Прошлые домены не функционирует! Используйте адрес
ARHIVACH.VC.
24 декабря 2023 г. Архивач восстановлен после серьёзной аварии. К сожалению, значительная часть сохранённых изображений и видео была потеряна.
Подробности случившегося. Мы призываем всех неравнодушных
помочь нам с восстановлением утраченного контента!
На уровне подсознания я ещё в довольно юном возрасте поняла, что со мной происходит, но признать это сразу было очень нелегко. Гетеронормативное общество, в котором выросла каждая из нас, недвусмысленно намекает, что гомосексуальные люди — это выродки, фрики, проплаченные моральные уроды, которые хотят только одного: разлагать моральные устои. Я была очень правильной девочкой: отличницей, паинькой и маминой надеждой. И в общем-то хотела таковой и оставаться. Это никак не стыковалось в голове с тем образом, который создавали медиа. Помню, мне было шестнадцать, и, сидя над книжками, я твёрдо решила, что мои чувства не имеют значения, что нужно быть хорошей и правильной, а свои влюблённости засунуть куда подальше.
Сейчас я счастлива, что позже, через несколько лет, нашла силы принять себя. Почему это произошло? Потому что другие женщины до меня открывались и говорили: мы нормальные. Я поняла, что могу оставаться собой, учиться, работать, заниматься интересными и важными делами, менять мир и при этом быть лесбиянкой. Что мир не делится на хороших и лесбиянок. Сейчас это даже звучит смешно, но для тысяч подрастающих девушек, осознающих свою необычность, это остаётся большой болью и большой проблемой.
С тех пор каждый день для меня — это день видимости. Когда открываешься перед коллегами на работе. Или когда, например, гуляя в парке с собакой в компании собачников, ничего не скрываешь, если тебя спрашивают: «А есть ли парень?» Таких ситуаций множество. Да, люди встречают эту информацию по-разному. Иногда это не очень приятно, потому что вокруг ЛГБТ всё ещё существует масса мифов, которые в последние годы активно поддерживаются государственной пропагандистской машиной. Быть видимой и заявлять о себе важно, чтоб постепенно ломать эти стереотипы.
Чего я хочу? Равных прав. В узком смысле — брачного равноправия. В более широком — иметь возможность защититься от нападок и дискриминации, от мерзких шуточек и оскорблений, от лжи на ТВ и в других медиа.
Во что я верю? В то, что вокруг множество людей, которые хотят того же. Не только геи и лесбиянки, но и гетеросексуальные женщины и мужчины, которые понимают, что нельзя узурпировать право на любовь. Можно долго говорить о том, кому и зачем нужно, чтобы нас ненавидели или боялись. Ксенофобия — это инструмент, с помощью которого власть имущие разделяют людей. Сегодня, в день видимости лесбиянок, хочется использовать возможность обратиться ко всем и сказать: «Не ведитесь на это — мы в одной лодке».