Не за это, а по обыску и по наркоте. Сажать будут того типа 27 лет, что ебал его.
Ну а так я конечно ебал. 14 летний фурёныш с фулхаусом. И пробки и наркота и одежда пидорская, ещё и цп
Ну а так я конечно ебал. 14 летний фурёныш с фулхаусом. И пробки и наркота и одежда пидорская, ещё и цп
Просто конч, расстрелять нахуй.
Выглядит, как очередной медленный прогрев (в ролике очень много Пашеграма) к вайтлисту.
Очень сложно контрить нормиблядей в таких вопросах, ибо будет типичное "почему ты защищаешь X, там же педофилы".
Толковый мальчонка
Проиграл, а мама знает об увлечение сына
Ебать там для полного набора еще экстремистской литературы не хватает
А сидел бы в защищенном максе - его бы не вычислили.
И дисков с симсом
И?
>Менты вломились к 14 летнему пиздюку
Жизнь в педерации конечно жутко старит.
Кто из них 14 летний пиздюк?
Пидарас всегда пидафил, всегда..
>тг
ужасное приложение. давно его пора запретить
ужасное приложение. давно его пора запретить
14 летний педофил? Это как вообще? Я не могу осмыслить данную информацию. А разве14 лет это не детский возраст? Ведь по сути он смотрел порно с ровесницами.. при чем тут цп?
Что проичходит блядь?
Что проичходит блядь?
Ему же не всю жизнь 14 будет
14 летний педагог влетел. Повезе кому то в хате
Ну теперь жить стало безопаснее, спасибо МВД, что сидят в таких чатах сутками и ловят злоумышленников.
Так он может порно со сверстниками смотрел, 14 лет это какой класс, 7-8? Буквально хуйцы начали стоять у его одноклассников и они пошли осеменять женский состав его школы, альфач кидает видео со вписки и они ходят кругом по знакомым.
А он это видео может кому переслал по ошибке, и что, за это бутылка, лол?
А он это видео может кому переслал по ошибке, и что, за это бутылка, лол?
ну да а что? не возбраняется в 14 лет шпилить 14 летнюю, но возбраняется снимать это на видево
на уроках обж не рассказывали чтоли что закон есть закон?
Погоди я проорусь... 14и летний по этапу пойдет?))) Может ещё за гетеросекс? Хотя вряд ли?
> Что проичходит блядь?
Руский мир.
Двачую.
Если ты в 14 лет трахался с подружкой 14 лет то нет состава преступления.
НО, есть нюанс. Если тянка заявит что был износ будут судить за износ (но не педофилию) а до 18 лет тянка не принимает решений был ли износ, решения принимают её родители.
Так что если мамка тянки узнает что дочь трахается, может написать заяву и набутылить тебя.
А вот если ты снял на видео как ебешься с тянкой и скинул видос в чат с протыками и вам обоим по 14 то поздравляю, ты совершил - изготовление хранение и распространение ЦП, тяжкое уголовное преступление. А уголовная ответственность с 14 лет.
в тг невозможно случайно наткнуться на цп,я поэтому там и сижу,к тому же скрывать от властей мне нечего ,поэтому пусть майор все видит и не надо его блокировать,а лучше пусть заблокируют лунач в торе,где на нулевой висит каталог цп ресурсов и на самой доске постят,хотел туда перекатиться с двача,но из-за цп не хочу
Братан, ему зададут вопрос сосали ли ему / лизал пизду, он скажет да, выебут затем его в жопу.
>сосали ли ему
первый раз слышу есть такое правило,если так,то рил уважуха ,минет конечно дело соблазнительное,но богомерзкое
Если тян сосала, а потом ты целовал, то все, ты петух, готовь жопу с ртом.
У него нашли визитку Яроша и диски симс 3?
>Телеграм
Лохи до сих пор сидят в этом очевидно конторском меседжере?
в целом логично,представь семью с виду благочинную,где ночью папа кончает маме на лицо ,она лижет ему анус,а утром целует этими губами детей,провожая их в школу
куда смотрят ее родители?
Петя, в твоей так было?
На ноты.
Ты до сих пор сидишь на конторском мэйлруче?
Как хорошо что мне всю жизнь только милфы нравятся
Степашка. Так я чеченец. Ко мне никто не придёт. Ну из тех кто жить хочет.
>смотрел цп в тг.
Как его вчислили? У пашка зонды специальные в его мессенджере?
Его там папик-закладчик поёбывал или что-то такое. Видео не смотрел.
Чтобы не попасть в такие сюжетики, просто надо не сидеть на всяких форумах в клирнете, не вступать в цп-группы в подгебнявом пашеграмме и не писать в личку пиздюкам в контакте и тиктоке, думая что если ты обмазался ВПНами, то тебя не найдут.
В целом, рецепт прост. Но для многих - невероятно сложен.
Вот, дети, слушайте бывалого педофила.
Мамку жалко, она у него либеральная - не гиперопекает, в телефон не лазит, в вещах не шарится. И что в итоге? Вырос сынуля дегродом.
>Менты вломились к 14 летнему пиздюку за то что он смотрел цп в тг.
Какая хуита. ЦП не запрещено смотреть - его запрещено распространять
Назначить наказание принудительное техническое образование и курс марксизма-ленинизма. В обязательном порядке курс по философии Гегеля. Чтобы пиздюк прохавал бытие.
А искать в яндексе можно?
Особенно смешно чекать этот тред на сайте где у меня сверху баннер с жопами fur крутится и где малолеток маскируют под пушистых персов и всем норм
Нет такого раздела.
https://2ch.hk/fur/ что это?
Нажал - выкинуло в Google. Раздела нет.
Блин, няшный. На моего бывшего похож и по стилю, и по внешке (нет, бывшему было 18 когда мы познакомились, не 14, а когда поняшились, ему было 19, так что ноу педо). Представляю, как хуево этому няше.
А по сути дела - состава преступления нет, смотреть ЦП не запрещено, морально осуждать ребенка не за что, ему 14, он на ровестников/ровестниц дрочил.
Скотоублюдия в чистом виде. Наркотики осуждаю, елси они были.
Ну так ему ничего и не будет. За ЦП уголовка с 18 лет наступает.
Ну да, может на учет поставят, а так никуда не закроют, не посадят.
В отличие от звездно-матрасной скотоублюдии, где самый популярный возраст секс оффендеров ... ТА-ДАМС! - 14 лет.
Лол
В дополнение.
О жизни "зарегистрированных сексуальных преступников" в США (отдельные истории и факты из доклада Human Rights Watch 2007 г.)
История Дэна М.
Я был признан виновным в "совращении малолетней", когда мне было 17. Девочке было 15. Теперь я учусь в колледже. Я регистрируюсь везде и всегда, когда обязан. Я должен регистрироваться каждые 90 дней. Я должен пройти регистрацию с 8-и утра до 5-и вечера с понедельника по пятницу до пятнадцатого числа месяца. Пока еще я могу себе это позволить. Я студент, у меня гибкий график, но как только я начну работать, мне придется либо найти место работы поблизости от полицейского участка, где я регистрируюсь, чтобы делать это в обеденный перерыв, либо отпрашиваться с работы.
Как-то главный тренер [студенческой бейсбольной команды] вызвал меня к себе в кабинет. У меня аж душа в пятки ушла. Он меня отвел к директору по спорту. Тот был вне себя от ярости. Объявил мне, что к нему приходил полицейский и сказал, что в списках бейсбольной команды числится зарегистрированный сексуальный преступник. Он возмущен. Заявляет, что я солгал при поступлении в колледж, поскольку в заявлении о приеме писал, что не судим. Я говорю, что не лгал. [Он был признан несовершеннолетним правонарушителем и судимости не имеет.] Я не преступник. Он говорит, раз зарегистрирован - значит, преступник. Я говорю, что нет.
Я уже привык, что моим родным приходится отдуваться перед этими людьми [которые спрашивают о регистрации]. Трудно им все объяснять снова и снова. По выражению их лица и не поймешь, что они думают, иногда это становится ясно гораздо позже. Теперь я учусь на другом факультете. Я здесь еще никого не знаю и должен докладывать о своем прошлом совершенно незнакомым людям.
Когда на каникулах мы ездим в гости к родственникам в другие штаты, я должен заранее узнавать законы конкретного штата касательно регистрации. В штате Нью-Йорк я должен регистрироваться, если нахожусь там более двух недель. Во Флориде я должен регистрироваться, если нахожусь более трех дней подряд в одном графстве. Мои родители переехали в Арканзас. В Арканзасе нужно регистрироваться через 14 дней. Они берут с тебя заявление и отпечатки пальцев. Это бесконечное повторение одного и того же. Так как я собирался гостить у родителей более 30-и дней в году, мне пришлось пройти процедуру оценки вероятности рецидива. Со мной провели психологический тест. Вопросы были настолько отвратительны, что мне хотелось блевать. Они что, действительно меня считают таким? Меня не тянет ни на детей, ни на покойников. Я никого не собираюсь насиловать. Я уважаю женщин, у меня три сестры, мама, бабушка, тетя и девушка, которых я люблю. Я хороший человек, который совершил ошибку со сверстницей, которая была на год и 4 месяца младше меня, менее чем через два месяца после моего 17-летия. Будущим летом тренер может послать меня играть в бейсбол в Нью-Йорк. Тогда и там мне придется проходить оценку рецидива. И это мне придется делать еще 23 года - столько лет регистрации мне осталось.
История Уолтера Д.
Уолтер Д. (58 лет [на момент составления доклада - прим. перев.]) в 1986 г. попытался воспользоваться услугами несовершеннолетней проститутки, не зная ее истинного возраста [в 37 штатах незнание возрата "жертвы" не признается в качестве оправдания, даже если она, например, показывает "преступнику" фальшивые документы - прим. перев.], за что был приговорен к лишению свободы в штате Вашингтон. После освобождения из тюрьмы в 1992 г. он обязан регистрироваться, и его фотография выставлена на общедоступном сайте реестра сексуальных преступников штата. Уолтер пытался работать компьютерным техником, но как минимум четыре раза его увольняли, после того как сослуживцы обнаруживали его на сайте реестра. Уолтеру очень трудно найти домовладельца, который согласился бы сдавать ему квартиру, но даже когда ему это удается, уже через несколько недель по всей округе появляются листовки с его данными из онлайнового реестра. Уолтер сказал представителю Human Rights Watch: "Мне никогда не дадут второго шанса. Сколько бы я ни прожил, не нарушая законов, я всегда буду секс-преступником в глазах окружающих".
История Гэвина Д.
В 1999 г. Гэвин Д. ущипнул за ягодицы 12-летнюю девочку во время игры в софтбол, на которой он был тренером. "Я был несдержан во время игры и выместил свой гнев на девочке", - сказал Гэвин представителю Human Rights Watch. - "Я знаю, что поступил нехорошо, и полностью признаю свою ответственность". Гэвину тогда был 31 год, он работал на полную ставку на складе и жил в своем доме в Дюбюке вместе с женой и двумя детьми. Гэвин согласился признать себя виновным в "непристойном контакте с ребенком", что является отягощенным мисдеминором, с тем условием, что получит 2 года условно и, если успешно пройдет курс психотерапии, судимости у него не будет.
По законам Айовы, действовавшим в то время, он должен был регистрироваться как секс-преступник, но полиция не должна была сообщать о нем соседям. "Судья сказал, что у него странное ощущение по поводу того, что я должен регистрироваться, поскольку, с его точки зрения, я не опасен, но, так как потерпевшим был ребенок, я был обязан регистрироваться в полиции", - говорит Гэвин. В 2001 г. Гэвин успешно отбыл свой условный срок. Как написала служащая полиции, ответственная за надзор над Гэвином, в своей рекомендации судье, Гэвин "полностью осознал свое деяние и активно участвовал в работе психотерапевтической группы".
Когда в Айове был принят закон, ограничивающий места проживания секс-преступников, Гэвин подпал под него как зарегистрированный секс-преступник, совершивший преступление против ребенка. Гэвин также был внесен в публичный реестр как преступник, подлежащий ограничениям в проживании.
В 2005 г., когда Верховный суд Айовы подтвердил конституционность этих ограничений, Гэвин отправился к шерифу, чтобы узнать, должен ли он покинуть свой дом. "Шериф сказал мне, что он сожалеет, но мы не можем оставаться в нашем доме, так как мы купили его после 2002 г. и исключения закона на нас не распространяются".
Гэвин с женой решили, что он переедет, а она и дети останутся. В Дюбюке Гэвин не смог найти доступное ему по цене жилье в пределах разрешенных зон. Тогда он решил переехать в соседний Висконсин, и живет там уже более года в подвальном помещении у друга.
Закон запрещает Гэвину спать в своем доме, но не запрещает там бывать, поэтому он старается проводить там как можно больше времени. "Я могу быть там 23 часа в сутки, если удастся не уснуть. По выходным я провожу там столько времени, сколько могу удержаться от сна. Я хочу как можно дольше быть рядом с моими детьми. Я никогда не ухожу раньше, чем дети лягут спать, и выезжаю из Висконсина заблаговременно, пока они еще не проснулись. Мне не удается выспаться, но у моих детей ведь должен быть отец.
Мой девятилетний сын начинает подозревать, что с папой что-то не так. Иногда он просыпается посреди ночи и спрашивает, где папа, и жена вынуждена отвечать ему, что папы нет.
Я просто не понимаю, почему мне не позволено жить с моими детьми. За прошедшие семь лет я не нарушил ни одного закона, но из-за этого закона я, наверное, больше никогда не смогу жить со своей семьей". Мы спросили Гэвина, не думал ли он о том, чтобы нарушить закон о регистрации. "Это очень соблазнительно", - ответил он, - "но, хотите верьте, хотите нет, я законопослушный человек. Я хочу вернуться в свой дом, но не нарушу ради этого закон".
Самый правый на растолтевшего Пыню похож
>аниме
>фурри
Ну ладно хоть это не mge братки.
Хотя попасть в лапы самых худших из пынямусоров - псиновцев це пиздец.
>За ЦП уголовка с 18 лет наступает
Это хуита. В пахомии научились мариновать пиздюков до 18 лет, а потом за преступление совершенное в сосничестве наказывают в 18
У меня сильное ощущение что там батя его сношает
>касперский
не будь бы этой хуйни у него на компе ничего бы не было
не будь бы этой хуйни у него на компе ничего бы не было
Я не понял, он же сам несовершеннолетний.
они же могут смотреть цп по закону вроде? там бабы его возраста
История в Оклахоме
В 1999 г. ученик выпускного класса школы в Салине (штат Оклахома) был арестован за то, что его мать назвала "школьной глупостью". Как сообщается, по дороге а туалет он обнажил половые органы перед группой девятиклассниц, возвращавшихся с урока физкультуры. Школьная администрация вызвала полицию, которая увела его в наручниках. Он просидел четыре месяца в тюрьме, ожидая суда, и признал себя виновным в "непристойном обнажении". Он был приговорен к общественным работам, пяти годам условно и регистрации сексуального преступника.
Как рассказывает мать, это клеймо заставило его покинуть родные места и семью. Он бросил школу и переехал в Талсу. Ему было очень трудно найти работу и удержаться на ней. "После того, что случилось, ему было на все наплевать", - сказала мать в интервью местной газете. В ноябре 2000 г. юноша был найден застреленным насмерть. Полиция объявила это самоубийством. Он не дожил месяца до своего двадцатилетия.
Убийства и самоубийства
В апреле 2006 г. молодой человек из канадской провинции Новая Шотландия застрелил насмерть в штате Мэн двух сексуальных преступников, чьи данные он нашел в Интернете. Когда полиция попыталась его арестовать, он застрелился сам. Одной из жертв был 24-летний Уильям Эллиот, осужденный в 19 лет за добровольный секс со своей 15-летней подругой. Его мать Ширли Тернер сказала: "Если бы не реестр, он был бы до сих пор жив. Он был бы сейчас со мной". Она поведала об этом преступлении Human Rights Watch.
"У Уильяма была подружка. Ему было 19, а ей 15 [ей не хватало трех недель до 16-и лет - возраста согласия в штате Мэн]. Ее родители узнали, и его осудили за совращение. Он просидел в тюрьме около двух лет. Когда его выпустили, я разрешила ему жить со мной, но он хотел доказать свою взрослость, купил трейлер и переехал в маленкий городишко неподалеку от меня.
Уильям неплохо приспособился к жизни после тюрьмы. Он всегда был тихим и очень милым человеком и в основном замкнутым на себе. У него практически не было соседей, потому что его трейлер стоял в лесу. Ему нравилось жить в тишине. Он работал в строительстве.
Как-то я пришла домой, и мой муж попросил меня сесть. Я села, и он сказал мне, что Уильям убит. Он услышал это в вечерних новостях. Уильяма убили утром, но полиция не удосужилась нас об этом известить. Я, как мать, подумала, что полиция должна была сообщить мне об этом прежде, чем об Уильяме будут говорить в новостях.
Я не сразу смогла понять все детали. К Уильяму пришел молодой человек. Он не знал Уильяма, но нашел его адрес в реестре секс-преступников штата Мэн. Убийца думал, что Уильям - педофил. Он выстрелил ему в лицо. Уильяма нашли на пороге, значит, скорее всего, это произошло, как только он открыл дверь.
Невозможно найти во всем этом хоть какой-нибудь смысл. Как-то я спросила Уильяма, кем он хочет быть, когда вырастет. Он сказал, что не знает, но хочет, чтобы все знали его как человека, который жмет руку и улыбается каждому на своем пути. Именно таким представляли его себе все те, кто его знал. Ему было чуждо насилие, но его убил тот, кто думал иначе".
Джастин Ф. умер от передозировки наркотика вскоре после того, как ему сообщили, что он обязан регистрироваться. Его судили вместе с тремя другими мальчиками-подростками за "совращение" в Мичигане, после того как родители одной 14-летней девочки нашли ее "секс-дневник", в котором она подробно описывала свои сексуальные подвиги с более чем двадцатью партнерами в возрасте от 14 до 20 лет. Первоначально подсудимым регистрация не грозила, так как судья снял с них обвинения в обмен на признание в более легком преступлении "обольщения". Но последовавшие затем поправки к законам штата Мичиган потребовали регистрации и осужденных за "обольщение", в том числе упомянутых четырех молодых людей.
Другие цитаты
Боб К., отец мальчика, осужденного в 14 лет за сексуальный контакт с несовершеннолетней:
Полиция развесила листовки, извещая соседей, что мой сын - сексуальный преступник. Ему стало невыносимо жить в этом многоквартирном доме. Мы сыну об этом не стали говорить, но соседи выходили из квартир и аплодировали, когда мы с женой выносили вещи.
Человек, осужденный в 20 лет за секс по взаимному согласию с его 16-летней подругой:
Я был осужден за "совращение малолетней" [англ. "statutory rape" в дословном переводе - "изнасилование по закону" - прим. перев.], но когда полиция извещала моих соседей, им они об этом не сказали. Мои друзья, которые живут рядом со мной, рассказали мне, что полиция говорила всем, будто я девочку изнасиловал. Им никто не объяснял, что это была моя подруга, что все было по согласию и что судья, прокурор и служба надзора за отбывающими условные сроки считают меня неопасным. Им просто сказали, что я насильник. В результате люди меня считают чудовищем.
Маркус А., осужденный в 20 лет за секс со своей 15-летней невестой:
[Веб-сайт реестра] указывает мой нынешний возраст - 47 лет - и возраст потерпевшей, на которой я потом женился, - 15 лет. В результате я выгляжу, просто как насильник детей. Теперь я живу один. Я переехал ... и меня беспокоит, что все просто будут считать меня одиноким грязным стариком, который любит секс с детьми.
Мать секс-преступника из Флориды:
Мы с мужем хотели, чтобы он пожил с нами некоторое время, пока не привыкнет к жизни на воле и не встанет на ноги. Но ему это оказалось запрещено, потому что мы живем ближе 1000 футов от остановки школьного автобуса. И ему пришлось уехать в другое графство, где помощи было ждать не от кого. Его поселили в грязном вонючем мотеле, потому что другого жилья он найти не смог. Мотель был расположен вплотную к заведению пип-шоу. Он был обязан находиться в своем номере ежедневно с 6 вечера до 7 утра. Из-за этого комендантского часа он не смог посещать церковную службу и участвовать в работе церковных групп поддержки. Он был очень одинок и подавлен. Мотель стоил очень дорого, и, не имея средств, чтобы оплачивать еще и принудительную психотерапию и полицейский надзор, он все глубже увязал в долгах. В результате он снова запил и нарушил условия регистрации, не вернувшись в мотель вовремя.
Секс-преступник из Техаса:
Я был бездомным - обратился в два приюта для бездомных - сказал им правду, что я секс-преступник - получил отказ. Мне было объявлено, что секс-преступники там не нужны. В третьем приюте я уже правду не говорил, и меня приняли. В ноябре 2002 г., в мой день рождения, я должен был регистрироваться. Если бы я сказал, что живу в приюте, меня бы из него выгнали, если бы стал жить на улице, у меня не стало бы адреса, а без адреса регистрироваться нельзя - нарушение. И я решил зарегистрироваться со своим старым адресом - это был пустой дом, расположенный слишком близко к школе. Кто-то сообщил в полицию, что я по старому адресу больше не живу, и в марте 2003 г. меня арестовали. Мне дали 10 лет за нарушение регистрации.
Как минимум 5 штатов требуют регистрации осужденных за проституцию и за пользование услугами проституток, в том числе совершеннолетних проституток
Как минимум 13 штатов требуют регистрации осужденных за публичное мочеиспускание
Как минимум 29 штатов требуют регистрации тинейджеров, осужденных за добровольный секс друг с другом
Как минимум 32 штата требуют регистрации осужденных за публичное обнажение половых органов
Оригинал:
http://www.hrw.org/en/reports/2007/09/11/no-easy-answers
Педоактивист порвался.
...Каждую среду я занимаю свое место в подвальном помещении без окон, среди 25 рассаженных по кругу людей. Стулья металлические, жесткие и холодные, но нам здесь плохо не от физического неудобства. Присутствует восемь мальчиков-подростков и два терапевта, остальные родители, бабушки и дедушки. Всем нам уже который месяц предписаны эти муторные, тягостные собрания. Я заболеваю за несколько часов накануне и болею весь следующий день, я не могу спокойно спать, есть, разговаривать. Эти мальчики, включая моего сына, половые преступники. А мы, их родители, соучастники, хотя нелегко определить, соучастники чего. Я недавно спросила своего 14-летнего сына, что он понял после мучительных событий последнего года, и он сказал: «Я понял, что секс это плохо. Я больше не хочу о нем думать.»
Несколько месяцев назад мне на работу позвонил школьный консультант и сказал, что должен сейчас встретиться со
мной. Когда он вошел в кабинет, я приготовилась к самому страшному что мой ребенок попал в больницу, что он
погиб. Но услышала нечто неожиданное: мой старший сын признался в сексуальных приставаниях к моему младшему
сыну, который моложе на несколько лет. На судейском жаргоне он «дал показания», то есть дал вытянуть из себя
разоблачительные подробности. Я почувствовала дурноту, как будто начала кувырок назад и не могу остановиться.
Меня бросало из эмоции в эмоцию, я то сердилась на сына, то негодовала на зло, которое творилось, как принято
говорить, «с добрыми намерениями».
На следующий день в школу нагрянула полиция и произвела арест. Я примчалась в тот момент, когда его увозили, съежившегося мальчика между двумя вооруженными мужчинами в синей форме. Дальнейшее можно описать как все более глубокое втыкание все более тупого и грязного ножа во все более страшную рану.
Его продержали в тюрьме три недели. (!)
На первое свидание, тем же вечером, я пришла вся оцепеневшая; я думала, что у меня не осталось слез. Я принесла ему книгу, которую он читал. Я нажимала кнопки дверных звонков и переговорных устройств, ждала перед закрытыми дверями, разговаривала через толстое стекло с грубыми, равнодушными охранниками. Книгу запретили, без объяснений, и слезы вернулись - и оказалось, что слезы здесь только захлопывают двери и закрывают лица. Когда я успокоилась, мне дали 20 минут на то, чтобы поговорить с ним.
Он вышел, одетый в линялую, не по росту спецовку, бледный и недоумевающий, и мы прижались друг к другу в переполненой комнате, набитой другими родителями и мальчиками; некоторые были шумные и наглые, другие тихие и подавленные. Я ходила на все разрешенные свидания - а разрешались они не каждый день, - и каждый раз после моего ухода его обыскивали, раздевая догола. Он рассказывал мне об остальных мальчиках, которые хвастались своими делами - угоном машин, изнасилованиями и ограблениями. Он рассказывал мне о лекарствах, которые здесь используются для отдыха - я о таких раньше не слыхала. Он пересказал несколько фильмов категории «R», которые посмотрел в заключении - фильмах с насилием, которые я ему не разрешала смотреть, потому что он слишком мал. Он описал многочасовые психиатрические обследования, анализы крови, допросы. Он жаловался на питание и на скуку, беспокоился о пропущенных занятиях в школе, обсуждал все на свете, кроме того, что случилось, своих адвокатов и предстоящего суда.
Еще я разговаривала с адвокатами.
Я выписывала крупные чеки. Никто не задавал вопросов о младшем мальчике - жертве. Двое вооруженных полицейских в форме спросили его в первый день, было или не было. После этого никто о нем не вспоминал. Никто не предлагал, чтобы его осмотрел врач или чтобы с ним побеседовал детский консультант. Никто не допрашивал ни меня, ни мужа, никто не побывал у нас дома. Я сама нашла для нас адвоката, сама отвела младшего сына к врачу - который не нашел никаких физических признаков сексуальных приставаний - и к детскому консультанту. С нами ни разу не встретился прокурор округа, который вел дело.
Мой старший сын оставался в тюрьме. Было назначено одно, потом другое слушание по изменению меры пресечения, и оба раза они отменялись без объяснений. Я заблудилась в лабиринте, где мне врали по телефону, где мои заявления теряли, где мои заявления оставляли без ответа, где меня футболили от одного начальника к другому. Я стала пугливой и подозрительной, и подбегая к окну посмотреть на каждую машину, замедлившую ход у нашего дома, при каждом телефонном звонке и при каждом звонке в дверь я думала, что сейчас нагрянут вооруженные люди в синей форме, которые уведут нашего второго сына. Я не знала, что предпринять и к кому обратиться. Я боялась рассказать друзьям. Мы сидели в холле суда перед третьим назначенным слушанием в состоянии полного ужаса. Я спросила у регистратора в коридоре, чего нам ожидать. Она посмотрела график слушаний - напротив имени моего сына значилось "содомия", - и сказала равнодушно: «Этого посадят на много лет. Как пить дать.» Адвокат по детским делам вышел из своего кабинета, нагнулся к нам и сообщил, что это слушание тоже отменили. По протесту прокурора округа. Я заплакала. Мой муж сидел тихий и неподвижный.
- Я не знаю, что нам делать, - прошептала я. - Скажите, что мне делать.
Он отвернулся и пошел прочь. - Я не могу разговаривать с вами, пока вы плачете, - бросил он.
Детали того, что чем занимались два моих сына, не слишком отличались от того, что я сама в свое время проделала из чистого любопытства с моим братом. Но для многих это лишь подтверждает, что я не в состоянии здраво судить о ситуации. С самого начала несколько человек объявили, что я «по всей вероятности» сама являюсь жертвой вытесненной сексуальной агрессии. Почему? Потому что встала на сторону сына, вместо того чтобы от него отречься. Потому что хотела остаться его матерью. Потому что протестовала против бесконечных повторений процедуры «признания». Потому что объявила травмирующим судебное разбирательство. В этом особом мире кто не с нами, тот против нас. Либо ты на стороне жертвы, либо на стороне преступника; посередине места нет. Любое сомнение - предательство. Между моими сыновьями имели место поцелуи, прикосновения и оральный контакт («содомия»). Было много разглядывания. Не было проникновения, применения силы, запугивания. Между ними несколько лет разницы; контакты продолжались несколько недель. Мой младший сын признался со слезами, что ему это нравилось, и ему очень жаль, что он втянул брата в такие непрятности. Я в конце концов поделилась с несколькими друзьями, и все меня спрашивали, как будто я должна это знать, в чем разница между приставанием и детской игрой в секс.
- Господи, да мы с братом и не такое делали, - сказал один из друзей, и описал в подробностях, чем они занимались с братом.
- Да, а что тут такого? - спросил другой.
- Плохо, что вы живете не в Европе, - посочувствовал третий друг, много путешествовавший.
Я не уверена, что мне от этого стало легче - я до сих пор не решила, что я на самом деле думаю о происшедшем как мать, не оглядываясь на кафкианский суд. По-моему, между мальчиками слишком много лет разницы, чтобы считать это просто детской игрой в секс. Это продолжалось слишком долго, неделями. Я не уверена, что имело место приставание, я уверена, что не было преступления, но я не уверена, как следует это назвать. Как бы страстно я ни желала, чтобы этого не случилось, я все же не уверена, что это так ужасно, как многие думают.
Я не могла поделиться этими сомнениями на собраниях по средам, с судьей, вообще ни с кем, не ставя под угрозу всю семью. Хотя я втайне полагаю, что это лечение хуже болезни, я стараюсь не проговориться. Я знаю, что половина народу, кормящегося в сфере «сексуальных приставаний к детям», как они это называют, сочтет меня тогда жертвой, агрессором или и тем, и другим.
Каждый мальчик в нашей терапевтической программе должен «признаваться», снова и снова, перед нами всеми. Такое публичное признание не просто считается полезным - оно считается показателем движения по пути исправления, готовности признать ответственность за свои преступления. Некоторые из рассказов просто невозможно слушать; столько в них принужденности, лжи и отпирательства.
Среди этих мальчиков, у которых начала пробиваться борода, но еще не прошла детская пухлость, есть разные люди, некоторые способны на многое. Я понимаю, почему здесь оказался мальчик, совершивший изнасилование; я понимаю, почему здесь оказался мальчик, совершивший проникновение в маленького ребенка. Я скорее не понимаю, почему здесь оказался мальчик, который единственный раз в жизни потрогал гениталии своей сестры - но я вижу, что всех сюда смели одной метлой. В глазах света все они теперь - обидчики детей, и это непростительный грех, нестираемое клеймо.
Я теперь много прочитала об инцесте. Я прочитала о внезапно вернувшихся воспоминаниях, о ролевых играх и гипнотерапии. Я прочитала об инцестуальных фантазиях и «комплексе инцеста», когда человек испытывает все переживания, как при инцесте, хотя никакого инцеста не было. Еще больше в последнее время я читаю о людях, жизнь которых разрушена не сексуальными приставаниями, а подозрениями в них, скользкими и недоказуемыми обвинениями.
Не знаю, откуда это все берется, что за свистопляска творится вокруг, с каких пор мы потеряли здравый смысл в вопросах секса. Вот письмо редактору местной газеты с жалобами на арт-инсталляцию, в которой в качестве материала использованы кондомы: «Не удивительно, что наши женщины и дети не чувствуют себя в безопасности на улице.» Я поспорила с подругой о смертной казни, эта подруга любит обоих моих детей и ничего не знает о том, что с нами случилось за этот год.
- Но некоторых нельзя оставлять в живых, - убеждала она меня горячо. - Обидчиков детей-то точно следует казнить, правда?
Может быть, я потеряла всякую ориентацию в мире. Я утратила центральную опору. Месяц за месяцем я просыпаюсь по ночам, проваливаясь в болото вины и стыда, не понимая, как мы могли не знать, как это могло происходить здесь, в нашем доме, и мы ничего не подозревали. Мой муж просто парализован угрызениями совести, считая, что виной его умеренная и хорошо спрятанная коллекция фотографий с обнаженными дамами. Мы больше подумать не можем заниматься любовью. Никто из нас не знает, как теперь разговаривать с нашими детьми. Я не знаю, где проходит граница между утешением и солью на раны, между маслом в огонь страхов и вины и сокрытием их.
Терапия нашего сына не ограничивается занятиями по средам. Есть еще испытания на полиграфе, психологические тесты, беседы-распросы. Он ходит на групповую терапию с ровесниками, где пополняет свой словарь. Он теперь легко произносит фразы типа "преступления против личности". Он узнал о "правах собственности", "возмещении ущерба" и "ошибочном мышлении". Для меня главный день - среда, и на этих занятиях другие родители иногда проговариваются о тех же тревогах и чувстве вины ("Как мы могли не знать?") Один отец винит принадлежащую его сыну коллекцию рэп-музыки. Одна бабушка жалуется на "засилье секса" на телевидении. Все мальчики - из гетеросексуальных семей, все приставания, кроме одного, - гетеросексуальные, но один родитель все равно настаивает, что во всем виновата "гомосексуальность".
После трех недель в заключении состоялось слушание об изменении меры пресечения, где присутствовали социальные работники, психиатр и целая группа адвокатов, выступавших в нашу защиту. Благодаря им нашему сыну разрешили вернуться домой. Через три месяца состоялся суд по уголовным обвинениям, обвинениям, которые теперь никогда не будут изъяты из его личного дела, которые будут преследовать его всю жизнь. Несколько адвокатов предупреждали нас о прокуроре округа.
- Он фанатик по сексуальным обвинениям, - сказал нам один из них.
Нас ему так и не представили. Нас ни о чем не спрашивали. Он ничего не знал о нашем происхождении, образовании, профессии, взглядах на воспитание, религиозных убеждениях и образе жизни. Это все не считалось важным. На суде он выступал горячо, эмоционально, с переходом на личности. Он страстно описал судье наши "конфликты лояльности" - оказывается, наши усилия вернуть домой одного ребенка показали, что мы не в состоянии заботиться о другом. Я сидела в шоке, не веря своим глазам (да, у меня еще оставались иллюзии), и писала записки нашему адвокату, разрывая бумагу карандашом.
- Это, - сказал прокурор, показывая на меня, - такая мать, которая винит в преступлении жертву.
«А что же делают другие семьи? - думала я. - Что делают все эти люди, толпящиеся в коридоре? Матери-одиночки с младенцами, не такие опытные и образованные, без счета в банке, чтобы нанять адвокатов?» Остальные родители казались смирившимися с долгим ожиданием и непониманием; казалось, они давно истратили все запасы воли к сопротивлению.
Наш сын был приговорен к испытательному сроку под надзором до достижения 18 лет и двум годам терапии. Он получил строжайшие предупреждения о том, что случится, если он совершит ошибки. Прокурор обещал опротестовать решение - обещание, которое он сдержал, и мы и сейчас еще ожидаем очередного суда.
- Благодарю вас, ваша честь, - выдавил из себя наш сын, когда его адвокат толкнул его.
- Благодарю вас, - сказала я.
Все изменилось. Наша семья выглядит прежней. Лишь несколько человек знает о случившемся. Но мы унижены и растеряны, город, в котором мне так нравилось, кажется мне теперь гнилым. На жертву наконец обратили внимание, и тоже подвергают терапии - не групповой, но не у терапевта по нашему выбору, а у назначенного судом. Его распрашивали снова, и снова, и снова, но не добились новых воспоминаний, новых признаний, новых подробностей. Он явно боится, что его "заберут". Помогают ли ему эти признания, этот хаос? Я с ужасом вижу, что он необратимо изменился.
Он теперь глубоко уверен, что удовольствие, которое он испытывал при прикосновениях, есть нечто плохое; что он сам, после этих запретных прикосновений, - плохой; что это он виноват в обрушившихся на нас несчастьях; виноват, потому что ему это нравилось. Ни наши, ни чьи-либо еще слова ничего не меняют. Теперь я боюсь его погладить, боюсь пойти вечером в туалет, потому что он может проснуться и увидеть меня полуодетой, боюсь поправить ему одеяло и поцеловать, пока он спит, чтобы к нему во сне не пришли воспоминания о прикосновениях в постели. Ему много раз приходилось отвечать перед чужими дядями, прикасались ли к нему мама и папа "по-плохому". Просыпаясь по выходным, он все еще прибегает в нашу спальню, чтобы забраться к нам в кровать и обнять нас, но теперь мы в страхе отстраняемся.
Я не боюсь нашего старшего сына. Его тоже осматривали, ощупывали и расспрашивали, долго и тщательно тестировали. Он не показывает ни малейших признаков мании, агрессивности, ничего, кроме глубокого стыда и раскаяния, а также желания подавить собственную расцветающую сексуальность. Считается, что я должна его бояться. Но боюсь я только беспросветно тупой системы, огромной, широко раскинувшей свои щупальца карательной системы, которая ко всем нам относится как к монстрам. Я боюсь ненадежных воспоминаний, пристальных взглядов и наводящих вопросов. Теперь я готова лгать, чтобы защить детей. Я скажу все, что угодно, чтобы их у меня не забрали.
Лжесвидетельсво - ничто по сравнению с ампутацией наших отношений.
"Половые преступники неизлечимы," - прочитала я в одном месте. - "Жертвы сексуальных приставаний травмируются на всю жизнь." Мир терапевтов культивирует эту мрачную картину, смакуя смертельные раны, неисправимые преступления и все новые скрытые подробности, которые еще могут быть выявлены. Я наблюдала за мальчиками на занятиях по средам, видела их растерянные, смущенные взгляды, их стремление вырваться, беспомощное отпирательство. Иногда я испытывала отталкивание, ужас от картин, которые рисовали некоторые из них, ужас от непристойной дотошности терапевтов, вытягивающих подробности.
- Что еще, Кевин? За что еще тебя осудили?
Кевин отворачивается с мукой на лице, но в конце концов говорит еле слышно:
- У меня были грязные книги.
- Да, именно так, Кевин, - кивает терапевт. Он доволен. Я сижу с каменным лицом. Неужели он серьезно думает, что нашел ключ к загадке, как мы сюда попали?
В этом особом мире есть свои правила. Аксиомы. Верховное правило - жертва всегда говорит правду, за одним исключением. Если рассказ жертвы сходится с рассказом преступника, тогда жертва не права - потому что столь же верховным правилом является то, что преступник всегда лжет. Месяц за месяцем нас предупреждали, чтобы мы ожидали большего - новых признаний, новых откровений, новых подробностей, упоминаний о других жертвах, чтобы он признался, что что-то продолжал скрывать. Признание никогда не считается полным. При каждом повторении уже рассказанного от мальчиков требуют рассказать немножко больше.
"Нехорошо иметь тайны, - говорят терапевты. - Тайны причиняют вред." Наш сын снова и снова должен по приказу рассказывать при посторонних ту же историю. Месяц за месяцем ничего не меняется, ничего нового не появилось. Поэтому он числится среди упорствующих, "в глухой несознанке". Поскольку я ему верю, я тоже числюсь в несознанке.
Наконец, на индивидуальном сеансе из него вытягивают мельчайшие подробности истории: во что он был одет, во что был одет его брат, что было сказано, когда он снял трусы, что было дальше, что было после того, и после того. Какое было выражение лица у брата? О чем, по его мнению, думал его брат? А затем молодая, смазливая женщина-терапевт заставляет его рассказать ей - и нам, которые не хотят этого знать - его сексуальные фантазии, как часто он мастурбирует, эякулирует ли при этом, о чем думает, когда трогает себя. Он смотрит в пол и отвечает еле слышным голосом. А меня переполняет гнев. «Что вы делаете? - кричу я мысленно. - Что вы с ним сделали?»
В одну из сред на беседу приходит человек, осужденный за приставания к детям. Ему 32 года. Он был учителем, и он рассказывает, что у него были десятки жертв.
- Дети меня любили, - говорит он без экивоков.
В нем есть что-то странное, в его манере, в румянце на лице во время его объяснений. Он то плачет, то успокаивается, описывая горе его собственных родителей, заключение в тюрьме, суицидные фантазии. Мания прикасаться к детям не проходит, он постоянно думает об этом. Его честность как пощечина, как неожиданный укол, я замечаю, что немного боюсь его.
Он смотрит на мальчиков-подростков, находящихся в комнате.
- Вы все примерно того же возраста, что мои жертвы, - говорит он. Мальчики шаркают ногами и смотрят в пол.
Я рада, что он не живет в нашем районе. Я бы беспокоилась за своих детей.
В другую неделю приходит терапевт-мужчина, работающий с взрослыми женщинами - жертвами сексуальных приставаний; целый час он проводит игру с присутствующими, демонстрируя эмоциональное манипулирование, чтобы мы все почувствовали себя беспомощными в чужой власти. По-моему, это чувство мне уже знакомо, а его торжество при виде нашей затравленности кажется садистическим. Одна из матерей ломается под его злобное нашептывание о пожизненном кошмаре жертвы и начинает плакать, умоляя дать хоть какую-то надежду; он отказывает. Он красноречив, вкрадчив, игрив.
- Я приглашаю вас, - говорит он, обводя широким жестом всю комнату, - представить себе, что в испытанных вами страданиях виноваты эти мальчики. Заставьте их ощутить всю меру ответственности.
Так я узнала еще одно правило. Я должна обратить весь свой гнев на своего сына. Я должна обрушить на него вечную ярость - за страх, за вину, за утраченную частную жизнь, за скандал и горе. Это его вина, и я не должна прощать. Неважно, что он сам ребенок, еще не сформировавшийся, что его будущее еще не предопределено. Я не верю, что он виновен в жестокости системы, в дилетансткой терапии, в тупой идеологии. Но мне предписывается во всем винить его. Я испытываю эмоции, которых сама боюсь, гейзеры боли, стыда, вины и горя, от которых я шарахаюсь, как лошадь от клубка змей. Мне снятся сны на грани безумия, которые я не помню и не хочу помнить. Я должна все это переложить на мальчика, в котором больше не признается ничего хорошего.
- А что было дальше, Филип? - спрашивает очередной терапевт мягким вкрадчивым голосом. Филип шепчет:
- Я прикоснулся к ее вагине.
Терапевт улыбается и медленно произносит:
- Ага-а-а. Вот оно, Филип.
Они говорят голосами любовников.
Постоянными повторениями терапевты и криминалисты вызывают воспоминания на поверхность, подкармливают их, превращают признания в фантазии, подробности - в ткань мифа.
Я написала другу, у которого несколько детей:
- Если такое случится в твоей семье, не говори никому, ни учителю, ни няне, ни детскому консультанту. Не пускай их на порог. Сами вы справитесь, и мы сами справились бы - а со всем этим нам не справится.
Все мои попытки поместить случившееся в социальный контекст, в контекст человеческой сексуальности и человеческих взаимоотношений отвергаются. Все мои усилия обсудить всепоглощающую сексуальность тинейджеров наталкиваются на неловкость и уход от разговора. Реальный секс здесь никогда не упоминается. Сексуальное любопытство, сексуальное наслаждение к делу не относятся. Как могут они найти выход из лабиринта без нашей помощи? Я не знаю, почему один из моих детей убедил себя, что имеет право использовать тело человека несколькими годами младше. Я не знаю, почему мой младший не сказал «нет», как его учили столько лет. Но предлагаемые мне объяснения интеллектуально несостоятельны и перемешаны с обвинениями.
Истоки сексуальных оскорблений, совращения, насилия сложны и неоднозначны. Столь же неясно само определение совращения. По средам мы возвращаемся вечером измотанные, и мой сын заваливается на диван с новостным журналом. Я заглядываю через плечо и вижу рекламу одежды, модель - полуобнаженная девица с влажными губами, в зазывающей позе. В мире эротики и подавленной сексуальности я бы не стала искать простых объяснений сексуального поведения вообще.
В одну из сред нас разделили на две группы, мальчиков и родителей, и развели по разным комнатам. Один за другим взрослые описывали свои личные страхи, и я наконец услышала о гневе, подобном моему, о настоятельной потребности понять, зачем надо было усугублять наше и без того тяжелое положение.
Одна пара описала ночные звонки, упреки, оскорбления, предложения съехать и сменить работу. Одна мать сказала, что учитель ее сына рассказал о случившемся всему персоналу школы. Один отец сказал, что ему самому и его сыну угрожали смертью. Люди рассказывали о продолжительной депрессии, поломанных браках, осуждении со стороны своих родителей и родственников. Несколько мальчиков провели месяцы и даже годы в приемных семьях, пока родители боролись за их возвращение.
- Это у меня одной такая паранойя? - спросила молодая мать. - Я теперь не спускаю глаз с остальных моих детей.
- Я вот что скажу, - сказал пожилой мужчина, редко говоривший. - У меня жена погибла в автомобильной катастрофе. Тогда было хуже.
Чего я хочу, так это найти способ сказать этим мальчикам, что у них есть будущее. Хотя иногда я в этом сомневаюсь. Что, если они лишены права на реабилитацию, если они всю жизнь обречены на социальную отверженность, как новые прокаженные? Сама я надеюсь на реабилитацию в своих собственных глазах, что мне удастся пережить все и пойти дальше, сохранив детей и брак. Мы планируем переезд, смену соседей, школы и жизни. Но если еще один оплачиваемый специалист скажет мне, дрожащей в среду на холодном жестком стуле: "Я знаю, что вы чувствуете", - клянусь, я его задушу. Я буду вопить что было сил: «Вы не знаете. Вы не знаете. Вы не знаете.»
О лечении половых преступников-подростков. Перевод, 2007 год.
>Телеграм
>
>Лохи до сих пор сидят в этом очевидно конторском меседжере?
Не, чувак
Лохи из него получают задания для совершения диверсий. После благополучно присаживаются лет на 15. Иногда больше.
В Британии можно в 10 лет сесть на пожизненное.
В сша есть Штаты, где минимальный возраст заключения отсутствует.
Перехват HTTPS-трафика на начальном узле (ПеКа)
Перехват HTTPS-трафика антивирусами снижает безопасность защищенных соединений
Представители Google, Mozilla, Cloudflare и исследователи из двух университетов подвергли критике процедуры перехвата HTTPS-трафика антивирусами и сетевыми фильтрами
По умолчанию антивирус не может получить доступ к HTTPS-трафику. Однако, антивирусные компании нашли способ для анализа содержимого зашифрованных подключений - установка собственного корневого сертификата на компьютер пользователя. Этот метод очень часто используется вендорами, но снижает безопасность подключения. Что еще хуже, антивирусные сканеры имеют собственные уязвимости и, согласно исследованию, представляют дополнительные риски безопасности.
>Мнение?
Нефиг верить сми - что значит фраза "за то что смотрел" ?
Нахуй детей. Заебало это детоцентричное общество.
С 15 лет нахуй - полное совершеннолетие. Кури, пей, садись на полный срок, работай - делай че хочешь.
С 13 возраст сексуального согласия, включая производство прона с собой.
В ЧЕМ Я НЕ ПРАВ?
Еще раз, в РФ не запрещено смотреть ЦП.
ПФФФФ
А как тебе хранение с целью распространения?
Закон в Пидорашке, а ты смешной. В Пидорусии много чего якобы разрешено, по факту тебя посадят только потому, что барину или его опричникам так захочется.
Пошел на хуй, совкодрочер.
двачую, вот это реально лохи
Зачем-то адрес педофилов спалили на втором скрине. И зачем пацанчику китайский браузер?
>2007 год
Интересно, что-нибудь изменилось с тех пор?
Явно стало хуже. Но писать об этом уже негде.
ЖЖ и дневники сдохли, а где еще такое сейчас опубликуешь? Не в тиктоках же и не в мейнстримных медиа. Так что все это теперь просто не освещается.
>Зачем-то адрес педофилов спалили на втором скрине.
Нимфетомания гуглится за пару запросов, что там скрывать.
На месте гебни я бы этот ханипот наоборот рекламил везде где можно.
>И зачем пацанчику китайский браузер?
Это новая хуйня уровня амиго, уже пару людей лечил от этой параши. Причем антивирусы на похуй её пускают. Эта залупа еще умеет подтягивать и заменить например стандартный офис на свою приложуху.
>Менты вломились к 14 летнему пиздюку за то что он смотрел цп в тг
Школьник в сюжете сперва изображается виновным, потом переходит в статус жертвы
Там на картинках Теремок вроде, он чистый совершенно. Мыслепреступления, хули.
Педо-фашист не визжи.
> Менты вломились к 14 летнему пиздюку за то что он смотрел цп в тг.
Паша Дуров молодец ПОЛНОСТЬЮ АНОНИМНАЯ ТЕЛЕГА, УРРАААА Я ТАК РАД, КАК И ВБЫДЛЯТНЯ, КАК И ЭТА ДВАЧЕХУЙНЯ.
>Очень сложно контрить нормиблядей
Используй методы пропаганды. "Это не в телеге ЦП, везде есть ЦП. Но доебались именно до телеги. Потому что русофобытелегофобы"
>Как его вчислили?
Все цп в сети это чекистские ханипоты. Как и боты всяких легионов и прочих захохловцев. Думайте
Кого он заоффендил просмотром картинок с лолями?
> не запрещено смотреть
Компьютер устроен таким образом, что во время просмотра, файл скачивается на комп в кэш. А это уже хранение с целью распространения.
>белкач
>раздел юмор
Уже угол рта приподнялся. Не представляю что там может быть, но хочу смеяться пять минут
Срочные новости!
Вчера 14-летний житель Воронежа взял себя за член и подрочил! Бойцы ФСБ/КГБ/СОБР/ОМОН ворвались в квартиру гнусного педофила и смело обезвредили его!
К другим новостям. Задержанного азербайджанского уважаемого бизнесмена отпустили с извинениями и погладили по головке.
>У него нашли визитку Яроша
Методичка протухла в связи с признанием факта наличия визитки самим Ярошем. Поменяйте методичку.
>то не в телеге ЦП, везде есть ЦП.
В российских мессенджерах нет ЦП.
Во всем прав. Социальное государство себя полностью дискредитировало.
Это не детоцентричность. Это мир в котором миллионы женщин бесконечно удовлетворяют свой материнский инстинкт. Проблема в том, что всем остальным по хуй, а мамаши прикладывают кучу сил для того чтобы считать совершеннолетними с 21 года, а еблю у подростков максимально осуждать. Это чисто женское ханжество, зафиксированное в сверхжёстких законах. Женщины настолько привыкли строить из себя карикатурный образ монашек, что искрене считают себя такими и считают что надо применять эту логику ко всем, включая детей в первую очередь.
Почему во всех подобных роликах в комментариях сидят сельди и смердят о том, как их дядя/брат/отец/аллах трогал/смотрел/шутил/ебал/срал на лицо в 5/7/9/11/13/15/17/19 лет? Просто хочу разобраться..
Они считают, что это кого-то ебет
>Кури, пей, садись на полный срок, работай - делай че хочешь.
>В ЧЕМ Я НЕ ПРАВ?
Дело в том, что человек живет коллективно и как бы ты не пиздел, что "я никому не мешаю", все равно это ущемляет свободу других через дым курева или блевотину, которую ты по пьяни оставишь в подъезде.
Теребят фасолину на это, а что?
Я правильно понимаю? В ролике:
- показали имя пацана, которого насиловали
- показали его и его хату
- сняли его родственников
Бляяяяяяяяяяядь. У меня сейчас жопа сгорит нахууууууй!!!
Это стандарты журналистской этики в расее в 2025?
А что его не попросили на камеру рассказать в подробностях как его ебли?
- показали имя пацана, которого насиловали
- показали его и его хату
- сняли его родственников
Бляяяяяяяяяяядь. У меня сейчас жопа сгорит нахууууууй!!!
Это стандарты журналистской этики в расее в 2025?
А что его не попросили на камеру рассказать в подробностях как его ебли?
В чем они не правы? В 14 ты понимаешь, что 12-ти летка это ещё ребенок. А в 12 что 8-милетка, за что осудили невинных мальчиков на видео.
В пидорашке нет журналистики, только пропагандоны, которых обязательно развешают по столбам
Раньше даже пропагандоны до этого не опускались, чтобы детей чморить и даже не за то, что они "против" власти, а за то, что ребёнок стал жертвой.
У меня другой вопрос: что вы делаете на деградировавшем вражеском ютубе, гражданин? Это не для вас репортаж.
Визитки Яроша не обнаружили?
>установка собственного корневого сертификата на компьютер пользователя
это те самые корневые сертифиаты от минцифры, которые нужны для работы госуслуг и расеянских банков?
Нет, Это другое! Это безопасно!
А еще яндекс-браузер использует собственное хранилище сертификатов (тоже для безопасности).
С рутуба то хоть потерли неудобное? Не слежу, но помню треды когда его продвигали как замену ютубу с цп и самоотсосами.
А сколько тебе лет сейчас? Парень новый появился?)
Цп, фурри, наркота. Пиздец прям флеш рояль собрал. Двача не хватает в закладках
Больше детей меня бесят только детские площадки, понатыканые пидорасами из жкх на каждом углу. Они еще красят их в вырвиглазную залупу и вот прям везде ставят это говно.
3 коммент очень неудобный
>Нимфетомания гуглится за пару запросов, что там скрывать.
Ну, я еблей детей не увлекаюсь, как писать подобные запросы не знаю. Но адрес можно было бы и не показывать.
>Это новая хуйня уровня амиго, уже пару людей лечил от этой параши.
Не, я ещё понимаю, когда его старые версии использовали на старых системах типа XP, так как он их поддерживал. У него там ещё и флэш, вроде, был захуярен прямо в браузер. Ещё что-то старое он поддерживал. Но нахуй он нужен при наличии альтернатив, не понимаю. К тому же он там наполовину китайский, наполовину английский, всё, по крайней мере было, завязано на китайские ресурсы, не знаю насчёт офиса, но какое-то говно он ставил. А ещё были типа локализованные российские или хохлятские, хуй знает кто их делал, РЕПАКИ, с типа вырезанными китайским барахлом и заменой всё на гугл, но там уже в установщик было напихано какое-то говно.
И я не удивлюсь, есди даже у него потом появится телка. А мы останемся девственниками. Пиздец
Менты вломились к 14 летнему пиздюку за то что он смотрел цп в тг.