 10 ноября
переговоры завершились договорённостью о формировании общего правительства в Париже. Но уже
через неделю обе стороны отказались от этой идеи. В ноябре в ГСХС из подчинения центральных
властей вышли двенадцать местных комитетов, а в Боснии возникла самостоятельная республика со
столицей в Баня-Луке. Через страну из Австрии в Сербию и наоборот постоянно шло железнодорожное
движение, город Нови Сад в Воеводине стал важнейшим железнодорожным узлом. Несмотря на это,
перевозка по стране продовольствия и гуманитарной помощи была невозможна из-за разбитых железных
дорог и перегруженности транспортных магистралей. 19 ноября правительство Далмации вручило
правительству ГСХС ультиматум с требованием немедленно решить продовольственный вопрос, в
противном случае оно подчинится Сербии. Вслед за Далмацией подобные ультиматумы выдвинул ряд
приморских регионов страны. Неподчинение центральным властям приморских частей королевства
повлекло за собой морскую блокаду ГСХС и, как следствие, ухудшение положения в и без того
деморализованной стране.
24 ноября на заседании центрального Народного вече было принято решение объединиться с Сербией.
29 ноября делегация от ГСХС прибыла в Белград. После переговоров было принято окончательное
решение об объединении, принц-регент Сербии Пётр I Карагеоргиевич дал добро на объединение
стран. Вечером 1 декабря в Белграде состоялось собрание, на котором было провозглашено
югославское государство. Люди, узнав о произошедшем, вышли на улицы города на торжественный
митинг. Празднования длились несколько дней, на улицах сербской столицы повсюду рядом
вывешивались сербские, словенские и хорватские флаги.
Реакция во всём мире на объединение южных славян в единое государство была крайне
противоречивой. Так, США, Франция и Италия заявили о неприязни новому государству,
премьер-министр Великобритании в своей речи перед парламентом сказал, что «развал Австро-Венгрии
не отвечает нашим военным планам». В конце концов Антанта и другие державы всё же признали
Югославию.
Югославия просуществовала до Второй мировой, когда была оккупирована итало-германскими войсками.
После освобождения она стала республикой.
>>58729405
Я лучше знаю, что я делаю. Это не вайп.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Экономика
Австро-венгерская крона, ходившая по территории бывшей империи и после её распада, обесценилась.
Причиной инфляции послужило увеличение количества банкнот в обращении. За несколько лет войны их
число возросло в 13,17 раза[9]. В 1914 году крона на 30 % обеспечивались золотом, а к последним
месяцам существования империи её обеспечение этим металлом составляло 1 %. В итоге банкнота по
отношению к доллару США упала в 3,5 раза, а стоимость жизни выросла в 16,4 раза[9]. Постоянное
падение кроны в цене негативно сказалось на товарном хозяйстве. Производители товаров не
доверяли национальной валюте, отказываясь продавать за неё товар. Из-за этого частым явлением
стали бартерные сделки. Кроме того, реальный процент по депозитам стал резко отрицательным, люди
начали забирать из банков свои сбережения. Всё это было вызвано нестабильностью кроны.
Важнейшей проблемой, которую должны были решить новые государства, была стабилизация курса
валюты и предотвращение её дальнейшего обесценивания. Инициативу исправить положение взяла на
себя Чехословакия. В первую очередь её правительство потребовало от ещё существовавшего
Австро-Венгерского банка прекратить выплаты по военным облигациям и кредитование правительств
Австрии и Венгрии[9]. Позже были проведены переговоры между имперским Центробанком и
новообразованными государствами, на которых было принято решение разрешить всем новым
государствам самим назначать эмиссаров для контроля за эмиссией. Центробанк со своей стороны
обязался не предоставлять займы без ведома всех эмиссаров[9].
Однако имперский Центробанк скоро нарушил договорённости с правительствами новых государств,
возобновив выплаты по облигациям и прокредитовав правительство Австрии. Потеряв доверие к
Центробанку, новые государства стали сами обеспечивать свою экономику. 8 января 1919 года в
Хорватии был подписан указ, согласно которому необходимо было проштамповать все кроны,
обращавшиеся в тот момент в ней, чтобы отделить их от остальных денег бывшей империи. 25 февраля
в Чехословакии произошёл секретный съезд Национальной Ассамблеи. Было принято решение наделить
министра финансов правом проштамповать все кроны, обращающиеся в Чехословакии. Той же ночью все
границы были перекрыты войсками, и почтовое сообщение с другими странами прервано на несколько
недель. Эти действия Ассамблея предприняла для предотвращения контрабанды банкнот. С 3 марта по
9 проводилась проштамповка крон, после чего был принят закон, по которому в Чехословакии
легально могут использоваться только чехославацкие деньги. Вслед за этим все отделения
имперского Центробанка в стране попали под прямой контроль правительства[9].
Проштамповка местной валюты в Чехии и Югославии угрожала Австрии, так как все непроштампованные
кроны попали в эту страну, что могло привести к усилению инфляции. Это заставило правительство
Австрии провести проштамповку денег в своей стране. Венгрия проштамповала свою валюту только
после окончания войны с Румынией и Чехословакией, а Польша это сделала уже в 1920 году[9].
Внешний долг Австро-Венгрии был поровну разделён между всеми новообразованными государствами.
Облигации были заменены новыми, в каждой стране своими. Все они номинировались в национальной
валюте той страны, где выпускались. В случае возникновения «перевеса» долга бывшей империи в
одной из стран он поровну перераспределялся между остальными. Таким образом, национальные
экономики были сформированы и уже действовали. На мирной конференции, прошедшей после мировой
войны, их только легализовали. 31 июля 1924 года имперский Центробанк официально прекратил своё
существование[9]. Теперь каждое новое государство шло своим, отличным от других путём развития.
Одни из них начали быстро и энергично восстанавливать хозяйство, другие же пережили кризис.
>>58729452
Сам такой!
>>58729403
Держи, в прошлом треде отписал. >>58724036
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Последствия
Австро-Венгрия распалась, едва завершилась Первая мировая война. Её территория была разделена
между соседями Австро-Венгрии и новообразовавшимися государствами. Полный развал империи не
входил в послевоенные планы Антанты, и та негативно восприняла его. Франция, США и
Великобритания отнеслись к случившемуся с сожалением. По мнению Запада, империя служила защитным
рубежом в Восточной Европе, оберегая Западную Европу от России и Турции. Создание новых
государств также не понравилось Западу. Болезненно отреагировала Италия на возникновение ГСХС
(позже Югославии), потенциального соперника в регионе. Но в распаде империи для Антанты были и
плюсы. Теперь Австро-Венгрия не преграждала путь на Балканы, откуда можно было проникнуть в
ослабшую и распавшуюся Османскую империю и Ближний Восток. Антанта в лице восстановленной Польши
нашла стратегического союзника в восточной части Европы. Сложилась новая система международных
отношений в Европе — Версальская, по которой Франция и Великобритания, а также их европейские
союзники установили свою гегемонию практически над всей Европой: крупнейшие соперники этих стран
были уничтожены[10].
В связи с распадом Австро-Венгрии необходимо было подписать договор с каждой из возникших на её
территории стран. 10 сентября 1919 года в городе Сен-Жермен был подписан Сен-Жерменский договор
с Австрийской республикой. По этому договору Австрия должна была признать распад Австро-Венгрии
и независимость возникших государств, а также согласиться с сложившимися границами. Со стороны
стран Антанты в свою очередь признавалась независимость Австрийской республики, провозглашённой
ещё 12 ноября 1918 года. Так как в составе Австро-Венгрии Австрии и Венгрии принадлежали разные
территории, то территориальные потери Австрии ограничивались Цислейтанией. В итоге Австрия
потеряла[10]:
Чехию, вошедшую в состав Чехословакии;
Словению, Боснию и Герцеговину, Далмацию и Истрию, которые вошли в состав Югославии;
Южный Тироль, отошедший к Италии;
Королевство Галиции и Лодомерии, ставшее частью возрождённой Польши;
Кроме того, вся австрийская армия была демобилизована, а новая создавалась из контрактников и не
могла превышать 30 000 человек, республике также запрещалось иметь флот и авиацию. Во всей
стране оружие должен был выпускать всего один завод, принадлежащий государству. Австрия также
облагалась репарациями и не должна была без согласия недавно возникшей Лиги Наций нарушать
собственный суверенитет, то есть присоединяться к другим государствам. После этого был
расторгнут союз Австрии и Германии[10].
С Венгрией, как с участницей мировой войны, тоже был подписан договор. Его подписали 4 июня 1920
года в Большом Трианонском дворце в Версале, за что он получил название Трианонский. Венгрия,
как и Австрия, демобилизовала свою армию и должна была ограничить её численность до 35000
человек. Кроме этого, ей запрещалось иметь флот, авиацию, тяжёлую артиллерию и танки. Страна
также облагалась репарациями. Бывшие владения Венгрии в составе Австро-Венгрии (Транслейтания)
были пересмотрены. По договору Венгрия теряла[10]:
Трансильванию, вошедшую в состав Румынии;
Хорватию, которая стала частью Югославии;
Словакию и Закарпатье, которые отошли новообразованной Чехословакии;
Порт Риека на побережье Адриатики перешёл под контроль Антанты, чтобы в дальнейшем превратить
его в свободный город[10]; однако Риека в 1920 году была захвачена Габриеле д’Аннунцио,
итальянским поэтом. Габриеле провозгласил Республику Фиуме, которая в том же году была
ликвидирована итальянскими военно-морскими силами.
В дальнейшем, границы, установленные после распада Австро-Венгрии, изменялись во Вторую мировую
войну, но после её окончания были восстановлены, хотя к СССР отошла Буковина, Закарпатье и
Галиция. Во второй раз эти границы были изменены после раздела Чехословакии и распада Югославии,
но в целом Венгрия и Австрия до сих пор находятся в границах 1919 и 1920 годов.
Важнейшим последствием распада империи стал рост национализма в новых государствах и, как
следствие, замена имперской идеологии национальной, появление культурных и идеологических
различий между народами бывшей империи. Многие народы так и не добились самоопределения. Это
были украинцы, государство которых было ликвидировано, а его территория включена в состав
Польши, хорваты, словенцы и боснийцы, национальные свободы которых притеснялись в ГСХС
преобладающими сербами. Чехи, словаки и русины жили в едином государстве. Таким образом,
положение многих народов только ухудшилось. Если в составе Австро-Венгрии они имели какое-то
самоуправление и право на своих представителей в парламенте, то в составе новообразованных
государств были ликвидированы их последние органы самоуправления. В дальнейшем каждая новая
страна пошла своим путём развития, и различия между ними постоянно росли.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Альтернативные предложения
С XIX века вплоть до самого распада Австро-Венгрии проживавшие на её юге славянские народы под
влиянием панславянских идей неоднократно высказывались за превращение дуалистической монархии в
федеративное государство, состоящее из трёх частей[8]. Ими должны были стать Австрия, Венгрия и
Славия, сформированная из земель с преобладающим славянским населением. Славия должна была
выступать в федерации наравне с Австрией и Венгрией. На деле эта идея так и не была реализована,
хотя Босния и Герцеговина получили свой отдельный бюджет и сейм.
Во время Первой мировой войны обе воюющие стороны высказывали мнения о сохранении
Австро-Венгрии. Планировалось реорганизовать её в иное, новое государство, где все народы имели
бы равные права. Замысел не удался из-за войны и волны сепаратизма в империи. В ходе Первой
мировой идею превратить Австро-Венгрию в федерацию высказал президент США Вильсон в своём
обращении к конгрессу. Его программа по урегулированию мировой войны, именуемая «14 пунктов»,
включала в себя предоставление автономии народам Австро-Венгерской империи[3], однако польские
регионы Австро-Венгрии должны были войти в состав независимого польского государства. 18 октября
Вильсон сделал заявление, что «не стоит играть в федерализм — народы империи хотят получить
полную независимость»[8]. 16 октября Карл I издал манифест[3], в котором говорилось о
преобразовании Австро-Венгерской империи в Федерацию самостоятельных государств:
Австрия должна стать, в соответствии с желаниями её народов, государством федеративным… К
народам, на самоопределении которых будет основана новая империя, обращаюсь я — дабы участвовали
в сим великом деле посредством национальных советов, которые должны представлять интересы
народов в отношениях между собой и с моим правительством. Да выйдет наше Отечество из военных
бурь как союз свободных народов.
Национальные советы, к созданию которых призывал император, появились, однако они занялись
отнюдь не федерализацией Австро-Венгрии. Советы принялись отстаивать права представляемых ими
народов на независимость, что в конце концов окончательно развалило лоскутную империю.
Но все же, вайпер, ответь, зачем ты вайпаешь вручную?
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Австро-венгерское соглашение 1867 года (Австро-венгерский компромисс, нем. Ausgleich; венг.
kiegyezés) — договор, заключённый 15 марта 1867 года между австрийским императором
Францем-Иосифом I и представителями венгерского национального движения во главе с Ференцем
Деаком, в соответствии с которым Австрийская империя преобразовывалась в дуалистическую монархию
Австро-Венгрия. Соглашением предусматривалось предоставление венгерской части государства полной
самостоятельности во внутренних делах, при сохранении на уровне общеимперского правительства
лишь вопросов внешней, военно-морской и финансовой политики. Создание Австро-Венгрии было
способом преодоления затяжного кризиса империи, вызванного подъёмом национальных движений
народов страны, укреплением национальных элит, военными поражениями в австро-итало-французской
1859 года и австро-прусской 1866 года войнах, ростом панславянской угрозы, а также провалом
попыток реформирования империи на принципах централизма.
----
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Реакция и попытки реформ
После подавления революций 1848—1849 годов в Австрийской империи установилась реакция. Империя,
сохранявшая до 1848 года федеративный характер, была преобразована в унитарное государство с
абсолютной и ничем не ограниченной (Конституция 1849 года была отменена в 1851 году) центральной
властью. Режим, установленный в империи, характеризовался повышенной степенью бюрократизации и
администрированием непосредственно из Вены. Сложилась так называемая «баховская система» (по
имени министра внутренних дел Александра Баха), ликвидировавшая региональную специфику и
внутреннюю автономию областей. В Венгрии было усилено военное присутствие, полицейские
формирования и цензура. Тем не менее, даже в условиях неоабсолютизма были сохранены свобода
распоряжения личной собственностью, равенство всех перед законом, а в 1853 году была проведена
Аграрная реформа, ликвидировавшая крепостное состояние крестьянства.
Однако система неоабсолютизма не смогла сплотить нации империи и обеспечить укрепление позиций
государства на международной арене. Более того, в конце 1850-х годов. Австрия оказалась в полной
изоляции в Европе: австрийская интервенция в Дунайские княжества в период Крымской войны
разрушила союз с Россией, а отказ от активного участия в войне оттолкнул от неё Францию.
Отношения с Пруссией также разладились из-за австро-прусской конкуренции в Германской
конфедерации и конфликта о наследовании Нёвшателя. В 1859 году разразилась
Австро-итало-французская война, обернувшаяся крахом австрийских вооружённых сил в битве при
Сольферино, потерей Ломбардии и образованием сильного Итальянского королевства. Поражение в
войне вызвало сильнейший внутренний кризис в империи. Ярко обозначились полная неспособность
власти к активным действиям и отказ наций от поддержки имперской политики. Начались массовые
антиправительственные выступления, особенно сильные в Венгрии (демонстрация 15 марта 1860 года в
Пеште в память революции 1848—1849 годов, митинги по стране после смерти Иштвана Сечени).
Всё это вынудило императора пойти на уступки национальным движениям страны. 20 октября 1860 года
был издан «Октябрьский диплом» — новая конституция империи, восстановившая автономию регионов и
расширившая права региональных ландтагов, прежде всего венгерского государственного собрания,
получившего даже право законодательной инициативы. Была также восстановлена комитатская система,
а венгерский язык был объявлен официальным на территории Венгрии. Тем не менее «Октябрьский
диплом» не успокоил венгерское общество: волнения с требованиями восстановления во всей полноте
конституции 1849 года продолжились. В то же время диплом вызвал недовольство славянских частей
империи, протестующих против предоставления особых прав венграм, а также австрийских либералов,
опасающихся того, что в новом имперском рейхсрате немцы окажутся в меньшинстве. В результате 26
февраля 1861 года был опубликован «Февральский патент», изменявший октябрьскую конституцию в
духе централизации: права региональных ландтагов были существенно сокращены, а полномочия
имперского рейхсрата, формируемого теперь не по национально-территориальному, а по сословному
принципу, значительно расширены. Государственное собрание Венгрии отказалось утвердить
«Февральский патент» и воздержалось от посылки своих представителей в имперский парламент. Была
также принята «петиция Деака» императору с просьбой восстановления конституции 1849 года. Но
император отверг петицию и 22 августа 1861 года распустил государственное собрание и местные
комитатские собрания. В Венгрии было введён режим чрезвычайного положения (так называемый
«провизориум Шмерлинга»), который вскоре был распространён и на другие регионы империи. В 1863
году имперский парламент покинули чешские и польские депутаты, что полностью парализовало его
работу. Таким образом попытки реформ провалились, что в 1865 году признал и сам император,
отменив конституцию 1860 года.
>>58729403
Сколько пропустил?
По крайней мере за последние 3-4 треда было много интересного, почитай архивач.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Венгерское национальное движение в 1849—1863 гг.
Венгерское национальное движение в период после подавления революции 1848—1849 гг.
характеризовалось высоким уровнем неоднородности. Центристы во главе с Йожефом Этвёшем
безуспешно пытались убедить австрийское правительство вернуться к федерализму и автономии
регионов, существовавшим до 1848 г., считая, что только расширением прав областей, составляющих
империю, можно добиться её укрепления. Более популярными среди венгров, однако, были те
политические группировки, которые отказывались от сотрудничества с «баховским режимом».
Наибольшее влияние приобрёл Ференц Деак, бывший министр юстиции революционного правительства
Лайоша Баттяни, ставший идеологом движения «пассивного сопротивления» (уклонение от уплаты
налогов, неучастие в администрации, отказ от любого сотрудничества с правительственными
структурами, демонстративное «невладение» немецким языком). Целью Деака и его сторонников было
восстановление внутреннего суверенитета Венгрии в рамках Австрийской империи, то есть
возвращение к ситуации времён весны-лета 1848 г., когда венгерская революция уже добилась
широкой автономии и самоуправления, но ещё не порвала с династией Габсбургов и империей как
таковой. Наиболее радикальное крыло венгерского национального движения представлял Лайош Кошут и
другие лидеры революции в эмиграции выступали с требованиями независимости как Венгрии, так и
других национальных регионов империи, и формирования на Балканах венгро-славяно-румынской
конфедерации под руководством Венгрии. Кошут, подготавливавший в Венгрии новое восстание,
стремился заручиться поддержкой западных держав против Австрии и России, которых он считал
главными врагами прогресса в Центральной и Юго-Восточной Европе. Его выступления в Конгрессе
США, переговоры с Наполеоном III, Кавуром и другими общественными деятелями Запада, обеспечили
мировое признание венгерского национального движения и расширение симпатий к венграм в Европе.
Кошут планировал использовать австро-итало-французскую войну 1859 года для поднятия нового
восстания в стране. Однако быстрое заключение враждующими сторонами Виллафранкского мира
разрушило планы радикалов. Тем не менее на период 1859—1861 гг. пришёлся пик антиавстрийских
выступлений в Венгрии. Любое политическое событие в то время вызывало массовые митинги и
демонстрации. Венгры срывали с государственных учреждений австрийские гербы. Попытки
правительства урегулировать ситуацию путём ограниченных реформ провалились: Октябрьский диплом и
Февральский патент были отвергнуты венгерским национальным движением. Главным требованием
оставалось восстановление конституции 1848 г., предполагающей полный суверенитет Венгерского
королевства при сохранении унии с Австрией. В 1863 году конституционные реформы были свёрнуты, а
правительство вновь вернулось к автократическим методам управления. Именно в этот период
началось падение влияния радикалов в венгерском национальном движении: опубликованный Кошутом в
1862 г. проект «Дунайской конфедерации» был раскритикован не только центристами и партией Деака,
но и левым крылом венгерского движения (партия резолюции Кальмана Тисы).
>>58729521
Я не вайпаю, тупой ты анимедебил.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Австро-венгерское сближение
Несмотря на провал попыток конституционных реформ 1860—1861 гг., император Франц Иосиф I не
оставил надежд на выработку некоего компромисса с венгерским национальным движением,
позволившего бы укрепить монархию. В 1865 г. начались секретные переговоры через посредников
между императором и Ференцем Деаком. Их результаты были опубликованы в «Пасхальной статье» Деака
16 апреля 1865 г., в которой лидер венгерских либералов высказался за отказ от традиционного
требования восстановления конституции 1848 г. На государственном собрании Венгрии, открывшемся в
1865 г., развернулась бурная дискуссия об условиях, на которых возможен компромисс с Австрией.
Победу одержал Деак и его сторонники, которым противостояли радикалы и «партия резолюции»,
настаивающие на необходимости утверждения конституции 1848 г. в качестве предварительного
условия соглашения.
Австро-венгерское сближение ускорили международные события середины 1860-х гг. В 1866 году
вспыхнула австро-прусская война и австрийские войска были наголову разбиты в битве при Садове.
Поражение в войне означало исключение Австрийской империи из Германской конфедерации и начало
процесса объединения Германии под эгидой Пруссии. Резкое ослабление в результате войны
Австрийской империи при одновременном усилении угрозы со стороны России и росте панславянских
симпатий внутри национальных движений славянских народов империи (прежде всего, чехов),
обеспокоили венгерских лидеров. Тактика «пассивного сопротивления» уже не приносила результатов,
а наоборот, лишала венгерскую элиту возможности участвовать в управлении страной. В то же время
усилились национальные движения других наций Австрийской империи: чехов, хорватов, румын,
поляков и словаков, которые выступали с идеями преобразования государства в федерацию
равноправных народов. Всё это привело к тому, что Деак и его сторонники решили отказаться от
национальной идеологии времён революции и радикально снизили объём своих требований на
переговорах с правительством.
В то же время австрийские либералы также пришли к осознанию необходимости заключения союза с
венграми для обеспечения сохранения преобладания немцев в западной половине империи.
Франц-Иосиф, рассматривавший несколько вариантов трансформации государства, включая возврат к
неоабсолютизму и создание федерации народов, к концу 1866 г. убедился в преимуществах
австро-венгерского дуализма, который давал надежду на возможный австрийский реванш в Германии.
Определённую роль в смягчении позиции императора по отношению к венгерскому национальному
движению, видимо, сыграла его жена, императрица Елизавета, симпатизировавшая венграм. Позднее её
роль в достижении австро-венгерского компромисса была сильно преувеличена общественным мнением
Венгрии, романтизировавшим образ императрицы.
Не уходи от ответа, вайпер.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Заключение соглашения
На последнем этапе австро-венгерских переговоров в январе—феврале 1867 г. венгерскую делегацию
возглавил граф Дьюла Андраши, пользующийся доверием Деака и авторитетом у австрийского
правительства. 17 февраля император назначил Андраши премьер-министром Венгрии, в состав нового
венгерского правительства вошли и другие лидеры либералов (Этвёш, Лоняи). 15 марта условия
компромисса были согласованы и 20 марта утверждены венгерским государственным собранием. 8 июня
Франц-Иосиф I короновался в Будапеште королём Венгрии.
Условия соглашения
Австро-венгерское соглашение и законы, его оформившие, превратили единую абсолютную монархию
Габсбургов в дуалистическое конституционное государство. Империя была разделена на две части —
австрийскую и венгерскую, каждая из которых получила полный суверенитет в отношении внутренних
дел. Обе части должны были иметь собственный парламент, избираемое и независимое правительство,
собственную систему государственной администрации, суда и юстиции. В состав Венгерского
королевства (Транслейтании) вошли помимо Венгрии территории Трансильвании, Хорватии и Славонии,
Воеводины, Карпатской Руси и город Риека. Вся остальная территория империи образовала
австрийскую часть монархии («королевства и земли, представленные в рейхсрате», Цислейтания:
Верхняя и Нижняя Австрия, Штирия, Каринтия, Тироль, Зальцбург, Форарльберг, Крайна, Горица и
Градишка, Триест, Истрия, Далмация, Богемия, Моравия и Силезия, Галиция и Буковина).
Австрийская и Венгерская части государства были связаны, во-первых, единым монархом, имеющим
титул император Австрии и король Венгрии, властные полномочия и наследственные права которого
были закреплены в Прагматической санкции, а во-вторых, так называемыми «общими делами». Под
последними понимались те сферы государственной власти, которые были переданы на имперский
уровень: внешняя политика, оборона и военные вопросы, финансовая и таможенная система. Для
руководства этими функциями были созданы три общих министерства — иностранных дел,
военно-морское и финансов, которые подчинялись непосредственно императору и не были ответственны
перед правительствами и парламентами австрийской и венгерской частей государства. Однако общие
министерства не имели права вмешиваться в компетенцию правительств. Для обсуждения единых для
обоих частей монархии дел также созывались коронный совет и совет общих министров, включающие,
помимо общих министров, глав правительств Австрии и Венгрии и приглашённых императором лиц
(глава Австро-Венгерского банка, начальник Генерального штаба, другие министры). На коронном
совете председательствовал император, на совете общих министров — министр иностранных дел.
Функции общего для монархии представительного органа выполняли делегации, чей состав
формировался ежегодно обоими парламентами государства на паритетных началах. Кроме того,
периодически парламенты избирали квота-депутации для обсуждения вопросов участия обоих частей
государства в финансировании общих расходов. По соглашению 1867 г. Австрия брала на себя 70 %
общеимперских расходов, Венгрия — 30 %, в дальнейшем эта доля должна была корректироваться
каждые 10 лет исходя из уровня экономического развития.
Австро-венгерское соглашение установило общие принципы управления в каждой из двух частей
государства. Венгерский парламент (государственное собрание) получил законодательную власть с
правом принятия обязательных для исполнения в венгерской части государства законов. Австрийские
законы были объявлены недействующими на территории Венгрии. Полномочия австрийского рейхсрата
были также расширены. По австрийской конституции 1867 г., принятой в развитие условий
австро-венгерского соглашения, рейхсрат стал двухпалатным: верхнюю палату составляли назначаемые
императором депутаты, а нижняя формировалась ландтагами земель Цислейтании. В обоих частях
государства были провозглашены демократические свободы (свобода совести, слова, собраний, союзов
и петиций), равенство всех граждан перед законом, принцип разделения властей, свобода
передвижения и выбора места жительства, неприкосновенность частной собственности и тайна
переписки. Правительства Австрии и Венгрии стали ответственными перед соответствующими
парламентами. Монарх сохранял за собой право предварительного одобрения законопроектов, лично
назначал глав правительств и общих министров, а также оставался верховным главнокомандующим
единой австро-венгерской армии.
В результате заключения австро-венгерского соглашения возникло новое государство —
дуалистическая конституционная монархия Австро-Венгрия.
Вайпер, не заебался вайпать вручную? Может с тобой пасс кодом поделиться?
>>58728667
Товарищи! Надо было на доброчан уходить!
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Заключение соглашения
На последнем этапе австро-венгерских переговоров в январе—феврале 1867 г. венгерскую делегацию
возглавил граф Дьюла Андраши, пользующийся доверием Деака и авторитетом у австрийского
правительства. 17 февраля император назначил Андраши премьер-министром Венгрии, в состав нового
венгерского правительства вошли и другие лидеры либералов (Этвёш, Лоняи). 15 марта условия
компромисса были согласованы и 20 марта утверждены венгерским государственным собранием. 8 июня
Франц-Иосиф I короновался в Будапеште королём Венгрии.
Условия соглашения
Австро-венгерское соглашение и законы, его оформившие, превратили единую абсолютную монархию
Габсбургов в дуалистическое конституционное государство. Империя была разделена на две части —
австрийскую и венгерскую, каждая из которых получила полный суверенитет в отношении внутренних
дел. Обе части должны были иметь собственный парламент, избираемое и независимое правительство,
собственную систему государственной администрации, суда и юстиции. В состав Венгерского
королевства (Транслейтании) вошли помимо Венгрии территории Трансильвании, Хорватии и Славонии,
Воеводины, Карпатской Руси и город Риека. Вся остальная территория империи образовала
австрийскую часть монархии («королевства и земли, представленные в рейхсрате», Цислейтания:
Верхняя и Нижняя Австрия, Штирия, Каринтия, Тироль, Зальцбург, Форарльберг, Крайна, Горица и
Градишка, Триест, Истрия, Далмация, Богемия, Моравия и Силезия, Галиция и Буковина).
Австрийская и Венгерская части государства были связаны, во-первых, единым монархом, имеющим
титул император Австрии и король Венгрии, властные полномочия и наследственные права которого
были закреплены в Прагматической санкции, а во-вторых, так называемыми «общими делами». Под
последними понимались те сферы государственной власти, которые были переданы на имперский
уровень: внешняя политика, оборона и военные вопросы, финансовая и таможенная система. Для
руководства этими функциями были созданы три общих министерства — иностранных дел,
военно-морское и финансов, которые подчинялись непосредственно императору и не были ответственны
перед правительствами и парламентами австрийской и венгерской частей государства. Однако общие
министерства не имели права вмешиваться в компетенцию правительств. Для обсуждения единых для
обоих частей монархии дел также созывались коронный совет и совет общих министров, включающие,
помимо общих министров, глав правительств Австрии и Венгрии и приглашённых императором лиц
(глава Австро-Венгерского банка, начальник Генерального штаба, другие министры). На коронном
совете председательствовал император, на совете общих министров — министр иностранных дел.
Функции общего для монархии представительного органа выполняли делегации, чей состав
формировался ежегодно обоими парламентами государства на паритетных началах. Кроме того,
периодически парламенты избирали квота-депутации для обсуждения вопросов участия обоих частей
государства в финансировании общих расходов. По соглашению 1867 г. Австрия брала на себя 70 %
общеимперских расходов, Венгрия — 30 %, в дальнейшем эта доля должна была корректироваться
каждые 10 лет исходя из уровня экономического развития.
Австро-венгерское соглашение установило общие принципы управления в каждой из двух частей
государства. Венгерский парламент (государственное собрание) получил законодательную власть с
правом принятия обязательных для исполнения в венгерской части государства законов. Австрийские
законы были объявлены недействующими на территории Венгрии. Полномочия австрийского рейхсрата
были также расширены. По австрийской конституции 1867 г., принятой в развитие условий
австро-венгерского соглашения, рейхсрат стал двухпалатным: верхнюю палату составляли назначаемые
императором депутаты, а нижняя формировалась ландтагами земель Цислейтании. В обоих частях
государства были провозглашены демократические свободы (свобода совести, слова, собраний, союзов
и петиций), равенство всех граждан перед законом, принцип разделения властей, свобода
передвижения и выбора места жительства, неприкосновенность частной собственности и тайна
переписки. Правительства Австрии и Венгрии стали ответственными перед соответствующими
парламентами. Монарх сохранял за собой право предварительного одобрения законопроектов, лично
назначал глав правительств и общих министров, а также оставался верховным главнокомандующим
единой австро-венгерской армии.
В результате заключения австро-венгерского соглашения возникло новое государство —
дуалистическая конституционная монархия Австро-Венгрия.
>>58729609
Почему анимедебилы такие тупые? Я уже сказал, что это не вайп, а предложение обсудить Австро-Венгрию. Но так как вытупые анимедебилы и об Австро-Венгрии ничего не знаете, я рассказываю вам про неё.
>>58729678
Зачем, филиальчик запилить - можно, но уходить нет смысла.
>>58729692
Лол. Какой же ты жалкий.
Причем тут китайские мультики вообще? Тут инцест обсуждается.
>>58729491
>>58729559
Благодарю, примерно штук 5 и пропустил. Буду читать архивы.
Докажи, что это не вайп.
>>58729678
Здесь есть один недостаток. Как народ, который пропустил этот тред узнает, что бы ушли на другую борду? Да и привычно уже здесь сидеть, больше четырёх месяцев сидим.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Реакция на соглашение
Если правящая элита Венгрии и австрийские либералы приветствовали заключение австро-венгерского
соглашения, то отношение других слоёв населения страны к компромиссу было достаточно негативным.
В самой Венгрии широкое распространение получила точка зрения, что страна лишилась возможности
самоопределения. Особенное недовольство вызывал факт существования объединённой армии империи
под руководством австрийского командования и с приказами на немецком языке, а также завышенная,
как считали, доля Венгрии в финансировании общих расходов страны. Эти два вопроса стали
центральными пунктами выступлений венгерской оппозиции. Австрийские консерваторы также не были
довольны соглашением, опасаясь усиления влияния венгров на политику государства и жалея об
утрате идеи централизованной империи.
Наиболее негативную реакцию австро-венгерское соглашение встретило у других народов империи. С
резкими протестами выступили хорваты, отказавшиеся прислать делегацию на коронацию Франца-Иосифа
венгерским королём. В 1868 г. удалось заключить Хорвато-венгерское соглашение, гарантирующее
автономию Хорватии в составе Венгерского королевства, однако радикальная часть хорватского
национального движения не прекратила антиправительственных выступлений и требований реальной
федерализации империи. Ещё более серьёзным было положение в чешских землях: лидеры чешского
национального движения отказались признать соглашение, по всей стране под руководством
старочехов развернулись митинги и национальные собрания, требующие восстановления прав и
привилегий земель чешской короны и предоставления Чехии таких же прав, какие получила Венгрия. В
1871 г. в целях чешско-австрийского примирения был разработан план преобразования империи в
триединую монархию («Фундаментальные статьи» Гогенварта). Однако из-за сопротивления венгерского
правительства и австрийских либералов этот проект был отвергнут. На протяжении всей последней
трети XIX века чешско-австрийское противостояние оставалось главной внутренней проблемой
Цислейтании. Крупным успехом австрийского правительства стало достижение компромисса с польской
элитой Галиции, в результате чего эта провинция в 1868 г. получила достаточно широкую автономию,
а польское национальное движение удалось удержать в конституционном поле.
Значение соглашения
Современные историки считают, что австро-венгерское соглашение было единственно возможным
способом сохранения для габсбургской монархии статуса великой державы. Благодаря соглашению до
начала Первой мировой войны развитие Австро-Венгрии было относительно спокойным. Империя
вступила в полосу бурного экономического развития и модернизации всех сторон общественной жизни.
Компромисс покончил с режимом абсолютизма и создал для обеих частей монархии конституционную
либеральную форму правления. Тем не менее новое государственное устройство имело ярко выраженные
недостатки, среди которых наиболее важными было сохранение сильной власти
императора[нейтральность?], фактически уравновешивающей роль парламентских структур, и
неудовлетворённость интересов прочих наций империи. Именно эти факторы в условиях поражения в
войне сыграли роковую роль в судьбе Австро-Венгрии, вызвав крушение и распад империи в 1918 г.
>>58729631
Почему анимедебилы такие тупые? Я уже сказал, что это не вайп, а предложение обсудить Австро-Венгрию. Но так как вытупые анимедебилы и об Австро-Венгрии ничего не знаете, я рассказываю вам про неё.
>>58729678
Поддерживаю. Там и так собрались анимедебилы всех мастей, пиздуйте к ним.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
28 июня 1914 года, в результате покушения в Сараево убиты эрцгерцог Австро-Венгрии
Франца-Фердинанд и его супруга. Убийство совершено боснийским сербом Гаврилой Принципом,
восемнадцатилетним студентом, связанным с националистической сербской организацией «Чёрная
рука». Вскоре Австро-Венгрия, подозревая Сербию в участии в убийстве Франца-Фердинанда,
объявляет ей ультиматум и объявляет всеобщую мобилизацию.
Спустя месяц после убийства Австро-Венгрия объявляет войну Сербии, а затем России и Бельгии. В
то же время Франция и Великобритания объявляют войну Австро-Венгрии.
В 1915 году на Восточном фронте идёт жестокое сражение между русскими и австро-венгерскими
войсками в Карпатах. В этом же году австро-германские войска прорывают русский фронт в Гaлиции.
23 мая 1915 года Италия объявляет войну Австро-Венгрии и тогда же итальянские войска пытаются
захватить удерживаемые австрийцами плацдармы на Изонцо.
4 июня 1916 года осуществлён Брусиловский прорыв. Русские армии прорывают австрийско-венгeрскую
оборону на югe Припятских болот. Бои продолжались до 10 авryста.
27 августа 1916 войну Австро-Венгрии объявляет Румыния. Румынские войска переходят в наступление
в Трансильвании. Войска Австро-Венгрии и Германии проводят успешное контрнаступление против
румынской армии.
21 ноября 1916 умер австрийский император Франц-Иосиф. Новым императором под именем Карла I
становится его внучатый племянник Карл-Франц-Иосиф.
В 1917 году Китай объявляет войну Германии и Австро-Венгрии. В то же время на Итальянском фронте
начинается сражение при Капоретто. Войскам Австро-Венгрии и Германии удаётся прорвать линию
фронта. Итальянские части создают новый рубеж обороны по реке Пьяве.
3 декабря 1917 в Брест-Литовске открываются переговоры о перемирии между Россией и Германией,
Австро-Венгрией, Болгарией и Османской Империей (Турцией). Спустя три месяца был подписан
Брест-Литовский мирный договор.
В апреле 1918 в Риме начала работу конференция представителей чехословацких, румынских,
югославских и польских территорий, входящих в состав Австро-Венгрии.
Через полгода в Австрии произошла революция и последовавший за ней распад Австро-Венгрии.
>>58729747
Мамой клянусь, я пишу сюда не с целью завайпать!
>>58729741
>о нашей счастливой жизни и об аниме
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Сараевское убийство — убийство 28 июня 1914 эрцгерцога Франца Фердинанда, наследника
австро-венгерского престола, и его жены герцогини Софии Гогенберг в Сараево сербским гимназистом
Гаврилой Принципом, членом сербской террористической организации «Млада Босна». Принцип входил в
группу из 5 террористов, координировавшихся Данилой Иличем.
В Сербии имелся ряд националистических организаций, которые ставили своей задачей объединение
южных славян и создание «Великой Сербии». Среди офицеров сербской армии существовала тайная
организация под наименованием «Чёрная рука». Целью её было освобождение сербов, находившихся под
властью Австро-Венгрии. Вождём «Чёрной руки» был полковник Драгутин Дмитриевич, по кличке
«Апис», начальник сербской контрразведки. Правительство Пашича его побаивалось. Сербское
правительство догадывалось о заговоре и не одобряло его, но и не мешало «Чёрной руке».
Убийство стало поводом для начала Первой мировой войны.
>>58729767
Вайпер, ты такая сука, жизнь людям портишь. Зачем тебе это, лучше бы доброе дело какое-то сделал. Хотя сомневаюсь, что ты способен на хорошие поступки.
Мамой клянусь, это не аниме тред.
Вайпер, пока ты вводишь капчу в 9001 раз, кто-то няшит свою сестрёнку, знай это :3
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Предыстория
По берлинскому договору 1878 года Австро-Венгрия получила мандат на оккупацию и
администрирование Боснии и Герцеговины, при сохранении формального суверенитета Османской
империи. Впоследствии эти территории были аннексированы Австро-Венгрией. Часть южных славян,
проживавших на этих землях, не хотели жить в Австро-Венгрии и стремились присоединить эти земли
к соседней Сербии, недавно получившей независимость. Было образовано тайное общество «Чёрная
рука» стремившейся к объединению южных славян и её боснийское отделение «Млада Босна».
В конце июня 1914 года Франц Фердинанд посетил Боснию для наблюдения за военными маневрами и
открытия музея в Сараево. Ехал он вместе со своей женой, Софьей Хотек. Франц Фердинанд считался
сторонником триализма — идеи преобразования двойственной австро-венгерской монархии в
тройственную австро-венгерско-славянскую. «Млада Босна» решила убить Франца Фердинанда. Убийство
было поручено группе из шести заговорщиков, причём по крайней мере трое из них, в том числе и
Принцип, были больны туберкулёзом — в то время неизлечимым смертельным заболеванием.
Убийство
28 июня 1914 года эрцгерцог Франц Фердинанд приехал в Сараево по приглашению генерала Оскара
Потиорека. Незадолго до 10 утра в воскресенье Франц Фердинанд с женой прибыли в Сараево на
поезде. В 10:10 кортеж из шести машин (супруги Фердинанд ехали во второй, вместе с Потиореком),
приветствуемый толпами народа, миновал центральное отделение полиции. Там их ждали заговорщики.
Неделько Чабринович (серб. Недељко Чабриновић) бросил гранату, но промахнулся. Вместо Франца
Фердинанда граната убила шофёра третьей машины и ранила её пассажиров, а также полицейского и
прохожих из толпы. Чабринович проглотил заранее полученный им яд (цианистый калий), но яд не
подействовал. Возможно, вместо цианистого калия ему дали какой-то более слабый яд. Он попытался
прыгнуть в реку, но был схвачен толпой, жестоко избит и передан в руки правосудия. Другие
заговорщики не смогли ничего сделать из-за заслонившей машины толпы народа. Покушение как будто
провалилось.
Франц Фердинанд поехал читать речь в городскую ратушу. После чтения речи один из придворных его
свиты, барон Морсе (Morsey), предложил ему уехать. В ответ Потиорек сказал «Вы думаете, что
Сараево кишит убийцами?» Франц Фердинанд решил поехать в больницу навестить раненых при
покушении. Софи настояла на том, чтобы ехать с ним. Ехать решили по боковой набережной Аппель
(Appel). Потиорек забыл сообщить шофёру Францу Урбану об изменении маршрута.
Шофёр повернул на улицу Франца Иосифа. Ему объяснили, что он едет неправильно. Он начал медленно
разворачивать машину. В этот момент машину заметил Гаврило Принцип, который случайным образом
там оказался. Принцип подбежал к машине и выстрелил из браунинга Софии в живот, а затем Францу
Фердинанду в шею. (Впоследствии он утверждал, что первой пулей собирался убить Потиорека, а не
Софию). Как и Чабринович, он попытался отравиться но попытка оказалась безуспешной. Затем он
попытался застрелиться, но набежавшие люди отобрали у него пистолет. Как и Чабриновича, его
избили — так жестоко, что в тюрьме ему пришлось ампутировать руку.
Почтовая марка Австро-Венгрии для Боснии и Герцеговины в память об эрцгерцоге Франце Фердинанде
и княгине Софии, 40 геллеров, 1917 год. Продавалась с наценкой в 2 геллера для постройки церкви
«на крови» в Сараеве
Франц Фердинанд и его жена были перевезены в резиденцию губернатора, однако по пути умерли,
сначала София, затем эрцгерцог - с перерывом в несколько минут. По словам шофёра, последними
словами Франца были: «Соферль, не умирай, останься ради наших детей».
Все шестеро заговорщиков были арестованы. Они отказывались отвечать на вопросы следователей,
только один из них (вероятно, Данило Илич) сломался и рассказал все детали, в том числе заявил,
что оружие было представлено сербским правительством. Принципа не могли приговорить к смертной
казни, поскольку ему было только 19 лет и по австро-венгерским законам он был
несовершеннолетним. Он был приговорён к максимальному сроку — 20 годам тюремного заключения. Он
содержался в тюрьме в Терезиенштадте в тяжёлых условиях и умер от туберкулёза 28 апреля 1918
года. Данило Илич, Велько Кубрилович и Мишко Йованович были повешены 3 февраля 1915 года.
Остальные заговорщики были приговорены к длительным срокам тюремного заключения; Чабринович, как
и Принцип, умер в тюрьме до окончания войны.
Последствия
После того, как стало известно об убийстве, в Сараеве начался антисербский погром. Только через
несколько часов порядок был восстановлен военными. Так как в убийстве была замешана Сербия,
через некоторое время Австро-Венгрия предъявила Сербии Июльский ультиматум, и хотя он и был
принят с единственной оговоркой (Сербия не согласилась, чтобы расследование вели сыщики из
Австро-Венгрии), не удовлетворилась ответом и объявила Сербии войну. Это стало началом Первой
мировой войны.
>>58729872
Почему анимедебилы такие тупые? Я уже сказал, что это не вайп, а предложение обсудить Австро-Венгрию. Но так как вытупые анимедебилы и об Австро-Венгрии ничего не знаете, я рассказываю вам про неё.
>>58729875
Повторюшка. Ты даже доказать не смог. Твоя клятва ничего не стоит, мразь.
>>58729877
А мне-то что? Я, в отличие от этого кого-то, не аморальный анимедебил.
>>58729897
Это не вайпер, сразу говорю.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Франц Фердинанд Карл Людвиг Йозеф фон Габсбург эрцгерцог д’Эсте (нем. Franz Ferdinand von
Österreich-Este; 18 декабря 1863, Грац, Австро-Венгрия — 28 июня 1914, Сараево, Австро-Венгрия)
— эрцгерцог австрийский, с 1896 года наследник престола Австро-Венгрии.
Убийство Франца Фердинанда сербским студентом Гаврилой Принципом стало поводом для начала Первой
мировой войны.
Происхождение. Морганатический брак
В 1875 году он наследовал значительное состояние и имя д’Эсте от представителя боковой ветви
Габсбургов Франческо V, герцога Моденского, а в 1896 году, после смерти отца, стал наследником
австро-венгерского престола. Однако фактически к престолу Франца Фердинанда стали готовить
раньше, после самоубийства кронпринца Рудольфа, единственного сына Франца Иосифа, в 1889 году. В
1892 году совершил большое путешествие вокруг света, описание которого («Tagebuch meiner Reise
um die Erde») издал в Вене, в 1895—1896 годах. В 1898 году назначен заместителем императора в
верховном командовании армией.
В 1900 году Франц Фердинанд женился морганатическим браком на чешской графине Софии Хотек
(1868—1914), получившей при выходе замуж титул княгини Гогенберг. Перед бракосочетанием,
совершенным с согласия императора, Франц Фердинанд должен был торжественно отречься за своих
будущих детей от прав на престолонаследие. Сообщение об этом и соответствующий законопроект были
приняты в австрийском рейхсрате довольно спокойно; только младочехи воспользовались случаем,
чтобы ещё раз потребовать отделения богемской короны от австрийской. В венгерском рейхстаге
оппозиция вызвала шумную сцену; она настаивала на том, что венгерские законы не знают
морганатических браков, и, следовательно, брак Франца Фердинанда должен быть признан вполне
законным. Министр-президент Селль отстаивал проект, и он был принят лишь после бурных дебатов.
Семья Франца Фердинанда жила в австрийском замке Гогенберг и в замке Конопиште, в Чехии. У
Франца Фердинанда и Софии была одна дочь, София, и два сына, Максимилиан и Эрнст. Они носили
фамилию Эсте и титул князей Гогенбергов. В 1930-е годы Максимилиан и Эрнст Гогенберги, как
родственники австрийского дома, были посажены по приказу Гитлера в концлагерь Дахау. Они
пережили войну, и ныне существует их потомство.
Ты тоже не смог доказать, а о том ,что это не аниме тред, говорится в оп-пике
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Политическая деятельность
Франц Фердинанд, планировавший после вступления на престол царствовать под именем Франца II, был
сторонником доминирующего положения католической церкви и клерикализма, но вместе с тем
несколько большего либерализма по отношению к национальным областям империи.
В 1901 году Франц Фердинанд принял под своё попечительство «католический школьный союз», причем
произнёс речь, выражавшую его симпатию стремлениям союза и отстаивавшую необходимость
решительной борьбы с Los-von-Rom-Bewegung (движением «Прочь от Рима»). Речь эта вызвала сильное
негодование во всей неклерикальной печати Австрии.
В 1902 году Франц Фердинанд, получив на утверждение, в качестве председателя пражской академии,
список вновь избранных почётных членов, вычеркнул из него Льва Толстого.
В 1902 году ездил, как представитель императора, в Лондон на празднества коронации Эдуарда VII и
в Санкт-Петербург для отдачи официального визита. Во время последней поездки он хотел взять с
собой графа Зичи, председателя клерикально-народной партии. Селль, тогдашний венгерский
министр-президент, протестовал против этого, и Франц Фердинанд должен был отказаться от
сопутствия гр. Зичи. Венгерский рейхстаг подавляющим большинством одобрил поведение Селля.
Триализм
Франц Фердинанд, в политике был жёстким реалистом: около 1906 года он составил план
преобразования Австро-Венгрии, который в случае его осуществления мог продлить жизнь Империи
Габсбургов, снизив градус межнациональных противоречий. План был составлен самим эрцгерцогом и
Аурелем Поповичем, австро-румынским политиком и юристом, согласно ему Империя превращалась в
Соединенные Штаты Великой Австрии-триединое государство (или Австро-Венгро-Славию),
образовывались 12 национальных автономий для каждой крупной народности, проживавшей в Империи.
От реформирования Империи от дуалистической к триалистической модели выигрывали сами Габсбурги и
славянские народы. Чехи получали желаемое — своё автономное государство и могли не бороться за
свержение власти Габсбургов.
Но главным и злейшим противником триализма являлась венгерская элита. Венгрия в результате
компромисса с Габсбургами в 1867 году получили власть над 1/2 территории Империи. Остроту
противоречий с Францем-Фердинандом продемонстрировал его главный политический оппонент —
премьер-министр Венгрии граф Иштван Тиса: «Если престолонаследник вздумает осуществить свой
план, я подниму против него национальную революцию мадьяр». Это обстоятельство делает вероятной
причастность Тиссы к подготовке покушения в Сараево летом 1914 года.
Франц Фердинанд не любил русских и ещё больше сербов, но он категорически выступал против
превентивной войны с Сербией, горячим сторонником которой был его протеже начальник Генерального
Штаба армии Австро-Венгрии Франц Конрад фон Гётцендорф, такая война неминуемо вела бы к
столкновению с Россией, а его престолонаследник стремился избежать в любом случае, смертельного
как для России так и для Австро-Венгрии.
Убийство
28 июня 1914 года эрцгерцог Франц Фердинанд приехал в Сараево по приглашению генерала Оскара
Потиорека. «Млада Босна» решила убить Фердинанда. Убийство было поручено группе из шести
заговорщиков. Все они были молодыми людьми, подданными Австро-Венгрии, уроженцами Боснии,
православными сербами.
Незадолго до 10 утра в воскресенье чета прибыла в Сараево на поезде. В 10:10 кортеж из шести
машин (эрцгерцог и графиня Хотек ехали во второй, вместе с Потиореком), приветствуемый толпами
народа, миновал центральное отделение полиции. Машина эрцгерцога приблизилась к набережной реки
Милячки — Аппель, где находились заговорщики.
Гимназист Неделько Габринович первый бросил в сторону кортежа бомбу, от взрыва которой был убит
шофер автомобиля кортежа и было ранено несколько человек, террорист был схвачен на месте. Франц
Фердинанд посетил городскую ратушу и затем решил ехать в больницу посетить раненных бомбой
Габриновича (охрана престолонаследника в тот день была подозрительно урезана, сыщики из Вены
остались дома и второго человека в Империи охраняли кое-как). Шофер эрцгерцога по ошибке свернул
в боковую узкую улицу Франца-Иосифа и, видя, что попал не туда, стал разворачивать автомобиль,
ставший идеальной мишенью; по странному совпадению, там находился Гаврило Принцип, который
немедленно выскочил на улицу, вытащил приготовленный револьвер и выстрелил дважды — в эрцгерцога
и его жену. Обе раны оказались смертельными; София скончалась через несколько секунд, Франц
Фердинанд прожил 10 минут после ранения.
Гибель Франца Фердинанда от рук сербских террористов стала прекрасным предлогом для
Австро-Венгрии, чтобы объявить ультиматум Сербии. Сербию поддержала Россия, и это стало началом
Первой мировой войны.
Так как дети Франца Фердинанда родились от морганатического брака, то новым наследником
престарелого Франца Иосифа I стал племянник Франца Фердинанда, сын умершего в 1906 году его
младшего брата Отто, 27-летний эрцгерцог Карл. В 1916 году он стал последним правителем
Австро-Венгрии.
Вайпер, зачем ты на них время тратишь? Скрыл тред и всё, пускай тут хоть в жопу долбятся, анимедети же.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Габсбургская монархия, Габсбургская империя или Австрийская монархия — неофициальное название
совокупности территорий, находившихся под властью австрийской ветви династии Габсбургов. Обычно
используется в отношении периода с 1526 года, когда австрийский эрцгерцог Фердинанд I
присоединил к своим владениям земли Чешской короны и Венгрию, до 1804 года, когда была
образована Австрийская империя. Термин «габсбургская монархия» может также употребляться в более
широком смысле в отношении периода с 1276 года (переход Австрии под власть Габсбургов) до 1918
года (распад Австро-Венгрии). До 1804 года территории, находившиеся под властью Габсбургов, не
имели единого официального названия.
Название Габсбургская империя также широко используется для обозначения совокупности
государственных образований, находившихся под властью императора Священной Римской империи Карла
V Габсбурга, включающих Испанию, Испанские Нидерланды, Франш-Конте, Ломбардию, Неаполитанское
королевство, Сицилию, Сардинию и американские владения Испании.
>>58730012
Там нихуя не говорится, не пизди. И что это я не смог доказать?
>>58730044
Двачую этого.
инфоби: не умею скрывать
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Состав
В состав Габсбургской монархии (1526—1804) входили следующие территории:
Наследственные австрийские земли:
эрцгерцогство Австрия (Нижняя и Верхняя);
герцогство Штирия;
герцогство Каринтия;
герцогство Крайна;
маркграфство Истрия;
графство Тироль;
графство Горица и Градишка;
Форарльберг;
Передняя Австрия;
Триест;
Земли чешской короны:
королевство Чехия;
герцогство Силезия;
маркграфство Моравия;
маркграфство Верхняя Лужица (до 1635 г.);
маркграфство Нижняя Лужица (до 1635 г.);
королевство Венгрия;
великое княжество Трансильвания;
Военная граница;
Королевство Хорватия и Славония.
Кроме того, в некоторые исторические периоды Габсбургская монархия также включала следующие
владения:
Австрийские Нидерланды (1713—1792);
Миланское герцогство (1713—1797);
Неаполитанское королевство (1713—1735);
королевство Сардиния (1713—1720);
Темешварский Банат (1718—1778);
Войводина и Северная Босния (1718—1739);
Олтения (1718—1738);
Сицилийское королевство (1720—1735);
Пармское герцогство (1735—1748);
королевство Галиция и Лодомерия (c 1772 г.);
Буковина (с 1774 г.);
Малая Польша (с 1795 г.);
Венецианская область (c (1797 г.);
Далмация (c 1797 г.).
Монархи из династии Габсбургов также являлись императорами Священной Римской империи в 1439—1806
гг. (за исключением периода 1740—1745 гг.).
>>58730016
А ЧЕМ ТЕБЕ АНИМЕ НЕ НРАВИТСЯ, ПЕТУХ ССАНЫЙ?
давай ка лучше поговорим про аниме... выкладывай свою позицию ШЛЮХИН СЫН!!!
объясника мне по пунктам, что плохого в аниме.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Колониальная экспансия Габсбургской монархии — Австрийской (с 1867 года Австро-Венгерской)
империи — совокупность нескольких попыток этой мировой державы наладить свою прибыльную
заморскую колониальную торговлю и обзавестись собственными колониями.
Экспансионизм
Экспансионистские устремления были свойственны Габсбургам издавна, но, в силу расположения их
владений, касались прежде всего континента. Впрочем, коронованный в 1452 году император
Священной Римской империи германской нации Фридрих III, ставший в 1453 году австрийским
эрцгерцогом, похоже, верил в то, что династии Габсбургов суждено завоевать и весь мир. Его
девизом стала формула AEIOU — по одной из распространённых версий расшифровывавшаяся как Alles
Erdreich ist Österreich untertan, «Вся земля подчинена Австрии», в латинском варианте Austriae
est imperare orbi universo, «Задача Австрии управлять целым миром». Эту аббревиатуру он
надписывал на книгах и повелел высекать на общественных зданиях.
После великих географических открытий Австрией периодически предпринимались, в том числе, и
попытки своего заморского территориально-политического расширения, начиная с XVIII века и до
самого распада империи в ходе Первой мировой войны. Однако из-за выраженного давления со стороны
более мощных и развитых колониальных держав, прежде всего Британской империи, а также
недостаточного внимания собственного правительства к развитию военного и торгового океанского
имперского флота, все эти попытки в конечном счёте потерпели неудачу. Управление относительно
нестабильным многонациональным государством с сильными центробежными тенденциями отнимало почти
всю энергию его центральной власти. Австрийская колониальная империя так и не была создана.
>>58730100
>Не говорится
>но это не аниметред.
Правда?
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Остендская компания
Учреждённая после Утрехтского мира по инициативе Австрийской империи в Остенде в 1717 году
Остендская компания (официально — Generale Keizerlijke en Koninklijke Indische Compagnie) была
частным торговым предприятием. В 1722 году оно получило от Карла VI право на торговлю в
оказавшихся с 1713 года под властью империи Австрийских Нидерландах (ныне Бельгия). Основным
направлением деятельности компании была торговля с Ост-Индией в интересах габсбургской короны.
Наиболее важными статьями дохода для неё были чай, медь, серебро, текстиль, хлопок, шёлк,
керамика, пряности и опиум. Уставной капитал Остендской компании составлял совокупно 6 млн
гульденов частями (акциями) по 1000 гульденов каждая. Источниками основной части финансирования
морских экспедиций были синдикаты фламандских, английских, голландских и французских банкиров,
ростовщиков и торговцев Антверпена, Гента и Остенде.
В течение нескольких лет Остендская компания составляла значимую конкуренцию аналогичным
компаниям других стран — прежде всего Голландской Ост-Индской компании, Британской Ост-Индской
компании и Французской Ост-Индской компании. Остендская компания сбивала им цены. В 1724—1732
годах ей удалось снарядить и направить в Бенгалию и Китай 21 собственное судно, а положительная
динамика цен на чай приносила хорошую прибыль. В годы своего расцвета Остендская компания
владела двумя собственными заморскими факториями — Кабелон (нидерл. Cabelon) на восточном,
Коромандельском, берегу Индостана и Банкибазар (нидерл. Banquibazar) в Бенгалии.
Нараставшее давление со стороны Британской империи привело в 1727 году к отзыву лицензии, а в
1731 году к закрытию Остендской компании. Это было одним из важных условий второго Венского
договора (англ. Treaty of Vienna (1731)), оформившего австро-британский союз в качестве
противовеса экспансии Франции, Пруссии и ряда других стран Европы в Войне за австрийское
наследство. Союз продлился до 1756 года и был разорван по инициативе Великобритании, сменившись
так называемой «дипломатической революцией» и Семилетней войной, которую Австрия проиграла.
Примечательно, что в 1728-1731 годах Компания организовала несколько подпольных заморских
экспедиций под чужими флагами — и последние две из них в 1732 году были легализованы в качестве
символической уступки англичан австрийцам отдельной строкой соглашения между двумя державами.
Однако даже после роспуска Компании вплоть до 1744 года от экипажей кораблей конкурировавших
компаний периодически поступали вести, что над факторией Банкибазар по-прежнему развевается флаг
императора Австрии — притом, что официально уже к 1735 году у Остендской компании не было ни
денег, ни кораблей, ни какой бы то ни было поддержки ничьих властей. В 1744 году фактория
подверглась нападению и разграблению со стороны одного из бенгальских князей — предположительно
это было инспирировано Голландской Ост-Индской компанией.
Никобарские острова
В 1760-х годах Мария-Терезия и Иосиф II озаботились созданием имперских форпостов для
обеспечения торговых путей империи в Азии. Правда, Австрия не обладала развитым военно-морским и
торговым флотом для организации адекватного исследования, заселения, поддержки и защиты своих
возможных заморских поселений, тем более в условиях достаточно жёсткой конкуренции со стороны
тогдашних колониальных держав — Испании, Португалии, Великобритании, Нидерландов и Франции.
Поэтому этот проект можно считать ориентированным на весьма дальнюю перспективу или, скорее,
прихотью.
Тем не менее Габсбурги для осуществления своей задумки наняли в качестве советника голландского
предпринимателя Уильяма Болтса (англ. William Bolts), незадолго до этого уволенного из
Британской Ост-Индской компании. В 1774 году он убедил неопытную Австрию в выполнимости проекта
по организации регулярной прибыльной торговли между Триестом и Дальним Востоком. Для этого под
ложным британским флагом был секретно снаряжён и отправлен на Восток корабль, однако экспедиция
закончилась крушением судна. Спустя четыре года, в 1778 году, преодолев большие трудности в
пути, другой австрийский корабль, «Иосиф и Мария», достиг Никобарских островов, расположенных в
восточной части Индийского океана сравнительно недалеко от Суматры и западного берега Сиама.
Австрийцы обнаружили там заброшенный колониальный форпост-поселение Дании и основали на его
месте собственное, — ошибочно предположив, что ликвидация присутствия Дании означает
автоматическое снятие её территориальных претензий на острова. Датские колонисты незадолго до
этого покинули свою колонию из-за эпидемии малярии, выкосившей большинство жителей поселения.
Остававшиеся на островах туземцы 12 июля 1778 года на специально организованной церемонии
подписали при свидетелях тремя крестиками документ, передававший группу из четырёх центральных
островов архипелага — Нанковри, Каморта, Тринкет и Катчалл — во владение Австрийской империи. На
ближайшем холме был при этом поднят австрийский флаг.
На островах было оставлено шестеро мужчин, рогатый скот, оружие и рабы. Задачей колонистов было
первичное обустройство новой колонии. Однако уже в 1781 году они жаловались на нехватку питьевой
воды и пищи, но официальная Вена предпочла не заметить жалоб, полностью предоставив поселение
его судьбе. После смерти в 1783 году главы колонии остальным австрийским колонистам стало ясно,
что попытка не удалась, и они покинули острова навсегда.
Австрийские морские экспедиции ещё дважды — в 1857—1858 и в 1886 годах — бросали якорь в бухтах
Никобар, однако новых попыток основать там колонию предпринято так и не было из-за
незаинтересованности властей империи. В целом же колонизация Никобарских островов хоть и
оказалась кратковременной, тем не менее ей суждено было стать наиболее успешной попыткой
реализации заморского экспансионизма Австрийской монархии.
>>58730122
>А ЧЕМ ТЕБЕ АНИМЕ НЕ НРАВИТСЯ, ПЕТУХ ССАНЫЙ?
Абсолютно всем.
>ШЛЮХИН СЫН!!!
Что и требовалось доказать. Если ты так спокойно говоришь на мать совершенно незнакомого тебе человека, то твоя клятва ничего не стоит.
>объясника мне по пунктам, что плохого в аниме.
Подрастёшь - поймёшь.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Земля Франца-Иосифа
Финансировавшаяся австро-венгерской знатью экспедиция Австро-Венгрии к северному полюсу (нем.
Österreich-Ungarische Nordpolexpedition) под руководством Карла Вейпрехта (Carl Weyprecht) и
Юлиуса Пайера (Julius von Payer) отправилась в 1872 году на парусно-паровом судне «Тегетгофф» на
поиски Северо-восточного прохода. Она была затёрта льдами к северо-западу от Новой Земли и
затем, постепенно уносимая ими к западу, в августе 1873 года случайно оказалась у берегов
неизвестной земли.
Австрийские путешественники дали новооткрытой земле имя австрийского императора Франца Иосифа I.
Она была обследована Вейпрехтом и Пайером, насколько было возможно, к северу и вдоль своей южной
окраины, а весной следующего 1874 года они пересекли архипелаг с юга на север на санях. Пайеру
удалось достигнуть 82°5' с.ш. и составить карту островов, казавшихся первым исследователям
весьма обширными.
Однако уже в 1895 году норвежец Фритьоф Нансен разочаровал заинтересовавшуюся было
профессиональную общественность: в результате своего знаменитого санного путешествия и
последующей зимовки на берегу острова Джексона — одного из самых северных островов архипелага —
Нансен убедился, что архипелаг не имеет продолжения к северо-востоку, кроме небольших
практически полностью покрытых льдом и непригодных для постоянного проживания островков.
Земля Франца-Иосифа так и не была формально объявлена объектом территориальных претензий ни
одной державой[2][3] — вплоть до 1926 года, когда её аннексировал Советский Союз.[4] Этот акт,
правда, оспаривался до конца 1920-х годов Норвегией, безуспешно выдвинувшей свои претензии и
попытавшейся переименовать архипелаг в «Землю Фритьофа Нансена». 29 июля 1929 года Отто Шмидт в
ходе полярной экспедиции на ледокольном пароходе «Георгий Седов» водрузил на острове Гукера
советский флаг и объявил Землю Франца-Иосифа частью СССР.
Северное Борнео
В 1865 году консул США в Брунее Клод Ли Мозес (Claude Lee Moses) приобрёл у султана Брунея в
лизинг на десять лет территорию Северного Борнео (ныне провинция Сабах, Малайзия). Только что
закончившие гражданскую войну Соединённые Штаты не проявили интереса к обретению азиатских
колоний, поэтому Мозесу пришлось продать концессию гонконговской частной American Trading
Company of Borneo, которая основала там небольшое поселение Эллена (Ellena) — ныне Киманис
(Kimanis).
Из-за финансовых трудностей ATC, в свою очередь, в январе 1875 года перепродала права на
Северное Борнео консулу Австро-Венгерской империи в Гонконге барону фон Овербеку (нем. Gustavus
Baron Von Overbeck). Последний добился от Брунея продления договора ещё на десять лет, заручился
в 1878 году аналогичным соглашением и от султана Сулу (Sulu Sultanate), пообещав тому
современное оружие для защиты от испанцев, и привлёк к финансированию проекта братьев Альфреда и
Эдуарда Дентов (Alfred and Edward Dent). Однако все попытки фон Овербека заинтересовать
приобретением новой колонии власти Австро-Венгрии потерпели неудачу — и уже в 1880 году барон
покинул предприятие, оставив вместо себя Альфреда Дента.
В июле 1881 года братья привлекли компаньонов, основали British North Borneo Provisional
Association Ltd. и уже в ноябре того же года добились королевского разрешения от британской
монархии на освоение территории под эгидой Великобритании в её интересах. Компания была
преобразована в Британскую компанию Северного Борнео (British North Borneo Chartered Company) и
занялась организацией поселений на севере острова, стремительно расширяя свои владения, несмотря
на протесты от властей Нидерландов, Испании и соседнего Саравака, но при поддержке султана
Брунея.
В 1888 году Северное Борнео, Саравак и Бруней стали протекторатами Великобритании. Британская
компания Северного Борнео была закрыта лишь в ходе деколонизации в 1953 году. При этом Филиппины
претендуют на всю территорию Сабаха с момента своего образования: эта земля была, по их версии,
обещана султаном Брунея султану Сулу в 1703 году как плата за военную поддержку.
Берлинская конференция
Несмотря на отсутствие у Австро-Венгрии заморских колоний, она в 1884 году была приглашена как
одна из мировых держав на Берлинскую конференцию («Конференцию по Конго», Kongokonferenz),
которой предстояло определить легитимные рамки развернувшейся среди колониальных империй драки
за Африку.
В 1885 году Австро-Венгерская империя вместе со всеми подписала Генеральный акт конференции,
провозглашавший главенство принципа эффективной оккупации, предусматривавшего при неспособности
самостоятельно осваивать богатства той или иной колонии обязанность соответствующей метрополии
допускать к хозяйствованию на её территории другие державы и их картели. Это формально открывало
для Австро-Венгрии возможность налаживания торговли в Африке, однако полностью перекрывало
вероятность основания собственных её колоний, так как требование сразу же их полноценно освоить
было для империи непосильным.
Концессия в Тяньцзине
Наряду с семью другими европейскими державами Австро-Венгрия приняла участие в подавлении
боксёрского восстания в Китае в 1899—1901 годах. Правда, её участие было наименьшим из всех —
был послан лишь один военный корабль и 75 морских пехотинцев. Однако в качестве награды за вклад
в победу союзников Австро-Венгрии в 1901 году была выделена небольшая зона в городе Тяньцзинь на
правах концессии.
Австрийская зона (сеттльмент) составляла 170 акров (0,68 км²), что было чуть больше, чем у
бельгийцев (89 акров) и итальянцев (126 акров), но меньше, чем у японцев (356 акров) и французов
(445 акров). Она возглавлялась консульством страны, имела свои собственные тюрьму, школу,
больницу, военный гарнизон, а составлявшие подавляющее большинство населения китайцы, тем не
менее, не имели права приобретать расположенную в сеттльменте недвижимость. Официальным языком
был немецкий, а не китайский, причём граждане находились под юрисдикцией австрийских, а не
китайских законов и имели свой суд, то есть пользовались экстерриториальностью.
Впрочем, всё это не смогло обеспечить основательности австрийского проникновения и прочной
сохранности полученной территории. Как только в ходе Первой мировой войны Китай объявил войну
Тройственному союзу, в котором состояла и Австро-Венгрия, её зона концессии в Тяньцзине была
занята войсками Китая. 14 августа 1917 года арендные договоры Германии и Австро-Венгрии были
аннулированы. Распавшаяся империя оформляла свой отказ от претензий в Тяньцзине уже по частям —
Австрия 10 сентября 1919 года по Сен-Жерменскому мирному договору, Венгрия 4 июня 1920 года по
Трианонскому.
Австро-венгерское присутствие в Китае, таким образом, продлилось 16 лет.
>>58730152
Хуявда. В ОП-пике вообще ничего не говорится.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Габсбурги (нем. Habsburger) — одна из наиболее могущественных монарших династий Европы на
протяжении Средневековья и Нового времени. Представители династии известны как правители Австрии
(c 1282 года), трансформировавшейся позднее в многонациональную Австро-Венгерскую империю (до
1918 года), являвшуюся одной из ведущих европейских держав, а также как императоры Священной
Римской империи, чей престол Габсбурги занимали с 1438 по 1806 годы (с кратким перерывом в
1742—1745 годах)
Помимо Австрии и Священной Римской империи, Габсбурги также были правителями следующих
государств:
Венгрии в 1437—1439, 1445—1457, 1526—1918 годах;
Чехии в 1306—1307, 1437—1439, 1453—1457, 1526—1618, 1621—1918 годах;
Хорватии в 1437—1439, 1445—1457, 1526—1918 годах;
Испании в 1516—1700 годах;
Португалии в 1580—1640 годах;
Неаполитанского королевства в 1516—1735 годах;
Мексики в 1864—1867 годах;
Трансильвании в 1690—1867 годах;
Тосканы в 1790—1859 годах;
Пармы в 1814—1847 годах;
Модены в 1814—1859 годах.
а также целого ряда более мелких государственных образований.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Происхождение
Основателем династии был Гунтрам Богатый (ок. 930—990), чьи владения располагались в северной
Швейцарии и Эльзасе.
Его старший сын Ланцелин (ум. 991) стал графом Альтенбурга в Аргау, а сын Ланцелина Радбот (ок.
985—1035) построил недалеко от реки Аре замок Габсбург, по имени которого он и его потомки
получили своё имя. По одной из версий первоначально замок назывался Габихтсбург (от нем.
Habichtsburg), что означало «Ястребиный замок». По другой — название произошло от старонемецкого
«hab» — брод (крепость охраняла переправу через Аре). Потомки Радбота присоединили к своим
владениям ряд владений в Эльзасе (Зундгау) и большую часть северной Швейцарии, став к середине
XIII века одним из крупнейших феодальных родов юго-западной окраины Германии. Первым
наследственным титулом рода стал титул граф Габсбург.
Графы Габсбург
Радбот (ум. 1045);
Вернер I (ум. 1096), Оттон I (ум. 1055) и Альбрехт I (ум. 1050)— дети Радбота;
Оттон II (ум. 1111) и Альбрехт II (ум. 1140) — дети Вернера I;
Вернер II (ум. 1167) — сын Оттона II;
Альбрехт III Богатый (ум. 1199, ландграф Верхнего Эльзаса) — сын Вернера II;
Рудольф II (ум. 1232) — сын Альбрехта III;
Альбрехт IV (ум. 1240) и Рудольф III (ум. 1249) — дети Рудольфа II.
Альбрехт IV и Рудольф III разделили родовые владения: первому досталась западная часть, включая
Аргау и Зундгау, а второму земли в восточной Швейцарии. Основной линией считались потомки
Альбрехта IV, а наследники Рудольфа III стали именоваться титулом граф Габсбург-Лауфенбург.
Представители Лауфенбургской линии не играли существенной роли в германской политике и остались
как и многие другие немецкие аристократические роды региональным феодальным домом. В состав их
владений входила восточная часть Аргау, Тургау, Клеттгау, Кибург и ряд ленов в Бургундии. Эта
линия пресеклась в 1460 году.
Вступление на престол Австрии
Выход Габсбургов на европейскую арену связан с именем сына графа Альбрехта IV Рудольфа IV
(1218—1291). Он присоединил к владениям Габсбургов обширное княжество Кибург, а в 1273 году был
избран немецкими князьями королём Германии под именем Рудольфа I. Став королём, Рудольф I
попытался укрепить центральную власть в Священной Римской империи, однако главным его успехом
стала победа над чешским королём Пржемыслом Оттокаром II в 1278 году, в результате чего под
контролем Рудольфа I оказались герцогства Австрия и Штирия.
В 1282 году король передал эти владения своим детям Альбрехту I и Рудольфу II. Таким образом
Габсбурги стали правителями обширного и богатого придунайского государства, которое быстро
затмило их родовые владения в Швейцарии, Швабии и Эльзасе.
Потомкам Альбрехта I удалось включить в состав своей монархии Каринтию (1335 год) и Тироль (1365
год), превратив Австрию в крупнейшее государство юго-восточной Германии. Они играли важные роли
в многочисленных внутринемецких конфликтах первой половины XIV века и некоторое время занимали
престолы Германского королевства (Альбрехт I в 1298—1308 годах и Фридрих I в 1325—1330 годах), а
также королевства Чехия (Рудольф III в 1306—1307 годах).
Пик укрепления Австрийского государства пришёлся на короткое время правления Рудольфа IV
(1358—1365 годы), который претендовал на особый статус Австрии и её полную независимость от
империи ("Privilegium Maius 1358 год). В то же время ядро габсбургских владений в северной и
центральной Швейцарии было потеряно и образовало самостоятельную Швейцарскую конфедерацию. В
результате конгломерат территорий, находящихся под властью Габсбургов, постепенно
трансформировался в Австрийскую монархию во главе с герцогами Австрии.
Герцоги Австрии
Альбрехт I (1282—1308, король Германии с 1298 года) и Рудольф II (1282—1283) — дети короля
Рудольфа I;
Рудольф III (1298—1307, король Чехии с 1306 года), Фридрих I (1308—1330, король Германии с 1325
года), Леопольд I (1308—1326), Оттон Весёлый (1330—1339, герцог Каринтии с 1335 года) и Альбрехт
II Мудрый (1326—1358, герцог Каринтии с 1335 года) — дети Альбрехта I;
Рудольф IV (1358—1365, граф Тироля с 1363 года).
>>58730280
Зато в оп-треде говорится.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Раздел австрийских владений
Наследники Рудольфа IV, его младшие братья Альбрехт III и Леопольд III в 1379 году заключили
между собой соглашение о разделе владений Габсбургов. Альбрехт III получил собственно герцогство
Австрия (включая штирийские лены в долине Энса и Винер-Нойштадт), а Леопольд III стал правителем
Штирии, Каринтии, Крайны, Тироля и Передней Австрии. В результате почти на век габсбургские
земли оказались разделёнными между двумя ветвями династии: Альбертинская линия и Леопольдинская
линия, в результате чего влияние Габсбургов резко ослабло.
Альбертинская линия[править | править исходный текст]
Альбрехт III (1365—1395);
Альбрехт IV (1395—1404) — сын Альбрехта III;
Альбрехт V (1404—1439, король Чехии и Венгрии с 1437 года, король Германии с 1438 года)
Ладислав Постум (1440—1457, король Чехии с 1444 года и Венгрии с 1445 года).
Наибольшего влияния Альбертинская линия достигла при Альбрехте V, который в 1438 году объединил
под своей властью крупнейшие государства Центральной Европы: Чехию, Венгрию и Германию. Однако
его правление в этих странах продолжалось лишь около двух лет, а после его смерти, в период
правления малолетнего Ладислава Постума, начались непрекращающиеся междоусобные и гражданские
войны, и союз трёх государств распался.
Со смертью Ладислава в 1457 году Альбертинская линия пресеклась, Австрийское герцогство перешло
под власть герцога Фридриха V из Леопольдинской линии.
Леопольдинская линия
Леопольд III (1365—1386, герцог Штирии, Каринтии, Крайны, граф Тироля и Передней Австрии с 1379
года);
Вильгельм (1386—1406, герцог Внутренней Австрии) и Леопольд IV (1395—1411, граф Тироля и
Передней Австрии с 1395 года, герцог Внутренней Австрии с 1406 года) — дети Леопольда III.
В период правления Леопольда III в состав владений Габсбургов вошёл Фрейбург (1368 год),
Форарльберг (1375 год) и Триест (1382 год) — первый морской порт Австрийской монархии. Однако
сам герцог в 1386 году погиб в битве при Земпахе со швейцарцами, после чего Габсбурги были
вынуждены признать независимость Швейцарской конфедерации.
Наследники Леопольда III в 1406 году вновь поделили между собой владения, что дало начало двум
новым ветвям габсбургского дома: Штирийская линия и Тирольская линия.
Штирийская ветвь
Эрнст (1406—1424 годы, герцог Внутренней Австрии) — сын Леопольда III;
Фридрих V (1424—1493 годы, император Священной Римской империи с 1452 года) и Альбрехт VI
(1458—1463 годы, эрцгерцог с 1453 года) — дети Эрнста.
Фридрих V в 1440 году был избран королём Германии, а в 1452 году короновался в Риме короной
императоров Священной Римской империи (под именем Фридриха III). Несмотря на то, что в целом его
правление было неудачным (австрийские земли были разорены междоусобицами и набегами венгров и
турок), ему удалось в 1477 году организовать брак своего сына и наследницы владений Бургундского
герцогства, что обеспечило присоединение к габсбургской монархии Нидерландов, Люксембурга и
Франш-Конте и стало первым шагом на пути к созданию многонациональной державы Габсбургов.
Именно в правление Фридриха III родились два знаменитых лозунга Габсбургов: «Пусть другие ведут
войны, а ты, счастливая Австрия, женись!» и «Австрия должна править миром» (латинская
аббревиатура «A.E.I.O.U.»: Austriae est imperare orbi universo). Кроме того, в 1453 году Фридрих
III утвердил «Privilegium Maius» и новый титул австрийского монарха — эрцгерцог.
Тирольская ветвь[править | править исходный текст]
Фридрих IV (1402—1439 годы, герцог Передней Австрии и Тироля);
Сигизмунд (1439—1490 годы, эрцгерцог с 1477 года) — сын Фридриха IV.
Фридриху IV и Сигизмунду удалось значительно поднять экономику и финансовое состояние Тироля,
превратив его в один из крупнейших в Европе источников драгоценных металлов и важный источник
финансирования внешней политики Габсбургов. В то же время усиление тирольского ландтага привело
к ограничению власти герцогов и, в конечном счете, вынудило Сигизмунда отречься от престола в
1490 году в пользу эрцгерцога Австрии Максимилиана I, который таким образом воссоединил Тироль и
Переднюю Австрию с остальными габсбургскими владениями.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
«Империя, над которой никогда не заходит солнце»
К 1493 году объединение габсбургских владений в Центральной Европе в руках Максимилиана было
завершено. В последние годы XV века он был единственным Габсбургом мужского пола, не считая
собственного сына Филиппа. Максимилиану благодаря природной проницательности и ряду
династических браков удалось не только избраться императором Священной Римской империи, но и
превратить свой род в гегемонов ренессансной Европы. Сын Филипп родился во фландрской столице
Брюгге и получил фамильное имя герцогов Бургундских, так как его мать Мария Бургундская была
наследницей огромных владений Карла Смелого на восточных рубежах Франции. Собственно Бургундия
осталась за французами, а к Филиппу с титулом герцога Бургундского из дедовских владений отошли
богатейшие «Нижние страны» (Нидерланды в широком смысле) и стратегически расположенное в сердце
Европы графство Франш-Конте.
После смерти Марии Бургундской император Максимилиан замыслил взять в жёны другую богатейшую
наследницу — Анну Бретонскую, однако борьбу за её руку и сердце выиграл французский король.
В 1496 году Максимилиан добился нового успеха, договорившись с «их католическими величествами»
(только что завершившими объединение Испании под своим скипетром) о браке их дочери и наследницы
Хуаны со своим сыном Филиппом Бургундским. Этот династический союз окончательно укрепил
Габсбургов в роли самой могущественной династии Европы, да и всего мира: в состав испанского
наследства Хуаны входили Сицилийское королевство на юге Италии и неуклонно расширявшиеся колонии
в Новом Свете. Максимилиан пережил своего сына, передав по смерти в 1519 году все приобретённые
владения внуку, Карлу V, который утверждал, что над его владениями никогда не заходит солнце.
Габсбурги вместе с Бургундией унаследовали давнюю вражду тамошних правителей с французской
короной, которую усугубили спор за западные области Бургундии и руку бретонской наследницы.
Французские короли не могли не замечать, что Габсбурги окружают их своими владениями. Соединению
бургундских и австрийских владений Габсбургов препятствовало цветущее Миланское герцогство,
которое Карл V оккупировал в 1535 году. За обладание этими землями он вёл с французами
изнурительные Итальянские войны. Только силой взяток и оружия ему удалось заполучить
императорский титул, и эти трудности отчасти были вызваны противодействием французов. Вплоть до
дипломатической революции середины XVIII века австро-испанские Габсбурги и французские Капетинги
(в лице династий Валуа и Бурбонов) оставались злейшими врагами и практически непрерывно вели
между собою войны.
Габсбурги в Испании и Австрии[править | править исходный текст]
Внимание Карла V было сосредоточено на испанских делах и противостоянии с французами, и он не
мог распылять его на борьбу с турками, которые после Мохачской битвы заняли территорию
современной Венгрии, продвинувшись на северо-запад до самой Вены (см. Осада Вены (1529)).
Сознавая затруднительность управления столь обширными владениями, Карл по Брюссельскому
соглашению 1522 года отписал наследственные (австрийские) земли Габсбургов младшему брату
Фердинанду, который после смерти Карла сменил его и на императорском троне.
За год до Брюссельского соглашения Фердинанд заключил последний великий династический брак в
истории династии — с дочерью Владислава II по имени Анна, которая принесла в дом Габсбургов ещё
две короны — Богемскую и Венгерскую. Их удержание стоило потомкам Фердинанда и Анны много сил и
энергии, однако в течение XVII века им удалось сломить сопротивление венгров и чехов, не
признававших наследственности королевского достоинства в этих странах, и добиться признания
обеих корон наследственными владениями австрийских Габсбургов.
Испанские Габсбурги
После смерти Карла V его владения в Испании, Италии и Нидерландах наследовал сын, Филипп II,
вошедший в историю как главный покровитель Контрреформации. Среди триумфов его правления
числятся династический брак с английской королевой Марией Тюдор, одержанная Хуаном Австрийским
(одним из многочисленных габсбургских бастардов) победа над турками при Лепанто (1571 год) и
присоединение к испанской короне португальской со всеми её заморскими владениями (1580 год).
Религиозный фанатизм Филиппа породил и реакцию в лице перманентного конфликта с протестантской
Англией и мятежа нидерландских провинций, закончившегося утратой Габсбургами территории
современных Нидерландов (см. Соединённые провинции).
Потомки Филиппа, хотя и сохраняли короны испанскую и (до 1640 года) португальскую, уже не играли
ведущей роли в истории Европы и мира, во внешнеполитических вопросах полагаясь на союз с
австрийскими кузенами. Во избежание распыления земель австрийские и испанские Габсбурги
непрестанно заключали браки друг с другом (инцухт), что к началу XVIII века привело к вырождению
и тех и других.
Со смертью Карла II в 1700 году старшая (испанская) ветвь Габсбургов угасла, австрийская же
просуществовала на сорок лет дольше.
Имперские Габсбурги
Императорский престол в XVI—XVII веках практически беспрерывно занимали представители младшей
ветви дома Габсбургов — потомки Фердинанда I и Анны Ягеллонской. В начале XVII века позиции
Габсбургов в империи были ослаблены конфликтом между внуками Фердинанда — безумным Рудольфом II,
штатгальтером Маттиасом и кардиналом Альбрехтом. За это время в габсбургских владениях
наметилось очередное разделение: младшие ветви рода получили в управление Штирию и Тироль.
После смерти Рудольфа и братьев, не оставивших по себе наследников мужского пола, их короны,
включая императорскую, отошли к представителю штирийской ветви, который принял имя Фердинанда
II.
Новый монарх не смог поладить с протестантами, мятеж которых в Богемии вылился в Тридцатилетнюю
войну, кардинальным образом изменившую баланс сил в Европе. Боевые действия окончил Вестфальский
мир (1648 год), который укрепил позиции Франции и больно ударил по интересам Габсбургов (в
частности, они теряли все владения в Эльзасе).
В 1659 году французский король Людовик XIV нанёс по престижу Габсбургов новый удар — Пиренейский
мир оставил за французами западную часть Испанских Нидерландов, включая графство Артуа. К этому
времени стало очевидно, что Бурбоны выиграли противостояние с Габсбургами за первенство в
Европе.
Внук Фердинанда II, император Леопольд, правил почти полвека, с 1658 по 1705 годы. К числу его
заслуг относится завершение консолидации габсбургских земель в Центральной Европе путём брака с
наследницей тирольской ветви. К войне Аугсбургской лиги против Людовика XIV (1688—1697 годы)
император привлёк даже старинных врагов Габсбургов — протестантско-либеральные Англию и
Голландию.
Двое сыновей Леопольда, Иосиф и Карл, по очереди занимали императорский престол; второму из них
поначалу предполагалось передать и выморочную испанскую корону. К 1711 году, когда Карл был
избран императором, он оставался единственным Габсбургом мужского пола — как когда-то его предок
Максимилиан. Реально замаячила перспектива скорого угасания дома Габсбургов.
>>58730353
>оп-треде
Ещё лучше.
>>58730353
>Оп-посте
Пофиксил
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Прагматическая санкция
Восшествие Карла на императорский престол лишило его поддержки союзников по Войне за испанское
наследство, которые опасались объединения Австрии и Испании под единым скипетром. Эта война
разгорелась за наследие испанских Габсбургов после того, как умер считавшийся наследником
испанской короны баварец Иосиф Фердинанд из рода Виттельсбахов — сын австрийской принцессы Марии
Антонии. По Утрехтскому миру (1713 год) из владений испанских Габсбургов за императором Карлом
закреплялись только Испанские Нидерланды и Неаполитанское королевство (вскоре утраченное по
результатам войны за польское наследство). Среди итальянских приобретений императора были
герцогство Мантуя и остров Сардиния (который он в 1717 году променял на Сицилию).
С целью передачи дедовских владений дочерям и их потомству Карл — строго говоря, последний из
Габсбургов — в 1713 году принял закон о престолонаследии, известный как прагматическая санкция.
В 1736 году он выбрал в мужья Марии Терезии, своей старшей дочери и наследнице, герцога
Лотарингского Франца Стефана из древнего владетельного дома. Несмотря на меры, предпринятые
императором Карлом для обеспечения международного признания Прагматической санкции, вслед за его
смертью разгорелась Война за австрийское наследство, в ходе которой Марии Терезии и Францу
Стефану удалось отстоять все габсбургские владения, за исключением части Силезии и недавно
перешедшего к ним итальянского герцогства Парма и Пьяченца. После избрания Франца императором в
Священной Римской империи воцарилась лотарингская династия, удержавшая за собой название
Габсбургов.
Габсбургско-Лотарингский дом
Династия Габсбургов со времён заключённого в 1736 году династического союза с Лотарингским домом
именуется Габсбургами-Лотарингскими.
Первым императором этой династии был сын Франца Стефана и Марии Терезии, Иосиф II. Он прирастил
габсбургские владения за счёт разделов Польши (по которым к Австрии отошло т. н. королевство
Галиции и Лодомерии со столицей в Львове), однако не преуспел в своём плане захвата Баварии
(пфальцских Виттельсбахов планировалось компенсировать за счёт Австрийских Нидерландов, см.
война за баварское наследство).
В эпоху наполеоновских войн Священная Римская империя была распущена, на её руинах возникла
Австрийская империя, при этом Габсбурги утратили последние осколки наследия Марии Бургундской
(из них было составлено новое государство — Бельгия).
В XIX веке Габсбургско-Лотарингский дом распался на пять основных ветвей (не считая
морганатического рода графов Меранов, происходящих от эрцгерцога Иоганна):
Императорскую — сюда относятся все потомки последнего императора Священной Римской империи и
первого австрийского императора Франца II, включая его сына императора Фердинанда и внуков,
мексиканского императора Максимилиана и австрийского — Франца Иосифа. Сын последнего, кронпринц
Рудольф, совершил самоубийство со своей 17-летней возлюбленной, Марией фон Вечера. Оставшись без
прямого наследника, престарелый Франц Иосиф завещал престол сначала племяннику Францу
Фердинанду, а после убийства последнего в Сараево — внучатому племяннику, будущему Карлу I. C
1922 по 2011 года дом Габсбургов возглавлял сын последнего — кронпринц Отто (при возвращении в
послевоенную Австрию отказался от приставки «фон» и всех титулов). Сейчас главой дома Габсбургов
является Карл Габсбург-Лотаринген, сын Отто.
Тосканскую — потомки младшего брата Франца II, Фердинанда Австрийского, которому было передано в
управление великое герцогство Тосканское, вымененное на Лотарингию его дедом Францем I. Эта
ветвь — самая многочисленная из всех — продолжается по сей день. В период Рисорджименто (1860)
герцоги Тосканские были принуждены сдать свою столицу (Флоренцию) отрядам Джузеппе Гарибальди и
обосновались при венском дворе. В XX веке представители данной ветви рассматривались как
претенденты на восстановленный испанский престол, однако в конце концов отказались принять трон,
уведомив регента (генерала Франко) что уступают свои права в пользу графа Барселонского (который
одновременно был потомком Габсбургов и Бурбонов), а тот, в свою очередь, в момент интронизации,
в 1975 году, отрёкся от престола в пользу своего сына Хуана Карлоса.
Тешенскую — потомство ещё одного брата Франца II, эрцгерцога Карла Иоганна, прославленного в
наполеоновских войнах полководца. Титул герцога Тешенского он получил от усыновившего его дяди,
Альберта Саксонского. Его внучка Мария Кристина Австрийская — королева Испании и регент во время
малолетства своего сына Альфонса XIII (с 1885 по 1902 годы).
Венгерскую — многочисленные и по сей день потомки шестого по счёту брата Франца II, эрцгерцога
Иосифа, служившего в Венгрии наместником (или палатином) и снискавшего среди венгров большую
популярность. Первой супругой эрцгерцога была великая княжна Александра Павловна (единственный
брак между Габсбургами и Романовыми, правда, бездетный). От третьей жены у него была дочь Мария
Генриетта Австрийская — впоследствии королева Бельгии, супруга Леопольда II.
Моденскую — потомки эрцгерцога Фердинанда Австрийского и его сына Франческо IV д’Эсте. Эти
представители Габсбургов-Лотарингских унаследовали от угасшего дома д’Эсте права на герцогство
Моденское, где до Рисорджименто и правили как абсолютные монархи. Данная ветвь династии в прямом
наследовании пресеклась в 1876 году на внучке Франческо IV, Марии-Терезии Моденской, которая в
1868 году вышла замуж за последнего короля Баварии, Людвига III.
Титул и фамилия Эсте последним герцогом Моденским были завещаны племяннику Франца Иосифа,
эрцгерцогу Францу Фердинанду. В 1914 году он был убит в Сараево, а его потомки от
морганатического брака с графиней Хотек исключены из престолонаследия. Они называются не
Габсбургами, а Гогенбергами и на какие-либо престолы не претендуют (хотя в законодательстве ряда
габсбургских владений, например, Венгрии, понятия морганатического брака никогда не
существовало). Представители двух других ветвей (Австрийской и Тосканской) пользуются краткой
титулярной формой — «Эрцгерцог Австрийский (Эрцгерцогиня Австрийская), Принц (Принцесса) Венгрии
и Богемии». В 2010 году в выборах президента Австрии участвовал Ульрих Габсбург, троюродный
племянник Отто Габсбурга. Он не набрал достаточное количество голосов и выбыл из гонки. Он
выступал за разрешение Габсбургам выдвигаться в кандидаты в президенты.
Ох, я перелистал пару серий Соры, и у меня вновь бомбит. Пойду отожмусь раз 50. Ещё и в Мортал Комбат весь день проебываю, даже там не оторваться.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Правители Австрии из рода Габсбургов
Рудольф I (1276—1282)
Альбрехт I (1282—1308)
Фридрих I (1308—1330)
Альбрехт II (1330—1358)
Рудольф IV (1358—1365)
Леопольд III (1365—1386)
Фридрих III (1440—1493)
Максимилиан I (1486—1519)
Карл V (1519—1556)
Фердинанд I (1556—1564)
Максимилиан II (1564—1576)
Рудольф II (1576—1612)
Маттиас (1612—1619)
Фердинанд II (1619—1637)
Фердинанд III (1637—1657)
Леопольд I (1658—1705)
Йозеф I (1705—1711)
Карл VI (1711—1740)
Австрийские императоры из рода Габсбургов-Лотарингских[править | править исходный текст]
Франц I (1745—1765) (будучи Великим Герцогом Тосканским и Герцогом Лотарингским, женился на
Марии Терезии и стал Императором)
Иосиф II (1765—1790)
Леопольд II (1790—1792)
Франц II (I) (1792—1835) (император Священной Римской империи, с 1806 только император Австрии)
Фердинанд I (Австрийский) (1835—1848)
Франц Иосиф I (Австро-Венгрия) (1848—1916)
Карл I Австрийский, также Карл IV, король Венгрии (1916—1918). Беатифицирован Папой Иоанном
Павлом II в 2004 году.
Основные даты[править | править исходный текст]
1020 год — Строительство родового замка Хабихтсбурга
1459—1519 годы — Максимилиан I усиливает влияние Габсбургов.
1506 год — Карл V наследует Бургундию и Нидерланды.
1516 год — Карл V наследует Испанию и Неаполь.
1519—1556 годы — Карл V император Священной Римской империи.
1546 год — Война между Габсбургами и протестантами.
1618—1648 годы — Тридцатилетняя война между католиками и протестантами.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Австрийская империя (нем. Kaisertum Österreich) — немецкое государственное образование со
столицей в Вене, объединявшее наследственные владения Габсбургов — Чехию, Венгрию со Словакией,
Хорватию и Трансильванию, Галицию (ранее — провинция Речи Посполитой) и значительную часть
Северной Италии (Ломбардо-Венецианское королевство), населённые народами различного
происхождения и вероисповедания. До начала XIX века представляла собой ряд разных по площади и
населению регионов, не имевших общего названия, подчинявшихся правящему немецкому классу в Вене.
Создание
Австрийская империя была создана в 1804 императором Францем II (I Австрийским) в ответ на
провозглашение Наполеона императором французов. В 1806 под давлением Наполеона была упразднена
Священная Римская империя германской нации, монархом которой традиционно был правитель
Габсбургской монархии.
С этим петухом бессмысленно спорить.
Я предлагаю всем адекватным людям просто пожелать смерти его мамаше-шлюхе. И ему самому пожелать всего самого плохого, чтобы он всю жизнь прожил в дерьме.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Национальные противоречия
Стремясь укрепить центральную власть в нестабильном многонациональном государстве с сильными
центробежными тенденциями, немецкая верхушка Вены в значительной степени опиралась на сохранение
и упрочнение социально-экономической гегемонии этнических немцев по всей империи. Немцы, однако,
составляли менее 1/4 населения империи, а потому власти империи стремились проводить политику
германизации. Особенно важную роль в этом процессе играли немецкие города и крепости в центре,
на севере и востоке страны, основанные ещё в ходе саксонской колонизации XII—XIII веков, и
окружённые сплошными ареалами расселения других народов. Ассимиляцию предполагалось осуществлять
в первую очередь с помощью образовательных учреждений, а также путём ряда административных,
популистских и псевдонаучных мер о несостоятельности и нецелесообразности использования других,
в основном славянских языков, носители которых составляли около 60 % всего населения империи.
Политика германизации натолкнулась на резкое сопротивление со стороны национальных меньшинств,
особенно тех, которые до вхождения в Австрийскую империю уже имели давнюю историю собственной
государственности (венгры, чехи, поляки). Особенно сильным оказалось сопротивление венгров,
вылившееся в революционные события 1848 года.
Революция 1848—1849
В марте 1848 года, в период экономического спада, волнения в Вене привели к отставке канцлера
Меттерниха. Новая конституция оказалась недостаточно демократичной для радикальных лидеров,
которые 15 мая 1848 организовали массовое выступление. Малоспособный император Фердинанд I,
сменивший умершего в 1835 Франца I, бежал в Инсбрук, а позднее отрекся от престола.
В декабре 1848 на трон вступил 18-летний племянник Фердинанда I Франц Иосиф I.
Венгерские выступления были подавлены, в том числе и с помощью войск России, тогда
кратковременного союзника Австрийской империи. В империи сохранялась определенная стабильность
до тех пор, пока поражение в Австро-итало-французской войне с Францией и Пьемонтом (1859) не
покончило с австрийским владычеством в Италии.
Компромисс и создание Австро-Венгрии
Пытаясь удовлетворить национальные притязания, австрийские власти предложили новую, федеральную
конституцию, но это был запоздалый шаг, и после дальнейших поражений в 1867 власти пошли на
компромисс (Ausgleich) с венграми. Австрийская империя была преобразована в двуединую монархию —
Австро-Венгрию, делившуюся на земли собственно австрийской (Цислейтания) и венгерской короны
(Транслейтания), которая получила широкую внутреннюю и отчасти даже внешнюю автономию, но
по-прежнему с общим монархом в Вене.
Из-за того что требования большей части населения империи (славян) по-прежнему оставались
неудовлетворёнными, отношения между Австрийской (затем Австро-Венгерской) империей и Российской
империей продолжали ухудшаться вплоть до распада обеих империй в 1918 году.
>>58730461
>Мортал Комбат
Ты случаем не брат футболки?
>>58730510
Нужна знакомая моча...
>>58730521
Но-но, ты тут самый адекватный.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Население Австро-Венгрии — Австро-Венгрия была третьим по населённости государством Европы
(после Российской империи и Германии). Всего на площади 625 337 км² в стране проживало 52,7 млн
жителей (последняя перепись 1914 года), о пестроте национального, религиозного и языкового
состава которых ходили и ходят легенды. Конечно, Австро-Венгрия, составленная, как лоскутное
одеяло из частично завоёванных, частично унаследованных, клочков земли, расчленённых горными
хребтами, не могла быть стабильным государством. По мере усиления этнической балканизации, в
государстве усиливались межнациональные распри, что в конечном итоге привело к распаду в 1918
году и образования полностью этнократических государств.
Население Австро-Венгрии (переписи):
Год Население
1869 35 730 400
1870 37 500 000
1880 37 883 300
1890 41 718 800
1900 45 176 600
1910 49 458 500
1914 52 749 900
В 1910 году население 49,4 млн человек. Национальный состав населения Австро-Венгрии по данным
переписи: Немцы — 23,5 %, Венгры — 19,1 %, Чехи и словаки — 16,5 %, Сербы и хорваты — 10,5 %,
Поляки — 10 % Украинцы — 8 %, Румыны — 6,5 %, Словенцы — 2,5 %, Прочие — 3,4 %.
>>58730521
У тебя СТОЛИЦА ВЕНГРИИ.
И, да
>адекватные люди
>анимедебилы-сестроёбы
>>58729631
Скинь настройку для куклы, чтобы скрыть вайп.
Господи, да что взять с малолетнего уёбища, которому везде мерещатся АМОРАЛЬНЫЕ АНИМЕДЕБИЛЫ?
Вброшу лучше альфа-версию ОСТа, в основном спизженную с tvtropes.
Sophie B. Hawkins - Don't stop swaying
Kate Bush - The Kick Inside
The Lost Boys - Cry Little Sister
Prince - Sister
Die Ärzte - Geschwisterliebe
Patti Smith - Kimberly
The Gun Club - Brother and sister
ClariS - Irony, Reunion куда же без этого
Scarface OST - Gina and Elvira's theme
Дополнения приветствуются.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Gott erhalte Franz, den Kaiser,
Unsern guten Kaiser Franz!
Lange lebe Franz, der Kaiser,
In des Glückes hellstem Glanz!
Ihm erblühen Lorbeerreiser,
Wo er geht, zum Ehrenkranz!
|: Gott erhalte Franz, den Kaiser,
Unsern guten Kaiser Franz! :|
Laß von seiner Fahne Spitzen
Strahlen Sieg und Fruchtbarkeit!
Laß in seinem Rate Sitzen
Weisheit, Klugheit, Redlichkeit;
Und mit Seiner Hoheit Blitzen
Schalten nur Gerechtigkeit!
|: Gott erhalte Franz, den Kaiser,
Unsern guten Kaiser Franz! :|
Ströme deiner Gaben Fülle
Über ihn, sein Haus und Reich!
Brich der Bosheit Macht, enthülle
Jeden Schelm- und Bubenstreich!
Dein Gesetz sei stets sein Wille,
Dieser uns Gesetzen gleich.
|: Gott erhalte Franz, den Kaiser,
Unsern guten Kaiser Franz! :|
Froh erleb' er seiner Lande,
Seiner Völker höchsten Flor!
Seh' sie, Eins durch Bruderbande,
Ragen allen andern vor!
Und vernehm' noch an dem Rande
Später Gruft der Enkel Chor.
|: Gott erhalte Franz, den Kaiser,
Unsern guten Kaiser Franz! :|
>>58730632
!#sage[b,58728667]
>>58730646
White wedding от Айдола
>>58730671
Спасибо.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
God keep Francis the emperor,
Our good Emperor Francis!
Long live Francis the emperor,
In the brightest splendour of happiness!
May sprigs of laurel bloom for him
As a garland of honour, wherever he goes.
God keep Francis the emperor,
Our good Emperor Francis!
From the tips of his flag
May victory and fruitfulness shine!
In his council
May knowledge, wisdom and honesty sit!
And with his Highness's lightning
May justice but prevail!
God keep Francis the emperor,
Our good Emperor Francis!
May the abundance of thy gifts
Pour over him, his house and Empire!
Break the power of wickedness, and reveal
Every trick of rogues and knaves!
May thy Law always be his Will,
And may this be like laws to us.
God keep Francis the emperor,
Our good Emperor Francis!
May he gladly experience the highest bloom
Of his land and of his peoples!
May he see them, united by the bonds of brothers,
Loom over all others!
And may he hear at the edge
Of his late tomb his grandchildren's chorus.
God keep Francis the emperor,
Our good Emperor Francis!
>>58730646
>мерещатся АМОРАЛЬНЫЕ АНИМЕДЕБИЛЫ
Но вы и есть аморальные анидебилы.
>>58730546
Эх, нет, к сожалению или счастью. Зато я брат двоюродных няшек-близняшек :3.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Gott erhalte Franz den Kaiser,
Unsern guten Kaiser Franz,
Hoch als Herrscher, hoch als Weiser,
Steht er in des Ruhmes Glanz;
Liebe windet Lorbeerreiser
Ihm zum ewig grünen Kranz.
|: Gott erhalte Franz den Kaiser,
Unsern guten Kaiser Franz! :|
Über blühende Gefilde
Reicht sein Zepter weit und breit;
Säulen seines Throns sind milde,
Biedersinn und Redlichkeit,
Und von seinem Wappenschilde
Strahlet die Gerechtigkeit.
|: Gott erhalte Franz den Kaiser,
Unsern guten Kaiser Franz! :|
Sich mit Tugenden zu schmücken,
Achtet er der Sorgen werth,
Nicht um Völker zu erdrücken
Flammt in seiner Hand das Schwert:
Sie zu segnen, zu beglücken,
Ist der Preis, den er begehrt,
|: Gott erhalte Franz den Kaiser,
Unsern guten Kaiser Franz! :|
Er zerbrach der Knechtschaft Bande,
Hob zur Freiheit uns empor!
Früh' erleb' er deutscher Lande,
Deutscher Völker höchsten Flor,
Und vernehme noch am Rande
Später Gruft der Enkel Chor:
|: Gott erhalte Franz den Kaiser,
Unsern guten Kaiser Franz! :|
Что там, кстати с тредикмо в /д?
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
God Save Emperor Francis,
Our good Emperor Francis,
A ruler high, a high sage,
Shines he in the splendour of glory;
A laurel wreath woven of love
May it be ever green for him.
|: God Save Emperor Francis,
Our good Emperor Francis! : |
Over flourishing fields
Extends his scepter far and wide;
The columns of his throne are of gentleness,
Of worthiness and righteousness,
And from his heraldic shield
Justice shines.
|: God Save Emperor Francis,
Our good Emperor Francis! : |
To adorn themselves with virtues,
He respects with worthy concern
Not to crush peoples
Flaming sword in his hand:
To bless them, to make happy,
Is the prize he desires,
|: God Save Emperor Francis,
Our good Emperor Francis! : |
He broke the fetters of bondage
With freedom he empowered us!
Of his land and of his German peoples!
German peoples, the greatest flowers!,
Loom over all others!
And may he hear at the edge
Of his late tomb his grandchildren's chorus.
God keep Francis the emperor,
Our good Emperor Francis!
>>58730521
Ты ребенок, как дети и все, реагирующие на вниманиешлюху-вайпера. Используй куклу, полуебок, и перестань обкармливать его вниманием.
Олсо, вкотился, но снова выкатываюсь. Пока спал, успели проебать главный тред, и теперь проебываете перекат, криво сделанный. Вот же уебаны. Кстати, перекат на доброчан был бы неплохой идеей. Пок-пок-пок борцунство ПРИЗНАЛИ ПОРАЖЕНИЕ. А вам что важнее? Получить площадку для спокойного общения, или отстоять свое ПРАВО на общение тут?
p.s. Репортов пилить не буду. Только не в такой изгаженный тред.
>>58730461
>перелистал пару серий Соры
Дай угадаю, 10 и 11?
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
1. Gott erhalte, Gott beschütze
Unsern Kaiser, unser Land!
Mächtig durch des Glaubens Stütze,
Führt er uns mit weiser Hand!
Laßt uns seiner Väter Krone
Schirmen wider jeden Feind!
|: Innig bleibt mit Habsburgs Throne
Österreichs Geschick vereint! :|
2. Fromm und bieder, wahr und offen
Laßt für Recht und Pflicht uns stehn;
Laßt, wenns gilt, mit frohem Hoffen
Mutvoll in den Kampf uns gehn
Eingedenk der Lorbeerreiser
Die das Heer so oft sich wand
|: Gut und Blut für unsern Kaiser,
Gut und Blut fürs Vaterland! :|
3. Was der Bürger Fleiß geschaffen
Schütze treu des Kaisers Kraft;
Mit des Geistes heitren Waffen
Siege Kunst und Wissenschaft!
Segen sei dem Land beschieden
Und sein Ruhm dem Segen gleich;
|: Gottes Sonne strahl' in Frieden
Auf ein glücklich Österreich!
4. Laßt uns fest zusammenhalten,
In der Eintracht liegt die Macht;
Mit vereinter Kräfte Walten
Wird das Schwere leicht vollbracht,
Laßt uns Eins durch Brüderbande
Gleichem Ziel entgegengehn
|: Heil dem Kaiser, Heil dem Lande,
Österreich wird ewig stehn! :|
An des Kaisers Seite waltet,
Ihm verwandt durch Stamm und Sinn,
Reich an Reiz, der nie veraltet,
Uns're holde Kaiserin.
Was als Glück zu höchst gepriesen
Ström' auf sie der Himmel aus:
|: Heil Franz Josef, Heil Elisen,
Segen Habsburgs ganzem Haus! :|
Heil auch Öst'reichs Kaisersohne,
Froher Zukunft Unterpfand,
Seiner Eltern Freud' und Wonne,
Rudolf tönt's im ganzen Land,
Unsern Kronprinz Gott behüte,
Segne und beglücke ihn,
|: Von der ersten Jugendblüthe
Bis in fernste Zeiten hin. :|
>>58730811
Тащемто, филиальчик на доброчане был бы неплох, но в конечном итоге он прекратит вайпать.
Я вам новостей принес.
http://lenta.ru/news/2013/12/10/behead/
Вы, уебаны, и ваши парашные треды меня уже просто в конец заебали. Скоро я тоже вайпать, начну, блядь. Уебывайте отсюда нахуй.
1. God save, God protect
Our Emperor, Our Country!
Powerful through the support of the Faith,
He leads us with a wise hand!
Let the Crown of his Fathers
shield against any foe!
|: Austria's Destiny remains
intimately united with the Habsburg throne! : |
2. Pious and honest, true and open
Let us stand for the right and duty;
Let, if and only if, with joyful hope
Go courageously in the fight to us
Mindful of the bay sprigs
The army is often the case, the wall
|: Blood and Treasure for Our Emperor,
Blood and Treasure for Our Country! : |
3. What the citizens diligently created
may the emperor's power protect;
With the cheery spirit weapons
Victory Arts and Science!
Blessed is the land allotted
And his fame the same blessing;
|: God's bright sun in peace
On a happy Austria!
4 Let us stand together firmly,
In the unity is power;
With the combined forces rule
If the severity accomplished easily,
Let us band of brothers through one
Go towards the same goal
|: Hail to the Emperor, healing the land,
Austria will stand forever! : |
At the Emperor's side prevails,
He related by common sense and,
Rich in charm that never outdated,
Our gracious empress.
What luck to be praised as highly
Stream from the sky on them:
|: Hail Franz Josef, Hail Elise,
Blessing to the entire House of Habsburg! : |
Hail Emperor Without even belonged to Austria,
Joyful future pledge,
His parents' joy and gladness;
Rudolf's drowned out in the country,
Crown God forbid our people,
Bless him and gladden,
|: From the first Youth bloom
Up to the remotest times. : |
>>58730811
>вниманиешлюху-вайпера
Охуел? Я не требую внимания к себе, я хочу обсудить с вами Австро-Венгрию.
>>58730797
Да всё спокойно вроде, вайпер не знает, что можно вайпать без сажи и тогда... Wait, OH SHI--
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
In Verbannung, fern den Landen
Weilst Du, Hoffnung Österreichs.
Otto, treu in festen Banden
Steh'n zu Dir wir felsengleich.
Dir, mein Kaiser, sei beschieden
Alter Ruhm und neues Glück!
|: Bring den Völkern endlich Frieden,
Kehr zur Heimat bald zurück!:|
>>58730890
Вот бы и у нас так.
>>58730890
Будь Инцест под запретом, треды бы создавались каждый день.
>>58730887
Джвачую.
>>58730890
>Казнь саудовца Хасана Газвани (Hasan Ghazwani) состоялась в городе Джизан. Про само преступление известно только то, что в результате связи женщина забеременела. Степень родства осужденного с его жертвой не сообщается.
>В октябре широкую огласку получил случай мусульманского проповедника Файхана аль-Гамди. Он был приговорен к восьми годам тюрьмы и 800 ударам плетью за изнасилование и убийство своей пятилетней дочери. Тогда отмечалось, что проповедник не был казнен, потому что мать девочки согласилась не добиваться его повешения в обмен на денежную компенсацию.
>В Саудовской Аравии действуют строгие нормы шариата. В этой стране к смертной казни приговаривают за изнасилование, убийство, измену, вооруженное ограбление и торговлю наркотиками. Всего с начала года в Саудовской Аравии было казнено 74 человека.
СУКА! КАК ЖЕ У МЕНЯ БОМБИТ ИЗ-ЗА ТАКОЙ НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ!
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
In exile, far from the land,
You remain Austria's hope.
Otto, faithful in tight bands
We stand by you steady as stone.
To you, my Emperor, let there be granted
Old glory and new luck!
|: Bring the people peace at last,
Return to the homeland soon! :|
>>58730953
Что конкретно, там два тезиса.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Gott erhalte, Gott beschütze
Unsern Kaiser, unser Land!
Mächtig durch des Glaubens Stütze,
Führt er uns mit weiser Hand!
Laßt uns seiner Väter Krone
Schirmen wider jeden Feind!
Innig bleibt mit Habsburgs Throne
Österreichs Geschick vereint!
>>58730962
Что тебе не нравится?
>>58730988
Что нужен филиал на доброчане. Авось не погонят оттуда ссаными тряпками.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Венгрия (венг. Magyarország [�mR_Rrorsa�a]), полная официальная форма — Венгрия[7][8][9] — государство в Центральной Европе. Население, по итогам переписи 2011 года, составляет более 10 миллионов человек, территория — 93 030 км². Занимает восемьдесят третье место в мире по численности населения и сто восьмое по территории.
Столица — Будапешт. Государственный язык — венгерский.
Унитарное государство, парламентская республика. В мае 2010 года пост премьер-министра занял Виктор Орбан. Подразделяется на 20 административно-территориальных единиц, 19 из которых являются медье и 1 представляет собой город республиканского подчинения, приравненный по статусу к медье.
Расположена в центре Европы. Континентальное государство, не имеющее выхода к морю. Имеет сухопутную границу с Украиной, Румынией, Словакией, Сербией, Хорватией, Словенией и Австрией.
Большая часть верующих (около 55 % населения) исповедует католицизм.
Индустриальная страна с динамично развивающейся экономикой. Объём ВВП за 2011 год составил 196,196 миллиарда долларов США (около 19 647 долларов США на душу населения). Денежная единица — венгерский форинт (усреднённый курс за 2012 год — 220 форинтов за 1 доллар США).
Страна является членом ООН с 1955, присоединилась к ГАТТ в 1973, вступила в МВФ и МБРР в 1982, Совет Европы в 1991. С 1999 член НАТО, с 2004 — ЕС. С 1 января 2011 года Венгрия председательствовала в Европейском союзе в течение полугода.
Этимология
В русском венгр — заимствование из польск. wgier «венгр» из праслав. *�gъrinъ (др.-рус. ѹгринъ, укр. угор, сербск.-ст.-слав. ѫгринъ, мн. ѫгре, серб. у гар, род. п. у гра, также у грин, болг. унгарци, словен. vog�r, vogrin, чеш. uher, словацк. uhor, польск. wgier, wgrzyn, лит. veñgras)[10].
В европейских языках имеет формы лат. Ungari, Ungri, греч. Οὑγγρικ�ς, Οὖγγροι, фр. hongrois, нем. Ungar(n), англ. Hungarian(s), швед. ungrare. Все эти экзоэтнонимы произошли из булг. оn ogur, тюрк. оn oguz «десять огузских племён»[10]. Начальное h- развилось, вероятно, под влиянием этнонима Hunni «гунны». В средние века Венгрию долго называли королевством гуннов, так она упоминается в романе «Песнь о Нибелунгах». Считалось, что венгры вторглись в Европу вместе с гуннами, как их союзники.
Географические данные
Территория Венгрии имеет преимущественно равнинный рельеф. Большая её часть расположена на Среднедунайской равнине. Западная часть равнины (Дунантуль) расчленена многочисленными холмами, высотой до 300 м, восточная (Альфёльд) — имеет плоский низменный рельеф. Северо-запад страны занимает низменность Кишальфёльд, ограниченная на западе возвышенностью Алпокалья, которая является предгорьем Альп, высотой 500—800 м (Иротт-кё : 883 м). К северу от Балатона протягиваются Средневенгерские горы с платообразными массивами высотой 400—700 м (Баконь, Вертеш, Дуназуг). В южной части Дунантуля возвышаются глыбовые горы Мечек высотой до 681 м (гора Зенгё). На севере Венгрии лежат отроги Западных Карпат высотой до 1000 м. Они расчленены широкими долинами рек и представляют собой обособленные вулканические массивы и известняковые плато (Бёржёнь, Черхат, Матра, Бюкк, Черехат, Земплени-Хедьшег…). Здесь (в Матре) же расположена высшая точка Венгрии — гора Кекеш (1014 м). В горах на границе со Словакией находится одна из крупнейших карстовых пещер Европы Агтелек с подземными реками и озёрами.
Из полезных ископаемых в Венгрии добывают бокситы, бурый уголь, нефть, газ, железные, марганцевые, медные, свинцово-цинковые руды, минеральные и термальные воды.
Положение Венгрии в окружении гор обусловило континентальный тип климата с мягкой зимой и жарким летом. Осадков в год от 450 мм на востоке до 900 мм в горах.
Все реки Венгрии принадлежат бассейну Дуная. Сам Дунай пересекает страну с севера на юг на протяжении 410 км. Крупнейшее озеро — Балатон является важным международным туристическим центром. Близ его западной оконечности находится крупнейшее в Европе озеро термального происхождения — Хевиз, у которого расположен бальнеогрязевой курорт.
Растительный покров Венгрии значительно изменён человеком. На большей части территории преобладает культурная растительность — пашни, сады, виноградники. Леса сохранились в горах и занимают около 20 % территории (до высоты 800—1000 м произрастают широколиственные леса, выше встречаются елово-пихтовые). Почвенный покров равнин представлен чернозёмом, в Альфёльде встречаются солончаки, в горах — бурозёмы и рендзины.
>>58731056
Хорошая идея. Но лучше перекатываться туда в другое время, а то вайпер и туда прийдёт. Правда, его посты там быстро поудаляют, но всё же лучше с чистого листа всё делать.
Охуенная инфа, хоть работу пиши по ней.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
История
До 1301 года в Венгрии правила династия Арпадов, затем на престоле побывали короли из династий Анжу, Ягеллонов и нединастические монархи. С 1687 Венгрия стала частью владений Габсбургов. Мадьяры играли в австрийском государстве роль шляхты, мелкопоместного военного дворянства. В 1848—1849 в Венгрии вспыхнула национальная революция под предводительством Лайоша Кошута, которая была подавлена только с помощью русского экспедиционного корпуса под командованием гр. Паскевича. Тем не менее, в 1867 император Австрии Франц Иосиф I был вынужден пойти на компромисс с венгерской элитой, в результате которого Австрийская империя была превращена в двуединое государство — Австро-Венгрию, в Венгрии был создан свой законодательный орган — Государственное Собрание (Országgyqlés), состоявшее из двух палат — Палаты Пэров (FQrendiház) и Палаты Депутатов (KépviselQház).
30 декабря 1916 года в Будапеште под именем Карла Четвёртого взошёл на трон последний венгерский король Карл Первый. В 1918 он отстранился от управления государством и умер в изгнании в 1922 году. В 2004 причислен к лику блаженных Католической церковью.
После Первой мировой войны в результате демократических (коммунистических, националистических) восстаний Австрийская монархия перестала существовать, и на её территории образовались отдельные государства Австрия, Венгрия, Королевство сербов, хорватов и словенцев, Чехословакия. 16 ноября 1918 года Венгрия была провозглашена народной республикой, Однако уже 6 августа 1919 года республика пала в результате монархического мятежа. Монархия была восстановлена, однако король не был определён, во главе государства находился регент, существовал также представительный орган — Национальное Собрание (Nemzetgyqlés), в 1927 году оно стало вновь называться Государственное Собрание и вновь стало двухпалатным, состоящим из Верхней Палаты (FelsQházra) и Нижней Палаты.
На волне исторического реваншизма в 1940 году Венгрии удалось на основании Венских арбитражей отторгнуть от Румынии Трансильванию. А в 1938 году Венгрия вступила в союз с гитлеровской Германией, за что получила части Чехословакии, в т.ч. Закарпатье (Карпатская Украина). После занятия Венгрии войсками стран Антигитлеровской Коалиции регент бежал. Осенью 1945 года собралось Государственное Собрание, которое в 1946 году приняло закон о государственной форме, согласно ему Венгрия провозглашалась республикой, законодательным органом становилось Государственное Собрание, избираемое народом, главой государства — Президент, избираемый Государственным Собранием, исполнительным органом — Правительство, назначаемое Президентом и ответственное перед Государственным Собранием. В 1949 году была принята конституция, которая объявляла Венгрию народной республикой, Правительство было переименовано в Совет Министров, должность Президента упразднена, а функции Президента перешли к Президентскому Совету (Elnöki Tanács), избираемому Государственным Собранием. Вскоре были запрещены все партии, кроме Венгерской Партии Трудящихся. В 1989 году партии были вновь разрешены. Президентский Совет был упразднён, была восстановлена должность Президента, Совет Министров вновь был переименован в Правительство.
В 2004 вступила в Европейский союз. С декабря 2007 года Венгрия вошла в состав стран Шенгенского соглашения.
Имеет дипломатические отношения с Российской Федерацией (установлены с СССР с 1934 года, восстановлены 25 сентября 1945, подписан Договор о дружественных отношениях и сотрудничестве между Россией и Венгрией 6 декабря 1991 года).
>>58731022
То, что священник изнасиловал и убил совсем малолетнюю дочку, и его чуть ли не простили, а какой-то парень разок выеб свою сестру(мать или кузину), то его сразу убили. НЕСПРАВЕДЛИВО!!!
>>58731056
Максимум что будет - это "Съеби-ка на сосач", но мы не съебем и останемся.
Пиздец начнется, когда сестричка выгонет меня из-за пеки.
>>58731210
На доброчане кстати был хороший инцест тред, правда он быстро утонул и сейчас наверно где-то на 50 странице. Так что, думаю, никто нас не погонит.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Религия
В XI веке венгры были обращены в христианство. В XVI веке большинство венгров приняло протестантизм, однако в XVII веке в период контрреформации доминирующей религией стал католицизм. Сейчас 64 % верующих — католики и 23 % — протестанты. Большинство протестантов — кальвинисты; помимо них есть лютеране, сторонники Евангельской Пятидесятнической Общины (входит в Ассамблеи Бога), баптисты.
Государственный строй
Венгрия — демократическая парламентская республика. Законодательный орган — Государственное Собрание (Országgyqlés), избирается народом сроком на 4 года, высшее представительство осуществляет Президент (elnöke), избираемый Государственным Собранием сроком на 5 лет, осуществляет представительские функции, исполнительный орган — Правительство, состоящее из Премьер-Министра (Miniszterelnök) и министров, назначается Государственным Собранием и несёт перед ним ответственность.
Политические партии: Венгерская социалистическая партия (Magyar Szocialista Párt) — социалистическая, Альянс свободных демократов (Szabad Demokraták Szövetsége) — либеральная, Христианско-демократическая народная партия (Kereszténydemokrata Néppárt) — консервативная, Фидес — Венгерский гражданский союз (Fidesz – Magyar Polgári Szövetség) — консервативная, Политика может быть другой (Lehet Más a Politika!) - экологистская, За лучшую Венгрию (Jobbik Magyarországért Mozgalom) - националистическая, Венгерская рабочая партия 2006 (Magyarországi Munkáspárt 2006) - коммунистическая. Крупнейший профсоюзный центр - Национальная федерация венгерских профсоюзов (Magyar Szakszervezetek Országos Szövetsége).
25 августа 2004 разрешился правительственный кризис, в результате чего в отставку ушёл прежний премьер-министр Петер Медьеши, а на его место Венгерская социалистическая партия избрала министра по делам молодёжи и спорта, мультимиллионера Ференца Дюрчаня.
Кризис в правящей коалиции социалистов и свободных демократов связан, прежде всего, с накопившимися финансово-экономическими проблемами, которые включают в себя огромный бюджетный дефицит (почти 6 % в 2003), завышенный курс национальной валюты, небывалый рост внутренней и внешней задолженности страны (свыше 50 миллиардов долларов). Отражаясь на социальной сфере, эти проблемы вызывают недовольство населения. В результате недавние выборы в Европарламент венгерские социалисты проиграли Союзу молодых демократов.
В апреле 2006 в Венгрии прошли новые парламентские выборы.
Венгерская социалистическая партия (ВСП) получила 186 из 386 мандатов, её союзник по правительственной коалиции — Союз свободных демократов — 18 мандатов. Их соперники — Венгерская гражданская партия (ФИДЕС) — на выборах выступала единым списком с Венгерским демократическим форумом.
Парламентские выборы в апреле 2010 года кардинально изменили политический ландшафт Венгрии. Победу одержала Венгерская гражданская партия (ФИДЕС), получив 262 депутатских мест в парламенте (более двух третей мест). Венгерская социалистическая партия получила 59 мест, националистическая партия Движение за лучшую Венгрию — 47 мест. В парламент прошла также партия Политика может быть другой — 16 мест.
29 июня 2010 года парламент страны избрал новым президентом Венгрии Пала Шмитта, золотого медалиста по фехтованию на Олимпийских играх 1968 и 1972 годов; Шмитт вступил в должность 6 августа 2010 года[11].
История парламентаризма
В 1848 венгерскими революционерами выдвинута идея создания национального парламента.
В 1860 в конституции, провозглашённой императором Францем Иосифом, зафиксировано решение о созыве первого венгерского парламента.
В 1861 австрийский император Франц Иосиф предоставил Венгрии право обсуждать внутренние дела в Государственном собрании Венгрии и участвовать в решении общеимперских вопросов в рейхсрате — верховном законодательном органе империи Габсбургов, что не было принято Венгрией.
В 1867 была создана Австро-Венгрия, где в каждой из двух частей страны существовали свои законодательные органы — рейхсрат Австрии и сейм Венгрии.
В 1918 в Венгрии провозглашена демократическая республика.
В 1919—1944 страной правил диктатор-монархист Миклош Хорти.
В 1945 восстановление республики
На парламентских выборах 1945 к власти пришло коалиционное правительство на базе Независимой партии мелких хозяев (аграрная партия).
В 1947 к власти демократическим путём пришёл блок левых партий, однако к 1949 господствующей политической силой в стране стали коммунисты — Венгерская рабочая партия (позднее — ВСРП, Венгерская Социалистическая Рабочая Партия).
В 1966 многомандатные избирательные округа были заменены одномандатными.
В 1989 однопартийная система ликвидирована.
В 2012 вступила в действие новая Конституция[12].
2 мая 2012 года Президентом Венгрии избран Янош Адер.
Правовая система
Органы местного самоуправления — окружные и муниципальные собрания. Орган конституционного надзора — Конституционный Суд (Alkotmánybírósága), высшая судебная инстанция — Верховный Суд (LegfelsQbb Bíróság), суды апелляционной инстанции — судебные скамьи (ÍtélQtábla), суды первой инстанции — трибуналы (Törvényszék), низшее звено судебной системы — местные суды (helyi bíróság), суды трудовой юстиции - трудовые суды (Munkaügyi bíróság), граждане участвующие в рассмотрении судебных дел - заседатели (Ülnök), орган для подбора кандидатов на должности судей - Государственный судебный совет (Országos Bírói Tanács), органы прокурорского надзора - Верховная прокуратура (LegfQbb Ügyészség), апелляционные главные прокуратуры (fellebbviteli fQügyészségek) на уровне регионов, главные прокуратуры (fQügyészségek) на уровне медье и столицы, местные прокуратуры (helyi ügyészségek) на уровне округов и городских районов.
Административное деление
Административное деление Венгрии
Основная статья: Административное деление Венгрии
Венгрия разделена на 19 медье (областей) и город республиканского подчинения, приравненный к медье — Будапешт. Названия медье и их административных центров, как правило, не совпадают.
Экономика
Основная статья: Экономика Венгрии
Венгрия — государство с быстро развивающейся экономикой, рыночные преобразования в ней практически завершены.
Преимущества: окрепнув к 1998 г., Венгрия открылась для прямых иностранных инвестиций. Эффективная налоговая система. Снижение бюрократизации. С конца 90-х гг. стабильный рост, основанный на экспорте. Развитое промышленное производство, особенно в новых модернизированных фирмах. Полностью конвертируемая валюта с середины 2001 года. Снижающаяся инфляция.
Слабые стороны: недостаточное производство энергии. Разрыв во внутреннем развитии, восточные сельские территории не получают достаточного финансирования. Большая разница доходов населения. Недостаточный контроль за отмыванием денег.
Венгрия в основном экспортирует продукцию машиностроения и другие промышленные товары.
Основной партнер по внешней торговле — Германия (более четверти товарооборота Венгрии в 2006).
19 сентября 2006 года в Будапеште народные волнения в связи с обнародованием высказываний премьер-министра о плачевном состоянии экономики.
Крупнейший банк Венгрии — OTP Bank.
Валюта — венгерский форинт.
Перерабатывающая промышленность
Крупнейшая нефтегазовая компания Венгрии — MOL.
Автомобильная промышленность
Suzuki (производство в г. Эстергом)
Ауди (производство в г. Дёр) — двигатели, Ауди ТТ, А3 седан
Раба — завод по производству автомобильных компонентов (г. Дьер) Rába
Mercedes — завод в г. Кечкемет
Knorr-Bremse — завод в Будапеште и Кечкемете
Химическая промышленность
Боршодхем
TVK
Фармацевтическая промышленность
Richter Gedeon — Richter Gedeon
Вооружённые силы
Вооружённые силы Венгрии прошли значительное реформирование и сокращение после окончания Холодной войны. В настоящее время они состоят из двух родов: Сухопутные войска и Военно-Воздушные силы. В Венгрии Сухопутные войска также известны как Корпус защитников Отечества (венг. Honvédség). Этот термин использовался в 1848 году, тогда так именовалась революционная армия Лайоша Кошута. Сейчас он относится к венгерским солдатам в целом.
После присоединения к НАТО страна перешла на новые стандарты в области вооружений и организации армии. С 2004 года отменена всеобщая воинская повинность, состоялся переход к профессиональной армии[13].
>>58731128
Не ссыте, мне на ваш доброчан похуй.
>>58731128
>а то вайпер и туда прийдёт
Какой вайпер? Где вайп?
>>58731304
Создайте и киньте линк, заебали, оппасту скоприуйте.
Сычую, ОП, нам тут уже не дадут покоя. Какой уже смысл борцунствовать, если всё уже засрано вкрай? Предлагаю следующий тред пилить уже на другой борде не знаю где, правда, но доброчан, вроде, ок, а инфу о перекате добавить в архив паст.
Вооружённые силы
Вооружённые силы Венгрии прошли значительное реформирование и сокращение после окончания Холодной войны. В настоящее время они состоят из двух родов: Сухопутные войска и Военно-Воздушные силы. В Венгрии Сухопутные войска также известны как Корпус защитников Отечества (венг. Honvédség). Этот термин использовался в 1848 году, тогда так именовалась революционная армия Лайоша Кошута. Сейчас он относится к венгерским солдатам в целом.
После присоединения к НАТО страна перешла на новые стандарты в области вооружений и организации армии. С 2004 года отменена всеобщая воинская повинность, состоялся переход к профессиональной армии[13].
Система образования
Высшие учебные заведения - университеты, три учёные степени - бакалавр (alap), магистр (mester), доктор (doktori), средние специальные учебные заведения - профессиональные школы (szakközépiskola), средние общие учебные заведения - гимназии (gimnázium), учебные заведения начального образования - начальные школы (általános iskola)
Праздники
Фаршанг — венгерская Масленица, пришедшая в Венгрию из Германии.
Пасха
Рождество
День святого Иштвана — главный государственный праздник Венгрии, отмечается 20 августа. Считается, что в этот день был коронован первый король Венгрии Иштван, которому принадлежит заслуга введения христианства в стране. Отмечается с 1083 года после канонизации Иштвана.
День Венгерской революции 1848 года отмечается 15 марта. В этот день началась «венгерская весна» — национально-освободительное движение венгров за независимость от Габсбургов, переросшее в войну против Австрии.
День труда 1 мая
День провозглашения республики в Венгрии отмечается 1 февраля. Не является государственным праздником, но остаётся важной памятной датой для жителей страны. В этот день празднуется годовщина образования Второй Венгерской республики (1946-1949). Её президентом был избран Золтан Тилди.
Национальный праздник в память венгерского восстания отмечается 23 октября в память о событиях 1956 года. Одновременно является Днём провозглашения Венгерской Республики в 1989 году.
В астрономии
В честь Венгрии назван астероид (434) Венгрия, открытый в 1898 году.
>>58731183
>Он был приговорен к восьми годам тюрьмы и 800 ударам плетью
Ты про это?
>>58731369
Нажаловаться моче, как вариант, жи можно.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Венгры (самоназвание — мадьяры, венг. magyarok [�mR_Rrok]) — европейский народ угорского происхождения. Является государствообразующим[источник не указан 188 дней] в Венгрии. Значительное число венгров проживает также в Румынии (историческая область Трансильвания), Сербии (северная часть края Воеводина), Словакии, Украине, России, Германии, Великобритания, Австрии, США, Чили и Канаде. Больше всего венгров за пределами Венгрии живёт в США — 1,5 миллиона человек.
В самой Венгрии проживает около 9,5 млн венгров (перепись 2001), что составляет 93 % от населения страны[7]. По вероисповеданию большинство венгров — католики, имеется значительное число протестантов и православных.
>>58731316
Поддерживаю. Где вайперы?
>>58731369
Уже неделю тред в /d/ висит, моча безмолвствует.
>>58731470
Обещали разобраться с нами.
>>58731369
Может просто следующий вторник воздержимся от треда? Пусть страсти в жопе вайпопетуха улягутся.
История
Предками венгров являются воинственные полукочевники-скотоводы, прародиной которых считаются степные области к востоку от Урала[8][9]. Выделение прото-венгров из праугорской общности обычно соотносится с появлением Саргатской археологической культуры. В отличие от своих ближайших языковых родственников — хантов и манси, оставшихся в тайге — венгры ушли в степи и стали вести практически кочевой образ жизни.
Примерно в I тыс. н. э. венгры перекочевали в бассейн Нижней Камы, позже в причерноморские и приазовские степи и находились под властью хазар и булгар — предков современных казанских татар, чувашей и некоторых родов башкир. Древневенгерская конфедерация племён состояла из семи собственно венгерских племён и трёх союзных этнически хазарских родов, отколовшихся от Хазарии под названием «кавары». Наиболее раннее из достоверных известий о венграх содержится в хронике Продолжателя Георгия Амартола, который повествует об участии венгров в болгаро-византийском конфликте 836—838 гг.[10] В 896 г. под предводительством Арпада и Курсана они поселились в Трансильвании, откуда овладели Паннонией и впоследствии заняли сегодняшние земли восточной Австрии и южной Словакии. Венгры совершали набеги на Западную Европу.
Со временем (X—XI век) пришельцы-венгры ассимилировались с местным населением (валахами) и, переняв многие их обычаи, культуру, слова их языков, перешли на оседлое проживание. Образовалось Венгерское государство, которое за свою историю имело различные размеры и содержало в себе различные территории. Стала образовываться венгерская нация.
К XVII веку Венгрия попадает под власть Австрии, но получает определённое самоуправление. Поэтому венгры как нация не исчезают, а их национальное самосознание, культура, язык продолжают развиваться. Формируется государство Австро-Венгрия (1867), в котором Венгрия получает довольно значительные права для себя, как составной части государства, и для населения, как нации венгров.
После Первой мировой войны Австро-Венгрия распалась. Одним из осколков этой империи является современная Венгрия.
Этноним
В русском венгр — заимствование из польск. wgier «венгр» из праслав. *�gъrinъ (др.-рус. ѹгринъ, укр. вугор, угор, сербск.-ст.-слав. ѫгринъ, мн. ѫгре, серб. у гар, род. п. у гра, также у грин, болг. унгарци, словен. vog�r, vogrin, чеш. uher, словацк. uhor, польск. wgier, wgrzyn, лит. veñgras)[11].
В европейских языках имеет формы лат. Ungari, Ungri, греч. Οὑγγρικ�ς, Οὖγγροι, фр. hongroi(s), нем. Ungar(n), англ. Hungarian(s), швед. ungrare.
Все эти экзоэтнонимы произошли из булг. оn ogur, тюрк. оn oguz «десять огузских родов»[11]. Начальное h- развилось, вероятно, под влиянием этнонима Hunni «гунны». В средние века Венгрию долго называли королевством гуннов, так она упоминается в романе «Песнь о Нибелунгах». Считалось, что венгры вторглись в Европу вместе с гуннами, как их союзники.
Самоназвание венг. mаgуаr(ok) «венгр, венгерский» (др.-венг. Моgоr, ср.-греч. Μεγ�ρη) обычно разделяют на две части, первую из которых — mM[ — сравнивают с самоназванием манси и названием одной из двух фратрий хантов Мось. Происхождение второго компонента неясно; скорее всего в нём скрыто финно-угорское слово, этимологически тождественное фин. yrkö «мужчина»[12].
>>58731402
>Помогите, мой чатик засирают(( Мне ненраица((((99
Так?
>>58731470
Да вообще-то вас, уебков, хотят выпизднуть. И правильно.
Вы о каком вайпе говорите, наркоманы сестраёбы?
>>58731526
Могу запилить его ночью, пока он спит.
>>58731384
>8 лет и какие-то легкие побои ЗА УБИЙСТВО И ИЗНАСИЛОВАНИЕ ПЯТИЛЕТНЕЙ ДОЧЕРИ!
>ОТРУБИТЬ ГОЛОВУ за секс с какой-то родственницей. Неизвестно даже, какой степени родства, может быть троюродная сестра или еще дальше.
ПРОСТО У МЕНЯ БОМБИТ ИЗ-ЗА НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ!!!
Короче, пока все топят Муму, я поднял убежище. ГО ПАСАНЫ Я СОЗДАЛ!
http://dobrochan.com/b/res/2630796.xhtml
>>58731566
Обрати внимание на пробелы между номерами постов, так вот, это вайп.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Венгерская диаспора
Венгры в России
Согласно переписи 2002 года в России проживало 3,7 тыс. венгров[13]. По данным Всероссийской переписи населения 2010 года численность венгров в России составляла 2781 человек (городское население — 1811 человек, сельское — 970)[14].
Венгры в Румынии
Венгры — крупнейшее этническое меньшинство на территории современной Румынии, официальные права которого признаются ЕС согласно рамочной конвенции по правам национальных меньшинств. Так, венгерский язык признаётся официальным наряду с румынским в уездах, где венгры составляют свыше 20 % населения. В основном это регионы Северной Трансильвании. Общая численность венгров в Румынии — 1,4 млн человек (6,6 % населения страны или 19,6 % населения Трансильвании).
Венгры в Сербии
По данным переписи 2002 года, общая численность венгров — 293 299 чел., или 3,9 % населения страны.
Венгры в Словакии.
В Словакии венгры являются вторым и самым большим по численности национальным меньшинством, венгерское население в 2001 году составило 520 528 человек или 9,7 % населения. Венгерская диаспора является второй по численности после румынской.
По переписи 2001 года на Украине насчитывалось 156 600 венгров. Подавляющее большинство венгров Украины — это жители Закарпатья (151, 5 тыс. из 156,6 тыс.), где они составляют 12 % население области.
Субэтносы венгров
Сложная этническая история, смешение разных народов на территории страны, привели к тому, что венгры делятся на разные этнографические и субэтнические группы: палоци, медье, шаркёза, чанго, куны, ясы, гайдуки, секеи, мадьярабы. Группы палоци (р-н городов Балашадьярмат и Шальготарьян) и медье (г. Мезёкёвешд) славятся искусством вышивки по коже и полотну. К западу от Будапешта группа венгров Шаркёза — декоративным искусством и одеждой. В области Хетеш и Гёчей — группа близкая по традициям соседним словенцам. Между Рабой и Дунаем живут куманы (куны) — потомки половцев (тюрок-кыпчаков), вытесненные сюда в период монголо-татарского нашествия в XIII в. В этот же период на территории современной провинции Яс-Надькун-Сольнок поселились аланы (ясы или осетины).Часть булгар, предков казанских татар и чувашей, а также часть башкирских родов Юрматы, Еней, Кесе ушла в своё время в Паннонию. Долгое время (до XVII-XVIII вв.) куны и ясы сохраняли язык и культурные особенности. В окрестностях г. Дебрецен сложилась этническая группа гайдуков. На юго-востоке Трансильвании — секеи, как считается, происходят от гуннов, по мнению других учёных — от огузо-тюркского племени печенегов.
Самым экзотическим субэтносом венгров являются мадьярабы, проживающие на границе Египта и Судана. Они были переселены сюда османским султаном Селимом I в 1517 году, и к настоящему времени их наречие имеет лишь отдалённое сходство с венгерским языком.
На территории современной Кустанайской области Казахстана, главным образом, в Тургайском регионе, проживают потомки мадьяр. За столетия они влились в казахский народ, однако не утеряли своё самоназвание и некоторые традиции, не присущие казахскому народу. Внешне они также отличаются от казахов, имея преимущественно европеоидную или смешанную (метисы) внешность. Исследования, проводимые венгерскими учеными в 2009 году, доказали, что племена «мажар» в Тургае и соседних областях Казахстана являются венграми (мадьярами; см. также: Аргыны).
Язык
Венгерский язык относится к финно-угорской группе уральской языковой семьи и имеет одиннадцать диалектов. В средние века на территории страны государственными языками были также немецкий и латинский, поэтому венгерский язык заимствовал много немецких и латинских слов. Кроме того, наличие контактов с протобулгарами и хазарами в древности, а также и со славянами в разные времена развития повлияло на то, что в нём довольно много славянизмов и тюркизмов. Поначалу учёные долго не могли определить происхождение этого языка, ведь он не похож ни на один язык соседних народов. Позже было замечено, что по структуре он близок финскому. Но только более глубокое изучение позволило обосновать принадлежность венгерского языка к угорской подветви финно-угорской группы уральской языковой семьи.
Ближайшими к венгерскому современными языками являются языки манси и ханты. Эта близость, однако, условна и носит скорее лингво-генетический характер: праугорское языковое единство, существовавшее на территории Южного Урала и юга Западной Сибири (восток современного Башкортостана, Челябинская и Курганская области) распалось не позже V—VI вв. Дальнейшая судьба венгерского и обско-угорских языков была весьма различна. Общение представителей современных угорских народов на родных языках между собой хоть и не полностью невозможно, но весьма затруднительно вследствие фонетических, лексических и некоторых грамматических расхождений.
Быт и традиции
Венгры заняты в основном в многоотраслевой экономике, в промышленности и сфере обслуживания. Более половины венгров живут в городах. Прежняя традиционная отрасль — сельское хозяйство. В прошлом ведущую роль в нём играло животноводство, а с XIX века большее значение получило земледелие. На равнинах (провинция Альфёльд) распространено пастбищное скотоводство, на юге — коневодство, разводят также свиней. В растениеводстве главная культура — пшеница (с XVII века), с XVIII века выращивается картофель. Важны садоводство и овощеводство. Давние традиции имеет виноделие, особенно известен район Токайской возвышенности (токайское вино).
Традиционные ремёсла — обработка льна, конопли, вышивка, плетение кружев, ткацкое, гончарное, дубление и выделка кожи.
Типы поселений — разные. В сельской местности — крупные села и хутора. Города средневековые (Буда, Дьёр, Печ и др.), но есть и т. н. сельскохозяйственные города (мезёвароши), где население — крестьяне, например, в Альфёльде.
Жилище — с земляными стенами, с тростниковыми, обмазанными глиной, деревянные, строились в прошлом, теперь используется камень и кирпич. В городах — обычная европейская архитектура, есть памятники всех типичных европейских стилей, романского, готики, ренессанса, барокко, классицизма, историзма (эклектизма), модерна.
Традиционная одежда разнообразна. У женщин — сборчатая юбка, часто несколько юбок, короткая рубашка с широким рукавом, безрукавка, в обществе обязателен головной убор, чепец. платок. У мужчин — рубашка, жилет и брюки, меховая шапка, соломенная шляпа. Характерно суконное пальто простого покроя (губа), расшитый плащ (сюр), с традиционным орнаментом. Сейчас эти виды одежды вытеснены городской одеждой.
В питании традиции более устойчивы. Венгры употребляют много мяса, овощей (капуста, помидоры), мучных изделий (лапша, клёцки), острые приправы, чёрный и красный перец, лук. Наиболее известное блюдо — гуляш, также — пёркёльт — тушёное мясо в томатном соусе, паприкаш — тушёная курица с красным перцем, лечо — овощи в томатном соусе. Популярен кофе. Слово "бокрач" одинаково звучит на языке казанских татар, потомков булгар и мадьярском языке (по-русски котел).
>>58731578
Пиздец как несправедливо, восемьсот ударов плетью. Да ты бы там и десяти не пережил.
>>58731575
Вы и так создаёте, пока я сплю. Топите до дневного, тогда уж.
>>58731599
Предлагаю вкатиться и вбросить свои последние репорты.
>>58731599
А! Ты меня опередил!=(((
>>58731710
НО СВЯЩЕННИКУ ПОЗВОЛИЛИ ПЕРЕЖИТЬ!!! А КАКОМУ-ТО ПАРНЯ УБИЛИ СРАЗУ БЕЗ ШАНСА ЗА ТО, ЧТО ОН ТРАХНУЛ РОДСТВЕННИЦУ ПО ЛЮБВИ! НЕНАВИЖУ НЕНАВИЖУ НЕНАВИЖУ НЕНАВИЖУ НЕНАВИЖУ!!!!
Ура! Возрадуемся! Ещё несколько аморальных анимедебилов были изгнаны из /Б!
>>58731806
Проиграл с этого дегенерата.
>>58731824
Но они еще могут вернуться.
>>58731806
А вдруг от них урод как вы все родился бы?
>>58731866
Нет, они сказали, что напишут ссылку в своём документе на гуглодоках.
>>58731905
Не радуйся, сука. Тебя ждут только несчастья и разочарования.
А сестролюбские треды будут жить.
>>58732081
Глупый анимедебил, проебал свой тред, а теперь кукарекает.
>>58732081
Вот ещё бы изгнать "свабоднава апщения треды", и тогда вообще заебись будет.
Жить будут, но не здесь, и это прекрасно.
>>58732137
Тебе за слово "анимедебил" отдельно воздастся. Вся твоя жизнь превратится в дерьмо и мать твоя сдохнет.
>>58732236
Давай уёбывай уже.
Моды могли бы уже и дропнуть этого идиота угрюмосагающего. Унылые хейтеры одноклеточные, хуже говна.
>>58732328
Тебе сюда: >>58731599
Один хуй, тред из б никуда не исчезнет.
>>58732369
Из /Б доброчана - нет, не исчезнет.
Из Б харкача тоже.
Ну так что, будете отмечаться в филиале, или все уже разбежались до следующей недели?
Алсо, тред тут будем продолжать каждый вторник, как и ранее, но вбрасывать ссылку сюда на тот тред, а там на этот. Чем большее количество анонов познает радость сестринской любви, тем счастливее станет этот мир :3
http://dobrochan.com/b/res/2630796.xhtml
>>58732432
Уёбывай и не возвращайся: >>58731599
>>58732369
Конечно не исчезнет. Вы ведь не каждый день пилите, а пару раз в неделю вроде. Так что навряд ли начнут кикать эти треды.
Или что?
>>58732492
Ну и нахуй вы тогда на доброчан перебрались? Вы определитесь: либо вы чатисесь здесь, где ЗЛЫЕ ВАЙПЕРЫ АНЕМЕХЕТЫРЫ(((, но много народу, либо вы пиздуете туда, где вас никто не тронет.
>>58732492
Угу, по вторникам
>>58732503
Раз в неделю.
>>58732564
>чатитесь
Фикс.
>>58732547
Хуёв сто.
>>58732503
Даже если бы и каждый.
>>58732492
Ура!
Анимедебилы вернулись, я требую продолжения урока!
>>58732564
Они чатятся там, где душе угодно — эт /b/ же, борцун. lel
>>58732654
А НУ СЪЕБАЛ ОТСЮДА НАХУЙ, ПИДОР.
[url]Смотрю на вайпера и сразу вспоминаю видеорейлтед
>>58732667
Давай-давай ещё вскудахни там что-нибудь от безысходности, сагающее говно. lel
>>58732726
А НУ СЪЕБАЛ ОТСЮДА НАХУЙ ПИДОР. govna poel
>>58732717
Правда? А я вспоминаю как пару лет назад в /b анимедебилов гнали ссаными тряпками.
Смотрите, олдфаг с еще того тиреча в треде.
>>58732667
А не пойти ли тебе нахуй!
>>58732791
Скорее ещё с того СОСАЧА.
Отмечает эти >>58732726 >>58732654 сообщения (галка в левом верхнем углу) и репортим как чат с аватарками. Чувак, написавший те посты, - аватаркоблядь и завсегдатай чатов.
Мы - легион! Мы - анонимусы Мы всех тролим в интернете!
>>58732831
>отмечаем
Фикс.
>>58732761
Тут духа твоего не было и полгода-то назад, судя по твоим телодвижениям, уверен, не то что пару лет назад, лол. Заливает тут ньюфажина.
Вас прогнал один вайпер? Лол.
>>58732998
Но мы же здесь, няша.
>>58732998
Как выяснилось, не прогнал. Просто теперь они засоряют ещё одну борду.
Бля, прочитал на нотабеноиде гигиену рта — это что, все? Только 23? Он не закончил писать что ли?
>>58732998
> прогнал
Нет, лишь сподвиг расширить сферу влияния. Слава вайперу!
>>58732998
В следующий вторник мы вернёмся. Просто теперь наши треды будут идти на двух сайтах. А если всё будет хорошо и на 4chan запилим!
>>58733138
А я хотел, только, если я напишу, что мы с харкача, сразу тред засагают
>>58733192
Напишу это за тебя.
Здравствуйте, присоединюсь к вам попозже.
Просто ящитаю, что гораздо правильнее было бы зарепортить вайпера, а не ололо-съебывать. Хотя решать вам, конечно.
>>58732998-тян
>>58733259
Петян.
И никто не съябывает, хватит уже дураком прикидываться.
Не понимаю, чому всех так бомбит от сестролюбов? Они же безобидные, они не лезут в каждый тред и не кричат Я СЕСТРОЕБ, ЮБИТЕ МЕНЯ
>>58733259
Вайпы вроде не запрещены.
>>58733313
Бомбит только одному псевдо-моралфагу, не обращай внимания.
>>58733313
А прикинь, если бы он начал вайпать оцение еот, чтобы случилось.
>>58733313
У вас на харкаче вайпы разрешены? А, ну все понятно тогда. Удачи.
>>58733259
Вайпы и рассказы про Австро-Венгрию с сажей разрешены.
>>58733373
А может и нет, я предположил.
Могут начать вас тереть, короч. Только что дропнули тред свободного общения опять. Пидорять за анимеавики на имидж борде — это верх идиотизма конечно же.
>>58733380
Мне трипкод за ручной вайп банили, так что врятли.
>>58733431
Нарепорть, хули.
>>58733412
Возрадуемся, чат анимедебилов удалили!
>>58733431
А я без трипкода и не вайпаю.
>>58733412
Несколько раз был в вашем треде, вас же тоже Австро-Венгрией вайпали?
>>58733511
>>58733412
Будет много репортов на одного вайпера - его забанят.
>>58733476
Мне он на халяву достался, когда их еще продавали. Так что не особо жалко.
>>58733511
Их не вайпали, их просвещали.
>>58733529
Кто вайпает-то, ёпта? Я, что ли?
Будем репортить или нет?
>>58733703
Тред себе зарепорть.
>>58733703
Может я тормоз, но скажи, как.
>>58733737
Слева внизу есть кнопка "отправить жалобу". Пишешь в поле рядом "чат с аватарками" и нажимаешь на кнопку.
>>58733703
Ну, я всегда обсосов репорчу, пусть модеры работают.
>>58733737
В квадратиках галочки поставь, и пожалуйся.
>>58733703
Что писать в причине, сосоны?
>>58733529
Хуй там. В одном треде дохуя людей (больше, чем у вас) жаловались на вайпера-без-сажи, но ничего не произошло. Любите Австро-Венгрию, пидоры.
>>58733860
"Чат с аватарками."
Отправил жалобу за былые заслуги. Хотя нынешняя аудитория треда просто говно.
репортнул вайпососа.
давайте тоже, посоны.
>>58733933
Помогай с новыми кадрами на Доброчане. Когда нет притока свежей крови, любое сообщество загнивает.
>>58734006
Поскорее бы вы сгнили нафиг.
>>58734183
Почему? Ты можешь объяснить и аргументировать, почему тебе не нравятся сестролюбские треды?
>>58734295
У меня бомбит, что моя собственная сестра меня ненавидит, хотя я всегда мечтал её поняшить.
>>58734295
Прямо сейчас - не смогу.
>>58734375
Съеби нахуй, самозванец.
>>58734375
Анимедебилу так бомбит, что он аж решил прикинуться мной. Съёбывайте на доброчан, если вам не нравится Австро-Венгрия.
>>58734376
Тогда зачем ты это делаешь?
#words(австро) |
Неужели куклы ни у кого нет?
#sage[b,58728667] |
#wipe(samelines,samewords,longwords,numbers,whitespace) |
(#sage & !#tlen) |
(#sage & #wipe(capslock)) | (
#sage &
#img &
!#tlen
) |
(#img(<@10x10) | #img(<1)) |
(!#op & #tlen(6000-10000)) |
(#sage & #tlen(1000-10000)) |
#exph(/(?:<br>\s*){5}/i) |>>58734669
!#sage
Пофиксил, не благодари.
>>58734636
Заччем делаю что?
>>58734669
Та, зачем, можно и прост #sage в фильтры закинуть относительно этого треда. lel
>>58734779
А НУ СЪЕБАЛ ОТСЮДА НАХУЙ.
>>58734804
Нет ты. Сажу на сранделе своём подотри уже, а то там у тебя чрезмерно подтекает. lel
>>58734764
Зачем вайпаешь.
>>58735004
Аскафаг?
Репортнул выпердка.
На Доброчане уже началось обсуждение темы, присоединяйтесь. Не забывайте только, что ваш первый после ввода капчи пост проходит премодерацию, потом вам выдают доверенный кукис, потому в начале треда наблюдается некоторая неразбериха, лол.
сестролюбы, предлагаю революцию хотя бы сутки нонстопом всей толпой под проксей создавать сестролюбовы треды на нулевой, бымпать по 20 штук. зохватим /б/ и будем выдвигать требования создать нам отделюную доску, лол
>>58735028
>Почему анимедебилы такие тупые? Я уже сказал, что это не вайп, а предложение обсудить Австро-Венгрию. Но так как вытупые анимедебилы и об Австро-Венгрии ничего не знаете, я рассказываю вам про неё.
>>58735004
А НУ СЪЕБАЛ ОТСЮДА НАХУЙ. govna poel
>>58735178
Не зацикливаюсь на каком-либо одном персе — ведь няшек там много. lel
>>58735251
Плохая провокация, пробуй ещё.
>>58735251
Этого решительно поддерживаю! Нет, серьёзно! Приводите план в исполнение!
>>58735251
Прокси быстро перебанят все — это не прокатит, сразу говорю.
>>58735379
Да похуй. Главное, что на вас обратят внимание и перебанят.
>>58735251
Хорошая идея, напишу - ка я Абу. Куклоёбам сделали отдельную доску, так как заебали со своими оффициальными тредами, а мы чем лучше хуже?
Тред проебан, скатился в обсуждение вайпера.
Предлагаю всем съебать на доброчан и сидеть там до вторника, но во вторник мы вернемся сюда слышишь, пидор? твои жалкие потуги тебе ничего не дадут, а лишь усугубят ситуацию
**http://dobrochan.com/b/res/2630796.xhtml**
**http://dobrochan.com/b/res/2630796.xhtml**
**http://dobrochan.com/b/res/2630796.xhtml**
>>58735405
Да не будем мы пока что трогать этих слабоумных бак. Особо то и не за что. Ты лучше, давай, про Венецию расскажи чавой-нибудь интересное.
>>58735489
Когда моча вас уже забанит, истеричные чатикодауны.
Пацаны, посоветуйте годного неофолка.
>>58735489
>Предлагаю всем съебать на доброчан
Скатертью дорожка! Не возвращайтесь никогда!
>>58735588
Помни, ты всегда можешь потрогать мой член своим шаловливым язычком.
>>58735251
Нахуя нам отдельная доска?
Да и Я за мирное решение, не хочу никому доставать неудобств
>>58735669
Но я-то остаюсь. lel
Подброшу дровишек в огонь горящих пуканов сестролюбов:
Сотням вайперов и сажеметов не удалось прогнать чатики(!) понидаунов. А тут один вайпер(!) пидорит еженедельный тред и выгоняет(!) его на доброчат.
Горжусь сосачем, хуле.
>>58735277
Почему ты не любишь аниме?
>govna poel
Приятного аппетита.
>>58735775
Сделал что-то хорошее - день прошёл не зря.
>>58735769
Ты тоже съёбывай, там всем места хватит.
>>58735827
А почему я должен его любить?
>>58735746
>не хочу никому доставать неудобств
Ну-ну.
>>58735853
> весь день проебал за компьютером
> весь день вводил капчу
> весь день бугуртил
> день прошёл не зря
>>58735669
Чаю тебе автсро венгр-кун.
>>58735904
Почему ты его ненавидишь вместо нейтрального отношения?
>>58735964
Почему я должен относиться к нему нейтрально?
>>58735853
Не я не добрый. Да и пописять на твои кривые руки а ведь ручным вайпом занимаются только криворукие борцуны — это всегда хорошо. Кстати, ребят, продолжайте создавать свои треды про сестёр, пускай этот сажепетух истощает от усердия. Не вздумайте окончательно перекатываться на доброчан. lel
>>58735964
Ты СОВЕРШЕННО не понимаешь сути борцунства.
>>58735775
Понидаунов был целый лигивон из завсегдатаев, а здесь 2.5 анона отписываются раз в неделю, и всякие мимокрокодилы.
Ещё раз, за что сагают?
>>58735904
Так ты будешь уже рассказывать про Венецию? Она тоже в своё время была частью Австрии.
>>58736069
> Не вздумайте окончательно перекатываться на доброчан
Никто и не собирался. Просто теперь нас будет в 2 раза больше, авось и кто с Доброчана сюда подтянется, на радость срущему петуху :3
>>58736116
> 2.5 анона отписываются раз в неделю
> называет чатящихся анонами аватаркодебилов
>>58736124
Буду.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Венеция (итал. Venezia, вен. Venesia) — город в Северной Италии на побережье Адриатического моря. Известен прежде всего тем, что историческая часть расположена на островах и каналах. В Средние века Венеция являлась центром Венецианской республики, одного из важнейших государств Средиземноморья. В настоящее время крупный туристический и промышленный центр, столица региона Венето и провинции Венеция. Население — 270,4 тыс. жителей (2009).
>>58736069
>Аноним Втр 10 Дек 2013 18:01:05 №58736069 autohide: #words(lel)
Открепил аватарки? Да, тебя сложно узнать, опущенка.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Географическое положение
Порт на Адриатическом море (грузооборот свыше 21 млн тонн в год); Международный аэропорт имени Марко Поло.
Исторический центр расположен на 118 островах Венецианской лагуны, разделённых 150 каналами и протоками, через которые переброшено около 400 мостов (в том числе Риальто и так называемый мост Вздохов, оба относятся к концу XVI века).
Промышленно-портовая часть Венеции (Местре) материковая. Судостроение и судоремонт, цветная металлургия, нефтеперерабатывающая, химическая, электротехническая, лёгкая промышленность. Ремесленное производство художественных изделий из стекла (остров Мурано; музей), кружев (остров Бурано), мозаики. Университет, консерватория (1916). Музеи (в том числе Галерея Академии искусств). Первый общедоступный оперный театр (1637—1812), оперный театр «Фениче» (1792).
Островная Венеция — морской курорт, центр международного туризма мирового значения, место проведения международных кинофестивалей, художественных и архитектурных выставок. Внутригородские перевозки на моторных судах, гондолах, баржах. Поселение с V века н. э., город с начала IX века. С IX—X по XVI век — крупный центр посреднической торговли между Западной Европой и Востоком. В Средние века и до 1797 года республика с дожем во главе (с конца XIII века — олигархическая), со значительной подвластной территорией. В 1797—1805 и 1815—1866 Венеция — владение Австрии. Вдоль каналов и узких кривых улиц располагаются богато декорированные церкви и дворцы. На центральной площади — Собор Святого Марка (IX—XV века), Дворец дожей (XIV—XVI веков), Старая библиотека Сан-Марко (XVI века), здания религиозных братств (скуол), монастыри. Город и лагуна включены в список Всемирного наследия.
Когда мне было девять лет, меня каждый день насиловал старший брат в жопу и кончал туда. И теперь всякий раз, когда я вижу эти треды я чувствую злобу. Я очень рад, что прогнал вас, анимедебилы.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Затопление города
Основные статьи: Проблема сохранности Венеции, Наводнения в Венеции
Венеция постепенно уходит под воду — с этим фактом столкнулись ещё древние поселенцы, которые были вынуждены дважды перестраивать город, перебираясь на более высокие острова. На протяжении XX века Венеция довольно быстро (до 5 мм в год) погружалась в лагуну, в результате суша погрузилась на 23 см. Основной причиной бедствия выступал промышленный забор воды из артезианских скважин и, как следствие, понижение водоносного слоя земли; на постепенное затопление города также влияет возрастающее давление наземных объектов: зданий и сооружений, людей и т. д. После закрытия скважин оседание города замедлилось, но не прекратилось. По расчётам учёных, Венеция может стать непригодной для жизни уже в 2028 году. Постепенное разрушение (размыв) города происходит также по причине увеличившейся частоты наводнений в Венецианской лагуне (так называемая «высокая вода», итал. acqua alta).
Для спасения уникального города был разработан проект MOSE, предусматривающий постройку герметичных барьеров вокруг города. Проект получил одобрение специалистов и был торжественно открыт в 2003 году с закладкой первого камня С. Берлускони. Однако строительство дамб подвергается серьёзной критике из-за низкой эффективности подобной защиты от наводнений, опробованной в Нидерландах, и последствий для окружающей среды (недостаток морской воды может привести к вымиранию множества уникальных и редких видов живых существ, обитающих на территории лагуны).
Климат
Венеция — южный город, лежит примерно на широте Крыма и Краснодарского края. Для Венеции характерно длительное жаркое лето со средней температурой примерно 23 градуса в июле (самом тёплом месяце), и мягкой зимой (средняя температура января равна +2,5 градуса). Зимой бывают иногда заморозки и снегопады.
>>58736227
Малаца
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
История
Основные статьи: История Венеции, Хронология истории Венеции
Название города происходит от области Венетия, а та — от племени венетов, которые жили здесь в римские времена. Однако при римлянах в лагуне городского поселения не было. Люди начали селиться в Венецианской лагуне после нашествий варваров — вестготов, гуннов Аттилы и лангобардов — прошедших здесь в V—VI веках и опустошивших города на континенте, наиболее значительным из которых была Аквилея. Городское поселение на островах Венецианской лагуны начало создаваться во второй половине VI века[1]. Изначально центр поселения находился на островах Маламокко и Торчелло, но с VIII века начал перемещаться к своему современному положению. В VII веке острова по инициативе Византии, которой они формально принадлежали, были объединены под властью единого правителя — дожа. Первый дож Паоло Лучио Анафесто был избран в 697 году, чему нет документальных подтверждений, и заменил византийского Magister militum, управлявшего всей провинцией[2]. С середины VIII века дожа выбирали в Венеции; его не должен был утверждать византийский император. Первое подтверждённое источниками избрание дожа состоялось в 727 году; всего за всю историю города было избрано 120 дожей. Последний, Лодовико Манин, отрёкся от власти в 1797 году.
Дворец дожей
Вид на Венецию с высоты птичьего полёта
После занятия (751) лангобардами Равенны Венеция осталась последней территорией в Италии, формально находившейся под контролем Византии. После включения остальной Италии в империю Карла Великого она фактически осталась звеном, связывавшим Византию и западный мир, что способствовало стремительному росту Венеции как торгового города. В IX веке рост этот сдерживался опасностью вторжения венгров, славян, норманнов или арабов (в 975 мусульманский флот достиг города Градо). В правление дожа Пьетро II Орсеоло (991—1009) Венеции удалось заключить договоры со всеми окружающими её державами, обеспечивающие независимость города и беспрепятственную торговлю, а также начать территориальное расширение республики, захватив территории в Далмации.
В 828 году в Венецию были перенесены украденные в Александрии мощи святого Марка и размещены в специально построенном для этого соборе. К концу IX века Венеция приобрела ту структуру, с островами и каналами, которую она сохраняет и поныне. Для защиты от возможного вторжения венгров была построена оборонительная система со стенами и цепью, перегораживавшей вход в Большой канал[3].
С основания города в Венеции никогда не было вассальных отношений между гражданами республики. В этом смысле она была уникальным в средневековой Европе государственным образованием. Когда дож Пьетро IV Кандиано попытался проводить политику большей вовлечённости Венеции во внутриитальянские дела, боязнь постепенного введения вассалитета вызвало восстание 976 года, в результате которого дож был убит[4]. Около 1040 был принят статут, запрещавший кому-либо при жизни дожа назначать ему соправителя или преемника[5].
Взлет и упадок Венеции
Джудекка. Вид с колокольни Сан Марко
Некоторые историки связывают экономический и политический взлет Венеции с перенесением религиозного пыла и алчности крестоносцев с мусульманского Востока на христианскую Византию. Разгром в 1204 году Константинополя, самого богатого города эпохи, крестоносцами IV крестового похода дал Венеции не только прямую материальную выгоду (участие в дележе греческих земель и вывоз тысяч произведений греческого искусства, таких как Квадрига на соборе Св. Марка и Пирейские львы), но и, что самое главное, содействовал торговой экспансии на Восток. Вот что пишет по этому поводу Фернан Бродель[6]: «так росла Венеция, потому что её кормили рынки, слабеющая Византия, которой она навязала свои услуги. Венеция съела это огромное сооружение изнутри так, как термиты съедают деревянный каркас. Именно Венеция направила IV-й крестовый поход на Константинополь. Грабеж Константинополя в 1204 г. […] расчленил Византийскую империю и лежит в основе величия Венеции. После нейтрализации Генуи в 1381 году, Венеция становится госпожой торговли на Востоке, то есть международной торговли той эпохи.»
Однако условия, предопределившие взлёт Венеции, одновременно стали предпосылками последующего упадка. Подорвав мощь Византии, веками прикрывавшей Европу от мусульманского Востока, Венеции пришлось самой столкнуться с турецкой экспансией после падения Константинополя в 1453 году. Одновременно эта экспансия и войны вынудили европейские страны искать другие торговые пути. Венециано-турецкие войны и перемещение основных торговых путей из Средиземноморья в Атлантику постепенно подорвали торговое и экономическое благополучие Венеции. Когда Наполеон Бонапарт захватил Венецию в 1797 году, она уже не представляла собой могущественного государства.
>>58736285
БЛИЦКРИГ анимедебила-самощванца.
>>58736116
И еще я, рид_онли-кун.
Фаворит. Том 1. Его императрица
Валентин Саввич Пикуль
Фаворит #1
Валентин Пикуль
Фаворит. Его императрица
От автора
Пушкин предрекал: «…имя странного Потемкина будет отмечено рукою истории», а Герцен позже писал, что «историю Екатерины Великой нельзя читать при дамах». Имена этих людей, спаянные единой страстью и ненавистью, общими викториями и поражениями, нерасторжимы в давности русской. Потемкин никогда не стал бы «князем Таврическим», если бы его миновала любовь Екатерины, но и она не рискнула бы титуловаться «Великой», если б ее не окружали русские люди, подобные Потемкину!
Летопись придворного фаворитизма в России часто писалась дегтем на кривобоких заборах. Однако в бесконечной череде куртизанов встречались и умные люди, страстные патриоты: они дерзко вторгались в Большую Политику, управляя не только коронованной любовницей, но и всем государством.
Среди таких баловней счастья, первое место принадлежит светлейшему князю Потемкину-Таврическому, и громадное значение его деятельности в истории развития нашего Отечества уже никем не оспаривается.
Петр I удачно разрешил проблему Балтийскую.
Потемкину выпала честь завершить проблему Черноморскую.
Именно этот человек и станет нашим главным героем.
Роман «Фаворит» является логическим завершением моих прежних исторических хроник «Слово и дело», «Пером и шпагой». Я старался не повторять самого себя, и потому некоторые эпизоды романа написаны с учетом того, что читатель уже знаком с предыдущими фактами, а значит, ему понятна взаимосвязь событий…
В этом романе только один вымышленный герой, но образ его создан на основе подлинных фактов. Все остальные – достоверные личности, а диалоги их подтверждены перепискою и другими документами той эпохи.
Его императрица
Счастье не так уж слепо, как обыкновенно думают. Чтобы лучше доказать это, я построю следующий силлогизм:
Первая посылка – качества и характер.
Вторая – поведение.
Вывод – счастие или несчастие.
Из старинной сентенции
Рождение
(вместо пролога)
Доцветали на Москве сады и огороды, душно было.
В окна залетали пчелы, гудя отяжеленно – к дождю.
На соседнем дворе князей Хованских бранились прачки, хлестали одна другую жгутами мокрого белья.
И плыл в небе змей бумажный – детишки баловались.
– Эх! – сказал инвалид. – Налью-ка остатнюю…
Конечно, ежели тебе уже на седьмой десяток, а ты в секунд-майорах засиделся, то фортуна злодейская пророчит явное: генерал-аншефом тебе, красну молодцу, не бывать. От этого предвидения майор полков пеших пребывал в давнем унынии и водку потреблять изволил, кою и закусывал карасями тушеными.
1732 год обозначился тогда на Руси…
Издавна ведомо, что воинство инвалидами украшается. А когда от покалеченных уже невмоготу, разгоняют их по домам, дабы, на полатях отлеживаясь, они язвами своими никому глаза не мозолили. Был зван и майор в коллегию воинскую – ради учинения смотра врачебного. А ежели для геройства батального негоден, будут абшид ему давать без пенсии. Опохмелясь щами прокисшими, исправно пошел он себя комиссии предъявить. За столом присутствия сиживали чины некии, весьма лютые.
– Назовись, – потребовали, – кто таков, и поведай нам о страданьях своих. Но языка не трепли попусту, а докладывай экстрактно, потому как время обеденное, а мы с утра раннего сидим тут не пивши, не евши – калеками разными утруждаемся…
Майор толковый рапорт учинил для комиссии:
– Зовусь я Ляксандром Потемкиным, сын Васильев; дворянин роду старого, именьишки мои в провинциях Пензенской да Смоленской; душ крепостных имею с полсотни; в супружестве – да! – сопряжен, но за давностию лет жены не помню, а детками боженька обидел…
Затем, раздеваясь, стал майор инвалидностью наглядно хвастать: под Азовом из лука татарского в бок стрелен, под Нарвою прикладом шведским по черепу шарахнут, у Риги порохом обожжен изрядно, под Полтавою палашом зверски рублен, а в несчастном Прутском походе рука колесом мортиры помята, отчего персты худо гнутся. Но тут усмотрел он в ряду начальственном «бывого» солдата, который у него раньше в подчинении состоял. А теперь проныра солдат, происхождения «подлого», сам будучи майором, за столом комиссии красовался – при шпаге и портупее с шарфом.
– А ты, гнида, каким побытом середь дворян затесался?
На что ему было ответствовано: чтобы шумства не учинял, иначе его под руки выведут и в протокол вставят. Майор Потемкин поспешно напялил портки, мундир застегнул проворно:
– И пропади вы все с абшидом без пенсии! Лучше уж сгнию в инфантерии, а посрамления чести шляхетской не потерплю…
Через два года после этого казуса, в уважение инвалидности, отставку Потемкину все-таки дали.
– Езжай, – велели начальники, – до дому своего и сиди там тихонько. Время сейчас таково, что бубнить по углам не пристало…
Было время правления Анны Иоанновны – кровавой!
Александр Васильевич с Москвы-то съехал, но лошадок завернул не на Смоленский тракт, чтобы жену навестить, а занесло его в пензенские края, в убогое именьишко Маншино, что лежало на Киевской дороге. Тут его и попутал лукавый!
Вот уж истинно: седина в бороду – бес в ребро…
* * *
Потемкин жену свою Татьяну и впрямь позабыл. От стола-то свадебного его сразу в инфантерию Петра I затолкали, и закувыркало недоросля в битвах да маршах, только успевай поворачиваться. Не оттого ли и не поехал он, сам старый, на родную Смоленщину, чтобы не видеть жены, тоже старой?
А живя в своей деревеньке, заприметил у соседей Скуратовых вдову молоденькую – Дарью Васильевну, что вышла из роду Кондыревых (была она на тридцать лет моложе майора). И полюбилось инвалиду в село Скуратово наезживать. Приедет – честь честью, всем дворянам поклон учинит, а Дарье Васильевне – персонально:
– Уж не кажусь ли я противен тебе, красавушка?
На что вдовица отвечала ему всегда прямодушно:
– Да вы, сударь, еще худого-то ничего не свершили, так с чего бы вам противным казаться?
И стал Потемкин соблазнять молодицу на любовь.
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Административное деление
Венецианский Canalazzo, Гранд-канал (Canal Grande), извиваясь S-образно проходит через центр Венеции, следуя старому руслу реки. Его стороны, в свою очередь, определяют 6 административных районов (sestieri), сложившихся ещё в Средние века:
Сан-Марко (San Marco)
Каннареджо (Cannaregio)
Кастелло (Castello)
Дорсодуро (Dorsoduro), включая острова Джудекка и Сакка Физола
Сан-Поло (San Polo)
Санта-Кроче (Santa Croce).
Транспорт
В городе действуют маршрутные автобусы, такси, миниметро, речные трамваи-вапоретто, паромы и другой городской водный транспорт. В западной части Гранд-канала, в районе Каннареджо – находится железнодорожный вокзал Санта-Лючия. Набережная перед вокзалом связана мостом с Римской площадью, где находится городской автовокзал Венеции.
В конце XX века был предложен проект метрополитена, общего с Местре, который не был реализован ввиду чрезвычайно высокой сложности и стоимости сооружения.
Операторы общественного транспорта:
ACTV
>>58736344
>анимедебила-самованца
Фикс.
>>58736385
– Мужчины нонеча, – отнекивалась Дарья Скуратова, – очень уж игривы стали, мне, вдовице, опасаться их надобно.
– Так я… тоже вдов, – соврал ей Потемкин; стал он ласкаться к Скуратовым, на одиночество жалуясь, что, мол, негде и головы приклонить. – Вот ежели б Дарья-то свет Васильевна дни мои скрасила, – намекал майор, – так я на руках бы ее носил!
Скуратовы быстро уговорили невестку:
– Ты, дуреха, не реви: быть тебе из мичманского в ранге маеорском, а коли несогласна, так со двора нашего сгоним…
Пред святым аналоем стоя, Потемкин и священника обманул, что давно, мол, вдовствует. Дарья Васильевна понесла вскорости, лишь на шестом месяце тягостей нечаянно вызнав, что у мужа супруга жива на Смоленщине.
Встал старик перед иконами – повинился.
– То так! – сказал. – Да не помню я первой своей. Одна ты мила мне… Уж прости – не изгоняй меня, увечного и сирого. Жизни-то у меня и не было: одни виктории громкие да веселья кабацкие…
Собрали они пожитки, поволоклись телегою на Духовщину – едут и горюют, друг друга жалеючи. Время было суровое, инквизиция духовная за двоеженство карала жестоко. Приехали в Чижово, а там старые ветлы склонились над ветхими баньками, из-под тележных колес с квохтаньем разбегались по обочинам курочки с цыплятками. Вот и дворянская усадьба Потемкиных – такая же изба, как у крестьян, только пошире да поусидистей…
Вышла на крыльцо жена. Они сразу в ноги ей пали, вымаливая прощение. Татьяна Потемкина сказала мужу:
– Я ведь тебя, Сашенька, до седых волос ждала. Бывало, от хлебца кусну, а сама плачу – сыт ли ты, в баталиях упражняясь? Все на дорогу поглядывала – уж не едешь ли? Вот и сподобил господь-бог на старости лет: прилетел голубь мой ясный, да не един, а с голубицей молоденькой… Ишь как она чрево-то свое оттопырила! Сразу видать, что яичко снесет вскорости…
Потемкин угрюмо взирал на свою жену – первую.
Между ними валялась в пыли вторая, и быть ей (согласно уставам церковным) всегда незаконной, пока жива супруга первая.
Законная и спросила о том незаконную:
– Так что ж мне делать-то, чтобы счастье ваше благоустроить? Или уж сразу руки на себя наложить?
– Уйди вон… не мешай, – мрачно изрек Потемкин. – Постригись. Схиму прими. Тогда мы свободны станем… вот и все.
Старуха, горько плача, повязала голову черным платком, уложила в котомку хлеб да соль, взяла посох в руки и побрела за околицу. На прощание разок обернулась, сказала веще-зловеще:
– Живите без меня, люди. Бог вам судья…
Потемкины отбивали ей поклоны земные и не распрямились до тех пор, пока горемычная не исчезла в буреломах лесной дороги, уводившей ее в монастырь – на вечное заточение.
Потом Дарья Васильевна говорила мужу:
– Вот накажет нас Бог, не видать нам счастия.
– Не каркай, – отвечал Потемкин, наливку медовую под яблонькой кушая. – А на что и нужна-то была она, ежели патлы – уже седые и клыки торчат? Едина дорога ей – под клобук, а мы с тобой еще пожируем. Рожай первого, и второго быстро придумаем.
– Страшно мне с вами, сударь мой неизбежный… Как можете столь сурово с людьми невинными поступать?
И была за такие слова исхлестана плеткою.
– Мужу не перечь! – лютовал Потемкин. – Да целуй мне руку за то, что я, маеор, тебя супружеством осчастливил. Я ведь еще не проверял, каково ты блюла себя во вдовстве… Проверю!
* * *
Старая лошадь паслась у старых овинов, а из старого леса гукала старая сова-пересмешница, – это Смоленщина, порубежная земля русская, где под курганами усопли витязи времен былинных. Печальные шляхи тянулись через шумливые дебри – какие на Русь, а какие во владения Речи Посполитой; синие васильки глазели из ржи на проезжих панов, на баб с граблями да на нищих с торбами. Ближе к осени зачинались «рябиновые ночи» – черные, со страшным громом и треском ликующих молний: в такие-то вот ночи на Смоленщине вызревала ядреная и сочная рябина…
А ближайшими соседями чижовских помещиков были сородичи Потемкиных – Каховские, Энгельгардты, Тухачевские, Порембские и Высоцкие; наезжали из соседних Сутолок веселые богатыри – Глинки, которых особенно жаловала Дарья Васильевна, и когда Гриша Глинка заводил песню, молодая женщина радостно подхватывала:
Зашпегайце коней в санки,
мы поедем до коханки.
Ой, дзень, дзень, дзень —
мы умчимся на весь день…
После первой дочери Марфиньки родилась у Потемкиных вторая – Марьюшка, и Александр Васильевич подозрительно долго вглядывался в лик младенца, лежавшего в колыбели.
– Что-то уж больно на Глинок смахивает, – объявил он вдруг. – И нос не потемкинский, да и глаза не те…
– Да какой там нос, какие там глаза, – запричитала жена. – У деток молочных все образы на един манир.
Страшный удар в лицо обрушил ее на спину… Старик помешался на ревности. Жену отныне держал взаперти, неохотно выпускал перед гостями. Навещал его в Чижове двоюродный братец, Сергей Потемкин, неустанно подзуживал старика:
– Что ж ты, Сашка, за женою плохо глядишь? По всему повету слых тянется, быдто она молодых приваживает. Гляди сам строже, как бы она тебя, дряхлого, не извела настойками разными. Ей, думаешь, ты нужен? Не, ей только поместья твои надобны…
После таких наговоров Потемкин, весь трясясь, безжалостно стегал жен
>>58736415
– Зверь! – крикнула она мужу. – Оставь терзать. Ведь я снова пузата. Рожу вот, а потом уж и добивай…
Настала золотистая осень 1739 года.
16 сентября, под вечер, Дарья Васильевна почуяла близость родов и удалилась в баню, что ветшала на берегу тихой лесной речушки. Здесь она, корчась на полоке, и родила сына.
Пришел грозный муж и спросил ее:
– От кого зачала погань сию, сказывай! – Взял ребеночка за ногу, как лягушонка паршивого, понес топить в речке. – Туда-т ему и дорога, – приговаривал, о корчаги спьяна спотыкаясь.
Младенец, повиснув вниз головой, даже не пикнул. Потемкин встряхнул дитятко еще разок над глубоким омутом, в котором тихо колыхались ленивые сомы и ползали черные раки.
– Так от кого же он? От Глинок иль от Тухачевских?
Звериный вопль матери огласил дремучий лес:
– Потемкин он… Уймись, кобель старый!
Так явился на свет божий Григорий Александрович – Потемкин, светлейший князь Таврический, генерал-фельдмаршал и блистательный кавалер орденов разных, включая все иностранные (кроме Золотого Руна, Святого Духа и Подвязки), генерал-губернатор Новой России, создатель славного Черноморского флота, он же его первый главнокомандующий, и прочая, и прочая, и прочая…
Действие первое
Маленькая принцесса Фике
Для Екатерины II наступила историческая давность… счеты потомства с Екатериною II уже давно сведены. Для нас она не может быть ни знаменем, ни мишенью – для нас она только предмет изучения!
В. О. Ключевский
История царствования Екатерины II еще ждет критического изучения.
Сов. истор. энциклопедия
1. Девочка из Померании
Был апогей ее славы… Парики иноземных послов, склонявшихся перед престолом этой удивительной женщины, почти касались буклями драгоценных паркетов. Она любила хлесткие фразы, и сейчас вдруг вспомнила трагическую обмолвку Дени Дидро, который неосторожно сравнил Россию с «колоссом на глиняных ногах».
– Философия тоже ошибается: Россия – да, колосс, но покоится на ногах из чугуна уральского. А ведь это даже не страна…
– Так что же тогда? – пискнул кто-то сдавленно (представляя ничтожество Пармы или Тешена, Ганновера или Гессена).
– Вселенная, – отвечала императрица, и скипетр ее отразил сияние дня в алмазах из сокровищ Надир-шаха, а держава в другой руке озарилась мерцанием рубинов сказочной Голконды…
Всегда помня о вечности, она заранее составила автоэпитафию на свою могилу: «Здесь лежит Екатерина… она ничего не упустила, чтобы иметь успех. Снисходительная, любившая хорошо пожить, веселая по натуре, республиканка в душе и доброго сердца, она имела немало друзей; труд для нее всегда был легок; общество и искусство ей постоянно нравились».
А кто она, эта женщина, откуда явилась к нам?
Любой исторический роман начинается с сомнений.
Еще при жизни Екатерины немецкие историки перерыли архивы церквей и магистрата Штеттина, так и не найдя ни единой бумажки, подтверждающей даже сам факт ее рождения. Пропажа официальных актов уже тогда вызвала подозрения: «Каковы же были серьезные причины, заставившие скрывать ее появление на свет? Что кроется за семейной тайной? Может, незаконность рождения?..»
Но мне, автору, не под силу разрешить эту историческую загадку, и мы, читатель, вынуждены покорнейше следовать тем версиям, которые давно сделались официальными.
* * *
Над унылыми дюнами Померании задували протяжные ветры; была запоздалая весна 1729 года, когда в доме благочестивого принца Христиана Ангальт-Цербстского и его не менее благочестивой супруги Иоганны Елизаветы в тихую лунную ночь родилась здоровая девочка, которую в честь ее трех теток нарекли по лютеранскому обычаю тройным именем – София Августа Фредерика.
Родители стали называть ее кратко – Фике!
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Персоналии
Родились
Альбинони, Томазо Джованни — венецианский композитор эпохи Барокко.
Беллини, Джованни — итальянский художник венецианской школы живописи.
Антонио Лючио Вивальди (1678—1741) — венецианский композитор, скрипач, педагог, дирижёр.
Гольдони, Карло — венецианский драматург и либреттист.
Казанова, Джакомо (1725—1798) — известный авантюрист, путешественник и писатель.
Каналетто — итальянский художник, глава венецианской школы ведутистов, мастер городских пейзажей в стиле барокко.
Климент XIII — папа римский с 6 июля 1758 по 2 февраля 1769.
Муни Витчер (род. 1957) — итальянская писательница.
Павел II — папа римский с 30 августа 1464 по 26 июля 1471.
Марко Поло (1254—1324) — итальянский купец и путешественник.
Тинторетто — живописец венецианской школы позднего Ренессанса.
Умерли
Альбинони, Томазо Джованни
Андреа Верроккьо — итальянский скульптор и живописец эпохи Возрождения, один из учителей Леонардо да Винчи.
Вагнер, Рихард — немецкий композитор, создатель цикла опер на сюжет германской мифологии, драматург (автор либретто своих опер), музыковед, философ, революционер.
Паоло Веронезе — один из виднейших живописцев венецианской школы.
Джорджоне — итальянский художник, представитель венецианской школы живописи; один из величайших мастеров Высокого Возрождения.
Допплер, Кристиан — австрийский физик.
Каналетто
Монтеверди, Клаудио — итальянский композитор.
Паунд, Эзра — американский поэт, один из основоположников англоязычной модернистской литературы, издатель и редактор.
Марко Поло
Тинторетто
Тициан
Русские в Венеции
Венеция издавна была одним из любимых городов для русских путешественников. Для русской поэзии Венецию открыл знаменитый поэт князь Петр Андреевич Вяземский. Он жил в Венеции в августе-ноябре 1853 г. и сентябре 1863 — мае 1864 гг. и посвятил городу множество дневниковых записей и около 40 стихотворений, составивших особый цикл «Фотографии Венеции», в 1863 г. переведенный на итальянский язык.
В 1911 и 1925 г. в Венеции бывал поэт Владислав Фелицианович Ходасевич.
В 1929 г. на венецианском кладбище Сан-Микеле был погребен великий импресарио и балетмейстер Cергей Павлович Дягилев. В 1971 г. там же был погребен великий композитор Игорь Федорович Стравинский, а в 1996 г. — поэт, Нобелевский лауреат 1987 г. Иосиф Александрович Бродский.
>>58736432
Германия в ту пору кишмя кишела худосочными отпрысками немецких князей, которых расплодилось такое множество, что в их обширных родословных путались даже всезнающие генеалоги. Потому-то никому в Европе не было дела до девочки, и, туго запеленав новорожденную, ее доверили дремлющей от усталости акушерке… Давным-давно древнейший славянский Серпск обратился в германский Цербст, а его владетели забыли славянское происхождение и даже оскорблялись, если им об этом напоминали. За несколько столетий существования дома Ангальт-Цербстского князья этой захудалой династии не дали германским хроникам ни одной яркой и даровитой личности, – напротив, Цербст поставлял к услугам Гогенцоллернов ограниченных офицеров, никчемных чиновников и безмозглых ротозеев, которые едва кормились от доходов своего крохотного княжества.
Фике даже родилась вне дома: ее родиной стал померанский Штеттин, где квартировал 8-й Ангальт-Цербстский пехотный полк. Этим полком командовал отец, которому в ту пору было уже под сорок. Матери принцессы исполнилось только семнадцать. А разница в возрасте дополнялась различием в характерах.
Отец – тугодумный и скупой педант, много видевший, но мало знавший, набожный лютеранин, любил быт казармы, обожал прусских королей и был доволен судьбою потсдамского генерал-майора.
Мать – мало видевшая, но уже много чувствовавшая, была оскорблена жалкою судьбой генеральши в прусской провинции, ей хотелось славы и поклонения, чтобы страждущие мужчины толпою теснились в роскошных апартаментах.
Но король не позволил генералу даже занять комнаты в штеттинском замке – ангальтцы снимали квартиру в частном доме господина Грейнфейгейма на углу Большой Соборной улицы.
Маленькая принцесса Фике лежала еще в колыбели, а мир открывался перед нею окном спальни, в котором виднелась церковь святой Марии, и там звонили колокола… Иногда появлялась мать – гибкая и вертлявая, бойко стрекочущая каблуками красных туфель. Она дарила дочери мимолетный поцелуй и с яростью раздавала нянькам искрометные пощечины:
– Приседайте ниже при явлении моей светлости…
Иоганна почасту и надолго пропадала из Штеттина: ей, в отличие от домоседа-мужа, было везде хорошо (только не дома!). Сейчас юную ветреницу манил Гамбург, где ее поджидал любовник – русский аристократ Иван Бецкой.
Влажные ветры Померании задували в широкие окна.
Фике разевала беззубый рот, радуясь жизни.
О, как страшна она станет в неизбежной старости!
* * *
После Фике у принцессы Ангальт-Цербстской были еще дети, и к каждой новой беременности она относилась с предельным отвращением, будто муж дал ей выпить невыразимой гадости.
– Опять, ваша светлость, вы сделали меня несчастной, – упрекала она принца, шнуруя талию в тиски корсетов. – Теперь я лишена возможности отбыть в Берлин, дабы своим присутствием украсить прием у нашего доброго короля…
(В зрелые годы, вспоминая себя прежней маленькой Фике, Екатерина писала Дидро: «Взрослые не всегда знают, что думают дети, и трудно узнать им детей, особливо когда доброе воспитание приучило их слушать взрослых с покорностью… Бывши ребенком, я часто плакала, когда меня обманывали!»)
Отец не обманывал Фике – ее обманывала мать.
Однажды она с небывалой ласкою внушила дочери:
– Вы должны сказать его светлости, что давно хотите навестить Гамбург, желая повидать свою любимую бабушку и мою высокочтимую мать – герцогиню Голштинскую…
Девочка вошла в служебный кабинет отца:
– Ваша светлость, мой дражайший родитель, я прошу вас дозволить поездку в Гамбург, чтобы я могла повидать бабушку.
Христиан повернулся к Фике столь живо, что с его короткого парика слетело белое облачко дешевой солдатской пудры:
– Вас научила просить об этом мать?
– Да, – созналась Фике…
За столом принц Христиан спросил у супруги:
– Прелестная, вы опять желаете навестить матушку?
– С чего вы взяли это, мой добрый друг? – удивилась жена, сразу обозлившись. – Я совсем не желаю снова тащиться по грязи в Гамбург на полудохлых клячах наших нищенских конюшен.
– Но Фике мне сказала…
– Ах, мало ли что выдумает наша Фике!
А вечером в спальне она больно ударила дочь по лицу:
– Пфуй! Как вы несносны и глупы, дитя мое…
НИКТО НЕ ВАЙПАЕТ, У НАС УРОК ИСТОРИИ.
Интересные факты
Венеция построена на сваях из лиственницы, произрастающей в Альпах, которая почти не гниёт в воде и из которой получают смолу, известную как венецианский терпентин[7].
В Венеции 425 гондольеров, причём число это не меняется вне зависимости от выхода на пенсию и/или прибытия новых членов. Все они венецианцы по происхождению. В Венеции только одна женщина гондольер. Официальная такса — 100 евро за 30 минут прогулки, которые можно разбить в зависимости от количества пассажиров, но не более шести. С апреля по сентябрь в Лагуне проходят лодочные регаты, в которых участвуют многие из гондольеров.
В честь Венеции названа страна Венесуэла.
В честь Венеции назван астероид (487) Венеция, открытый в 1902 году
>>58736461
Но Фике не была глупа; исподтишка она пристально наблюдала за поведением взрослых. Девочка рано научилась угадывать, когда они говорят правду, а когда лгут. Кривляясь перед зеркалом, Фике от пустой забавы вскоре перешла к делу: она тренировала лицо, напуская на него маски внимания или равнодушия, гнева или печали. А семейные скандалы, еще не всегда ей понятные, заставили девочку думать, что между мужчиной и женщиной, очевидно, существуют какие-то секретные отношения, о которых ей предстоит узнать…
Из частых поездок по Германии Фике вынесла верное суждение: ее мать, такая недоступная дома, в Берлине становилась провинциальной дамой нижайшего ранга, а отец, всесильный в Штеттине, – лишь ничтожный вассал прусского короля, с почтением лобызающий фалды его запыленного мундира. Между тем Иоганна Елизавета, словно бездомная кукушка, подкидывала своих детей к родственникам, отсылая их от себя подальше, чтобы не мешали развлекаться. Желая раз и навсегда избавить себя от хлопот о Фике, она приставила к ней гофмейстерину, француженку Кардель, обязав ее (заодно уж!) служить и наставницей в делах суровой нравственности… Фике не однажды спрашивала Кардель:
– Скажите, Бабетта, к чему меня готовят, заставляя танцевать под скрипку и слушать музыку, которую я не выношу?
– Вас готовят к замужеству, – был честный ответ.
– А что я должна делать в замужестве?
– То же самое, что делает ваша мать.
– Но она ведь никогда и ничего не делает.
– Когда вы станете старше, – заключила гофмейстерина, – вы сами убедитесь, что у женщин вашего круга очень много обязанностей перед светом. А сейчас поиграйте в куклы…
Фике терпеть не могла кукол. Она выбегала на двор, где верховодила шайкою уличных мальчишек, устраивая между ними побоища. Совсем неподобающе для принцессы Фике ловко обчищала соседские яблони от недозрелых плодов. Коленки ее были исцарапаны, движения порывисты – как у мальчика. Родители наряжали ее лишь в самые дешевенькие платья, рваные чулки тут же штопали, никаких украшений она не знала, и потому в дни народных гуляний, смешавшись с толпою, девочка-принцесса ничем не отличалась от детей штеттинских горожан.
В 1739 году Фике исполнилось десять лет.
В этом году на далекой Смоленщине родился Потемкин.
Крепостная пушка пробуждала Ангальт-Цербстскую принцессу – крики деревенских петухов будили русского мальчика.
* * *
Померания была еще наполнена грозой и славой русского оружия. Штеттинские жители рассказывали чудеса о богатырях с мушкетами: прямо с бортов кораблей они кидались в море, прибой выносил их на штранд, а впереди бесстрашной морской пехоты, размахивая шпагой, вышагивал великанище…
Это был царь! Фике уже знала его имя.
Петра I на эти скудные песчаные берега привело жестокое единоборство со шведами и политические союзы, которые он торопливо закреплял брачными связями, раздавая по герцогствам своих царевен и великих княжон. Фике была поражена, когда мать сказала, что они дальние родственники дома Романовых:
– Ваш дед Голштинский был женат на Гедвиге, сестре шведского короля Карла Двенадцатого, воевавшего с Петром Первым. Но зато дочь царя Анна Петровна была выдана отцом за сына вашего деда, и кровь шведской династии смешалась с романовской. А муж Анны Петровны, герцог Карл Фридрих, приходится мне двоюродным братом…
Померания еще хранила следы шведского владычества, но в языке горожан Штеттина (Щецина) иногда звучала древнеславянская речь, не угасшая в бурных событиях европейской истории. С малых лет Фике жила под очарованием рассказов о русских людях (о России часто рассуждали родители, хотя ни отец, ни мать там не бывали). В семье помнили принца Карла, влюбленного в цесаревну Елизавету Петровну; приехав в Петербург, он умер в канун свадьбы.
– Мой голштинский дядя умер от любви?
– От оспы, – отвечала мать дочери…
А на прогулках девочка не раз видела толпы обездоленных немцев; они брели вдоль Одера к морю, чтобы на штеттинских кораблях плыть дальше.
– Куда стремятся эти бесконечные толпы людей?
– О! – отвечал отец. – Это несчастные и нищие в Германии, которые мечтают стать богатыми и счастливыми в России.
– Неужели в России для всех хватит места?
– Эта страна беспредельна.
– И богата?
– Она сказочно богата, дитя мое…
Россия волшебным сном входила в сознание Фике!
2. Политическая прелюдия
Россия так и оставалась – только сном… Девочка уже догадывалась о той жалкой роли, какая предназначалась ей в истории: быть супругой мелкого немецкого князька, который по утрам станет гонять по плацу свою армию в 15–20 солдат при двух доморощенных генералах, а унылые вечера ее будут посвящены вязанию чулок в кругу скучнейших фрейлин… Для этого не слишком и учили! Немножко танцев, чуточку морали с религией. Фике не утомляли и грамматикой: на уроках учитель рисовал буковки карандашом, а девочка была обязана обвести их чернилами.
От отца – никакой ласки, от матери – придирки и одергивания, пощечины, всегда торопливые, сделанные наспех и потому вдвойне обидные для детского самолюбия. Время от времени мать внушала дочери, что она никому не нужна, что ее стыдно показать приличным людям, что чулок на нее не напастись, и – наконец – она выпаливала самое ужасное:
– Боже, до чего вы уродливы! Как я, волшебное создание, рожденное для амурных упоений, могла произвести такое чудовище?..
Однажды начались сборы в голштинский Эйтин, куда свою сестру вместе с дочерью пригласил епископ Адольф Любекский, чтобы ангальтские родственники полюбовались на его воспитанника – герцога Карла Петра Ульриха. Садясь в карету, мать предупредила:
– Фике, в Эйтине вы должны служить образцом поведения… И прош
>>58736459
Историк-сажа-кун тему сменил?
Или это ещё один хороший человек?
>>58736509
йтин был резиденцией епископа; тут росли дивные тюльпаны, было много красивых дорожек, шлагбаумов и будок с часовыми. А когда принцесса с дочерью выходили из кареты, барабанщики пробили им «встречную дробь», и мать зарделась от гордости.
– Какие бесподобные почести нам оказывают, – восхитилась она. – Подумать только: сразу пять барабанов!
– И еще скрипка, – добавила Фике.
– Где вы увидели скрипача?
– А вон… в окне, – показала девочка.
В окне молочного павильона стоял худосочный подросток, держа скрипицу. На подоконнике лежала морда большой собаки, глядевшей на приезжих с печалью в глазах. Мать больно ущипнула дочь:
– Скорее кланяйтесь! Это герцог Голштинии, мой племянник и ваш троюродный брат, а его мать Анна Петровна как раз и была дочерью русского императора Петра Первого…
Фике взялась за пышные бока платья и, чуть поддернув их повыше, учинила перед кузеном церемонные приседания, на что собака в окне павильона отсалютовала ей троекратным взлаем:
– Уф! Уф! Уф… У-ррррр!
Фике не знала (да и откуда ей знать?), что она раскланялась перед своим будущим супругом, которому суждено было войти в русскую историю под именем императора Петра III…
* * *
До германских княжеств уже дошли слухи о болезни Анны Иоанновны, а в случае ее смерти престол России займет отпрыск Брауншвейгской династии! Голштинский дом трагически переживал это известие. Правда, в Эйтине еще не угасала робкая надежда на то, что цесаревна Елизавета Петровна, если судьба ей улыбнется, может круто изменить положение; тогда вместо брауншвейгцев к престолу Романовых придвинется близкая им по крови династия Шлезвиг-Голштейн-Готторпская…
За ужином епископ сказал:
– Не будем создавать сладких иллюзий о России! Беда в том, что русские слишком ненавидят нас – немцев…
На другом конце стола, где сидел герцог Карл Петр Ульрих, послышался шум, и епископ Адольф стукнул костяшками пальцев.
– Неужели опять? – гортанно выкрикнул он.
К нему подошел камер-юнкер Брюммер.
– Опять, ваше святейшество, – отвечал он могучим басом. – Ваш племянник выпил уже два стакана вина, и стоило мне чуть отвернуться, как он вылакал все мое бургундское.
– Выставьте его вон! – распорядился епископ…
После ужина Фике случайно проследовала через столовую, где застала своего голштинского кузена. Герцог торопливо бегал вокруг стола, который еще не успели убрать лакеи, и алчно допивал вино, оставшееся в бокалах гостей. Увидев Фике, мальчик взял кузину за руку и сильно дернул к себе.
– Надеюсь, сударыня, – выговорил он, пошатываясь, – вы сохраните благородство, как и положено принцессе вашего славного дома, иначе… иначе Брюммер снова задаст мне трепку!
Девочка искренно пожалела пьяного мальчика:
– Какой жестокий у вас воспитатель, правда?
– Да, он бьет меня ежедневно. Зато я в отместку ему луплю бильярдным кием своего лакея или собаку… Тут, – сказал Петр, кривя рот и гримасничая, – словно все сговорились уморить меня. Вы не поверите, принцесса, что до обеда я сижу на куске черствого хлеба. Но я вырасту, стану знаменитым, как Валленштейн, и этот Брюммер поплачет у меня, когда я всыплю ему солдатских шпицрутенов…
Фике, волнуясь, прибежала в комнату матери:
– Какой гадкий мальчик мой брат!
Узкое лицо матери вытянулось еще больше:
– Вы не имеете права так скверно отзываться о герцоге, голова которого имеет право носить сразу три короны – голштинскую, шведскую и… даже российскую!
В голосе матери Фике уловила затаенную тоску. Это была тоска никудышной ангальтинки по чужому земному величию, по громким титулам, по сверканию корон. Утром, гуляя с герцогом-кузеном, девочка спросила его, какую из трех корон предпочел бы он иметь:
– Вы, конечно, мечтаете о российской?
>>58736553
– Сестрица, – захохотал мальчик, – я еще не сошел с ума, чтобы царствовать в стране дураков, попов и каторжников. Лучше моей Голштинии нет ничего на свете…
Из Эйтина лошади понесли прямо в Берлин!
* * *
Ангальтское семейство безропотно преклонялось перед величием Пруссии, и мать не могла не навестить короля. Фике запомнила его резко очерченный силуэт, точный жест, каким он бросил под локоть себе большую треуголку. Фридрих II поцеловал принцессу-мать в лоб, а маленькую Фике небрежно погладил по головке.
– Уже и выросла, – сказал он кратко, без эмоций.
Униженно пресмыкаясь, мать выклянчивала чин генерал-лейтенанта для мужа. Фридрих II сухо щелкнул дешевенькой табакеркой.
– Еще рано, – отказал он и, взмахнув тростью, предложил спуститься в парк по зеленым террасам… Фике с матерью едва поспевали за маленьким быстроногим человеком, а в ответ на дальнейшие просьбы принцессы Фридрих II тростью указал на девочку: – Не делайте из нее золушки! В будущем вашей дочери возможны самые невероятные матримониальные вариации.
– Ваше величество, но я…
– А вы уже замужем, мадам! – осадил ее король.
Ночевать остановились в берлинском отеле, и мать, уложив Фике в постель, быстро и шумно переодевалась. Поверх исподнего фрепона накинула распашной модест, в разрезе лифа расположила гирлянду пышных бантов. Туча пудры осыпала ее декольте (в форме воинского каре), а белизну шеи искусно оттеняла узкая черная бархотка. В такие минуты, собираясь покинуть дом, она всегда хорошела, добрея. Иоганна приклеила над губою мушку и, мурлыча, повертелась перед зеркалами. Потом, глубоко задумавшись, она подвела у глаз стрелки, и теперь это сочетание стрелок с мушкою было негласным паролем для знатоков любви: «Вы можете быть со мною дерзким…» Громадное панье не позволяло матери пройти через дверь, она встала бочком и проскочила с писком, как мышь. Фике уснула и пробудилась ночью, встревоженная чужим смехом за стеною. В длинной рубашке до пят девочка соскочила с постели, тихо приоткрыла дверь в материнскую спальню. Первое, что она увидела при лунном свете, это длинный палаш драгунского офицера, затем разглядела и остальное. Фике справедливо решила, что увиденное ею следует скрывать от отца. А утром она заметила, что у матери появились лишние деньги, и мать очень быстро промотала их на всякие мелочи, против приобретения которых всегда так горячо восставал скупой отец…
А скоро наступили перемены. Сначала они казались случайными, потом закономерными и наконец обрели мощный европейский резонанс. Эти перемены касались лично ее – маленькой и отверженной в семье принцессы Фике… Анна Иоанновна умерла, престол России занял ее племянник Иоанн Антонович, но в морозную ночь цесаревна Елизавета, поддержанная гвардией и мелким дворянством, выбросила Брауншвейгскую династию из царского дворца. Фике теперь часто заставала мать перебирающей газеты – брюссельские, парижские, гамбургские. Снова воскресли угасшие надежды голштинцев:
– Да, да! Уже сбываются пророчества Адама Олеария, и нашу бедную Голштинию ожидает великое и славное будущее…
Вскоре газеты сообщили, что герцог Голштинии вытребован теткою в Россию для наследования престола, и Фридрих II моментально отреагировал: летом 1742 года, желая угодить русскому кабинету, король произвел принца Христиана Ангальт-Цербстского в генерал-лейтенанты, назначив его губернатором Штеттина.
Ликованию матери не было предела:
– Прочь из этих жалких комнатушек – в замок, в замок!..
Теперь за стулом Фике прислуживал лакей, штопаных чулок она более не носила, к обеду ей подавали громадный кубок вкусного пива. Отныне – уже не по легендам! – девочка по доходам семьи, по содержимому своей тарелки материально, почти плотски, ощутила щедрую благость, исходящую от могущества великой России. Затем герцог Людвиг (родной дядя Фике) призвал своего брата Христиана в соправители Цербста, и отец стал титуловаться герцогом. Резкий переход от ничтожества к величию отразился на нервах матери, и она властно потребовала от мужа, чтобы во время вкушания ею пищи играла на антресолях музыка.
– Вы знаете, друг мой, – доказывала она, – что я спокойно поедала все, что мне дают, и без музыки. Но зато теперь, когда я стала герцогиней, мой светлейший организм не воспринимает супов без нежного музыкального сопровождения их в желудок…
Фике страдала: она не выносила музыки – ни дурной, ни хорошей. Любая музыка казалась ей отвратительным шумом. Голубыми невинными глазками девочка исподтишка шпионила за матерью, а потом перед зеркалом копировала ее ужимки, обезьянничала.
* * *
Никто и не заметил, как за декорациями зеленых боскетов, на фоне трельяжных интерьеров потихоньку складывался характер будущей женщины – все понимающей, все оценивающей, уже готовой постоять за себя. Герцогине не могло прийти в голову, что ее дочь, замурзанная и покорная, уже давно объявила ей жестокую войну за первенство в этом мире, и она будет вести борьбу до полной капитуляции матери… Целый год герцогиня с дочерью провели в Берлине, где Фике оформилась в подростка, стала длинноногой, остроглазой вертуньей, скорой в словах и решениях. Мать хотела сделать из дочери изящное манерное существо, вроде фарфоровой статуэтки, под стать изысканным картинам Ватто, и даже за обеденным столом Фике держала ноги в особых колодках, приучая их к «третьей позиции» – для начала жеманного менуэта.
– Главное в жизни – хороший тон! – внушали Фике.
Целиком поглощенная тем, чтобы люди не забывали о ее величии, мать не разглядела в дочери серьезных физиологических перемен. Но они не остались без внимания прусского короля…
Фридрих II вызвал к себе министра Подевильса:
– А ведь мы будем олухами, если не используем привязанности Елизаветы к своим германским родственникам. Сейчас русская императрица обшаривает закоулки Европы, собирая портреты для создания «романовской» галереи… Я думаю, – решил король, – что нам стоит пригласить глупца Пэна!
Был чудный мартовский день 1743 года.
– Фике, – сообщила мать дочери, – лучший берлинский живописец Антуан Пэн будет писать ваш портрет. Я научу вас принять позу, исполненную внутреннего достоинства и в то же время привлекательную для взоров самых придирчивых мужчин. – Герцогиня заломила руки, возведя глаза к потолку, на котором пухлые купидоны, сидя на спинах дельфинов, трубили в раковины гимны радостной жизни. – Король так добр, – заключила мать, прослезясь, – что нам этот портрет не будет стоить даже пфеннига: прусская казна сама уплатит живописцу.
Портрет был вскоре написан.
>>58736572
– Во, бездарная мазня! – сказал король, стуча тростью. – Ладно! Я не думаю, чтобы Елизавета была знатоком живописной манеры, а принцесса Фике представлена здесь вполне выразительно…
Портрет намотали на палку, как боевое знамя, которое будет развернуто во всю ширь перед генеральным сражением. Королевский курьер доставил его на берега Невы, где Елизавета, кокетливо прищурившись, осмотрела свою дальнюю родственницу.
– Ну что ж, Алеша! – сказала она своему фавориту Разумовскому. – Гляди сам: ноги-руки на месте, глаза и нос – как у людей… Сгодится и такая нашему дурачку!
* * *
В канун наступающего 1744 года вся ангальтская семья собралась в Цербсте, где герцог Христиан, как добрый лютеранин, пожелал украсить новогоднюю ночь возблагодарением всевышнего за щедроты, которые столь бурно на него излились… В эти дни ангальтинцы уже были извещены, что портрет Фике произвел на русскую императрицу самое благоприятное впечатление.
1 января герцог Христиан, сочтя, что одной порции молитв недостаточно, снова деспотически увлек свое семейство в капеллу цербстского замка. Опять заиграл орган, зашелестели в руках молитвенники. Но с улицы вдруг послышался топот копыт, заскрипели на ржавых петлях тяжкие двери храма, и в настороженной тишине, разом наступившей, все невольно вздрогнули от грузных шагов.
Цок-цок-цок – стучали ботфорты по каменным плитам.
Фике встала навытяжку – это близился ее рок!
3. Дорога на восток
Следом за своим воспитанником прибыл в Россию и голштинский камер-юнкер Брюммер, а те слова, которыми он ободрил будущего императора, дошли до нас в документальной ясности:
– Я стану сечь ваше высочество так нещадно, что собаки не будут успевать облизывать кровь с вашей паршивой задницы…
Карл Петр Ульрих в России стал называться Петром Федоровичем. И хотя этот enfant terrible всем постоянно мешал, он многим был нужен. Петр нечаянно для себя (и неожиданно для истории) сделался важным козырем в игре престольных конъюнктур. Из Стокгольма прибыло в Петербург целое посольство – шведы просили у царицы уступить им племянника, который Карлу XII приходился внуком, Елизавета потому и не хотела его отдавать. Она отвечала послам, что Петр нужен ее престолу как внук Петра I, а если вам, шведам, короля нигде более не сыскать, так я вам уступлю другого голштинца. И указала на дядю своего племянника – епископа Адольфа Любекского, который проворно скинул мантию и, уплыв в Швецию, женился на родной сестре прусского короля Фридриха II… Такова забавная подоплека появления голштинца Петра III в России!
Наследник русского престола не знал матери, умершей после его рождения, в раннем детстве потерял и отца. Брюммер с пучком розог и епископ с катехизисом вывели отрока за шлагбаум европейской политики. При первом же свидании с русской тетушкой Петр сильно озадачил ее ухватками караульного солдата, которые никак не вязались с интересами неразвитого ребенка.
– Впервые вижу, – удивилась Елизавета, – чтобы круглый сирота был и круглым дураком. – Она была растерянна и даже не скрывала растерянности от придворных. – Нешто, – спрашивала царица, – в Европах и все принцы таковые обормоты бывают?..
С бравадою арестанта, выпущенного из тюрьмы, Петр в первый же день свободы жестоко напился. Императрица стороною вызнала, что с десяти лет мальчика уже потчевали в Голштинии вином и пивом.
– Вот это новость, – тяжко призадумалась Елизавета. – Уж на Руси святой люд православный винопитием удивить трудно, но у немцев, видать, всем нам еще поучиться надобно. – Она посоветовалась с Разумовским: – Как быть-то нам? Ведь, чай, не чужой он мне, а родная кровинушка… Драть его? Так он уже дран приехал. Этот Брюммер его насквозь, будто ротный барабан, простучал!
Бывший свинопас отвечал с большим знанием дела.
– Учить надо, голубушка ясная. А ученье без мученья не бывает, о чем небось и сама по опыту ведаешь…
К телесному воздействию со стороны Брюммера приложили умосозерцательное воздействие академика Якоба Штелина, и тот выявил полную беспомощность мозга наследника: Петр понимал лишь осязаемое и видимое, избегая всего отвлеченного. Отвергая все крупное, он любил мелочи. Даже рассматривание мундира начинал не с его покроя, а – с пуговиц… Книги не читались, Петр рассматривал в них лишь картинки. Русскую историю Штелин трактовал по рублям и гривнам старого времени. Геометрия имела практическое завершение чертежом учебной комнаты. Химию осваивали лицезрением частых городских пожаров. Брюммер присутствовал постоянно! Он имел наготове испытанный арсенал воспитательных инструментов, как-то: оплеухи, розги, подзатыльники и прочие удивительные чудеса, до сей поры не снятые с вооружения всего мира. К этому набору педагогических средств следует добавить бесподобную виртуозность брани, которую Брюммер по прибытии в Россию радикально обновил за счет пленительных русских выражений…
– Учиться так учиться, – говорил он здраво.
В один из дней тетушка вызвала племянника к себе и поставила перед ним пэновский портрет его цербстской кузины.
– Узнаёшь ли? – вопросила конкретно.
– Впервые вижу, – получила ясный ответ.
Елизавета Петровна малость даже оторопела:
– Я тут стараюсь, в Европах этих разных все пороги обила, невесту для тебя сыскивая, а ты свою же сестрицу не признаешь… Ступай! – велела она. – Я тебя супружеством отягощу. А жена – не тетка родная. Она живо даст тебе на орехи с изюмом…
* * *
Итак, читатель, 1 января 1744 года в капелле цербстского замка появился курьер с пакетом. Его шаги приближались: цок-цок… Он обошел Фике, вытянувшуюся перед ним, миновал и герцога Христиана, вручив эстафету в руки герцогини Иоганны Елизаветы.
– От кого? – спросила она с некоторым испугом.
– От… простите, не извещен.
Все потянулись в замок – к столам, к каминам, к трубкам и пиву. Владельцы Цербста примолкли, выжидая, когда герцогиня ознакомится с посланием. Наконец она вышла из кабинета:
– Фике, это касается лично вашей персоны…
Большие воды политики иногда протекают грязными темными каналами. Письм
>>58736543
Меня попросили рассказать о Венеции.
>>58736603
– Могу я знать, что здесь писано к вам?
Иоганна Елизавета закрыла письмо ладонями:
– Нет! – Но тут же разболтала: – Я еду в Россию и везу туда Фике. А в Берлине по векселю Елизаветы король отсыпет мне дукатов, сколько я попрошу… Это великая тайна, мой друг! Пока мы скачем в Россию, ни одна кошка в Европе не должна шевельнуться. Мы отъезжаем под именем графинь Рейнбек и лишь в Риге сможем называться своими подлинными именами…
Вдруг перед замком (опять роковое «вдруг») протрубил рожок почтальона, из кареты выбрался краснорожий фельдъегерь, поднялся в замок и, вскинув ко лбу пакет, вручил его герцогине:
– Вашей светлости от его королевского величества.
– Мускусу! – закатила глаза герцогиня. – Ах, неужели в этом доме никто не видит, что мне дурно… ах, умираю, спасите!
Каждый час по эстафете, сначала из Петербурга, а теперь из Берлина, – это слишком помпезно. Сбрызнутая острым мускусом, герцогиня прочла: король требовал скорейшего отъезда в Россию. Герцог Христиан ходил по комнатам, задевал коленями стулья, обитые гризетом цербстского производства, и – рассуждал:
– Я все-таки не понимаю, что в нашем тихом Цербсте происходит? Кто объяснит мне эту странную суматоху?
– Едем! – закричала жена. – Вы, мой друг, сущий болван, если не догадываетесь, что наша ничтожная Фике станет русской императрицей… Готовьте лошадей и кареты… в дорогу!
Фике онемела. А перед ее матерью, жаждавшей трепетных удовольствий, открылась картина блистательной жизни в России: торжественные почести, праздники и фейерверки, кавалькады любовников, которые, сгорая от страсти, скачут за нею в тени романтических дубрав, а она – гордая! – всем отказывает. Но тут является некто неотразимый, и перед ним она слабеет. При этом ангальтинка плотоядно размышляла: «В любом случае моя дочь может только мешать мне наслаждаться…» Строгим тоном она ей сказала:
– Фике, разрешаю вам взять в Россию три платья, остальные пригодятся вашим сестрам, когда они подрастут… Так и быть: я дарю вам свои новые брюссельские чулки, но отберу их у вас, если в Петербурге не найду себе лучших.
Два дня ушло на срочное обновление туалетов герцогини, а невесту оставили в прежних полунищенских обносках.
– Скромность украшает невинность, – декларировала мать и позволила взять в Петербург медный кувшин. – Пусть русские дикари видят, что вы явились не с пустыми руками. Захотите помыться, и вам не придется краснеть, выпрашивая кувшин у императрицы.
Отец взялся сопровождать их. Карета тронулась, через заднее окошко Фике проследила, как за нею опустился полосатый шлагбаум Цербста (она уже никогда сюда не вернется). На третий день семейство прибыло в Берлин.
– В браке вашей дочери с русским наследником, – сказал Фридрих II герцогине, – я вижу залог безопасности Пруссии, а мой посол в России, барон Мардефельд, ждет вашу светлость с таким же нетерпением, с каким, полагаю, жених ожидает прибытия невесты… А кстати, – огляделся он, – почему я не вижу ее здесь?
Иоганна Елизавета объяснила отсутствие дочери тем, что глупая Фике может лишь помешать серьезной беседе.
– Глупая или мудрая, но к обеду ей быть здесь!
Недавно Фридрих II победоносно завершил войну с Австрией, отняв у нее богатую Силезию, – теперь, выдавая Фике за русского наследника, он хотел сделать Россию нейтральной к своим захватам. Но канцлер Бестужев-Рюмин ориентировал политику Петербурга на Австрию и Саксонию… Король доказывал:
– Приезд вашей дочери – это удар по Бестужеву, а мой посол Мардефельд поможет вам устранить его вредное влияние на Елизавету, на весь ее двор… Что ж, пора за стол. Где Фике?
Но король не дождался девочку к обеду.
– Где же она? – спросил он, уже гневаясь.
Пришлось сознаться, что Фике плохо одета.
– Сударыня, – вежливо и едко произнес король, – не забывайте, что вы только дуэнья при своей дочери. Не вам, а именно дочери предназначена роль царской невесты… Одеть Фике!
Три часа ожидали, пока Фике не явилась перед королем в уродливом платье, сшитом на живую нитку, едва причесанная, чуточку припудренная, без драгоценностей. Герцогиня, почуяв неладное, вырвала из своей прически длинное перо черного какаду и с размаху вонзила его в волосы дочери, словно кинжал в свою жертву.
Фридрих тут же выдернул перо, подавая девочке руку:
– Ваша светлость, вы обедаете сегодня со мной…
Это была первая победа Фике над матерью, которая издали нервно наблюдала за дочерью, сидящей рядом с королем. А она с мужем вынуждена была жаться в сторонке.
Накормив одну лишь Фике, король отпустил их.
16 января ангальтское семейство покинуло Берлин.
Много позже, когда свидетели детских лет Фике уже вымерли, профессор Богдан Тьебо все же отыскал в Цербсте дряхлую баронессу фон Притцен, которая и рассказала ему: «Я ведь сама укладывала багаж перед ее отъездом… я заметила в ней ум расчетливый и холодный, но столь же и далекий ото всего яркого. Одним словом, я составила себе понятие о ней, как о девице самой обыкновенной, а потому судите сами о моем крайнем удивлении, когда я узнала про ее необычайные приключения в России».
Если бы я не был слишком ленив, я бы тоже повайпал.
>>58736649
* * *
Европа давно не помнила такой зимы – суровой и бесснежной; за каретами по замерзшим колдобинам тащились пустые сани на привязи, что придавало процессии нелепый вид. В Шведте-на-Одере семья разделилась: отцу ехать на Штеттин, а мать с дочерью поворачивали на восток. Сильный знобящий ветер развевал флаги над форштадтами. Отец снял треуголку и вдруг разрыдался. Он плакал, а его напутствия дочери звучали на ветру как боевые приказы:
– Милостивыми взорами наделяйте слуг и фаворитов государыни, с русскими наедине не говорите, чтобы не вызвать дурных подозрений. Избегайте расточительной игры в карты, деньги карманные держите в кошельке, выдавая прислуге самую малость. Кошелек ночью кладите в чулок, а чулок с деньгами прячьте между стеной и постелью, чтобы русские не стащили. В тяжбах и ссорах ни за кого не вступайтесь, дабы не нажить себе лишних врагов…
Это была его «политическая» программа! Фике сердцем вдруг поняла, что больше никогда не увидит этого человека. С криком она бросилась на шею отцу. Христиан стащил с головы парик и вытирал им слезы – свои и дочерние.
Кареты разъехались. Мать даже всплакнула:
– Всегда вы умудряетесь доводить страсти до критических крайностей. Ах, Фике, как хорошо знать золотую середину…
18 января, спасаясь от мороза, «графини Рейнбек» натянули на лица шерстяные маски с прорезями для глаз. Дороги были ужасные, а постоялые дворы Пруссии – в состоянии плачевном. Герцогиня депешировала мужу: «Мы спали в свинятнике; вся семья, дворовая собака, петух, дети в колыбелях, другие за печкой – все вперемежку… мы с Фике устроились на скамье, которую я велела поставить посреди комнаты, спасаясь от клопов». Миновав Данциг, 24 января форсировали Вислу и на третий день прибыли в Кенигсберг, откуда и повернули на Мемель. Здесь на целый аршин лежали глубокие снега, экипаж переставили на санные полозья. Для сокращения пути ехали прямо через залив Куриш-гаф; президент магистрата пустил перед ними множество саней с рыбаками, чтобы «графини Рейнбек» не угодили в полынью. За Мемелем почтовый тракт кончился, до Либавы катили на обывательских санях. 5 февраля, измученные холодом и неудобствами, путешественницы прибыли в Митаву, столицу Курляндского герцогства, владелец которого, герцог Бирон, был заточен Елизаветою в Ярославле, – отсюда до Риги оставался один переезд. Громадный митавский замок (дивное создание Растрелли) был еще в строительных лесах. Фике впервые увидела деревянные избы…
Отночевали в Митаве еще под именем «графинь Рейнбек», а утром проснулись от зычного голоса полковника Тимофея Вожакова, который, приветствуя их по-немецки, назвал уже настоящими именами, потом показал на часы:
– К полудню нас ждут в Риге – поспешите!
Закутанная до глаз, Фике спустилась во двор и удивилась, что – вчера еще пустынный – он заполнен множеством всадников: их встречали почетным эскортом. Морды лошадей были в пушистом серебре, иней покрывал и латы всадников. Драгуны были первыми русскими, которых увидела Фике! Румяные от мороза и водки, рослые и усатые, все с крепкими зубами, они сразу понравились девочке почти карнавальною красотой. Фике поразилась – всадники были без перчаток, будто холода не замечали. Юный офицер склонился из высокого седла, что-то долго говорил ей, и речь его рокотала как водопад. Фике застенчиво улыбнулась:
– Простите, я не знаю русского языка…
Хлопнула дверца кареты. Вожаков гаркнул:
– Драгунство, палаши… вон! На шенкелях па-а…шли!
По бокам возка тронулся эскорт всадников, звенящих промерзлою амуницией, сверкающих клинками наголо, а за ними вихрилась снежная пыль. «Россия, Россия… вот какая она, Россия!» Драгуны сидели на массивных лошадях столь плотно, что казались девочке сказочными кентаврами из античных мифов. А тот юный офицер скакал вровень с каретой и, заметив в окошке лицо принцессы, подмигнул ей – совсем по-приятельски, и от этого Фике стало вдруг легко-легко, как не бывало еще никогда в жизни…
Девочка весело рассмеялась. Ей было 15 лет.
Вскоре за широкой рекой показался угрюмый замок, шпицы соборных храмов, над острыми крышами домов плыли синие уютные дымы обывательских кухонь. Это была Рига – западный фасад России! А с востока Россия еще не ведала своих пределов, но русских видели плавающими по Амуру и Юкону, они – за океаном! – гостили в дымных вигвамах индейских вождей, с ружьями россияне проскакивали через знойные прерии Калифорнии… Империя! Но империя столь быстро растущая, что русские не успевали ставить заборов.
4. Бесприданница
А вот и первый зловещий факт: за два часа до въезда будущей Екатерины в Россию из крепости Дюнамюндешанц, что расположена в рижских предместьях, был секретно вывезен малолетний император Иоанн Антонович, сверженный Елизаветой Петровной.
* * *
Едва кони скатили карету на двинский лед, сразу же салютовали крепостные пушки, раздались звуки рогов и бой барабанов – их встречали. Но… как? В рижском замке, жарко протопленном, царило столь пышное оживление, что в глазах герцогини сразу и навсегда померкли краски берлинских и брауншвейгских празднеств.
– А ведь это еще только Рига, – шепнула она дочери. – Я сгораю от любопытства: что-то будет с нами в Петербурге?
Фике растерялась среди важных персон, отпускавших низкие поклоны, среди осыпанных бриллиантами дам, делающих перед нею величавые реверансы. Слышалась речь – русская, немецкая, польская, французская, английская, сербская, молдавская, даже татарская. У герцогини закружилась голова от обилия золота и бархата, серебра и шелка, алмазов и ароматных курений. Палочкой-выручалочкой в этом заколдованном замке стал для приезжих камергер царицы Семен Нарышкин, который с ленцою русского барина проводил их в отдельные комнаты, небрежно дернул сонетку звонка, наглядно демонстрируя, как вызвать его или прислугу.
– А государыня – в Москве, куда и вам следует ехать.
Лакеи внесли легковесную шубу из соболей, и Нарышкин с удовольствием накрыл ею невесту:
– Это вам от государыни, дабы в дороге не мерзли.
Едва он оставил женщин наедине, как Иоганна Елизавета сразу же напялила шубу на себя и кинулась к зеркалам:
– Фике, не забывайте, что я ваша мать, и жестоко с вашей стороны видеть свою мать одетой беднее…
Шуба так и осталась у нее. Быстрая перемена обстановки ошеломила и девочку. Стоило ей высунуть нос из комнат, как великаны-преображенцы делали «на караул», а на хорах флейты и гобои исполняли пасторальный мотив. Присев к столу, герцогиня уже строчила мужу: «Мне страшно при мысли, что все это делается для меня, для которой в Германии еле слышно стучали в барабан, а чаще всего и того не делали…» О дочери она не упоминала: все почести, оказываемые Фике, мать принимала на свой счет!
Чуть ли не в шесть часов утра Нарышкин был разбужен звонком, призывавшим его в покои принцессы. Камергер застал Фике уже полностью одетой; казалось, в эту ночь она не спала. С видом необыкновенно серьезным девочка указала вельможе на стол, где были разложены заранее бумага с перьями и чернила с песочницей.
– Господин камергер, – сказала Фике, чинно приседая, – я не знаю, как сложится моя судьба в России, но она ведь может сложиться и счастливо. – Допустив паузу, Фике выждала от Нарышкина покорного поклона. – Садитесь, – велела ему, – и опишите мне обычаи при русском дворе, русские заветы и пристрастия…
Нарышкин смолоду был дипломат. Не прекословя, он быстро начертал для нее все-все, о чем она просила. После чего удалился, поцеловав Фике руку – уже не просто из этикета, а даже с уважением.
* * *
Тронулись! Для матери сон еще продолжался:
– Мы попали в волшебную страну. Смотрите, Фике, вся наша карета выложена соболями, а матрасы в ней обтянуты индийским муслином. В нашем поезде скачут метрдотель, легион поваров, личный кофишенк и даже кондитер… О-о-о, – заколотилась она, – кажется, я начинаю завидовать даже сама себе!
А взгляд девочки был устремлен за окно кареты, где посвистывали сыпучие русские снега. Тяжко ухали в твердый наст копыта кавалерийского эскорта. Выехав из Риги утром, они еще засветло достигли Дерпта, – дороги были на диво гладкие, по вечерам каждая верста освещалась бочкой с горящей смолою. Бюргерская Нарва встретила их бесподобной иллюминацией, а за Нарвою кони рванули напрямик – на Петербург…
Вот и первые русские деревни; Фике обратила внимание на какие-то строения из высоких столбов с перекладинами.
– Это виселицы? – спросила она Нарышкина.
– Нет, качели, – ответил тот…
Фике не поняла, что это такое (в Германии качелей не знали). А в русской столице властвовали мороз и солнце, все сверкало от инея. Двор пребывал в Москве, и потому Петербург заметно опустел от знати, дипломатов, поваров, посуды и даже мебели. Однако оставшегося декора вполне хватило для соблюдения церемониалов, и вечером Иоганна Елизавета записывала: «Здесь мне прислуживают, как королеве. Меня посещали дамы, я уже играла в карты и ужинала с теми из них, которые признаны того достойными». В этот день Нарышкин спросил Фике: что бы она желала осмотреть в Петербурге? Ответ девочки был для него неожиданным:
– Я хочу проделать путь, который свершила ваша императрица Елизавета, когда шла забирать престол для себя.
И на следующий день в точности повторила маршрут Елизаветы – от Преображенских казарм до Зимнего дворца. А перед отъездом в Москву Фике пригласили в отдельную комнату, куда следом вошли трое сосредоточенных мужчин – это были лейб-медики Санчес, Кондоиди и Каав-Бургаве; врачей сопровождала статс-дама графиня Румянцева, которая с величественным видом повелела девочке:
– Сейчас вы ляжете на эту софу, господа должны учинить императрице подробнейший доклад о вашем природном естестве…
Фике было стыдно. Но следовало подчиниться, дабы не возвращаться в Цербст, который из заснеженных русских далей показался девочке чужим, заброшенным и никому не нужным.
– Одевайтесь, – разрешила графиня. – Доклад врачей ея величеству послужит к вящему удовольствию вашей светлости…
Поехали! На каждой станции торжественный поезд ждали свежие лошади, свежие простыни, свежий кофе и свежие булочки. 7 февраля на раскате крутого поворота сани трахнулись об угол избы с такой силой, что у невесты искры из глаз посыпались, а герцогиня получила удар по лбу, отчего и явилась в первопрестольную столицу с великолепным синяком. Было 8 часов вечера 9 февраля, когда возок с невестою нырнул под кремлевские ворота, длинный поезд вытянулся под окнами покоев императрицы. С треском разгорелись смоляные факелы, громко стучали двери – каретные и дворцовые. В суматохе встречающих, средь разбросанных по сугробам сундуков и баулов, бродила полная женщина в шубе наопашь, с открытою на морозе головой, сверкая восточным украшением, вплетенным в прическу. Это была Елизавета… На лестницах Кремля была страшная суета, одни бежали наверх, другие вниз. Елизавета походя разговаривала со всеми, смеялась, что-то указывала, бранилась, ей возражали, она махала рукой, посылая всех к черту, и тут же суеверно крестилась. Заведя Фике в свои комнаты, императрица сама стала расстегивать на Фике дорожный капор. Герцогиня, ошалевшая от «варварской» простоты приема, стала низко приседать, произнося высокопарную речь о знаках благодеяния, которые… Но Елизавета, не дослушав ее, хлопнула в ладоши, пухлые, как оладьи, – мигом явился Лесток, лейб-хирург ее двора – и указала ему на синяк герцогини, отливавший дивным перламутром:
– Смажь! Чтоб к утру этого не было…
Над Москвою с треском лопались пороховые «шутихи», в избе плясали фонтаны огня. Елизавета сама проводила Фике в спальню, велела при себе раздеваться. Заметив простенькое бельишко принцессы, спросила: что та привезла из Цербста? Фике честно перечислила багаж: три платьица, дюжина нижних рубашек, туфли да чулочки, а простыни для спанья берет у матери.
– И это… все? – хмыкнула царица.
Фике вдруг стало очень стыдно за свою бедность:
– Еще кувшин. Медный. Очень хороший.
Елизавета расцеловала девочку в щеки:
– Бесприданная! Ну спи. Я тебя приодену…
Будущая «Семирамида Севера» уснула, но это не был спокойный цербстский сон – даже ночью жизнь в Кремле не затихала. За стенкою долго шумели пьяные, где-то резались в карты, пили и дебоширили. Фике не раз просыпалась от неистовых женских визгов и сатанинского мужского хохота. В покоях императрицы кастраты из Флоренции до утра исполняли любовные арии на слова аббата Метастазио, а у фаворита Разумовского слепые кобзари играли на бандурах, напевая о страданиях запорожцев на галерах турецких. Потом, уже на рассвете, когда все малость утихомирились, дворец Кремля сильно вздрогнул, будто под ним взорвали пороховую бочку, – это обрушилась гигантская пирамида сундуков с нарядами и туфлями императрицы. А когда утром герцогиня с принцессой, приведя себя в порядок, готовились начать день, выяснилось, что дворец наполнен одними спящими.
За окнами тихо сыпался мягкий снежок…
* * *
Петр Федорович встретил невесту без интереса. Фике выслушала его первую ложь – как он, будучи лейтенантом (?), командовал голштинской армией (?) и наголову разбил датчан (?), которые сдавались ему в плен тысячами (?).
– Когда это было? – спросила девочка.
– Лет десять назад…
Фике удостоила его игривого книксена:>>58736696
>>58736729
– Поздравляю ваше высочество, что в возрасте шести лет вы уже столь прославили себя в грандиозных сражениях.
– А вы злая, – ответил Петр.
Елизавета приставила к Фике учителя манер и танцев, священника для познания православия и писателя Василия Ададурова – для обучения русскому языку. Понимая, чего от нее хотят, Фике старалась как можно скорее «обрусеть» и со всем пылом своей натуры взялась за освоение русской речи… О-о, как это было трудно! Регулярно, в три часа ночи, Фике усилием воли заставляла себя покинуть постель, до рассвета зубрила: баба, плетень, дорога, большой, маленький, ложка, превосходительство, чепуха, красавица, капуста, белка, корабль, указ, воинство, клюква… Зачастую, встав средь ночи, Фике, не одеваясь, ходила, разговаривая по-русски, босая, а изо всех щелей дуло, и девочка простудилась.
Все началось с озноба, а к вечеру 6 марта Фике находилась уже в беспамятстве. Очнувшись, она кричала от боли в боку. Императрица находилась в отъезде на богомолье, а мать… Мать думала только о себе! Все, буквально все рушилось в планах герцогини. Сейчас, когда дела идут так хорошо, эта мерзавка дочь осмелилась заболеть. Мало того, врачи не исключают трагический исход, и тогда герцогине, собрав скудные пожитки, предстоит вернуться к заботам о детях, к старому нудному мужу, на обед ей снова будут подавать вассер-суп… С ненавистью герцогиня тащила умирающую дочь с постели на пол, кричала на принцессу в бешенстве:
– Сейчас же встать! Какое вы имели право так распускать себя? Одевайтесь… немедленно! Мы едем на бал к Салтыковым…
Потеря сознания спасла Фике от этой поездки. Чья-то прохладная рука легла на ее лоб, приятно освежая. Это из Троицкой лавры примчалась императрица. Елизавета (прямо с дороги – в шубе) присела на край постели, а герцогине сказала:
– Сестрица, поди-ка вон… погуляй. – Потом заботливо поправила подушки под головою девочки. – Сама не маленькая, и постеречься надобно. Здесь тебе не Цербст, а Россия-матушка… у нас сквозняки такие, что и быка свалят!
Она обещала позвать лютеранского пастора.
– Зачем мне пастор? – сказала ей Фике. – Зовите священника русского. Я ведь уже считаю себя православной…
После таких слов Елизавета наказала Лестоку:
– Жано, передай лейб-медикам, что, ежели не спасут девку цербстскую, я их заставлю раскаленные сковородки лизать…
А пока дочь болела, светлейшая герцогиня трудилась как усердная пчела. Из комодов дочери она перетаскала к себе все подарки императрицы, оставив дочку при том же скарбе, с каким и привезла ее в Россию (заодно с медным кувшином). Это заметили все русские. К тому же Иван Иванович Бецкой за партией в фараон сознался перед игроками, что когда-то поддерживал упоительную связь с Ангальт-Цербстскою герцогиней:
– После этого она и родила девочку.
Кирилла Разумовский спросил:
– Ванька, а не ты ли отец ее?
– Об этом надо спрашивать герцогиню, – отвечал Бецкой, сдавая трефового туза и поднимая выше свои придворные ставки.
5. Екатерина Алексеевна
Моряки, приставая к берегу, бросают между бортом корабля и причалом мешки с паклею, дабы смягчить неизбежный удар, – так и царствование Елизаветы Петровны стало чем-то вроде политического буфера, смягчившего исторически необходимый переход от иноземной сатрапии Анны Иоанновны к просвещенному абсолютизму.
Петр I называл иностранцев «учителями», а Елизавета разогнала этих «учителей», печатно обложив их в манифестах «злодеями» и «дармоедами». В том-то и была суть правления Елизаветы, что она опиралась на русские национальные силы; уже не Тауберг и Шумахер, а Сумароков и Ломоносов читали ей оды, и даже сладчайшие арии заезжих из Италии кастратов не помешали царице услышать пламенный монолог купеческого пасынка Федора Волкова, раздавшийся под конец ее жизни в Ярославле… По духу русская барыня, императрица впитала в себя все пороки русского барства. О первозданной лени Елизаветы писали даже в европейских газетах. Достоверен случай, когда, подписывая указ, она вывела: «Ели», а «завета» дописала лишь через два года. До изнеможения она замучивала себя постами и молитвами, а потом напивалась так, что не могла раздеться, и фрейлины, завалив ее на постель, ножами разрезали на царице золотую парчу одежд. Елизавета умела вести себя с утонченной изысканностью версальской маркизы, но порою, пренебрегая всяким приличием, поступала грубее полковой маркитанки, и тогда даже у кучеров вяли уши… Елисавет – да! – любила русский народ, но палец о палец не ударила, чтобы облегчить нужды народные, отдариваясь от людей устройством бесплатных зрелищ и праздничных карнавалов. Она – да! – уважала крестьянский труд, но ничего не сделала, чтобы облегчить жалкую участь закрепощенных миллионов. Однако в глазах своего народа Елизавета всегда оставалась «дщерью Петровой», и генеалогические связки Романовых с домом Голштинским были мало кому понятны. Вызвав в Россию племянника, императрица жестоко расплачивалась за брачные химеры отца, – и недаром же священники давали присягу, что в эктениях, поминая наследника, они обязуются добавлять слова: «внук Петра Великого» (иначе народ не понимал, откуда этот наследник взялся).
Время Елизаветы интересно не менее самой Елизаветы, и только те иностранцы, которые сознательно ничего не желали видеть в России, представляли ее унылой заснеженной пустыней. Зачастую они замечали в ней только мишурный фасад империи, не догадываясь, что в глубине России укрывается могучий трудовой тыл. Русские заводы при Елизавете уже полностью обеспечивали армию и флот отечественным вооружением. Промышленности и кустарям правительство оказывало самое усердное внимание. Двое умелых рабочих, Ивков и Владимиров, получили за труд звания поручиков; фабрикантов бумаги возводили в ранг майоров. В тяжелой индустрии, размещенной на отдаленных окраинах империи, обрастали дворянством и наградами знаменитые фамилии Твердышевых, Мясниковых, Собакиных, Яковлевых и Демидовых (все они вышли из мужиков-умельцев). А на далекой Печоре крестьянин Прядунов наладил первую в стране перегонку нефти – в целях лечебных и осветительных, и русская нефть уже экспортировалась в Европу. Успехи русской агрокультуры познавались тогда не по книгам – в застольях. Никого уже не удивляло, если подмосковный крестьянин вез продавать на базар лимоны и апельсины, в парниках вельмож вызревали виноград и ананасы; даже близ Полярного круга соловецкие монахи умудрялись выращивать дыни и персики. Избалованная модница, Елизавета желала, чтобы вологодские кружева были не хуже брюссельских, чтобы дамские туфли перещеголяли своим изяществом лучшие тогда в Европе варшавские… Богатейшая страна со сказочными ресурсами имела в своих недрах все, что нужно для бурного экономического развития, и единственное, чего не хватало России, так это рабочих рук! Отовсюду слышались жалобы на нехватку тружеников, а гигантские черноземы за Волгою, колышась вековым ковылем, еще сонно ждали, чтобы в их нетронутую сыть бросили первое зерно…
В самом центре этой работящей страны, еще не достроенной и вечно клокочущей бунтами, в душных палатах московского Кремля, жарко разметавшись на драгоценных сибирских соболях, сейчас умирала ангальтская девочка.
* * *
Весть о тяжкой болезни Фике достигла и Берлина.
– И надежд на выздоровление мало?
– Их уже не осталось, – ответил Подевильс.
Король свистнул, подзывая любимых собак, чтобы они сопровождали его до парка, и надел шляпу задом наперед.
– Ну что ж. Если часовой убит на посту, его заменяют другим, а потому готовьте для Петра новую невесту… Германские принцессы – самый ходовой товар в Европе. Кто у нас там в запасе? Вюртембергская дрыгалка, две корявые сестрицы Гессен-Дармштадтские. Выберите сами! В любом случае мы не упустим престола русского…
Но Фике не умерла и через месяц появилась на публике. «Я похудела как скелет, – рассказывала она о себе в мемуарах, – сильно выросла, лицо вытянулось, волосы выпадали, и я была бледна как смерть. Я сама себя находила такой некрасивой, что было страшно смотреть. Императрица прислала мне банку румян с приказом нарумяниться».
Скоро Фике заговорила по-русски, вызывая своим акцентом и ошибками
>>58736757
– Ах, ваша светлость, знали бы вы, как мне прискучило ваше неистребимое грабительство…
И получила от матери здоровенную оплеуху! Но однажды после обеда с женихом в комнаты к Фике вошла Елизавета, сурово указавшая Иоганне Елизавете следовать за нею для разговора. Фике с Петром уселись на подоконник, разболтались о пустяках. Была весна, все цвело, пели птицы. Вдруг явился Лесток.
– Не пора ли вам укладывать багаж? – сказал он принцессе. – Кажется, вам предстоит возвращение в Цербст…
Фике, ослабев, вяло сползла с подоконника. Петр спросил лейб-хирурга – что значат его угрозы, но врач лишь усмехнулся. Наконец появилась Елизавета, распаленная от гнева, а за царицей, будто побитая собака, тащилась рыдающая «королева». Императрица широко шагнула к Фике, долго изучала лицо девочки. Сказала:
– Ныне на дворе нашем век уже осьмнадцатый, век просвещенный, и дети за грехи родительские неповинны должны быть. – Заметив, что Фике перепугана, она улыбнулась: – Оконфузил тебя Лесток? Ну-ну! Жить в России да не пугаться – такого не бывает…
Истина открылась не сразу: регулярно перлюстрируя письма, Елизавета вызнала, что «сестрица» приехала погостить – как шпионка прусского короля. Ей было поручено свернуть шею канцлеру Бестужеву, а приватные свидания герцогини с Мардефельдом навели царицу на мысль о разветвленном заговоре. Но выставить шпионку за рубежи Елизавета могла лишь после свадьбы. Однако медицинская комиссия бракосочетанию воспротивилась:
– Его высочество Петр Федорович нужных для брака кондиций не обрел!
И надеялись, что организм великого князя окрепнет лишь через два года. Но разве можно допустить, чтобы прусская шпионка еще два года толкалась в передних дворцовых? Летом царица ускорила миропомазание принцессы Фике, которая восприяла от купели веру греческую, получив православное имя – Екатерина Алексеевна.
Перед обручением Екатерина постилась, неделю просидев на рыбной пище, облитой подсолнечным маслом. А когда в церквах провозгласили ектению за «благоверную Екатерину Алексеевну», царица украсила шею невестки ожерельем в 150 000 рублей:
– Но гляди, как бы охотники не сняли с тебя…
Екатерина поняла, в кого она метит. Мать, уже неспособная вести интригу в пользу Пруссии, начала интриговать против дочери. Ее сердце преисполнилось грубой зависти к высокому положению Фике, которая из принцессы превратилась в великую княгиню.
Гремели колокола и стреляли пушки. В ее честь!
* * *
Обретя под ногами русскую почву, Екатерина оживилась, быстро похорошела. Императрица переслала ей 30 000 рублей «на булавки», которые она тут же спустила за картами. Мотовство не укрылось от взора проницательной Елизаветы. В театре она зазвала наследницу престола в свою ложу и в присутствии Петра и Лестока устроила невестке хорошую баню:
– Что-то уж больно рано финтить стала, голубушка! Когда я в цесаревнах ходила, так, бывало, и соленому огурчику радовалась. А ты, едва приехав, сразу мотать стала… Гляди мне!
Самое обидное было в том, что будущий супруг гнусно злорадствовал над нею, и Екатерина сказала ему:
– Как вы можете, сударь, потешаться надо мною, если видите, что я, ваша супруга нареченная, горько плачу?
А осенью, когда двор длинными обозами стал перетягиваться в Петербург, великий князь заболел оспою. Исход болезни был еще неясен, и герцогиня заранее начала хлопоты перед королем Пруссии, чтобы он подыскал для Фике нового жениха… Петр Федорович, весь в гнойной коросте, остался лежать на станции Хотилово, а герцогиня внушала дочери, что не стоит огорчаться:
– Еще не все потеряно! Георг Дармштадтский славный солдат. Говорят, большой весельчак и принц Баден-Дурлахский…
Но Екатерине уже плевать на Дармштадт, ей и дела нет до Баденского герцогства. Мать осеклась под ее упорным взглядом.
– Я вам приказываю молчать!– выпалила Екатерина…
По сторонам дороги стыли великолепные леса, в белом пуху сидели на елках красногрудые снегири. Двое саней плыли в сверкающем безлюдье: Елизавета срочно повернула назад от Петербурга на Хотилово, а навстречу ей мчались сани с Екатериною. Где-то за Новгородом встретились. Две женщины (одна уже пожившая, все испытавшая, а другая едва вступающая в этот мир) долго плакали в объятиях друг друга. Беспокойство царицы понятно: умри сейчас Петр – и тогда из заточения поднимется Брауншвейгская династия. Еще более понятно и горе Екатерины: умри сейчас Петр – и перед нею снова поднимется полосатый шлагбаум Цербстского княжества. Девушка взмолилась, чтобы царица взяла ее с собой в Хотилово, но Елизавета, волоча по сугробам полы шубы, уже пошла к саням:
– Сама справлюсь! Эй, Сереженька, трогай…
Екатерина с матерью поселились в Петербурге на Фонтанке. Десять раз переволакивали мебель по комнатам, потому что, стоило Екатерине обосноваться, как герцогиня сразу же находила, что у дочери антураж лучше материнского. В довершение всего мать возобновила связь с Иваном Бецким и забеременела. Непорочной Екатерине было противно наблюдать, как ее маменька мечется по аптекам в поисках тайного способа избавиться от нечаянного приплода. Наконец царица привезла в Петербург выздоровевшего племянника. Петр был ужасен! «Я испугалась, увидев его, – вспоминала Екатерина, – черты лица огрубели, лицо было вспухши… он был в громадном парике, который еще больше безобразил его». С детства она умела владеть собою, но сейчас не могла скрыть отвращения к жениху. Кинувшись в спальню, великая княгиня дала волю слезам. Это была естественная реакция здорового организма на всякое уродство… Наплакавшись, она решила подавить в себе отвращение к уроду, чтобы не потерять великой России!
* * *
Вскоре опять возникла неприятность – Елизавета вплотную подошла к герцогине, сказав ей так:
– А ты, сестрица, еще не образумилась? Что вы там с бароном Мардефельдом по углам, будто тараканы за печкой, шушукаетесь? Я ведь из Хотилова все примечала…
Елизавета назначила свадьбу на 25 августа, а до свадьбы посоветовала «сестрице» совершить увлекательную прогулку по Ладожскому каналу. Разумовскому она сказала:
– Пусть ее там комары наши съедят, чтоб ее черт побрал, курву цербстскую, прости меня, господи, царица наша небесная!
…Екатерина писала: «По мере того, как день моей свадьбы приближался, я делалась все грустнее. Сердце не предсказывало мне счастья: одно лишь честолюбие поддерживало меня. У меня в глубине сердца было что-то такое, что никогда не давало мне ни на минуту сомневаться, что рано или поздно я сделаюсь самодержавною повелительницею России».
>>58736795
6. Игры в куклы
Как и всегда на Руси, к назначенному сроку ничего готово не было, но желание Елизаветы поскорее избавиться от ангальтской «сестрицы» было столь велико, что она решила:
– Сроков свадьбы не изменять! Чего там еще не хватает нам? Вилок-то? Так и руками все со столов растащат. Материй разных? Так мы, слава богу, не голыми на четвереньках бегаем…
В эти сумбурные дни жених пропадал в лакейских, где в хамской компании осваивал уроки супружеских обязанностей. Некто Румбер, бывший драгун шведского короля, дал Петру немало полезных брачных советов, смысл которых дошел до нашего времени: «Жена не смеет дышать в присутствии мужа; только дурак позволяет жене иметь собственное мнение; одна хорошая затрещина, вовремя отпущенная, лучше всех убеждений действует на любую женщину…»
В ожидании свадьбы Елизавета не веселилась; только близкие ей люди (Разумовские, Шуваловы да Воронцовы) знали о тревогах императрицы. Пока жив Иоанн Антонович, покоя ей не видать: сверженный император стал знаменем, под которым собирались все недовольные ее правлением. Даже в своем дворце Елизавета не чувствовала себя в безопасности. Недавно за ширмой туалетной комнаты, где она подолгу прихорашивалась, обнаружили человека с черным котом на руках. Неизвестного подвергли самым изуверским пыткам, но так и не дознались – кто он таков и зачем ему понадобился кот? Елизавета была убеждена, что противу нее умышлено злодейское чародейство, ибо от черных котов добра не жди… Эти волнения заставили царицу спешить со свадьбою, а молодоженам вменялось в обязанность не медлить с зачатием наследника, чтобы на престоле русском утвердилась ветвь династии Романовых, продолженная от Петра I.
Наконец герольды в сверкающих латах, под бравурные возгласы литавр, оповестили столичных жителей о предстоящем торжестве. Перед зданием Адмиралтейства народ сбирался заранее, уже примеряясь к массовой атаке на винные фонтаны, к дружному штурму пирамид, сложенных из прожаренных бычьих туш, из разных рыбок, псковских и астраханских. Неву украсила эскадра, на резвом ветру празднично плескались флаги. Екатерину отвели в парную баню, где императрица, по русскому обычаю, выстегала ее веником до полного изнеможения. Ужинать невесте было указано в одиночестве – без гостей-охальников. На ночь же, для соблюдения уличной тишины, расставили сторожей, которые никому не давали проезда, дабы не потревожить предсвадебный сон великой княгини. В пять часов утра Екатерину разбудили залпы с кораблей – пора вставать. Сразу же начали и обряжание; волос не пудрили, а поверх вздыбленной прически невесты укрепили бриллиантовую корону. Даже мать, уж на что была завистлива, но и та признала:
– Дочь моя, вы сегодня восхитительны!..
Карета с невестой плыла меж шпалерами войск, которые выстроились от Зимнего дворца до Казанской церкви. На улицах была такая несусветная давка, что императрица, потная и всклокоченная, будто базарная торговка, лишь к часу дня сумела пробиться в церковь через густую толпищу. После обряда молебенного войска палили в небо троекратно, огнем беглым, а все храмы столицы неустанно звонили в колокола. Во дворце был устроен «большой» стол, но сразу же после мазурки новобрачных выслали с бала.
– С богом, робяты! – благословила их Елизавета.
Екатерина лежала в постели, но Петр не являлся. Лишь ближе к полуночи с хохотом вошла камеристка, сообщившая, что жених застрял на дворцовых кухнях и придет не скоро:
– Он ждет, когда ему поджарят котлеты…
Наевшись котлет, жених предстал. Музыка бала едва достигала спальни. Петр стащил Екатерину с постели, босую подвел к комоду, который они сообща и отодвинули от стенки. Здесь Петр прятал кукол!
– Давай, – предложил он жене, – мы с тобой поиграем…
В эту брачную ночь, играя с Петром в куклы, Екатерина твердо осознала, что мужа у нее нет и не будет. Но даже в глубокой старости острой болью отзывались ее слова: «По себе ведаю, какое это несчастье для женщины иметь мужа-ребенка…»
* * *
С превеликим удовольствием Елизавета Петровна выставила за рубежи герцогиню Ангальт-Цербстскую, которая молила простить ее. Императрица умела быть и жестокой.
– Мадам, – отвечала она, никак ее не титулуя, – теперь уже поздно каяться, а горбатых на Руси могилами исправляют…
Со слезами на глазах мать призналась дочери:
– Фике, какое ужасное положение – я не могу уехать! Я наделала в России долгов на шестьдесят тысяч рублей…
Но Екатерина тоже не хотела видеть свою мать в Петербурге, потому приняла долги на себя (и долгих 17 лет расплачивалась за материнское распутство). В Риге герцогиню настиг рассчитанный удар – Елизавета буквально убила шпионку своим письмом: «Мадам! Я за потребно разсудила вам рекомендовать, по прибытии вашем в Берлин, его величеству королевусу Прусскому внушить, что мне весьма приятно будет, ежели министра своего барона Мардефельда из Петербурга отзовет…» После этого с какими глазами она могла предстать перед королем? Она, которая из России обольщала Фридриха в письмах, что ее присутствие здесь укрепляет положение посла Мардефельда, – и вот теперь герцогиня должна признать, что король ею обманут… Фридрих был действительно повержен этим письмом. Он долго молчал, потом тихо заметил Подевильсу:
– Я не думал, что эта ангальтинка так глупа. Будем надеяться, ее дочь окажется умнее матери. Депешируйте ко двору Елизаветы, что любое желание русской императрицы я счастлив исполнить… Кстати, – спросил он, заостряясь носом, – не попадался ли нам в лапы последнее время русский шпион?
– Один схвачен.
– Кто он?
– Капитан вашей доблестной армии – Фербер.
– Отлично, – сразу повеселел король…
В ответ на отозвание Мардефельда он публично отрубил голову русскому агенту Ферберу. В ответ на казнь своего шпиона Елизавета сослала на Камчатку прусского агента Шмитмана:
– Сказывали мне на Камчатке бывавшие, будто там земля трясется. Вот и пущай потрясуха эта до Берлина дойдет…
За этим обменом любезностями чуялось нечто зловещее.
А Петербург был прекрасен! Прямые першпективы еще терялись на козьих выгонах столичных окраин; трепеща веслами, как стрекозы прозрачными крыльями, плыли в невскую синь красочные, убранные серебром и коврами галеры и гондолы, свежая речная вода обрызгивала нагие спины молодых загорелых гребцов…
Екатерина была глубоко несчастна.
* * *
Отозвание Мардефельда стало для нее первым практическим уроком; посол короля провел в России целых 22 года, служил еще при Петре I, но Елизавета его не пощадила, – девушка сделала вывод: политика не терпит сентиментальности. А второй урок получила, когда из холмогорского заточения доставили в Петербург мертвую Анну Леопольдовну, мать сверженного императора. Тело бывшей правительницы России было выставлено в монастыре Александро-Невской лавры, открытое для свободного обозрения публики. Елизавета собиралась навестить покойницу с утра, но, как всегда, заболталась с портнихами, и поехала в конец города только к вечеру. Могильщики, вскрыв настил усыпальницы, как раз докапывали яму; чадно горели свечи и факелы, освещая гроб с богато одетой покойницей. Елизавета, нагнувшись над ямой, оделила мужиков рубликом на водку и велела им копать глубже. Потом, притопнув ногою в каменные плиты, объяснила молоденькой невестке:
– А вот тут и матка ее полеживает, Катерина Иоанновна Мекленбургская, тоже язв
>>58736813
Общий страх объединял женщин, стоящих над раскрытой могилой, – страх за будущее короны. В обширной карете, возвращаясь во дворец, Елизавета призналась невестке, что малолетний Иоанн содержится ею под крепчайшим караулом:
– А стражам указано не объяснять узнику – кто он таков и ради чего живет. Пусть мыслит о себе: червь я, и только…
Екатерина сделала вывод: «Политика бескровной не бывает». А постылая жизнь в супружестве не радовала. Французский атташе граф д’Аллион докладывал в Версаль: «Великий князь все еще никак не может доказать супруге, что он является мужчиной». Екатерина играла по ночам в куклы, которых не выносила еще в детстве. Иногда Петр ублажал молодую жену партией в карты на воображаемые ценности. Скинув с головы ночной колпак из бурой фланели, он говорил запальчиво, изображая транжиру-богача:
– Вот вам мои сто миллионов. Сколько ставите против?
Екатерина водружала на стол туфлю с ноги:
– Ах, дьявол вас побери, до чего надоели мне вы со своими фантазиями… Ставлю башмак – в триста миллионов!
Сразу же после свадьбы Петр признался, что безумно влюблен во фрейлину императрицы Катеньку фон Карр.
– На что вам еще и фрейлина, – хмыкнула Екатерина, – если и со своей-то женой вы не знаете что делать.
– Ты дура… дура, дура! – закричал Петр; выскочив в приемную, где читал газеты камер-юнкер Девиер, великий князь стал горячо доказывать тому, что Екатерину даже нельзя сравнивать с божественной фрейлиной фон Карр. – Вы же сами видите, граф, как она уродлива, как она коварна и мстительна.
Девиер осмелился благородно возразить.
– Не возражать! – велел ему Петр. – Ты тоже дурак…
Екатерина хронически не высыпалась. Обормот устраивал на рассветах «развод караулов», передвигая по комнатам тысячные легионы оловянных солдатиков, при этом сонные лакеи, держа в руках листы кровельной жести, разом их встряхивали (дребезжание жести означало салютацию из мнимых пушек). Потом он пристрастился к собакам, разведя в покоях целую свору, дрессируя их шпицрутенами и плетями. «И когда все это кончится?» – терзалась Екатерина, оглушаемая то грохотом жести, то жалобным воем несчастных животных. Не в силах выносить собачьего визга, однажды она вышла в соседнюю комнату, где и застала такую картину: вниз головой, подвешенная за хвост к потолку, висела жалкая собачонка, а муж сек ее плеткой. Екатерина вырвала из рук мужа хлыст, забросила его к порогу:
– Сударь, неужели вы неспособны найти себе дела?
– Хорошо, – покорился ей Петр, – тогда я поиграю немножко на скрипке, а ты меня послушай…
Как мужу, так и жене абсолютно нечего было делать. С горечью Екатерина призналась Кириллу Разумовскому:
– Ожидание праздника лучше самого праздника…
В разговоре с гетманом впервые было произнесено имя Вольтера, оставившее Екатерину постыдно-равнодушной: о Вольтере она ничегошеньки не знала! От страшной скуки она спасалась в чтении романов (пока только романов). Она читала о принцессах настолько нежных и тонкокожих, что когда они пили вино, то было видно, как ярко-красные струи протекают по их горлам, будто через стеклянные трубки…
В один из дней ее лакей Вася Шкурин провинился. Екатерина спокойно заложила в романе недочитанную страницу, вышла в гардеробную и – бац, бац, бац! – надавала Васе пощечин.
– А если тебе еще мало, – заявила она лакею, – так я велю отвести на конюшню и там выдрать…
Маленькая принцесса Фике, ты ли это?
7. Нет, нет – да, да!
Не в силах сам наладить с Екатериной нормальные супружеские отношения, Петр начал поощрять мужчин к сближению с нею. Об этой опасности Екатерину предупредил тот же Вася Шкурин:
– Поостерегись, матушка, на тебя уже собак стали вешать. В городе сказывали, будто ты с графом Девиером милуешься.
– Этого мне только и не хватало сейчас…
Очень редко Петра тянуло к книгам, привезенным из Голштинии. Половина его библиотеки – жития апостолов церкви, другая половина – истории знаменитых разбойников. Почитав о канонизированных в святости, Петр брался за синодики колесованных, обезглавленных, сожженных на кострах и сваренных в котлах с кипящим маслом… Екатерина читала много. Но скоро все эти глупые пасторали о любви пастушка к пастушке, бесстыжие Хлои и Дафнисы порядком ей надоели. Это была не жизнь, а лишь замена жизни вычурной непристойной выдумкой. С некоторой робостью девушка обратилась к познанию истории. Но едва прикоснулась к настоящей литературе, как сразу же – почти с ужасом! – сама увидела, насколько она необразованна: читала и не понимала, что читает. Кирилла Разумовский, всегда смотревший на нее несытыми глазами, подсказал, что надо бы на досуге перелистать Пьера Бейля… Екатерина не постеснялась спросить:
– Бейль… А кто это такой?
Бейль оказался философом-еретиком прошлого столетия (он был предтечею энциклопедистов, от него до Монтескье и Вольтера оставался один шаг). И целых два года Екатерина изучала «Философско-критический словарь» Бейля, от которого можно двигаться дальше, уже не боясь заблудиться в литературных дебрях… Письма мадам Севинье сразу захватили искренностью человеколюбивых убеждений. Екатерина, взволнованная чтением, наспех выводила собственные сентенции: «Свобода – душа всего на свете, без тебя все мертво. Желаю, чтобы люди повиновались законам, но не рабски. Стремлюсь к общей цели – сделать всех счастливыми!» Потом она взялась за Брантома, поразившего ее цинизмом придворных нравов Европы в XVI веке. Любую мерзкую гадость Брантом возводил в дело доблести, и Екатерина подсознательно усвоила для себя на будущее, что мораль, как и политика, есть ценность изменчивая. Самый низкий инстинкт может заслужить в истории одобрение, если его оправдать тезисом – ради чего это сделано? Вслед за Брантом великая княгиня изучила одиннадцать томов германской истории, дойдя на последних страницах уже до своих совр
>>58736868
А однажды ночью Петр взобрался к ней на постель, противно липкий от пива, и стал рассуждать о том, как очаровательна горбатая принцесса Гедвига Бирон, недавно бежавшая в Петербург от своего отца из ярославской ссылки:
– Вот если бы и ты была такой!
– Такой же горбатой?
Петр ударил ее. Екатерина вздрогнула:
– Это что? Уроки драгуна Румбера?
Еще удар. Прямо в лицо. Екатерина смолчала.
«Боже, сколько в мире прекрасных мужчин…»
* * *
Поздно (даже слишком поздно!) в Екатерине стало пробуждаться женское начало – она с радостью ощутила, что способна нравиться. Изредка кавалерам удавалось во время танцев нашептать ей на ушко, какой у нее стройный стан, как волшебно сияют ее глаза. Екатерина, лишенная мужского внимания, впитывала такие слова, как воду пересохшая губка. К двадцати годам она развилась в статную, крепкую женщину с сильными мышцами рук и ног. Теперь даже ей самой было ясно, что обликом она пошла в мать: такое же удлиненное лицо с выступающим подбородком, продолговатый прямой нос и крохотный ротик, который при напряжении мысли или нервов сжимался в одну яркую точечку.
Екатерина быстро освоилась с суровым климатом России; как и всем здоровым людям, ей пришлись по вкусу трескучие морозы, бурные весенние ливни и летняя истомляющая теплынь, насыщенная ягодным и цветочным духом. Ее часто видели скачущей на коне в окрестных лесах Петербурга – она была способна, как лихой гусар, по тринадцать часов в сутки проводить в седле. Когда до императрицы дошло, что Екатерина ездит, сидя в седле по-мужски, она вызвала невестку к себе – ради выговора:
– Ежели еще раз сведаю, что по-татарски ездишь, велю лошадей у тебя забрать. – Императрица сказала, что от такой позы женщина становится бесплодна. – А я уж заждалась от вас, когда вы меня наследником престола порадуете…
Екатерина изобрела особое седло: в публичных местах скакала по-английски, свесив ноги на одну сторону, а когда вокруг никого не было – рраз! – и левая нога перекидывалась через луку, следовал укол шпорою, и Екатерина проносилась дальше, не разбирая дороги, отважно перемахивая через кусты и канавы, возбужденная, с длинными растрепанными волосами… Поживая в Ораниенбауме, она вставала с первыми птицами, вылезала в окно. Внизу ее поджидал верный егерь Степан, они шагали к устью канала, заросшего высоким тростником, где охотились на уток. И был у Екатерины верный рыбак-чухонец, дядюшка Микка, который не раз выгребал утлую ладью в море так далеко, что не виднелись берега. Освеженная и бодрая, в солдатских штанах в обтяжку, неся ружье и ягдташ с добычей, Екатерина возвращалась в Китайский дворец, где еще только продирал глаза ее разлюбезный. Истерзанный жестоким похмельем, Петр отпивался крепким кофе, бегал на двор блевать и сосал вонючие трубки. Рядом с цветущей, жизнерадостной супругой Петр казался вышедшим из гарнизонного госпиталя, где его лечили-лечили, да так и выпустили на волю, недолечив…
Муж-ребенок требовал от жены постоянного присмотра. Великокняжеские покои в Летнем дворце на Фонтанке соприкасались с комнатами императрицы. И вот как-то, услышав за стеною голоса, Петр Федорович, недолго размышляя, схватил коловорот и просверлил в стене дырки. Увиденное на половине тетушки так ему понравилось, что он стал созывать фрейлин, истопников, лакеев и горничных – понаблюдать за интимной жизнью императрицы. А чтобы наблюдать было удобнее, Петр велел расставить напротив дырок кресла, как в театре.
– А ты почему не смотришь? – спросил он жену.
– Какая подлость! – отвечала Екатерина. – Сейчас же убирайтесь все отсюда, пока я не позвала гофмаршала…
Елизавете о дырках донесли. Явившись, она отхлестала племянника по лицу. При этом, обуянная гневом праведным, она сказала, не выбирая выражений, что у ее батюшки Петра Первого был сынок, царевич Алексей, который тоже немало чудил:
– Так спроси у Штелина – что с ним сталось?..
Слово за слово, и возник семейный скандал. Елизавета кричала, что если «дохляк» добра людского не ценит, так она всегда сыщет способы, чтобы от него избавиться:
– Ты жену слушайся, урод несчастный! У тебя умишка хватило лишь на то, чтобы стенку расковырять, а жена-то умнее тебя, она подглядывать не полезла…
Дырки залепили хлебным мякишем. После этого случая канцлер Бестужев сочинил инструкцию для Петра, как вести себя в обществе. Наследнику советовали не выливать остатки пива на головы лакеев, не корчить рожи перед духовнослужителями и послами иноземными, в разговоре не дергаться всеми членами тела, а внимать собеседнику с видом благонравным. Инструкция деликатно внушала: «брачную поверенность между обоими императорскими высочествами неотменно соблюдать». Сие значило – как можно скорее родить наследника!
Елизавета накануне перлюстрировала письмо нового прусского посла Финкенштейна к королю. «Надобно полагать, – сообщал посол, – великий князь никогда не будет царствовать в России… он так ненавидим всеми русскими, что непременно должен лишиться короны. Непонятно, как принц его лет может вести себя столь ребячески. Великая же княгиня ведет себя совершенно иначе!» Это правда: Екатерина, не теряя времени зря, завоевывала симпатии в свете. Пожилых статс-дам расспрашивала о здоровье, с почтением внимала рассказам генералов о битвах, наизусть знала, у кого в какой день именины, не забывая принести поздравления. Екатерина осваивала генеалогию русской знати, чтобы познать изнутри сложную структуру родственных отношений; навещала больных старушек, помнила клички их любимых мосек, мартышек и попугаев… Средства легкие, но они очень помогали Екатерине сживаться с русским обществом, в котором к ней уже стали привыкать, как к своему человеку. Она не фальшивила в своем поведении: от души веселилась на святках, каталась на санках с ледяных гор, играла с фрейлинами в жмурки, крестила чужих детишек – и все это делала с приятным лицом, радостно-шаловливая, неизменно отзывчивая к любым мелочам чужой жизни. В результате: Петр Федорович своими поступками терял во мнении общества – Екатерина же Алексеевна, напротив, много приобретала…
Царица между тем все чаще заводила речь о бесплодии. Она не раз подсылала к Екатерине повитуху, а к Петру своих врачей, чтобы доложили научно: кто из супругов более виноват? Елизавета даже приставила к племяннику бойкую вдову живописца Гроота, обещая ей в мужья генерала, если сумеет побудить Петра к любовным прихотям. Но Екатерина осталась в прежнем положении, и тогда у нее состоялся деловой разговор с императрицей.
– Вот что, миленькая! – объявила Елизавета. – Не знаю, каково уж вы там столько лет миндальничали, но толку-то от ваших высочеств, как с козла молока… А ежели от мужа нет явного пособления, так его надобно на стороне сыскивать. И не воротись от меня – эдак-то всегда при дворах знатных поступали!
После чего в придворном штате «малого» двора появился новый камер-юнкер, и Екатерина отметила: «Прекрасен, как ясный день». А звали его Сергеем Салтыковым…
* * *
Елизавета Петровна, как дневальный у ящика с казенными деньгами, бодро стояла на страже нравственности придворных, карая блудолюбивых дам и кавалеров острижением волос или коленостоянием в углу на сухом горохе. Но так как сама-то она являла образец обратного тому, что от других требовала, то по этой причине веселый, неугасающий и даже бесшабашный разврат стал при дворе Петербурга делом привычным и, пожалуй, даже вмененным в прямую обязанность придворных… Екатерина от первых шагов по русской земле была окружена людьми, в лексиконе которых преобладало слово «махаться». Вокруг великой княгини влюблялись, разводились и сходились – когда с трагическим надрывом, когда с комическим легкомыслием. Трепетали от амурных «маханий» едва окрепшие девочки-фрейлины, даже маститые кавалерственные дамы, имевшие внуков сержантами в гвардии, пускались во все тяжкие, и это уже никого не удивляло. Конечно, молоденькой женщине было нелегко в этом вертепе, но Екатерина лишь кокетничала с мужчинами, никогда не переступая границ дозволенного. Только на маскарадах, где все равны под масками, Екатерина с пунцовой розой в черных волосах, загримированная под пажа, вакханкой висла на шеях рослых гвардейцев, интригуя отчаянно:
– Поцелуй меня, маска, только поцелуй через маску…
Казалось бы, при чём тут сестролюбство?
>>58736954
Дабы назначение Салтыкова не слишком бросалось в глаза, смышленая Елизавета прислала к «малому» двору и Левушку Нарышкина, забавлявшего Екатерину всякими дурачествами. И пока этот «шпынь» увеселял придворных, Сергей Салтыков рисовал перед Екатериной упоительную картину тайных наслаждений. Она вздыхала:
– Откуда вам знать – свободно ли мое сердце?
Этот разговор состоялся весной 1752 года, и все лето Екатерина успешно отбивала настойчивые атаки красавца. Салтыков даже силой пытался проникнуть в ее спальню, но великая княгиня загородила двери комодом – и спаслась от штурма!
– Ваша смелость способна погубить меня, – сказала она дерзкому. – Не забывайте, что я жена наследника престола…
В августе двор табором отъехал в подмосковное Раево, где на острове была устроена охота на зайцев. Лошадей переправили водой на пароме, гости добирались на остров в лодках. Салтыков бдительно держался возле подола Екатерины, словно приклеенный, но она, спрыгнув на берег первой, татаркой вскочила в седло, вихрем понеслась в сторону леса – за отдаленным лаем гончих собак. Салтыков настиг ее на солнечной поляне, густо покрытой ромашками, вокруг не было ни души.
– Уйдите наконец! – взмолилась Екатерина.
Но внимательнее, чем обычно, выслушала признания в любви. («Он рисовал мне продуманный план, как держать в глубокой тайне то счастие, которым можно наслаждаться в подобном случае. Я не проронила ни слова…») Салтыков настаивал:
– Сознайтесь, что вы ко мне неравнодушны.
«Он начал перебирать всех придворных и заставил меня согласиться, что он лучше других; из этого он заключил, что мой выбор должен пасть на него…» Разговор затянулся, сделавшись мучительным для обоих. Лошади переступали нетерпеливо.
– Езжайте прочь, – строго велела Екатерина.
Салтыков не повиновался великой княгине:
– Я отъеду лишь в том случае, если услышу от вас, что вы думаете обо мне гораздо чаще, нежели вам хотелось бы…
Екатерина, изогнувшись в седле, взмахнула хлыстом. Ударила лошадь салтыковскую, потом стегнула и свою.
– Вы победили! – вскричала она. – Только убирайтесь к чертовой матери, чтобы я вас больше никогда не видела.
Строптивые кони разнесли их в разные концы поляны.
– Слово вами дано, – услышала Екатерина издалека.
– Нет, нет, нет! – отвечала она, чуть не плача.
– Да, да, да! – донеслось из леса.
* * *
По неопытности она не обратила внимания на первые изменения в организме. Зима закружила ее в праздниках, летом 1753 года отъехали из Москвы в село Люберцы, и здесь Екатерина, загорелая и жилистая, как дьяволица, с ружьем гонялась по лесам, охотясь. На именинах мужа танцевала до упаду, а после танцев выкинула мертвого ребенка… Это случилось на бивуаке, в походной палатке, под гудение комаров! Восемь недель жизнь ее была в опасности. Оправясь, Екатерина с новой силой отдалась удовольствиям. Левушка Нарышкин, совершенно безразличный к нравственной стороне жизни, говорил Екатерине откровенно:
– Вы не спрашивайте меня – можно ли то, что хочется. Вы спрашивайте – как получить скорее то, что хочется, и я для вашего высочества в лепешку расшибусь, а все сделаю…
«Шпынь» был предан Екатерине даже не беззаветно, а скорее бессовестно! Вскоре у великой княгини появилась и подруга, графиня Прасковья Брюс, шептавшая горячо и призывно:
– Доверься моему опыту, милая Като, и я сегодня же ночью обещаю тебе самые жгучие тайные удовольствия.
Ночью Нарышкин скребся в двери, мяукая по-кошачьи.
– Мрр… мрррр, – мурлыкала Екатерина.
Это значило, что она готова к рискованным похождениям. В мужских костюмах, подобрав волосы под шляпы, подруги воровски исчезали из дворца, до зари пропадая… где? Весной Екатерина доложила императрице о новой беременности и рассчитала, что родит в последних числах сентября 1754 года.
– Ишь какая точная стала! – отвечала Елизавета с ехидцей. – Мне твои расчеты уже знакомы. Но теперь крутиться по палаткам не дам. Кончай танцевать и посиди-ка в карантине…
Чтобы невестка не порхала, она приставила к ней Александра Шувалова – великого инквизитора империи, а Салтыкова публично обозвала «сопляком» и выпроводила красавца за границу.
8. Начинается Екатерина
С тех пор как Фике вступила на русскую землю, ее всюду подстерегали опасности. Иногда даже со смертельным риском. Болезни в счет не идут! Но не бывало года, чтобы не стряслось беды. Почти в каждой поездке «несли» ее лошади, вдребезги разбивало кареты, под Екатериной проваливались в реки мосты. А однажды в Гостилицах рухнуло здание, погребя под развалинами 19 человек, и только случайность спасла Екатерину от гибели. В пламени пожаров она теряла свои гардеробы, мебель, книги. От частых столкновений с опасностями осмелела, говоря:
– Приговоренная к веревке не сгорит и не утонет!
Но летом 1754 года Екатерину с великим бережением доставили из Москвы в Петербург, лошади ступали шагом, проезжали за день не более 30 верст (эта дорога взяла у нее месяц жизни). Шувалов не спускал с нее глаз. Ближе к осени, когда двор вернулся из Петергофа в столицу, он отвел беременную женщину в пустую комнатушку Летнего дворца, где было много пыли и мало мебели.
– Желаю вашему высочеству, – сказал Шувалов, – в сем милом убежище порадовать ея величество родами легкими и приятными…
Екатерина поняла, что в этой конуре ей будет так же хорошо, как собаке в будке. Словно перед смертью, простилась она с близкими и, почуяв первые боли, перешла в камеру своего заточения, сопровождаемая акушеркой фон Дершарт; по обычаю того времени, рожать следовало на полу, который и застелили матрасом. В два часа ночи Екатерина всполошила повитуху криком – начались схватки. Разбудили императрицу, прибежал Шувалов с женою. Совместно они послушали, как исходится криком Екатерина, и, перекрестясь, удалились… Десять часов мук закончились.
– Кто у меня? – спросила Екатерина.
>>58737004
– Мальчик, – ответила акушерка…
Моментально, будто из-под земли, нагрянули всякие бабки. Елизавета, командуя ими, опеленала новорожденного голубой лентою ордена Андрея Первозванного, все бабье, охая и причитая, удалилось с младенцем. Следом за ними скрылась и фон Дершарт.
– Пить… дайте воды, – просила Екатерина.
Никто не подошел, потому что подойти было некому. А встать она была не в силах. Екатерина лежала в неприятной сырости, мечтая о сухой простыне и большой кружке холодной воды.
– Люди, где же вы? – звала она, страдая.
Веселая музыка из глубин Летнего дворца была ей ответом. А в соседних комнатах мужа играли в биллиард и пьянствовали.
– Пить, – металась она. – Ну хоть кто-нибудь…
Великим князем Павлом, правнуком Петра I, она заслонила романовский престол от посягательств Брауншвейгской династии – ради этого позвали ее в Россию, не отказывали в забавах и нарядах.
– Люди, помогите же мне, – тщетно взывала она…
Комком собрала под собой мокрые простыни и ногами, плача, ссучила их в конец матраца. Ликующие водопады, опадая с безмятежной высоты, прохладно шумели в ее ушах, и она – пила, пила, пила… Вдруг явилась графиня Шувалова, безбожно разряженная в пух и прах, сверкая массою драгоценностей, уже порядком хмельная. («Увидев меня все на том же месте, она ужаснулась, сказав, что так можно уморить меня до смерти».)
– Воды, – взмолилась перед ней Екатерина. – Графиня, вы же сами женщина рожавшая… я умираю от жажды.
– Господи, да неужто я вас забуду?
И с этими словами ушла, больше не появившись. Музыка гремела и буйствовала, а вокруг Екатерины сосредоточилась вязкая, невыносимая и, казалось, противная на ощупь тишина. Все покинули ее! Летний дворец содрогался от плясок. Шла гульба – дым коромыслом, и никто о ней даже не подумал. Пьяный муж заглянул в двери, но тут же скрылся, крикнув жене, что ему очень некогда.
Было утро. И день миновал. Праздник продолжался.
Наступила ночь – уже вторая ночь.
– Пи-иить… пи-ить хочу-у! – осипло кричала Екатерина.
Наконец музыку выплеснуло из глубин дворца, возник меркнущий желтый свет, она услышала топот множества ног, будто ломилось целое стадо, и голоса пьяных людей, спешащих к ней… В дверях явилась сама императрица! Елизавета была в розовой робе, отделанной золотым позументом, кружева фиолетовые, а пудра с перламутровым оттенком. Слов нет, она прекрасна, но была бы еще прекраснее, если б не была так безобразно пьяна! Вперед выступил камер-лакей, держа на золотом блюде «талон» Елизаветы о награждении роженицы немалыми «кабинетными» деньгами.
– Сто тыщ… копеечка в копеечку! – выпалила императрица (и, падая, успела ухватиться за лакея). – Наследника ты родила… вот и жалую! – Она со смаком расцеловала лакея (очевидно, с кем-то его перепутав) и спросила: – Чего еще ты желаешь?
– Кружку воды, – ответила ей Екатерина…
Лишь через сорок дней Екатерине было дозволено впервые глянуть на сына. Ведьмы-бабки показали Павла с таким видом, будто они его где-то украли, и тут же проворно утащили младенца на половину царицы. Полгода дворцы Петербурга, царские и барские, тряслись от пьянственных катаклизмов: Елизавета, ее двор, гвардия и дворянство столицы неистово праздновали появление наследника. Екатерина в этом бесновании не участвовала.
Когда возвратился из-за границы ее любимый Сережа Салтыков, Екатерина взмолилась перед ним о тайном свидании:
– Утешь меня! Мне так плохо одной…
Обещал – и не пришел. Екатерина упрекала его:
– Как ты мог? Я всю ночь не сомкнула глаз. Ждала…
И получила ледяной ответ:
– Извини, Като! У меня в ту ночь разболелась голова…
«Ну что ж. Надо испытать и самое тяжкое для любящей женщины – да, следует знать, как ее бросают… безжалостно!»
* * *
Екатериною овладела меланхолия: «Я начала видеть вещи в черном свете и отыскивать в предметах, представлявшихся моему взору, причины более глубокие и более сложные». Именно в это время, оскорбленная и отверженная, она обратилась к Вольтеру.
Екатерина пришла к его пониманию через Тацита, через Монтескье с его высоким пафосом «Духа законов». Впервые она задумалась над словами – республика, абсолютизм, деспотия. Она постигала социальные сложности мира в канун очередной войны – войны России с Пруссией… Время было удобное для размышлений! Сейчас ей никто не мешал – даже сын, которого Елизавета скрывала от матери. Екатерина приучила себя читать даже то, что обычно никто не читает, – словари, энциклопедии, справочники и лексиконы. Неторопливо и обстоятельно, делая из книг обширные выписки, том за томом, не пропуская ни единого абзаца, как бы скучен он ни казался, великая княгиня взбиралась по лесенке знаний – все выше и выше… Был век осьмнадцатый – век просвещенного абсолютизма, и она, разумная женщина, готовилась оставить свое имя в этом удивительном времени!
Екатерина удалилась от людей (как и люди от нее). В жутком, неповторимом одиночестве, окруженная лишь книгами, выковывалась новая Екатерина – с железной волей, поступающая всегда зрело и обдуманно, как полководец в канун решающей битвы. Вскоре она сама ощутила внутреннее свое превосходство над людьми при дворе. Нет, она, как и раньше, могла поболтать о пустяках, но даже в пустом житейском разговоре оставалась в напряжении мысли, которому никто не властен помешать…
Летом 1755 года иностранные послы уже начали извещать Евр
>>58737029
– Ты не боишься будущего? Так возьми меня…
Екатерина подальше от дворца (чтобы реже встречаться с мужем) развела в Ораниенбауме собственный садик. Ламберти был угрюм и, пренебрегая условностями двора, упрямо титуловал Екатерину словом «женщина», а у великой княгини достало ума не поправлять старика. Она очень скоро привыкла к согбенной фигуре садовника, бродившего среди цветочных клумб, и почти не замечала его.
Но однажды Ламберти сам окликнул ее:
– Женщина, подойди ко мне ближе.
– Чего тебе надобно? – спросила она, подходя.
– Я знаю, что тебя ждет.
– Так скажи. Я не боюсь будущего…
Ламберти послушал, как вдали кричат в зверинце голодные, озябшие павлины. Тихо-тихо всплескивало за парками море.
– Я вижу на твоем челе, женщина, долгое и пышное царствование. Но я читаю в твоем будущем такое множество пороков, что все твои добродетели должны померкнуть, омраченные преступлениями…
Он замолк. Екатерина сказала:
– Не бойся продолжать. Слушать тебя не страшно.
– А мне не страшно говорить, потому что я знаю: история не пишется только белыми красками. Сейчас ты, женщина, еще слишком молода и многого не понимаешь. Но придет время, когда ты осознаешь сама, что всю свою долгую жизнь была глубоко несчастна, как и те люди, которых ты властно увлекла за собою…
«Почти как у Генриха Четвертого», – подумала Екатерина.
– Что же мне делать? – спросила она.
– А ты, женщина, бессильна что-либо сделать. Судьба уже схватила тебя за волосы, и, как бы ты ни сопротивлялась ей, она все равно уже тащит тебя по той длиннейшей дороге, которая тебе (только одной тебе!) предназначена роком…
Он снова склонился к земле, а Екатерина пошла во дворец. Но, обернувшись, она вдруг крикнула Ламберти издали:
– Скажи, а скоро ли я стану царствовать?
– Тебе осталось недолго ждать…
Во дворце Ораниенбаума приятно грели камины, а со стороны Кронштадта наплывали тревожные гулы осенних невзгод. Молодую женщину навестил граф Кирилла Разумовский, и она спросила его:
– Не скройте, гетман, какова была важная причина тому, что, помню, вы часто проскакивали верхом по сорок верст на лошади, бывая у меня в гостях чуть ли не ежедневно.
– Я желал видеть вас.
– Так ли это было вам нужно?
– Ради любви к вам – да, нужно.
– Вот как? Отчего же молчали тогда?
– Не хотел тревожить вашей юности.
– Вы и сейчас любите меня, гетман?
– Я отвечу иначе: если вам когда-либо понадобится моя помощь, прошу располагать мною – я ваш вечный рыцарь…
Разумовский откланялся столь резко, что в шандалах разом наклонилось пламя свечей. Еще ничего не было решено, и Екатерина, с надрывом вздохнув, раскрыла на коленях томик Вольтера.
* * *
В грустящем парке Ораниенбаума такой безысходной печалью веяло от одинокой женской фигуры, что неслышно скользила меж поблекших дерев…
Пройдет еще несколько быстрых лет, и Екатерина примет решение: «Что бы там о нас потом ни говорили, а мы давно ко всему готовы и не отступим даже перед самим чертом иль дьяволом!»
Из невского устья, распластав над морем косые паруса, мимо Ораниенбаума, канули в бурление осенних вод последние в эту навигацию корабли…
Первые радости кончились.
«Маленькая принцесса Фике, где ты?»
>>58737051
Не так давно «С.-Петербургские ведомости» известили русских граждан, что «в Филадельфии господин Вениамин Франклин столь далеко отважился, что возжелал из атмосферы вытягивать тот страшный огонь, который часто целые земли погубляет». Дошло это и до императрицы Елизаветы, которая на всякий случай перекрестилась. Сейчас она переживала личную драму: не рассчитав своих психологических возможностей, царица окружила себя сразу четырьмя фаворитами. Первый был уже прискучивший граф Алексей Разумовский (и царица, как верная жена, заботливо удерживала его от запоев), второй – умный и скромный Ванечка Шувалов, третий – церковный певчий – бас Каченовский, а четвертый – миловидный юноша-тенор Никита Бекетов. Мы, читатель, не станем жалеть Елизавету, ибо в ее жизни возникали и более сложные ситуации, из которых она всегда выбиралась с незапятнанной репутацией. Но сейчас, в некотором смятении чувств, она просила Академию развлечь ее:
– Эвон, сказывали, будто в Америке ученый объявился, который из облаков електричество запросто собирает. А пошто наши хлеб даром едят и мне електричества еще не показали?
Газеты Европы глумились над Франклином, его опыты подвергали осмеянию – и только в России пресса и научный мир относились к Франклину с должным уважением. Одновременно с американским ученым в тайны атмосферного электричества проникали русские академики – Ломоносов и Рихман… Однажды, когда над столицей удушливо парило, Рихман в покоях императрицы показывал, как улавливается грозовая энергия. При сверкании молний, под мощные аккорды громоизвержений, из стеклянного шара с треском выскакивали искры; Елизавету даже сильно дернуло током… Она засомневалась:
– Чего доброго, а так и жизни можно лишиться. Ты, голубь, не устрой мне здесь пожара. А то я, по твоей милости, с торбой по миру пойду, да подаст ли мне кто?
Рихман просил царицу не пугаться напрасно:
– Мой коллега Маттиас Бозе даже наэлектризовал свою даму сердца, за что она поцеловала его, при этом Бозе ощутил на губах сильный удар электрического разряда, отчего в науке возникло новое приятное понятие – «электрический поцелуй».
Из лейденских банок сыпались голубые искры.
– А выгода-то с електричества будет ли?
Рихман сказал, что о выгодах говорить еще рано:
– Но мой опыт наглядно доказывает, что материя грома и молнии суть родственна материи электрической…
Елизавете, прямо скажем, повезло: Рихман улавливал токи небесные, даже не заземляя антенны, и счастье, что гроза в этот день была несильной, а то бы эксперимент мог закончиться трагически для Рихмана, бравшегося за провод голой рукою, и для самой императрицы, сидевшей близ лейденских банок.
* * *
Петербург уже имел три домашние лаборатории по изучению грозовых разрядов. Одна была во дворце графа Александра Строганова, жившего подле Зимнего дворца на Невском; вторая – в доме Рихмана на углу Большого проспекта и 5-й линии Васильевского острова, а третья размещалась в доме генерала Бонна на 2-й линии, где квартировал великий муж российской учености – Михайла Ломоносов.
В один из жарких дней было заседание Академии наук, но вдруг над городом нависла мрачная туча. Рихман и Ломоносов сразу ушли домой, чтобы измерить ее электрическую силу. Рихман прихватил с собою и гравера Ванюшку Соколова:
– Зарисуешь, как выглядят опыты мои…
Рихман и Ломоносов встали около своих «громовых машин»; туча зловеще клубилась над Васильевским островом, не отдала даже капли дождя на город. В воздухе, раскаленном от напряжения, ощущался большой избыток природной энергии… Когда из провода посыпались первые искры, Ломоносова отвлекло появление в лаборатории жены с дочерью, звавших его обедать.
– Накрывайте на стол. Сейчас приду…
«И как я, так и оне беспрестанно до проволоки и до привешенного прута дотыкались затем, что я хотел иметь свидетелей разных цветов огня… Внезапно гром чрезвычайно грянул в самое то время, как я держал руку у железа, и искры трещали. Все от меня прочь побежали. И жена просила, чтобы я прочь шол. Любопытство удержало меня еще две или три минуты, пока мне сказали, что шти простынут».
Ломоносов был голоден – он проследовал к столу.
В это же время, шагая под железными цепями, развешанными на шелковых шнурках, Рихман предупредил Соколова:
– Отойди подалее, друг мой! Как бы тебя не…
Гравер сделал шаг в сторону; от железного прута отделился (неслышно и плавно) клубок огня величиною с яблоко, отливавший бледною синевой. Проплыв по воздуху, он едва коснулся лба Рихмана, и ученый – молча! – опрокинулся назад. Все произошло в удивительной тишине, но затем последовал удар вроде пушечного. Отброшенный к порогу, Соколов закричал от боли ожогов…
Ломоносов дохлебывал щи, как вдруг двери распахнулись и в комнату почти ввалился слуга Рихмана:
– Профессора громом зашибло… спасите!
Ломоносов бежал от 2-й линии до 5-й; в доме Рихмана его обступили рыдающие жена и мать ученого, испуганно глядели из углов дети. Под башмаками визжали осколки лейденских банок, а ноги скользили в медных опилках, которые были сметены вихрем разряда. Соколов суматошно гасил на себе прожженный кафтанишко.
– Жив? – спросил его Ломоносов.
– Бу-бу-бу-будто…
Ломоносов склонился над телом Рихмана. На лбу мертвеца запечатлелось красно-вишневое пятно («а вышла из него громовая електрическая сила из ног в доски. Нога и пальцы сини, и башмак разодран, а не прожжен…»). Ломоносов велел граверу:
– Зарисуй все, как было. Для гиштории сие полезно.
Он отправил письмо Ивану Шувалову: «…умер господин Рихман прекрасною смертью, исполняя по своей профессии должность. Память его никогда не умолкнет…» Невежественное шипение слышалось по углам вельможных палат, и неистовствовал пуще всех Роман Воронцов, которого Елизавета за его безбожное воровство и хапужество прозвала хлестко: «Роман – большой карман».
– Когда гром грянет, – бушевал ворюга, – креститься надобно, а не машины
>>58737090
Этот Роман Воронцов был родным братом вице-канцлера Михайлы Воронцова, он имел двух дочек – Елизавету и Екатерину.
Елизавета скоро станет фавориткой Петра III.
Екатерина сделается знаменитой княгиней Дашковой.
* * *
Заслоняя других куртизанов, все выше восходила трепетная звезда Ивана Ивановича Шувалова: молодостью, красотой и разумом он победил иных любимцев Елизаветы, оставшись в истории ее царствования самым ярким и памятным. Шувалов частенько повторял при дворе слышанное от Ломоносова, а слышанное от Ванечки повторяла уже и сама императрица…
Петр I неловко объединил под одной крышей Академию наук со школою – Ломоносов желал разъединить то, что не должно уживаться вместе, дабы Академия осталась гнездилищем научной мысли, а университет пусть будет школою всероссийской. Ученый настаивал перед фаворитом, чтобы во всех крупных городах заводились для юношества гимназии.
– Без них университет – как пашня без семян. А факультетов надобно иметь три, – доказывал Ломоносов, – юридический, естественный и философский. Зато теософского, каких в Европе уже полно, нам, русским, не надобно…
Шувалов просил у престола для создания университета 10 000 рублей ежегодно, на что Елизавета – прелюбезная! – отвечала:
– Ежели б не ты, Ванюшенька, а другой кто просил, фигу с маслом от меня бы увидели, потому как казна моя пустехонька. Ну, а тебе, друг сердешный, отказу моего ни в чем не бывало, и впредь не станется… Не десять – пятнадцать тыщ даю!
Елизавета доказала свою пылкую любовь к Шувалову именно тем, что не прошло и полгода (!), как она, поборов природную лень, издала именной указ об основании первого русского университета.
Указ был подписан императрицей 12 января 1755 года – в день, когда справляла именины мать фаворита, звавшаяся Татьяной.
От этой-то даты и повелось на святой Руси праздновать знаменитый «Татьянин день» – веселый день российских студентов.
В бурной жизни великого народа появился новый герой.
Это был студент!
И писатель Михаил Чулков, автор первого в России романа о студенческой жизни, восклицал – почти в восхищении: «Смею основательно заверить тебя, мой любезный читатель, что еще не уродилось такой твари на белом свете, которая б была отважнее российского студента!»
Появилось и звание: Студент Ея Величества.
Действие второе
Студент Ея Величества
Детина напоказ, натурою счастлив,
И туловищем дюж, и рожею смазлив.
Хоть речью говорить заморской
не умея,
Но даст, кому ни хошь, он кулаком
по шее…
Которые, с тех пор как школы
появились,
Неведомо какой грамматике учились!
Ив. Мих. Долгорукий
1. Кормленье и ученье
А в сельце Чижове все оставалось по-прежнему… Правда, появление сына доставило чете Потемкиных немало хлопот и огорчений. Гриц (так звали его родители) раньше всех сроков покинул колыбель и, не унизившись ползанием по полу, сразу же встал на ноги. Встал – и забегал! Сенные девки не могли уследить за барчуком, обладавшим удивительной способностью исчезать из-под надзора с почти магической неуловимостью.
Но зато не умел говорить. Даже не плакал!
Дарья Васильевна пугалась:
– Никак немым будет? Вот наказанье господне…
>>58737112
Нечаянно Гриц вдруг потерял охоту к еде, и долго не могли дознаться, какова причина его отказа от пищи, пока конюх не позвал однажды Дарью Васильевну в окошко:
– Эй, барыня! Гляди сама, кто сынка твово кормит…
На дворе усадьбы в тени лопухов лежала матерая сука, к ее сосцам приникли толстые щенятки; средь них и Гриц сосал усердно, даже урча, а собака, полизав щенят, заодно уж ласково облизывала и маленького дворянина…
Папенька изволил удивляться:
– Эва! Чую, пес вырастет, на цепи не удержишь…
Гриц еще долго обходился тремя словами – гули, пули и дули. На рассвете жизни напоминал он звереныша, который, насытившись, хочет играть, а наигравшись, засыпает там, где играл. Не раз нянька отмывала будущего «светлейшего» от присохшего навоза, в который он угодил, сладко опочив в коровнике или свинарнике. С раблезианской живостью ребенок поглощал дары садов и огородов, быстрее зайца изгрызал капустные кочерыжки, много и усердно пил квасов и молока, в погребах опустошал кадушки с огурцами и вареньями. Наевшись, любил бодаться с козлятами – лоб в лоб, как маленький античный сатир… Маменька кричала ему с крыльца:
– Оставь скотину в покое! Эвон оглобля брошена, поиграй-ка с оглоблей. Или телегу по двору покатай…
Ему было четыре года, когда он пропал. Дворня облазила все закоулки усадьбы, девок послали в лес «аукать», парни ныряли в реку, шарили руками по дну, а отчаянью Дарьи Васильевны не было предела. Опять беременная, с высоко вздернутым животом, она металась перед дедовскими черными иконами:
– Царица небесная, да на што он тебе? Верни сыночка…
А пока его искали, мальчик терпеливо качался на верхушке старой березы, с любопытством взирая свысока на людскую суматоху. С той поры и повелось: большую часть дней Гриц проводил на деревьях, искусно прятался в гуще зелени. Там устраивал для себя гнезда, куда таскал с огородов репу, которую и хрупал, паря над землею на гибких и ломких сучьях.
Но говорить еще не умел! Наконец, словно по какому-то капризу природы, Гриц однажды утром выпалил без заминки:
– Сейчас на речку сбегаю да искупаюсь вволю, потом на кузню пойду глядеть, как дядька Герасим лошадей подковывает…
Ему было пять лет. Отец срезал в саду розги:
– Заговорил, слава те, господи! Ну, Дарья, оно и кстати: пришло время Грицу познать науки полезные…
* * *
И появился пономарь с часословом и цифирью, которому от помещика было внушено, что за внедрение наук в малолетнего дворянина будет он взыскан мерою овса и пудом муки.
– А ежели сына мово не обучишь мудростям, – добавил майор Потемкин, – быть тебе от меня драну…
– На все воля господня, – отвечал пономарь, робея.
Взял он дощечку и опалил ее над огнем, чтобы дерево почернело. Мелком на доске показал Грицу, как белым по черному пишется. Началось ученье-мученье. Сколько ни бился пономарь, складам обучая, мальчик никак не мог освоить, почему изба – это не изба, а «ижица», «земля», «буки» и «аз».
– Изба-то – вон же она! – показывал на окошко.
– Так она в деревне ставлена, а на бумажке инако выглядит. Опять же дом – не дом, а «добро», «он», «мыслете»… Коли не осознал, так опять батюшку кликну с розгами, пущай взбодрит!
В чаянии овса с мукою долго старался пономарь, но обессилел, за что и был изгнан. Отец сам разложил перед собой пучки розог, раскрыл ветхость Симеона Полоцкого. Водя пальцем по строчкам, майор (с утра уже выпивший) бубнил сослепу:
Писах в начале по языку тому,
Иже свойственный бе моему дому.
Таже увидев многу пользу быти
Славенску ся чистому учити,
Взях грамматики, прилежах читати;
Бог же удобно даде ю ми знати…
– Смысл реченного мною внял ли ты?
– Не, – отвечал Гриц, – не внял я.
Майор сразу накинулся на него с прутьями:
– У, племя сучье, так и помрешь без разума, бога не познав, о чем в сих виршах складно и открыто сказано…
Но вскоре и отец отступился, сообщив жене:
– Родила ты бестолочь эку!
– Неужто и впрямь совсем без разума наш сыночек?
– Весь в тебя, – отвечал муж, тяжко задумавшись. – Надо в Дятьково ехать. Сказывали мне братцы, что живет там в отставке артиллерии штык-юнкер Оболмасов, который за десять рублев с харчами любого недоросля берется в науки вывести…
Сочетание слов штык-юнкер было чересчур колючим и непонятным, отчего Гриц заранее стал готовиться к худшему. Так оно и случилось. Однажды въехала в Чижово телега, поверх охапки соломы сидел Оболмасов в драном мундире, заросший шерстью, аки зверь библейский. А вместо ноги была у него деревяшка, жестоко исструганная с боков на лучину для нужд скромного сельского быта…
Штык-юнкеру первым делом поднесли чарку.
– Этот, што ли? – спросил он, на Грица кивая.
– Он, батюшка, он и есть, дурень наш, – кланялась мать. – Уж ты постарайся, покажи ему наук
>>58737141
– Это я вмиг! – обещал герой Полтавы, выпивая…
Перед изначальным уроком отстегнул он свою ногу и водрузил на стол, указывая на нее перстом поучительно:
– Вот этой ногой да по башке – у-у, пыли-то будет!
Велел он писать на доске сложение четырех к пяти, а затем коварно повелел из полученной суммы восемь вычислить.
– Сколь получается? – спрашивал злоумышленно.
– Сам небось знаешь, – опасливо отвечал Гриша.
Штык-юнкер потянулся было к ноге, но ученик тут же выкинул ее в окно, за ней и сам выпрыгнул. Моментально очутился на самой верхушке дерева. Оттуда, неуязвимый, как обезьяна, Гриц внимательно пронаблюдал за отъездом штык-юнкера, награжденного пятью рублями («за посрамление чина»), и спустился на землю, лишь соблазнившись посулами матери:
– Так и быть! Дам я тебе пенки с варенья слизать…
Отец даже сечь не стал. Майор впал в мрачную меланхолию, которая исторически вполне объяснима. Дело в том, что по законам Российской империи всех дворянских недорослей надобно являть в герольдию на первый смотр в семилетнем возрасте. От родителей строго требовали, чтобы дети читать и считать умели… Долго обсуждали Потемкины эту монаршую каверзу, потом решили целиком положиться на волю божию и стали заранее готовить дары в смоленскую герольдию. Отец выговаривал сыну:
– Ничего-то с тебя, кроме навозу, дельного еще не было, а сколько убытков я терпеть уже должен…
В канун отъезда служили молебны, лошадей откармливали овсом. Гришу нарядили в сапожки, подпоясали красным кушачком. На телегу громоздили дары – окорока и гусей, бочата с медом, бутыли с наливками. Крестясь и поминая бога, тронулись! Отец угрожал: дворянских смотров бывает три – в 7, в 12 и в 16 лет.
– Сейчас еще можно откупиться, а вот на третьем смотре не откупишься и пропадешь на краю света… Нно-о! – понукал он лошадей.
Смоленск был первым городом, какой увидел мальчик. Гриц даже притих, когда показались высокие стены крепости, из гущи дерев торчали многие колокольни. Только вблизи стало видно, что Смоленск сплошь составлен из малых домишек, разбросанных невпопад средь лужаек, скотских выгонов, пасек и огородов. Улицы были выложены фашинником, лишь одна мощеная – главная, вдоль нее красовались каменные «палаццо» смоленской шляхты. Остановились на постоялом дворе, наполненном грязью и мухами. За обедом сидели в ряд с такими же приезжими ради смотра; деревянными ложками дворянство чинно хлебало ботвинью с луком. А рано утречком Потемкины подкатили к конторе герольдии. Отец пошел давать взятку деньгами, набежали верткие подьячие, вмиг раздергали все припасы с телеги. Сумрачный отец привел сына в контору; там сидел чиновник, под столом у него стояла корзинка с гогочущими гусями.
– Расписаться-то сумеет ли обалдуй ваш?
– Да уж я за него, – униженно кланялся отец.
И внизу бумаги вывел: «Къ сей скаске Недоросыль грегори сынъ Лександровъ маеора патемкина Руку приложилъ». А в сказке было написано, что до второго смотра Гриша отпускается в дом родителей, дабы, пред богом и престолом обязуясь, и далее усердно совершенствовать себя к службам дворянским. Чиновник схватил одного из гусей за горло и внимательно прощупал ему печенку – жирна ли?
Спросил потом уже несколько любезнее:
– Для какой стези чадо свое готовить желаете?
– Пусть стезя сама его изберет, – вздохнул Потемкин…
В конторе было много малолетних и юных дворян. Могуче рыдали здоровущие балбесы, когда их (по закоренелой неграмотности) записывали на флот – матросами! А из недорослей третьего смотра солдаты схватили дворянина, уже бородатого, и потащили куда-то по лестнице, а он, сердешный, цеплялся за косяки, вопил утробно:
– Ой, маменька и папенька, спасите меня, несчастного! Ой, люди добреньки, сповидаю ли я своих малых детушек?..
Тут Гриц узнал, что всех неграмотных, но достигших возраста предельного, по указу кроткой Елизаветы велено посылать на безвыездное проживание в городе Оренбурге.
– Оренбург… где ж такой? – спросил мальчик.
Отец и сам-то знал о нем понаслышке:
– В конце света город имеется. Вокруг пески да соль, хлебушка нету, люди тамошни одним мясом, будто звери дикие, кормятся, а чуть из города высунутся – им сразу петлю на шею и тащат на базар в Хиву, где и продают всех, как баранов.
– На мясо, что ль, продают их, папенька?
– Не знаю. Может, кого и съели…
В детском сознании надолго удержались два понятия: все штык-юнкеры имеют деревянные ноги, а Оренбург – ужасная столица дворян-мясоедов, отвергающих грамматику с арифметикой. На постоялом дворе отец быстро напился и упал с лавки. Гриц волоком стащил батюшку на двор, конюхи помогли ему запрячь лошадей, взвалили пьяного инвалида на телегу, мужики участливо спрашивали:
– Эй, малый! Далече ль тебе ехать-то?
– До Чижова, верст сорок отселе…
Было уже темно, путников окружал зловещий лес, когда старый Потемкин очнулся после перепоя.
– Гриц, ты ли это? – позвал он жалобно.
– Я, я, – отозвался мальчик.
– Везешь-то куда?
– Домой везу тебя, батюшка.
– Ох, умница? А с дороги не сбился ли?
– Да не! Я дорогу крепко запомнил…
Ворочаясь на сене, майор в ночной жути стал возиться
>>58737178
2. Прощай, дом отчий
А внутри дома Потемкиных вызревала семейная драма… Чем больше хилел Александр Васильевич, тем больше одолевала его лютая ревность к молодой жене. После двух дочерей и сына Дарья Васильевна принесла извергу еще трех девочек (Пелагею, Надю и Дашеньку), а старик изводил супругу придирками:
– Отвечай, на што сына Григорием нарекла?
– Да не я нарекла, – отбивалась несчастная, – сам же знаешь, что крещен Гриц в тридцатый день сентября. Вот и глянь в святцы: это же день великомученика Григория.
– Врешь! – наступал с плеткой Потемкин. – Нарочно с попом сговорилась. А назвала выродка в честь полюбовника своего – Григория Глинки… Разве не так? Убить тебя мало…
Потемкин до того затиранил жену, что Дарья Васильевна, и без того-то недалекая разумом, впала в отупелое слабоумие. Чижовские крестьяне жалели несчастную барыню. Потемкин имел в повете славу худого и жестокого помещика; однажды Гриц слышал, как втихомолку толковали меж собой мужики на кузнице, что можно майору и «петуха» пустить, когда он пьян шибко:
– Пущай бы горел, да Васильевну жаль – ведь родня-то потемкинская ее с детьми малыми по миру пустит!
Затаясь за лесами, в мареве хлебных полей, посверкивая на холмах церквушками, лежали древние потемкинские вотчины – там засели по усадьбам, в духоте погребов и малинников, сородичи майора, которые, наезжая в Чижово, раздували в душе старика злобную ревность к жене, а на Грица даже пальцем указывали:
– Разве ж это наша порода? Ох, окрутила тебя ведьма скуратовская… Бойся, как бы чего в посуду не подсыпала!
Избив жену, Потемкин не раз гнал ее из дому, она запиралась в бане. Гриц как-то навестил ее там, она его утешала:
– Вот умрет злодей наш, и заживем мы смирненько…
Мальчик поливал матери воду из ковша на руки, а Дарья Васильевна рассказывала, что на Москве немало у нее родни знатной:
– Я ведь за Скуратова из дому Кондыревых была выдана, а Кондыревы широко на Москве расселись… Как же! У меня дедушка, прадед твой, в боярах хаживал, «наверху» сидючи, думу думал, царю Алексею на свадьбе лебедя жареного подавал. Царь-батюшка забавы ради его с моста в реку спихнул… Чуть не потонул дедушка под мостом, да зато уж царь-то навеселился.
Гриц спросил о Потемкиных – кто такие?
– А шляхта порубежная… Сказывали, был один Потемкин послом в краях чужих. Но больше всего к монашеской жизни они прилежание имели. Коли не драться, так молиться любили…
Чижово залегло средь болотистых луговин. В тишину лесов, обмывая околицы, уплывала омутистая черноводная Чижовка.
– Маменька, а куда течет наша Чижовка?
– В реку Славицу, сын мой.
– А куда Славица?
– Она в Хмость впадает.
– А куда Хмость?
– Прямо в Днепр, миленький…
Величавый Днепр катил свои волны в Черное море, на берегах которого этот мальчик станет велик, как никто!
* * *
Нежданно навестил их московский родственник, Григорий Матвеевич Кисловский, барин сановитый и умный, а его положение президента Камер-коллегии заставило майора Потемкина оказывать ему видимое смирение… Недолго побеседовав с маленьким Грицем, Кисловский огорченно заметил:
– А и неучен же ты, дупло дубовое!
– Да мы учили, – вступилась мать. – Одних припасов из погреба столько в эти науки вложено, что должен бы и поумнеть.
– Кормили – да, это сразу видно…
От Кисловского не укрылось, что старый майор, обходя дочерей боком, сына шпынял, больно толкая его при случае.
– Свет Васильевна, – шепнул он Потемкиной, – советую Грица дома не держать. Недалече отсель монастырь Серпейский, игуменьей там мать Фамарь, сама из роду князей Друцких-Соколинских, смолоду живала в Дрездене и Варшаве, жена высокой грамотности. Я напишу ей, чтобы Грица пригрела…
Отец к отбытию сына отнесся равнодушно. Был морозный вечер, когда сани остановились возле рубленных из бревен монастырских ворот. Чей-то пытливый глаз оглядел приезжих через щелку. Вздрогнули, гудя промерзлым железом, гремучие затворы. Хрустя валенками по жесткому снегу, посиневшему к закату, мать отвела сына в покои игуменьи, где стоял шкаф с книгами и нечто удивительное – глобус… Фамарь, сухая чернавка с шаловливыми глазами былой красавицы, сухонькими пальцами тронула мальчика за подбородок:
– Здравствуй, Гриц… Ну-ну, подними голову. Учись смотреть людям в глаза. А я ведь тебя хорошо знаю. И не удивляйся, милый. Предки твои в веках минувших служили не русским царям, а королям польским, как и мои пращуры: в глубине отживших времен затерялось давнее родство наше… – пришептывая, она вдруг заговорила по-польски. – Не понял? А жаль. Должен бы понимать…
В монастыре Фамарь собрала много детей, здесь же Гриц встретил родственников – братьев Каховских.
Под ласковым взглядом Фамари жилось хорошо. Без принуждения, в веселом соревновании со сверстниками, Потемкин быстро постигал все то, что никак не могли втемяшить в него пономарь с розгами и штык-юнкер с деревянной ногой.
Но однажды ночью мальчик пробудился в келье от непонятного страха. Над ним склонилась ужасная ведьма-старуха в черной схиме с белыми костями и черепом на клобуке. Со лба ее свисали седые космы волос, между впалых и бледных губ торчали желтые старческие клыки… Эта баба-яга жутко улыбнулась ему.
– Не бойся, – ласково произнесла она, – я ведь не обижу тебя, только гляну и уйду… Нет, – добавила старуха, подняв свечу выше, – не похож ты на отца своего, совсем не похож. В мать удался… да! Красивым будешь… курчавый ты, сыночек!
Горячий воск, оплывая со свечи, стекал на сморщенную руку.
– Прощай, – сказала она, задув свечу, и в полном мраке прозвучали последние слова: – Коли отца увидишь, так передай ему, что приходила, мол, Татьяна… он меня знает! Скоро мы с ним увидимся в жилищах горних… да и пора уж, пора! Спи, золотой мой. Спи, душенька безгрешная… даст бог тебе счастья!
Вскоре приехала мать и забрала сына из монастыря.
– Един ты у меня, сиротинка горькая. Нету батюшки нашего. Опился вином на святках и помер… Все икал пред часом смертным. Так разыкался, что в дому никто спать не мог.
Ярко светило апрельское солнышко. Лошади, бухая копытами в проле
>>58737206
* * *
Покойный майор с жадной свирепостью отвоевывал у соседей земельные угодья, лесные опушки и пчельники, соседи тоже не оставались в долгу, отнимая у него пашни да выпасы, – шла обычная дворянская свара, от которой кормились в Смоленске чиновники. А теперь, когда муженька не стало, начали помещицу обижать; бестолковая вдова совсем запуталась в тяжбах судейских, горевала почасту, что свои же – Потемкины! – оказались хуже соседей. Они наезжали в Чижово как разбойники, без стыда радовались:
– Ты, дура московская, сколь ни пихай сала в конторы разные, все равно лучше нашего суды не умаслишь…
Дарья Васильевна списалась с Кисловским и своим родным дядей, генерал-поручиком Загряжским.[1 - А. А. Загряжский (1716–1786) – был прадедом жены А. С. Пушкина Н. Н. Гончаровой, и в этом заключалось дальнее не родство, а сродство поэта с Г. А. Потемкиным, личностью которого Пушкин серьезно интересовался. Брат поэта Лев Пушкин был женат на Е. А. Загряжской. – Здесь и далее примечания автора.] Персоны эти важные отвечали глупой вдове, чтобы девок своих в Москву не везла, здесь и без них невест хватает, озамужить их надобно на Смоленщине, а что касаемо Грица – так и быть! – вези к нам, в присмотре не откажем.
– Делать нечего, – вздохнула Потемкина. – Ох, я несчастненька! И на што разлакомилась быть в ранге маеорском? Лучше бы отвековала вдовой Скуратовой на чинах мичманских…
Последний раз вдохнул мальчик сладкие запахи отчего дома – запахи скошенных трав, мяты и меду, парного молока с черной смородиной, – прямо перед ним разлеглась большая-большая дорога, конца которой не ведал он (как не знал и смерти своей посреди такой же дороги!). Выехав в летнюю жарынь, пробыли в пути до осени. Смоленский тракт, в ухабах и рытвинах, всю душу вытряс, а иногда кидало так, что у бедной маменьки зубы щелкали. Возле речных переправ сутками ожидали паромов.
Широкий почтовый шлях возвестил о близости первопрестольной. На постоялых дворах стали давать щи без тараканов, а со снетками псковскими. Лес тянулся по бокам дороги – багряный, красивый, весь в шумах ветреных. Все чаще встречались сжатые пашни, где каждый колосок уже собран. Изменился и облик крестьян: подмосковные мужики – в высоких шапках, у каждого лапти новые, а онучи обвязаны лыковыми мочалами. Телега долго скребла колесами по песку, вздымаясь все выше, а когда вкатились на вершину холма, перед мальчиком открылась Москва.
Матушка сразу опустилась на колени и сына поставила рядом. Гриц Потемкин, молясь истово, видел множество башен, изобилие куполов церковных, слышал вороний грай над рощами, а где-то совсем далеко, уже за городом, снова проступали синеватые дебри Подмосковья, там желтели луга и поля. Колеса дружно затарахтели по камням, стали попадаться дома с окнами прозрачными. Наконец завернули в глухой проулочек и, вспугнув свинью, лежавшую посреди улицы, остановились подле особняка, с крыльца которого, разинув на приезжих пасти, смотрели дивные львы – барбары… Набежали лакеи, кланяясь. Шустрая московская собачонка из породы пустобрехов, откуда-то появясь, внезапно цапнула Грица за ногу.
Кисловский встретил родственников любезно.
– А зваться тебе Грицем уже не надобно, – сказал он. – Будь просто Гришей или Григорием, здесь тебе не задворки смоленские, а Москва-матушка, свет очей наших, стародавнее сердце отечества…
3. Московская жизнь
Дабы уберечь от истребления леса, императрица Елизавета совсем отменила выделку дегтя на экспорт, хотя от этой крайней меры в бюджете страны образовалась солидная брешь. Ради сохранения природы и живности, на целые 200 верст в округе Москвы запретили работу фабрик, винокурен, стекольных заводов и кузниц. Воздух в первопрестольной был свежайший и чистый – как в деревне, изобилие садов и тропических оранжерей напояло древнюю столицу дивными ароматами.
Дворянская Москва всегда была довольна собой, противопоставляя свой уклад жизни чиновному быту новой столицы. Здесь, в кривых переулочках, во всяких Сивцевых Вражках, Арбатах и Пречистенках, еще со времен Петра I затаилась глухая незлобивая оппозиция невской столице. Московское барство расселось широко и уютно – не в пример чеканному Петербургу с его строгою планировкою площадей и усадеб. Близость подмосковных вотчин, где тысячи крепостных трудились на благо господ, дешевейшая доставка на Москву всяческой снеди, которая из деревень попадала сразу на барский стол, – все это делало московский быт чрезмерно богатым, здесь воистину раскидывалась скатерть-самобранка легендарного русского гостеприимства. Приглашенный к обеду лишь один раз имел право обедать до конца жизни, и никто у него никогда больше не спрашивал – кто ты таков и откуда ты появился?
А в особняках Москвы тихо додремывала старинные сны глубочайшая ветхость боярства, помнившая еще царевну Софью, бунты стрелецкие, головы рубленые, ассамблеи потешные, машкерады изрядные с винопитием излишним, отягощающим. Под сенью вычурных капителей, за колоннадами дворцов хранились не закрепленные ни в каких анналах, а лишь удерживаемые в угасающей памяти легенды, древние анекдоты и обширные кладези генеалогических связок, навсегда утерянные для историков позднейших поколений. Когда в Москве встречались дворяне, даже незнакомые, они не расходились до тех пор, пока не устанавливали – да, они меж собою родственники, вот радость-то! И пусть десятая вода на киселе, но их родословные ветви где-то когда-то соприкоснулись и брызнули свежим соком в потомстве. Родственная близость всего дворянства России, связанного в один крепкий узел общего родства, – это была могучая первобытная сила, сила еще феодальная…
Вот в такую Москву и попал Гриша Потемкин!
* * *
Дядя учинил племяннику первый выговор:
– Отчего по-русски нескладно глаголешь?..
Да, язык Потемкина не был чистым. Общение с порубежным шляхетством засорило его речь польскими словесами (которые лишь позднее сделались русскими). Оттого и скрывались в разговоре: балясы, грубиян, забияка, каналья, шуровать, забобоны, шкодить, завзятый, смак, заядлый и прочие. Вскоре в доме барона Строгонова облизал он при гостях тарелку, искушаемый к тому вкусом парижского майонеза, и никто ему замечания за столом не сделал, будто так и надобно поступать со всеми тарелками, но потом дядя Григорий Матвеевич приставил к племяннику мсье Ожеро, который всем своим видом выражал презрение к ученику-азиату… У дяди был сын. – Сережа, сверстник Потемкина (и его троюродный брат). Первое время он свысока разговаривал только по-французски:
– Неужели ты не понимаешь речи моей?
– Я в лесу родился… где уж мне!
– Как же ты собираешься карьер делать?
– А я в монахи пойду…
Кисловский образовывал сына в пансионе Иоганна Литке, куда определил и племянника. Литке учил детей только богатых дворян, уже прошедших домашнюю выучку у иноземных гувернеров. По утрам подкатывал рысак, мальчики ехали далеко за Лефортово. В пансионе Потемкин хватал знания на лету, поражая педагогов то варварской ленью, то гениальной смекалкой. Он влюбился в геометрию и рисование, импровизировал музыку, вольтижировал в манеже и хорошо фехтовал на шпагах. Но упрямо отвращался ото всего, чего не мог понять одним махом. Смоленское дитя ловило тогда в кулак весенних мух и слушало, как они там жужжат…
Литке завел разговор с президентом Кисловским:
– Дерзость вашего племянника превосходит границы дозволенного: он осмеливается даже со мною разговаривать по-русски.
– Извините его, – отвечал дядя, учтивый барин.
– Могу и по-польски, – вступился за себя Гриша…
Кое-как Потемкин начал болтать по-французски, однако (назло герру Литке) делал вид, что немецкий язык ему недоступен. Вскоре он обнаружил в себе дар актерского перевоплощения. Точно подражал чужим манерам, искусно копировал голоса. Мог живо представить переполох на птичьем дворе или драку кошки с собакой. Сделавшись заводилою пансиона, Потемкин потешал школяров, злорадно высмеивая самого Литке, и тот решил сразить юнца одной фразой:
– Вы разве готовитесь в комедианты для балагана?
– Нет, в митрополиты, – ответил ему Потемкин…
>>58736239
huh, ты так говоришь, как будто я один тут пользую форчонговский lel.
>>58737228
С этими словами он покинул пансион. Ни генерал-поручик Загряжский, ни президент Кисловский ничего не могли с ним поделать. Потемкин днями просиживал с дворнею на кухнях, слушал сказки бабок-ведуний, гонял голубей на крышах или (с явной придурью) становился на запятки дядиной кареты, вроде выездного лакея. А по ночам прокрадывался в кабинет Кисловского, где читал, засыпая под утро на бильярде. Скоро он настолько привык к зеленому сукну, что уже пренебрегал постелью, и Кисловский сказал жене:
– Оставим урода. Пусть живет как хочет…
Потемкин надевал нагольный тулупчик, слонялся по Москве, пропадая в Обжорных рядах, юрко мельтешил в толпе приказных, пока кривые дороги безделья не привели его в церковь святого Дионисия в переулке Леонтьевском – он сделался певчим! И когда в пасхальную ночь храм озарило теплыми огнями, Григорий Потемкин вступил в согласие хора – душевно и хорошо. Под серебряный купол церкви поплыл чистый, как ручей, голос смоленского парня…
После заутрени один вельможа обратил на голос Потемкина особое внимание и спрашивал настоятеля храма:
– Где вы столь утешного певчего раздобыли?
– Сам пришел. Дворянин смоленский.
– А служит ли где?
– Да нет. Баклуши на Москве бьет…
В мае 1755 года Потемкин был записан в Конную гвардию – рейтаром. Иначе говоря, рядовым солдатом кавалерии.
Это был год значительный для России!
* * *
Зимою маменька навестила сына в Москве, и Григорию было стыдно за убожество ее. Садилась она в дверях покоев обеденных, проверяя у лакеев, какие объедки после гостей на кухни выносят. И что на тарелках оставалось, все поглощала с завидною жадностью, а фруктаж редкостный (будь то корки апельсинов или ананасов) совала в прорехи платья, точно цыганка-побирушка. За такое поведение Кисловские прозвали ее «смоленская тетушка – сливная лохань»… Дарья Васильевна поведала сыну, что старшую дочь Марью выдала за капитана армии Николашу Самойлова, человек он нраву трезвого и жену содержит исправно. А к Марфиньке уже подлаживается Васенька Энгельгардт – соседский, из шляхты смоленской.
– Вот ужо, даст бог, – уповала вдова, – и других дщериц по мужним рукам распихаю… А ты-то как, сердешный мой?
– Да я, маменька, все думаю. Живу и думаю…
– Чего же думать тебе, ежели сыт, обут и одет? Тут и думать не стоит, а надобно в домах бывать свойских и заранее для себя богатеньку невестушку приискивать…
Потемкину было уже 15 лет. Зима трещала за окнами – морозная, солнечная; снегу навалило – душа радовалась. В доме Загряжских на Моховой собрались вечером родственники, стали обсуждать новый указ царицы. Генерал-поручик сам и зачитывал по бумаге:
– «Великое число у помещиков на дорогом содержании учителей, из которых большая часть учить не могут». Верно – не могут! Чту дале: «Принимают и таковых иноземцев, кои лакеями, парикмахерами и другими подобными ремеслами всю жизнь свою препровождали». Ишь как! – заметил генерал. – Тут истинно матушкой-государыней подмечено… Ну, побреду далее: «А таковые в учениях недостатки реченным установлением исправлены будут, и желаемая полза надежно чрез скорое время плоды свои произведет…»
Все притихли. Ясно же и так, что корпуса кадетские (Сухопутный и Морской) в чины офицерские выводили, а где дворянину науки постичь? А где разночинцу себя образовать?
Дарья Васильевна, указа не осилив, спрашивала:
– Никак снова война с турками будет?
Ей растолковали: в «реченном установлении» сказано об основании университета с гимназиями – для дворян и разночинцев.
– Вот Гришку твоего и надо бы в университет!
– А что это такое?
– Заведение.
– Так в заведения пить ходят, там воров много.
– Ты питейное с наукой не путай. Университеты издавна в образованных странах имеются, как извечные питалища юности нравами добрыми и вкусами здоровыми… Чего ж тут не понять?
Перед сном мать сказала сыну:
– Тебя в новое питалище определять задумали. От казны здорово и вкусно кормить станут. Ты держись за это место. Не проворонь. Сам ведаешь, что мы с тобой бедные – чужим столом сыты…
Потемкин отмахнулся с небрежностью:
– Ах, маменька, мне равно, где питаться…
Место для университета подобрали у Курятных ворот Китай-города, где расположились Главная аптека и буйная остерия «Казанка», куда в годы минувшие сам Петр I заглядывал, чтобы перцовой ахнуть и закусить грибками. Трактир этот разломали, а пьяниц выгнали. На старой почве поселялась новая жизнь.
4. Очарование юности
Настал день открытия Московского университета…
Отмолясь перед иконою Казанской богоматери, восп
>>58737244
В ряду гимназическом, ряду дворянском, стоял подле Потемкина отрок-увалень (губы толстые, а глаза смешливые).
– У-у, ферфлюхтер вредный, – шепнул ему Гриша.
– Никак, ты меня эдак? – оторопел отрок.
– Не тебя, а Литке…
Сидели в креслах дамы знатные и персоны значительные, толпились, ко всему внимательные, родители, по стеночке жалось купечество именитое, терзаясь мучительно: «Как бы нас теперича на эту вот штуку налогом новым не обклали…» И был стол пиршественный, и была иллюминация великая. Потемкин поглазеть на чудеса любил, а потому все, что показывали, разглядел. В огнях изображен был Парнас, там Минерва восхваляла императрицу России, а младенцы многие (сиречь, купидоны шустрые) упражнялись в науках. Один из них, славе потворствуя, чертил в небесах имя фаворита Шувалова, а скромный ученик с книгою восходил к престолу Минервы, которая приличным жестом одобряла его похвальное поведение. Истина повергала символы зависти и невежества. Младенец ломал ветвь пальмовую, показывая студентам венцы лавровые и медали наградные, которые, вестимо, получат лишь преуспевающие в науках.
Кто-то тронул Потемкина за рукав кафтана – это был толстый отрок-увалень, который назвался Денисом Фонвизиным:
– Шувалов, яко куратор наш, гостям конфеты со стола царицы прислал. А вот и приятель мой – Яшка Булгаков… люби его.
Булгаков был Фонвизину под стать – тоже упитанный недоросль. Сообща решили идти наверх, чтобы конфет себе раздобыть. В их компанию сразу же ввинтился четвертый малый – совсем тощий, обтрепанный, вида захудалого, по имени Васька Рубан:
– Господа благородные, сколь живу, а про конфеты только слыхивал, но видеть не доводилось… Посмотреть на них дадите?
– Пошли с нами, – притянул его к себе Потемкин.
– Да я же не дворянский сын – разночинный. Вам-то ништо не будет, а меня разложат возле конфет и выпорют.
– Плюнь! – баском отвечал Фонвизин. – Мы, столбовые, правда, гербов на лбу не таскаем, а все равно пороты бываем…
На лестнице их задержал Сережа Кисловский:
– Гришка, куда целую шайку ведешь?
– Конфеты красть.
– Попадешься – вовек чести дворянской лишишься…
Все заробели. Потемкин один проник в залу для вельможных гостей, где были развешаны на шелковых лентах конфеты величиною с огурец. И, ничуть не сумняшеся, нарвал конфет будто фруктов с ветвей своего сада, всех приятелей оделил.
– Бежим, пока не поймали! – воскликнул Рубан…
Вскоре все четверо встретились снова – в книжной лавке университета. Денис Фонвизин купил грамматику латинскую, а Яшка Булгаков лексикон Целлария приобрел. Они и спросили:
– А чего вы, робяты, книг не покупаете?
– Вы богаты, а я бедный, – сказал Потемкин.
Рубан в него вцепился, как в брата родного:
– Гриша, друг! Я тоже бедный. Два дни не жрал.
– Пойдем, – потащил его Потемкин из лавки. – Я у богатых живу. Разносолов не сулю, их по буфетам прячут, но сыт будешь…
Он привел его в дом Кисловских, где и насытил Рубана до отвала. Вася ему потом слезно признался.
– А я ведь, Гриша, пешком из Киева заявился.
– Да ну?
– Учился в тамошней академии и махнул на Москву босой, три месяца шел, побираясь. Где дадут, где поколотят. Хотел к здешней Заиконоспасской академии прибиться, но прослышал об университете и сюда подался: будь что будет, не боги ведь горшки обжигают… Одежонка – вся на мне! Сношу – померзну!
Потемкин ему валенки подарил:
– Как же, Вася, о грядущем-то мыслишь?
– К стихослагательству навык имею природный.
– Дельно ли это для жизни – вирши складывать?
– Прогреметь можно. На весь мир.
– Да что ты? – удивился Потемкин.
– Истинно так! Еще воспарю орлом в поднебесье.
– Ну и ладно. Валенки-то примерь, не малы ли? А пока еще не воспарил, так ходи ко мне: будешь, орел, кашу мою клевать.
Васька Рубан притопнул новыми валенками:
– Ух, и ладны же! Спасибо тебе за ласку.
– Бог с тобой. Носи на здоровье…
>>58737282
В лютые морозы на улицах трещали костры. Один из иностранцев писал: «Стужа зимою в России бывает так велика, что русские по глупости пробуют отапливать даже улицы, но это им нисколько не помогает, холод остается прежним». Так писали иностранцы, но, попав в Россию, сами же у тех костров грелись…
* * *
Занимались с утра до вечера, а каникул мало отпущено, всего дважды в году (с 18 декабря до 6 января и с 10 июня до 1 июля). Страшно писано, да зато жилось нестрашно: многие как зачислились в студенты, так и начались у них сплошные каникулы… Потемкин лекции посещал, но в бегах бывал неоднократно. В балаганах смотрел, как заезжая с Мальты девка силу показывала: ставили на грудь ей наковальню, по которой мужики молотами ухали, потом вкатывали на живот девке сорокаведерную бочку с водкой, а поверх бочки итальянец делал разные позитуры и даже на голове стоял не падая… После таких чудес кому охота сидеть в аудитории, где темно от двух окошек, изо всех щелок дует, а под ногами крысы с крысятками так и шныряют!
Нерадивую младость положено сечь: дворян секли, портков с них не снимая, дабы не бесчестить, а разночинцев пороли без порток, о чести уже не помышляя. Практика воспитания благородных мужей отечества допускала ношение ими на груди дощечки с изображением осла. Зато педагогам возбранялось бить студентов по голове «палкой или иным инструментом». Прохожие на всякий случай обходили университет стороной, – здоровущие, как телята, псы меделянской породы охраняли «питалище наук». Потемкин неизменно имел охоту лишь к тому, что ему нравилось, и не терпел, если в него вдалбливали то, что в голове никак не умещалось. От этого успехами похвастать не мог, хотя и было завидно, когда на «акте» ректор Мелиссино выделил лучших – Дениса Фонвизина и Якова Булгакова… Потемкин спросил приятелей:
– С чего это вы, поросятки, такие прыткие?
– А мы в дипломаты желаем. Нам, Гришенька, мух ноздрями ловить не пристало: политика высокая дураков не жалует.
– О высокости чина не тщуся, – вздыхал Потемкин. – А в монахи возьмут и без отличий научных…
Меделянские собаки, спутав его с прохожим, порвали штаны. Григорий Матвеевич Кисловский выразил недовольство:
– Отчего собаки одного тебя избрали для нападения? Сколько дворян в университет ходит: а порты у всех целы…
И подарил ему книгу Монтекукколи – знаменитого полководца, который задел юнца за живое. Фантазия разыгралась: Потемкин видел себя во прахе сражений попирающим гидру, а трубные гласы воспевали его достоинства, сама Паллада спускалась с небес, возлагая на пасмурное чело венок славы… Начал он горячиться:
– Мне бы еще о Валленштейне почитать.
– Перестань метаться, – уговаривал его Рубан. – Гляди, как шатает тебя: то в монастырь, то в полымя бранное…
Мелиссино выразил душевное участие к Потемкину:
– Догадываюсь, что при вашей живости способны вы, сударь, выказать успехи блистательные. Прошу вас убедительно превозмочь себя, и я вам обещаю золотую медаль.
– Поднатужусь, – обещал Потемкин…
Денис Фонвизин научил его экзаменоваться:
– У профессора латыни пять пуговиц на кафтане, а четыре на камзоле. Кафтанные обозначают склонения, а камзольные – спряжение. Тебе и знать ничего не надобно: за какую пуговицу профессор схватится, это и будет означать ответ на вопрос его… Фонвизин медаль получил. Потемкин тоже!
* * *
Неожиданно скончался благодетель его – дядя Кисловский, а в канун часа предсмертного имел он беседу с племянником:
– Боюсь, пропадешь ты, Григорий: бездельный ты и бесцельный. Для таких, как ты, Волга течет вольная – вот в разбойники ты сгодился бы, наверное. А может… Кто тебя знает? Может и обратное произойти: ведь таких обормотов случай любит!
На кладбище, когда Кисловского погребали, ради утешения вдовы его присутствовала игуменья мать Сусанна, женщина лет сорока, красивая неяркой и смущенной красотой. И хотя Гриша сильно плакал над могилою дяди, но мать-игуменью оглядывал с большой охотой. От мыслей грешных его отвлек служка Греческого монастыря, сказавший, что благочинный Дорофей к нему интерес возымел:
– Не тот ли ты Потемкин, который пел в хоре церкви Дионисия Ареопага, что в переулке Лаврентьевском?
– Это я орал, – отвечал Гриша.
– Дорофей на субботу к столу зовет братскому…
В келье благочинного иеродиакона, прохладной и чистенькой, висели два образа: Умиления злых сердец и Утоли моя печали. Настоятель Греческого монастыря показал на лавку.
– Орешь ты здорово, слыхал я тебя! – сказал он. – Ну, садись, орясина дубовая, на мою доску липовую…
От стола, уже накрытого к трапезе, Потемкина метнуло к книгам старинным, которых было у Дорофея великое множество.
– О дюке Валленштейне нет ли чего?
– Нашел ты, кого вспоминать, – с укоризною отвечал Дорофей, берясь за графин с рябиновкой. – О погубителях рода людского, кои ради догматов изуверских кровию насыщали утробы свои, книг не содержу… Иное здесь собрано, брат!
Но иное Потемкину было не по зубам: книги чешские и сербские перемежались с латинскими и греческими (все в переплетах из двух досок, в застежках золоченых).
– Славянство – боль моя, – признался Дорофей. – Вот был я молод и болел своей болью. А в возраст придя, стал болеть чужою. Больно ли тебе от моих слов? – спросил он вдруг.
– Да нет. Пока не чую боли.
– Ты глуп еще, – сказал Дорофей. – Вот ныне о Валленштейне спрашивал, а на что дался тебе сатрап цесарский? Я знаю, что гиштории чистенькой, сытенькой да гладенькой не бывает. Любой народ купели кровавой не миновал. Зубами каждый в страхе нащелкался. Россия-то давно воззрилась на хребты Балканские, откуда стоны братские долетают… Чего не пьешь? Чего не ешь?
– Я слушаю, отец благочинный.
– Ты слушай, сын. Учиться надобно.
– Так я учусь.
– Пустое все… Уроки исполнять и скотина способна, которая в соху или телегу впряжена. Ученье светом брызжет на тех лишь, кто ищет света. Не уроки важны, а страсть к познаниям.
– А у меня только так и бывает! – сказал Потемкин.
Он ушел малость ошеломленный. Близ Сухаревой башни, где в старину были стрелецкие слободки, говорливые раскольники, торгуя лубками раскрашенными, покрикивали:
– А эвон, глядите, люди добры, как мыши кота погребают! Кот был казанский, уроженец астраханский, разум имел сибирский…
«Может, и мне в Сибирь уехать?» – думал Потемкин.
– Не вру! Лакей-то в ливрее был золотой. А червонец на блюде лежал серебряном… Не вы ж меня, а я вас чаем пою!
Для Потемкина это было ново.
– Продажный ты, – сказал он проповеднику.
Петров был достаточно умен и не обиделся:
– Это вы, дворяне, вольны мадригалы при луне складывать и денег стыдитесь. А мне, который из-под скуфейки наружу выполз, мне о себе надо подумать. Даст бог, и на виршах этих еще дворянский герб обрету. В карете учну разъезжать…
Стали тут разночинцы, талантами похваляясь, читать взахлеб стихи свои, и Потемкин заскучал от изобилия Адонисов, Эвтерп, Психей и Киприд, а за стенкою просвирня парила гречневую кашу с требухами свиными – и аромат ее забавно перемешивался с античными Зефирами. Начали поэты приставать к дворянину, чтобы он тоже не стеснялся, почитал свои стихи…
Потемкин охотно прочел – без пафоса, обыденно:
О ужас! Бедствие! И страх!
Явилась дырка на штанах.
А мне исправные штаны
Для просвещения нужны.
Портной! Ты отложи иголку.
Ответь, какого хочешь толку,
Чтоб от наложенных заплат
Не стало мне больших утрат.
От дырки той, котора жжет,
Бегу я задом наперед.
И, поворачиваясь к аду,
Я сатане кажуся с заду…
– А где же тут паренье? – изумился Петров.
– И где слог высокий? – спросил Рубан. – Опять же, Гриша, ты зачинаешь стихи прямо с приступа, не имея нужды воспеть в прологе музу свою, и не воззываешь прежде сладостных молений к Аполлону, дабы облегчил он тебе совладание с лирою.
– А зачем мне лира? – взбеленился Потемкин. – Стихи надобно слагать по существу дела. Ведь когда у тебя, Васька, спина чешется, ты не зовешь Киприду, а сам об угол скребешься…
– Штиль-то мужицкий, – покривился Петров.
– Да, пиита из тебя не выйдет, – добавил Рубан.
Потемкин чаек дармовой дохлебал и обозлился:
– Мужики даже комаров в поэзии допущают. Иль не слыхали, как девки в хороводе поют: «Я с комариком плясала»? А ваших Купид да Горгон им и не надобно… Ишь Гомеры какие!
Они не рассорились. Но что-то хрустнуло в душе Потемкина, сломавшись раньше времени, и лишь Дорофей утешил его:
– Рано ты, Гриша, колесницу Пегасову завернул на ухабы проселков российских. Лучше, сын мой, послушай-ка, что Сумароков о таких, как ты, дельно сказывает:
Пиитов на Руси умножилось число,
И все примаются за это ремесло:
Не соловьи поют, кукушки не кукуют,
И врут, и враки те друг друга критикуют.
И только тот из них поменее наврал,
Кто менее иных бумаги измарал…
Потемкин отпустил свою неловкую музу на покаяние. Пройдет срок, и он оживит Кастальский родник возле ног женщины, которая станет его богиней, его соратником, его другом и… врагом. А сейчас она принадлежала другому: Екатерина переживала страстный роман с графом Станиславом Августом Понятовским, польско-саксонским министром при дворе Санкт-Петербурга.
>>58737238
А нахуй ты его в каждом посте используешь?
>>58737363
* * *
Церковь сулила Петрову всяческие блага, уговаривая парня сразу постричься. Но он сбросил рясу и предстал уже в кафтане, на башмаках сверкали пряжки с дешевыми стразами.
– Пора и за дело браться, – сказал красавец.
Василий Петрович Петров доказал, что он человек мужественный и не страшится дразнить судьбу. Потемкин стал его уважать, но признался, что сам-то желает уйти в монахи.
– А на что другое я годен? – спрашивал уныло.
– Видишь как! – отвечал Петров. – Я, поповский сын, из келий в светлую жизнь спасаюсь, а ты, дворянин, сам же под монашеский клобук лезешь, будто там сладким медом намазано.
– Так ведь клобуки-то не гвоздями к башке приколачивают.
– Гвоздями, брат… поверь, что гвоздями! – Петров дерзко взирал в будущее. – Смотри сам, – доказывал он Потемкину. – Сумароков долго в пьянственном житии не протянет. Ломоносов, сказывают, болеет почасту. А кто после них останется в поэзии русской? Вот такие, как я да Васька Рубан, – нам и перья в руки… Воспарим! Прогремим! Пока не поздно, говорю тебе: вступай в компанию нашу, мы потеснимся, с нами ты в люди выйдешь…
Было лето, жаркое, душное. В доме Кисловских гостила мать-игуменья Сусанна, и Потемкин стыдился присутствия женщины, волком глядел в пол. Сусанна сказала госпоже Кисловской:
– Уж больно красиво волосы завили племяннику вашему.
– Да нет, – отвечала барыня, не поняв ее томления, – у Гриши волосики сами по себе вьются…
Ближе к вечеру она велела ему проводить Сусанну. Потемкин довез монахиню до Зарядья, где за высоченной стеной в куще старых деревьев затаилась старинная женская обитель.
– А я живу вон там. Видишь окошко мое?
Потемкин задрал голову:
– Ох, высоко живешь… свято!
В эту ночь не спалось. Лунища засвечивала круглая и желтая, будто глаз совиный. Машинально выбрался Потемкин на улицу, даже не заметил, как дошагал до монастыря. Келья матери Сусанны едва светилась изнутри, зыбко и дрожаще, – это теплились лампады перед ликами святых угодников. В соседнем дворе Гриша обобрал с веревки сырое бельишко, сложил его на заборе, а веревку унес с собою… Сначала взобрался на стену монастыря. Стоя на карнизе древней кладки, перепрыгнул на дерево, с него – на соседнее. Под ним качались упругие ветви, и наконец он достиг высокой березы, верхушка которой касалась уже конька крыши. Вот когда пригодилось ему детское умение лазать по деревьям! Примерясь, Гриша совершил прыжок – почти смертельный… Настил крыши глухо прогудел под его ногами. Потом парень долго лежал, привыкая к высоте. Обвязав веревку вокруг трубы, начал по ней спускаться.
Ноги коснулись подоконника кельи Сусанны.
Он тихо отворил окно и запрыгнул внутрь.
Женщина, прямо с постели, была жаркой, как печка.
– Пришел, – бормотала монахиня, – пришел-таки, бес окаянный. Господи, да простишь ли меня, грешницу великую?..
Потемкину было уже 17 лет. От этого времени осталась такая запись: «…надлежало б мне приносить молитвы Создателю, но ах, нет! слабость и лета доспевшие повели мысли не туда, куда Всевышний указывал, и зачал я по ночам мыслить искусно, каким побытом сыскивают люди себе любовниц горячих; и как только учал о сем предмете воображать, на смертный грех сей довольно-таки представилось мне много всяких способов…»
* * *
В это же самое лето граф Станислав Август Понятовский вытворял в Петербурге примерно то же самое, что проделывал в Москве недоросль дворянский. Но объект вожделений Понятовского был гораздо деликатнее, да и приемы посла отличались от потемкинских воистину дипломатическим лукавством… 6 июля 1757 года над Петергофом опустился теплый вечер, Понятовский поехал в Ораниенбаум, имея на запятках кареты лакея, посвященного в его интриги. В лесу их задержала кавалькада подвыпивших всадников. Посол узнал среди них и великого князя Петра Федоровича, крикнувшего из седла:
– Стой, бродяги! Кто тут разъезжает?
Понятовский пугливо забился в глубину возка, а лакей с запяток отвечал по-немецки, что везет портного. Всадники были пьяны, карету отпустили, не сообразив, что в ночном лесу портному кроить и шить нечего… Вот и Ораниенбаум. Понятовский постучал в окно купального павильона.
– Вашу руку, граф! Боже, как я заждалась.
Екатерина втянула дипломата внутрь павильона, где стояла громадная ванна…
Когда Понятовский – уже под утро – выпрыгнул из окна и пошагал к карете, из кустов выскочили трое верховых с палашами и заставили его бежать к беседке, в которой сидел великий князь.
– Попались, граф? – спросил Петр. – А ну, пошли…
Его повели к морю, и Понятовский уже представлял себе, как ему вяжут на шею камень. Но от берега свернули в Нижний сад, а там – в Монплезире – Петр без обиняков спросил:
– Вы решили принять ванну вместе с моей женой?
– Как вы могли подумать! – возмутился дипломат.
– Сознавайтесь, что вы делали с моею гадюкой?..
Об этом он мог бы догадаться и сам. Топнув ботфортом, Петр удалился в соседние комнаты Монплезира, оттуда послышался писклявый голос его фаворитки – графини Воронцовой. Вернувшись, великий князь сказал Понятовскому:
– До выяснения дела я подержу вас под арестом…
К дверям приставили караул. Над морем уже светало. Вдруг появился граф Александр Шувалов, инквизитор империи. («Точно для усиления ужаса, – писал Понятовский, – природа наградила его нервными подергиваниями, безобразившими его лицо, и без того некрасивое. При его появлении я сразу понял, что государыне Елизавете все уже известно».) Положение Шувалова было крайне щепетильным: поимкой польско-саксонского посла затрагивалась честь Екатерины. Чтобы выйти сухим из воды, Шувалов буркнул нечто такое, чего понять было невозможно. Понятовский склонился перед ним в поклоне:
– Для чести двора кроткой и мудрой Елизаветы (как и для моей чести) желательно покончить с этим без излишней огласки…
Шувалов, скорчив гримасу, шагнул к дверям:
>>58737434
– Эй, подать сюда карету посла варшавянского…
В Петров день Петергоф обычно праздновал память его основателя. Из Ораниенбаума со свитой приехали великий князь и Екатерина, которая мимоходом нашептала Понятовскому:
– Наша тайна уже пишется на всех заборах. Спасение в одном – будьте крайне любезны с фавориткой моего проклятого…
В круге менуэта посол намекнул Воронцовой:
– Одна вы можете сделать меня счастливым.
– Шарман, шарман! К ночи жду вас в Монплезире…
Она сама встретила поляка в дверях павильона, укрытая от комаров серебристым плащом голштинского офицера.
– Там курят трубки. Натабачатся, и начнем…
Разрушая нежное очарование ночи, из Монплезира вылетали густые клубы зловонного кнапстера. Наконец Лизка сказала, что можно войти. Петр встретил Понятовского с веселым видом:
– Зачем ты поступил как шут, а не сказал мне сразу, что моя жена твоя любовница? Поверь, я достаточно образован, чтобы не обращать внимания на такие пустяки… Сознайся ты мне в этом раньше, и мы давно были бы с тобой большими друзьями.
«Я, разумеется, согласился с ним во всем и стал превозносить глубину его полководческих талантов. Этим я привел его в такое расположение духа, что через четверть часа он говорит: „А ведь тут кого-то еще недостает!“ С этими словами Петр ринулся в спальню Екатерины, стащил ее с кровати и предъявил – полуобнаженную, в одних чулках („даже без туфлей, – писал Понятовский, – даже без юбки“). Разыгрывая доброго малого, Петр сказал:
– Забирай ее, граф! Мне такие злюки не нужны…
Общество расположилось возле крохотного фонтана, бившего посреди комнаты. Полураздетую женщину поместили между любовником и мужем, а вино ей подливала любовница мужа. «Вот капкан!» – поняла Екатерина, присматриваясь к угодническому поведению Понятовского, которого любила – да, любила! Но из дипломата он превратился в очень дурного рыцаря, а его игривые шуточки были ей до отвращения противны. Зачем ему эта комедия? И почему он так охотно играет в ней подленькую роль? Здоровое женское чутье подсказывало Екатерине, что в этом непристойном спектакле ее мешают с грязью. Муж – глупец, с него морали не взыщешь. Но Понятовский-то умен и должен бы понимать все неприличие этой позорной сцены.
Петр встал из-за стола вместе с Воронцовой:
– Ну, дети, больше мы вам мешать не станем.
– А вы не мешайте нам, – засмеялась фаворитка.
Наедине с Екатериной посол спросил ее весело:
– Каков анекдот! Ты довольна мною?
Сильнейший удар пощечины ослепил дипломата. Но Екатерина тут же повисла на шее Понятовского, пылко его целуя:
– Люблю… я все равно тебя люблю…
* * *
Неправда: она уже мечтала о другом мужчине, сильном и властном, но Понятовскому была благодарна – именно от него Екатерина переняла интерес к коронным делам Речи Посполитой. Вскоре при дворе стало известно, что Иван Иванович Шувалов пригласил в Петербург лучших учеников Московского университета: императрица Елизавета хотела познакомиться со студентами.
6. Придворный дебют
Хороший приятель завелся у Потемкина – московский мастеровой-выжига Матвей Жуляков; он из кафтанов вельможных да из мундиров генеральских выжигал мишуру золотую и канитель серебряную – с того дела верный кусок хлеба имел, даже на винопитие хватало. Григорий не раз помогал ему сжигать на раскаленных докрасна противнях одежды умерших владык мира сего. Щеткою сгребал он в ведро жалкие остатки былого величия, рассуждая при этом философически:
– Вот и все, Матяша! Открасовались люди, отмучились. И что за жизнь такая? На что человеку дадена? Не успеешь мундир сносить, как и подыхать пора, а мундирчик твой сожгут. Из «выжига» этого еще тарелку отольют… нате, мол, ешьте, живущие!
– Не скули, – отвечал оптимист-выжига. – Лучше становь чарочки на стол да зачерпни из бочки капустки…
Мелиссино вдруг вызвал Потемкина в канцелярию:
>>58737405
>2013
>пытаться понять аватарку
>>58737405
Потому что нравится или я тут должен заранее осведомляться за то, что мне делать? Как-нибудь сам разберусь с этим. lel
>>58737465
– Отчего, сударь, лекциями манкируете?
– И рад бы присутствовать, да некогда.
– Ну, ладно… Сбирайтесь в Петербург ехать: включил я вас в число примерных учеников университета.
Неизбежная война с Пруссией уже началась: русская армия, вытекая из лесов и болот литовской Жмуди, имела генеральную дирекцию – на Кенигсберг. Московский университет отправил на войну студентов-разночинцев – переводчиками, и они разъехались по штабам уже дворянами при офицерских шпагах!
Это была первая лепта университета стране…
* * *
Мелиссино привез в Петербург двух студентов и шестнадцать учеников гимназических, средь которых Митенька Боборыкин и Миша Загряжский состояли в свойстве с Потемкиным. Все разбрелись по сородичам, проживавшим в столице, а Григорий остановился в доме дяди Дениса Фонвизина (скорее по приятельству)… Яшка Булгаков вытащил приятелей на столичные улицы, где царил совсем иной дух, несхожий с московским. Гуляючи, дошли до Литейного двора, дымившего трубами, изнутри его доносился утробный грохот машин – здесь ковалось оружие для борьбы с Фридрихом II; от цехов пушечных вывернули к Марсову полю, осмотрели Летний сад, украшенный множеством истуканов; Венус-пречистая стыдливо закрывалась от молодежи ручкою. А под каждой богиней лежала дощечка, в которой писано – кто такая и ради каких пригожеств для обозрения выставлена, дабы невежество людское рассеялось… Потемкин при виде церквей (которые, в отличие от московских, были невзрачны) всюду желал к иконам приложиться, а если церковь была закрыта, он замки дверные усердно целовал. Булгаков с Фонвизиным, оба нравов эпикурейских, силком тащили приятеля прочь от «ханжества»:
– Да глазей лучше на грации. Гляди, какие ходят…
Фонтанку оживляли сады фруктовые, оранжереи и птичники, дачи вельможные. Играли домашние оркестры. За Фонтанкою уже темнел лес: там гуляли разбойники…
Наконец все были званы в дом куратора. Шуваловская усадьба смыкалась с Летним садом, длиннейшая галерея была заполнена драгоценной библиотекой и картинами – глаза разбегались…
Мелиссино представил куратору своих питомцев.
В глубине комнат сидел за шахматным столиком полный и рослый человек в распахнутом кафтане, возле него стояла трость. Двух студентов, достигших совершеннолетия, Троепольского и Семенова, Шувалов угостил бокалами прохладного вина, остальных довольствовал трезвым морсом. Прихлебывая морс, Потемкин посматривал на дяденьку, что сидел поодаль, и думал: отчего знакомо его лицо? Вспомнил: гравюрные портреты этого человека недавно продавались в книжной лавке университета… Это был Ломоносов!
Гостям подали ананасы.
– Государыня из своих теплиц потчует, – объяснил Шувалов, а Ломоносов, опираясь на трость, подошел к студентам.
Фонвизина он спросил: чему тот охотно учился?
– Латыни, – отвечал Денис, кланяясь.
Ломоносов красноречиво заговорил о том, что, пока в мировой науке латынь является языком всех ученых, ее следует старательно изучать, и не только латынь, но и другие языки, чтобы собрать весь нектар с цветов чужестранных. Потемкин привлек внимание академика дородною статью. Ломоносов встал рядом с парнем, примериваясь – плечом к плечу:
– Каков молодец! Небось в гвардию записан?
– Рейтаром в Конную, – отвечал Потемкин.
– А латынь любишь?
– Эллинский предпочитаю.
– Тоже хорошо, – одобрил его Ломоносов. – Народ греческий уже истомился под гнетом агарянским. Я верю, что Россия и наш великий народ в скором времени разрешат нужды эллинские. Вы робятки еще молоденьки – вот вам и нести грекам благо свободы!
Шувалов сам представил студентов на куртаге в Зимнем дворце. Потемкина поразило почти фарфоровое, круглое лицо императрицы с голубыми глазами, которые она кокетливо сожмуривала. Подзывая к себе молодых людей, Елизавета с каждым говорила недолго. Мелиссино, изогнувшись над ее креслом, что-то втолковывал на ушко императрице, и взгляд Елизаветы Петровны задержался на фигуре Потемкина.
– Ты из каких Потемкиных? – спросила она.
– Из смоленских, ваше величество.
– Чай, медами там все опиваются?
Потемкин был рад, что вопросы несложные.
– Медов у нас море разливанное, – объяснил без тени смущения. – Пьют больше липец, а когда и варенуху.
Царица со знанием дела расспрашивала его:
– А коли пьяные с меду, так чем похмеляются?
– Того не упомню, чтобы похмелялись. Первым делом
>>58737502
Императрица опахнулась громадным веером:
– Коврижки ваши едала я… вкусные. Тоже на меду. Говорят, в Смоленске закусок много шляхетских. Больно хороши под водку гданскую. Да вот беда: доставка ко двору недешево обойдется. – Веером она указала на Мелиссино. – Иван Иваныч нашептал про тебя, что хотя в университете лекций теософических не читают, а тебя все к церкви клонит… Правда ли сие?
Руки Потемкина в поклоне коснулись паркета:
– В алтарях храмов московских прислуживал не раз, умею кадила раздувать на холоде, не раз свечи перед Евангелием вынашивал, даже деток малых помогал в купели крестить.
Елизавета улыбнулась (один глаз зажмурился):
– А соблазны гнетут ли тебя, родненький?
– Виноват… гнетут, ваше величество. Виноват!
– Чего ж винишься? Все мы люди, все грешники. Но, согрешив, не забывай покаяться. Боженька простит – по себе знаю…
Потемкину казалось, что она его запомнила.
Предстояло явиться при «малом» дворе – в Ораниенбауме.
* * *
Екатерине было сейчас не до студентов и тем более не до их учености. Понятовского недавно со скандалом отозвали в Варшаву, она снова была одинока, но зато опять беременна… Засупонившись в корсет, Екатерина окликнула камер-фрау Шаргородскую:
– Фу! С утра пораньше какой-то дрянью несет.
Шаргородская, принюхавшись, позвала камердинера:
– Васенька, чуешь ли – дым вроде?
– Паленым пахнет, – точно определил Шкурин.
Екатерина придирчиво оглядела себя в зеркале:
– Догадываюсь, откуда ароматы проистекают…
Первую комнату мужа она миновала, перешагивая через полки и батальоны его кукольной армии (всегда победоносной). Во второй застала и самого главнокомандующего за добрым и славным делом. На игрушечной виселице болталась удавленная мышь, которую он и подпаливал снизу над пламенем свечки.
– Чем же сия несчастная провинилась перед вами?
Вина мыши оказалась ужасна: забравшись в игрушечную крепость, которую охраняли двое караульных, сделанных из крахмала с воском, эта злодейская мышь одному часовому отожрала голову вместе со шляпой, а другого сволокла в крепостной ров, где отгрызла ему руку с мушкетом… Екатерина сделала мужу реверанс:
– Конечно, мой славный генералиссимус, разве можно простить столь кровавое злодеяние! Впрочем, оставьте коптить крысенка. К нам студенты московские сей день жалуют. Никто не ждет, чтобы мы занимали их высокой алгеброй, но, поверьте, хоть два-то слова приветливых все равно сказать надобно…
– Я готов, мадам, – согласился Петр, гася свечку.
Попав к «малому» двору, студенты ощутили какую-то неловкость и хотели уже откланяться, но Петр спросил:
– Господа, сознайтесь – кто из вас курит?
Лакей внес ящик глиняных трубок, его высочество распахнул перед студентами громадный кисет с едким кнапстером.
– Глубже! – командовал Петр. – Глубже втягивайте дым. Настоящие солдаты прусского короля курят вот так…
Он втянул в себя дымище, из трубки прямо в рот ему всосалось столько дряни, что долго не мог отдышаться.
– Плюйте! – кричал Петр. – Солдаты плюют только на пол…
Потемкин наблюдал за Екатериной: лицо ее озаряла улыбка, она беседовала с Яшкой Булгаковым, причем будущий дипломат держался перед нею просто, без натуги, оба они смеялись.
Григорий потом спросил у Булгакова:
>>58737537
– О чем ты с ней, Яша?
– Вот уж не ожидал – ей знаком лексикон Целлария…
Кто-то больно треснул Потемкина по загривку.
– Или оглох, тетеря? – прошипели сзади. – Тебя…
Он шагнул к великой княгине. Словно в тумане плавало ее узкое лицо. С трудом парень освоил речь Екатерины:
– Это о вас тетушка сказывала, будто вы в монахи себя готовите? Объясните же, сударь, что за нужда вам от света шумного и веселого в унынии затворяться?
Надо отвечать. Отвечать сразу. Но тут Потемкина бес попутал: вспомнилась мать Сусанна, шумно дышащая в духоте кельи, и, на Екатерину глядя, невольно думал: «Знать бы, а эта какова?..» С ответом непростительно запоздал. Великая княгиня сочла, что бедный студент глуп. Она величаво, как корабль под парусами, отплыла от него к другим студентам, которые в монахи не собирались…
Только потом, вернувшись из Ораниенбаума, Потемкин осознал, какой он простофиля… В бешенстве он кричал Фонвизину:
– Денис, будь другом – уничтожь меня!
– Или белены, братец, объелся?
Потемкин переживал: с императрицей Елизаветой, даже с Ломоносовым беседовал вполне свободно, а перед великой княгиней раскис, будто сыроежка под дождем.
– Двух слов не мог сказать ей… Бей меня!
Денис огрел приятеля кочергой вдоль спины:
– Ну, ежели ты дураком ей представился, то, будь уверен, всех умников позабудет, а тебя до смерти станет помнить. И не огорчайся напрасно, поехали в комедию смотреть «Генриха и Перниллу».
– Какой там Генрих? До Перниллы ли мне сейчас?
* * *
Елизавета не забыла Потемкина и произвела его в капралы. Это было время, когда русская армия в битве при Гросс-Егерсдорфе одержала первую победу над войсками прусского короля. Потемкин вернулся на Москву – мрачный, как сатана:
– Клобуком накроюсь, чтобы никто меня не видел…
7. Наказанная праздность
Осенью 1758 года Москва приятно волновалась, под музыку оркестров всюду гремели застолья, чадили на улицах плошки, над купавами усадеб взлетали фейерверки – мы, русские, победили Фридриха при Цорндорфе, – и молодой Потемкин завидовал чужой и кровавой славе. А колесо гвардейской фортуны двигалось механически, не требуя от него никаких усилий, и под Новый год Потемкин был произведен в гефрейт-капралы… Лежа на плоском бильярде в доме Кисловских, он завел первую дурную привычку: задумавшись или читая, жестоко обгрызал себе ногти. Всю зиму провалялся дома, а весной его навестил Вася Рубан – при шпаге:
– Гляди! Из учеников гимназических явлен в студенты действительные. Теперь, брат, меня уже никто не высечет.
– И со шпагой драть можно, – отвечал Потемкин, зевая.
– Или не рад ты мне? – огорчился Рубан. – А я вот пришел, Гриша, хочу тебе новые вирши почитать.
– Избавь. Мне и от своих тошно.
Он спросил, как поживает Василий Петров.
– Ему-то что! Уже в каретах катается.
>>58737565
– Неужто свою заимел?
– Да нет. Пока на чужих ездит…
Потемкин вступил в двадцатый год жизни. Его внешность определилась. Мощные челюсти, привыкшие хряпать твердые репки и разгрызать орехи, казались шире лба, который был высок и покат. Сгорбленный нос плохо гармонировал с мягким и нежным, как у младенца, ротиком, а нижняя губа вяло оттопыривалась – капризно и плотоядно. За время безделья отпустил он длинные волосы, шелковистые локоны свободно расположились на атлетических плечах.
– Где вы такой парик купили? – спрашивали его.
– Ездил в Данию, – нагло врал он, скучая.
Парики датских мастеров были тогда самыми лучшими в Европе, самыми дорогими, и любопытствующие говорили:
– Вот-вот! Сразу видать не нашу работу…
Летом 1759 года Потемкин скрылся в деревне Татево Бельского уезда, где проживали его дальние сородичи – Рачинские, и вернулся на Москву лишь через полгода, оживленный и бодрый. Татевская библиотека тогда славилась! Потемкин поверг в изумление Рачинских тем, что мог не спать по трое суток, читая; неделями хлеба не просил, читая; месяцами не бывал в бане, читая. За эти полгода, проведенные в сельской глуши, он обрел универсальность познаний, а его мнения редко совпадали с общепринятыми…
Дорофей сразу заметил в парне резкую перемену:
– Для церкви неугоден ты стал. Христианство имеет догматы неприложные, а ты даже творения святых апостолов, словно тулуп какой, хочешь наружу шерстью вывернуть… Чего взыскуешь?
– Хочу опасностей и наслаждений!
– И бестолков же ты… хоть стихи марай.
– Я ныне не стихи – музыку сочиняю.
– Все едино тебе: куда идешь, туда не придешь.
* * *
При всеобщей нехватке людей XVIII век требовал от молодежи слишком раннего вступления в жизнь. Потому люди быстро созревали, а юность не страшилась ответственности за содеянное своей волей, своим разумом – без подсказки старших, без понуканий начальственных. Двадцатилетние дипломаты со знанием дела уже отстаивали правоту своих сюзеренов, тридцатилетние стратеги посылали на смерть легионы, громыхающие панцирями и стременами. Удалось – честь и слава тебе, не получилось – ступай на плаху истории.
Такова жестокая правда стародавней эпохи…
Потемкин и сам казнился своей неприкаянностью. Все его сверстники, каждый на свой лад, уже выковывали будущее, даже мечта Василия Петрова – ездить в карете с гербом, – это ведь тоже цель, и она сбывалась. Москва старая, толстомясая, еще боярская, уже терзала имя Дениса Фонвизина, не прощая ему острых словечек, которые больно ранили ветхозаветную косность отцов, дедов и бабушек.
Фонвизин и надоумил Потемкина:
– Коли не нашел занятия, так найди суженую.
– Суженая – не выбранная. А жениться лень.
– Не ленивый ты – праздный.
– Какая ж разница?
– Большая… Похож ты, Гриша, на громадный котел, в котором всегда что-то кипит, но ничего в нем не варится. Возле тебя многие сыты будут, но сам ты помрешь голодным.
На столе Дениса порядок: горками сложены лексиконы иноземные, он похвастал, что переводит на русский басни Гольберга, сочинения Террасона и Рейхеля.
– Ныне же к Вольтеру на цыпочках подкрадываюсь: хочу величие его постичь, но побаиваюсь – справлюсь ли?
– Счастливый ты, – вздохнул Потемкин сокрушенно.
Фонвизин, явно помрачнев, снял нагар со свечей.
– Погоди завидовать, – отвечал. – Не ведаю, сколь вечен я, обжора и сластена, а хочется жить подолее, чтобы на театре себя прославить. Помнишь, как в Петербурге побежал я смотреть «Генриха и Перниллу»? Так с той поры и покой потерял. Только не хочу я терзаний надуманных – желаю драмы у жизни списывать.
– Счастливый… все вы счастливые, – переживал Потемкин, начиная грызть ногти. – Один я неприкаянный…
Судьба решила сама за Потемкина. 28 апреля 1760 года вышел № 34 «Московских ведомостей»; скучая, развернул он газету и увидел свое имя – исключен из университета: «ЗА ЛЕНОСТЬ И НЕХОЖДЕНИЕ В КЛАССЫ».[2 - В исторической литературе бытует версия, согласно которой Потемкин был удален из университета за острую поэтическую сатиру, направленную против засилья немецкой профессуры. К сожалению, поэтическое и музыкальное наследие Потемкина затерялось от потомства во времени.] Желая бежать от попреков семьи Кисловских, Потемкин отправился к Загряжским. Генерал племяннику обрадовался:
– Ах, дармоедина! Пошли, вкусим перед обедом…
>>58737595
Завел его в буфетную, а там на лавке уже розги разложены, конюхи наготове дежурят. Штаны с отставного студента сдернули, и как ни отбивался Потемкин, а – растянули. Двадцать горячих с присвистом всыпали, дядечка еще пяток от души добавил:
– Будь бодр и гляди ласково! Я матушке твоей на духовщину эштафет послал, дабы персонально явилась на Москве и волею родительской на тебя, трутня этакого, воздействовала.
Не успел Гриша ответить, как мужики снова завалили его на лавку и сеченые места обильно оросили постным маслицем.
– Это для здоровья, – пояснили доброжелательно…
А преданный выжига встретил Потемкина душевнейше:
– О-о, Гриш! Ты всегда кстати… Я как раз противень докрасна накалил. Стану кафтан жечь. Тут вчерась один камергеришко за картами богу душу отдал… Разоблокайся, друг ситный! Становь посуду на стол, зачерпни капустки из бочки.
Потемкин долго шарил мискою в глубинах зловонной бочки:
– Да пусто у тебя. Кончилась капуста.
– Ну и бес с ней! Все имеет конец свой…
Чокнулись кружками.
– А меня выпороли, – сообщил Потемкин.
– Неужто дался?
– Дашься, коли два мужика под потолок да третий в дверях застрял – генералище! Я у тебя поживу, Матяша, не изгонишь ведь?
– Господи! У меня полати знаешь каки? Широ-окие… Наливай еще по чарочке. А я бочку-то со дна поскребу…
В лачуге выжиги царил страшный смрад: истлевал кафтан покойника – с него, шипя, стекало на противень сусальное золотишко.
8. Деньги – вздор!
Дарья Васильевна приехала и наказала сыну:
– Коли на Москве не повезло, так езжай, родимый, обратно в Чижово, а невестушку я тебе приглядела. Две деревеньки у ней, мужиков шесть десятков. Работящи и непьющи. Скотинки полный двор. Коровки-то – му-у, козочки – бе-э, свинюшки-то – хрю-хрю! Строения усадебны приличны, только вот печки дымят, неисправны… Уж така ладненька! Уж така до-мовитенька! Немножко коса, чуточку ряба. Но глаз от нее не оторвать. Никак не веселится, ревмя ревет, девство свое от покушений оберегая. Взаперти суженого поджидает. Вот ты, не будь балдой, и заявись – предстань женихом во плоти!
– Мне, маменька, жениться – как давиться. Сама ты дура, и для меня дуру нашла, чтобы на старости лет придурков нянчить…
Маменька тянула его к себе в деревню, в глушь, в сытость, в прозябание провинции, в малинник, на сеновал, на винокурню.
– Умные-то люди звон как поступают, – доказывала она сыну. – Ферапоша Похвиснев, наш соседский, тоже капрал гвардии, по чиновной части пошел. Сейчас в Дорогобуже судьей. Гроза такая – не приведи бог! За этот вид ужасный ему и гусей, и поросят, и сено везут возами. Благодетели-то даже крышу железом покрыли. Женился он, так жена глаз не смеет поднять, ножки ему целует. Бывало, крикнет он: «Квасу мне!» – так она замертво с ковшиком в погреб кидается… Вот как жить надобно. Учись, сын мой. Люди-то не глупее тебя. А примеров образцовых тому достаточно.
– Мне такие карьеры не образец. Чтобы я, студент бывалый, да гусями брал? Так уж лучше стихи писать стану.
Дарья Васильевна, скривив рот, завыла:
– Женись и живи, как все люди живут.
– Я уж нагляделся, как ты жила с папенькой. Ныне митрополитом раздумал быть – хочу фельдмаршалом стать.
– Эк заносит тебя! – сказала Дарья Васильевна. – Батюшка лямку тянул, а к семидесяти годам едва до маеора вытянул.
– Значит, не с того конца за лямку хватался…
Уйдя к себе, раскрыл он журнал «Полезное увеселение», а там, глядь, Рубан уже заявил о себе переводом с латыни: «Папирия, Римского отрока, остроумные вымыслы и его молчание». Ай да Васька! Торопится жить… Вскоре и сам заявился. Рубан был уже в чине актариуса Коллегии дел иностранных – зашел проститься.
– А я, Гришенька, в Запорожье еду.
– Охота тебе в экое пекло залезать.
– Служба! Определен состоять на Днепре у Никитина Перевоз,[3 - Никитин Перевоз – ныне город Никополь.] где буду выдавать паспорта купцам нашим, кои с крымским ханом торги имеют… Я ведь и татарский язык постиг. А ты как?
– А никак. Видишь, лежу. Думаю.
– Так ты встань. Думай стоя. Или бегай…
Стемнело. Григорий велел лакею подать свечи.
>>58737649
– Прощай, брат Васенька, – сказал Рубану с лаской. – Видать, мои валенки тебе на пользу пошли: ты в них до чина добегался… Я ведь тоже не залежусь долго – скоро отъеду!
Матери он объявил, что отбывает в Петербург для служения в Конной гвардии и чтобы она дала ему денег на подъем и экипировку. Дарья Васильевна предъявила сыночку кукиш:
– Полюбуйся, какая тебе пировка будет… Ишь какой храбрый капрал выискался: пришел и дай ему, будто я на мешке с деньгами сижу… Не будет тебе моего родительского благословения!
Маменька распалилась. Потемкин не уступал:
– Уеду в полк и без твоего благословения…
Ни копейки не дали и родные. Никто не одобрял его решения служить в полку, ибо не верили, что лентяй способен сделать карьер воинский. Сережа Кисловский свысока внушал братцу:
– Лучше ступай по службе гражданской. К полудню надобно в присутствие казенное заявиться, а после обеда – отдыхай. Иные старость свою конторскую даже в Сенате кончают.
– Не хочу ничего я в старости – хочу в молодости!
Один выжига Матвей Жуляков искренно сочувствовал Грише и подарил ему три рубля (все, что имел):
– Генералом станешь – не забывай! Мундирчик твой разложим да противне и в печку сунем. Сколько ни стечет с него, все пропьем и капустой закусим…
Три рубля не деньги: гвардия любит богатых!
* * *
Амвросия он застал после службы, утомленным чтением проповеди. Монахи разоблачали первосвященника от одежд пышных, благоухающих духами и ладаном. Оставшись в белой просторной рубахе, мягко ступая сапожками из малинового бархата, Зертис-Каменский строптивым жестом выслал всех служек вон, велел Потемкину:
– Не стой, как пень. Сядь, бестолочь дворянская…
Теплый ливень прошумел над Москвой, омывая сады. Кто-то постучал в окно с улицы, и Амвросий впустил в свои покои ученого скворца. Мокрая, взъерошенная птица уселась на плечо владыки, вставила острый клюв свой в ухо ему.
– Так, так, скворушка, – закивал Амвросий, – рассказывай, что слыхал на Москве… Неужели правда, что Потемкин в полк собрался, а денег нету? Так, так… спасибо, умник ты мой!
Кормя птицу с руки зернами, владыка спросил:
– Правда сие, Гриша?
– Да. Хочу в полк ехать. А на что лошадей купить? На что амуницию справить? Никто не любит меня, никто не знает…
Амвросий пятерней расчесал смолистую бороду, всю в крупных завитушках, как у ассирийского сатрапа. Сверкнул очами.
– Сколь нужно тебе? – вопросил дельно.
– Мне бы хоть сто рублей… для начала жизни.
Амвросий махнул рукой (ярко вспыхнули перстни):
– Это не для начала – для конца жизни! На сто рублей в гарнизоне Оренбургском хорошо маяться, а в гвардии… у-у-у!
– Так быть-то мне как? – растерялся Потемкин.
Амвросий выпятил богатырскую грудь:
– Жить начинаешь, так запомни слова мои: деньги – вздор, а люди – всё… Ты когда-нибудь людей бил?
– Такого греха за собой не помню.
– И впредь не смей! На, забирай… вздор!
Сказав так, Амвросий дал Потемкину полтысячи рублей. Потемкин побожился:
– Вот как пред истинным… верну долг сей.
Амвросий захохотал так, что лампады угасли.
– Не божись! – гаркнул владыка крутицкий и можайский. – Знаю я породу вашу собачью. Все забудешь. Никогда не вернешь…
Потемкина проводил до заставы выжига Матвей Жуляков – пьян-распьян, едва на ногах держался. Но в разлуку нежную сказал мастеровой слова напутственные, слова воистину мудрейшие:
– Ты, Гриша, конечно, служи… старайся! Но с большими господами за одним столом вишен не ешь. Коли учнут они косточками плеваться, обязательно глаза тебе повыщелкивают.
А ведь верно напророчил пьяный выжига…
>>58737678
Занавес
Над Босфором, в гуще садов, сбегающих к морю, господствует Сераль.[4 - В дальнейшем, говоря о Турции и ее правительстве, нам придется именовать их по-разному: Высокая Порта, Блистательная Порта, Порог Счастья, Высокий Порог, Большая Дверь, Оттоманская и Османская империя, Диван или Сераль – это названия одного значения, широко бытовавшие в речи и переписке того времени.] Это резиденция султана: киоски и дворцы, тюрьмы и мечети, бани и огороды, монетный двор и конюшни, лазарет и… гарем, конечно!
Внутри Сераля расположен Диван – правительство; возле Дивана площадь с фонтаном, окруженная кипарисами. Из Дивана в Сераль протянута крытая галерея, через которую иноземных послов проводят в залу для свидания с султаном; зала эта – тесная, нежилая и темная, в ней одни табуретки и ниши в стенках. Что дальше – никто не знает! Но туда проводят юных пленниц для султана. Женщина, попав в гарем, покидает его мертвой в гробу – до кладбища, или живой в мешке – до Босфора, где ее топят…
Мустафа III лицо белил, а бороду чернил. Он жил в заточении гарема, который враги его намеренно составили из женщин бесплодных. Боясь быть отравленным, падишах изучил европейскую медицину, а чтобы разгадать тайны будущего, внимательно следил за расположением небесных светил, самоучкой постигая астрономию и математику. Мустафа III не был гением (как писал о нем Вольтер Екатерине) и не был идиотом (как писала Екатерина Вольтеру)… Своему врачу Габису султан признался:
– Сегодня ночью расстановка небесных светил была такова, что мне следует ждать неприятностей со стороны севера…
Слушая пение канареек, он принимал версальского посла Вержена, толковавшего о необходимости заведения литейных цехов, чтобы турки могли отливать пушки. Но пока что Франция сама снабжала Турцию пушками, отчего бунтовали янычары. Палить из пушек по неверным они всегда согласны. Но их не заставишь чистить пушки банниками, сделанными из свиной щетины. Янычары вытаскивали на улицы Стамбула большие котлы, в которых варили то шербет, то луковую похлебку, они лупили в них, как в барабаны, крича: «Аллах не простит нам осквернения артиллерии свининой, которой кормятся одни лишь поганые гяуры…» Габис умолял султана не забывать о верном друге – прусском короле Фридрихе II.
– А в Крыму пока все спокойно, и не тревожьте свое сердце печалями, дабы печень не вырабатывала избытка вредной желчи…
* * *
Крым оскудел! Если бы сейчас восстали из могил солдаты легионов Миниха, уже побывавшие здесь дважды, они бы не увидели богатых лавок и шумных базаров… Обнищавшие татары макали в баранье сало ячменные лепешки, их жены в обветшалых халатах хлебали просяной кисель, заедая его диким чесноком; татарки в Крыму упрекали мужей:
– Трус! Когда добудешь мне пленных ясырей? Смотри, я уже состарилась. Неужели так и помру, не поносив шелковых шальвар и туфель из мягкого сафьяна? Наши дети забыли вкус мяса, им надоело играть пустыми колодками, из которых уже много лет не торчат ноги русских пленников… Почему я сама должна полоть кукурузу? Плохо ты любишь свою жену, если не можешь доставить мне русских ясырей.
– Молчи, молчи, – отвечали мужья. – Ты же сама знаешь, что в Крыму сабли отточены и арканы всегда наготове, но Порта со времен Миниха слишком бережет мир с московами…
Однако зимою 1758 года даже почтенные кадии стали открыто говорить на базарах, что благословенный ветер войны с Россией уже раздувается великим Крым-Гиреем, сераскиром ногайских орд, кочующих в пределах Черноморья (от Молдавии до Кубани).
– Придет время, – вещали муллы и улемы, – и Крым-Гирей не станет ждать милости у Порога Счастья; он вернется в Бахчисарай как вихрь и принесет с собой бурю, а тогда снова запылают города неверных…
Так и случилось! Ранней весной ногайцы вскочили на коней и, нещадно избивая турецкие гарнизоны, черной тучей ворвались в Крым; натиск их кавалерии был неукротим. Крым-Гирей вступил в Бахчисарай и под клики народа татарского возвестил на майдане:
– Предки завещали нам быть сытыми и веселыми от войны с неверными, и я на конце своей сабли принес вам войну, которой вы жаждете! Я заставлю Петербург платить Крыму дань, как раньше платила ее Москва… Мы возродим былое могущество Золотой Орды! Добавьте в сладкий шербет столько виноградного соку, чтобы к вечеру ни один татарин не оставался скучным…
На пиках ногайских всадников жиром истекали над пламенем костров туши баранов. В эту ночь грандиозного татарского веселья новый владыка Крыма заснул посреди улицы, пьянее всех, сжимая одной рукой нагайку, а другой – рукоять сабли. Его голова возлежала на седле, вонючем от лошадиного пота, над ним гремели зурны, – Крым-Гирей крепко спал, и ветер шевелил его рыжую бороду, а придворный поэт Эдиб воспевал его заслуги:
Крым-Гирей, сын высокостепенного Девлета,
твоя звезда взошла на горизонте славы,
освещая весь мир.
Ты – краса нашего Крыма, рудник кротости,
великодушная тень Аллаха на земле.
Все богатые и нищие – тому свидетели…
Да ослепит Аллах зрение твоих врагов!
Турецкие историки прозвали Крым-Гирея «дэли-ханом», что в переводе на русский язык означает – помешанный хан!
* * *
– Черное море, – утверждал Крым-Гирей, – московы увидят лишь с базаров Кафы, когда я, опутав их арканами, пригоню на продажу, как стадо баранов…
Он запивал жирный плов французским шартрезом, рассуждая с синьором Форнетти о философии Монтескье, наизусть цитировал смешные сцены из комедий Мольера. Свои комнаты в Бахчисарае он украсил портретом Фридриха II, к которому и направил послов.
– О великий прусский падишах, – сказали татары, – неужели ты забыл нашего хана, он не раз посылал тебе стихи, в которых удачно сравнил тебя с нежным мизинчиком на ноге девственницы.
– Да, я помню эти стихи, – отвечал король, – и я очень рад, что мой татарский друг достиг высокого положения в Крыму…
Образовалась новая политическая ось: Бахчисарай – Берлин!
>>58737710
Фридрих II (реальный политик) уже видел свои корабли в Черном море; в Берлине появилась надежда – ударом в тыл России отвлечь русские армии от Кенигсберга, а тогда… что тогда? «Тогда, – сказал король, – я могу развернуть свои войска и отнять у русских Курляндию…» Фридрих отправил послов в Бахчисарай; они прилагали все старания, дабы возбудить Крым-Гирея к набегу на Киев. Но хан уже был извещен о болезни царицы Елизаветы; если она умрет, на престол взойдет Петр III, поклонник прусского короля, – тогда хан останется в дураках… Крым-Гирей щедро и торопливо украшал Бахчисарай дворцами, мечетями, банями и фонтанами; прусские послы были ослеплены обилием лазури и золота. Возлежа на оранжевых подушках, хан пудами поглощал дары утонченной парижской кухни, а его телохранители натягивали тетиву луков каждый раз, когда кто-либо из гостей подходили к престолу ближе, нежели это дозволялось… Война будет! Крыму без грабежа не жить!
– Мы все погибнем без войны, – говорили улемы и рисовали для хана карту вселенной, в центре которой располагался Бахчисарай, пронзающий лучами татарских стрел самые дальние страны.
* * *
Было очень раннее свежее утро, когда Потемкин подъехал к Аничковой заставе Санкт-Петербурга – загорелый и серьезный.
От рогатки его окликнули сонные стражи:
– Кажи вид и говори, на што едешь.
Григорий привстал на стременах:
– Потемкин. Гефрейт-капрал Конной гвардии, из университета за дурь и леность выбитый… Служить еду!
– Ну езжай, коли так.
И шлагбаум подняли.
Потемкин ехал вдоль Невской першпективы, усталый конь фыркал под ним, призрачный Петербург досматривал последние сны.
Но первый петух уже возвестил приближение зари.
Это был возглас жизни, зовущий к славе.
Действие третье
Торжествующая минерва
Вся политика заключается в трех словах: обстоятельства, предположение, случайность… Нужно быть очень твердой в своих решениях, ибо лишь слабоумные нерешительны!
Екатерина II (из переписки)
1. Екатерининские орлы
Старые люди на Москве сказывали, что когда Петр I рубил стрельцам головы, то один из них, самый рослый и видный, сумрачно поглядывал, как отлетают с плахи головы его товарищей. А когда и до него дошла очередь, он проворно тулупчик с плеча скинул и, примериваясь к плахе, объявил царю недовольно:
– Эх, государь! Всем ты хорош, а вот башок снимать с плеч не умеешь. Кто же с двух раз сечет? Гляди, как надо…
И, высморкавшись, стрелец растолковал, какой замах делать, под каким углом опускать лезвие на шею, показав себя мастером в этой науке. Потом сложил буйную голову на плаху:
– Вот теперь секи, как я учил…
Такое равнодушие к смерти поразило Петра:
– Беги с площади, покуда башка цела…
Орловых было пять братьев – Иван, Григорий, Алешка, Федор и Владимир, а стрелец этот приходился им дедом. Все пятеро – верзилы-громобои, кровь с молоком и медом, растворенная водками и наливками. Службу начинали солдатами, и никто в Петербурге не мог совладать с ними, ибо на расправу были коротки. А всю шайку-братию держал в подчинении старший сирота – Иван Орлов; при нем младшие дышать не смели, садились лишь по его команде, величая Ванюшеньку почтительно – судариком, папинькой, старинушкой. Ежели его не понимали, Ванечка кулаком – бац в ухо, и в головах братцев наступало прояснение. Был Иван Орлов вроде семейного кассира: если не успели братишечки полтинник пропить, он его отбирал у них, говоря:
– У меня-то верней сохранится…
В трактирах Юберкампфа и Неймана, в гиблых вертепах у Калинкина моста об Орловых ходила дурная слава. Но гуляки были и отважными воинами. Гришка Орлов в битве при Цорндорфе получил три раны и, весь залитый кровью, не покинул сражения. Лично пленил графа Шверина, бывшего адъютанта прусского короля; вместе с пленником был отправлен в Кенигсберг; там Орлов разбил немало женских сердец, став желанным гостем в домах прусских бюргеров. Затем храбрец отбыл на берега Невы, где сделался адъютантом графа Петра Шувалова, генерал-фельдцейхмейстера. Миллионные доходы Шувалов имел не с пушечной пальбы – он был первым капиталистом России, монополизировавшим в стране торговлю рыбой, табаком и солью. При таком начальнике сытно жилось, сладко пилось. Но в один из дней, обедая при дворе, Шувалов притащил в Артиллерийскую контору громадный ананас со стола царицы, еще не ведая, что этот заморский фрукт, вроде бомбы, сейчас же взорвет его счастье и благополучие.
– Гришка, – сказал он адъютанту, – сам не съем и же
>>58737740
– Знаю, – отвечал Орлов, очень догадливый.
Этот ананас привел его в объятия княгини Елены Куракиной, связь которой с Петром Шуваловым была известна всему Петербургу. В старинных мемуарах начертано: «Куракина была слишком опытная дама, и она поздравила себя с находкою лука Купидона, постоянно натянутого…» Шувалов встретил Орлова деловым вопросом:
– А что моя душенька? Довольна ли ананасом?
– Еще как! Велела поскорее другой присылать.
Своего успеха у женщин Орлов не скрывал.
– Да нет же таких дураков, – говорил он, – чтобы получили орден и таскали его в кармане…
* * *
Великая княгиня лишь изредка появлялась в обществе. Никто не знал, что у нее на душе. Недавно, изгнанная из Цербста королем прусским, в Париже скончалась ее мать, оставив после себя кучу долгов и три чемодана, набитых скандальной перепиской с любовниками. Екатерине пришлось извернуться, чтобы спасти от чужих глаз эти чемоданы. А в дополнение к тем долгам, что оставила беспутная маменька в России, пришлось взять на себя и ее парижские долги – 270 000 ливров. Так что было не до веселья!
После отозвания Понятовского женщина оставалась одинока, а великий князь Петр был неразлучен с Воронцовой, о которой иностранцы писали: «Она ругалась как солдат, косила глазами, дурно пахла и плевалась в разговоре». Русские о ней тоже сохранили ценную памятку: «Была непомерно толста, нескладна, широкорожа и обрюзгла… всякому благородному даже взирать на сию скотину было гнусно и отвратительно». Но могучая фигура фаворитки уже заслонила тонкий профиль Екатерины, и придворные оказывали Елизавете Воронцовой почестей гораздо больше, нежели самой великой княгине…
Был ненастный день, когда Екатерина, позевывая от скуки, смотрела из окон старого Зимнего дворца на обыденное оживление Невского проспекта. Внимание женщины привлек незнакомый офицер, озиравший окна ее покоев. Она даже подумала: «Вот редкая картина: голова Аполлона на торсе Геракла». Наконец их взгляды, разделенные расстоянием, пересеклись. Побарабанив по стеклу пальцами, Екатерина окликнула камер-фрау Шаргородскую:
– Екатерина Ивановна, а кто вон тот офицер?
Шаргородскую даже отшатнуло от окна:
– Да это ж Гришка Орлов! Ишь вылупил бельма свои бесстыжие. И как только земля супостата такого носит?..
На придворном куртаге Екатерина заметила, что ее подруга, графиня Прасковья Брюс, имеет подозрительно блаженный вид:
– В чем дело? Или ты провела бурную ночь?
Подруга призналась – да:
– И до сих пор не могу я, Като, опомниться.
Екатерина была заинтригована:
– Омфала, не скрывай – кто был твой Геркулес?
– Такой позорный волокита, что стыдно сказать.
– Ну, графиня, не стыдись. Назови его.
– Гришка Орлов …
А скоро Екатерина застала подругу в слезах:
– Этот мизерабль, этот мерзавец, этот изверг…
– О ком ты? – спросила она.
– Легко догадаться, что таких слов может заслуживать только один – Гришка Орлов… Подумай, Като! Я отдала ему все самое трепетное и нежное, что имею. И вдруг вчера узнаю, что, посещая меня вечерами, он по утрам утешает эту гадкую блудницу – княгиню Ленку Куракину… Вот я открою глаза Петру Иванычу!
Шувалова – при открывании ему глаз – мгновенно разбил паралич, даже челюсть отвисла. Екатерина заинтересовалась Григорием Орловым. Интерес ее был чисто женским. Извращенное время диктовало свои права, мужчина становился тем более желанен, чем больше у него было женщин. Стороною великая княгиня вызнала, что Орлов проживает в доме банкира Кнутсена – неподалеку от Зимнего дворца.
Со всем пылом истосковавшейся женщины Екатерина отдалась Григорию Орлову – без политики, а так… просто так!
>>58737768
* * *
Гришка был самый непутевый и самый добрый среди братьев. В гвардии его обожали все: рубаху последнюю снимет и отдаст, не жалея, чтобы выручить человека! Зато вот Алешка Орлов (по прозванию Алехан) был прижимист и дальновиден. Внешне добродушный и ласковый, как молочный теленочек, он повадки имел волчьи. Своей выгоды никогда не забывал, а прибыль издали чуял, словно легавая – дичь. Алехан был и самым могучим, самым дерзким! Ударом палаша отрубал быку голову, одной рукой останавливал за колесо карету, запряженную шестериком. Он вызывал на кулачный бой десяток гренадеров, бился об заклад – на деньги. Весь в кровище, но в ногах стойкий, укладывал наземь десятерых. Если «сударик» Иванушко не успевал деньги отнять, шли братцы в кабак Неймана и все пропивали – в блуде и в пакости.
Богатырской силе Орловых во всем гарнизоне Петербурга мог противостоять только офицер армии Шванвич. В драке один на один он побивал даже Алехана, но зато если нарывался на двоих Орловых, то уползал домой на карачках. Такая война тянулась долго-долго, пока всем не прискучила. Договорились они по-доброму так:
– Вот что, орлы, – сказал Шванвич братьям, – ежели где в месте нужном сойдусь я с кем-либо из вас одним, то я до последнего грошика оберу его. Согласны ли?
– Идет! – согласились Орловы. – Но ежели мы тебя вдвоем застанем в трактире, тогда ты нашему нраву уступай…
Скрепили договор выпивкой и расстались. Но однажды в осеннюю дождливую ночь двое Орловых (Алехан с Феденькой) нагрянули в кабак саксонца Неймана, а там Шванвич вовсю гуляет.
– По уговору: вино, деньги и все грации – наши!
Шванвич спьяна воспротивился. Тогда Орловы избили его нещадно и выбросили под дождь, в уличную темень. Шванвич встал за воротами, шпагу обнажил. Дождался, когда на двор вылез Алешка Орлов, и рубанул его сплеча – хрясь! Орлов кувырнулся в канаву, наполненную грязью… Из трактира выскочил Федя, стал звать:
– Алеха-а-ан… где ты, сокол наш ясный?
А сокол по самые уши в грязи плавает, и только «буль-буль» слышится. Счастье, что Шванвич был пьян, а потому удар нанес нетвердой рукой, не разрубив Орлова от макушки до кончика. Но вид Алехана был ужасен: лицо раскроено от уха до рта, кончик носа болтался на лоскуте кожи… Опытный хирург Каав-Буэргаве зашил Орлову щеку, даже нос умудрился поправить. Однако шрам навеки обезобразил красавца, отчего Алехана в обществе стали называть le balafre (рубцованный).
Подлечившись, он с братьями нагрянул к Шванвичу.
– Убивать пришли? – спросил тот, обнажая клинок.
– Зачем же? Ты обидел нас, сироток, так с тебя и причитается. Ставь вина на стол, граций зови, потом в бильярд сыграем.
Орловы никогда не мстили. Как и все силачи с мужественными натурами, они умели прощать. Но… не дай бог, если ты встанешь на их пути! Иван Орлов вскоре собрал братьев на совещание:
– Впереди нам ни одна божья свечечка не светит! Прожились так, что впору давиться… Отныне, Гришка, на тебя вся надёжа; побольше денег у курвы немецкой выманивай… Осознал?
– Да откуда ей денег-то взять, ежели сама побирается: у генерал-прокурора Глебова, у графа Саньки Строганова, у всех Шуваловых занимает… Вот ежели б она императрицею стала!
– Дельно помыслил, – одобрил брата Иван Орлов.
* * *
Только потом, опомнясь от чувственных наслаждений, Екатерина сообразила, что популярность Орловых в столичной гвардии может сослужить ей большую пользу. Она сейчас нуждалась не столько в любовнике, сколько в нерушимой опоре на грубую военную силу.
Ее гардеробмейстер Шкурин был посвящен в тайну, с его помощью Екатерина устраивала свидания с Григорием Орловым. Однажды она его приняла ночью, полусонная, и, лаская, ощутила под рукою обезображенное лицо – это был «рубцованный» Алехан.
Екатерина, вскочив с постели, разрыдалась:
– Вы, Орловы, слишком много себе позволяете. Не забывайте, кто вы и кто я…
Алехан сказал, что Гришка сегодня в караул назначен:
– Так я за него! Какая тебе разница, матушка?
Екатерина одарила его злобной пощечиной, но Алехан только рассмеялся и стал по-доброму утешать:
– Что ты ревешь, матушка? Да ты держись за нас! Пока мы живы, с такими орлами не пропадешь…
В конце лета 1761 года Екатерина ощутила признаки беременности. События при дворе вскоре последовали с такой бурной быстротой, что любовный роман превратился в политический союз – решающий для Екатерины, для Орловых и для всей России.
Дебик, насагай ещё на десяток постов. А то я вот бампнул случайно. lel
>>58737487
Пидорнули твоя ракоту, пидорнули твои аватарки - стал засирать все треды своей посредственностью. ВНИМАНИЯ МНЕ, ВНИМАНИЯ! - полу-умоляешь, полу-приказываешь ты.
>Смотрите какой я загадочный, я могу использовать другие аватарки! Смотрите, какой я просвященный - использую пизженный контент с форчана. Смотрите, какой я непробиваемый - я отвечаю на каждый пост, кормя всех, кого ни попадя. Глядите, какой я целенаправленный - я бампаю свой парашетред в /d джва раза в час. Мой раковник пидорнули зазря, моча не права! Я добиваюсь чего-то, и чего именно - известно только мне! Пожалуйста, обратите на меня внимание(((
>>58737896
Анимепедрила, всё равно вы не будете сидеть на этой борде.
Охохох, прямо сейчас ко мне едут няшки-близняшки, а у меня в комнате творческий срач. Подстава...
>>58737953
Внимания мне, внимания. lel Вскудахтни ещё чего-нибудь.
>>58738062
У меня срач из-за сестры, которая в доту прямо сейчас играет, всюду фантики, раздрадает.
А ну съебались на доброчан, живо!
>>58738247
Или что? Маме расскажешь?
>>58738201
А можно её дотабафф глянуть?
>>58738334
Нет, не расскажу.
>>58738390
Дианон же с ведра очень не удобно.
>>58738390
Тоже, что и с футболкой будет.
>>58738494
>дианон по дотабаффу
Топ лел. Я же просто посмотреть хотел, вдруг все-таки не абсолютно все тянки играют в доту, как распоследние днища.
>>58738494
Деанон? Ты поехавший?
>>58738494
Опять тралируешь, пидр.
Бля, постите книжку дальше. Интересно же.
>>58738896
Сделай тред и читай.
>58738896
Бери да пости блядь.
>>58738896
Поддерживаю.
Бумп.
>>58739607
Перекатывайся на доброчан: >>58731599
>>58739639
Хочу здесь.
>>58739726
Не хочешь.
А ещё с доброчаном какая-то хуйня: написал несколько сообщений, обновил страницу, а они пропали.
Посоны, я придумал, как доебать сестролюбов на доброчане, лол.
1. Все заходим на добропарашу >>58731599
2. Скрываем их тред.
3. ????????
4. Бугурт анимублядков.
>>58739822
Хитрый план анимедебила.
>>58739860
Но я не анимедебил, я хейтер!
>>58739770
Хочу.
>>58739916
На стольник спорим, что не хочешь?
>>58739906
Хитрый план хейтера-анимедебила.
>>58739822
А можно еще и засагать, тогда тред вниз уйдет и его смоет. Вот у них припечет-то!
>>58739944
Но я ведь такой же как и ты, я не хочу чтобы эти извращенцы были в моем б.
>>58735251
Разницы между отдельной доской и перекатом в доброчан нет.
Суть треда в бе в свежей крови, а на доски ходят только те, кто уже в курсе. 90% паст от мимопроходящих анонов.
Более того, нас потом еще будут с бэ на эту доску выгонять, так что я против.
Тред на доброчане это бонус. Хотелось бы, что бы все репорты пились все так же сюда. Из-за очевидных намерений вайпера, предлагаю в оппост следующего треда внести строки о куклоскрипте.
>>58740013
>Извращенцы как что-то плохое
>б
Туда ли я зашел?
>>58739965
Хитрый план анимедебила.
>>58740013
Нет, ты не такой же, как я.
>>58739965
А лучше - создать тред еще и на сырнопараше, и тогда их все будут воспринимать, как рак, и гнать со всех борд. И в контаче заабузить. То-то потеха будет.
>>58740087
А я предлагаю не создавать треды в /Б харкача. Съебуйте на доброчан!
>>58740087
Анимедан ты точно даун или как? Всё, забудьте нахуй про эту борду. Пиздуйте раковать на мелкочаны.
>>58740087
Школьникам самое главное вайпать, они - легион, они - анонимусы.
А так в доброчан напиши, оп добавит в оп-пост.
>>58740154
А лучше вообще мизулиной написать, тогда и эту парашу закроют, и все другие борды, и мы все станем нормальными людьми. А извратам сгущенки пропишут!
>>58740250
Нет, мне хватитт того, что я больше не увижу ваши треды в /Б харкача.
>>58740250
И мама не будет на вайперов ругаться, за то что уроки не сделали.
>>58740284
Но ты их не увидишь, только если будешь скрывать.
Бамп. Хоть до переката и далеко, но занесите в следующий ОП-пост инфу про куклу и пидорнутых вайперов.
>>58740154
На ычане была лига сестролюбов с официальными тредами, но их приравняли лоликону и запретили(
Слабоумные баки просто не понимают, что их сестроёбские фантазии онанемасу минимум безразличны, а оперируя при этом шаблонами, показываемыми в назкопробном анимце (смотрела я кой чего из того, что у них в списке, нешликабельно), они и вовсе отвращают ЦА от себя. Это отличие, а также статус оффициального чятика с аватарками и делает их нежелательными гостями здесь, в отличие от периодически всплывающих мамоёбов, например.
>>58740443
Соус? Что за пати?
Всем привет, я Риса. Оче хотеть ещё больше анименяш на этой борде.
>>58740589
а гавна пожувать ни хочишь?))))))))))))))
>>58740638
Фу, какой злой анончик. Добра тебе, ня.
>>58740549
Жаль. И, конечно же, архивов не осталось?
>>58740589
Привет Риса! Я Семен Творожков
>>58740523
>пидорнутых вайперов
А, точно, вы же там массово жаловались на меня. И как, получилось забанить?
>>58740706
Бамп вопросу.
>>58740866
динахуй сын шлюхи)))
>>58740761
А ты кто?
>>58740935
люк йа твой атец)))0000
СМАРИТЕ НА ЭТАТ ПИК У НИЁ ЖИ ТОЖИ БРАТ БРАТИК ПАДИ КАТОРЫЙ ХАТЕЛ ВЫИПАТЬ ИЁ В ПЫКАЧЕЛЛА?))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))
>>58740925
Как он туда попал?
>>58740982
Это как блять? Это чем так?
Антоны, ставьте куклу и не обращайте на этого школьника внимание.
Футболка-тян приходила?
И чего все молчат? Оп тут?
>>58741025
Оч хуёвый ФШ.
>>58741042
ОН СМАТРЕЛ АНИМУ РАКОВАЛ НА СОСАЧИ И КАРОЧ БЫЛ ВНИМАНИЕБЛЯДЬЮ)))0000 А ГРУЗОВИК ЕМУ ФУУУУУУ СУКА ПЗЦД((( НУ И ЗАТРАЛИИИЛЛ ИВО)))881
>>58741111
На этой неделе В двух сегодняшних тредах ее не было.
>>58741111
БЫЛА ТОКА ТВАЯ МАМАША СКАЗАЛА ЕЙ ПАНРАВИЛАСЬ ПРАВСИЛА ИЩЁ К НЕЙ ЗАЙТИ НА ЗАДНИЙ ДВОР))))
>>58741169
В первом треде я был, но потом уснул. Ну а другие аноны с сестрёнками появлялись?
>>58741111
Квадрипл, у меня ведро, посоветуй мне что-нибудь.
>>58741232
Оп был, кун с близняшками и еще кто-то.
Перекличка няш сетролюбов. Нужно знать, есть ли смысл здесь оставаться вообще, если моды ничего не делают с этим тухловайпером. Если не наберётся и десятка анончиков, то будем окончательно перекатываться на добрач, друзья.
>>58741219
лучше бы рулеточку с колобками пошёл посагал, алтфак хуев
>>58741287
Не будем.
>>58741297
НЯК НЯК НЯК АНИМЕМЕЧШИК СИСТРЁНАЧКИ ВНИМАНИЕБЛЯДИ РАЧКИ))))))
>>58741287
Я буду и там, и тут. Посмотрим, взлетит ли вообще тред на Доброчане. Помню, раньше его вообще величали Педочаном, но с тех пор много воды утекло.
>>58741233
Купи пеку. Ведроида у меня нет. Двачую с пекарни уже 3 год.
>>58741407
АНИМЕДАУН В ТРЕДЕ))) ВСЕ СМАРЕТЬ ТАЙТЛ))))0000
>>58741455
Пека занята.
>>58741286
Зависть
>>58741232
Ну, я в данный момент тут сделал тян своей сестрой, но репорты пилить вроде не о чем. Тихо-мирно няшимся, о планах на нг думаем.
Тут еще был такой же, как я, насколько знаю. Если что - я тот, первый, с сестренкой-художницей.
>>58741287
Dollchan
А вот ваеп с картинками - НЕПОЛОЖЕНО. Будешь продолжать - огребёшь.
>>58741286
+
Клюшка был, кун шликающий с 14-летней сестрой был.
>>58741600
Много.
>>58741480
Педорни %юзер_нейм% из-за пеки или страдай.
>>58741523
Зв внимаеблядство и чатики тут тоже положен бан, но их не пидорят. Значит и мне можно. Cправедливо.
>>58741287
Перекатываться на добрач никто не будет. Там - убежище + координация на случай всяких форс-мажоров. А тут треды по-прежнему будут создаваться каждую неделю. Вайпа бояться - в /b не ходить.
>>58741646
Лол, думаю он как раз будет страдать, если пидорнет из-за компа свою сестрицу.
>>58741657
Но тогда мне придётся тебя забанить, ты же этого не хочешь? Вайпай без картинок.
>>58741809
* * *
Англия уже привыкла, что корабли всех наций приветствуют ее салютом, и адмиралы короля Георга III были явно шокированы тем, что пушки эскадры Спиридова промолчали… Англичане отомстили русским морякам хлестким трактирным злоречием:
– Наверное, корабли русские боятся салютовать нам, чтобы не рассыпаться при первом же залпе.
…Прошка Курносов повзрослел, раздался в плечах. По осени он приехал в Плимут, собираясь отбыть на родину, и как раз застал тут в доках спиридовскую эскадру, измотанную штормами. Ему было неприятно читать в газетах о русских кораблях, да и целое кладбище, оставленное адмиралом на английской земле, тоже не веселило. Был холодный, промозглый вечер накануне отплытия домой. Прошка зашел в гаванскую таверну, попросил портеров и сковородку с раскаленными углями – для раскуривания трубки. Тут к нему подсел тот самый одноглазый жулик, который однажды подпоил его и продал на невольничье судно испанцев. Мерзавец не узнал в Прошке-прежнего «слишту». Привычно, как и в этот раз, он выбросил перед ним игральные кости.
– Сейчас сыграем! – Прошка прищелкнул пальцами. – Эй там! Виски нам да еще две кварты пива… живее!
Поморы добро и зло одинаково помнили. Прошка отомстил красиво: напоил вербовщика так, что тот брякнулся со стула, полег замертво. Расплатившись за выпивку, парень взвалил пьяного на себя, вынес на причал. Там стояло немало кораблей, готовых к отплытию, и, встряхивая пьяного на плече, как мешок с отрубями, Прошка деловито покрикивал:
– Кому тут матроса надобно? Умеет супы варить, деки драит, гальюны моет, а когда в морду бьют – только радуется!
С палубы одного корабля отозвался шкипер:
– Три шиллинга дам за эту блевотину.
– Идет, – согласился Прошка…
Рано утром волна качнула его в пассажирской койке. Надвигалась суровая зима, и, кажется, судя по ветрам, от Ревеля до Петербурга придется ехать на лошадях. Под самый Новый год столица русская встретила его морозцем, пушистым снегопадом. Принаряженный, в коротком сюртучке, в чулках оранжевых, при башмаках тупоносых с пряжками, предстал он в Адмиралтействе перед начальством, и Голенищев-Кутузов-средний ему обрадовался:
– Слава богу! А я, грешным делом, боялся тебя отпускать до Англии, думал, что не вернешься… Мишка-то Рылопухов где?
– Остался. Домик завел. На богатой вдове женился. Сундуков штук десять с тряпками и посудой. Сидит на них и пиво дует. Звал я его, но он сказал, что в Англии ему лучше, чем дома.
– Если там лучше, чего же ты не остался? – Мне тоже предлагали… англичане. Но они же и поговорку придумали: «Пусть здесь мне худо, зато это мое королевство». А дядя Хрисанф учил меня: где родился, там и сгодился…
Близилось испытание. Адмиралтейство расчистило место, навезли туда лес для набора корпуса. Голенищев-Кутузов сказал:
– Построишь первый фрегат – шпагу заработаешь…
Ночью не спалось от волнения. Накинул полушубок, просунул ноги в валенки, по морозцу прогулялся до эллингов. Подле них лежали груды бревен и досок. Жутковато было глядеть на эти мертвые лесины, которые оживут в корабле – далеко не первом для России, но зато первом для его судьбы. А первый корабль – как первая любовь. И невольно поманила его к себе златоголовая Казань, вспомнились поцелуи с Анюткой Мамаевой…
«Вот, бес ее забери! До чего ж глаза были красивые…»
Постоял еще немного у эллинга и побрел спать.
Посыпало снегом – истинно русской манной небесной.
Занавес
Совет все чаще обсуждал будущее Крымского ханства.
– Я скажу… Когда мы взываем к свободе греков, то они, утесненные, идут с нами охотно и понятливо. Иное дело – татары! Обещать им свободу – все равно что слепых в Эрмитаж зазывать. Султан их не угнетает. Напротив, Турция для них вроде щита, за которым они и прячутся от наказания. Свободу господа эти понимают как право разбойничать, полонять и убивать. Вот отними у них это право, и они сочтут себя угнетенными. Правда, Гиреи крымские казнят сурово, но это в порядке вещей на Востоке и деспотизмом не считается. Нам нельзя ратовать за свободу татарскую, но мы должны сделать все, чтобы Крым превратился в державу самостоятельную, от султана независимую.
Закончив говорить, Екатерина потянулась к табакерке.
– Я скажу, – продолжал граф Кирилла Разумовский. – Сразу же, как Крым станет самостоятельным, он должен вести свою политику в поисках союзов. С кем же он вступит в альянс? Мы для них неверные собаки, гяуры. И тогда Бахчисарай первым делом направит послов к тому же султану, вступив с ним в союз, направленный опять-таки против нас, и ничто в мире не изменится. Как были Турция с Крымом одним телом, так и останутся… Что выиграем?
– Я скажу, – начал Григорий Орлов. – Делая татар от Турции отделенными, следует договором их обязать, чтобы приняли протекторат российский, а в утверждение союза должны они гавань в Крыму нам дать, гарнизоны принять наши воинские… Вот тогда пусть рыпнутся, заставим патоку лизать с кончика шила!
– Я скажу, – добавил Никита Панин. – Сложные материи предстоит разрешить. Ведь, по сути дела, уклад татарского бытия не вчера сложился – он длился веками. Протекторат турецкий над Крымом и Причерноморьем собираемся мы заменить русским покровительством… Прежде подумаем! Я предчую заранее, – сказал Панин, – что если даже такой порядок удастся устроить, то конфликтов в будущем не избежать. Не мы, так потомки наши еще не раз татарский вопрос разрешать будут.
– Я скажу, – подал голос вице-канцлер Голицын. – В случае если сей опы
>>58741848
Гришка Орлов встал, громыхнув креслом:
– Так что ж нам делать? Или руки опустить?
Екатерина велела Панину провести политический зондаж в Бахчисарае («не менее нам необходимо, – писала она, – нужно иметь в своих руках проход из Азовского в Черное море; и для того об нем домогаться надлежит»). В это время ханствовал Каплан-Гирей, и на обращение Никиты Ивановича, обрисовавшего перед ним судьбы Крыма в новом свете, хан отвечал Петербургу тоном дерзостным: «Подобные слова тебе писать не должно. Мы Портою Высокой во всем довольны и благоденствием тут наслаждаемся… В этом твоем намерении, кроме пустословия и безрассудства, ничего более не заключается!» Панин доложил Екатерине:
– Но ведь помимо сыновей, Селима и Каплана, у Крым-Гирея еще племянник есть – Шагин-Гирей, который мыслит не как татарин крымский, а скорее солидарен с ордами ногайскими, средь которых он и кочует в степях, боясь быть отравленным. – Никита Иванович положил перед императрицей письмо хана. – После такого афронта, для нас неприлично, что прикажете делать?
– А по башке их бить, – отвечала Екатерина.
* * *
Вырубленная из камня древняя сова немигающе глядела в желтизну ногайских степей. С высоты ворот Ор-Капу (Перекопа) сова видела, как скачут из степи всадники… Это ехал с конвоем Шагин-Гирей, но гарнизон крепости был составлен из янычар, и они не пропустили его в пределы ханства.
Навстречу Шагин-Гирею выехал байрактар (знаменосец) янычар. Он был в шальварах, но голый до пояса, на груди болтались голубенькие бусы, а голову прикрывала массивная чалма. За ним на конях двигались мамелюки. Шагин-Гирей молча ждал.
– Это ты, шакал, явившийся за объедками? – закричал байрактар еще издали. – Убирайся отсюда! Я предвещаю тебе, что не одну холодную ночь ты проведешь на кладбище, где погребены грязные свиньи.
Он сделал знак рукою, и три мамелюка, развеваясь бурнусами, выскочили наперерез Шагин-Гирею, натянули свои луки – разом выстрелили. Шагин-Гирей одну стрелу отбил саблей в полете, от второй уклонился движением гибкого тела, а третья завязла в его кожаном щите. Потом выпрямился на стременах.
– Выпавший из-под хвоста каирской собаки! – ответил он байрактару. – Я больше не стану разговаривать со Стамбулом, отныне я начинаю серьезный разговор с Петербургом… Ты слышал?
– Я слышал голос ехидны.
– Тогда… будь здоров!
Шагин-Гирей выдернул стрелу из щита и послал ее обратно. Могучий байрактар с ревом опрокинулся назад – длинная стрела, еще вибрируя после полета, торчала из его глаза.
Древняя каменная сова равнодушно проследила, как в облаке душной пыли исчезли всадники, имевшие кочевья, но никогда не имевшие дома.
«Шагин» в переводе с татарского означает: сокол!
Вечный шум Черного моря оживлял неизбывную тоску ногайских степей, над которыми пролетали кричащие аисты…
Действие седьмое
России – побеждать
Какой это ряд теней проходит в очах моих; лица которыя действовали силами своими на волнах мира, – и действовали на меня; все это покойники. Но какое страшное кладбище после них…
И. Ф. Тимковский. Записки
1. Рябая могила
Свидание в Нейссе короля Фридриха II с императором Иосифом II не прошло даром: Мария-Терезия, верная своей тактике, самочинно захватывала земли валашские, только что освобожденные от турок российскими войсками. Генерал Христофор Штоффельн, командовавший корпусом Молдавии, привез в Яссы один из пограничных столбов, и Румянцев наступил на него:
– Ого! Из камня вырублен. Заране готовились…
Чудовищны и непонятны дороги, которые избирает чума для своего победоносного и мрачного шествия по трупам! В корпусе Штоффельна она явилась в образе куска красивой парчи, брошенного посреди дороги близ Галаца, и безвестный солдат сунул парчу в ранец – бездумно, себе на гибель.
К этому времени часть барских конфедератов уже очухалась от угара, пришла к Румянцеву с повинной; поляки стали служить в русской армии – наравне с болгарами, арнаутами, сербами, хорватами, черногорцами и мадьярами, видевшими в России свою избавительницу от ярма султанского.
А недавно, дабы рвение к подвигам возгорелось, Екатерина учредила новый боевой орден – Георгия Победоносца – символ чести и бранной доблести. Первые георгиевские кавалеры гордились по праву, ибо украситься Георгием можно было лишь через очень большое отличие.
Потемкин тоже поддался всеобщему искушению:
– Мне бы Георгия хоть четвертой степени, так я бы после войны, если цел останусь, каждый день богу свечку ставил…
Не скрывая зависти, поглядывал он на гусара Семена Зорича, уже имевшего четвертую степень. Зорич служил секунд-майором, храбрости был непостижимой, но столь нищ, что даже в морозы рубашки не имел под мундиром (Потемкин возымел его благодарность, одарив бедняка бельем своим). Гусар был из сербов, школа его миновала, едва читать по складам умел, зато уж рубака хороший! Он бился так красиво, что турки иногда расступались в бою, разинув рты, любовались, как Зорич сечет янычар по шеям – только головы отлетают… Поверх мундира носил Потемкин янычарскую бурку, свалянную из верблюжьей шерсти плотно, как русский валенок; на привалах, когда садился на землю, бурка не сгибалась, образуя вокруг него нечто вроде палатки, поверх которой торчала одноглазая голова, вызывая смех у солдат.
Зимою Потемкин с кирасирами и генерал Иван Подгоричани с гусарами выступили на Фокшаны; ровно и мерно, вровень с пушками, шагала неутомимая пехота. Передовые пикеты открыли стрельбу, всадники вытянулись в седлах.
– Началось дело, – сказал Подгоричани.
На снегу им встретились безголовые трупы.
– Кажется, татарва рядом, – поежился Потемкин.
– Татары голов не режут – это османская забава…
Перед ними открылась панорама лагеря, над которым были воздеты больше сорока бунчуков, конские хвосты их растрепывал холодный ветер. Подгоричани доверил Потемкину пехоту, а конницу повел в атаку сам. Потемкин двинул за ним батальоны, на переправе через Милку провалился под лед, потом спасал из воды пушки, кричал, чтобы берегли пороховые фуры, весь мокрый, он потерял с глаза повязку. К вечеру сраженье само по себе притихло, но пикетов не снимали. Настала ночь, луна померкла, закрытая тучами. Григорий Александрович из линии пикетов выехал, в одиночку отправился верхом в Фокшаны, желая поужинать с Подгоричани. В темноте не разглядел, а скорее почуял лаву кавалерии, идущей ему наперерез. Норовистая кобыла, вздернувшись, вдруг занесла его в самую гущу турецких спагов, которые, дыша почти в лицо парню, спрашивали, кто он, какого бунчука, какого байрака.
Сознание работало машинально: спасаться, спасаться.
– Берабер гель! – заорал Потемкин (что по-турецки значило «Вперед, за мно
>>58741694
Пусть сестричке скажет:
-%сис_нейм%, дай-ка я на один сайт зайду. Там тред про сестролюбов запилили. Не знаешь, что такое тред? Хочешь почитать? Я там часто сижу. Ты всё поймёшь, любимая.
PROFIT!
Присоединился к вайпу параши.
>>58741816
Так пидорни их, если модератор, они остоебенили тут раковать уже.
>>58741848
Потемкин мчался впереди всех, а сердце уже замерло от ужаса: в любой момент спаги могли обнаружить свою ошибку, и тогда от него кусков бы не осталось. Но вот уже мигнули родимые костры – Потемкин вывел противника прямо на кавалерию Подгоричани, траверзом шарахнулся на кобыле в сторону, чтобы не срубили свои же гусары. Со стороны видел, как турки на быстром аллюре врезались в косяк русской конницы, а та встретила их метелью взлетающих палашей…
Следующий день стал батальным, и Потемкин здорово отличился, отбив у турок две пушки, но и сам едва в живых остался. Похоронив убитых на окраине города, русские храбрецы выпили в Фокшанах все котнарское вино, шипением и легкостью похожее на шампанское. Тут и радовались, тут и плакали, потом тронулись обратно… Румянцев признал заслуги Потемкина в деле под Фокшанами, сделав его кавалером, но не георгиевским – лишь аннинским. Реляции с фронта были напечатаны в «С.-Петербургских ведомостях». Потемкина представили в ореоле геройства. Вася Петров обласкал его вычурною эпистолой:
Он жил среди красот, и, аки Ахиллес,
На ратном поле вдруг он мужество изнес:
Впервой приял он гром, и гром ему послушен,
Впервые встрел он смерть, и встретил равнодушен!
Плохие стихи. Но дареному коню в зубы не смотрят.
* * *
Потемкин застал Яссы в тревоге: чума проникла в ставку, генерал Штоффельн умер. Пока она блуждала где-то по бивуакам, поражая безвестных солдат, Петербург не волновался, но теперь, со смертью начальника Молдавского корпуса, приходилось публиковать для всеобщего сведения, что чума есть, она рядом, неотвратима, как рок. Корпусом стал командовать князь Николай Васильевич Репнин, прибывший из Варшавы, и Потемкин спросил его – каково там поживает его приятель Яков Булгаков. Репнин ответил: «Предвижу большое будущее сего молодого расторопного человека…»
Каждый человек имеет свои недостатки – имел их и Румянцев. Если встречались на пути его армии холмы, он рапортовал в Петербург о горах неприступных, болотца под его пером становились трясинами, ручьи разливались в реки, а при наличии провианта на неделю он писал, что они тут, бедные, с голоду помирают. Екатерина хорошо знала эту причуду в характере полководца и потому бывала крайне настойчива в своих требованиях к нему, заведомо зная, что холмы преодолеют, в болотах не увязнут, реки любые форсируют, а с голоду никто не помрет…
Кишинев, разоренный татарами, был в ту пору торговым местечком, где жили купцы-армяне. Армия же квартировала в Яссах, столице молдаванской. Здесь монастырь и дворец господаря, а сам город – захудалая деревня. Смуглые и жилистые, как чертовки, ясские боярыни щелкали волошские орешки быстрее белок, сидя в колясках подле недвижимых и тучных мужей-бояр, игриво подмаргивали русским «пашам» и «сераскирам». Потемкин, изнывая от скуки, тоже завел себе пассию по имени Кассандра, которая всегда валялась на кушетке, уже в готовной истоме.
Васенька Рубан писал ему в Яссы: не осталось ли чего в Молдавии от Овидия, коего прегордый Рим сослал в эти края? О себе же сообщал, что граф Никита Панин использует его знание турецкого языка в Коллегии иностранных дел, а Васька Петров ныне в чести живет: Екатерина доверила ему воспитание того мальчика, Маркова-Оспина, от которого прививки на Руси завелись. Потемкину было отчасти даже обидно, что стал зависеть от Петрова, через которого и отсылал он письма к Екатерине; она ему не отвечала, но Петров не обманывал приятеля, заверяя его в том, что все письма вручил императрице наедине – в тиши библиотеки. И если Екатерину мог он оправдать как императрицу, то непонятно было ее поведение как женщины, знавшей, что давно любима…
Огорченный таким невниманием, Потемкин частенько пропадал из Ясс, напрашиваясь в кавалерийские рейды по тылам противника. А скоро в одной перепалке потерял он Семена Зорича: выскочил храбрец один против дюжины, турки взяли его в кольцо, трижды проткнули пиками, дважды рубанули саблями; падая из седла, крикнул Зорич:
– Прощай, Гриша! За добро спасибо тебе.
– Прощай, брат, – отозвался Потемкин (положение было таково, что ничем не мог он помочь другу, и турки утащили Зорича за ноги)…
Потемкин служил честно, ретиво, храбро. Усердной службой усмирял страсти, сознательно изнурял себя в походах. Румянцев, очень скупой на похвалу, с явным удовольствием докладывал Екатерине: «Непосредственно рекомендую мужество и искусство, которое оказал генерал-майор Потемкин, ибо кавалерия наша до сего времени еще не действовала с такой стройностью и мужеством, как под командою вышеозначенного генерал-майора Потемкина!»
Весну 1770 года Потемкин встретил командиром бригады, в которую входили два кирасирских полка – Новотроицкий и Наследникова имени цесаревича Павла… А было Потемкину уже тридцать лет!
* * *
Нигде не было такой грязи, как в Валахии; колеса превращались в громоздкие жернова, едва крутившиеся в липкой слякоти, шестнадцать лошадей с трудом влекли коляску Румянцева. Помимо грязи на тактику влияла и эпидемия: сберегая войска от чумы, Румянцев «скатывал» свою армию вдоль берегов Прута, стараясь вести ее местами малонаселенными. Ужасные ливни расквасили шляхи, в оглобли фур и передки пушек, подменяя истомленных животных, впрягались люди.
А там, где Серет впадает в Прут, пролегло глухое урочище – Рябая Могила, и здесь столкнулись две армии: татарская с русской. В самый разгар битвы Потемкин галопом провел своих кирасир вдоль извилин Прута, отчаянно обрушил бригаду в реку – вплавь, держась за хвосты и гривы лошадей, дружно переправились на вражий берег, и мокрые кони, отряхивая тучи прохладных брызг, рванули всадников дальше – прямо в тыл противника, что и решило исход сражения. Кирасиры загнали скопище татар в глубокую низину, где они сидели, как волки в яме, отстреливаясь из луков.
– Эй, проси «амана»! – кричали им сверху русские.
– Нет, – отвечал за всех один в богатых одеждах.
– Вылезай, супостатина, ведь угробим вас!
– Убивай… кысмет, – был ответ из ямы.
Кирасиры перебили всех до последнего и спустились в низину. Из груды трупов поднялся тот самый – в красивых одеждах:
– Я султан Дели-Гирей, сын великого Крым-Гирея!
Потемкин добил его выстрелом из пистолета. Нагнувшись, отцепил от пояса богатую саблю. Трофей бросил в шатер Румянцева.
– Поторопились вы, ребятки мои, – сказал Петр Александрович. – Ныне с татарами дипломатничать надо… Шагин-Гирей, брат Дели-Гирея, из шакала кошкою ласковой оборачивается.
Потемкин надеялся, что Рябая Могила сделает его кавалером георгиевским, но Румянцев обошел молодца в награде, и Григорий Александрович не удержался – обиду свою открыто высказал:
– Неужто мне едино аннинским орденом гордиться?
На что Румянцев отвечал ему – жестко:
– Честный воин и без орденов должен быть гордым!
2. Дерзновению подобно
>>58741961
– Опять у меня неприятности, – жаловалась Екатерина при дворе. – Недавно я купила в Италии картину Менгса «Андромеда», но, отправленная морем, она, вместо Эрмитажа, оказалась в руках алжирских пиратов. Хорошо, если картина попадет на майдам, а не станет служить попоной для африканского верблюда…
Война оживила ее переписку с Вольтером, которая сделалась фривольно-панибратской: прославленный философ и коронованная женщина как бы похлопывали друг друга по плечу, Екатерина, выступая теперь в роли волшебной амазонки, рапортовала в Ферней о победах слогом боевых реляций. Вольтер предрекал ей славу царицы воскрешенной Византии, и пусть Афины станут одной из ее столиц. Версаль засылал в Турцию своих офицеров, а Вольтер вербовал их для России, уговаривая французов «не сражаться за мерзавцев, которые содержат женщин взаперти». В письмах они частенько поругивали барона Франсуа де Тотта, который, после гибели Крым-Гирея, стал инженером по укреплению бастионов Босфора. Екатерине не суждено было узнать, что Вольтер поместил ее портрет в Фернее между портретом прачки, стиравшей ему белье, и портретом угольщика, озабоченного согреванием его старческих костей.
Дени Дидро обещал посетить Петербург, и Екатерина заранее предвкушала, что надышится от него запахом парижской мансарды, а пока что вдыхала запахи гипса и глины в мастерской Фальконе. Характер скульптора, порою трудновыносимый, доставил ей немало хлопот, но императрица, защищая мастера, доказывала свету, что одни бездарности тихи и покладисты, а подлинный талант будет бесноваться, пока не ляжет в могилу. Фальконе непрестанно жаловался на вмешательство в его работу самоуверенного дилетанта Бецкого, Екатерина утешала мастера:
– Помните того архитектора из Александрии, который на алебастре имя Птолемея изобразил, а под ним на мраморе свое имя высек? Что вы злитесь на старого хрыча? Со временем имя Бецкого от вашего монумента отпадет, как Птолемеево на алебастре, а ваша добрая слава в мраморе вовек не исчезнет… Господи! Да ведь с сотворения мира таково было: одни делают, другие им мешают. Человечество состоит из двух половин – делающих и мешающих делать. Вы думаете, мне легко? Да у меня врагов-то и завистников побольше, чем у вас…
Фальконе, сторонившийся двора, был невольно вовлечен в вихрь ее политических интриг; Екатерина не раз ему говорила:
– Всех прошу прислать копию книги Рюльера, но все мне отказывают. Хоть вы скажите, как описана наша княгинюшка этим шалопаем?
Рюльер описал Дашкову удивительной красавицей, отмеченной талантами и благородством. Не так давно Екатерина Романовна снова явилась в Петербурге, готовая к вояжу по Европе, и, бывая в обществе, владелица трех тысяч рабов громко жаловалась на свою непроходимую нужду. Екатерина, чтобы заткнуть ей рот, переслала княгине с Елагиным 4 000 рублей из своего кошелька.
– Вот, государыня изволят на дорогу вам жаловать.
– Я не нуждаюсь в оскорбительных подачках! – раскричалась Дашкова. – Мне – и четыре тыщи? Пусть оставят эти деньги при себе… Я возьму лишь то, что нужно мне, и не больше!
Елагин вернулся во дворец, обтирая со лба пот:
– Чума, а не баба! Говорит, что сумма мала.
Он выложил на стол 4 рубля и 17 копеек.
– Это еще что такое? – удивилась императрица.
– Сдачи дала… Княгиня при мне, яко бухгалтер, подсчитала расходы дорожные, а остаток велела вам вернуть.
Екатерина давно не испытывала таких оскорблений.
– Если я узнаю, что она с Рюльером встречалась, обратно мерзавку не пущу: пусть там и остается со своим выводком…
«Таким образом, – заключает Дашкова в мемуарах, – я рассталась с Петербургом».
Екатерина с громадною свитой тронулась санным поездом в Лахту, за двенадцать верст от столицы, где колоссальный Гром-камень – постамент будущего памятника Петру I – медленно катили к побережью Финского залива на громадных шарах из бронзы, уложенных в желоба. Зрелище, увиденное в Лахте, было дерзновению подобно.
Екатерина даже похлопала в ладоши, сказав:
– Что эта суетная Европа? Вот у нас – чудеса!
Четыреста мужиков с песнями влекли на тяжах колоссальную гору, поверх которой трудились каменщики, обтесывая лишние углы, работали кузница и канцелярия, а барабанщики играли неустанную дробь, руководя усилиями такелажников. На глазах гостей артель передвинула Гром-камень сразу на двести сажен. Екатерина не могла взять в толк: откуда такая легкость в движении? Инженеры объяснили ей, что тут секрет кабестанов и такелажных блоков:
– Сия работа допрежь выверена на модели, и один рабочий одной лишь рукой свободно передвигает семьдесят пять пудов…
Екатерина, держа руки в муфте, зашагала к карете.
– А где же наши поэты? – говорила она. – О чем они думают? Виденное здесь в одах должно запечатлеться…
Навстречу придворным каретам спешили саночки с петербуржцами, желавшими видеть каменный колосс, медленно, но верно следующий к тому месту, где ему и стоять вечно. А в морозном воздухе уже чуточку повеяло близкой весною, ростепелью снегов.
* * *
Вот и княгиня Дашкова, прибыв в Ригу, купила карету до Берлина, переставив ее с полозьев на колеса. Статс-даму сопровождала девица Каменская, вроде подруги на услужении. По приезде в Данциг княгиня остановилась в гостинице «Россия», сказав Каменской:
– Жить надо скромно. Траты лишь на еду и лошадей.
Висевшая в гостинице картина привлекла ее внимание. Полотно отражало эпизод минувшей войны, но правда была искажена. Среди убитых и умирающих стояли на коленях русские солдаты и, сложив молитвенно ладони, взывали о пощаде к доблестным пруссакам. Дашкова такого наглого вранья не стерпела – она пылящей бомбой ворвалась в русское консульство, возглавляемое бароном Ребиндером, и стала скандалить, чтобы он срочно протестовал против вывешивания подобных картин, унижающих достоинство русской армии.
– Мадам, – отвечал консул, – до вас тут проезжали в Итал
МИМИМИЧЯТИК С АВАЩКАМИМИМИМИ СЕСТРЫ НЯШКИ ГО НЯШИТЬ СЕСТЕР МИМИМИ УНЯНЯ ЗАНЯШУ НЯШЕЧКУ ПОД ОДЕЯЛОМ ПОД ЛАМПОВОЙ ЛАМПОЙ УНЯНЯНЯ
>>58741918
Скрой тред. Все так делают.
>>58741996
– Но почему же не купили картину, чтобы сжечь ее?
– Не догадались. Купите сами и сожгите ее.
– У меня нет денег на это, но их хватит на краски…
Ночью, когда в гостинице все спали, Дашкова с кистями и красками на цыпочках выбралась в коридор. Каменская несла за нею свечи и стремянку. Кавалерственная статс-дама забралась под самый потолок, чтобы восстановить историческую правду эпохи. Картина засияла свежими красками. Зеленые и красные мундиры поверженных солдат России превратились в белые и голубые мундиры воинства Фридриха II. (Как бы я ни презирал подлое скаредство и ханжеское побирушество этой женщины, но я не могу не восхищаться ее благородным поступком!) Рано утречком Дашкова покинула Данциг, заранее торжествуя. Когда хозяин гостиницы выбрался в коридор, он сначала онемел, а потом разбудил всех криком:
– Караул! Неужели русские нас победили?..
Под именем «госпожи Михалковой» Дашкова прибыла в Берлин, где ее инкогнито раскрыл сам посол Долгорукий, и княгиню посетил министр Финк фон Финкенштейн, приглашая даму явиться ко двору короля. Екатерина Романовна отнекивалась, ссылаясь на то, что «госпожа Михалкова» недостойна такой чести. Фридрих велел передать княгине, что «этикет самая глупая вещь на свете», и выразил желание принять Дашкову в Сан-Суси под любым именем. Пришлось разориться на пошив нового платья. Фридрих принял ее вместе с братом, принцем Генрихом; наверняка эти дотошные до всего господа желали выудить из женщины петербургские сплетни.
Дашкова сразу же учинила выговор королю:
– У вас больше думают о лошадях, нежели о людях. Почему в Потсдаме одни лишь проезжие мостовые? Даже римская Виа-Аппиа, по которой неслись колесницы патрициев, имела сбоку тротуар для бедных прохожих, улицы нашего древнего Новгорода тоже обладали безопасными панелями для идущих пешком…
Фридрих ударил себя тростью по голенищу ботфорта:
– Правда ли, что Дидро собирается в Петербург?
– Да, он будет принят наилучшим образом.
– А как поживает бродяга Эйлер с его логарифмами, не слишком ли он замучил Екатерину интегральными вычислениями?
– Эйлер боится пожаров и продолжает слепнуть. Он уже не может читать черным по белому, но зато пишет белым по черному.
– Живи он у нас, – сказал Генрих, – и лучший окулист Венцель сделал бы операцию, а пожары… Наши города строены из камня!
Фридрих спросил женщину, как двигается дело с памятником Петру Великому, но Дашкова отказала царю в его «величии»:
– Его деяния повершила наша великая государыня…
Король переглянулся с братом, оба они улыбнулись. Разговор продолжили за столом, и все похвалы Екатерине были уронены весьма небрежно, как и крошки хлеба, который мало ценили. Дашкова обратила внимание на старую лошадь, которая при всей строгости порядков в Сан-Суси чувствовала себя здесь хозяйкой; она бродила по клумбам, объедала нежную рассаду, топтала грядки и, наконец, топоча копытами, явилась прямо во дворец, шумно вздыхая, она гуляла вдоль картинной галереи. Король окликнул ее лошадь подбежала к нему, как верная собака, и с королевского стола была накормлена хрустящими гренками с маслом.
– Вы удивлены? – спросил он Дашкову. – Но это мой боевой конь, отпущенный мною на пенсию, как заслуженный солдат. С этим конем я побеждал Австрию, я разбил французов при Рособахе…
О России король умолчал, а его глаза, всегда холодные, чуть потеплели. Эта старая лошадь была живым памятником его прежней боевой славы. Как трудно она давалась! И как легко ее потерять. С плаца раздался призыв военной трубы, и старый конь, дожевывая королевские гренки, выбежал на волю, неожиданно перейдя на решительный галоп, словно устремляясь в атаку. Это было самое яркое впечатление от визита в Сан-Суси… Дашкова думала: «Любопытно, как-то меня встретит вольтеровский Ферней?»
* * *
Никита Иванович Панин послал Василия Рубана в ногайские степи, предупредив, что путешествия стали опасны… Не успели принять мер, как чума уже перепрыгнула через рогатки на Украину, вместе с письмами и деньгами навестила Киев, Чернигов и Переяславль, устроив чудовищную пляску смерти в богатом Нежине с его шумными греческими базарами. Вдоль проезжих трактов, легко обманывая карантины, чума помчалась в Россию, сразу же обрушившись на Брянск и Севск, Москва спешно ограждалась заставами. Соседние города предупреждались о появлении чумы сжиганием бочек со смолою, и вновь запылали над Русью тревожные, щемящие огни, будто опять, как в былые времена, пошли на Русь злые татаровья.
Рубан ретиво обскакал кочевья ногайские, доставив в Коллегию иностранных дел слухи обнадеживающие. Татары в Крыму сидят пока крепко, однако ногаи уже в смятении: часть их орд осталась за линией фронта, мурзы ногайские просят, чтобы русская армия пропустила их к семьям – обещают жить смирненько.
– Хорошие вести привез ты мне, – повеселел Панин. – Но главным условием к миру станет освобождение Обрескова и его свиты…
…Обресков снова сидел в яме Эди-Куля, но никогда не терял силы духа, возвышенного любовью к родине, пославшей его на это испытание. Кормили пленного дипломата самой дешевой и дрянной пищей – степными перепелками, от которых даже нищий в Стамбуле нос воротит. Турки над ним издевались:
– Эй, скажи, где хваленое русское могущество? Ваши доходы – ветер, а расходы – как смерч! Мы тоже читаем газеты из Европы и знаем, что золота и серебра в России совсем не осталось, а вся ваша казна наполнена жалкой медью.
– Разве богатство страны в деньгах? – отвечал Обресков.
– А в чем же? – спрашивали турки со смехом. – Наши сто пиастров умещаются в кошельке на поясе, а разменяй их на вашу медь, так потом надо везти ее на арбе, запряженной волами.
Все это так, но посол оставался послом.
>>58741511
Да это понятно, но как видишь многие не могут в него и упорно обсуждают действия какого-то упоротого недомерка, напрочь отходя от сути треда. Также постоянно оп-пост тупо сливается в бамплимит, а общения как такового и не выходит, потому что индифферентно относиться к действиям безмерно срущего петуха многие не в состоянии.
>>58741692
Это не вайп, по сути. Думаю, что тут мы всё равно разбежимся все при таком положении дел.
>>58741884
Будем надеяться, что его сестра прочитает историю Австро-Венгрии.
>>58741884
>через полчаса
>сестра_нейм говорит брат_нейм:
>омеги не нужны
>задрот ебаный извращенец мамку ебала
>>58741287
Можно перейти, но тут роднее лол
>>58742030
Да ты что? Умный дохуя? Тут скрывать уже нечего. Вся нулевая в говне. Но анимечатик с вниманиеблядями это просто край уже, дальше некуда.
>>58742116
Не просто можно, а нужно.
>>58742127
Глупцы! – кричал он. – Зато у нас есть теперь бумажные деньги, а они-то легки, словно птичий пух.
В ответ слышался непотребный хохот:
– Ты сошел с ума! Разве бывают деньги из бумаги?..
В соседней яме появился новый узник, гусарский майор Семен Зорич, исколотый пиками, изрубленный саблями, но удивительно бодрый. Обресков через решетку допытывался: почему его, мелюзгу-майора, посадили в Эди-Куль, яко персону важную и значительную?
– Обхитрил я их, – отвечал Зорич. – Когда янычары на меня навалились, я крикнул им, что я, мол, паша знатный. Вот они на выкуп за меня и польстились…
– Плохи твои дела, брат, – пожалел парня Обресков. – Теперь гнить тебе тут и гнить. Есть ли у тебя родственнички богатые?
– У меня и бедных-то не бывало… одни нищие!
Но скоро все изменилось: Обрескова отвели в баню, сменили белье, перестали глумиться над бумажными деньгами. Улучив момент, он спросил коменданта Эди-Куля:
– Жив-здоров ли султан ваш Мустафа Третий?
– Жив, но огорчен неистовством вашим…
Обресков дознался, что в Стамбуле настали голодные денечки, но причину этого пока не выяснил: комендант помалкивал. Однако вскоре он стал выпускать Обрескова в садик на прогулку, а дипломат сказал, что одному не гулянка, – там в яме сидит гусарский майор, ему тоже гулять хочется. Комендант даже руками замахал:
– Да он племянник визиря Панина… как можно?
– Врет он все, – отвечал Обресков. – Зорич такой же племянник Панина, как я дедушка султанского звездочета.
Стали гулять вдвоем. Обресков уже догадывался, что в делах батальных, делах свирепых, произошли важные события, но – какие? Комендант цитадели не выдержал – сам и проболтался:
– Румянцев-паша в безрассудстве своем, позабыв гнев божий, дерзнул к Дунаю направиться, а капудан-паша Алеко Орлов, весь в прахе и пепле, отважился к берегам Мореи приплыть…
«Скоро мы будем дома!» – обрадовался русский посол.
3. Под кейзер-флагом
На греков очень уповали. Алехан не раз говорил:
– Любого из них, хоть левантского, спроси: «Из Греции ль ты?» – он ответит: «Нет, я из Македонии!» – настолько силен в эллинах древний дух Александра Македонского…
Греки морейские встречали эскадру Спиридова пальбою из ружей и пистолетов, салютуя ей радостно. Босой делегат-священник сказал адмиралу, что русские встретят на этом берегу нищий народ, угнетаемый веками, греки столь бедны, что у них нет денег даже на Библию, но зато они дарят России книгу, известную всему миру.
Спиридов раскрыл ее: это была «Илиада» Гомера…
Алехан наказал бригадиру Ганнибалу:
>>58742127
И ты, как намтоящий олдфаг, считаешь своим долгом, вайпать?
>>58741287
Очень много ридонликунов. Гарантировать конечно не могу, но это заметно. Большинство паст пилится теми, кто заходит в первый раз. Перекатываться не вижу смысла. Сколько потенциальных футболок и клюшек мы пропустим, если перекатимся? Вариться в своем соку интереса особого нет.
>>58740866
Лично я видел и читал только пару тредов релейтед тематики. Официальных не видел и ничего, к сожалению не сохранял. Знаю, что идея оста, упомянутого в оппосте, оттуда.
>>58741482
А выше у тебя было что пилить и ты отказывался отписываться потому что тред в вайпе, бака.
Автор гуглдокса в треде, если хотите что-то добавить, или удалить, или есть предложения, можете писать.
Осты заметил. Ориджиналы, типа пикрелейтеда, тоже думаю куда-нибудь залить. Как минимум архивом.
>>58742201
– Иван Абрамыч, Наварин должен быть в моей табакерке.
– Открывай ее пошире, – был ответ арапа…
Ганнибал искусно обложил крепость осадной артиллерией, умело овладев Наварином, взял большие трофеи. Флот обрел прекрасную гавань. Алехан вызвал князя Юрия Долгорукого:
– Бери солдат, ступай брать крепость Модону…
Инфантерию князя подкреплял с моря капитан-командор Грейг, но турки нахлынули скопом, пришлось отступить, потеряв все пушки. Юрий Долгорукий был ранен в голову. Когда его доставили обратно на корабли в Наварине, он дотошно спрашивал Орлова:
– Граф, и пришла ли эскадра Джона Эльфинстона?
– Пока нет. Ждем.
– А далече ли от нас флот султанский?
– Уже близок. Ждем и его.
– Дождетесь! Будет всем нам на орехи.
Оправдываясь перед Петербургом, Алехан все свои неудачи неблагородно свалил на греков, которых недавно столь пылко расхваливал. Виноват же был он сам, послушно исполняя волю Екатерины. Императрица желала видеть успехи флота на суше, а кораблям отводила неприглядную роль «извозчиков», перевозящих войска и пушки. Орлов не сразу, но все-таки осознал, что идти по стопам бабьих инструкций – самим погибнуть и дело погубить. При господстве в Архипелаге флота турецкого флоту русскому, прежде взятия крепостей, должно обеспечить собственное превосходство на море. О том же талдычил ему и адмирал Спиридов:
– Флот – не армия, корабли – не телеги! Насупротив нас, погрязших в борьбе за города и крепости, султан Мустафа выстраивает армаду свою, доверив ее опыту Гасан-бея, славного пирата берберского, величаемого титулом «Крокодил Турции».
– Крокодила-то сего бояться ли? – спрашивал Алехан.
– Крокодилы тоже слезами горькими плачут…
Получалась чертовщина! Все утвержденное в Петербурге приходилось ломать на ходу, перекраивая планы императрицы заново: флоту отрываться от берегов, выплывать в просторы. Наварин с моря подкрепляла эскадра, но с берега крепость осаждали многочисленные байраки турок и албанцев. Эльфинстон не появлялся. Наконец греческий корсар Ламбро Каччиони, придя с моря, доложил Орлову, что случайно повстречал эскадру Эльфинстона:
– Он высадил десант в Рупино, солдаты ваши пошагали в сторону Мизитры, а эскадра его снова ушла в море.
Спиридов и Орлов чокнулись бокалами с пиратом.
– На английском флоте за такие фокусы вешают, – сказал Спиридов. – Случись, Хассан запрет нас в Наварине, и мы останемся как мухи в сметане – деваться некуда… Куда его черт понес?
А скоро известились, что из Стамбула вышла еще одна эскадра, спешащая в Архипелаг, дабы подкрепить флот Гасан-бея. Шутки были плохи: «крокодил» уже разинул зубастую пасть…
* * *
Эльфинстон не стал искать Спиридова в Архипелаге, не унизил свою гордость свиданием с явным выскочкой – Алеханом Орловым. Бездумно выбросив на берег десанты, обреченные на гибель, английский наемник направил свою эскадру в море, чтобы наглядно показать миру, как умеют сражаться на море англичане.
Алехан пребывал в состоянии праведной ярости:
– Пошел для себя лавры рвать, о других не думая…
Он распорядился: Спиридову поспешить в снятии десанта, высаженно
>>58742068
>индифферентно
>>58742235
Предлагаю добваить ссылку на доброчан и съебать отсюда.
>>58742292
– А я останусь у Наварина на «Трех иерархах» с бригадиром Ганнибалом. Ежели невмоготу станет, сыщу вас в Архипелаге… Ну, Григорий Андреич, пока прощай, даст бог – свидимся!
Больных и раненых девать было некуда – Спиридов отплыл вместе с ними, и белые паруса медленно растворились в морской синеве. Орлов недолго держался у Наварина, Ганнибал доложил:
– Турки отрезали воду от крепости и города, ладно уж мы, но там бабы, детишки плачущи… Сил нет вопли их слышать!
Над салоном Орлова словно гроб заколачивали: тук-тук, так-так, – это бродил по декам капитан-командор Грейг в подкованных ботфортах. Орлов поднялся к нему, сказал, что Наварин взорвет и оставит, потому что удержать его все равно невозможно.
– Нет попутного ветра, – ответил Грейг.
– Взрывать Наварин можно при любом ветре.
– Да! Но при любом ветре из гавани не выйти.
– А, черт побери! Все время забываю, что я не на суше. С кобылой вот легше: овса ей дал – и езжай смиренно…
Наварин исчез в грохоте мощных взрывов. Греческие фелюги приняли жителей и ушли к острову Корфу, фрегат взял на борт раненых для отправки в благоустроенные госпитали мальтийских рыцарей, Грейг велел поднять паруса на «Трех иерархах». Но громадина корабля, осыпаемая градом турецких ядер, двое суток крутилась в бухте, как плевок на раскаленной сковородке, не в силах покинуть ее – не было ветра.
– Нет ветра! – кричал Грейг. – Где я возьму его?
Наконец паруса «забеременели», раздувшись, и «Три иерарха» вырвались в открытое море. Орлов отыскал русскую эскадру (под флагами Спиридова и Эльфинстона), стоящую в тени острова Милос. Первый, кого Алехан встретил на флагмане, был командир «Евстафия» капитан первого ранга Александр Иванович Круз, отличный моряк, но жестокосердый офицер. Орлов и сейчас не забыл ему напомнить:
– Гляди сам, как бы тебе за бортом не плавать. Матросы наши терпеливы, но до поры до времени… Как жизнь на эскадре?
– На эскадре – как на греческом базаре, – доложил Круз, неунывающий. – Деньги делить легко – славу делить труднее.
– Так славы-то еще никто из нас не обрел.
– Но все живут надеждою обрести ее, проклятую…
Между высшими офицерами обнаружились несогласия: кому приказывать, кому подчиняться? Спиридов по праву старшинства и опыта никак не уступал Эльфинстону, который с наглостью доказывал, что взят Екатериной на флот не для того, чтобы им помыкали русские, плававшие по тихим речкам да в луже Финского залива. Алехан начал наводить порядок с того, что резко одернул своего брата Федора, тоже пожелавшего иметь свой флаг над мачтами:
– Хоть ты не лезь, а то врежу по соске… узнаешь!
Но это – брат, с ним легче. Эльфинстон же имел более веские аргументы – личные инструкции императрицы и личное мнение о русских. Не стесняясь, он свысока доказывал Алехану:
– Уважая вашу великую государыню, я еще не имел повода для уважения ее подданных.
– Вы деньги от России получаете, милорд?
– От щедрот ея величества – да.
– Извольте и приказы получать – к исполнению.
– Но от кого? – выпрямился Эльфинстон.
– Вот сейчас и решим эту каверзу…
На палубе забили литавры, в ухающие их громы вступили жалобные флейты. Заиграл оркестр «Евстафия», ибо командир его, бравый Круз, слишком обожал боевую музыку. Орлов позвал Спиридова:
– Григорий Андреич, я смолоду в кавалерии кобылам на конюшнях хвосты от навоза подмывал, а море мне и во сне не снилось. Сам смекай: в управлении флотом уповаю лишь на тебя.
Спиридов сказал, что у него тоже есть инструкция:
– А в ней рукою самой матушки четко писано…
– Оставь ты матушку! – пресек его Орлов. – Наша императрица больно уж расписалась, как я погляжу. У меня инструкция, у тебя инструкция, у Эльфинстона инструкция, и ежели все их разом прочесть, то все они разные. А кто же командовать будет? Надо думать, однако.
– И скорее, – добавил Спиридов…
>>58741287
Reporting in. Не будем перекатываться - не думаю, что он вечно будет вайпать если не полный отморозок, конечно.
>>58742068
Перекат. Я всё равно тут буду всю ночь страдать. Какой-нибудь сестролюб да появится. Я же их жду.
>многие не могут в него и упорно обсуждают действия какого-то упоротого недомерка
Пикрелейтед
>>58742329
На ночном олдфаги спят, можно на ночном сидеть.
>>58742334
Думали быстро, но все равно опоздали. Турецкий флот объединился: теперь он имел 16 только линейных кораблей с экипажем в 16 000 человек при 1 430 орудиях. Русская эскадра состояла лишь из 9 линейных кораблей при наличии 5 458 человек с 818 пушками. Это пока только цифры, и они не запугали Орлова. Собрав офицеров эскадры в салоне, он заявил:
– Входить в разбирательство жалоб и взаимных обид не считаю пристойным делом. Верховное начальство над флотом принимаю на себя! В знак этого приказываю поднять на «Евстафии» кейзер-флаг…
Солнце уже садилось между островов за море. Снова заиграл оркестр, команды замерли. Медленно поскрипывая канарей-блоками, фалы тянулись к вершине мачты, и скоро над эскадрою ветер растянул «гвидон» длинного кейзер-флага, в котором чернел двуглавый орел штандарта. Сие значило, что отныне приказы графа Алексея Григорьевича Орлова равнялись личным приказам императрицы. С гулом, будто выстреливали пушки, паруса наполнились ветром, эскадра ложилась в крутом галсе, разворачиваясь навстречу противнику. В действие вступила дисциплина и строгая субординация. Сомнения отпали, личные обиды заглохли перед лицом страшной опасности… На кораблях наспех отслужили молебны.
23 июня 1770 года в пять часов вечера командор Грейг, державший флаг на «Ростиславе», высланном для разведки, поднял сигнал: «Вижу неприятеля». На шканцах кораблей выстраивались судовые оркестры. Когда «Евстафий» проходил вдоль линии кораблей, Спиридов крикнул:
– Играть веселее и непрестанно… пока мы живы!
Почерневшая к ночи вода нехотя расступалась перед эскадрой, уходящей в круг солнца – прямо в бессмертие.
* * *
Перед кораблями раскрывалась прорва Хиосского пролива…
– Ну и ну! – сказал Алехан, увидев впереди грандиозный хаос рангоута турецкого флота, в бортах его кораблей уже были откинуты люки, из которых сонно глядели пушечные жерла. – Эй, кают-вахтер! Сбегай да принеси мне большой стакан рому…
Перед флагманским «Евстафием» шла «Европа» под управлением капитана первого ранга Клокачева. Что там у него стряслось – непонятно, но корабль вдруг начал выкатываться из линии кильватера, и в ту же секунду прогремел голос адмирала Спиридова:
– Капитан Клокачев, поздравляю: ты – матрос! А если сплохуешь, велю за борт выкинуть… Пошел вперед, сволочь!
Разжалованный в матросы, Клокачев вернул «Европу» в общую линию. Среди вражеских кораблей выделялся флагманский «Реал-Мустафа», и уже был виден гулявший босиком по палубе с трубкой в зубах сам неустрашимый Гасан-бей в ярко-желтых шальварах, в красной албанской курточке-безрукавке; на виду у русских «Крокодил Турции» стал равнодушно поплевывать за борт… Признаем за истину: нервы турецких пушкарей оказались крепкими: они открыли огонь с дистанции в три кабельтова. Но у Спиридова нервы еще крепче:
– Не отвечай им, псам! Дождись близости…
«Европа» Клокачева первой подкатилась на дистанцию пистолетного выстрела и правым бортом изрыгнула огонь. С фуканьем выстилая над водой струи яркого дыма, ядра вонзились в турецкий флагман – (одни отскакивали, как горох от стенки, другие застревали в бортах). Обходя мель, «Европа» сгалсировала, и теперь «Евстафий» сделался головным – все ядра турок достались ему! С гулом лопнул громадный трисель, порванные снасти, как живые змеи, закручивались вокруг тел матросов.
Бравый Круз никогда не терял хладнокровия.
– Мы уже горим, – невозмутимо доложил он.
– Но еще не тонем, – отвечал Спиридов…
Палуба «Евстафия» при каждом залпе чуть приподымалась, будто нечистая сила выгибала ее, – это распирал палубу газ от обилия пушечных залпов (и там, внизу, в преисподней батарейных деков, шла такая веселая работа, что дьяволу лучше туда и не соваться: в аду дышится намного легче!). Круз почуял ослабление ветра:
– Паруса обвисают, теряем ход.
– Сам вижу… Усилить стрельбу! – командовал Спиридов.
Обнажив шпагу, он гулял по шканцам, будто по бульвару, вслушивался в треск пожара, заполнявшего отсеки корабля, успевал определять силу ветра и направление курса. Желтые шальвары «Крокодила Турции» быстро перемещались между мачтами «Реал-Мустафы», и Спиридову уже надоело их задорное мелькание. Федька Орлов заряжал пистолеты, прицеливался в капудан-пашу, но никак не мог залепить в него пулю.
– Как заговоренный, черт! – ругался он…
Алехан вдруг пригнал к борту флагмана пакетбот «Почтальон» с приказом: Спиридову, чтобы не сгореть заживо, срочно перейти на «Трех святителей», что адмирал исполнил, продолжая управлять битвою. Ветер стихал, а горящий «Евстафий» стало наваливать прямо на «Реал-Мустафу». Круз выхватил пистолет и шпагу:
– За матушку Екатерину… братцы, на абордаж!
Лохмотья парусов мотались в пламени, свечками сгорали пеньковые штаги и ванты. Пылающее бревно фор-марса-рея, круша рангоут, полетело вниз, калеча людей. Абордажа не избежать – длинный хобот бушприта турецкого флагмана уже выпирал над палубой «Евстафия», и турецкие матросы, визжа, прыгали на русский корабль, а русские матросы кинулись на корабль турецкий.
Вспыхнула дикая драка – на ножах, зубами.
– Вот это мне любо! – обрадовался Федька Орлов и, вломившись в гущу драки, крушил вокруг себя кулаками чужие головы…
(«Один из наших матросов бросился срывать турецкий флаг. Его
>>58742367
С высоты раздался ошеломляющий треск: это перебило горящую мачту «Реал-Мустафы». Оркестр еще играл – весело, как приказано адмиралом. А мачта медленно пошла в наклон и, взметнув тучи искр, рухнула поперек палубы «Евстафия», на которой дрались озверевшие люди.
– Господи, пронеси! – послышался вопль Федьки Орлова.
Господь бог рассудил иначе: огонь с упавшей мачты вдруг шустрой белкой скакнул прямо в люки «Евстафия», пламя быстро пробежало до крюйт-камер, где хранились запасы пороха, и два корабля, сцепившиеся в поединке, вдруг раздулись бортами, словно пузыри, затем разом исчезли в бурном извержении пороховых вулканов… Александр Круз взлетел выше всех, вращаясь телом в полете, как акробат; под ним раскинулась обширная панорама Хиосской битвы, а рядом вращались флейты и барабаны доигравшего до конца оркестра; потом Круз начал падать, и чистый воздух высоты сменился угаром и зловонием боя. Наконец прохладная вода разомкнулась под ним, командир «Евстафия» увидел на глубине испуганных рыб, тонущие предметы и людей… Наконец бравый Круз вынырнул, широко открыв обожженный рот.
Тут его ждали в шлюпке матросы – его же матросы.
Первым делом они офицера веслом по башке: тресь!
– А, хрен собачий! Наиздевался над нами… получай.
– Не буду… клянусь, – взмолился Круз.
– Коли не со страху сбрехнул, перекрестись.
Всплескивая руками, Круз перекрестился в волнах. Его схватили за волосы и втащили в шлюпку. Вокруг еще падали с высоты обломки кораблей, в воде добивая утопающих.
4. «Блистая в свете…»
Гасан-бей тоже проделал воздушный полет, а теперь он плыл, держа в зубах острую саблю, и каждый раз, когда русские покушались схватить его, «Крокодил Турции» глубоко нырял, скрываясь на глубине, и – спасся… Алехан при взрыве «Евстафия» сказал:
– Эх, брат Федька, открасовался… прощай! Зато хоть смерть была громкая, ажно господь бог на небесах вздрогнул…
Потеря брата ожесточила его. Он геройски вывел «Трех иерархов» на линию огня, повелев Грейгу отдать шпринг (мертвый якорь), и «Три иерарха» били в турецкие корабли до тех пор, пока они не превращались в пылающие развалины…
Был тот решающий момент боя, когда люди уже не нуждались в приказах: каждый давно поставил крест на своей жизни и знал лишь одно – сражаться! Неистовое бешенство русских, которые вставали на шпринг, выражая этим абсолютное презрение к смерти, настолько ошеломило турок, что они хаотично побежали в сторону близкой Чесменской бухты и укрылись в ней на ночь.
Притихло. На кораблях русской эскадры догорали пожары, плотники уже заделывали пробоины, боцмана разносили по мачтам новые паруса, на шканцах отпевали мертвых. Александр Иванович Круз отыскал матросов, вытащивших его из воды:
– Ребята, кто меня по башке веслом потчевал?
Молчали. Что ни говори, а дело подсудное.
– Не бойтесь. Я не зла вам – я добра желаю.
– Я, – отозвался старый матрос с серьгою в ухе.
Круз подарил ему сто рублей:
– Вот спасибо тебе! Ты меня один раз ударил, но хорошо… Вы знайте сами и другим скажите: отныне капитан первого ранга Круз до самой смерти своей ни одного матроса пальцем не тронет…
Алехан Орлов, весь закопченный, как вобла, оборванный, обгорелый, спустился в буфет корабля и невольно вскрикнул:
– Федька! Никак, ты? А что делаешь?
– Яишню жарю. Тебе, брат, тоже сготовить?
Юрий Долгорукий запечатлел эту сцену: «Нашли Федора Орлова – в руке шпага, в другой ложка с яичницей, адмирала же – с превеликим образом на груди и с большой дозой водки в руках». Выпив водку залпом, Спиридов указал эскадре спускаться по ветру; он умело расположил брандвахту, запирая флот Гасан-бея в Чесменской бухте. Вечером созвали флагманский совет. Прихлебывая из кубка черное, как деготь, кипрское вино, Алехан сказал:
– Вот, держу знамя Гасан-бея, которое из зубов убитого матроса выдернули, но имя героя осталось безвестно. Вместе с нашим «Евстафием» улетели под облака шестьсот чистых моряцких душенек. Число наших залпов было огромно. Однако запасов крюйт-камер хватит, чтобы еще один решающий бой выдержать… Не стану осуждать контр-адмирала Эльфинстона, арьергард которого в сражении участия не принимал!
Сообща решили: флот турецкий в Чесме вконец разорить, чтоб и духу его в Архипелаге не было, а действовать противу Гасан-бея брандерами и брандскугелями (зажигательными). Алехан окликнул Ганнибала:
– Иван Абрамыч, тебе брандеры изготовить.
>>58742388
>Вы и так создаёте, пока я сплю. Топите до дневного, тогда уж.
>>58742468
– Есть.
– Самуил Карлыч, тебе брандерами управлять.
– Иес, сэр, – отвечал Грейг (исполнительный).
Он спешно подготовил четырех офицеров-добровольцев, и Орлов каждого из четырех расцеловал:
– Хоть один из вас, ребята, живым останьтесь…
Ночью турецкие корабли, укрывшиеся в глубине Чесмы, обкладывали навесным огнем. В рапорте командира Грейга толково писано: «Брандскугель упал в рубашку грот-марселя одного из турецких кораблей, а так как грот-марсель был совершенно сух и сделан из материи бумажной, он загорелся мгновенно». Огонь быстро прыгал по снастям противника; мачта его, подгорев у основания, рухнула на палубу, весь корабль охватило веселое пламя.
– Брандерам – вперед! – наказал Грейг.
Две легкие турецкие галеры выплыли напересечку курса и, взяв брандер на абордаж, нещадно вырезали всю его команду. Второй брандер, выскочив на мель, был тут же взорван своей командой.
– Скверно начали! Князь Гагарин… с богом!
– Ясно, – послышалось от воды.
Прибавив парусов, брандер князя Гагарина ворвался в Чесменскую бухту и «свалился» с турецким кораблем – в свирепом огне, раздуваемом ветром, исчезли и турки и русские. Половина вражеских судов горела, подожженная артиллерией, но часть была еще не затронута огнем.
– Лейтенант Ильин, – окликнул Грейг четвертый брандер, – ты остался последний, на тебя вся надежда… Вперед!
Неслышно возникнув из-под тени берега, брандер Ильина плотно, словно пластырь, прилип к борту неприятеля. Сверху не только стреляли, но даже плевались турки. Но, запалив факел, Ильин уже бежал вдоль палубы, поджигая кучками рассыпанный порох. Гадючьи посвистывая, огонь юркнул в люк – прямо в трюмы брандера, где тесно, одна к другой, стояли бочки с порохом.
– Готово! – крикнул Ильин, швыряя факел в море…
Грейг второпях записывал в вахтенном журнале: «Легче вообразить, нежели описать, ужас, остолбенение и замешательство, овладевшие неприятелем: целые команды в страхе и отчаянии кидались в воду, поверхность бухты была покрыта множеством голов». Юрий Долгорукий тоже оставил запись: «Вода, смешанная с кровью и золою, получила прескверный вид; люди обгорелые, разным видом лежащие между обгорелых обломков, коими так порт наполнился, что едва на шлюпке мы могли мимо проезжать…» Кажется, конец!
Лишь после битвы, когда врачи взялись как следует за раненых, обнаружилось, что на эскадре сражались и женщины, скрывавшие свое природное естество под матросской одеждой. Это был извечный грех русского флота (впрочем, и английского тоже): как ни проверяли корабли перед отплытием, бабы все равно находили способы затесаться в состав экипажей. Спиридов был очень растерян:
– Что с ними, треклятыми, делать-то нонеча?
– Что-нибудь придумаем, – отвечал Алехан…
За бортом кораблей волны лениво колыхали толстый и жирный слой пепла – все, что осталось от турецкого флота. В одну лишь ночь русская эскадра уничтожила весь флот султана … Европа вздрогнула! Она еще не забыла жалкой картины, когда недавно мимо ее берегов протащилась слабенькая эскадра расшатанных кораблей, на которых вымирали экипажи, и вдруг эта эскадра превратила в прах и пепел превосходную армаду Турции, руководимую талантливейшим флотоводцем султана…
Что делается? Что происходит? Кто объяснит?
* * *
Русских курьеров Европа по сорок пять дней задерживала в карантинах, оттого почта из Архипелага запаздывала; Россия известилась о Чесменской виктории через мальтийских рыцарей и по гамбургским газетам. «Блистая в свете не мнимым блеском, – писала Екатерина морякам, – флот наш нанес сей раз чувствительный удар Оттоманской гордости. Лаврами покрыты вы, лаврами покрыта и вся эскадра». Матросов наградили годовым жалованьем, сверх того за сожжение турецкого флота они получили еще 187 475 рублей – вот пусть сами меж собой и делят! Была выбита медаль для всех участников Чесменской битвы: на аверсе изображен погибающий флот султана, а с реверса отчеканено одно лишь слово:
БЫЛЪ
5. Гром и молнии Кагула
Вторая армия графа Петра Панина разворачивалась на Бендеры. Совет придал ей значительные силы – за счет ослабления Первой армии графа Румянцева, устремлявшего свое войско к Дунаю.
– Но граф Петр Иваныч не радует нас проворство
>>58742494
Слишком много о себе думаешь.
>>58742497
Томительно текли походные дни. Всем было не по себе. На бивуаках чума язвила нечаянные жертвы. В стакане воды люди разводили ложку колесного дегтя и пили; солдаты носили на шее чеснок; офицеры обкуривали себя мятой и можжевельником.
Румянцев на барабане раскладывал пасьянсы.
– Опять не сошлось! – И кидал карты в кусты…
Не дождавшись гонцов от Панина, он вдруг решительно двинул армию вперед. Кавалерия Потемкина и князя Репнина постоянно шла в авангарде. Потемкин был настолько изможден разъездами, что держался в седле больше из гордости. Очевидно, не лучше чувствовал себя и Николай Васильевич.
– Добром это не кончится, – сказал князь, зевая…
Вернувшись в ставку, Потемкин прошел в шатер Румянцева:
– Докладываю: Абды-паша разбил свой лагерь на реке Ларге, а за ним идут очень большие караваны верблюдов с припасами…
Румянцев указал: все лишнее, отягчающее движение, стаскивать в обозы, бросить даже рогатки. Многие были удивлены и доказывали, что без рогаток они беспомощны.
– Огонь и меч вам защитою, – отвечал Румянцев. – А возить за собой целый лес рогаток, ей-ей, прискучило. Они трусу – ограда, а храбрецу – помеха… Не теряйте мгновений, – учил Петр Александрович офицеров, – в баталиях бывают кратчайшие миги, когда надобно принять решение важное, и для того нужны смелость души и порыв сердечный. А слава и достоинство наши не терпят сносить присутствие неприятеля, не наступая на него.
В небе угасали безмятежные звезды. Потемкин осмотрел копыта своей кобылы.
– Так и есть! Одна подкова потеряна.
– Ковать уже поздно, – ответил Репнин.
Абды-паша отгородил себя от русских течением Ларги и холмами, но правый фланг его оставался открытым, хотя и сильно укрепленным. Потемкин подскакал к Безбородко, слывшему знатоком штабных тайн, и спросил, сколько противника.
– Сто тыщ будет, – отвечал бурсак, нюхая табачок.
– А нашего брата?
– Наш брат неисчислим – раз в пять меньше.
– Довоевались, – буркнул Потемкин.
– И конца не видать, – согласился Безбородко, чихая.
Потемкин вернулся к своей бригаде.
– Что слыхать в ставке? – спросил его Репнин.
– Ничего путного. Хвастаемся, что на Руси мужиков и баб полно, а коли до драки дойдет, так всегда людей не хватает.
Перед рядами кавалерии возник всадник – Румянцев.
– Вам бить в лоб по правому флангу, – велел он.
– Я так и думал, – едко рассмеялся Репнин.
Потемкин скормил своей кобыле кусок черствого хлеба. Предстояло штурмом брать линию за линией. Позади конных каре сухо громыхала артиллерия Мелиссино, слева, таясь в лощинах, текла пестрая и страшная лавина татарской конницы. Ночь кончилась… Румянцев указал нагайкой вперед.
– Вот теперь – пошли! – провозгласил он.
Большое, давно не мытое тело Потемкина откачнулось назад, потом наклонилось вперед, и он прильнул к лошадиной холке. Бурая валашская грязь сочными ломтями вылетела из-под копыт.
– Война, война! Не я, боже, тебя придумал. Не я…
Горсть вражеской картечи сыпанула по его стальной кирасе и отскочила прочь. Потемкин прошел сам и провел за собой кирасирскую лаву, гремящую амуницией и палашами, орущую одним дыханием: «Виват, Катерина!» Первая линия уже за спиной. Чудом перемахнули вторую, злобно рубили турецкую прислугу на пушках. Лошадь под ним, сломавшись в передних ногах, заржала и рухнула, бурно фонтанируя кровью, – Потемкин, перекатившись через нее, зарылся локтями в жесткую траву, но тут же вскочил в нетерпении. Мимо несло кирасирскую лаву, машущую блеском клинков. Он кричал:
– Вперед, хузары, руби в песи, руби в сечку.
>>58742525
Тяжко трамбуя землю, к ногам его рухнул убитый кирасир, и Потемкин с земли ловко запрыгнул в опустевшее седло, а лошадь, вся в горячке неукротимого порыва, казалось, даже не заметила, что ею овладел другой всадник, – вытянув морду, она мчалась дальше, и было так странно видеть, как ее раздутые ноздри, словно насосы, ритмично втягивают в себя тонкие струи порохового зловония… Только не думать! Вперед, надо вперед…
Под ударом палаша с лязгом разлетелся чей-то панцирь.
Еще замах – долой половину черепа.
Потемкин снова опустил свой клинок – получай!..
Но князь Репнин все же опередил его, первым ворвавшись в турецкий лагерь, где добра и денег видимо-невидимо. Наверное, Абды-паша надеялся, что русские здесь и застрянут, накинувшись на пиастры, как мыши на крупу. Но этого не случилось: под ногами кирасирских коней погибали драгоценные ковры и подушки, шкатулки с жемчугом, из кисетов сочилось серебро султанских курушей. В горячке движения Потемкин подскакал к Репнину.
– Какой час уже? – хрипло прокричал он.
На полном аллюре князь открыл карманные часы:
– Девять! Пошел десятый!.. Вперед!
Татарская лава уже исчезала за рекой, а турки рассеялись столь быстро, словно никогда и не было их на берегу Ларги.
Потемкин мешком вывалился из седла на траву:
– Вот и конец… Но, боже, как я устал!
Чужая лошадь, признав нового хозяина, покорно стояла над ним. Григорий Александрович пошарил в саквах, желая сыскать краюху хлеба, – увы! А его верная кобыла оставила свои кости на берегах Ларги, уже вписавшейся в летопись новой российской славы. Опираясь на иззубренный палаш, Потемкин повел коня в поводу.
Бой завершился, вдали угасали крики победителей:
– Виват, Катерина Великая… виват, матка наша!
«Что они знают о ней? А вот я, да, я-то знаю…»
* * *
Гонцы от Бендер, осажденных Паниным, не возвращались, и дальнейшее продвижение армии Румянцева с каждым шагом становилось опаснее: вклинившись между двумя армиями, турки могли отрезать Румянцева от его коммуникаций и магазинов. Разбитые войска Абды-паши бежали в сторону Кагула, усеивая свой путь носами и ушами, которые с большой ловкостью отрезали им военные палачи – за трусость! Трофеи достались русским небывалые… Из-за полога шатра зычно разносило рявкающий бас Румянцева:
– Что мне этот Абды-паша? Такого дурня бить жалко – мне сам Халиль-бей, визирь великий надобен, тогда и войне конец…
Халиль-бей как раз в это время маневрировал близ озера Кагул; все думали, что визирь прямо с марша навалится на армию Румянцева. Но визирь у Кагула и задержался… Румянцев, повстречав Потемкина, вдруг озлобленно сказал, что отдаст его под суд:
– И не посмотрю, что вы при дворе отплясывали!
– За что под суд? – обомлел Потемкин.
Обвинение было таково: противника не преследовали.
>>58742517
О вас думаю, дурачки. Вы до дневного не успеваете своих сестёр выебать, а потом жалуетесь "МОДЕРАТР НИХВАТИМ АВСТРАВЕНГРИЮ((( ЗОБНАЬ ПЛС(((((999".
>>58742566
– А на что вам, господа, кавалерия дадена? Чтобы по боярыням молдаванским разъезжать да вино в деревнях сыскивать? Будь такое дело при Минихе, царствие ему небесное, так он не стал бы лясы точить, а сразу бы задрал оглобли полковой фуры и повесил тебя на оглоблях за шею – вот и болтайся там!
Потемкин ожидал, что за Ларгу-то уж обязательно станет кавалером георгиевским, а вместо ордена ему оглобли с петлею сулят. Однако он не полез на рожон, вежливо объясняя Румянцеву, что кавалерия после атаки едва ноги таскает:
– Нам конницу подвижную не догнать было б!
– Конницу? А пехоту на двух ногах – тоже не догнать было? Ездить не умеете, господа хорошие…
Надсадно визжали колеса – Румянцев отгонял прочь обозы, составляя их в обширный вагенбург, чтобы лишние грузы не сковывали маневренность армии.
Вместе со штабом Потемкин участвовал в рекогносцировке Румянцева, который взлетел на жеребце к подножию Траянова вала, подле него крутился на лошади молодой и шустрый капитан Михайла Голенищев-Кутузов, отмахиваясь от жалящих слепней.
– Вас ждут великие дела, – шепнул он Потемкину.
– Зачем пугать меня? – Потемкин на шенкелях стронул лошадь ближе к Безбородко: – Сколько Халиль привел войска?
– Сто пятьдесят тыщ.
– А татар за нами сколько собралось?
– Восемьдесят тыщ.
– Опять наши силы неисчислимы, – засмеялся Потемкин. – Бедная мать-Россия: никак солдат нарожать вдоволь не может…
Румянцев через подзорную трубу оглядел турецкий лагерь.
– А пушек у них много, – обратился он к Мелиссино.
– Я вижу. Вагенбург, считайте, уже отрезан.
– Это кто ж отрежет? – удивился Румянцев и трубою показал в гущу противника. – Утром оставлю от них рожки да ножки…
От своей ничтожно маленькой армии он оторвал еще 6 000 солдат и велел Потемкину взять их для охраны вагенбурга.
– Вам предстоит обрести честь и славу, – мрачно изрек он. – Пока я бью турок, вы должны сберечь мне обозы. От вашей бдительности, сударь, зависит все: быть армии или не быть.
Один глаз Потемкина был мертв, другой источал слезу.
– За что обижаете меня? – спросил он. – Почто в великий час битвы лишаете случая отличиться? Вы ведь знаете, каков я: смерти не страшусь, хотя и от жизни не отказываюсь.
– Исполнять! – гаркнул Румянцев.
Михайла Илларионович Голенищев-Кутузов тихо засмеялся:
– Я ведь предупреждал, что вас ждут великие дела.
– Помолчи хоть ты… капитанишко!
Потемкин отъехал к обозам. Ночью разожгли костры, в пикетах покрикивали часовые, кони фыркали устало. Было неприятно тихо, но даже в тишине угадывалось присутствие многотысячной орды татарских всадников, стороживших огни русского вагенбурга, чтобы утром наброситься на него и, опрокинув, вломиться в тылы румянцевской армии. Потемкин открыл флягу с вином… Чу! – вытянулся он от костра, напрягаясь. В отдалении слышались первые громы битвы при Кагуле. Потемкин видел молнии битвы и всей душой понимал, что сейчас (увы, без него!) свершается там нечто такое, что решит многое – раз и навсегда!
Это был момент, когда Румянцев перешел Траянов вал, а его войска – в суровейшем молчании – выстроились к баталии. Турки проснулись, с удивительной бодростью накинулись своей конницей. Но уже миновали времена Миниха, который создавал гигантское каре, еле ползущее со своими обозами, пушками и стадами живности внутри его, – Румянцев, избавясь от вагенбурга, расчленил армию на несколько подвижных малых каре, ограждая их не рогатками, а массированным огнем артиллерии, и пушки Мелиссино, встречая этот день, день небывалой славы, прямо с колес (!) дали башибузукам жестокий отпор… Румянцев обернулся к штабу:
– Виватов не надо! Скажем «хоп», когда выскочим…
Каре князя Репнина уже трещало под натиском турок, выскочивших из лощины. Румянцев бросил резерв в эту лощину, дабы пресечь врагу пути к ретираде. Бой охватил всю линию войск. Румянцеву доложили, что взято уже девяносто орудий.
Румянцев хвалить за геройство никого не стал:
– Девяносто? Почему так мало, черт вас побери?..
За главным ретрашементом открылись мощные бата
>>58742588
>НИХАТИМ
>ЗОБАНЬ
Фикс.
>>58742367
Но он это делает уже на протяжении более чем шести тредов — навряд ли остановится. А моды даже после шквала жалоб на этого аномального никак не отреагировали. Может он и из под впн сидит, конечно же, но тогда это верх тупости прост.
>>58742605
Никаких ружей и пистолей – одни лишь сабли.
– Ля-иль-Алла! – дружно закричали они.
Румянцев прикрыл глаза. Потом открыл их: двух каре уже не было. Русские знамена перешли в руки янычар, а великое воинство великой России спасалось постыдным бегством – под защиту соседних каре. Румянцев дернул давно не бритой щекой.
– Коня! – повелел он. Конь вынес его перед панически бегущими войсками. Румянцев вздыбил под собой жеребца, раскинул руки вширь: – Да постыдитесь, робяты… вы же ведь – русские!
Это не был приказ – лишь сердечный призыв. Не полководца к солдатам, а отца – к сыновьям своим. Вокруг него собирались разбитые, растоптанные, изувеченные, посеченные саблями бутырцы, московцы, астраханцы и прочие. Над ними возвышался сам Румянцев без парика – с открытою головой, кое-как обстриженной ножницами:
– Очухались? Тогда за отечество, с богом… арш!
Спасибо Мелиссино, вот молодец: сверхточно уложил он ядра прямо в зарядные фуры, отбитые турками у русских. Порох есть порох, и с ним не шути: фуры – одна за другой – взрывались, погребая янычарские толпы. Халиль-бею протянули подзорную трубу, но величавым жестом визирь отвел ее от себя:
– И без нее видно, что пора убирать шатер…
Его шатер уже пронзали визжащие пули – это в тыл янычарам продралась, вся в крови, дивизия князя Репнина. Напрасно великий визирь пытался остановить бегущих.
– Мы не виноваты, – кричали ему в ответ, – поди-ка сам побывай у Кагула, где сверкают молнии и грохочут громы…
Разгром турецкой армии довершила турецкая же дивизия «Анатолия», составленная из курдов. Выступив на подмогу Халиль?бею, они поняли, что битва проиграна, и всех убегавших грабили и убивали без жалости. На целых семь верст дорога турецкого отступления покрылась голыми обезображенными трупами. Каплан-Гирей поспешно увел своих татар прочь от Кагула – в дунайские плавни, под защиту стен Измаила…
Был уже полдень, когда Потемкин привел вагенбург к месту сражения. Голова кружилась от множества трофеев: палатки, скотина, посуда, верблюды с тюками, ковры, экипажи, фуры с припасами и аптеки достались русским заодно с главным казначеем турецкой армии, которого Безбородко уже тряс за бороду:
– Пес паршивый! Куда твоя казна подевалась?
От казны визиря нашли только мулов, клейменных особым тавром султана Мустафы III, но пиастров и дукатов – ни единого. Безбородке надоело драть сераскира за бороду, он сказал:
– Собирай гарем, да скажи бабам своим, чтобы не ревели. Сейчас всех вас отправим на житье в Саратов…
Гигантская армия Халиль-бея перестала существовать. Нет, всю ее, конечно, не выбили – она попросту разбежалась.
Это случилось 21 июля 1770 года. Виват!
* * *
Мародеры того времени знали: только тряхни мертвого турка – он зазвенит от награбленного золота, а с русского солдата поживы не будет. Иностранные волонтеры при ставке Румянцева писали с насмешкою, что рядовой воин России плохо знает, как выглядят серебро и злато («они не умели различить их по цвету»). Солдат ведал два ценных металла – свинец в пулях да медь в пятаках, которыми казна платила ему за ратные подвиги. Русский воин был бескорыстен и жил малым: хлебом и чесноком, чаркой водки и куском мяса. Он любил ходить в сапогах, но иногда бегал в атаки босиком, оставляя обувь в обозе. Простые дети крестьянской Руси, они босиком-то бывали еще проворнее…
Торжество Кагула имело продолжение: вскоре пал Измаил, Потемкин покорил Килию, русская армия разворачивала победные стяги в долинах Дуная. Петр Александрович, рапортуя Екатерине, не забыл, конечно, перечислить и свои «старческие» немощи: тут болит, здесь покалывает, снизу ноет, сверху дергает. «Ох, притворщик! – смеялась Екатерина. – Да я-то всего на четыре годочка его моложе, а разве кто скажет, что я старуха?» Она присвоила Румянцеву чин генерал-фельдмаршала, написав в рескрипте: «Вы займете в моем веке несумненно превосходное место предводителя разумного, искусного и усердного. За долг свой почитаю Вам отдать сию справедливость…» Петр Александрович первый в России удостоился ордена Георгия первой степени. Наградами осыпали и офицеров его армии. Румянцев поздравил Потемкина с третьей степенью долгожданного Георгия.
– Это не за Кагул – за Ларгу! – сказал он.
Потемкин прямо-таки осатанел от бешенства:
– Помнится, за Ларгу-то вы меня вешать желали.
– Дождись случая – повешу, – был ответ без улыбки…
А рядовые победители при Кагуле получили в награду невиданное для них чудо из чудес – шерстяные носки. Памятники той величавой битвы до сей поры гордо высятся близ молдавского колхоза Вулканешти; прохожий и сейчас, через два столетия читает отлитые из чугуна вещие слова фельдмаршала Румянцева: «СЛАВА И ДОСТОИНСТВО ВОИНСТВА РОССИЙСКОГО НЕ ТЕРПЯТ, ДАБЫ СНОСИТЬ ПРИСУТСТВИЕ НЕПРИЯТЕЛЯ, НЕ НАСТУПАЯ НА НЕГО…»
О громкий век военных споров —
Свидетель славы россиян!
>>58742644
6. Ситуация
Крымский хан Каплан-Гирей, застигнутый бурей войны далеко от Бахчисарая, долго отлеживался в камышах, пока сабельный шрам на его голове не покрылся спасительным струпом. Тогда, опираясь на плечо муфтия, хан выбрался из дунайских плавней и повелел:
– Всем татарам скакать за мною… в Кырым!
Раскол между татарами в Крыму, подвластными султану, и ногаями, подвластными крымским ханам, уже произошел. Если представить Крым кувшином с узеньким горлышком (Перекопом), то именно в этом горле «кувшина» сталкивались два вихревых потока, уже становившиеся враждебны один другому: ногаи рвались к степным кибиткам, чтобы отдаться под покровительство могучей России, а татары спасались от поражений за Перекопом, чтобы отсидеться в Крыму под защитою кораблей и гарнизонов турецкого султана. Буджайкская и Едисанская орды первыми изъявили покорность, и русское командование великодушно пропустило их через линию фронта. Каплан-Гирей был уже в пути к Бахчисараю, когда ему повстречались еще две орды – Джамбулакская и Едичкульская.
– Куда вы спешите, люди? – окликнул их хан. Ему отвечали: сейчас важнее сохранить то, что осталось, нежели терять головы ради того, что желает получить султан Мустафа. Каплан-Гирей никого из них не удерживал… Наконец он добрался до Бахчисарая, в дворцовом саду его встретил Селим-Гирей и резким жестом набросил на плечо брата черную косынку.
– Это тебе от султана! – Косынка означала отречение от престола. – Милостию его в Крыму новый хан – я!
Каплан-Гирей указательным пальцем смахнул с боков лошади пенистый пот и этим потом увлажнил струп заживающего на голове шрама. Он напомнил брату тот самый случай, когда голый цыган плясал на морозе от холода, а жена дала ему веревку со словами: «Опояшися как следует, и тебе сразу станет теплее».
– Не так ли и ты, Селим, вроде этой веревки, которой султан опоясал чресла свои, но теплее ему разве станет?
Сбежались улемы, муфтии, мурзы и кадии. На земле валялось длинное, тяжеленное бревно. Сверженный хан силился поднять его. Возьмет за один конец – бросит, за другой конец – тоже бросит. Каплан-Гирей ухватился за середину бревна – не поднять.
– Вы поняли меня, о мудрейшие? – спросил он.
– Прости, не поняли, – отвечали знатные татары.
– Один конец столба – наше прошлое, другой – наше будущее. Середина же – настоящее. Взялся я за прошлое Крыма – будущее не поднимается. Взялся за будущее – прошлое на земле осталось. Схватился за день настоящий – сил не хватает. А вы думайте…
Его поняли с большим беспокойством.
Громадное бревно лежало возле их ног как зловещий символ безвыходности судеб Крымского ханства. Селим-Гирей, почуяв недоброе в этой притче своего брата, окликнул ясыря Федора, дюжего русского раба, служившего водоливом в розовых садах.
– Возьми это бревно и унеси, – велел он ему.
Ясырь, наклонясь, сразу взялся за его середину.
– Эх, бездельники… – выругался мужик, и неподъемное бревно вдруг взлетело на его широкое плечо. – Куда нести? – спросил Федор по-татарски.
– Прочь отсюда… как можно дальше.
Стражники растворили перед ясырем дворцовые ворота. Знатные мурзы видели, как русский раб вышел на улицу и направился куда-то твердой, неторопливой поступью… Больше в Бахчисарае не видели ни этого бревна, ни самого ясыря. Одному Аллаху известно, как далеко ушагал Федор и где он сбросил это бревно.
* * *
Петр Иванович Панин, обложив Бендеры, все время пугал бендерского пашу Абдулл-Джалиль-заде, пересылая ему рапорты о победах Румянцева. Паша никак не реагировал. Но известие о Кагуле встрепенуло его; он сделал дерзкую вылазку – перебил в траншеях много народу, поголовно вырезал целые роты, причем среди офицеров погиб и генерал-инженер Лебель. После чего паша в халате и при тюрбане выбрался на фас крепости, громким криком прося позвать Панина… Петр Иванович предстал – в серебристом шлафроке, в ночном французском колпаке, украшенном ленточками и бантиками, – барин! С высоты неприступной крепости Абдулл-Джалиль-заде крикнул ему вниз по-немецки:
– Не досаждай мне реляциями о чужих победах. Лучше осмелься сам взять меня – тогда и хвастай. Но помни, что Аллах всемогущ: от Бендер ни одного гвоздя, ни одной доски не получишь!
Зловонно разбухая, под стенами Бендер долго разлагались трупы. Наконец турки средь бела дня вышли из цитадели, русские выбрались из траншей, сообща стали хоронить убитых, миролюбиво переругиваясь и даже помогая друг другу. Один из бендерских мортусов сдался в плен. Панин допросил перебежчика, и тот сказал, что вчера зарезали помощника паши со всей его канцелярией за то, что он хотел сдать русским Бендеры.
– Плохо у вас? – обрадовался граф Панин.
– Но у вас тоже плохо, – здраво отвечал турок… Это верно: армия Панина каждодневно теряла в перестрелках 40–50 человек, она просто таяла. В окопах грязи было до колена, раненые, упав, захлебывались в слякоти. Были роты, в которых осталось лишь 19 рядовых и ни одного офицера. Пора сказать правду: Румянцева солдаты боялись, но любили, Панина они боялись и не любили, – солдат всегда чует, кто бережет его кровушку, а кто льет понапрасну. Петр Иванович рядовых вроде и не замечал – редко слово им буркнет; с аккуратностью, перенятой от пруссаков, Панин награждал солдат после схваток каждого по 25 копеечек, только обижая людей.
– Будто милостыньку подал… надо же, а?
Бендеры не сдавались! Вокруг крепости шла подземная война: русские и турки, как кроты, неустанно копали глубокие галереи, в ответ на мину подводили контрмину (в результате днями и ночами гремели взрывы, погребая в туннелях саперов и инженеров). Русские мужики-землекопы, нанятые в Калуге и Рязани, погибали заодно с солдатами в могилах, которые сами же для себя и отрыли.
Наконец граф Панин снова появился в траншеях.
– Эй, правоверные! – крикнул он. – Передайте своему паше, что князь Прозоровский разбил под Очаковом все ваше войско, которое вы ждете себе в подкрепление… Сдавайтесь!
Рядом с ним рухнул барон Корф, которому турецкая пуля прошила насквозь обе щеки, разорвав во рту язык и выбив зубы. Панин шагнул в галерею, где саперы уже сложили 400 пудов пороха – для взрыва «Globe de compression», чтобы обрушить крепостную стену. Полковник Протасов через трубку – слушал землю.
– Пока тихо. Вроде турки и не ведут под нас сапу…
Только осенью Панин решился. Гренадеры подтащили штурмовые лестницы, залегли. Полтысячи крестьян с лопатами не покидали их – помощники! Ближе к ночи «compression» был взорван, но ворота Бендер лишь дрогнули на могучих петлях. Общий поток людей ринулся в ров, люди букашками ползли по стенам, падавшие с лестниц увлекали за собой живых, которые калечились. Перемахнув через стены, русские приняли бой в самой кромешной обстановке – в незнакомых улицах незнакомого города! Бендеры охватило пожарами. В подвалах кричали заживо сгоравшие люди, но янычарский ага лишь под утро поднял над гласисом белое знамя, после чего турки стали кидать через стену свое оружие, признав поражение. Но при этом кричали:
– Выпускайте нас за Дунай – домой!
– Какой там Дунай? Всех вас велено в Киев везти…
>>58742624
>6 тредов
Что?
>>58728667
А я всегда мечтал иметь сесту-близняшку, но я хито-но-ко.
>>58742624
6?!
>>58742329
Отклонено. Никто не собирается никуда съебывать.
>>58742851
Тогда нахуй на доброчане тред создали?
>>58742815
>ХИТО-НО-КО
>КОКОКОКОК
Анимедаун, что ты делаешь, прекрати.
>>58742235
>А выше у тебя было что пилить и ты отказывался отписываться потому что тред в вайпе
Нет, ну, теоретически, я мог бы рассказать, как мы провели выходные просычевали за пекой с ведром, упарывая аниму, что вначале и планировал, однако, позже пришло осознание, что анону вряд ли интересно будет об этом читать. Про нг - тут было бы действительно интересно, то пока это тайна. Думаю, позже запилим вкусный-сочный репорт.
Добра тебе, кстати, ты делаешь хорошее и полезное дело.
>>58742888
Филиальчик всего лишь.
www freedollchan org/scripts/installation
>>58742918
Турки потеряли в этом пекле около 4 000 человек, а русская армия – более 4 000. Правда, пленных взяли, вместе с детьми и женщинами, ужасающее количество – длиннющим обозом все они потянулись на новое, киевское жительство. Потом армия отошла на зимние квартиры, а граф Панин подал в отставку. Его самолюбие страдало: Румянцев стал генерал-фельдмаршалом, его подвиги восхищали мир, а взятие Бендер никто не праздновал. Скрывая уязвление гордыни, Петр Иванович объяснял душевную досаду невниманием к своей многострадальной армии:
– Я представил к производству в кавалеры сто господ офицеров, а Кригс-коллегия утвердила лишь тридцать пять. Уверен, что такой несправедливости в армии Фридриха Великого не допустили бы…
Перед отъездом из армии, обходя лагерь, он задержался возле костра, на котором варилась каша; вокруг покатывались от хохота донские казаки. Панин спросил, с чего они так веселятся.
– Да эвон, Емелька-то саблю у сераскира отнял богатую, а теперь брешет, собака, будто сам государь Петр Первый ему крестным отцом доводится – от него, мол, и сабля наследная.
– А ну, дай нагайку! – сказал Панин; что есть сил отлупцевал «крестника» вдоль спины и спросил потом: – Какой станицы?
– Зимовейской.
– Зовут-то как?
– Емелькой Пугачевым.
– Ступай… тебя каша заждалась.
Это была их первая встреча. Петр Иванович удалился в подмосковную усадьбу Михалково, где стал возводить… Бендеры! Да, да. Копию турецкой крепости, под стенами которой царица его обидела. Пребывая в унизительной отставке, граф Панин продолжал злословить по адресу Петербурга, подтверждая славу «персонального оскорбителя» императрицы. Зато безмерно нахваливал Фридриха II:
– Нам бы такого государя, так, глядишь, народец-то наш не избаловался. У короля смиренно живут. А у нас бунты да пожары.
Однажды фельдмаршал Салтыков круто осадил его:
– Петр Иванович, да ведь если б в Германии так хорошо жилось, как ты всюду сказываешь, не бежали б немцы толпами в Россию! А что-то не слыхать, чтобы наши мужики в Пруссию бегали. Умный ты барин, а слушать тебя иной раз невмоготу. Уж ты прости…
Румянцев в это время расположил армию на Дунае; отсюда он ругался с Военной коллегией, не понимавшей его, злился на Екатерину, толкавшую армию за Дунай. Однажды за ужином фельдмаршал разрезал огурец пополам, одну половинку рассек на две доли. Потом всю мякоть из огурца ножиком выскоблил.
– Вот! – сказал Румянцев штабу. – Единственный способ нам Дунай форсировать. В одну половинку солдат сядет, а двумя дольками огурца, яко веслами, грести учнет… У турок-то на Дунае целая флотилия, а у нас даже паромов не завели!
* * *
Никогда еще не был так горд сын поморский Прошка Курносов, как при закладе его первого корабля – его первейшей любви! В киле стамескою выдолбили щель, в нее опустили серебряную пластинку, на которой граверно начертано: «Заложен в С.-Пбг. Адмиралтействе подмастерьем Пр. Курносовым»… Плотницкий топор, доставшийся в наследство от прадедов-корабельщиков, выводил Прошку на стезю высочайшего назначения – государственного!
На стапелях закладывались сразу два корабля, совершенно однотипные («систер-шипы», как говорят англичане). Один корабль строил мастер, другой – подмастерье. При этом ученик не имел права ни в чем отступать от навыков мастера, не дерзал опережать его в работе. Подмастерье не создавал, а лишь копировал корабль, создаваемый мастером. Положил он киль – клади и ты. Врезал в киль шпангоуты – врезай тоже. Запил мастер – похмеляйся с ним за компанию. Прошка по горячности неустанно желал опередить Катасонова, ему казалось, что майор долго возится с набором корпуса, но терпел из принципа: яйца курицу не учат!
Наконец два корабля, внешне абсолютно одинаковые, выросли на стапелях, и Катасонов за свой головой ручался, а Прошка еще терзался: все ли верно им сделано? Явилась комиссия от Адмиралтейства: снаружи не придерешься, даже посмеивались:
– Два близнеца от единой матушки…
Полезли в низы. Там, в низах, начальство забеспокоилось, что иначе бимсы креплены к настилу палубному.
– Почему неверно крепил? – спросили Прошку.
– Так прочнее, – отвечал он. – А где ты видел такой нахлест обшивки?
– У испанцев… Чем плохо?
Комиссия узрела и крепление стрингеров совершенно инакое, нежели на корабле мастера Катасонова. Прошку уже шпыняли:
– Ты что, парень, за нос тут всех водишь?
– Никого за нос я не вожу, а когда бывал на верфях аглицких, там усмотрел, что англичане тако и крепят стрингеры.
Голенищев-Кутузов-средний вступился за парня.
– Да цыть! – сказал он. – Он же не в игрушки играет…
На спуске кораблей присутствовал и двор с императрицей
>>58742888
Что б твоё анальное колечко простимулировать, очевидно же!
>>58742960 Рад тебя снова видеть, люпенофаг. Пуру~
>>58741287
Не хотет перекатываться туда, хотет здесь. lel
– Теперь иди. Государыня видеть тебя желает.
Память у Екатерины была превосходная:
– Не тот ли господин Курносов, что непорочный лес из Казани вывез, а ему за это сто рублей дадено с публикацией?
– Тот самый, матушка, – живо подоспел Голенищев-Кутузов. – Человек старательный, земляк ломоносовский – из поморов он.
Екатерина сказала, что, согласно заветам Петра I, за построение корабля мастер получает от казны 200 рублей.
– Деньги немалые, – подмигнула она Прошке. – Уж ты, когда встретимся на улице, так не зазнавайся, поклонись мне, дружок. На Камчатку или в Охотск хочешь? Там карьера бывает скорая.
Прошка прикинул и так и эдак. Отказался:
– Пока молод, мне повоевать желательно…
Ближе к весне предстояла ему дальняя дорога.
7. Кекерекексинен
Накануне побед русской армии Париж праздновал свадьбу дофина, будущего короля Людовика XVI, с младшей дочерью Марии-Терезии – Марией-Антуанеттой, которой минуло уже 14 лет. В день венчания придворные Версаля устроили неприличную давку, смертельно помяв сотню швейцарских гвардейцев (а этих ландскнехтов помять трудно!). Публичное торжество у Тюильри завершилось подлинной катастрофой: озверевшие буржуа обрушили экипажи, топча ногами павших и лошадей в упряжи, а толпа была настолько плотной, что многие мертвецы не могли упасть, продолжая двигаться в груде спрессованных тел, пока не рухнули перила набережной и люди не посыпались в Сену, – число жертв перевалило за тысячу. Когда об этом событии известились в Петербурге, то многие при дворе суеверно перекрестились:
– Людовику Шестнадцатому не бывать: примета для Франции нехорошая…
Но примета была нехорошей и для России: браком дофина Франции с дочерью венской императрицы закреплялся союз против России. Шуазель страдал: умудренная богатым опытом Франция теперь вынуждена была учитывать на весах Европы успехи молодой, быстро шагающей России. Чисто политический союз Версаля с Веною превращался в фамильный, становясь более опасным для Петербурга.
В эти дни Мустафа III, окруженный французами, рассуждал:
– Уничтожив мой флот в Хиосе и при Чесме, русские лишь подстригли мне бороду, но подстриженная борода, как вы знаете, растет еще быстрее…
Удивительная страна! Французам казалось, что они попали за кулисы Европы, в мир ярких, но растрепанных декораций, и нигде так хорошо не ощущалась несуразность турецкой жизни, как на базарах Стамбула. Войны наполняли площади майданов толпами невольников, золотом и серебром, зеркалами и хрустальной посудой, розовым маслом и благовониями. Внешне казалось, что все сыты и довольны. Но даже вблизи столицы никто не видел клочка обработанной земли. Столица султана кормилась исключительно с пристани: что привезут корабли из Египта, из Греции, из Африки или Сирии, то будет сегодня съедено. Но теперь русская эскадра Спиридова блокировала Дарданеллы, и там, где еще вчера пересыпалось тусклое золото и шумела драгоценная парча, теперь лежали умиравшие люди. Вот как мало надо богатейшей стране, чтобы она вдруг скорчилась от голода… В эти дни султан заявил, что теперь сам поведет войска, но тут стали плакать его жены, и он, печальный, вернулся в гарем. Стамбул кишмя кишел дезертирами. Полиция наказала проституткам не брать с них платы, но бурными ласками заставить вернуться под Знамя Пророка, при одном виде которого неверные сразу ослепнут. Однако, почуяв неладное в бескорыстии гурий, дезертиры раздели их донага, гоняли по улицам, избивая палками. «Мы не виноваты, – кричали они, – что пушки неверных заряжены ядрами величиной с хороший курдюк жирной овцы».
Мустафа III велел обставить Сераль виселицами и кольями. Дезертиров подвешивали крючьями за ребра, они сипло орали, когда колья медленно пронзали им внутренности. Но в одну из ночей все виселицы оказались спилены и на стене Сераля явилась грозная надпись: султан добудет нам мир, или он потеряет престол. Мустафа призвал к себе венского посла Тугута. Свадьба дофина с Марией-Антуанеттой усилила антирусскую коалицию, и потому султан говорил уверенно:
– Твоя мудрая императрица, да хранит ее Аллах, может облегчить мое положение и насытить свое неутоленное чрево. Сообща изгнав русских из Польши, Турция и Австрия разделят Польшу между собою… не так ли? – Тугут сомневался. – А ты не сомневайся. Если сами же барские конфедераты обещали мне за войну с Россией отдать Волынь и Подолию, то они не обидятся, если Вена заберет Буковину с Галицией.
Тугут, бездомный мальчик, был воспитанником венской императрицы. Настоящая фамилия его Thunichtsgut (делай не хорошо), но Мария-Терезия указала ему писать иначе: Thugut (делай хорошо)!
– Такая конжурация, – отвечал Тугут, – вызовет большое пролитие крови, а моя императрица будет еще больше плакать.
Мустафа весело и беззаботно рассмеялся:
– Ты, посол, знаешь только свою жену, а у меня этого добра полный гарем, я лучше изучил слабую женскую породу. Спроси любого из моих евнухов, он тебе скажет: чем больше женщины плачут, тем меньше они бегают по нужде…
Дипломатией тут и не пахло. Но за изворотом мышления султана таилась логика: Мария-Терезия может польститься на легкую добычу. Габсбурги неисправимы!
* * *
Метеор-Суворов обретал в Польше первую славу – громкую…
Главари барской конфедерации, всюду им разби
>>58743042
А НУ СЪЕБАЛ ОТСЮДА НАХУЙ, ПИДОР.
>>58743058
– Дружище, а что слыхать о чуме в России?
Если не знать короля, то вопрос покажется вне всякой связи с конфедератами. Но министр знал: мышление Фридриха – как у Филидора, заранее рассчитывавшего все ходы шахматных фигур.
– По слухам, уже немало жертв в Харькове, есть подозрительно уязвленные и в самой Москве, среди работных людей.
– Прекрасно! – обрадовался король. – Пусть наши берлинские газеты кричат, что русская чума уже переползла в города польские и необходимо оцепить мою Пруссию кордонами…
На самом же деле он выстроил вдоль границ с Польшею не санитарные кордоны, а целую армию, готовую по первому свистку из Потсдама обрушить пограничные столбы. Но мнение Европы королю обмануть удалось! Даже берлинцы, начитавшись газет, бегали по врачам с каждым прыщиком, запасались «уксусом четырех разбойников». Прусские академики между тем времени зря не теряли: в древних архивах они отыскивали любые ничтожные предлоги мнимых прав на польские земли. А по ночам солдаты Фридриха врывались во владения Речи Посполитой, хватали с постелей сонных вдовушек и девиц, тащили их за волосы в Пруссию… Финк фон Финкенштейн спросил короля:
– А вы придумали: занятие для этих польских девок?
– Финк, – отвечал король, – самое удобное для них занятие – быть верными женами моих потсдамских гренадеров.
Когда полячки стали его подданными, он возмутился:
– Безобразие! А где же их приданое?..
Берлинские юристы предъявили Польше претензии: пусть каждая полячка, нашедшая семейное счастье в Пруссии, получит от Польши кровать, четыре большие подушки, два одеяла, корову, двух породистых свиней и хотя бы три дуката – на пиво своему бравому мужу.
Король пригласил к себе чиновника Гальсера:
– Не пора ли начинать чеканку дукатов, которые бы на треть веса состояли из самой паршивой лигатуры?
– На какую сумму прикажете, ваше величество?
– Для начала в пятнадцать миллионов…
С этими миллионами король послал в Польшу своего поверенного Эфраима. Под именем консула Симониса жулик закупал для Пруссии зерно, кожи, мясо, драгоценности, меха, лес, картины, парусину – и за все расплачивался фальшивой монетой. Обогатив казну короля, Симонис скрылся, а поляки не сразу, но все же догадались, что их облапошили на целую треть доходов. Решив поскорее сбыть с рук фальшивые дукаты, они пустили их в оборот, и вскоре генерал-прокурор князь Вяземский, ужасно взволнованный, не находил слов, докладывая Екатерине о наплыве фальшивых денег.
– Александр Алексеич, – сказала Екатерина, – ты не пугайся. При Елизавете уже было такое, когда мы с Пруссией воевали.
– Боюсь, не Эфраим ли снова за дело взялся?
– Не страдай?! Поехали лучше кататься…
В дороге она указала: открыто объявить по всей империи, что фальшивые дукаты будут принимаемы казной, как настоящие, а тишком велела вызнать пути-дороги «Симониса». Екатерина ехала на прогулку в новой карете, овальные бока которой были расписаны изящными картинами в духе Антуана Ватто. Кони вынесли ее на развилку Московского и Царскосельского трактов. В кустах белела конторка рабочей артели, осушавшей болото. Вдоль тропинки шагала в город чухонка с молочным кувшином на голове.
– Как зовется место сие? – окликнул ее Вяземский.
– Кекерекексинен, – ответила та.
– Qu'est que c'est? – удивилась Екатерина. Лакеи с запяток объяснили ей, что с чухонского на русский это переводится так: Лягушачье болото. – Вот и чудесно! – Екатерина повернулась к Бецкому. – Иван Ваныч, завтра же отпиши в Лондон, чтобы на заводе Веджвуда сделали фаянсовый сервиз с изображением жанровых сцен из жизни веселых лягушек. На этом болоте выстрою дворец.
Вяземский сдернул с лысой головы пышный парик:
– Господи, пресвятая матерь-богородица! Войнища такая идет, кругом в долгу, как в шелку, одними бумажками сыты, а ваше величество новый дворец ставит… И где? На болоте чухонском.
– Молчи, старик! Пока я жива, будут и деньги, а вот когда помру, тогда ни меня, ни вас, ни денег не будет.
Лейб-кучер Никита громко высморкался с козел:
– А кудыть дале-то ехать, осударыня?
Екатерина с размаху убила комара на своей щеке.
– Езжай, куда глаза глядят. Нам везде хорошо!
>>58743028
Кто-то ещё до меня форсил Люпена? Хмм...
Ничего, у вайпера нету вайпалки, в отличии от меня :3 Её только доделать надо немного пуру~
>>58743187
Тогда ты будешь вайпать свой тред аморальных анимедебилов? Ура!
>>58743042
А у тебя есть сестренка?
>>58743207
Вы новый семен?
>>58743160
Я, как Люпен, более лучше, нежели ты.
>>58743276
Нет, я интересующийся которому лень вникать.
>>58743321
Ты, как Люпен, более лучше меня, потому что я не Люпен.
>>58742918
Спасибо.
Если там (на выходных) было взаимодействие твое с сестренкой это будет в любом случае в разы интереснее чем то, что происходит здесь сейчас (а именно ничего).
А репорт ждем.
>>58743227
nope, но я всё равно не хотет на доборач за вами.
>>58743410
Это новый чат аморальных анимедебилов-аватаркоблядей.
>>58743410
У нас фетишь на сестренок. Мы слушаем стори мимоанонов и завидуем.
>>58743507
А придётся. ohuel
>>58743536
и страдаем
>>58743536
Вы сестер людьми не считаете? Как можно называть из фетишем.
>>58742815
Все тут мечтают. Двоюродных тоже нет? А троюродных?
Ну тогда заводи себе лолю/тян и создавай из нее сестренку.
Хайлвл - тульпа, можно даже близняшку. Я еще не слышал, чтобы пилили себя противоположного пола в виде тульпы, это было бы интересно.
Пилите перекат, то-то у вайпера разворотит.
>>58743225 Я и есть аморальный анимедебил. Пуру :3
>>58743711
Тульпы переоценены.
>>58743776
И ссылку вбрось, для ведробояр.
>>58743650
Мы любим их гладить по писечке, пока они спят и вообще везде. Как-то раз моя проснулась в недоумении, но прижала мою руку к своей писе, а свою протянула к моей и мы так прошликали с нею всю ночь. Она боится терять девственность, а в попку думает что больно, но я её всё равно уболтаю рано или поздно. Возраст писать не буду, но мы оба ещё школьнички. :3
>>58743899
Это не мешает тебе вайпать тред аморальных анимедебилов.
Перекат пилите куда-нибудь
>>58743876
Единственный илитка.жпг с которого я проиграл.
>>58744053
Поддерживаю перекат на доброчан и только на доброчан.
>>58744053
Не на доброчан, а на харкач.
>>58743916
Нет же.
>>58743650
Окей, давай перефразирую: фетиш на подобные отношения. Статус сестры автоматически апает тян в наших глазах, причем апает до небес.
Анимедебилы окончательно перекатились на доброчан?
>>58744004
Единственный смысл переката — на зло вайпер куну. Оно нам действительно надо? Можно конечно держать треды на нулевой постоянно, но нужен кто-нибудь не менее упорный.
>>58744364
Достаточно лишь пару раз в час бампать.
>>58744466
Вот! У вас же тред в /ХК есть! Пиздуйте туда из /Б!
>>58744466
Лол, какой же лол. Но нужен каноничный в /b/.
>>58744364
>Единственный смысл переката — на зло вайпер куну
А почему бы и нет? Да и треды прошли как-то тухло под этими вайпами, репортов не было, практически.
>>58744642
Запили ты.
>>58744642
>Но нужен каноничный в /b/.
Точно, в тематике ограничение на пост в 60 секунд стоит, непочатицца((
Мда, и это б?
Один из немногих не раковых тредов, и тот завайпан.
>>58744890
>анимедебилы-аватаркобляди
>счётчик
>регулярность
>чат
>не рак
Да, это /Б.
Продолжайте постить книжку!
>>58745003
>Еот, рулеточки, оцени куна/тян, диван айерлайнс, зимняя обувь
Здесь же кроме вайпа нет ничего.
>>58744834
Ты уже 2 треда здесь сидишь и единственное обсуждение не по теме — было обсуждение тебя.
Аватаркофаги не общаются практически между собой (3примера из 1000 постов 2х тредов ты знаешь куда засунуть) — чатика нет. Ну и никаких "постоянных" аватаркофагов кроме опа тут нет. Постящий рыжую пришел в то же время, что и ты. Трипфагов нет вообще.
Вот тебе и печет от единственного, что здесь остается. Сам себя не обманешь, просто скажи, что не любишь аниму и вайпаешь тред с ними в оппостах/постах. Искренность с собой, она важна, няша.
>>58745126
>чатика нет
оХ ВАУ
>>58745207
Отличие любого треда от чатика в студию.
Посмотрю на твои аргументы, разобью их примерами из нынеживущих тредов в /b/.
Пилите перекат уже, няшки.
>>58745003
>автаркобляди
Только у тех, кто регулярно пилит пасты. Ровно 2.5 анона.
>счётчик
Будто что-то плохое
>регулярность
Раз в неделю. Вообще охуеть.
>чат
Да где ты увидел чат, блять? Нормальное общение на описанную в ОП-посте тему.
Иди нахуй, маня, и так уже увёл тред в бамплимит.
>>58745116
>>Еот, рулеточки, оцени куна/тян, диван айерлайнс, зимняя обувь
>Здесь же кроме вайпа нет ничего.
Чё несёшь? Вообще хуйня без связи. Как связан вайп и рулетки-еоты-самолёты?
>>58745126
>Почему анимедебилы такие тупые? Я уже сказал, что это не вайп, а предложение обсудить Австро-Венгрию. Но так как вытупые анимедебилы и об Австро-Венгрии ничего не знаете, я рассказываю вам про неё.
>Ты уже 2 треда здесь сидишь и единственное обсуждение не по теме — было обсуждение тебя.
А надо было Австро-Венгрию обсуждать, пидоры.
>няша
Сам ты няша, пидор. Каждой няше место на параше.
Серьёзно, вы настолько тупые, что не понимаете, что в любой постоянный (не рулетка-бугурт-еот, а именно постоянный) тред рано или поздно придёт вайпер или кто-нибудь, кого считают вайпером (т.е. я)? Хуле вы ноете тут?
>>58745070
Поддерживаю книжку.
>>58745325
>весь тред кукарекают о репортах друг друга, всех всех знают по именам, ждут пока все отпишутся, авафажат
>не чатик
Вы номинированы на самый толстый пост года.
>>58745336
>Только у тех, кто регулярно пилит пасты. Ровно 2.5 анона.
Они без аватарок не могут постить? Нет, не могут, надо внимания к своей персоне.
>(Счётчик) Будто что-то плохое
Будто что-то хорошее, пидор.
>Иди нахуй, маня, и так уже увёл тред в бамплимит.
Я тут при чём? Я предложил обсудить Австро-Венгрию и даже пересказал вам её историю, а нытьё на тему "НАС ВАЙПАЮТ ПАМАГИТИ ПАМАГИТИ" развели вы.
>>58745325
> Пилите перекат уже, няшки.
Мне не хочется. Опять будет 400 постов вайпа под оппостом сестротреда. Остальные 100 будет реакция на него.
Ну, если кто-нибудь запилит, я перекачусь.
>>58745406
Ты вкатываешься в тред с определенной тематикой и предлагаешь обсуждать другую тему.
>>58745612
И мну тоже перекатится. Я прост новенький, не в курсе как оп-пост за сестролюбов составлять. Пилите новый тред, няши.
>>58745502
Вот тут ты и фейлишь. Не друг друга, а некоторую группу людей с сестренками. Которые не рассказывают, как хорошо пить чай и как сдают сессию, а описывают свои отношения с сестренкой в строгом соответствии с тематикой треда. Ну и общаются они не друг с другом, а с остальными анонимными анонами.
>>58745612
Вкачен.
>>58745761
Скопируй и напиши, что перекат.
>>58745809
номер только будет 23.2, ибо в этом фейл.
Я ИБАЛ ВАШИХ МАМЗЕЛЬ В СРАКОТАНЗЕЛЬ))000
>>58745761
>>58745612
>>58745325
Тред создаётся по вторникам в 4:00 МСК. Есть что обсудить в промежутках? Милости прошу: http://dobrochan.com/b/res/2630796.xhtml
>>58745809
Заочно проклянаю.
>>58745593
>Они без аватарок не могут постить? Нет, не могут, надо внимания к своей персоне.
Чтобы их пасты изгадили семёны-подражатели, ага. Ещё раз, нахуй иди, борцун за чистоту.
>счётчик
Дропнули. Он не имеет никакого отношения к раковости.
>при чём?
Создавал бы Автро-Венгрии-тред, и там бы обсуждал. А то, что ты устроил - вайп в самой уродливой своей форме. И что самое смешное - ты уёбываешь на это час за часом. Тебя самого-то не заебало?
>>58745325
Зачем перекат?
>>58745914
> Тред создаётся по вторникам в 4:00 МСК
Это такое приглашение вайпера?
>>58745914
я ВАС БУДУ ЖДАТЬ ПИТУШКИ)))))
>>58745986
Это такое напоминание правил нашего треда.
>>58745964
Потому что мы можем.
http://2ch.hk/b/res/58746111.html — перекат, няши. :3
>>58745964
>Создавал бы Автро-Венгрии-тред, и там бы обсуждал.
А зафиг? У вас тут двадцать два треда было, за это время можно было обсудить вообще всё. Вот я и подумал, что вам тут нечего делать.
>Тебя самого-то не заебало?
Нет. А вас самих не заебало один и тот же тред каждую неделю создавать?
>Зачем перекат?
Поддерживаю. Перекат не нужен.
>>58745986
Я в это время сплю, если что.
>>58746139
ВЕЩИ САБРАЛ НАХУЙ СЬЕБАЛ)))
>>58746186
Забыл добавить.
>Счётчик дропнули. Он не имеет никакого отношения к раковости.
>Mass Effect-треды в вг.
Счётчики - рак.
>>58746153
Игнорируем. Неканоничный тред. Разметка проёбана, создан без нужды, нумерация проёбана также это 23.1 тред, ОП такой же уёбок, как и ты
>>58745502
В поиске на главной введи -кун, будешь приятно удивлен. Оказывается, многие подписываются прозвищами именами, лол, ну что за мудак, и, очевидно, упоминание этого "-кун" превращает любой тред в чатик неймфагов. Логика уровня школьника.
>Репорты
Любой ОП-пост с кулсторей, и, соотвественно, любая кулсторя есть репорт. Deal with it. Разница лишь в том, что сестролюбские репорты содержатся только тут, не расползаясь по всей борде.
>авафажат
Клюшка (сидит в рид-онли, в основном), Аясефаг (оп). Остальные - залетные. Вайпер семенит под аватарками, чтобы уличить тред в чатике. Думаю, аватаркобляди неплохо бы знали друг друга, eh? А эти, новые, представляются. Шут из /d аниметредов с цундеркой на аватарке гоним и тут, потому что вниманиеблядь, не смей приписывать этого упорка к сестролюбам.
>не чатик
Не чатик, потому что общаются на строго отведенную тематику. Иначе любой тред на любой борде можно назвать чатом.
Узнай меня по аватарке, мудачок.
>>58746337
Каноничный, тут всё не канонично, если глянуть сюда: http://2ch.hk/hc/res/2000.html А вообще, мне лично пох, тред пилился тупо назло сажекуну.
>>58746525
>назло сажекуну
Лол. У сажекрасавчиков никакого бугурта, в отличие от анимедебилов.
>>58746627
жИ есь братуха
>>58746667
По кайфу.
>>58746816
Бугурт анимедебила.
Перекат из завайпаного http://arhivach.org/thread/8041/
Привет, няши.
Наступила зима, а мы все так же согреваемся любовью наших сестренок. Говорим о сестричках двоюродные тоже считаются,о наших с ними отношениях, о нашей счастливой жизни и об аниме, но это не аниметред.
Главный вопрос:
Хотели бы вы поняшиться с сестрой, если нет, то почему?
Предыдущие треды вместе с пастами и со списком сестренок.
https://docs.google.com/document/d/1Pq4lsNRIhZ0COpueAafPIg75GuyJlnVtLFlc-7qg44A/edit?pli=1#
Уже не Пилится сестролюбский ост, и список сестролюбских тайтлов/книг/манги.