Яркий Блик
Блик тянул за собой плуг. В другое время года он бы предпочёл провести время, гуляя по долине. Но сейчас пейзажи вызывали скорее не восторг, а депрессию. Поэтому он без разговоров помогал соплеменникам.
— Блик, подойди, пожалуйста.
Блик удивлённо обернулся, чтобы посмотреть, кто отрывает его от работы.
— Старейшина Шейп.
Блик с уважением склонил голову перед старым пони. Племенем управлял совет из трёх старейшин, и Шейп представлял в нём землепони.
— Да-да, мальчик. Я слышал, что ты обошёл всю долину, и знаешь её как свои копыта. Это правда?
— Ну… — Блик замялся, — не то чтобы всю… Но да, я много гуляю.
— Хорошо, — Шейп огляделся. Убедившись, что другие пахари достаточно далеко, он подошел по ближе к Блику и тихо произнёс:
— Дело в том что старейшинам нужно место, где мы можем обсудить некоторые тайные дела. Достаточно далеко от села, чтобы никто не мог нас услышать, но при этом не у самых гор. Мы уже староваты, чтобы дойти так далеко. Так же хотелось бы, чтобы, пока мы были там, нас нельзя было увидеть ни с земли, ни с неба. Ты знаешь такое?
— Да! — с готовностью ответил Блик, — оно находится…
— Нет, не сейчас, — прервал его старейшина, — сегодня вечером я соберу остальных, и ты покажешь нам его.
— Хорошо, — и тут Блик вспомнил кое о чём, — вот только…
— С этим местом есть какие-то проблемы?
— Нет. Но… Мне надо кое-что там сделать, прежде чем я смогу вас туда отвести.
— Тогда сделай это сейчас. Я поговорю с Биг Дилом, он тебя отпустит. Ты управишься до вечера?
— Да… — неуверенно протянул Блик.
— Иди. И никому не говори о том, что я у тебя спросил.
— Конечно.
— Клянёшься? Клянусь.
Блик направился к секретному месту.
Одна из речек, впадающих в центральное озеро, текла сквозь рощу, почти достаточно большую, чтобы называться лесом. Мало кто знал, но в этой рощице был маленький водопад — в высоту примерно как пони, если бы пони встал на задние ноги, как это любит делать Вайлд Кранч. За этим водопадом находилась небольшая выемка. Даже если кто-то догадается пройти сквозь водопадик, найти его сложно — русло речки создавало выемку, которая скрывало его.
Это было идеальное место для того, чтобы спрятаться. На столько идеальное, что другой пони уже спрятался там.
Он не называл своего имени. Блик называл его просто «Старик». Старик не возражал. Он мог бы и сам стать старейшиной, если бы он не слетел с катушек. Блик не знал, как долго Старик прятался под водопадом, но подозревал, что как минимум дольше, чем он жил на этом свете. Иначе бы он знал о пропавшем пони — село было достаточно маленьким, и новости разносились быстро.
Как и старейшина, Старик заставил Блика поклясться, что он никому о нём не расскажет, и Блик собирался сдержать это обещание. Но тем не менее, сейчас надо было убедить Старика покинуть его убежище.
Блик тянул за собой плуг. В другое время года он бы предпочёл провести время, гуляя по долине. Но сейчас пейзажи вызывали скорее не восторг, а депрессию. Поэтому он без разговоров помогал соплеменникам.
— Блик, подойди, пожалуйста.
Блик удивлённо обернулся, чтобы посмотреть, кто отрывает его от работы.
— Старейшина Шейп.
Блик с уважением склонил голову перед старым пони. Племенем управлял совет из трёх старейшин, и Шейп представлял в нём землепони.
— Да-да, мальчик. Я слышал, что ты обошёл всю долину, и знаешь её как свои копыта. Это правда?
— Ну… — Блик замялся, — не то чтобы всю… Но да, я много гуляю.
— Хорошо, — Шейп огляделся. Убедившись, что другие пахари достаточно далеко, он подошел по ближе к Блику и тихо произнёс:
— Дело в том что старейшинам нужно место, где мы можем обсудить некоторые тайные дела. Достаточно далеко от села, чтобы никто не мог нас услышать, но при этом не у самых гор. Мы уже староваты, чтобы дойти так далеко. Так же хотелось бы, чтобы, пока мы были там, нас нельзя было увидеть ни с земли, ни с неба. Ты знаешь такое?
— Да! — с готовностью ответил Блик, — оно находится…
— Нет, не сейчас, — прервал его старейшина, — сегодня вечером я соберу остальных, и ты покажешь нам его.
— Хорошо, — и тут Блик вспомнил кое о чём, — вот только…
— С этим местом есть какие-то проблемы?
— Нет. Но… Мне надо кое-что там сделать, прежде чем я смогу вас туда отвести.
— Тогда сделай это сейчас. Я поговорю с Биг Дилом, он тебя отпустит. Ты управишься до вечера?
— Да… — неуверенно протянул Блик.
— Иди. И никому не говори о том, что я у тебя спросил.
— Конечно.
— Клянёшься? Клянусь.
Блик направился к секретному месту.
Одна из речек, впадающих в центральное озеро, текла сквозь рощу, почти достаточно большую, чтобы называться лесом. Мало кто знал, но в этой рощице был маленький водопад — в высоту примерно как пони, если бы пони встал на задние ноги, как это любит делать Вайлд Кранч. За этим водопадом находилась небольшая выемка. Даже если кто-то догадается пройти сквозь водопадик, найти его сложно — русло речки создавало выемку, которая скрывало его.
Это было идеальное место для того, чтобы спрятаться. На столько идеальное, что другой пони уже спрятался там.
Он не называл своего имени. Блик называл его просто «Старик». Старик не возражал. Он мог бы и сам стать старейшиной, если бы он не слетел с катушек. Блик не знал, как долго Старик прятался под водопадом, но подозревал, что как минимум дольше, чем он жил на этом свете. Иначе бы он знал о пропавшем пони — село было достаточно маленьким, и новости разносились быстро.
Как и старейшина, Старик заставил Блика поклясться, что он никому о нём не расскажет, и Блик собирался сдержать это обещание. Но тем не менее, сейчас надо было убедить Старика покинуть его убежище.
Тусклая Молния
Тусклая Молния парила в небесах. Перед её глазами раскинулась долина флейт.
Долина (по мнению Молнии, которая никогда не покидала её пределов) была огромна. Чтобы перейти её из одного конца в другой, земному пони или единорогу пришлось бы идти пол дня. Но Молния могла преодолеть такое расстояние лишь за час.
Стояла весна. Три реки несли в центральное озеро не успевшие растаять льдины, а земля, больше не покрытая снегом, ещё не успела покрыться зелёным покровом. У устья одной из речек стояло святилище камня иллюзий. Напротив каждой из трёх каменных арок стоял длинный дом — залы трёх племен пони, воздвигнувших святилище. Когда-то все пони долины флейт жили в них. Но теперь, когда население удесятерилось, их окружало множество деревянных лачуг. Почти каждую из них окружали грядки. Остальные были не жилыми и использовались как мастерские, либо (в случае одного, большого дома на окраине) как больница. Залы же использовались для собраний и представлений.
С одной стороны поселение упиралось в яблочные сады. С другой его ограничивала линия амбаров, за которыми шли поля, по которым двигались ряды разноцветных точек. Это были землепони, вспахивавшие землю, чтобы посадить на ней пшеницу и овес.
За невидимой в это время года границей между посевами и не тронутыми плугом лугами то там, то тут лежали коричневые островки из деревьев. Ближе к северу они становились всё больше, пока не переходили в сплошной лес. К югу они наоборот почти исчезали, оставляя свободную степь, по которой можно было бежать столько, сколько душе угодно. Конечно, и лес, и степь в итоге упирались в каменистые утёсы, к которым хорошие пони не ходят. Ведь за этими утёсами таились страшные опасности, сказки о которых передавались из поколения в поколение.
— Молния! Немедленно спускайся! За покров вылетишь!
Молния оглянулась. К ней приближалась фиолетовая пегаска.
— Мам! Не вылечу я! До него ещё далеко!
— Никаких «Мам»! Давай вниз!
Молния закатила глаза. Одного взгляда вниз для неё было достаточно, чтобы понять, что чтобы добраться до покрова, скрывавшего долину флейт от посторонних глаз, ей нужно было бы как минимум удвоить высоту. Она знала это, потому что один раз она уже до него. Но после того раза её мать жутко перепугалась и ругала дочь каждый раз, когда Молния поднималась чуть выше высоты деревьев, упрямо не доверяя глазомеру Молнии.
Когда Молния поравнялась с матерью, та спросила:
— И что это ты тут делаешь? Все работают, убирают снег, а ты в небесах прохлаждаешься!
— Ну зачем его убирать! Он же и сам растает!
— Как это «зачем»? Как это «сам растает»? Близится фестиваль смены сезонов! Если мы не успеем убрать весь снег до его начала, то весна не наступит. Давай, не пререкайся!
Молния раздраженно пробурчала что-то неразборчивое. Конечно, она любила фестивали, но вот подготовка к ним… Каждый год, перед фестивалем, требовалось собрать в мешки весь не успевший растаять снег, чтобы во время фестиваля сбросить его озеро, таким образом проводив зиму. В это время года у землепони во всю шла посевная, а единороги занимались украшениями и строили статую вендиго, которую во время фестиваля сжигали.
Это означало, что Молнии вместе с другими пегасами приходилось каждый год ходить (Ходить!) вдоль рек и рощиц, складывая мокрый, холодный снег в корзины, которые пегасы же и опустошали по дальше от берега под бурные аплодисменты. Молния всегда считала эту традицию глупой. Всё равно пегасы никогда не успевали собрать весь снег, но это не мешало весне перейти в тёплое, а подчас и жаркое лето. Молния знала это, её мама знала это, но всё равно она оставалась непреклонной.
Зная, что спорить бесполезно, Молния под строгим взором матери начала парить к остальным пегасам. Мать последовала за ней.
Пожалуй, Молния могла бы стерпеть эту неприятную обязанность. Если бы не тот факт, что во время работы ей придётся находиться рядом с ним.
— Х о т В и н д, — Молния еле слышно процедила сквозь зубы имя ненавистного ей пегаса.
Что в нём было плохого? Во первых, он был хорош в полете почти на столько же хорош, как и она. На столько почти, что иногда ему даже удавалось победить её в пегасьих гонках. На столько, чтобы у него хватало смелости утверждать, что Молнии удавалось победить его только благодаря удаче. Второе следовало из первого — в то время как Молнии удавалось улетать от ссор не только с бескрылыми пони, но и с большинством пегасов, Хот был единственным, от кого так просто отвязаться не удавалось. А ссоры с ним случались часто. А третье, самое обидное, что все остальные считали эту дубину обаяшкой и души в нём не чаяли!
Так что не удивительно, что в данный момент все мысли Молнии были заняты тем, как бы увильнуть от работы. Желательно — так, чтобы мать не поставила на уши всю долину, пытаясь её найти.
Тусклая Молния парила в небесах. Перед её глазами раскинулась долина флейт.
Долина (по мнению Молнии, которая никогда не покидала её пределов) была огромна. Чтобы перейти её из одного конца в другой, земному пони или единорогу пришлось бы идти пол дня. Но Молния могла преодолеть такое расстояние лишь за час.
Стояла весна. Три реки несли в центральное озеро не успевшие растаять льдины, а земля, больше не покрытая снегом, ещё не успела покрыться зелёным покровом. У устья одной из речек стояло святилище камня иллюзий. Напротив каждой из трёх каменных арок стоял длинный дом — залы трёх племен пони, воздвигнувших святилище. Когда-то все пони долины флейт жили в них. Но теперь, когда население удесятерилось, их окружало множество деревянных лачуг. Почти каждую из них окружали грядки. Остальные были не жилыми и использовались как мастерские, либо (в случае одного, большого дома на окраине) как больница. Залы же использовались для собраний и представлений.
С одной стороны поселение упиралось в яблочные сады. С другой его ограничивала линия амбаров, за которыми шли поля, по которым двигались ряды разноцветных точек. Это были землепони, вспахивавшие землю, чтобы посадить на ней пшеницу и овес.
За невидимой в это время года границей между посевами и не тронутыми плугом лугами то там, то тут лежали коричневые островки из деревьев. Ближе к северу они становились всё больше, пока не переходили в сплошной лес. К югу они наоборот почти исчезали, оставляя свободную степь, по которой можно было бежать столько, сколько душе угодно. Конечно, и лес, и степь в итоге упирались в каменистые утёсы, к которым хорошие пони не ходят. Ведь за этими утёсами таились страшные опасности, сказки о которых передавались из поколения в поколение.
— Молния! Немедленно спускайся! За покров вылетишь!
Молния оглянулась. К ней приближалась фиолетовая пегаска.
— Мам! Не вылечу я! До него ещё далеко!
— Никаких «Мам»! Давай вниз!
Молния закатила глаза. Одного взгляда вниз для неё было достаточно, чтобы понять, что чтобы добраться до покрова, скрывавшего долину флейт от посторонних глаз, ей нужно было бы как минимум удвоить высоту. Она знала это, потому что один раз она уже до него. Но после того раза её мать жутко перепугалась и ругала дочь каждый раз, когда Молния поднималась чуть выше высоты деревьев, упрямо не доверяя глазомеру Молнии.
Когда Молния поравнялась с матерью, та спросила:
— И что это ты тут делаешь? Все работают, убирают снег, а ты в небесах прохлаждаешься!
— Ну зачем его убирать! Он же и сам растает!
— Как это «зачем»? Как это «сам растает»? Близится фестиваль смены сезонов! Если мы не успеем убрать весь снег до его начала, то весна не наступит. Давай, не пререкайся!
Молния раздраженно пробурчала что-то неразборчивое. Конечно, она любила фестивали, но вот подготовка к ним… Каждый год, перед фестивалем, требовалось собрать в мешки весь не успевший растаять снег, чтобы во время фестиваля сбросить его озеро, таким образом проводив зиму. В это время года у землепони во всю шла посевная, а единороги занимались украшениями и строили статую вендиго, которую во время фестиваля сжигали.
Это означало, что Молнии вместе с другими пегасами приходилось каждый год ходить (Ходить!) вдоль рек и рощиц, складывая мокрый, холодный снег в корзины, которые пегасы же и опустошали по дальше от берега под бурные аплодисменты. Молния всегда считала эту традицию глупой. Всё равно пегасы никогда не успевали собрать весь снег, но это не мешало весне перейти в тёплое, а подчас и жаркое лето. Молния знала это, её мама знала это, но всё равно она оставалась непреклонной.
Зная, что спорить бесполезно, Молния под строгим взором матери начала парить к остальным пегасам. Мать последовала за ней.
Пожалуй, Молния могла бы стерпеть эту неприятную обязанность. Если бы не тот факт, что во время работы ей придётся находиться рядом с ним.
— Х о т В и н д, — Молния еле слышно процедила сквозь зубы имя ненавистного ей пегаса.
Что в нём было плохого? Во первых, он был хорош в полете почти на столько же хорош, как и она. На столько почти, что иногда ему даже удавалось победить её в пегасьих гонках. На столько, чтобы у него хватало смелости утверждать, что Молнии удавалось победить его только благодаря удаче. Второе следовало из первого — в то время как Молнии удавалось улетать от ссор не только с бескрылыми пони, но и с большинством пегасов, Хот был единственным, от кого так просто отвязаться не удавалось. А ссоры с ним случались часто. А третье, самое обидное, что все остальные считали эту дубину обаяшкой и души в нём не чаяли!
Так что не удивительно, что в данный момент все мысли Молнии были заняты тем, как бы увильнуть от работы. Желательно — так, чтобы мать не поставила на уши всю долину, пытаясь её найти.
Фэйри Тэйл
Комнату Фэйри Тейл было легко узнать. Пони жили достаточно скромно и не имели доступа к большинству украшений, вроде красок и тканей. Но даже с ограниченным набором Фэйри смогла устроить у себя красоту.
Стены были увешаны ожерельями из красивых камешков. Мебель была украшена узорчатой резьбой. На столиках стояли вазы с сухими букетами. Какая-нибудь модница, попади она сюда из далекого прошлого, удивилась бы контрасту, создаваемому сочетанием грубых брёвен и сена, который пони долины флейт использовали для ночлега, с изысканными изделиями, но для Фэйри такой интерьер составлял гармонию.
Большая часть наполнения комнаты была сделана не Фэйри. Это были подарки её друзей, которые просто не могли ей отказать. Обычно у Фэйри не было времени на рукоделие. Обычно большую часть дня она проводила в больнице рядом с больными. Но сегодня был совершенно особенный день. Одна из старейшин попросила Фэйри сделать мозаику к фестивалю, на котором была бы изображена зима, переходящая в лето. Фэйри с радостью согласилась, и теперь осторожно приклеивала разноцветные самоцветы к смазанной смолой дощечке.
Фэйри закончила уже примерно три четверти мозаики, но когда она посмотрела на коробочки, в которых лежали рассортированные по цвету кристаллы, она поняла, что произошло ужасное.
— Катастрофа! — воскликнула она. У неё закончились кристаллы светло-зелёного цвета!
«Спокойно, ты справишься», подумала она. Всего-то надо было достать ещё кристаллов. Правда, она не знала, где их достать. Те, что у неё были, по просьбе Фэйри достал Хелпфул Гай. Но сейчас он занимался снегосбором, и Фэйри не хотелось его отвлекать. Но ничего страшного! Наверняка кто-то из её друзей знает, где находятся самоцветы.
Комнату Фэйри Тейл было легко узнать. Пони жили достаточно скромно и не имели доступа к большинству украшений, вроде красок и тканей. Но даже с ограниченным набором Фэйри смогла устроить у себя красоту.
Стены были увешаны ожерельями из красивых камешков. Мебель была украшена узорчатой резьбой. На столиках стояли вазы с сухими букетами. Какая-нибудь модница, попади она сюда из далекого прошлого, удивилась бы контрасту, создаваемому сочетанием грубых брёвен и сена, который пони долины флейт использовали для ночлега, с изысканными изделиями, но для Фэйри такой интерьер составлял гармонию.
Большая часть наполнения комнаты была сделана не Фэйри. Это были подарки её друзей, которые просто не могли ей отказать. Обычно у Фэйри не было времени на рукоделие. Обычно большую часть дня она проводила в больнице рядом с больными. Но сегодня был совершенно особенный день. Одна из старейшин попросила Фэйри сделать мозаику к фестивалю, на котором была бы изображена зима, переходящая в лето. Фэйри с радостью согласилась, и теперь осторожно приклеивала разноцветные самоцветы к смазанной смолой дощечке.
Фэйри закончила уже примерно три четверти мозаики, но когда она посмотрела на коробочки, в которых лежали рассортированные по цвету кристаллы, она поняла, что произошло ужасное.
— Катастрофа! — воскликнула она. У неё закончились кристаллы светло-зелёного цвета!
«Спокойно, ты справишься», подумала она. Всего-то надо было достать ещё кристаллов. Правда, она не знала, где их достать. Те, что у неё были, по просьбе Фэйри достал Хелпфул Гай. Но сейчас он занимался снегосбором, и Фэйри не хотелось его отвлекать. Но ничего страшного! Наверняка кто-то из её друзей знает, где находятся самоцветы.
Красная Шпинель
Быстрый Миг сел перед Красной Шпинелью.
— Красная. Мы будем ждать здесь до вечера. После этого я провожу тебя до дома, где ты ляжешь спать. Поняла?
— Да, — сказала Шпинель с улыбкой.
— Мы посреди поля. Тебе здесь негде спрятаться, и ты не сможешь убежать от пегаса. Я не спущу с тебя глаз.
— Хорошо.
— Я серьёзно. Старейшины поручили мне следить за тобой, и я не позволю тебе испортить праздник ещё раз.
— Конечно! — Шпинель продолжала улыбаться, — я ведь не могу исчезнуть в облаке тумана, или что-то вроде того.
Миг продолжил смотреть на Шпинель с подозрением, но та просто стояла и не делала попыток к побегу. Наконец, Миг вздохнул.
— Я рад, что ты наконец-то начала понимать…
Пуфф
Рог Шпинели на секунду засветился, и в следующее мгновение она была объята туманом.
— НЕТ! — закричал Миг, кинувшись на Шпинель. Но он пронёсся сквозь облако, захватив лишь немного тумана.
— О нет! Нет-нет-нет-нет-нет! Вот круп! — Миг замешкался, не зная, что делать, — Надо сообщить старейшинам! — сообразил он, и тот час взмылся в воздух.
Туман постепенно рассеялся, явив миру прижавшуюся к земле Шпинель. Увидев удалявшуюся фигуру Мига, она хихикнула. Долгие эксперименты и тренировки не пропали зря — Красная знала, что заклинание дымовой завесы ей пригодится!
Шпинель поскакала к деревне. И с чего все взяли, что она хочет испортить фестиваль? То, что она придумала, сделает фестиваль просто шикраным!
Идея пришла ей в голову, когда она была у Весёлой Склянки — единорогу, отвечавшей за варку целебных снадобий. Наблюдая за тем, как кипит её чайник (единственный в деревне), она подумала — что будет, если не давать пару выйти? Через две минуты после того, как она заткнула носик чайника пробкой и начала придерживать крышку, пробка вылетела с громким хлопком и больно ударила Весёлую Склянку по загривку.
Шпинель тогда здорово получила, но зато у неё появился новый план. Если взять достаточно большой сосуд (размером примерно с пони), залить его водой, заткнуть горлышко, насыпать сверху самоцветов и спрятать в чучело вендиго— то во время праздничного костра сила пара выбьет затычку и забросят сверкающие самоцветы в небо.
Драгоценные камни Шпинель уже добыла (она была уверена, что Фэйри Тейл не будет против того, что она их позаимствовала). Сосуд ей предстояло сделать самой. Отлить один из меди будет не проблемой — главное было спровадить куда-нибудь Харш Хаммера и Блестящую Вишню. Если это не получится, то можно было попробовать заболтать кого-нибудь из гончаров. Сама Шпинель понятия не имела, как именно можно было сделать кувшин, тем более такой большой. Чем затыкать горлышко она пока не знала, но не сомневалась, что она что-нибудь придумает.
Быстрый Миг сел перед Красной Шпинелью.
— Красная. Мы будем ждать здесь до вечера. После этого я провожу тебя до дома, где ты ляжешь спать. Поняла?
— Да, — сказала Шпинель с улыбкой.
— Мы посреди поля. Тебе здесь негде спрятаться, и ты не сможешь убежать от пегаса. Я не спущу с тебя глаз.
— Хорошо.
— Я серьёзно. Старейшины поручили мне следить за тобой, и я не позволю тебе испортить праздник ещё раз.
— Конечно! — Шпинель продолжала улыбаться, — я ведь не могу исчезнуть в облаке тумана, или что-то вроде того.
Миг продолжил смотреть на Шпинель с подозрением, но та просто стояла и не делала попыток к побегу. Наконец, Миг вздохнул.
— Я рад, что ты наконец-то начала понимать…
Пуфф
Рог Шпинели на секунду засветился, и в следующее мгновение она была объята туманом.
— НЕТ! — закричал Миг, кинувшись на Шпинель. Но он пронёсся сквозь облако, захватив лишь немного тумана.
— О нет! Нет-нет-нет-нет-нет! Вот круп! — Миг замешкался, не зная, что делать, — Надо сообщить старейшинам! — сообразил он, и тот час взмылся в воздух.
Туман постепенно рассеялся, явив миру прижавшуюся к земле Шпинель. Увидев удалявшуюся фигуру Мига, она хихикнула. Долгие эксперименты и тренировки не пропали зря — Красная знала, что заклинание дымовой завесы ей пригодится!
Шпинель поскакала к деревне. И с чего все взяли, что она хочет испортить фестиваль? То, что она придумала, сделает фестиваль просто шикраным!
Идея пришла ей в голову, когда она была у Весёлой Склянки — единорогу, отвечавшей за варку целебных снадобий. Наблюдая за тем, как кипит её чайник (единственный в деревне), она подумала — что будет, если не давать пару выйти? Через две минуты после того, как она заткнула носик чайника пробкой и начала придерживать крышку, пробка вылетела с громким хлопком и больно ударила Весёлую Склянку по загривку.
Шпинель тогда здорово получила, но зато у неё появился новый план. Если взять достаточно большой сосуд (размером примерно с пони), залить его водой, заткнуть горлышко, насыпать сверху самоцветов и спрятать в чучело вендиго— то во время праздничного костра сила пара выбьет затычку и забросят сверкающие самоцветы в небо.
Драгоценные камни Шпинель уже добыла (она была уверена, что Фэйри Тейл не будет против того, что она их позаимствовала). Сосуд ей предстояло сделать самой. Отлить один из меди будет не проблемой — главное было спровадить куда-нибудь Харш Хаммера и Блестящую Вишню. Если это не получится, то можно было попробовать заболтать кого-нибудь из гончаров. Сама Шпинель понятия не имела, как именно можно было сделать кувшин, тем более такой большой. Чем затыкать горлышко она пока не знала, но не сомневалась, что она что-нибудь придумает.
Харш Хаммер
Харш Хаммер дремал, облокотившись на наковальню. Он был бы рад помочь на посевной, но у него была более важная задача — он должен был дежурить в литейной, чтобы оперативно подковать любого землепони, которому это понадобится.
Что-то привлекло его внимание. Он открыл глаза — как раз вовремя, чтобы увидеть Блестящую Вишню, подкрадывающуюся к нему со спины.
— Вот опять! — раздосадовано сказала она, — как тебе это удаётся! Ты же спал!
В обязанности Вишни входили выплавка меди из самородков и отливка всех предметов, которые использовали пони. Таким образом, она делала большую часть работы и была фактической хозяйкой литейной мастерской. Но это не значит, что Харш был бесполезен. Чтобы сделать медные инструменты, их требовалось хорошенько проковать, и тут Харш был незаменим. Хотя телекинез Вишни и мог поднять на много больше, чем Хаммер мог унести на спине, телекинезом невозможно было размахнуться или даже сдвинуть не охваченные сиянием предметы.
— Чего тебе?
— Да вот, смотри — Вишня протянула Харшу кусок металла, похожего на медь, но более тёмного.
— Ты опять перепутала ковши для олова и для меди?
— Ой, прекрати! Это один из старых. Я думала, что сделать с этими обломками, и… На, попробуй, согни его.
Харш взял кусок в копыта, поднапрягшись, согнул его пополам.
— Круто! — искренне восхитилась Вишня, — у меня вот не получилось.
— И?
— Что значит «И»? Ты не почувствовал, какой он жёсткий? Возможно, если подобрать правильные пропорции, то из смеси олова и меди я смогу лить металл, более прочный, чем просто медь!
Харш фыркнул.
— Не обижайся, здоровяк! Здесь всегда найдётся для тебя место. Но сейчас у меня для тебя есть важное задание. Мне нужно больше меди и олова для экспериментов. Можешь поискать немного? Пожалуйста!
— А это что? — Харш махнул в сторону аккуратно сложенных слитков олова.
— Эти мне нужны! Мне надо выплавить статуэтки к фестивалю. В любой момент может прийти Загадочный Взгляд и принести образцы, из которых я сделаю формы.
— А если у кого-нибудь подкова отвалится?
— Да ладно тебе, сюда уже пару дней как никто не приходил. Давай, Харш, сходи!
Харш что-то неразборчиво пробурчал, но всё же потянулся за корзиной для руд.
Вопрос оставался только в том, куда именно он пойдёт. Олово и медь можно было попробовать вымыть из речного песка. Но не было никакой гарантии, что он что-то найдёт. Он так же знал пару жил в предгорьях, где он мог совершенно точно найти металл — но идти до них было довольно далеко, в отличии от россыпей, которые можно было найти, только выйдя из села.
Для того, чтобы вымыть песок, требовался лоток. А для добычи из гор, очевидно, кирка.
Харш Хаммер дремал, облокотившись на наковальню. Он был бы рад помочь на посевной, но у него была более важная задача — он должен был дежурить в литейной, чтобы оперативно подковать любого землепони, которому это понадобится.
Что-то привлекло его внимание. Он открыл глаза — как раз вовремя, чтобы увидеть Блестящую Вишню, подкрадывающуюся к нему со спины.
— Вот опять! — раздосадовано сказала она, — как тебе это удаётся! Ты же спал!
В обязанности Вишни входили выплавка меди из самородков и отливка всех предметов, которые использовали пони. Таким образом, она делала большую часть работы и была фактической хозяйкой литейной мастерской. Но это не значит, что Харш был бесполезен. Чтобы сделать медные инструменты, их требовалось хорошенько проковать, и тут Харш был незаменим. Хотя телекинез Вишни и мог поднять на много больше, чем Хаммер мог унести на спине, телекинезом невозможно было размахнуться или даже сдвинуть не охваченные сиянием предметы.
— Чего тебе?
— Да вот, смотри — Вишня протянула Харшу кусок металла, похожего на медь, но более тёмного.
— Ты опять перепутала ковши для олова и для меди?
— Ой, прекрати! Это один из старых. Я думала, что сделать с этими обломками, и… На, попробуй, согни его.
Харш взял кусок в копыта, поднапрягшись, согнул его пополам.
— Круто! — искренне восхитилась Вишня, — у меня вот не получилось.
— И?
— Что значит «И»? Ты не почувствовал, какой он жёсткий? Возможно, если подобрать правильные пропорции, то из смеси олова и меди я смогу лить металл, более прочный, чем просто медь!
Харш фыркнул.
— Не обижайся, здоровяк! Здесь всегда найдётся для тебя место. Но сейчас у меня для тебя есть важное задание. Мне нужно больше меди и олова для экспериментов. Можешь поискать немного? Пожалуйста!
— А это что? — Харш махнул в сторону аккуратно сложенных слитков олова.
— Эти мне нужны! Мне надо выплавить статуэтки к фестивалю. В любой момент может прийти Загадочный Взгляд и принести образцы, из которых я сделаю формы.
— А если у кого-нибудь подкова отвалится?
— Да ладно тебе, сюда уже пару дней как никто не приходил. Давай, Харш, сходи!
Харш что-то неразборчиво пробурчал, но всё же потянулся за корзиной для руд.
Вопрос оставался только в том, куда именно он пойдёт. Олово и медь можно было попробовать вымыть из речного песка. Но не было никакой гарантии, что он что-то найдёт. Он так же знал пару жил в предгорьях, где он мог совершенно точно найти металл — но идти до них было довольно далеко, в отличии от россыпей, которые можно было найти, только выйдя из села.
Для того, чтобы вымыть песок, требовался лоток. А для добычи из гор, очевидно, кирка.
Вайлд Кранч
Вайлд Кранч неспешно шёл к дому Загадочного Взгляда. Делал он это на двух задних ногах, опираясь на сделанную им же трость. Не то, чтобы она была так уж необходима. Его единственное крыло, хоть и не позволяло ему летать, всё же помогало ему сохранять баланс. Навык хождения на двух ногах очень часто помогал Вайлду — в двух копытах можно было унести гораздо больше, чем в зубах. Поэтому он и понадобился Взгляду — ему нужно было помочь донести статуэтки к литейщикам, из которых они сделают формы. Оказывается, единороги не могут поддерживать свой телекинез слишком долго.
Взгляд жил прямо у святилища. Кранч прошёл мимо единорогов, делавших из веток чучело вендиго, олицетворявших в легендах пони холод и зиму.
Вайлд встал на все четыре, сунул трость под крыло и постучал в дверь. Ответа не последовало.
— Взгляд, ты дома? Я вхожу.
Дом Взгляда был завален черепками и медными безделушками (Взгляд коллекционировал вещи, оставшиеся, по его мнению, от предыдущих жильцов долины). Так же у него было много узорчатых дощечек. Взгляд увлекался резьбой по дереву. Вайлд не очень понимал, как пони может понравится часами сидеть над деревом и выдалбливать одни и те же формы снова и снова. Хотя, например, Фэйри очень понравилось то, как он украсил её мебель.
Но сегодня он должен был вырезать статуэтки. И действительно, на его столе стояло несколько фигурок, выглядевших недоделанными. Самого Взгляда дома не было.
Вайлд вздохнул. Бросить работу на пол пути и убежать в другой конец долины, преследуя неожиданно посетившую голову идею было вполне в духе Загадочного единорога. Вопрос в другом — где теперь его искать?
Вайлд Кранч неспешно шёл к дому Загадочного Взгляда. Делал он это на двух задних ногах, опираясь на сделанную им же трость. Не то, чтобы она была так уж необходима. Его единственное крыло, хоть и не позволяло ему летать, всё же помогало ему сохранять баланс. Навык хождения на двух ногах очень часто помогал Вайлду — в двух копытах можно было унести гораздо больше, чем в зубах. Поэтому он и понадобился Взгляду — ему нужно было помочь донести статуэтки к литейщикам, из которых они сделают формы. Оказывается, единороги не могут поддерживать свой телекинез слишком долго.
Взгляд жил прямо у святилища. Кранч прошёл мимо единорогов, делавших из веток чучело вендиго, олицетворявших в легендах пони холод и зиму.
Вайлд встал на все четыре, сунул трость под крыло и постучал в дверь. Ответа не последовало.
— Взгляд, ты дома? Я вхожу.
Дом Взгляда был завален черепками и медными безделушками (Взгляд коллекционировал вещи, оставшиеся, по его мнению, от предыдущих жильцов долины). Так же у него было много узорчатых дощечек. Взгляд увлекался резьбой по дереву. Вайлд не очень понимал, как пони может понравится часами сидеть над деревом и выдалбливать одни и те же формы снова и снова. Хотя, например, Фэйри очень понравилось то, как он украсил её мебель.
Но сегодня он должен был вырезать статуэтки. И действительно, на его столе стояло несколько фигурок, выглядевших недоделанными. Самого Взгляда дома не было.
Вайлд вздохнул. Бросить работу на пол пути и убежать в другой конец долины, преследуя неожиданно посетившую голову идею было вполне в духе Загадочного единорога. Вопрос в другом — где теперь его искать?
Из-за спешки по пути к водопаду Блик совсем не успел обдумать как подступиться к Старику, и теперь мялся неподалеку. Не разозлится ли тот, когда узнает, что Блик готов выдать его логово? И как вообще ему понравится мысль, что придется покинуть ставшее ему родным убежище? Уже казалось напрасно он вообще сказал что знает такое место. Но если бы сказал что не знает, кто бы ему поверил?
Храбрости начать с главного так и не нашлось, и Блик пришел к Старику в гости, принеся в зубах веточку яблок, сделав вид, что просто проходил мимо. Он хотел побольше узнать об отшельнике, прежде чем решать как поступить.
Расспрашивать в лоб было бестолку, ведь Старик даже имени своего не называл, но любознательный Блик знал другой способ вытягивать ответы. Он сам начал рассказывать про свое племя, про то каким оно было по его мнению много лет назад, про старейшину Шейпа и других. Если Старик как то прокомментирует сказаное, то может ненароком и расскажет о себе. Потом, чтобы узнать про жилище и отшельничество, и почему Старик не хочет вернуться в племя, Блик рассуждал относительно удобства и безопасности жить под водопадом столько лет, и о том, что сам ни за что не смог бы скучать тут в одиночестве. Черный риэлтор в деле. Выведываю инфу Смекалкой, давай сложность.
— Ох, как же мне лень его искать… лучше бы спал и ничего не делал. Да… мечта…
Встряхнув головой и избавившись от нахлынувшей тоски, Кранч ещё раз обошёл дом. Проведя повторный псевдо-осмотр и не найдя какую-нибудь подсказку, он встал на задние копыта, попутно взяв подвернувшуюся медную безделушку. Вайлд рассмотрел изделие своим единственным глазом и начал перекидывать предмет из одного копыта в другое. Долго сеанс жонглирования не продлился. Левое копыто в третий раз соприкоснулось с безделушкой, которая, однако, соскользнула и упала на пол. Прозвучал звук сродни имени однокрылого пегаса – хруст. Опустив передние конечности обратно наземь, Кранч толкнул пострадавший предмет, загоняя под стол. Мордочка негодника приняла обеспокоенно-непричастный вид: зрачок уставился на потолок, нижняя губа оказалась прикушена, а лоб немного приподнялся.
Выйдя из дома, Вайлд направился к ранее видимым единорогам. Остановившись на таком расстоянии, чтобы не подвернуться под копытца или магию работников, но так, чтобы его было слышно, Хруст заговорил:
— Хэй, Привет! Вы же тут долго находитесь? Не видели куда подевался Загадочный Взгляд?
Ход мыслей Молнии был прост и незатейлив. Если не хочешь делать неприятную работу - не делай! Делай приятную. А неприятную работу пусть сделает кто-нибудь другой. Здесь начиналась самая слабая часть плана: нужно было найти и уговорить этого “другого”. Но Молния была уверена, что справится. Сотни пони внизу занимались сотнями всевозможных дел. Наверняка среди них есть единорог или земной, который прямо сейчас досадует на то, что надо идти за тридевять земель (а Молнии - четверть часа лету) или что-то долго ищет в степи (а Молнии - только глянуть с небес). Тогда сгребать снег в мешок покажется ему не столь уж противным занятием!
Конечно, старшие будут ворчать: снег должны убирать пегасы, таков обычай… Как им возразить? Пожалуй, так: пусть каждый делает то, в чем он хорош, если это на пользу всем племенам долины.
От непривычных философских обобщений кровь прилила к голове, и Молния сделала несколько энергичных взмахов, чтобы разогнать ее обратно по жилам. Потом, стараясь не вызывать у матери подозрений, заложила пологий вираж, высматривая на земле того, кто шагает целеустремленно, но устало. Не согласится ли он поменяться с ней обязанностями?
Подпись, печать
В то время какБыстрыйМигковылялябедничатьстарейшинам,Шпинельуспела"невзначай"покрутитьсявозлечучела,приманитьсянаароматлегендарногочерничногопирогастарухиБерриКрашер,словитьпоносузапопыткуегокражи,впрыжке(возможномисключительнодляпони,которойочень-очень-оченьнадо)надкуситьтрофейиускакатьвсторонулитейной.Ах,да,буквальносразужезапыхаться,налившисьтёмно-бордовымцветом.Ностоитотметить,чтохрустящееслоено-дрожжевоетестоскислинкойягоднойначинкиопределенностоиловсехпых-пыховиох-охов.
Шпинель,решиввзятьситуациюнахрапом,постучалапарураздляприличия и безвсякогоприглашенияраспахнуладверилитейной.
-Приветик,япришлазабочкойдляфестиваля!
Горячийвоздухпомещениясощутимойсилойобдалпоняшу,стряхнувстойпрохладувесеннегоутра.ПереводявсёещёчуткаошарашенныйотпробежкивзглядсВишенкинаХаммера,кобылкасискрящимсяэнтузиазмомпроцокалавнутрь.
В то время как Быстрый Миг ковылял ябедничать старейшинам, Шпинель успела "невзначай" покрутиться возле чучела, приманиться на аромат легендарного черничного пирога старухи Берри Крашер, словить по носу за попытку его кражи, в прыжке (возможном исключительно для пони, которой очень-очень-очень надо) надкусить трофей и ускакать в сторону литейной. Ах, да, буквально сразу же запыхаться, налившись тёмно-бордовым цветом. Но стоит отметить, что хрустящее слоено-дрожжевое тесто с кислинкой ягодной начинки определенно стоило всех пых-пыхов и ох-охов.
Шпинель, решив взять ситуацию нахрапом, постучала пару раз для приличия и без всякого приглашения распахнула двери литейной.
- Приветик, я пришла за бочкой для фестиваля!
Горячий воздух помещения с ощутимой силой обдал поняшу, стряхнув с той прохладу весеннего утра. Переводя всё ещё чутка ошарашенный от пробежки взгляд с Вишенки на Хаммера, кобылка с искрящимся энтузиазмом процокала внутрь.
Глубоко извиняюсь, без понятия что случилось с пробелами в прошлом посте
Фэйри Тейл ходила кругами по своему домику, отчаянно скрипя извилинами и думая как выпутаться из этой ужасной ситуации. Она накрутила себя достаточно, чтобы прибегнуть к помощи успокоительного снадобья, но к текущему моменту ей уже удалось взять себя в копыта. Истериками и криками о том, что всё пропало, делу точно не поможешь, а дело очень серьёзное. Если она сейчас же не найдёт кристаллы и не доделает мозаику, то лето может обидеться и вообще не прийти! И ведь в этом случае она будет виновата! А бедная пони даже с трудом себе представляет где конкретно эти симпатичные кристаллики берут!
Вариант с тем, чтобы искать Хелпфул Гая был отметён сразу же. Во-первых, уборка снега - это самое важное занятие само по себе. Без этого даже весна не придёт, куда уж там лето. Во-вторых, искать пегаса по всей Долине на своих четверых - затея заранее обречённая на провал. Если и искать, то только вечером, когда все вернутся в деревню. В общем, пока даже думать не о чем.
Надо было придумать что-то ещё. Вот же! Точно! Свифт Нидл же совсем недавно шила старейшине праздничное одеяние к фестивалю! Фэйри Тейл чуть челюсть не уронила, когда подруга по секрету показала результаты своей работы. Особенно запомнились узоры в виде листочков из тех самых светло-зелёных кристалликов! Наверняка у неё осталось хоть чуть-чуть и можно будет взять. Или, как минимум, разузнать кто их принёс. А может швея их сама откуда-то раздобыла и расскажет откуда.
Сейчас она, скорее всего, или работала в своей мастерской, или на площади уточняла сколько ткани понадобится на чучело. По этому маршруту Фэйри Тейл и отправилась, то и дело переходя с рыси на галоп.
Определившись с планом действий, Блик добежал до своего дома, взял корзинку с буханкой хлеба (для яблок, к сожалению, был не сезон), и вернулся к жилищу Старика.
Блик перепрыгнул через поток холодной воды. Не удивительно, что Старик так редко выходил. Он и сейчас сгорбился в своём убежище, уставившись на странные символы, которыми он исчертил земляные стены. Услышав всплеск, он повернулся к Блику.
— А, это ты, — сказал Старик и снова устремил свой взгляд в знаки, мгновенно потеряв интерес к неожиданному гостю.
— Я тут мимо проходил, — начал Блик, — думаю, давно не заходил к тебе, посмотрю, как ты зиму пережил… Вот, гостинцев тебе принёс, — Блик пододвинул корзинку поближе к Старику.
Старик ничего не ответил. Он вытащил хлеб и начал медленно жевать. Блик точно не знал, чем именно питался Старик, но знал, что огонь тот не разводил из принципа (вдруг кто-то заметит дым?), а потому печное ему попадалось редко.
— Подсветишь немного?
— Да, конечно, — Блик сосредоточился, и его грива осветила тёмные уголки пещеры, куда не доходил солнечный свет.
— Знаешь, я вот, подумал о том, какими наши племена были раньше…
Блик начал свои пространные рассуждения. Говорить о прошлом было достаточно легко. На сколько Блик знал, за последние два-три десятилетия в жизни пони ничего не менялось. Старик молча слушал его, не давая никакой реакции. Только когда Блик упомянул старейшину Шейпа, Старик что-то злобно пробурчал.
— Вы с Шейпом не ладили?
— Шейп, Висдом, Честь… Какая разница? Все эти старейшины одинаковые.
Блик не знал никого с такими именами. Он попытался расспросить по подробнее, чем именно Старику не угодили старейшины, но Старик только отмалчивался.
Потерпев неудачу, Блик перешел ко второй части плана, начав говорить о том, как скучно и неуютно жить в пещере под водопадом. С этим было сложно спорить — из-за влаги и брызг в пещере было зябко даже днём.
— …И к тому же, опасно же одному жить. Вдруг с тобой что-то случится? Вот у нас есть один пегас, Вайлд Кранч…
— Побезопаснее, чем у озера! — неожиданно громко ответил Старик.
— Безопаснее? А чем именно.
— Ты… — Старик снова повернулся к Блику, — Ты думаешь, я не знаю, зачем ты ко мне пришёл?
— Я… Это не то, что ты подумал… — Блик начал спешно придумывать оправдания.
— О, это именно то, о чём я подумал! Ты ведь всё понял, верно?!
— А? Да! Да, я всё понял! — Блик понятия не имел, что именно он понял.
— Я тоже был молод, когда я прозрел… Пусть это и было давно, но я помню это так, будто это было вчера. Я долго подозревал, но когда я подслушал, что старейшины говорили в тайне ото всех… Тогда всё встало на свои места! Знаешь, о чём они говорили?
— О чём?
— О том, что надо было больше праздников, потому что их не хватало! Не хватало, чтобы усыплять его!
— Кого?
— Того, кто живёт на дне этого озера! Водяного дракона! Ему уже сотни тысяч лет. Это он пожирал всех, кто селился в этой долине. А наевшись, он впадает в спячку, пока наверху не соберётся достаточно пони для его пира! Старейшины думают, что песни и пляски не дадут ему пробудиться… Что снег, который они сбрасывают в озеро, охладит его кровь… Глупцы! Но я не глупец! Я знаю, знаю!
Старик бросился к одной из стен и начал лихорадочно чертить новые знаки.
— Скоро, скоро он выйдет из озера и съест их всех. Да, да, я точно знаю! Всё указывает на это! Звёзды, ранняя весна, птицы, всё! Он проснётся в этом году, в первый день лета! Он убьёт их… Но не меня! Он не надёт меня здесь. И тебя!
Старик указал на Блика.
— Ты ведь тоже ищешь убежища, верно? Оставайся! Здесь хватит места на нас двоих!
Тусклая Молния сосредоточенно вглядывалась в вниз в поисках подходящего кандидата. Долго стараться не пришлось — она заметила кузнеца, Харша Хаммера, идущего из деревни.
То, что нужно.
На то, что мать согласится на обмен, Молния сомневалась, она была слишком упрямой. Надо было придумать предлог, чтобы улететь…
— Мам, мне нужно ненадолго отойти.
Мать кинула на неё подозрительный взгляд.
— Ладно, но только быстро. И не вздумай опять убегать!
Молния кивнула и спикировала к ближайшим кустам. Потом, убедившись, что мама на неё не смотрит, бросилась к Хаммеру.
— Харш! Ты ведь направляешься за рудой, верно?
Это была единственная причина, по которой Харш мог покинуть село. К тому же, корзина с киркой, которую он держал в зубах, не оставляла никаких сомнений.
— Угу, — промычал Харш, не сбавляя темп.
— Слушай. Тебе же очень долго идти верно? Может быть, я вместо тебя слетаю?
— Хмм... — неуверенно протянул Харш.
— Соглашайся! Пока ты дойдёшь туда и обратно, целый день пройдёт. А я управлюсь до обеда!
Харш остановился, обдумывая предложение.
— Ты знаешь, как выглядит руда?
— Да! Она выглядит как камень с медью, верно?
— Нет. Мне нужна оловянная руда.
— Оло… какая?
Харш коротко объяснил, как выглядит оловянная руда и где её найти. Молния выслушала на столько внимательно, на сколько позволял её активный характер, взяла в копыта кирку с корзинкой, и поднялась в воздух.
— Я полетела. Да, и… Мненадобытьнаснегосбореподменипожалуйстапока, — быстро протараторила Молния и стрелой метнулась к горам.
— Что? — только и успел спросить Харш, но Молния была уже далеко.
Проверка Атлетики для Тусклой Молнии (Сл +2).
1d10: (2) = 2
1d10: (2) = 2
Харш успел дойти до кучи со снегом, выслушать тираду матери Молнии о том, что она сделает с ней когда та прилетит обратно, получить отказ в работе с формулировкой «Без тебя справимся», вернуться в кузню и объяснить Вишне, почему он не принёс олово, когда в дверь ввалилась Шпинель.
>- Приветик, я пришла за бочкой для фестиваля!
— Бочку? Ты имеешь ввиду, обруч для бочки? — уточнила Вишня.
— Нет! Бочку! Из меди!
— Бочку из меди?! — Вишня была шокирована, — ты знаешь, сколько металла на это уйдёт?! Почти все эти! — Вишня показала на аккуратно сложенные пирамидкой слитки, — и так как кто-то не принёс мне руды, которую я просила, больше у меня нет!
Харш устроился в своей прежней спящей позе у наковальни и пропустил колкость Вишни мимо ушей. Он уже поддался на просьбы двух кобылок сегодня и ему очень не хотелось третьего раза.
— В любом случае, зачем кому-то понадобилась медная бочка?
>— Хэй, Привет! Вы же тут долго находитесь? Не видели куда подевался Загадочный Взгляд?
Одна из единорожек отвлеклась на него.
— А вот и ты! Загадочный Взгляд просил передать, что он пошёл по делам вдоль Звонкой.
«Звонкой» называли одну из трёх рек, впадающих в озеро.
— А больше он ничего не говорил?
— Ничего. Подошёл ко мне, сказал «Ко мне сейчас подойдёт тот одноглазый»…
— Лилия! — перебила её другая единорог.
— Ой! Извините, пожалуйста.
— Да ничего. Взгляд никогда не умел запоминать имена.
С этими словами Вайлд поскакал к речке.
Проверка Внимательности для Вайлда (Сл -5)
1d10: (10) = 10
1d10: (10) = 10
Пройдя некоторое время, Вайлд вдруг понял, что он идёт в неправильном направлении. Каким-то немыслимым образом он заблудился в селе, в котором жил всю жизнь, и петлял ещё где-то час, пока не вышел на край деревни. Потом он пошёл вдоль реки, время от времени зовя Взгляда.
— Сын, ты чего кричишь?
Рядом с Вайлдом спустился его отец, Громкий Смерч.
— Здравствуй, пап. Я ищу Загадочного Взгляда. Мне сказали, что он должен быть где-то на реке Звонкой.
— Так зачем ты его ищешь у Витой?
— Что? Да как?
Кранч обернулся. Действительно, русло этой реки постоянно виляло, в отличии от прямой Звонкой.
Сегодня всё шло не так, как должно было.
Найти описанные Харшем блестящие чёрные камешки не составило труда. Не возникло проблем и с тем, чтобы отколоть их от горы. Пусть Тусклая Молния была и в половину не так сильна как Харш, кирка послушно вгрызалась в породу, заставляя отлетать мелкие кусочки. Молния так увлеклась, что не заметила, как корзина наполнилась доверху.
Теперь оставалось только долететь обратно до…
— Ииих! — Молния попыталась взлететь с корзинкой. Оказывается, камни весят на много больше, чем кажется на взгляд. Вспомнился случай, когда Молния на спор подняла одного единорога и сделала пару виражей. Тогда ей было тяжеловато, но корзина была ещё тяжелее.
Молния напряглась и изо всех сил замахала крыльями. Ей удалось медленно оторваться от земли. Она пролетела пару метров, прежде чем упасть. Теперь она пыталась отдышаться, смотря на разваленную руду. Так дело не пойдёт.
Собрав камни обратно в корзинку, Молния взвалила её к себе на спину, и попробовала пройти. На этот раз она смогла даже спуститься к лугу, но потом силы снова покинули её. «Теперь понятно, почему именно Харш ходил за рудой», подумала Молния.
Надо было придумать что-то другое.
Свифт Нидл ткала полотно, когда к ней вломилась Фэйри. Прекрасная единорожка сходу начала рассказывать, что именно произошло, и какими ужасными последствиями это грозит.
— Да, сложная ситуация, — согласилась Свифт, — все сейчас заняты, а за новыми кристаллами идти далеко.
— У тебя не осталось кристалликов?
— Увы! У меня было несколько в запасе, но я отдала их Гаю. Он их огранил для твоей мозаики.
От напоминания о том, что самородные кристаллам надо было ещё придать единообразную, плоскую форму, прежде чем их можно было использовать, Фэйри приуныла ещё сильнее.
— А где ты их взяла?
— У гор на востоке. Есть специальное заклинание, которое позволяет искать их, даже пока они под землёй. Просто используй его, и все вокруг засияет.
— Научи меня!
— Погоди, Фэйри. Дойти до гор, выкопать кристаллы, вернуться, огранить… Ты успеешь это до ночи? А тебе ведь ещё доделывать мозаику!
Фэйри очень не хотелось работать ночью. Она очень трепетно относилась к своему режиму сна, и если она его нарушит, то праздник она проведёт с мешками. Выглядеть так для любой уважающей себя пони абсолютно непозволительно.
— А что ещё сделать?
— Ну… — протянула Свифт, — а может, попробовать изменить цвет кристаллов магией? У тебя ведь ещё достаточно других цветов, верно?
— А так можно?
— Не знаю. Но если можно, то старейшина Шелл точно об этом знает. Из всех единорогов она больше всех знает о магии.
Блик не верил своим ушам. Это самое невероятное что он когда-либо слышал! Особенно страшно было от того, что с каждым словом этой зловещей истории темнота сгущалась вокруг них. Бедолага пони ежился в самый уголок пещеры, по стенам которой в его сторону уже двигались тени, и каждая была похожа на зубастого дракона. И только когда деваться оставалось совсем некуда, Блик вдруг заметил, что сам перестал светить, тогда он резко вскочил и засиял как прежде. Скривившиеся тени тут же отстали и со стыдом попрятались по щелям.
- СТАРИК, ТЫ СОВСЕМ СОШЕЛ С УМА!? - выпалил Блик, сам себе поражаясь. - Прости, но ты меня так напугал, что у меня грива дыбом встала! Это же самое худшее, что только можно было сказать!
Теперь ему нужно было это переварить. Он ошарашенно плюхнулся на зад, и для лучшего аппетита сам откусил крупный кусок хлеба, пока жевал, рассуждал о последних новостях. С одной стороны трудно было поверить, что старик это выдумал. Не станет же он ради дурацкого розыгрыша всю жизнь жить в пещере. К тому же он не был похож на шутника, по крайней мере настолько преданного делу. С другой стороны, хоть весна и правда была ранней, а звезды действительно светили с неба по ночам, на существование дракона больше ничего не указывало.
- А что, если старейшины ошиблись? - спросил он, подойдя к надписям на стенах, в которых тоже пытался найти ответы. - Вдруг никакого дракона нет? Они же могут ошибаться, если они и правда глупцы? Это было бы еще хорошо, наверное... А вот если он есть? Разве нет никого в деревне, по кому ты скучаешь? Ты никого не хотел бы увидеть в последний раз? А может мы сможем им помочь? Если ты придешь в деревню, и все расскажешь, мы наверняка сможем уговорить остальных пони спрятаться от дракона, правда же? Например в горных пещерах или подземных домах...
... Или это будет полный стыд, - думал он про себя.
Как можно было умудриться заплутать в родном селе? Всё же каждое здание знакомо и все улицы не раз пройдены. И тут такое. В самом деле неловкая ситуация. Возможно, виною тому активные приготовления к предстоящему фестивалю. Некоторые пони не побрезговали попросить однокрылого пегаса помочь им с решением парочки дел: одному земному пони нужно было повесить украшения на слишком высокие для него места, а его компаньон захотел перенести крупные вещи из одного дома в другой. Наградой за это оказались дезориентация и свежевыпеченная лепешка. Временная неспособность узнать привычную местность отлично сработалась с постоянной невнимательностью и вывела Кранча к неправильной реке; лепешка же была употреблена в пути.
— Пап, а ты сейчас сильно занят? – спросил Вайлд развернувшись к родителю. — Может, слетаешь к Звонкой и скажешь Взгляду, чтобы он шёл к себе домой? Тебе же по небу добраться явно будет быстрей, нежели чем мне.
Кранч приподнял единственное крыло. Можно предположить, что Хруст попытался дать понять почему сам не может отправиться в полёт, но на деле он лишь высвободил ранее припрятанную трость, попутно поймав её правой передней ногой.
О, бедная и несчастная Шпинель!
Лишённая материнского вымени много раньше чем должна была, она вынуждена была стать взрослой быстрее кого-либо из сверстников. Изгнанная из родного племени за верность принципам любви к улыбкам, радуге и пению птиц! В новом же доме она была обижена злыми языками за просто так! Но несмотря ни на что, Шпинель обязательно станет частью долины. И для этого ей всего-навсего нужен прямо сейчас, очень срочно кувшин в два аршина высоты. Ради дружбы, мира, счастья!
Именно эту сопливую байку Шпинель собиралась наматывать на копыто в литейной, пока не вспомнила как на прошлой неделе стащила у Вишенки моток проволоки.
Но деваться было уже некуда - копыто было приложено к подрагивающей нижней губе, а глаза заблестели налетом слез.
- В смысле понадобятся, а бочка еще не готова? - самым искренним из всех своих искренних удивлений спросила Шпинель. Подобравшись, она еще раз (возможно, чуть более театрально чем должно было) осмотрела помещение, чтобы с громким плюхом приземлиться на круп.
- А меня сюда старейшина отправил, - всколупнув копытцем в горьком смущении пол, пояншка продолжила. - Он сказал, что если я заберу бочку, то в этом году мне разрешат поучаствовать в фестивале. - если бы печаль можно было измерять вольтами, то этот шмыг смог бы остановить сердце мула - А я ведь просто хочу повеселиться со всеми...
Ну каким надо быть зверем, чтобы не помочь кобылке обрести счастье дружбы!?
Ну че, давайте проверку милотой намутим что-ли.
Спасибо!!! - Пискнула Фэйри Тейл, крепко обняв подругу - Без тебя я бы пропала!
Пони молнией вылетела на улицу и бросилась к дому старейшины. Ей даже в голову не пришло, что можно попробовать зачаровать кристаллы. Единорог называется! Вот же глупая голова! Хорошо хоть есть верные друзья, которые помогут, когда своих извилин не хватает. Оставалось надеяться, что заклинание смены цвета не будет слишком сложным, потому что иначе быть беде - гарантированная бессонная ночь и никудышный вид на празднике. Ох, предки, как бы хотелось этого избежать... Выучить заклинание для неё всегда было испытанием гораздо большим, чем потом применить. Впрочем, ни для кого из единорогов это секретом не было, особенно для мамы и старейшины Шелл.
Спустя минутку галопа единорожка оказалась на месте. Она подскочила к двери и принялась барабанить по ней обоими копытцами. Только бы она никуда не ушла.
- Старейшина Шелл, это Фейри! Помогите пожалуйста, без вас мне крышка!
Пони молнией вылетела на улицу и бросилась к дому старейшины. Ей даже в голову не пришло, что можно попробовать зачаровать кристаллы. Единорог называется! Вот же глупая голова! Хорошо хоть есть верные друзья, которые помогут, когда своих извилин не хватает. Оставалось надеяться, что заклинание смены цвета не будет слишком сложным, потому что иначе быть беде - гарантированная бессонная ночь и никудышный вид на празднике. Ох, предки, как бы хотелось этого избежать... Выучить заклинание для неё всегда было испытанием гораздо большим, чем потом применить. Впрочем, ни для кого из единорогов это секретом не было, особенно для мамы и старейшины Шелл.
Спустя минутку галопа единорожка оказалась на месте. Она подскочила к двери и принялась барабанить по ней обоими копытцами. Только бы она никуда не ушла.
- Старейшина Шелл, это Фейри! Помогите пожалуйста, без вас мне крышка!
Проверка Милоты для Блика (Сл -2)
1d10: (10) = 10
Проверка Милоты для Шпинель (Сл 0)
1d10: (7) = 7
Проверка Смекалки для Сказки (Сл 0)
1d10: (1) = 1
1d10: (10) = 10
Проверка Милоты для Шпинель (Сл 0)
1d10: (7) = 7
Проверка Смекалки для Сказки (Сл 0)
1d10: (1) = 1
>- А что, если старейшины ошиблись? - спросил он, подойдя к надписям на стенах, в которых тоже пытался найти ответы. - Вдруг никакого дракона нет? Они же могут ошибаться, если они и правда глупцы? Это было бы еще хорошо, наверное...
Выражение морды Старика стало злее.
— Что значит «дракона нет»? Ты что, не видишь вот этого?!
Он махнул на символы. Блик действительно внимательно всматривался в них, но так и не смог понять, что они должны означать.
> А вот если он есть? Разве нет никого в деревне, по кому ты скучаешь? Ты никого не хотел бы увидеть в последний раз? А может мы сможем им помочь? Если ты придешь в деревню, и все расскажешь, мы наверняка сможем уговорить остальных пони спрятаться от дракона, правда же? Например в горных пещерах или подземных домах...
— Прийти в деревню?! — Старик совсем вышел из себя, — чтобы эти идиоты, верящие лжи больше, чем собственным глазам, поймали и отвели меня прямо к старейшинам? Ты этого хочешь?! Ты… Это старейшины послали тебя, чтобы выманить меня отсюда!
— Н-ну… — Блик не мог сразу взять и начать то, что было, в каком-то смысле правдой.
— Ты хотел меня обмануть?! Хотел принести меня в жертву водному дракону?! Круп тебе! Я не позволю тебе разболтать мои секреты!
С этими словами Старик набросился на Блика. От неожиданности Блик не успел среагировать, когда Старик вытолкнул его сквозь стену воды и повалил на спину — прямо в русло реки.
Блик не был слабым пони. По меркам единорогов и пегасов, он даже был довольно сильным. Но по меркам земных он был немного слабее среднего. И, как оказалось, слабее Старика, который теперь удерживал его под водой.
Блик пытался бороться, но ему удавалось лишь трепыхаться, пока копыта сомкнулись у его шеи. Воздух в лёгких заканчивался, вода начала проникать в его ноздри, а в голове осталось лишь отчаянье. Он никогда не мог вообразить, чтобы Старик, да что там, что пони может убить кого-то. И теперь он умирал от копыт своего соплеменника.
Внезапно хватка на его горле пропала. Что-то подхватило его и выдернуло на берег.
Первые несколько секунд Блик провёл, откашливаясь. После он встал, ища своего спасителя.
Старик лежал рядом. На его голове теперь был кровоточащий отпечаток подковы. Он не двигался, но, судя по тихому хрипу, был ещё жив. Над ним стоял Загадочный Взгляд. Правда, сейчас его было впору называть не загадочным, а шокированным.
— Блик? Ты в порядке?
— Да.
— Что тут, дракон подери, произошло? Кто это? Почему он тебя топил???
Выражение морды Старика стало злее.
— Что значит «дракона нет»? Ты что, не видишь вот этого?!
Он махнул на символы. Блик действительно внимательно всматривался в них, но так и не смог понять, что они должны означать.
> А вот если он есть? Разве нет никого в деревне, по кому ты скучаешь? Ты никого не хотел бы увидеть в последний раз? А может мы сможем им помочь? Если ты придешь в деревню, и все расскажешь, мы наверняка сможем уговорить остальных пони спрятаться от дракона, правда же? Например в горных пещерах или подземных домах...
— Прийти в деревню?! — Старик совсем вышел из себя, — чтобы эти идиоты, верящие лжи больше, чем собственным глазам, поймали и отвели меня прямо к старейшинам? Ты этого хочешь?! Ты… Это старейшины послали тебя, чтобы выманить меня отсюда!
— Н-ну… — Блик не мог сразу взять и начать то, что было, в каком-то смысле правдой.
— Ты хотел меня обмануть?! Хотел принести меня в жертву водному дракону?! Круп тебе! Я не позволю тебе разболтать мои секреты!
С этими словами Старик набросился на Блика. От неожиданности Блик не успел среагировать, когда Старик вытолкнул его сквозь стену воды и повалил на спину — прямо в русло реки.
Блик не был слабым пони. По меркам единорогов и пегасов, он даже был довольно сильным. Но по меркам земных он был немного слабее среднего. И, как оказалось, слабее Старика, который теперь удерживал его под водой.
Блик пытался бороться, но ему удавалось лишь трепыхаться, пока копыта сомкнулись у его шеи. Воздух в лёгких заканчивался, вода начала проникать в его ноздри, а в голове осталось лишь отчаянье. Он никогда не мог вообразить, чтобы Старик, да что там, что пони может убить кого-то. И теперь он умирал от копыт своего соплеменника.
Внезапно хватка на его горле пропала. Что-то подхватило его и выдернуло на берег.
Первые несколько секунд Блик провёл, откашливаясь. После он встал, ища своего спасителя.
Старик лежал рядом. На его голове теперь был кровоточащий отпечаток подковы. Он не двигался, но, судя по тихому хрипу, был ещё жив. Над ним стоял Загадочный Взгляд. Правда, сейчас его было впору называть не загадочным, а шокированным.
— Блик? Ты в порядке?
— Да.
— Что тут, дракон подери, произошло? Кто это? Почему он тебя топил???
>— Пап, а ты сейчас сильно занят? – спросил Вайлд развернувшись к родителю. — Может, слетаешь к Звонкой и скажешь Взгляду, чтобы он шёл к себе домой? Тебе же по небу добраться явно будет быстрей, нежели чем мне.
— А зачем он тебе?
— Он должен был сделать фигурки из дерева для литейщиков.
— И ты теперь его нянькой заделался? Ладно, слетаю. Только не заблудись снова.
Вайлд кивнул и пошел к дому взгляда.
Добравшись, Вайлд сел, и стал ждать.
Через некоторое время ему стало скучно.
Тогда он подождал ещё.
Учитывая время, которое он потратил на возврат, Взгляд должен был уже вернуться.
Вайлд подождал ещё немного.
Либо отец так и не смог найти Взгляда, либо по дороге назад его опять что-то отвлекло.
Взгляд Вайлда упал на статуэтки. Они изображали пегасов, единорогов и землепони в разных позах. Они были довольно грубо вырезаны, ноги некоторых всё ещё застряли в куске дерева, но можно было выцепить пару таких, которые выглядели достаточно прилично.
>- А меня сюда старейшина отправил, - всколупнув копытцем в горьком смущении пол, пояншка продолжила. - Он сказал, что если я заберу бочку, то в этом году мне разрешат поучаствовать в фестивале. - если бы печаль можно было измерять вольтами, то этот шмыг смог бы остановить сердце мула - А я ведь просто хочу повеселиться со всеми...
Вишня закатила глаза.
— Шпинель. Когда ты в прошлый раз просила меня сделать пару цепочек, потому что «Старейшина просил их принести», оказалось, что ты загнала их Загадочному Взгляду под видом древних артефактов.
— Но ведь он понял, что это подделка. И они ему всё равно понравились!
— В позапрошлый, когда «Старейшине понадобилась дробилка для льда» во время праздника зимнего солнцестояния, ты использовала её, чтобы расколоть лёд на озере.
— Я пыталась сделать фонтан! И у меня бы получилось, если бы меня не остановили!
— На озере в это время был каток! Ты представляешь, что было бы с катающимися пони, если бы трещины расползлись до него?!
— Но не расползлись же! Потому что я всё рассчитала!
— Красная Шпинель. Я не знаю, для какой ужасной идеи ты собираешься использовать медную бочку, но я не дам тебе снова меня обмануть. Тебе лучше пойти к себе домой, сесть там и провести день, не мешая другим пони делать их работу. Возможно, тогда старейшины и разрешат участвовать в фестивале!
>- Старейшина Шелл, это Фейри! Помогите пожалуйста, без вас мне крышка!
Никто не вышел. Но из-за двери Фейри услышала голос Шелл:
— Это абсолютно невозможно. Такого заклинания просто не существует.
«Как? Неужели?», пронеслось в голове у Фэйри.
— Но я видел это своими глазами! У неё из рога пошёл дым, и через секунду её там не было!
— Скорее всего, это была простая дымовая завеса. Ты дождался, пока дым рассеется?
— Э-э-э… Нет. Я запаниковал, и…
— Ничего страшного, Миг, — сказал третий голос, — но нам надо найти её как можно скорее. Ты пока пролети по деревне и спроси, не видел ли её кто. А я попрошу помощи у других пегасов.
Дверь открылась и из дома вышли взволнованный Быстрый Миг и старейшина пегасов Шифт.
— Фэйри! Ты не видела Красную Шпинель? — спросил Миг.
— Нет. Но мне нужно к старейшине Шелл как можно скорее!
— Тогда проходи, — Шелл вышла на порог, — что случилось, дорогая моя?
Фэйри вошла и описала возникшую проблему. Шелл молча слушала, иногда кивая головой.
— Что ж. У меня действительно есть магия, которая может тебе помочь. К сожалению, изменить цвет предмета просто так нельзя. Но можно сделать так, чтобы другие видели предмет другим цветом.
— А в чём разница?
— Ну, смотри. Ты когда-нибудь смотрела на мир сквозь самоцвет?
— Да! Если поднести к глазу красный камень, то через него всё будет казаться красным, а если синий, то всё станет синим.
— Верно. Цвет предметов не изменился, но ты стала видеть их по другому. Представь, что ты смотришь на самоцветы сквозь изумруды. Тогда любой кристалл будет выглядеть зелёным, как изумруд.
— Но ведь я не могу заставить всех пони смотреть на мою мозаику только сквозь изумруды. К тому же, у меня в мозаике есть и другие цвета.
— Нам и не нужно. Представь, что мы ставим тонкую изумрудную пластинку перед каждым камнем. Наше заклинание будет именно такой пластинкой.
— Поняла! — Фэйри улыбнулась.
Пришлось немного потренироваться, но результат полностью того стоил. Вскоре всё жилище Шелл засияло всеми цветами радуги.
— Молодец, — похвалила Шелл, — но помни, что как только ты перестанешь поддерживать заклинание, цвета пропадут. Поэтому побереги силы. Конечно, твоя магия очень сильна, пожалуй, даже сильнее моей. И всё же, тебе придётся творить магию на протяжении всего фестиваля, а это может быть утомительно.
Некоторое время Блик не мог сообразить что сказать. Он сидел на земле, ошарашенно уставившись на то место, где его только что чуть не утопили. Сколько раз он проходил мимо него и даже не замечал, а теперь, когда оно чуть не стало его могилой, каждый камешек, каждая веточка и очертания берега врезались в память как очертания родного дома.
- Этот старик живет здесь, - наконец заговорил он и показал на водопад, - потому что верит, что на дне озера живет дракон, который скоро всех нас съест. Я не поверил ему, и он разозлился.
Блик спрятался от Старика за Загадочным Взглядом, где чувство вины и потрясения наконец выплеснулись из него ручьем слёз. Он вдруг возненавидел это место, эту пещеру, которая раньше ему нравилась, эту речку и самого Старика. Здесь его заставили поплатиться за свою люббознательность, здесь предали его сострадание, заставили почувствовать себя слабым и глупым. Но самое худшее, что он возненавидел себя за наивность. Ему следовало просто обмануть этого сумасшедшего, сказать что дракон и здесь его найдет, и тогда, может быть, он просто ушёл бы.
- Я хочу домой. - Сказал он тихо, будто кто-то мог его за это высмеять.
Блик готов вернутсья и рассказать про пещеру старика старейшинам. Но он очень разочаровался в понях. У него теперь травма на всю жизнь.
Пока Вайлд разглядывал недоделанные статуэтки и прикидывал оставшийся объем работы, его голову посетила нехорошая мысль: «А не пошло бы оно все?». И, действительно, пони поддался столь навязчивой идее. Отойдя от изделий, Кранч сел на пол, а затем вытянулся вперед удобно ложась. Мордочка опустилась и оказалась на шерстке рядом с копытами. Продержавшись в таком положении меньше минуты, Вайлд резко вскочил на все свои четыре ноги. Что это ещё за мысль? Как можно бросить своего соплеменника в такой ситуации? Взгляд же не просто так доверил работу пегасу! Загадочный был уверен в том, что калека сможет справится самостоятельно, а значит нужно приложить все усилия и не подвести его – именно к такому выводу пришёл Хруст.
Повторно обойдя дом Взгляда и покопавшись в его вещах, пегас нашёл несколько инструментов для резьбы по дереву: медные ножи с разными лезвиями, стамеску, пилу и напильник. Что-ж, раз единорог так и не явился, значит пришло время для авантюрного решения!
Хруст перенес приспособления для резьбы по дереву на стол, уселся за него и вооружился ножом. Посмотрев на бедные статуэтки, Вайлд повёл согнутой правой верхней ногой, словно прикидывая вес и удобство инструмента. Старый опыт дал о себе знать: нож был взят под другим углом. Когда-то Хруст и сам практиковал резьбу по дереву, вот только он не отдавался ей полностью и не заострял внимание на узорах и прочих мелких деталях. Пегас бросил это дело из-за внутренних разногласий: «Да, это интересно. Да, это позволяет занять время. Но это не моё. Чьё угодно, но только не моё». И за свою непродолжительную карьеру для племени Кранч состругал несколько столов и бессмысленных безделушек – и те и другие наверняка уже сломаны какими-нибудь неаккуратными пони. Для себя же калека изготовил крепкую и горячо любимую трость, что сейчас покоится на полу по правое копыто от стола. Так, отставить ностальгию! Пора приступать к работе.
В первую очередь было решено от основной кучи отделить прилично сделанные статуэтки, затем уже попытаться вырезать оставшиеся, принимая первые за шаблон, а новые доводя до идеала. Естественно, нужно не забыть, что одни изделия должны выглядеть как пегасы, другие как землепони, а третьи как единороги.
- Деваться всё равно некуда - Немного грустно вздохнула пони и тут же улыбнулась - Но я надеюсь, что всё получится. Всё, больше не отвлекаю, большущее вам спасибо, вы меня выручили! Я побежала!
Супер! С материалами теперь проблем не было - в запасе ещё оставалось много жёлтых, красных, оранжевых и синих кристалликов. Даже немножко прозрачных было - Фэйри они почему-то нравились больше всех остальных. Доделать мозаику до вечера не составит труда. Но теперь появилась другая проблема, уже не настолько масштабная. Она не была уверена в своих силах на все сто процентов. Концентрироваться на протяжении всего фестиваля... Звучит как что-то не самое простое. А ошибиться не хотелось. Надо бы подстраховаться. Во-первых, обязательно хорошенько выспаться, во-вторых, попросить какое-нибудь зелье у Весёлой Склянки. У неё чего только нет, наверняка и что-то для облегчения сотворения магии найдётся. Ну или хотя бы для поддержания головы в тонусе. А если нет, то нет, можно просто немножко поболтать и отойти от сегодняшнего ужаса.
С такими размышлениями Фэйри отправилась к травнице. Наконец-то нормальным шагом, а не сломя голову.
- Я понимаю, что делала дурацкие вещи... - сама Шпинель так конечно же не считала. - но если ты мне не веришь, то можешь спросить у старейшины сама. - топнув копытцем, со стальной решимостью вдруг возразила Красная. - Меня без бочки на фестиваль не пустят, а значит, я не могу никуда уйти.
На последних словах голос Шпинель дрогнул, выражая то ли крайней степени обиду, то ли непонятно откуда взявшееся отчаяние. Понятно, что она не всегда была честна, но подобное пренебрежительное отношение действительно неприятно укололо сердце. И идеи у неё совсем-совсем не ужасные! Эти серьёзные пони, занятые своими "очень серьёзными делами", совсем разучились быть счастливыми и кому как не Шпинель остается взять на себя ответственность за их улыбки.
Как делать бочку - была та ещё загадка. Нужно ли было заливать какую-то форму расплавленной медью? Или быть может выбить пластину и скатать из неё цилиндр? А дно? А как сделать так, чтобы оно точно не протекало? Понятно, что крышку можно было раскатать из глины... Стоп! А почему бы не слепить огромный керамический кувшин!? Наверное, потому что его некогда обжигать - единороги явно намерены закончить чучело до конца дня.
Эх, как же тяжело отдавать всю себя на благо понечества.
втф?????
Взгляд открыл рот, собираясь что-то спросить, но, чуть помедлив, закрыл. Посмотрев ещё раз на Блика, он наступил на тело Старика, придавив его своим весом.
— Тут недалеко работают пегасы, — сказал Взгляд, указывая направление, — приведи их сюда. А я пока посторожу.
Блик кивнул и отправился к ним, время от времени оглядываясь, словно Старик мог в любой момент вырваться и погнаться за ним. Вскоре он вышел к небольшой рощице, где несколько пегасов махали лопатами, сгребая последний снег в большие корзины. Один из них, Хелпфул Гай, окликнул его:
— Привет, Блик. Нужно чего?
— Там… Взгляду нужна помощь.
Видимо, его дрожащий голос звучал очень жалобно, потому что пегасы сразу бросили лопаты и подлетели к Блику.
— Веди, — сказал Гай.
Когда они вернулись к Взгляду, Старик уже успел очнуться.
— Рабы старейшин! Вас всех ммф! — Старик не смог закончить, так как Взгляд заткнул его рот.
— Ещё раз тресну, — пригрозил Взгляд. Старик тут же замолчал.
— Взгляд? Что тут?
— Этот пони появился перед Бликом, начал говорить какую-то дичь, а потом напал на него и попытался убить.
Пара пегасов неловко рассмеялись, но, видя серьёзное лицо Взгляда и испуганного Блика, поняли, что это была не шутка.
— Приведите сюда Старейшин.
Хелпфул кивнул и полетел к деревне.
Через некоторое время к ним подошли все трое старейшин. С ними пришли ещё три пегаса.
— Ноющий Пар? — Удивлённо спросил Шейп, — он же пропал больше тридцати лет назад… Где вы его нашли?
Взгляд начал рассказывать:
— Я делал раскопки рядом с рекой. Понимаете, я недавно сделал карту своих находок, и, разглядывая её сегодня утром, у меня появилась идея, что… — Взгляд мотнул головой, — неважно. Ко мне подлетел один пегас, сказал, что он отец Вайлда, и что Вайлд ждёт меня дома, чтобы я… Статуэтки! — внезапно вскрикнул Взгляд, как будто он только что вспомнил что-то важное, — извините, мне нужно уйти! — и убежал, прежде чем кто-то смог его остановить.
Все посмотрели на Блика.
— Стар… Ноющий Пар пытался меня утопить. А Взгляд меня спас.
Старейшина Шелл принесла верёвки. Под руководством Шейпа пегасы связали Пара, взялись за концы верёвок, подняли Ноющего в воздух и понесли его к деревне. Блик, Шейп и Шелл остались одни.
— Блик! — обратился Шейп, — Ты же сказал, что тебе нужно подготовить тайное место.
— За этим водопадом есть пещера. Пар жил там. Я хотел убедить его уйти.
— Вот как…
— Это место действительно хорошее, — признала Шелл, — раз уж Пару удавалось скрываться здесь столько времени, то и мы сможем незаметно сюда приходить.
— Ты уверена? — спросил Шейп, — здесь ведь только что побывало столько пони.
— Ничего страшного. Они не видели пещеру. Главное не дать Пару растрепать про это место.
Старейшины проводили Блика к его дому.
— Отдохни сегодня, — сказала Шелл, прежде чем удалиться по своим делам — тебе нужно прийти в себя перед праздником.
Блик кивнул и плюхнулся на свою кровать. Он будет в порядке. Но сегодня ему надо было побыть одному.
>- Я понимаю, что делала дурацкие вещи... - сама Шпинель так конечно же не считала. - но если ты мне не веришь, то можешь спросить у старейшины сама. - топнув копытцем, со стальной решимостью вдруг возразила Красная. - Меня без бочки на фестиваль не пустят, а значит, я не могу никуда уйти.
Блестящая Вишня прищурилась на столько сильно, что её глаза превратились в две тонкие полоски. Её лицо отражало одно единственное чувство — подозрение.
— Ла-а-адно, — протянула она, — Харш, сходи к старейшинам.
Харш не шелохнулся.
— Харш! — Вишня начала трепать Хаммера за плечо — не притворяйся, что спишь! К тебе даже подойти незаметно невозможно!
Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы в кузню не влетел Быстрый Миг.
— Вишня! Ты не видела… — в этот момент он уставился на Шпинель. В ответ Шпинель уставилась на него.
События развивались стремительно. Не говоря ни слова, Миг бросился на Шпинель. Уворачиваясь, Шпинель прыгнула на наковальню. С наковальни она выпрыгнула через окно.
Шпинель отчаянно огляделась в поисках места, где можно спрятаться. Рядом был сарай, в котором хранились дрова для литейной. Шпинель рванула к нему, и даже успела пробежать пол пути, прежде чем Миг догнал её и повалил на землю.
— О, привет Миг! Почему ты оставил меня там, в поле? Мне стало страшно, вот я и…
— Шпинель. Мы идём к старейшинам.
Шпинели ни оставалось ничего, кроме как подчиниться. По пути к ним присоединились старейшина Шифт и ещё четыре пегаса, которые должны были помогать в поисках Шпинели. Вместе они сформировали конвой, исключая любую возможность побега.
Шпинель привели к маленькому домику на окраине. В отличии от других, у этого дома не было окон и крыша была сделана не из сена, а из брёвен. В довершении всего, мощная дверь закрывалась массивным бревенчатым засовом.
Рядом их ждали двое других старейшин.
— Красная Шпинель, — строго начала старейшина Шелл, — ты долгое время досаждала жителям долины флейт. Мы терпели твои выходки в надежде на то, что в конце концов ты исправишься и станешь такой же, как остальные пони. Много раз мы изгоняли тебя в леса, чтобы ты подумала над своим поведением в одиночестве. Каждый раз, когда ты отбывала там свой срок и возвращалась, мы радушно принимали тебя, думая, что на этот раз ты возьмёшься за ум. Но все наши попытки оказывались тщетны. Мы не хотели этого, но ты не оставила нам выбора. С тяжелым сердцем нам приходится принять решение. Мы запираем тебя здесь, — Шелл указала на дом, — тебя будут кормить и поить, но отныне тебе запрещается выходить отсюда. Другим пони будет запрещено говорить с тобой, а иначе ты сможешь обмануть их и сбежать. Все согласны с моим вердиктом?
— Согласны, — в унисон произнесли Шейп и Шифт.
— Тебе есть что сказать в своё оправдание?
— Ну… Э-э-э… — Шпинель запаниковала, и выдала первое, что пришло ей в голову, — на самом деле, меня нельзя тут оставлять, потому что вам срочно понадобиться запереть другого пони, и его никак нельзя будет держать со мной.
Шелл вздохнула.
— Шпинель, ты первая, кого подвергают такому наказанию. Эту тюрьму построили специально для тебя. Я не могу представить, что должен сделать другой пони, чтобы нам пришлось…
— Старейшины! — с неба спустился Хелпфул Гай, — как хорошо, что вы все здесь! Там, у Звонкой, какой-то пони попытался убить Яркого Блика!
Шелл поперхнулась. Все пораженно посмотрели на Гая.
— Это что, какая-то шутка?
— Какая шутка! На Блике лица нет. Ему помог Загадочный Взгляд, и я его никогда в жизни не видел его таким злым!
Старейшины переглянулись. Шелл посмотрела на торжествующую Шпинель. Шпинель состроила настолько большие невинные глаза, на какие только была способна.
— В связи с непредвиденными обстоятельствами… Приговор Шпинели меняется на домашний арест в течении фестиваля. Шпинель, обещай, что сегодня и завтра ты проведёшь у себя дома и не будешь покидать его.
— Обещаю! — сказала Шпинель честным голосом.
— Хорошо. Миг, Иголка, проводите её до дома и проследите, чтобы она не сбежала. Остальные, идёмте за Гаем.
Когда Шпинель пришла домой, Елочная Иголка демонстративно села у двери, перекрыв выход. Миг устроился у окна. Похоже, они были полны решимости не выпускать Шпинель во что бы то ни стало.
— Извините, у меня тут не прибрано, — Шпинель слегка преуменьшала. В единственной комнате царил бардак, — и гостей угостить нечем… Я ведь живу совсем одна, совсем без семьи…
Судя по равнодушным лицам пегасов, попытка вызвать жалость не удалась.
— А вы тут надолго? Вы идите, а то вам будет скучно со мной…
— Нет, — отрезал Миг.
— Что, прям ночевать тут останетесь?
— Да.
Видимо, план с дождём из самоцветов накрылся медным тазом.
Ну, ничего. Пока что она будет притворяться хорошей девочкой, чтобы усыпить бдительность стражей.
А вот завтра…
Как только нож коснулся первой статуэтки, Вайлд вспомнил, почему именно он бросил резьбу. Он не мог оценивать расстояния. В обычной жизни ему это не мешало — он знал размеры привычных предметов и мог понять, когда именно стена находится прямо перед его носом. Однако довольно сложно вырезать узоры, если ты метишь в одно место, а резец попадает на много дальше или ближе. Воспоминание почти заставило Вайлда отказаться от этой идеи, но он собрал свою волю в копыто и принялся за работу, действуя по принципу «Семь раз примерь — один раз отрежь».
Конечно, Вайлд был не очень опытен, и он довольно давно не практиковался, но когда он закончил, его работы были не сильно хуже образцов. Как минимум, заметить, где заканчивалась работа Взгляда и начиналась работа Вайлда, было сложно. Вайлд даже вырезал одну фигурку с нуля. Вайлд собрал в кучу девять получившихся фигурок, встал на две ноги и пошёл к литейной.
В литейной он увидел разбитое окно, спящего Харша и обескураженную Вишню.
— Что случилось?
— Красная Шпинель.
— Понятно. Я принес фигурки от Взгляда.
— Ну наконец-то! Давай их сюда.
Вишня тут же начала делать формы для литья. Вайлду было особо нечего делать, поэтому он сел рядом с Харшем и стал следить за работой.
— Готово! — заявила Вишня, когда она сняла слепки со всех фигурок и поставила их в разожженную печь, — их надо несколько часов обжигать, прежде чем они затвердеют. Ты можешь пока идти.
— Я подожду.
Вайлд провёл ещё некоторое время, болтая с Вишней, когда в литейную вошел Взгляд.
— Явился - не запылился, — съязвила Вишня, — фигурки ещё не готовы, приходи позже.
Взгляд вопросительно поднял бровь и посмотрел на Вайлда.
— Ты всё не появлялся, и я доделал часть работы за тебя, — пояснил Вайлд, — ты ведь не против?
— Нет, конечно… Но можно посмотреть, что именно Вишня будет отливать?
Вайлд протянул одну из фигурок. Взгляд поднял её телекинезом и критически осмотрел её.
— Неплохо, не плохо… Значит, ты решил использовать мои заготовки?
— Заготовки?
— Да, в конце должно было получиться что-то вроде этого.
Взгляд достал из наплечной сумки ещё одну фигурку и продемонстрировал её Вайлду.
Она была очень красивой. Если бы пони уменьшилась в сто раз, она бы выглядела именно так. Можно было даже узнать, кого именно она изображала — даже без цвета было понятно, что Взгляд сделал её с образа Фэйри Тейл. Угловатые, кривоватые статуэтки, которые принёс Вайлд, не шли ни в какое сравнение.
Вайлд почувствовал, как кровь приливает к его морде.
— Извини, я как-то не подумал…
— Ничего страшного, — Взгляд улыбнулся, — я бы всё равно бы не успел их доделать до вечера.
— А если бы и успел, то я бы с ними ничего не сделала, — встряла Вишня, — а то что, ты мне принесёшь образцы и спать пойдешь, а мне пол ночи над печью сидеть?
— Нет, нет, — Взгляд смутился, — Вайлд, поможешь мне отнести их в зал единорогов, когда всё будет готово?
— Да.
На сегодня день Вайлда был определён.
— Здравствуй, дорогая моя, — поприветствовала Склянка Фэйри, — за чем пришла?
— Здравствуйте. Мне завтра предстоит такая тяжелая работа! — Фэйри уже хотела было рассказать историю с зачарованием мозаики, но вдруг поняла, что если станет известно, что часть мозаики это иллюзия, пони почувствуют себя обманутыми, — Мне весь день придётся творить заклинание! У вас есть какое-нибудь зелье, чтобы усилить магию и чтобы меньше уставать?
— Ох деточка, не налегала бы ты так на зелья.
Фэйри часто приходила к Склянке. Она ежедневно принимала общеукрепляющий раствор, делала маску для мордочки и втирала себе в гриву особые масла, а в крайних случаях брала снадобья для успокоения и для улучшения настроения (почему-то их вкус и неожиданно резкий запах они были почти одинаковы). Всё — ради того, чтобы выглядеть на отлично. Склянка иногда ворчала, что злоупотребление снадобьями может навредить, но не могла отказать Фэйри. Вот и в этот раз она достала из маленькой шкатулочки сухой корешок, размельчила его в ступке, ссыпала в мешочек и повесила его на шею Фэйри.
— Вот. Это цикорий. Завтра с утра добавь его в кипящую воду, перемешай, подожди, пока вода остынет, и выпей. Тогда ты будешь бодра весь день.
— Спасибо! А для магии ничего нет?
— Увы, но таких зелий я не знаю.
Фэйри покинула Склянку и вернулась к себе. Мозаика была уже почти закончена, поэтому заполнить оставшееся место не составляло труда. После этого Фэйри практиковалась, чтобы жёлтые камушки под заклинанием выглядели точно так же, как и настоящие зелёные. На это ушло всё оставшееся до ночи время. Как только на небе появились первые звёзды, Фэйри нацепила свои ночные наглазники и легла спать.
Сегодняшний день закончился. Завтра будет фестиваль смены сезонов!
В начале дня единороги-ремесленники будут демонстрировать свои произведения в залах. В полдень пегасы под традиционную музыку оркестра флейт сбросят последний оставшийся снег в озеро, а затем покажут своё мастерство воздушного танца. После этого на главной площади землепони устраивают пир. Конечно, он будет не таким пышным, как пиры на других праздниках — за зиму большая часть запасов уже съедена, а новый урожай ещё не поспел, но кулинары приложили все усилия, чтобы каждое блюдо было вкуснейшим.
В начале дня единороги-ремесленники будут демонстрировать свои произведения в залах. В полдень пегасы под традиционную музыку оркестра флейт сбросят последний оставшийся снег в озеро, а затем покажут своё мастерство воздушного танца. После этого на главной площади землепони устраивают пир. Конечно, он будет не таким пышным, как пиры на других праздниках — за зиму большая часть запасов уже съедена, а новый урожай ещё не поспел, но кулинары приложили все усилия, чтобы каждое блюдо было вкуснейшим.
Солнце закатилось за горизонт, уступая место ночной прохладе. Зябкой, сырой, пронизывающей. Несмотря на показательное хорохоривание Мига и Иглы, Шпинель всё-равно умудрилась подсунуть им по паре одеял. Да, вначале подозрительные льняные полотна были откинуты за "ненадобностью", но к утру они уже защищали пони от нападок дикого ветра. Проснувшись, Шпинель приготовила завтрак на всех, чтобы в итоге поесть в одиночестве, поперестукивалась с местной детворой через окно, поторчала хвостом наружу в куче хлама, повыносила Мигу мозги по поводу важности фестиваля для каждого пони, поплакалась Игле (через дверь!).
Шпинель делила пони на веселых и занудных. По её скромному мнению, последние пресекали действия первых из банальной зависти к искренним улыбкам. А как можно было завидовать тому, что было у тебя самого? План был очевиден.
И абсолютно провален.
Как бы Шпинель не пыталась устроить праздник прямо у себя дома - всё было тщетно. Она не была смешной пони. Она была пони-обманщицей или пони-авантюристкой. Несмотря на добропорядочное поведение, амнистия всё никак не наступала, а дело, между прочим, близилось к полудню. Со скуки хотелось лезть на стену.
Поэтому было принято решение поджечь свой дом. Хлам жалко конечно было, но когда она еще успеет посмотреть на танец пегасов? Да и спасут его быстро - огонь же может и на соседние дома перекинуться. А весь снег успели не только прибрать, но и скинуть в озеро.
Вытащив все свечи, которые можно было найти, Шпинель в ответ на агрессивно-вопросительный взгляд Мига ответила, что у неё что-то типа траура по утраченному празднику. Тот продолжать разговор не стал - он вообще-то тоже не на фестивале. Немного погодя, кобылка встала из-за стола, сделала пару шагов и самым не наигранным подскальзыванием обронила свечу прямиком на сенную подстилку, свитую с хламом на манер грифоньего гнезда. Огонь вспыхнул мгновенно. На хвосте кстати тоже.
Кобылка с воплем страха вылетела мимо опешившего конвоя из дома прямиком в сторону ну хоть какой-нибудь лужи. Впервые за долгое время её план сработал безупречно - несмотря на возможность догнать её, Игла и Миг, за неимением кого-либо в округе, остались купировать пожар.
И пока ответственные пони делали ответственные вещи, Шпинель хорошо провела праздник - почти успела на выступление пегасов и вкусно поела. Даже захватила с собой кое-чего в узелочек на будущее. Всё-таки в ближайшее время ей не стоит возвращаться домой.
Фэйри уснула как убитая. Сначала ей не снилось ничего. Потом обрывочные сны сменяли друг друга, пока она не оказалась на завтрашнем фестивале. Она видела как во время праздника, пока она веселится с друзьями под голубым небом, вокруг тает снег, прошлогодняя пожухлая трава сменяется свежей, а на деревьях, под лучами жаркого солнца, распускаются молодые нежно-зелёные листочки. Стремительно приходило лето и всё было замечательно. Но вдруг, по щелчку, стоило ей в очередной раз моргнуть, всё изменилось. Вся зелень обернулась в рыже-красное пламя. Всё вокруг горело, трещали деревянные постройки, чёрный дым валил в такое же чёрное небо. Мозаика! Нельзя было заменять зелёные камешки на оранжевые! Но уже было поздно... Фэйри оказалась одна, со всех сторон окружённая стеной жара. Она в ужасе бежала по деревне, спасаясь неминуемой от смерти, пока не оказалась возле центрального озера. Оно кипело, испуская клубы белого пара. А в его глубине скрывалось что-то ужасное. Она отчётливо это ощущала. Что-то огромное, несущееся к поверхности. Что-то, что должно выбраться наружу прямо перед Фэйри! Прямо сейчас! Но...
Она проснулась. Тяжело дыша, она огляделась по сторонам. За окном потихоньку начинало светать. Это был просто сон. Всё же Фэйри очень впечатлительная пони и вчерашний бардак с мозаикой стоил ей некоторого количества нервов. Конечно, у неё появилась мысль вообще ничего не нести на выставку и сказать, что ей не хватило нужных камней, а поменять цвет других она побоялась, но как объяснить причину? Дурной сон? Она что, умнее старейшины Шелл? Старейшина точно знает что делать, поэтому её советам и надо следовать, а не додумывать что-то там самой. Такая мысль её успокоила и придала уверенности. В конце-концов, ведь для всех мозаика будет нормальной.
На самом деле, после кучи утренних процедур, всякое волнение вообще исчезло. Можно сказать, она про него просто забыла. Ничего удивительного, сегодняшний утренний марафет занял особенно много времени умывание, глина, мази, маски для лица, хвоста и волос, маникюр, педикюр, убрать лишние волоски, спрятать целых два прыщика, причесаться, причём красиво, помазаться вкусно пахнущими гидролатами, макияж наконец!!1, зато в результате Фэйри выглядела просто безупречно от рога до копыт и от мордочки до кончика хвоста! Она не часто так сильно заморачивалась с внешним видом, но сегодня был большой праздник и она обязана выглядеть лучше всех. В общем-то, так оно и было. Оставалось только слегка перекусить, выпить цикория и вперёд.
Вопреки опасениям, на выставке всё прошло хорошо. Фэйри зря волновалась - мозаика выглядела замечательно, а поддерживать заклинание оказалось не настолько тяжело, как она рассчитывала. У других единорогов произведений тоже хватало. Особенно, ей понравилась оловянная фигурка единорожки, которую сделали Загадочный Взгляд и Блестящая Вишня.
- Очень красивая! - Фэйри крутила статуэтку в копытах, не отрывая от неё глаз - Так классно сделана! Вы очень крутые, ребята! Можно я её возьму после фестиваля? Если, конечно, она вам не нужна зачем-нибудь...
Во время выступления пегасов, она, конечно, не замечала почти никого, кроме Хот Винда. Он ей нравился. Впрочем, он всем нравился. Но ей он нравился как-то по-особенному. На пиру землепони она с подружками большую часть времени смеялась над его историями, пила забродивший виноградный сок и много танцевала. Нет, не надо думать, что для неё никого, кроме Хот Винда, на празднике не существовало, но не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять что к чему. Вечером, когда все уже натанцевались и наотдыхались, а фестиваль начал подходить к концу, они вдвоём ушли смотреть на луну на большой утёс неподалёку от деревни. В общем, сегодняшний день был идеальным.
Вусмерть уставший Блик проспал почти до обеда, и разбудили его только солнечный свет, плеск воды, радостные крики детворы и щебетание птиц. Бывает ли лучше? Вчерашняя тревога растаяла с последним снегом, и теплые солнечные уже лучи вовсю грели щеки маленького пони, который выскочил на улицу едва умывшись. Праздничные события сразу же приняли его в свои объятия и не отпускали до самого вечера.
Давно его так не тянуло к хорошей компании - он успел поболтать возможно со всеми пони их деревни. Поиграть фигурками, полюбоваться картинами и мозайками, побаловаться с едой и покушать конечно, посидеть у костра и послушать песни, посмотреть закат. Может дело было и не в нем, а в том, что после вчерашнего остальные пони уделяли ему много внимания, особенно те кто постарше. Хотя это и не важно. Главное, что это пошло ему только на пользу.
Лишь иногда некоторые вещи заставляли его немного насторожиться. То плеск воды напомнил водопад, то чей-то рисунок был похож на символы в пещере, то пламя костра напомнило об огнедышащих существах... И каждый раз при этом Блик украдкой поглядывал в сторону озера, но быстро переключал внимание на что-то другое, что-то более веселое и жизнеутверждающее.
Первым делом Вайлд отправился в зал единорогов. Дело его копыт стояло на витрине, а рядом Блестящая Вишня раздавала всем желающим оловянные копии. Пони одобрительно кивали и хвалили работу, хотя похоже, что их больше восхищала возможность взять работу к себе домой, чем сама работа.
Вайлд огляделся, но нигде не увидел Загадочного Взгляда.
— А где Взгляд? — спросил он у Вишни.
— Прячется от похвал, — язвительно ответила Вишня, — как только началась выставка, на него сразу налетели с вопросами.
«Опять мне его искать», подумалось Вайлду. Впрочем, сегодня он был более удачлив — сразу у входа он увидел кучку пони, за крыльями и гривами которых угадывался рог знакомого цвета. Он подошел по ближе.
— ..молодец! А по тебе и не скажешь, что ты такой сильный!
— С-спасибо…
— Ты правда одолел землепони, да ещё и с одного удара?
— Д-да… Он отвлёкся, и…
— И он был в два раза выше тебя? И у него был нож?
— Н-не…
Бедный единорог не привык к такому потоку внимания, и не знал, куда деться от внезапной славы. Вайлд вчера слышал что-то о том, что Взгляд победил какого-то сумасшедшего пони, которого заперли в предназначенной для Шпинели тюрьме и с которым старейшины строго - на строго запретили разговаривать, чтобы тот не свел с ума других. Вайлд быстро прикинул, как спасти своего друга, и начал прорываться к Взгляду, расталкивая копытами облепивших его пони.
— Взгляд! Тебя Фэйри зовет. Она хочет тебя отблагодарить.
— Так чего звать то, пусть сюда идёт, — заявил один пегас, парящий над спинами других.
— Одного, — добавил Вайлд.
По толпе пролетело уважительно-понимающее «А-а-а-а». Вайлд схватил Взгляда за гриву по дальше от благовейных и чуть завистливых взлядов.
— Здорово ты это придумал.
— Придумал? А почему ты решил, что придумал?
— Да ладно тебе. На Фэйри пол деревни любуется, что ей до меня.
Исторически сложилось так, что именно пегасы отвечали за сады долины флейт. А значит, именно они собирали яблоки с деревьев, очищали их и заготавливали их на зиму, делая варенье и сок. Последний нередко успевал забродить, превращаясь в сидр. Пусть Вайлд и не умел летать, но он всё ещё считался пегасом и имел доступ к соковаркам. Ещё пару лет назад он выяснил, что если спрятать кувшин с свежесваренным соком в тёплое место, то к весне можно получить восхитительный по вкусу пенистый напиток, пьянящий не хуже, чем пиво от землепони. Именно его Вайлд и поставил на стол перед Взглядом. Тот сначала отнекивался, но Вайлд надавил на то, что он уже дважды спасал Взгляда, и, соответственно, за ним висит должок.
Кувшин понемногу пустел. Взгляд разговорился. Сначала он долго, и очень увлеченно рассказывал о том, почему именно он отправился на раскопки за день до праздника, что ему удалось найти и что эти находки означают. Потом он вкратце описал, что случилось с Бликом и Ноющим Паром.
— Я после того как ударил, больше за него испугался. Я думал, что он умер от удара. Представляешь, вдруг это была какая-то традиция землепони, а я из-за недопонимания деда убил? Я бы от такого сам на тридцать лет в леса ушел.
— Ты всё правильно сделал, — успокоил его Вайлд, — вон, героем стал. Как думаешь, Фэйри ты после этого понравишься?
Взгляд тот час уткнулся в кружку. Единорог, который ещё вчера бесстрашно бросился на явно более сильного психа, не мог нормально говорить о любви.
— И что ты всё про Фейри…
— А кто её фигурку сделал? И ведь на выставке её не было, значит для себя. Признавайся, она же тебе нравится.
— Она всем нравится. Это же Фэйри Тейл, самая прекрасная пони в долине.
— Знаешь, почему бы тебе её не пригласить на прогулку? Сейчас прекрасное время!
— Нееее…
Поначалу Взгляд отнекивался. Но когда кувшин опустел, он дошел до достаточной кондиции для принятия верного (по мнению Вайлда) поступка. Глядя на удаляющегося единорога, Вайлд подумал, что ему и самому было бы неплохо провести время с симпатичной кобылкой.
Он пошел к празднующим пони, не имея конкретной цели. Он решил, что когда он встретит ту, кого он ищет, он поймет.
И действительно, он быстро нашел подходящую кандидатуру. Серая единорог стояла в одиночестве, смотря на приготовления к сожжению чучела вендиго. Вайлд встал на задние ноги, чтобы добавить себе солидности и, покачиваясь, подошел к ней.
— И что такая прекрасная дама делает в одиночестве во время праздника?
— Вайлд? Ты что, пьян?
— Да! — с гордостью ответил Вайлд. Не смотря на то, что она сразу его узнала, он никак не мог вспомнить её имя. Впрочем, нет ничего удивительного в том, что она поняла, кто он. Всё же, в долине был только один однокрылый пегас, — скажите, почему бы нам не пройтись вдоль озера? Скоро начнется ссыпание снега. Берег будет забит, но я знаю тихое место, откуда озеро видно как на ладони.
Единорожка, немного подумала, и улыбнулась.
— Что же, можно и пройтись. Я так давно не гуляла.
И они пошли, болтая о том, о сем. Вайлд пересказал историю Взгляда, добавив от себя несколько деталей. Единорожка тихонько посмеивалась, слушая его. Вайлд интерпертировал это как знак того, что история ей понравилась. Они пришли к песчаному пляжу. Отсюда открывался прекрасный вид, как на озеро, так и на пони, собравшихся у края деревни.
— Вон, гляди, — Вайлд указал копытом, — они собрались на площадке неподалеку, и сейчас взлетят. О, полетели, полетели!
Зрелище действительно было впечатляющим. Четыре клина, почти сотня пегасов, синхронно взлетели в воздух. Но взгляд единорожки был направлен не на них.
— Вайлд… Посмотри, это что, дым?
Вайлд прищурился.
— Вроде бы… — неуверенно сказал он, — может, чучело подожгли раньше времени?
— Нет. Чучело находится у берега, рядом с остальными, и дыма слишком много, чтобы он шел из трубы. Это пожар!
Далее случилось что-то странное. Рог единорожки засветился, и из него вышел огромный язык пламени, во много раз выше Вайлда. Пламя крутилось, играло разными красками, привлекая к себе внимание. Несколько пегасов заметили его. Тогда пламя превратилось в стрелу, указывающую на дым.
Пегасы поняли намек. Должно быть, они увидели огонь, потому что они разбили формацию и полетели к городу. То, что пожар разгорелся именно тогда, когда в воздухе находилось сто пегасов, каждый из которых нес корзину со снегом, было большой удачей.
К парочке подлетел старейшина Шифт.
— Шелл! Что случилось? Что за сигнал ты подала?
«Шелл?! СТАРЕЙШИНА Шелл?!», опешил Вайлд. Он повнимательней посмотрел на единорожку. Её мордочка, покрытая морщинами (и как он их только не заметил?), определённо принадлежала Шелл.
— Я заметила дым и указала пегасам на него. Судя по их поведению, мои опасения подтвердились.
— Ужасно. Почему трагедия должна была ударить нас именно в этот день? Клянусь Светострелом, если окажется, что в этом замешана Красная…
К старейшинам поделетело ещё два пегаса. Быстрый Миг и Ёлочная Иголка. Они затараторили наперебой:
— Старейшины! Красная Шпинель сбежала! У неё дома начался пожар, и пока мы пытались потушить пожар, она ушла!
Голос старейшины Шифт стал намного злее.
— ШПИИНЕЕЕЕЕЕЕЕЛЬ! — заорал он.
Вайлд поспешил удалиться. Осознание, с кем именно он пытался флиртовать, мгновенно протрезвило его, и теперь ему срочно надо было выпить.
Вайлд огляделся, но нигде не увидел Загадочного Взгляда.
— А где Взгляд? — спросил он у Вишни.
— Прячется от похвал, — язвительно ответила Вишня, — как только началась выставка, на него сразу налетели с вопросами.
«Опять мне его искать», подумалось Вайлду. Впрочем, сегодня он был более удачлив — сразу у входа он увидел кучку пони, за крыльями и гривами которых угадывался рог знакомого цвета. Он подошел по ближе.
— ..молодец! А по тебе и не скажешь, что ты такой сильный!
— С-спасибо…
— Ты правда одолел землепони, да ещё и с одного удара?
— Д-да… Он отвлёкся, и…
— И он был в два раза выше тебя? И у него был нож?
— Н-не…
Бедный единорог не привык к такому потоку внимания, и не знал, куда деться от внезапной славы. Вайлд вчера слышал что-то о том, что Взгляд победил какого-то сумасшедшего пони, которого заперли в предназначенной для Шпинели тюрьме и с которым старейшины строго - на строго запретили разговаривать, чтобы тот не свел с ума других. Вайлд быстро прикинул, как спасти своего друга, и начал прорываться к Взгляду, расталкивая копытами облепивших его пони.
— Взгляд! Тебя Фэйри зовет. Она хочет тебя отблагодарить.
— Так чего звать то, пусть сюда идёт, — заявил один пегас, парящий над спинами других.
— Одного, — добавил Вайлд.
По толпе пролетело уважительно-понимающее «А-а-а-а». Вайлд схватил Взгляда за гриву по дальше от благовейных и чуть завистливых взлядов.
— Здорово ты это придумал.
— Придумал? А почему ты решил, что придумал?
— Да ладно тебе. На Фэйри пол деревни любуется, что ей до меня.
Исторически сложилось так, что именно пегасы отвечали за сады долины флейт. А значит, именно они собирали яблоки с деревьев, очищали их и заготавливали их на зиму, делая варенье и сок. Последний нередко успевал забродить, превращаясь в сидр. Пусть Вайлд и не умел летать, но он всё ещё считался пегасом и имел доступ к соковаркам. Ещё пару лет назад он выяснил, что если спрятать кувшин с свежесваренным соком в тёплое место, то к весне можно получить восхитительный по вкусу пенистый напиток, пьянящий не хуже, чем пиво от землепони. Именно его Вайлд и поставил на стол перед Взглядом. Тот сначала отнекивался, но Вайлд надавил на то, что он уже дважды спасал Взгляда, и, соответственно, за ним висит должок.
Кувшин понемногу пустел. Взгляд разговорился. Сначала он долго, и очень увлеченно рассказывал о том, почему именно он отправился на раскопки за день до праздника, что ему удалось найти и что эти находки означают. Потом он вкратце описал, что случилось с Бликом и Ноющим Паром.
— Я после того как ударил, больше за него испугался. Я думал, что он умер от удара. Представляешь, вдруг это была какая-то традиция землепони, а я из-за недопонимания деда убил? Я бы от такого сам на тридцать лет в леса ушел.
— Ты всё правильно сделал, — успокоил его Вайлд, — вон, героем стал. Как думаешь, Фэйри ты после этого понравишься?
Взгляд тот час уткнулся в кружку. Единорог, который ещё вчера бесстрашно бросился на явно более сильного психа, не мог нормально говорить о любви.
— И что ты всё про Фейри…
— А кто её фигурку сделал? И ведь на выставке её не было, значит для себя. Признавайся, она же тебе нравится.
— Она всем нравится. Это же Фэйри Тейл, самая прекрасная пони в долине.
— Знаешь, почему бы тебе её не пригласить на прогулку? Сейчас прекрасное время!
— Нееее…
Поначалу Взгляд отнекивался. Но когда кувшин опустел, он дошел до достаточной кондиции для принятия верного (по мнению Вайлда) поступка. Глядя на удаляющегося единорога, Вайлд подумал, что ему и самому было бы неплохо провести время с симпатичной кобылкой.
Он пошел к празднующим пони, не имея конкретной цели. Он решил, что когда он встретит ту, кого он ищет, он поймет.
И действительно, он быстро нашел подходящую кандидатуру. Серая единорог стояла в одиночестве, смотря на приготовления к сожжению чучела вендиго. Вайлд встал на задние ноги, чтобы добавить себе солидности и, покачиваясь, подошел к ней.
— И что такая прекрасная дама делает в одиночестве во время праздника?
— Вайлд? Ты что, пьян?
— Да! — с гордостью ответил Вайлд. Не смотря на то, что она сразу его узнала, он никак не мог вспомнить её имя. Впрочем, нет ничего удивительного в том, что она поняла, кто он. Всё же, в долине был только один однокрылый пегас, — скажите, почему бы нам не пройтись вдоль озера? Скоро начнется ссыпание снега. Берег будет забит, но я знаю тихое место, откуда озеро видно как на ладони.
Единорожка, немного подумала, и улыбнулась.
— Что же, можно и пройтись. Я так давно не гуляла.
И они пошли, болтая о том, о сем. Вайлд пересказал историю Взгляда, добавив от себя несколько деталей. Единорожка тихонько посмеивалась, слушая его. Вайлд интерпертировал это как знак того, что история ей понравилась. Они пришли к песчаному пляжу. Отсюда открывался прекрасный вид, как на озеро, так и на пони, собравшихся у края деревни.
— Вон, гляди, — Вайлд указал копытом, — они собрались на площадке неподалеку, и сейчас взлетят. О, полетели, полетели!
Зрелище действительно было впечатляющим. Четыре клина, почти сотня пегасов, синхронно взлетели в воздух. Но взгляд единорожки был направлен не на них.
— Вайлд… Посмотри, это что, дым?
Вайлд прищурился.
— Вроде бы… — неуверенно сказал он, — может, чучело подожгли раньше времени?
— Нет. Чучело находится у берега, рядом с остальными, и дыма слишком много, чтобы он шел из трубы. Это пожар!
Далее случилось что-то странное. Рог единорожки засветился, и из него вышел огромный язык пламени, во много раз выше Вайлда. Пламя крутилось, играло разными красками, привлекая к себе внимание. Несколько пегасов заметили его. Тогда пламя превратилось в стрелу, указывающую на дым.
Пегасы поняли намек. Должно быть, они увидели огонь, потому что они разбили формацию и полетели к городу. То, что пожар разгорелся именно тогда, когда в воздухе находилось сто пегасов, каждый из которых нес корзину со снегом, было большой удачей.
К парочке подлетел старейшина Шифт.
— Шелл! Что случилось? Что за сигнал ты подала?
«Шелл?! СТАРЕЙШИНА Шелл?!», опешил Вайлд. Он повнимательней посмотрел на единорожку. Её мордочка, покрытая морщинами (и как он их только не заметил?), определённо принадлежала Шелл.
— Я заметила дым и указала пегасам на него. Судя по их поведению, мои опасения подтвердились.
— Ужасно. Почему трагедия должна была ударить нас именно в этот день? Клянусь Светострелом, если окажется, что в этом замешана Красная…
К старейшинам поделетело ещё два пегаса. Быстрый Миг и Ёлочная Иголка. Они затараторили наперебой:
— Старейшины! Красная Шпинель сбежала! У неё дома начался пожар, и пока мы пытались потушить пожар, она ушла!
Голос старейшины Шифт стал намного злее.
— ШПИИНЕЕЕЕЕЕЕЕЛЬ! — заорал он.
Вайлд поспешил удалиться. Осознание, с кем именно он пытался флиртовать, мгновенно протрезвило его, и теперь ему срочно надо было выпить.
— ГОРЮ ГОРЮ ГОРЮ ГОРЮ! — кричала Шпинель. Луж поблизости не было. Но к счастью, у многих её соседей стояли бочки для сбора дождевой воды. Шпинель прыгнула в одну из таких.
Она вся промокла, её пушистый хвост обгорел, все её вещи уничтожал огонь, но Шпинель была довольна. Главное, что она попадет на праздник, а хвост? Хвост отрастет. Потеря имущества? Пустяки, дело-то житейское.
Шпинель поскакала к залам, по пути позаимствовав теплый плащ. Без спроса, но какой пони откажет в плаще бедной единорожке, оставшейся без дома?
Когда она пришла, столы уже были накрыты, но никто не притронулся к еде. «Отлично!», — подумала Шпинель, — «Это значит, что представление пегасов ещё не началось!».
— А снеговал скоро начнется? — спросила Шпинель у ближайшего единорога.
— Уже начался. Они взлетели, но почему-то полетели обратно. Шпинель? Это ты? А тебя разве не заперли?
— Меня отпустили за хорошее поведение! — заявила Шпинель с честной улыбкой.
— шпиинеееееееель… — донеслось откуда-то с озера. Шпинель, продолжая улыбаться, отошла подальше.
Пони начали роптать от ожидания, когда появилась старейшина Шелл.
— Дорогие друзья! К сожалению, шоу пегасов пришлось отменить. В одном из домов вспыхнул пожар. Наши доблестные пегасы сбросили на него снег, благодаря чему огонь удалось потушить прежде, чем он перекинулся на соседей. Но не волнуйтесь! Это не помешает прийти весне, потому что главное — это растопить снег, и жар пожара прекрасно справится с этим!
«А ещё потому что большую часть снега вы уже скинули подольше от посторонних глаз», — подумала Шпинель, но промолчала.
— А сейчас, — Шелл подняла факел, и торжественно бросила его в чучело вендиго. Чучело запылало, — время пира.
«А ведь эта часть могла стать на много лучше, если бы меня не остановили», — думала Шпинель, вместе с другими пони накидываясь на еду.
Оставшаяся часть праздника прошла просто замечательно. Еда была вкусной, музыка громкой, а пиво — пьянящим. Иногда в небе промелькивали Быстрый Миг и Ёлочная Иголка, но они не обращали внимания на скромную пони в плаще, не доставляющую никому никаких проблем.
Когда повечерело, Шпинель собрала остатки еды в плащ, и поскакала из деревни. Хотя никто и не говорил, что она была изгнана, Шпинель подозревала, что именно это и ждет её за нарушение обещания. Оставаться в одиночестве очень не хотелось, но лучше уж уйти самой, прежде чем старейшины не придумают чего-то похуже.
Для Фэйри праздник проходил просто прекрасно. Все очень хорошо оценили мозаику, и каждое доброе слово делало её сердце чуть теплее. Она и не подозревала, что получать похвалу за свою работу это на столько приятно.
Когда пришло время заканчивать, она накрыла картину заранее заготовленной скатертью и уже собиралась уходить, но к ней подошел Загадочный Взгляд.
— З-здравствуй, — почему-то каждый раз, когда Взгляд начинал разговаривать с ней, он начинал заикаться, а слова становились тихими.
— Здравствуй, Взгляд! У тебя получились просто прелестные фигурки! Я даже взяла одну с собой!
— С-спас-сибо. Сл-лушай, — Взгляд остановился, набрал воздуха, и неожиданно громко выдал — ты не хочешь сходить на свидание со мной?
Фэйри на секунду впала в ступор от такого неожиданного предложения.
— Извини, я не могу, я занята.
—А-а? Х-хорошо, л-ладно.
Взгляд выбежал из зала. Фэйри услышала удар, как будто кто-то ударил головой о стену.
На выступлении Фэйри следила за Хот Виндом, который был ведущим одного из клина. Когда пегасы изменили направление, а над городом появился дым, Фэйри на мгновение испугалась, что её сон начал сбываться, но к счастью всё обошлось.
Пир удался. Ей даже удалось потанцевать с Хотом, хотя обычно все пегасы танцевали в воздухе. После танцев он даже пригласил её на прогулку.
— Да, конечно! — без раздумий ответила Фэйри.
— Отлично! — хотя Хот явно обращался к Фэйри, его взгляд был обращен в другую сторону. Фэйри проследила за ним, и увидела Тусклую Молнию, так же пристально смотрящую на них.
— Пфф, — сказала Молния и взлетела в небо, бормоча что-то себе под нос.
Хот взял Фэйри и поднял её в воздух. Он отнес её на утес, и они вместе просидели там, пока на небе не засветили звёзды. Это самое романтичное время в жизни Фэйри.
И всё же она не могла не чувствовать, что Хот был немного отстранённым.
— Хот, тебя что-то беспокоит?
Хот Винд немного поколебался, но всё же ответил:
— Это всё Тусклая Молния. Представляешь, вчера она соскочила с снегосбора, улетев за рудой для Харша. Она наколола больше, чем смогла поднять. Как ты думаешь, она сбросила немного лишнего или полетела за помощью? Нет! Она тащила тяжеленную корзину по земле от самых гор! Она вернулась только поздней ночью. Все так переволновались за неё! А знаешь, что что она после этого сказала? Что лучше целый день тащить по земле руду, чем провести его со рядом со мной!
Хот топнул копытом от возмущения.
— Эта… Глупышка! Да что она понимает? Пару раз она победила в пегасьих гонках, и теперь думает, что быстрее меня! И что, что она маневреннее? И что, что она облетает препятствия так, как будто не мчится на огромной скорости, а осторожно обходит? Я зато могу поднять в воздух на много больше, чем она!
Как по мановению рога, злость Хота куда-то пропала. Вместо этого в его голосе появилось беспокойство.
— Знаешь, мне кажется, мне нужно посмотреть, куда она полетела. Она казалась раздраженной, и в таком состоянии она может опять натворить делов. Ты сможешь отсюда спуститься сама?
— Да.
Хот молнией метнулся в небо, оставив Фэйри одну.
Не смотря на трагические события вчерашнего дня, Блику удалось сполна насладиться праздником. Даже отмена пегасьего шоу не повлияло на его настроение. Ведь если старейшины так спокойны не смотря на то, что снег не оказался в озере — не значит ли это, что Пар был не прав на счет дракона?
Блик вспомнил, что он так и не поблагодарил Загадочного Взгляда за своё спасение.
Взгляд нашелся сидящим рядом с Вайлдом и уткнувшимся в огромную, размером с его голову, кружку.
— Взгляд. Спасибо тебе большое! Если бы не ты, я бы…
Взгляд промычал что-то нечленораздельное, не отрываясь от кружки. Вайлд, явно напившийся, замахал копытами — мол, не до тебя сейчас.
Блик не понял, что именно так расстроило Взгляда, но было очевидно, что его лучше пока оставить. Вместо этого он продолжил веселиться на празднике.
Два месяца спустя.
Вайлд расслаблялся в тени яблочного дерева. Весна полностью вступила в свои права, и яркое солнце нагревало позеленевшие ландшафты.
— Вот где ты прячешься! Я тебя по всей долине обыскалась!
Он приоткрыл глаза, чтобы увидеть над собой ещё одного пегаса.
— Привет, Тусклая Молния.
— Привет Вайлд. У старейшин для тебя важная миссия, от которой зависит судьба всей долины! Тебя ждут в зале землепони к полудню.
— То есть, сейчас?
— Уже полдень? — Тусклая молния взлетела над деревом, — О нет! Мне надо было вас всех до полудня!
— А кого ещё позвали?
— Яркого Блика, Красную Шпинель и… Фэйри. Я так и не смогла найти Красную Шпинель. Если увидишь её, скажи, что я её ищу!
Вайлд потянулся.
— Если бы я был Красной Шпинелью, где бы я спрятался? — пробормотал он.
Красная Шпинель совсем недавно вернулась из своего очередного (на этот раз добровольного) изгнания. Учитывая, как к ней относятся старейшины, она забилась в самую глубокую дыру как только узнала, что она им понадобилась. Немного подумав, Вайлд отправился к своему папе.
— Почему, ещё раз, ты хочешь проверить амбар с вареньем? — спросил Громкий Смерч.
— Просто предчувствие.
Отец недоверчиво фыркнул, но всё же помог открыть дверь амбара.
— Видишь, никого тут нет.
— Может быть, может быть… — Протянул Вайлд, поднимая крышки из пустых бочек с вареньем.
Первая оказалась пустой. Вторая тоже. «Если третья тоже будет пуста, поищу в другому месте», решил Вайлд.
В третьей бочке оказалась перемазанная с ног до головы вареньем Шпинель. Воспользовавшись секундным замешательством Вайлда, она схватила крышку и затянула её на место.
— Шпинель, выходи.
— Здесь никого нет. Только говорящая бочка.
— Шпинель, тебя старейшины ищут.
— Но это не честно! Я ещё ничего даже не сделала!
— Кроме проникновения в амбар?
— Кроме этого! — вообще, за несколько дней своего пребывания за Шпинелью уже числилось несколько подобных проступков. Но она уже на столько к ним привыкла, что не замечала подобных мелочей, и по наивности считала, что остальные относятся к ним так же.
— Шпинель, я не думаю, что тебя хотят наказать. Меня и ещё пару пони тоже позвали, так что думаю, что у старейшин для нас есть задание.
— Не буду я выполнять никаких заданий. Они скучные и нудные.
Вайлд вздохнул.
— Это будет особое задание. От него зависят все пони, и если ты его выполнишь, то тебе все будут очень благодарны и чествовать как героя.
— Правда?
— Правда-правда.
— Честное слово?
— Честное.
Крышка медленно отодвинулась, и из бочки осторожно выглянула Шпинель.
— Я и правда ничего не сделала! Я была так занята постройкой нового домика, что у меня не было времени запланировать что-то другое!
— Я верю. Пошли.
В это время Блик, Фэйри и старейшины уже ждали их в зале землепони.
— …и с чего они взяли, что это я его приглашала, если всё было наоборот? — ворковала Фэйри, — а ещё они говорят, что после этого Хот Винд набил морду Взгляду, и только поэтому я и танцевала с ним! А после, когда мы пошли на свидание, якобы Тусклая Молния так рассвирепела, что набила морду Хоту, и после этого тот увязался за ней, бросив меня! Эти слухи уже третий месяц не могут оставить меня в покое!
Блик давно потерял нить разговора. После праздника он стал ещё более замкнутым, чем прежде. Хотя случай с Паром всё ещё был на слуху, невинная жертва быстро исчезла из народной памяти, оставив место только для главного героя этой истории — Загадочному Взгляду. Как минимум, так казалось Блику до того, как Фэйри поведала о то, что Взгляд является ещё и героем небольшого скандала.
Открылась дверь, и Вайлд с Шпинелью зашли в зал.
— О, все наконец в сборе, — сказала старейшина Шелл, — Шейп, пожалуйста, начинайте.
— Как вы знаете, население в долине Флейт растет. В пришедших сюда племенах нельзя было насчитать и ста пони, а сейчас нас стало так много, что нам нет счета. К стыду своему, признаюсь, что уже сейчас не могу назвать имя многих молодых пони, которые меня приветствуют. Когда я был маленьким жеребёнком, такое представить было невозможно! Пока что, места хватает всем. Но представьте, что будет, когда население увеличится ещё в столько же раз, во сколько оно уже увеличилось. Нам придется срубить все леса и засадить всё овсом, чтобы прокормить столько народу! Рано или поздно, — старейшина Шейп сделал драматическую паузу, — нам придется думать о том, чтобы отправлять лишних пони из долины.
Четверка приглашенных дружно ахнула.
— Мы, разумеется, до этого не доживем. А вот вам, юным пони, следует подготовиться к этому заранее. Поэтому я прошу вас, отправьтесь на разведку в горы, и найдите путь к другому, такому же плодородному и безопасному месту. Иначе нам придется отправлять пони в неизвестность, на верную смерть от вьюг, лавин и голода.
— Кроме того, — добавил Шифт, — нам нужны сведенья о том, что происходит за пределами долины. Мы не пускали никого из под покрова, потому что боялись, что кто-нибудь заметит выходящих пони и раскроет секрет нашей долины, но из-за этого мы остались слепы в своей изоляции. Пусть и кажется, что из года в год всё повторяется одно и то же, но на самом деле мир меняется. Кто знает, возможно, что над нами нависла новая опасность, о которой мы и знать не знаем.
— Отправляйтесь завтра утром, — сказал Шелл, — а сегодня соберитесь в дорогу. Возьмите побольше еды, теплых вещей, и соберите всё, что может понадобиться вам в путешествии.
Вайлд расслаблялся в тени яблочного дерева. Весна полностью вступила в свои права, и яркое солнце нагревало позеленевшие ландшафты.
— Вот где ты прячешься! Я тебя по всей долине обыскалась!
Он приоткрыл глаза, чтобы увидеть над собой ещё одного пегаса.
— Привет, Тусклая Молния.
— Привет Вайлд. У старейшин для тебя важная миссия, от которой зависит судьба всей долины! Тебя ждут в зале землепони к полудню.
— То есть, сейчас?
— Уже полдень? — Тусклая молния взлетела над деревом, — О нет! Мне надо было вас всех до полудня!
— А кого ещё позвали?
— Яркого Блика, Красную Шпинель и… Фэйри. Я так и не смогла найти Красную Шпинель. Если увидишь её, скажи, что я её ищу!
Вайлд потянулся.
— Если бы я был Красной Шпинелью, где бы я спрятался? — пробормотал он.
Красная Шпинель совсем недавно вернулась из своего очередного (на этот раз добровольного) изгнания. Учитывая, как к ней относятся старейшины, она забилась в самую глубокую дыру как только узнала, что она им понадобилась. Немного подумав, Вайлд отправился к своему папе.
— Почему, ещё раз, ты хочешь проверить амбар с вареньем? — спросил Громкий Смерч.
— Просто предчувствие.
Отец недоверчиво фыркнул, но всё же помог открыть дверь амбара.
— Видишь, никого тут нет.
— Может быть, может быть… — Протянул Вайлд, поднимая крышки из пустых бочек с вареньем.
Первая оказалась пустой. Вторая тоже. «Если третья тоже будет пуста, поищу в другому месте», решил Вайлд.
В третьей бочке оказалась перемазанная с ног до головы вареньем Шпинель. Воспользовавшись секундным замешательством Вайлда, она схватила крышку и затянула её на место.
— Шпинель, выходи.
— Здесь никого нет. Только говорящая бочка.
— Шпинель, тебя старейшины ищут.
— Но это не честно! Я ещё ничего даже не сделала!
— Кроме проникновения в амбар?
— Кроме этого! — вообще, за несколько дней своего пребывания за Шпинелью уже числилось несколько подобных проступков. Но она уже на столько к ним привыкла, что не замечала подобных мелочей, и по наивности считала, что остальные относятся к ним так же.
— Шпинель, я не думаю, что тебя хотят наказать. Меня и ещё пару пони тоже позвали, так что думаю, что у старейшин для нас есть задание.
— Не буду я выполнять никаких заданий. Они скучные и нудные.
Вайлд вздохнул.
— Это будет особое задание. От него зависят все пони, и если ты его выполнишь, то тебе все будут очень благодарны и чествовать как героя.
— Правда?
— Правда-правда.
— Честное слово?
— Честное.
Крышка медленно отодвинулась, и из бочки осторожно выглянула Шпинель.
— Я и правда ничего не сделала! Я была так занята постройкой нового домика, что у меня не было времени запланировать что-то другое!
— Я верю. Пошли.
В это время Блик, Фэйри и старейшины уже ждали их в зале землепони.
— …и с чего они взяли, что это я его приглашала, если всё было наоборот? — ворковала Фэйри, — а ещё они говорят, что после этого Хот Винд набил морду Взгляду, и только поэтому я и танцевала с ним! А после, когда мы пошли на свидание, якобы Тусклая Молния так рассвирепела, что набила морду Хоту, и после этого тот увязался за ней, бросив меня! Эти слухи уже третий месяц не могут оставить меня в покое!
Блик давно потерял нить разговора. После праздника он стал ещё более замкнутым, чем прежде. Хотя случай с Паром всё ещё был на слуху, невинная жертва быстро исчезла из народной памяти, оставив место только для главного героя этой истории — Загадочному Взгляду. Как минимум, так казалось Блику до того, как Фэйри поведала о то, что Взгляд является ещё и героем небольшого скандала.
Открылась дверь, и Вайлд с Шпинелью зашли в зал.
— О, все наконец в сборе, — сказала старейшина Шелл, — Шейп, пожалуйста, начинайте.
— Как вы знаете, население в долине Флейт растет. В пришедших сюда племенах нельзя было насчитать и ста пони, а сейчас нас стало так много, что нам нет счета. К стыду своему, признаюсь, что уже сейчас не могу назвать имя многих молодых пони, которые меня приветствуют. Когда я был маленьким жеребёнком, такое представить было невозможно! Пока что, места хватает всем. Но представьте, что будет, когда население увеличится ещё в столько же раз, во сколько оно уже увеличилось. Нам придется срубить все леса и засадить всё овсом, чтобы прокормить столько народу! Рано или поздно, — старейшина Шейп сделал драматическую паузу, — нам придется думать о том, чтобы отправлять лишних пони из долины.
Четверка приглашенных дружно ахнула.
— Мы, разумеется, до этого не доживем. А вот вам, юным пони, следует подготовиться к этому заранее. Поэтому я прошу вас, отправьтесь на разведку в горы, и найдите путь к другому, такому же плодородному и безопасному месту. Иначе нам придется отправлять пони в неизвестность, на верную смерть от вьюг, лавин и голода.
— Кроме того, — добавил Шифт, — нам нужны сведенья о том, что происходит за пределами долины. Мы не пускали никого из под покрова, потому что боялись, что кто-нибудь заметит выходящих пони и раскроет секрет нашей долины, но из-за этого мы остались слепы в своей изоляции. Пусть и кажется, что из года в год всё повторяется одно и то же, но на самом деле мир меняется. Кто знает, возможно, что над нами нависла новая опасность, о которой мы и знать не знаем.
— Отправляйтесь завтра утром, — сказал Шелл, — а сегодня соберитесь в дорогу. Возьмите побольше еды, теплых вещей, и соберите всё, что может понадобиться вам в путешествии.
«— Почему мы?»- такой вопрос возник в голове Вайлда. Он бегло посмотрел на лица старейшин, на остальных членов экспедиции и на собственные копыта. Потихоньку-помаленьку цепочка мыслей сложилась в вывод - нас потерять не жалко. Осталось только понять из-за чего.
С самим Кранчем всё понятно: легкий на подъем, преданный, но бездельник и инвалид, плюс на фестивале побеспокоил старейшину Шелл и из-за слухов о стычке Загадочного Взгляда и Хот Винда точит зуб на последнего. Со Шпинелью и думать нечего: у старейшин и многих членов племени красная пони давно стоит костью в горле – пропади эта кобылка и население долины Флейт вздохнет с облегчением. Тогда, причём здесь Фэйри Тейл и Яркий Блик? Максимум что можно прицепить единорожке – это ключевое участие в одном из слухов. Землепони же и вовсе душка, как он мог затесаться в этой компании?
Уйдя от старейшин, Кранч направился к кузне. На протяжении двух месяцев он регулярно посещал это место. Пегасу нравилось докучать Блестящей Вишне и никакого злого умысла в этом не было – только дружеские подколки. Естественно, за стойкость с терпением Кранч отплачивал Вишне всем чем мог: помогал с работой, добывал руду и относил готовые изделия куда кузнец скажет. И всех всё устраивало. Вот и сейчас, когда однокрылый преодолел порог, Блестящая поздоровалась и не отвлекаясь от ковки морально приготовилась к глупому вопросу или звону падающих предметов. Однако, Вайлд обошёлся без этого ритуала. Он вкратце пересказал разговор со старейшинами и попросил поискать или наскоро изготовить для него подходящее для рубки кустов лезвие, которое можно будет повесить на бок и быстро достать. Прощаясь с Вишней, пегас сказал, что зайдет завтра утром, а заодно пообещал ей принести из путешествия что-нибудь интересное.
Второй отметкой в маршруте являлся дом Загадочного Взгляда. Как и предыдущая «жертва», Взгляд не был обделен вниманием своего друга. Пегас звал единорога на кутёж, пытался его развеселить и всячески донимал. Часто Кранч составлял компанию Загадочному в изысканиях древних артефактов, но пользы приносил мало. Изготовление предметов из дерева также никуда не делось: одноглазый делал грубые, угловатые изделия, которые талантливый единорог доводил до идеала и экономил время. Когда по племени пошёл слух о драке Хот Винда и Взгляда, последнему пришлось удерживать Вайлда от мордобоя. Только дотошное объяснение всей ситуации единорогом и его же просьба заставили соплеменника успокоиться и не натворить дел. Однако, отношения между двумя пегасами все равно накалились: как минимум с одной стороны.
Сейчас же Загадочный был занят перестановкой мебели. Оторвавшись от работы, он открыл дверь и уставился на пришедшего Вайлда. Быстрые приветствия сменились новостями о выходе за пределы долины. Никаких просьб не последовало – пегас просто поставил друга в известность о своём завтрашнем отбытии. Однако, немного подумав и решив разрядить обстановку, Кранч пообещал вырвать Хоту крылья, если по возвращению узнает о том, что тот достаёт Взгляда.
И ещё одним членом племени, которому следует знать о завтрашнем уходе Вайлда является Громкий Смерч. Одноглазый пони любит и уважает отца, но испытывает перед ним ужасное чувство вины. По мнению Кранча, его родитель заслуживает более способного сына: того, что будет знать своё место в этой жизни. Вот и сейчас, прейдя в отчий дом и найдя отца, Кранч попытался завязать разговор. Поначалу он юлил и произносил неоднозначные реплики, но уставший хмурый взгляд Смерча заставил выложить всё как на духу. Переварив полученную информацию, Громкий велел сыну остаться в доме, а сам вышел на улицу. По ощущением, Смерч отсутствовал час, если не полтора. Вернулся он уже запряженный одним крупным мешком и одним поменьше. Первый был брошен на пол и по отцовским словам он был наполнен едой, а второй поставлен на стол. Пегас развязал ткань и вытащил из неё закупоренный сосуд, заполненный неким забродившим напитком. Велев сыну сесть за стол, Смерч откупорил алкоголь и разлил его по кружкам. Тяжелый вздох, чоканье и одновременный залп – кружки опустели. Ну, а как известно, между первой и второй перерывчик небольшой. Разлив ещё, Смерч шмыгнул носом. В его ситуации это простительно, ведь не каждый день отправляешь ребенка в устрашающую неизвестность… так понемногу бутыль опустела, взор затуманился, а на улицу опустилась ночь. Выпив последнюю кружку, Громкий пообещал выделить для похода подходящую теплую одежду и спровадил сына спать со словами:
— Завтра у тебя тяжелый день…
Новость была ошарашивающей. Фэйри однозначно относилась к тем, кто выберет синюю таблетку. Ей было комфортно в том маленьком мирке, где она жила. Где всё знакомое и родное. Её никогда не тянуло к новому, а мир за горами откровенно пугал. Он был бесконечным, неизвестным и страшным. Честно говоря, она предпочитала думать, что его просто нет. Так жилось легче. Поэтому неудивительно, что когда старейшины шваркнули её о ту часть реальности, которую она предпочитала игнорировать, первым из всех возникло желание начать кричать "Нет! Нет! Нет!" и умолять выбрать кого-то другого.
Однако, эту мысль тут же смыло нахлынувшим воспоминанием о том самом сне. Фэйри точно знала, что сны и реальность накрепко связаны. Из них можно понять очень многое, если разобраться и научиться их интерпретировать. А тот сон был таким рельефным, красочным и живым, что... По спине единорожки пробежал холодок. Она не знала, что из этого сна можно выудить, кроме предупреждения о чудовищной опасности. Если оно верно, то от результатов экспедиции будет зависеть судьба всего племени, а не одних только будущих поколений пони. Вот от этого Фэйри стало действительно страшно. От груза ответственности, который на неё наваливается и от которого она не может отказаться. И никто другой тяжести этого груза не поймёт, что самое обидное! Конечно, мама всю жизнь растила её как свою смену. Следующим лекарем должна стать именно она. Фэйри предстояло бороться со смертью, вытаскивая пони из её лап. Возможно, что не целиком, а калеками. И чаще всего смерти проигрывая. Иногда из-за своих ошибок. А потом с этим жить. Незавидная судьба, но Фэйри, хотя по ней и не скажешь, в общем-то уже была к этому готова. Но сейчас всё было ещё хуже! А скандал, тянущийся с фестиваля и к сегодняшнему дню бесивший её больше всего на свете, в одну секунду померк до состояния самой незначительной проблемы в её жизни. Хотела, чтобы это всё "просто прекратилось"? Пожалуйста! Бойся своих желаний, как говорится.
Настроение начисто пропало. Всё пошло не так, но оставалось только принять свою судьбу. После окончания собрания, Фэйри осталась со старейшиной Шелл, чтобы поделиться, наконец, своими переживаниями насчёт своего кошмара. Дальше уже будет поздно. Ну и позадавать другие вопросы. Почему, например, выбрали именно такую команду? Признаться честно, Фэйри не особо много общалась с остальными. Она, видимо, будет в качестве медика и волшебника. Блик, насколько она знала - лучший из путешественников племени, который побывал везде в Долине, так что и за её пределами не пропадёт. Но вот про Вайлд Кранча и Красную Шпинель она не знала почти ничего, кроме того, что первый - друг Загадочного Взгляда и покалечился в детстве, а вторая - заноза в крупе для всего племени.
После этого она попрощалась со всеми друзьями. Может быть, не стоило этого делать, но она не могла поступить иначе. Кто знает, вернётся она вообще или нет. Может быть, сегодня последний день, когда она их видит. От этой мысли у Фэйри слёзы наворачивались на глаза и сжималось сердечко. Конечно же, в том числе она попрощалась с Хот Виндом и Загадочным Взглядом. По отдельности, естественно. Да, на первого она по прежнему злилась за то как он с ней поступил да и видеться всё ещё было больно, но хотя бы парой слов обмолвиться надо. А второго ей было жалко. Он хороший пони, а из-за неё вляпался в дурацкую историю, которую обсуждает всё племя. К тому же оказалось Спасибо Черри Кэнди, что глаза открыла!, что он ещё и в неё влюблён! Так что фестивальная история получилась совсем ужасной и неправильной. Поэтому и с ним попрощаться надо было обязательно. Хотя бы обнять на прощание, что ли...
Ну а в конце-концов родители и брат. Прощание получилось трудным. Мама, наверное, ночью будет плакать. На папе и брате тоже лица не было, но он уже был в курсе принятого решения. Все в семье к словам "должен" и "надо", относились с уважением. Особенно папа - Тандер Болт. У него вся жизнь была связана с охраной долины и патрулированием её границ, так что он и причины, и угрозы понимал лучше всех в семье. Ночевать Фэйри осталась у родителей дома. Они же помогли ей подготовиться к экспедиции. Ночью всем спалось плохо, но первые эмоции всё же немного улеглись.
Шпинель хотела исчезнуть красиво.
Потерявшись в мечтах, она как-то совсем опустила, что её опять ссылают. Во время брифинга в голове уже крутилась мысль как будет здорово загадочно прогуливаться, одаривая местных бесконечно печальным взглядом. Окружающие задавались бы вопросом о том, куда направляется эта таинственная пони. А она лишь бы многозначительно вздыхала, уходя от ответов.
Но Шпинель прорвало.
Несмотря на воистину необъятные размеры долины Флейт, половина жителей к вечеру была осведомлена о том, что завтра состоится то-ли пикник, то-ли поход, то-ли грибная охота где-то с кем-то, но в этом точно участвовала Шпинель. К искреннему удивлению последней, многие вздохнули с облегчением, а если не вздохнули, то выдали по язвительному комментарию. Обидно, однако! Казалось, искренне расстроились разве что детишки, чьи мозги как губка впитывали все гадости, которым учила красногривая тётя. Ну, и, старушка Берри Краш, что-то неопределенно пробурчав, снабдила малютку Шпинель деревянным судочком картофельных пирожков. Этот домашний жест пробудил неизвестное доселе теплое чувство в сердце негодяйки, тут же затухшее под ливнем воспоминаний о довольных лицах жителей. Вот она уйдет и всем как покажет! Поймут они кого потеряли!
Собрав всё необходимое: кусочки оплавившейся мозаики, блестящие камушки, щегловатый ножичек, плащ с карманами, Шпинель завалилась спать в первой же попавшейся псарне в обнимку с, приумолкнувшем под натиском поглаживаний, псом.
После фестиваля Блик несколько изменился и стал более уверен в себе. Он был скромен, но не глуп. Он не собирался носить клеймо слабака или жертвы и дал себе слово стать сильнее и храбрее, и, хоть ему и не удалось дать отпор в прошлый раз, следующий противник уже получит за двоих.
Однажды в лесу ему попалось бревнышко с четырьмя обломанными ветками - оно было похоже на пони с четырьмя ногами и маленькой головой на толстой шее. Блик решил воссоздать картину нападения душителя. Он лег на землю и навалил на себя макет злобного пони. К собственному удивлению, ему удалось придумать пару хороших приемов как легко скинуть с себя эту тяжесть. С тех пор он часто тренировался в лесу, пробовал наносить сильные удары всеми частями тела.
Через несколько дней его заметили за этим занятием пара поней помоложе, но вместо того чтобы смеяться над ним, они попросили и научить этим приемам. Спустя неделю Блик уже не уходил в лес, а перенес все подходящие бревна и деревяшки на окраину поселения, где тренировал целую дюжину пони разных возрастов защищать себя, уклоняться от ударов и освобождаться от захватов. Испытывать приемы друг на друге оказалось эффективнее, чем на бревнах, а главное втройне веселее. Некоторые просто приходили посмотреть, как их соплеменники весело брыкаются, падают и набивают себе шишки. Не понимали только зачем, ведь воевать пони ни с кем не собирались, а внутренние конфликты решались не дуэлями.
Небольшая переквалификация:
Смекалка 8-2=6
Милота 4
Атлетика 4
Крепкость 4
Внимательность 9
Мощь 4+2=6
А то какие-то дрищи в отряде остались.
Ввиду зародившейся уверенности в себе землепони принял новое назначение с чувством долга и даже гордостью. Ожидание неминуемой опасности для всей Долины Флейт не покидало его с того самого дня. Дракон или другая напасть - неважно. Всем было известно что давным давно здесь уже жили пони, но куда-то пропали. Так не лучше ли найти другое место? В одном только Блик не был согласен со старейшинами - в новые земли надо будет отправлять не лишних пони, а всех.
Говорить об этом Блик коречно не стал, так как прослыть психом не торопился.
Блик сразу предложил отправиться на юг, так как там склон гор более пологий. На южной окраине деревни он и стоял уже нранним утром в полной готовности. В сумке помимо еды и теплых вещей были дождевик, ножик, веревка, фляга, и масло вонецвета от насекомых. Он очень надеялся что пузырёк вонючецвета не разольется по дороге, а то все снаряжение придется очень долго отстирывать и проветривать. Лекарственных трав брать не стал - понадеялся на Фейри. И конечно он взял краски и рулон ткани, на которой хорошо получается рисовать, ведь ему предстоит увидеть самые разные пезажи, которых здесь никто не видел.
Как же ему нетерпелось отправиться в путь. Увидеть новые земли это то, о чем он мечтал. Пусть даже они сулят испытания и опасности, но это лучше, чем ждать когда испытания и опасности сами тебя найдут.
Он был полностью готов проститься с деревней, но пока не с кем было прощаться, никто еще не пришел. Интересно, придет ли кто-то попрощаться именно с ним, или же все будут разрываться между горечью от ухода Фейри и радостью от ухода Шпинели? Может кто-то из тех ребят, с которыми он тренировался? Впрочем неважно, главное это иметь четкую цель в жизни, и теперь Яркий Блик ее имел.
>Сейчас же Загадочный был занят перестановкой мебели. Оторвавшись от работы, он открыл дверь и уставился на пришедшего Вайлда. Быстрые приветствия сменились новостями о выходе за пределы долины. Никаких просьб не последовало – пегас просто поставил друга в известность о своём завтрашнем отбытии.
Взгляд внимательно выслушал Кранча. Немного помолчав, он спросил:
— А старейшина Шелл больше ничего не говорила?
— Вроде нет… А что?
— Она не упоминала… Никакую вещь, которую нужно держать в секрете от всех? Которая связана с миром за пределами покрова?
Вайлд удивленно поднял бровь.
— Нет.
Взгляд почесал затылок.
— Странно… Ну, я уверен, у неё были свои причины
— А про какую вещь ты говоришь?
Взгляд замотал головой.
— Не скажу! Если старейшина Шелл ничего не сказала, то и я ничего не могу сказать! Давай я лучше кое-что покажу.
Взгляд подскочил к двери и выглянул наружу. Убедившись, что никто не хочет к нему зайти, он захлопнул дверь, отодвинул одну из досок в полу и вытащил коробочку.
— Здесь я прячу находки, которые лучше никому не показывать. Зачем пони беспокоить? Но подозреваю, что тебе это может помочь. Знаешь, что это?
Взгляд вытащил из коробки небольшую пирамидку из меди.
— Нет… Очередная безделушка?
— Это наконечник от стрелы. Я много таких нахожу.
— Стрелы? Которые грифоны используют для охоты?
— Вроде того. Только грифоны используют костяные или каменные наконечники. А этот металлический. Его использовали Алмазные Псы.
Алмазные псы. Хищники, которые едят маленьких жеребят на завтрак. Злобная орда, которая приходит неоткуда и угоняет в рабство все племена, попавшиеся им на пути. Говорят, что сам Светострел Изстёгнутый попал к ним в лапы, до того как сбежать.
И они были здесь.
Вайлд понял, почему Взгляд никому не говорил о том, что он находил.
Тем временем Взгляд достал из коробки тонкую палочку, к концу которой были прикреплены перья.
— Я так и не смог сделать лук. Понятия не имею, как он должен выглядеть. Но даже без лука, — Взгляд оперся одной передней ногой на стол, взял в другую стрелу, и метнул её в стену. Стрела вошла в дерево на пол наконечника, — Она довольно опасна. В старых историях говорится, что с луком, она может поразить цель на расстоянии в сто шагов. Имелись в виду шаги пони или шаги псов я не знаю, но в любом случае, это очень далеко. Поэтому, если встретишь Алмазных псов, убегай от них зигзагами, а лучше через лес, чтобы по тебе было сложнее попасть.
Взгляд убрал стрелу, и вытащил что-то похожее на наконечник, но больше.
— Я предполагаю, что это наконечник копья. Его надевали на длинную палку. С его помощью, Алмазный пес может поразить любого зверя, прежде чем тот доберется до него. И не только.
Кроме наконечников, у Взгляда было пара пластин, похоже бывших когда-то частью брони, изогнутый нож, с слишком большой рукояткой для копыта пони, и ошейник с оторванной цепью, который был для пони как раз.
— Я показал тебе это, — Взгляд убрал всё обратно в коробку и спрятал её на прежнее место, — чтобы ты знал, с чем ты можешь встретиться. Будь осторожнее.
Вайлд поблагодарил Взгляда, полушутливо пригрозил Хоту разборкой, и поскакал к себе.
> Велев сыну сесть за стол, Смерч откупорил алкоголь и разлил его по кружкам. Тяжелый вздох, чоканье и одновременный залп – кружки опустели. Ну, а как известно, между первой и второй перерывчик небольшой. Разлив ещё, Смерч шмыгнул носом. В его ситуации это простительно, ведь не каждый день отправляешь ребенка в устрашающую неизвестность… так понемногу бутыль опустела, взор затуманился, а на улицу опустилась ночь.
Когда мать Вайлда зашла домой, она набросилась на отца с криками, «Зачем ты нашего сына спиваешь?!». Но узнав о том, почему они пьют, мать сама опустошила кружку, а потом расплакалась, умоляя Вайлда остаться дома. Тот лишь разводил копытами — что поделать, приказ старейшин. Вместе с отцом они насилу её успокоили.
Фэйри Тейл и Красная Шпинель потратили день, ходя по своим знакомым и рассказывая им свою ситуацию. Друзья Фэйри сочувствовали, желали вернуться в целости и сохранности. Те, с кем говорила Шпинель, скорее радовались.
Пока Шпинель дремала в псарне, Тандер Болт поучал свою дочь, как себя вести:
— Волк выглядит, как большая собака, только серая. Они нападают стаями, пытаются отбить пони от знакомых, окружить и закусать. Если встретите их, держитесь вместе. Если окружат, то скажи своим друзьям, чтобы они собрались с духом и побежали прямо на них. Волки трусливы, и скорее всего сами уйдут с вашего пути. Медведи ещё больше, и их шерсть коричневая. Обычно они не нападают, если только они не сильно голодны. Но они медленные, от них можно убежать. Увидишь какого маленького зверька, не торопись к нему подходить — это может быть детеныш большого зверя. Даже самые безобидные животные становятся опасны, если их дети в опасности. Главное, помни — какой бы зверь тебе не попался, он глуп. Его можно обмануть, запутать. Поэтому, старайся использовать свою голову, а не свои копыта.
Что касается Блика, то он провел весь день, отрабатывая свои приёмы.
Взгляд внимательно выслушал Кранча. Немного помолчав, он спросил:
— А старейшина Шелл больше ничего не говорила?
— Вроде нет… А что?
— Она не упоминала… Никакую вещь, которую нужно держать в секрете от всех? Которая связана с миром за пределами покрова?
Вайлд удивленно поднял бровь.
— Нет.
Взгляд почесал затылок.
— Странно… Ну, я уверен, у неё были свои причины
— А про какую вещь ты говоришь?
Взгляд замотал головой.
— Не скажу! Если старейшина Шелл ничего не сказала, то и я ничего не могу сказать! Давай я лучше кое-что покажу.
Взгляд подскочил к двери и выглянул наружу. Убедившись, что никто не хочет к нему зайти, он захлопнул дверь, отодвинул одну из досок в полу и вытащил коробочку.
— Здесь я прячу находки, которые лучше никому не показывать. Зачем пони беспокоить? Но подозреваю, что тебе это может помочь. Знаешь, что это?
Взгляд вытащил из коробки небольшую пирамидку из меди.
— Нет… Очередная безделушка?
— Это наконечник от стрелы. Я много таких нахожу.
— Стрелы? Которые грифоны используют для охоты?
— Вроде того. Только грифоны используют костяные или каменные наконечники. А этот металлический. Его использовали Алмазные Псы.
Алмазные псы. Хищники, которые едят маленьких жеребят на завтрак. Злобная орда, которая приходит неоткуда и угоняет в рабство все племена, попавшиеся им на пути. Говорят, что сам Светострел Изстёгнутый попал к ним в лапы, до того как сбежать.
И они были здесь.
Вайлд понял, почему Взгляд никому не говорил о том, что он находил.
Тем временем Взгляд достал из коробки тонкую палочку, к концу которой были прикреплены перья.
— Я так и не смог сделать лук. Понятия не имею, как он должен выглядеть. Но даже без лука, — Взгляд оперся одной передней ногой на стол, взял в другую стрелу, и метнул её в стену. Стрела вошла в дерево на пол наконечника, — Она довольно опасна. В старых историях говорится, что с луком, она может поразить цель на расстоянии в сто шагов. Имелись в виду шаги пони или шаги псов я не знаю, но в любом случае, это очень далеко. Поэтому, если встретишь Алмазных псов, убегай от них зигзагами, а лучше через лес, чтобы по тебе было сложнее попасть.
Взгляд убрал стрелу, и вытащил что-то похожее на наконечник, но больше.
— Я предполагаю, что это наконечник копья. Его надевали на длинную палку. С его помощью, Алмазный пес может поразить любого зверя, прежде чем тот доберется до него. И не только.
Кроме наконечников, у Взгляда было пара пластин, похоже бывших когда-то частью брони, изогнутый нож, с слишком большой рукояткой для копыта пони, и ошейник с оторванной цепью, который был для пони как раз.
— Я показал тебе это, — Взгляд убрал всё обратно в коробку и спрятал её на прежнее место, — чтобы ты знал, с чем ты можешь встретиться. Будь осторожнее.
Вайлд поблагодарил Взгляда, полушутливо пригрозил Хоту разборкой, и поскакал к себе.
> Велев сыну сесть за стол, Смерч откупорил алкоголь и разлил его по кружкам. Тяжелый вздох, чоканье и одновременный залп – кружки опустели. Ну, а как известно, между первой и второй перерывчик небольшой. Разлив ещё, Смерч шмыгнул носом. В его ситуации это простительно, ведь не каждый день отправляешь ребенка в устрашающую неизвестность… так понемногу бутыль опустела, взор затуманился, а на улицу опустилась ночь.
Когда мать Вайлда зашла домой, она набросилась на отца с криками, «Зачем ты нашего сына спиваешь?!». Но узнав о том, почему они пьют, мать сама опустошила кружку, а потом расплакалась, умоляя Вайлда остаться дома. Тот лишь разводил копытами — что поделать, приказ старейшин. Вместе с отцом они насилу её успокоили.
Фэйри Тейл и Красная Шпинель потратили день, ходя по своим знакомым и рассказывая им свою ситуацию. Друзья Фэйри сочувствовали, желали вернуться в целости и сохранности. Те, с кем говорила Шпинель, скорее радовались.
Пока Шпинель дремала в псарне, Тандер Болт поучал свою дочь, как себя вести:
— Волк выглядит, как большая собака, только серая. Они нападают стаями, пытаются отбить пони от знакомых, окружить и закусать. Если встретите их, держитесь вместе. Если окружат, то скажи своим друзьям, чтобы они собрались с духом и побежали прямо на них. Волки трусливы, и скорее всего сами уйдут с вашего пути. Медведи ещё больше, и их шерсть коричневая. Обычно они не нападают, если только они не сильно голодны. Но они медленные, от них можно убежать. Увидишь какого маленького зверька, не торопись к нему подходить — это может быть детеныш большого зверя. Даже самые безобидные животные становятся опасны, если их дети в опасности. Главное, помни — какой бы зверь тебе не попался, он глуп. Его можно обмануть, запутать. Поэтому, старайся использовать свою голову, а не свои копыта.
Что касается Блика, то он провел весь день, отрабатывая свои приёмы.
Следующим утром, пока Фэйри шла к окраине, она услышала небольшой шум. Подойдя поближе, она услышала, как Тусклая Молния доказывает что-то старейшине Шифту:
— Ну почему? Я тоже хочу пойти!
— Молния, так решил совет старейшин. Ты нужнее нам здесь.
— Но я полезнее с ними! Я могу летать выше гор! Я могу помогать им! С ними даже нет ни одного пегаса!
— А как же Вайлд?
— Вайлд не в счет, он не умеет летать!
— Молодая леди, мы долго думали, кого именно послать за пределы долины. Мы уверены, что четырех пони вполне достаточно, чтобы выполнить возложенную на них задачу. Отправлять больше — значит бессмысленно рисковать лишними жизнями.
— Если вы отправите меня, то риск будет только меньше! Я смогу предупредить их о любой опасности! Отправьте меня с ними!
— Это исключено…
Похоже, разговор шел кругами, и Фэйри снова поскакала к месту сбора.
Провожать путешественников вышли почти все пони долины. Вокруг Блика кружилась малышня. Множество друзей и подруг Фэйри выстроились в очередь, чтобы сказать последние слова.
К Вайлду подошли Блестящая Вишня, Харш Хаммер, Свифт Нидл и Загадочный Взгляд.
Они принесли ему длинный и широкий нож со слегка изогнутым лезвием. Вместе с ножом шли деревянные ножны, которые можно подвесить на шею или на пояс благодаря крепкой полосе из ткани.
— Держи, — Вишня протянула Вайлду подарок, — наверняка он тебе пригодится.
Красную Шпинель обходили стороной, не смотря на то, что в позаимствованном дорожном плаще она выглядела очень эффектно, в особенности на фоне остальных, несших лишь мешки.
После небольшой торжественной речи, в которой старейшины объяснили, куда, зачем и почему четыре пони отправляются в страшный мир, нагруженные мешками герои отправились вдоль Звонкой к горам (как сказали старейшины, у её истока находится перевал, через который легче всего перейти через горы). Блик конечно хотел пройти через южный проход, но старейшина Шейп мягко отклонил его возражения.
В долинах бывает сложно оценить расстояние. Кажется, что горы они вот тут, надо пройти совсем чуть-чуть. Но пока они достигли подножья, уже минул полдень, а Фэйри и Шпинель совсем выбились из сил. Группа устроила привал, а после начала подъём.
Сначала гора почти не отличалась от долины — просто поверхность была не прямой, а под углом. Но скоро земля и трава под ногами пони сменилась на кучу камней, а склон стал слишком крутым, чтобы продолжать подъём напрямую. Пришлось идти вдоль гор, чтобы искать обход.
Нашим героям пришлось много петлять в поисках тропок, по которым можно пройти чуть выше. Иногда приходилось идти по узкому утёсу, ширины которого едва хватало на одного пони, а высоты которого вполне достаточно, чтобы разбиться. Не раз и не два они утыкались в тупики, и вынуждены были разворачиваться. Не удивительно, что к концу дня им так и не удалось пересечь перевал.
Ночь выдалась на удивление холодной. Пони жались друг к другу, пытаясь сохранить хоть чуть-чуть тепла. Им так хотелось разжечь костер или сделать шалаш, но поблизости не было ни одного деревца.
Следующим утром почти не выспавшаяся команда продолжила продвижение. До вершины — не одной из тех, что были скрыты под вечным слоем снега, а той, которая располагалась между двух гор, шедших зубьями вокруг долины — оставалось совсем чуть-чуть.
— Эй, смотрите, — вдруг крикнула Шпинель.
Долина исчезла. Вместо неё было видно лишь скалы. Они прошли покров. Посмотрев на это, пони двинулись дальше.
Если у кого и была надежда, что за перевалом они увидят цветущие луга и зелёные леса, то она разбилась, как только команда дошла до него. С этой высоты были видны лишь другие горы. Такие же, что были видны и сзади, но не иллюзорные, а настоящие.
— А там, внизу, — произнес Блик, — мне кажется, или это дымок?
Все посмотрели туда, куда указал Блик. Действительно, у подножья гор можно было заметить костер. А рядом с ним несколько разноцветных пятен. Неужели это пони?
Воодушевившись, команда пошла к ним.
Спуск прошел на много легче, чем подъём. Солнце ещё не дошло до зенита, когда они достигли незнакомцев. Те тоже заметили их, и пошли на встречу.
Незнакомцев тоже было четверо. Красный и зелёный кони, желтая и синяя кобылки, все единороги. У каждого вокруг правого глаза был белый круг.
— Здравствуйте, — поприветствовала синяя, — меня зовут Ночная Река. Это моя сестра, Дневная Река, а это мои братья — Лесной Ручей и Пустынный Ручей. Мы скромные горные пони. А кто вы? Куда вы держите путь?
— Ну почему? Я тоже хочу пойти!
— Молния, так решил совет старейшин. Ты нужнее нам здесь.
— Но я полезнее с ними! Я могу летать выше гор! Я могу помогать им! С ними даже нет ни одного пегаса!
— А как же Вайлд?
— Вайлд не в счет, он не умеет летать!
— Молодая леди, мы долго думали, кого именно послать за пределы долины. Мы уверены, что четырех пони вполне достаточно, чтобы выполнить возложенную на них задачу. Отправлять больше — значит бессмысленно рисковать лишними жизнями.
— Если вы отправите меня, то риск будет только меньше! Я смогу предупредить их о любой опасности! Отправьте меня с ними!
— Это исключено…
Похоже, разговор шел кругами, и Фэйри снова поскакала к месту сбора.
Провожать путешественников вышли почти все пони долины. Вокруг Блика кружилась малышня. Множество друзей и подруг Фэйри выстроились в очередь, чтобы сказать последние слова.
К Вайлду подошли Блестящая Вишня, Харш Хаммер, Свифт Нидл и Загадочный Взгляд.
Они принесли ему длинный и широкий нож со слегка изогнутым лезвием. Вместе с ножом шли деревянные ножны, которые можно подвесить на шею или на пояс благодаря крепкой полосе из ткани.
— Держи, — Вишня протянула Вайлду подарок, — наверняка он тебе пригодится.
Красную Шпинель обходили стороной, не смотря на то, что в позаимствованном дорожном плаще она выглядела очень эффектно, в особенности на фоне остальных, несших лишь мешки.
После небольшой торжественной речи, в которой старейшины объяснили, куда, зачем и почему четыре пони отправляются в страшный мир, нагруженные мешками герои отправились вдоль Звонкой к горам (как сказали старейшины, у её истока находится перевал, через который легче всего перейти через горы). Блик конечно хотел пройти через южный проход, но старейшина Шейп мягко отклонил его возражения.
В долинах бывает сложно оценить расстояние. Кажется, что горы они вот тут, надо пройти совсем чуть-чуть. Но пока они достигли подножья, уже минул полдень, а Фэйри и Шпинель совсем выбились из сил. Группа устроила привал, а после начала подъём.
Сначала гора почти не отличалась от долины — просто поверхность была не прямой, а под углом. Но скоро земля и трава под ногами пони сменилась на кучу камней, а склон стал слишком крутым, чтобы продолжать подъём напрямую. Пришлось идти вдоль гор, чтобы искать обход.
Нашим героям пришлось много петлять в поисках тропок, по которым можно пройти чуть выше. Иногда приходилось идти по узкому утёсу, ширины которого едва хватало на одного пони, а высоты которого вполне достаточно, чтобы разбиться. Не раз и не два они утыкались в тупики, и вынуждены были разворачиваться. Не удивительно, что к концу дня им так и не удалось пересечь перевал.
Ночь выдалась на удивление холодной. Пони жались друг к другу, пытаясь сохранить хоть чуть-чуть тепла. Им так хотелось разжечь костер или сделать шалаш, но поблизости не было ни одного деревца.
Следующим утром почти не выспавшаяся команда продолжила продвижение. До вершины — не одной из тех, что были скрыты под вечным слоем снега, а той, которая располагалась между двух гор, шедших зубьями вокруг долины — оставалось совсем чуть-чуть.
— Эй, смотрите, — вдруг крикнула Шпинель.
Долина исчезла. Вместо неё было видно лишь скалы. Они прошли покров. Посмотрев на это, пони двинулись дальше.
Если у кого и была надежда, что за перевалом они увидят цветущие луга и зелёные леса, то она разбилась, как только команда дошла до него. С этой высоты были видны лишь другие горы. Такие же, что были видны и сзади, но не иллюзорные, а настоящие.
— А там, внизу, — произнес Блик, — мне кажется, или это дымок?
Все посмотрели туда, куда указал Блик. Действительно, у подножья гор можно было заметить костер. А рядом с ним несколько разноцветных пятен. Неужели это пони?
Воодушевившись, команда пошла к ним.
Спуск прошел на много легче, чем подъём. Солнце ещё не дошло до зенита, когда они достигли незнакомцев. Те тоже заметили их, и пошли на встречу.
Незнакомцев тоже было четверо. Красный и зелёный кони, желтая и синяя кобылки, все единороги. У каждого вокруг правого глаза был белый круг.
— Здравствуйте, — поприветствовала синяя, — меня зовут Ночная Река. Это моя сестра, Дневная Река, а это мои братья — Лесной Ручей и Пустынный Ручей. Мы скромные горные пони. А кто вы? Куда вы держите путь?
- Здравствуйте, - вышел вперед Блик, - я Яркий Блик, а это мои друзья - Красная Шпинель, Фэйри Тейл и Харш Хаммер. Мы скромные равнинные пони. Мы ищем хорошую плодородную долину, чтобы там поселиться. Подскажите нам путь. Что там впереди?
>Харш Хаммер
Вайлд Кранч конечно
— Мы действительно знаем о такой долине. Если хотите, то мы можем провести вас к ней.
В силу своей любознательности Блик хотел побольше разузнать о о жизни горных пони, и он стал расспрашивать незнакомцев о всяком. Много ли их здесь в горах, встречали ли других пони или не пони, чем они здесь питаются и как греются зимой.
>Много ли их здесь в горах
Ночная Река томно вздохнула.
— Увы, но мы живем здесь одни. Конечно, мы поддерживаем друг друга, но всё же иногда хочется компании кого-то, кто не был бы твоей семьёй.
Её братья и сестра потупили глаза. На их лицах сквозь шерстку начали проступать красные пятна.
>встречали ли других пони или не пони
— Вы первые, кого мы увидели за много лун. Увы, здесь мало кто ходит.
>чем они здесь питаются и как греются зимой.
Блику показалось, что этот вопрос застал Ночную врасплох. Она открыла рот и спустя закрыла, явно не зная, что сказать.
Неожиданно заговорил Пустынный Ручей.
— Раз в год мы спускаемся в одну из долин, чтобы набрать еды и хвороста. У нас есть дом в горах. Он здесь, не далеко.
— Мы предпочитаем горный воздух. Он гораздо полезнее того, что собирается в низинах, — подтвердила Ночная Река.
— А почему вы сами не поселились в той долине? – Вайлд присоединился к диалогу. — Неужели и правда дело только в горном воздухе и больше ни в чем?
И пока было время до наступления темноты, пегас решился задать ещё несколько вопросов:
— Или эта долина уже кем-то занята? В любом случае сколько времени затратит путь до неё? И вы всегда жили в горах или переселились на них после какого-нибудь происшествия?
Извиняюсь что так долго и так мало. В жизни у меня смекалка низкая и вообще нет идей о чём написать или спросить.
В начале путешествия Шпинель снисходительно посматривала на перегруженных попутчиков. Она-то бывалая! Ещё щенком её выкидывали в лес за "рядовые" неурядицы. Чтобы себе не думали себе жители долины, но несколько дней в лесу были совсем никаким не наказанием. Гуляя среди живописных рощ, любуясь мирным течением реки, засыпая под пение сверчков, кобылка в комфортной обстановке обдумывала следующие шалости. Набравшись опыта жития в дикой природе, она пришла к выводу, что лучшее что можно взять - это ничего. Скраб тормозит прогулку, за него надо драться с местными обитателями, в конце концов он теряется. Сколько бы не приходилось брать с собой - этого всегда будет мало. Еда найдется в любое время года: с весны по осень природа богата на цветы, ягоды, грибы, орехи, дикие плодовые и даже зимой найдется рябина, вешенка, ложноопенок. Вода так вообще льется в каждом ручье.
Но такие горы Шпинель видела впервые.
Несмотря на откровенный недогруз, было завистливо смотреть за тем, как даже калека Вайлд без жуткой одышки продолжал свой путь. Успокаивало лишь то, что Фейри также плелась где-то позади. Все попытки начать разговор спотыкались о невозможность шутить не едко в адрес попутчиков. В конце концов Шпинель, несмотря на тяжелые охи и ахи, завела песню. Что-то о дружбе, солнце и радугах. Завидев пони - живых из плоти и крови - присвистнула.
В её голове сразу закрутились шестеренки.
Они находились в каких-то двух днях пути и совсем не контактировали с долиной Флейт, жадно захватывающей окружающие территории. Более того, эти пони использовали её методы! Только посмотрите как они картинно робеют, покрываясь румянцем! Но после заминки на вопрос о зимовке и пропитании она поняла, что перед ней либо мясоеды(фу!) либо чейнджлинги(вау!). Типа, кто будет набирать воду и еду раз в год? Обойдя единорожью группку с подозрительным прищуром, Шпинель принюхалась к одному из единорогов. Перебивая калеку Вайлда, кобылка победно вскинула копытами:
- Дурашка, они там не живут потому что их Королева предпочитает пещеры!
>- Дурашка, они там не живут потому что их Королева предпочитает пещеры!
Взгляды всех четырёх пони мгновенно остекленели.
— О-о-о, так ты у нас самая умная? — Ночная Река зловеще улыбнулась, — что ж, маленькие пони. Мы хотели по хорошему.
В этот момент они превратились.
Их шерсть почернела. Их рога изогнулись. В их ногах появились дыры. На спинах появился панцирь, над которым вытянулись полупрозрачные насекомоподбные крылья, а изо рта начали торчать клыки. И, кажется, они стали чуть выше.
Двое сразу перемахнули за спины и перекрыли проход назад. Теперь экспедиция была зажата с четырёх сторон. Кроме чейнджлингов, с одной стороны горная тропа была огорожена почти отвесной скалой, а с другой — глубокое ущелье. Конечно, его можно было попробовать перепрыгнуть… Если не боитесь рискнуть.
Чейнджлинги оскалились и начали наступать. Готовьтесь к Бою.
Страх, не спрашивая разрешения, тут же закрался в грудь Блика. По-хозяйски сдавил глотку, как в тот раз в лесу, издевательски отнял устойчивость в ногах. Но сообразительный пони уже был к этому готов и не собирался обращать внимания на какие то жалкие попытки. Он сам себе хозяин, и сам будет решать когда ему бояться, а когда нет.
- Вы нас пропустите! - потребовал Блик, решительно выступив вперед и прикрыв собой двух хрупких единорожек.
— Королева? Ты о чём?
Принявшие истинный облик чейнджлинги сами дали ответ.
— А… об этом.
В голове пегаса всплыло мутное воспоминание прямиком из раннего детства.
Группа жеребят расселась перед пожилой кобылкой и слушала рассказываемые ею истории. Вайлд не знал имени повествовательницы и не помнил черт внешности: цвета шёрстки и хвоста сохранились только в виде пыльно-серых клякс. Большая часть слов входила в одно ухо и тут же вылетала из другого. Единственной усвоенной историей оказался рассказ о наивном единороге, что себе назло доверился попавшемуся в лесу путнику, привёл его домой и обрёк племя на вторжение орды пони похожих на жуков - чейнджлингов. Кранч ещё тогда подумал: «Как это пони может быть похож на жука?». Вот и ответ: клыки, дырки в ногах, хитин на спине и крылья насекомых – самые настоящие жуки.
Вайлд не стал ровняться с вышедшим вперед Бликом. Наоборот, пегас нырнул в конец строя и развернулся мордочкой к тем чейнджлингам, что ранее перемахнули через пони. Подаренные Вишней деревянные ножны были закреплены на бескрылом боку. Левое копыто обвило рукоять длинного ножа и потянулось вперед, медленно высвобождая оружие. Калека был готов проявить силу, точнее, нанести удар лезвием по первому подставившемуся недоброжелателю.
— Будем дальше говорить или перейдём к делу? – саркастично обратился Кранч к чейнджлингам.
Вопреки ожиданиям самого пегаса, он не ощутил и толики страха. Возникла совсем иная эмоция: по телу пробежались волны тепла и трепета, дыхание стало предельно ровным, а колючая щекотка возникла в коленках. Вот он – восторг. Восторг и предвкушение. Предвкушение и восторг. Словно Вайлд снова стал жеребенком, разбивающим носы и рассекающим брови особо вредным соплеменникам, которые решились поиздеваться над пони с отсутствующими частями тела.
Шпинель с восхищением осмотрела перевоплотившихся в чудных созданий незнакомцев. Кто бы мог подумать, что чейнджлиги могут быть столь завораживающими. Один радужный перелив хитина чего стоит! Блестящий, манящий. Почти плотоядное желание кричало о необходимости обретения подобных. Однако, стоп.
- Зачем нам битва? О вашем народе я слышала из легенд! Говорят, когда-то наши предки паслись на одном поле. - примиряющая почти правда без пары деталей. Совсем им необязательно напоминать о том, что сказка заканчивается геноцидом цветного народа. Бежать было некуда, а что может представить квартет тепличных цветочков прожженным жизнью ловцам гуляющей понятины? Разве что старую добрую дипломатию.
Не привыкшей к долгим переходам Фэйри путешествие давалось тяжело, даже несмотря на то, что её поклажа была самой лёгкой. Группе то и дело приходилось останавливаться, чтобы она успевала догонять остальных. Путешествие ей не нравилось. Причём час от часу всё больше. Всё в нём было плохо - тяжело, скучно, холодно. Отвратительно одним словом. Она устала ещё в первый день, а на второй устала так, как не уставала ещё никогда. Если сначала её до дрожи пугала лежащая за горами неизвестность, то к моменту, когда команда вышла за Покров, ей хотелось только одного - чтобы она оказалась дома и больше никогда не покидала Долину. Страх притупился и спрятался где-то на самом краешке сознания, а всю остальную голову занимала только одна мысль - мечта об отдыхе.
В общем, к моменту, когда наши путешественники повстречали других пони, главной эмоцией для Фэйри стала радость - наконец-то можно остановиться. Ей было без разницы, что это первые пони по ту сторону гор в её жизни. Ей было без разницы, что встреча с чужаками это опасно и что в начале она собиралась таких встреч избегать. Ей даже болтать не хотелось. Ей хотелось просто сидеть и глубоко дышать, глядя куда-то в горы. Так что когда Блик представил её, она только неопределённо кивнула головой, то ли приветствуя новых знакомых, то ли подтверждая, что её представили правильно. Общая канва разговора пролетела мимо ушей, поэтому то, что что-то не так, она поняла только в самый последний момент. Когда пони превратились в чейнджлингов.
Единорожка вскрикнула. В этот момент Фэйри поняла, что вовсе она не устала. Оказалось, что ей всего лишь казалось, что она устала! А на самом деле, она полна сил и энергии. Она молнией вскочила с рюкзака, на котором расположилась. Сердце уже колотилось как сумасшедшее. Неужто сейчас всё кончится? Неужто это конец?! Надо бежать обратно! Нет, нельзя! Они же узнают где Долина! Только не это! А куда? Вперёд? Но они знают эти места лучше чем... Бежать уже было некуда. Пока Фэйри металась между вариантами побега, группу уже окружили. Оставалось только драться. Фэйри понятия не имела как это делается. Всё, что она понимала - это то, что если её компаньоны не окажутся сильнее, то всем конец.
- Не подходите! - Фэйри спряталась за Блика, дрожа от страха - Вам нельзя нами питаться!
Фэйри понятия не имела почему чейнджлингам нельзя есть её и её друзей. Она просто пискнула первое, что ей пришло в голову. Она даже не знала зачем. Просто надо было хоть что-то сказать, вот она и сказала первое, что пришло в голову. Она осталась за Бликом, приготовившись лягнуть любого, кто к ней попробует приблизиться. Ну... хотя бы попытаться лягнуть.
>— Будем дальше говорить или перейдём к делу? – саркастично обратился Кранч к чейнджлингам.
Воспоминания о бурном детстве нахлынули на Кранча. На секунду ему даже показалось, что он увидел на морде противостоящего ему чейнджлинга то самое выражение, появляющееся на лице того, у кого всё пошло не по плану и кого ждут большие проблемы. Но только на секунду.
>- Вы нас пропустите! - потребовал Блик, решительно выступив вперед и прикрыв собой двух хрупких единорожек.
Та, которая назвала себя Ночной Рекой, посмотрела ему прямо в глаза. Блику показалось, что пустой взор чейнджлинга видел его на сквозь.
— Думаешь спрятать свой страх за смелыми словами?
>- Зачем нам битва? О вашем народе я слышала из легенд! Говорят, когда-то наши предки паслись на одном поле.
Чейджлинги лишь усмехнулась. А потом они начали атаковать.
Блик и Кранч окружили своих подруг с двух сторон, не давая чейнджлингам подойти. Фэйри и Шпинель же были слишком деморализованы, чтобы действовать.
Некоторое время обе стороны не могли ничего друг другу сделать. Чейнджлинги шипели, клацали зубами. Они устремлялись на пони, но натыкались на Вайлда или Блика и отходили, прежде чем те могли достать их копытами или мачете. Сами Вайлд и Блик не отходили от двух кобылок, боясь оставить их без защиты.
Пусть сначала Фэйри одолевал страх, постепенно в её нутро проникло чувство, что что-то не так. Почему чейнджлинги сначала разгоняются и летят прямо в них, а потом быстро разворачиваются, как только появляется малейшая опасность попасть под удар? Почему они не пытаются вонзить клыки в Блика или Вайлда? Они что… Боятся?
Внезапно Фэйри вспомнила наставления отца.
«Волк выглядит, как большая собака, только серая. Они нападают стаями, пытаются отбить пони от знакомых, окружить и закусать. Если встретите их, держитесь вместе. Если окружат, то скажи своим друзьям, чтобы они собрались с духом и побежали прямо на них. Волки трусливы, и скорее всего сами уйдут с вашего пути.»
Ну нет. Это же бред. Это не волки, это чейнджлинги.
Это точно не сработает.
Это не может сработать.
— Ребята, — тихо сказала Фэйри, чтобы чейнджлинги не услышали — когда я досчитаю до трех, вместе бежим на тех, что впереди. Готовы?
Блик и Вайлд кивнули. Шпинель посмотрела на Фэйри с непониманием, но не возразила — терять всё равно было нечего.
— Раз, два… ТРИИИИИИИИИ!
Фэйри зажмурилась и побежала, издавая что-то среднее между боевым кличем и испуганным визгом. На полном скаку она врезалась во что-то мягкое и упала.
«Неужели я попала в Шпинель? Или Блика?»
Фэйри открыла глаза. Но нет — под ней лежал придавленный чейнджлинг.
— Йиик! — Фэйри оттолкнула его. Чейнджлинг упал прямо в пропасть, но быстро сориентировался и поднялся в воздух. Остальные чейнджлинги, явно не ожидавшие такого маневра, тоже взлетели и теперь стрекотали над ущельем.
Фэйри кое-что поняла.
— Да он же ещё слабее, чем я! И к тому же легче в два раза!
— Будьте прокляты, пони! — вскричал один из чейнджлингов. Все они поднялись вверх.
Они зависли там на какое-то время. После один из них опустился на одну из вершин. Пони почти тут же потеряли его — видимо, он принял серую окраску и слился с поверхностью гор.
Остальные трое полетели прочь.
- Молодец Фэйри, - заликовал Блик, но тут же спохватился. - Бежим отсюда, пока их не стало больше!
Взвалив сброшенные рюкзаки на друзей он начал их подталкивать вперед по дороге.
Чейнджлинг сам того не зная подбросил единорожке подсказку.
- Стойте! Замрите. Дайте секундочку времени. Я попробую нас спрятать...
Фэйри вспомнила, что она волшебница и в её арсенале есть подходящее заклинание. Спасибо проблемам перед фестивалем, нет худа без добра! Она зажмурилсь и закусила губки, прилагая максимум своих магических сил, чтобы всё сделать быстро. Единорожка постаралась окутать себя, своих друзей и их пожитки магией, изменяющей цвета на бело-серый, чтобы группа слилась с камнями, горами и снегом. Пони, конечно, далеко не кристаллики на мозаике - тут объём работы был куда больше, но и удерживать магию надо вовсе не несколько часов подряд.
Бросок на заклинание смены цвета 1d10: (9) = 9
- Ну, вроде, всё. Лучше всё равно не получится. Теперь бежим! Ой! Надо же ещё придумать пароли, чтобы чейнджлинги не могли прикинуться кем-то из нас и обмануть остальных! Нет! Лучше не здесь. Давайте лучше сначала убежим, пока он нас потерял если потерял! И ещё бы обратный путь не забыть...
Проводив сбежавших чейнджлингов одним лишь взглядом, Вайлд облегченно выдохнул. Он вернул клинок обратно в ножны и повернулся к остальным членам разноцветной группы. Всё-таки, хорошо, что никто из них не пострадал.
—Вот это да! Я и не представлял, что ты так умеешь.
Радость от заклинания примененного Фэйри продлилась недолго. Невнимательность Кранча сыграла с ним злую шутку и сейчас он едва различал силуэты соплеменников на общем фоне. Сначала пегас даже перепутал белую единорожку с некрупным булыжником, но её голос, прозвучавший с противоположный стороны, помог сориентироваться. Разглядев и усвоив силуэты всех пони, Вайлд направился вслед за ними. Про себя пегас думал, как бы не потерять группу из виду.
Шпинель с невероятной печалью проводила взглядом поспешно удаляющиеся точки. Радуга растворилась в неуловимом колебании крыльев, а может и просто потухла вместе с надеждой на крепкую дружбу. Кажется, пони им не очень нравятся. С другой стороны, они не попрощались, а значит собираются скоро вернуться? Эта мысль вновь возродила солнечный блеск во взгляд малышки. И быть может для окружающих этот момент показался лишь мигом, но кто-то уже успел прожить жизнь в горе без возможности прикоснуться к завораживающим созданиям.
- Ого! - воскликнула Шпинель, приняв в дар невидимость от Фейри. Контуры попутчиков рябили, сверкали, переливались светотенью. А силуэт Вайлда так забавно в непонимании крутил головой, что Шпинель не смогла сдержать смешка. Хотя, честно говоря, она и не пыталась. Покрутившись вокруг спутников, построив им смешные рожицы, потыкав их, казалось бы, из абсолютной пустоты, Шпинель осознала весь розыгрышный потенциал заклинания смены цвета.
- Я тоже так хочу! А как ты это делаешь?
Проверка Внимательности для всех (сл 5)
1d10: (2) = 2
1d10: (2) = 2
>- Я тоже так хочу! А как ты это делаешь?
— Как нибудь потом!
Пони побежали вперед, стараясь скрыться с места, где только что шла битва.
Прошло совсем немного времени, прежде чем от вершины горы отделилась серая точка и полетела туда, откуда ушли пони.
— Прячемся, — шепнул Блик. Камуфляж, конечно, дело хорошее, но все же он не давал невидимости, и вблизи их мог различить кто угодно (кроме Вайлда).
Все, кроме Шпинели, спрятались за лежащий рядом валун. Шпинель же, решив игнорировать опасность, наоборот, замахала копытами, пытаясь привлечь к себе внимание, но Вайлд быстро поймал её и затащил за камень.
— Ты чего делаешь? — процедил он.
— Да ладно, разве ты не хочешь подружиться с ним?
— Ты не помнишь, что нам рассказывали о чейнджлингах? Они попытаются нас убить!
— Но ведь некоторые чейнджлинги…
— Тихо! — шикнула на обоих Фэйри. Они не успели уйти далеко, а в горах звук разносился на далекое расстояние.
К счастью, чейнджлинг их не услышал. Покружив немного, он снова вернулся к своему обычному виду и полетел к остальным.
Когда чейнджлинги скрылись, пони вздохнули с облегчением. Но Вайлд остался настороже.
— Фэйри, не снимай пока маскировку.
— Почему? Её сложно поддерживать.
— У меня есть предчувствие, что это ещё не всё.
И действительно — не прошло и получаса, как на горизонте снова показалось что-то черное. Только на этот раз их было на много больше. Они рассредоточились вдоль горы, облетая её в поисках беглецов.
На горе пони были как на ладони. Когда кто-то из чейнджлингов подлетит достаточно близко, их точно обнаружат. Это был лишь вопрос времени.
— Глядите! Там пещера! — внезапно сказал Блик. И действительно, на склоне неподалеку виднелась едва заметная трещина.
Пони ринулись к ней. Она была очень узкой, и очень маленькой — даже меньше чем та, в которой жил Ноющий Пар. Четырем пони едва хватило места, чтобы уместиться в ней. И всё равно оставалась вероятность, что их увидят.
К счастью, в голову Шпинели пришла настолько хорошая идея, что она вытеснила желание познакомиться с чейнджлингами поближе ещё раз.
Она скинула плащ, который Фэйри так же сделала серым, явив миру оставшуюся красной спину. И закрыла ею вход.
— Поддерживать заклинание только на плаще ведь легче, верно?
— Да, — с благодарностью ответила Фэйри. У всех тут же вернулись их цвета, и только плащ оставался сохранил маскировочный узор.
Часы прошли в напряжении. Несколько раз они даже слышали приближающееся жужжание крыльев чейнджлингов, но каждый раз они постепенно затихали.
Когда последний период тишины затянулся, Шпинель спросила:
— Давайте выглянем? Мне кажется, они уже улетели.
Фэйри потянулась было к плащу, но тут прозвучал страшный вопль, полный отчаянья и боли. Все поежились и постарались забиться подальше.
— Может, они нашли кого-то другого? — предположил Блик, — наедятся, и улетят подальше.
Все промолчали. Жалость к невинной жертве боролась с надеждой, что чейнджлинги оставят их в покое.
Они прождали до вечера. Когда тьма опустилась на горы, Шпинель убрала плащ — их всё равно бы никто не увидел, а ночи оставались холодными. И тогда они увидели где-то внизу огонь.
Когда пони проснулись, чейнджлингов нигде не было видно. Блик попытался рассмотреть, что было на месте вчерашнего костра, но он был слишком далеко. Четверка продолжила свой путь.
Дорога была только одна, и она вела вниз, к кострищу. Команда шла по ней, пока они не встретили ещё одного чейнджлинга.
Выглядел он совсем не важно. Одно их крыльев было сожжено. На нем было несколько ран, из которых капала кровь, оставлявшая тонкий след там, где он прошел. Из его крупа торчала какая-то палка. Вайлд тот час узнал её по оперению — это была стрела. Чейнджлинг шел совершенно иступленно, подволакивая заднюю ногу. Поначалу он даже не заметил героев.
— Пони! — крикнул он, когда увидел команда подошла ближе — пожалуйста, прежде чем добьете, выслушайте!
Обессиленный, он упал на камни.
— Там. Алмазные псы. Они знают о долине. Они договорились с вашими старейшинами… Они поставляют им ежегодно несколько рабов… Вы были бы первыми… А в замен они их не трогают. Мы должны были заменить вас, и остаться следить… Чтобы никто не догадался, куда пропадают пони… Но когда вы пропали, и мы не нашли вас, их вожак рассвирепел! Эти собаки нас предали! Они сказали, что не будут размениваться на нескольких поней, и просто поработят вас всех. А потом перебили всех нас. Весь улей, королеву, сестер, братьев. Я остался один. Я слышал, как они говорили. У них уйдет месяц на то, чтобы дойти до Бадландии, месяц, чтобы собрать армию, и ещё месяц, чтобы вернуться. У вас нет шансов против них. Даже если вы разбежитесь, они тоже разделятся и переловят вас поодиночке. Но! У вас есть возможность!
Чейнджлинг приподнялся.
— Когда мы путешествовали, мы видели странных существ. Они тоже высокие, и у них тоже есть копья и броня. Их поселение в неделе пути отсюда, на северо-запад. Они смогут бороться с псами! Они смогут защитить вас! Они смогут! Отомстить!
Глаза чейнджлинга покраснели, его морда исказилась в ярости.
— Скажите им, чтобы они перебили их! Скажите им, чтобы они отомстили!.. Отомстили… Отомстили…
Чейнджлинг снова свалился.
Подождав немного, Фэйри осторожно подошла к нему и осмотрела.
— Он ещё жив. Но даже если остановить кровь, без надлежащего ухода он скоро умрет.
— Как нибудь потом!
Пони побежали вперед, стараясь скрыться с места, где только что шла битва.
Прошло совсем немного времени, прежде чем от вершины горы отделилась серая точка и полетела туда, откуда ушли пони.
— Прячемся, — шепнул Блик. Камуфляж, конечно, дело хорошее, но все же он не давал невидимости, и вблизи их мог различить кто угодно (кроме Вайлда).
Все, кроме Шпинели, спрятались за лежащий рядом валун. Шпинель же, решив игнорировать опасность, наоборот, замахала копытами, пытаясь привлечь к себе внимание, но Вайлд быстро поймал её и затащил за камень.
— Ты чего делаешь? — процедил он.
— Да ладно, разве ты не хочешь подружиться с ним?
— Ты не помнишь, что нам рассказывали о чейнджлингах? Они попытаются нас убить!
— Но ведь некоторые чейнджлинги…
— Тихо! — шикнула на обоих Фэйри. Они не успели уйти далеко, а в горах звук разносился на далекое расстояние.
К счастью, чейнджлинг их не услышал. Покружив немного, он снова вернулся к своему обычному виду и полетел к остальным.
Когда чейнджлинги скрылись, пони вздохнули с облегчением. Но Вайлд остался настороже.
— Фэйри, не снимай пока маскировку.
— Почему? Её сложно поддерживать.
— У меня есть предчувствие, что это ещё не всё.
И действительно — не прошло и получаса, как на горизонте снова показалось что-то черное. Только на этот раз их было на много больше. Они рассредоточились вдоль горы, облетая её в поисках беглецов.
На горе пони были как на ладони. Когда кто-то из чейнджлингов подлетит достаточно близко, их точно обнаружат. Это был лишь вопрос времени.
— Глядите! Там пещера! — внезапно сказал Блик. И действительно, на склоне неподалеку виднелась едва заметная трещина.
Пони ринулись к ней. Она была очень узкой, и очень маленькой — даже меньше чем та, в которой жил Ноющий Пар. Четырем пони едва хватило места, чтобы уместиться в ней. И всё равно оставалась вероятность, что их увидят.
К счастью, в голову Шпинели пришла настолько хорошая идея, что она вытеснила желание познакомиться с чейнджлингами поближе ещё раз.
Она скинула плащ, который Фэйри так же сделала серым, явив миру оставшуюся красной спину. И закрыла ею вход.
— Поддерживать заклинание только на плаще ведь легче, верно?
— Да, — с благодарностью ответила Фэйри. У всех тут же вернулись их цвета, и только плащ оставался сохранил маскировочный узор.
Часы прошли в напряжении. Несколько раз они даже слышали приближающееся жужжание крыльев чейнджлингов, но каждый раз они постепенно затихали.
Когда последний период тишины затянулся, Шпинель спросила:
— Давайте выглянем? Мне кажется, они уже улетели.
Фэйри потянулась было к плащу, но тут прозвучал страшный вопль, полный отчаянья и боли. Все поежились и постарались забиться подальше.
— Может, они нашли кого-то другого? — предположил Блик, — наедятся, и улетят подальше.
Все промолчали. Жалость к невинной жертве боролась с надеждой, что чейнджлинги оставят их в покое.
Они прождали до вечера. Когда тьма опустилась на горы, Шпинель убрала плащ — их всё равно бы никто не увидел, а ночи оставались холодными. И тогда они увидели где-то внизу огонь.
Когда пони проснулись, чейнджлингов нигде не было видно. Блик попытался рассмотреть, что было на месте вчерашнего костра, но он был слишком далеко. Четверка продолжила свой путь.
Дорога была только одна, и она вела вниз, к кострищу. Команда шла по ней, пока они не встретили ещё одного чейнджлинга.
Выглядел он совсем не важно. Одно их крыльев было сожжено. На нем было несколько ран, из которых капала кровь, оставлявшая тонкий след там, где он прошел. Из его крупа торчала какая-то палка. Вайлд тот час узнал её по оперению — это была стрела. Чейнджлинг шел совершенно иступленно, подволакивая заднюю ногу. Поначалу он даже не заметил героев.
— Пони! — крикнул он, когда увидел команда подошла ближе — пожалуйста, прежде чем добьете, выслушайте!
Обессиленный, он упал на камни.
— Там. Алмазные псы. Они знают о долине. Они договорились с вашими старейшинами… Они поставляют им ежегодно несколько рабов… Вы были бы первыми… А в замен они их не трогают. Мы должны были заменить вас, и остаться следить… Чтобы никто не догадался, куда пропадают пони… Но когда вы пропали, и мы не нашли вас, их вожак рассвирепел! Эти собаки нас предали! Они сказали, что не будут размениваться на нескольких поней, и просто поработят вас всех. А потом перебили всех нас. Весь улей, королеву, сестер, братьев. Я остался один. Я слышал, как они говорили. У них уйдет месяц на то, чтобы дойти до Бадландии, месяц, чтобы собрать армию, и ещё месяц, чтобы вернуться. У вас нет шансов против них. Даже если вы разбежитесь, они тоже разделятся и переловят вас поодиночке. Но! У вас есть возможность!
Чейнджлинг приподнялся.
— Когда мы путешествовали, мы видели странных существ. Они тоже высокие, и у них тоже есть копья и броня. Их поселение в неделе пути отсюда, на северо-запад. Они смогут бороться с псами! Они смогут защитить вас! Они смогут! Отомстить!
Глаза чейнджлинга покраснели, его морда исказилась в ярости.
— Скажите им, чтобы они перебили их! Скажите им, чтобы они отомстили!.. Отомстили… Отомстили…
Чейнджлинг снова свалился.
Подождав немного, Фэйри осторожно подошла к нему и осмотрела.
— Он ещё жив. Но даже если остановить кровь, без надлежащего ухода он скоро умрет.
Блик не верил ни единому слову. Однажды доверчивость уже чуть не стоила ему жизни.
- А если те существа не согласятся? Зачем им это нужно? И с чего мы вообще будем тебе верить?
>- А если те существа не согласятся? Зачем им это нужно? И с чего мы вообще будем тебе верить?
Чейнджлинг ничего не ответил.
Блик ткнул его ногой в бок. Чейнджлинг не шевелился.
— Он без сознания, — сказала Фэйри, — или, как минимум, не в состоянии осознанно отвечать. Он потерял слишком много крови.
История чейнджлинга не показалась пегасу правдивой, но она зародила толику сомнений. Ещё в зале землепони Вайлд пытался понять причину столь странного состава группы и теперь, если поверить в услышанное, картина стала более явной: калеку разменять на здоровых – это за милую душу, избавление от Шпинели спасает от многих проблем, Фэйри будет усладой для глаз даже для самого агрессивного животного из всех возможных, а Блик… а причём тут Блик? Землпепони всё ещё никак не вписывается в эту идею. Следовательно, чейнджлинг врёт в попытке спасти собственную шкуру! Вайлд пытался убедить себя именно в этом.
— А мы сможем оказать ему этот уход или это изначально гиблая идея?
Жалость сжала сердце пегаса. Ранее он был готов самостоятельно отрезать чейнджлингу копыта, крылья или рог – но то был бой! Нечестный и несправедливый, но бой! А так… слишком тошно просто стоять и смотреть за тем, как жизнь покидает чужое тело, а ты к этому непричастен.
Подойдя к раненому, Вайлд обвил правым копытом торчащее древко. Резким движением вверх он попытался извлечь стрелу из пострадавшего, намереваясь рассмотреть наконечник. В голову пришла идея: если чейнджлинг говорит правду об Алмазных псах, тогда и угодившая в него стрела будет схожа с теми, которые демонстрировал Загадочный Взгляд.
>— А мы сможем оказать ему этот уход или это изначально гиблая идея?
— Я смогу перевязать раны, — ответила Фэйри, — но за ним надо будет ухаживать несколько недель. А если появятся гнойники то понадобятся специальные снадобья, или даже пр дётся ампутировать. Как... Тебе.
Вайлд попытался вытащить стрелу из раны, но Фэйри остановила его.
— Погоди! Эта штука не даёт крови выйти наружу! Если ты вытащишь её, то он точно умрёт.
Блик вдруг начал заново вспоминать нападение Ноющего Пара, и как старейшины просили его никому не говорить про тайное место, как хвалили... Всего пару дней назад он так гордился своим назначением на это задание, он думал что его выбрали потому что он смелый, и что старейшины оценили его упорные тренировки... Теперь же получалось, что он просто слишком много знал.
С Вайлдом и Шпинелью тоже нетрудно догадаться в чем проблема, но почему Фэйри?
- Фэйри, у тебя были какие-то проблемы со старейшинами? Просто...
Светлогривый неохотно рассказал остальным как помог старейшинам найти секретное место для переговоров, из-за чего на него тогда и напал Ноющий Пар, и о том, что он поклялся им никому не рассказывать об этом. Как и клялся Нобщему Пару не рассказывать о его жилище.
- Расколись мои копыта, да кто вообще придумал эти клятвы!? Если бы я ни в чем не клялся, то ничего бы этого не случилось, - заныл он, плюхнувшись задом на большой камень, и схватился за голову. - Никогда, никогда больше я не дам ни одной клятвы!
Немного погоревав сидя в сторонке, он наконец был готов делать что-то дальше. Вариант вернуться в долину и обличить старейшин Блик отмел сразу - им никто не поверит без доказательств сговора старейшин. Для них просто построят новые тюрьмы или отправят в изгнание. Оставалось только проверить слова чейджлинга и отправиться на северо-запад. МОжет они найдут там новую долину, а может быть помощь. В любом случае это будет хорошо.
Шпинель с каким-то стоическим смирением восприняла новость о предательстве старейшин. Для неё это был настолько очередной акт недружелюбия, что он практически пролетел мимо ушей. Что действительно занимало разум, так это поселение невиданных высоких существ. Вот туда-то им и надо! А вдруг чейнджлинг говорил о драконах или может грифонах, или даже яках? Выслушав тираду самоунижения Блика, Шпинель не могла себя сдержать себя от "язвительного" пропердывания:
- Не убивайся, ты слишком милый, чтобы тебе кто-то серьезно доверился.
Услышав слова Фейри об опасности вытаскивания стрелы, Шпинель встрепенулась. О нет, нет, нет! Это было чревато превращением самого настоящего чейнджлинга в унылый труп. С другой стороны, тогда ведь никто не будет против, если она прихватит его крылья... В любом случае, быстрее, чем успев подумать, Шпинель телекинезом ухватилась за стрелу в попытке втолкнуть её на место.
- Нет - Фэйри подумала ещё немножко - Не знаю...
Она правда не знала. Ей казалось, что всё было замечательно. Но видимо нет. Видимо она правда в чём-то провинилась.
- Разве что та история с Хотом и Взглядом... Но в чём моя-то вина?!
Фэйри не знала что и думать. Врал чейнджлинг или нет - любой из вариантов был плохим, если не сказать ужасным. Если врал, то единорожка не имела понятия зачем. И что делать в случае, если он врёт, она тоже не знала. Она вообще ничего не знала, кроме того, что ни к чему хорошему всё это не приведёт. А если не врал, то всё ещё хуже. Получается, что всю компанию предали старейшины. Те, кому она доверяла как самой себе. Предали, да ещё и ничего не добились. Или даже сделали ещё хуже... Неужто старейшины могли так поступить? Неужто они правда решили отдавать алмазным псам жертв раз в год, обманывая всю Долину и наводняя её чейнджлингами? Да ещё и так ошиблись! Ведь если бы отряд не наткнулся на раненого, то Долине пришёл бы конец и никто бы даже об этом не узнал! Они бы вернулись на пепелище!
Глаза намокли сами собой. Пони помотала головой, стараясь отогнать все мысли и эмоции, чтобы не расплакаться сейчас же. Она окончательно запуталась и сдалась, не найдя никакого ответа. В общем-то, она даже искать их не хотела, боясь найти. Ай будь что будет! В любом случае, сейчас у неё выбора нет.
- Не знаю врёт он или нет... Но надо его спасать. Нельзя его просто бросить истекать кровью в горах. Придётся отнести его в Долину. Выходить его смогут только там. И ещё... Даже если нас хотели принести в жертву, то план старейшин уже провалился и племя снова оказалось в опасности. Надо их предупредить. Хотя бы ради всех остальных. Надо вернуться, найти кого-нибудь из патрульных пегасов и вызвать старейшин. Расскажем им всё, что знаем, и отдадим чейнджлинга. Пусть решают что с ним делать и готовят племя к обороне или уходу. Мы потратим не так много времени на это, всего пару-тройку дней. А потом сразу отправимся к этим странным существам просить помощи. Только надо завязать ему глаза. Вдруг он всё выдумал...
- Шпинель! - Глаза Фэйри округлились - Прекрати сейчас же! Ты же его убьёшь!
Проверка Смекалки для Фэйри Тейл и Красной Шпинели (Сл -2).
1d10: (9) = 9
1d10: (9) = 9
>- Не знаю врёт он или нет... Но надо его спасать. Нельзя его просто бросить истекать кровью в горах. Придётся отнести его в Долину. Выходить его смогут только там. И ещё... Даже если нас хотели принести в жертву, то план старейшин уже провалился и племя снова оказалось в опасности. Надо их предупредить. Хотя бы ради всех остальных. Надо вернуться, найти кого-нибудь из патрульных пегасов и вызвать старейшин. Расскажем им всё, что знаем, и отдадим чейнджлинга. Пусть решают что с ним делать и готовят племя к обороне или уходу. Мы потратим не так много времени на это, всего пару-тройку дней. А потом сразу отправимся к этим странным существам просить помощи. Только надо завязать ему глаза. Вдруг он всё выдумал...
Шпинель вытащила бинты и начала перевязывать чейнджлингу раны.
— Фэйри, — запротестовал Блик, — мы не можем вернуться. У нас нет времени. Псы будут уже через месяц…
— Три месяца, — поправила его Шпинель, — он говорил про три.
— Ну три, и что? Всё равно надо спешить!
— До долины всего два дня пути, — настаивала Фэйри, не прекращая перевязку, — мы можем вернуться.
— Фэйри, нам нельзя возвращаться. Если мы обличим старейшин, то они изгонят нас, или заключат в тюрьму. Или убьют, обвинив нас в том, что мы чейнджлинги!
— Всё равно! Мы не можем его тут оставить!
— Фэйри!
Тут Фэйри оторвалась от чейнджлинга, и посмотрела на Блика. Она состроила такую грустную мордочку, что Красная Шпинель закусила губу от зависти. Блик вдруг почувствовал, будто он делает большую гадость, расстраивая такую прекрасную и ранимую пони.
— Фэйри…
— Блик, — Фэйри дёрнула носиком, а в уголках её глаз появились слёзы, — ну пожалуйста!
Блик раздраженно пробурчал что-то нечленораздельное, но не смог отказать.
— Ладно! — выдохнул он, чувствуя, что снова совершает ошибку, из-за которой он будет корить себя и обещать никогда такого не повторять. Он порылся в своём рюкзаке и вытащил веревку, — но мы его свяжем!
— А как мы его нести будем, — вмешался Вайлд, который до этого раздирался между жалостью к раненному и нежеланием возвращаться.
— Сделаем носилки! — тут же ответила Шпинель, — у меня есть одна идея…
— А мы пройдем? Ты же помнишь, какие там места. Да ещё и с дополнительным грузом.
— Ничего! Мы можем оставить запасы еды и прочее ненужное в той пещере, где мы вчера прятались. Потом вернёмся и заберем.
Вайлд хотел было возразить, что дело не только в нагрузке, но передумал. В тайне он надеялся, что найдется какая-нибудь сквозная пещера, которую до этого никто не заметил. Или хотя бы более легкий путь.
На этом и согласились. Вопрос с носилками решился просто: связанного и перевязанного чейнджлинга положили на плащ Шпинели. Спереди его привязали к пояснице Блика, а сзади взялся прямоходящий Вайлд.
— Кобылки, — недовольно прошептал он. Чтобы ходить без трости и компенсировать вес раненного, ему приходилось постоянно махать единственным крылом.
— И не говори, — ответил Блик.
К счастью, они не успели спуститься слишком низко от перевала. А когда пришла пора спускаться, быстро выяснилось, что делать это было на много легче, чем подниматься. Конечно, чейнджлинг причинял неудобства. Большую часть времени он был без сознания. Иногда он метался в бреду, зовя свою королеву, но Блик скрепил его путы достаточно сильно, чтобы не возникала опасность опрокинуть его.
Конечно, были места, где раненого просто нельзя было пронести. К счастью, решение нашлось достаточно быстро: веревка оказалась достаточно длинной, чтобы спустить чейнджлинга вниз, на более ровную поверхность.
— Хорошо, — сказала Фэйри после того, как дело было сделано, — теперь надо скорее к нему подойти.
— Погоди, — в голову Шпинели снова пришла блестящая идея, — почему бы нам всем не спуститься по веревке?
Блик покачал головой.
— Кому-то надо держать веревку. Как последнему спуститься?
— А пускай Кранч будет последним! А потом он спрыгнет!
Глаза Вайлда округлились.
— Што.
— Ты же пегас! Вы не можете разбиться!
— Я не могу летать!
— Но одно крыло то у тебя есть! Наверняка ты сможешь замедлить падение!
— Ну… — Вайлд и в самом деле припомнил, что в детстве он действительно мог спрыгивать с деревьев без всякого вреда для себя, — может быть…
Он подошел к краю. Уступ был на много выше, чем яблони, по которым он лазил. И внизу его ждала не мягкая земля, а твердые, острые камни.
— Мне кажется, я всё же не смогу…
— Вот и проверим, — Шпинель неожиданно налетела на Вайлда и столкнула его вниз.
— Вайлд! — почти синхронно вскрикнули Фэйри и Блик, и кинулись к краю, — ты не ранен?
Снизу послышались такие ругательства, что Фэйри заткнула себе уши.
— Вот видите! — улыбнулась Шпинель, — он в полном порядке!
— Шпинель, мать твою! — кричал снизу Вайлд, — чтоб тебя Алмазные псы сожрали!
— А как он будет держать веревку? — спросила Фэйри, — он же внизу, а мы наверху.
Шпинель улыбнулась ещё шире.
— Сейчас подымем. По веревке же!
Как бы Вайлду не хотелось это признавать, благодаря выдумке Шпинели дела пошли быстрее, и уже к вечеру все достигли подножия горы.
Шпинель вытащила бинты и начала перевязывать чейнджлингу раны.
— Фэйри, — запротестовал Блик, — мы не можем вернуться. У нас нет времени. Псы будут уже через месяц…
— Три месяца, — поправила его Шпинель, — он говорил про три.
— Ну три, и что? Всё равно надо спешить!
— До долины всего два дня пути, — настаивала Фэйри, не прекращая перевязку, — мы можем вернуться.
— Фэйри, нам нельзя возвращаться. Если мы обличим старейшин, то они изгонят нас, или заключат в тюрьму. Или убьют, обвинив нас в том, что мы чейнджлинги!
— Всё равно! Мы не можем его тут оставить!
— Фэйри!
Тут Фэйри оторвалась от чейнджлинга, и посмотрела на Блика. Она состроила такую грустную мордочку, что Красная Шпинель закусила губу от зависти. Блик вдруг почувствовал, будто он делает большую гадость, расстраивая такую прекрасную и ранимую пони.
— Фэйри…
— Блик, — Фэйри дёрнула носиком, а в уголках её глаз появились слёзы, — ну пожалуйста!
Блик раздраженно пробурчал что-то нечленораздельное, но не смог отказать.
— Ладно! — выдохнул он, чувствуя, что снова совершает ошибку, из-за которой он будет корить себя и обещать никогда такого не повторять. Он порылся в своём рюкзаке и вытащил веревку, — но мы его свяжем!
— А как мы его нести будем, — вмешался Вайлд, который до этого раздирался между жалостью к раненному и нежеланием возвращаться.
— Сделаем носилки! — тут же ответила Шпинель, — у меня есть одна идея…
— А мы пройдем? Ты же помнишь, какие там места. Да ещё и с дополнительным грузом.
— Ничего! Мы можем оставить запасы еды и прочее ненужное в той пещере, где мы вчера прятались. Потом вернёмся и заберем.
Вайлд хотел было возразить, что дело не только в нагрузке, но передумал. В тайне он надеялся, что найдется какая-нибудь сквозная пещера, которую до этого никто не заметил. Или хотя бы более легкий путь.
На этом и согласились. Вопрос с носилками решился просто: связанного и перевязанного чейнджлинга положили на плащ Шпинели. Спереди его привязали к пояснице Блика, а сзади взялся прямоходящий Вайлд.
— Кобылки, — недовольно прошептал он. Чтобы ходить без трости и компенсировать вес раненного, ему приходилось постоянно махать единственным крылом.
— И не говори, — ответил Блик.
К счастью, они не успели спуститься слишком низко от перевала. А когда пришла пора спускаться, быстро выяснилось, что делать это было на много легче, чем подниматься. Конечно, чейнджлинг причинял неудобства. Большую часть времени он был без сознания. Иногда он метался в бреду, зовя свою королеву, но Блик скрепил его путы достаточно сильно, чтобы не возникала опасность опрокинуть его.
Конечно, были места, где раненого просто нельзя было пронести. К счастью, решение нашлось достаточно быстро: веревка оказалась достаточно длинной, чтобы спустить чейнджлинга вниз, на более ровную поверхность.
— Хорошо, — сказала Фэйри после того, как дело было сделано, — теперь надо скорее к нему подойти.
— Погоди, — в голову Шпинели снова пришла блестящая идея, — почему бы нам всем не спуститься по веревке?
Блик покачал головой.
— Кому-то надо держать веревку. Как последнему спуститься?
— А пускай Кранч будет последним! А потом он спрыгнет!
Глаза Вайлда округлились.
— Што.
— Ты же пегас! Вы не можете разбиться!
— Я не могу летать!
— Но одно крыло то у тебя есть! Наверняка ты сможешь замедлить падение!
— Ну… — Вайлд и в самом деле припомнил, что в детстве он действительно мог спрыгивать с деревьев без всякого вреда для себя, — может быть…
Он подошел к краю. Уступ был на много выше, чем яблони, по которым он лазил. И внизу его ждала не мягкая земля, а твердые, острые камни.
— Мне кажется, я всё же не смогу…
— Вот и проверим, — Шпинель неожиданно налетела на Вайлда и столкнула его вниз.
— Вайлд! — почти синхронно вскрикнули Фэйри и Блик, и кинулись к краю, — ты не ранен?
Снизу послышались такие ругательства, что Фэйри заткнула себе уши.
— Вот видите! — улыбнулась Шпинель, — он в полном порядке!
— Шпинель, мать твою! — кричал снизу Вайлд, — чтоб тебя Алмазные псы сожрали!
— А как он будет держать веревку? — спросила Фэйри, — он же внизу, а мы наверху.
Шпинель улыбнулась ещё шире.
— Сейчас подымем. По веревке же!
Как бы Вайлду не хотелось это признавать, благодаря выдумке Шпинели дела пошли быстрее, и уже к вечеру все достигли подножия горы.
Шпинель набрала хвороста и разожгла костер. Вайлд и Блик начали делать шалаши, а Фэйри осталась присматривать за чейнджлингом. Перспектива (относительно) нормальной ночевки быстро подняла всем настроение. Впервые за два дня пони наконец могли выспаться в тепле, на более-менее мягкой подстилке, и, самое главное, в отдельном от других шалашике.
Фэйри проснулась от того, что кто-то трогал её за плечо. Она открыла глаза. Над ней стоял её отец.
— Папа! Что ты здесь делаешь?
— Я увидел костер, и решил разведать. А что ты тут делаешь? Неужели вы так быстро нашли новое место?
— Нет, не совсем.
Фэйри рассказала Тандер Болту, что произошло. От шума проснулись другие, и подтянулись к отцу Фэйри.
Тандер нахмурился.
— Не надо было вам приносить сюда чейнджлинга. Они слишком коварны. Что, если он просто притворяется раненным?
— Нет, пап. Его раны настоящие! Когда я перевязывала его, я испачкала копыта в его крови.
— А если чейнджлинги поранили одного из своих, чтобы вы принесли его сюда? Они бессердечны не только к нам, но и друг к другу.
— Там, у него… — Вайлд показал на стрелу, — эта палка похожа на стрелу, которой пользуются Алмазные Псы. Загадочный Взгляд рассказывал мне о таких. Если наконечник действительно медный, то его история скорее всего правда.
— К тому же, он и так знал о долине, — Шпинель пожала плечами, — зачем так рисковать? Им даже путь не нужен, они могут запросто перелететь эту гору.
— Может, им нужно было провести кого-то, чтобы легче влиться к нам? Мы бы легко заметили чужака.
— Ой, — Шпинель махнула копытом, — если бы они хотели, они бы просто подкараулили кого-нибудь в одиночестве, напали бы толпой, утащили и допросили. Или притворились бы заблудившимися пони, которые наткнулись на долину случайно.
Тандер сомневающееся посмотрел на Шпинель.
— Будем надеяться, что это так. Но Блик прав, возвращаться в деревню вам нельзя, тем более с чейнджлингом. Если его история правдива, и старейшины нас предали… Я даже не знаю, что делать.
— Но… — Фэйри попыталась переубедить отца, — мы не можем просто бросить чейнджлинга! Хоть его род наш враг, ему нужна помощь. И он предупредил нас о псах!
— Я позабочусь о нем. А вам надо скорее идти. Чем раньше вы получите помощь, тем лучше.
— Но… Мне надо выучить какое-нибудь боевое заклинание! Там, в горах, я была совсем бесполезна. Если бы на нас напали по настоящему.
— Я могу научить тебя такому заклинанию.
— О, тогда и меня! — вызвалась Шпинель.
Блик и Вайлд отправились спать, а Шпинель и Фэйри начали разучивать заклинание.
— Оно называется «Вспышка». Сосредоточьте силу в небольшой шарик, и выпустите её в луч. Направьте его врагам в глаза. Диких животных это отпугнет, а тех, кого не отпугнет — ослепит.
К сожалению, новое заклинание далось Фэйри не так легко. Ей то не удавалось удержать свою магию, то направить луч туда, куда нужно. Шпинель же быстро освоилась и стреляла своими лучами по выбранным Тандером целям.
— Ничего страшного, что у тебя сразу не получилось. Это заклинание довольно сложное. Но если ты приложишь к нему достаточно усилий, у тебя всё получится. Попроси Шпинель тебе помочь.
— Хорошо, папа.
— И ещё… — отец подошел поближе и начал шептать Фэйри на ушко, — помнишь, я подарил тебе ножик на твой четвертый день рождения? С таким камешком в рукоятке. Он мне понадобился. Ты не помнишь, куда ты его положила?
— Ты о чем? Ты никогда не дарил мне ножей. На мое четырехлетие вы с мамой подарили мне гребешок. Он остался у меня дома, я коробочке с другими принадлежностями. Я его ещё хотела взять, но ты настоял на том, чтобы он остался, — последние слова Фэйри произнесла с легкой обидой. После всех приключений её грива превратилась в сущий кошмар, не говоря уже о мордочке.
— Да, действительно. Извини, перепутал.
— Память плохеет?
— Это у меня плохеет? А сама то? Почему вы все отправились спать, не оставив никого сторожить? Я что, не учил тебя, что ночью все должны по очереди дежурить?
— Ой, действительно! Извини.
— То-то же. Ну, иди спать. Я пока посмотрю за вами.
Наутро четверо пони снова отправились в горы, оставив чейнджлинга с отцом Фэйри.
Фэйри проснулась от того, что кто-то трогал её за плечо. Она открыла глаза. Над ней стоял её отец.
— Папа! Что ты здесь делаешь?
— Я увидел костер, и решил разведать. А что ты тут делаешь? Неужели вы так быстро нашли новое место?
— Нет, не совсем.
Фэйри рассказала Тандер Болту, что произошло. От шума проснулись другие, и подтянулись к отцу Фэйри.
Тандер нахмурился.
— Не надо было вам приносить сюда чейнджлинга. Они слишком коварны. Что, если он просто притворяется раненным?
— Нет, пап. Его раны настоящие! Когда я перевязывала его, я испачкала копыта в его крови.
— А если чейнджлинги поранили одного из своих, чтобы вы принесли его сюда? Они бессердечны не только к нам, но и друг к другу.
— Там, у него… — Вайлд показал на стрелу, — эта палка похожа на стрелу, которой пользуются Алмазные Псы. Загадочный Взгляд рассказывал мне о таких. Если наконечник действительно медный, то его история скорее всего правда.
— К тому же, он и так знал о долине, — Шпинель пожала плечами, — зачем так рисковать? Им даже путь не нужен, они могут запросто перелететь эту гору.
— Может, им нужно было провести кого-то, чтобы легче влиться к нам? Мы бы легко заметили чужака.
— Ой, — Шпинель махнула копытом, — если бы они хотели, они бы просто подкараулили кого-нибудь в одиночестве, напали бы толпой, утащили и допросили. Или притворились бы заблудившимися пони, которые наткнулись на долину случайно.
Тандер сомневающееся посмотрел на Шпинель.
— Будем надеяться, что это так. Но Блик прав, возвращаться в деревню вам нельзя, тем более с чейнджлингом. Если его история правдива, и старейшины нас предали… Я даже не знаю, что делать.
— Но… — Фэйри попыталась переубедить отца, — мы не можем просто бросить чейнджлинга! Хоть его род наш враг, ему нужна помощь. И он предупредил нас о псах!
— Я позабочусь о нем. А вам надо скорее идти. Чем раньше вы получите помощь, тем лучше.
— Но… Мне надо выучить какое-нибудь боевое заклинание! Там, в горах, я была совсем бесполезна. Если бы на нас напали по настоящему.
— Я могу научить тебя такому заклинанию.
— О, тогда и меня! — вызвалась Шпинель.
Блик и Вайлд отправились спать, а Шпинель и Фэйри начали разучивать заклинание.
— Оно называется «Вспышка». Сосредоточьте силу в небольшой шарик, и выпустите её в луч. Направьте его врагам в глаза. Диких животных это отпугнет, а тех, кого не отпугнет — ослепит.
К сожалению, новое заклинание далось Фэйри не так легко. Ей то не удавалось удержать свою магию, то направить луч туда, куда нужно. Шпинель же быстро освоилась и стреляла своими лучами по выбранным Тандером целям.
— Ничего страшного, что у тебя сразу не получилось. Это заклинание довольно сложное. Но если ты приложишь к нему достаточно усилий, у тебя всё получится. Попроси Шпинель тебе помочь.
— Хорошо, папа.
— И ещё… — отец подошел поближе и начал шептать Фэйри на ушко, — помнишь, я подарил тебе ножик на твой четвертый день рождения? С таким камешком в рукоятке. Он мне понадобился. Ты не помнишь, куда ты его положила?
— Ты о чем? Ты никогда не дарил мне ножей. На мое четырехлетие вы с мамой подарили мне гребешок. Он остался у меня дома, я коробочке с другими принадлежностями. Я его ещё хотела взять, но ты настоял на том, чтобы он остался, — последние слова Фэйри произнесла с легкой обидой. После всех приключений её грива превратилась в сущий кошмар, не говоря уже о мордочке.
— Да, действительно. Извини, перепутал.
— Память плохеет?
— Это у меня плохеет? А сама то? Почему вы все отправились спать, не оставив никого сторожить? Я что, не учил тебя, что ночью все должны по очереди дежурить?
— Ой, действительно! Извини.
— То-то же. Ну, иди спать. Я пока посмотрю за вами.
Наутро четверо пони снова отправились в горы, оставив чейнджлинга с отцом Фэйри.
Снова та же петляющая и опасная дорога. Снова одышка и кружащаяся голова. Снова ночь, проведенная в холоде.
А достигнув вершины, снова напоминание от гор, что этот подвиг придется повторить как минимум ещё раз.
К счастью, все их принадлежности остались нетронутыми именно там, где они их оставили. Глядя из пещеры, Вайлд вспомнил про костер, который был виден позапрошлой ночью. Он предложил дойти до него — если чейнджлинг не врал, то этот костер скорее всего принадлежал Алмазным псам, и в нем можно было найти доказательства его истории. Так как он всё равно был по пути, никто не стал спорить.
Найти лагерь было легко. Ветер ещё не полностью разнес пепел, и черное пятно было видно издалека. И, как и думал Вайлд, тут действительно были доказательства.
А именно, куча обглоданных костей. Лежащие среди них хитиновые панцири не оставляли сомнений в том, кому именно принадлежали останки.
Отдельно лежало двенадцать черепов. Почти не отличимых от понячьих, за исключением клыков. На одном из них была корона из чёрного материала. Шпинель взяла её и положила в свою сумку, рядом с блестящими камушками. Ей показалось, что эта корона может пригодиться, хотя она сама была не уверена, зачем.
Прошло ещё два дня, прежде чем пони смогли выйти из гор. Перед их глазами раскинулись огромные просторы. Им, привыкшим, что горизонт со всех сторон окружают хребты, было в новинку видеть неограниченные дали, теряющиеся в синеватой дымке.
С тех пор, как они покинули долину, прошла уже почти неделя, и запасы провизии у пони начали подходить к концу. К счастью, Шпинель знала много съедобных растений, да и остальные не были чужды дарам природы. Коллективная память всё ещё не потеряла знания со времён, когда пони не знали земледелия и кочевали в поисках пищи. К сожалению, всё ещё стояла весна, а значит, ягоды и грибы ещё не успели созреть. Питаться приходилось травянистыми растениями, выбирая те, что были чуть съедобнее других. На них можно было выжить, но наесться ими нельзя — в особенности, когда большую часть времени пришлось проводить в пути.
Дни проходили за днями. У пони не было ни малейшего понятия, на правильном ли пути они идут. Конечно, они знали, что им надо было идти на северо-запад. Но единственным их ориентиром было солнце. С востоком и западом было ясно. С севером тоже — встань правым боком к востоку, левым к западу, и по носу будет север. А вот для северо-запада приходилось выбирать середину между западом и севером, и не было никакой гарантии, что выбранное направление было именно северо-западом, а не, например, северо-северо-западом или западо-северо-западом. Не было уверенности и в том, что надо было идти точно на северо-запад. Идти надо было долго, и малейшее отклонение означало, что они придут в совершенно другое место. Да и что чейнджлинг имел в виду под «неделей пути»? Неделя на ногах, с постоянными перерывами на поиски еды, или неделя в полете?
На девятый день в стороне завиделась дымка. Дойти до неё удалось достаточно быстро. Но, к сожалению, это были не те, кого искала наша команда. Наученные горьким опытом, пони крадучись приблизились к поселению, только чтобы увидеть других пони.
Блик вызвался пойти разведчиком. Он хотел взять с собой Фэйри, как самую способную к разговорам.
— Наверняка это снова чейнджлинги! И вообще, всех других пони уже перебили! Мы последние остались… — Фэйри захныкала. Остальным насилу удалось её успокоить.
Блик осторожно начал приближаться к домам, идя по овсяному полю. Прошло совсем немного времени, прежде чем его заметили.
— Мама! Мама! Смотри, чужак! — закричал маленький жеребенок. Как и Блик, мать с сыном были землепони.
— Здравствуй, путник, — поприветствовала взрослая кобылка, — кто ты такой будешь? Откуда?
— Издалека, — уклончиво ответил Блик, — я ищу таких существ… Они носят копья и доспехи, как алмазные псы, но при этом они не алмазные псы.
— Людей?
— Наверное, — Блик никогда раньше не слышал ни о каких «Людях», — Вы знаете о них?
— Конечно знаем. Они приходили к сюда в прошлом году. Давайте, проходите к нам, я всё расскажу.
— Знаете, я тороплюсь… Может, здесь расскажете?
—Да что здесь стоять? Гостем будете. Мы вам стол накроем. Как раз овсяные пироги с изюмом испеклись.
Блик хотел снова отказаться, но его живот, в котором давно не было ничего кроме одуванчиков и подорожника, пронзительно заурчал. Желание нормально поесть заставило забыть о возможности попасть в ещё одну ловушку, и совсем скоро Блик обнаружил себя уминающим пирог среди незнакомых пони.
В их племени было примерно полтора десятка пони. Сначала они забрасывали Блика вопросами, но, видя как тот отмалчивается, самый старший из них покорил других:
— Полно вам! Если он не хочет говорить, значит с ним произошло такое, о чем и вспоминать не хочется.
А достигнув вершины, снова напоминание от гор, что этот подвиг придется повторить как минимум ещё раз.
К счастью, все их принадлежности остались нетронутыми именно там, где они их оставили. Глядя из пещеры, Вайлд вспомнил про костер, который был виден позапрошлой ночью. Он предложил дойти до него — если чейнджлинг не врал, то этот костер скорее всего принадлежал Алмазным псам, и в нем можно было найти доказательства его истории. Так как он всё равно был по пути, никто не стал спорить.
Найти лагерь было легко. Ветер ещё не полностью разнес пепел, и черное пятно было видно издалека. И, как и думал Вайлд, тут действительно были доказательства.
А именно, куча обглоданных костей. Лежащие среди них хитиновые панцири не оставляли сомнений в том, кому именно принадлежали останки.
Отдельно лежало двенадцать черепов. Почти не отличимых от понячьих, за исключением клыков. На одном из них была корона из чёрного материала. Шпинель взяла её и положила в свою сумку, рядом с блестящими камушками. Ей показалось, что эта корона может пригодиться, хотя она сама была не уверена, зачем.
Прошло ещё два дня, прежде чем пони смогли выйти из гор. Перед их глазами раскинулись огромные просторы. Им, привыкшим, что горизонт со всех сторон окружают хребты, было в новинку видеть неограниченные дали, теряющиеся в синеватой дымке.
С тех пор, как они покинули долину, прошла уже почти неделя, и запасы провизии у пони начали подходить к концу. К счастью, Шпинель знала много съедобных растений, да и остальные не были чужды дарам природы. Коллективная память всё ещё не потеряла знания со времён, когда пони не знали земледелия и кочевали в поисках пищи. К сожалению, всё ещё стояла весна, а значит, ягоды и грибы ещё не успели созреть. Питаться приходилось травянистыми растениями, выбирая те, что были чуть съедобнее других. На них можно было выжить, но наесться ими нельзя — в особенности, когда большую часть времени пришлось проводить в пути.
Дни проходили за днями. У пони не было ни малейшего понятия, на правильном ли пути они идут. Конечно, они знали, что им надо было идти на северо-запад. Но единственным их ориентиром было солнце. С востоком и западом было ясно. С севером тоже — встань правым боком к востоку, левым к западу, и по носу будет север. А вот для северо-запада приходилось выбирать середину между западом и севером, и не было никакой гарантии, что выбранное направление было именно северо-западом, а не, например, северо-северо-западом или западо-северо-западом. Не было уверенности и в том, что надо было идти точно на северо-запад. Идти надо было долго, и малейшее отклонение означало, что они придут в совершенно другое место. Да и что чейнджлинг имел в виду под «неделей пути»? Неделя на ногах, с постоянными перерывами на поиски еды, или неделя в полете?
На девятый день в стороне завиделась дымка. Дойти до неё удалось достаточно быстро. Но, к сожалению, это были не те, кого искала наша команда. Наученные горьким опытом, пони крадучись приблизились к поселению, только чтобы увидеть других пони.
Блик вызвался пойти разведчиком. Он хотел взять с собой Фэйри, как самую способную к разговорам.
— Наверняка это снова чейнджлинги! И вообще, всех других пони уже перебили! Мы последние остались… — Фэйри захныкала. Остальным насилу удалось её успокоить.
Блик осторожно начал приближаться к домам, идя по овсяному полю. Прошло совсем немного времени, прежде чем его заметили.
— Мама! Мама! Смотри, чужак! — закричал маленький жеребенок. Как и Блик, мать с сыном были землепони.
— Здравствуй, путник, — поприветствовала взрослая кобылка, — кто ты такой будешь? Откуда?
— Издалека, — уклончиво ответил Блик, — я ищу таких существ… Они носят копья и доспехи, как алмазные псы, но при этом они не алмазные псы.
— Людей?
— Наверное, — Блик никогда раньше не слышал ни о каких «Людях», — Вы знаете о них?
— Конечно знаем. Они приходили к сюда в прошлом году. Давайте, проходите к нам, я всё расскажу.
— Знаете, я тороплюсь… Может, здесь расскажете?
—Да что здесь стоять? Гостем будете. Мы вам стол накроем. Как раз овсяные пироги с изюмом испеклись.
Блик хотел снова отказаться, но его живот, в котором давно не было ничего кроме одуванчиков и подорожника, пронзительно заурчал. Желание нормально поесть заставило забыть о возможности попасть в ещё одну ловушку, и совсем скоро Блик обнаружил себя уминающим пирог среди незнакомых пони.
В их племени было примерно полтора десятка пони. Сначала они забрасывали Блика вопросами, но, видя как тот отмалчивается, самый старший из них покорил других:
— Полно вам! Если он не хочет говорить, значит с ним произошло такое, о чем и вспоминать не хочется.
Окружающие затихли. Блик воспользовался моментом, чтобы поподробнее расспросить о людях.
— Они ходят на двух задних ногах. На передних у них нет копыт, вместо этого у них есть отростки, вроде мышиных лапок, только без когтей. Они выше нас, но если бы кто-то из нас тоже встал на задние ноги, мы были бы примерно одного размера. А ещё у них совсем нет шерсти, только грива! И совсем короткая, её даже не видно под шлемами. Они приходили сюда, потому что искали ведьм. На самом деле, у них есть сходство с ведьмами. Только у ведьм бока более круглые, и есть наросты на груди, вроде коровьего вымени, только у них их двое.
— Ну разве не ясно? Люди — это мальчики, а ведьмы — девочки! — сказала одна маленькая кобылка. Все рассмеялись.
— На самом деле, они говорили, что одна ведьма перенесла их из их родных земель сюда, в Дримию. Представляешь, целых двести людей, и совсем без еды! Мы поделились с ними овсом, сколько могли, но хватило ли им? Я даже не могу представить, как можно прокормить на столько большую ораву.
— Да уж, — Блик, в отличии от местных, точно знал. Поля в Долине флейт приходилось ежегодно увеличивать, и землепони давно уже научились считать, сколько нужно засеять, чтобы прокормить нужное количество голов. Надо сказать, что население долины несколько лет как перевалило за тысячу, так что цифра в двести людей его не очень впечатлила.
— Мы помогли перетащить зерно часть пути. Если пойти на восток, можно уткнуться в маленькую речушку. Люди пригнали по ней плот. Мы загрузили на него овес, а дальше они уже поплыли сами. Если ты пройдешь против течения, то точно найдешь их.
— Спасибо большое!
На прощание его нагрузили таким количеством еды, что Блик едва мог идти. Он пытался отказаться, но пони и слышать ничего не хотели, заявляя, что у них и так много еды и что много всё равно пропадает.
Вернувшись к своим друзьям, он обнаружил, что вместо наблюдения те заняты поглощением варенья. Которого совершенно точно раньше у них не было.
— Откуда?
— Когда ты пошел ближе, Шпинель скрытно отправилась за тобой, — объяснил Вайлд, — вот, вернулась с подарками.
— Эх, вы! Я вам информацию добываю, провизию приношу, а вы ворованное едите.
— Видела я, как ты стараешься! Сидишь, пирог жуешь, и с кобылками заигрываешь. И это не ворованное! Я оставила им мои драгоценные камушки. Они намного ценнее варенья!
— Пирога я вам кстати принес. Вот, держите.
Пообедав, пони отправились на восток. Там они обнаружили ручей, и, следуя указанию, отправились вверх по течению.
Следующим утром они услышали громкий плач. Подойдя поближе, они увидели… Дракона!
Точнее, они сначала подумали, что это был дракон. На второй взгляд стало ясно, что если это и дракон, то совсем не такой, о каких рассказывали в долине. Вполне драконья голова (подходящая в том числе и по размерам) переходила в относительно узкое тело, похожее на змеиное. У дракона (или змея?) было две лапы, но не было крыльев.
Дракон рыдал, почти полностью погруженный в воду.
— Они ходят на двух задних ногах. На передних у них нет копыт, вместо этого у них есть отростки, вроде мышиных лапок, только без когтей. Они выше нас, но если бы кто-то из нас тоже встал на задние ноги, мы были бы примерно одного размера. А ещё у них совсем нет шерсти, только грива! И совсем короткая, её даже не видно под шлемами. Они приходили сюда, потому что искали ведьм. На самом деле, у них есть сходство с ведьмами. Только у ведьм бока более круглые, и есть наросты на груди, вроде коровьего вымени, только у них их двое.
— Ну разве не ясно? Люди — это мальчики, а ведьмы — девочки! — сказала одна маленькая кобылка. Все рассмеялись.
— На самом деле, они говорили, что одна ведьма перенесла их из их родных земель сюда, в Дримию. Представляешь, целых двести людей, и совсем без еды! Мы поделились с ними овсом, сколько могли, но хватило ли им? Я даже не могу представить, как можно прокормить на столько большую ораву.
— Да уж, — Блик, в отличии от местных, точно знал. Поля в Долине флейт приходилось ежегодно увеличивать, и землепони давно уже научились считать, сколько нужно засеять, чтобы прокормить нужное количество голов. Надо сказать, что население долины несколько лет как перевалило за тысячу, так что цифра в двести людей его не очень впечатлила.
— Мы помогли перетащить зерно часть пути. Если пойти на восток, можно уткнуться в маленькую речушку. Люди пригнали по ней плот. Мы загрузили на него овес, а дальше они уже поплыли сами. Если ты пройдешь против течения, то точно найдешь их.
— Спасибо большое!
На прощание его нагрузили таким количеством еды, что Блик едва мог идти. Он пытался отказаться, но пони и слышать ничего не хотели, заявляя, что у них и так много еды и что много всё равно пропадает.
Вернувшись к своим друзьям, он обнаружил, что вместо наблюдения те заняты поглощением варенья. Которого совершенно точно раньше у них не было.
— Откуда?
— Когда ты пошел ближе, Шпинель скрытно отправилась за тобой, — объяснил Вайлд, — вот, вернулась с подарками.
— Эх, вы! Я вам информацию добываю, провизию приношу, а вы ворованное едите.
— Видела я, как ты стараешься! Сидишь, пирог жуешь, и с кобылками заигрываешь. И это не ворованное! Я оставила им мои драгоценные камушки. Они намного ценнее варенья!
— Пирога я вам кстати принес. Вот, держите.
Пообедав, пони отправились на восток. Там они обнаружили ручей, и, следуя указанию, отправились вверх по течению.
Следующим утром они услышали громкий плач. Подойдя поближе, они увидели… Дракона!
Точнее, они сначала подумали, что это был дракон. На второй взгляд стало ясно, что если это и дракон, то совсем не такой, о каких рассказывали в долине. Вполне драконья голова (подходящая в том числе и по размерам) переходила в относительно узкое тело, похожее на змеиное. У дракона (или змея?) было две лапы, но не было крыльев.
Дракон рыдал, почти полностью погруженный в воду.
Вайлд встретил утро в приподнятом настроении. Принесенная Бликом еда помогла ненадолго забыть о проблемах насущных, а съеденные остатки «обменного» варенья вызвали скромную улыбку. Сладость была настолько вкусной, что первоначальное и повторное падение со скалы стали совершенно незначительными. Обида на Шпинель вовсе исчезла – она же просто умница! Если бы было нужно, калека мог бы и вновь сигануть с обрыва! Эх… вот бы ещё немножечко того варенья.
Громкий плач выбил Кранча из грёз. Растерянно осмотревшись, ему не удалось обнаружить источник звука. От такой досады калека пнул землю и, не придумав ничего лучше, проследовал за более внимательными спутниками.
Картина в виде рыдающего дракона вынудила вопросительно вскинуть бровь. Какая-то странная ситуация… драконы - они же не плачут, разве нет? Взрослых описывают как спокойных и мудрых, а чешуйчатый молодняк как непоседливых и кровожадных. А ещё они плавают не в воде, а в лаве! И у них есть крылья. А этот… ну… какой-то не такой. Любопытство, жалось или хорошее настроение, но что-то подтолкнуло Вайлда выйти на контакт с этим несчастным.
Выбравшись из укрытия, пегас беззаботно подошёл к береговой линии и попытался докричаться до рыдающего создания:
— Эй, что случилось?! Почему ты плачешь?!
Пока остальные уминали пирог с вареньем, светлогривый с довольной улыбкой за ними наблюдал. Это был самый хороший день со дня начала пути. Начинало казаться, что все будет хорошо, и что какими бы невзгодами их не встретил завтрашний день, все это вновь завершится поеданием пирога, варенья, или других сладостей.
Блик достал краски и решил запечатлеть пикник своих друзей на фоне зеленеющих просторов. Получилось как получилось - невозможно было попросить их замереть хотя бы на минуту, когда Шпинель вот-вот все слопает. Но главное ему хорошо удалось изобразить фон, новые земли, все что было видно до горизонта. Однако этого Блику показалось мало, и он решил составить карту. Пусть он не умел летать и не мог взглянуть с высоты вниз, но маршрут хорошо отложился в памяти и еще было не поздно его нарисовать.
Его работу прервала громкая ворона, напавшая на пирог. Взявшаяся из ниоткуда, она пыталась утащить последний кусочек счастья, причем действовала с таким профессионализмом, что Вайлд и Шпинель вдвоем не могли с ней управиться. Обалдевший Блик не вставая с места (пузо мешало) наблюдал, как между троицей происходит обмет тумаками, царапинами, поклёвываниями и хлесткими ударами крыльев по лицам, а Фэйри в это время пытается хоть куда-нибудь скрыться от необычно большой обезумевшей птицы с остатками пирога. Все это сопровождалось криками, стонами и карканьем. Наконец Фэйри, которой надоело убегать, отломила кусочек пирога и зашвырнула его подальше, и это сработало. Ворона улетела в сторону, и в это время друзья могли собрать манатки и скрыться.
>Выбравшись из укрытия, пегас беззаботно подошёл к береговой линии и попытался докричаться до рыдающего создания:
>— Эй, что случилось?! Почему ты плачешь?!
- Мы ищем людей, - подошёл и Блик, немного озадаченный, - ты их не видел?
"Наверняка здесь должны быть самоцветы!"- мгновенно сделала выводы Шпинель.
Сверкающие, цветные, радующие глаз драгоценности были для драконов не только атрибутом, но и, как гласила молва, пищей. Зябко засосало под ложечкой при мысли о том, сколько же блеска утонуло на дне ненастных желудков. Уж лучше бы там были только пони! Нельзя оставлять бедные, никем не защищенные камушки на произвол судьбы, только в надежном месте (карманах плаща) они могут быть в безопасности.
Подойдя ближе, Шпинель всмотрелась вглубь реки в надежде увидеть россыпи аквамаринов, топазов, сапфиров. рубинов или хотя бы, ну, жемчуга.
Сверкающие, цветные, радующие глаз драгоценности были для драконов не только атрибутом, но и, как гласила молва, пищей. Зябко засосало под ложечкой при мысли о том, сколько же блеска утонуло на дне ненастных желудков. Уж лучше бы там были только пони! Нельзя оставлять бедные, никем не защищенные камушки на произвол судьбы, только в надежном месте (карманах плаща) они могут быть в безопасности.
Подойдя ближе, Шпинель всмотрелась вглубь реки в надежде увидеть россыпи аквамаринов, топазов, сапфиров. рубинов или хотя бы, ну, жемчуга.
Проверка особенности Шпинель.
1d6: (2) = 2
1d6: (2) = 2
>— Эй, что случилось?! Почему ты плачешь?!
— О, пони! — всхлипывая, произнес дракон, — милые, маленькие пони! Беда, беда пришла ко мне! Раньше я жил в озере. Прекрасном, замечательном озере! С водой, прозрачнее воздуха! А какие там были берега, какие рыбы, какая тина! Я мог плавать там свободно, вытянувшись во всю длину, нырять на самое дно и выпрыгивать в воздух, словно летучая рыба! Пока ведьма, ведьма… Она пришла, объявила это место своим домом, а потом осушила его! Озеро, в котором я вылупился из яйца! Она перекрыла все ручейки, все источники, которые питали его, и теперь вместо воды там осталось одно лишь болото. А я вынужден перейти сюда, в эту речушку, ширина которой не доходит и до половины моей длины! За что мне выдалось такое горе, за что?
>- Мы ищем людей, - подошёл и Блик, немного озадаченный, - ты их не видел?
— Не знаю. Может быть, они заплывали на мое озеро… Когда оно ещё было!
Дракон снова заплакал.
Шпинель долго вглядывалась в толщу воды, но не смогла заметить ничего интересного.
— Ну конечно, — тихо пробурчала она, — из всех драконов нам встретился именно такой, который не интересуется самоцветами.
Украдкой Блик начал подталкивать остальных назад, подальше от странного водяного дракона. Ему очень хотелось задать еще множество вопросов, но нельзя было терять времени. Сейчас они ничем не могут помочь этому дракону.
— Не расстраивайся, не всё же так плохо. Во всём надо искать плюсы! Эм… например, теперь тебя ничего не привязывает к тому месту, и ты можешь со свободной душой исследовать все остальные реки и водоёмы. Тебе открылась возможность увидеть столько всего удивительного и завести новые знакомства! Возможно, у тебя получится найти озеро или реку ещё больше и чище – её ты и назовёшь новым домом! Или встретить добрых пони, которые будут делиться с тобой сладостями! Или всё вместе!
Ещё пару секунд Вайлд стоял с открытым ртом, но не издавал никакого звука. Похоже, он понял, насколько странно звучала его попытка успокоения. Осекшись, Кранч перебил тишину кратким покашливанием и перевел тему:
— А где это озеро находится? Дальше вверх по течению?
Вайлд попытался вглядеться в тело водного дракона. Плохое зрение превращало видимую часть величественной фигуры в неясное цветное месиво. Бросив столь гиблое дело, пегас задал ещё один вопрос:
— И почему ты сам не прогнал ведьму? Я слышал, что они владеют магией, но… эм… ты же дракон! Большой и сильный! Можно же было укусить её или придавить собственным телом…
Кранч дал время дракону на обдумывание услышанного. Вайлд повернулся к Яркому и обратился уже к нему. Калека старался говорить тихо, чтобы расстроенный чешуйчатый их не услышал.
— Блик, а этот дракон большой? Ну, в смысле, я знаю, что он большой, но на сколько? Как бы объяснить… нам же нужны союзники, верно? Может, нам стоит позвать его к себе в долину? Поселим его в Звонкую, Витую или в само озеро. Он же туда поместится? Конечно, не обязательно делать это сейчас… можем взять его на обратном пути.
>Может, нам стоит позвать его к себе в долину?
- ХВАТИТ ТАЩИТЬ В ДОЛИНУ ВСЕХ КТО ПОПАДАЕТСЯ НАМ НА ПУТИ, - выпалил Блик, представив какие огромные носилки понадобятся им для водяного дракона без крыльев.
— Почему нет? – удивленно спросил пегас. — Чем нас будет больше, тем проще будет защититься от Алмазных Псов! Кто же знает, сколько там этих людей? Не увидел, чтобы в постах Блик пересказывал инфу про две сотни. Псов наверняка будет больше! А тут у нас целый дракон. Правда, без крыльев, но ведь никто не идеален! И, в отличие от того чейнджлинга, он не ранен. Лапы-то у него есть – значит дойдет. Есть же?
Прервав беседу, Вайлд снова начал разглядывать плачущего дракона. С трудом удалось разглядеть две мутные тонкие кляксы, которые и были приняты за лапы.
— Так он поместится в Звонкую, Витую или в озеро?
>— Не расстраивайся, не всё же так плохо. Во всём надо искать плюсы! Эм… например, теперь тебя ничего не привязывает к тому месту, и ты можешь со свободной душой исследовать все остальные реки и водоёмы. Тебе открылась возможность увидеть столько всего удивительного и завести новые знакомства! Возможно, у тебя получится найти озеро или реку ещё больше и чище – её ты и назовёшь новым домом! Или встретить добрых пони, которые будут делиться с тобой сладостями! Или всё вместе!
— Вы не понимаете! Конечно, я смогу найти новый дом. Но с тем озером у меня связанно такое количество воспоминаний! Я прожил в нем всю жизнь! Там я вылупился из яйца, там мама и папа учили меня плавать! Зачем мне новые места, если у меня отняли мою колыбель?
>— А где это озеро находится? Дальше вверх по течению?
— Теперь он нигде! Пропало! Испарилось! Но чуть выше по течению раньше река разветвлялась, и один из потоков шел в мое озеро. А теперь он перекрыт!
> — И почему ты сам не прогнал ведьму? Я слышал, что они владеют магией, но… эм… ты же дракон! Большой и сильный! Можно же было укусить её или придавить собственным телом…
— Как? Она ведь ходит по земле, а я водный дракон! У меня нет ног, и я не умею ползать по земле, как змеи! Да и… У неё был волк, который её слушался. Такой огромный, больше неё самой! Я видел, как он перекусил толстенное дерево, которое ему мешало. Я даже и не уверен, смог бы ли я сделать что-то против него.
Фэйри было очень жалко дракона. Она всегда думала, что дракон это огромное злющее чудовище, которое ненавидит пони, а оказалось, что бывает и совсем наоборот. Ей очень понравился этот добряк! Сначала ей, как и Вайлду, в голову пришла мысль позвать его в Долину - пони могли бы кормить его кристалликами, а он бы защищал их от врагов. Но оказалось, что бедняга не смог защитить даже самого себя. К тому же, как ему переправиться через горы? Наверное, никак. Но в любом случае, хотелось как-то ему помочь.
- Может быть, у нас получится тебе помочь. Хоть и... - Фэйри слегка погрустнела - Нам самим очень нужна помощь... Нам как раз нужно к людям, а они, вроде бы, терпеть не могут ведьм. В том числе и твою, скорее всего. Может быть, если рассказать им где она поселилась, они сами захотят её прогнать! Ой, кстати, а как тебя зовут? Меня Фэйри Тейл!
- Но чуть выше по течению раньше река разветвлялась, и один из потоков шел в мое озеро. А теперь он перекрыт!
- А почему ты не можешь просто сломать преграду, чтобы река вернулась в твоё озеро?
>- А почему ты не можешь просто сломать преграду, чтобы река вернулась в твоё озеро?
- Ну не может и не может, это его личное дело, - Блик пытался привлечь внимание друзей к более важному делу - поиску людей. - Ты бы еще спросила не может ли он нас довезти вверх по течению.
После подобного удара судьбы Шпинель как-то совсем потеряла интерес к происходящему. Безусловно, настоящий дракон был удивительным зрелищем, но той самой сверкающей изюминки при нем не было. По затравленному взгляду можно безошибочно определить направление её мысли. Безрадостно вызывая копытцем на поверхности реки разрастающиеся блинчики, она смиренно выслушивала диалог. К её ленивому удивлению Блик вёл себя агрессивно. Разве он не был колхозным затравышем?
И тут её силуэт одной мощью надежды разжало словно пружину!
Картина мгновенно сложилась! Всё же было так очевидно! Пока она тосковала, самоцветы в одиночестве ждали её на дне болота. Выражение мордочки сразу просветлело. Вряд ли ведьма успела прибрать к копытам живительный блеск.
- Конечно мы должны ему помочь! - столько энтузиазма в её голосе не было со времен поход в кузню, кажется. - Нам же по дороге, нам это по силу, нам это не сложно!
>- А почему ты не можешь просто сломать преграду, чтобы река вернулась в твоё озеро?
— Если бы я знал, как это сделать. Она магическая. Мы, водные драконы, не умеем колдовать.
>- Конечно мы должны ему помочь! - столько энтузиазма в её голосе не было со времен поход в кузню, кажется. - Нам же по дороге, нам это по силу, нам это не сложно!
— Нет! — Блик топнул ногой, — Никаких отвлечений! Что будет, если мы не успеем только из-за того, что нам пришлось делать крюк!
— Да, — начала настаивать на своём Шпинель. Она завладеет сокровищами дракона во что бы то ни стало! — мы обязаны помогать тем нуждающимся! Правильно, Фэйри?
— Ну… Я не уверена, что нам стоит это делать. Мне тоже хочется помочь дракону, но Блик прав. К тому же, у ведьмы есть этот волк. Его даже дракон боится. Справимся ли мы?
— Да ладно, придумаем что-нибудь. Вайлд, поддержи меня!
— Э-э-э… — Вайлд почувствовал, что если он согласится, то придется иметь дело с чудовищем, куда более опасным, чем чейнджлинги. И так как боец из Шпинели так себе, первым будут грызть именно его, — Раз Блик с Фэйри против, то и я против.
— Ну ребята! — Тут Шпинель сгребла всех в кучу, и шепотом произнесла, — подумайте о драгоценных камнях! У дракона наверняка припрятано куча магических кристалликов!
— Шпинель, ты совсем? — Блик не на шутку возмутился, — тебе что, совсем на соплеменников плевать? Готова их жизни на блестяшки обменять?!
Шпинель несколько раз открыла и закрыла рот, будто рыба, которую только что вынули из воды. Когда Блик подавал это так, то звучало действительно не хорошо.
— А они у него точно есть? — тихо спросил Вайлд, — где бы он взял их, в озере-то?
— Сейчас и узнаем, — ответила Фэйри, и подошла к дракону, — скажите, а вы и вправду питаетесь драгоценными камнями?
— Нет, маленькая пони, ты все перепутала. Драгоценными камнями питаются великие драконы. Они на много больше, и летают по небу. Мы, водные драконы, не имеем к ним никакого отношения. Мы даже огнем дышать не можем, — в доказательство дракон выпустил из пасти водяной фонтанчик.
— Видишь, — Блик ткунл Шпинель в плечо, — пошли уже.
— Хм, — Шпинель вздернула носик, — всё равно нам придется идти к той ведьме. Вот увидите.
Все попрощались с драконом и отправились дальше.
— А всё таки, — спросил Вайлд, — чисто гипотетически, в озеро бы он поместился?
— В озеро весь наш городок бы поместился, — ответила Шпинель, — Дважды.
— А вот в реки навряд ли, — добавил Блик, — их в некоторых местах перепрыгнуть можно, не то что эту.
По дороге они увидели то, о чем говорил дракон. От реки отделялось ещё одно русло, но вода в него не текла. Вместо этого речная гладь парадоксальным образом изгибалась и шла не горизонтально, как полагается воде, а под углом, втыкаясь в дно. Фэйри честно попыталась использовать свою магию и попытаться понять, в чем тут дело, но у неё ничего не получилось. Магия, заблокировавшая путь реке, была чужой для этого мира, и никак не взаимодействовала с силами, что текли через её рог.
Через пару дней они наши то, чего искали. Рядом с рекой находилось засеянное пшеницей поле, а за ним было видно квадратный частокол, стоящий на холме и окруженный рвом. Над стеной реяло красное знамя, на котором золотой нитью был вышит буйвол и написаны непонятные символы. Когда пони подошли ближе, с дозорной башни их окликнуло существо, подходившее под описание людей.
— Стой! Кто идет?
— Мы пони! Нашим племенам нужна защита!
— Да? Заходите.
Один из людей встретил их у входа и повел к главному. Внутри ровными рядами стояло двадцать палаток. Горели костры, на которых люди жарили отловленных птиц. Так же было поле с деревянными манекенами. Некоторые люди кидали в манекены копья, некоторые били их деревянными палками, по форме совпадающими с железкой, болтавшейся на бедре у их сопровождающего. «Тренируются», сразу понял Блик, наблюдая за спаррингом двух людей.
Их привели в единственную отдельно стоящую палатку, которая так же была самой большой. Внутри их ждало два человека. Они были одет в доспехи, а над их шлемами возвышались гребни из перьев — ирокез.
— Я — центурий Квинт Марий Пробус, а это — центурий Тулл Гельвидий. Я командую этой манипулой. Что вам нужно?
— Если бы я знал, как это сделать. Она магическая. Мы, водные драконы, не умеем колдовать.
>- Конечно мы должны ему помочь! - столько энтузиазма в её голосе не было со времен поход в кузню, кажется. - Нам же по дороге, нам это по силу, нам это не сложно!
— Нет! — Блик топнул ногой, — Никаких отвлечений! Что будет, если мы не успеем только из-за того, что нам пришлось делать крюк!
— Да, — начала настаивать на своём Шпинель. Она завладеет сокровищами дракона во что бы то ни стало! — мы обязаны помогать тем нуждающимся! Правильно, Фэйри?
— Ну… Я не уверена, что нам стоит это делать. Мне тоже хочется помочь дракону, но Блик прав. К тому же, у ведьмы есть этот волк. Его даже дракон боится. Справимся ли мы?
— Да ладно, придумаем что-нибудь. Вайлд, поддержи меня!
— Э-э-э… — Вайлд почувствовал, что если он согласится, то придется иметь дело с чудовищем, куда более опасным, чем чейнджлинги. И так как боец из Шпинели так себе, первым будут грызть именно его, — Раз Блик с Фэйри против, то и я против.
— Ну ребята! — Тут Шпинель сгребла всех в кучу, и шепотом произнесла, — подумайте о драгоценных камнях! У дракона наверняка припрятано куча магических кристалликов!
— Шпинель, ты совсем? — Блик не на шутку возмутился, — тебе что, совсем на соплеменников плевать? Готова их жизни на блестяшки обменять?!
Шпинель несколько раз открыла и закрыла рот, будто рыба, которую только что вынули из воды. Когда Блик подавал это так, то звучало действительно не хорошо.
— А они у него точно есть? — тихо спросил Вайлд, — где бы он взял их, в озере-то?
— Сейчас и узнаем, — ответила Фэйри, и подошла к дракону, — скажите, а вы и вправду питаетесь драгоценными камнями?
— Нет, маленькая пони, ты все перепутала. Драгоценными камнями питаются великие драконы. Они на много больше, и летают по небу. Мы, водные драконы, не имеем к ним никакого отношения. Мы даже огнем дышать не можем, — в доказательство дракон выпустил из пасти водяной фонтанчик.
— Видишь, — Блик ткунл Шпинель в плечо, — пошли уже.
— Хм, — Шпинель вздернула носик, — всё равно нам придется идти к той ведьме. Вот увидите.
Все попрощались с драконом и отправились дальше.
— А всё таки, — спросил Вайлд, — чисто гипотетически, в озеро бы он поместился?
— В озеро весь наш городок бы поместился, — ответила Шпинель, — Дважды.
— А вот в реки навряд ли, — добавил Блик, — их в некоторых местах перепрыгнуть можно, не то что эту.
По дороге они увидели то, о чем говорил дракон. От реки отделялось ещё одно русло, но вода в него не текла. Вместо этого речная гладь парадоксальным образом изгибалась и шла не горизонтально, как полагается воде, а под углом, втыкаясь в дно. Фэйри честно попыталась использовать свою магию и попытаться понять, в чем тут дело, но у неё ничего не получилось. Магия, заблокировавшая путь реке, была чужой для этого мира, и никак не взаимодействовала с силами, что текли через её рог.
Через пару дней они наши то, чего искали. Рядом с рекой находилось засеянное пшеницей поле, а за ним было видно квадратный частокол, стоящий на холме и окруженный рвом. Над стеной реяло красное знамя, на котором золотой нитью был вышит буйвол и написаны непонятные символы. Когда пони подошли ближе, с дозорной башни их окликнуло существо, подходившее под описание людей.
— Стой! Кто идет?
— Мы пони! Нашим племенам нужна защита!
— Да? Заходите.
Один из людей встретил их у входа и повел к главному. Внутри ровными рядами стояло двадцать палаток. Горели костры, на которых люди жарили отловленных птиц. Так же было поле с деревянными манекенами. Некоторые люди кидали в манекены копья, некоторые били их деревянными палками, по форме совпадающими с железкой, болтавшейся на бедре у их сопровождающего. «Тренируются», сразу понял Блик, наблюдая за спаррингом двух людей.
Их привели в единственную отдельно стоящую палатку, которая так же была самой большой. Внутри их ждало два человека. Они были одет в доспехи, а над их шлемами возвышались гребни из перьев — ирокез.
— Я — центурий Квинт Марий Пробус, а это — центурий Тулл Гельвидий. Я командую этой манипулой. Что вам нужно?
Видя что никто не решается заговорить первым, светлогривый вышел вперед. Он поприветствовал людей, представил своих спутников и назвал себя, после чего понял, что следовало заранее продумать как обратиться за помощью. Просто так прийти и попросить сражаться за них с псами было как то нагло, поэтому он на ходу начал сочинять.
- Мы пришли предупредить вас о нашем общем враге - алмазных псах. Их очень много, они вооружены, и собираются захватить все эти земли. До вашего появления никто не мог им противостоять, но теперь, с вашей помощью, мы можем их победить. Наше поселение вот-вот подвергнется их нападению. Там они не ожидают встретить сильного сопротивления, поэтому там для вас будет легко нанести им серьезное поражение.
Боясь показаться неискренним, Блик вопросительно повернулся к друзьям, ожидая поддержки.
>- Мы пришли предупредить вас о нашем общем враге - алмазных псах. Их очень много, они вооружены, и собираются захватить все эти земли. До вашего появления никто не мог им противостоять, но теперь, с вашей помощью, мы можем их победить. Наше поселение вот-вот подвергнется их нападению. Там они не ожидают встретить сильного сопротивления, поэтому там для вас будет легко нанести им серьезное поражение.
Квинт улыбнулся.
— Хотят захватить? Пускай захватывают. Эта земля не наша.
Тулл что-то сказал Квинту, и они начали о чем-то спорить на их чужом языке.
Пони терпеливо ждали.
— Вот что, — сказал Квинт, — вы ведь знаете, что мы пришли из другого мира? Ведьма отправила нас сюда, и у нас нет пути обратно. Если вы узнаете, как нам попасть обратно, то мы вам поможем.
— О! — начала Фэйри, — тут как раз неподалеку обосновалась злая ведьма. Если вы…
Квинт махнул рукой.
— Мы пытались. Мы несколько раз пытались поймать ведьму, и каждый раз мы приходили к пустому месту. Хотя было видно, что дом ведьмы был там всего пару минут назад. Если вы думаете, что у этой ведьмы есть то, что может вернуть нас — достаньте это у неё сами.
Блик не знал что и сказать. Как же они смогут найти эту ведьму, если она умеет исчезать вместе со всем своим домом? Немного поразмыслив, он предложил выманить ведьму и устроить ей засаду. Ниже по течению она заблокировала поток воды в озеро, поэтому если прокопать рядом обходной канал, рабочей силы благо хватало, то наверняка ведьма явится восстановить свой барьер. Тогда-то солдаты ее и схватят.
>Немного поразмыслив, он предложил выманить ведьму и устроить ей засаду. Ниже по течению она заблокировала поток воды в озеро, поэтому если прокопать рядом обходной канал, рабочей силы благо хватало, то наверняка ведьма явится восстановить свой барьер. Тогда-то солдаты ее и схватят.
Квинт внимательно выслушал Блика.
— Глупость. Это не сработает.
— Да почему? Давайте попробуем!
— Я не буду отправлять своих людей на эту авантюру!
Перебранка между Бликом и Квинтом длилась ещё пару минут. Потом Шпинель не выдержала.
— Блик. Давай отойдем.
Блик хотел было возразить, но Шпинель взяла его в охапку и вытянула из палатки.
— Не спорь с ним, это бесполезно. Он слишком стар, и боится пробовать что-то новое и смелое. К тому же он чувствует свою власть. Для него признать тебя правым — значит унизиться, и поэтому он с тобой не согласится, будь ты хоть сто раз прав.
— Откуда ты знаешь? Я сейчас ему всё объясню, и он всё поймет.
— Нет, не поймет. Ты думаешь, у меня такое в первый раз?
Блик вспомнил, кто такая Шпинель. Вспомнил её вечные проделки, которые никогда не получалось доводить до конца благодаря вмешательству старейшин. Вспомнил, как все облегченно вздыхали, когда Красную в очередной раз ловили, и благодарили старейшин за предотвращенную «трагедию». Да и он и сам мысленно благодарил, чего уж таить.
Ведь если Шпинель пыталась провернуть что-то за спиной у старейшин, то это явно было что-то опасное, верно? Иначе, почему она просто не подходила к старейшинам за разрешением и советом? Получается, подходила. Раньше.
— Ладно, ты права.
Блик и Шпинель вернулись в палатку. К ним обратился Вайлд.
— Мы с Фэйри поговорили ещё немного. Оказывается, эта ведьма может видеть солдат на расстоянии. Или чуять, или ещё что, не знаю — но как то же она понимала, что за ней идут. Она заранее увидит копающих и может наложить на них проклятие. Или просто уйдет, увидев засаду.
Люди оказались монструозными созданиями, вызывавшими не то жалость, не ты отвращение. Лысенькие, мягонькие существа. Вертикальность хождения придавала им ещё большей внешней уязвимости, казалось, что их достаточно толкнуть, чтобы они, отскочив пару раз, растеклись по земле. Видели ли они что-либо дальше носа своими прямо расположенными глазами - был тот ещё вопрос.
В любом случае, их лапки с удивительно ловкими отростками хотелось пожев...
Так, стоп, разговор Блика уходил куда-то не туда. Самодовольная улыбка, так и кричавшая: "А я вам говорила, что мы ещё встретимся с ведьмой!" превратилась в оскал негодования. Перетерев с жеребенком по душам и вернувшись, Шпинель предложила спутникам самый потрясающий, невообразимый, внезапный вариант:
- А может мы с ней просто поговорим? Ей же наверняка что-то надо. - честно говоря, союз с магом, чья мощь выходит за рамки понячьей и удерживает толпу ребят в панцирях привлекал Шпинель намного больше, чем попытка договориться с очередными пердунами.
Пегас предпочёл не встревать в разговор, полностью доверив его ведение компаньонам. Вместо этого, он лишь рассматривал представившихся людей.
Раньше Кранч никогда не видел существ способных передвигаться на двух конечностях – прямо как он сам, - а тут вот они! Конечно, от других членов племени он слышал россказни о неких «грифонах»: однако одно дело слышать, а видеть подобное в живую – совсем другое! Так непривычно. Ещё они таскают на себе все эти железки. Неужели они и правда способны защитить от укусов, порезов и прочего? Ну, раз эти люди их носят – значит могут. Интересно, Вишня смогла бы сделать такие же, только приспособленные под пони? Стоит спросить по возвращению домой. А ещё лучше раздобыть один комплект и предоставить как образец! Эх, мечты-мечты…
Предложенная Шпинелью идея звучала здраво и напрашивалась сама собой, но… но так не хотелось встречаться с подчиняющимся ведьме громадным волком. Это же сколько времени нужно будет его бить клинком? Час? А если лезвие не возьмёт – придётся бегать. Вайлд обреченно вздохнул.
— Хорошо, давайте отправимся и поговорим с ней – согласился он с мнением единорожки.
В голjве Фэйри созрел вариант сделки, который мог бы устроить обе стороны. Раз люди не могут поймать ведьму, то они могли бы перебраться ближе к Долине и защитить её, когда придут алмазные псы. А дополненный воинами племени отряд пони отправился бы к ведьме. Может быть, кто-то из того небольшого поселения пони тоже присоединился бы. Может быть, с ней даже удалось бы договориться. Хотя, если верить рассказам про ведьм, брр... пони они терпеть не могут и делают с ними жуткие вещи. Но ведьма-то хотя бы одна, пусть и с большим волком, а алмазных псов целая армия! Так хотя бы шансы появятся, да и Долина будет защищена. А это самое главное.
- Послушайте, мистер Квинт. Если я правильно понимаю, то вы уже год, или даже больше, как застряли в нашем мире без возможности поймать ведьму, чтобы вернуться домой. Вы же тут можете застрять навсегда из-за неё, если вам никто не поможет! Нам эта дурацкая ведьма тоже не нужна и мы все были бы рады, если бы вы её поймали и всё стало как раньше. И раз уж вас она чует, а нас нет, то что-то с этим сделать сможем только мы. В нашем поселении есть старейшины. Они давно живут и очень много знают. Наверняка, они смогут придумать как поймать ведьму или скрыть вас от её взгляда. Несколько воинов у нас тоже есть. Их совершенно не хватит, чтобы защититься от псов, но вполне достаточно, чтобы собрать небольшой отряд пони, который бы отправился ловить ведьму вместо вас. Всё что нам нужно, это чтобы вы отпугнули Алмазных Псов. Наверняка, они даже драться не пойдут, когда увидят вас на своём пути. Вы можете встать лагерем возле гор, на дороге к нашей Долине. А мы с отрядом пони отправимся к ведьме, точно зная, что наш дом под защитой. Вы же ничего от этого не теряете! - Фэйри сложила копытца в умоляющем жесте и состроила максимально жалобную мордочку - Мистер Квинт! Мистер Тулл! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Милота 1d10: (1) = 1
>- Мистер Квинт! Мистер Тулл! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
— Хм… — Квинт задумался, — сколько будет нападающих?
Пони дружно пожали плечами.
— Хотя бы примерно? Сотня? Тысяча? Десять тысяч?
Повисло молчание.
— Но вы знаете, какой дорогой они пойдут?
Фэйри хотела было кивнуть, но вовремя остановилась. Долина была очень большой, и тот проход, через который они прошли, был явно не единственным. И, вполне возможно, даже не самым удобным для того, чтобы через него прошла армия.
— А что это за псы? Как обычные, только говорящие?
— Нет, — сказал Вайлд, вспоминая старые легенды, — они на много больше пони, и у них есть оружие и доспехи, как у вас.
Приглядевшись к тому, что было надето на центурионе, он быстро добавил:
— Только у них медные доспехи, а не серебряные.
Квинт рассмеялся.
— Это не серебро, это железо.
Он повернулся и что-то спросил у Тулла. Тулл молча кивнул.
— Хорошо. Мы идём с вами. Отдохните, пока мы всё соберём.
Он вышел из палатки и что-то заорал, отдавая легионерам команды. Люди оторвались от своих дел и начали быстро собирать палатки. Всего через час всё, что не было вкопано в землю, уместилось в дорожных мешках, и манипула, выстроившись в колонну, начала марш по направлению к долине. Четверо пони шли во главе, показывая дорогу.
Путь по знакомым местам пролетел незаметно, и совсем скоро армия добралась до гор. Сквозь горы идти было нелегко, но люди показали себя хорошо. Действуя по принципу «где пройдет один — пройдёт и сотня», они не отставали, пусть им и пришлось растянуться на столько, что идущие впереди не видели задних.
— Это ничего, — сказал Квинт, — когда Ганнибал переходил через Альпы, у него было сорок тысяч воинов. Вот ему было тяжело.
Перед последним перевалом случилась неожиданная встреча. Из долины выходила группа пони, нагруженная тюками. Когда они подошли поближе, четверка узнала своих соплеменников.
— Свифт Нидл! — крикнула Фэйри, бросаясь на встречу, — что случилось? Почему ты здесь?
— Фэйри! Я так рада тебя видеть! Я боялась, что ты… Тебя… Что ты не вернешься! В долине столько всего произошло! Твой отец всё рассказал. Старейшины после этого куда-то спрятались. Мы подумали, что они сбежали, вот и мы решили тоже уйти. Мы не верили, что вам удастся привести помощь. Извини.
— Ничего страшного, — подошел Вайлд, — мы тоже не верили.
Свифт издала нервный смешок.
— Мы не единственные кто ушел, но большинство решило остаться. Некоторые надеются на вашу помощь и пытаются жить как раньше. Но всё равно, в воздухе витает уныние. Многие мои друзья просто смирились с тем, что псы придут, и с этим ничего не сделать. Но, вот эти существа…
— Люди.
— Эти люди. Они правда нам помогут?
— Правда, — кивнула Фэйри, — но сначала нам надо будет помочь им. Понимаешь, они…
— Может, расскажешь по дороге в долину? — перебил её Блик, — нас ведь ждут.
И действительно, легионеры уже начали роптать, не понимая, чем вызвана задержка.
На следующий день люди и пони спустились с гор. Тулл начал организовывать лагерь. Квинт подозвал четверку для разговора.
— По поводу стратегии. Первое. В горах, конечно, обороняться легче, и, если псов больше, чем нас, в узком проходе это преимущество можно нивелировать. Но, к сожалению, это невозможно. Эта ваша долина огромна, я никогда таких не видел. Здесь, наверное, десятки, если не сотни проходов, через которые они могут пройти. Если мы перекроем один, они разделятся и отправят одну группу через другой, чтобы ударить нам в тыл, как персы в Фермопилах. Поэтому нужен другой способ. Как вы сказали, у нас есть ещё пара месяцев, прежде чем псы придут. Мы сможем построить крепость вроде той, в которой вы нас нашли, но больше. В ней укроются все пони, и мы. Когда псы придут, у них будет два пути — либо они встанут в осаду, либо отправятся на штурм. В осаде у нас будет преимущество — в крепость можно свезти всё продовольствие, что у вас есть, а у псов будет только то, что они принесли с собой. Сомневаюсь, что они смогут наладить снабжение через горы. А без снабжения надолго они здесь не останутся, иначе они скоро переловят всю живность в долине и им придется питаться травой, так же как вам. А штурм… Тут остается только уповать на богов. Второе. Некоторые из вас видимо думают, что мы придем и победим всех ваших врагов за вас. Так не получится. Вы должны не только помочь нам возвести укрепления, но и стоять на них вместе с нами. В нашем легионе, считая нас, состоит три тысячи человек. Что сделает двести человек, если псов будет три тысячи? А у Цезаря этих легионов пять. Поэтому нам понадобится столько воинов, сколько возможно. Я понимаю, вы не умеете воевать, но мы сможем вас обучить, главное, чтобы ваш народ был готов. Поэтому я хочу, чтобы вы убедили ваших мужчин взять в руки оружие… То есть, в копыта, или как вы это делаете.
— Вот так, — Вайлд вытащил из ножен свой мачете и помахал им перед собой.
— Да уж… Наши лошади так не могут. Так о чём я говорил? Да, численность. Дело не только в ней. Легионеры не воюют в одиночку. Нам нужны ауксиларии. Те, кто могут, при необходимости, быстро перемещаться и атаковать врагов на расстоянии. В ближний бой неопытное ополчение в любом случае лучше не посылать. К тому же, даже если мы победим их сейчас, псы могут вернуться. Или ещё кто-нибудь. Поэтому вам нужно научиться защищать себя. Я хочу, чтобы вы собрали пони и убедили их сражаться. Вы ведь сейчас идете в свою деревню, верно? Я и мои телохранители идем с вами. Нужно показать, что помощь действительно пришла. А ещё я хочу узнать о вас побольше. В частности, что могут ваши пегасы и единороги.
— Хм… — Квинт задумался, — сколько будет нападающих?
Пони дружно пожали плечами.
— Хотя бы примерно? Сотня? Тысяча? Десять тысяч?
Повисло молчание.
— Но вы знаете, какой дорогой они пойдут?
Фэйри хотела было кивнуть, но вовремя остановилась. Долина была очень большой, и тот проход, через который они прошли, был явно не единственным. И, вполне возможно, даже не самым удобным для того, чтобы через него прошла армия.
— А что это за псы? Как обычные, только говорящие?
— Нет, — сказал Вайлд, вспоминая старые легенды, — они на много больше пони, и у них есть оружие и доспехи, как у вас.
Приглядевшись к тому, что было надето на центурионе, он быстро добавил:
— Только у них медные доспехи, а не серебряные.
Квинт рассмеялся.
— Это не серебро, это железо.
Он повернулся и что-то спросил у Тулла. Тулл молча кивнул.
— Хорошо. Мы идём с вами. Отдохните, пока мы всё соберём.
Он вышел из палатки и что-то заорал, отдавая легионерам команды. Люди оторвались от своих дел и начали быстро собирать палатки. Всего через час всё, что не было вкопано в землю, уместилось в дорожных мешках, и манипула, выстроившись в колонну, начала марш по направлению к долине. Четверо пони шли во главе, показывая дорогу.
Путь по знакомым местам пролетел незаметно, и совсем скоро армия добралась до гор. Сквозь горы идти было нелегко, но люди показали себя хорошо. Действуя по принципу «где пройдет один — пройдёт и сотня», они не отставали, пусть им и пришлось растянуться на столько, что идущие впереди не видели задних.
— Это ничего, — сказал Квинт, — когда Ганнибал переходил через Альпы, у него было сорок тысяч воинов. Вот ему было тяжело.
Перед последним перевалом случилась неожиданная встреча. Из долины выходила группа пони, нагруженная тюками. Когда они подошли поближе, четверка узнала своих соплеменников.
— Свифт Нидл! — крикнула Фэйри, бросаясь на встречу, — что случилось? Почему ты здесь?
— Фэйри! Я так рада тебя видеть! Я боялась, что ты… Тебя… Что ты не вернешься! В долине столько всего произошло! Твой отец всё рассказал. Старейшины после этого куда-то спрятались. Мы подумали, что они сбежали, вот и мы решили тоже уйти. Мы не верили, что вам удастся привести помощь. Извини.
— Ничего страшного, — подошел Вайлд, — мы тоже не верили.
Свифт издала нервный смешок.
— Мы не единственные кто ушел, но большинство решило остаться. Некоторые надеются на вашу помощь и пытаются жить как раньше. Но всё равно, в воздухе витает уныние. Многие мои друзья просто смирились с тем, что псы придут, и с этим ничего не сделать. Но, вот эти существа…
— Люди.
— Эти люди. Они правда нам помогут?
— Правда, — кивнула Фэйри, — но сначала нам надо будет помочь им. Понимаешь, они…
— Может, расскажешь по дороге в долину? — перебил её Блик, — нас ведь ждут.
И действительно, легионеры уже начали роптать, не понимая, чем вызвана задержка.
На следующий день люди и пони спустились с гор. Тулл начал организовывать лагерь. Квинт подозвал четверку для разговора.
— По поводу стратегии. Первое. В горах, конечно, обороняться легче, и, если псов больше, чем нас, в узком проходе это преимущество можно нивелировать. Но, к сожалению, это невозможно. Эта ваша долина огромна, я никогда таких не видел. Здесь, наверное, десятки, если не сотни проходов, через которые они могут пройти. Если мы перекроем один, они разделятся и отправят одну группу через другой, чтобы ударить нам в тыл, как персы в Фермопилах. Поэтому нужен другой способ. Как вы сказали, у нас есть ещё пара месяцев, прежде чем псы придут. Мы сможем построить крепость вроде той, в которой вы нас нашли, но больше. В ней укроются все пони, и мы. Когда псы придут, у них будет два пути — либо они встанут в осаду, либо отправятся на штурм. В осаде у нас будет преимущество — в крепость можно свезти всё продовольствие, что у вас есть, а у псов будет только то, что они принесли с собой. Сомневаюсь, что они смогут наладить снабжение через горы. А без снабжения надолго они здесь не останутся, иначе они скоро переловят всю живность в долине и им придется питаться травой, так же как вам. А штурм… Тут остается только уповать на богов. Второе. Некоторые из вас видимо думают, что мы придем и победим всех ваших врагов за вас. Так не получится. Вы должны не только помочь нам возвести укрепления, но и стоять на них вместе с нами. В нашем легионе, считая нас, состоит три тысячи человек. Что сделает двести человек, если псов будет три тысячи? А у Цезаря этих легионов пять. Поэтому нам понадобится столько воинов, сколько возможно. Я понимаю, вы не умеете воевать, но мы сможем вас обучить, главное, чтобы ваш народ был готов. Поэтому я хочу, чтобы вы убедили ваших мужчин взять в руки оружие… То есть, в копыта, или как вы это делаете.
— Вот так, — Вайлд вытащил из ножен свой мачете и помахал им перед собой.
— Да уж… Наши лошади так не могут. Так о чём я говорил? Да, численность. Дело не только в ней. Легионеры не воюют в одиночку. Нам нужны ауксиларии. Те, кто могут, при необходимости, быстро перемещаться и атаковать врагов на расстоянии. В ближний бой неопытное ополчение в любом случае лучше не посылать. К тому же, даже если мы победим их сейчас, псы могут вернуться. Или ещё кто-нибудь. Поэтому вам нужно научиться защищать себя. Я хочу, чтобы вы собрали пони и убедили их сражаться. Вы ведь сейчас идете в свою деревню, верно? Я и мои телохранители идем с вами. Нужно показать, что помощь действительно пришла. А ещё я хочу узнать о вас побольше. В частности, что могут ваши пегасы и единороги.
Можно прокинуть кубики на ещё одну попытку изучения заклинания, типа пока мы возвращались? Шпинель же может научить?
Блик восхитился боевым настроем людей и их умением воевать. Он затаив дыхание слушал все наставления Квинта и ему казалось, что этот человек может одолеть даже дракона, если тот перейдет ему дорогу. Наконец-то можно было поверить в то, что их поселение будет спасено.
И конечно он вызвался найти спрятавшихся старейшин, только в одиночку ему конечно не справиться. Должен быть кто-то, кто силой или словом заставит тех вернуться.
И конечно он вызвался найти спрятавшихся старейшин, только в одиночку ему конечно не справиться. Должен быть кто-то, кто силой или словом заставит тех вернуться.
Фэйри готова была прыгать от счастья, когда Квинт согласился на её предложение. Она, конечно, не знала что делать с ведьмой, но Долина была спасена! Конечно, постепенно первоначальная радость несколько утихла, когда стало ясно, что в одиночку люди Долину не защитят, но всё равно это было что-то! Кроме того, на обратном пути ей, наконец, удалось выучить заклинание, которому её отец научил Шпинель, так что настроение по пути назад было замечательным.
То, что старейшины пропали, было очень плохим знаком. Значит, всё-таки предали. Как ни странно, эта новость вместо того, чтобы повергнуть Фэйри в шок, наоборот заставило её собраться. Так уж получалось, что теперь, видимо, "старейшинами" придётся стать её группе.
- Я попробую уговорить пони. Не только мужчин! Наше возвращение с подмогой точно их приободрит. Главное убедить их, что если они будут драться, то у нас появятся шансы на свободу! Крепость, наверное, будет лучше построить где-то на реке и поближе к истоку, чтобы в осаде всегда была вода и её не смогли отравить. Блик знает каждый закоулочек в Долине, так что всякие ваши тактические штуки и планы лучше обсуждайте с ним.
>- В частности, что могут ваши пегасы и единороги.
- Пегасы умеют летать. Причём очень хорошо! Думаю, они даже смогут делать вылазки. А единороги владеют магией. Всякой разной. Так просто даже и не перечислить какой, у каждого свой набор заклинаний, но все точно владеют телекинезом - Фэйри подняла в воздух камешек, и положила его себе на копыто - Вот так. Я вот ещё цвета менять умею - Камешек начал принимать все цвета радуги от красного до фиолетового, после чего вновь стал обычным и серым. Фэйри улыбнулась - Вот. Не знаю, что именно пригодится в бою, но, думаю, вы что-то придумаете. Я попробую собрать полный список заклинаний, которыми владеют единороги племени. Вы скажете какие пригодятся и мы попробуем обучить им всех единорогов. Ой! Кстати! У меня же папа воин! Вам надо обязательно с ним поговорить! Ох, столько всего сделать надо... Ладно, сначала пойдёмте в деревню, расскажем остальным, что пришла подмога, а там будет виднее что делать.
Новость о побеге старейшин оставила двоякое ощущение: с одной стороны – плевать, а с другой – сейчас очень пригодится помощь Шелл. Вспоминая прогулку на фестивале и огненное заклятье… это же сколько псов могла сжечь только одна старейшина? А если бы она обучила этой магии остальных единорогов? Хотя, раз она не сделала это раньше, то без постороннего вмешательства все равно не разобрались бы.
По возвращению в деревню, Вайлд намеревался проведать семью, Взгляда и Вишню. Кранч хоть и был уверен в здравии родичей, но уж очень тянуло его убедиться в этом воочию: заодно, они могут подробно рассказать обо всём произошедшем в поселении. У Загадочного же можно будет покопаться в горе медных изделий – вдруг удастся найти нечто полезное для людей? Заодно следует спросить о том, что единорогу рассказала Шелл. После побега старейшины нет смысла играть в молчанку. Скорее всего, это уже неважно и даже известно, но всяко проще уточнить самому, нежели чем строить догадки. Ну, а Вишня… а Вишню можно сразу подбить к изготовлению клинков. А чего время зря терять? Осталось только принести ей что-то интересное, как и обещал Кранч перед уходом. Может и тут люди смогут подсобить? Стоит попробовать:
— Квинт, а не могли бы вы отдать нам один из ваших шлемов? У нас в деревне есть хороший ремесленник и, быть может, удастся приспособить его под пони. Мне кажется, с такой вещицей наши соплеменники будут гораздо отважнее, нежели чем с открытой для удара головой.
Не знаю нужен тут какой-то ролл или нет.
Пони были добрыми, миролюбивыми существами. Они ели траву, закусывали ягодками и цветочками, а потом запивали вкусным яблочным сидром. Если было ну очень хорошо, то можно напоследок сытно икнуть.
Теперь в этот список дел пора было вписывать войну.
Шпинель не понимала, почему её спутники с таким энтузиазмов относятся к милитаризации долины. После войны пони становятся зануднее, чем всегда! Унылее!! Грустнее!!! Как можно было искренне улыбаться, зная, что на твоих копытах кровь, пролитая разорванным на глазах товарищем. Ой-ей, кто-то, кажется, начал смаковать!
С ведьмой пока никто говорить не спешил, поэтому оставалось, в обход важных обсуждений, пойти по другим неотложным делам. Хотелось поскорее узнать про обновочку - самую настоящую королевскую корону. Не золотая конечно - но глубокая чернота материала захватывала воображение. У Шпинель не было предположений о происхождении предмета, поэтому она поскакала на поиски Загадочного Взгляда. Заодно собиралась навестить чейнджлинга в надежде, что он достаточно бессознателен, чтобы дать потрогать свои крылья.
Теперь в этот список дел пора было вписывать войну.
Шпинель не понимала, почему её спутники с таким энтузиазмов относятся к милитаризации долины. После войны пони становятся зануднее, чем всегда! Унылее!! Грустнее!!! Как можно было искренне улыбаться, зная, что на твоих копытах кровь, пролитая разорванным на глазах товарищем. Ой-ей, кто-то, кажется, начал смаковать!
С ведьмой пока никто говорить не спешил, поэтому оставалось, в обход важных обсуждений, пойти по другим неотложным делам. Хотелось поскорее узнать про обновочку - самую настоящую королевскую корону. Не золотая конечно - но глубокая чернота материала захватывала воображение. У Шпинель не было предположений о происхождении предмета, поэтому она поскакала на поиски Загадочного Взгляда. Заодно собиралась навестить чейнджлинга в надежде, что он достаточно бессознателен, чтобы дать потрогать свои крылья.
Пока Вайлд, Фэйри и Шпинель направились в деревню, обсуждая, что нужно сделать, Блик решил отделиться и поискать старейшин. К счастью, Квинт согласился выделить десять человек ему в сопровождение. Правда, при условии, что командовать ими будет Тулл — сам Квинт пошел с остальными в деревню, а центурионы были единственными, кто мог достаточно свободно общаться на языке пони. Поэтому пришлось задержаться, пока Тулл не закончит обустройство временного лагеря.
Блик повел римлян к пещере Пара. Почему-то он был уверен, что старейшины были именно там. А с другой стороны, где бы им ещё быть? Они были слишком старыми, чтобы скакать по горам, а других мест, где можно было спрятаться, он не знал. Была конечно одна построенная неизвестным пони землянка вдалеке от деревни, и несколько рощиц, в которых легко было затеряться, но гуляя там Блик встречал пепел от костров и сердцевины яблок, а значит, что в этих укромных местах его соплеменники тоже бывали. Всё же была причина, по которой он тогда решил посоветовать именно эту пещеру, а не другое, не обжитое место.
Журчание водопада навело неприятные воспоминания. Блик думал, что прошло уже достаточно времени, чтобы чувства улеглись, но стоило оказаться на том же месте, и страх, стыд, унижение снова заиграли в его душе.
— Что-то не так? — спросил Тулл.
— Всё в порядке, — твердо ответил Блик. Он уже не был тем Бликом, который беспомощно барахтался в воде. Тренировки изменили его характер, а события последнего месяца закрепили эти изменения.
— Пещера вон за тем водопадом. Вы туда не поместитесь, если не пригнетесь. Подождите пока здесь, я вас позову.
— Да уж, — рассмеялся Тулл, — не хотелось бы мочить мой ирокез.
И снова Блик прошел через поток воды.
С последнего визита пещера изменилась. Она стала больше. Письмена Ноющего Пара исчезли. У входа теперь висело плотное одеяло, не пропускавшее внутрь брызги и влагу, а пол был устлан сухой травой. И, конечно, здесь были старейшины.
За последний месяц (на самом деле чуть меньше, но не важно) они как будто постарели на несколько лет. Действительно ли они стали выглядеть настолько хуже, или дело было в тусклом свете лучин, но если раньше они выглядели величественно и мудро, то сейчас на них было жалко смотреть. Что выражали теперь их глаза? Сожаление? Стыд? Страх?
Грива Блика засветилась. Он уже хотел было открыть рот, но вдруг понял, что не знает, что говорить. Точнее, у него было много чего им высказать, но сейчас нужно было уговорить их сотрудничать, а не обвинять.
Повисло тяжелое молчание.
Первым его нарушил землепони Шейп.
— Здравствуй, Блик. Ты, возможно, хочешь знать, почему мы выбрали именно тебя.
Тут Блика прорвало.
— Потому что я слишком много знаю?! Потому что я указал вам эту проклятую пещеру?!
Шейп насупился.
— Понимаешь… Ведь если бы мы не выбрали тебя, то пришлось бы отправить другого пони… И, раз уж нет никакой разницы…
— А зачем вообще надо было кого-то отправлять на смерть?
Старейшина Шелл встала. Её морду исказила злобная гримаса.
— А ты думаешь, у нас был выбор? Ты, глупый, эгоистичный ребёнок, не понимаешь, что ты наделал? Всё, что тебе нужно было сделать, это попасться в лапы псам! Подумаешь, поработал бы чуть больше чем обычно! А теперь из-за твоей самовлюблённости будет страдать вся долина! Псы придут, съедят всех, кто слишком слаб для работы, и уведут всех остальных! Ты этого хотел?
Блика поразил этот неожиданный отпор. Если немного подумать, то своя логика в словах Шелл была. Лучше уж было пожертвовать несколькими пони, чем всеми. И о людях они ничего не знали. Но глупые обвинения и грубый тон отбивал всякое желание сопереживать бывшей старейшине.
— Вы могли хотя бы попытаться что-то сделать! Вы ведь знали о псах ещё во время фестиваля смены сезонов, когда приказали найти вам это место! Если бы вы отправили группу в горы ещё тогда, они бы нашли помощь и привели сюда, как это сделали мы! Или вы могли сами организовать оборону!
— Оборону! От псов! Ты бредишь! Они бы смяли всё, что мы могли им противопоставить! А если бы мы и отбились, то какой ценой! Псы требовали всего лишь четырех в год, а в бою мы бы потеряли сотни!
Неожиданно вмешался Шифт.
— Да заткнись ты, стерва! Ты что, забыла, что чейнджлинги хотели сделать с нашими племенами «ради быстрого увеличения поголовья»? Или тебе, старой извращенке, это понравилось? Ну так ты что, думаешь, что псы бы не потребовали больше жертв после этого самого увеличения? А сами чейнджлинги бы не забирали солнце знает сколько жизней?
Шифт и Шелл начали орать друг на друга, забыв о Блике. Тот уже хотел было заставить их прекратить, но тут Шейп тронул его за плечо.
— Давай поговорим снаружи.
Блик кивнул, и они со старейшиной вышли. Шейп удивленно оглядел римлян.
— Это и есть та самая помощь? Они действительно будут сражаться с псами?
— Да.
— Так вам всё же удалось это сделать. А мы, дураки, не верили, — Шейп склонил голову, — прости Шелл её слова. Когда она успокоится, ей самой станет стыдно за её слова. Нам было тяжело это время. Сам понимаешь, в долину в любой момент могут вторгнуться псы. Да и если сидеть почти безвылазно в этой пещере, рано или поздно можно сбрендить. И за то что отправили вас на верную смерть, тоже прости, всех нас. Мы правда и представить не могли, что псов возможно остановить как-то иначе. Если тебе нужно что-то от нас, говори. Мы сделаем всё, что будет в наших силах.
Блик задумался. С Шелл было всё ясно, она должна была научить других боевым заклинаниям, и сама участвовать в бою. Но что можно было попросить с двух других?
Небольшая процессия приближалась к деревне. Во главе шли Вайлд, Шпинель и Фэйри. За ними маршировали Квинт и ещё десять легионеров (остальные отдыхали в лагере). В конце плелась группа беженцев, вновь получившая надежду сохранить свои дома.
И как их встречали! Фэйри не могла припомнить такой искренней радости от своих соплеменников. Новость о том, что спасение прибыло, разносилась под деревне, словно пожар. Пони выбегали из своих домов, чествовали их имена, выкрикивали слова благодарности. Даже Шпинель, обычно не получавшая ничего, кроме осуждения, теперь наслаждалась её долей похвал. Наконец-то её оценили по достоинству!
Правда, в её сердце кольнула иголочка зависти, когда семьи Вайлда и Фэйри бросились обнимать своих вернувшихся детей. Никто так не беспокоился о ней, никто не плакал от счастья так, как плакали матери, и некому было сказать «Ну вот всё и закончилось, и не стоило и волноваться». Впрочем, утешила она себя, ей будет легче прощаться, когда им снова придется отправиться из долины, на этот раз за ведьмой.
И в самом деле, все успели так расслабиться, как будто псы уже были побеждены, а люди отправились домой. Последнее тоже было важно — в отличии от других, Шпинель успела немного поинтересоваться пришельцами из иного мира, и, хотя она пока смогла усвоить только самые общие моменты, некоторые факты были, прямо скажем, беспокоящими. Например, что одним из параметров, определяющим успешность похода, были захваченные рабы. Или упоминания о «лошадях», по словам людей выглядевшие как пони, и к которым люди относились примерно так же, как алмазные псы к порабощенным видам. А впереди ещё предстояло очень много работы.
Именно поэтому (и совершенно не из-за того, что ей было неприятно!) она потянула Вайлда и Фэйри из семейных объятий, шепча на ухо: «У нас ещё есть дела».
— Ой, точно, — спохватилась Фэйри, — надо же ещё всё всем рассказать. Пойдемте на площадь, скорее!
К счастью, особых усилий, чтобы всех собрать, не потребовалось: все и так счастливой толпой шли вслед за героями.
На пути к площади, Квинт обратил внимание на хаотично разбросанные на дороге ящики, бочки и предметы мебели.
— У вас всегда так? — спросил он у Фэйри. Та покачала головой.
— Это баррикады, — пояснил Тандер Болт, шедший рядом с дочерью, — мы не знали, придете ли вы, и начали готовиться к обороне.
Квинт усмехнулся.
— И это вы называете баррикадами?
Парад наконец-то достиг главной площади. Тандер с помощью телекинеза поставил оставленный кем-то стол прямо под камнем иллюзий. Когда Фэйри забралась на него, все пони постепенно затихли, ожидая, что она будет говорить. Фэйри глубоко вдохнула, пытаясь унять волнение, открыла рот… И поняла, что она не знает, что говорить. Она ведь так и не приготовила речь. Что ж, придется импровизировать.
— Друзья! Вскоре после того, как мы вчетвером отправились в путешествие, мы выяснили об опасности, которая грозит нашей долине. Однако, нам удалось не только ускользнуть из ловушки, которую нам устроили коварные псы, чейнджлинги и предатели-старейшины. Как только мы предупредили моего отца, мы тот час отправились на поиски таинственных существ, которые могут на равных сражаться с алмазными псами. И с гордостью я представляю вам их! Это — Квинт, лидер людей, который великодушно согласился протянуть копы… Руку помощи в трудную минуту! С ним пришли его десять лучших бойцов. И ещё сто девяносто ждут у гор, готовые в любой момент прийти сюда и встать на нашу защиту!
Голос Фэйри заглушила буря оваций. Пегасы взлетели и захлопали копытами, а остальные выражали свой восторг громкими криками. Подождав, когда пони поутихнут, Фэйри продолжила.
— К сожалению, люди не смогут сделать всё за нас. Их всего лишь двести. А сколько будет псов? Двести? Четыреста? А может тысяча? Но у мистера Квинта есть план. Он хочет, чтобы мы построили крепость рядом с деревней, в которой мы укроемся. Люди научат нас, как сделать её неприступной, чтобы псы не смогли победить нас, сколько бы их не было!
Раздался одобрительный гвалт. Пони кивали головой, и говорили, «Надо, так сделаем!».
— Но этого недостаточно. Даже крепость может быть взята. И чтобы этого не случилось, мы должны будем сражаться с людьми плечом к плечу!
Повисла тишина. Как по мановению рога, весь энтузиазм испарился из стоящих на площади. Пони спокойно приняли новость о том, что спасение не придет само по себе, как в сказке, и ради него придется потрудиться. Но одно дело строить стены, и совсем другое — встать на эти стены и рисковать своей жизнью.
— Кроме того, люди согласились сражаться за нас только в обмен на услугу. Злобная ведьма вырвала их из их родного мира и отправила в наш. Мы четверо хотели сами пойти к ней, но решили, что нам понадобится помощь. Нам требуется отряд смельчаков, который не побоится пойти в логово ведьмы и узнать, как они смогут вернуться домой!
Настроение у соплеменников упало. Некоторые всё ещё улыбались, скорее всего из вежливости, но большинство выглядели как жеребёнок, которому пообещали сладость, и обманули.
Фэйри спустилась на землю. Обескураженные пони начали расходиться, недоуменно переговариваясь между собой.
У святилища камня иллюзий остались Вайлд, Шпинели, Фэйри, римляне, и ещё несколько пони, включая Тандера.
— Думаю, мне стоит рассказать вам, — начал Тандер, — что у нас происходило. Наконечник стрелы, которую вы принесли, действительно принадлежал алмазным псам, Загадочный Взгляд это подтвердил. Мы вместе с остальными охранниками границ пришли к старейшинам. Они почти сразу раскололись. Я спросил, почему они отправили тебя, Фэйри. Оказалось, что королева чейнджлингов была здесь. Она видела тебя, и потребовала, чтобы тебя отдали ей. После того, как всё вскрылось… Часть пони сбежала. Кто-то решил, что это всё бредни, и продолжил жить как раньше. Охранники границы и ещё несколько начали готовиться. Те, кто здесь остался — это все, кто решил сражаться.
Шпинель оглядела оставшихся. Тут были охранники границы: четыре пегаса, два землепони и Тандер. Кроме них, тут были Тусклая Молния, Хот Винд, и ещё полтора десятка пони разных племен.
— Но большая часть просто смирилась. Они почти не работают, только бродят туда-сюда. Раньше ещё пили, но у нас закончилось весь алкоголь. Впервые такое на моей памяти, чтобы во всей долине нельзя было найти кружку пива. Я, честно говоря, не уверен, что мы можем поднять их на борьбу.
— Это необходимо, — отрезал Квинт, — мы ничего не знаем о противнике. Ни их численности, ни их тактик, ни силы их воинов. Нам понадобится вся сила, какую мы сможем собрать.
— О силе мы немного знаем. Но за этим — к Загадочному Взгляду. Он говорил, что у него есть информация.
— Тогда пойдемте к нему, — предложил Вайлд, — я всё равно хотел его проведать.
— Вы идите к нему, — сказала Шпинель, — а я хочу поговорить с чейнджлингом. Где он?
Члены ополчения переглянулись между собой.
— Каким чейнджлингом? — спросил один из них.
— Да, я вам не рассказывал, — обратился к ним Тандер, — моя дочь с друзьями привели израненного чейнджлинга. Именно он рассказал им и о псах, и о людях. Я запер его у себя, чтобы он ничего не натворил. А молчал о нём, потому что у нас и так проблем по горло. Не хватало, чтобы мы начали вешать друг друга из-за паранойи.
Тандер и Шпинель отправились к чейнджлингу, а Вайлд, Фэйри и Квинт с солдатам к Взгляду.
Взгляд сидел у себя дома, обложившись дощечками. На одной из них были вырезаны очертания долины, как она выглядела сверху, а остальные были покрыты кучей царапин.
Его не было на площади, поэтому ему пришлось пересказывать, все новости. Он невозмутимо принял информацию и о том, что защитники прибыли, и о том, что пони всё равно придется сражаться. Когда его спросили о псах, он поднял в воздух дощечки.
— Вайлд, помнишь, перед твоим уходом я тебе говорил о тайне Шелл? В общем. Алмазные псы придумали, как переносить слова на дерево. Каждый из этих клиньев означает одну букву. Эти дощечки — копии записей Светострела о его жизни. Там много написано об алмазных псах, о их магии, и о том, как они охотятся за рабами. Ещё в них описано многое о окружающем мире. Поэтому я и подумал, что Шелл могла вам о них рассказать. Записи и учение о том, как их читать, передавались от одного старейшины единорогов к следующему. Я знаю о них, потому что Шелл поручила мне переписать — оригиналы сильно пострадали от времени. После того, как о псах стало известно, я постоянно работаю с ними.
— Из того, что вам следует знать. Банды псов всегда путешествуют с жрецами. Они не могут колдовать так, как это делаем мы. Вместо этого они используют магические камни. Камень иллюзий — один из таких, он был украден Светострелом, когда он сбежал. Если нужно поймать пегасов, жрецы используют камень тяжести. Он не дает пегасам взлететь. Псы знают, что у нас есть пегасы, поэтому у них точно будет один такой. Он не работает постоянно — чтобы он начал действовать, вокруг него нужно соорудить специальное святилище, так же, как вокруг нашего камня иллюзий, только, я подозреваю, не каменное, а из чего-то полегче. Ещё упоминаются камень метеорита, камень гроз и камень щита. Камень метеорита позволяет произвести ритуал, который заставит падать камни в определённом месте. Точность у метеоритов очень плохая, падают они редко, и необходимо постоянно поддерживать ритуал, чтобы хоть что-то произошло, но если камень создаст брешь в стене, то это будет того стоить. Камень гроз создает облако, которое обрушивает потоки воды на воинов противника и бьёт молниями. Его используют, чтобы поразить армию противника на марше, или чтобы сорвать ритуал противника. Камень щита создает купол, который не пропускает воду, молнии и снаряды, но если потратить достаточно сил, то его можно пробить. Как вы поняли, эти три камня псы используют, когда воюют друг с другом, и я не знаю, возьмут ли они их с собой. Но крепости у них тоже есть, и они умеют их брать. На счет численности… Светострел об этом не упоминал. Судя по его записям, когда псы идут в поход за пони, они разделяются на несколько отрядов. В том, с которым он шел, было тридцать шесть псов, и по мнению Светострела такой был маленьким, и есть запись о другом, в котором было больше семидесяти. Всего отрядов было двенадцать. Если предположить, что половина была с тридцатью шестью псами, а вторая с семьюдесятью, то получается, что всего базилис смог призвать 636 псов. Но это всё гадания на щепках, к тому же, с тех пор прошло двести лет. Псов могло стать больше, или может прийти меньше, если часть семей не поддерживает правящего базилиса.
— А ведьмы в этих записях упоминаются? — спросила Фэйри.
— Нет. Я могу поспрашивать народ, но всё, что они знают — это старые истории. Каждый рассказывает одну и ту же историю по разному, что-то забывает, что-то прибавляет, поэтому я бы не стал на них сильно надеяться.
После рассказа Взгляда Квинт пошел обратно к ополчению — он сказал, что хочет расспросить по подробнее пегасов о их полете. Вайлд пошел к блестящей Вишне с одним из солдат. Квинт не разрешил взять шлем, но согласился отправить человека к кузнецу. Фэйри осталась с Взглядом.
— Эти записи, такая крутая вещь! Скажи, а ты не мог бы составить список всех заклинаний, которые знают единороги?
— С этим скорее к Шелл надо. Она занималась со всеми. Я могу пойти опросить всех, но наши единороги используют в основном заклинания для бытовых вещей, я не думаю, что будет что-то, что пригодится в бою. Если тебе нужно что-то конкретное, то может попробовать выдумать что-то новое?
Фэйри округлила глаза.
— А так можно?
— Конечно! Просто сформулируй, чего ты хочешь добиться, и подумай, как это сделать. Это, конечно, тяжелее, чем выучить заклинание, придуманное до тебя, но это возможно. Вон, я слышал, что Шпинель придумала заклинание дымовой завесы, чтобы сбежать от Быстрого Мига. Обратись к ней, если у тебя возникнут проблемы.
Тем временем, в литейной Вишня внимательно рассматривала шлем.
— Ох, Вайлд… Даже не знаю. Отлить такую навряд ли получится. Если только Харш сможет выковать из заготовок… Но работы на это уйдёт очень много. Да и меди уйдет… Ух. Я сделаю, что смогу, но я не думаю, что получится сделать такие для всех.
Рядом с домом семьи Тандера единорог убирал засов с двери сарая. Он держал чейнджлинга в тайне от всех, даже от своей семьи.
— Что, боишься, что он у тебя жену уведет? — не могла не съехидничать Шпинель.
Чейнджлинга сдерживал не только засов. Для пущей верности он был ещё и связан. Его раны зажили, оставив лишь множество шрамов. Крылья, о которых так мечтала Шпинель, к сожалению, так и не отрасли. От них осталось лишь пара прозрачных обрубков.
— О, — сказал он, — ты та самая, кто нас раскрыла. Оставить меня этому садисту тоже было твоей идеей?
— Садисту? Что это за слово такое?
— Садист — значит, что ему нравится мучать других! Он связал меня, запер в этой тюрьме, отказывается со мной разговаривать, и кормит меня из мисок, как животное! — чейнджлинг ткнул копытами в стоящую тарелку с кашей.
— Ты — чейнджлинг, — начал оправдываться Тандер, — если тебе позволить, ты меня заговоришь, и сбежишь.
— Правильно говоришь. На твоем месте я бы относился ко мне так же. Но всё равно, я скоро с ума сойду от одиночества!
— Овсянка? — спросила Шпинель, — а разве вы не питаетесь… Ну, любовью?
— Любовь нужна только для заклинаний. Ещё мы передаём её нашей королеве, чтобы она могла создать яйца чейнджлингов. Мы можем прожить и на обычной еде.
— Поня-я-ятно, — Шпинель вычеркнула из головы несколько фантазий о том, как Тандер содержал чейнджлинга. Она вспомнила про корону. Конечно, изначально ей хотелось расспросить о ней Взгляда, но ведь чейнджлинг должен о ней знать даже больше, верно?
— Расскажи мне об этой вещи, — сказала она, достав из сумки черное сокровище.
При взгляде на корону чейнджлинг погрустнел.
— Где ты её нашла?
— В покинутом лагере псов. Там, куда они кидали кости.
— А ты не припомнишь, сколько там было останоков?
— Там было ровно двенадцать черепов, — Шпинели хотелось бы, чтобы эта сцена ушла из её головы, но кости со следами зубов, на которых ещё оставались куски мяса и хрящей, намертво засели в её памяти.
— Значит, я действительно остался один… — чейнджлинг начал всхлипывать. Ему понадобилось немного времени, чтобы снова прийти в себя.
— Это корона из королевского хитина. Все чейнджлинги умеют содержать хитин. Мы делаем из него улья, в которых королева ухаживает за яйцами и молодняком. Но только королевский обладает такой гладкой матовой поверхностью. Королева делает из него корону в доказательство своего достоинства.
Внезапно чейджлинг посуровел.
— Скажи. Те существа, о которых я говорил. Вы нашли их?
— Да. Это были люди. Они уже пришли в деревню.
— Правда? Честно говоря, когда я говорил вам о них, я был не в себе от кровопотери. На трезвую голову я бы ни за что такого не предложил. Значит, вы собираетесь дать бой?
— Да.
— Тогда пожалуйста, — чейнджлинг приподнялся, — когда они нападут. Пустите меня вперед!
Чейнджлинг злобно оскалился.
— Я хочу вонзить клинок в самое сердце этих мерзавцев! Чтобы они почувствовали, какого это, умирать! Чтобы кровь хлестала из его жил! Чтобы его семья тоже страдала! Пожалуйста! Там, в горах, они перебили нас без всяких потерь. Я слаб, но я должен забрать с собой хоть одного из них! Плевать, если после этого я сразу умру, я должен отомстить!
— А ты не попытаешься сбежать?
— Да зачем мне. Моя королева мертва. Всё мое племя мертво. Будь я самкой, я бы мог создать рой, но дрон-мужчина не может стать королевой. Единственное, что у меня осталось, это месть.
— Значит, ты и меня хочешь убить?
Чейнджлинг улыбнулся, на этот раз по доброму.
— За что? Ты просто хотела выжить. Чейнджлинги убивают пони, пони убивают чейнджлингов. Это естественно. А эти псы предали нас! Даже если они захотели взять всю долину себе, они могли бы просто нас отпустить! Ненавижу!
В глазах Шпинели отражался совершенно забитый, абсолютно небоеспособный инвалид.
- Нет. - с легкостью ответила она. На опережение любых возражений в помещении зазвенели слова - Надеюсь, ты не серьезно, потому что тебе еще на подходе землеволнение табло снесет. Пока что никто кроме тебя не пронесет память о погибших соплеменниках, о вашей культуре, традициях. - вероятно слишком насмешливые, едкие, чем было разумно для отговаривания потерявшего всё в своей жизни существа от суицида. - Но ваш род размножается яйцами, а значит не все потеряно - возможно остались пара-тройка не вылупившихся кладок. Им надо передать знания вашего народа, и после можешь идти убиваться о любого желающего - это никогда не поздно.
На этот раз чейнджлинг не просто улыбнулся. Он рассмеялся.
— Засиделись вы в этой долине, совсем жизни не знаете. Неужели ты думаешь, что чейнджлингов было всего тринадцать? Я молод, но я уже успел увидеть, как одна из моих сестёр стала королевой и образовала свой рой. Поэтому и о сохранении традиций не беспокойся.
Чейнджлинг лягнул стену.
— Как будто в этом есть смысл... Почему ты вообще об этом беспокишься? Наши знания сосредоточены на том, как быстрее и безопаснее собрать достаточно любви чтобы подавить волю каждого в племени пони, а традиции — на том, как извлечь больше всего любви перед тем, как пони-рабы умрут. Ты что, ненавидишь свой род?
— Многие задают ей этот вопрос, — сказал Тандер, стоящий у двери.
Сверкнув глазами в сторону Тандера, Шпинель кашлянула в копытце в надежде не дать петуха на последующих словах:
- Ох, извини, я восприняла твое слезливое заявление о том, что ты остался один серьезнее, чем следовало было! - в чувствах огрызнулась она. Мордочка заметно зарделась почти черной багровизной, а в горле встал неприятный ком осознания своей маленькости в этом большом мире. Было очень обидно, что попытка поступить хорошо (заполучить армию чейнджлингов благодаря королевской короне, что никогда не будет сказано вслух) высмеяна. - В любом случае, нам нужны проводники в открывшийся мир, - высказывание без контекста звучало невпопад, но Шпинель людям не доверяла от слова совсем, - а тебе нужно выглядеть менее калечно. Давай так, ты будешь хорошо себя вести: расскажешь о своем народе, о мире вокруг вас, о вашей магии, а я тебя развяжу.
Хотя чейнджлинг и говорил о том, что вся их жизнь строилась вокруг паразитирования на пони, но разве подробное знание о методах не может быть полезно? Не только для самозащиты, но и для других нужд. Что если их способ преобразования любви положить на понимагию? Да и вряд ли он понимал насколько обыденные для него вещи могут быть революционными для изолированной коммуны. Он же знал о садистах, а значит и еще чего-нибудь умного может поведать. Но вместо того, чтобы сказать это вслух, недальновидная Шпинель лишь неоднозначно сковырнула копытцем пол.
Проверка Милоты для Красной Шпинели (Сл +2).
1d10: (6) = 6
1d10: (6) = 6
>Давай так, ты будешь хорошо себя вести: расскажешь о своем народе, о мире вокруг вас, о вашей магии, а я тебя развяжу.
— Нет, — твёрдо сказал Тандер, — я не позволю тебе развязать его. Этой твари нельзя позволять свободно гулять по долине.
Шпинель умоляюще посмотрела на Тандера.
— И не пробуй строить такие глаза. У Фэйри это получается на много лучше.
— Ну пожалуйстаа!
— Нет.
— Всё в порядке, — сказал чейнджлинг, — я не нужно меня развязывать. Я расскажу всё, что тебе нужно.
— О нас… Ну, думаю, базовые вещи вы знаете — живем в роях, служим королеве, питаемся любовью пони, можем менять внешность. Большую часть времени мы живем с пони-клиентами… Думаю, мне следует рассказать — пони-клиенты это пони, от которых мы берем ровно столько любви и еды, чтобы они могли продолжать жить и работать. Вы могли стать такими. Наша королева предпочитала приходить к клиентам в открытую, и заявить — вы даете нам столько-то еды, столько-то из вас будут приходить к нам на такое-то время для вытягивания любви, а мы в замен вас не трогаем. Пони как её увидят, так сразу трястись начинают, она высокая ведь, и отдают всё без спора. Если кто и начинает возмущаться, то королева проведет с ним ночь, ну, или с ней, и возмущения прекращаются. Ну а что, еды у пони и так достаточно, никто не умирает, а когда любовь высасывают, даже приятно. Ну, понятно, когда твою жену забирает чейнджлинг прямо перед твоим носом, неприятно, но под тобой-то тоже чейнджлинг примостилась, чего жаловаться? Некоторые предпочитают внедряться. Похитят и заменят несколько пони, договорятся с кем-то уважаемым, вроде ваших старейшин, и живут, чередуясь на месте похищенных. А похищенных связанными держат, в укромном местечке. Это рискованнее, и мороки побольше, но зато таких клиентов можно при удобном случае выжать. Выжать, значит забрать столько любви, что пони умирает. А нам приходится уходить и искать добычу где-то ещё. Ещё иногда бывает, что племя достаточно большое, и необязательно выжимать всех, чтобы создать новое потомство. Тогда, после того, как племя захвачено, некоторых можно освободить из под контроля и сделать клиентами. Порабощать клиентов нельзя, так как порабощённый пони не может работать. Слишком глуп становится.
— Когда королеве нужно сделать потомство, ей надо много любви. Для этого надо выжать десяток или два пони. Вот тогда и надо внедряться. Во внедрении типовых вариантов нет, надо подходить к делу творчески. Каждый раз не похож на другой, каждый раз новые пони ведут себя по разному. Поэтому особую роль играет королева. Как самая опытная, она определяет, как поступать дальше, и всегда посоветует, как выбраться из трудной ситуации. Условно внедрение можно разлелить на три этапа. В первом надо принять внешность пони, которому племя доверяет. В идеале надо сразу похитить кого-то, но это дело случая. Надо найти пони, который ходит один, напасть на него толпой, или тратить любовь на контроль разума. Когда такое невозможно, один из чейнджлингов принимает внешность пони, и представляется странником, потерявшим свою семью и ищущим новый дом. Такой прием опасен, ведь именно новый член племени будет попадать под подозрение, но зато его можно провернуть почти всегда. Ещё один вариант, очень рискованный, это прийти в настоящем обличии к одной из пони, сказать, что ты необычный чейнджлинг, отказавшийся от пути убийства, и хочешь жить среди пони. Для этого лучше всего подходят совсем молоденькие. Знаете этот возраст, когда к противоположному полу уже тянет, а мозги ещё не выросли?
Чейнджлинг закрыл глаза и улыбнулся.
— Помню, я проделал так с одной кобылкой. Как она льнула ко мне… Я говорил, что именно её красота заставила меня сменить сторону. Я говорил, что люблю только её, хотя каждая капля любви, которую она мне дарила, перетекала в чресла королевы. После того, как она привела меня в свою семью, я стал приходить к её матери, иногда сразу после того, как вытянул любовь из неё. Она даже согласилась делить меня с одной из своих подруг, когда я сказал, что если я продолжу брать любовь только из неё, она может заболеть… Знаете, пони, из которой вытягивают любовь, начинает сереть. Сначала начинает ослаблять магия. Потом пони становится раздражительней. Начинает болеть голова, проявляется слабость, пропадают желания. И при этом пони только сильнее стремится к чейнджлингу, ведь процесс сбора любви — это единственное, что приносит удовольствие и заставляет симптомы уйти. Когда племя было покорено, та кобылка посерела на столько, что для её убийства оказалось достаточно лишь одного поцелуя.
— Да, я же не рассказал про два других этапа. На втором надо заменить чейнджлингами как можно больше пони и собрать как можно больше любви. Пони либо убивается, либо похищается, а на его место встает чейнджлинг. Способов это сделать — тысяча. Особенно весело становится, если пони понимают, что среди них чейнджлинги, и собираются в круг, разбираясь, кого из их друзей и родственников надо повесить. У всех начинается паранойя, собирать любовь добровольно становится невозможно, а тебе одновременно надо ещё и делать вид, что ты совершенно точно не чейнджлинг и больше всего на свете хочешь извести этих жуков. Немало моих братьев и сестер подвесили на петлю. Но я оказался то ли умнее, то ли везучее.
— На третьем этапе королева собирает достаточно любви, чтобы просто прийти и околдовать всех оставшихся. Как она это делает, я не знаю, это королевский секрет. После этого, она делает яйца. С помощью магии она создает слизевой кокон, мы в них ещё держим пойманных пони. Кокон наполняется особой смесью, которая готовится отдельно. Её можно приготовить из почти любой еды. Королева запечатывает кокон, и всё, яйцо готово. Но королева должна ещё долгое время подпитывать эти яйца любовью, прежде чем появится новый чейнджлинг. Мы можем размножаться и обычным способом, как вы. Но делаем мы это редко. Всё же в рое все братья и сестры, и деторождение ни к чему хорошему привести не может. Но если два роя встретятся, то, по решению королев, могут зачать новых детей. Если от такого союза рождается девочка, она обычно становится новой королевой.
Шпинель задала ещё несколько вопросов по поводу уловок, которыми пользовался чейнджлинг. Тот рассказал несколько базовых способов манипуляций. Некоторые Шпинель уже знала, а некоторые были настоящим откровением.
Если провести с чейнджлингом некоторое время, Шпинель может многому научиться, и увеличить свою милоту на 1.
О мире чейнджлинг рассказал немного о местности, лежащей сразу за горами, и расположение близлежащих племен пони. Больше ничего интересного он не знал.
— О нашей магии. Как я уже много раз говорил, она основана на любви. Чейнджлинг может научиться использовать преобразовывать любовь в магию пони. Становиться крепким, как землепони, летать быстро как пегас, колдовать как единорог. Я вот умею колдовать. Наша королева умела делать все три.
— Это всяко лучше, чем ничего.
Повисла пауза. Вместо того, чтобы выйти из литейной и отправиться по другим делам – которых, на самом деле нет, - Вайлд продолжил разглядывать приведенного человека. Какую ещё часть снаряжения двуногих можно «украсть» и приспособить под пони? Оставшиеся элементы брони выглядят слишком сложными и затратным. А вот оружие… наверняка, лезвие по людскому примеру сделать будет легче, тем более и опыт у Вишни уже есть!
— О, и нам нужны такие же клинки! Только, чтоб их могли использовать пони – Вайлд перестал рассматривать человека и вновь обратился к Блестящей. — И чем их будет больше, тем лучше. Пока снарядим самых умных и смелых, пусть люди их обучат. Потом остальные присоединятся… ну, я надеюсь на это…
Попрощавшись с Вишней, Кранч вышел на улицу. Теперь же остаётся только дождаться похода на ведьму. А чтобы скрасить это времяпрепровождение, следует внушить подвернувшимся пони желание встать на защиту родной долины: кому добрым словом, а кому больнючим тумаком.
Фэйри была очень собой недовольна. Надо было заранее продумать речь, а не брякать что первое в голову придёт. Вот же глупая голова! Можно же было подготовить жителей к войне как-то помягче. Нужно было! Это же пони. Фэйри уже, видимо, забыла, что сама была такой же как все ещё совсем недавно и точно так же пришла бы в ужас, окажись сегодня на месте любого соплеменника. Неизвестно, что в ней поменялось, но сейчас она была готова сворачивать горы и бороться до последнего, даже если надежды нет. Нужно будет плотно заняться военной пропагандой и подбивать жителей к борьбе за свободу. Для начала, как минимум, пони готовы работать и обеспечивать тыл - строить крепость, собирать припасы, в общем, давать рабочие копыта. С этого и надо начать. Поднять их на работу, а там, глядишь, постепенно они будут готовы и побороться. Когда куча дел, бояться и унывать некогда. Главное давать хороший личный пример, подбадривать окружающих и внушать в них надежду на лучшее. Надо убедить их, что стоит всем взяться за оружие и мы победим. Что победа реальна. Правда, Фэйри сама не была в этом уверена на сто процентов.
>- Те, кто здесь остался — это все, кто решил сражаться.
- Ладно, пап. Деревня не сразу строилась. Нас уже почти тридцать пони, плюс двести людей! Уже неплохо для начала. Надо дать остальным пример и, думаю, потихоньку и они будут готовы драться. Они ведь уже даже сейчас согласны помогать защитникам!
Фэйри обещала себе, что с этого момента никогда не будет показывать свои страхи и переживания перед другими пони даже если всё будет совсем плохо и совсем страшно. Как минимум, пока всё не закончится. Во всём этом море упадничества и безволия ей нужно стать скалой уверенности и силы духа. В конце-концов, именно она вроде как всем нравится, значит ей проще всех убеждать остальных. Значит ей этим и предстоит заниматься. Вон, даже Королева чейнджлингов на неё глаз положила. Наверное, чтобы попроще внедриться в племя... Ох, Солнце, как же Долина была близка к пропасти и даже не знала об этом.
Рассказ Загадочного Взгляда дал много хороших новостей. Если подбить Долину к борьбе, то у псов, наверное, не будет шансов! В Долине одних только пони больше тысячи голов. Ну, как минимум, было. Плюс люди, плюс беженцы из другой деревни. Если все решат бороться, то даже в прямом столкновении за ними будет большущее численное преимущество, а уж если засесть в крепости, то и говорить не о чем. К тому же, если псы разделят отряды, а они их разделят, то можно будет подловить их и перебить какие-нибудь на пути к крепости. Главное подловить. Нужно будет устроить ловушки в горах, там где можно, расставить разведчиков, чтобы знать где и сколько псов пойдёт. Пристрелять окрестности крепости, чтобы псы ничего не могли построить. Сделать тайные ходы для вылазок. Не оставить еды и воды в Долине, зачаровать источники на время войны. Куча работы!!! Так что ещё? Точно! У нас же есть супер-оружие! Чейнджлинг! Если он хочет мстить, то нужно отправить его к псам, чтобы он стравил друг с другом разные кланы. Если всё сложится удачно, то теоретически можно будет довести армию псов до того, что они начнут драться прямо под стенами крепости! В общем, дел по горло, а главное, всё это делает победу пони почти неизбежной! Нужно будет постепенно и аккуратно донести это до всех, чтобы они сами это поняли! Ведь не так страшно воевать, если победа неизбежна.
>- Конечно! Просто сформулируй, чего ты хочешь добиться, и подумай, как это сделать.
- Так ладно. Сейчас попробую придумать какие заклинания могут пригодиться. Нам точно понадобится заклинание, чтобы заделывать дыры в стенах. Есть две идеи. Первая - быстрорастущие колючие кусты. Прочные. Или можно будет попробовать наморозить ледяные стены. Но лучше, наверное, кустарники. Всё-таки на улице лето. Ещё точно нужно что-то боевое. Огненные шары. Нет! Лучше молнии! Их не получится залить дождём. Что же ещё... Ещё точно нужно заклинание для мин! Заминируем всё, чтобы псы шагу ступить не могли! Ещё надо как-то подстраховать пегасов от камня тяжести. Может быть, телепортация? Чтобы сделать вылазку к камню, даже если все тайные выходы окажутся закрытыми. Ещё, вместо разведчиков можно тоже придумать такое заклинание, которое позволит видеть далеко-далеко. Или заранее поставить магический глаз, через который можно будет смотреть. За горными проходами, например, чтобы увидеть где какие отряды идут и что несут с собой. Ой. Столько всего понапридумывала... Но как это делать я не знаю. Нужна старейшина Шелл... и вообще, нужно собраться всем, составить планы действий и начать их делать. Столько работы впереди... Думаю, нам понадобятся все, кто может работать. И старейшины тоже. Пусть они больше и не старейшины, но они многое знают...
>—Так ладно. Сейчас попробую придумать какие заклинания могут пригодиться. Нам точно понадобится заклинание, чтобы заделывать дыры в стенах. Есть две идеи. Первая - быстрорастущие колючие кусты. Прочные. Или можно будет попробовать наморозить ледяные стены. Но лучше, наверное, кустарники. Всё-таки на улице лето. Ещё точно нужно что-то боевое. Огненные шары. Нет! Лучше молнии! Их не получится залить дождём. Что же ещё... Ещё точно нужно заклинание для мин! Заминируем всё, чтобы псы шагу ступить не могли! Ещё надо как-то подстраховать пегасов от камня тяжести. Может быть, телепортация? Чтобы сделать вылазку к камню, даже если все тайные выходы окажутся закрытыми. Ещё, вместо разведчиков можно тоже придумать такое заклинание, которое позволит видеть далеко-далеко. Или заранее поставить магический глаз, через который можно будет смотреть. За горными проходами, например, чтобы увидеть где какие отряды идут и что несут с собой.
— Погоди, Фэйри. Магия может многое, но она не может ещё больше. Существует множество неочевидных ограничений, из-за которых многие кажущиеся простыми идеи на самом деле невозможны. Например, заставить растения и животных расти быстрее не получилось ни у кого, хотя многие пытались. Это бы позволило нам собирать на много больше урожая, разгрузив землепони. И я не представляю, с какой стороны можно подступиться к ловушкам и телепортации.
Фэйри погруснела. Она столько придумала, но всё это оказалось невозможным. Заметив это, Взгляд поспешил исправиться.
— Но ты и многое полезное предложила! Например, действительно можно сделать стены из льда, хотя бы временные, пока не успеем заделать пробоину. Молнии тоже вполне выполнимы. Противодействовать камню тяжести тоже возможно. Он, скорее всего, действует так же, как камень иллюзий. Если мы научимся подавлять его, то научимся и подавлять камень тяжести. Магические глаза, правда, мы скорее всего делать не сможем.
— Спасибо большое!
Фэйри обняла взгляда. Тот от смущения потерял дар речи, и даже не смог попрощаться, когда Фэйри вышла из его домика.
Снаружи она увидела малышню, бегущую к краю деревни.
— Давайте быстрее! Блик вернулся!
«Это должно быть те, с кем он тренировался», — подумала Фэйри, заспешив за жеребятами. Ей надо было многое рассказать Блику, а Блик должен был рассказать, удалось ли ему найти старейшин.
Когда она пришла, Блик был со всех сторон окружен ребятнёй, и увлечённо рассказывал о своих похождениях. Они так заворожено слушали, что Фэйри не решилась прервать Блика. По крайней мере, пока не пришли Вайлд и Шпинель. Тогда Блик сам отошел, пообещав, что точно дораскажет всё в другой раз. Четвёрка отошла и начала обмен информацией.
Когда Фэйри начала рассказывать, что у них будет преимущество в численности, Шпинель тут же запротестовала:
— Стой, стой! Фэйри, ты что, хочешь вообще всех в бой отправить?
— Да. А почему нет?
— Прям всех? Даже младенцев?
— Ну...
— Детей, стариков, калек? Слабых кобылок, как мы с тобой?
Фэйри сникла. Конечно, и она, и Шпинель были сильными магами, но далеко не каждый единорог мог похвастаться магической силой. А ведь кто-то должен был противодействовать камню тяжести, быть готовым заделывать стены.
— Я немного говорила с Квинтом. В их мире есть агрессивные племена людей, главное занятие которых — война. Но даже они не отправляют в битву всех! Только каждого пятого.
— Думаю, мы сможем собрать две пятых, — вставил Блик, — они не делают женщин воинами, потому что их женщины слабые. А у нас такие кобылки есть, что почти любого жеребца уделают.
— А они согласятся хоть? — с сомнением спросил Вайлд.
— Да, об этом, — начал Блик, — старейшины дали мне одну подсказку. Есть один способ, как заставить всех следовать неприятному решению. Надо собрать совет. В древности в нём участвовали все взрослые, но сейчас, когда нас стало слишком много, можно собрать только самых уважаемых. Это около сорока пони. Там главное сделать так, чтобы на совете проголосовали так, как нужно. Тогда те, кто голосуют, подчинятся, потому что решат, что за нами большинство, а остальные пойдут за авторитетами. Главное сделать так, чтобы голосование прошло правильно, но переубедить полсотни пони на много легче, чем тысячу.
— Да, это хорошая идея, — кивнула Фэйри, — надо ещё многое обсудить. Место для крепости, кто будет строить, кто будет заниматься другой работой, кто поможет расселиться беженцам. Да, и ещё. Я остаюсь здесь. Пони нужен кто-то, кто воодушевит их. Раньше это были старейшины. Теперь это буду я.
Шпинель фыркнула. «Не много ли ты на себя берёшь, красавица?» — подумала она, но вместо этого спросила:
— Каким беженцам?
— Те пони, от которых Блик пирог принёс. Они ведь пошли с нами, верно?
— Нет.
— Я тоже остаюсь, — сказал Блик, — у меня ведь есть ученики. Я поговорил с ними. Раньше мы борьбой больше для развлечения занимались, но сейчас им это действительно нужно. Не для того, чтобы сражаться, а чтобы моральный дух поддержать.
— Хорошо, — сказал Вайлд, — я нашел двух других пони, которые хотят идти с нами. Тусклая Молния и Хот Винд. Нам пригодится больше пегасов.
— А я хочу взять с собой чейнджлинга!
Все одновременно посмотрели на Красную. Блик закатил глаза.
— А это точно хорошая идея?
— Конечно! Он же мастер по манипуляциям. Раз Фэйри остается, нам точно понадобится кто-то для переговоров! Только это, надо Тандера убедить. А то он наотрез отказывается его выпускать.
— Я поговорю с отцом. Обычно мне удается его убедить.
— Надо быть осторожнее с ним, — сказал Вайлд, — кто знает, что он может.
— Не беспокойся, — махнула копытом Шпинель, — я прослежу за Тусклой Молнией, чтобы чейнджлинг её не соблазнил. А иначе Хот его убьёт.
На этом и решили. Вайлд и Шпинель сразу начали собираться в поход. Фэйри пошла к отцу. Тот сначала и слышать ничего не хотел о том, чтобы выпустить чейнджлинга из сарая, но узнав, что его забирают из долины, а Фэйри остается, пошел на уступку. Сам чейджлинг был готов пойти на что угодно, лишь бы не лежать связанным в тёмном помещении.
Фэйри успела попросить чейнджлинга рассорить псов, но тот лишь покачал головой.
— Мы можем превращаться только в пони, и тех, кто не сильно отличается от них по размеру. Псы слишком большие. Но даже если бы я мог, посеять междуусобицу между псами в одиночку и за такое небольшое время не получится. Да, и зови меня Крозаз, хорошо? Это имя, которое дала мне королева.
Этим вечером команда из Вайлда, Шпинели, Тусклой Молнии, Хота Винда и Крозаза отправилась на поиски ведьмы. Фэйри и Блик в это время сидели в одном из залов, вместе с самыми видными членами племени.
Фэйри сидела во главе стола. Раньше тут сидели старейшины, но сейчас те сидели в пещере. Им было слишком стыдно, чтобы попадаться на глаза другим пони, и Блик решил оставить их там. Об этом месте так никому и не рассказали, кроме Взгляда, который вызвался разрабатывать новые заклинания вместе со старейшиной Шелл.
Рядом с ней сидела её мать, как главный лекарь, и отец, как глава того, что можно назвать ополчением. Квинт так же присутствовал в качестве почетного гостя. Биг Дил, Веселая Склянка и Блестящая Вишня тоже были тут. С остальными пони Фэйри была не так знакома, хотя она и знала имена каждого из них.
Традиционно совет начинался с речи одного из старейшин, в которой объявлялась причина созыва совета, и которая, как сказали старейшины, так же должна была навести дискуссию в нужное русло. Вместо старейшин сейчас была Фэйри, и все терпеливо ждали, что она скажет.
Переход через горы дался на удивление легко. Вайлд и Шпинель уже успели привыкнуть к скалолазанью, Хоту и Молнии любая высота была нипочем, а чейнджлинг смиренно принимал любые лишения. С опаленными крыльями, он летал не лучше Вайлда, и ему оставалось лишь идти под чутким надзором Шпинели. Единственное, что портило путешествие, это постоянные жалобы Молнии, которой не нравилось, что ей приходилось двигаться со скоростью плетущихся внизу.
Ещё десять дней пути, и они вышли к той самой реке. Дракона на прежнем месте не было, но странная магическая плотина никуда не делась. Хот и Молния слетали на разведку вдоль русла, и среди лесов обнаружили свободную от лесов болото, где, видимо, раньше было озеро. В центре болота стояла старая, полусгнившая, покосившаяся изба.
Вайлд и Шпинель, ждавшие у плотины, уже собирались двинуться, но тут, впервые за всё путешествие, заговорил Крозаз.
— Мне принять внешность кого-то из пони, или остаться таким? И какой у вас план?
Отсутствие водного дракона на прежнем месте вызвало толику грусти у Вайлда. До этого момента он продолжал тешить себя мыслью о переселении этого несчастного чешуйчатого создания в озеро их деревни. Но зачем именно это было нужно? А незачем. Просто так! Но теперь дракон пропал и столь наивной задумке не суждено сбыться. Исчез и ничего не оставил после себя… испарился, словно никогда и не существовал…
Кранч резко встряхнул головой, отгоняя нахлынувшую меланхолию. Чего это вдруг на него нахлынуло? Похоже, это дурно влияют стресс от предстоящего вторжения Псов и ставшие регулярными походы по безэмоциональным серым скалам.
—Не думаю, что твоя внешность на что-то повлияет. Можешь перекраситься как угодно, а можешь остаться и таким – немного подумав, Вайлд добавил: — Только в нас не превращайся. Не хочу перепутать тебя с Шпинелью и остальными. А с планом всё просто: дойти до хижины и разузнать у ведьмы, как нам отправить людей обратно в их мир. А вот эти прекрасные пони нам в этом помогут.
Кранч кивнул в сторону Тусклой Молнии и Хота Винда.
— Нам сказали, что питомец ведьмы – это огромный волк, который способен за один укус полакомиться целым пони и при этом не поперхнутся. Поэтому, наши крылатые – осекшись, Кранч поспешил исправиться: — те, которые способны летать, будут во все свои глаза отслеживать возможную опасность. Если они её обнаружат вовремя, то дадут нам знать и мы уже разберемся по ситуации: спрячемся там или же убежим. А если слишком поздно… ну… тогда им нужно будет эту самую опасность отвлечь. Не зря же они у нас самые быстрые! Конечно, вряд ли ведьма согласится помочь просто так. Придётся поторговаться или выполнить её требование. Хм… ну или Крозаз может обольстить её и разузнать все тайны! Шучу. Может, у кого-то есть ещё идеи или предложения? Если нет, тогда чего стоять? Чем раньше придём – тем раньше уйдём.
— Я не уверен, что это хорошая идея, — осторожно произнёс Крозаз, — наш рой, конечно, не имел дела с ведьмами, и я знаю о них не больше вашего, но если бы какие-то пони пришли бы к нашей королеве с просьбой о помощи, она бы просто запросила, чтобы они принесли жертв для вытягивания любви. А если бы просящие отказались, вытянула бы любовь из них. Да и если бы согласились, тоже вытянула, но только после того, как приведут жертв.
Чейнджлинг закончил говорить.
— Впрочем, это ваше решение, — быстро добавил он.
Шпинель с неудовольствием цокнула языком:
- Ну да, но нам же надо как-то начать диалог. Посмотрим, что ей будет нужно, и подумаем, что можно будет с этим сделать. Безусловно, нам надо быть аккуратными, чтобы не попасть в ловушку... - в голове рыбкой булькала какая-то абсолютно гениальная мысль, однако, каждый раз ускользающая при попытке нагнать её.
— Как скажете.
Крозаз немного подумал, и превратился в красного землепони с белым кругом вокруг глаза. Хот Винд и Тусклая Молния отправились патрулировать небеса, а Карсная Шпинель, Вайлд Кранч и Крозаз начали пробираться к ведьме.
Дно озеро так и не заросло травой, и чёрная земля то и дело пыталась засосать копыта. Один раз Шпинель, встав на кажущуюся мелкой лужу, провалилась в грязь почти до шеи. К счастью, Винд и Молния достаточно быстро подлетели и вытащили бедового единорога.
Дом ведьмы был не похож на те, что строили пони. Круглый, с покрыто мхом конусообразной крышей, почти закрывавшей стены, у которых не было окон. Из входа, не имевшего двери, чадил дым. Хижина выглядела очень старой, хотя и было понятно, что она не могла появиться здесь раньше, чем пару месяцев назад, когда озеро пересохло. Собравшись с смелостью, пони и чейнджлинг вошли.
Внутри почти не было мебели. В центре горел костёр, над которым был подвешен огромный котёл. Сбоку от него стоял стол и пень, видимо заменявший стул. По стенам были развешаны кости и засохшие части тел. Кусков пони не было видно, но на веревках висело несколько кистей, явно раньше принадлежащих людям. По полу были разбросаны корзины. В части из них был провиант, но в нескольких были травы, на столько пахучие, что они даже перебивали запах гари. С противоположной от входа стороны стоял сундук, на котором лежало что-то плоское, накрытое тканью. Вайлду сразу вспомнилась мозаика Фэйри, которую она тоже накрывала тканью до и после фестиваля. Только в отличии от прямоугольной мозаики, этот предмет был круглым.
У котла согнулась тонкая, иссохшая старуха с длинными седыми волосами. Рядом с ней лежал волк, в два раза больше её самой. Когда группа вошла, он приподнял голову и зарычал. Ведьма выпрямилась, и стало ясно, что она даже выше солдат Квинта.
Ведьма оторвалась от своего варева и обратила свои горящие глаза на пони.
— Чудеса творятся, — произнесла она неожиданно низким, противным голосом, — где это видано, чтобы обед сам приходил к столу?
Путешествие по пересохшему озеру выдалось неприятным и даже опасным. Хорошо хоть в голову пришла одна здравая идея – взять в путешествие пару пегасов. Если бы их не было и сам Вайлд наступил в лужу след за Шпинелью, тогда точно быть беде. Конечно, ещё оставался Крозас, но в одиночку он бы вряд ли что-то сделал. Скорее всего, просто свалил и жил себе припеваючи. Правда, он и сейчас может так сделать, но зачем-то остаётся и продолжает сопровождать пони. Неужели так сильно жаждет отомстить псам? Ну, даже если это и так, то это временно. Кранч уверен, что рано или поздно чейнджлинг остынет и отбросит все возможные способы самоликвидации и займётся чем-нибудь другим. Главное, чтобы этим «другим» не оказались классические чейнджлингские дела, а остальное уже неважно.
Убранство жилища пробудило нестандартное чувство: тревогу, смешанную с успокоением. Людские кисти — это, конечно, плохо, точно также как и чьи-то кости и непонятные засохшие части тел, но они же принадлежат не пони! Так показалось Вайлду, но слишком тяжело опознать эту белиберду будучи одноглазым и едва видящим. Может, она и вовсе не использует пони для варки, просто предпочитая вести свои магические дела в отдалении? Было бы славно!
— И Вам привет – беззаботно сказал Кранч, перестав разглядывать ингредиенты. — А чудеса они же на то и чудеса, чтобы изредка случаться, разве нет? – тут уже Вайлд глухо кашлянул, словно избавляясь от возможной паузы. — Буду честен, нам очень нужна ваша помощь! Нашей деревне угрожает вторжение алмазных псов, с которыми мы не в силах справиться самостоятельно! В обмен на людскую защиту мы договорились с ними узнать способ, как им вернуться обратно в их мир и… и мы будем очень признательно, если Вы поведаете нам этот секрет. Конечно же не за просто так! Мы можем Вам с чем-нибудь помочь… почти с чем угодно, Вы только скажите!
Морщинистые губы старухи искривились в улыбку, так и говорящую — «Ты в серьёз думаешь, что я буду тебе помогать?». По крайней мере, до того момента, пока Вайлд не заговорил о людях.
— Вы о ком? О ромеях штоль?
— Э-э-э, — Вайлд припомнил, что люди вроде как называли себя как-то похоже, — да.
Ведьма ненадолго задумалась.
— Нет. Не буду я вам помогать.
— Ну пожалуйста!
— И даже не проси. Ни за какие коврижики.
Вайлд продолжил упрашивать ведьму. Крозаз и Шпинель переглянулись, и молча пришли к одному и тому же выводу. Ведьма ломалась только для вида.
— Ла-а-адно, так уж и быть, — сказала ведьма через пару минут, — расскажу я вам, как их восвояси отправить. Только обещайте — после этого принесёте мне три вязанки хворосту. А то дерева вокруг ещё не наросло, а я стара уже, чтобы самой дрова таскать.
Вайлд с готовностью кивнул.
— Слушай меня внимательно, и всё запоминай. Чтобы вернуться, людям нужно выпить особое зелье. Но его надо будет выпить всем одновременно, а иначе не сработает! И обратно оно их сюда не перенесёт. Чтобы сварить его, нужно в полнолуние…
Старуха начала рассказывать рецепт. Она очень подробно описала, какие растения и понадобится заварить, и даже показала сушеный стебель. Растение показалось Шпинели очень знакомым, хотя она и не могла вспомнить, где она могла его видеть. К счастью, ведьма повторила рецепт несколько раз, и даже заставила Вайлда проговаривать его, пока он не смог повторить его без ошибок. Поэтому к Шпинели было достаточно времени, чтобы подумать.
— Всё, идите. И хворост не забудьте! Смотрите, вязанки должны быть большими, а не то порчу наведу!
Вайлд, Крозаз и Шпинель вышли из домика и пошли к лесу. Увидев, что с ними всё в порядке, Молния и Хот спустились к ним.
— Вы пока отдохните, а я веток нарублю, — сказал Вайлд, доставая своё лезвие, — Лучше будет, если их Хот и Молния отнесут, а то опять провалимся куда-нибудь.
— Погоди рубить, — с некоторой иронией произнесла Шпинель, — тот рецепт, который дала нам ведьма — это яд. Помнишь то растение с ребристыми листьями? Весёлая Склянка добавляет его, когда варит снотворное снадобье. Но она добавляет совсем чуть-чуть, несколько щепоток. Если выпить его в таких количествах, о которых говорит ведьма, наступит смерть. Да и другие ингредиенты тоже не безопасные.
— Я подозревал, что происходит что-то неладное, — согласился Крозаз, — уж больно мало она у нас попросила.
— Что, самые умные тут?
Пятерка синхронно развернулась в сторону голоса. Оказалось, что с ними разговаривала ворона.
— Да, у этой красной пони, похоже, талант разгадывать тех, кто пытается её обмануть, — сказал Крозаз, — а ты, получается, служишь ведьме? Сейчас полетишь ей всё рассказывать?
— Больно надо, — прокаркала ворона, — она и так меня заставляет днём и ночью летать и следить, чтобы к ней легионеры не пришли, так ещё и о вас всё докладывать. Многовато работы. Но вот что я вам подскажу. Видели в её роундхаусе зеркало? Оно ещё тканью накрыто. Кто через это зеркало пройдёт, тот обратно на британском острове окажется. Как вы его достанете, не представляю, но сама она вам его точно не отдаст. И если сможете вернуться, передайте спасибо тому белому единорогу — от вас двоих то гостинцев не дождёшься.
Ворона спрыгнула с ветки и полетела куда-то по своим делам.
— Хотите, я её догоню? — спросила Тусклая Молния, — От меня никто не улетит!
От ведьмы Вайлд вышел с гаденьким настроем. Если уж старуха все равно всё рассказала, то могла и сделать скидку инвалиду, обойдясь без дополнительных упрашиваний. Ладно, хорошо, что это закончилось. Теперь осталось разобраться с хворостом, найти ингредиенты и наварить целую гору зелий. Естественно только после того, как угроза со стороны алмазных псов будет устранена.
Новость о яде окончательно разочаровала пегаса. С досады он даже пнул землю и резко выдохнул, слегка сдувая челку. Придётся снова заниматься столь нелюбимым занятием – думать. Благо тут уже подсобила ворона. Удивление не позволило Кранчу сразу среагировать. Всё-таки нечасто с тобой разговаривает то, что не должно разговаривать. Слишком это необычно. Наконец, вырвавшись из пучины непонимания, Вайлд заговорил:
— Да, хочу! – ответил он Тусклой Молнии. — Шпинель, Крозаз, вы как мастера в… в том, что вы делаете, не чувствуете ничего по поводу этой вороны? Она не пытается нас надуть? Если нет, тогда предлагаю попросить её об одной услуге: пусть скажет ведьме, что за то время, пока он следил за нами, кто-то умудрился повредить плотину. Ну, там, например, вернулся грустный дракон и начал сильно буянить, или за нами следовали люди и до этого держались на расстоянии, и когда мы отправились к ведьме начали рыть обходной канал, но по нашему возвращению наслушались рассказов про зелье и отправились собирать ингредиенты! Ещё как вариант, какой-то разведывательный отряд псов забрался слишком далеко и просто смеху ради начал жечь эту плотину! Неважно. Главное, чтобы ведьма с волком выбрались из избушки и отправились восстанавливать барьер. Если всё получится, тогда прошмыгнем в её жилище, возьмем зеркало и отдадим его нашим пегасам. Они уже доставят его в деревню и передадут Фейри. Ну, а мы… а мы будем разбираться по ситуации. Либо я могу пойти один, но если ведьма решит спрятать зеркало, то я могу его банально не найти. Главное, чтобы она не заставила избу исчезнуть. Пусть ворона попробует набиться на роль сторожа. Надавит на то, что он быстрый, внимательный и на беспокойство об ингредиентах. Наверняка изба исчезает не за просто так и приходиться нести затраты. А так, он вовремя «доложит» и всё будет хорошо.
Прежде чем продолжить, Вайлд выдержал небольшую паузу.
— Только надо будет вымазаться в грязи, чтобы перебить запах, а заодно спрятаться где-то рядом с этой избушкой. Пока в голову приходит три варианта: прыгнуть с головой в одну из луж, но не знаю смогут ли Хот и Молния быстро нас вытащить, использовать туман Шпинели или… или на идиота просто встать за избушкой, подождать пока ведьма с волком выйдут и отойдут от неё и прошмыгнуть внутрь. Ну… как-то так…
>— Да, хочу!
— Сейчас всё будет! — быстро протароторила Молния и юркнула в листву.
— Стой! Я с тобой! — Винд кинулся за ней. Мгновение спустя раздался треск и крик боли. Винд упал на корни дерева, что росло неподалеку.
— Вот зараза, — процедил Хот, — она всегда была маневреннее меня. Но зато я быстрее!
Вскоре Молния вернулась, крепко держа говорящую ворону, пытающуюся вырваться из её объятий.
— Отпусти! Отпусти говорю! Я к вам с добром, а вы!
— Погоди, успокойся, — сказал Вайлд, — просто ты слишком быстро улетела. Мне нужна твоя помощь.
Вайлд рассказал свой план.
— Вот как хорошо, — саркастично произнесла ворона, — вы, значит, с зеркалом убежите, а со мной что? Да эта карга мне голову оторвет, когда придет и увидит, что я её обманул!
Крозаз вышел вперед.
— А если мы сделаем так, чтобы она не поняла? Эту магическую плотину можно как-то повредить?
Ворона призадумалась.
— Если очень хочется… Там с двух сторон от русла куколки из рыбьих скелетов и чешуи закопаны, а между ними верёвочка. Этой веревочкой они реку и держат. Если с куколками что-то случится, то тут такое будет! Можно подраскопать немного, а я об этом ей расскажу, она точно побежит. Только она ведь одна побежит! А если сказать ей, что там кто-то есть, чтобы волка привлечь, то она ж всё поймёт!
— А ты скажи, что там дракон был… Но уплыл, — предложил Крозаз, — Он и землю раскопал. Злился потому что, но куколок не заметил. И теперь плавает туда-сюда чуть дальше по реке.
— Можно, можно. Но она ведь точно меня в роундхоусе оставит. И как я ей расскажу, что вас проворонила?
— А ты скажи, что только ты увидела нас, так сразу полетела предупреждать. А тут прилетел пегас и как тебя схватит! Как начнёт крылья заламывать! И тут ты всё про зеркало и рассказала.
— Тут мне даже врать не придётся, — ворона пошевелила крыльями, — сработать это всё может, конечно. Только это… Когда ведьма всё же вернётся, она страшно разозлится и погонится за вами на волке. Он вас догонит, и тогда вам конец. Только рожки да ножки останутся.
Все замолчали.
— Теоретически, — задумчиво протянул Крозаз, — если пегасы понесут зеркало, то наша задача выполнена вне зависимости от того, что случится с нами.
— Думаю, эта участь коснётся не всех. Как сказал Крозас, пегасы должны будут без проблем донести зеркало в деревню, а остальные… шансы у них тоже есть. Посадим Шпинель в засаду и по выходу из дома направимся к ней. Ведьма с волком погонится за нами. По её приближению наш единорог и сыграет свою роль. Шпинель, отец Фэйри же обучил тебя одному заклинанию! Как он там его назвал? А, точно, «Вспышка»! Тебе нужно будет попасть им в глаза этого волка. Понимаю, звучит сложно, но так у нас всех будет больше шансов вернуться назад в деревню. В общем, я верю и рассчитываю на тебя! – ненадолго прервавшись, Вайлд почесал подбородок. — И потом, если сможешь, тебе нужно будет использовать свою дымовую завесу: чем больше и гуще она будет – тем лучше. Только тебе нужно не переборщить, ведь потом ещё удирать придётся. Если считаешь, что можешь не успеть убежать, тогда посадим тебя поодаль: достаточно будет ослепить волка, а там уже и свалишь. В идеале, ещё и ведьму, но на то это и идеал.
Последовала небольшая пауза. Продолжая вести тяжкую думу, Кранч начал вырисовывать на земле стрелочки и круги.
— Выйдем из избы и сначала побежим в противоположную от плотины сторону – там оставим Шпинель для засады. Если согласна поступить более рискованно, то нам следует определить кто куда направится после твоих заклинаний: пусть Крозас сворачивает по правое копыто Шпинели, она сама побежит по своё левое, ну а я… а я побегу прямо. Мне кажется, ослепленный волк либо остановится, либо продолжит бежать прямо. Дым же помещает ведьме сориентироваться, и она может просто никого не заметить. Если считаешь, что тебе лучше действовать на расстоянии, тогда мы с Крозасом побежим в разные стороны: Крозас налево, а я направо. Там уж кому повезет. Хотя… лучше подстраховаться на оба варианта.
Кранч вытащил лезвие из ножен и срубил им несколько веток с ближайшего дерева. Убрав оружие обратно, пегас продолжил:
— Запихнем ветки в плащ Шпинели, а его повяжем мне на спине. Ведьма подумает, что я ещё что-то спер у неё из дома и выберет меня приоритетной целью, желая вернуть своё добро. Я надеюсь на это. И вообще… может нам эти планы и ни к чему? Птичка, а почему бы тебе не пойти с нами? Я так понимаю, ты эту ведьму не особо жалуешь, да и по твоим рассказам она к тебе тоже теплых чувств не питает. Так зачем тебе у неё оставаться? Надуришь пожилую и отправишься с нами в деревню или в свободный полёт на волю. Если не учитывать подавленное настроение наших соплеменников, то житьё у нас сплошное удовольствие: хочешь ешь, хочешь пей, хочешь спи… а если хочешь – ничего из этого и не делай. И на свободе же тоже неплохо: никому ничем не обязана и ни к кому ни привязана. Чем не счастье?
Похоже, если птица откажется от предложения Вайлда, тогда весь их бравый отряд будет вынужден идти беспокоить зарытых в землю куколок.
Шпинель во время бурного обсуждения успевала только кивать да переводить взгляд с Кранча на Кор... Краз.. Кразараза... Чейнджлинга, короче. На предложение о дружном вымазывании грязью носик непроизвольно скуксился. Фу!
Но на самом деле в голове крутились шестерёнки, относящиеся к другим вопросикам. Во-первых, не хотелось портить отношения с ведьмой, потому что она использовала магию, способную телепортировать сотни существ в иное измерение. Сможет ли она отследить магический след и отплатить за кражу десятикратно? Во-вторых, не слиняют ли роумы как только получат зеркало, оставив пони разбираться с ведьмой и псами самостоятельно. И, в-третьих, не мог ли ворон мог блефовать, чтобы растрепать о планах ведьме. Короче говоря, Шпинель агрессивно занималась самопроецированием абсолютно на всех и каждого.
- А избушка прям точно исчезнет? Давайте кто-нибудь на всякий случай останется с ведьмой под каким-нибудь предлогом, а остальные разнесут плотину под опорные балки. Потом припашем дракона на дне покопаться. Это звучит менее опасно, чем попытка в три рыла волка забодать.
Но на самом деле в голове крутились шестерёнки, относящиеся к другим вопросикам. Во-первых, не хотелось портить отношения с ведьмой, потому что она использовала магию, способную телепортировать сотни существ в иное измерение. Сможет ли она отследить магический след и отплатить за кражу десятикратно? Во-вторых, не слиняют ли роумы как только получат зеркало, оставив пони разбираться с ведьмой и псами самостоятельно. И, в-третьих, не мог ли ворон мог блефовать, чтобы растрепать о планах ведьме. Короче говоря, Шпинель агрессивно занималась самопроецированием абсолютно на всех и каждого.
- А избушка прям точно исчезнет? Давайте кто-нибудь на всякий случай останется с ведьмой под каким-нибудь предлогом, а остальные разнесут плотину под опорные балки. Потом припашем дракона на дне покопаться. Это звучит менее опасно, чем попытка в три рыла волка забодать.
— Это тоже вариант. Поможет немного сэкономить время. Но дракона мы вряд ли уговорим нам помочь. Он же это… уплыл с того места. Достаточно будет поломать плотину и подкопать куколок, чтобы ведьма пришла к ним и занялась осмотром с восстановлением.
Вайлд стер ранее нарисованные стрелочки с кругами.
— Только ворона, ты, пожалуйста, не сразу рассказывай ей о повреждении. Дай время моим друзьям спрятаться: так, чтобы пегасы успели подлететь к хижине после ухода пожилой, а единорог смогла ослепить волка, если они вернутся слишком рано. В хижине ведьмы я попробую остаться. Попрошу дать мне немного ингредиентов для варки того ядовитого зелья и попрактикуюсь в его изготовлении под её чутким руководством, - чтобы уже точно-точно ни в чём не ошибиться. Заодно попрошу поделиться житейской мудростью и поведать о чём-нибудь, что поможет нам разобраться с псами. Мне кажется, ей польстит такое внимание и на улицу она меня не погонит. Конечно, по возвращению она обо всём догадается, но это уже будут наши будущие проблемы. Если нас совесть загрызет, то после окончания разборки с псами вернемся к ведьме, покаемся, извинимся и подарим всего, что только можно – авось и простит.
Немного подумав, Кранч поспешил добавить:
— А людям предлагаю суть зеркала сразу не раскрывать. Взгляд показывал мне дощечки со знаками. Сказал, что это так псы переносят слова на дерево. Раздобудем похожую, для вида обожжём её на костре и вырежем ничего незначащие символы и узоры: суть их будет не важна, главное замысловато и непонятно. Скажем, что дощечку мы получили пока разбирались с ведьмой и на неё нанесена сложная последовательность действий, которую нужно расшифровать и выполнить и тогда мы сможем попытаться отправить людей обратно в их мир. Или подадим это под видом сложного и непонятного заклинания, которое точно также нужно расшифровать и выучить. Естественно всё это займет прилично времени и чудесным образом исполнится после того, как люди помогут нам избавиться от псов. Зачем нам тогда зеркало? А его мы получили в той деревне, жители которой снабдили людей провизией и где Шпинель взяла варенье. Ну и там слово за слово, выкидывать его как-то неудобно и жалко, поэтому мы его себе забрали и отдали Фэйри.
>Надуришь пожилую и отправишься с нами в деревню или в свободный полёт на волю. Если не учитывать подавленное настроение наших соплеменников, то житьё у нас сплошное удовольствие: хочешь ешь, хочешь пей, хочешь спи… а если хочешь – ничего из этого и не делай. И на свободе же тоже неплохо: никому ничем не обязана и ни к кому ни привязана. Чем не счастье?
— Вот уж спасибо! — Ворона, похоже, обиделась, — что ж я сама-то, дура, не додумалась в свободный полет отправиться! Тебе это в голову не приходило?! Если я надолго от неё отлучусь, моя человеческая душа пропадет, и я превращусь в обычную ворону. Так что нет уж, мне и с ведьмой хорошо.
Дослушав обсуждение, говорящая ворона вынесла свой вердикт.
— Вы, конечно, всё это хорошо придумали, да только есть пара но. Во первых, нюх у этой псины отменный, и даже если вы его ослепите, то он вас найдет. Грязью, вы, конечно, запах может и отобьёте, да только стоит вам из болота выйти, он вас по этой грязи и выследит.
— Если выйдет из болота… — протянул Крозас, — но погоди, вспышка же ослепляет только на пару секунд. Ну, та, которую я знаю, так работает. У вас она другая?
Вайлд и Шпинели переглянулись, и дружно пожали плечами. Возможности испробовать новое заклинание на живом враге до этого не появлялось.
— Да и ничего страшного, — заявила Шпинель, — просто добавлю побольше магии, и всё!
— Да не важно это! — вмешалась ворона, — важно то, что волк быстр как ветер, да ещё и вынослив, как бык! Когда ведьма поймёт, что с болота вы ушли — а она поймет, вы не смотрите что она стара, у неё мозгов побольше всех вас вместе взятых, — так она волка отправит, и он будет за вами бежать днём и ночью, пока не нагонит. Так что тут либо вы его, либо он вас.
— А если Шпинель его ослепит, — Крозас обратился к Вайлду, — ты сможешь волка зарубить?
Вайлд достал свой клинок и осмотрел его.
— Наверное. Только если ведьма вмешается…
— Не вмешается, — прокаркала Ворона, — она трусливая.
— Ну а мы поможем, — сказала Тусклая Молния, до этого молчавшая, — верно, Хот?
— Верно. Мы вас на верную смерть не оставим.
— Вместо этого вы хотите оставить на верную смерть всю долину? — спросил Крозас.
— Да ладно! Мы же…
— Деточки, это вам не сказки, где все герои обязательно доживут до конца. Это реальность, и здесь иногда приходится идти на жертвы. Более того, жертвы будут обязательно. Когда придут псы, будет бой, и в этом бою обязательно будут погибшие. Когда вы выбрали сражаться, вы уже приняли решение, что ваши близкие, взявшие оружие, умрут. И умрут болезненно.
— И что?! Рабство у псов ещё хуже! Да они и так многих убьют!
— Верно. Между многими смертями и немногими лучший выход будет смерть немногих. Так же и сейчас. Между риском потерять двух пони, и риском потерять всех, надо рисковать только двумя.
Крозас обернулся к Вайлду и Шпинели.
— Поддержите меня. Вы ведь тоже хотите, чтобы эти два пегаса взяли зеркало и полетели в долину при первой же возможности?
— Крозас прав. Без оружия вы ничем нам помочь не сможете. Будет лучше, если вы просто возьмете зеркало и перенесете его в долину. Мы же постараемся разобраться с этим волком и выбраться отсюда. Как вариант, в ходе потасовки я могу попытаться подрезать ему пару лап, и мы сразу дадим деру. Вряд ли волк сможет преследовать нас с таким ранением.
Ответив чейджлингу, Вайлд вновь обратился к вороне. Реакцией на возмущение выступил беззаботный жим плечами и краткий взгляд куда-то в сторону.
— Ты уж извини, не хотел обидеть. Я пони простой: захотел – сказал, захотел – спросил или предложил. И как видишь, рога у меня нет, так что в этих ваших магических штучках я совершенно несведущий. Лучше расскажи мне, если знаешь, как именно использовать это зеркало? Достаточно прыгнуть в него или нужно применить какое-то заклятье? Может, нужно выполнить некое условие?
— Достаточно прыгнуть. Никаких секретов для этого зеркала знать не нужно.
— И ещё вопрос: куда ведёт это зеркало? Понятно, что в мир людей, но я имею ввиду оно переместит в какое-то конкретное место или в совершенно случайное?
Ещё одна мысль посетила голову Вайлда. Ну а он, как ранее обозначенный «простой пони несведущий в магии» предпочёл её озвучить:
— И значит ли это, что в том мире есть точно такое-же приспособление? Получается, зайдя в зеркало ведьмы мы выйдем из людского зеркала, я прав?
— Да, второе такое приспособление существует, но оно сделано не в виде зеркала. Оно — здоровенный камень, лежащий среди чащ где-то в Британии. Каждый, кто пройдёт через зеркало, выйдет из камня, и каждый прошедший сквощь камень появится из зеркала.
Шпинель неумолимо тонула в потоке планов. Одна идея была трагичнее другой. Как будто пони собрались здесь, чтобы обдумать идею самого героического суицида, а не эффективной транспортировки зеркала.
- Давайте ещё раз - почему мы не можем просто затопить это место, а найти зеркало попозже? Нам некуда спешить прямо сейчас. Мы можем отыскать громко хнычущего дракона при помощи пегасов, как бы слегка намекнуть ему на куколок и быть совсем не при делах.
- Давайте ещё раз - почему мы не можем просто затопить это место, а найти зеркало попозже? Нам некуда спешить прямо сейчас. Мы можем отыскать громко хнычущего дракона при помощи пегасов, как бы слегка намекнуть ему на куколок и быть совсем не при делах.
— Потому что, — начал объяснять Крозас, — если мы просто разрушим плотину, ведьма может заставить избушку исчезнуть...
— Перенести в мир людей, — пояснила ворона.
— ...вместе с зеркалом, и неизвестно, появится ли ведьма снова.
— Появится, у неё здесь дела не закончились. Но вот когда и где, я сказать не могу.
— Это мало что меняет. Она может появиться в любом конце Дримии, и нам могут потребоваться годы, чтобы снова найти её. У нас нет столько времени.
— Да и этот дракон сейчас неизвестно где, — добавил Вайлд, — он вроде хотел найти новый дом. Прошло больше двух недель с тех пор, как мы его видели, и за это время он мог уплыть очень далеко. А мы даже не знаем, отправился он вверх по течению, или вниз.
— Брита-что? Впрочем, не важно.
Кранч вывел на земле парочку ничего незначащих символов. Битвы с волком он совершенно не страшился, но все равно желал избежать. Очередные мысли начали зарождаться в сознании, формируя новую идею.
— Тогда, почему мы сами не можем воспользоваться этим зеркалом? Я, Шпинель и Крозаз залезем в него и очутимся в этой… как её там? А, точно, в Британии. В это время пегасы перенесут зеркало в деревню, спрячут его и дадут нам знать о завершении поездки. Или у ведьмы есть ещё какой-то способ, чтобы быстро переместиться между мирами и оказаться рядом с тем камнем?
— А это... Может сработать. К людям она может быстро переместиться, вместе с хижиной, но пока она до нужного леса дойдёт, да камень найдёт, уже пара дней проскочит.
— Пару дней? Да мы до долины и за день долетим. Верно, Хот?
Наконец, Фэйри собралась с мыслями. Негромко покашляла, чтобы убрать подкативший к горлу комок. Она постаралась вложить максимум своих ораторских способностей, чтобы её желание защитить дом передалось всем присутствующим.
- Приветствую вас, друзья. Все вы прекрасно понимаете зачем мы тут собрались и какая страшная опасность угрожает Долине. Я не хочу вам врать, мы и правда оказались в большой беде, из которой нам придётся выбираться хотим мы этого или нет. Армия псов уже в пути, и у нас не так много времени, чтобы подготовиться к отражению их атаки, поэтому нам нужно использовать его как можно более эффективно. Если кто-то думает, что проще сдаться и стать рабами, то пусть он подумает о том, что псы свирепы и им не нужна обуза. Раб должен быть сильным и выносливым, а много ли таких среди нас? Думаю, судьба остальных будет... - Единорожка осеклась, но продолжила - Незавидной. Мы не можем сдаться. Мы не можем договориться, потому что нам нечего им предложить, кроме того, что они могут взять силой. Старейшины попытались это сделать и у них ничего не вышло. У нас нет других вариантов, кроме как принять бой. Я знаю, что пони мирные создания. Мы никогда не воевали и, надеюсь, больше никогда не будем. Но сейчас воевать придётся. Нас много и у нас есть сильные друзья, которые согласились нам помочь - Она вежливо кивнула головой в сторону Квинта и нескольких его солдат - Те, кто может воевать и колдовать должны сражаться за тех, кто не может - за жеребят, стариков и просто не таких сильных пони. А все остальные должны помогать воинам чем смогут - предстоит очень много работы, чтобы приготовить Долину к обороне. Нам нужно будет построить крепость, где укроются защитники и жители. Собрать все припасы и ценности, чтобы пережить осаду и начать жить заново после того, как мы отобьёмся. Подготовить ловушки и заставы, проложить тайные ходы, разучить заклинания, придумать как противостоять камням псов. В общем... мне не на кого рассчитывать, кроме как на вас. От вас зависит будущее Долины, вам решать что будет с нашим племенем. Вашему примеру последуют все остальные, так что дайте им увидеть вашу решимость...
Получилось довольно пафосно, но это было правдой. Фэйри села на своё место. Больше ей нечего было добавить. Как могла, она попыталась донести безвыходность ситуации и показать почему она безвыходна. Это алмазные псы, которые не щадят даже своих союзников. Что уж говорить про слабых пони. Пусть дерутся те кто смогут и захотят. От остальных хватит и помощи. помощь это тоже много. Но чтобы эта помощь была, все эти сотни отчаявшихся и бессмысленно слоняющихся соплеменников должны видеть, что не всё потеряно и что от каждого из них что-то зависит.
После завершения собрания Фэйри отправилась к старейшинам. Она хотела выучить какое-нибудь сильное боевое заклинание, прежде, чем начнётся бой. А для этого ей надо было подтянуть кучу самых разных знаний, потому что пока их ей с трудом хватало, чтобы учить что-то новое. Кроме того, она с трудом себе представляла, как можно направлять сотни пони делать сотни дел, чтобы у каждого была работа и каждый знал что и когда от него требуется. Это знали старейшины. Они же знали ключики к мыслям простых пони. Поэтому без них было не обойтись. Да, Фэйри была обижена на них и за личное предательство, и за глупость, которую они допустили, доверившись псам и чейнджлингам, и за то, что сбежали оставив своих подопечных на произвол судьбы, да много за что. Но без их помощи делать было нечего - ни в бою, ни в подготовке к обороне. Поэтому пока надо было оставить обиды в стороне до лучших времён.
— Тогда так и поступим.
Друзья направились к магической плотине. Пришлось довольно долго поработать (лопат у них не было, а копыта совершенно не подходят для копания), но в итоге они смогли откопать одну из сплетённых из сена кукол в указанном вороной месте. Стоило только чуть тронуть её, и река изменилась. Поверхность, которая до этого игнорировала притяжение и упиралась в землю под углом, теперь изогнулась. Небольшой ручеёк заструился там, где раньше, похоже, бурлил поток.
— Она ведь этого не заметит? — спросил Крозас.
— Не должна, — махнула копытом Шпинель.
Чтобы всё было более убедительно, Вайлд сначала нарубил веток, и только потом, взяв их в охапку, отправился к домику. Крозас и Шпинель пошли за ним, и спрятались с обратной стороны от входа. Тусклая Молния и Хот Винд поднялись высоко в небо, где их было сложно заметить.
— А остальные где? — спросила Ведьма, — Чего они тебе не помогают?
— А на двух ногах только я умею ходить, — ответил Вайлд, сбрасывая хворост рядом с костром, — и знаете, я вот подумал, может покажете, как правильно это зелье варить? А то я зелья варить не умею, вдруг напортачу чего. От неправильно сваренного зелья и умереть ведь можно.
Ведьма прищурилась, и Вайлд тут же пожалел, что упомянул о возможной смерти.
— Давайте я одну порцию тут, с вами сварю? Чтобы точно ничего не перепутать? Я ведь молодой, глупый, а вы мудрая.
— Ну давай… Смотри, если зелье сварить неправильно, то участь выпивших будет незавидной.
Старуха оказалась на редкость сварливой. Когда потребовалось нарезать стебль, сначала она наорала на Вайлда за то, что тот хотел использовать своё бронзовое лезвие, потом отругала за то, что Вайлд неправильно держит её нож, и даже слышать не хотела о том, что по другому Вайлд держать его просто не может. На каждое действие, совершенное Вайлдом по её инструкции, она разражалась бранью, рассказывая, что он сделал не так, почему это испортит всю варку, и не забывала добавить несколько слов о том, какие пони не благодарные за то, что такая пожилая уважаемая женщина безвозмездно тратит своё время, чтобы вызволить их из такой ситуации. Когда ворона наконец влетела в помещение, Вайлд возблагодарил солнце за то, что ему больше не придётся терпеть Ведьму.
— Госпожа! Госпожа! Беда! Дракон вернулся!
— Этот трус? Ты посмела меня потревожить из-за такой мелочи?
— В не понимаете! В этот раз он был очень зол, и говорит, что знает, как тебя достать! Он раскопал землю там, где вы зачаровали реку! Правда, до кук…
— Молчать! — закричала ведьма, — зачарование ещё держится?
— Да, но дракон смог повредить его! Он сказал, что он сделает перерыв, и куда-то уплыл, но…
Ведьма подскочила к вороне и схватила её. Костлявые пальцы сдавили её так, что у вороны перехватило дыхание.
— Почему ты говоришь мне об этом только сейчас? Ты что, опять лодырничала, вместо того чтобы за округой следить?!
— Я… Я… — прохрипела ворона, у которой не было воздуха, чтобы ответить что-то ещё.
Ведьма бросила её на землю.
— Ещё раз ты меня подведёшь, и я из тебя суп сварю! Серый, прекращай спать! У нас дело есть!
Волк поднялся на ноги и медленно вышел из дома. Прежде чем последовать за ним, ведьма повернулась к Вайлду.
— Заканчивай зелье сам, рецепт ты знаешь. И если ты хоть что-то у меня тронешь, — она погрозила ему пальцем, — я прокляну и тебя, и твоё племя на веки вечные!
С этими словами ведьма покинула Вайлда и ворону.
— Ты это… Прости… Теперь, если она к тебе ещё раз придерётся…
— Да ничего. Знаешь, сколько таких последних разов у меня было? Заменить меня ей некем, вот и грозится попусту.
Ворона подлетела к накрытому тканью предмету и скинула с него простыню. Предмет оказался тем самым зеркалом.
— Давайте быстрее. Волк быстрый, она на нём быстро вернётся.
— Сейчас, только мои друзья придут.
Первыми влетели Винд и Молния. Следом за ними вбежали Крозас и Шпинель.
— Быстрее, за мной! — скомандовал Вайлд и бросился к зеркалу. Глядя на своё стремительно приближающееся отражение, он на секунду усомнился в своём выборе. В голове промелькнула картина, как он лежит с болью в носу перед разбитым зеркалом, а рядом потешается ворона. Но останавливаться было уже поздно, и Кранч влетел в стекло… И вылетел на незнакомой поляне.
Другой мир оказался… На удивление таким же. В таком же синем небе светило такое же солнце, а поляну окружали такие же ели, что росли и в долине.
Из камня вышли ещё двое. Человеческая девушка с красной кожей и багровыми волосами, одетая в шерстяной плащ, и лысый неестественно-чёрный парень, облачённый в кожаный обтягивающий костюм. По какой-то причине они оба стояли на четырёх конечностях, а не на двух, как это делали люди.
«Это ещё одна ведьма? Или слуги старой?», — подумал Вайлд. Он слегка запаниковал.
— О, привет, незнакомец! — сказала девушка знакомым голосом, — скажи, а тут не пробегал пони с одним глазом и одним крылом?
— Шпинель?!
— Вайлд? Почему ты выглядишь как человек?
— Почему ты выглядишь как человек?
— Я не… — Шпинель удивлённо посмотрела вниз. Вайлд сделал то же самое, чтобы увидеть… Руки?
Он привычно встал на ноги. На нём была вышитая рубашка и коричневые штаны. Шпинель и Крозас(?) последовали его примеру, хотя и с некоторыми неловкостями.
— Поразительно, — произнёс чейнджлинг (а это был именно он), — похоже, зеркало превратило нас в людей. Да ещё и дало нам одежду!
— Странно, — сказала Шпинель, — Почему оно превращает пони в человека, но не превращает ведьму в пони?
— А какая разница? — пожал плечами Вайлд.
— Как какая? А вдруг мы так и останемся людьми? Как мы тогда будем жить в деревне?
Шпинель сунула голову в портал. Через несколько секунд она вернулась.
— Вау! Это потрясающе! Хот и Молния несут нас по небу. Теперь я понимаю, почему пегасы так любят летать! Там такой вид, и это чувство, когда ветер бьёт прямо в морду! У меня никогда такого не было!
— Так… Ты превратилась обратно в пони?
— Ой! Я как-то не заметила.
Шпинель снова частично вошла в родное измерение, и тут же высунулась.
— Винд говорит, что я никак не изменилась, а значит, нас оно обратно тоже превращает. Он пообещал дать нам сигнал, когда они прилетят. И так… Чем мы займёмся?
Вайлд сел.
— Ждать. Больше нам делать нечего.
Постепенно солнце склонилось к закату. Вокруг потемнело, и на небе появились звёзды. Троица разожгла костёр. Спать никому не хотелось. Кто знает, какие опасности таит мир людей?
Где-то вдалеке завыл волк.
— Как думаете, тут все волки такие громадины, или только у ведьмы такой? — спросила Шпинель.
— Будем надеяться на лучшее, — сказал Вайлд, на всякий случай доставая клинок. Пальцами держать его было на много удобнее, чем копытом, — если нам повезет, то узнавать нам это не придётся.
Вой раздался второй раз. На этот раз он был гораздо ближе.
— Смотрите! Там что-то светится! — сказала Шпинель. Она указывала в ту сторону, откуда слышался вой.
— Мне кажется, или этот свет приближается? — спросил Крозас.
— Значит, ведьма нашла нас, — гробовым голосом произнесла Шпинель.
— Не паниковать! — Вайлд встал, держа оружие перед собой, — Шпинель, встань за мной, и будь готова использовать вспышку.
— Я не могу! У меня пропал рог! Я не могу ничего колдовать!
Если подумать, крыло Вайлда тоже пропало.
— Ладно, тогда мы пройдём через зеркало, и…
— Нельзя! Винд и Молния несут его на огромной высоте! Если мы выйдем из зеркала, мы просто упадем и разобьёмся!
— Но ведь можно попросить их спустить зеркало?
— И тогда, когда ведьма с волком тоже пройдут сквозь него, нам всё равно придётся с ними сражаться, — вмешался Крозас, — и если мы проиграем, о зеркале можно будет забыть. Лучше попытаемся дать им отпор здесь.
Вайлду не понравилась эта идея, но времени придумать что-то ещё не было. Свет был совсем близко, и даже он уже мог различить силуэт ведьмы, скачущей на волке.
Разъярённая ведьма хочет вашей смерти. Готовьтесь к бо…
Друзья направились к магической плотине. Пришлось довольно долго поработать (лопат у них не было, а копыта совершенно не подходят для копания), но в итоге они смогли откопать одну из сплетённых из сена кукол в указанном вороной месте. Стоило только чуть тронуть её, и река изменилась. Поверхность, которая до этого игнорировала притяжение и упиралась в землю под углом, теперь изогнулась. Небольшой ручеёк заструился там, где раньше, похоже, бурлил поток.
— Она ведь этого не заметит? — спросил Крозас.
— Не должна, — махнула копытом Шпинель.
Чтобы всё было более убедительно, Вайлд сначала нарубил веток, и только потом, взяв их в охапку, отправился к домику. Крозас и Шпинель пошли за ним, и спрятались с обратной стороны от входа. Тусклая Молния и Хот Винд поднялись высоко в небо, где их было сложно заметить.
— А остальные где? — спросила Ведьма, — Чего они тебе не помогают?
— А на двух ногах только я умею ходить, — ответил Вайлд, сбрасывая хворост рядом с костром, — и знаете, я вот подумал, может покажете, как правильно это зелье варить? А то я зелья варить не умею, вдруг напортачу чего. От неправильно сваренного зелья и умереть ведь можно.
Ведьма прищурилась, и Вайлд тут же пожалел, что упомянул о возможной смерти.
— Давайте я одну порцию тут, с вами сварю? Чтобы точно ничего не перепутать? Я ведь молодой, глупый, а вы мудрая.
— Ну давай… Смотри, если зелье сварить неправильно, то участь выпивших будет незавидной.
Старуха оказалась на редкость сварливой. Когда потребовалось нарезать стебль, сначала она наорала на Вайлда за то, что тот хотел использовать своё бронзовое лезвие, потом отругала за то, что Вайлд неправильно держит её нож, и даже слышать не хотела о том, что по другому Вайлд держать его просто не может. На каждое действие, совершенное Вайлдом по её инструкции, она разражалась бранью, рассказывая, что он сделал не так, почему это испортит всю варку, и не забывала добавить несколько слов о том, какие пони не благодарные за то, что такая пожилая уважаемая женщина безвозмездно тратит своё время, чтобы вызволить их из такой ситуации. Когда ворона наконец влетела в помещение, Вайлд возблагодарил солнце за то, что ему больше не придётся терпеть Ведьму.
— Госпожа! Госпожа! Беда! Дракон вернулся!
— Этот трус? Ты посмела меня потревожить из-за такой мелочи?
— В не понимаете! В этот раз он был очень зол, и говорит, что знает, как тебя достать! Он раскопал землю там, где вы зачаровали реку! Правда, до кук…
— Молчать! — закричала ведьма, — зачарование ещё держится?
— Да, но дракон смог повредить его! Он сказал, что он сделает перерыв, и куда-то уплыл, но…
Ведьма подскочила к вороне и схватила её. Костлявые пальцы сдавили её так, что у вороны перехватило дыхание.
— Почему ты говоришь мне об этом только сейчас? Ты что, опять лодырничала, вместо того чтобы за округой следить?!
— Я… Я… — прохрипела ворона, у которой не было воздуха, чтобы ответить что-то ещё.
Ведьма бросила её на землю.
— Ещё раз ты меня подведёшь, и я из тебя суп сварю! Серый, прекращай спать! У нас дело есть!
Волк поднялся на ноги и медленно вышел из дома. Прежде чем последовать за ним, ведьма повернулась к Вайлду.
— Заканчивай зелье сам, рецепт ты знаешь. И если ты хоть что-то у меня тронешь, — она погрозила ему пальцем, — я прокляну и тебя, и твоё племя на веки вечные!
С этими словами ведьма покинула Вайлда и ворону.
— Ты это… Прости… Теперь, если она к тебе ещё раз придерётся…
— Да ничего. Знаешь, сколько таких последних разов у меня было? Заменить меня ей некем, вот и грозится попусту.
Ворона подлетела к накрытому тканью предмету и скинула с него простыню. Предмет оказался тем самым зеркалом.
— Давайте быстрее. Волк быстрый, она на нём быстро вернётся.
— Сейчас, только мои друзья придут.
Первыми влетели Винд и Молния. Следом за ними вбежали Крозас и Шпинель.
— Быстрее, за мной! — скомандовал Вайлд и бросился к зеркалу. Глядя на своё стремительно приближающееся отражение, он на секунду усомнился в своём выборе. В голове промелькнула картина, как он лежит с болью в носу перед разбитым зеркалом, а рядом потешается ворона. Но останавливаться было уже поздно, и Кранч влетел в стекло… И вылетел на незнакомой поляне.
Другой мир оказался… На удивление таким же. В таком же синем небе светило такое же солнце, а поляну окружали такие же ели, что росли и в долине.
Из камня вышли ещё двое. Человеческая девушка с красной кожей и багровыми волосами, одетая в шерстяной плащ, и лысый неестественно-чёрный парень, облачённый в кожаный обтягивающий костюм. По какой-то причине они оба стояли на четырёх конечностях, а не на двух, как это делали люди.
«Это ещё одна ведьма? Или слуги старой?», — подумал Вайлд. Он слегка запаниковал.
— О, привет, незнакомец! — сказала девушка знакомым голосом, — скажи, а тут не пробегал пони с одним глазом и одним крылом?
— Шпинель?!
— Вайлд? Почему ты выглядишь как человек?
— Почему ты выглядишь как человек?
— Я не… — Шпинель удивлённо посмотрела вниз. Вайлд сделал то же самое, чтобы увидеть… Руки?
Он привычно встал на ноги. На нём была вышитая рубашка и коричневые штаны. Шпинель и Крозас(?) последовали его примеру, хотя и с некоторыми неловкостями.
— Поразительно, — произнёс чейнджлинг (а это был именно он), — похоже, зеркало превратило нас в людей. Да ещё и дало нам одежду!
— Странно, — сказала Шпинель, — Почему оно превращает пони в человека, но не превращает ведьму в пони?
— А какая разница? — пожал плечами Вайлд.
— Как какая? А вдруг мы так и останемся людьми? Как мы тогда будем жить в деревне?
Шпинель сунула голову в портал. Через несколько секунд она вернулась.
— Вау! Это потрясающе! Хот и Молния несут нас по небу. Теперь я понимаю, почему пегасы так любят летать! Там такой вид, и это чувство, когда ветер бьёт прямо в морду! У меня никогда такого не было!
— Так… Ты превратилась обратно в пони?
— Ой! Я как-то не заметила.
Шпинель снова частично вошла в родное измерение, и тут же высунулась.
— Винд говорит, что я никак не изменилась, а значит, нас оно обратно тоже превращает. Он пообещал дать нам сигнал, когда они прилетят. И так… Чем мы займёмся?
Вайлд сел.
— Ждать. Больше нам делать нечего.
Постепенно солнце склонилось к закату. Вокруг потемнело, и на небе появились звёзды. Троица разожгла костёр. Спать никому не хотелось. Кто знает, какие опасности таит мир людей?
Где-то вдалеке завыл волк.
— Как думаете, тут все волки такие громадины, или только у ведьмы такой? — спросила Шпинель.
— Будем надеяться на лучшее, — сказал Вайлд, на всякий случай доставая клинок. Пальцами держать его было на много удобнее, чем копытом, — если нам повезет, то узнавать нам это не придётся.
Вой раздался второй раз. На этот раз он был гораздо ближе.
— Смотрите! Там что-то светится! — сказала Шпинель. Она указывала в ту сторону, откуда слышался вой.
— Мне кажется, или этот свет приближается? — спросил Крозас.
— Значит, ведьма нашла нас, — гробовым голосом произнесла Шпинель.
— Не паниковать! — Вайлд встал, держа оружие перед собой, — Шпинель, встань за мной, и будь готова использовать вспышку.
— Я не могу! У меня пропал рог! Я не могу ничего колдовать!
Если подумать, крыло Вайлда тоже пропало.
— Ладно, тогда мы пройдём через зеркало, и…
— Нельзя! Винд и Молния несут его на огромной высоте! Если мы выйдем из зеркала, мы просто упадем и разобьёмся!
— Но ведь можно попросить их спустить зеркало?
— И тогда, когда ведьма с волком тоже пройдут сквозь него, нам всё равно придётся с ними сражаться, — вмешался Крозас, — и если мы проиграем, о зеркале можно будет забыть. Лучше попытаемся дать им отпор здесь.
Вайлду не понравилась эта идея, но времени придумать что-то ещё не было. Свет был совсем близко, и даже он уже мог различить силуэт ведьмы, скачущей на волке.
Разъярённая ведьма хочет вашей смерти. Готовьтесь к бо…
Из камня вывалилась ещё одна девушка, цветом кожи походившую на Тусклую Молнию.
— Всё, прилетели! Возвращайтесь обра…
Ей не дали договорить. Вайлд, Шпинель и Крозас в едином порыве затолкнули Молнию в портал и прыгнули за ней.
Они оказались в одном из залов. Их окружало множество пегасов.
— Ведьма сейчас прибудет! — закричал Крозас, — скорее, бегите!
Убежать никто не успел. Когда Крозас успел договорить, волк уже появился в мире пони.
Но никто и не собирался убегать.
Сразу из десятка источников вспыхнула магия. В месте, куда приземлились волк и ведьма, возникла огромная ледяная глыба. Ни старуха, ни её слуга ни успели и пошевелить пальцем, прежде чем оказаться вмороженными в лёд.
— Как думаете, они ещё живы? — спросила Шпинель, глядя на застывшее выражение лица ведьмы.
— Даже если живы, это ненадолго, — уверенно ответил Крозас.
— Ребята, вы вернулись?
Из толпы единорогов вышла Фэйри.
— Вы не поверите сколько всего произошло в долине! Мне нужно столько вам рассказать… Ой, вы наверно тоже хотите всё рассказать? Это зеркало действительно ведёт в мир людей?
— Всё, прилетели! Возвращайтесь обра…
Ей не дали договорить. Вайлд, Шпинель и Крозас в едином порыве затолкнули Молнию в портал и прыгнули за ней.
Они оказались в одном из залов. Их окружало множество пегасов.
— Ведьма сейчас прибудет! — закричал Крозас, — скорее, бегите!
Убежать никто не успел. Когда Крозас успел договорить, волк уже появился в мире пони.
Но никто и не собирался убегать.
Сразу из десятка источников вспыхнула магия. В месте, куда приземлились волк и ведьма, возникла огромная ледяная глыба. Ни старуха, ни её слуга ни успели и пошевелить пальцем, прежде чем оказаться вмороженными в лёд.
— Как думаете, они ещё живы? — спросила Шпинель, глядя на застывшее выражение лица ведьмы.
— Даже если живы, это ненадолго, — уверенно ответил Крозас.
— Ребята, вы вернулись?
Из толпы единорогов вышла Фэйри.
— Вы не поверите сколько всего произошло в долине! Мне нужно столько вам рассказать… Ой, вы наверно тоже хотите всё рассказать? Это зеркало действительно ведёт в мир людей?
После того, как Вайлд и Шпинель, перебивая друг друга, рассказали произошедшее на болотах, Фэйри начала вводить их в курс дел, происходящих в долине.
— А мы начали постройку крепости! Она будет на том утесе рядом с деревней. Правда, носить брёвна туда тяжело, но зато Квинт утверждает, что утес это природная защита. А ещё мы начали тренироваться! У нас пока не очень много добровольцев, но их число постоянно растёт! Блик со своими ребятами очень помог. Все, кого он обучал, добровольно согласились стать солдатами. Правда, в бой их пустить нельзя, но они служат примером, которому следуют взрослые. Мне иногда сложно управлять всеми, даже с советами старейшин. Они всё ещё живут в той пещере. Но Хелпфул Гай и Загадочный Взгляд мне очень помогают! Кстати, Взгляд придумал столько новых заклинаний! Например, барьер из молний, которые бьют любого, кто подошел слишком близко, и новый телекинез, с помощью которого можно очень далеко запустить дротики… Кстати, Блестящая Вишня и Харш Хаммер сейчас делают наконечники для них, и ещё много чего. Я прислала им много новых помощников, и скорее всего у всех землепони будут доспехи…
Фэйри говорила и говорила, хотя говорить хотелось совсем не об этом. Её трясло.
Она только что убила разумное существо.
Конечно, не только она. Вокруг стояло ещё много единорогов, вместе с ней тренировавшихся создавать лед, чтобы заделывать стены. Именно поэтому все они почти синхронно использовали это заклинание. Но не она ли была той, кто первым призвал силу холода? А если и не она, то какая разница, если она начала колдовать не глядя на то, поступал ли так же кто-то ещё.
И ведь ей придется сделать это ещё не один раз. И не только ей, но и многим другим. И пусть она не подавала виду, но чувство неправильности её выбора, не слушающееся никаких разумных доводов, захватила её сердце.
На следующий день четверка (включая Блика) пришла к Квинту. Как и хотел Вайлд, ему продемонстрировали деревянную табличку, и в четыре голоса уверяли, что именно с помощью неё ведьма телепортировала пони в людской мир, и что если её расшифровать, то пони смогут сделать так же. Лицо Квинта выражало хорошо знакомое Шпинели лицо — недоверие.
— Постарайтесь расшифровать её побыстрее. Нам ещё надо будет отправить отряд на разведку, чтобы подтвердить, что табличка ведёт именно в наш мир, а не в какой-нибудь Тартар. Если вы не сможете, то…
Он положил руку на свой гладиус и приподнял его из ножен.
— Помощи от нас не ждите, — он тут же убрал меч на место.
Конечно, римляне продолжили тренировать воинов и помогать строить укрепления, но намек был ясен. Хотя Фэйри и остальные продолжали делать вид перед соплеменниками, что люди — благородные спасители, пришедшие чтобы спасти их от зла, у них вместе с сомнениями о том, не обернутся ли легионеры против них как только получат зеркало, была крепкая уверенность, что они наделают много вреда если они его не получат.
Через некоторое время состоялся военный совет, где Квинт изложил финальный план сражения.
— Пегасы должны патрулировать все горные перевалы. Чем раньше мы узнаем о их приближении, тем лучше. Когда пегасы увидят псов, они отправят к крепости послание, а сами должны будут устраивать засады, при чём как в горах, так и в самоё долине. Спрячутся, закидают псов дротиками, и улетят, прежде чем псы смогут ответить. Конечно, псов это не остановит, но немного потреплет, и задержит. Когда псы подойдут к долине, или когда они начнут разворачивать свой камень, все пегасы должны вернуться в крепость. Если псы начнут штурм, они займут места на башнях, и будут застреливать всех врагов. Часть единорогов тоже атаковать врагов, а самые сильные будут пытаться вернуть пегасам возможность летать. Поднявшиеся достаточно высоко пегасы могут безнаказанно закидывать их лагеря камнями и факелами, они могут совершать вылазки за припасами, атаковать отделившиеся небольшие группы врагов… Эх, нам бы галлию таких летунов…
Квинт почесал подбородок.
— Землепони и легионеры будут сидеть на стенах и не давать псам на них забраться или сломать их. Не обманывайтесь, стены сильны лишь на столько, на сколько сильны их защитники. В нашем мире брались крепости повыше и попрочнее, сделанные из камня. Дальше — по ситуации. Если их будет слишком много, например, десяток тысяч, нам ничего не остается, кроме как отражать атаку за атакой, надеясь, что бойцы и припасы у них закончатся раньше, чем у нас. Если ваши легенды правдивы, и если за последние двести лет ничего не изменилось…
Последние слова были сказаны с усмешкой, показывая, что Квинт не особо верит в такое развитие событий.
— То, когда они устанут, нам лучше самим перейти в атаку. Мы возьмём пилумы и побежим прямо на них. Землепони побегут с нами. Эти ваши новые подковы не бог весть что, но главное тут не разбить их в прямой схватке, а сломить их боевой дух и обратить их в бегство. Испуганная армия превращается в не организованную толпу, и мы сможем убить многих из них. А большую часть из тех, кто сбежит, добьют пегасы, от них не спрячутся. Конечно, можно попытаться дождаться, когда они прекратят атаки и уйдут сами, но тогда они вернутся снова, взяв больше воинов и больше припасов. Возможно не сразу, и даже не на следующий год, но всё же довольно скоро. Так даже лучше, чем если они встанут в осаду — тогда они будут полны сил, и скорее всего сами нароют укреплений, поэтому атаковать их будет глупо.
Квинт оглядел всех присутствующих. Кроме Вайлда, Шпинели, Фэйри и Блика присутствовало несколько пони, назначенных военачальниками, и Крозас. Шпинель настояла на том, чтобы его не держали в сарае, но Тандер согласился на это только при условии, что ему на шею накинут веревку, завязав на манер ошейника, а второй конец привяжут к копыту Шпинели. Это не доставляло слишком больших неудобств, но означало, что когда Крозас не был заперт, его приходилось повсюду таскать с собой.
— Если у кого-то ещё есть дополнения, их надо высказать сейчас.
У Шпинели появилась пара мыслей на счет того, как улучшить оборону. Но ей так же надо было подумать о Крозасе. С момента освобождения он не потерял решимости отомстить, и, если ему не дозволялось пойти в самоубийственную одиночную атаку, то по крайней мере он хотел встать на защиту вместе с другими пони. Стоит ли позволять ему это, учитывая, что он по силе едва равен жеребёнку?
— А мы начали постройку крепости! Она будет на том утесе рядом с деревней. Правда, носить брёвна туда тяжело, но зато Квинт утверждает, что утес это природная защита. А ещё мы начали тренироваться! У нас пока не очень много добровольцев, но их число постоянно растёт! Блик со своими ребятами очень помог. Все, кого он обучал, добровольно согласились стать солдатами. Правда, в бой их пустить нельзя, но они служат примером, которому следуют взрослые. Мне иногда сложно управлять всеми, даже с советами старейшин. Они всё ещё живут в той пещере. Но Хелпфул Гай и Загадочный Взгляд мне очень помогают! Кстати, Взгляд придумал столько новых заклинаний! Например, барьер из молний, которые бьют любого, кто подошел слишком близко, и новый телекинез, с помощью которого можно очень далеко запустить дротики… Кстати, Блестящая Вишня и Харш Хаммер сейчас делают наконечники для них, и ещё много чего. Я прислала им много новых помощников, и скорее всего у всех землепони будут доспехи…
Фэйри говорила и говорила, хотя говорить хотелось совсем не об этом. Её трясло.
Она только что убила разумное существо.
Конечно, не только она. Вокруг стояло ещё много единорогов, вместе с ней тренировавшихся создавать лед, чтобы заделывать стены. Именно поэтому все они почти синхронно использовали это заклинание. Но не она ли была той, кто первым призвал силу холода? А если и не она, то какая разница, если она начала колдовать не глядя на то, поступал ли так же кто-то ещё.
И ведь ей придется сделать это ещё не один раз. И не только ей, но и многим другим. И пусть она не подавала виду, но чувство неправильности её выбора, не слушающееся никаких разумных доводов, захватила её сердце.
На следующий день четверка (включая Блика) пришла к Квинту. Как и хотел Вайлд, ему продемонстрировали деревянную табличку, и в четыре голоса уверяли, что именно с помощью неё ведьма телепортировала пони в людской мир, и что если её расшифровать, то пони смогут сделать так же. Лицо Квинта выражало хорошо знакомое Шпинели лицо — недоверие.
— Постарайтесь расшифровать её побыстрее. Нам ещё надо будет отправить отряд на разведку, чтобы подтвердить, что табличка ведёт именно в наш мир, а не в какой-нибудь Тартар. Если вы не сможете, то…
Он положил руку на свой гладиус и приподнял его из ножен.
— Помощи от нас не ждите, — он тут же убрал меч на место.
Конечно, римляне продолжили тренировать воинов и помогать строить укрепления, но намек был ясен. Хотя Фэйри и остальные продолжали делать вид перед соплеменниками, что люди — благородные спасители, пришедшие чтобы спасти их от зла, у них вместе с сомнениями о том, не обернутся ли легионеры против них как только получат зеркало, была крепкая уверенность, что они наделают много вреда если они его не получат.
Через некоторое время состоялся военный совет, где Квинт изложил финальный план сражения.
— Пегасы должны патрулировать все горные перевалы. Чем раньше мы узнаем о их приближении, тем лучше. Когда пегасы увидят псов, они отправят к крепости послание, а сами должны будут устраивать засады, при чём как в горах, так и в самоё долине. Спрячутся, закидают псов дротиками, и улетят, прежде чем псы смогут ответить. Конечно, псов это не остановит, но немного потреплет, и задержит. Когда псы подойдут к долине, или когда они начнут разворачивать свой камень, все пегасы должны вернуться в крепость. Если псы начнут штурм, они займут места на башнях, и будут застреливать всех врагов. Часть единорогов тоже атаковать врагов, а самые сильные будут пытаться вернуть пегасам возможность летать. Поднявшиеся достаточно высоко пегасы могут безнаказанно закидывать их лагеря камнями и факелами, они могут совершать вылазки за припасами, атаковать отделившиеся небольшие группы врагов… Эх, нам бы галлию таких летунов…
Квинт почесал подбородок.
— Землепони и легионеры будут сидеть на стенах и не давать псам на них забраться или сломать их. Не обманывайтесь, стены сильны лишь на столько, на сколько сильны их защитники. В нашем мире брались крепости повыше и попрочнее, сделанные из камня. Дальше — по ситуации. Если их будет слишком много, например, десяток тысяч, нам ничего не остается, кроме как отражать атаку за атакой, надеясь, что бойцы и припасы у них закончатся раньше, чем у нас. Если ваши легенды правдивы, и если за последние двести лет ничего не изменилось…
Последние слова были сказаны с усмешкой, показывая, что Квинт не особо верит в такое развитие событий.
— То, когда они устанут, нам лучше самим перейти в атаку. Мы возьмём пилумы и побежим прямо на них. Землепони побегут с нами. Эти ваши новые подковы не бог весть что, но главное тут не разбить их в прямой схватке, а сломить их боевой дух и обратить их в бегство. Испуганная армия превращается в не организованную толпу, и мы сможем убить многих из них. А большую часть из тех, кто сбежит, добьют пегасы, от них не спрячутся. Конечно, можно попытаться дождаться, когда они прекратят атаки и уйдут сами, но тогда они вернутся снова, взяв больше воинов и больше припасов. Возможно не сразу, и даже не на следующий год, но всё же довольно скоро. Так даже лучше, чем если они встанут в осаду — тогда они будут полны сил, и скорее всего сами нароют укреплений, поэтому атаковать их будет глупо.
Квинт оглядел всех присутствующих. Кроме Вайлда, Шпинели, Фэйри и Блика присутствовало несколько пони, назначенных военачальниками, и Крозас. Шпинель настояла на том, чтобы его не держали в сарае, но Тандер согласился на это только при условии, что ему на шею накинут веревку, завязав на манер ошейника, а второй конец привяжут к копыту Шпинели. Это не доставляло слишком больших неудобств, но означало, что когда Крозас не был заперт, его приходилось повсюду таскать с собой.
— Если у кого-то ещё есть дополнения, их надо высказать сейчас.
У Шпинели появилась пара мыслей на счет того, как улучшить оборону. Но ей так же надо было подумать о Крозасе. С момента освобождения он не потерял решимости отомстить, и, если ему не дозволялось пойти в самоубийственную одиночную атаку, то по крайней мере он хотел встать на защиту вместе с другими пони. Стоит ли позволять ему это, учитывая, что он по силе едва равен жеребёнку?
Мордочка Шпинель реагировала лёгким покорёживанием на каждое упоминание убийства. План Квинта звучал неплохо, но сможет ли среднестатистический пони действительно лишить другое существо жизни? Псы - определенно ужасающая угроза, но разве это и не обратит соплеменников в бегство при виде первой крови. Обнищавшая за время мира культура войны может сыграть злую шутку в этой битве.
Но чем могла помочь маленькая, всеми ни за что (!!!) затравленная пони?
Вероятно тем, что у неё получается лучше всего - добрыми розыгрышами. Почему бы не сбить настрой противника ещё до его подхода. Почему бы не выстелить их путь алым мороком из которого бы на псов своими стеклянными глазищами взирали бы потаенные страхи, сверху неслись бы огненные стрелы, а лесные жители в бегстве от неожиданного пожара сбивали бы их с пути прямиком в ямы с пиками или ещё не изобретенными в это время палочками пунджи. От последней мысли Шпинель откровенно покорежило, но расстроить дух противостоящей армии было бы славно - а покалеченная конечность на которую надо было тратить медикаменты - большая ноша, чем выкинутый где-то труп. Так она себя уговаривала по крайней мере.
В этой деятельности нашлось бы и место Крозасу. Ему отлично подошла бы роль кого-то, не идущего на рожон. Шпинель кивнула своей гениальности. Его можно было бы потаскать с собой, чтобы он насобирал ловушек и косвенно отомстил всем кому ему там хочется. Вдруг остынет парень и наконец-то жизни улыбнется что ли.
Но чем могла помочь маленькая, всеми ни за что (!!!) затравленная пони?
Вероятно тем, что у неё получается лучше всего - добрыми розыгрышами. Почему бы не сбить настрой противника ещё до его подхода. Почему бы не выстелить их путь алым мороком из которого бы на псов своими стеклянными глазищами взирали бы потаенные страхи, сверху неслись бы огненные стрелы, а лесные жители в бегстве от неожиданного пожара сбивали бы их с пути прямиком в ямы с пиками или ещё не изобретенными в это время палочками пунджи. От последней мысли Шпинель откровенно покорежило, но расстроить дух противостоящей армии было бы славно - а покалеченная конечность на которую надо было тратить медикаменты - большая ноша, чем выкинутый где-то труп. Так она себя уговаривала по крайней мере.
В этой деятельности нашлось бы и место Крозасу. Ему отлично подошла бы роль кого-то, не идущего на рожон. Шпинель кивнула своей гениальности. Его можно было бы потаскать с собой, чтобы он насобирал ловушек и косвенно отомстил всем кому ему там хочется. Вдруг остынет парень и наконец-то жизни улыбнется что ли.
Как только представилась малейшая возможность, Фэйри вылетела из зала и, ни на что не глядя, галопом бросилась в лес. Прочь от деревни, куда глядят глаза. Спокойствие слетело с её лица, как его не бывало. Слёзы уже текли сами собой, не спрашивая разрешения. Всё что она хотела - убежать как можно дальше от всех, пока накатывающая истерика не возьмёт своё.
Она не знала, что ей будет так плохо и тяжело. Всё сложилось в кучу, которую она уже была не в состоянии вынести и сделать вид, что так и надо. Она убила лишь двух злых существ, а ведь впереди сотни смертей, причём смертей её добрых друзей в том числе. И именно она в них будет виновата. Из-за неё пони остались и согласились принять битву. Из-за неё же погибнут. Зачем ты полезла не в своё дело, дура?!! Кто тебя просил?! Фэйри ревела, как не ревела уже давным-давно - долго и не сдерживаясь. Больше всего на свете ей хотелось исчезнуть, свалив всю взятую ответственность с плеч - пусть кто-нибудь другой разбирается. Она просто уйдёт и всё. И будь что будет.
Впрочем, когда чувства немножко улеглись, разум всё равно взял своё. Скорее даже не разум, а чувство долга вместе с самоотверженностью. Если она поступит так сейчас, то сделает ещё хуже. Точнее, это будет вообще катастрофа. Уже было поздно бежать. Кровь соплеменников и псов всё равно уже на ней. Да и некуда ей бежать.
- Давай собирайся, тряпка, и делай, что должна! - Пони насупила носик и ударила копытом по земле - Засунь себе свои чувства поглубже! Больше ты прав на них не имеешь. Раньше имела. Теперь, раз взялась распоряжаться чьими-то судьбами, то думай о них, а не о себе. Стиснула зубы и вперёд, изображать жизнерадостность и уверенность в своей правоте. Поплакала немножко, дала себе расслабиться и снова за работу. Нельзя раскисать. Точно не тебе. Если это увидят остальные, то конец. Надо быть жёстче. Строже. К себе и к остальным - Она замолчала на секунду и добавила уже почти шёпотом - Это хорошо, что удалось проверить себя на ведьме. Значит, в бою будет проще. Её сюда никто не звал. И псов никто не звал. Значит им конец - Впервые глаза Фэйри блеснули так холодно и сурово - Значит так надо.
Пожалуй, это самые жуткие слова, которые она говорила себе в своей жизни. С другой стороны, старой жизни больше нет. И старой Фэйри тоже.
Она умылась в ручейке и привела себя в подобие порядка. Конечно, из-за краснющих глаз и пропавшей угольной подводки многое из произошедшего было понятно и очевидно. Но не всё. Пони шмыгнула носом, выдохнула, и вновь надела маску неутомимого лидера. Надо закапать и подвести глаза и вернуться к своим обязанностям.
- Так. Сначала домой, потом к кузнецам, узнать хватает ли рабочей силы и руды. Дальше навестить лесорубов. Хэлпфул Гай, вроде, сказал, что у них там какие-то проблемы... Ой, ещё к старейшине же надо зайти было ещё с утра!
До самой осады Фэйри занималась тем, что готовилась к этйо самой осаде ещё более самоотверженно, чем в начале. Особенно она концентрировалась на том, чтобы подготовить пони к тому, что придётся убивать. Как могла. В военные дела она не лезла и не собиралась, только иногда выдвигая предложения, которые приходили в голову. Например, превратить склоны утёса в каток, чтобы псы замучились подходить к стенам.
Что касается людей, то она решила поговорить с Квинтом серьёзно. Ни она людям, ни он пони не доверяли в полной мере. Пришлось сделать небольшое представление с заклинанием клятвы. Она договорилась со старейшиной Шелл, чтобы та изобразила ритуал, где Фэйри и Квинт поклялись не обманывать друг друга, после чего Квинт и несколько избранных людей были допущены к зеркалу, которое якобы появилось после расшифровки табличек. Зеркало она предложила спрятать в крепости. В случае, если всё пойдёт плохо, хотя бы часть племени спасётся в Британии. Оставшиеся защитники разобьют зеркало, чтобы не пустить туда псов. Или, если получится, унесут в горы или ещё куда-то. Сама она собиралась встречать бой в крепости - сперва проследить за тем, чтобы всех эвакуировали, а дальше она будет воевать на стенах, заделывать проломы и стараться бороться с камнем тяжести. А дальше как пойдёт. Предложение оставить отравленную еду она поддержала с неожиданным спокойствием.
Вайлд не знал, что и добавить. Умудренные военной жизнью людские шишки уже и так всё решили и отвели каждому пони свою роль. Вроде всё понятно, вроде все со всем согласны - ну и ладно. Значит, пора выйти из зала и присоединиться к возведению крепости или к тренировкам соплеменников. Но всплывший перед глазами образ скованной во льду ведьмы заставил осечься. Сварливый голос старухи напомнил пегасу о его обмане, вместе с тем журя за игнорирование недавно обретенного знания. Голос начал тараторить рецепт «отправки в свой мир»: ингредиенты, как правильно и что именно резать, сколько варить. Тряхнув головой, Кранч избавился от наваждения.
— Есть у меня одна идея…
Пегас сообщил о своём намерении изготовить яд, который смогут использовать пегасы при обстреле псов и которым можно будет отравить часть припасов. Эти самые припасы будут оставлены в деревне на тот случай, если отряды врага захотят помародерствовать после длительного перехода. По плану это должно будет сократить их численность, но как сработает по факту – остаётся только гадать.
Будучи всё ещё «вооруженным» зашифрованной табличкой, калека поспешил покинуть зал совещаний.
В голове начали зарождаться новые мысли. Чем ещё владела ведьма и могло ли это помочь в защите? Действительно ли изба перенеслась в людской мир? И что делать с Крозасом? Он хоть и чейнджлинг, но все равно вызывает жалость. Возможно ли превратить чейнджлинга в полноценного пони или хотя бы в его подобие? Вернее, в такое подобие, которое не будет желать использовать оригинал в качестве пищи. Наверняка о чем-то таком могла знать ведьма, но сейчас она ничем подсобить не может. Возможно, в её жилище остались какие-нибудь записи. Стоит проверить.
— Молния, привет! – беззаботно сказал Вайлд, наконец нужного пегаса. — Слушай, а не могла бы ты ещё раз слетать на ведьмино болото? Посмотришь нет ли там её избы. А! И заодно приведи ту ворону, что рассказала нам о зеркале. Если она, конечно, всё ещё там и пребывает в здравом уме. Зачем это? Ой, да брось ты. Я бы не стал беспокоить по пустякам самого быстрого пегаса во всей долине! Или стал бы, но ведь на то ты и самая быстрая. Так что, слетаешь?
Договорившись с Тусклой, Кранч сделал сам себе заметку: если избы на болотах нет – взять кого повнимательней и сигануть с ним на поиски в зеркало.
Следующей точкой в маршруте оказался дом Весёлой Склянки. У кого ещё могут оказаться все нужные для изготовления яда вещи, кроме как у главной травницы деревни? То-то и оно. Ну, а на самом деле, калека больше никого подходящего и не знал. Все хвалятся зельями этой единорожки, а значит она что-то да мыслит в варке зелий! Наконец, найдя нужный дом и растолкав несколько кобылок, что захотели получить успокаивающие снадобья, Вайлд обратился к работающей Склянке:
— И чем такая прекрасная дама занята в столь непростое время? – вместо приветствия изрек новоприбывший.
— Вайлд? Ты что, пьян? – ответила травница, заставив собеседника ухмыльнуться. Именно тоже самое на фестивале сказала старейшина Шелл. — Как ты умудрился?! Весь алкоголь же выпили ещё невесть когда! Ну ничего, у меня тут была одна микстурка! Сейчас мы из тебя эту бурду мигом вытянем.
— А я обязательно должен быть пьян, чтобы назвать твои ушки милыми?
— Что?
— Что? – беззаботность отреагировал Кранч. — Говорю, мне тут нужна твоя помощь. Могу я у тебя тут поработать и позаимствовать инструменты с ингредиентами? Мне тут одна… одна знакомая поведала один рецепт, после которого употребивший будет как убитый. Вернее, будет просто убитый.
— Эм… ты же имеешь ввиду, что они будут очень крепко спать? – неуверенно спросила Склянка. — Ведь так?
— Нет. Это будет специальным подарком для псов. Но ты не волнуйся! За собой я буду всё убирать: котлы чистить, поварёшки мыть, а склянки бить. Ну, или как там правильно? Не важно. Ты главное не волнуйся, всё будет замечательно, и никто из наших друзей от этого не пострадает.
— Хорошо, если ты считаешь…
— Если сам не захочет.
— В-в-вайлд!
— Шучу-шучу.
Таков и был план на дальнейшее время провождение: варить яд, отдавать его защищающим границы пегасам и подготавливать испорченные блюда специально для псов. Было ещё желание спрятать зеркало, но с этим прекрасно справилась Фэйри, попутно переняв зашифрованную табличку. Так даже лучше. Теперь остаётся только узнать, что там с хижиной и, возможно, применить упрятанные в ней знания – конечно, если изба окажется доступной. Заодно, следует уделить немного внимания и тренировкам: нужно стать немного крепче. Всё-таки рога нет и одно крыло отсутствует – значит в бою придётся присоединиться к атаке землепони.
Когда Вайлд заговорил о яде, Квинт покачал головой.
— Напомните, что вы едите?
Вайлд вопросительно поднял левую бровь.
— Хлеб, фрукты, овощи… Мы ведь делимся с вами едой, вы должны знать.
— А псы что едят?
— Мя-я-я… Хм.
— Вот-вот.
— Но ведь они наверно пьют алкоголь? Так ведь, Крозас?
— Вроде как, — неуверенно проговорил Крозас, — я не слышал, чтобы они не пили.
— В записях Светострела, — заговорил Загадочный Взгляд, так же присутствовавший на совете, — упоминалось, что на праздники псы пьют что-то, что пишется как «Чича». Ничего конкретного про чичу не написано, но похоже, что это всё же алкоголь.
— Вот только алкоголя то у нас и нет, — сказал Блик, — пока мы искали людей, тут всё выпили.
— Мы сможем сделать ещё, — сказала Фэйри, — Биг Дил упоминал, землепони успеют собрать первый урожай до того, как прибудут псы. Если, конечно, оценка Крозаса верна, и они действительно придут в конце июля или начале августа.
— Пешком от долины до Бадландии идти месяц. Возможно, даже чуть больше, — уверенно сказал Крозас, — и по их законам, каждый воин должен появиться в столице спустя через месяц после призыва. Рои обычно сообщают друг другу об этом заранее, чтобы никто не попал под горячую лапу.
— Отлично. Вайлд, начни варку яда. Я организую пивоварение, когда пшеница будет собрана.
Фэйри продолжила отдавать приказы, обозначая зоны ответственности каждого. Трудно было не заметить изменений в её характере. Конечно, когда у неё была свободная минутка, чтобы поболтать с друзьями, она продолжала вести себя как легкомысленная веселая пони. Но в том то и дело, что раньше она была не «как», а именно такой.
— Шпинель, что касается тебя… — Фэйри запнулась. После путешествия они подружились, и оставлять её в совсем в стороне было нельзя. С другой стороны, подпускать кого-то вроде неё к чему-то, требовавшего ответственности, не хотелось.
— Всё в порядке, у меня уже есть работа!
Шпинель направилась к выходу, утягивая за собой Крозаса.
— Эта работа действительно важная? — спросил Взгляд, — нам нужно больше сильных магов, и ты…
— Да, важная!
— А что это?...
— Секрет!
С этими словами Шпинель вышла из зала и пошла по улице деревни.
Следом за ней шел Крозас.
— Так… Мне ты тоже не скажешь?
— Скажу.
Отойдя подальше, Шпинель начала собираться с мыслями. Помощь Крозаса ей понадобится, поэтому ему надо рассказать. А даже если бы и не понадобилась, то скрыть от него всё равно мало что получится, он ведь к ней привязан. Но почему это так сложно произнести? Почему это должно быть секретом? Фэйри наверняка бы поддержала её инициативу, может быть даже дала кого-нибудь в помощь.
Всё было просто. Впервые в жизни, Шпинели было стыдно. Кто бы что бы не говорил, она никогда не хотела причинить никому вреда. Конечно, она осознавала, что иногда её розыгрыши доставляли проблемы — незначительные и совершенно не стоящих тех криков, которых из-за них подымали, но всё же проблемы. Теперь же вред должен был быть не из-за неудачного побочного эффекта, а по задумке.
— Если ты не хочешь, то… — Крозас прервал затянувшееся молчание.
— Нет, я сейчас. Вот что я придумала.
Потупив глаза вниз, Шпинель рассказала свою задумку.
— Вот, как-то так. Что скажешь.
— Я хотел победить пса в честном бою. Так, как они сделали с нами. Но это… Это в тысячу раз лучше!
Шпинель посмотрела на чейнджлинга. Тот прямо-таки светился от радости.
— Таким образом, я смогу убить не одного, а множество псов! Больше, чем они убили нас! И главное, мне даже не придется умирать! Спасибо!
Он бросился на неё, и обнял.
Шпинель слегка оторопела.
— Да ничего такого. Я уверена, что ты бы тоже…
— Нет, не только за это. За всё. За то, что выпустила. За то, что вылечила и донесла до деревни, когда я был при смерти. Если бы не ты, я бы…
«Спокойно выполнил задание, и сейчас бы закусывал другой пони», пронеслось в голове у Шпинели.
Внезапно чейнджлинг посмотрел на неё так, как будто только сейчас понял, что именно он делает. Он резко отстранился от Шпинели на столько, на сколько позволяла веревка.
— Прости, я… Я не пытался… Я не хотел…
— Неважно. Пошли.
На следующий день они как ни в чем небывало начали приготовление ловушек вокруг деревни. Сначала они взяли в копыта лопаты, но очень быстро выяснилось, что ни Шпинель, ни Крозас не приспособлены к физической работе. До полудня они как-то пытались работать, но в итоге раздосадованная Шпинель отбросила осточертевшую деревяшку и взялась за придумывание специального заклинания для копания ям. Этим она занималась весь остаток дня, как и весь следующий день. Но усилия стоили того, и в конце концов довольная Шпинель начала бодро создавать ямки. От Крозаса потребовалось лишь пообещать, что он ни за что не расскажет о неудачных попытках.
Через пару недель, когда они начали вставлять в ямы колья и палки Шпинели (так она их назвала), а так же маскировать их, Крозас спросил:
— А это точно безопасно?
— Ты о чем?
— Ну, мы же никому не рассказали о ловушках. Вдруг кто-то попадется?
— Да не, сейчас все заняты в деревне. Дальше полей с пшеницей никто не ходит.
Они успели поработать ещё пару часов, прежде чем в отдалении услышалось громкое «Ой!». Крозас с Шпинелью переглянулись, и, не говоря ни слова, бросились к источнику звука.
— Вайлд, ты что тут делаешь?
— Собираю травы для яда, — сказал Вайлд, уже выбравшийся из глубокой ямы, которую, к счастью, ещё не успели заполнить кольями, — а что ты тут делаешь? Это ты тут накопала?
— Да!
— Зачем?
— Мы вкопаем в них колья, и когда псы в них упадут, их проткнет!
Вайлд застыл с открытым ртом, осознавая, на сколько близок он был к смерти.
— А, зачем ты замаскировала ту, в которой кольев ещё нет?
— Так она и не замаскирована.
— А-а-а… — протянул Вайлд. Чтобы хоть как-то продолжить разговор, он сказал:
— А ты знаешь, что болото ведьмы затопило? Теперь там снова озеро. Я посылал Тусклую Молнию туда, думал, в домике ведьмы найдется что-то, чтобы… — Вайлд осекся, поняв, что Крозас тоже тут, — помочь против псов.
— Вот как? А как та ворона поживает?
— Молния сказала, что говорящих птиц она не нашла.
Вайлд перевел глаз на Крозаса. Что-то ему показалось странным. Он прищурился, пытаясь быть разглядеть по внимательнее.
— Крозас, а как у тебя с крыльями?
Чейнджлинг удивленно пошевелил своими обрубками.
— Похоже, что так же, как у тебя.
— А они не болеют? Мне кажется, что у тебя на них что-то белое.
— Да нет, — Крозас посмотрел на свои крылья.
— А ведь действительно! — воскликнула Шпинель, — Они как будто бы покрылись маленькими звездочками! Так красиво! — Её интерес к крыльям чейнджлингов воспылал с новой силой. Как и обида от того, что псы сожгли крылья Крозаса.
— Странно. Никогда о таком не слышал, — сказал Крозас.
— Может, это от того, что их опалили?
— Может.
Поговорив ещё немного (и договорившись, чтобы впредь травы для яда искал какой-нибудь летающий пегас), они разошлись по своим делам.
— Напомните, что вы едите?
Вайлд вопросительно поднял левую бровь.
— Хлеб, фрукты, овощи… Мы ведь делимся с вами едой, вы должны знать.
— А псы что едят?
— Мя-я-я… Хм.
— Вот-вот.
— Но ведь они наверно пьют алкоголь? Так ведь, Крозас?
— Вроде как, — неуверенно проговорил Крозас, — я не слышал, чтобы они не пили.
— В записях Светострела, — заговорил Загадочный Взгляд, так же присутствовавший на совете, — упоминалось, что на праздники псы пьют что-то, что пишется как «Чича». Ничего конкретного про чичу не написано, но похоже, что это всё же алкоголь.
— Вот только алкоголя то у нас и нет, — сказал Блик, — пока мы искали людей, тут всё выпили.
— Мы сможем сделать ещё, — сказала Фэйри, — Биг Дил упоминал, землепони успеют собрать первый урожай до того, как прибудут псы. Если, конечно, оценка Крозаса верна, и они действительно придут в конце июля или начале августа.
— Пешком от долины до Бадландии идти месяц. Возможно, даже чуть больше, — уверенно сказал Крозас, — и по их законам, каждый воин должен появиться в столице спустя через месяц после призыва. Рои обычно сообщают друг другу об этом заранее, чтобы никто не попал под горячую лапу.
— Отлично. Вайлд, начни варку яда. Я организую пивоварение, когда пшеница будет собрана.
Фэйри продолжила отдавать приказы, обозначая зоны ответственности каждого. Трудно было не заметить изменений в её характере. Конечно, когда у неё была свободная минутка, чтобы поболтать с друзьями, она продолжала вести себя как легкомысленная веселая пони. Но в том то и дело, что раньше она была не «как», а именно такой.
— Шпинель, что касается тебя… — Фэйри запнулась. После путешествия они подружились, и оставлять её в совсем в стороне было нельзя. С другой стороны, подпускать кого-то вроде неё к чему-то, требовавшего ответственности, не хотелось.
— Всё в порядке, у меня уже есть работа!
Шпинель направилась к выходу, утягивая за собой Крозаса.
— Эта работа действительно важная? — спросил Взгляд, — нам нужно больше сильных магов, и ты…
— Да, важная!
— А что это?...
— Секрет!
С этими словами Шпинель вышла из зала и пошла по улице деревни.
Следом за ней шел Крозас.
— Так… Мне ты тоже не скажешь?
— Скажу.
Отойдя подальше, Шпинель начала собираться с мыслями. Помощь Крозаса ей понадобится, поэтому ему надо рассказать. А даже если бы и не понадобилась, то скрыть от него всё равно мало что получится, он ведь к ней привязан. Но почему это так сложно произнести? Почему это должно быть секретом? Фэйри наверняка бы поддержала её инициативу, может быть даже дала кого-нибудь в помощь.
Всё было просто. Впервые в жизни, Шпинели было стыдно. Кто бы что бы не говорил, она никогда не хотела причинить никому вреда. Конечно, она осознавала, что иногда её розыгрыши доставляли проблемы — незначительные и совершенно не стоящих тех криков, которых из-за них подымали, но всё же проблемы. Теперь же вред должен был быть не из-за неудачного побочного эффекта, а по задумке.
— Если ты не хочешь, то… — Крозас прервал затянувшееся молчание.
— Нет, я сейчас. Вот что я придумала.
Потупив глаза вниз, Шпинель рассказала свою задумку.
— Вот, как-то так. Что скажешь.
— Я хотел победить пса в честном бою. Так, как они сделали с нами. Но это… Это в тысячу раз лучше!
Шпинель посмотрела на чейнджлинга. Тот прямо-таки светился от радости.
— Таким образом, я смогу убить не одного, а множество псов! Больше, чем они убили нас! И главное, мне даже не придется умирать! Спасибо!
Он бросился на неё, и обнял.
Шпинель слегка оторопела.
— Да ничего такого. Я уверена, что ты бы тоже…
— Нет, не только за это. За всё. За то, что выпустила. За то, что вылечила и донесла до деревни, когда я был при смерти. Если бы не ты, я бы…
«Спокойно выполнил задание, и сейчас бы закусывал другой пони», пронеслось в голове у Шпинели.
Внезапно чейнджлинг посмотрел на неё так, как будто только сейчас понял, что именно он делает. Он резко отстранился от Шпинели на столько, на сколько позволяла веревка.
— Прости, я… Я не пытался… Я не хотел…
— Неважно. Пошли.
На следующий день они как ни в чем небывало начали приготовление ловушек вокруг деревни. Сначала они взяли в копыта лопаты, но очень быстро выяснилось, что ни Шпинель, ни Крозас не приспособлены к физической работе. До полудня они как-то пытались работать, но в итоге раздосадованная Шпинель отбросила осточертевшую деревяшку и взялась за придумывание специального заклинания для копания ям. Этим она занималась весь остаток дня, как и весь следующий день. Но усилия стоили того, и в конце концов довольная Шпинель начала бодро создавать ямки. От Крозаса потребовалось лишь пообещать, что он ни за что не расскажет о неудачных попытках.
Через пару недель, когда они начали вставлять в ямы колья и палки Шпинели (так она их назвала), а так же маскировать их, Крозас спросил:
— А это точно безопасно?
— Ты о чем?
— Ну, мы же никому не рассказали о ловушках. Вдруг кто-то попадется?
— Да не, сейчас все заняты в деревне. Дальше полей с пшеницей никто не ходит.
Они успели поработать ещё пару часов, прежде чем в отдалении услышалось громкое «Ой!». Крозас с Шпинелью переглянулись, и, не говоря ни слова, бросились к источнику звука.
— Вайлд, ты что тут делаешь?
— Собираю травы для яда, — сказал Вайлд, уже выбравшийся из глубокой ямы, которую, к счастью, ещё не успели заполнить кольями, — а что ты тут делаешь? Это ты тут накопала?
— Да!
— Зачем?
— Мы вкопаем в них колья, и когда псы в них упадут, их проткнет!
Вайлд застыл с открытым ртом, осознавая, на сколько близок он был к смерти.
— А, зачем ты замаскировала ту, в которой кольев ещё нет?
— Так она и не замаскирована.
— А-а-а… — протянул Вайлд. Чтобы хоть как-то продолжить разговор, он сказал:
— А ты знаешь, что болото ведьмы затопило? Теперь там снова озеро. Я посылал Тусклую Молнию туда, думал, в домике ведьмы найдется что-то, чтобы… — Вайлд осекся, поняв, что Крозас тоже тут, — помочь против псов.
— Вот как? А как та ворона поживает?
— Молния сказала, что говорящих птиц она не нашла.
Вайлд перевел глаз на Крозаса. Что-то ему показалось странным. Он прищурился, пытаясь быть разглядеть по внимательнее.
— Крозас, а как у тебя с крыльями?
Чейнджлинг удивленно пошевелил своими обрубками.
— Похоже, что так же, как у тебя.
— А они не болеют? Мне кажется, что у тебя на них что-то белое.
— Да нет, — Крозас посмотрел на свои крылья.
— А ведь действительно! — воскликнула Шпинель, — Они как будто бы покрылись маленькими звездочками! Так красиво! — Её интерес к крыльям чейнджлингов воспылал с новой силой. Как и обида от того, что псы сожгли крылья Крозаса.
— Странно. Никогда о таком не слышал, — сказал Крозас.
— Может, это от того, что их опалили?
— Может.
Поговорив ещё немного (и договорившись, чтобы впредь травы для яда искал какой-нибудь летающий пегас), они разошлись по своим делам.
В то же время, в другом месте, Фэйри разговаривала с Квинтом.
— Скоро нам придется сражаться плечом к плечу. Но пони и люди не доверяют друг другу. Вы боитесь, что мы обманем вас, и не отправим вас домой. А мы… Ну…
— Боитесь, что мы вас будем захватывать? — спросил Квинт.
— Да.
За время пребывания людей Фэйри успела узнать о них много нового. Например, что легионеры служили воинственной империи (Квинт правда называл её республикой, но Фэйри не знала, в чём разница), чьё богатство строилось на труде рабов. Сам Квинт был частью армии, которая отправилась порабощать не цивилизованные племена, не имеющих письменности, городов и государств.
Ничего не напоминает?
Квинт усмехнулся.
— Когда я только попал сюда, я думал, что все пони наивны до безобразия. Даже возникла мысль, что вы — души умерших детей, которые сюда отправляют варварские боги. Но похоже, что не все из вас такие. И что ты предлагаешь? Заложниками обменяться?
— Зало… Кем?
— Значит, что-то другое?
— Я хочу провести ритуал доверия. Мы пойдем в секретное святилище, где мы поклянемся друг другу не предавать и выполнит свои обязательства. Если кто-то из нас нарушит клятву, данную во время ритуала, то тут же умрет.
— Какой полезный ритуал. Что ж вы не заставили своих старейшин поклясться, что они вас на заклание не отправят?
— Мы думали, что в этом нет необходимости.
Квинт покачал головой. Мол, фигуру у власти, и нет необходимости заставлять клясться в том, чтобы властью не злоупотребляли?
— Хочешь, чтобы все мои люди принесли клятву?
— Тебя одного будет достаточно.
— Когда будет ритуал?
— Если ты согласен, то сейчас.
— Хорошо. Веди.
Квинт не мог выпрямиться в полный рост в прибежище бывших старейшин, которому придали вид святилища. Когда Фэйри и Квинт были готовы, из рога Шелл появилось множество светящихся извивающихся лент. Их другие концы бегали по стенам пещеры, по Квинту, по Фэйри… Уж что-что, а устроить шоу Шелл умела.
— Клянусь, что знаю, как отправить людей обратно в их дома, и что я покажу им этот путь, — произнесла Фэйри.
— Клянусь, что я и моя манипула останутся с вами, пока атака псов не будет отражена, и что ни я, ни мои люди, ни словом, ни делом, не причиним пони вреда, — сказал Квинт заранее уговоренную клятву.
— Ваши слова закреплены в ваших сердцах, — мистическим голосом проговорила Шелл. Ленты тут же сосредоточились на груди Фэйри и Квинта.
— И если вы предадите их, то они закупорят сердца и остановят их.
Ленты погасли. Осталось лишь тусклое горение лучин.
— Всё? — спросил Квинт.
— Всё.
Фэйри облегченно вздохнула. Дело было сделано. И, похоже, что Квинт отнесся к ритуалу очень серьёзно.
Этим же вечером Квинту показали зеркало. Он весьма скептично отнесся к заявлениям, что зеркало «Просто материализовалось», но не стал спорить. Однако он настоял на том, чтобы сквозь зеркало на разведку прошло десять человек.
Они, целые и невридимые, вернулись через неделю. Неизвестно, что именно они рассказали другим легионерам на своём человеческом языке, но эти новости вызвали среди людей ликование.
— Что обнаружили разведчики? — как бы невзначай поинтересовалась Фэйри у Квинта, который тоже был в приподнятом настроении.
— Зеркало действительно ведет в наш мир! И самое главное, — Квинт приблизил своё лицо к мордочке Фэйри, — Цезарь снова высадился в Британию, и пробудет в ней до осени! После того, как мы разберемся с вашими псами, мы успеем дойти до нашего легиона и вернуться в республику!
— Рада за вас. А этот Цезарь… Он не…
— Не беспокойся. Мои люди сказали, что манипула сейчас помогает дружественному племени, которое помогло нам пережить этот год. Никто кроме нас не знает о вашем мире. Вы будете в безопасности.
— Спасибо.
Вообще-то Фэйри хотела спросить, не может ли Цезарь с его легионом (пять тысяч человек, всё таки) тоже прийти на помощь. Но, что есть, то есть.
Дни шли за днями. Прошел июль, наступил август. Ожидать нападения становилось всё тяжелее и тяжелее. Забавно, если раньше Фэйри боялась, когда псы придут, то теперь она не находила себе места от того, что псы не идут. Она по нескольку раз в день отправляла гонцов к горным патрулям, чтобы выяснить, не идут ли псы? Не случилось ли что с патрулем? И каждый раз ответ был один — всё в порядке, псов не видно, продолжаем нести службу. Над долиной весь день кружились пегасы, высматривая, не проглядели ли армию в горах?
В голову шли предательские мысли. Что, если псов не будет? Что, если были правы те пони, которые говорили, что ничего не будет, и надо было просто жить, как жили раньше? Она потратила столько времени, столько сил, пони сделали столько работы… Людей она привела… Квинт же думает, что он умрет, если вернется, не отразив атаку псов… И к осени ему уже надо быть у людей, чтобы можно было вернуться к себе домой… А если признаться, что клятва была спектаклем? А что, если он тогда решит напасть? Солнце, за что ей это испытание…
Поэтому вы можете представить её облегчение, когда рано утром в её домик ворвался пегас с криком:
— Идут!
— Скоро нам придется сражаться плечом к плечу. Но пони и люди не доверяют друг другу. Вы боитесь, что мы обманем вас, и не отправим вас домой. А мы… Ну…
— Боитесь, что мы вас будем захватывать? — спросил Квинт.
— Да.
За время пребывания людей Фэйри успела узнать о них много нового. Например, что легионеры служили воинственной империи (Квинт правда называл её республикой, но Фэйри не знала, в чём разница), чьё богатство строилось на труде рабов. Сам Квинт был частью армии, которая отправилась порабощать не цивилизованные племена, не имеющих письменности, городов и государств.
Ничего не напоминает?
Квинт усмехнулся.
— Когда я только попал сюда, я думал, что все пони наивны до безобразия. Даже возникла мысль, что вы — души умерших детей, которые сюда отправляют варварские боги. Но похоже, что не все из вас такие. И что ты предлагаешь? Заложниками обменяться?
— Зало… Кем?
— Значит, что-то другое?
— Я хочу провести ритуал доверия. Мы пойдем в секретное святилище, где мы поклянемся друг другу не предавать и выполнит свои обязательства. Если кто-то из нас нарушит клятву, данную во время ритуала, то тут же умрет.
— Какой полезный ритуал. Что ж вы не заставили своих старейшин поклясться, что они вас на заклание не отправят?
— Мы думали, что в этом нет необходимости.
Квинт покачал головой. Мол, фигуру у власти, и нет необходимости заставлять клясться в том, чтобы властью не злоупотребляли?
— Хочешь, чтобы все мои люди принесли клятву?
— Тебя одного будет достаточно.
— Когда будет ритуал?
— Если ты согласен, то сейчас.
— Хорошо. Веди.
Квинт не мог выпрямиться в полный рост в прибежище бывших старейшин, которому придали вид святилища. Когда Фэйри и Квинт были готовы, из рога Шелл появилось множество светящихся извивающихся лент. Их другие концы бегали по стенам пещеры, по Квинту, по Фэйри… Уж что-что, а устроить шоу Шелл умела.
— Клянусь, что знаю, как отправить людей обратно в их дома, и что я покажу им этот путь, — произнесла Фэйри.
— Клянусь, что я и моя манипула останутся с вами, пока атака псов не будет отражена, и что ни я, ни мои люди, ни словом, ни делом, не причиним пони вреда, — сказал Квинт заранее уговоренную клятву.
— Ваши слова закреплены в ваших сердцах, — мистическим голосом проговорила Шелл. Ленты тут же сосредоточились на груди Фэйри и Квинта.
— И если вы предадите их, то они закупорят сердца и остановят их.
Ленты погасли. Осталось лишь тусклое горение лучин.
— Всё? — спросил Квинт.
— Всё.
Фэйри облегченно вздохнула. Дело было сделано. И, похоже, что Квинт отнесся к ритуалу очень серьёзно.
Этим же вечером Квинту показали зеркало. Он весьма скептично отнесся к заявлениям, что зеркало «Просто материализовалось», но не стал спорить. Однако он настоял на том, чтобы сквозь зеркало на разведку прошло десять человек.
Они, целые и невридимые, вернулись через неделю. Неизвестно, что именно они рассказали другим легионерам на своём человеческом языке, но эти новости вызвали среди людей ликование.
— Что обнаружили разведчики? — как бы невзначай поинтересовалась Фэйри у Квинта, который тоже был в приподнятом настроении.
— Зеркало действительно ведет в наш мир! И самое главное, — Квинт приблизил своё лицо к мордочке Фэйри, — Цезарь снова высадился в Британию, и пробудет в ней до осени! После того, как мы разберемся с вашими псами, мы успеем дойти до нашего легиона и вернуться в республику!
— Рада за вас. А этот Цезарь… Он не…
— Не беспокойся. Мои люди сказали, что манипула сейчас помогает дружественному племени, которое помогло нам пережить этот год. Никто кроме нас не знает о вашем мире. Вы будете в безопасности.
— Спасибо.
Вообще-то Фэйри хотела спросить, не может ли Цезарь с его легионом (пять тысяч человек, всё таки) тоже прийти на помощь. Но, что есть, то есть.
Дни шли за днями. Прошел июль, наступил август. Ожидать нападения становилось всё тяжелее и тяжелее. Забавно, если раньше Фэйри боялась, когда псы придут, то теперь она не находила себе места от того, что псы не идут. Она по нескольку раз в день отправляла гонцов к горным патрулям, чтобы выяснить, не идут ли псы? Не случилось ли что с патрулем? И каждый раз ответ был один — всё в порядке, псов не видно, продолжаем нести службу. Над долиной весь день кружились пегасы, высматривая, не проглядели ли армию в горах?
В голову шли предательские мысли. Что, если псов не будет? Что, если были правы те пони, которые говорили, что ничего не будет, и надо было просто жить, как жили раньше? Она потратила столько времени, столько сил, пони сделали столько работы… Людей она привела… Квинт же думает, что он умрет, если вернется, не отразив атаку псов… И к осени ему уже надо быть у людей, чтобы можно было вернуться к себе домой… А если признаться, что клятва была спектаклем? А что, если он тогда решит напасть? Солнце, за что ей это испытание…
Поэтому вы можете представить её облегчение, когда рано утром в её домик ворвался пегас с криком:
— Идут!
Шпинель стояла перед зеркалом. Пока все метались, в спешке перенося в крепость всё, что не было вкопано в землю, она использовала невероятным магический артефакт в качестве обычного зеркало. Ну а что, другого зеркала, через которое её было видно в полный рост, в долине не было. А ей требовалось попрактиковаться в магии изменения цвета. Ещё в горах она поняла, какой потенциал нес в себе камуфляж, и теперь, когда она тоже владела этой магией, Шпинель собиралась использовать её на полную катушку. Конечно, они с Крозасом уже успели испытать её, и даже подобрать наиболее незаметные сочетания цветов под разные ситуации, но одно дело слышать, что всё хорошо, и совсем другое — увидеть самой.
К ней подошел Блик.
— Ты ещё долго тут? Мы собираемся эвакуировать детей и стариков. Зеркало узкое, и если мы хотим спасти как можно больше, как минимум часть пони надо переправить заранее.
— Уже заканчиваю.
Шерсть Шпинели приобрела обычный цвет, за который она получила первую часть своего имени.
Проходя по двору, она заметила что-то необычное. Люди разожгли большой костер и сжигали… Кажется, это было несколько кроликов, обложенных яблоками. Странно — мясо людям было достать сложно, охотиться было почти не на что, а тут вдруг они решили его как дрова использовать.
— Что делаете? — спросила она у Тулла, который стоял перед костром.
— Приносим жертву перед битвой. У нас такой обычай.
— Жертву? Кому?
— Сначала мы хотели Марсу, но подумали. Марс же в нашем мире остался, а здесь правит другой бог. Поэтому мы возвели алтарь неведомому богу. Тому, кто отвечает за войну.
— Богу войны? У нас такого нет.
— Ну, может не войны. Богу насилия, раздора… Кому-нибудь.
— Ну конечно, — неожиданно саркастично, в первую очередь для самой себя, сказал Шпинель, — я уверена, что богу понравится дым от горелого мяса.
Тулл ничего не ответил, и лишь продолжил смотреть в огонь. Шпинель пошла дальше, стараясь не попасть под ноги суетящимся пони.
У границы леса ждал Крозас. Он не был привязан. Шпинель решила, что раз уж она всё равно даст ему нож, держать его на веревке нет смысла.
— Ну что, готова? — спросил он Красную.
Красная тут же перестала быть красной, вместо этого перекрасившись в узор из разных оттенков зелёного. Крозас последовал её примеру.
— Как никогда.
*
Где-то далеко-далеко.
Среди дождей из козьего молока, у медовой реки с хлебными берегами парил трон из мраморного дерева.
И на этом троне восседало невозможное, сшитое из частей разных животных. И сейчас сидевший на троне был в глубоких раздумьях.
Тысячелетиями единственное, чем он занимался, это хаос. Его любимым занятием было находить какого-нибудь маленького, не очень умного пони, запудрить ему мозги и заставить под видом невинного розыгрыша сделать какую-нибудь пакость. Заканчивалось обычно всё одинаково — против этого пони ополчалось всё племя, и он или она в слезах и злобе ругали его и отказывались его слушать.
Но эта пони…
Она не отреклась от него после первого раза. И после третьего. И после того, как её в первый раз изгнали. В какой-то момент, она сама начала придумывать розыгрыши, и ему оставалось лишь смотреть на неё, время от времени давая подсказки в виде шуток. Но он никогда не помогал её по-настоящему. Зачем? И на удачные, и на неудачные проделки было одинаково весело смотреть.
Даже если на этот раз неудача может закончиться её смертью.
А теперь ещё и люди… «Жертвы богу раздора». Ха! Не нужны ему никакие жертвы! И ему ничуть не приятно от того, что впервые за всю его жизнь решил сделать ему что-то хорошее! Помочь им. Как же.
Он никому не будет помогать только из-за каких-то сожженных кроликов в его честь. И уж точно он никому не будет помогать из-за глупой привязанности, которой у него абсолютно точно нет!
Нет.
Он поможет им, потому что он воплощение хаоса, и он может сделать всё, что угодно!
К ней подошел Блик.
— Ты ещё долго тут? Мы собираемся эвакуировать детей и стариков. Зеркало узкое, и если мы хотим спасти как можно больше, как минимум часть пони надо переправить заранее.
— Уже заканчиваю.
Шерсть Шпинели приобрела обычный цвет, за который она получила первую часть своего имени.
Проходя по двору, она заметила что-то необычное. Люди разожгли большой костер и сжигали… Кажется, это было несколько кроликов, обложенных яблоками. Странно — мясо людям было достать сложно, охотиться было почти не на что, а тут вдруг они решили его как дрова использовать.
— Что делаете? — спросила она у Тулла, который стоял перед костром.
— Приносим жертву перед битвой. У нас такой обычай.
— Жертву? Кому?
— Сначала мы хотели Марсу, но подумали. Марс же в нашем мире остался, а здесь правит другой бог. Поэтому мы возвели алтарь неведомому богу. Тому, кто отвечает за войну.
— Богу войны? У нас такого нет.
— Ну, может не войны. Богу насилия, раздора… Кому-нибудь.
— Ну конечно, — неожиданно саркастично, в первую очередь для самой себя, сказал Шпинель, — я уверена, что богу понравится дым от горелого мяса.
Тулл ничего не ответил, и лишь продолжил смотреть в огонь. Шпинель пошла дальше, стараясь не попасть под ноги суетящимся пони.
У границы леса ждал Крозас. Он не был привязан. Шпинель решила, что раз уж она всё равно даст ему нож, держать его на веревке нет смысла.
— Ну что, готова? — спросил он Красную.
Красная тут же перестала быть красной, вместо этого перекрасившись в узор из разных оттенков зелёного. Крозас последовал её примеру.
— Как никогда.
*
Где-то далеко-далеко.
Среди дождей из козьего молока, у медовой реки с хлебными берегами парил трон из мраморного дерева.
И на этом троне восседало невозможное, сшитое из частей разных животных. И сейчас сидевший на троне был в глубоких раздумьях.
Тысячелетиями единственное, чем он занимался, это хаос. Его любимым занятием было находить какого-нибудь маленького, не очень умного пони, запудрить ему мозги и заставить под видом невинного розыгрыша сделать какую-нибудь пакость. Заканчивалось обычно всё одинаково — против этого пони ополчалось всё племя, и он или она в слезах и злобе ругали его и отказывались его слушать.
Но эта пони…
Она не отреклась от него после первого раза. И после третьего. И после того, как её в первый раз изгнали. В какой-то момент, она сама начала придумывать розыгрыши, и ему оставалось лишь смотреть на неё, время от времени давая подсказки в виде шуток. Но он никогда не помогал её по-настоящему. Зачем? И на удачные, и на неудачные проделки было одинаково весело смотреть.
Даже если на этот раз неудача может закончиться её смертью.
А теперь ещё и люди… «Жертвы богу раздора». Ха! Не нужны ему никакие жертвы! И ему ничуть не приятно от того, что впервые за всю его жизнь решил сделать ему что-то хорошее! Помочь им. Как же.
Он никому не будет помогать только из-за каких-то сожженных кроликов в его честь. И уж точно он никому не будет помогать из-за глупой привязанности, которой у него абсолютно точно нет!
Нет.
Он поможет им, потому что он воплощение хаоса, и он может сделать всё, что угодно!
Первые столкновения начались задолго до того, как армия псов дошла до деревни. Ещё в горах пегасы обрушили на ничего не подозревающего врага град дротиков, внеся хаос в его порядки. Было смешно смотреть, как ничего не понимающие псы метались туда-сюда. Некоторые кричали «Грифоны! Грифоны!», некоторые пытались стрелять, не особо глядя куда, некоторые пытались помочь раненным, которых оказалось неожиданно много, несколько даже упало с обрывов.
К сожалению, ни одна последующая засада не принесла того же эффекта. Псы держали щиты на изготовку, прикрывая друг друга, а лучники по первой команде отправляли в сторону пегасов тучу стрел. И всё же налеты продолжали наносить урон, унося то по одному, то по паре воинов за раз.
— Тут их точно пятьсот? — спросила Шпинель, наблюдая за псами издалека, — по мне, так их будет и за тысячу.
В этот момент из-за деревьев вылетело полтора десятка пегасов, и атаковала псов. Пронесся ответный залп. Один из пегасов упал в лес, а остальные рассредоточились и поспешили к крепости.
— Отсюда не разглядеть, — ответил Крозас, — а это кто там? Неужели пони?
— Похоже. Видно, по дороге схватили.
— Нет, наверное это слуги. Вон, видишь, вон те повозки тянут.
Повисло молчание.
— Псы подходят к нашим ловушкам. Начинаем?
— Давай.
Крозас и Шпинели начали осторожно приближаться к атакующей армии.
Когда они подошли достаточно близко, псы уже понесли первые потери по их вине. У нескольких псов кровоточили лапы, и они наскоро перебинтовывали себя.
— Остановились, — прошептала Шпинель, — что они замышляют?
Солдаты молча стояли, поглядывая на небо. Чуть подальше стояло несколько псов, чьи доспехи были усеяны алмазами, и один совсем без доспехов, но зато в маске и золотым жезлом.
— Главари, — пояснил Крозас, — и главный жрец. Думают, что с ловушками делать.
Похоже, они пришли к какому-то решению, и один из них отправился к концу колонн.
Вскоре он вернулся, и тут же стало ясно, как именно они справятся с ловушками.
— Сволочи, — в бессильной злобе прошептала Шпинель, глядя, как порабощённых пони строят в авангард армии. Неужели все её последующие ловушки будут убивать лишь ни в чём не повинных пони?
— Действительно, они рабы, — сказал Крозас, — вон, видишь татуировки на их крупах? Они называются слэйвмарками. Жрецы наносят их магическим образом. Они указывают, к какой работе пристроен раб.
Шпинели было совсем не до татуировок. Она пыталась придумать, как сделать так, чтобы уберечь неудачливых пони от ранений и смерти.
Армия двинулась в путь. Шпинель всё же смогла найти какое-никакое решение.
Прежде, чем один из рабов только собрался наступить в одну из ям, она подсветила ловушку своим рогом. К счастью, землепони внимательно смотрел под ноги, и его копыто застыло в воздухе.
Он внимательно рассмотрел на необычный солнечный зайчик, и завертел головой, пытаясь понять, откуда идет свет.
— Что встал? — грозно спросил один из псов.
Раб подцепил зубами одну из веток и оголил покров из листвы, скрывающий палку Шпинели.
«Дурак!» — подумала Шпинель, — «Мог бы просто перешагнуть, и тогда в яму мог наступить один из псов!».
— Там, кто-то светил из кустов, — смиренно произнес раб, указывая туда, где пряталась Шпинель.
От такого предательства у Шпинели упала челюсть. Да что с ним не так?!
— Воины, проверить!
— Блин! — ругнулась Шпинель, уходя от преследования.
Группа псов начала преследовать неизвестную пони. Хотя впереди мелькало что-то зелёное, не похожее на растительность, большую часть пути им приходилось ориентироваться на звук хрустящих прутиков и потревоженных деревьев.
— И где она? — гавкнул один из псов, когда звук пропал.
— Улизнула! — решил другой, — чёрт с ней, возвращаемся.
— Хи-хи-хи, — раздалось откуда-то. Псы тут же начали крутить головами, пытаясь найти источник звука.
— Ну что же вы? Я здесь!
Один из псов ринулся в атаку… И тут же был оглушен бревном на верёвках, ударившее прямо по голове. В шлеме осталась огромная вмятина.
— Не поймал, не поймал!
Другой пес заметил чей-то силуэт. Он тут же рванул к нему, чтобы пронзить его копьём… И обнаружил, что это лишь чучело из сухой травы. Через секунду он почувствовал, как проваливается вниз, и его грудь проткнул большой кол.
— Стоять! Всем сгруппироваться! Не позволяйте ей играть с вами!
Псы сформировали круг спиной к спине. Они осторожно начали идти назад, к своим.
Пес, шедший впереди, осторожно приподнял ветку, которая иначе попала бы ему прямо в лицо.
Внезапно «ветка» открыла глаза, и ударила пса ножом прямо по горлу. Он захрипел и осел вниз.
— Деревья! Они на деревьях!
Псы в панике начали бить по веткам, пытаясь поразить невидимого врага. Но вокруг летали лишь щепки. Поняв, что их усилия ни к чему не приводят, они остановились.
— И это всё? — спросил таинственный голос, — я ожидала большего.
В этот момент у псов сдали нервы, и они побежали. Но это принесло больше вреда, чем пользы. Они то и дело то спотыкались о корни, то попадали в очередную ловушку. Иногда этому помогал лёд, неожиданно появлявшийся под лапами, иногда — неожиданная вспышка света.
— Будьте прокляты пони и их грязные трюки! — закричал пес.
— Так давай сразимся без трюков.
Пёс остановился. Перед ним стояла красная пони в плаще. Он хотел было крикнуть товарищей, но вдруг понял, что он остался один.
— Никаких ловушек. Никаких иллюзий. Только ты и я.
Пёс прищурился. Между ним и пони не было никаких веток, а на земле не было ничего, что могло бы скрывать яму или веревку. Он зарычал и побежал на единорожку.
Его не ударило бревно. Он никуда не упал. Деревья не ожили и не стали останавливать его. У этой пони нет шансов. Почему же она улыбается? Она не понимает, что сейчас его копьё пронзит её, и тогда…
БЗЗЗЗ
Псу не хватило лишь шага, прежде чем между ним и Шпинелью пролетела молния. Последняя трясла его электричеством десять секунд. Потом отпустила, потом снова ударила молнией, повторила несколько раз, и только потом позволила псу упасть.
Крозас, который перестал изображать ветку, подошел и без всяких раздумий зарезал пса. Шпинель спокойно смотрела на это. После того, как псы отправили пони травмироваться об её ловушки, всё её сопереживание куда-то делось.
— Как думаешь, сколько раз мы сможем это повторить, прежде чем они научатся?
— Не много. Умные, заразы.
К сожалению, ни одна последующая засада не принесла того же эффекта. Псы держали щиты на изготовку, прикрывая друг друга, а лучники по первой команде отправляли в сторону пегасов тучу стрел. И всё же налеты продолжали наносить урон, унося то по одному, то по паре воинов за раз.
— Тут их точно пятьсот? — спросила Шпинель, наблюдая за псами издалека, — по мне, так их будет и за тысячу.
В этот момент из-за деревьев вылетело полтора десятка пегасов, и атаковала псов. Пронесся ответный залп. Один из пегасов упал в лес, а остальные рассредоточились и поспешили к крепости.
— Отсюда не разглядеть, — ответил Крозас, — а это кто там? Неужели пони?
— Похоже. Видно, по дороге схватили.
— Нет, наверное это слуги. Вон, видишь, вон те повозки тянут.
Повисло молчание.
— Псы подходят к нашим ловушкам. Начинаем?
— Давай.
Крозас и Шпинели начали осторожно приближаться к атакующей армии.
Когда они подошли достаточно близко, псы уже понесли первые потери по их вине. У нескольких псов кровоточили лапы, и они наскоро перебинтовывали себя.
— Остановились, — прошептала Шпинель, — что они замышляют?
Солдаты молча стояли, поглядывая на небо. Чуть подальше стояло несколько псов, чьи доспехи были усеяны алмазами, и один совсем без доспехов, но зато в маске и золотым жезлом.
— Главари, — пояснил Крозас, — и главный жрец. Думают, что с ловушками делать.
Похоже, они пришли к какому-то решению, и один из них отправился к концу колонн.
Вскоре он вернулся, и тут же стало ясно, как именно они справятся с ловушками.
— Сволочи, — в бессильной злобе прошептала Шпинель, глядя, как порабощённых пони строят в авангард армии. Неужели все её последующие ловушки будут убивать лишь ни в чём не повинных пони?
— Действительно, они рабы, — сказал Крозас, — вон, видишь татуировки на их крупах? Они называются слэйвмарками. Жрецы наносят их магическим образом. Они указывают, к какой работе пристроен раб.
Шпинели было совсем не до татуировок. Она пыталась придумать, как сделать так, чтобы уберечь неудачливых пони от ранений и смерти.
Армия двинулась в путь. Шпинель всё же смогла найти какое-никакое решение.
Прежде, чем один из рабов только собрался наступить в одну из ям, она подсветила ловушку своим рогом. К счастью, землепони внимательно смотрел под ноги, и его копыто застыло в воздухе.
Он внимательно рассмотрел на необычный солнечный зайчик, и завертел головой, пытаясь понять, откуда идет свет.
— Что встал? — грозно спросил один из псов.
Раб подцепил зубами одну из веток и оголил покров из листвы, скрывающий палку Шпинели.
«Дурак!» — подумала Шпинель, — «Мог бы просто перешагнуть, и тогда в яму мог наступить один из псов!».
— Там, кто-то светил из кустов, — смиренно произнес раб, указывая туда, где пряталась Шпинель.
От такого предательства у Шпинели упала челюсть. Да что с ним не так?!
— Воины, проверить!
— Блин! — ругнулась Шпинель, уходя от преследования.
Группа псов начала преследовать неизвестную пони. Хотя впереди мелькало что-то зелёное, не похожее на растительность, большую часть пути им приходилось ориентироваться на звук хрустящих прутиков и потревоженных деревьев.
— И где она? — гавкнул один из псов, когда звук пропал.
— Улизнула! — решил другой, — чёрт с ней, возвращаемся.
— Хи-хи-хи, — раздалось откуда-то. Псы тут же начали крутить головами, пытаясь найти источник звука.
— Ну что же вы? Я здесь!
Один из псов ринулся в атаку… И тут же был оглушен бревном на верёвках, ударившее прямо по голове. В шлеме осталась огромная вмятина.
— Не поймал, не поймал!
Другой пес заметил чей-то силуэт. Он тут же рванул к нему, чтобы пронзить его копьём… И обнаружил, что это лишь чучело из сухой травы. Через секунду он почувствовал, как проваливается вниз, и его грудь проткнул большой кол.
— Стоять! Всем сгруппироваться! Не позволяйте ей играть с вами!
Псы сформировали круг спиной к спине. Они осторожно начали идти назад, к своим.
Пес, шедший впереди, осторожно приподнял ветку, которая иначе попала бы ему прямо в лицо.
Внезапно «ветка» открыла глаза, и ударила пса ножом прямо по горлу. Он захрипел и осел вниз.
— Деревья! Они на деревьях!
Псы в панике начали бить по веткам, пытаясь поразить невидимого врага. Но вокруг летали лишь щепки. Поняв, что их усилия ни к чему не приводят, они остановились.
— И это всё? — спросил таинственный голос, — я ожидала большего.
В этот момент у псов сдали нервы, и они побежали. Но это принесло больше вреда, чем пользы. Они то и дело то спотыкались о корни, то попадали в очередную ловушку. Иногда этому помогал лёд, неожиданно появлявшийся под лапами, иногда — неожиданная вспышка света.
— Будьте прокляты пони и их грязные трюки! — закричал пес.
— Так давай сразимся без трюков.
Пёс остановился. Перед ним стояла красная пони в плаще. Он хотел было крикнуть товарищей, но вдруг понял, что он остался один.
— Никаких ловушек. Никаких иллюзий. Только ты и я.
Пёс прищурился. Между ним и пони не было никаких веток, а на земле не было ничего, что могло бы скрывать яму или веревку. Он зарычал и побежал на единорожку.
Его не ударило бревно. Он никуда не упал. Деревья не ожили и не стали останавливать его. У этой пони нет шансов. Почему же она улыбается? Она не понимает, что сейчас его копьё пронзит её, и тогда…
БЗЗЗЗ
Псу не хватило лишь шага, прежде чем между ним и Шпинелью пролетела молния. Последняя трясла его электричеством десять секунд. Потом отпустила, потом снова ударила молнией, повторила несколько раз, и только потом позволила псу упасть.
Крозас, который перестал изображать ветку, подошел и без всяких раздумий зарезал пса. Шпинель спокойно смотрела на это. После того, как псы отправили пони травмироваться об её ловушки, всё её сопереживание куда-то делось.
— Как думаешь, сколько раз мы сможем это повторить, прежде чем они научатся?
— Не много. Умные, заразы.
Фэйри наблюдала за армией псов с башни.
Подойдя поближе, они в первую очередь побежали не на крепость, а в деревню. Ну и пускай. Там никого не осталось. Часть из псов обосновалась подальше. Они были слишком далеко, чтобы что-то разглядеть, но похоже, что они развернули свои камни. В пользу этого говорило то, что пегасы потеряли способность к полёту.
Белая кобылка закусила губу. Всё шло совершенно не так, как надо.
Псов оказалось гораздо больше, чем она ожидала. А налеты пегасов унесли гораздо меньше псов, чем надо было. И имели слишком много потерь. Четыре пегаса были сбиты и либо умерли, либо попали к псам, ещё пятеро было ранено, но дотянули до крепости. Кажется, что немного, но когда знаешь каждого из них по именам, не важно, много это или нет.
То ли Вайлд приготовил яд как-то не так, то ли дротики удерживали слишком мало яда, чтобы он был эффективен, но, судя по отчетам, многие псы продолжали идти в бой, даже не смотря на попадания. И, судя по тому, как много выходило из деревни, на пиво они тоже не повелись. Ну да, свежее сваренная кружка пива, оставленная посреди пустого дома, выглядела как-то подозрительно. Подумать бы об этом заранее…
Псы начали выстраиваться в боевые порядки перед холмом, окружая его. Фэйри приготовилась. В такую жару лед быстро растает, поэтому замораживать поверхность надо прямо перед тем, как псы на неё вступят. Желательно, когда уже вступили.
Один из псов, доспех которого был отделан золотом, вышел вперед. Видимо, совершенно не боясь обстрелов, он спокойно подошел к крепости. Поглядев на легионеров, стоящих на первых местах, он заорал:
— Презренные трусы, которые отправляют своих рабов воевать за них! Вы пришли сюда, видимо думая, что эти пони нечьи, и их может забрать кто хочет. Но эти рабы принадлежат мне! Базилевсу Пачакутку Восьмому! Бадландия правит всеми долинами, и все, кто живут в них, являются бадландской собственностью! Но мы готовы простить вашу ошибку, вызванную дремучим невежеством. Выйдите отсюда, и мы отпустим вас, с оружием и провизией, куда хотите. А иначе!
Базилевс махнул рукой. Над местом, где, предположительно, находились камни псов, начал формироваться огромный шар из света.
По крепости пронесся шепот.
— Светострел ни о чём таком не писал, — сообщил Загадочный Взгляд, стоявший подле Фэйри.
В цетре шара появился ещё один, поменьше, из-за чего тот начал напоминать огромный глаз. Вдруг из него ударил луч, который пронесся по домам, сжигая их. Через несколько мгновений почти вся деревня пылала в огромном пожаре.
— Перед смертью вы испытаете страшные мучения за свои прегрешения!
О сделал паузу.
— НУ? — спросил он.
— Сдохни на кресте! — заорал один из римлян. Люди и пони вместе поддержали его, выкрикивая новые и новые оскорбления в сторону Базилевса.
Кроме слов, в него полетели дротики и камни из пращей. Но Пачакуток проигнорировал снаряды, которые или летали мимо, или отскакивали от его доспеха. Он лишь махнул рукой ещё раз. Огненный глаз снова начал заряжать луч.
— Заморозка! На ту штуку в небе! — Закричала Фэйри, подготавливая заклинание.
Луч полетел в крепость. Но на этот раз ему на встречу полетела буря, несущая холод. Два потока столкнулись, и место их столкновения тут же скрылось паром.
Не успела Фэйри подумать, что они держатся, как глаз разгорелся сильнее, и облако пара тут же, начало приближаться к крепости.
— Больше магии! — заорала Фэйри, вложив все свои магические силы, пытаясь остановить тепло. И у неё (а так же ещё сотне единорогов, каждый из которых вкладывал свою магию) почти получилось. Облако задержалось, задергалось, но всё равно продолжило приближаться к крепости.
«Ну же! Ну! Чуть побольше!» уговаривала себя Фэйри. И вот, когда уже почти пропала всякая надежда, что им удастся победить, огненный луч вдруг пропал. Снежная буря на секунду взлетела вверх, и тут же пропала, ведь в ней не было больше необходимости.
Защитники крепости заликовали. Глаза Базилевса покраснели от ярости.
— В атаку! — приказал он. Лавина из псов тут же побежала на холм. Фэйри приготовилась было замораживать землю, но заметила, что вокруг глаза в небе снова усиливается сияние.
«Нечестно!» — подумала она, направляя свой рог в небо.
Вайлд с замиранием сердца смотрел на битву, разгоревшуюся в небе. Ему очень хотелось помочь, но он был бессилен. Ему оставалось лишь смотреть, как луч постепенно приближался к крепости, и как он пропал, так же внезапно, как и появился.
Крики ярости продлились не долго. Примерно до тех пор, как первые ряды атакующих подошли настолько близко, что стали различимы их клыки. Что не говори, но даже для стоящего на стене вид сотен бегущих прямо на тебя псов вызывал инстинктивный страх. Вайлд заметил, что его соседи землепони подались назад, явно поддавшиеся ужасу.
— Держать строй! — Крикнул он, подражая обучавшему их легионеру, — они не достанут нас!
Сначала его хотели поставить к пегасам. Конечно, летать он не мог, но под действием камня тяжести не могли и другие. Но после того, как он три раза подряд промахнулся мимо мишени, стоящей почти прямо перед ним, Тулл покачал головой и посоветовал попробовать себя в ближнем бою. Что Вайлд и сделал, без всяких обид.
Сначала он думал, что псы натолкнутся к вкопанные под углом колья, и их удастся остановить лишь забрасывая дротиками (землепони тоже их получили — вблизи и против плотного строя меткость была не слишком нужна). Но всё оказалось не так. Конечно, многие псы падали, скатывались назад, но другие, прикрывшись щитами, перепрыгивали через мертвых и раненных товарищей и продолжали нестись к стене.
Когда они подошли, вдруг выяснилось, что у псов с собой есть крюки. И эти крюки, предназначенные, чтобы цепляться за трещины в скалах, прекрасно работают для того, чтобы подняться по деревянной стене.
— А ну вон! — Кричал Вайлд, взяв в копыта копьё, протыкая лезущих вверх псов. Некоторое время ему удавалось сдерживать атакующих, но вдруг сбоку раздался крик. Он успел увидеть, как враг схватил одного из землепони одной лапой и выбросил из крепости, где его в один момент растерзали другие псы. Воспользовавшись замешательством, вражеский воин запрыгнул на стену и набросился на следующего землепони. Образовалась ежесекундно увеличивающаяся брешь — всё больше и больше псов запрыгивали не стену, а защитникам не удавалось одновременно сдерживать тех, кто лезет на стену, и тех, кто был уже на стене.
— Уходи со стен! — услышал Вайлд, и тут же повиновался, спрыгнув во двор крепости. Квинт предусмотрел, что стены удержать не удастся, и оставил одну из центурий внутри, в то время как вторая стояла с землепони. К счастью, другие сегменты пока держались, а башни, с которых пегасы поливали врага снарядами, не давали псам расширить контроль. Теперь ушедшие защитники бок о бок сражались с легионерами, не давая псам пробиться к цитадели, где оставались запасы и последние не воюющие пони (было решено, что отправлять в мир людей сразу всех было слишком рискованно — всё же, тот мир не был полностью безопасен).
«Сколько мне придётся уничтожить?» — думал Вайлд, бья по наступающим.
Подойдя поближе, они в первую очередь побежали не на крепость, а в деревню. Ну и пускай. Там никого не осталось. Часть из псов обосновалась подальше. Они были слишком далеко, чтобы что-то разглядеть, но похоже, что они развернули свои камни. В пользу этого говорило то, что пегасы потеряли способность к полёту.
Белая кобылка закусила губу. Всё шло совершенно не так, как надо.
Псов оказалось гораздо больше, чем она ожидала. А налеты пегасов унесли гораздо меньше псов, чем надо было. И имели слишком много потерь. Четыре пегаса были сбиты и либо умерли, либо попали к псам, ещё пятеро было ранено, но дотянули до крепости. Кажется, что немного, но когда знаешь каждого из них по именам, не важно, много это или нет.
То ли Вайлд приготовил яд как-то не так, то ли дротики удерживали слишком мало яда, чтобы он был эффективен, но, судя по отчетам, многие псы продолжали идти в бой, даже не смотря на попадания. И, судя по тому, как много выходило из деревни, на пиво они тоже не повелись. Ну да, свежее сваренная кружка пива, оставленная посреди пустого дома, выглядела как-то подозрительно. Подумать бы об этом заранее…
Псы начали выстраиваться в боевые порядки перед холмом, окружая его. Фэйри приготовилась. В такую жару лед быстро растает, поэтому замораживать поверхность надо прямо перед тем, как псы на неё вступят. Желательно, когда уже вступили.
Один из псов, доспех которого был отделан золотом, вышел вперед. Видимо, совершенно не боясь обстрелов, он спокойно подошел к крепости. Поглядев на легионеров, стоящих на первых местах, он заорал:
— Презренные трусы, которые отправляют своих рабов воевать за них! Вы пришли сюда, видимо думая, что эти пони нечьи, и их может забрать кто хочет. Но эти рабы принадлежат мне! Базилевсу Пачакутку Восьмому! Бадландия правит всеми долинами, и все, кто живут в них, являются бадландской собственностью! Но мы готовы простить вашу ошибку, вызванную дремучим невежеством. Выйдите отсюда, и мы отпустим вас, с оружием и провизией, куда хотите. А иначе!
Базилевс махнул рукой. Над местом, где, предположительно, находились камни псов, начал формироваться огромный шар из света.
По крепости пронесся шепот.
— Светострел ни о чём таком не писал, — сообщил Загадочный Взгляд, стоявший подле Фэйри.
В цетре шара появился ещё один, поменьше, из-за чего тот начал напоминать огромный глаз. Вдруг из него ударил луч, который пронесся по домам, сжигая их. Через несколько мгновений почти вся деревня пылала в огромном пожаре.
— Перед смертью вы испытаете страшные мучения за свои прегрешения!
О сделал паузу.
— НУ? — спросил он.
— Сдохни на кресте! — заорал один из римлян. Люди и пони вместе поддержали его, выкрикивая новые и новые оскорбления в сторону Базилевса.
Кроме слов, в него полетели дротики и камни из пращей. Но Пачакуток проигнорировал снаряды, которые или летали мимо, или отскакивали от его доспеха. Он лишь махнул рукой ещё раз. Огненный глаз снова начал заряжать луч.
— Заморозка! На ту штуку в небе! — Закричала Фэйри, подготавливая заклинание.
Луч полетел в крепость. Но на этот раз ему на встречу полетела буря, несущая холод. Два потока столкнулись, и место их столкновения тут же скрылось паром.
Не успела Фэйри подумать, что они держатся, как глаз разгорелся сильнее, и облако пара тут же, начало приближаться к крепости.
— Больше магии! — заорала Фэйри, вложив все свои магические силы, пытаясь остановить тепло. И у неё (а так же ещё сотне единорогов, каждый из которых вкладывал свою магию) почти получилось. Облако задержалось, задергалось, но всё равно продолжило приближаться к крепости.
«Ну же! Ну! Чуть побольше!» уговаривала себя Фэйри. И вот, когда уже почти пропала всякая надежда, что им удастся победить, огненный луч вдруг пропал. Снежная буря на секунду взлетела вверх, и тут же пропала, ведь в ней не было больше необходимости.
Защитники крепости заликовали. Глаза Базилевса покраснели от ярости.
— В атаку! — приказал он. Лавина из псов тут же побежала на холм. Фэйри приготовилась было замораживать землю, но заметила, что вокруг глаза в небе снова усиливается сияние.
«Нечестно!» — подумала она, направляя свой рог в небо.
Вайлд с замиранием сердца смотрел на битву, разгоревшуюся в небе. Ему очень хотелось помочь, но он был бессилен. Ему оставалось лишь смотреть, как луч постепенно приближался к крепости, и как он пропал, так же внезапно, как и появился.
Крики ярости продлились не долго. Примерно до тех пор, как первые ряды атакующих подошли настолько близко, что стали различимы их клыки. Что не говори, но даже для стоящего на стене вид сотен бегущих прямо на тебя псов вызывал инстинктивный страх. Вайлд заметил, что его соседи землепони подались назад, явно поддавшиеся ужасу.
— Держать строй! — Крикнул он, подражая обучавшему их легионеру, — они не достанут нас!
Сначала его хотели поставить к пегасам. Конечно, летать он не мог, но под действием камня тяжести не могли и другие. Но после того, как он три раза подряд промахнулся мимо мишени, стоящей почти прямо перед ним, Тулл покачал головой и посоветовал попробовать себя в ближнем бою. Что Вайлд и сделал, без всяких обид.
Сначала он думал, что псы натолкнутся к вкопанные под углом колья, и их удастся остановить лишь забрасывая дротиками (землепони тоже их получили — вблизи и против плотного строя меткость была не слишком нужна). Но всё оказалось не так. Конечно, многие псы падали, скатывались назад, но другие, прикрывшись щитами, перепрыгивали через мертвых и раненных товарищей и продолжали нестись к стене.
Когда они подошли, вдруг выяснилось, что у псов с собой есть крюки. И эти крюки, предназначенные, чтобы цепляться за трещины в скалах, прекрасно работают для того, чтобы подняться по деревянной стене.
— А ну вон! — Кричал Вайлд, взяв в копыта копьё, протыкая лезущих вверх псов. Некоторое время ему удавалось сдерживать атакующих, но вдруг сбоку раздался крик. Он успел увидеть, как враг схватил одного из землепони одной лапой и выбросил из крепости, где его в один момент растерзали другие псы. Воспользовавшись замешательством, вражеский воин запрыгнул на стену и набросился на следующего землепони. Образовалась ежесекундно увеличивающаяся брешь — всё больше и больше псов запрыгивали не стену, а защитникам не удавалось одновременно сдерживать тех, кто лезет на стену, и тех, кто был уже на стене.
— Уходи со стен! — услышал Вайлд, и тут же повиновался, спрыгнув во двор крепости. Квинт предусмотрел, что стены удержать не удастся, и оставил одну из центурий внутри, в то время как вторая стояла с землепони. К счастью, другие сегменты пока держались, а башни, с которых пегасы поливали врага снарядами, не давали псам расширить контроль. Теперь ушедшие защитники бок о бок сражались с легионерами, не давая псам пробиться к цитадели, где оставались запасы и последние не воюющие пони (было решено, что отправлять в мир людей сразу всех было слишком рискованно — всё же, тот мир не был полностью безопасен).
«Сколько мне придётся уничтожить?» — думал Вайлд, бья по наступающим.
Крозас и Шпинель смотрели на битву со стороны. Теперь, когда она уже началась, подойти незамеченными к войскам было совершенно невозможно.
Дела шли, прямо скажем, не очень. Единороги были слишком заняты борьбой с огненным глазом, стены уже были прорваны, а больше половины войска псов ещё даже не дошла до крепости.
И чем дальше, тем нестерпимее становилось на бой, просто сидя и ничего не делая.
Шпинель смотрела то на крепость, то на камни, где жрецы колдовали глаз, то на подножье холма, где собрались командиры и часть псов, не задействованных в штурме.
— Я думаю, — сказал Крозас, — тут, внизу, ходит много рабов. Думаю, я бы смог внедриться к ним. Но что после этого…
— Точно! — ответила Шпинель, — давай, я тоже сменю цвет и притворюсь одним из рабов. Ты пойдешь и выведешь из строя всех командиров, а я возьму на себя всех жрецов и разобью их камни. Легче легкого!
— Ну, надо же что-то… — Крозас заметил, что Шпинель отправилась к жрецам, — погоди, ты серьёзно?
— Конечно! А ты чего стоишь? Давай, вперед!
— Но… Как? Там же куча сильнейших магов! Ты даже моргнуть не успеешь, прежде чем тебя расщепят! И что мне делать с геронтами псов? Вокруг них охрана, и…
Шпинель остановилась.
— Тот геронт, который зарезал твою королеву, находится там.
— Что? Откуда ты?..
— Знаю. И ещё я знаю, что ты справишься. За меня не беспокойся, я этих жрецов по стенке раскатаю!
— Постой! Шпинель!
Но было уже поздно. Красная уже неслась галопом к волшебным камням, оставив Крозаса одного.
*
Множество землепони скучали повозок. На их шеях висели ошейники, а на крупах была нарисована картинка в виде колеса.
Тихонько, чтобы стороживший их пёс не заметил, они обсуждали происходящее на холме. Кто пришел в эту долину раньше их, да ещё и может пересилить магию псов? Никогда такого не было. Псы были единственными, кто строил крепости (ульи чейнджлингов не в счет), а силу камней не мог пересилить ни один единорог.
— Ох, будет большая война, будет, — сетовал один из них.
— Как думаете, если те, кто там — другой землепони мотнул головой, — победят, и нас отвоюют, может будут лучше с нами обращаться?
— Ты что, совсем что-ли? Псы хоть на убой не гонят, а эти! Используют как живой щит, заставляют рядом с ними умирать. Представляешь, что с тобой было бы, если бы тебя на холм погнали?
Никто из них не заметил, как к сторожу подошел единорог.
— Там это… Одну не сгоревшую бочку пива нашли. Базиливс приказал прикатить её к геронтам и налить в честь его будущей блестящей победы!
— Ты чё болтаешь! Базиливс на холме сражается, как он тебе мог приказать?
На морде единорога появилась очень широкая, натянутая улыбка.
— Д-д-другой Базиливс?
Страж прищурился. На висках единорога появились капли пота.
— Тьфу ты! Забыл, что у нас теперь диархия. Долбанные реформы. Эй, там, — стражник прикрикнул на землепони, — ты, и ты! Идите за этим, и прикатите бочку туда, куда он говорит! Быстра!
Землепони подчинились.
Как только они выполнили задание, рабы-слуги, услуживавшие геронтам, тут же начали разливать пиво по кубкам.
— Это что? — Спросил один из них, когда кубок подлетел к его лапе.
— Базилис Вайна Девятый приказал выпить за его победу. До дна!
— «Его» победу, конечно. Сидит у обоза, пока Пачакуток воюет, — проворчал геронт. Он взял кубок, и вылил его в свою глотку, — а провел его сюда кто? Я! Эх, если бы эти дурацкие чейнджлинги были бы не такими тупыми.
Он не договорил. Горло спёрло, в глазах потемнело, и он упал. Краем уха он слышал, как другие геронты один за другим падают на землю.
— Геронт! Геронт! С вами всё в порядке?
Он поднял глаза, и увидел морду того единорога, что подал ему пиво. И тут она изменилась, на секунду став чёрной, как у чейнджлинга.
— Это тебе за королеву, — прошептал Крозас.
Геронт смог только прохрипеть что-то нечленораздельное. Крозас вернул себе облик слуги (который был связан неподалеку) и уже хотел уйти, прежде чем один из телохранителей поднял его за гриву.
— Кто приказал привезти эту бочку?!
— Базилис Вайна.
— Вайна? Измена! — закричал телохранитель, бросая Крозаса на землю, — Вайна отравил геронтов!
«А я говорил, что перессорить псов так быстро невозможно», — подумал Крозас, удаляясь с места преступления. «А всего то надо было подать отравленный напиток важной шишке».
Он позволил себе улыбнуться, проворачивая в памяти моменты, когда он приподнёс геронту кубок… И тут же встал, как вкопанный.
Он истратил всю любовь на магию, когда защищал королеву.
С тех пор он ни разу не вытягивал любовь. Ни из одного пони.
Как он тогда может использовать магию?!
Дела шли, прямо скажем, не очень. Единороги были слишком заняты борьбой с огненным глазом, стены уже были прорваны, а больше половины войска псов ещё даже не дошла до крепости.
И чем дальше, тем нестерпимее становилось на бой, просто сидя и ничего не делая.
Шпинель смотрела то на крепость, то на камни, где жрецы колдовали глаз, то на подножье холма, где собрались командиры и часть псов, не задействованных в штурме.
— Я думаю, — сказал Крозас, — тут, внизу, ходит много рабов. Думаю, я бы смог внедриться к ним. Но что после этого…
— Точно! — ответила Шпинель, — давай, я тоже сменю цвет и притворюсь одним из рабов. Ты пойдешь и выведешь из строя всех командиров, а я возьму на себя всех жрецов и разобью их камни. Легче легкого!
— Ну, надо же что-то… — Крозас заметил, что Шпинель отправилась к жрецам, — погоди, ты серьёзно?
— Конечно! А ты чего стоишь? Давай, вперед!
— Но… Как? Там же куча сильнейших магов! Ты даже моргнуть не успеешь, прежде чем тебя расщепят! И что мне делать с геронтами псов? Вокруг них охрана, и…
Шпинель остановилась.
— Тот геронт, который зарезал твою королеву, находится там.
— Что? Откуда ты?..
— Знаю. И ещё я знаю, что ты справишься. За меня не беспокойся, я этих жрецов по стенке раскатаю!
— Постой! Шпинель!
Но было уже поздно. Красная уже неслась галопом к волшебным камням, оставив Крозаса одного.
*
Множество землепони скучали повозок. На их шеях висели ошейники, а на крупах была нарисована картинка в виде колеса.
Тихонько, чтобы стороживший их пёс не заметил, они обсуждали происходящее на холме. Кто пришел в эту долину раньше их, да ещё и может пересилить магию псов? Никогда такого не было. Псы были единственными, кто строил крепости (ульи чейнджлингов не в счет), а силу камней не мог пересилить ни один единорог.
— Ох, будет большая война, будет, — сетовал один из них.
— Как думаете, если те, кто там — другой землепони мотнул головой, — победят, и нас отвоюют, может будут лучше с нами обращаться?
— Ты что, совсем что-ли? Псы хоть на убой не гонят, а эти! Используют как живой щит, заставляют рядом с ними умирать. Представляешь, что с тобой было бы, если бы тебя на холм погнали?
Никто из них не заметил, как к сторожу подошел единорог.
— Там это… Одну не сгоревшую бочку пива нашли. Базиливс приказал прикатить её к геронтам и налить в честь его будущей блестящей победы!
— Ты чё болтаешь! Базиливс на холме сражается, как он тебе мог приказать?
На морде единорога появилась очень широкая, натянутая улыбка.
— Д-д-другой Базиливс?
Страж прищурился. На висках единорога появились капли пота.
— Тьфу ты! Забыл, что у нас теперь диархия. Долбанные реформы. Эй, там, — стражник прикрикнул на землепони, — ты, и ты! Идите за этим, и прикатите бочку туда, куда он говорит! Быстра!
Землепони подчинились.
Как только они выполнили задание, рабы-слуги, услуживавшие геронтам, тут же начали разливать пиво по кубкам.
— Это что? — Спросил один из них, когда кубок подлетел к его лапе.
— Базилис Вайна Девятый приказал выпить за его победу. До дна!
— «Его» победу, конечно. Сидит у обоза, пока Пачакуток воюет, — проворчал геронт. Он взял кубок, и вылил его в свою глотку, — а провел его сюда кто? Я! Эх, если бы эти дурацкие чейнджлинги были бы не такими тупыми.
Он не договорил. Горло спёрло, в глазах потемнело, и он упал. Краем уха он слышал, как другие геронты один за другим падают на землю.
— Геронт! Геронт! С вами всё в порядке?
Он поднял глаза, и увидел морду того единорога, что подал ему пиво. И тут она изменилась, на секунду став чёрной, как у чейнджлинга.
— Это тебе за королеву, — прошептал Крозас.
Геронт смог только прохрипеть что-то нечленораздельное. Крозас вернул себе облик слуги (который был связан неподалеку) и уже хотел уйти, прежде чем один из телохранителей поднял его за гриву.
— Кто приказал привезти эту бочку?!
— Базилис Вайна.
— Вайна? Измена! — закричал телохранитель, бросая Крозаса на землю, — Вайна отравил геронтов!
«А я говорил, что перессорить псов так быстро невозможно», — подумал Крозас, удаляясь с места преступления. «А всего то надо было подать отравленный напиток важной шишке».
Он позволил себе улыбнуться, проворачивая в памяти моменты, когда он приподнёс геронту кубок… И тут же встал, как вкопанный.
Он истратил всю любовь на магию, когда защищал королеву.
С тех пор он ни разу не вытягивал любовь. Ни из одного пони.
Как он тогда может использовать магию?!
Группа псов окружила место ритуалов. Обычно такие меры предосторожности были излишни, но на этот раз групп псов были убиты кем-то скрытным, поэтому жрецы решили подстраховаться.
Совершенно излишне, считал один из псов, стоящий в дозоре. Он бы куда лучше штурмовал крепость вместе с остальными, а не стоял тут, ничего не делая.
Вдруг, он ослеп. Пёс дернулся, но не подал виду. Он очень испугался.
Как это так? Он состарился раньше времени? Теперь его, как всех стариков, зарежут в жертву…
А, нет, прошло. Фух, бывает же такое. Это всё от безделия.
Стоп! Снова! Что это за болезнь такая? Пройди, пройди, пройди…
Всё, вернулось зрение. Надеюсь, никто не узнает. Если узнают, то поступят, как со всеми инвалидами. На алтарь, и…
Опять! Да что за день то сегодня такой. Ничего, мы знаем, скоро пройдет.
…
Не проходит.
Ой. Кажется, кто-то идет. Так, главное не подать виду. Морду кирпичом, делаем вид, что всё видим. Сейчас, повернём голову в его направлении.
Остановился. Почему. Неужели заметил? Может, это базилис, или кто-то из геронтов? Ждет, что я его поприветствую, а я…
Нет, дальше прошел. Пронесло.
Кажется, и зрение возвращается.
Шпинель не стала задавать вопросов стражнику, который, по какой-то причине, не замечал, когда она ослепляла его усиленной вспышкой. Может, он и так был слепой? Ну, не важно, прошла мимо него, и хорошо.
Главное теперь, понять, что делать дальше.
Внутри круга стражей стояло несколько повозок, наполненных магическими кристаллами. Шпинель никогда в жизни не видела столько самоцветов. В центре стоял камень, похожий на камень иллюзий, и огромная медная чаша, горящая фиолетовым огнём. Рядом с чашей стояло несколько жрецов, чьи скипетры светились так же, как светятся рога единорогов, когда те колдуют. Несколько пони-рабов бегали от повозок к чаше, забрасывая новые и новые горсти драгоценных камней в огонь. У многих сквозь наскоро наложенные повязки на ногах всё ещё текла кровь, но псы надсмотрщики всё равно подгоняли их.
— Эй, ты!
Щелкнул кнут, и Шпинель почувствовала жгучую боль в спине. Она едва смогла стерпеть её, даже не смотря на плащ. Что чувствовали пони, которых хлестали на голо?
— Чего отлыниваешь?! Работай!
— Да, да, конечно!
Шпинель взяла пригорошню самоцветов телекинезом и побежала к чаше. Одна из повозок уже опустела, другая была израсходована наполовину. Дорого же псам обходится эта осада… Правда, неизвестно, что закончится раньше, самоцветы у псов или силы у единорогов. Тепловой луч уже приближался опасно близко, прежде чем исчезнуть.
— Сними плащ.
Шпинель остановилась. На неё смотрел один из жрецов.
— Господин, это солнце такое жаркое, поэтому, пожалуйста…
Жрец оторвался от чаши и направил свой жезл на неё. Плащ с силой сорвало с неё, и теперь все видели пони без ошейника и слэйвмарки.
Шпинель хотела было создать дымовую завесу, но вдруг что-то сверкнуло у лба, и она тут же почувствовала, что больше не может колдовать. Как будто льдина намерзла вокруг её рога — разве что эта «льдина» не была холодной и на ощупь была как камень.
— Лазутчик. Взять её.
Несколько надсмотрщиков начали медленно подходить к ней со всех сторон. Шпинель судорожно пыталась придумать, что ей делать теперь, и вдруг её рот заговорил сам по себе:
— Взять? Меня? Как смело.
Вдруг магия в её роге взорвалась. Глыбу, сдерживавшую её силу, разорвало на кусочки, а окружавших псов отбросило в стороны.
— И как глупо!
Из её рога появились магические веревки, которые обвились вокруг лап псов, которые побежали на неё. Псы взмыли в воздух, веревки раскрутили их, и забросили куда-то в леса.
Один из псов метнул в Шпинель копьё. Не пролетев и половину пути, копьё превратилось в стрекозу, которая тут же погналась за этим стражников.
Шпинель так не могла. Но это и не была она. Она даже не пыталась колдовать — её рог делал всё за неё.
Земля над ней посветлела. Шпинель посмотрела вверх, и поняла, что небесный глаз теперь был направлен на неё.
— Ты сильный маг, — сказал главный жрец, — но тебе не справиться с мощью Алмазных псов!
— Правда? Но этой маленькой пони и не нужно справляться с вашей, так называемой, «мощью». Трепещите, ибо идет тот, кто сметет ваши жалкие игрушки!
Шпинель встала на задние ноги, вскинув передние ноги к солнцу.
— Дискорд!
Совершенно излишне, считал один из псов, стоящий в дозоре. Он бы куда лучше штурмовал крепость вместе с остальными, а не стоял тут, ничего не делая.
Вдруг, он ослеп. Пёс дернулся, но не подал виду. Он очень испугался.
Как это так? Он состарился раньше времени? Теперь его, как всех стариков, зарежут в жертву…
А, нет, прошло. Фух, бывает же такое. Это всё от безделия.
Стоп! Снова! Что это за болезнь такая? Пройди, пройди, пройди…
Всё, вернулось зрение. Надеюсь, никто не узнает. Если узнают, то поступят, как со всеми инвалидами. На алтарь, и…
Опять! Да что за день то сегодня такой. Ничего, мы знаем, скоро пройдет.
…
Не проходит.
Ой. Кажется, кто-то идет. Так, главное не подать виду. Морду кирпичом, делаем вид, что всё видим. Сейчас, повернём голову в его направлении.
Остановился. Почему. Неужели заметил? Может, это базилис, или кто-то из геронтов? Ждет, что я его поприветствую, а я…
Нет, дальше прошел. Пронесло.
Кажется, и зрение возвращается.
Шпинель не стала задавать вопросов стражнику, который, по какой-то причине, не замечал, когда она ослепляла его усиленной вспышкой. Может, он и так был слепой? Ну, не важно, прошла мимо него, и хорошо.
Главное теперь, понять, что делать дальше.
Внутри круга стражей стояло несколько повозок, наполненных магическими кристаллами. Шпинель никогда в жизни не видела столько самоцветов. В центре стоял камень, похожий на камень иллюзий, и огромная медная чаша, горящая фиолетовым огнём. Рядом с чашей стояло несколько жрецов, чьи скипетры светились так же, как светятся рога единорогов, когда те колдуют. Несколько пони-рабов бегали от повозок к чаше, забрасывая новые и новые горсти драгоценных камней в огонь. У многих сквозь наскоро наложенные повязки на ногах всё ещё текла кровь, но псы надсмотрщики всё равно подгоняли их.
— Эй, ты!
Щелкнул кнут, и Шпинель почувствовала жгучую боль в спине. Она едва смогла стерпеть её, даже не смотря на плащ. Что чувствовали пони, которых хлестали на голо?
— Чего отлыниваешь?! Работай!
— Да, да, конечно!
Шпинель взяла пригорошню самоцветов телекинезом и побежала к чаше. Одна из повозок уже опустела, другая была израсходована наполовину. Дорого же псам обходится эта осада… Правда, неизвестно, что закончится раньше, самоцветы у псов или силы у единорогов. Тепловой луч уже приближался опасно близко, прежде чем исчезнуть.
— Сними плащ.
Шпинель остановилась. На неё смотрел один из жрецов.
— Господин, это солнце такое жаркое, поэтому, пожалуйста…
Жрец оторвался от чаши и направил свой жезл на неё. Плащ с силой сорвало с неё, и теперь все видели пони без ошейника и слэйвмарки.
Шпинель хотела было создать дымовую завесу, но вдруг что-то сверкнуло у лба, и она тут же почувствовала, что больше не может колдовать. Как будто льдина намерзла вокруг её рога — разве что эта «льдина» не была холодной и на ощупь была как камень.
— Лазутчик. Взять её.
Несколько надсмотрщиков начали медленно подходить к ней со всех сторон. Шпинель судорожно пыталась придумать, что ей делать теперь, и вдруг её рот заговорил сам по себе:
— Взять? Меня? Как смело.
Вдруг магия в её роге взорвалась. Глыбу, сдерживавшую её силу, разорвало на кусочки, а окружавших псов отбросило в стороны.
— И как глупо!
Из её рога появились магические веревки, которые обвились вокруг лап псов, которые побежали на неё. Псы взмыли в воздух, веревки раскрутили их, и забросили куда-то в леса.
Один из псов метнул в Шпинель копьё. Не пролетев и половину пути, копьё превратилось в стрекозу, которая тут же погналась за этим стражников.
Шпинель так не могла. Но это и не была она. Она даже не пыталась колдовать — её рог делал всё за неё.
Земля над ней посветлела. Шпинель посмотрела вверх, и поняла, что небесный глаз теперь был направлен на неё.
— Ты сильный маг, — сказал главный жрец, — но тебе не справиться с мощью Алмазных псов!
— Правда? Но этой маленькой пони и не нужно справляться с вашей, так называемой, «мощью». Трепещите, ибо идет тот, кто сметет ваши жалкие игрушки!
Шпинель встала на задние ноги, вскинув передние ноги к солнцу.
— Дискорд!
Маленькая красная пони шла под дождем. Ей не хотелось мокнуть, но и возвращаться к Берри Краш, а точнее к другим сиротам, жившим у неё, было нельзя.
— И что же такой милый жеребёнок делает на улице в такую непогоду?
Шпинель вздрогнула. Рядом с ней парила… Ящерка? Правда, от ящерки было лишь тело и размеры. Голова козлиная, одно крыло от пегаса, а другое от летучей мыши…
— Дома меня обижают.
— Действительно? И почему же?
— Не знаю, — Шпинель вздохнула. Она правда хотела стать друзьями со всеми, но вместо этого остальные жеребята ополчились против неё.
— А знаешь, что надо сделать, чтобы тебя все полюбили?
— Полюбили? — в глазах Шпинели появился интерес, — а так можно?
— Конечно! Нужно всего лишь разыграть их!
Шпинель наклонила голову.
— Разыграть? Как?
— Ох, проще простого! Видишь ли, в дождь из земли вылезает много червей. Представляешь их изумление, когда они обнаружат их в своей еде?
*
Шпинель успела забыть о нём.
А когда вспоминала, думала, что это лишь воображаемый друг. Выдумка ребёнка, которому надо спастись от одиночества.
И вот он перед ней. Раскидывает псов, как будто они деревянные куклы. Играючи отбил луч, который сжег всю деревню и который с трудом сдерживали все единороги долины. Со смехом превратил жрецов в белок.
— Бегите! Бегите! Вам всё равно не спрятаться от меня! Хм, они уже все разбежались.
Действительно, на поляне остались только Шпинель и Дискорд. Псы, и мелкие животные, которые только что были псами, успели покинуть поляну. Рабы свалили ещё до того, как Дискорд явил себя.
— Ты… Больше, чем я помню, — только и смогла произнести Красная. Действительно, теперь он по высоте мог равняться с псами.
— Ты тоже успела вырасти с нашей последней встречи. Посмотри на себя! Разыгрываешь не просто мелкое племя, а целые империи! — В одном из глаз Дискорда появились слезинка, — я так горд своей ученицей!
— Спасибо. За то, что помог, и за… Наставления.
— О, не надо, не надо, ты заставляешь меня краснеть. И, кажется, у тебя ещё есть незаконченное дело.
Дискорд указал грифоньей лапой на камень тяжести.
— Думаю, ты знаешь, что сделать.
Шпинель кивнула. Она подняла камень телекинезом, и бросила его в магический огонь.
Если бы кто-то мог наблюдать за битвой с воздуха, он бы увидел следующее. Землепони смешались с псами, и во дворе битва разделилась на множество мелких поединков. Поединков, которые землепони проигрывали. Псы были сильнее, опытнее, и их было больше. Почти все защитники занятой псами стены были уже убиты, и только легионеры держали строй, образовав стену внутри стен, и не давали псам расширить прорыв.
Вайлд, участвующий в самом центре этой сечи, всего этого не знал. Он вообще не понимал, что происходит. Он лишь видел пони, людей, псов, живых и мертвых. И кровь. Много крови. Последние несколько минут он пытался не быть убитым, стоя спина к спине с союзником, только чтобы увидеть, что всё это время его спину прикрывал пёс. Которого он тут же заколол.
Враги тут же налетели со спины. Его повалили на землю, и пёс занёс над ним копьё…
— Стоять! Он мой!
Остриё остановилась прямо перед глазом Вайлда. Псы отошли от него, и он увидел, что сам Базиливс шёл к нему.
— Ты потерял в боях глаз и крыло, но ты всё равно продолжаешь сражаться? Должно быть, ты сильный воин, раз тебя не отпускают на покой. Покажи мне свою силу!
Вайлд подобрал копьё и ринулся на Базилевса. Тот взмахнул мечём, отражая удар, и копьё, уже изрядно повреждённое другими псами. С криком Вайлд взмахнул обрубком и обрушил его на голову правителя. Обрубок сломался на двое об шлем, не причинив базилевсу никакого вреда.
— Убого. Должно быть, я ошибся. Похоже, ваши хозяева отчаялись, раз отправляют в бой даже инвалидов! — С этими словами Пачакуток побежал на Вайлда.
Тот лишь успевал отходить от новых и новых атак. Он выхватил свой старый клинок, который всё это время болтался у бедра, но он не мог даже надеяться на то, чтобы приблизиться к противнику.
Долго это продолжаться не могло. Базиливс загнал его в угол, и теперь отступать было некуда. Когда меч полетел к Вайлду, мысли покинули его голову. В этот момент остался лишь его инстинкт пегаса, который сказал лишь одно — взлетай.
Вайлд подпрыгнул. Выше, чем мог подпрыгнуть любой землепони. Раскрыв своё единственное крыло, он перелетел базилевса, и встал сразу за ним.
Когда-то в детстве, один хулиган сравнил его с курицей, сказав, что курицы не летают. Что ж, они действительно не летают. Но прыгают очень даже хорошо.
Правда, камень тяжести должен был отнять эту способность. Видимо, кто-то из единорогов нашел время, чтобы заблокировать его (Вайлд не подозревал, что это была Шпинель).
Бой продолжился. Но теперь Вайлд не просто мог уходить от ударов. Он мог и сам нападать, издалека прыгая на противника, заставляя того блокировать, и тут же отлетать, отталкиваясь от чужого меча. Но этого было мало. Вайлду надо было найти дыру в защите базилевса, но её не было. Похоже, базилевс был опытным бойцом, и не в первый раз ходил в атаку.
Вдруг ноги Пачакутка сковал лёд. Вайлд поглядел вверх, и увидел Фэйри, смотревшую на него с одной из башен.
Это был тот самый шанс, который ему нужен. В два скачка он оказался за спиной, и третьим прыгнул к шее беспомощного врага.
— Подлец! — только и успел сказать базилевс, прежде чем Вайлд отрубил его голову.
Все затихли. Вайлд взял голову Пачакутка, и поднял её на столько высоко, на сколько мог.
— Ваш правитель мёртв! И скоро вы будете тоже!
В этот момент боевой дух псов надломился. Те, кто уже был на стене, выпрыгнули из крепости, а остальные бросились к ней, пытаясь выбраться. Римляне и оставшиеся землепони побежали за ними, добивая отступающих.
— Вперёд! Наружу! Не дайте им уйти!
Ворота открылись, и Вайлд понёсся вместе с потоком легионеров из крепости. Снаружи была поразительная картина. Единороги замораживали и забрасывали телекинезом псов. Пегасы взлетели в воздух, пикируя, метали дротики в псов, даже не пытающихся отстреливать. У подножья наступавшие псы смешали с боевыми порядками тех, кто не успел подняться. Лишённые командования, они не знали, что делать. Некоторые даже решили, что спускающиеся бросились в атаку на тех, кто внизу, и рубили своих сородичей. И всех их преследовали люди и землепони, убивая столько, сколько могли.
Это была полная победа.
— И что же такой милый жеребёнок делает на улице в такую непогоду?
Шпинель вздрогнула. Рядом с ней парила… Ящерка? Правда, от ящерки было лишь тело и размеры. Голова козлиная, одно крыло от пегаса, а другое от летучей мыши…
— Дома меня обижают.
— Действительно? И почему же?
— Не знаю, — Шпинель вздохнула. Она правда хотела стать друзьями со всеми, но вместо этого остальные жеребята ополчились против неё.
— А знаешь, что надо сделать, чтобы тебя все полюбили?
— Полюбили? — в глазах Шпинели появился интерес, — а так можно?
— Конечно! Нужно всего лишь разыграть их!
Шпинель наклонила голову.
— Разыграть? Как?
— Ох, проще простого! Видишь ли, в дождь из земли вылезает много червей. Представляешь их изумление, когда они обнаружат их в своей еде?
*
Шпинель успела забыть о нём.
А когда вспоминала, думала, что это лишь воображаемый друг. Выдумка ребёнка, которому надо спастись от одиночества.
И вот он перед ней. Раскидывает псов, как будто они деревянные куклы. Играючи отбил луч, который сжег всю деревню и который с трудом сдерживали все единороги долины. Со смехом превратил жрецов в белок.
— Бегите! Бегите! Вам всё равно не спрятаться от меня! Хм, они уже все разбежались.
Действительно, на поляне остались только Шпинель и Дискорд. Псы, и мелкие животные, которые только что были псами, успели покинуть поляну. Рабы свалили ещё до того, как Дискорд явил себя.
— Ты… Больше, чем я помню, — только и смогла произнести Красная. Действительно, теперь он по высоте мог равняться с псами.
— Ты тоже успела вырасти с нашей последней встречи. Посмотри на себя! Разыгрываешь не просто мелкое племя, а целые империи! — В одном из глаз Дискорда появились слезинка, — я так горд своей ученицей!
— Спасибо. За то, что помог, и за… Наставления.
— О, не надо, не надо, ты заставляешь меня краснеть. И, кажется, у тебя ещё есть незаконченное дело.
Дискорд указал грифоньей лапой на камень тяжести.
— Думаю, ты знаешь, что сделать.
Шпинель кивнула. Она подняла камень телекинезом, и бросила его в магический огонь.
Если бы кто-то мог наблюдать за битвой с воздуха, он бы увидел следующее. Землепони смешались с псами, и во дворе битва разделилась на множество мелких поединков. Поединков, которые землепони проигрывали. Псы были сильнее, опытнее, и их было больше. Почти все защитники занятой псами стены были уже убиты, и только легионеры держали строй, образовав стену внутри стен, и не давали псам расширить прорыв.
Вайлд, участвующий в самом центре этой сечи, всего этого не знал. Он вообще не понимал, что происходит. Он лишь видел пони, людей, псов, живых и мертвых. И кровь. Много крови. Последние несколько минут он пытался не быть убитым, стоя спина к спине с союзником, только чтобы увидеть, что всё это время его спину прикрывал пёс. Которого он тут же заколол.
Враги тут же налетели со спины. Его повалили на землю, и пёс занёс над ним копьё…
— Стоять! Он мой!
Остриё остановилась прямо перед глазом Вайлда. Псы отошли от него, и он увидел, что сам Базиливс шёл к нему.
— Ты потерял в боях глаз и крыло, но ты всё равно продолжаешь сражаться? Должно быть, ты сильный воин, раз тебя не отпускают на покой. Покажи мне свою силу!
Вайлд подобрал копьё и ринулся на Базилевса. Тот взмахнул мечём, отражая удар, и копьё, уже изрядно повреждённое другими псами. С криком Вайлд взмахнул обрубком и обрушил его на голову правителя. Обрубок сломался на двое об шлем, не причинив базилевсу никакого вреда.
— Убого. Должно быть, я ошибся. Похоже, ваши хозяева отчаялись, раз отправляют в бой даже инвалидов! — С этими словами Пачакуток побежал на Вайлда.
Тот лишь успевал отходить от новых и новых атак. Он выхватил свой старый клинок, который всё это время болтался у бедра, но он не мог даже надеяться на то, чтобы приблизиться к противнику.
Долго это продолжаться не могло. Базиливс загнал его в угол, и теперь отступать было некуда. Когда меч полетел к Вайлду, мысли покинули его голову. В этот момент остался лишь его инстинкт пегаса, который сказал лишь одно — взлетай.
Вайлд подпрыгнул. Выше, чем мог подпрыгнуть любой землепони. Раскрыв своё единственное крыло, он перелетел базилевса, и встал сразу за ним.
Когда-то в детстве, один хулиган сравнил его с курицей, сказав, что курицы не летают. Что ж, они действительно не летают. Но прыгают очень даже хорошо.
Правда, камень тяжести должен был отнять эту способность. Видимо, кто-то из единорогов нашел время, чтобы заблокировать его (Вайлд не подозревал, что это была Шпинель).
Бой продолжился. Но теперь Вайлд не просто мог уходить от ударов. Он мог и сам нападать, издалека прыгая на противника, заставляя того блокировать, и тут же отлетать, отталкиваясь от чужого меча. Но этого было мало. Вайлду надо было найти дыру в защите базилевса, но её не было. Похоже, базилевс был опытным бойцом, и не в первый раз ходил в атаку.
Вдруг ноги Пачакутка сковал лёд. Вайлд поглядел вверх, и увидел Фэйри, смотревшую на него с одной из башен.
Это был тот самый шанс, который ему нужен. В два скачка он оказался за спиной, и третьим прыгнул к шее беспомощного врага.
— Подлец! — только и успел сказать базилевс, прежде чем Вайлд отрубил его голову.
Все затихли. Вайлд взял голову Пачакутка, и поднял её на столько высоко, на сколько мог.
— Ваш правитель мёртв! И скоро вы будете тоже!
В этот момент боевой дух псов надломился. Те, кто уже был на стене, выпрыгнули из крепости, а остальные бросились к ней, пытаясь выбраться. Римляне и оставшиеся землепони побежали за ними, добивая отступающих.
— Вперёд! Наружу! Не дайте им уйти!
Ворота открылись, и Вайлд понёсся вместе с потоком легионеров из крепости. Снаружи была поразительная картина. Единороги замораживали и забрасывали телекинезом псов. Пегасы взлетели в воздух, пикируя, метали дротики в псов, даже не пытающихся отстреливать. У подножья наступавшие псы смешали с боевыми порядками тех, кто не успел подняться. Лишённые командования, они не знали, что делать. Некоторые даже решили, что спускающиеся бросились в атаку на тех, кто внизу, и рубили своих сородичей. И всех их преследовали люди и землепони, убивая столько, сколько могли.
Это была полная победа.
— Есть ли кто-то, кто против назначения Фэйри на престол? — спросил Загадочный Взгляд.
— Нет!!! — закричала толпа.
— Значит ли это, что каждый хочет жить под мудрым правлением Фэйри?
— Да!!!
— Тогда, от имени всех и каждого пони, я объявляю Фэйри Тейл принцессой долины флейт!
С этими словами Загадочный Взгляд увенчал Фэйри золотой короной. Золото было переплавлено из украшений базилиса, а огромный алмаз вынули из жезла главного жреца.
— УРААААА!
— Ave! — вторили римляне.
Когда Фэйри решили официально сделать верховной правительницей, появилась небольшая проблема — никто не знал, какой нужно было дать титул. Старейшиной её назвать было нельзя (она же совсем не старая!), а копировать титулы Бадландии, или, тем более, чейнджлингов не хотелось. За советом обратились к Квинту, который сначала предложил титул консула. Но когда выяснилось, что консулы правили вдвоём, у него попросили что-то другое. Тот пожал плечами и сказал: «Тогда принцепс». Слово немного облагородили, изменив для языка пони, и получилась «Принцесса».
Первым актом принцессы стало высказывание благодарности союзникам, которые помогли отбиться от злобных псов, за что им дается подарок — волшебное зеркало, которое вернет их домой. Под торжественный оркестр из флейт, в честь которых была названа долина, римляне промаршировали домой.
С собой они взяли немного провизии (в основном ту, что захватили у псов — от вяленого мяса пони толку не было), и несколько деревянных ящиков. Люди настояли, чтобы их воинов похоронили в их мире, чтобы их души попали в Тартар к соратникам, а не остались среди пони.
Сразу после этого Фэйри произнесла речь, в которой почтила память мёртвых, выразила соболезнование родственникам погибших, и похвалила всех за проявленную доблесть. Победа далась дорогой ценой, но ей не хотелось заострять на этом внимание. Всё же, в первую очередь они праздновали, а какая скорбь на празднике.
И праздник был! Столы ломились от кушаний, пиво и вино (в обозах псов его оказалось достаточно) лились рекой. За столом сидели и бывшие рабы, оглядываясь по сторонам и потирая шеи, где раньше были ошейники. Они всё ещё не могли до конца поверить, что их и в самом деле освободили. Пони пели и танцевали, и чествовали Фэйри, Вайлда и Квинта. Блика не чествовали, потому что большую часть сражения он провел в мире людей, следя, чтобы с детьми и стариками ничего не случилось, а Шпинель, потому что никто не знал, что она делала.
«Ну и не надо!», думала она, сидя поодаль. Она была бойцом фронта, невидимого как от врагов, так и от друзей. К тому же, её наставником был сам Дискорд! Бог хаоса! Правда, его редко упоминали в положительном ключе. Если точнее, то никогда. Ну и что! Им просто завидно.
— Шпинель.
К ней подошел один из тех пони, кого привели псы.
— Крозас! Ты почему после битвы меня не нашел? Я за тебя так беспокоилась!
— А что, так заметно?
Чейнджлинг принял свой обычный вид, и почесал за затылком.
— Извини. Я, просто… Я пришел попрощаться. Я покидаю долину.
— Да? — новость об уходе Крозаса стала сюрпризом, — Может, я пойду с тобой?
— Что? Нет, не надо ради меня бросать свой дом. У тебя же…
— Да у меня тут и дома нет, — отмахнулась Шпинель, — всё сгорело ведь. И я давно хотела отправиться в путешествие. Повидать мир. Там ведь столько всего интересного!
— Нет! Слушай, — чейнджлинг сделал глубокий вдох, и сказал, — кажется, я вытягиваю из окружающих пони любовь, просто находясь рядом. Я не могу такого допустить.
— Как? С чего ты это взял?
— Я… Я теперь могу колдовать, — Крозас поднял с земли камушек телекинезом, — чейнджлинг может использовать магию, только перерабатывая любовь пони. Я не знаю как, и почему. У меня никогда такого раньше не было, и у других тоже. И когда вытягиваешь из пони любовь, даже совсем немного, они ведь начинают сереть. Я не могу такого допустить.
— Но ведь я в полном порядке! И другие тоже. Я так же просто могу использовать магию, и моя шерсть совсем не посерела!
—Я… Я не могу рисковать. Понимаешь, когда Тандер держал меня в том сарае, у меня было много времени, чтобы просто подумать. О том, что псы сделали со мной, и о том, что мой рой… Что я делал с пони. Ты помнишь, когда ты пришла ко мне, я хотел умереть. Не только потому, что я потерял всех своих близких. Но ещё потому, что мне стало стыдно. Я даже немного приукрасил то, что мы делали с другими племенами. Надеялся вызвать у вас с Тандером ненависть, чтобы вы казнили меня, без всяких сомнений. Я до сих пор не понимаю, почему это не сработало.
— И… Что ты теперь будешь делать?
— Часть освобождённых хочет уйти и отправиться на поиски своих близких. Я перейду горы вместе с ними, а потом… Не знаю. Присоединяться к другом рою я точно не буду.
— Может, попробуешь найти способ сделать так, чтобы ты не вытягивал любовь? Я уверена, что такой способ есть.
Крозас вздохнул.
— Я попробую. Если вдруг я действительно смогу стать кем-то, кто безопасен для пони, я вернусь сюда. А сейчас… До свидания.
— До свидания.
Крозас ушел. Шпинель выпила кубок. Что же, надо думать, что делать дальше. Может, действительно отправиться в путешествие? На вряд ли ей позволят продолжать жить с принцессой, а строить дом так не хотелось…
— Вот ты где!
С неба спустился Быстрый Миг.
— А ты чего тут одна сидишь? Иди скорее, тебя уже все обыскались!
— Где? Опять старейшинам хочешь меня сдать? — съязвила Шпинель.
— Да ну тебя! Давай за мной, сама всё увидишь.
Миг привел её прямо к святилищу храма иллюзий. На специально построенном подиуме стояла Фэйри.
— Друзья! — начала она.
«Меня что, позвали только чтобы выслушать ещё одну речь?» — раздосадовалась Шпинель. Нет, Фэйри умела говорить речи, спору нет, но это была уже третья за этот вечер. Не многовато ли?
— Веками камень иллюзий оберегал нашу долину от глаз врагов. К сожалению, оказалось, что его недостаточно. Даже с ним нас рано или поздно найдут, особенно теперь, когда разбежавшиеся псы и уходящие пони разнесут по всему миру весть о нашем триумфе. Но! Сегодня мы увидели, что лучшая защита — это не камень, и не записи древнего мага. Лучшая защита — это вы! Пони, готовые взять в копыта оружие и стоять на смерть ради других, ради своей семьи, ради каждого из нас. Лишь благодаря нашей сплоченности нам удалось выстоять против рабовладельцев и пониедов, которые посягнули на нашу долину!
«А ещё благодаря стенам, воинам из другого мира, вмешательства почти всемогущего бога…» — думала Красная, — «Ну так, мелочи.»
Справедливости ради стоит отметить, что сплоченность тоже сыграла значительную роль. К тому же, Фэйри ничего не знала о помощи Дискорда. Кроме Шпинели и псов его никто не видел, и Шпинель предпочла ничего не рассказывать о том, что произошло на поляне. Её и так не сильно любит, а тут ещё и признавать себя последовательницей бога хаоса…
— И поэтому, нам больше не нужно прятаться! И я объявляю, что с этих пор, нам больше не нужен камень иллюзий. Вместо этого, я объявляю его…
Пара единорогов, стоявших за подиумом, произнесли какое-то заклинание. Камень иллюзий вдруг засветился, и ударил лучом яркого света, который пронзил небеса.
— Камнем Маяка! Теперь, каждый может увидеть, где находится место, где пони впервые дали отпор силам зла! Которое дает надежду, что когда-нибудь, пони будут жить в мире и спокойствии, не боясь за свои жизни!
— Хорошо, хорошо, дорогая принцесса, — сказал один единорог, стоявший рядом, — А теперь я, и мои товарищи, просим подняться на сцену так же Вайлда Кранча, Яркого Блика, и Красную Шпинель.
«Что? И меня?» — подумала Шпинель. Миг зашептал ей на ухо:
— Ну, чего стоишь, не видишь, тебя ждут.
Шпинель взошла на подиум вместе с остальными тремя. Фэйри выглядела такой же удивлённой, как и Шпиннель — эта часть явно была запланирована без её ведома.
Перед подиумом встали четыре других пони.
— Для прекрасной и красноречивой Фэйри… — начал один.
— Для находчивого и несокрушимого Вайлда… — продолжил второй.
— Для хитрой и проницательной Шпинели…
— Для смелого и заботливого Блика…
— Мы, от имени каждого присутствующего здесь пони, за наше спасение хотим сказать, — это произнесли все четверо в унисон.
— ОГРОМНОЕ СПАСИБО! — крикнули все, кто в этот момент был рядом.
Четверка засмущалась, и красноту на их щёчках было видно даже сквозь шерстку.
«А может, я всё же задержусь тут подольше» — решила Шпинель.
— Нет!!! — закричала толпа.
— Значит ли это, что каждый хочет жить под мудрым правлением Фэйри?
— Да!!!
— Тогда, от имени всех и каждого пони, я объявляю Фэйри Тейл принцессой долины флейт!
С этими словами Загадочный Взгляд увенчал Фэйри золотой короной. Золото было переплавлено из украшений базилиса, а огромный алмаз вынули из жезла главного жреца.
— УРААААА!
— Ave! — вторили римляне.
Когда Фэйри решили официально сделать верховной правительницей, появилась небольшая проблема — никто не знал, какой нужно было дать титул. Старейшиной её назвать было нельзя (она же совсем не старая!), а копировать титулы Бадландии, или, тем более, чейнджлингов не хотелось. За советом обратились к Квинту, который сначала предложил титул консула. Но когда выяснилось, что консулы правили вдвоём, у него попросили что-то другое. Тот пожал плечами и сказал: «Тогда принцепс». Слово немного облагородили, изменив для языка пони, и получилась «Принцесса».
Первым актом принцессы стало высказывание благодарности союзникам, которые помогли отбиться от злобных псов, за что им дается подарок — волшебное зеркало, которое вернет их домой. Под торжественный оркестр из флейт, в честь которых была названа долина, римляне промаршировали домой.
С собой они взяли немного провизии (в основном ту, что захватили у псов — от вяленого мяса пони толку не было), и несколько деревянных ящиков. Люди настояли, чтобы их воинов похоронили в их мире, чтобы их души попали в Тартар к соратникам, а не остались среди пони.
Сразу после этого Фэйри произнесла речь, в которой почтила память мёртвых, выразила соболезнование родственникам погибших, и похвалила всех за проявленную доблесть. Победа далась дорогой ценой, но ей не хотелось заострять на этом внимание. Всё же, в первую очередь они праздновали, а какая скорбь на празднике.
И праздник был! Столы ломились от кушаний, пиво и вино (в обозах псов его оказалось достаточно) лились рекой. За столом сидели и бывшие рабы, оглядываясь по сторонам и потирая шеи, где раньше были ошейники. Они всё ещё не могли до конца поверить, что их и в самом деле освободили. Пони пели и танцевали, и чествовали Фэйри, Вайлда и Квинта. Блика не чествовали, потому что большую часть сражения он провел в мире людей, следя, чтобы с детьми и стариками ничего не случилось, а Шпинель, потому что никто не знал, что она делала.
«Ну и не надо!», думала она, сидя поодаль. Она была бойцом фронта, невидимого как от врагов, так и от друзей. К тому же, её наставником был сам Дискорд! Бог хаоса! Правда, его редко упоминали в положительном ключе. Если точнее, то никогда. Ну и что! Им просто завидно.
— Шпинель.
К ней подошел один из тех пони, кого привели псы.
— Крозас! Ты почему после битвы меня не нашел? Я за тебя так беспокоилась!
— А что, так заметно?
Чейнджлинг принял свой обычный вид, и почесал за затылком.
— Извини. Я, просто… Я пришел попрощаться. Я покидаю долину.
— Да? — новость об уходе Крозаса стала сюрпризом, — Может, я пойду с тобой?
— Что? Нет, не надо ради меня бросать свой дом. У тебя же…
— Да у меня тут и дома нет, — отмахнулась Шпинель, — всё сгорело ведь. И я давно хотела отправиться в путешествие. Повидать мир. Там ведь столько всего интересного!
— Нет! Слушай, — чейнджлинг сделал глубокий вдох, и сказал, — кажется, я вытягиваю из окружающих пони любовь, просто находясь рядом. Я не могу такого допустить.
— Как? С чего ты это взял?
— Я… Я теперь могу колдовать, — Крозас поднял с земли камушек телекинезом, — чейнджлинг может использовать магию, только перерабатывая любовь пони. Я не знаю как, и почему. У меня никогда такого раньше не было, и у других тоже. И когда вытягиваешь из пони любовь, даже совсем немного, они ведь начинают сереть. Я не могу такого допустить.
— Но ведь я в полном порядке! И другие тоже. Я так же просто могу использовать магию, и моя шерсть совсем не посерела!
—Я… Я не могу рисковать. Понимаешь, когда Тандер держал меня в том сарае, у меня было много времени, чтобы просто подумать. О том, что псы сделали со мной, и о том, что мой рой… Что я делал с пони. Ты помнишь, когда ты пришла ко мне, я хотел умереть. Не только потому, что я потерял всех своих близких. Но ещё потому, что мне стало стыдно. Я даже немного приукрасил то, что мы делали с другими племенами. Надеялся вызвать у вас с Тандером ненависть, чтобы вы казнили меня, без всяких сомнений. Я до сих пор не понимаю, почему это не сработало.
— И… Что ты теперь будешь делать?
— Часть освобождённых хочет уйти и отправиться на поиски своих близких. Я перейду горы вместе с ними, а потом… Не знаю. Присоединяться к другом рою я точно не буду.
— Может, попробуешь найти способ сделать так, чтобы ты не вытягивал любовь? Я уверена, что такой способ есть.
Крозас вздохнул.
— Я попробую. Если вдруг я действительно смогу стать кем-то, кто безопасен для пони, я вернусь сюда. А сейчас… До свидания.
— До свидания.
Крозас ушел. Шпинель выпила кубок. Что же, надо думать, что делать дальше. Может, действительно отправиться в путешествие? На вряд ли ей позволят продолжать жить с принцессой, а строить дом так не хотелось…
— Вот ты где!
С неба спустился Быстрый Миг.
— А ты чего тут одна сидишь? Иди скорее, тебя уже все обыскались!
— Где? Опять старейшинам хочешь меня сдать? — съязвила Шпинель.
— Да ну тебя! Давай за мной, сама всё увидишь.
Миг привел её прямо к святилищу храма иллюзий. На специально построенном подиуме стояла Фэйри.
— Друзья! — начала она.
«Меня что, позвали только чтобы выслушать ещё одну речь?» — раздосадовалась Шпинель. Нет, Фэйри умела говорить речи, спору нет, но это была уже третья за этот вечер. Не многовато ли?
— Веками камень иллюзий оберегал нашу долину от глаз врагов. К сожалению, оказалось, что его недостаточно. Даже с ним нас рано или поздно найдут, особенно теперь, когда разбежавшиеся псы и уходящие пони разнесут по всему миру весть о нашем триумфе. Но! Сегодня мы увидели, что лучшая защита — это не камень, и не записи древнего мага. Лучшая защита — это вы! Пони, готовые взять в копыта оружие и стоять на смерть ради других, ради своей семьи, ради каждого из нас. Лишь благодаря нашей сплоченности нам удалось выстоять против рабовладельцев и пониедов, которые посягнули на нашу долину!
«А ещё благодаря стенам, воинам из другого мира, вмешательства почти всемогущего бога…» — думала Красная, — «Ну так, мелочи.»
Справедливости ради стоит отметить, что сплоченность тоже сыграла значительную роль. К тому же, Фэйри ничего не знала о помощи Дискорда. Кроме Шпинели и псов его никто не видел, и Шпинель предпочла ничего не рассказывать о том, что произошло на поляне. Её и так не сильно любит, а тут ещё и признавать себя последовательницей бога хаоса…
— И поэтому, нам больше не нужно прятаться! И я объявляю, что с этих пор, нам больше не нужен камень иллюзий. Вместо этого, я объявляю его…
Пара единорогов, стоявших за подиумом, произнесли какое-то заклинание. Камень иллюзий вдруг засветился, и ударил лучом яркого света, который пронзил небеса.
— Камнем Маяка! Теперь, каждый может увидеть, где находится место, где пони впервые дали отпор силам зла! Которое дает надежду, что когда-нибудь, пони будут жить в мире и спокойствии, не боясь за свои жизни!
— Хорошо, хорошо, дорогая принцесса, — сказал один единорог, стоявший рядом, — А теперь я, и мои товарищи, просим подняться на сцену так же Вайлда Кранча, Яркого Блика, и Красную Шпинель.
«Что? И меня?» — подумала Шпинель. Миг зашептал ей на ухо:
— Ну, чего стоишь, не видишь, тебя ждут.
Шпинель взошла на подиум вместе с остальными тремя. Фэйри выглядела такой же удивлённой, как и Шпиннель — эта часть явно была запланирована без её ведома.
Перед подиумом встали четыре других пони.
— Для прекрасной и красноречивой Фэйри… — начал один.
— Для находчивого и несокрушимого Вайлда… — продолжил второй.
— Для хитрой и проницательной Шпинели…
— Для смелого и заботливого Блика…
— Мы, от имени каждого присутствующего здесь пони, за наше спасение хотим сказать, — это произнесли все четверо в унисон.
— ОГРОМНОЕ СПАСИБО! — крикнули все, кто в этот момент был рядом.
Четверка засмущалась, и красноту на их щёчках было видно даже сквозь шерстку.
«А может, я всё же задержусь тут подольше» — решила Шпинель.
Это история о том, как появилось первое государство пони.
Обсуждач: https://2ch.hk/wr/res/706870.html